Ютта : другие произведения.

Писатель и его муза

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Визгливый женский голос продырявил дверь." (Анатолий Мариенгоф)
  Она ещё совсем молоденькая, закончила школу и выпустилась в большой мир.
  Выпустилась из глубинки - из трёх дворов, один из которых скотный, из трёх улиц без названия.
  Ориентир - магазин "Вино -Водка". Один. В самом начале, а в конце фонарный столб.
  Так и хочется сказать, в конце тоннеля.
  Потому как стоит фонарь на краю земли полусогнутый над автобусной остановкой "В город" и скрипит.
  Ржавый.
  Провожает отъезжающую в мир иной, в тот мир - городской, большой и светлый.
  Хороший писатель ставит на этом месте точку и рыдает, невольно вспоминая своё, свою лошадку: "как она там, в тумане?"
  Или не лошадку, а девочку из теле-шоу "Страна ищет таланты".
  Девочка: Я знаю, чем шампанское отличается от самогона.
  Писатель: И чем?
  Девочка: Шампанское стреляет и пускает пузырики.
  Он сразу дал обещание, век её любить, исполнять желания.
  Она хотела стать певицей и он исполнил. Теперь он рыдает, как она поёт.
  Он вложил в неё всю душу, теперь задушить готов. Псих.
  
  Писатель: Чего тебе не хватает?
  Певица-девочка: Денег, много денег! Хочу стать богатой!
  Писатель: И что ты будешь делать "богатой"?
  Певица-девочка: Ничего.
  Писатель: Спой мне на прощание мою любимую "Вся жизнь впереди, надейся и жди"
  Она - в слезы. Он смеётся.
  Хороший писатель на этом месте сказал бы: "всё, всё, блядь, развод и девичья фамилия" и поставил бы жирную точку.
  Ну, где их взять, хороших не психов?!
  Да и сериалы нынче в моде.
  
  * *****
  Мягкий Пупс и Матрешка-ходилка.
  
  Он - резиновый, не китаец. При ударе в живот, говорит "ма".
  Она - улыбается. Особенно при виде денег. Всегда.
  Иногда молчит, потому как деревянная. Умеет ходить по наклонной плоскости.
  Что их объединяет? Ответ очевиден - принадлежность к большому, светлому, радостному миру игрушек.
  С одного взгляда понятно, куклы с душой сделаны, добротно,
  и цена им в базарный день - копейка.
  Характерная черта - несъедобны. (Как много в этом слове... )
  Поэтому живут душа в душу на радость себе и людям.
  Ещё бы! Он - один, а матрешек - семь: сливки, стрелки, карамельки, и кричалки, и сопелки, и коровки божьи.
  Все улыбаются при виде...
  
  Нет, вру. Не все.
  Одна не улыбается. Слёзы льёт.
  Вот эта, из глубинки, с того скотного двора, затерянного где-то на задворках Вселенной.
  
  Певица Акулина.
  Это же надо было придумать такое сценическое имя, чтоб оно совпало с ея женской сущностью!
  Не иначе Провидение вмешалось.
  Как знать?! Может быть названа дева в честь той бабки Акули, "что под нос совала дули и всегда наперекор затевала жаркий спор"?!
  Ну, как бы там ни было, "Акулка" всё же лучше звучит, чем, скажем, "Сосулька" или "Золотое вымя".
  
  А между тем, певчая скотница наревелась. Стоит теперь, молча, в носу ковыряется.
  Ни дать, ни взять - царевна Несмеяна.
  Молодость, видно, вспомнила, как коров за титьки дергала утром, в обед, вечером.
  Аж скривилась вся. Видно, и вспоминать то не хочется.
  Ведь её до сих пор от молока воротит, даже порошкового, а услышав слово "репа", царевна с той же царской важностью начинает пускать газы.
  
  Что-то напевает, про себя: "Трали-вали, тили-тили, это нам не....тили-тили, это вам не врали-тали..."
  Ну, не может она сказать ему "извини меня, дуру, не надо развода, я тебе, как
  гражданская супруга твоя, дешевле обойдусь, и это....книгу в руки возьму" и всё
  такое... "идём в постельку".
  Не может сказать "тили-тили...", а спеть - запросто.
  "То, что глупо говорить, конечно, следует петь".
  Когда она поёт такое, и со сцены, получая за это деньги, она абсолютно счастлива.
  Слушатели довольны.
  Она ничего не делает. Так и сказала в последнем интервью:"не ворую, не убиваю, даже не пытаюсь свергнуть правительство".
  Во, как!
  Достигла, можно сказать, совершенства. Благодаря её песням глупость человеческая приобрела красивейшее звучание.
  Акуле при жизни надо памятник ставить.
  
  Что же он, писатель-спонсор, меценат-любовник?
  Да, он не против памятника, с крестом, правда. Псих.
  
  Ему, видите ли, звуки старинной шарманки слух ласкают,
  и ни тишина, ни темнота страха не внушают.
  Тоже, видимо, достиг совершенства. Может и не полного, но где-то рядом прошелся. Однако не признаётся.
  Что делать с этой Акулей, знает.
  Коль надоела, то всё...
  С глаз долой: в Сибирь, в ссылку, в монастырь.
  Певица нутром чует, что-то будет нехорошее, что-то необычное: "секс к кнутом или задушит, как обещал...?"
  Даже не догадывается, как успокоился благодетель, и думать о ней забыл, ибо уже придумал, куда её послать и надолго.
  Акуля же и понятия не имеет, что такое монастырь и церковное пение.
  Цок, цок, цок...
  На маникюр собралась. Сейчас деньги будет просить.
  
  *****
  Бабочка в келью залетела, крылышками помахала над лампадкой и превратилась в невесту Христову.
  Никакой магии.
  "Уж сколько их упало в эту бездну"
  Из белых одежд - в одежды черные. Напоминают тараканов. С той лишь разницей - не размножаются.
  Ну, колхоз - дело добровольное.
  Имеются и свои плюсы.
  Бабочки ли, не бабочки, с тараканами в голове или без оных, когда они все вместе,
  они - сёстры; в одной общине делают дело богоугодное, душеспасительное.
  Согласно легенде, передают людские желания небесам, отказываясь от личных треб, от своего...
  
  Стояла луна, и звёзды отражались в дубовых кадушках.
  
  Говорили Акуле мамка с папкой; "до свадьбы... ни-ни".
  Теперь ни свадьбы, ни "ни-ни", ни мамки, ни папки.
  Денег, и тех нет, ибо все сбережения Акулины были переведены на счета монастыря, как
  пожертвования и имущество (квартира, дача, машина с личным шофером, с двумя охранниками) отписаны настоятельнице.
  Взамен - послушание.
  Койка, тумбочка, табурет в четырёх стенах, запечатанных каноном и она, с молитвой на устах.
  Одним словом, призрак.
  "Уж сколько их...". Сёстры однокосые.
  
  Всё это были тела, в большинстве своём, отвергнутые судьбоносным ветром перемен за
  бездарность, за неспособность к выживанию. Огрызки реклам, шопингов, банковских
  кредитов; бывшие наркоманки, пьянчужки, проститутки - отбросы брезгливого белого света.
  Не приспособились.
  
  Квадратные щели в мир - окна.
  
  Хороший писатель, с каплей совести за душой, сказал бы себе:
  "молчи, молчи, помощь монастырям, особливо женским - древняя традиция...молчи.
  Не гневи Бога". В самом деле, зачем миру знать всю подноготную...?!
  Метёт метла Божьего произволения. Ни произвола, ни-ни, а произволения.
  Слово то, какое воздушное.
  Хороший писатель поставил бы точку, свалил слова, образы в узелок и вышел бы на
  паперть, как та же монашка выходит за подаянием, ибо, хоть и призрак она, и махнула
  рукой на мир внешний, но есть то ей надо.
  
  У сестры Акулины не оказалось таланта.
  Как определила настоятельница:
  "Много трупов ты, девонька, нюхала для будущих печалей своих, не можешь ты воспеть
  песнь Господню", так и отстранила, поучая:
  "Молись знаменным распевом.
  Освобождай сердце от ига страстей своих для радостно-печалия.
  Да хранит тебя Пречистая"
  Вместо пения на клиросе получила бывшая певица послушание дубовые бочки чистить.
  Бывало, чистит и туда же, в бочку, голосом маленьких детей мяучит, и хохочет в
  кулачок мелким бесом. Бог знает, что ей в голову пришло и что вспомнилось.
  
  Поп-дива. Ах, когда это было?! Теперь дива-поп.
  Голос у послушницы был, души в голосе не было.
  Встретила лето - проводила зиму. Встретила зиму - проводила сны.
  Как там, у классика: - Проходят дни... Проходят ночи;
  прошло и лето;
  шелестит лист пожелтевший;
  гаснут очи; заснули мысли; сердце спит.
  Заснуло всё...
  Не знаю я - живёшь ли ты, душа моя?
  Бесстрастно я гляжу на свет, и нет мне слёз, и смеха нет!*
  
  К концу первого года жития в монастыре, как раз накануне Пасхи, поселилась в
  Акулиной келье сестра Ольга. Чтица. Псалтырь читает протяжно, со слезой в голосе
  грудастом, с нежной строгостью, глубоко, а сама круглолица, круглобока - чисто яблочко наливное.
  Матушка не нарадуется; то и дела хвалит: "это не плачь надгробный, восторг торжественный".
  Когда молитву правит, все плачут от счастья.
  Нет спасения. Самого Бога, верно, в жар кидает от её молитв.
  Чтица всегда светится.
  Давеча, Акулина видела, собирала Ольга окурки возле ворот; улыбалась;
  после, перед сном, сушила каждый над свечою в келье.
  Бережно так, заворачивала в платочек и тоже не без улыбки.
  Акулина не удержалась, спросила:
  - Курить будешь? Не боишься? А ну как доложу матушке.
  Сестра в ответ:
  - Не доложишь. Ты живёшь, как карта ляжет, я живу, как Бог мне скажет.
  И с неожиданной для круглобокости крысиной прыткостью юркнула за дверь.
  Ни одна половица не скрипнула. Ольга не сумасшедшая.
  Господь дал ей послушание в образе блаженной ходить.
  Всё так же стояла луна, и звёзды отражались в дубовых кадушках.
  Истина вновь оказалась за неодолимой пропастью.
  Хороший писатель таки поставил точку.
  И перестал быть писателем.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"