Одним движением, резко, по-кошачьи выгнув спину она поднялась. Потянулась за сигаретой. На гладкой смуглой спине еще дрожали мерцающие капельки пота. Сигарета в ее руке подрагивала... Она всегда так делала. Вскакивала, раскидывая смятые простыни, потом ходила по комнате и курила, нагая, упругая. Он наблюдал за ней. Он любил наблюдать за ней. Как долго это длиться?...
- Сколько лет мы знакомы? Она пожала плечами. - Может сто... В глазах её тоже было что-то кошачье, дерзкое и мягкое одновременно. "Женщина - кошка, - подумал он - дьяволица с улыбкой ангела..."
*** Он никогда не знал, чего от неё ждать, поэтому и сам пытался быть непредсказуемым. Они соревновались. Бросали вызов друг другу. Ранили потом зализывали раны. Бежали друг от друга, чтобы потом опять и опять в какой-нибудь из дней с новой бешенной страстью слиться в клубок обнаженной жаждущей плоти. Он никогда не назначал ей свиданий, не дарил цветов, не просил остаться. Она никогда не задавала вопросов и всегда уходила, оставляя в стеклянной пепельнице недокуренную сигарету с мягким пряным запахом.
Её голос вытянул его из водоворота мыслей.
- О чем ты думаешь? Он встрепенулся, словно отряхиваясь от нахлынувших раздумий. - О нас... - О нас? - Она удивленно приподняла бровьи. - Ну да. Мы говорим обо всем, кроме нас... - Он замялся, неуверенный в том, что стоит продолжать. - А разве нам это нужно? - Но это ведь так естественно! - От чего же? - усмехнулась она. - Нас ведь что-то связывает. Что? Она со вздохом опустилась на ковер и пропела мурлыкая: - Делай со мной что хочешь, стань моей тенью до завтра. Ломай мои пальцы, целуй мою кожу, так тянет расстаться, но мы же похожи... Помнишь такую песню? Он не помнил. И зачем он завел этот разговор? Она всегда все сводит к шутке. - С тобой невозможно говорить серьезно, ты всегда отшучиваешься. Она затушила сигарету. Повернула острый подбородок. Посмотрела странно, из-под лобья. - Что ты хочешь сказать? Просто скажи. - У нас очень странные отношения, - выдавил он. - Они такими и были. - Я не об этом. - Тогда о чем? Она придвинулась и продолжала сидеть на ковре. Бронзовая, с перепутанными, разметавшимися по спине волосами, изогнутая. Было в ней что-то распутное и невинное одновременно. - Ты хочешь, чтобы мы перестали играть в нашу игру? - А мы играем? - А ты не знал? Он знал... Она наклонилась, заговорила тихо-тихо: - Ты хочешь, чтобы мы начали говорить о нас, строить планы, завели кошку, цветы на балконе, спорили кому вести машину и куда повесить нелепую картину, подаренную твоей тетей?... - Но это жизнь! - Нет. Это то, что убивает жизнь! - С чего ты взяла? - С чего? Планы убивают привкус неожиданности, кошки и цветы обязывают, сковывают свободу передвижений, а всякие дурацкие картины и мещанские вазочки вызывают ненужные ассоциации и уколы совести. - Ты жестокая. - Ты знаешь, - она улыбнулась и придвинулась к краю кровати. - Ты знаешь, я просто бегу от обыденности... - Ты бежишь от самой себя. Она обвила его шею руками и поцеловала. Она всегда это делала как-то по-особому, как в последний раз. "Жизнь на грани" - был её девиз! Она вкладывала в это всю себя, во все, что она делала. Она даже курила как-то по-особенному, прикрывая глаза, смакуя каждую затяжку. По-особенному смотрела на звезды, запрокидывая голову, втягивая ноздрями ночной воздух, расчесывала волосы, отдавалась во время интимной близости. Словно пыталась впитать в себя все ощущения ускользающего момента, всё до капельки, без остатка! Каждое её движение было наполнено жаждой. И каждый раз после её ухода он, опустошенный, лежал еще некоторое время, уткнувшись лицом в подушку, которая всё ещё хранила её запах, воспроизводя в памяти как ещё совсем недавно билосьв и трепетало в его руках её тело, как жадно хватала она воздух пересохшими губами, как хрустели её пальцы, сжимающие его руки... Он как-то заметил: "Ты всё делаешь, как в последний раз!". "А что, если завтра я умру...",- ответила она. Он и представить не мог, что её посещают такие мысли.
Он очнулся от раздумий. Она уже одевалась. - Значит никаких изменений в правилах? Она улыбнулась, натягивая узкую юбку. - Нет. Просто никаких правил! Он поднялся. - Окей. Никаких правил. Я вызову такси. - Хорошо. Он остановился. Хотел сказать. Передумал. Но все-таки сказал: - Поздно уже... Ты могла бы остаться и до утра... Она заколола волосы на затылке. - Ты же знаешь, утром все не так... А я хочу унести с собой то, что есть сейчас. - А что есть? - Твой взгляд, например. Утром ты уже не будешь так смотреть на меня. - Только поэтому? Она вздохнула. Села на край стола. - Ну хорошо. Не только. Останусь сейчас - возможно останусь и потом, и... Он подошел сзади и положил ей руки на плечи. Развернул к себе. Посмотрел прямо в глаза: - Оставайся навсегда... Она отвела взгляд и как-то растерянно, по-детски заморгала. - Не надо... - Ну почему?! Он вдруг ощутил нависшую над ними, невысказанную, нереальную и неизбежную в то же время важность этого момента. Его пальцы на её плечах сжались. - Просто не хочешь? Она посмотрела в упор, изможденно, как-то по-особому прищурив глаза. - Да, не хочу... Не хочу потерять тебя! "Какая же она все-таки странная..." - Так ведь я говорю об обратном! - Нет, ты не понимаешь! Сначала все будет хорошо. А потом мы сблизимся настолько, что не сможем даже смотреть друг на друга! - Нет... Не у нас. - Так всегда бывает. Ты же сам сказал, это жизнь... Она высвободилась из его рук и начала застегивать блузку быстрыми, нервными движениями. Потом отошла к зеркалу и, глядя прозрачным взглядом в его обманчивую глубину, заговорила снова: - Может когда-нибудь... пройдет сколько-то лет... мы встретимся где-нибудь в парке у пруда. Ты будешь в длинном светлом пальто, а я уже успею побывать замужем. Ты будешь прогуливаться по аллее и смотреть на уток, а я буду держать за руку маленького темноволосого мальчика, почему-то так на тебя похожего... И мы случайно встетимся. И тогда... может быть мы почувствуем как что-то промелькнет между нами... Искорка былого безумия... И может быть тогда..., - она замолчала. - А если не промелькнет? - Ты будешь дальше смотреть на уток, а я поведу мальчика в кафе и куплю ему мороженное... и мне будет очень грустно... Он вздохнул. Что-то щемило внутри. Он достал сигарету. Она надела пальто. - Значит такси. - Да, пожалуйста. Он набирал телефонный номер. Она красила губы. - Ты уже забыла что-нибудь сегодня? - Еще нет. - Не забудь забыть. Она усмехнулась: - Ты нарушаешь правила... Хорошо. Я забуду перчатки. Они снова играли. Это была ниточка между геймами их игры, знак того, что в один из дней кто-нибудь из них снова почувствует какой-то странный импульс и она вновь как бы совершенно случайно возникнет в его жизни и скажет что-нибудь типа: "Я, кажется, забыла у тебя в прошлый раз свой зонт!"
Он ходил по комнате, курил. - Ну... я побежала, - засуетилась она уже надевая туфли. - Ну беги, беги... Он поцеловал её, проводил до лифта. - Будь осторожна. Поздно уже. - Хорошо. Буду. Пока... - Пока... Двери лифта сомкнулись. Он снова закурил. В комнате витал легкий запах ее духов. Взъерошенная постель напоминала о недавнем сражении двух упругих тел... Он включил телевизор. Прошагал в прихожую, почему-то распахнул шкаф. "Так куда она бросила свои перчатки?..." Их там не оказалось. В ванной, в кресле, на стеллаже... их тоже не было. Сам того не осознавая он начал обыскивать каждый угол. Их просто не было. "Она забыла их забыть...", - пронзило его сознание. "Что это значит? Новая игра? Новые правила?..." Что-то подсказывало, что это не так. "Просто никаких правил...", - вдруг вспомнилась ему её фраза. И её улыбающееся лицо в облаке кащтановых волос... и дерзкие глаза... - Просто никаких правил? - спросил он вдруг сам себя вслух. И тут же сам себе ответил: - Нет. Просто никакой больше игры!