Могилевер Юлия :
другие произведения.
И крылья тоже (стихи)
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 4, последний от 08/11/2015.
© Copyright
Могилевер Юлия
Размещен: 04/07/2015, изменен: 08/03/2024. 220k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Cборники стихов
Иллюстрации/приложения: 9 шт.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
И КРЫЛЬЯ ТОЖЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
ТОТ МОТИВ ДРЕБЕЗЖАЩИЙ
БОКАЛ И ФАКЕЛ
КАК ВОСПЕТЬ МНЕ
ТО ЛИ ЗЕРКАЛО В МОРЩИНАХ
ВСЕ О ТОМ ЖЕ
НА ДЕСЯТИ ДОРОГАХ НАРАСПАШКУ ДВЕРИ
И ЗАБЫТЬ O ЦЕНЕ
А НА MИЗИНЦЕ - КОЛЬЦО ДОРОГ
ВЕТЕР УНОСИТ
ВСЕ СВОЕ УНОШУ С СОБОЮ
МГНОВЕНЬЯ
БОЛЬ УВЕЛИЧИВАЯ РАССТOЯНЬЕМ
И ОБА МИРА СЛИТЫ
СТРАШИЛКИ
НЕСТРАШИЛКИ
ПЕРЕВОДЫ
ТОТ МОТИВ ДРЕБЕЗЖАЩИЙ ...
***
Почему-то звучит в темноте дребезжащая флейта,
почему-то болит
посредине, в сплетении нервов и слов, кровеносных сосудов, дорог и огней - там,
где гастрит или, может, колит,
или дырка в озоне,
недержание речи, эпохи, границ и неона,
растяженье понятий, и мышц, и обид.
Почему-то саднит
и стреляет
в пояснице и в ухе, в висок и по окнам, вдоль улиц, составов, суставов,
свист снарядов художественный в три октавы
до верхнего ля, и
сотрясенья и сдвиги коры то земли, а то мозга
отдаются толчками и крови и почвы,
и воздух
вырывается с хрипом из легких и кратеров, в корчах
континентов и тел.
Почему же звенит в темноте
тот мотив дребезжащий, то флейты, то скрипки,
все скрежещет и рвется, бессвязный и хлипкий,
неотмытый от золота, зла и золы,
вожделенный, проклятый, безупречный, корявый,
еле слышный от грохота крови и лавы,
заглушает их вечно, и все время болит.
7 декабря 1993 года.
IN VIVO
I
Стихи пишутся не для того, чтобы кто-то прочел их, это неправда.
Они затыкают глотку, дырявят лоб, и с пальцев сдирают кожу,
отмахнуться от них нельзя, удержать внутри невозможно.
Но, написанные на листке, они затихают, бумаге рады,
и спокойно, безропотно в мертвую папку ложатся.
А читать их вслух и кому-то давать читать их -
это все - суета, тщета и соблазн от лукавого. Кстати,
наказание - неизбежно, и боль от него - ужасна.
Жажда творчества жаждет творения. Точка. И этим
удовлетворится вполне, потому что жажде, заметьте,
безразлично, что будет с исписанным ею листком.
Ну а если слава поманит, польстит, закружит -
будет плохо потом, а позднее - безмерно хуже,
и тогда раздирающий, рвущий, ревущий, исторгнется ком
на бумагу, и стихнет блаженно вселенная, затвердевая стихом.
II
Mне нет дела, что станет с моими стихами, когда меня не станет.
Идеальней всего - огонь, потому что помойка и свалка - синонимы обнищанья,
но пока я - есть, место стихам в яйце, что в зайце и в птице, в шкатулке,
запертой поворотом ключа, -
для того, чтобы, в них оставаясь, меня отпустила та боль, о которой они кричат.
13 апреля 1996 года.
РАЗГОВОР С ВНУТРЕННИМ ГОЛОСОМ
Писание стихов, должно быть, сдвиг ума,
тусовка духа вне больного им же тела,
полет, но над гнездом кукушки, дело
не вкуса даже, а укуса, масть
"один на льдине" в воровской малине,
изгиб прелестных губ, и клык посередине,
связующая нить, болт с гайкой на пупе
земли, а в небесах - корона?.. - нет, коронка,
имеющая зуб на всех, ведь там, где тонко,
не рвется - анекдотом этот факт воспет,
а поле перейти опаснее, чем жизнь
прожить в который раз. И хватит, отвяжись.
4 июня 1997 года.
***
Мои стихи не годятся для мелодекламации,
они загромождены словами, мрачны и непонятны.
Мысль, продираясь сквозь ассоциации,
отстает от слуха, покрывая белыми пятнами
обугленный остов здравого смысла и ясной речи,
затемняя и без того скрытую суть и природу вещей.
Так что читать мои стихи вслух не к чему.
Как, впрочем, и читать их вообще.
2 января 1997 года.
***
Дышу рифмованной бурдой,
как кит планктоном,
струятся строчки радио-
активным фоном.
С гектара нацедить стакан
удастся ль с толком?
Стучат слова по барабан-
ным перепонкам,
хрустят слогами на зубах,
в глазах мелькают,
мир испаряется, клубясь,
давясь стихами.
2 марта 1997 года.
***
"Звуки обозначаются на письме буквами."
Из грамматики.
Слова, как и мир, непрочны,
буквы дергаются в стремленье
перетасоваться, в клочья
разорвав звучанье и звенья,
перетечь, переплавить слепок,
их ловить на слове нелепо.
Утекает в марево время,
календарь лихорадит кадрилью,
в смеси месяцев смысл бессильно
затемняясь, меняет тему:
вон январь - фонари и варенье,
февраля рельефы форельи,
марта драмы, травмы, смятенье,
акварель на пленэре апреля,
май мой мается, в яму манит,
и июнь - юный нюня с няней,
и с юлой июль или с лютней,
ну а август густой и грустный.
Нес сентябрь серебро браслета,
тек октябрь - акробат с кокардой,
а ноябрь не броней, но бренной
плотью платит. И вот последний
добредает в кордебалете
дат декабрь на дебаркадер,
он сойдет в ритуальном танце,
и придет пора расставаться,
слова завершают круг свой,
и звуки растащат буквы
в иллюзии аллитераций.
8 марта 1997 года.
ЗНАКИ
I
Встретишь - узнай, вспомнишь - забудь,
тронешь - стена, отступишься - путь,
шелест: кто вы?, петли следов,
выдох, увы, надежней, чем вдох.
Пламя костра с кожи не смыть,
тычется в прах, корчится мысль,
в прорехах меж дыр чуждая речь,
чьи-то черты - больно смотреть.
Завтрашний день прожит давно,
все еще здесь прошлая ночь,
поздно искать время и суть,
знак у виска - не обессудь.
II
Влет и навылет,
в сеть и на свет,
лепится пылью
липовый след.
Дани не надо,
слезы со зла,
плетью расплата
к воле вела.
Зелень лесная,
города грош,
стонешь - устанешь,
в яме поймешь.
III
Буквы - это следы пробежавших звуков,
отпечатки лапок
мысли, мелькнувшей, не задевая слуха,
скользкий запах,
отражение всхлипа и эхо картинной ряби,
вкус на ощупь
вытянутой из памяти или хотя бы
из шляпы, что много проще,
то ль короткой соломинки, то ли лучшей доли,
и мало проку,
если устами младенца пойдут глаголить
эти строки.
23 апреля 1997 года.
***
Возглас света,
вспышка звона,
запах зеленый,
вкус крещендо.
Эхо касания,
влага сгорания,
радуга дрожи.
И крылья тоже.
15 апреля 1996 года.