Аннотация: Иногда для счастья надо просто понять кто ты. Понять свое место и сделать Правильный выбор.
На улице который день шел дождь, обычное дело для этого времени года. Зато в хижине, укрытой от ненастья толстым слоем дерна, было тепло и уютно. Тихо потрескивали дрова в очаге, дым уходил в окошко, прикрытое от непогоды, над огнем в закопченном медном котелке бурлило рагу.
- Представляешь, Гвенда, - тихо, стараясь не разбудить малыша, проговорил усатый мужчина, сидящий за столом в ожидании ужина, - наш сорванец гнома увидел на обратном пути.
- Да ну? - удивилась молодая женщина, хлопочущая у очага, но чуть позже добавила, наполняя супругу миску: - Хотя чему удивляться, первый раз на Ярмарке в Гленмарше, столько впечатлений... Расскажи, как это было?
- Как? - мужчина оторвался от рагу, вытер губы куском лепешки и откинулся, с удовольствием рассматривая любимую. Капли на её одежде в отблесках огня играли и переливались драгоценными камнями, и сама она казалась какой-то загадочной и волшебной.
- Как... - повторил мужчина. - Мы возвращались домой, доехали до большого распутья...
- Это где указатели? - уточнила Гвенда.
- Да, тот, что неподалеку, - мужчину совсем не возмутило, что его прервали, - проезжаем мы мимо, дождик капает, сыро кругом, но настроение - лучше не придумать, и тут Дьюи дергает меня за рукав.
"Папа, - говорит, - а кто это сидит на палке?"
Я притормозил нашу старушку Бруни, посмотрел на указатель, но там никого не было, я-то подумал, там птица какая сидит, и малышу интересно - какая.
"Нет там никого, - говорю я, - показалось, наверно..."
"Нет, папа, там сидит маленький человечек с каким-то колпаком на палочке!" - заявляет Дьюи.
- Хорошее у него воображение. Насмотрелся на кукольные представления, вот и привиделось, - улыбнулась Гвенда, прижавшись к мужу. - Ты давай, кушай и спать, я тебя жду. И потише, а то Дьюи разбудишь.
- Разбудишь его, - проворчал отец семейства, но без какой-либо злости в голосе, - спит без задних ног, набегался, напрыгался до гномиков в глазах.
Прошел год. Осень сменилась зимой, зима весной, за весной пришло лето и вновь уступило права дождливой осени, времени Ярмарок. Подросший Дьюи, две дюжины дней назад отпраздновавший пятый день рождения, поехал с отцом в Гленмарш. Эта поездка была для мальчика предметом гордости. Он не просто ехал на ярмарку, а вез на продажу трех кроликов, выращенных лично, ну, с маминой и папиной помощью, небольшой. Моросил дождь, мальчишка сидел на самодельной (папиной работы) клетке и следил за кролями. Ему совершенно не мешали капли, стучащие по кожаному чепцу и плащу из толстого сукна. Вокруг было столько всего: лес, до которого он ни разу еще не ходил, речка с мельничными колесами, усадьбы, стоящие за полями, указатель на распутье...
- Пап, а что это за человечек на указателе сидит? - вдруг спросил мальчик. Ему показалось, что на указателе, на его верхней доске, сидит маленький человечек со странным колпаком на палке.
- Где? - отец остановил повозку и, прищурившись, стал рассматривать указатель. - А, тот. Это указатель на трактир "Танцующий Гном". Чтобы те, кто читать не умеет, ну вроде нас с тобой, могли найти трактир по картинке. Надо будет сказать Унфриду, что картинку обновлять пора, выцвела совсем.
Мальчик моргнул пару раз и понял: отец просто не видит гнома.
- Поехали, Дьюи, надо дотемна добраться до ярмарки и поставить шатер.
Телега тронулась, Дьюи посмотрел на гнома и помахал тому рукой. Гном вежливо приподнял колпак на голове и кивнул. Три дня Дьюи только и думал, как бы на обратном пути поговорить с гномом, но по дороге домой сам не заметил, как уснул. Проснулся только утром, в своей кроватке, на чердаке их небольшого дома.
- Па-а-ап, па-ап, - позвал Дьюи, - а что написано на указателях?
Отец, оторвавшись от ремонта лыж, поднял голову, улыбнулся и ответил:
- Сынок, смотря на каких. На том перекрестке написано - сам-то я читать не умею, но мне говорили, и я проверял - сверху вниз: Гленкастл, Гленмарш, Краувуд, Гринфорд и "Танцующий Гном", это тот трактир, что на полпути от указателей к нам. Запомни его и всегда найдешь дорогу домой, сынок.
- А на других указателях? - не унимался мальчик.
- Не знаю, не спрашивал... надо же найти того, кто читать умеет, - отец улыбнулся и вернулся к прерванному занятию. Зима была уже не за горами, пора было готовиться к ней.
- Я буду уметь читать! - заявил мальчик и спрыгнул на глинобитный пол.
- Правильно, Дьюи, дело полезное, так ведь, Сайрус? - Гвенда, мать мальчика, вошла как раз к его важному объявлению и с любовью потрепала Дьюи по волосам. - Хочешь уметь писать? Иди в ученики к викарию.
- Тоже дело, - не отрываясь от занятия, согласился отец, - как раз за зиму чему-то научишься, а старому Харри помощник давно нужен. Ты уже мальчуган большой, воды ему принести сможешь, да и очаг развести, и за курами его зимой следить. Давай, Дьюи, дуй к викарию, расскажи о своем желании.
Отец с матерью не ошиблись. Старый викарий был рад веселому Дьюи. Дом Харри стоял на отшибе, и общество мальчика скрашивало долгие зимние вечера. Да и научить кого-то грамоте было давнишней мечтой священника, но у крестьян всегда находились дела поважнее как для себя, так и для детей. Пожалуй, только Сайрус мог позволить себе отпустить сына на всю зиму. Золотые руки у мастера были, с деревом чудеса творил.
И вновь за зимой пришла весна, потом было лето, за летом осень, мальчик опять отправился с отцом на ярмарку помогать тому в торговле, да и повеселиться, чего уж скрывать. На перекрестке, укрывая от дождя указатель странным колпаком, сидел гномик, тот же, что и в прошлые годы. Он улыбнулся и кивнул мальчику, как старому знакомому. Дьюи помахал в ответ, но не стал отвлекать отца, подмигнул только гному на прощанье.
Прошли ярмарочные дни, Дьюи очень помог отцу, и грамота его пригодилась. Теперь Сайрус мог не искать кого-нибудь, умеющего читать, достаточно было позвать сына. Да и писать Дьюи умел, хоть и медленно, так что Сайрусу удалось заключить несколько договоров на изготовление мебели: для замка, для трактира и нескольких далеко не бедных купцов. Обеспечил сынок отца работой на всю зиму. На обратном пути гнома на месте не оказалось. Но и ехали они не одни, целый караван двигался по дороге. Гном мог и испугаться такой толпы. Вернувшись домой, отец очень хвалил сына, рассказывая жене, как помог ему мальчуган:
- Дьюи молодец, хорошо он с грамотой придумал. Не будь его, не видать мне таких заказов. А как узнал кастельян, что у меня сын грамотный, сразу сказал: "У плохого человека сын грамоты не выучит, а как мастера вас все хвалят. Видать, можно вам и серьезное дело доверить", а уж за кастельяном и остальные потянулись.
Гвенда не могла нарадоваться на сына, а тот ждал только одного: когда родители уснут. Ему очень хотелось поговорить с гномом.
Ночью, под покровом темноты, Дьюи выбрался через небольшое окошко на крышу и отправился на перекресток. Он шел почти всю ночь, но когда пришел, гнома на перекрестке не было. Мальчик сел на бревно и заплакал. Он так хотел поговорить с гномом, так долго шел, так устал. Вместе с Дьюи заплакали облака, и как только капли дождя коснулись земли, из небольшой дверцы, совсем незаметной на фоне травы, вылез гном и стремительно взобрался на указатель.
- Привет, - сказал Дьюи, вытирая рукавом слезы. От горя и обиды не осталось и следа. На лице опять засияла улыбка.
- Привет, - ответил гном, - ты Дьюи?
- Да... - немного растерялся мальчик.
- Дьюи Сайруссон? - уточнил гном и поинтересовался еще кое-какими деталями: - Твой отец искусный мастер, резчик по дереву, столяр и плотник, да?
- Да... - только и ответил Дьюи. Разговор шел странно, и он не знал, что теперь говорить.
- Привет, Дьюи, - куда как радостней заявил гном, - а я-то думаю, чем мне этот мужчина на телеге знаком и почему этот мальчишка, как две капли дождя похожий на Сайруса, меня видит.
- Ты знаешь моего отца? - удивился Дьюи. - Откуда?
- Ну, он тоже был маленьким, но ведь ты не для того пришел? - с хитрым видом уклонился от ответа гном. - Давай, спрашивай!
- А что ты тут делаешь под дождем? И что у тебя в руках? И почему ты держишь это над указателем? А почему тебя вижу только я? - на одном дыхании выпалил мальчик.
- Уфф... - удивленно выдохнул гном, - лихо. Давай по порядку. Первое: я слежу за указателем. Второе: у меня в руках зонт - приспособление для защиты от дождя и солнца. Третье: я держу зонт над указателем, чтобы буквы истинного пути не смыло водой времени. И четвертое: меня видят только те, кому это важно и можно. Ты сын моего друга, пусть он и забыл меня, выходит, тебе можно меня видеть, а раз мы с тобой общаемся, значит, для тебя это важно, пусть ты и сам еще это не понимаешь.
- А как дождь может смыть буквы? - удивился мальчик, рассматривая указатель. Буквы на нем были выжжены, и смыть можно было только краску с рисунков, да и то контуры всё равно бы остались. - Ведь их не нарисовали, это же не краска...
- А ты внимательно посмотри, - улыбнулся гном и стукнул пяткой по верхней доске.
Выжженные буквы вдруг поплыли, и мальчик смог прочесть совсем другие слова.
- Ты прямо как твой отец, - хмыкнул гном, - разве только сам читать умеешь. Это распутье, как и всякое другое - не просто перекресток дорог, это и место выбора пути. У каждого человека есть свой путь, но не всегда он идет по нему. Вот уходит человек в "Нигде" и пропадает. Не обязательно умирает, но становится ему плохо, это факт. Или в "Везде" пойдет и станет как все, таким же, обычным, а мог бы стать кем-то известным или полезным. Да и счастья в этом "Везде" нет, настоящего счастья.
- А "Где-то"? - спросил Дьюи.
- В "Где-то" человеку не будет покоя, он будет менять всё, пока не устанет и не плюнет на это. Нет, там тоже нет счастья, как и в "Там", где человек понимает, что не его это место. Только в "Здесь" человеку хорошо. Именно в "здесь" он становится собой и находит свое счастье. А теперь мне пора, там бежит твой отец.
Гномик сказал последние слова и спрыгнул прямо в домик, захлопнув дверь. Дьюи и моргнуть не успел, а где дверца была, уже не мог понять.
- Ну и напугал ты меня, сынок, - отдышавшись, сказал Сайрус, - пойдем домой, пока мама не проснулась.
Отец не стал спрашивать ни о чем, и этот момент они хранили в тайне долгие годы.
Мальчик рос, крепчал. Зимой он помогал Харри, а тот учил его книжным премудростям: письму, счету, каллиграфии, латыни и греческому. Остальное время Дьюи обучался у своего отца, помогая тому по работе. А в пятнадцать лет молодого Дьюи пригласили в Гленкастл, работать там плотником. Работа хорошая, уважаемая, да и платить обещали хорошо. Отец дал Дьюи лошадь, инструменты, мать собрала в дорогу снедь и вещи и, попрощавшись, Дьюи отправился во взрослую жизнь.
- Вырос наш малыш, - тихо всхипнула Гвенда, с грустью и гордостью в голосе.
- И мы такими были, помнишь? - прижав к себе любимую, ответил Сайрус.
Они стояли на крыльце, пока сын не скрылся из виду, а потом вернулись к своим делам.
Дьюи же ехал, окрыленный мечтами, и представлял себе, как он покорит сердца жителей замка своим мастерством и грамотностью, и, может быть, станет со временем кастельяном. Тогда он перевезет отца с матерью к себе, и будут они жить вместе. Но, доехав до перекрестка, юный Дьюи остановился. Что-то тревожило его, что-то не нравилось, раздражало, особенно при взгляде на указатель, конкретно на надпись "Гленкастл". Капнуло с неба, тучи закрыли солнце и из-под красивой вязи букв, сложенных в слово "Гленкастл", проявились совсем иные, и выходило, что никакой не замок там, а какое-то... "Нигде". Мальчик вспомнил слова гнома, и перед глазами четко встал образ. Он, Дьюи, лет через десять, совершенно разхристаннный, грязный, спящий в сарае среди пустых бутылок. Никакого уважения, да и грамоту он уже подзабыл.
- Нет, нет, нет... - проговорил юноша. - Не надо нам такого. И решительно двинул коня в сторону Краувуда. Ведь именно там, если не подводила память, было его "Здесь".
Память не подвела Дьюи. В Краувуде, большом селе на самом краю Воронова леса, он встретил свою любовь, дочку местного тана. Немало труда стоило понравиться этому суровому мужчине, но золотые руки, горячее сердце и честный, открытый нрав, все же пришлись тому по душе. Да и умение читать и писать на нескольких языках, в том числе и на нормандском, на котором теперь говорила вся знать, тоже сыграли роль. Через полгода все селение праздновало свадьбу. А еще через год старый тан стал дедушкой. Сайрус и Гвенда отказались переезжать, их "Здесь" было в небольшом домике на берегу ручья, но они часто навещали своего сына и внука. А когда тому исполнилось пять лет, Дьюи взял сына на ярмарку.
- Пап, пап, - дернул тот Дьюи за рукав, - а что это за гномик на указателе?
- Где? - спросил Дьюи, он не видел никого, хотя гном там был. Дьюи вырос, забыл про своего волшебного друга, что помог выбрать правильный путь. Но гном был не в обиде, так