Кирилл Юрченко

 

Воображивительная история
для детей и взрослых

 

Глава 4

В которой Алла снова слышит историю про мальчика, любившего смотреть испорченный телевизор.

 

Очнулась Алла от холодных прикосновений ко лбу. Открыв глаза, узнала Василия Ивановича - пожилого врача из поликлиники, к которому они с братом регулярно ходили на прием. Он вел и детей и взрослых - в их городе недоставало врачей. И он знал о проблемах Аллы с 'играми воображения'. Василий Иванович тоже был в пропахшей дымом одежде, как отец, но к этому добавлялся запах смеси разных лекарств, как будто доктор насквозь был пропитан ими. Василий Иванович отложил влажную губку в сторону и удержал Аллу, когда она попыталась сесть.

- Не торопись, малышка. Тебе пока не нужно вставать.

- Василий Иванович, здравствуйте, - Алла удивилась слабости своего голоса. - Я что, чуть не умерла?

- Ну, это тебе еще рано. Но напугать всех напугала. Шутка ли, в обморок упасть. Да еще порезалась вдобавок.

- Я на стеклышки упала, - вспомнила девочка.

Алла осмотрелась. Ее положили ближе к выходу. Но и отсюда видно прямоугольное пятно на стене  - все, что осталось о того странного заколдованного окошка.

Ей казалось, что свет в подвале горит нестерпимо ярко. Дверь была закрыта, но с улицы сквозь щели со свистом проникал сильный ветер.

- Все дует и дует, видишь как, да в разные стороны, - вздохнул Василий Иванович. - Вчерашний пожар полосой прошел. А под утро опять закрутило. Опять много домов сгорело. Спасатели прибыли, но людей не хватает отстоять каждый дом. Уж больно плохо все в нашем городке. А ведь этого следовало ждать. Когда такое запустение...

Алле показалось странным, что последнее слово доктор выделил особенно. Как будто это какое-то 'запустение' виновато в том, что произошло с их городом.

Она вспомнила о своем доме, затем о Борьке. И сразу полились слезы.

- Вы знаете, что со мной случилось? - спросила она со всхлипом.

- Да, мне рассказали.

Алла пытливо посмотрела на Василия Ивановича.

- Всё-всё рассказали? И даже про то, как я будто бы говорила с мамой?

Доктор кивнул.

- Простите, Василий Иванович, я знаю, что мамы больше нет... Но и Борьки тоже. Вернее, он есть, но не...

Она хотела сказать 'не здесь', и добавить, что никто больше не найдет Борьку. Но промолчала, а по ее щекам продолжали течь горячие слезы.

- И вы мне, конечно, тоже не верите? Я не только про маму... Про Борьку... Вы тоже считаете, что я чокнутая?

Василий Иванович задумался ненадолго, потом подмигнул.

- Знаешь, как меня звали в детстве? Васька-Врун. Обидно, конечно, но коли уж я выдумщик был знатный, что поделаешь. Иногда такое придумывал, что хоть стой, хоть падай.

- Но я ничего не выдумала, - без надежды прошептала Алла.

Доктор взял ее слабую руку в свою и дружески стиснул.

- Расскажи еще раз. Чтобы не с чужих слов.

- И не будете смеяться? Правда-правда?

- Честное докторское. Если ты, конечно, сама мне веришь.

- Вам-то я верю.

И Алла начала свой рассказ. Негромко, почти шепотом, чтобы слышал только Василий Иванович, и все время оборачивалась: проверяла, не глазеют ли на них обитатели подвала. Была  готова вовсе замолчать, если кто-то вострит уши.

По мере того, как она рассказывала, взгляд Василия Ивановича становился все более задумчивым и сосредоточенным.

- А вот ту историю про мальчика, который любил смотреть неисправный телевизор, ты можешь рассказать еще раз?

- Она без конца.

- Ничего страшного.

Алла повторила. Доктор, казалось, задумался еще сильнее.

- Василий Иванович?

- А? - он словно вынырнул из омута памяти.

- Вы о чем думаете? Вы мне не верите?

Доктор смущенно потеребил нос.

- Не поверил бы. Но... - Василий Иванович уставился в потолок, как будто что-то вспоминая. - Как же давно это было... - загадочно произнес он.

Затем подпрыгнул вместе со стулом, чтобы подсесть ближе.

- Знаешь, когда я был маленьким, страшных фильмов и книжек, как сейчас, тогда почти не было. Разве что сказки о Бабе Яге. Но зато тьма-тьмущая была разных страшилок, которые дети часто придумывали сами и любили пересказывать друг другу. Особенно на каникулах, в пионерском лагере - ни один отбой не обходился без ужасных историй на ночь. Знаешь, что такое отбой[1]?

 

* Отбой - сигнал, подаваемый по окончании дня в пионерском лагере.

 

Алла мотнула головой.

Василий Иванович сделал довольное лицо, как будто ему доставляло огромное счастье поведать об этом Алле. Он приложил к губам чуть раскрытый кулак и прогудел, изображая сигнал пионерского горна.

- Спа-а-ать, спа-а-ать по пала-а-а-а-там, пионе-е-е-рам и вожа-а-а-тым! Быстро-о-о, быстро-о-о, по пала-а-а-атам, спа-а-ать, спа-а-ать, спа-а-а-а-ать... - нараспев перевел он в слова навсегда врезавшиеся в память звуки.

Удовлетворенно отметил, что Алла улыбнулась.

- Ну, так вот, перед тем как заснуть, мы рассказывали разные истории на ночь. Пугалки-страшилки. Про 'Красную руку', про 'Ползающие занавески' или 'Гроб на колесиках', 'Белые тапочки' и всякое такое. Эти истории передавались из уст в уста, их можно было услышать по всему Советскому Союзу, с разными вариациями, но незначительными. Была, к примеру, и такая страшилка...

 

'История про черный телевизор'

 

У одной девочки была мать. Однажды она купила черный телевизор, а на следующий день умерла. После ее похорон девочка включила телевизор, а тот ничего не показывает. Девочка расстроилась и легла спать. Ночью приснилась ей мать и говорит: '- Ты больше не включай телевизор, дочка!' Но девочка не послушалась и включила телевизор на следующий день. Телевизор опять не показывает. Ночью снова приснилась ей мать и говорит: '- Не включай телевизор, дочка!'. И снова девочка не послушалась. Но в этот раз, когда она включила телевизор...

 

Василий Иванович внезапно замолчал, когда понял, что сам невольно напомнил девочке о горькой утрате - о ее маме, да и вообще, что он не в пионерском лагере, а уже давно взрослый человек - и собирается пугать ребенка, который и без того получил серьезную психическую травму.

Но Алла заставила его поведать страшилку до конца.

- Рассказывайте, Василий Иванович. Меня уже ничем не испугать.

- Ну, в общем... - под презрительные и осуждающие взгляды сидевших поодаль теток, старательно прислушивающихся к их разговору, он все-таки продолжил:

- И вот включила она снова телевизор на следующий день,- опять начал он замогильным голосом, а последние слова чуть не выкрикнул:

 

а из него... ВЫСУНУЛИСЬ ЧЕРНЫЕ РУКИ И ЗАДУШИЛИ ДЕВОЧКУ!..

 

Алла расхохоталась. Она даже не поняла, как это случилось. На мгновение позабыла обо всем на свете, даже о своем горе. Она смеялась от души, легко и непринужденно, как раньше. Но смех быстро прекратился, едва она вспомнила, где находится. Ей даже стало немного совестно. Однако доктор по-своему понял ее нахмуренный взгляд.

- Да, такие вот и рассказывали истории. Не знаешь, смеяться или пугаться, - согласился он. - И при этом обязательно нужно было резко выбрасывать руки вперед, чтобы напугать как следует. Вот как-то так!

Василий Иванович все же сделал это. Но вместо того, чтобы отпрянуть, Алла просто улыбнулась. Доктор тоже улыбнулся, но очень уж кисло, как фокусник, трюк которого не удался.

Виновато кашлянул и продолжил:

- Однако ты напомнила мне одну историю, которая родилась именно в нашем городе. Именно про мальчика. И тоже про неисправный телевизор. Который только шипел и показывал одни помехи. А мальчику казалось, что он смотрит настоящие телепередачи. А за основу этой истории послужил реальный случай. У одной семьи в нашем городе пропал сын. Исчез, словно и не бывало. Никаких следов, ничего. Нигде не могли найти мальчика, ни родители, ни даже милиция. Говорили, что у Алешки - так его звали - был альбом, а в нем картинки, в которых рассказывалось о таинственной стране, которую он рисовал, когда смотрел сломанный телевизор...

- Страна ЧБ? - прервала его Алла.

- Как ты сказала? - Василий Иванович удивился еще сильнее, снова услышав это название, которое, казалось, он теперь точно вспомнил. - Да, похоже, что он ее так и называл - страна 'ЧеБэ'. Как будто он видел ее в неисправном телевизоре. Но этого альбома никто не нашел. Он пропал вместе с Алешей.

- А мог ли этот мальчик, Алеша, попасть в Страну ЧБ через телевизор? Все подумали, что он исчез, а на самом деле - его похитил кто-то из телевизора?

Василий Иванович озадаченно качнул головой.

- Об этом, кажется, и говорилось в страшилке. Но мы-то с тобой должны понимать, что это невозможно. Телевизор показывает изображение, а не саму реальность.

- Да, конечно, - Алла сделала вид, что согласна. И улыбнулась про себя, когда снова вспомнила, как Малыш посмеялся над Карлсоном, впервые увидевшим телевизор, и пошутил, что диктор залез в 'ящик', когда был еще маленьким. И Карлсон поверил.

Алла вздохнула.

Вот уже второй раз она слышит историю про мальчика и неисправный телевизор. Сначала от странных человечков, которые незвано явились в наш мир. Теперь от доктора. Такое совпадение убеждало девочку в том, что путь в Страну ЧБ существует. Только нужно найти способ попасть туда, в чужой мир, в реальности которого - даже не видя его еще ни разу - Алла нисколько не сомневалась. Как бы кто ни убеждал ее в том, что ей все привиделось.

Слышал ли эту историю папа, когда был маленьким? - думала Алла. - Ведь он тоже родился в нашем городе. Правда, он намного младше Василия Ивановича. Ах, если бы он был рядом, можно было бы спросить его.

- А кто-нибудь еще помнит эту историю? - спросила она доктора.

Тот с радостью отозвался на просьбу, видя в этом живом интересе признак выздоровления.

- Почти все мои друзья разъехались за эти годы. Но некоторые остались... Да вот, хотя бы школьный завхоз ваш - Филатов Сашка. То есть, я хотел сказать, Александр Павлович.

Алла сказала ему, что завхоз Филатов был здесь вместе с папой.

- А еще кто?

- Ну... Кожин Владимир Савельевич, продавец из газетного киоска рядом с вашим домом, ты его должна знать. Он пострадал, когда пожар тушил, к нам на перевязку сегодня должен прийти. Есть еще Остапенко Григорий Сергеевич - он в полиции работает, а вчера помог нам лечебный пункт организовать. Прежняя-то больница деревянная была, сгорела, ты знаешь?

Алла мотнула головой. Она этого не знала.

- Много чего сгорело, - сказал доктор. - Боюсь, нашему городу пришел конец. Если сейчас все уедут и бросят его...

Он вздохнул и похлопал Аллу по руке.

- Ну, ничего. Прорвемся! А мне пора. Сейчас много людей нуждаются в помощи. Приду, наведаю тебя позже.

Алла понимала, что она тоже не может больше оставаться в подвале. Что ей просто необходимо встретиться со всеми теми людьми, которых упомянул доктор. Но как уйти отсюда? И что будет с папой? Что он себе вообразит, когда увидит, что и дочери нет?

- Василий Иванович, вы могли бы взять меня с собой? А я буду вам помогать. Мне уже лучше. Только как-нибудь сообщите папе, что я с вами, и что со мной все будет в порядке! А то у меня телефон разрядился.

Видя, что доктор сомневается, Алла заговорила еще настойчивее:

- Возьмите меня! Скажите тетенькам, что я себя плохо чувствую, и мне нужен тщательный уход. А я вам тоже помогу - буду за больными ухаживать, если нужно. Я много чего умею! После того, как мамы не стало, я теперь только сама дома посуду мою и прибираюсь.

Доктор мотнул головой.

- Пойми, Аллочка, не для детей это. Много серьезно пострадавших. Некоторые очень сильно обожжены. Даже взрослым тяжело смотреть на них.

- Вы не понимаете, Василий Иванович. После того, как Борьку укр... как пропал Борька, мне больше ничего не страшно. То есть, конечно, страшно - за него, за папу. Но за себя - нет!

Василий Иванович испытующе долго смотрел на нее.

- Положим, ты действительно нуждаешься в более подходящих условиях. Допустим, я найду способ, как передать твоему папе, чтобы он за тебя не волновался. Но ты сама - чего ты добиваешься? Ведь я же вижу, как ты настроена - самым решительным образом. Значит, и не думаешь отказываться от своей истории?

- Отказываться, или нет - это мое дело, - по-взрослому и, быть может, не совсем вежливо, ответила Алла. - А вот вам лучше со мной согласиться.

В своем возрасте она уже слышала, что есть такое слово 'шантаж[2]', и не намерена была сдаваться.

 

* Шантаж - угроза разоблачения или разглашения каких-либо компрометирующих сведений с целью добиться чего-либо. Наверное, это слово не совсем применимо к данному случаю. Но для Аллы простительно.

 

 

 

- Я вам как другу скажу. Вам лучше взять меня с собой. Потому что я все равно убегу отсюда!

- Куда же? - поинтересовался доктор.

- Как куда! Искать тех, кто что-нибудь слышал о Стране ЧБ, - сказала Алла совершеннейшую правду. - И обязательно найду, поможете вы мне или нет. Но лучше помогите.

- Но почему ты так уверена в своей правоте? Почему же? Назови хоть одну причину.

- Потому... Потому что... - Алла задержалась с ответом совсем недолго. Он пришел сам собой и стал настоящим откровением: - Потому что мне сердце подсказывает!

Невероятно, как это было просто! Теперь это стало так ясно и понятно, что Алла удивилась - как же она раньше этого не понимала, и не прислушивалась к тому, что говорит ей сердце. А, может, и прислушивалась всегда, только никогда не относилась к этому осознанно.

- Теперь вы понимаете меня? А вам? Вам что-нибудь подсказывает сердце?

Она надеялась не ошибиться. И оказалась права.

- Только прежде уговор, - согласился Василий Иванович, - Я тебя беру с собой, а ты не подведешь меня, и никуда не сбежишь. А к кому нужно, я тебя сам отведу. Договорились?

Задохнувшись от радости, Алла часто-часто закивала.

Василий Иванович подхватил ее своими огромными руками и поднял вместе с одеялом.

- Забираю! - громко сказал он, так, чтобы все услышали.

- Как? Куда? - сразу же закудахтали тетеньки-соседки, вечно подслушивающие, но так и не уловившие суть их разговора.

Последовало недолгое объяснение - тоном, не терпящим возражений, и уже через минуту Василий Иванович, и закутанная в одеяло Алла в его руках, оказались на улице.