А счастье поводов не ищет...
А счастье поводов не ищет,
приходит, как на ум взбредет...
Вот, помню, раз сижу на крыше
и вдруг, смотрю, оно идет.
Идет, нелепо ставя ноги,
по скату крыши жестяной.
Пришло и село. Недотрога.
Соседка. Лизка. Ворог мой.
Ей Богу, ворог - не лукавлю.
Уж сколько от нее я снес...
Была ведь форменная травля:
тычки, издевки... Прям до слез.
Привык я, что бурлит и плещет
в ней злая нелюбовь ко мне.
Я даже не считал затрещин...
Что ж, на войне как на войне.
И вдруг - сидит. И смотрит странно.
Да что с ней? Нервно я притих...
Вот так негаданно-нежданно
свалилось счастье. На двоих...
***
любви соло
любви соло
вей
ветер
соловей
встретил
утра явление
дрожат
влюбленные
на солнца
восходе
сжаты
любви
счастливые всходы...
***
Память
В нашем сквере осень, дождь стучит по крышам,
Мокрый лист кленовый пахнет сентябрем.
На мои ладони ветер зябко дышит,
С фонарей лиловых льется серебро.
Ах, какая жалость, что ребячья шалость
Развела с тобою вопреки судьбе.
Сколько лет промчалось, унеслось, смешалось,
Только и осталось - память о тебе.
Прислонюсь я к клену, мокрый и усталый,
И коснусь рукою влажного ствола.
Тронутые тленом два инициала,
На одном слезою-капелькой смола.
Ах, какая жалость, что ребячья шалость
Развела с тобою вопреки судьбе.
Сколько лет промчалось, унеслось, смешалось,
Только и осталось - память о тебе.
Жизнь пройдет - не жалко, всякое случалось,
И не раз мне пели в рощах соловьи,
Но зарубкой в сердце навсегда осталась
Память о несбывшейся в юности любви.
Ах, какая жалость, что ребячья шалость
Развела с тобою вопреки судьбе.
Сколько лет промчалось, унеслось, смешалось,
Но зато осталась память о тебе.
***
Ищу в ночи и на рассвете...
Тебя ищу я в каждом дне,
Ищу в ночи и на рассвете,
В кромешной тьме,
В кромешной тьме -
Один на целом белом свете.
И в одиночестве молю
Послать мне родственную душу.
А сам подобен королю,
Чей замок брошен и разрушен.
В кромешной тьме,
В кромешной тьме
Бреду в горячечном бреду.
И, если Бог поможет мне,
Тебя найду, найду, найду.
В пустыне зной мне жег глаза,
Тонул я в реках разливанных,
Но я не повернул назад
И вел свой поиск неустанный.
И в исступлении молил,
Взывая дерзновенно к небу:
"О Господи, везде я был.
Направь туда, где все же не был!"
В кромешной тьме,
В кромешной тьме
Бреду в горячечном бреду.
И, если Бог поможет мне,
Тебя найду, найду, найду.
И, может быть, на склоне лет,
Уже отчаявшись, замечу
Оставленный тобою след -
Предтечу долгожданной встречи.
Слезу восторга уроню:
О, будь, судьба, благословенна!
И пред тобою преклоню
Главу седую и колена.
В кромешной тьме,
В кромешной тьме
Бреду в горячечном бреду.
И, если Бог поможет мне,
Тебя найду, найду, найду.
***
Дождись
Вот и снова зима, задыхается вьюга.
На краешке стола недопитый бокал.
Мы с тобой повстречались когда-то на юге,
Средь метельной зимы я тебя потерял.
А поземка метет, колобродит проулками ветер,
И в свету фонарей пляшут тени на белом снегу.
Я весь свет обойду, чтобы снова тебя где-то встретить.
Что бы ни было, знай: доползу, добреду, добегу.
Мы с тобою пока ничего не успели,
Но я знаю, у нас все еще впереди.
До тебя докричусь сквозь любые метели.
Только б ты дождалась...
Ты дождешься...
Ты жди...
***
Он для нас развел мосты...
Кто-то вновь развел мосты,
и остались я и ты.
И еще остался третий -
от залива знобкий ветер.
Ветер - третий... Третий лишний...
Прогони его. Ты слышишь?
Никогда ведь не просил,
а теперь вот - нету сил.
Я прошу такую малость -
чтоб лишь ты да я остались.
И пойдем с тобою парой
по просохшим тротуарам
вдоль настуженной Невы,
у которой дремлют львы.
Будет нашим до утра
город - детище Петра.
Он угрюм, он мрачноват,
а вот нам, похоже, рад.
Нам тепло в затылки дышит,
что-то шепчет... Слышишь, слышишь?
Слышу я и слышишь ты:
это он развел мосты,
чтоб проход бы к морю - настежь.
И для нас развел их. К счастью...
***
Обезумевший соловей
Я сегодня с изрядным креном
возвращаюсь домой. Сглупил:
я закусывал водку хреном.
Впрочем, водки почти не пил.
Отчего же я пьян? Как странно...
Видно, пьян я от встречи с Ней.
Вторит мне этой ночью туманной
обезумевший соловей...
***
Я не ношу часы...
Давно я не ношу часы...
Их мерный счет звенящей болью
мне давит на виски.
Я время каплями росы
в любви считаю. И самой любовью.
Во времена отчаянной тоски,
уныния, душевного ненастья -
лишь пульса аритмиею в запястье.
И терпеливым
ожиданьем
счастья...
***
Ты все так же - с Ниной?..
Закуси копченной осетриной.
Это - сам. С той осени припас...
Слушай, ты все так же - с Ниной?
Я все так же рад за вас...
Ну, а я... Да знаешь ты, наверно -
все один... Да, белый свет копчу...
Скверно? Скверно, братец, скверно.
Но - один. Иначе - не хочу.
По последней? Ну, давай: за лето
и за встречу! Сможешь - приезжай.
Провожать не буду. Да, ты это...
Ну, привет... жене передавай...
***
Уговорю?
Под крышей -
слышишь? -
сопят потемки
глухо.
Знаю,
у тебя -
в порядке со слухом.
Из "высотки"
или избенки -
на воздух!
Гвозди
выдерем
из дверей.
И удерем...
Скорей!...
Чудаки - те,
в тесноте.
Мы - нормальные люди.
Будем
купаться в лунном приливе -
счастливо.
Постоим под звездным дождем -
вдвоем.
Честно:
для двоих хватит места.
Солнечный ветер
обветрит
потоками струй.
Поцелуем - в губы.
Негрубо.
Ну, рискуй!
Мне -
не привыкать к риску:
близко
он ходит и дерзко
с судьбой моей
офицерской.
Всякое бывало.
Мало
было покоя.
Так что рискну - с такою...
Что, сетуем
на трудности?
Следуем
глупости.
У меня грудь
не чугунная
отнюдь -
живая.
Но двери
в ночь лунную
- веришь? -
ею прошибаю...
У меня за кормой -
тысячи миль
и сотни разлук.
У тебя - свой
груз постыл.
Двух рук,
двух взглядов
встреча -
мы рады.
Так легче...
***
Остальное - сезоны дождей...
Терпко пахла трава на лугу...
В опьяняющем запахе этом
мы с тобой задыхались в стогу
от любви и от нашего лета.
В нашем лете - четырнадцать дней.
Две недели. Два мига - но наши...
Остальное - сезоны дождей
под непрочной защитой из фальши...
***
Игра не стоит свеч...
Ты сказала мне: "Жди у фонтана".
Я поверил. Какой же болван!
Видно, я притерпелся к обманам,
раз попался на новый обман.
И ведь знал, что встречаться не стоит,
что не нужно искать новых встреч.
Овчинка выделки не стоит,
овчинка выделки не стоит,
игра не стоит свеч.
И я снова беру с себя слово:
все, достала меня канитель.
Только вечером - снова-здорово! -
прозвучит телефонная трель.
И ведь знаю: брать трубку не стоит,
чтоб не слушать обманную речь.
Овчинка выделки не стоит,
овчинка выделки не стоит,
игра не стоит свеч.
Снова скажешь, чтоб ждал у фонтана.
И хоть знаю, что вновь не придешь,
все же с глупой улыбкою стану
слушать сладкую девичью ложь.
Я ведь счастлив. И знаешь, не скрою:
этой ложью готов пренебречь:
овчинка выделки не стоит,
овчинка выделки не стоит,
игра же стоит свеч.
Игра же - стоит свеч.
***
Что-то было?
Что-то было?
Помню смутно:
вечер, стыло,
снег колючий,
лед потрескивает звонко...
Что-то было?
Вспомнил: было!
Эх, какой я невезучий,
вечно вляпаюсь в потемках...
Но раз было,
Значит было...
Как зовут хоть, незнакомка?
***
Не верь ты домыслам досужим...
Не верь ты домыслам досужим...
Твоей Надежде нет цены.
Ты ей один на свете нужен,
все остальные - не нужны...
Так говорил я, проклиная
руки предательскую дрожь...
Я до сих пор так и не знаю,
была ли то святая ложь.
Но видел я: несчастный малый
был этой ложью исцелен.
Кто ж виноват, что он в шалаву
влюблен. Без памяти влюблен...
***
На расстоянии любви
Мой город стих, забывшись нервным сном,
и дождь на улицах потеряно тоскует.
И нежным ароматом
прощальных поцелуев
горчит в бокале старое вино,
горчит в бокале старое вино.
Тоскует дождь и вместе с ним тоскую,
одним лишь утешаясь, что вдали
я от тебя все так же -
на расстоянье поцелуя,
на расстоянье поцелуя,
на расстоянии любви.
Меня не ждешь, и гонишь мысли прочь
о давней встрече в незапамятные годы,
и пылью запорошен,
давно став неугодным,
портрет, где мы с тобою лишь одни,
портрет, где мы с тобою лишь одни.
Пускай хоть дождь со мною потоскует,
мои печали, осень, утоли.
А от тебя я все же -
на расстоянье поцелуя,
на расстоянье поцелуя,
на расстоянии любви.
***
Рыжая...
Ты такая рыжая...
Ничего не вижу я.
Золотое зернышко...
Слепну, как от солнышка.
С талиею-рюмочкой,
через руку - сумочка.
Рыже-золотая...
Не моя - я знаю...
***
Ведьма моя...
Что ты мне ворожишь по ладони,
ненаглядная ведьма моя?
Как устал я от вечной погони
по пустынным тропам бытия.
Говорят, измельчали, мол, ведьмы...
Я не верю. Я знаю - не так.
Колдовство твоих локонов медных -
это мой неразменный пятак...
***
Встреча
"Здравствуй...Я нечаянно...
Мимо шел - и вот...
Что ж ты так отчаянно
вдруг - ладошкой рот?
Ну, прости... По роже
дай - лишь не молчи..."
И мороз по коже:
"Милый, вот ключи..."
***
Ты думаешь, я умер?
Телефона зуммер
молчит.
Ты думаешь, я умер?
Огорчит
ли тебя весть,
что я жив - Бог весть...
Но трава пока
не проросла сквозь меня,
пронзив бока,
гибко ребра оплетя
сетью...
Себя осаживаю
плетью,
и хаживаю
дорогой другой,
чтобы с тобой
не встретиться
ненароком.
Без срока
удален, знаю.
И все ж рядом
обитаю,
не на виду.
И незванно
приду,
рядом стану,
если попадешь
в беду...
***
Не люблю. Мне легче?
Просквозит поземкою,
вроде - стороной,
стих шальной и звонкий
о любви чужой.
О любви...
О песнях,
ссорах,
днях чудесных,
заполночь прогулках,
сердца стуке гулком,
расставаньях,
встречах...
Не люблю.
Мне легче?
***
Хлопоты домашние...
Мне к возвращению жены
дела домашние,
которые важны,
успеть бы завершить...
Посуду
перемыть
и оплатить
процент по ссуде.
И течь
поднадоевшую
из крана устранить -
ну, надо ж экономить воду...
А главное - зажечь
как раз к ее приходу
гирлянды звезд на люстре небосвода...
***
Кому молчишь?
Кому молчишь?
Не мне - я слышу...
А впрочем, может быть, и мне...
Как эта тишь
звучит! Повыше
любой октавы на Земле.
Она звучит улыбкой лунной
и зарождением миров,
и сладкой ворожбой колдуний,
и предсказаньем карт Таро.
Восторгом первого лобзанья
и песней тающих снегов...
Она звучит твоим дыханьем
и - сбоем сердца моего...
***
Не нравятся мои кардиограммы?
Не нравятся мои кардиограммы?
Какие это, право, пустяки...
В оконные заглядывают рамы
алмазы звезд. А может, медяки...
Неважно, доктор. Смотрят же - и ладно,
и нас зовут. Давайте же рискнем
и в вечер, по осеннему прохладный,
уйдем вдвоем - и растворимся в нем.
А перебои в сердце - разве диво...
Ну, вам ли, доктор, этого не знать?
Вы так ошеломительно красивы,
что был бы каменным - и то б не устоять...
***
но...
но...
- ты ушла от красок лета
за синь морозного рассвета
нетерпеливой непоседой
ты ищешь мир, что мне не ведом
но...
- в мир, который мне неведом
я за тобой шагаю следом
за ветром, снегом - за улыбкой
ступаю я по льдинам зыбким
но...
- на льдинах, берега по краю
и на снегах следы читаю
как на папирусе хрустящем
о прошлом, да и настоящем
но...
- в прошлом или в настоящем
услышу голос твой звенящий
и светом радуги привечен
в твой мир войду и будет встреча
но...
будет мимолетной встреча
так было есть и будет вечно...
***
К тебе, в тупик Окольный...
Звенят ресницы на морозе,
и мне глаза шершавят болью
заледенелые ветра.
Дрожит за пазухой мимоза,
что из самой первопрестольной
привез тебе на Севера.
Здесь, в Заполярье, снег - зарядом,
а там - весна красою вольной
проспекты красит в зеленя...
Был далеко. Теперь я - рядом.
По адресу "тупик Окольный"
иду. Чтоб выгнала меня.
А может быть, свершится чудо
и ты, простив мой грех невольный,
сегодня пустишь на порог...
А если нет - что делать буду?
За тупиком твоим Окольным
нет продолжения дорог...
***
Опыт быта...
Жду весну.
На блесну
ранним утром рыбачу
окунькам на беду.
Горькой горкой на льду -
те, что клюнули наудачу.
Окунек-куманек...
Каждый божий денек
окунался он в окна озерные.
Опыт быта... Испит
и меня тяготит
нелюбови мираж иллюзорный.
Я по раю семьи -
по краю полыньи -
пробираюсь.
Полыньи на краю -
в мне постылом раю -
оступаюсь.
...Окунь снул.
Жду весну...
***
Кто опоздал?
В тиши провинциального вокзала
раздастся цокот каблучков.
"Ну, здравствуй. Снова опоздала.
Ну, извини"...
Сюжет не нов,
но я смолчу. Что б ни сказал,
а круг вины давно очерчен.
Из нас двоих - я опоздал.
И если б только к этой встрече...
***
ткач
...а время - ткач. По ткани гобеленов,
насмешкою над суетной рутиной,
года проступят тонкой паутиной,
морщинами на облике Вселенной,
которой имя - ты...
Пусти...
Прости...
И, Боже мой - не плачь!
Любовь твоя - нещадна, как терновник.
Я - до крови ободранный любовник.
Но - не палач.
Я просто ткач...
***
Свеча слезится капелькой горячей
Свеча слезится капелькой горячей
под невесомым крылышком огня.
А я ловлю, ловлю твой взгляд незрячий,
но ты навылет смотришь сквозь меня.
Свеча, как жертва в час самосожженья,
и запах воска горек, как миндаль.
И нет меня - нет даже отраженьем
в глазах твоих, холодных, как эмаль.
Свеча горит, а в душах наших пусто,
молчат сердца. Кричи - ответа нет.
Так и сгорит. И сплавит наше чувство
в бессмысленный огарок прошлых лет.
***
Ты не была, а лишь казалась...
Забудь.
Прости.
Прощай.
Ушел...
Ты не была,
а лишь казалась.
Вот суть.
Не мсти.
Прельщай
еще.
Других.
Заполни
тишину.
Мои слова -
такая малость,
что их
и помнить
ни к чему.
***
Отучи, отлучи, облегчи...
Ты меня от себя отучи...
Это просто - как смежить веки.
Это как запечатать ключи,
что рождают великие реки.
Ты меня от себя отлучи...
Это просто - как двигать дюны.
Это как пробежаться в ночи
океанской дорожкою лунной.
Ты себя от меня облегчи...
Это просто - как спицей петли.
Это как уходить в палачи.
Ну, давай же... Чего же ты медлишь?
Не совпали...
***
Не совпали
Бывает так, что жизнь проходит мимо.
Нет, все нормально, все, как у людей.
Но не было единственной, любимой...
Всего лишь где-то разминулся с ней.
Где разминулся, на какой дороге?
Быть может, жили в разных городах,
но может быть, по недосмотру Бога,
что жили даже в разных временах.
Неважно, впрочем, какова причина.
Не встретились - такие вот дела...
И где-то несчастливый жил мужчина,
и женщина несчастная жила...
***
О пользе вуали
Какое множество сюрпризов
таит окованный сундук:
наряд красавицы-маркизы
и молью траченный сюртук,
мундир старинный с аксельбантом
в великолепье эполет,
обшитый по обшлагам кантом
(похоже, модник был корнет),
шкатулка с треснувшей эмалью,
заветный девичий дневник.
И шляпка - с легкою вуалью,
скрывавшей чей-то милый лик...
О, эти шляпки... Как же верно
из-под вуалей дерзкий взгляд
разил мужей досель примерных
и разрушал семейный лад.
А сколько юношей наивных
сей дерзкий взор испепелил,
маня их обещаньем дивным,
виденьем рая средь олив.
И все не впрок, и все нам мало...
Но было б откровенно жаль,
когда бы нас не увлекала
на шляпке легкая вуаль.