Аннотация: Высоки горы Некрогера, глубоки его расщелины и бродят по каменной земле мёртвые. И дёргает за тайные нити жуткий некромант. Как же тут выжить любимице семьи, весёлой и ласковой Лили? Как избежать смертельной опасности и успеть за всеми испытаниями, что приготовила ей негостеприимная земля? ВНИМАНИЕ! Тут размещена часть романа, полная версия романа продаётся здесь Спасибо Марии за корректировку и за обложки! :)
Рисунок шрамами
Пролог
Говорят, некрогеры умеют воскрешать мёртвых. Они поднимают на ноги тела, лишённые души, и превращают неживую плоть в своих безмолвных рабов. Говорят, мёртвое тело может прислуживать годами, пока не истлеет окончательно и не рассыплется на кусочки. Тогда его сжигают, а прах опускают в глубокие расщелины гор, опоясывающих великий Некрогер - страну тёмного народа, владеющего лавовыми озерами и мёртвыми лесами. Бывают мрачные дни, когда благодаря этому своеобразному обычаю захоронения горы покрываются толстым слоем поднятого ветром пепла. Говорят, скрытные некрогеры идут на компромисс с другими народами только в безвыходных ситуациях. Что иначе ты их интересуешь не больше могильных жуков, копошащихся под ногами. Если ты пересек границу их земель без разрешения, они предупредят тебя. Один раз. А потом убьют. Говорят... Впрочем, выхода нет, теперь предстоит узнать, правду ли говорят. Это страшная сказка, Лили. Страшшшная...
Глава 1 Когда-то мир был другим. В нём главенствовала наука, люди изо всех пытались покорить космос и искренне верили, что не одиноки во вселенной. Оказалось - и правда, не одиноки. Однако соседство измеряется вовсе не расстоянием, разделяющим планеты и звездные системы. Нет, чуждое кроется в любой точке мира, где соприкасаются параллельные миры - дверной проем или лужа, кривое дерево или нора. Когда-то наличие параллельных миров было мифом, тщательно воспетым в бульварных книгах. А однажды они стали реальностью. Религия, принявшая на себя первый вес магических изменений, породила новую идею - когда чего-то жаждешь изо всех сил, оно воплощается и становится явью. Как Пигмалион, создавший Галатею, вымолил у богов её оживление, так человечество, создавшее в мечтах параллельные миры, оживило их силой своего желания. Так образовался принцип воплощенного Чуда. То есть религия утверждает, что искренняя вера нынче придаёт своим желаниям материальную форму. Мало кто в это верит. Я за свои девятнадцать лет ничего подобного не встречала. А вот другая формулировка, гласящая - желай, и твоё желание сбудется, звучит достаточно привлекательно, чтобы ей следовать. Мне, к примеру, всегда хотелось замуж. Фи, скажут многие, дочери Ведущего охота такой пошлости - замуж? Да легко! Однако отец не спешил выдавать меня замуж, по крайне мере за выбранных мною мужчин. Он отклонил обе кандидатуры, хотя лично я считала их вполне подходящими для брака. И почему? Его формулировка убивала. Один слишком смазлив, другой себе на уме. И это причина? Оказалось, да. В положении дочери Ведущего, конечно, много преимуществ, но и недостаток тоже имеется, причем такой увесистый... Я не могу уйти и жить сама по себе, так как в теперешнем мире моё положение обязывает всегда и во всём поддерживать отца ради всеобщего блага. Следовательно, я не могу выйти замуж без отцовского благословения. Вот и получается замкнутый круг - он не желает, чтобы я выходила замуж за тех, кого избрала, а я не желаю принимать предложения подосланных им женихов. Причины? Проще простого. Один стар. Второй подкаблучник, который будет делать только то, что велит отец. Третий даже на знакомство явился в компании двух развеселых девиц, нимало этим не смущаясь. Четвертый... Ну, видимо, расклад уже понятен? Не знаю, чем бы закончилось наше с отцом противостояние, учитывая, что по характеру мы схожи и не любим отступать. Добиться цели для каждого из нас чуть ли не важнее, чем обойтись при этом бескровными методами. Не знаю, чем бы всё закончилось. Но случилось непредвиденное - однажды ночью горы, отделявшие нас от Некрогера, вдруг затряслись и разошлись, оставляя в своей толще широкий проход, как будто специально созданный для того, чтобы между нашими краями больше не было преград. Раньше соседство с тёмным народом нас не напрягало, потому что перебраться через горы могли только самые упорные и отчаянные смельчаки, так что граница теоретически имелась, но практически была не пересекаемой. А вот теперь хочешь, нет, нашим землям придётся вступать в дипломатические отношения. Пока папа обдумывал, что да как, некрогеры уже активизировались и прислали дары, так быстро, как будто их гонцы только и делали, что стояли у гор и ждали, когда те закончат трястись и плеваться камнями, чтобы без промедления отправиться к нам на поклон. А вслед за гонцами в замок заявилась делегация представителей тёмного народа. Помню, как я, завороженная непривычным зрелищем, пристально смотрела в окно, где некрогеры въезжали во двор нашего замка, передвигаясь ровно и неспешно: всадники, покрытые одинаковыми матовыми плащами из такой же ткани, что накрывает повозки и шатры, заменяющие некрогерам кареты, и сами шатры, похожие на круглые пирамидки. Как, ровно ступая, прямые и невозмутимые, некрогеры вплывают вверх по парадной лестнице из белого камня и исчезают в недрах парадного входа. Глунка явилась сразу же после переговоров делегации и отца. Деловито осмотрела меня и привычно упёрла руки в бока. - Вам велено спуститься к ужину. - К праздничному? - удивилась я. У нас не принято приглашать на званый ужин с незнакомцами незамужних женщин, только своих жён. Исключения изредка делают для сестер, но мой брат Димитро вряд ли... - Димитро подпишет приглашение, как только вернётся из поездки. Вот так новость! Подпишет задним числом? Просто невероятное отступление от правил! Ладно, пусть будет ужин, я сама с радостью потешу свою любопытную натуру, скучающую в стенах замка. Не каждый день, знаете ли, у нас случается что-нибудь новенькое. Вспоминая тот день спустя месяц, я часто думала - почему же в тот момент я ничего не заподозрила? Но как я могла? Зная своего отца, зная, как сильно он меня любит? Мать, конечно, легко представить в роли тирана, но папу... Глунка старалась меня приодеть, и я ей охотно поддавалась, хотя обычно пышные платья с кружевами, так уважаемые при дворе, я не очень любила. Но в этот раз послушно согласилась на голубое, с высокой талией, в котором выглядела на редкость мило. Ну, по утверждениям мужчин моей семьи. И хотя в нарядах наше мнение нечасто совпадают, в этот раз я доверилась их вкусам, потому что не могла предстать абы как перед некрогерами. О них было известно не очень много, но все услышанное было настолько необычным, что напоминало страшилки, в которых сам не понимаешь, чего боишься. Как будто что-то довольно безобидное специально раздули и довели до маразма. Первые впечатления ни один из слухов не подтвердили. Совсем они не были чужды правилам поведения в обществе. Когда я вошла в зал, некрогеры дружно поднялись и поклонились, даже их женщины привстали, мягко кивая. Они очень мало пили, разговаривали негромко, но уверенно, чем отличались от наших людей, любителей хорошо заправиться вином и, к примеру, громко спеть. Что объединяет лучше совместной песни? Только и песни, и танцы! Барабук - наш хмельной танец, который должен станцевать каждый, кто счастлив сидеть с тобой за одним столом. Однако от этих гостей никто исполнения барабука не ждал - наверняка, это выглядело бы противоестественно. Некрогеры, действительно, присоединяться к увеселениям не спешили. И даже спугнули первых, ещё редких любительниц барабука, которые сунулись было в центр зала, но отпрянули, встретившись с внимательными глазами главного из них. Бр-р... даже меня передёрнуло от такого пристального отстранённого изучения, тут не только плясать и веселиться, тут и кусок в горло не полезет. Я отпивала из бокала редко, потому что не хотела пропустить ничего важного. Не часто выпадает возможность разглядеть с близкого расстояния тёмный народ, не имеющий желания общаться с остальными расами. Во времена, когда длился великий прорыв, смешавший несколько миров и рас, одни только некрогеры не выражали ни малейшего интереса к новоприобретенным соседям. Всё остальные что-то получили: знания, способности, магию, но некрогеры не получили ничего нового, точнее, ничего ценного, а без остального легко обходились. Всем было интересно обменяться опытом и понять, что нового и полезного принесут соседи, а некрогеры упрямо сидели за своими горами и не высовывались. В общем, поговаривали, что легче развеселить корову, чем представителя тёмного народа. Не то чтобы я пыталась проверить поговорку на деле, и у меня не вышло, но, совершенно очевидно, общительностью наши гости не отличались и, судя по всему, откровенно скучали. А уж о себе распространяться и подавно не желали. Но я думаю, бесполезно скрытничать, когда все вокруг до дрожи жаждут выведать о тебе как можно больше подробностей. Ведь достаточно, к примеру, утром пробежаться по замку да узнать, что болтают о некрогерах слуги, замечающие любую мелочь, которую гости самым тщательным образом стараются скрыть. Раньше по замку уже прокатилась весть, что неживых рабов с некрогерами нет, зато есть два голема - грузчика, которые сейчас стоят в конюшне. Нужно, кстати, сбегать и посмотреть. Конечно, живой труп куда интересней, но и големы, собранные из песка и мелких камней или вылепленные из глины, которые при этом могут шевелиться и выполнять простейшие работы, для нас диковина. Тёмный народ обладал уникальной магией, которой не спешил делиться. Люди, к которым отношусь и я сама, с помощью магов других рас смогли освоить только простейшие, основанные на сильном желании приёмы. Создать ветерок там, или ароматизировать воздух. Самое полезное из всего подобного - умение облегчать боль. Магов, которые были способны на нечто большее, рождалось один на пятьдесят тысяч. Но даже небольшие заклинания требовали такой степени сосредоточения и самоотдачи, что мало у кого получались. У меня вот далеко не всегда выходило, не хватало настойчивости. И более того - для того, чтобы магия сработала, требовалось искреннее желание её творца, иначе никак. Вот так и получилось, что вроде наука после объединения миров стала бесполезной, ведь кому придёт в голову тратить кучу времени и средств, чтобы, к примеру, создать телескоп, когда обычный маг может взять кусок стекла и наполнить его магией, позволяющей видеть желаемое за сотни километров? Или изобретать лекарства от смертельных болезней, когда маг дунет - и ты здоров? Так что наука сама собой иссякла, но не окончательно, ведь случалось, что не попадается мага с искренним желанием помочь и тогда... ну разве что ловить первого попавшегося и шантажировать, но это не лучший метод. Как-то так теперь мы и существуем. Мы - это люди, разделившиеся и расселившиеся на нескольких отдельных территориях, а вот некрогеры, которые представляют собой единый народ, поговаривают, даже не изволили принять в расчёт, что отныне живут в другом мире, не одни, а по соседству с иными расами. Но выходит, не совсем они нейтральны, раз явились к нам с дипломатическим визитом, да ещё и с дарами. Что, интересно, за дары? Почему они не привели ни одного восставшего? Неужели постеснялись? Меня передёрнуло. На самом деле это, вероятно, жутко - увидеть перед собой мертвеца, который самым противоестественным образом двигается. Шутить легко, а вот видеть собственными глазами... Вот примерно о таких архиважных вещах я и размышляла, смакуя вино и стараясь не очень пристально глазеть на некрогеров. Потом один из них медленно встал, и так же не спеша стал поднимать руки. В то же мгновение всё изменилось. Загрохотали невесть откуда взявшиеся барабаны, совершенно перекрыв не самый тихий праздничный оркестр. Обе некрогерки вскочили с мест и завертелись вокруг своей оси, так быстро, будто веретено покатилось по полу. Кто-то из делегации затянул на одной ноте какой-то дребезжащий, довольно неприятный звук. Не знаю, кому как, но когда вся эта непонятным образом возникшая процессия вдруг двинулась в мою сторону, стало жутковато. Люди отца замерли, то ли от шока, то ли просто не могли пошевелиться. Чего они хотят? Каждый раз, когда лица некрогерок оказывались напротив, они бросали на меня быстрые взгляды, такие острые, что казалось, на коже остаются тонкие порезы. Чего они хотят?! Бокал выпал из руки, когда мой стул окружили некрогеры. Мужчина с узкой, удерживающей волосы, бечёвкой на лбу и прикрытыми глазами брезгливым жестом смахнул со стола мою тарелку и бокал. Грохота слышно не было. Тут же на столешницу легла плотная чёрная бумага. Женщины завертелись ещё быстрее, вместе с ними перед глазами завертелся и замелькал светлый размашистый текст, покрывающий поверхность грамоты. Барабаны забили громче, и раньше, чем я смогла прийти в себя, меня подтолкнули под локоть, отчего рука подалась вперед. Мужчина вроде ненавязчиво, но очень крепко схватил меня за запястье и прижал мою ладонь к письменам - и стало очень больно... - Да, - коротко сказал, вернее, каркнул чей-то невидимый голос. И накатило... Я, кажется, кричала, может, дёргалась, пытаясь отодвинуться, но сознание быстро заволокло черным туманом, небытием, сопровождающимся только ритмичным боем барабанов. Странная пустота клубилась дымом, не была ни страшной, ни интересной, она просто существовала и ко мне испытывала ровно столько же эмоций, сколько и я к ней, то есть ноль. Когда я очнулась в своей комнате, в своей кровати, в окно лились яркие солнечные лучи, и вокруг было тихо-тихо, я даже думала, всё произошедшее - сон, который мне привиделся. По крайней мере, думала, пока тишину не прервал жалобный всхлип. Я резко села, сбрасывая одеяло, а Глунка отвернулась и суетливо принялась вытирать фартуком глаза. - Что случилось? - спросила я. Горло болит, такое впечатление, что слова я проквакала, а не сказала. Надо бы водички... Вместо ответа моя служанка снова всхлипнула и бросилась прочь из комнаты. Откинувшись назад на подушки, я вспомнила вечер и поморщилась. В общем-то, боль была не особо сильной, просто очень неожиданной, но сознание я всё-таки потеряла. Отчего? И что это вообще было такое? Давайте подумаем. По крайней мере, в одном некрогеры свою репутацию оправдали - когда настолько неожиданно взяли да провели какою-то свою церемонию, а что это была церемония, обсуждению не подлежит. Ритмичная музыка, трансовые напевы, ритуальные танцы и последовательность действий, всё слажено, отработано и выверено до автоматизма. Что это ещё могло быть? И в чём смысл? Нет, надо срочно выпить воды, горло сухое, как наждак. Поднявшись с кровати, я выпила два стакана и решила пойти выяснить, что, собственно, произошло. Глунку теперь не скоро дождешься, если она расстроена, успокаиваться может несколько часов, не ждать же в постели? Но я её всё равно люблю и не променяю ни на какую другую служанку. Теперь ещё надо одеться. Я выбрала полосатую юбку с кожаным поясом, блузку с круглым вырезом и маленькую шляпку с тульей из грубой сетки. Пойду сейчас и узнаю, в чём тут дело! А Глунке подарю какую-нибудь мелочь, цепочку или бант, пусть порадуется и успокоится заодно быстрее. Потом стала пристёгивать к поясу свою сумочку на ремне, которую не могла не взять с собой, потому что в ней куча нужных предметов, без которых приличной девушке не обойтись: увеличительное стекло, приближающее в сотню раз, мятные жвачки, не дающие уснуть, маленький ножик, ну мало ли где сгодится, и мелки, с помощью которых я шпионю. Красный мелок, кстати, заканчивается, а он самый важный. Нужно взять в кладовке новый. Вообще, на крайний случай и оранжевый сгодится, но оранжевый слишком сильно сливается с рисунком пола, покрывающего большую часть замка, а чтобы подслушать или подсмотреть, нужно оставить знаки на поверхности хорошо видимыми. Я приловчилась уже, несколько лет создавая себе репутацию чудачки, которая любит рисовать мелками, причем где попало, но как дочери Ведущего ей это позволительно. А на самом деле завитушки и цветочки просто очень хорошо скрывают линии заклятья, которые необходимы для активизации моего умения - слышать и видеть на расстоянии. Умение моё не скажу что очень необычное, скорее, вроде безобидной игрушки, которой я развлекаюсь. Конечно, его можно было бы использовать в политических интересах, но так вышло, что, как и в любой другой магии, узоры у меня получаются только тогда, когда этого хочется мне. По приказу папы ни разу не вышло, он очень расстраивался, хотя чуть позже даже порадовался. 'Я рад, что тебе не придется выслушивать подробности всех закулисных интриг', - сказал он в конце концов. И прекратил попытки уговорить меня шпионить. Но на всякий случай попросил держать моё умение в секрете, на что я с радостью согласилась. Ещё бы, да мне самой не хотелось болтать! Ведь если секрет всем известен, в чём тогда интерес?! В общем, пристегиваю я сумочку к поясу, когда в дверь стучат и появляется папа. Нет - Ведущий. Руки сами собой опустились и вытянулись по швам. Когда отец в этой роли и я смотрю в его лицо, так сильно напоминающее моё собственное - то не узнаю. Те же голубые глаза, но они у него словно полны чего-то токсичного - полезешь, куда не просит, пересечешь черту и тут же обожжёшься. И его круглое лицо, копия моего, только я, скорее, хохотушка, как, впрочем, и он вне работы, а вот в такие неприятные моменты не похоже, что лицо подобного типа вообще может выглядеть дружелюбно. Но я вижу себя в зеркале и знаю, как освещает его искренняя улыбка. Иногда таким я его боюсь. Как только он заговорил, я уже всё поняла, не знаю, откуда. Просто отец слово за словом повторял то, что несколькими секундами раньше возникало в голове, и я уже заранее впадала в шок, потому и выражение моего лица ничуть не изменилось. - Заключен союз, подтвержденный брачным запросом и согласием с нашей стороны... Согласие запечатлела брачная грамота. Через два дня ты отправляешься в страну будущего мужа... В обмен с их стороны обещаны торговые послабления... военный союз... невесте также оставлена возможность выбора. За последнее я ухватилась руками и ногами. - Возможность выбора чего? - с трудом спросила непослушными губами. - Формальная возможность выбора. - Формальная? - Возможность отказаться от брака при наличии уважительных причин. - Например? - Лили, ты должна понимать, взрослая уже... Кошелёк, который я не успела пристегнуть, всё-таки соскользнул с ремня и упал на пол. Я тут же опустилась на корточки, собирая рассыпавшиеся из него мелочи. Пальцы дрожали, мелок выскальзывал из них, как слизняк. Итак, что у нас произошло? Папа, отказавший нескольким претендентам на мою руку, и не самым худшим, вдруг взял да и отдал меня в невесты некрогерам. Тёмный народ не любит смешиваться с другими расами, он довольно многочисленный и предпочитает внутренние браки. Впрочем, как и наш, народ Долины прандо. Прандо - это такой фрукт, который у нас растёт в изобилии и который разве что не солят. Вино, мармелад, сухофрукты и варенье... Что-то я отвлеклась. - Кто мой жених? - Ну как кто? Принц, естественно. - Имя? - Рондо. Младший сын королевской четы. - Младший? Папа нахмурился. - Да, старший то ли есть, то ли был, подробности, дословно, к 'делу не относятся', в общем, за него по каким-то причинам замуж нельзя. - Да неважно это всё! С какой стати я должна идти за принца замуж? Папа сунул руку в карман и выудил медальон, болтающийся на тонкой серебряной цепочке. Так, так, и что это? Стоило поймать его и толком рассмотреть, как недоумение увеличилось в космической прогрессии. На портрете был изображен молодой человек. Очень симпатичный, правда, и взгляд у него был уверенным и спокойным. Глаза и волосы тёмные, ну так других глаз и волос у некрогеров не водилось. А кожа у принца светлее, чем у тех же членов делегации. - Видимо, мой предполагаемый жених? - фыркнула я. - Он самый. Почему голос Ведущего такой довольный? - И что мне должен сказать этот портрет? - Посмотри на его лоб! Я присмотрелась. Какое-то не особо заметное пятно красноватого цвета. - И что это? - Шрам! - И что? - Ты разве не помнишь? Я видел вещий сон. Ты можешь стать счастливой только с человеком, украшенным шрамами. Ах, вот оно что! Мой папа искренне считает себя провидцем, хотя на моей памяти это ни разу не нашло своего фактического подтверждения. Но он так верит... и жутко выходит из себя, когда ему перечат или намекают на сомнения. Если я сейчас скажу, что не верю в подобную чушь... Боже, эту его уверенность не перебить! Именно в него я так непробиваемо упряма. - Папа, ты не можешь отдать меня - и кому? - некрогерам - только потому, что у этого человека на портрете шрам! Не можешь... Он упрямо нахмурился. Кажется, сердце прихватывает. Почему так в груди щемит-то? - Вопрос не только в моем предчувствии. В любом случае иначе нельзя. Некрогеры желают обеспечить себе надежный тыл в лице наших земель, потому что сейчас у них самих множество внутренних проблем. Какое-то восстание. Земли, заселенные невежественными земледельцами пытаются сменить власть. Многие зоны поражены мёртвым лесом, который норовит выбраться за отведенные ему пределы. Им нужен покой со спины, со стороны нашей долины, ведь горы больше не защищают Некрогер. Иначе они грозились построить аванпост на переходе и уничтожать всех, кто будет приближаться к горам. Ну... и разные другие угрозы, о которых тебе знать необязательно. О торговле и речи нет. Нам тоже не нужны соседи, которые в любой момент могут развязать войну. - Так меня просватали ради моего блага или чтобы не ссориться с некрогерами? - спросила я. Он медленно сунул медальон обратно в карман и сухо кивнул. - Потому что так надо. Я чувствую, Лили. Не спорь. Я решил. И он ушел, а я даже про кошелек забыла, и заодно про остатки красного мела, случайно растоптанного его сапогом. Когда отец заговорил этим своим начальственным тоном, я решила, значит всё, спорить, действительно, бесполезно. Споры в таких случаях не помогали. Но прежде это касалось новой дикой лошади или самостоятельного путешествия через море, или на крайний случай замужества. Прежде никогда... не случалось ничего настолько серьёзного. В этот раз Ведущий был крайне серьёзен. Но как? Меня передёрнуло. Что за странная идея - человек со шрамом? Неприятно. Не то чтобы я очень щепетильна, но мне кажется странным, когда отец так радуется сообщению, что у жениха дочери на лице шрам. В принципе, он на лбу и практически незаметен, но всё равно, это как-то... чересчур, что ли... Да ещё какое витиеватое определение дал: 'украшенный' шрамом. Тоже мне украшение. Нет, я слышала, конечно, что мужчину шрамы украшают. Но это чистая теория, по крайней мере, в моём окружении. При дворе Ведущего предпочитают безупречных красавцев. А шрам можно завуалировать магией или просто вылечить. Короче, у нас таким приобретением никто не хвастается. Странно как-то. Через день бессмысленных и жалких уговоров с моей стороны, от которых я так и не смогла удержаться, неумолимый отец проводил меня вместе с некрогерами в дорогу, на другом конце которой мне предстояло стать женой некоего Рондо.
Глава 2 Дорога слилась в нечто неопределённое и нудное, и всё благодаря моральной усталости, да ещё накрапывал дождь, как будто чувствовал моё серое настроение и старательно добавлял грусти, не давая высунуть носа из шатра. Желания высовывать, впрочем, никакого и не было. Шатёр оказался довольно удобным, выстеленным изнутри коврами, мягкими валиками и подушками, набитым несколькими одеялами разной степени толщины, то есть как раз таким укрытием от окружающего мира, какого мне хотелось. К счастью, предназначался шатёр мне одной, потому что я испытывала жуткую неприязнь к некрогеркам, которые в тот злосчастный вечер во время своего танца бросали на меня эти странные острые взгляды, и почему-то считала их виновницами изменений в своей судьбе. Почему их? Ну, просто других обвинить сложнее, а думать о том, что меня так легко взял и отдал замуж собственный отец вообще больно. Пусть виновны будут они, ведь не зря они так насмешливо кололи меня глазами. Однако больше всего меня удручало то, что я никого не смогла взять с собой к некрогерам, даже Глунку. Папе пообещали, что я буду обеспечена всем необходимым, но присутствие посторонних в замке тёмного народа нежелательно, таковы традиции - и он беспрекословно согласился. Я была так сердита на него и заодно на брата, что, оказавшись в шатре, задернула полог и даже не выглянула, когда караван тронулся, чтобы в последний раз взглянуть на родных. Однако через пару минут раздался дробный стук копыт, знакомый залихватский свист, в щель шатрового полога заглянул брат и, ухмыльнувшись, бросил мне на колени свернутую трубочкой записку. Первым делом захотелось демонстративно выбросить её обратно, но я сдержалась. Читать, правда, не стала, столкнула на застеленный ковром пол и пнула ногой в угол. Не буду читать! Потом поплакала, конечно, хорошенько, как иначе? В щели проникал влажный пронизывающий воздух, шатёр равномерно трясся, пахло мокрой дорожной пылью, и я начала понимать, что осталась совсем одна. Нет ни брата, к которому можно прийти и расспросить о новостях, ни придворных дам, помешанных на моде и этикете, однако забавных и добродушных, ни даже Глунки, плаксивой, но очень заботливой. И теперь, если мне захочется перекинуться словом с живой душой, то к кому мне обращаться? К некрогерам? Да они даже друг с другом не общаются, по крайней мере, я слышала только отрывочные то ли команды, то ли позывные, в общем, разговорами они себя не утруждали. Вот всё могу понять - предчувствие, расчёт, благо народа, но вот так взять и отправить меня замуж... нет, я понимаю, конечно, важность династических браков, но мне всегда казалось, меня сия чаша минует. Почему-то думалось, папа сможет всё устроить наилучшим для меня образом, потому что относится ко мне не просто как к средству обеспечить мир и покой в стране, а ещё и как к дочери, чьё счастье ему небезразлично. И что в результате? Его странная уверенность в моём счастье с мужчиной, обезображенным шрамом, случайное совпадение на портрете - и нате вам, забирайте единственную дочь на основании этих совершенно нелепых доводов? В общем, меня охватила апатия. Караван остановился только к вечеру, на ночевку. Спать пришлось тоже в шатре, чему я только порадовалась, потому что привыкла за день в одиночестве лежать на мягких тёмно-сиреневых подушках. Выйти, конечно, пришлось, туалета в шатре не было. И тогда я столкнулась с големами, про которых к тому времени совершенно успела запамятовать. Ещё бы, до големов ли, когда ты остаёшься одна и понятия не имеешь, что делать дальше. Выйдя из-за кустов к плотно приставленным одна к другой повозкам, я хотела обойти их, чтобы не лезть в мокрую траву и... почти уткнулась в эти две серые кучи. Они стояли рядом с лошадьми и походили на мелкий строительный мусор, перемолотый мощными челюстями и принявший форму зефирного толстяка. Мусор этот некоторое время стоял спокойно - а потом пошевелился. Прямо перед моим носом в толстой ручище голема кусок красного отколотого кирпича выехал из серого крупного песка, но не вывалился, а совершенно необъяснимым образом втянулся внутрь, а потом что-то протяжно заскрипело. Удерживаемый неизвестной силой песок на землю не рассыпался, а остался на месте, пересыпаясь в големе, как в песочных часах. Совершенно неестественное и даже жуткое зрелище. Я отпрыгнула, споткнулась и с размаху села на землю. Благо, на мягкую. Эти существа, которые не должны шевелиться, но шевелятся, пугали куда больше самих некрогеров. Между прочим, за нашим с големами знакомством наблюдал один из моих сопровождающих, тот самый мужчина с распущенными волосами, перевязанными бечевкой, который подсунул мне грамоту, и наблюдал довольно отстраненно. Дома вокруг меня уже бы ахали и охали тетушки и подружки, а какой-нибудь особо пробивной кавалер обязательно бы уже подскочил и предложил в виде помощи свою руку. Но не тут. Тут на происходящее обратил внимание всего-то один некрогер, да и тот незнамо по какой причине. И помогать он явно не собирался. Подумать только, когда-то меня все эти оханья и аханья перепуганного окружения напрягали, казались навязчивыми и чрезмерными. А сейчас? Нет, ну пусть не трясутся, конечно, не нужно, но хотя бы поинтересовались, не испачкалась ли я, когда упала? Не ушиблась ли? Выходит, им плевать, в каком виде невесту доставят в тёмный замок? Выходит, так. Поднявшись с мокрой земли и вернувшись в шатёр, я решила, что выждала достаточно времени и теперь можно прочесть письмо, подброшенное напоследок братом. Итак, где там оно? Хорошо же я его пнула, придётся вставать на колени и лезть искать. Влажные юбки мерзко чавкнули, когда я опустилась на ковер. Потом надо бы переодеться, раз уж моё самочувствие тут никого не интересует, чтобы не заболеть. Нужно самой о себе позаботиться. Итак, вот письмо. Что мой братец мне написал? Бумага легко развернулась. Ах, надо же! Использовал те же надушенные листы, на которых пишет записки своим подружкам! Ну, прямо сердце радуется - не пожадничал! 'Лили, ещё увидимся'. И всё. Сообщение настолько не в его духе, что я нахмурилась и повертела бумагу, чтобы убедиться - на оборотной стороне тоже ничего нет. Действительно, пусто. Здесь что-то не то, совершенно определенно. Я чего-то недопонимаю. Ему следовало написать слова поддержки наподобие: 'Тебе есть куда вернуться в случае неприятностей. Дай им понять, что на твою защиту есть кому встать'! Вот в таком роде. Но просто: 'Ещё увидимся'? Я слишком хорошо знаю брата, чтобы не заметить нелепости этого послания. А если он так сделал... значит, причины были. Мне неизвестные. Значит, надо о них узнать. Однако в данный момент это нереально. Некрогеры не стали общаться, даже когда на очередной стоянке я попыталась с ними поговорить. Отвечали послушно, односложно, терпеливо, но так равнодушно, что зла не хватало! В общем, ничего нового не сказали. Через несколько дней мы прибыли к подножью горы, и я вышла, чтобы посмотреть на дорогу, которая получилась в результате необъяснимого расхождения горной твердыни. Широченная, надо признать, дорога, следовательно, две повозки с трудом, но разойдутся. Некрогеры молча столпились у входа - женщины спустились из своего шатра и подошли к мужчинам, всё ещё сидящим верхом. Так, а големы где? Далеко, хорошо. Не то чтобы я их всё ещё побаивалась, но лучше пусть держатся подальше. И почему некрогеры вообще тут собрались? Чего-то ждут? А чего раздумывать? Надо спросить. Но прежде, чем я открыла рот, один из мужчин закричал: - Ложись! Меня сбили с ног, а так как травки вокруг не было, камни так сильно впились в спину, а особенно в поясницу, что я прогнулась назад и в позвонках раздался хруст. Как больно-то! Еще на лицо навалилось что-то тяжёлое и мягкое, забилось в рот, мешая дышать. Не сразу, но получилось выплюнуть ткань и оттолкнуть тяжесть в сторону. Спина ныла, поясницу пронизывали болевые вспышки, сильно пахло дымом и чем-то кислым. Это что, взрыв? Оказалось, на меня упала некрогерка. Она осталась лежать на боку, так, как я её спихнула, тяжело дышала и из её рта выплёскивалась кровь, текла по щеке и капала на пыльный камень. Наверное, нельзя было её двигать. - Я не знала... Прости. Я не знала... Это мой голос, это я говорю - и не слышу. Точно взрыв, уши заложило. Если она умерла... то что? Умерла, защищая меня? Или случайно попала под удар? В любом случае - на моей совести. С очередным толчком крови женщина закашлялась и тонко застонала. Открыла чёрные глаза, в которых ни капли боли. Жива. Вокруг клубилась пыль. Мужчина с бечевкой в волосах, на лице которого теперь красовалось несколько глубоких порезов, раздавал короткие резкие команды. На первый взгляд, все на ногах, следовательно, серьёзно пострадала только женщина, которая упала на меня. - Пропустите их! Идите вперёд! Знакомое сипение, протяжный скрип - точно, големы идут. Ноги шатались, когда я освобождала путь. - Вперёд! Неуклюжие ожившие зефирины из песка и сора исчезли в оседающей пыли, заполонившей проход, как будто смешались с ней и растаяли. Удобно, кстати, живого на разведку в таких условиях не пошлёшь, а этих не жалко, собрал ещё кучу, оживил - и пользуйся на здоровье. Кстати, как их оживляют? Я видела, как ими командуют, отдают простейшие приказы, но как их оживляют? В горло тем временем набилось столько пыли, что я закашлялась. И это только начало. Куда меня везут? Боже, куда же я еду?! Некрогеров покрывала пыль. Их черные плащи и почти такие же темные одежды под плащами пестрели серыми разводами, а волосы словно поседели. Наверное, у меня вид не лучше. - Все по местам! Женщины в шатры! - громко приказал мужчина с бечевкой в волосах, останавливая взгляд на мне. Честно, меня потряхивало, я ещё ни разу не попадала... не оказывалась рядом со взрывом. А у него такой взгляд, будто ничего особенного не произошло, разве что на дороге валяется пьяница, вызывающий одну только брезгливость, которого придётся как-то объехать. - Что случилось? - ноги отказались уходить, поэтому я стала задавать вопросы. - Иди в свой шатёр. - Что это было? - Не бойся. Всё закончилось. Он вытер порезанную щёку тыльной стороной ладони - щека окрасилась красным. Столько крови... У него останутся шрамы. Значит, вот вам ещё один претендент? Надо же, вроде такая особенность редкая, а у некрогеров куда ни плюнь, попадёшь в человека со шрамами - кандидата в мои мужья. - Я не боюсь. Я имею право знать, что произошло. Он ощерил белые зубы и впервые вышел из себя. В глазах блеснула злость. - Ты - никто. Я непроизвольно отшатнулась назад. А где, кстати, остальные? Вокруг ни души, только у начала горной дороги виднеется некрогер, ждущий возвращения големов. Раненую женщину уже унесли. Значит, я никто? Вот почему такое отношение, как будто они табуретку везут, а не невесту своему принцу? То, что папа так внезапно согласился на предложение и отправил меня к некрогерам, удивляло и даже сбивало с ног, но я всё ещё уверена - в случае необходимости он меня защитит. А не он, так брат. Я уставилась в глаза некрогера, улавливая потаенные вспышки раздражения и усталости. - Как тебя зовут? - Иди в шатёр! - практически прошипел он мне. Если присмотреться, он ведь практически ровесник моего отца, но насколько же иной в поведении! Самонадеянный, расчетливый, видимо, привыкший к молниеносному подчинению. Я верю отцу? Да, всё ещё верю. Безоговорочно. Значит, буду своей уверенностью пользоваться. - Я всё ещё дочь Ведущего и до момента свадьбы остаюсь ею. В любой момент пути я могу развернуться и отправиться обратно - и отец меня примет. Поэтому назови своё имя и объясни причину происходящего - или дальше отправитесь без меня. Надеюсь, он не узнает, как сильно трясутся мои коленки. Как на самом деле пугает демонстрация истинного отношения ко мне некрогеров. Я - никто, существо, на чьи вопросы можно не обращать внимания. Чьё самочувствие никого не колышет и кому даже в чужую незнакомую страну не позволили взять с собой друга. Оказывается, какая-то правда в слухах об их безжалостном равнодушии есть. Мужчина застыл вызывающим изваянием, только крылья носа раздувались. А глаза снова опустели. Думает, вероятно. Я распрямила спину, хотя дальше, кажется, было некуда, и постаралась вложить в свой взгляд всю свою решимость. Решено - или он отвечает и зарубит себе на носу, что я всё ещё дочь Ведущего, или я разворачиваюсь и ухожу - и будь что будет! Бледные губы некрогера разомкнулись, он заговорил, через силу, зло, сквозь зубы, но разобрать слова получилось легко. - Меня зовут Филимон Марксез, близкий друг короля Некрогера. Я окажу тебе честь ответом на вопрос, но впредь не смей обращаться ко мне напрямую без моего разрешения. Взрыв на нашем пути - случайность, на которую не следует обращать внимания. Иди к себе и не путайся под ногами. Я всё понятно объяснил? Издевается... А вроде советник. Я молча отошла и отправилась в свой шатёр. - Хабирша... - донеслось в спину презрительное, как плевок, слово. Советники у нашего Ведущего были такими же общительными, как и отец. Никто из них не злился, когда я мешала, просто вежливо просили оставить их с папой ненадолго для важного разговора. Меня, пожалуй, в жизни никто не отчитывал так строго и даже безжалостно. Я ведь прекрасно понимаю слово 'надо' и с готовностью выполняю вежливые просьбы. Зачем со мной так? Что же это за народ такой? Такой злобный? Могла ли я успеть сделать нечто настолько дурное, что заслужила негодование и презрение? Сомневаюсь... Может, и правда отправиться обратно? Только как я объясню отцу причину своего столь быстрого возвращения? Просто не захотела замуж? Или найти совсем уж глупый повод? Испугалась того, что в новом доме меня не полюбят? Толку мало, он легко меня раскусит, и результат останется прежним - отправка к жениху, только в шатре трястись придётся ещё дольше. И ещё брат со своим малопонятным посланием. Получается, в моём случае лучше всего ехать дальше и попытаться понять, что здесь на самом деле происходит. Через несколько минут шатёр сдвинулся с места и нырнул в проход между горами. Я снова улеглась на подушки, уставилась в прозрачное окошко под сводами шатра, хотя, кроме серых каменных стен, там ничего видно не было, и задумалась. Я, конечно, в детстве играла и в пиратов, и в клады, и в шпионов, особенно с братом, который обожал все эти развлечения и постоянно таскал меня за собой. Но позже я поняла, что в реальности не бывает таких сложных и шикарных тайн. Дворцовые интриги примитивны, жестоки и отвратительны, а в качестве клада можно найти не золото и драгоценности, а одни только истлевшие кости. Да и то, если повезет. То есть, я давно вышла из возраста ребенка, ждущего чудесных приключений и перешла к ожиданию другого рода - любимого мужа, с которым мы вместе можем путешествовать, говорить обо всем на свете и понимать друг друга без слов. И вот теперь выходит, что обстоятельства возвращают меня к детским представлениям о тайнах. Горы, которые взяли да разошлись в стороны. Жених, который взял да и появился на горизонте. Предложение, которое отец неожиданно для всех взял да принял. Брат, который даже толком не попрощался. Только что произошедшее покушение... Кого планировали убить? Меня? Некрогеров? Неизвестно, но тоже что-то необычное. В общем, происходит нечто такое, мимо чего человеку в здравом уме стоило бы пройти мимо, но вот мне благодаря упрямству точно не пройти. Вначале нужно разобраться. Правда, пугает вопрос с замужеством, у которого не существует решения, кроме как выполнить волю отца. На самом деле приказ выйти замуж звучал больше такой страшноватой сказкой, где события происходят далеко и не по-настоящему, но чем ближе мы подъезжаем к тёмной стране, тем более реальной она становится, тем вероятнее возможность однажды оказаться во власти мужа-некрогера, у которого будут такие же замашки, как у Филимона, а вот прав у меня уже не будет, как и возможности убежать к отцу и брату. То есть, или безопасность, но упущенные сомнительные возможности распутать клубок, или опасность и... Попавшаяся под руки подушка чуть не треснула, так крепко я её сжала, утыкаясь в ткань лицом. Выходит, действительно, к некрогерам меня отправили не просто так, а с тайным планом. Только забыли его сообщить или скорее, специально не сказали, потому что иначе я бы себя выдала. Или опять моя буйная фантазия? Просто отец взял да выдал меня замуж, потому что нашел подходящего жениха, способного приструнить капризную дочь, как он выражается, а брату просто некогда было поболтать с сестрой перед отъездом, да и смысл? Она же не на войну убыла, а замуж, вполне мирное типичное происшествие. Все рано или поздно выходят замуж. Увидимся же ещё, и не раз? Меня передернуло. Надо бы в плед закутаться. Даже не знаю, что страшней - тайный заговор или обыденность, опасность или стылое равнодушие. А главное - какой он, мой жених? Конечно, приятно помнить, что в случае чего я смогу отказаться от свадьбы, но ведь если причин не будет? Ну не появится важного повода, важного, по мнению остальных - и что тогда? Нам придётся пожениться. Будем ли мы счастливы? Будет ли у нас шанс? Я была так растеряна, что даже думать долго не смогла, просто лежала и смотрела на бесконечную каменную стену. Так и задремала, то погружаясь в тоскливый сон, то выныривая из него. Не знаю, у кого как, а у меня от такого обрывочного сна только голова болит, а отдыху ноль. На ночь наш караван не остановился, вероятно, мы просто сменили где-то по дороге лошадей, обычное дело, когда куда-то спешишь. Солнце стояло уже очень высоко, когда впереди показался тёмный замок, о чем провожатые изволили сообщить мне коротким криком, больше напоминающим те, которыми понукают непослушного осла. Но я не смогла удержаться и сделать вид, будто мне безразлично - подалась вперёд и откинула полог. Зрелище было неожиданным и довольно мрачным. Солнце в этой местности казалось не жёлтым, а белым, оно щедро поливало светом камни, серые стволы деревьев практически без зелени, сухую поверхность дороги, придавая всему оттенок пустоты, бледности и даже какой-то мертвенности. Но это была не жара, иссушающая землю засухой. Ничего подобного. Просто передо мною предстал растерявший яркие краски мир, который ощущает себя таким же блеклым, как выглядит. Замок, кстати, тоже не сразу бросался в глаза. Вернее, не сразу становилось понятно, что это огромное сооружение с огромным количеством окон за высокой стеной, практически пристроенное к скале - не скала, а рукотворный замок. Он был огромен. Вокруг на большом расстоянии расположилось несколько деревень, в которых даже издалека виднелось оживление, но сам замок выглядел пустым и покинутым, что практически соответствовало действительности. К воротам замка мой шатёр прибыл только в сопровождении повозки с вещами и двух некрогеров - Филимона и ещё одного мужчины, с не менее беспристрастным видом.
Глава 3 Нас никто не встречал. В открытую широкую дверь, как в пасть льва, я вошла добровольно и остановилась, пытаясь разобраться, для каких целей создали такой странный холл и куда ведут все эти проходы. В нём было смешано несколько лестниц, из него выходило множество коридоров на разных уровнях и, в общем, даже голова закружилась, стоило представить, что во всём этом как-то нужно уметь ориентироваться. Ну, на случай, если я не захочу зависеть от персонала, а после краткого знакомства с некрогерами я уже уверенно могла заявить, что зависеть от них у меня не было ни малейшего желания. А что, если придётся искать дорогу прямо сейчас? Даже не знаю, в какую сторону... - Лили Тансай, дочь Ведущего? Ух ты, как она неожиданно выскочила. Прямая, худая, строгая, некрогерка появилась, вероятно, сбоку, пока я пялилась на верхние арки, скрывающие за собой неосвещённые коридоры. Самым необычным в её облике был своеобразный головной убор, небольшая жёсткая шляпка, скрывающая волосы, и такой же, как у моих провожатых, плащ. - Ты Лили Тансай, дочь Ведущего? - повторила она. На безмятежном лице не отразилось ни малейшего недовольства. Впрочем, как и интереса. - Да, это я. - Следуй за мной. Ни тебе ˮздрастеˮ, ни тебе ˮкак добраласьˮ. Да уж, я просто таю от царящей по причине моего прибытия радости. Жених и не думал меня встречать. Конечно, он и не должен был, мы познакомимся на официальном приёме, но как хотелось, чтобы он не сдержался и пришёл посмотреть на меня, пусть даже издалека, краешком глаза. Так хотелось хоть на минутку почувствовать, что тебя ждали! Но нет, никого... Как я и думала, дальше не было проще. Мы поднялись по нескольким лестницам и прошли множество коридоров, все они были довольно прямыми и даже составляли своеобразную систему, в которой я усмотрела некую логику, так что есть надежда, что заблудиться в случае чего я не должна. Гулкие шаги разрезали пустые коридоры, отдаваясь эхом в высоких потолках. Серые стены, но не каменные, а побелка, посеревшая от времени и недостатка света. Народу в этом огромном замке действительно было маловато. Не знаю, почему, судя по тому, что я успела увидеть по пути, замок нуждался в куда более тщательном уходе. Однако не эта мысль волновала меня больше всего. Та, самая прилипчивая, заставляла думать, что вокруг нет живых людей, только големы или ещё кто похуже, и от этих мыслей хотелось завизжать и броситься обратно, залезть в шатёр и не выходить, пока за мной не приедут родственники. Боюсь только, это не поможет. Да и ещё одно охлаждает голову и останавливает капризы - я могу тут заблудиться, и не факт, что найду дорогу к выходу, скорее, наоборот, не найду никогда. А некрогеры пожмут плечами и не почешутся меня искать. Мы всё шли и шли, постепенно вокруг становилось холоднее, подозреваю, замок продолжается в толще горы и мы сейчас в этой самой части. Как они гору-то ковыряли, а главное, зачем? Впрочем, кто их поймёт, некрогеров. Вскоре женщина неожиданно замедлила шаг и легко отпрянула к стене коридора, довольно брезгливо поводя плечом. Неужели нам встретился хоть один житель замка? Неужели я с кем-то познакомлюсь? Захотелось обнять этого первого встречного и поздороваться, может, хоть он мне улыбнется, но раздалось протяжное шарканье, в нос ударил запах чего-то медицинского, а потом я сложила всё вместе и поняла, что передо мной восставший. Мужчина, в робе из грубой некрашеной ткани до колен, стриженый под ноль. Его кожа была серой и на вид влажной, глаза прикрыты, но, судя по всему, глаза сухие. Рот также приоткрыт - и это страшнее всего. Он тащился по коридору, подволакивая ноги, руки болтались вдоль тела и чем ближе он подходил, тем громче у меня стучало в голове, на порядок усиливая и так немалую головную боль. Не верилось, что я на самом деле здесь... У некрогеров. У народа, полностью подтвердившего свою репутацию. Они действительно воскрешают трупы. Как так можно? Чьего-то родственника, отца, мужа... взять и воскресить, чтобы заставить на себя работать. Он будет бродить вокруг, двигаться, что-то делать, но никогда больше не скажет тебе ни единого доброго слова, не узнает тебя, но и покоя не даст - не даст о себе забыть, а как забыть, когда вот он - прямо у тебя пред глазами. И не живёт, и не умер. Я машинально навалилась плечом на стену. Восставший неторопливо шаркал мимо, неся в руке мусорный пакет. Всё сильнее пахло какими-то лекарствами, травами, спиртом, возможно, маскировавшим сладковатый запах разлагающейся плоти. Сразу же накатила тошнота. И рядом с этими существами я теперь буду жить? Сталкиваться с ними вместо весёлых добродушных людей, к которым привыкла? Видеть их неестественные сухие лица вместо проказливой улыбки шкодливого брата и озорных глаз румяной Гульки? Я, кстати, сегодня ничего не ела, может, поэтому силы окончательно улетучились. Запах накатывал волнами, становясь всё сильнее, всё удушающей... Ух, а это что такое? Пол так близко... Такой холодный, как весь этот замок. Как все эти некрогеры, вместе взятые. - Вставай! Женщина стояла так близко, что задевала меня полой своего плаща. Вставай... Если бы это было так легко. - Это просто стань. Он безобидный, не кусается, не нападает, будет делать, что ему прикажут. Я знаю, для вас, людей, это зрелище выглядит неприятным, но ты привыкнешь. - К чему привыкну? К ходячим трупам? К мёртвым, которым не дают покоя? - ноги вставать отказывались, я так и смотрела в ее строгое лицо снизу вверх и старалась не дрожать. Сколько холода вокруг - и внешнего, и внутреннего. Как тут жить? Ладно, жить, как тут хотя бы выжить?! Надо было возвращаться домой сразу же, не тянуть. Почему я такая дура? Почему не развернулась и не убежала, как только услышала про появление некрогеров? Почему не спряталась от отца и отправилась на тот злосчастный ужин? Почему? - У меня мало времени, - вместо ответа заявила некрогерка. Намёк очевидный - не то что у меня, бездельницы. Пришлось собраться с силами и подняться. Не знаю, как я смогу спать в этих стенах, зная, что по замку бродят эти... Боже, ну это же противоестественно! Это ненормально! Мёртвые должны быть отпеты и упокоены! Шаг, ещё один шаг. Запах так и висел в коридоре, плотный и насыщенный едким спиртом. - Вот твои комнаты. Распахнув узорные двери, на вид довольно хлипкие, моя провожатая, не оглядываясь, вошла внутрь. А вроде говорила, что спешит. Так, ладно, приди в себя, Лили. Соберись! Рассчитывай только на себя. Итак, комнаты... Просторные. Довольно спартанская обстановка - минимум мебели, все блеклое или тёмное. Ни уюта, ни тепла. Женщина тем временем медленно уселась на стул без спинки, одновременно расправляя складки своего плаща, из-под которого сверкнула неожиданная белизна платья. Очень необычно для некрогера. В ответ на мой взгляд она сложила руки одну в другую и прижала к груди жестом, который, вероятно, что-то означал. - Я жрица Противоположностей, - заговорила она. - В мои обязанности входит подготовка невесты для церемонии замужества и обучение всему необходимому для жизни среди нашего народа. Можешь задавать мне вопросы, любые. Вот так сразу? Лицо женщины через некоторое время вытянулось и стало выражать нетерпение, вероятно, она рассчитывала, что я сразу по получению разрешения открою рот и одним духом отбарабаню список вопросов, чем освобожу её от тяжкой обязанности меня просвещать? Не то что мои учителя дома... Так, хватит каждые пять минут вспоминать дом, где я выросла! Надо просто принять, что тут всё иначе, надо рассчитывать на то, что окружает теперь. Итак, вопросы. И что мне хочется узнать? Разве что, как вернуться домой? Мои губы тронула слабая улыбка. Это обдумаю позже, жрица ждёт. - Как вас зовут? - Младшая жрица Про. - Ладно... Я не совсем понимаю, о чём спрашивать. Наверное, только одно: что мне сейчас делать? Я должна поприветствовать... - Да, после обеда приём, где вы познакомитесь с женихом и ныне властвующими королем и королевой темного народа. После женитьбы вы взойдёте на трон с мужем. К приёму вам подготовили наряд. Поднявшись, жрица подошла к небольшой двери, за которой оказалась гардеробная. Вещей там было мало, и все они были одинаковыми, как под копирку - похоже, мой новый гардероб включает в себя одни только закрытые платья и плащи из темно-синего бархата. - Я привезла свои вещи, - пробормотала я, безуспешно пытаясь обнаружить в синеве хотя бы одно яркое пятно. - Тут вы будете одеваться в соответствии со вкусами тёмного народа. Надеюсь, понятно, что вы не можете настаивать на своих привычках в доме, где приняты иные порядки? - В общем-то, да, понятно, но я надеялась... - Невеста придерживается строгого регламента в одежде, - отрезала женщина. - Почти такого же, как жрицы и Поднимающие. После свадьбы, вероятно, мужем вам будут позволены вольности. Я вошла в гардеробную и приподняла рукой подол одного из платьев. Оно было красивым, кто бы спорил, но ко всему прочему моя прошлая одежда включала в себя множество штанов, таких узких брюк, задекорированных поверху юбкой с разрезами, в которых удобно бегать или лазать по деревьям, а тут были только стандартные платья, подол которых на людях я бы задирать не рискнула. Можно, конечно, попытаться поддеть под новое синее платье свои штаны, но что-то подсказывает, это будет образчик вопиющей неблагодарности в отношении гостеприимных некрогеров. - Спасибо, они очень красивые, - опомнилась я. Спорить, судя по всему, бессмысленно. Тут нашу приятную беседу пришлось прервать, потому что вошла служанка, к моему огромному облегчению, совершенно живая, а за ней два голема размером раза в два меньше тех, которые сопровождали нас в дороге, видимо, созданные как раз такого размера, чтобы без труда протискиваться по коридорам замка. Дальше всё пошло достаточно бестолково - сундуки оставили у порога, жрица велела мне быть готовой через два часа и ушла, служанка с постным лицом занялась распаковкой вещей. Самый маленький сундучок я выхватила у неё прямо из-под носа. Гулька знала, что этот сундучок лучше не трогать, я не люблю, когда к нему прикасаются посторонние, а вот новая служанка уставилась на меня, как немая, с глазами навыкате, будто у несвежей рыбы. - Как тебя зовут? - спросила я. Скоро тошнить будет от этого вопроса. Почему никто сам не представляется, даже прислуга? - Дорин, госпожа. Голос спокойный и даже приятный, однако по ощущениям она такая же безэмоциональная, как жрица. - А меня Лили. Судя по лицу, знакомство её не особо вдохновляет. Да уж, второй Глунки тут не жди. - Вам что-нибудь нужно? - подумав, спросила она. И что ей сказать? Да, мне нужно, мне просто жизненно необходимо, чтобы ты расслабилась и поболтала со мной, чтобы мы посплетничали, посмеялись и хотя бы на время забыли обо всём остальном? - Пока нет. Как тебя найти, если ты понадобишься? - Нажмите на этот звонок. Моя комната недалеко, я вас услышу и приду. Подготовка к приёму показалась мне сплошным мучением. Дома Глунка в моей комнате рта не закрывала, и мы всё время смеялись, ну, когда не спорили. Дорин на контакт не шла, отвечала односложно и ни разу не улыбнулась. Когда я была готова, она стала топтаться у порога и горестно вздыхать, и я её сразу отпустила. Хотелось плакать, но пока это не поможет, только лицо опухнет. А я не хотела представать перед женихом заплаканной клушей. Вдруг произойдёт то самое чудо, которое воспевают стихи и песни - и мы полюбим друг друга с первого взгляда? Ну, или хотя бы со второго. Когда время подошло, я уже собиралась было звонить Дорин, чтобы она проводила меня в зал приёмов, но тут явилась младшая жрица, на сей раз без плаща. Честно, некоторое время я просто стояла на месте и таращилась на её странный наряд. Темно-серое платье, в которое вставлены куски такой белоснежной ткани, что глаза слепнут, и все они вставлены в самых несуразных местах. Но если присмотреться, то какая-то последовательность прослеживается, правда, очень и очень ненормальная. - Нас ожидают, - скучающе сообщила она. Ну вот, всё впечатление испортила. Жрица развернулась и повела меня на приём, знакомиться с Рондо. Боже, пусть мне повезёт! Пусть он не будет злобным монстром. Пусть он хотя бы немного меня полюбит! Делая шаг за шагом, я думала - неужели я на самом деле собираюсь выйти замуж? Мне, конечно, всегда хотелось, но не таким же способом? Я не знаю его вкусов, понравится ли ему смеяться над моими шутками, будет ли он нежным? Как можно рассчитывать, что у него совершено случайно окажутся те качества, которые мне хочется видеть в муже? Доброту и покладистость, уверенность и способность плакать? Ладно, вначале нужно просто его увидеть, а там как пойдёт. Первая встреча с Рондо и королем вышла пугающей. Королева на приём вообще не явилась. Меня так трясло, что я с трудом заставила себя переступить порог зала. А потом я так судорожно искала глазами предполагаемого жениха, что под ноги не смотрела и чуть не споткнулась. Позорище, в общем. А народу немало, и откуда собрались? Со всех концов замка, не иначе. И эта тенденция одеваться в тёмное... Хоть оттенки разные, и то хорошо. Пусть эта толпа придворных расступится, принц наверняка за ними. А вот и он... Стоило толпе разойтись в стороны, как моему взору открылся король и принц, который настороженно встал и вежливо поклонился, исподлобья рассматривая меня. Реверанс. Ничего не остаётся, кроме как рассматривать его так же, пытаясь не выдать любопытства. Высокий, стройный, одет, подобно всем остальным, довольно просто, стало быть, не модник. Глаза и волосы тёмные, как на портрете. Вообще художник ничего не приукрасил, как частенько бывает у нас, и я увидела то же самое лицо, что и прежде. Шрам прикрывали волосы. И этот изучающий взгляд... По крайней мере, ему любопытно, а не наплевать. Это радует, прямо от сердца отлегло. - Госпожа Лили Тансай, дочь Ведущего! - громко представил меня глашатай. - Рад приветствовать вас в своем доме, - негромко сказал Рондо. Голос неплохой, ровный, хотя сердце не ёкнуло и не застучало, как хотелось бы. - Благодарю. - Присаживайтесь к столу, у нас время чая, время, когда все собираются к общему столу. Надеюсь, вы не против, что официальный приём мы заменили домашним чаепитием? Также надеюсь, что эта традиция совместного чаепития Вам понравится. - Я не против, наоборот, очень рада. С удовольствием присоединюсь. Пытается быть вежливым. Второй раз отлегло. И как, кстати, я не заметила столов? Окружение разбрелось по столикам, стоявшим на почётном расстоянии от главного, королевского, куда пригласили меня. Король махнул, стоило сесть в кресло, пододвинутое принцем, к слову, усевшимся напротив меня, и нам тут же разлили чай, пахучий, густой, такой черный, что дна в чашке не видно. Что за чай такой, интересно? - Надеюсь, ваше путешествие вышло приятным? - Спасибо, путешествие было довольно познавательным. Будто что-то услышав в моём голосе нехорошее, Рондо посмотрел на меня внимательней. - Что нового вы узнали? Король вдруг повернулся и вперил в меня свой непреклонный взгляд. Мне всегда неуютно под взглядами людей, которые долго варятся во власти. Даже у папы на официальных приёмах бывает такое лицо, какого я видеть не хочу. Главный некрогер был как раз из тех, кто не сказав ни слова, может вдавить вас в землю и уничтожить. - Больше всего меня поразила гора, разрезанная, словно масло. Путь, образованный в результате причуды стихий, кажется таким ровным, будто его создали упорным трудом человеческие руки. Король тут же отвлёкся, теряя интерес к разговору. - Разделяю ваше удивление, - мягко улыбнулся Рондо. - Я и сам поражаюсь происшествию. Так мы дальше и беседовали - ни о чём. Хотя, что мы могли друг другу сказать? Я знаю, что мы впервые друг друга видим, но что поделать - нам суждено пожениться, раз это укрепит положение наших стран. И будем мы с тобой вместе до самой старости, пока не умрём. Да уж... не лучшая тема для беседы. Не очень оптимистичная. Итак, что можно сказать о Рондо? Очень похож на портрет, довольно симпатичный. Явных признаков раздражения предстоящей свадьбой не выказывает. Вежливо поинтересовался, как добралась, подал руку, провел на место. Фактически знакомство состоялось. Сердце мое билось, но не сказать чтобы от вспыхнувшей любви. Я жутко нервничала, пытаясь расшифровать его взгляды и слова. Пытаясь найти проявления интереса к моей персоне. Не думаю, что удалось, честно говоря. Когда чаепитие подошло к концу, а я мужественно допила залпом горькую жидкость, которую тут даже не принято заедать чем-то сладким, придворные принялись расходиться. - Вероятно, вы устали с дороги и хотели бы отдохнуть? - поинтересовался Рондо, рассеянно наблюдая за двумя женщинами в годах, с прямыми спинами и прямыми, как линейка, губами, важно проплывающими мимо. Они передвигались так тихо, что я почти испугалась, обнаружив их поблизости. - Думаю, у нас впереди достаточно времени для знакомства. - С удовольствием последую вашему совету. Я протянула руку за сумочкой, которую взяла с собой, но держала её слишком неуклюже, так что сумочка выскользнула из пальцев и мои вещи тут же с грохотом рассыпались по полу. - Извините. Присев на корточки, я быстро собрала свои мелочи обратно. Никто ничего не заметил. И не смогла сдержаться. Сбросила ненароком подслушку, нарисованную мною на деревянной гребенке, которую якобы выронила на пол и забыла подобрать. Рискованно, конечно, но чего мне бояться? И так запугали выше крыши. Но мне нужно знать о настоящем впечатлении, которое я произвела на Рондо, а не то, что он показывает на людях. Первое впечатление часто самое верное. - Доброй ночи, - изволил попрощаться король, хотя до времени отхода ко сну ещё несколько часов. Видимо, подразумевается, я сама найду, чем заняться, а если не найду, то это в любом случае не проблема их уровня. - Спасибо за гостеприимство. Я рада знакомству. Так, сделать реверанс, а заодно взглянем, как лежит гребёнка. Нормально, если не знать о её существовании, то и не заметишь. Я пулей неслась по коридору. Жрица, кажется, собиралась остаться со мной и о чём-то побеседовать, но, оказавшись в комнате, я схватилась за голову и прикрыла глаза. - Ужасно болит голова. Видимо, я не выспалась в дороге... Несколько секунд она думала, слегка нахмурившись, потом с облегчением кивнула и оставила меня в одиночестве. Что ж такое? Почему и служанке, и жрице моё общество так неприятно? Почему у них такое облегчение на лице, стоит попросить их свалить из моей комнаты, как будто они избежали натуральных пыток? Впрочем, не до этого. Зеркало на прямоугольной деревянной дощечке немного запылилось, быстро вытрем его замшевой салфеткой и начертим принимающие знаки. Видеть приёмный зал я не смогу, на гребенке слишком мало места, чтобы вместились зрительные образы, но голоса я услышу и, надеюсь, узнаю. Повезло, я успела. Видимо, придворные расходились не особо быстро. Я застала последний обмен любезностями, а после недолгое молчание. - Еще чаю? - Рондо. - Да, налей ещё. Горло сухое, как пустыня. Журчание воды. Про этот чай нужно будет разузнать получше. Ни разу прежде не слышала о сортах, придающих заварке черный цвет. На вкус мне тоже не понравился, размытый и с душком плесени, слишком напоминает чем-то неуловимым их самих... некрогеров. Ни сладости, ни вкуса, только густая темнота. Надеюсь, это не какая-нибудь кровь, особым образом обработанная. Бр-р-р... - Ну и как она тебе? - спросил король, чем-то звякнув. Видимо, ложечка. Вот, дождалась. Я задержала дыхание, боясь спугнуть удачу. Рондо несколько секунд молчал. - Нормальная девчонка, вроде бы. Я думал, будет хуже. А так... на первый взгляд не капризная, надеюсь, даже вменяемая. В общем, ещё посмотрим, но, похоже, договориться с ней получится. - То есть подойдёт? Рондо снова задумался, потом вздохнул. Я невольно прикусила губу. - Пойдет, раздражения не вызывает, так что, если надо... - Надо бы. - А грамота что показала? - Перерождение возможно. Иначе не взяли бы. - Ну ладно, только давай попозже решим с датой? Сейчас не до невесты, дел много. Да и у тебя... Что будешь делать с Карло, который так навязчиво попытается отбить третий рубеж? - А тебе не всё равно? - Всё равно. Но как твой сын, я выказываю вежливость, интересуясь делами Некрогера. - Спросишь, когда действительно будет интересно. - Ну, как хочешь. Тогда всё? Я свободен? - Как скажешь, Рондо. Если тебя устраивает статус жениха, то для моего политического равновесия он вполне подходит. - Вполне устраивает. Спасибо, отец. Если всё, я, пожалуй, пойду. Меня там ждут... всякие дела. - Иди, только зайди на минутку к матери. Твоего брата долго нет, она в депрессии. - Когда он тут, она тоже в депрессии. - Не спорь. Просто зайди к ней. - Хорошо, не кричи. Удаляющиеся шаги... Тишина. Дальше слушать было уже нечего. Я смазала принимающие знаки, заглушая подслушку, улеглась на кровать поверх покрывала, уставилась в окно и задумалась. Выходит, немедленной свадьбы не будет, она откладывается на неопределённое время. Это просто замечательно! Честно говоря, сообщи мне сейчас кто, что завтра я стану чьей-то женой, как у меня начнётся паника. Чтобы там ни говорили, замуж выходить я не готова. Ни за Рондо, ни за кого другого. Ну, об этом можно пока не думать. Больше волнует другое - что именно показала грамота, когда и о каком перерождении речь? Стоит ли спрашивать жрицу? Перед глазами предстало её лицо, невозмутимое, без тени эмоций. Нет, пока не узнаю границ её намерений открывать правду, сообщать ни о чём не стану. Значит, будем применять другие методы, из числа самых действенных и любимых - воспользуемся своими собственными талантами.
Глава 4 Прошло две недели. Я вынуждена признать, что нахожусь в полном тупике и в недоумении. Правда, почти всё это время ушло на то, чтобы разобраться в строении замка и что где размещено. Я почти разочаровалась, но всё-таки нашла знак, помогающий ориентироваться - чем выше этаж, тем темнее там стены. Не знаю, почему, но, в общем-то, неважно. Главное, что в ближайшее время никто ничего не собирается менять, то есть ремонтировать и красить, следовательно, знак надёжный. Потом пришлось подбирать другие мелки, потому что красные на стенах тёмного замка выглядят как бельмо на глазу - даже некрогеры сразу заметят. Сегодня состоится моё боевое крещение - несколько последних дней я выбирала места и время, когда можно безопасно нарисовать узоры, а с утра оставила в выбранных точках рисунки и сейчас собиралась послушать, посмотреть и узнать, что из этого вышло. Я активировала первый узор. Пустота. В коридоре у зала приёмов никого. Иного, в принципе, я не ожидала, но проверить стоило в любом случае. Через пятнадцать минут мимо узора прошаркал стань - и снова никого. До сир пор в горле пересыхает, когда их вижу или слышу. Пугаюсь до дрожи. Итак, ничего интересного. Можно отключаться. Посмотрим библиотеку... Тут я сильно промахнулась - темно и пусто. Освещение в большинстве коридоров замка постоянное, но в некоторых местах интуитивное - свет зажигается, когда поблизости кто-то движется, и тем сильнее освещение, чем больше движения. Вот одно из этих мест - библиотека. Хм. Ладно, теперь вход в коридор, ведущий к покоям Рондо, ближе к его комнатам я подобраться не рискнула. И тут никого. Подозреваю, в его покои существует ещё несколько входов и выходов, надо бы потом попытаться их найти. Потом еще пару коридоров над лестницами, которые ведут в кухню, в винный и музыкальный залы. Везде пусто. Кухня. Моё личное достижение - я смогла пробраться в неё и оставить рисунок на боку печи. Зрительный ряд я не рисовала, чтобы сделать рисунок более неприметным, а вот звук включила погромче, нарисовав на зеркале соединяющую узор деталь-усилялку. - ...совсем уже не шевелятся! - возмущается одна из женщин. Поваров там трое, все женщины, как и помощницы разных возрастов. Мужчин на кухне не держали вообще. А с тяжёлой работой им помогали големы - продукты таскали, что-то рубили, смешивали, в общем, трудились по мере сил своих и возможностей. И даже довольно дряхлый стань был. Я уже знала, что им дают имена все как один кровавые: Живоглот или Живоед, Кровопуск или Жестокий. А вот големов называли более приятными кличками. Одного из них, Ас-асса, я уже узнаю среди остальных. Он приносит мне еду и уносит пустую посуду. Узнаю я его по чрезмерно впалым глазницам, где затесались мелкие коричневые стеклышки, которые иногда поблескивают на свету так, будто он на меня смотрит. Такого быть не может, но всё равно, кажется, смотрит. Хотя, возможно, мне просто не хватает человека, с которым можно поболтать по душам. Да и просто поболтать. Вот и выдумываю небылицы. За прошедшие две недели я так ни с кем и не сблизилась. Какое там - даже доброжелательно ко мне никто не отнёсся! Несколько раз являлась младшая жрица, рассказывала историю некрогеров. Если коротко - это великая раса, проникнитесь все её недостижимостью и до конца жизни будьте счастливы, что вам выпала великая честь встать в ряды некрогеров. Про себя я добавляла: и еще делайте вид, что нудные некрогеры, не способные даже улыбаться незнакомке, чувствующей себя тут чужой и ненужной, действительно из разряда того, чему стоит завидовать. Это больше всего меня расстраивало - они не улыбались. Ни одна служанка. Ни одна кухарка. Никто. А как, оказывается, мне не хватает таких случайных улыбок... Так, не будем отвлекаться. Слёзы смахнем, отчего-то они слишком часто застилают мне в последнее время глаза. Чего грустить напрасно? Мне повезло - кухарки на кухне - и они болтают, в замке очень редко такое бывает - несколько разговаривающих друг с другом человек в одном месте. - И Гло-гло скоро развалится. Он вчера песка насыпал прямо в тесто! Хорошо, что я вовремя заметила. - Кто поставил Гло-гло на тесто? - кричит кто-то издалека. - А ты хочешь сама мешать полбочки? - Бестолковая... - Ничего не случится! Янис вот-вот вернётся, подлатает. - Даже не знаю, что лучше... Последнюю фразу женский голос пробормотал прямо у рисунка, иначе бы я не расслышала. - Лучше свежий стань, чем сыпучий Гло-гло. Видимо Гло-гло - голем. - Да, но когда Янис дома, у меня мурашки по телу. Кровь стынет. Это тоже тихо и как-то неохотно. - Не бойся! Тебе пока нечего бояться, - визгливый хохот. - Это же не Янис решает, он простой исполнитель. Какой срок дадут - так и отслужишь. - Заткнись! Каждый грешен! Смотри, досмеешься над другими - окажешься в робе станя! - Ах-хаха, - зло смеялся кто-то вдалеке противным женским голосом. Мелодично постукивала ступа, в которой что-то измельчали. - А это ещё что? - спросили так громко, что я отпрянула от зеркала. - Эти закорючки? Не знаю... Правда, днём невеста пришлая заходила, толклась тут в углу, может, она? - Которая не в себе? - Она самая. Хабирша... Это что? - второй голос тоже приблизился. - Это точно она сдела... Голоса резко оборвались. Та-ак, значит, служанки заметили узор и нарушили его целостность. И, кстати, чего это я не в себе? Очень даже в себе! А впрочем, какая разница, главное, чтобы они не догадались о назначении прослушки. А они и не догадались, судя по всему. Еще два дня я пыталась найти места, где мои узоры приносили бы пользу. Честно говоря, мало что вышло. И вроде были в тёмном замке придворные, и, судя по утверждениям Дорин, их было немало, но они как будто перемещались между стенами, за пределами поля зрения моих следилок. Или в замке существует сложная система тайных ходов, которой все пользуются? Да уж... Потом я вроде бы нащупала подходящее место - по вечерам некоторые придворные дамы собирались в одном помещении за музыкальным залом и занимались там болтовнёй и рукоделием. Теперь следовало проникнуть туда днём и установить прослушку. И не давать себя душить обиде, которая то и дело напоминала, что меня они ни разу к себе не пригласили. Почему? Они же даже не попробовали со мной познакомиться, поговорить. Почему они не дали мне шанса? Нечестно, ей-богу! Вероятно, такую дикую обиду чувствуют изгои, которых насильно исключили из общества - не знаю, не с чем сравнивать. Дома меня всегда окружала масса людей, которые с удовольствием общались и со мной, и друг с другом. Пока я кружила по коридорам, пытаясь пробраться к салону и при этом не засветиться, вспомнила, что сегодня день, когда Рондо пригласит меня на чай. Это происходило с чёткой периодичностью, раз в пять дней, поэтому лучше не вызывать подозрений и ждать этого светлого момента в комнате, иначе поинтересуются, где я была - и что ответить? Наврать можно, конечно, но ни к чему хорошему враньё в принципе не приводит. Ориентировалась в замке я уже довольно прилично, и, кажется, даже стала лучше видеть в царящем вокруг полумраке. Можно ещё пробежаться по галерее, которая краем задевает холл - и тогда я выйду на прямую дорогу к комнате. Я шла почти бесшумно, потому что мне удалось найти в своих вещах мягкие кожаные туфли, в которых я когда-то училась танцевать. Не знаю, как они попали в моё своеобразное приданное, ведь они старые и потёртые, а в новый дом невесте дают только самое лучшее. Видимо, повезло. А может, Глунка подложила? Она всегда знала, что мне может пригодиться. Глаза тут же стали неприятно влажными. Ну вот, лучше и не думать, откуда! Всё - мой коридор. И тут, в этот самый момент... не знаю, как я поняла, но вокруг что-то неуловимо изменилось. Замок словно дрогнул, сверху и донизу. От земли поднялась волна, перетряхнувшая каждый камешек и, на секунду затрепетав в окружающем воздухе, исчезла. И наступила такая глухая тишина, будто все живые, ну или те, кто выглядел так, будто всё ещё был жив, замерли, прислушиваясь к чему-то беззвучному, но крайне важному. В этот день приглашения на чаепитие от Рондо так и не последовало, он передал извинения и обещание встретиться со мной на днях. А ещё - подарок, флакон духов, таких приторно-мутных, что они заполонили собой окружающий воздух даже невзирая на закрытую крышку. Вдохнув этот так называемый аромат, я невольно поблагодарила служанку сквозь зубы, хотя она не виновата. Девушка, к счастью, не обратила особого внимания, потому что и так выглядела нервной, тогда я спросила её, в чём дело и что произошло днём, в минуту внезапной тишины, но она не стала отвечать. Жрица же была занята и не отозвалась на просьбу прийти и поговорить. Хотя я уже заметила, что на вопросы она отвечает крайне избирательно и постоянно уводит разговор в сторону, а уточнений будто не слышит, так что толку от неё особого не жди. И как узнавать, что происходит на самом деле? Только с помощью единственно доступного мне в текущем положении метода. Вечером в комнате я привычно проверила свои последние узоры и на одном из них, в нижнем коридоре, который вел в подвал и который я нарисовала просто потому, что оставалось свободное время, увидела станя, который давно уже еле шевелился. В замке таких полно. Значит, кухарки жаловались именно на это? Действительно, почти разваливается. Его что, скоро сожгут? Или что делают с отработавшими своё станями? А куда он идёт? Так целенаправленно, как будто его тянут на веревке, он даже трясётся от напряжения. Вот тогда меня чёрт и дёрнул. Как будто внутри спорили две Лилы - одна твердила, что нужно придерживаться выстроенного плана - сидеть и шпионить на расстоянии, а другая подначивала, что нужно пойти туда и проследить, куда идёт стань, потому что узор не захватывает конца коридора и, оставшись в комнате, я ничего не узнаю. И вот, извертевшись на месте и искусав губу, я вскочила и бросилась к тому месту в коридоре, где недавно прошёл стань. Они, конечно, ходят очень медленно, а этот вообще еле шевелится, так что догнать его не составило труда. И ещё запашок за собой оставляет тошнотворный. В общем, я легко проследила, куда он направлялся. Куда? В подвал, где хранятся старые вещи и где поверху арочные окошки на улицу, там сухо и даже тише, чем в остальных помещениях замка. Почти сразу же за входом, сбоку, между винных полок в виде сот оказался незаметный проход в побочный коридор - как в пустую длинную коробку с сильным уклоном вниз, по которому стань заскользил быстрее обычного. Дождавшись, когда привычное шарканье затихло, а следовательно, стань отошёл далеко, я последовала за ним. Полумрак в конце коридора расцветал бледным неживым светом. Фигура станя чернела на фоне света, как вырезанная из чёрной бумаги, а потом пропала. Можно идти. На углу я остановилась и осторожно выглянула из коридора. Там, дальше, располагался большой круглый зал, который окружала галерея. Под землей... Странно, довольно необычное архитектурное решение, слишком много значимости для подвального помещения. Потолок не то чтобы высокий, и в тени. Стены - ровные, почти белые. Каменные балки оплетали выцветшие искусственные цветы - одна из вещей, которые я терпеть не могу. Лучше уж вообще никаких украшений, чем такие жалкие. Но у этих конкретных цветов есть большой плюс - они довольно густые, так что позволят за собой спрятаться. Рискнём пройти дальше и увидеть, что же находится в центре площадки. Тут кто-то есть... Один шажок, другой. Я не столько переступала, сколько скользила, даже дышать стараясь беззвучно. В центре зала стоял некрогер. Стоял спиной ко мне, а перед ним стоял какой-то худой и сгорбленный человек в рубище. Ещё шажок... Горло перехватило. Этот второй был стань... Только они ходят в таких робах, любой некрогер скорее умрёт, чем унизится до ношения тряпок восставшего. Последний... даже не шажок, а так, перемещение на пару сантиметров, чтобы увидеть всё. Это был стань, который только что брёл по коридору. Теперь он стоял на месте, покорно опустив голову и пошатываясь. Так вот он куда шёл! Некрогер держал над головой восставшего руки. Они дрожали от напряжения, как и плечи, хотя в остальном некрогер стоял неестественно прямо. На нём была длинная глухая рубашка из грубого материала с воротником под шею, узкие брюки из такого же материала, но темнее, и он был практически лысым, по крайней мере, издалека таким выглядел. Через несколько секунд он пошатнулся, опуская руки так, будто больше нет сил держать их на весу, и я услышала тяжёлый вздох. Потом человек потряс руками, как делаю я, когда кисть затекает от долгого письма или вязания. Потом он размял плечи. Одно, второе, слегка наклоняя к ним голову. Восставший тем временем выпрямился и, пошатываясь, побрёл к стене. Он выглядел куда лучше, передвигался увереннее, чётче, в общем, выглядел как новенький, если так можно сказать о давно уже умершем человеке. Я смотрела на станя так пристально, что не могла оторвать глаз. Один шаркающий шаг, второй. Крайне целенаправленные движения, как будто восставший точно знает, куда идет и что делает. Получается, его только что... починили? Вернули ему функции, необходимые для работы? Но зачем его восстанавливать? Не проще ли взять свежего? Может, они всё же чувствуют? Ну, хоть немного? Хоть малейшую тень прожитого? - Ты что тут делаешь? Ты ещё жива. Голос раздался так внезапно и оказался таким гулким, что я подпрыгнула на месте и машинально отпрянула назад, в темноту коридора, задев плечом стену. От боли сквозь зубы вырвался всхлип. Синяк, вероятно, появится огромный, но разве это важно? В воздухе всё ещё гудели отголоски голоса, раздутого размерами зала практически до зловещего божественного гласа. И я развернулась и бросилась бежать. И всё равно успела увидеть его быстрый, вкрадчивый взгляд через плечо - обтянутую кожей острую скулу, краешек прищуренного глаза, прямой нос и губы, практически сливающиеся цветом с лицом. Это был настоящий некромант. Подниматель трупов. Поднимающий.
