Наумов Юрий :
другие произведения.
Дыхание, гл. 13 - 24
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Наумов Юрий
(
yurinau@yandex.ru
)
Размещен: 02/11/2008, изменен: 02/11/2008. 333k.
Статистика.
Глава
:
Фэнтези
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
13.
Шесть часов вечера. Лежу на своем матраце, покуриваю,
а напротив оседлал стул Егор. Ждем, когда сварятся
пельменоиды местного гиганта мясопрома. Егор чешет
репу и разгадывает кроссворд.
-- Прародина человечества. Последняя -- "а".
-- Матка.
-- Нет, тут девять букв. Вла-га-ли... Вал-гал...
Вах, да тут Атлантида!.. Трубы, кстати, не текут?
-- Только зимой.
-- Странно... Как там наш Марксим? Жив еще?
-- Живее всех.
Поковыряв спичкой клык, Егор продолжает:
-- Ты поосторожней там с разговорами. Мыслизмы там
о жизни, шуточки. Не болтай лишнего. Он же ни фига
не понимает. Точнее, понимает как-то очень по-своему.
Говорит, что ты, вроде, испуганный ребенок. Забился в
угол и боишься. Он же не понимает, про какую Родину
ты говоришь. А, ладно! Di, servate Cimmerion! Да
отыду тронути алтарь инфернален, коему жертвую пищу
свою.
Егор удаляется в ватерклозет. Сизифова жизнь. Импульс
как толчок. Толчок к действию, неминуемо ведущему к
ржавой глотке в глубине. Работай больше, Егор, чтобы
жертвовать подземным богам. Егор отсутствует
несколько минут. Выйдя под гром водосточной канонады,
отдавший дань, Егор легко приземляется на пол и
говорит со спокойной глубиной философа:
-- Между прочим, Екатерина Великая померла на
толчке. Во время самого невинного из своих
удовольствий. Да... Странная штука -- невинность. Тут
даже не христианах дело. Те отказали всем в
невинности, чтобы держать всех за толстую
кишку. А дедушка Фрейд ужесточил это дело. Тот еще прокурор... Даже опорожниться перестало быть невинным занятием. До такого даже инквизиция не
додумалась. А ведь старый пердун мог перевернуть все
это! Мы все невиновны! Но куда девать тогда
государство, религию? Вот так и победила традиция.
Ты, кстати, как? Еще не женился?
-- Нет.
-- Это твоя проблема, -- в удовлетворенной
задумчивости произносит он. -- Ты можешь иметь семью,
но копишь отрицательные эмоции, чернуху всякую. У
тебя нет будущего, не-ту-ти. Я направлен вовне, а ты
вовнутрь.
-- Я давно ни во что не направлен.
-- Не гони. Живешь как гимнософист. Но у брахманов,
между прочим, до пенсии лет была пора домохозяина.
-- А до тридцати -- ученичество. У меня не было
времени для ученичества. Его заняли дела семейные.
Хотя, конечно, никто не виноват.
-- Кстати о невинности. Вот нашел там у тебя. В
бумагах.
Егор достает из кармана мятый, сложенный вчетверо
лист. Украл у подземных богов. Моя жертва.
Егор начинает читать.
-- Тихая лунная ночь на майамском хуторе. На порог
дома, почесывая волосатую грудь, выходит жирный мужик
в бейсболке и мятых трусах, и широко, свободно
зевает. Услышав мощное журчание неподалеку,
спрашивает: "Энд вот э факин' лошадь ссыть?" Тонкий
девичий голос отвечает: "Иц ми, тату!" "А-а... Ну
пысай, хани, пысай..." И шо цэ за галиматья?
-- Наброски к украинской национальной идее.
-- А сало где?
-- Съели.
-- Вэлл, ото файно. Но надо ж было написать: враги
все сало съели. Умный разберется, что враги тут ни
при чем, а это еще один повод для национальной
гордости. И еще. У них же в доме два туалета минимум.
Чего ей на лужайке делать? Удобряет? Или чтоб унитаз
отдохнул?
-- Единение с природой.
-- Я бы другое предложил. Подумай, есть анекдот.
Собрались как-то кумовья горилки попить. А сало -- в
подвале. Ну и хозяин дома говорит гостю: кумэ,
ты слазь у подвал, а то в мэнэ пэчинка болыть. Ну,
тот полез. Хозяин ждет, ждет -- нету. Полез за ним.
Смотрит -- а тот сидит на полу и сало жрет. "Кум! А
чого ж ты усэ мое сало зъив?! -- Та ото ж..." Вот тут
-- вся суть украинского характера. Фатальная
покорность перед силами природы. Слепой стихией. И
потом. Тебе не кажется, что это слишком круто --
стебаться над целым народом?
-- Это просто идея. Когда твои собратья заявляют, что
истина -- их личная собственность, они стебаются над
миллиардами людей.
-- Ладно, пельмени сварились. Откупоривай пузырь.
***
Сидим на полу. В незашторенном крае окна колышется
вечер. Как назло -- что, впрочем, случается очень
часто -- не могу опьянеть. Пустая бутылка "Столичной"
положена на бок. Склонив на подпорку руки тяжелую
голову, пригорюнившись, Егор едва слышно заводит:
Черный ворон...
Что ты вьешься
Над моею головой...
Стоп. Перебор.
-- Стоп. Перебор. Это единственная песня, которая
может выбить из меня слезу.
-- Ну, батенька... Какой ты все-таки россиянин,
понимаешь! Ты, кстати, в курсе, что Нимица замочили?
-- Нимиц?.. Заместитель Параэкхарта?
-- Он самый. Старейшина всех Озирисов. Говорят,
откололся от Конфедерации. В пользу отступников.
Блин, чего творится, а?.. Freedom as free doom! Чего читаешь нынче?
Приятно слышать столь редкий вопрос, но приходится
признаться, что ничего.
-- А я Дхаммападу изучаю, -- продолжает Егор. --
Может, и меня как Нимица.... Но буддизм, он глубже в
нас, чем это все христианство. Опыт этноса меньше
опыта расы. Мы ж не семиты. Копить добродетели,
чтобы купить "мерседес"... Нет, это не по-нашему.
Учите истину, поэты.
-- Не хочется менять религию. То есть заводить ее у
себя. Нужно забить на нее вообще. Любую.
-- И что останется?
Мне вдруг становится неловко, словно я произнес имя
какого-то близкого бога в клозете, но в любом случае
здесь имеется определенный смысл, все оправдывающий и
убивающий все одновременно. Я киваю. Егор блаженно
улыбается и ловко чешет свое темя.
-- Все это упадхи, -- произносит он. -- Упало все
на фиг. We are free!
Мне нечего ответить, да и не хочется отвечать,
придумывать знак внимания к собеседнику. Ощущение
пустотности -- не окончательной, которой не познать
пока я есть, и не душевной, которая суть мерзость, а
населенное светящейся мыслью -- такая пустотность
всегда погружает меня в очень домашнее, нормальное
состояние духа, словно я один в степи и не испытываю
жажды.
-- Не знаю, к чему это привязано, -- врывается в
воздух Егор, -- но я тут вспомнил одно словечко из
санскрита: Pramatr. Оно значит "субъект познания". Я
вообще-то думал, что это Праматерь, или какая-то
праматерия, хотя, наверное, это одно и то же. У них
там, у санскрити, хренова куча значений. Короче,
выходит, что Праматерь познает своих детей, чтобы
познать себя. А у греков, что интересно, этим
занимается Кронос? Этот бычара просто кушал своих деток, пока
Зевс не отрезал папе яйца. Урану отрезал? Ну ладно,
нехай Урану... Ты понял, откуда эдипов комплекс
проистекает? Комплекс-то -- Кронов! Короче: Зевс
лишил папу силы, чтобы самоутвердиться. И чтобы
братьев больше не было. А мать его спасла. Так что
Зевс-батюшка стал сам отцом своей матушки. И
мужем ея. Суть такая: матрица породила программы,
программы -- компы, компы -- юзеров, а все потому,
что матрица самоидентифицируется. Фиг я поверю, что
это придумано дикарями. Тут работала спецгруппа.
Ладно... О чем это мы?
-- О черной дыре. Я тут попал в одно... такое.
Трудно объяснить. Короче, это как... Как будто
прорвало ГЭС.
-- Ба! То-то я чувствую, Атлантидой повеяло.
Взрыв на Киммерийской ГЭС! Это террористы, я
обоняю их след, уходящий далеко в горы, где
наслаждался он духом своим... Основные приметы:
гексогеновые мешки под глазами, взрывной
темперамент... Чу! Исчезло все, где было сухо, и
открылося там, где воды были, и ныне только дух
летает над тем, что осталось. Но где ковчег? и где
вы, мастера культуры? с мечтою о завтрашнем дне?
Ибо узрите: сие дно наступило. Но господа: есть ли
дно? И если да, то что такое нет? Задача. Однако
сдается мне, ты просто стал русским на сто процентов.
Не токмо генетически. Изобрел себе проблему, и как-то
сразу стало веселее жить.
-- Я не знаю, что именно ты называешь Россией.
Егор думает.
-- А все просто. Я понимаю патриотов. При недостатке
словарного запаса Россией можно называть абсолютно
все. То есть можно обозначить любым словом, потому
что все одинаково мимо. Все -- это все. Но что же
тогда ничто? Блин, что-то я устал. За Расею
окосею, за Корею околею, миру мир... Снимите плащ
своего внимания с гвоздя моего красноречия. Я всего
лишь графоман, толстовец...
-- ... это как подумать о смерти где-нибудь на пляже
в Малибу, или на Яве, и вдруг начинаешь понимать, что
умер в Сибири. Только это не смерть, точнее, ее нет
вообще, и у нас тут падает снег на пляж. В общем, я
ни фига не понял.
-- Да ладно. Стандартный ептыть-дифферент как
показатель отсутствия здесь и присутствия там.
-- Его-то и нет.
Егор углубляется в ловлю пельменя трезубцем
пластмассовой вилки, доставшейся мне из упаковки
корейской лапши. Не поднимая глаз от пельменя, он
тихо, с самоуглублением произносит:
-- Однако ты, брат, сохнешь. Кто такая?.. Еще одна
Белая Дама? Явно не жена.
-- Она -- Валькирия. Собирательница трупов. Несет
меня в Валгаллу, подобрав на поле, где я проиграл.
Или выиграл. Черт его знает...
-- О да. Валькирии. Санитарки леса. И девочки