Аннотация: Все началось с того, что мне приснился сон, а потом продолжилось уже и за его пределами...
Одно небо над головой
Жить ему оставалось чуть больше полутора лет, до совершеннолетия. Он и так догадывался, что больше ему не дадут, но уж после того, как подслушал тот разговор... Дядюшка был тогда навеселе, наверно поэтому разболтал верному слуге все планы. А может, он всегда был с тем предельно откровенен. Наверняка планировал и его потом убрать, очень уж это в дядюшкином стиле. Впрочем, какой он ему дядюшка - так, третий муж десятиюродной тетушки. Даже и не муж давно, а вдовец. Но родственников поближе не нашлось, поэтому после гибели родителей опекунство над Риниэлем и, главное, над его герцогством, перешло именно к нему, хотя номинально герцогом оставался Риниэль. Кстати, не исключено, что и к гибели родителей и остальной родни "дядюшка" руку приложил. Очень уж герцогство Рилант с его богатствами его привлекало. И грабил он все эти годы по-черному, благо отчета от него никто не требовал. И конечно же никак он не мог допустить, чтобы после совершеннолетия все права перешли к ненавистному племяннику. Но пока что приходилось этого племянника терпеть и хранить, потому что умри Риниэль, и герцогство утечет к короне. А уж как предотвратить потерю такой дойной коровы после совершеннолетия мальчишки, дядюшка продумал до мелочей, и план его был воистину грандиозен. Но вот только осуществления его Риниэль допустить никак не мог. Хотя бы из любви к родителям и памяти о них. Значит, надо умереть самому до этого рубежа. И он наверно не стал бы ждать полтора года - какой смысл? И так вся жизнь - одни мучения, унижения и издевательства. Но неожиданно во сне появилась та девушка. И сон с ней стал повторяться почти каждую ночь. Она что-то пыталась сказать ему, но слов он не слышал, звука вообще не было в этих странно реалистичных снах. Только огромные глаза ее, глядевшие на него то требовательно, то с мольбой. И одно слово, которое он наконец разобрал по движениям ее губ: "жди!". И он решил ждать. В конце концов, пока время есть - уйти нужно будет заранее, но это можно сделать и за неделю до рокового двадцатого дня рождения. А уж терпеть он за все эти годы научился.
К тому же иногда в постылой жизни наступало хоть какое-то разнообразие. Вот и сейчас король призвал всех важных лиц королевства к себе: неожиданно пожаловало посольство из какой-то неведомой ранее, но похоже, богатой страны. Прием гостей должен был проходить максимально торжественно, и герцог Риланта обязан был на нем присутствовать. В сопровождении заботливого опекуна, разумеется. И вот все приглашенные выстроились в огромном зале королевского дворца. Чужеземные гости оказались неожиданно высокими и статными, в пышных диковинных одеяниях. Главный из них произнес весьма пространную речь, восхваляющую принимающую сторону, слава о которой, дескать, разнеслась по всему свету, заставив его и его спутников проделать долгий и опасный путь, дабы лично лицезреть и т.д. и т.п.
Риниэль особо не прислушивался, с интересом разглядывая зал, придворных и послов. Наконец, речи кончились, и все с радостью набросились на угощение. Неожиданно к нему подошел один из слуг и сообщил, что некто просит его о конфиденциальной беседе. Риниэль очень удивился, поискал глазами дядюшку, который, как оказалось, увлеченно беседовал с кем-то в другом конце зала, и решил пойти - что он может потерять в конце концов?
Слуга долго вел его по каким-то закоулкам, пока не привел к двери, почтительно открыв которую перед ним, удалился. Риниэль вошел и оторопел: ждал его никто иной, как глава той самой иностранной делегации!
- Рад видеть вас, Риниэль, герцог Рилантский!, - глядя на растерянного парня в упор, сказал тот. Рин вежливо поклонился, молча, не зная, что ответить. Собеседник помолчал, как-то беспомощно улыбнулся и вдруг спросил:
- Скажите, вы знаете, что такое клятва крови? У вас ведь она тоже должна быть известна.
- Да, конечно. Это клятва, которую нельзя нарушить. Под клятвой крови невозможно соврать. Но зачем?...
- Видите ли, еще дома, планируя будущее путешествие сюда, и потом во время пути, и тут во дворце, и сейчас, ожидая вас, я мучительно думал, как же мне объяснить, чтобы вы поверили мне... ведь вся эта авантюра задумана мною только для того, чтобы встретиться с вами...
- Со мной?! Вы приехали сюда, чтобы увидеть меня?! Но этого не может быть!
- Именно так оно и есть. Во всем вашем королевстве единственный кто меня интересует, это вы, герцог. Но поверить в это трудно, тем более, что не обо всем я могу рассказать вам сейчас. Поэтому я дам вам клятву крови, что все, что я скажу, будет правдой, а то, что я сказать пока не могу, не скрывает в себе никакого зла ни для вас, ни для кого-либо другого. И со временем вы узнаете и то, о чем сейчас я вынужден буду умолчать, согласны?
Риниэль смотрел на собеседника во все глаза. Происходящее казалось ему каким-то сказочным, нереальным. Но от него ждали ответа, и он решился. Ведь клятву крови действительно нельзя нарушить. Смерть настигнет преступника немедленно, исключений не бывает. Это - сама суть магии крови. Да и вообще магии.
- Согласен, - выдохнул он. Чужеземец кивнул, вытащил кинжал, не раздумывая резко полоснул им по своей ладони, и глядя на растекающуюся по ней кровь, произнес ритуальную формулу:
- Я, Каранд, правитель Аргόнта, кровью своей клянусь Риниэлю, герцогу Риланта, что все, что я открою ему, будет истинно, а что вынужден пока утаить, не несет в себе зла и угрозы, и в будущем раскроется ему тоже! Клятва дана!
- Клятва принята!, - Риниэль прижал к залитой кровью ладони свою. Между сжатыми руками мгновенно вспыхнуло алое пламя, окутав их обоих с головы до ног, и тут же погасло. Когда они отвели руки, от крови не осталось и следа, как и от раны на ладони Каранда.
- Так вы правитель? Не просто посол? А что такое Аргонт?
- Да, правитель. Король. А Аргонт - королевство. Что вы знаете о драконах, Риниэль?
- Ну... драконы - оборотни, то есть у них есть и человеческая ипостась. Живут замкнуто где-то очень далеко за морем, с людьми не общаются. Все, наверно...
- В общем, правильно. Хотя "не общаются" это слишком уж категорично. В человеческой ипостаси вполне можно и пообщаться. Только не сообщая никому о своей драконьей сущности. Собственно, Аргонт это и есть королевство драконов. И оно действительно далеко за морем.
- Так вы - драконы? И вы прилетели сюда из-за меня?, - Рин сжался. Ну вот, все и выяснилось. Понятно, что он сам никому не нужен, глупо было хоть на мгновение поверить. Значит, и драконам тоже для чего-то понадобился Рилант. Может, там что-то водится полезное для них? Ископаемые какие-нибудь...
- Риниэль, поверьте, нам ничего не нужно от Риланта. Не удивляйтесь, у вас все на лице написано. И от вас мне ничего не нужно. Просто есть причина, которую я вам назвать пока не могу, по которой я заинтересовался вами и стал наводить справки. И то, что я узнал, показало мне, что вам, очевидно, требуется помощь. Которую я могу и хочу вам предложить. Совершенно бескорыстно, вам придется мне поверить, ведь я под клятвой крови.
- Хорошо, пусть вы не можете открыть саму причину, но хотя бы объяснить, почему так, можете?
- Попробую. Видите ли, магия - очень тонкая и опасная субстанция. И она не прощает нарушения своих законов. Если рассказывать о предсказании, оно может не исполниться или исполниться с искажением, принеся беды всем, кто с ним связан.
- То есть было предсказание обо мне?
- Скажем, связанное с вами. И не только с вами. Больше я ничего объяснить не могу. Но я искренне хочу вам помочь. И уверен, что смогу. Только для этого мне нужно знать подробно, что происходит. Расскажите мне, доверьтесь, я не причиню вам зла.
И то ли это была такая неведомая драконья магия, то ли терять ему действительно уже было нечего, а хранить все в себе стало безмерно тяжело, но Рин решился.
- Я расскажу. Только это долгая история, а ведь меня наверняка уже хватились там на приеме.
- Из-за этого не беспокойтесь. Для всех вы все так же стоите в толпе у стены зала, а я в том же зале среди своих соотечественников. Это не только очень качественная иллюзия, а еще и отвод мыслей. Человек, пожелавший подойти к одному из нас, немедленно об этом своем желании забудет. Так что у нас есть время, прием еще не скоро закончится.
И Рин все рассказал. О том, как остался на попечении дядюшки, когда ему еще не исполнилось и пяти лет. И как варварски разграблялся замок и все вокруг.
- Это примерно то, что нам удалось узнать. Но ведь до вашего совершеннолетия осталось не так много, и после этого владение перейдет к вам. Неужели он надеется успеть до той поры украсть все до последней монетки?
- О, вы недооцениваете дядюшку! Он все предусмотрел: вечером дня моего двадцатилетия мне подольют сонное зелье, и подсунут в мою постель Наринию - дядюшкину дочь. Чтобы утром оскорбленный до глубины души дядюшка ворвался в мою спальню с воплями о том, что я обесчестил его единственную дочь, и обязан немедленно на ней жениться. Нас тут же и обвенчают. Исполнения супружеского долга от меня требовать не собираются, для этого ведь чисто технически требуется хоть какое-то согласие. Да и зачем? Наринию подложат под какого-нибудь мужика, который должен будет сделать ей ребенка. Скорее всего меня даже не станут убивать до ее родов - мало ли что. А потом - если родится мальчик, то все в ажуре, а если девочка, то ее придушат и заменят - достать подходящего новорожденного не проблема, хоть у крестьян, хоть у нищих. Лишь бы был здоров, и смог прожить двадцать лет - до очередного такого же фортеля. Потом младенца торжественно покажут всему свету, объявят официальным моим наследником, мне устроят несчастный случай, а Нариния умрет от родильной горячки, чтобы безутешный дед оказался единственно возможным опекуном несчастного осиротевшего малютки.
- То есть он готов убить не только вас, но и собственную дочь?
- Конечно! Она для него просто инструмент для достижения собственных целей. К тому же и помеха - какое опекунство при живой матери? Нет, она тоже обречена.
- Но вы не собираетесь этого допустить?
- Не собираюсь. Я покончу с собой до совершеннолетия. Пусть герцогство отходит к короне, все лучше, чем эта мерзость.
- Я хочу предложить вам другой вариант: не смерть, а побег.
- Я думал о таком выходе, но пришлось его отвергнуть. Если я исчезну, дядюшка сможет выкрутиться - заплатит магу, предъявит вместо меня кого-то под иллюзией и провернет тот же спектакль.
- Можно устроить так, что все будут уверены в вашей смерти.
- Как? Подсунуть труп под личиной? Но на трупах она не держится.
- Нет, не труп. Труп действительно нельзя, разве что обезображенный до неузнаваемости, но для этого придется кого-то убить, а драконы не убийцы. У меня есть идея. Но только вы же понимаете, что уже никогда не сможете вернуться на родину, для всех вы будете мертвы?
- А я и не хочу сюда возвращаться. Все испоганено, даже родительский дом. Если вы поможете мне попасть куда-нибудь, где меня никто никогда не найдет, я буду вам очень благодарен.
- В Аргонте вас никто никогда не найдет.
- А что человек может делать в стране драконов? У вас что, живут и люди тоже? Или вам нужны слуги?
- У нас нет людей, только драконы. И слуги тоже драконы. Но я не просто так зову вас. Я предоставлю вам свое покровительство. Вы ни в чем не будете нуждаться, и не будете чувствовать себя чужим и лишним, обещаю. Подумайте.
- Да тут и думать не о чем: или смерть или жизнь у вас. Я выбираю жизнь. Но как это сделать и когда?
- Ваше исчезновение никак не должно быть связано с нами. Наш визит продлится еще дня три, потом мы вежливо и велеречиво распрощаемся с заверениями взаимной любви и дружбы и надеждой на скорую встречу, которая никогда не произойдет. После этого начнет разъезжаться и двор. Как нам известно, все, кому ехать в вашем направлении, сперва поедут одним обозом, к которому король приставит охрану из своих гвардейцев, так что свидетелей вашей "гибели" будет много, замолчать ее станет невозможно. Дорога лежит через лес, и вот там-то на обоз нападут воинственные разбойники. Они поднимут жуткий шум, во время которого вы как бы в приступе паники убежите в чащу. Там я вас встречу, и мы все организуем в лучшем виде. Никто не сможет придраться или усомниться. И да, кроме вас, от этого якобы нападения никто не пострадает. Но до этого скажите, есть ли у вас какие-либо реликвии, которые остались в замке, и которые ценны для вас? Мы могли бы их забрать оттуда сегодня ночью.
- Есть. Это небольшой ларец. В нем медальоны с портретами родителей, мамины любимые серьги. Несколько писем. Ничего ценного для чужих... Я это спрятал в парке, чтобы дядюшка не выкинул.
- Тогда ночью мы с вами туда переместимся, и вы заберете этот ларец. Сейчас мы вернемся в зал, а когда прием закончится, возвращайтесь к себе, но не забудьте запереть двери и открыть окно. И не ложитесь. Я приду, когда все утихнет.
Риниэль думал, что ему предстоит полет на драконе, но он ошибся. Когда дворец уснул, один из спутников Каранда поднялся по камням стены к его окну на втором этаже и прикрепил к подоконнику веревочную лестницу, по которой Рин спустился к ждущему его королю драконов.
- Представьте себе то место в парке, где мы должны оказаться, - сказал тот, опустив руки на плечи Риниэля. Рин представил, и вдруг окружающее пропало, и они повисли в серой пустоте. Не было ни неба над головой ни земли под ногами, голова закружилась, подступила паника, но миг, и под ногами уже была твердая земля, а над головой звездное небо парка герцогского замка в Риланте.
- Как мы здесь оказались? Что это за серое ничто, в котором мы только что были?, - выдохнул Рин, стараясь унять колотящееся сердце.
- Это было Вневременье. Через него драконы быстро перемещаются на большие расстояния, - на руке Каранда вспыхнул огонек, и в его свете Рин быстро нашел тайник и вынул сундучок.
- Прекрасно, - сказал Каранд, - но, боюсь, вам негде будет спрятать его во дворце. Доверите ли вы мне свои реликвии? Я отдам вам ларец сразу, как только мы окажемся в Аргонте.
Рин кивнул и протянул спутнику свое сокровище.
- Сейчас мы вернемся назад. До нашей встречи в лесу мы поговорить не сможем, поэтому план такой: где-то на второй-третий день пути назад ваш обоз въедет в лес. На ночь вы остановитесь прямо там. Вот тогда и появятся разбойники. Шум мы устроим отменный, чтобы все проснулись наверняка. Но вы сидите тихо, пока не услышите крик петуха - это и будет вам сигналом.
- А что если до вашего знака закричит настоящий петух, и я выбегу не тогда, когда надо?
- Посреди ночи? В лесу?, - усмехнулся дракон, - нет, этого опасаться не стоит. Так вот, после крика петуха вы должны будете изобразить панику и с воплем броситься в темноту.
- А как мне узнать, в какую сторону бежать?
- Это неважно. Я поставил на вас магический маячок, так что найду вас, куда бы вы ни бежали. Главное, в сторону от людей, чтобы вас случайно не остановили. Специально никто за вами не побежит - на маячке стоит отвод мыслей, петушиный крик его активизирует. Только постарайтесь не выдать себя до этого нервным поведением или надеждой на лице.
- Не выдам. Притворяться я, к сожалению, учился всю жизнь.
Они опять провалились в пустоту Вневременья и вскоре стояли под окном с веревочной лестницей. Рин поднялся, отвязал и скинул вниз лестницу, закрыл окно. Теперь оставалось только ждать.
После отбытия лжеделегации аристократы действительно засобирались в обратный путь. Все было так, как сказал Каранд: большой обоз, состоящий из многочисленных карет придворных, чьи владения находились в той же стороне от дворца, что и Рилант, сопровождающей их свиты и челяди, охраняемый королевскими гвардейцами, не торопясь тронулся в путь. На третий день они въехали в лес, и юный герцог с бьющимся сердцем и равнодушным лицом стал ждать ночи. Остановились на большой поляне, расставили походные шатры, зажгли костры. Рин лег, не раздеваясь, и когда послышался вожделенный шум и крики, быстро натянул сапоги и укутался в плащ. Как только пропел петух, он, завопив, выскочил из шатра и сломя голову бросился в лес, в темноте натыкаясь на деревья и с трудом продираясь сквозь них. Когда кто-то внезапно выскочил ему навстречу, он в ужасе шарахнулся, не сразу узнав Каранда.
- Все в порядке, мой мальчик, все правильно, - ласково сказал тот, прижимая его к себе. Из-за деревьев деловито вышли двое с большой бутылью, полной какой-то темной жидкости.
- Что это?, - спросил Рин.
- Краска, имитирующая кровь. Вашим плащом придется пожертвовать, он останется на месте преступления.
Плащ разрезали кинжалом в нескольких местах, полили "кровью", обильно закапав землю вокруг, проволокли, ломая кусты, какой-то тюк, изображающий мертвое тело, до глубокой и узкой расселины, куда и сбросили этот окровавленный "труп", устроив на краю многострадальный плащ.
- Теперь ваша задача привести сюда как можно больше народу, чтобы все убедились в гибели герцога, и его опекун никак не смог скрыть его смерть, - велел Каранд своим подчиненным, - а нам здесь больше делать нечего.
Уже привычный полет через Вневременье, и они оказались на берегу моря. Вокруг располагались шатры лагеря, горели костры и деловито сновали люди. Нет, не люди, а наверняка драконы.
- Мы уже в Аргонте?
- Нет, это еще не наш берег, но мы уже далеко от вашего королевства. Здесь мы подождем наших друзей, которые остались закончить весь этот фарс. А завтра отправимся в путь. Идите спать, Риниэль, вот ваш шатер. Спокойной ночи.
Утром вернувшиеся драконы рассказали, что все прошло идеально. Практически весь обоз, включая гвардейцев, побывал у зловещей расселины. Смерть герцога Рилантского была для всех очевидна. Искренность горя и отчаяния его несчастного опекуна также не вызывала ни у кого сомнений. Впрочем, и у Риниэля тоже - еще бы! вожделенное герцогство уплыло из дядюшкиных рук мгновенно и бесповоротно.
Каранд еще какое-то время то отправлял подчиненных с поручениями, то выслушивал донесения. Потом пообедали по-походному и начали сворачивать лагерь. Уже наступили сумерки, когда, наконец, все было упаковано, и Риниэль с восхищением наблюдал, как часть людей внезапно превратилась в прекрасных драконов разных цветов. Остальные, еще в человечьей ипостаси, стали озабоченно грузить на огромные спины сложенные шатры и тюки с вещами. К Рину подошел Каранд:
- Я сейчас обернусь, и вы полетите на моей спине.
- Значит на этот раз обойдется без Вневременья?
- Не обойдется, наоборот. В человеческой ипостаси перемещаться на такие большие расстояния невозможно. В драконьей ограничений нет, так что мы полетим.
- А как же я?
- На моей спине, я же сказал. Но во Вневременье, особенно при длительном перелете теряется ориентировка в пространстве, поэтому вас придется привязать к шипу на моем гребне, чтобы вы не упали.
Каранд отошел в сторону и мгновенно обернулся громадным великолепным золотым ящером. Кто-то в человечьей ипостаси помог Рину забраться на мощную спину, усадив, накрепко привязал к шипу и сбежал вниз, на ходу оборачиваясь. Через мгновение все драконы, повинуясь какому-то безмолвному приказу, взлетели. Они поднимались все выше и выше и понеслись над морем. У Рина дух перехватило от восторга и счастья. Но красота морского заката тут же сменилась холодом бесцветной пустоты Вневременья. Исчезло не только небо и море, исчезла даже спина дракона под ним и шип, за который он только что держался. Привязывающих его к гребню веревок тоже не ощущалось, Риниэлю казалось, что он уже свалился и летит в никуда в бесконечной бездне. Ужас забивал глотку и выбивал слезы из глаз, а безнадежное ничто все длилось, и казалось, что и самого Риниэля уже давно нет нигде. Но тут над головой вспыхнули незнакомые звезды, вцепившиеся в шип руки закололо от напряжения, под ногами перемигивались огни огромного города. Драконы начали снижаться и вскоре приземлились на площади перед роскошным, ярко сияющим дворцом. Началась разгрузка, Рина отвязали и помогли спуститься, все драконы уже сменили ипостась, каждый занимался своим делом. Отойдя в сторону, чтобы не мешать, Рин с интересом разглядывал окружающее. Через какое-то время к нему подошел Каранд и протянул его ларец.
- Как и обещал, в Аргонте возвращаю ваше имущество. Сейчас вас проводят в отведенные вам покои и принесут туда ужин. А утром после завтрака мы поговорим.
Слуга почтительно проводил его и принес еду и одежду - ведь у Рина не было с собой никаких вещей, за исключением заветной шкатулки. Во сне девушка ласково ему улыбалась и ничего не пыталась сказать. После завтрака, который ему принес тот же слуга, бывшего герцога Рилантского проводили к повелителю.
- Вы спрашивали меня, что будете делать в стране драконов, Риниэль, - после приветствия перешел к делу король, - теперь настал момент обсудить этот вопрос. Прежде всего я должен пояснить вам наши обычаи: само понятие семьи для драконов первостепенно. Из этого вытекает то, что у нас не бывает сирот и одиночек. Дело не только в том, что мы крепче и выносливее людей и живем намного дольше. Просто если произошло какое-то несчастье, и кто-то остался один, его немедленно принимает под крыло какая-либо семья, чаще родственники или знакомые, но иногда и совершенно посторонние. Принять под крыло - означает сделать своим, родным во всех смыслах этого слова. По-настоящему, не формально. Проводится ритуал смешения крови, после которого новичок становится сыном или дочерью для своих новых родителей и братом или сестрой для их детей. Со всем, что из этого вытекает, включая обеспечение всем необходимым, имущественные отношения, и самое главное - любовь и заботу. После ритуала отношение к новому члену семьи точно такое же, как если бы он изначально родился в этой семье. Все происходит совершенно добровольно, никто никогда не заставляет никого, это нам и в голову не пришло бы. Такова традиция, так мы устроены, и само это действие почетно и желанно. По причине, которую я пока не могу вам назвать, я не могу принять вас, Риниэль, под свое крыло...
Рин кивнул понимающе: стране только такого принца как он и не хватает - приблудного, нищего, да еще и человека!
- Вы ошибаетесь, мой друг, - опять поняв все по выражению его лица, покачал головой Каранд, - никакого отношения к моему или вашему статусу это не имеет, и связано с той же причиной, по которой я заинтересовался вами. Но я рассказал о вас моему кузену, герцогу Альвийскому, и он счастлив будет сделать вас своим сыном. Сейчас я хотел бы его позвать.
- Подождите, ваше величество! До того, как вы позовете герцога я все же хочу понять, для чего ему-то это надо. Да, я понимаю - обычай, традиция, да и ваша просьба немало значит, но все же...
- Увы, Риниэль, вы опять судите по миру, из которого пришли, и во всем ищете корысть. Вы не виноваты в этом, в вас всю сознательную жизнь болью и мучениями вдалбливали такое отношение к окружающим. Я надеюсь, что жизнь в Аргонте покажет вам другой способ взаимоотношений, и постепенно вы перестанете искать подвох во всем и во всех. Я не просил кузена ни о чем, просто рассказал вашу историю, и он тут же загорелся. Ему ничего от вас не нужно, поверьте. И никаких преимуществ он не ищет, кроме разве что радости от обретения еще одного сына.
Дверь распахнулась, и в комнату решительно вошел новый персонаж: высокий, ростом с Каранда, статный мужчина. Он был явно взволнован и смотрел на Рина с пониманием и болью.
- Здравствуй, мальчик. Меня зовут Тéмрен, герцог Альвийский. Это обо мне тебе сейчас рассказывал мой кузен. Уж прости, но я слышал ваш разговор и твой вопрос. И я все понимаю: жизнь била тебя и учила никому не верить. Поэтому прежде всего я хочу принести тебе клятву крови, уж ей-то ты поверишь?
Смущенный Рин стал бормотать что-то про то, что не надо клятвы, что он и так... но герцог покачал головой, вынул кинжал, резанул по ладони и сказал:
- Я, Темрен, герцог Альвии, кровью своей клянусь Риниэлю из Риланта, что я искренне мечтаю взять его под свое крыло и стать ему отцом, не ищу никакой корысти, и нет у меня никаких задних мыслей и причин хоть что-то от него скрывать! Клятва дана!
- Клятва принята!, - с дрожью в голосе ответил Рин, и глядя на то, как алое пламя стирает кровь и порез, осознал, что жизнь меняется кардинально, куда круче, чем ему представлялось раньше.
- Ну вот, - удовлетворенно кивнул Темрен, - а теперь, когда ты уже не можешь сомневаться во мне, давай сразу же проведем ритуал, готов? Только тебе тоже придется разрезать свою ладонь, чтобы принять мою кровь.
Он опять мазнул кинжалом по ладони и протянул его Рину. Тот сделал то же, стараясь не морщиться. Герцог медленно и с нажимом проговорил ритуальные слова:
- Я, Темрен, герцог Альвии, принимаю под свое крыло Риниэля из Риланта и становлюсь ему отцом по крови и любви, а он становится мне сыном!
Окровавленные ладони соединились, Рина как будто вдруг с головой окунули в кипяток, он задрожал, но тут вновь вспыхнуло алое пламя, как и во всех ритуалах, замешанных на крови, дрожь ушла, рана на ладони затянулась, стерев следы крови. Герцог притянул его к себе и обнял так крепко, что у него прервалось на миг дыхание.
- Сынок, родной мой! Теперь все будет хорошо, вот увидишь!
- Но я же человек, не дракон, как же...
- Что, Каранд не рассказал тебе?, - Темрен укоризненно взглянул на короля, тот развел руками, мол, не успел, - в тебя же вошла моя кровь. И еще войдет кровь моей жены и сыновей, так что тебе придется еще три раза калечить ладошку, бедненький. Но это не просто ритуал, магия крови не только скрепляет твое вхождение в нашу семью. Конечно, потребуется время, примерно около года, может чуть больше или чуть меньше, и тогда ты сможешь пройти первую инициацию и обернуться драконом. Ты при этом не намного опоздаешь, кстати. Наши дети впервые оборачиваются примерно в восемнадцать лет, иногда и попозже, у тебя получится в девятнадцать.
- Нет, что вы! Это же счастье! Я и надеяться не смел...
- Ну вот видишь, как хорошо, - улыбнулся его новый... отец?, - а теперь пойдем, я тебя познакомлю с остальными и закончим уже с ритуалами. Завтра мы полетим домой.
Каранд тоже обнял Рина и прижал к себе:
- Все будет хорошо, малыш! И не забудь, что я теперь тебе в первую очередь дядя, а уж потом все остальное, так что никаких "ваших величеств", разве что на официальных приемах!
По дороге Темрен объяснил:
- Мою жену зовут Арна, а сыновей Лиргус и Освен. Лиргу двадцать один, он уже совершеннолетний. Освену девятнадцать, он прошел только первую инициацию.
- А сколько этих инициаций всего?
- Две. После второй и сдачи экзамена - совершеннолетие. Но ты все постепенно узнаешь.
Он открыл дверь, и два парня вскочили им навстречу.
- Ты и есть наш новый братик? Вот здорово, теперь ты будешь младшеньким! А то меня все время пичкают, чтобы не похудел, и одевают в сто одежек, чтобы не простыл!, - с восторгом возопил младший, стискивая Рина в железных объятиях, - но не бойся, мы тебя в обиду не дадим!
- Да ну, Осви, что ты его пугаешь? Не бойся, Рини, никто тебя обижать не собирается, - старший, улыбаясь, вытащил Рина из тисков младшего, обнял сам и взлохматил ему волосы здоровенной пятерней. Ошарашенный таким напором Риниэль хлопал глазами и не знал, на кого смотреть.
- Ну вы пока знакомьтесь, а я пойду приведу маму, - Темрен повернулся к выходу.
- А с нами ритуал?, - чуть обиженно пробасили братья в унисон.
- С вами после мамы, - герцог закрыл за собой дверь. Рин выдохнул и предупреждающе поднял руку. Он должен был сказать им то, о чем думал по дороге. Герцог это одно дело, а сыновья его совсем другое.
- Подождите, я должен сказать вам важное. Я понимаю, что для вас это как гром среди ясного неба. Вдруг ниоткуда сваливается никому не нужный приблудный "братец", да еще человечишка. И собирается заграбастать себе родительскую любовь и материальные блага. Я хочу сказать, что ни на что не претендую...
- Что это с ним, Лирг? Он заболел?, - болезненно щурясь, Освен жалобно посмотрел на старшего, - Малыш, что это ты несешь такое?
- Погоди, Осви, - серьезно сказал Лиргус, - Рини, ты явно чего-то не понял. По поводу того, что ты сейчас нагородил: мы безумно рады, что ты появился. Когда папа утром сказал, мы прыгали и вопили от восторга, что у нас будет еще один братик, и сразу взрослый, а не в пеленках. Это что касается "никому не нужный" и "приблудный". А насчет "человечишки", так тебе что, забыли сказать, что после ритуала ты станешь драконом, таким как мы? Ну да, не сразу, но какое это имеет значение? Подумаешь, год? Мы же тоже не сразу с рождения драконы, Осви вот только недавно стал оборачиваться. Заграбастывание родительской любви - это вообще такая чушь, что стыдно объяснять. Как можно заграбастать любовь? Силой заставить себя любить, что ли?
- А материальные блага, - вмешался взъерошенный Освен, - так ты теперь, уж прости, сын герцога Альвийского, а потому, как и мы, к совершеннолетию получишь графство во владение и управление. Вот Лирг уже получил, но еще учится, я - скоро, и ты тоже получишь. И будешь править, когда научишься, мы папе этим жизнь облегчим, а то знаешь, какая это морока - герцогством управлять, оно же огромное! Он, конечно, не все один делает, есть всякие помощники, но все равно ждет-не дождется, когда мы с него хоть часть забот снимем.
- Какое-такое графство?, - сбитый с толку Рин попытался вставить хоть слово в этот возмущенный поток.
- Одно из тех, что входят в Альвию. Я, например, уже знаю, какое мне достанется, хоть оно пока не мое. А какое будет твое, отец решит и после первой инициации тебе скажет и покажет. И ты уже тогда начнешь его изучать и исследовать. А пока тебе надо же еще к этой инициации подготовиться - тело укрепить, чтобы оно дракона смогло выдержать. Но ты не бойся, мы с тобой будем заниматься, мы же уже это проходили. Ну и папа, конечно.
Тут дверь открылась, и в комнату впорхнула очаровательная молодая женщина, за ней вошел герцог. Риниэль впервые видел женщину-дракона. Невозможно было представить себе, что у нее такие взрослые сыновья, он даже засомневался в том, что это действительно герцогиня, но это оказалась именно она.
- Мальчик мой, как же я рада! Но давай скорее проведем ритуал, я уже хочу иметь все основания называть тебя сыном, - она обняла его и поцеловала в лоб, ласково улыбаясь, - эти обормоты тебя еще не до конца заморочили?
- Мама!, - возмущенно возопили братцы, - когда это мы кого-то заморачивали?
- Всегда и всех, - весело отозвалась женщина, гладя сыновей по головам, - но к делу. Темрен, дай нож, пожалуйста.
Получив требуемое, она не раздумывая, рубанула по ладони и протянула кинжал Рину, подождала, пока он последует ее примеру.
- Я, Арна, герцогиня Альвии, принимаю под свое крыло Риниэля и становлюсь ему матерью по крови и любви, а он становится мне сыном!
Снова уже знакомое ощущение кипятка в жилах и алое пламя. Герцогиня взяла его руку:
- Бедная ладошка! Ей достается сегодня... и надо еще два раза.
Рин улыбнулся смущенно. Он так не привык, что его жалеют, что кто-то вообще задумывается о том, что ему может быть больно... Между тем кинжал уже перешел в руки Лиргуса.
- Я, Лиргус, граф Эрреи, сын Арны и Темрена Альвийских, становлюсь братом Риниэлю по крови и любви, и он становится братом мне!
- Я, Освен, сын Арны и Темрена Альвийских, становлюсь братом Риниэлю по крови и любви, и он становится братом мне!
- Ну вот и все, - радостно улыбнулась Арна, - сынок, ты же голодный, сейчас я тебя накормлю!
- Да нет, спасибо, я уже завтракал.
- Когда это было! Ты совсем худенький и бледненький!
- Ну все, теперь и твоя очередь пришла, - покачал головой Освен, - мама, пожалуйста, он еще не голодный, мы ненадолго!
Братья взялись за Риниэля с двух сторон и аккуратно выволокли его в коридор.
- Скорее, пока она не опомнилась!, - это Освен.
- Рини, ты не подумай плохого, - это Лиргус, уже на ходу, - мама замечательная и очень добрая, но ее забота иногда несколько эээ... сокрушительна, мы это на себе испытали. Но она любя, ты не подумай.
Рин с четырех своих лет не знал вообще, что такое забота. И никому не было дела до того, голоден ли он, и как выглядит. То, как ласково и искренне тревожится о нем герцогиня, и как весьма брутально пытаются его защитить от нее новообретенные братцы, поднимало в нем незнакомую теплоту, комом встающую в горле. Он растерянно моргнул, пытаясь удержать подступающую к глазам влагу. Но его уже тащили куда-то, тормоша и взахлеб что-то объясняя.
- Ты уже летал на драконе? Хочешь полетаем?
- Ой, а можно? Я - да, на повелителе, вчера. Меня к нему привязали, чтобы не свалился.
- Так это же вы сквозь Вневременье летели! Ужас, правда? Меня тоже привязывают, и я каждый раз пугаюсь до икоты, - вытаращил глаза Освен.
- Зачем привязывают?, - изумился Риниэль, - разве вы не сами летите?
- Лирг уже сам, он же совершеннолетний, а я еще не умею через Вневременье, только на спине и привязанным. А так летаю, конечно, хочешь на мне?
- Нет, - отрезал Лирг, - на тебе нельзя, ты же сам знаешь. Ты еще не имеешь права кого-то носить. Рини полетит на мне. Привязывать не обязательно, это же обычный полет. Ты только держись за шип хорошенько, ладно?
Они уже вышли в дворцовый сад, Лиргус сменил ипостась, оказавшись темносиним со сверкающей чешуей. "Как же все-таки они прекрасны! Неужели и я таким стану?", - подумал Рин. Освен помог ему усесться на спине брата, проверил, хорошо ли он держится, и обернулся фиолетовым красавцем. Они осторожно поднялись ввысь. От восторга и ликования Риниэлю захотелось кричать, но он сдержался.
"Все в порядке, Рини? Тебе удобно?", - вдруг раздалось в его голове. От неожиданности он дернулся.
"Ты совсем сдурел, Осви?!, - в голове ясно прозвучал возмущенный голос старшего, - Разве можно так орать, не предупредив? Рини чуть не упал!"
"Ой, прости, Рини, я идиот, не подумал! Ты ведь слышишь нас?"
"Да, - осторожно отозвался Рин тоже мысленно, - а как получается, что я вас слышу?"
"Но мы же провели ритуал. Ты наш брат, а члены одной семьи слышат друг друга на любом расстоянии. Не пугайся, если мама с папой вдруг вклинятся."
"То есть можно слышать только свою семью?"
"До совершеннолетия только своих, да. А после - уже всех. Драконов, в смысле."
Они летали, болтали, глазели по сторонам, смеялись и радовались жизни, пока в головах не раздался требовательный голос матери:
"А ну немедленно домой, пока вы мне ребенка не уморили!"
Пришлось возвращаться. Обедали все вместе, герцогиня, влюбленно глядя на Рина, старалась незаметно подпихнуть ему побольше вкусностей. Он, и вправду проголодавшись, сметал все с тарелки. Ребята умудрялись энергично жевать и одновременно трещать не умолкая, родители осторожно распрашивали Рина о его жизни, стараясь не затрагивать больных тем. Он вдруг поймал себя на том, что так хорошо и спокойно ему не было никогда в жизни.
Утром после плотного завтрака быстро собрались. У Рина ничего, кроме ларца, не было. Старая одежда, в которой он прилетел во дворец, оказалась никуда не годной - порвалась, когда он продирался через заросли на встречу с Карандом, а та, что ему дали во дворце, была на нем. Герцогиня озабоченно посетовала, что мальчик гол и бос, и пообещала заняться этим немедленно по прибытии домой. Ящер герцога оказался серебряным, а герцогини алым. Рина посадили на спину отца, накрепко прикрутив. Освена - на Лирга. На Арну погрузили багаж. Над городом летели обычным способом, но потом все же вошли во Вневременье. Темрен заранее предупредил, поэтому для Рина этот переход не стал неожиданностью, но все равно было страшно и неприятно. Разговаривать во Вневременье было, увы, невозможно, как и видеть, слышать и ощущать. Но длилось это на этот раз недолго, даже сравнить нельзя с перелетом через море. Вынырнули над живописной местностью, под ними сменяли друг друга луга и леса, изредка попадались маленькие домики селений.
"Мы уже в Альвии, сынок", - сказал отец. Кажется Рин уже привык называть его так про себя. Вскоре показался большой город, над которым возвышался стоящий на холме замок. Возле него они и приземлились.
- Добро пожаловать домой, сын!
Пока разгружались, братья потащили Рина знакомиться с замком. Но вскоре их призвали к порядку: пришли срочно вызванные герцогиней портной с подмастерьем и сапожник. Рина обмерили, пообещали срочно изготовить все, что требуется герцогскому сыну. Потом был обильный обед, после которого все отправились в просторный зал, где собрались любопытствуюшие слуги, желавшие познакомиться с новым хозяином. Ему все улыбались, желали счастья и удачи и сильных крыльев - это оказалось традиционным пожеланием. Про его человеческое происхождение никто не говорил и не спрашивал - то ли не знали, то ли это не имело никакого значения. Сын драконов обязательно дракон, вот и все. Отведенные ему покои оказались уютными и удобными, вода в ванне как-то особо ласково гладила кожу, будущее загадочно подмигивало, девушка во сне шептала "все хорошо" и улыбалась таинственно.
Утром после завтрака братья утащили Риниэля тренироваться. Отец озабоченно крикнул им вслед, чтобы не переусердствовали и не перетрудили мышцы с непривычки. Лирг, вняв, предупредил Рина, чтобы немедленно сообщил, когда устанет. Тот пообещал, но про себя решил ни за что не сознаваться, чтобы не выглядеть слабаком, тем более, что ощупав его со всех сторон, будущие тренеры покачали вихрастыми головами и недоверчиво фыркнули, мол, хиловат ты, братец. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Рин завелся, изо всех сил стараясь не подавать виду, что ему нелегко. Так хотелось, чтобы его зауважали, чтобы сравняться с драконами... Получалось не очень. Он ведь в прошлой своей жизни не то, чтобы голодал, но недоедал постоянно, за исключением редких праздничных приемов. И никакой физической подготовкой никогда не занимался, а все больше отсиживался в каком-нибудь уголке потемнее и понеприметнее. Братья же и выглядели вполне себе бугаями, и о недостатке пищи представления не имели даже теоретически, да и тренировались постоянно. Глупо было соревноваться с ними, но Рин стискивал зубы и шел напролом, не обращая внимания на искры из глаз, резь в груди, звон в ушах и выскакивающее из ребер сердце. Казалось, еще мгновение, и он рухнет без чувств, но он держался на одном лишь упрямстве и воле - том, что всю его короткую жизнь давало ему силы выстоять и не сломаться, несмотря на все издевательства, ненависть и презрение дядюшки и его прихвостней. Он уже почти ничего не видел от заливавшего глаза пота и мутной пелены, но каким-то чудом не падал, пока по ушам не хлестнул громогласный и гневный крик отца:
- Стоп!!! Вы что, идиоты, все трое? Немедленно прекратить! Недоумки безмозглые, что же вы творите?! Он же теперь неделю с постели встать не сможет! Я же предупреждал, чтобы были осторожнее, а вы? А ты сам-то язык проглотил, что ли? Почему не сказал, что выдохся? Повыпендриваться захотелось, да? Показать, как ты крут? Вот теперь почувствуешь всю прелесть своего геройства, когда будешь лежать пластом и даже до сортира доползти не сможешь!
Рин сжался и заледенел. Вот это было привычно и знакомо, и только так и могло быть в его жизни. А он-то, дурак, губу раскатал! Поверил в любовь и заботу, ха-ха! Так ему и надо, олуху. Расслабился, расплылся, вот и получил под дых в самую сердцевину. Надо уже понять наконец и зарубить на носу, что всю жизнь на него будут орать и обзывать всякими обидными словами. Что дядюшка, что вот теперь "отец" этот липовый... Да ведь с самого начала ясно было - он тут лишний, навязанный королем, и теперь с ним приходится возиться, нянчиться, да еще графство свое кровное предстоит отдавать! А то, что герцог и на своих сыновей кричит, так это так, не по-настоящему, ведь неприлично как-то только на чужака обрушиваться...
Герцог грозно взглянул на Риниэля и вдруг осекся на полуслове. Что же он наделал, кретин! Испугался до потери самообладания и не сдержался, не подумав, как сын этот поток ругани воспримет! Для него же только такое поведение по отношению к нему и было обычным всю жизнь! И означает оно для него только одно - что он опять бесправен... И с таким трудом зарождавшееся доверие в единый миг рухнуло, погребенное под его воплями. А долгожданная, робко и недоверчиво расцветшая было на лице мальчика улыбка, умерла и не вернется! Думай, придурок! Если сейчас не исправить, то это навсегда! И Темрен решился сделать то, что запрещалось категорически. Но лучше преступить закон, чем потерять сына. Он готов отвечать потом за нарушение этики, но не готов видеть этот мертвый взгляд на застывшем лице. Одной рукой он схватил Рина за плечи, разворачивая к себе, второй поднял его подбородок и приказал:
- Смотри мне в глаза!
Из послушно поднятых глаз на него взглянула пустота Вневременья. И затаив дыхание, всей немалой силой драконьей ментальной магии он ударил по этой пустоте своим отчаянием и болью, безумным чувством вины и сострадания, страхом потери и бесконечностью любви. Отпустил весь ужас, разрывавший его грудь, разрешил влиться в эти, вдруг расширившиеся зрачки. Риниэль судорожно дернулся, задрожал, вцепился в его плечи и, зарыдав, обмяк в его руках, вжавшись лицом в грудь герцога. Тот с облегчением выдохнул, стиснул трясущееся, захлебывающееся слезами худенькое тело, стал гладить его по спине, шепча:
- Плачь, сынок, плачь, родной. Это правильно - плакать. Это не стыдно. И показать свою слабость не стыдно. Не стыдно сказать, что устал, что трудно, что больно. Чужим не надо, но мы правда свои, ты - наша жизнь, наша радость. Плачь, солнышко мое! Пусть вся эта черная безнадежность вытечет из тебя. Все неверие и недоверие, все одиночество и ненужность. Потому что ты наш, и мы тебя не отдадим. Я лучше сам сдохну от отчаяния, но тебя ему не отдам!
Наконец слезы кончились, а может, не слезы, а силы. Но Рин так и стоял, уткнувшись в мокрую, теплую и такую надежную грудь. Герцог поднял взгляд на застывших в ужасе старших.
- Рини, маленький, тебе так больно, да?, - всхлипывая прошептал Освен, - Лирг, мы действительно тупые дебилы!
- Это я во всем виноват, - отчаянно вскрикнул Лирг, - я должен был понять, что ты ни за что не признаешься, что больше не можешь! А я понадеялся, потому что осел, а не старший брат! Какой из меня совершеннолетний, я же даже в чувствах собственного маленького братика разобраться не смог!
- Если кто и виноват, то это я, - отрезал Темрен, - я не должен был вас отпускать одних. Но уж как вышло, так вышло, теперь это не изменить, будет нам всем наукой на будущее.
- Но что же делать-то? Рини же больно!
- Ну-ка, сбегайте быстро и позовите массажистов, двоих сразу. Пусть идут к бассейну, я туда отнесу нашего пострадавшего. Надо расслабить, разжать его сведенные мышцы. Придется потерпеть, малыш - от массажа сперва станет еще больнее, тут уж ничего не поделать.
Было действительно очень больно. Массажисты мяли, сжимали и крутили его многострадальное тело, а он орал в голос, не имея сил и желания сдерживаться. Братья сидели с двух сторон от него, жалобно всхлипывая от каждого его стона, и все норовили погладить его, просовываясь между руками массажистов и явно мешая им. Те только усмехались, качая головами. И все время на голове его лежала сильная и ласковая рука отца... отца? да, отца, теперь уже без вопросов и навсегда!
Он провалялся в постели три дня, в первый из них, как и предсказывал отец, не мог дойти даже до туалета. Братья сидели возле него безвылазно, горестно причитая, таскали ему судно и, каясь, обзывали сами себя все более гадкими словами. Он попытался было встрясть, что сам виноват, так ему и надо, но это вызвало еще более дикий всплеск самобичевания: их маленький братик безоговорочно безгрешен, во всем прав и не должен их оправдывать! Это они такие-сякие... и самообличение заходило на очередной виток. Замолкали они, только когда приходил отец. Он деловито щупал Риниэля, спрашивал, где болит, переворачивал его на другой бок, подкладывал подушки, учил раслаблять все мышцы так, что их перестаешь чувствовать, как во Вневременье. Гладил по голове, улыбался и обнадеживал, что все будет в порядке, он поправится и еще достигнет невиданных успехов. Но надолго задерживаться герцог не мог, его ждали дела, и после его ухода стоило Рину вскрикнуть или поморщиться, как все немедленно возвращалось на круги своя. Потом появлялась герцогиня и тут же энергично прекращала этот дурдом.
- А ну кончили самоистязаться! Хватит ныть, вы только портите малышу настроение, от этого ему становится больнее! То, что вы болваны с киселем вместо мозгов, и так всем ясно, нечего об этом бубнить целый день. Все трое, кстати, и никуда от этого факта не деться при всей моей к вам, бестолочи, любви. Ты пойми, Рини, эти два недотепы ведь уже инициированные драконы, а значит, мышцы их натренированы так, чтобы держать драконье тело и управлять крыльями! Это неважно, что драконьи мускулы во много раз больше и сильнее, но они - проекция тех, что в человеческом теле. И если руки у человека слабые, и плечевые суставы не тренированы, то и дракон его не взмахнет крыльями и не полетит. Именно это и будет сейчас твоей задачей - развить и натренировать свое тело так, чтобы оно приспособилось нести дракона. И на это у тебя есть год. Целый год, а не один день, как решили некоторые умники. И тягаться с ними тебе сейчас не только глупо, но и нечестно. И опасно, но в этом вы уже убедились. А сейчас тебе надо поесть и побольше. И нечего кривиться, мол, мамочка вечно пичкает младшеньких! Из воздуха мышцы не сделаются, для этого им нужен материал, а материал этот дает пища. Так что сейчас принесут еду, и вы двое поможете мальчику поесть, потому что ему больно двигаться.
Когда Рин, наконец, встал, отец придирчиво осмотрел его, покрутил и снова вызвал массажистов. Пока они мучили свою жертву, герцог вглядывался в выражение его лица, и только убедившись, что ему действительно не больно, дал разрешение на возобновление тренировок. На этот раз он занимался с Рином сам, а старшие братья тихо наблюдали. Рин и сам уже понимал, чем чревато утаивание истины, поэтому честно признавался сразу, как только чувствовал, что устал. Через некоторое время, видя явное продвижение, Темрен включил в занятия и братьев, потом доверил им провести урок, наблюдая за каждым шагом. Убедившись, что все трое осознали и заслужили доверие, стал оставлять их наедине, время от времени инспектируя и вмешиваясь в процесс. Эксцессов больше не было.
Кроме тренировок, Рин очень интенсивно занимался и с родителями и с учителями, которые обучали его братьев. Наряду с общенаучными сведениями, ему предстояло изучить историю и географию Аргонта и отдельно Альвии, обычаи и ритуалы, мифы и сказания, законы страны драконов, ее литературу и искусство. Все это почти не оставляло свободного времени, но его все же носили (на спине то отца, то Лирга) на экскурсии по герцогству, иногда они всей семьей отправлялись к кому-то с визитом, время от времени гости прибывали к ним в замок. И еще он постоянно видел во сне девушку. Она, усиленно артикулируя, говорила ему, что все идет как надо, что надо ждать, и украдкой тихонько вздыхала.
Однажды в замке неожиданно появился Каранд. Он обнял Риниэля, покрутил, поцокал одобрительно, а потом отозвал того в уголок.
- У меня есть для тебя новости, мой мальчик. Я отправил своих людей, чтобы они проследили, что происходит в Риланте. Как и ожидалось, после твоего исчезновения королевские управляющие прибыли туда принимать дела. И тут же с недоумением убедились в том, что никаких архивов, даже самых элементарных конторских книг не существует и в помине. Запустение и разруха были видны невооруженным глазом. Обо всем этом они вынуждены были доложить королю. Король, помнивший, как процветало герцогство под властью твоих родителей, пришел в негодование и послал своих дознавателей, поначалу тайных. Те, прекрасно умеющие спрашивать кого надо и как надо, очень быстро обнаружили картину целенаправленного многолетнего грабежа. Не ускользнули от их внимания и намеки на унижения и издевательства, которым подвергался юный герцог. И тогда разгневанный король приказал схватить бывшего опекуна и его ближайшее окружение и допросить под клятвой крови. Допрос вели маги-менталисты, умеющие задавать нужные вопросы. Они и выведали все пикантные подробности, включая планы убийства законного владельца после его совершеннолетия, и подмены его фальшивым младенцем. Судя по всему, именно на этом допросе присутствовал сам король. Ярость его не поддается описанию.
- В том-то и дело, что нет. Король посчитал, что казнь - это слишком быстрая, а потому недостаточная мука для такого изощренного преступника. Что ему пристало умирать долго, дабы было время осознать свои деяния и замыслы. В общем, Риниэль, твой "дядюшка" сидит в глубочайшем подвале королевской тюрьмы, прикованный к стене за ногу тяжелой цепью. Камера полутемная и сырая, потому что с потолка по стене постоянно стекает вода из какого-то подземного водоема. Есть у этого и плюс - нет недостатка в питьевой воде. Да и обмыться иногда можно, хоть вода и холодная. Правда, полностью раздеться для этой процедуры не позволяет цепь на ноге. Камеру правильнее назвать клеткой: в ней три стены, а внешняя, выходящая в коридор, не стена, а кованая решетка с толстыми прутьями, чтобы за узником можно было постоянно наблюдать. Внизу у пола в решетке есть щель, сквозь которую дважды в день тюремщики пропихивают миску с едой. И всех, кто претендует на ответственные, особенно денежные должности, как и тех, кто получает опекунство над состоятельными несовершеннолетними, водят к этой решетке как в зверинец, для назидания и устрашения. Я посчитал, что тебе стоит об этом знать.
- Я... не... это неправильно... Так нельзя все же. Он ненавидел меня, унижал и издевался, и собирался меня убить, но я не желаю никому, даже ему такой участи. Это не по-человечески...
- Ты считаешь, что правильнее было его казнить?
- Я не знаю... Мне кажется, что для него так было бы лучше, но вдруг он предпочитает жить, хоть так?
- Ты прав, никто не знает, что хорошо для того или иного. Я тоже считаю, что лучше смерть, но что там творится у другого в голове... тем более в такой извращенной голове, которая могла придумать дьявольский план, не жалея не только подростка, которого ему доверили, но и собственной дочери... Я бы не стал вмешиваться, даже если мог бы.
- А вы могли бы?
- Находясь рядом с той решеткой, сильный маг может послать ментальный приказ "умри!", и он умрет. Ты бы хотел этого?
- Нет-нет, что вы! Я не могу взять на себя такое!
- Вот и я не могу.
- Но он же скоро сойдет с ума там. Как можно долго выдерживать этот кошмар?
- Возможно это и было бы для него самым лучшим - оказаться в том вожделенном мире, где он единолично, вечно и безраздельно правит Рилантом... Хорошо, что ты уже далеко от всего этого!
В учебе и упражнениях день за днем как-то незаметно пролетело около года. И вот наконец, придирчиво посмотрев на тренировку и еще раз пощупав мускулы Рина, отец объявил, что тот готов к первой инициации. Рин ждал этого, но все равно новость застала его врасплох. Он задергался, зарефлексировал, ему казалось, что что-то случится, что обернуться драконом не получится, выйдет позор... Вся семья успокаивала его и утешала. Освен, который только недавно прошел вторую инициацию и упорно готовился к экзамену на совершеннолетие, отложил свои занятия, чтобы все время уделять психующему младшему брату. Лиргус, уже начавший принимать дела по управлению своим графством, тоже забросил все. Про родителей и говорить нечего. И если повышенная забота отца выражалась в беспощадном выжимании последних соков на спортплощадке, то мама окутывала своего младшенького всепроникающей нежностью. И вот день Х настал. Первая инициация всех драконов проходила у Драконьего Камня в центре Аргонта. Вся семья переместилась к нему через Вневременье, но не в драконьем обличии, а в человеческом, так Рин путешествовал с Карандом в самом начале их знакомства. Братья напоследок одобряюще потискали и похлопали его по всему, до чего дотянулись, мама поцеловала и погладила по головке - они оставались болеть за него у границы большой площадки, в центре которой располагался Камень, дальше пошли только отец и сын. Рин чувствовал, как у него подгибаются ноги от страха. Рука отца ободряюще стиснула его плечо. И вот они стоят у этого древнейшего артефакта. Герцог привычно достал кинжал и приложил к Камню окровавленную ладонь.
- Я, Темрен Альвийский, предаю воле Твоей сына своего Риниэля и прошу дать ему крылья!
Камень засиял изнутри золотом. Темрен, не отнимая от него руки, передал кинжал Рину, тот ударил себя, от волнения получилось слишком сильно, кровь брызнула, он прижал свою руку чуть ниже отцовской, как и требовалось. Пару мгновений ничего не происходило, потом послышалось гудение, отец отнял руку и отошел, оставляя сына один на один с судьбой. Вдруг Рина резко притянуло к камню, казалось, он проваливается внутрь, переворачиваясь вверх тормашками. Он запаниковал, забарахтался, судорожно забил крыльями... крыльями?! Еще до конца не осознав, умудрился напрочь запутаться в хвосте и лапах, оказавшихся не там, где ожидалось, и рухнул бы, но в голове зазвучал успокаивающий голос отца:
"Все хорошо, сынок, не бойся, я не дам тебе упасть, я тут, под тобой, подхвачу, если что. Вспомни, чему я тебя учил: не дергайся беспорядочно, дыши спокойно, постарайся расслабиться, медленно взмахни крыльями."
Он постарался вспомнить уроки, и, прислушиваясь к указаниям, смог кое-как выровняться, разобраться, где какая часть тела, и что чем управляет. Отец был прямо под ним, Рин оперся лапами о его спину, успокаиваясь, потом заставил себя оторваться от этой надежной опоры. Для завершения ритуала он должен был самостоятельно трижды облететь Драконий Камень. Отец был рядом, подстраховывал, и Рин справился. После третьего круга они свернули в сторону и тут же попали в сине-фиолетово-алый водоворот из крыльев, хвостов и приветственных воплей оставшихся членов ликующей семьи. Братья умудрились на лету стиснуть его лапами, чуть не уронив на землю, хорошо, что отец подхватил, шикнув на них. Мама на мгновение прижалась к нему гибкой изящной шеей и прошептала:
"Какой же ты у нас красавчик получился аквамариновый!".
Рин безуспешно пытался вспомнить, какого цвета аквамарин. Сам себя он разглядеть не мог, вокруг были непонятно чьи лапы и хвосты, он запутался, голова кружилась.
"А ну все тихо! Зажмурь глаза, сынок! Сейчас мы осторожно садимся, мальчика держим аккуратно, он выдохся и не в состоянии собой управлять!", - скомандовал отец. Под брюхом оказалась твердая земля.
"Теперь оборачивайся в человека!"
"А как?", - закричал он истерически, совершенно забыв все, чему его учили.
"Спокойно! Глаза закрыты, теперь просто представь себя таким, каким привык видеть в зеркале."
Рин представил, ужаснулся, что не помнит, где у человека должен быть хвост, дернул шеей и закашлялся. Он лежал плашмя, уткнувшись своим человеческим носом в пыль дорожки. Его осторожно подняли и отряхнули.
- Все, теперь немедленно домой в постель.
Пустота Вневременья, и вот они уже в замке. Отец подхватил его на руки, принес в ванную, раздел, опустил в горячую воду и начал осторожно массировать одеревеневшие мышцы.
- Ты же еще не привык к драконьему телу, вот и перенапрягся. Так всегда бывает поначалу. Завтра будешь лежать весь день, не вставая, потом еще пару дней отдохнешь, массажисты тебя помучают, а потом начнем учиться двигаться по-драконьи. Ты молодец, сынок, я тобой горжусь! Поздравляю тебя!
Назавтра он лежал, то и дело блаженно улыбаясь, несмотря на ноющее тело. Рин чувствовал себя героем-победителем, и вся семья была с ним в этом единодушна - его баловали, закармливали вкусностями, рассказывали всякие смешные истории про свои инициации. Ночью он усиленно махал руками, объясняя девушке, что обрел крылья. Странно, но она поняла и радостно захлопала в ладоши. Наутро встав, он первым делом ринулся в зеркальный зал - это было огромное помещение с зеркальными стенами, только там дракон мог рассмотреть себя целиком. Он уже к тому времени вспомнил, что такое аквамарин. Обернуться получилось на удивление легко. Действительно, его чешуя сверкала и переливалась как морские волны. Рин залюбовался, но потом устыдился, быстренько превратился в человека и поспешил к массажистам, пока кто-то из домочадцев на него не наткнулся. Он понимал, что никто не стал бы смеяться, но ему все равно было неловко.
Теперь предстояло научиться применять на практике то, что он знал теоретически. Управлять драконом было нелегко, но советы отца и братьев, а также упорные тренировки делали свое дело, постепенно он почувствовал уверенность и начал летать по округе - сперва под наблюдением кого-то из членов семьи, а позже и в одиночку. Вместе с отцом они слетали в Имрию - это графство ему предстояло получить во владение после совершеннолетия, и уже сейчас надо было начинать его изучение.
Но главной задачей, которая стояла теперь перед ним, была подготовка ко второй инициации. Обычно на этот этап отводилось около двух лет, хотя Освен, например, управился за год и десять месяцев. Не то, чтобы он специально торопился, просто так вышло. Братья вообще пожимали плечами: да какая разница - месяц больше, месяц меньше? Но Рин и так пропустил год: ведь первую инициацию обычно проводили в районе восемнадцати лет, тот же Освен - в восемнадцать и один месяц, а Рин - аж в девятнадцать и три! И неважно, что он попал в Аргонт всего за одиннадцать месяцев до обретения крыльев, сути-то это не меняло.
- Ну и что?, - орали на него братья, - девчонки тоже по большей части инициируются около девятнадцати, потому что они слабее физически, и им обычно нужно больше времени, чтобы развить тело для дракона, так что из этого? Они же не лезут на стены и не гнобят себя, стараясь нагнать неизвестно кого! Мало ли какие бывают причины и сроки, кого это вообще волнует? Жизнь впереди такая длинная, что торопиться некуда.
- Но я-то, - напоминал он, - родился человеком, а значит, и срок жизни у меня соответствующий.
Тут на него вытаращивались четыре недоуменных глаза, две руки синхронно начинали крутить пальцами у висков, и два елейных голоска нежно осведомлялись, не забыл ли братик, что он вообще-то вполне инициированный дракон, а посему какое отношение к его хвосту, крыльям и прочим лапам может иметь срок человеческой жизни? И что с момента, когда он принял их кровь, о своем человеческом происхождении пора бы ему забыть. Рин соглашался, что лапы и хвосты живут по драконьим критериям, и скорее всего и остальные органы, вроде мозгов, вынуждены будут к ним присоединиться, но все же надеялся хоть чуть-чуть сократить срок подготовки, несмотря на сумасшедший объем знаний, который ему предстояло усвоить. Потому что для второй инициации требовалось постичь весь курс драконьей магии. При этом немалой ее частью необходимо было научиться свободно оперировать, а ту, которой невозможно воспользоваться до второго посвящения (все, связанное с Вневременьем, например), нужно пока что выучить назубок теоретически, чтобы потом, получив силу, сразу включить в свой арсенал. А драконы наработали столько всего магического, что с одной стороны душа радовалась, как много он скоро будет уметь, а с другой плакала: сколько же всего надо вызубрить и переварить.
Но и о теле нельзя было забывать. Потому что вторая инициация проводилась не в Аргонте, а в далеком краю за Южным Океаном. Названия у этого места не было, для обозначения использовали некий эвфемизм: Иная Земля. Лёту дотуда от аргонтского берега было около десяти суток. Проблема была в том, что на всем этом пути можно было сделать всего лишь одну остановку - на пустынном скалистом островке ровно посередине дороги. Добирались до этого островка за пять суток, и все это время отдохнуть было негде ни днем ни ночью - внизу простирался один лишь бесконечный водный простор. От островка и до нужного берега тоже было пять суток лёту над океаном. Ни о какой еде во время полета речи не шло, питьевую воду несли на себе в больших бурдюках с длинным шлангом, прикручиваемым к шее, чтобы пить на лету - один бурдюк до остановки и второй после. На островке, где обычно сутки отдыхали, тоже негде было взять еду и питье, ели там только то, что тащили с собой на спине. Хорошо, что драконы умели запасать энергию - можно было, произнеся подходящее заклинание, наесться перед отлетом впрок (с питьем такое не проходило), этому тоже предстояло научиться.
О том, что происходило там, на Иной Земле, Рину допытаться не удалось. Увидишь сам, - говорили ему. Освен, который только недавно оттуда вернулся, в ответ на умоляющие распросы младшего честно попытался рассказать и несколько раз начинал невразумительно что-то бормотать, размахивая руками, но в конце концов мучительно морщился и вздыхал:
- Прости, Рини, нет у меня таких слов, чтобы объяснить, не получается. Ты только запутаешься. Все очень странно там, совсем не похоже ни на что. Всё другое, и все другие, - и на вопрос, кто же такие эти "все", только головой качал, пожимая плечами, мол, сам поймешь. Единственное, что Рин понял, это что обратно над океаном лететь не придется, ведь он уже сможет проходить сквозь Вневременье. "Получишь Ключ от Вневременья" - так это называлось.
- Какой Ключ? Это образ такой, что ли?
- Да нет, какой образ! Самый натуральный ключ.
- А где он? Покажите!, - но в ответ лишь разводили руками - невозможно: он тут, и прижимали руку к груди.
- В сердце, что ли?, - ахал Рин.
- Нет, не в сердце, а под ним.
- Кто же его туда запихнул? Для этого что, грудь разрезали?, - ужасался он.
- Да нет, что ты! Просто - вот ключ перед тобой, пощупать можно, а потом раз! и он уже внутри.
- Так может, это вам показалось только, а на самом деле никакого ключа и нет?
- Ошибаешься, вот же он тут. Очень хорошо ощущается.
- Только в человечьем обличье ощущается?
- И в человечьем и в драконьем. Поэтому и перемещаться можно и так и так.
Тайна эта тоже будоражила и подзуживала как можно скорее закончить подготовку и отправиться в таинственную Иную Землю.
Берега Аргонта омывал не только Южный Океан. На западе простирался огромный и непроходимый Западный. За ним располагался Мартанг - бескрайний и практически необжитый материк. Долететь туда своим ходом было невозможно, а путь через Вневременье был таким долгим, что человеческое тело не могло его выдержать, так что добраться туда могли только обладатели "Ключа от Вневременья". Практически у всех жителей Аргонта в Мартанге обитали ближайшие родственники. Дело в том, что драконы действительно живут очень долго, и постепенно привычная, устоявшаяся жизнь начинает им надоедать и утомлять. И как только дети перестают нуждаться в родительской опеке, и обретают силы, чтобы взять в свои руки отцовское наследие, родители с облегчением отходят от дел и улетают на запад строить новую и непредсказуемую жизнь.
- Понимаешь, малыш, - объяснял ему отец отца, бывший герцог Альвийский Альран, прилетевший вместе с бабушкой Рильной навестить семью, - Мартанг это земля радости и эксперимента. Делай, что хочешь, строй свой мир на пустом девственном месте - силы-то еще есть! Мы же еще молодые на самом деле, хотя живя в Аргонте, об этом подзабыли. Да и Темрен к тому моменту уже вырос из графства Эррея (которое Лиргус сейчас осваивает), ему тоже нужны были новые горизонты. Как и Каранд, кстати, поэтому мой старший брат Дингар - бывший король Аргонта, передал сыну корону и вместе с женой присоединился к нам.
Дед улыбался весело и загадочно, и в молодых глазах его вспыхивали шальные искорки. Да и выглядел он хоть куда, а о бабушке и говорить нечего, она казалась ровесницей своему сыну.
С родителями своей мамы Арны Рин знаком еще не был - они отправились в Мартанг по драконьим меркам совсем недавно, место, выбранное ими для поселения, было совсем еще диким и требовало неустанных трудов, поэтому прилетать в гости они пока не имели возможности. Впрочем, общению это не мешало, ведь совершеннолетние драконы, как известно, слышали друг друга на любом расстоянии. Это Рин пока еще мог таким образом разговаривать только с родителями и братьями - вот и еще одна причина поторопиться с инициацией.
У него получилось уложиться в год и восемь месяцев. И даже не столько потому, что он торопился. Главное - ему было невероятно, запредельно интересно. Новые знания и умения открывали головокружительные перспективы. Натаскивал и проверял его отец, гонял нещадно, задавал каверзные вопросы, добиваясь от-зубов-отскакивательного эффекта. Рина такие неожиданные блиц-экзамены приводили в дикий восторг, наполняя уверенностью в своих силах. Но надо еще было точно так же увериться и в силах тела. Для подготовки к полету через океан был уже давно разработан маршрут над герцогством, занимающий такое же время. Лететь надо было с полной экипировкой, но в отличие от предстоящего полета над водой, во время тренировочного можно было в случае аварийной ситуации приземлиться и позвать на помощь. Но не пришлось, Рин справился. И на всякий случай прошел этот маршрут еще раз, убедившись, что может продержаться без еды и отдыха нужное время.
Необходимо было обязательно предупредить девушку, что он какое-то время не будет спать, да и в Иной Земле со сном непонятно, как получится. Рин всеми силами пытался донести до нее эту мысль, тыкал пальцем себе в грудь, потом изображал спящего, закрывая глаза и укладывая голову на сложенные ладони, после чего изо всех сил мотал головой и махал рукой вправо-влево, что должно было означать, что-то вроде "я-сон-нет". Она морщила лоб и хмурила брови, пытаясь понять эту пантомиму, а он чувствовал себя кретином, не умеющим ничего объяснить. Наконец, после его совсем уж идиотских ужимок она расхохоталась и закивала. Вряд ли поняла, что именно он хотел сказать, но появилась надежда, что она не станет теперь волноваться, когда он пропадет на время.
До берега океана добрались через Вневременье в человеческой ипостаси. Обнялись, перекинулись, мама и братья помогли им с отцом прикрепить к спинам все необходимое. Рин вдруг понял, что в отличие от прошлого раза, ни чуточки не боится. Чего бояться-то, если отец летит с ним!