Юрина Екатерина : другие произведения.

Бестолковый гримуар. Общий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ученица мага Рада Сорока отправляется в другой город, чтобы переписать книги, необходимые ее наставнику для исследования. Вместе с ней идет наёмник и любимый наездный кот. Причём, последний уверен, что все остальные сопровождают именно его в вел...Великую Экспедицию. [Прим. в конце текста]
  Глава 1.
  
  Холодный свет из окна смешивался с теплом домашнего очага, а нетерпение с вкусными запахами, обитавшими на родной кухне. Мерно гудел закипающий чайник. На подоконнике высилась разномастная стопка тарелок со сколотыми краями и останками почивших мушек на дне.
  На небольшом пятачке свободного пространства неспешно суетился крепкий ещё мужчина. По его спине елозила короткая чёрная коса с редкими нитками седины. По правой щеке протянулся шрам от носа до уха. Сколько себя помню, легенда получения оного меняется не просто день ото дня, а час от часу. Также у моего старика, или наставника, а именно он сейчас пританцовывал у плиты, верхние передние зубы были золотыми. Как так получилось, что пришлось вставлять целую челюсть старик никогда не упоминал, даже вскользь. Впрочем, после навешивания на мои уши лапши насчёт других совершённых подвигов, места ещё и для его ослепительной в буквальном смысле улыбки уже не хватало. В общем, знакомитесь Вигнар Сарыч, старый ворчун, хвастун, известный маг - да-да, но здесь немного не тот случай, когда известность радует, хотя, по-моему мнению, она не может не радовать - и мой наставник.
  - Не мельтеши! Ты через чур переживаешь из-за такой мелочи! - ворчливо прикрикнул Вигнар. Облачён он был в старый местами дырявый фартук, ещё и с деревянной лопаточкой наперевес. На печи что-то скворчало и источало умопомрачительный запах жареной картошки. - Как пахнет...Чувствуешь? Такой талант пропадает... Вон, поешь лучше.
  - Думаешь, мне станет легче? - Я остановилась от мерного хождения по комнате и скептически посмотрела на своего старика. Старик столь же скептично смотрел на меня. Лопатка и без его участия прекрасно справлялась со своей работой, держать её наставнику было просто по-человечески приятно.
  - Что? Нет, не знаю, станет ли тебе легче. Просто для меня одного этого слишком много.- Он отвернулся от меня и шумно втянул сломанным носом вкусный запах. - Будешь?
  - Нет. Мне в горло ничего не лезет.
  Комната вновь подверглась тщательному утаптываю пола. Пол скрипел, ныл, но пока выдерживал.
  - И зря! Мага ноги кормят! Поэтому и есть он должен соответственно! Запомни мои слова и может быть из тебя выйдет толк. - Вигнар, насвистывая, поставил раскалённую сковороду на стол. На нём уже стояла значительная часть его утренней трапезы. Кстати, когда видишь вместе те продукты, которые приготовил для себя наставник впервые, то понимаешь насколько бывают неприхотливы некоторые желудки. Мой старик хекнул и опустился на стул, вооружился ложкой и краюхой хлеба и приступил к позднему завтраку.
  - Твои исследования хоть продвигаются? Глаза красные опять. Скоро слухи поползут, что в городе завёлся новый вид нечисти.
  - Да... - Вигнар через силу прожевал: - Хочу поговорить с тобой о деле...позже... И ради Пламени и Молний, дай мне поесть!
  - Ну хорошо, - вздохнула я. - Хорошо, пойду в "Дуб", подожду тебя там... Слышишь?
  Вигнар согласно отмахнулся от меня ножом, нацелившись на свиной окорок, кувшин с квасом и огромную банку приторного позапрошлогоднего повидла. Того самого, которое вчера торжественно выволок из самого тёмного угла погреба - радовался как ребёнок. Я покачала головой, глядя, как мужчина похожий на матерого разбойничьего атамана умильно уплетает мясо с вареньем. На вкус и цвет, как говорится, зато сейчас вкусовыми пристрастиями меня почти не удивишь.
  На всякий случай перед выходом не забыла осмотреть себя: ничего ли не забыла? Как всегда натянула кожаную куртку, прихватила средних размеров сумку. Волосы у меня тёмные, обычно стянутые в косу до поясницы. В неё я вплела нитки серебряных бусин и пару ястребиных перьев. За пазухой грел ворох амулетов, так... кольца, браслеты... Вроде всё на месте. Можно идти.
  Дверь сварливо-скрипуче отворилась. Ей протяжно вторило крыльцо, прогибаясь под ногой. Давно говорила, что пора подлатать, так нет... На притолке грустно пела ветряная мельница, привлекая внимание к покосившейся деревянной вывеске: "Магическая мастерская Вигнара Сарыча". Сбоку притулилась криво выцарапанная подпись: "Сам...". На самом деле она несколько длиннее. Это я её слегка укоротила, когда пыталась затереть, но, вконец отчаявшись, прорастила лишайник.
  Что бы могло значит то слово? Ведь как не приедут коллеги Вигнара, обязательно её нацарапают! А ведь все взрослые люди...
  Кхм, по-моему криво висит. Я встала на вываливающийся из стены камень, дотянулась и поправила снедаемую мхом шильду. Удовлетворённо осмотрела результат своих манипуляций, отряхнула руки и с чистой совестью отбыла в корчму, которую в городе знают как "Дуб".
  Погода этой весной не баловала солнечными деньками. Сегодня она, к сожалению, не сделала исключение. Утро выдалось холодное, небо пасмурно-тяжёлым. Того и жди - дождь пойдёт! Ускорила шаг, практически зарысив по пустынным каменным улицам. Людей пока ещё было мало, а те немногие кто попался мне на глаза, настолько быстро исчезли, что мне захотелось ущипнуть себя - не показались ли они мне? Наверняка все заняты подготовкой к последнему ярмарочному дню. Ярмарка прибыла к нам с неделю назад, как раз до сегодняшнего праздника.
  Но сейчас точно не он занимал все мои мысли. Перед тем, как начнётся праздник, а произойдёт это поздно ночью, пройдут ежегодные соревнования. Тут и бойцы будут, но главное это конечно маги. Маги вообще всегда главные. Хотя громко и в толпе такое лучше не повторять.
  В этих соревнованиях я участвую не первый раз. Обычное в общем дело, правда очень нервное. Если кратко, то каждый год к нам в город со всей округи наползают магическая братия, чтобы посмотреть чей ученик задаст перцу остальным. Наставники делают ставки, пьют, разговаривают за жизнь, в общем отдыхают душой. А вот мы роем носом землю. И отнюдь не фигурально. Друзья как всегда будут, надо сделать зарубку не забыть их найти. Поддержки от них ждать не приходиться, но если (читай когда) проиграешь, над тобой все весело поржут. Тоже какая-никакая моральная установка на победу.
  А вот когда, как мы будем потирать побитые части тела, начнутся праздничные колядки. Но цыц, о них позже. Я уже подхожу к нужной мне корчме, или как её привыкли называть "Дубу". Только на входе немного задержалась, потому что знакомый дядька-вышибала за шкирку тащил к выходу вяло сопротивляющееся тело. Честно говоря, хоть вышибалу я знала много лет, имени его до сих пор не запомнила. Обращалась просто дядька. Звучит странно, но я, да и он, уже привыкли.
  - Иди-иди! Нечего здесь! - Из дверей корчмы вылетел птичкой выпивоха-мужик, прорыл носом мостовую и затих у моих ног. Дядька спокойно отряхивал руки. - Надрался с утра пораньше... А, Рада, проходи, красавица! Что, сегодня проставляться будешь?
  - Ой, не спугни! - Прижала палец к губам. - Скоро узнаем.
  - Ты уж постарайся! Не оплошай! - Вышибала с улыбкой хлопнул меня по плечу. Я согласно кивнула и, не задерживаясь больше на входе, пробралась к только что освободившемуся столу у местной достопримечательности.
  Владелец корчмы был человек во всех отношения необычным, даже странным. Иначе почему он потратил столько времени и сил, чтобы построить свое заведение вокруг старого сухого дуба? Кстати именно отсюда пошло название. Конечно, можно предположить, что он поленился придумывать название для своей корчмы и только поэтому он оставил дуб на месте. Однако в это даже мне с трудом верилось. Зато его усилия возвратились ему сторицей. Не денежной, так хоть душевной. На дуб вешали оружие и вещи, иногда устраивали состязания по метанию ножей. На тяжёлых ветвях гнездились свечи, оставляя после себя потёки воска, а к отполированным бокам гиганта приложили свою руку народные умельцы виде разных объявлений, непотребных рисунков и лаконичных: "Здесь был Фынкартак сын Сыпиргора из Больших Жупелей". Лениво прохаживаясь взглядом по знакомым строчкам, наткнулась на искусно вырезанное объявление:
  "Обворожительная голубоглазая блондинка, виртуозно владеющая музыкальными инструментами, скрасит ваше время исполнением тематических произведений на всех празднованиях от вашей свадьбы до похорон. Обращаться по адресу: Рытвин, третья труба за большим поворотом. Мирионика-Альд".
   Посмеиваясь, потянулась взглядом дальше за скачущими неровными строчками грубо и глубоко врезанными в древесину:
   "Что может быть лучше настоящего драконьего пламени?! Только лучшее оружие, закалённое в настоящем драконьем пламени!!! Кузница "Савва и Ко"! От "Дуба" направо, через три дома свернёшь в проулок, а там прямо, пока не упрёшься в здоровое древо, от него НАЛЕВО! Нас издалека видно будет. Не ошибёшься!".
  От чтения меня отвлёк не так давно выставленный мужик, предпринявший попытку вернуться в гостеприимное заведение:
  - Плачу за всех! - Триумфально валилось тело, размахивая измазанной в грязи широкополой шляпой. Выглядел он не то, чтобы плохо, но неприятно. Непонятный возраст. Грязные русые волосы до плеч, борода клинышком, длинный нос клювом, потрёпанная одежда, да и весь сказ. К тому же не переношу на дух тех, кто не в состоянии удержать себя от бутылки.
  - Ты ж только что всё спустил до последнего гроша! - усмехнулся в бороду вышибала и поймал за шиворот. Но мужик ничуть не смутился и ловко вывалился из захвата:
  - А я в долг!
  - Зараза! Эй, а ну стой!
  - Стоять!? Зачем стоять? Да, красавица? - выпивоха обратился к только вошедшему дварфу с шикарно уложенной косами бородой и щеголявшем традиционным килтом. Корчма покатилась со смеху, наблюдая, как медленно пятнами краснел коротышка.
  - Что?! Ах ты, отрыжка земляного червя!
  Дварфы хоть и были ниже обычного человека в половину, зато в плечах шире раза в два. Про обхват, я вообще боюсь заикаться, там все четыре наберутся! Нрава были неожиданного, к слову дюже зловредного до злата. Но что-что, а честь свою берегли пуще любой девицы.
  Что и заставило бородача броситься к своему обидчику. Его кустистые брови выражали всё, что он думал в этот момент даже лучше, чем он смог бы рассказать. Но мужик-выпивоха каким-то чудом избежал первого удара, второго... То он нагнётся за упавшей шляпой, то отвлечётся на взрыв смеха из зала, то, пошатываясь от выпитого, оступится... Оскорблённый дварф запыхался и отчаянно сипел покрасневшим носом со спелую помидорину, а противник вот он, скачет себе!
  - К-х-а-а! Мерзопакость пещерная... Ахтжёзакопатетобратно глубинный....Да чтоб девять раз тебя бронилитка укусила за причинное место....И чтоб.... И кааааак....Совсем....И в.....Всё!!! - рыжебородый устало выдохнул после длительного монолога и взревел на весь зал: - Хозяин!! Ему за счёт заведения! Запишешь на имя Фингвина Рыжего. Пусть подавиться, щеркот горный!
  Кхм, можно пометить, что дварфы...как это сказать-то... умеют признавать поражение. Хотя по последней войне за Драконий Хребет не скажешь. Там они сражались до последнего золотого.
  Проигравший коротышка, или Фингвин Рыжий, устало опустился за ближайший стол. Его пару раз одобрительно хлопнули по плечам, да на том и остановились. Зрелища всегда ценить умели, как и красоту и прочую чепуху, а вот кружку поставить - денег нет, изволь.
  Корчмарь, не будь дурак, быстро усадил противника Фингвина за соседний от меня стол, подальше от "умеющего признавать поражения" дварфа, чтобы лиха какого не случилось. Налил самого дорого хмеля, что нашлось в подвале, и отправился стрясать энную сумму. Чудом выигравший мужик, как будто подобное с ним происходит каждый день, деловито возложил перед собой шляпу, перед этим он встряхнул её, обдав окружающих брызгами, и с чувством выполненного долга взялся за бесплатную выпивку.
  При более близком рассмотрении она оказалась очень даже ничего... Шляпа в смысле! Высокая широкополая, поля и верх прямые, не загнутые из чёрной матовой кожи. Я потеребила неуверенно прядь и решительно подсела к мужику.
  - Ха, а не плохо ты его... - В ответ я получила безразличный взгляд. - Ладно... Любопытная вещица... Не продашь? - Осторожно подцепила пальцем причину интереса.
  - Она пошита из кожи брюха восьмилапого василиска с опушки мёртвого леса, которого я удушил голыми руками! Так как думаешь, продам? То-то же... - Шляпа переместилась на противоположный край стола.
  - Постой! Мёртвого леса?! Восьмилапого василиска?! Но они же безногие...как змеи...
  - ...и не по твою она голову длиннокосую. Не дело девке...
  - Эй, не переводи! Давай, про василиска!
  - Платье надела бы...сарафан какой ... или что вы там любите, а то выглядишь... - Качнул кистью, мол, ни то, ни сё, и опрокинул в себя кувшин.
  - Ворчишь как старый дед! - хмуро скрестила руки на груди, откинувшись назад.
  - Не помочь даме - последнее дело, - вдруг не к месту сурово наказал.
  - Сначала себе помоги! Вижу у тебя не только с деньгами плохо...
  - Ха, да ты знаешь кто я?! Меня не взял даже восьмилап...!
  - Да-да сочиняй побасенки! - нахально перебила и прищурилась. Не нравится мне этот пьянчуга. Что ж раз он такой раз такой, то пожалуй дам ему возможность доказать обратное: - Хм, говоришь великий воин? Чудище необыкновенное голыми руками? Так для тебя наверняка не составит труда выстоять пару поединков. Сегодня на ярмарке будет бойцовый круг...
  - Я ещё в балаганах на потеху не участвовал... - иронично вздёрнул бровь мужик. Её перечёркивал тонкий шрамик, который он постоянно оглаживал и жутко раздражал этим нехитрым действием.
  - Да? Тогда всё впереди. Если не струсишь, то можешь выиграть неплохой куш. Ты же знаешь, что чем дольше продержишься в кругу, тем больше он будет...
  - Радка! - прервал меня требовательный окрик, напомнив времена моего босоногого детства. Я инстинктивно вздрогнула и втянула голову в плечи, как нашкодивший кошак, немало развеселив этим нехитрым действием собеседника.
  - Беги, покуда не заругали... - шёпотом посоветовал он мне на ухо с лёгким смешком.
  - Сиди, покуда не сопьёшься! - также шёпотом ответила и с достоинством поднялась: - Да, здесь я, здесь!
  - Оттого, что ты здесь мне ни горячо, ни холодно! Шевелись, давай! - прикрикнул Вигнар собственной персоной и обратился к корчмарю: - Хм, ну-ка налей-ка мне как обычно... Так, теперь и жить можно, - довольно урча, спрятал фляжку в бездонный карман. - Ты готова?
  - Всегда готова. Пошли уже...
  К выходу в свет наставник принарядился: в ухе заняла привычное место серьга с оскалившимся волком, плащ с меховой оторочкой. Говорила же, что он хвастун. Про ворчуна, я думаю, вы убедились сами. Кроме того этот богатый плащ играл ещё одну немаловажную роль, а именно скрывал его любимейшие кожаные штаны, с которыми Вигнар никогда не расставался. Что к градовладелецу на приём в них заявится, что в коровник к больной тёлке - всё едино. Хе-хе, думаю, тёлка должна быть обижена таким пренебрежительным отношением к своей особе.
  Пока мы шли к выходу из города к месту проведения ярмарки, я заприметила сороку. Она негромко вспорола крыльями воздух, села у открытого окна и кратко скакнула внутрь. Хозяева, как пить дать, чего-то недосчитаются. Вообще хорошая птица...
  Влажный воздух ткнулся мокрым носом мне в лицо. Усмехнулась и тут же задохнулась от порыва ветра. Не к месту дождь-то, а ветер всё сильней и сильней.
  - Свежо... - выдохнула я.
  - Ветер гуляет, проказник. Поняла?
  -Угу.
  - Как же! А то я тебя не знаю. Всё на свете забудешь и будешь разбрасываться в разные стороны! Вся твоя беда в несдержанности, - спокойно по слогам проговорил Вигнар, воздев палец верх. - А для мага самообладание - это всё! Нет, ничего важнее, чем трезвая голова. Её надо беречь, а не навешивать всякого барахла.
  Показательно потряс моей косой усеянной бусинами.
  - На себя посмотри! - Выдернула волосы и огрызнулась. - А то я не знаю, сколько ты с собой заготовок таскал!
  - Быть предусмотрительным - это одно, а быть хламовщиком другое! Чем они тебе помогут, болтаясь без дела на голове?
  - Увидишь! - рыкнула я. Старик возвел глаза к небу и беззвучно зашевелил губами. Мне оставалось лишь рассерженно бросать красноречивые взгляды. Как же! Хламовщиком я буду! Хотя может и буду... Никто же не застрахован. Болезнь такая, специфическая для магов. Есть, конечно, подобное и у обычных людей, но наша братия страдает от неё к концу жизни почти поголовно. Если уж искать причину, то из-за колдовства всё, из-за того, что чаровать проще, быстрее с заготовок, тех самых амулетов - колечек, браслетиков, бусин, что у меня в косу вплетены.
  Впрочем, если сейчас оглянуться и осмотреться, то можно подумать в городе одни хламовщики и живут. Хлама на улицах уж больно много. Сами неряхи, сказать нечего в оправдание, но и сама природа приложила к этому руку. Наш город, Сырой Камень, процветал вплоть до сумеречных лет, пока воды океана не встали на дыбы и рьяно не двинулись на сушу. В память об этом у нас остался старина Джо - скелет рыбины размером с корову, обреченно взирающим на людей с остова сторожевой башни. Местность с лежащим на ней городом, обглодало бы и выплюнуло, если бы не массивная скала (в народе её упрямо продолжают именовать Сыросырной за удивительное сходство с сыросыром). Она-то и сдержала основной натиск стихии.
  После случившегося город уменьшился втрое. Многое сравнялось с землей, многое осталось не удел. Улицы же заполонил хлам, бурьян и мох. В центре слепились друг с другом приземистые двухэтажные дома, как зубы, в которых нет-нет но одного не хватает. Где-то стояли деревянные избушки на курьих лапах. На Сенной площади стоял старый высохший клён, на котором по людскому суеверию висела старая домашняя утварь: проржавевшие чайники, кастрюли, тазы, соломенные шляпы, словом, кто во что горазд и на что жаба села. С ней у людей бороться желания не возникало, а прийти и повесить хлам на дерево во имя некоего благополучия - это пожалуйста, всегда рады.
  Ярмарка как раз обосновалась на западной вольнице между старой и новой чертой городских стен, где от давних построек осталась лишь мостовая из булыжников, поросших диким цветом. Места много, к тому же там ещё виднелись старые дорожки меж вытоптанных квадратов, порушенных домов. Там, разумеется, с зимы сухостоя тьма была, так несколько дней весь город трудился - вытаптывали. Можно, конечно, задать риторический вопрос, но ответ прост до неприличия: чего не сделаешь ради грандиозной пьянки? Ведь и так понятно, что не просто многое, а очень многое.
  Сейчас здесь горит огонь, стоят разноцветные палатки, ходят лоточники, кто-то торгует прямо с телеги. С удивлением отметила, что соревнования бойцов уже идут полным ходом. В очерченном кругу стоит высокая фигура, постукивая об ногу деревянным мечом. Настоящее оружие не допускалось до боя, чтобы сократить количество смертей в бойцовом круге.
  - Так, Радка, сейчас закупаемся. Бери всё, что тебе понравиться. Сердце иногда подскажет то, что мы сразу неразумием, а к сумеркам...
  - Да, знаю! Не маленькая.
  - Да за тобой глаз да глаз нужен, Сорока! Ты похлеще любого дитяти будешь! - Вигнар ещё немного побубнил на меня, потом быстро зачитал мои права и отпустил на все четыре стороны. Ему ведь тоже не терпелось полазить по ярмарке. Сворачивается же, товар распродавать должны... Вдруг что задарма ухватить можно? А если что хорошее, то вообще, считай праздник в доме.
  По рядам можно бродить долго, что я и делала, пока не наткнулась на толпу зевак. Любопытство потянуло за ухо, как строгая нянька. Протолкаться было нелегко, но мне таки удалось, а в итоге я воззрилась на уже знакомый мне бойцовый круг, где стоял мой утренний знакомец. Да-да, тот самый мужик-выпивоха!
  - Эй, здесь мне сказали деньги дают...! - Ноги держали его, но так неуверенно, что это казалось полностью заслугой удачи.
  - Дают, - с усмешкой подтвердил последний победитель. Двухметровый белокожий тролль с жёсткой гривой светлых волос. - Но не таким, как ты! Иди отсюда по добру, да по здорову.
  - Ты посмотри на него! Всё себе захапать хочет... Ан нет. Нельзя быть таким жадным. Делиться надо. - Со второй попытки мужик закинул на плечо только что выданный меч. Немого подумал и исхитрился почесать концом-острием себе спину, а потом оперся на деревянное оружие, как на простую трость.
  - Ох... по хорошему же говорю, уходи! - рыкнул тролль, подавшись вперёд, но человек напротив спокойно продолжал пошатываться на ветру, улыбаясь и выводя из себя одним своим видом не хуже самого грязного оскорбления. - Сам напросился, муж-жик! Посмотрим, как ты запоёшь, ...! [1]
  Толпа вокруг одобрительно зашумела и вздохнула, когда тролль устремился к противнику. Гривастый задел раз, другой и готовился уже закончить поединок.
  Но никто не ожидал, что его противник, отвратительно размахивающий своей палкой, сумеет спустить чужой меч, сделать подшаг и...
  - Победитель! - послышался выкрик. Мужик философски поправил свою шляпу и снова оперся на деревянный меч, отшучиваясь от окружившего его народа. Проигравший неверяще поднялся на ноги, потирая шею, куда пришелся мощный удар с одновременной подсечкой под ноги, задумчиво посмотрел на бывшего противника, но тут же был взят в оборот подступающей толпой. Гривастому пришлось споро обрубать остряков и скрываться с глаз.
  Тролли не редкость в нашем городе и скажу даже больше они нигде не редкость. Что правдиво, ведь они много путешествуют. Чаще с целью грабежа и разбоя, реже ??- уже после него. Живут тролли у большой воды - где они ее найдут тут совсем иной вопрос, а издревле они обосновались далеко на севере в Хъёлльнирхеймских горах во льдах Брённгёрфьорда Тролльего моря, откуда с недавнего времени плывет слава о молодом конунге. На этом мои знания о северной расе кончились, осталось одно любопытство, толкающее в плечо проследить за светловолосым здоровяком.
  - Ах, вот ты где, нахалка! Когда и где я сказал тебе быть?! - В плечо больно впились чужие пальцы. - Когда ты научишься слушать, что тебе говорят?! Пойдём! Мы уже опаздываем!
  Вигнар тащил меня сквозь плотную толпу и что-то бубнил себе под нос. Что именно я не прислушивалась. Явно неинтересное и нелицеприятное. Единственное, что показалось любопытным это огромный мешок, который с трудом нёс в свободной руке мой старик. Он что решил все наши деньги спустить за один день? Но задать мучавший меня вопрос я не решилась. Иначе мне грозил подзатыльник, без которого жизнь кажется чуть более радостной.
  Шли мы от силы минут двадцать на другой конец ярмарки и, наконец, достигли назначенного места - столпотворения приезжих магов. У Вигнара даже глаза по-особому засветились. Лясы поточить он любил, а в нашей "глухомани", как он говорил, ни одного умного человека. Угу, кроме него. За магами скрывалась подготовленная площадка, очищенная и выровненная. На ней уже готовилась пара. Проверяли снаряжение, разогревали мышцы и неуверенно приглядывались друг другу. Зелённые новички вышли на утешительные. Хотя степень неуверенности иногда остаётся величиной неизменной.
  За площадкой непроглядной стеной встал лес. Доносился тихий шум листвы и одинокие крики птиц. Сбоку уловила, как кто-то бьётся об заклад, ставя десять серебрушек на некоего Хорка или Хорька...
  Я постаралась унять, клокотавшее в горле недовольство, и утвердительно вздохнула:
  - Ты снова всё перепутал... Я уже второй год выступаю в средней категории. Второй год...
  - Хм, - прогудел Вигнар и с лёгкой заминкой признался, - тебя же по-другому не выгонишь из твоих рядов. А тебе ещё записаться следует!
  - Точно? И ты не забыл, как в прошлом году?
  - Ты во мне сомневаешься? - поразился наставник и посмотрел до того укоризненно, что я смутилась и покорно подняла руки:
  -Хорошо, если тебя это так беспокоит, то сейчас всё сделаю. Времени-то ещё...
  - Вот и делай, Сорока, а не языком мели, - фыркнул Вигнар, подталкивая меня в нужную сторону. Не только потому, что в том направлении находится необходимая мне бюрократическая отметка, но и потому что в том направлении я с возрастающей радостью углядела своих друзей. Из-за чего милостиво пропустила мимо своих ушей облегчённый вздох: "В-у-у-х! И кой меня дёрнуло девчонку в ученицы взять!".
  Именно с этой троицей, которая о чём-то активно спорила меж собой, я виделась крайне редко. Живём в разных городах, собираемся в основном на подобных съездах. Однако это не значит, что мы не успеваем влипнуть в неприятности на год вперёд. Наверное, поэтому мы не успевали друг друга забыть.
  Друзья стояли прямо посреди снующего народа. Естественно, самого первого я увидела черноволосого Сонга с ростом со стропилу, а уже потом заметила неразлучную парочку в виде хрупкого светлого парня и русоволосой девушки. Она размашисто жестикулировала и что-то яро доказывала:
  - ... Точно тебе говорю! Она не забыла! Просто, задерживается...
  Где-то внутри засвербела мысль о том, что друзья спорят обо мне. Приятно стало на душе. Помнят. Защищают. Я расплылась в улыбке и навострилась задушить их всех в объятиях, но Сонг как всегда помешал моим планам...
  - Ага, в рядах с цацками!
  ...пришлось бегать и душить его одного.
  Отдышавшись и успокоившись, мы наперебой делились всем, что придет в голову. Быстро обсудили домашние неурядицы, пожаловались на своих наставников, посетовали на жизнь, вспомнили тех, кого нет рядом с нами и занялись самым важным - байками:
  - Слышали, шпиёна поймали, имперского! - гордо возвестил Сонг. - Прямо у дверей Совета. Наши главные поди теперь радостно ладони потирают.
  - Правда?! А что теперь с ним будет? - ахнула подруга со звучным именем Улика. Симпатичная, русоволосая девушка питала одну необъяснимую страсть к... сапогам. На ней привычно красовалась завязанная выше колена ярко-красная цветастая юбка. И завязана она была не абы зачем, а чтобы все видели её тяжёлые сапоги с железными набойками, заклепками, ремешками и пластинами. Всегда задавалась вопросом зачем она изгаляется? Сделала бы их полностью из железа, наверняка, стали бы легче. У меня даже закрадывается мысль, что и спит она исключительно в них.
  - Да, что с ним будет!... Потрясут перед носом у Империи, может выторгуют что, а потом найдут нашего шпиёна и будут трясти у нашего носа... Всё как всегда.
  - Наставник говорит, смутные времена наступают. Нечисто стало на границе, жалуются, - не согласился Филин с россыпью светлых веснушек на лице. Он с намёком поднял тёмную бровь. Уля вопросительно посмотрел на меня. Я тоже замешкалась.
  Ну не знаю я, хоть полисун себе ногу сломит, что значат эти многозначительные высказывания про смутные времена! В какое время бы ты не жил, оно всегда смутным будет. Потому как будущее никто видеть не умеет. Так лучше самому пострашее выдумать. Потом уж точно, коль случится что, с гордостью сказать, мол, брехня! Страшнее баялось.
  Поэтому я поспешила поменять тему от лиха подальше. Правда, тему-то я поменять додумалась, однако не сказать, чтоб удачно... М-да, тут даже по-детски сказать "зато не дура" не получится.
  - А у нас, бают, в рыбацких деревнях неспокойно. Рыба буянит. Опять начала чем попало рыбаков забрасывать. Вроде уже до комиссии по загрязнению суши дошло...
  Пока все переваривали моё заявление, Улика растерянно протянула:
  - А у нас всё спокойно.
  - Что?! Правда?! Быть того не может!
  Она жила в остроге на бывших альдских землях, даже сейчас отличавшихся неспокойным характером. Мы ведь ей всегда по-хорошему завидовали. Той возможности протянуть руку и получить опыт. Главное, вовремя её отдёрнуть, но в мире магов - это, во-первых, не главное, а во-вторых, всегда можно придумать что-то во-вторых. Как гласит поговорка: человек человеку - волк, а маг магу - человек. Ни один всамделишный колдун не скажет тебе: "Чтобы зажечь огонь, надо наломать дров, свалить в кучу, сесть рядом и глядя них представить, как горят твои пятки от бега по бескрайним просторам долины вулканов. Есть огонь - цель достигнута, нет - см. пункт первый". О, если бы всё было так просто! Действительно, магия - отдушина для лентяя, но можно лежать сколько угодно, хоть до смерти, и представлять горящие пятки, пока они всамделишно не загорятся. А вот это действительно очень печально.
  Мимо спеша пробежал медно-рыжий парень, бренча связками амулетов, на ходу поздоровался и затерялся в толчее. Уже второй год уводит победу из-под носа, чтоб ему пусто было!
  - О! Смотри-ка! В этом году опять приехал... Не, Радка, не видать тебе первого места, как своих ушей... - протянул с ехидцей с высоты своего немалого роста Сонг.
  - Тебе её тоже не видать, - мрачно оповести его я.
  - А я и не рвусь!
  - Как же! Ври больше!
  - Ребята, успокойтесь! Главное - участие! - ухитрилась вклиниться между нами Уля.
  Теперь мы с Сонгом хмуро посмотрели на медленно увядающую улыбку подруги. Она удрученно передёрнула плечами и надувшись сложила руки на груди, ища поддержки у Филина. Тому ничего не оставалось, как перевести разговор на более отвлечённую тему. А что может быть отвлечённее в день соревнований, чем сами соревнования?
  Этот год ничем не выделялся из предыдущих, а мой город вновь принимал участников для проведения ежегодных испытаний боем среди начальной и средней категории. По-умному оно длинно называется, а на деле ничего особого. Участвуют новички, которым муху легче прихлопнуть, бегая за ней с тапком, и мы, которые уже обленились бегать за мухой, но ещё толком не научились от неё избавляться. Высшие соревнуется раз в три года в столице, где присуждается звание архимага. Сам процесс прост как три медяшки - делят участников пополам, как пирог, а потом сталкивают лбами. Половина отсеивается, оставшихся вновь делят и вновь сталкивают любой не отбитой частью тела и так пока победитель не будет определён.
  Мы могли долго обсуждать нюансы, тактику и правила игры во время испытания, если бы не одно но...
  - Мне надо получить отметку! - Эта мысль ворвалась в мою голову, как вихрь, перевернув всё с ног на голову. Я судорожно втянула носом воздух и посмотрела на небо, определяя время: не поздно ли...?
  - Снова здорова! А раньше где была?! - фыркнул сероглазый Сонг.
  Фил поднял брови домиком и вместе со мной уставился в ночное небо, пустое и темное:
  - Надо торопиться. Иначе пролетишь... Что ж тянешь кота за хвост?
  - Да, что ты Радку не знаешь? Её пока за уши не притащишь - ничего не сделает!
  - Вовсе нет! - неохотно отпёрлась я от в целом правдивого описания.
  - Вовсе да! Но если надо, то пойдём. А то не пустят и придётся тебе, Рада, ждать следующего года, чтобы уж точно всем доказать, - сдавленно закончил Сонг и потряс кулаком в воздухе, кого-то изображая. С выпученными глазами, перекошенным лицом и к тому же жутким косолапием. Медленно выдохнула и толкнула парня в мягкий бок. Он охнул и опасно накренился над выставленными на лавках горячей сдобой, мёдом, хмелем и много чем ещё. Краем глаза заметила, как вытягивается на протяжное "О-о-о" рот торговца, цапнула друга за край кожаного жилета и дёрнула на себя.
  - Я всегда знал, что ты не хочешь выпускать меня из объятий... Но к чему столько сложностей? - нервно сглотнул парень.
   - По тебе подзатыльник плачет. Знаешь об этом?
  - Не имею ни малейшего понятия. Но пусть плачет дальше, - милостиво разрешил друг.
  Когда мы с Сонгом начинали спорить, то все средства шли в расход, то бишь голос, скорость и реакция. Поэтому до нужной мне бордовой палатки мы дошло в самые краткие сроки, куда я и юркнула, оставив последнее слово за собой, а друзей дежурить перед входом.
  Внутри было на удивление мрачно и душно, но приятно пахло всё той же сдобой. На столе догорала свеча, и тихо шелестели страницы в руках старого друга моего наставника. Я неуверенно просипела приветствие, на всякий случай, подкрепила его робким покашливанием. Немолодой уже мужчина оторвался от документов:
  - А, наконец-то! Проходи. - Гостеприимно махнул рукой, поправляя съезжающее пенсне. - Будешь булочки? Свежие. Могу ещё чаю предложить, но за ним идти надо...
  - Нет, благодарю. Я ненадолго. Мне на участие...
  - Да я тебя уже давно записал. Только нарисовать осталось... Давай руку, что тянуть-то... - На кисти появилась аккуратная руна, которая ярко вспыхнула и впиталась в кожу, не оставив ни следа. - Хорошая вышла... - Мужчина, имя которого я благополучно забыла, довольно потёр место отметки.
  - Ага, огня вашему дому... Я пойду...? - Осторожно вырвала руку из чужих пальцев.
  - Конечно-конечно, - покивал головой и простодушно пожелал: - Удачи, Радочка. Уж в этом году точно должно получится... И передавай привет Вигнару!
  - Обязательно! До свидания! - Ошпарено выскочила вон, краснея то ли от приступа смущения, то ли от злости.
  Остановилась около входа, глубоко вздохнула. Мелко заморосил дождь, взволновав открытый огонь. Рядом хмуро разговаривали два человека, в одном из которых я со щенячьим восторгом узнала известного мэтра магической братии - Доргнона Шипа. Невысокий, коренастый мужчина с бритой головой. О нём много говорят, а ещё больше баят, дескать, колдовать мгновенно может, каменный големом обращается, да сердце из грудины вырвать ничего не стоит. В последнее верится куда охотнее, когда видишь его выражение лица - мороз по коже. Что же его сюда привело? Никогда на испытаниях такого уровня не появлялся.
  - Что встала?! - крикнул в ухо Сонг. - Сколько тебя ждать можно?
  Я кровожадно оскалилась и растопырила пальцы, загребая воздух, аки когтистой лапой:
  - Вечность!
  Неуверенно оглянулась назад на мэтра Доргнона, но никого уже на том месте не было. Как сквозь землю провалился...
  - Загнула, мать! - присвистнул парень, сложив руки на груди и смерив меня внимательным взглядом. - А ничего у тебя не слипнется?
  На всякий случай ущипнула себя, повторила нехитрый манёвр с другом, отмахнувшись от его нелепого предложения. И пока он не решил отомстить, рассказала об увиденном. Теперь по толпе рыскали два озабоченных взгляда. Кругом было море магов - выбирай любого! А нужного нет.
  Задержались мы преизрядно. Когда подошли к друзьям, Фил встретил нас спокойным:
  - Время поджимает. - Он стоял расслабленно, держа Улю за плечи. Девушка зарделась и попыталась сбросить руку светловолосого парня, но рука оказалась на диво цепкой. На нашу уже откровенную ехидцу девушка ещё больше покраснела и показала язык.
  - Ладно-ладно! Идём обратно.
  - Может сластей купим?
  - Сегодня ещё успеем...
  - А можно и не просто, - коварно предположил Сонг и что-то подбросил в небо. Мы на всякий случай пригнулись, закономерно ожидая пакость от собрата, но по прошествии нескольких минут ничего не изменилось. Переглянувшись, вопросительно уставились на парня, который и сам выглядел несколько сконфужено.
  - Видимо, где-то напутал... Эй, куда вы?
  - Подальше!
  - Да ладно вам! Ничего страшного...
  Незаметно небо прояснилось, и на небосклон прокрался древний зверь - ясноокая Луна. Она мимоходом разлила округ себя бирюзу. Из-за её спины вырвалась призрачная стая. Волчьи тени радостно взвыли. Исподтишка с наскока нет-нет, но куснут огонь.
  Скоро наш черёд. Руки вспотели и мелко задрожали, выдавая с потрохами.
  Мою категорию уже поделили и первые участники уже продолжили дело новичков. Все встречи вплоть до последней схватки, где борются за первое место, именуются утешительными. Холодное оружие на поле запрещено, а ближний бой считается нарушением негласного этикета, но и такое бывает. Особенно у новичков. Перед глазами всплыло воспоминание о прошлогодних испытаниях, где две длинноволосые красавицы впились друг другу в космы и играли в "перетяни канат", пока их не разняли и не сдали на руки опозоренным наставникам.
  Нервно облизнула губы. Дрожу, как щенячий хвост. И почему сохранять хотя бы показное спокойствие не один из моих талантов? На плечо легла тёплая рука:
  - Соберись. - Вигнар заглянул мне в лицо и ободряюще сжал моё плечо. Теперь я.
  Кивнула и пошла за черту. Навстречу мне вышел незнакомый молодой паренёк с вихрами, торчащими в разные стороны, в мешковатой одежде, держа в руке простой деревянный посох. Остановившись на середине, церемонно поклонились следящей стороне, потом друг другу и замерли, ожидая сигнала. В руке перекатывались горячие бусины и обжигали кожу.
  Одновременно с отрывистым хлопком, ударил о землю посох, врастая и пуская корни, которым хватило считанных секунд, чтобы они повернулись ко мне и подземными змеями устремились вперёд. Выдохнула слово-ключ, бросила горсть перед собой. Полыхнуло пламя - почву обожгло, сковало в толстую корку.
  В это время вихрастый вместо того, чтобы расходовать заготовки, на миг замер. Я уловила лишь последнюю строчку: "Дасистфантастиш!". Ноги стало утягивать в трясину, а в кожу впились кровососы. Рыкнула, щелчком сожгла насекомых, и, пожертвовав браслетом, вырвала ноги из плена, чтобы успеть встретить летящие камни. Их я приняла на простой щит и отправила ответный подарок: стальной рой с маревом иллюзии, под прикрытием которой приблизилась к противнику вплотную и ударила ещё одной вещицей, зачарованной на ледяной порыв.
  Сегодня хороший ветер. Стоило его усилить и подойти с подветренной стороны, как парня сбило с ног, словно тряпичную куклу, и протащило по земле, а остатки моего роя закончили начатое.
  - Выйти из круга! Следующие пять минут на подготовку! - безразлично командовал маг из следящих. - И уберите болото...
  Про ветер я вспомнила. Уже есть чем задобрить Вигнара. Но поле я покинула в подавленном состоянии. Комариные укусы вздулись красными безобразными буграми на коже и чесались. О, как они чесались!
  Парень, ойкая и ругаясь, поднимался за моей спиной. Отметка на его руке горела синим пламенем. Она должна защищать от смертельного случая и оказывать первую помощь после поединка, если таковая понадобиться. Полезная вещь. Если бы её ещё не надо было рисовать у того извращенца...
  - А он молодец! - встретил меня Сонг, разминающийся в тренировочной зоне, где могли находиться только участники соревнований.
  - Угу. - Отстранено прошла мимо, наметив свободный угол, где можно прийти в себя и все обдумать.
  - Ты посмотри на неё... - проворчал Сонг, но трогать не стал. Следующий выход был его. Он тоже заметно нервничал, ища глазами своего противника, и как только его заметил, возмущённо вдёрнул бровь: к нему спешила девочка-подросток.
  - Я ещё детей не бил... - огорчённо проворчал парень, но на поле вышел, направляясь к своей позиции. Они традиционно поклонились по правилам соревнования и замерли.
  Не успела команда отзвучать, как бой закипел. Сонг попытался набросить не видимую удавку на горло девушки, но она успела уйти вниз, а потом, легко вытолкнула себя вверх и побежала по воздуху, двигаясь по кривой.
  Заговорённые? Задумчиво пошевелила носком сапога, разминая ногу.
  Соперница получила хорошее преимущество, благодаря простору и скорости передвижения. Все заклинания, направляемые в неё, уходили мимо, либо отражались, изредка зеркаля на создателя, а запасы соперника не вечны. Но очередная атака для Сонга вышла более чем удачной, ему удалось сорвать на землю девчонку, зацепив её простой силовой волной и, пока она не успела прийти в себя, ударил ещё одной волной сверху. Поднялся клуб пыли и скрыл девушку из виду.
  Медленные настороженные шаги парня, пожадничавшего заготовку на то, чтобы сдуть облако прочь. Затихшая публика, делающая ставки на то, встанет девчонка или нет.
   Полыхнувшая струя живого огня, говорила сама за себя. Но Сонг смог меня удивить, сначала отразив, а потом поглотив остатки заклинания, и теперь он крутил в руках дымящийся амулет, который уже был направлен в сторону девушки и... С неба посыпался град с куриное яйцо, выбив красивую цацку из рук. Она недовольно фыркнула во все стороны дымом и мой друг согнулся в приступе горького кашля.
  Я что-то пропустила? Удивлённо всматриваюсь в шокированное лицо девчонки и вновь перевожу взгляд на Сонга, над головой которого витала грозная чёрная тучка, прицельно обстреливая ледяными снарядами. Апогеем стал ливень, вылившийся непроглядным тёмным потоком на непутёвую голову парня. Девушка же, криво улыбнувшись, закончила поединок раньше отведённого времени, заковав его в глыбу льда.
  За победительницей вышел её наставник, помог ей покинуть поле, а Сонг через пару минут освободился сам, раскрошив свой кокон. Он доплёлся до меня и плюхнулся рядом, спрятав лицо в ладонях.
  - Ты на сопли не исходи-то, выше нос. - Похлопала друга по плечу. - Подумаешь, продул девчонке. С каждым бывает. Рассказывай. Как проглядел?
  - Понимаешь... Кажись я его того, создал...
  - Что!? Хочешь сказать сам себя того? Рыцарь что ли?
  - Да не! Ещё чего!!! - от возмущения парень полностью развернулся ко мне. - Помнишь, мы гуляли сегодня...
  - И...
  - И вот! Я про оттяжку забыл... - несколько секунд я посидела с открытым ртом, хлопая ресницами, пока до меня не дошла глупость произошедшей ситуации. Я прыснула и расхохоталась. - Эй, только не трепи языком, ладно?
  Сонг неуверенно взъерошил волосы на затылке.
  - Ох, силён брат! Конечно, я никому не скажу. Я лучше подожду, пока само всплывёт, - клятвенно пообещала с вырвавшимся смешком.
  - Да, наверняка скоро все будут в курсе...
  - Наконец-то я отойду в тень и уступлю место настоящему мастеру.
  - Конечно, ты ничего нормально сделать не можешь. Я хоть покажу как надо, - заржал парень.
  - Постой! Ты на нас град колданул что ли? - резко перестала смеяться и подозрительно уставилась на парня.
  Сонг мигом отвернулся и преувеличенно увлечённо стал указывать на одного из сражающихся на поле, который практически стелясь по земле, подбирался к противнику:
  - Смотри-смотри! Что творит, а? Как низко полетел!
  Как бы Сонг не отодвигался от меня, свой подзатыльник он получил, проворчав в ответ, что это вовсе не град должен был быть, а мягкий и пушистый снежок ради красоты, а я чёрствый сухарь, лишённый чувства прекрасного...
  - Почему он не поднимется выше? - спросила я, чтобы наконец прекратить бесконечный бубнёшь друга.
  - К дождю, - благовоспитанно изрёк Сонг. - Да, сил ему не хватает. А так всё равно быстрей, чем своими двумя.
  - Да ладно? До этого он вполне...
  - Тактик из него никудышный. Все заготовки уже просадил, - авторитетно заявил.
  - Зато второй хромает на технику.
  - Не без этого, но в бою хороший план куда лучше сырой силы.
  "Вот если бы здесь сходились архимаги, то можно вольготно устраиваться, запасаться провизией и наслаждаться зрелищем, а так одна дразнилка", - со вздохом подумала я. - "Надо обязательно попасть в столицу на испытания...а лучше самой в них поучаствовать. Когда-нибудь".
  - Хорошо подметил... - ехидно глянула на парня. Он уловил мой взгляд и щёлкнул меня по носу, мол, не зазнавайся, тебе ещё идти на следующий круг, и мало ли каким местом повернется удача...
  Мы бы ещё долго так сидели, если бы не заметили нашу неразлучную парочку. Они стояли в очереди следующими, скорчив на лице страдальческие мины. Мы с Сонгом переглянулись и уткнулись в колени, тихо всхлипывая от смеха.
  Что и не говори, но битва Фила и Ульки запомнилась многим: с каким непробиваемым лицом они колдовали в абсолютно разных направлениях, как они, сгибаясь от боли, падали, чтобы в следующий миг вскочить и вновь вступить в поединок, как со слезами на глазах Улика "убивает" Фила и падает пред ним на колени...
  Толпа рукоплескала и свистела от восторга.
  Следящие кисло переглядывались и молчаливо вопрошали: "Что это было?".
  Естественно, друзей исключили "за неуважение к традициям", как мягко обозначили то, что творилось у нас на глазах. Но судя по их счастливым улыбкам, они ни о чём не жалели и через несколько минут присоединились к нам, возбуждённо пересказывая самые эмоциональные моменты. Сонг вызвался сходить за съестным, чтобы как он выразился: "Напиться с горя! Тебя это тоже касается, Радка!". В чём-то он был прав. Круг моих противников значительно сократился и теперь я могла с полной уверенность сказать кто будет моим следующим противником.
  Я этим тяжким грузом на душе шла к черте, замешкалась и запнулась о еле заметную кочку и бегом влетела на поле, краем глаза замечая знакомую рыжую физиономию.
  - З-зараза...! - вырвалось сквозь сжатые зубы.
  - ...судьба... - с трудом расслышала парня. - Хок Шелеспёр! Рад снова встретиться на поле!
  - Рада Сорока! - приветственно качнула головой, чувствуя, как на меня медленно наползает чёрная туча. Сохраняя невозмутимое выражение лица, поклонилась, хотя больше всего хотелось уйти, громко изъясняясь на тролльем, и приготовилась.
  Моя нервозность сыграла со мной плохую шутку. Успеть-то я успела хлестнуть скрученным потоком горячего воздуха, но неудачно подняла паровую завесу из-за водной преграды, выстроенной Хоком, и теперь мялась на месте, страшась идти в молочный туман. Мимо жужжа пролетела ледяная глыба. Я стала медленно сдвигаться по кругу.
  Бережённого бог бережёт, но опасность поджидала меня совсем не там, где я её искала. Она тихо хрустнула тонкой корочки льда под ногой, а вслед не замедлили выскочить острые колья, желая нашпиговать меня как глупую курицу. Но заранее выставленный щит не сплоховал, правда вместо того чтобы отразить предполагаемый летящий снаряд, он решил отбросить меня.
  Приземлилась я неудачно. На копчик и упала на спину, выбив из лёгких воздух. Сверху пришла волна и молотом вбила в землю. Нечестно. Сегодня такое уже было...
  Закашлялась, подтянула ноги и перевернулась на живот, пытаясь подняться. Это у меня с трудом, но вышло. И как только я оказалась в вертикальном положение, со спины подул свежий ветерок. Тихо выругалась и резко развернулась, встречая обжигающее морозное облако. Его я разрезала и увела в стороны, а в открывшееся пространство запустила огненный вихрь, который врезался в парня и растёкся потоком раскаленного металла, снедая его щит и перекидываясь на него самого. Вытащила из кармана горсть бусин и щедрой рукой бросила их в воздух. Они на миг повисли в воздухе и метнулись к своей цели. Слава богам! Не перепутали.
  К этому времени рыжий справился с огнём и, заметив мои манипуляции, заморозил моих крох. Но небрежность сыграла с ним плохую шутку - пару он оставил. А зря! Я потратила немало времени на их улучшения. Поэтому ещё никто не видел их в действии и когда они лопнули металлом и жидким огнём, было уже поздно. Почти. Хок таки успел пробить мою защиту.
  О таком пробуждении мало кто мечтает. Всё ныло, болело, к тому же кто-то дёргал меня за ухо и негромко ныл: "Вставай! Рада, вставай! Открой глаза! Давай...". Слабо отмахнулась и попыталась перевернуться, шаря рукой вокруг в поисках чем бы заткнуть глас народа.
  - О, очнулась! Как ты? - склонился надо мной вездесущий Сонг.
  - Уйди от меня ... Мне плохо...
  Даже во рту чувствовался настойчивый горько-травяной дух, летающий вокруг. От этого становилось ещё горше.
  - Плохо ей... А нам хорошо что ли? - фыркнул друг, но тут же поправился: - Хотя нам в самом деле хорошо... Ладно, лежи тут, а мы пойдем. Кстати хорошо ты ему вмазала.
  - Да? - подозрительно скосила глаза на парня, который сидел у меня в ногах и крутил что-то в руке. Рядом молчаливо стояли Уля с Филом и бросали на меня жалостливые взоры. Судя по нескольким лежачим места, заставленном баночками, мешочками и бог весть чем столе - мы были в одной из лекарских палаток.- Ты серьёзно?
  - Конечно. Видела бы ты с какими глазами на тебя смотрели следящие. Ну не на тебя именно, а на...
  - Да-да, я поняла! А Хок?
  - А что с ним? Жить будет. У тебя сейчас тоже шрамище будет...
  - Что?!
  - Осколок над бровью задел, - Сонг указал на свою правую бровь и успокоил, злорадно усмехнувшись: - Шрамы украшают мужчин. Может и тебя украсят, хотя... -Злобно спихнула его со своего ложа ногой. - Ай! Теперь тебя узнаю, а то царевишну из себя корчила... Ой! Сиди смирно! Ты ж больная!
  - Рад, да не слушай ты его! У тебя он небольшой. Может совсем не видно будет,- попыталась успокоить меня Уля, за поддержкой дотронулась до локтя Филина.
  Он спохватился и закивал в обратную сторону:
  - Не, видно будет, - "поправил" её Фил, ещё и показал примерный размер, получил тычок локтем от разозлённой девушки и чуть-чуть сократил длину. - Но немного.
  Уля свела брови, на что Фил спокойно пожал плечами. Я осторожно ощупывала повязку на голове, не решаясь дальше углубляться в данную тему, чтобы сохранить свои нервы.
  - Ты - молодец! Тебе в этом году чуть-чуть не хватило... - попыталась вновь сгладить ситуацию Улика. Она осторожно обняла меня и погладила по голове, послышались смешки парней. Фил на этот раз молча развёл руками и согласно поддакивал девушке, зато влез Сонг, испортив мне момент славы и почёта:
  - Что такое "чуть-чуть" в бою? Продула она, продула!
  - А тебе и радость, да? - рыкнула я, сграбастав подушечный снаряд, и прицелилась в неугомонную черноволосую голову.
  - Конечно! - согласно закивал Сонг, который без труда поймал мою подушку и обнял её, сцепив длинные пальцы в замок. - Но, хоть говорить мне это не с руки, ты не слетела с коня в этом году, с чем мы тебя и поздравляем! В общем, Сорока, она и у троллей сорока!
  - А последнее ты это к чему? - я старательно хмурила, счастливо расплывающееся в улыбке лицо.
  - Что сорока, она как... э, ну не тонет...
  - Г-р-р-р...
  И только я поднялась, как в палатку зашла лекарка, шикнула и усадила меня обратно, вытолкала друзей и принялась за осмотр. Она особо не скрывала, что ей хотелось поскорее закончить. Торопливо спрашивала и смешивала микстуры из своих запасов, сноровисто успевая влить их в открытый рот. Напоследок ощупала мою многострадальную голову, заглянула в глаза, и, хмыкнув под нос: "Надо же... не окосела. Крепка головушкой...", отпустила восвояси.
  Меня встретили на улице, подставили дружеские плечи и целеустремлённо потянули вперёд, на ходу расспрашивая о здоровье: голова у меня после опробования снадобий не болела, а лёгкое недержание на ногах никогда не остановит настоящего мага. Поэтому я с лёгким сердцем пересказала подслушанное от лекарки и для закрепления эффекта легонько постучала себя по лбу, заслужив тяжкий насмешливый вздох: "А я тебе давно это говорил, а ты не верила", и всё закрутилось бы сначала, если бы не надо было пробираться через плотную толпу.
  Кажется я ещё ничего не упоминала о истории сегодняшнего праздника. Сейчас исправим. Сегодня очень необычная ночь и ещё более необычное утро, даже если забыть о ярмарке, испытаниях и многом другом.
  Лет этак около полтины назад, с неба упала горящая звезда, и наступили тяжёлые сумеречные годы, когда небо было затянуто хмарью, воды взволнованны, а живность гибла. Земли альдов уничтожены и немногие спасшиеся бежали, в то время как нечисть чувствовала себя как никогда вольно. То было расцвет для охотников и магов. Вон, кстати, Вигнар сияет в окружении своих коллег. Можно его как-нибудь потрясти насчёт воспоминаний. Он застал то время.
  К чему я веду? Сегодня мы проводим Ночь. Потому что на следующий впервые за много лет взошло солнце. За то тёмные годы много погибло и людей и нелюдей, а когда вновь наступил день, за короткий срок погибло в два раза больше. Как ни удивительно, это стало знаком новой жизни, или же символом возращения старой. Никто не знал какое время года тогда было. По земле ведь не поймёшь, а глаза долго привыкали к яркому солнечному свету. Однако устроить праздник хотелось, вот и решили совместить с весенним равноденствием. Столько всяких традиций понамешали, что поначалу сами испугались. Сейчас же уже и не скажешь, что когда-то было по-другому.
  Пока я припоминала былое, на помост вышел глава следящей стороны для подведения итогов и награждения, он рассказал какой хороший день-вечер, какие молодцы мы и все, кто присутствовал на таком важном событии, как ежегодные соревнования боем среди начальной и средней категории, и, не затягивая, пригласил победителей.
  Друзья помогли добраться и подпихнули на высокое, по моему теперешнему состоянию, наспех сколоченное деревянное возвышение. Рядом столь же непотребным способом корячился Хок. Бальзам на мою душу. Нас одобрительно встретили и, дождавшись пока мы разогнемся, продолжили торжественную речь. Я переминалась с ноги на ногу и смотрела на подвижные лица с горящими глазами. Не хотела бы я привыкнуть к такому... Задумавшись, благополучно пропустила речь, предназначенную мне, и очнулась лишь тогда, когда передо мной стояла красивая девушка и пыталась всучить мне охапку цветов и залуженную награду. Предмет похожий на крупный браслет из молочной кости: с внешней стороны - величественно встали животные, птицы и рыбы, вырезанные с такой тщательностью, что можно было разглядеть шерсть на пятке медведя. Внутри я, краем глаза, заметила руническую вязь, но меня прервал собственный букет, который я небрежно удерживала локтем. Он коварно выбрал подходящий момент для побега и рассыпался у моих ног бесформенным стогом. Пришлось под улюлюканье быстро сгребать своё добро в аккуратный сноп и стоять смирно, терпя неприятно колющиеся стебли.
  Рыжий Хок покорно сцепил руки за спиной и согласно кивал в такт речи главы. Лекари постарались на совесть, смазав царапины парня на лице и теле ярко-зелёной настойкой. Теперь он выглядел как истинный хозяин леса, то бишь полисун. Самое то, для сегодняшней ночи! Рыжий усмехнулся и подмигнул мне, вдруг согнулся, завыл и закрутился волчком, отыгрывая нечистого. Видимо, не только мне пришло на ум сходство с лесной нелюдью. На мгновение все оторопели, а потом разразились взрывами смеха и пугающими возгласами - это были и горловые рычания, напоминающие медвежий рёв, и высокие вибрирующие тона, похожие на крики чаек, и на этом фоне потянулись волчьи рулады. В воздухе явственно запахло кострищем, халявой, хмельными напитками и буйным весельем, а нас, наконец-то, отпустили восвояси.
  Первым спрыгнул вниз Хок и предложил помочь, глядя, как я осторожно примериваюсь, расхаживая по краю. Но я качнула головой, опустилась на руки и сползла вниз, быстро оказавшись рядом с ним. На его лице играли тени и волосы вспыхивали от попадающих бликов. Он улыбнулся и протянул руку, которую я дружески встряхнула, звякнув браслетами. Их звон гармонично вписался в зазвучавшие гнусавые волынки и тягуче-грустные дуделки.
  Сухо попрощавшись, мы с рыжим магом поспешили затеряться, но в последний миг я обернулась и поймала жеманное подмигивание рогатого ряженного мило ощерившего черненые зубы. Гулко забили барабаны, мелко завторили трещотки и первые женские голоса затянули песню, перемежаемую резкими речетативными вставками.
  Неожиданно кто-то поймал меня за руку, а сбоку раздался недовольный голос:
  - Рада! Где ты застряла?! Мы тебя заждались! Что тебе дали? А... безделица какая-то. - Меня бесцеремонно обыскали, разочаровано отвернули любопытный нос и бросили браслет обратно в мою бездонную сумку. Не колдовское, так и смотреть не стоит?! Зажрались государи маги!
  Фил смущённо хмыкнул и напомнил, что нам пора идти, если хотим пойти колядовать.
  - Точно-точно! Ха-ля-ва!! Сейчас самое то, пузо набить! - охотно закивал Сонг.
  - Ты же только что умял целую стопку блинов, десятку ватрушек и...- удивлённо обернулась к нему Улька, загибая пальцы. Её косы окончательно растрепались, и она их распустила, благо в свете праздника косится никто не будет, а так попробуй объяснить, что ты маг, а не распутница.
  - Считала? Жаба села, да? Филин, не бери её, жадобу, замуж!
  - Ничего подобного! Просто хотела посмотреть, сколько в тебя влезет! Сам как жердь! И куда, что девается? Вот, еле одну от тебя спасла. - Подруга гордо продемонстрировала покусанную ватрушку.
  - Тш-ш-ш! Пошлите. Потом успеете выяснить, кто был больше достоин съесть её. - Фил взял под руку русоволосую девушку и потянул за собой. Уля звонко расхохоталась, стрельнула голубыми глазами и показала опешившему Сонгу язык. Я успокаивающе похлопала замершего столбом парня по плечу и побежала догонять парочку.
  Друзья спорили и щурились в темноту, но шли в близлежащий берёзовый колок, где раннее оставили всё необходимое для своего преображения. Рядится и колядовать была старая традиция, правда раньше ходили исключительно на зимний солнцеворот, но после сумеречных лет, где ночь смешалась с днём, а зима с летом, и традиции претерпели изменения. Потому что благословение богов никогда не бывает лишним, а отпугнуть нечисть или отвести сглазливую соседку - нечего косит глазом на родного честно добытого мужа - и подавно.
  Мы под дружные проклятия, наконец, нашли захороненные пожитки и принялись за дело. Улика таки решила дело о "кто достоин больше" и набила соломой вместо чучела Сонга, который стал в разы больше и толще. К этому он зачем-то отобрал у Ули кудель и нацепил себе, теперь довольно ковыляя взад-вперёд и по девчачьи вытягивая длинные "пряди" вдоль лица. Филин скупо ограничился животной маской и пушистым хвостом. Зато подруга развернулась не на шутку: несколько объемных юбок, на них повесила около дюжины колокольчиков, браслеты-кольца-бусы она поснимала со всех до кого дотянулась, лицо вымазала свёклой, а распущенные длинные волосы обсыпала мукой, а потом, чтобы мы окончательно осознали величие её творения, гордо растопырила руки.
  - Ну как?!
  - Ой! О-о-о-й... - замахал руками Сонг и упал на спину, заливаясь смехом. Подруга поджала губы и обратилась к нам.
  Фил содрогнулся, но растянул лицо в одобрительной улыбке. Я постаралась повторить, но по тому, как смех превратился в глухие задыхающиеся хрипы, стало понятно, что что-то не так. Пришлось плюнуть и бежать оттаскивать Улю от Сонга. За всей этой кашей я осталась последней и на меня стали бросать весьма выразительные взгляды, давая понять, что мне стоит поторопиться, если не хочу получить принудительную помощь со стороны. Нашла свою сумку и залезла в неё с головой. С удивлением извлекла репу, покрутила в руках и отдала замолчавшему Сонгу, следом вытащила искомый лохматый плащ с одной огромной дырой посреди спины - это я самоглажку испытывала. В тот раз мне повезло, потому что Вигнар часто забывал свои вещи в гостях, а вот когда я пробовала колдовать мокроступы... Меня передёрнуло от воспоминаний: тянущиеся скрюченные пальцы, свирепо брызгающие слюни, словом хуже было только с соседским сторожевым псом и штанами непрокусами.
  Пока я наматывала на себя плащ и ругалась на чём свет стоит, друзья уселись рядом друг с дружкой и что-то оживлённо обсуждали. Заинтересованно прислушалась и тихонько подошла к ним со спины, откуда на меня уставилась разобиженная криво обструганная репа. Пока я разглядывала убиённый овощ, не сразу обратила внимание, что друзья обернулись ко мне и терпеливо ждут. Их бледные лица осветил бирюзовый лунный свет и зажёг огоньки в тёмных глазах. Они медленно улыбнулись и обнажили длинные клыки, их пальцы впились в землю, сгребая в кулак молодую травку, они неторопливо подались вперёд, чтобы в следующий миг рвануть с места. Я высоко взвизгнула и опрометью кинулась наутёк, как солнечный заяц, петляя среди белых берёзовых стволов. Ветер доносил до меня упоённое пыхтение, шипящие ругательства и громкие жалобы Ульки на очередную ветку, зацепившуюся за её юбки, я довольно усмехалась, самодовольно думая, что меня так просто не взять. Оказалось, управа на меня сыскалась быстрее всех прочих. В потёмках я запнулась об вымытый наружу корень и полетела вниз с небольшого пригорка, пропахав локтями землю и остановившись аккурат у кустов шиповника.
  - Эй, ты не убилась, летунья? - С холма, осторожно переступая, сбежал Сонг, потом Филин, поддерживая за руку Улику, которая привычно завязала юбки узлом у колена.
  - Кажется, нет, - прохрипела я, распластавшись на земле, перевернулась и села. Руки нещадно саднило, да и голова "вспомнила", что она собственно главная пострадавшая на сегодня.
  Напротив на корточки опустился Филин, зажёг светляка и принялся изучать мои боевые отметины. Рядом крутилась Улька, горящая желанием присоединиться к процессу. Она, как ни странно, любила ковыряться в ранах, гнойниках и иже с ними и изредка мечтала о лекарской практике.
  Боль потихоньку начала утихать и Фил вынес вердикт:
  - До свадьбы заживет.
  Над головой послышался ехидный смешок и невинный вопрос:
  - Чьей?
  - Орка альбиноса! - вяло огрызнулась я. - И с какого перепугу у вас вдруг клыки отросли?
  - А что? Себе хочешь? У меня запасные есть... - Сонг с готовностью протянул две помятых белых полоски. Они оказались влажными и пахли репой, из которой и были вырезаны. Неумело надела их и замерла, оставшись сидеть с открытым ртом. Мои "клыки", как назло, торчали вкривь и вкось, придавая моей внешности сходство скорее со старой сварливой бабой, нежели с пугающей нечистью.
  После того как друзья отсмеялись, Сонг "успокоил", что это моя настоящая сущность рвётся наружу, но, видя мою кислую мину, смилостивился:
   - Хотя дай сюда! Тебе они без надобности!
  - Почему?
  - Ты и без них всем упырицам упырица!
  "Успокоил, так успокоил... Век не забуду", - злорадно подумала я, подставляя чёрноволосой вредине подножку. А вновь завязавшаяся перепалка незамедлительно перетекла в более пристойное положение и отправилась на праздник под чутким руководством Филина, любящего всегда и везде наводить некий ему одному понятный порядок. Нарушить оный не под силу даже Сонгу, хотя для него этот вопрос перетёк в разряд принципиальных.
  Казалось, мы отлучились на короткий срок, чтобы что-то могло нас удивить, но то, как голова вмиг стала пьяной, а тело налилось лёгкостью наводило... да ни на что не наводило! Хотелось втянуть носом плывущие по воздуху ароматы жаренного на костре мяса и хмельного мёда и бросится куда глаза глядят! Хоть народ пугать, хоть хоровод водить, хоть петь от души, так чтоб на утро горло драло и скрипело, а сейчас один только ветер носился в мыслях! Мы и не стали пренебрегать своими желаниями, быстро слившись с разношёрстной толпой: люди и нелюди; перхающие старики и скачущая через пылающие костры молодежь; все мелькали в свете ночи и рыжего пламени.
  Но продлится это не долго. Скоро люди разойдутся по домам, и пойдёт коляда по улицам, петь-свистать, да танцевать, загадывать головоломки, а иногда и припугнуть хозяев сподобится ради щедрого угощения. Дело хоть и весёлое, но дюже серьёзное, до рассвета всех обойти надо, никого не обидеть (забыть о ком-то плохая примета, к беде, да несчастью). В это время ни в одном доме не будет гореть очаг, не смотря на прохладную ночь, приходящуюся с травня на цветень, и разведут его только после восхода Солнца от принесённого с собой огня ярмарочных костров. И каждый про себя подумает: "Вот, отмучались, сделали всё как надлежит, теперь и продохнуть можно". И никто не вспомнит, что в конце осени празднуется Овсень, а там попробуй не уложи фигурно дрова и не насоли соленьев на всю родню по давнему (в народе кличут по-простому "Подавитесь, окаянные!") обычаю и всё! Все весенние труды насмарку!
  Поэтому сказать, что мы умаялись за ночь и устали - ничего не сказать. Мы как стояли, так и сели прямо на мостовую, переглядываясь и посмеиваясь, деля или отбирая любимые сладости. Над ухом застрекотал кузнечик. Небо над головой побелело: набирался сил новый день и утренняя свежесть сбивала нас кучнее друг к другу. На улицу высыпали люди, кутаясь в тёплую одежду, в ожидании задирали головы и тихо переговаривались, обмениваясь новостями. Слышался тихий смех и детский плач, но все как будто замерло, пока по крышам не прошмыгнул первый солнечный зайчик, отразившийся взволнованной радостью на лицах. Скоро из труб вновь пойдёт дымок, причудливо изгибаясь ласковой кошкой, и люди лягут спать после долгой ночи, чтобы вечером встретиться со своими родными и друзьями. Так и пропадёт втуне праздничных волнений целая неделя.
  - Пора и нам... - заразительно зевнула Улька. Она сладко потянулась и её локоть коварно наметил попасть прямо по лбу сонному Филу.
  - Да, пойдёмте-ка мы по домам... - Впрочем, Филин не поддался на провокацию и поймал своенравную конечность, а потом и приобнял девушку, потянув вниз по улице.
  - Эй, Фи-филин! Дом в другой стороне! - ехидно крикнул Сонг им в спины. Парочка замерла и невозмутимо развернулась. - Нет, ты посмотри! Его только пусти к трём соснам! А ты, подруга, куда смотришь?
  - А тебе всё возьми, да расскажи? - отшутилась покрасневшая Улька.
  - Ой, да это "всё" и так на лбу написано!
  - Что там написано? - набычилась девушка, встряхнув волосами.
  - То написано. - Многозначительно подвигал бровями.
  -Уль, да не слушай ты его, - вздохнула я.- Мне направо. Кто со мной?
  - Ладно, я с тобой, - вызвался Сонг и душераздирающе зевнул. - С ними каши не сваришь. Совсем одурели в последнее время...
  Пока Улька задохнулась и глупо хватала ртом воздух, Фил пожал плечами и улыбнулся, прощаясь с нами. Дальше мы отправились вдвоём. Ожидаемо и то, что когда показалась старая башня со знакомой вывеской, мы уже успели рассориться и теперь сердито поглядывали друг на друга, решая, кто первым пойдёт на мировую. Но, вздохнув, поняли, что ослиное упрямство в крови у обоих и, рассмеявшись, обнялись на прощание.
  - Не скучай, Радка!
  Проводила его спину взглядом, пока она не скрылась за дальним поворот, заодно подышала свежим утренним воздухом, поднялась по скрипучему крыльцу. Толкнула дверь, но открылась лишь жалкая щёлка, в которую и самая тощая кошка не пролезет. Упёрлась спиной, от моих усилий сапоги заскользили по деревянным доскам, а я чуть не уселась на крыльцо, но с мёртвой точки дверь не сдвинулась. Что за дела?! Рыкнув, дёрнула её ещё раз, услышав в ответ недовольный мурк. Ах, так?
  - Васичка, ты ли это? - елейным голосом заговорила в щёлку - Васюточка? Кысь-кысь? Проголодался, хороший мой?
  Просвет стал чуть шире.
  - Василий, отойди от двери. Я тебя покормлю...
  Родной дом распахнул мне свои объятия, а меня встретило радостное мурлыканье большого, мне по пояс будет, полосатого кота. Он обладал наглым прищуром жёлтых глаз на короткой морде и влажным вздёрнутым носом, производя на первый взгляд впечатление либо сонного, либо недовольного, либо недалёкого, но последнее лично моё наблюдение. Сам кот простого дворового окраса в полоску и белым пузом, ничем примечательным не выделялся, кроме размера конечно, но для наездного, он даже мелковат.
  Васька устремился ко мне, заводя песню сначала, и попытался потереться, но чуть не уронил. Отпихнула в сторону и пошла по коридору. Василий задрал хвост трубой и бежал вперёд меня, пока не свернул на кухню, а я не прошла мимо. Поднимаясь по лестнице, услышала удивлённый возглас и топот, говоривший, что Васька бежит возвращать меня туда, где я должна, по его мнению, находится, то бишь на кухне с полной бадьёй кошачьей еды.
  Котик у меня крупный и питается он соответственно, поэтому готовка для меня с его появлением стала пыткой. Я бы с удовольствием спихнула её на Вигнара, но он наотрез отказался. И теперь полосатое чудо спихивает меня с лестницы и старательно заталкивает на кухню, ещё бы дверь запер... А, молодец, он её подпёр, как недавно входную и, довольно жмурясь, стал ждать. Вздохнув, под контролем собственного кота стала варить ему завтрак.
  Василий самым внимательным образом следил за всеми моими действиями, и как бы я не ругала пушистого толстяка, но не бросать же его на произвол судьбы. Теперь вот вместо того, чтобы нежиться в кровати, торчу у печи.
  - Доволен, кот-обормот?! - Устало наблюдаю, как он чавкает и одновременно перебирает лапами. Голова была чугунной, казалось, стукни и раздастся колокольный звон. Поползла в свою комнату и, не раздеваясь, ухнула на кровать, моментально проваливаясь в забытьё. Сквозь сон пробился жуткий скрежет, который я бездумно слушала и злилась, пока не вспомнила про одного вредителя:
  - Васька!!!
  За дверью невинно отозвался кот, прекратив шуметь минуты на три, а потом вновь...вновь....и вновь...
  - Заходи!!! - взбешённо открыла перед ним дверь и, больше не обращая ни на что внимания, завалилась спать.
  
  Глава 2.
  
  Жарко, как будто укуталась в пуховые одеяла, а рядом хорошенько натопили печь. Недовольно пошевелилась. Голова начинала раскалываться от духоты и навалившейся сверху тяжести. Сонно разлепила глаза. На мне, довольно мурлыча, скромно возлежал "царь" всея и всего до чего дотянется мохнатая когтистая лапа. Он удивлённо взглянул на меня и радостно стал разминать лапы с явным намёком, что пора идти и кормить одного полосатого проглота.
  Застонала и постаралась отвернуться от наглой морды. Кошачье пение неуверенно стихло, а сверху на меня приземлилась тяжёлая лапа, немного подержав её, Василий коронно повторил манёвр. В ответ я повернулась и натёрла пушистый лоб, поставив дыбом шерсть. Кот жалостливо прижал уши и посмотрел до того укоряющее, что я мало того, что попросила прощения, так ещё и пошла вниз кормить свою "беду", а Васька, привычно задрав хвост, маршировал за мной.
  - О, встала, наконец! Я думал ты в спячку впала до следующей весны,- насмешливо поприветствовал меня Вигнар с чашкой крепкого чая в руках.
  - Насколько я тебя знаю, ты вообще ещё не ложился...
  - Кхм... Иди умойся хоть, а то на тебя смотреть страшно.
  - А ты не смотри. - Засунула в рот печенье и поперхнулась, натолкнувшись на самый котячий взгляд Васьки.
  - Иди сюда, похлопаю, - участливо предложил Вигнар, но я и сама справилась, запив водой из кувшина и погрозив кулаком насупившемуся Василию. - Хоть бы в кружку налила... Так ты никогда не станешь мэтром! Помяни моё слово! Маг должен всегда оставаться магом. Где бы и как он не проснулся.
  - Угу... - Учуяла на печки остатки вчерашней картошки, осторожно подцепила пальцами ломтик и отправила в рот. Разогреть бы... Кот заинтересованно приподнялся и пощекотал усами испачканную руку. С улыбкой щёлкнула по бархатному носу, добившись недовольного чиха.
  - Фу, сопливый! - рассмеялась, вытирая с себя последствия беззлобной шутки.
  - Мои слова её, значит, не заботят... как об стенку горох, - ворчал Вигнар и меленькими глоточками прихлёбывал из любимой огромной чашки с витой позолоченной ручкой. - Пойду сосну чуток.
  - Давно пора. - Я обернулась, держа на весу сковороду и окидывая взглядом кухню: может где-то затаилось что-то повкусней.- Спокойного тебе дня!
  - Спокойного-спокойного... Ваську накорми! Завела животное, так имей совесть! - Старик погрозил мне и крадучись пошёл к себе, ворча под нос про несносного ребёнка. Пожала плечами и посмотрела на "животное", которое обиженно демонстрировало мне, бесспорно лучшую, филейную часть своего организма и с интересом рассматривало пустую стену.
  - Нет, почему кормить так сразу Ваську?! Я что? Хуже кота? - негромко вопросила пустоту и нечаянно взмахнула руками. Картошка, которую я до сих пор держала в руках, натюрмортом украсила пол. - ... И что ты нюхаешь? Всё равно же есть не будешь...
  Василий с превосходством посмотрел на моё унылое выражение лица и снисходительно отошёл, дескать, за работу человек. В отместку поставила перёд нахмурившимся Василием отвратительного вида месиво и позорно сбежала из дому, оставив в пустой кухне толстого кота с подозрительно блестевшими из-под полуопущенных век глазами.
  Солнце клонилось к вечеру, тёплыми лучиками щекоча нос. В городе было спокойно и пусто. На пути встретила почти родное старое дерево, уверенно зеленеющее в мрачном коридорчике между домами. На нём не без моего участия вырезана памятная стрела-указатель. В темноте она светилась мягким желтоватым светом, собирая мотыльков, светлячков и многих других не таких приятных глазу насекомых.
  Покорно свернула в указанную сторону и вышла к добротной оружейной лавке. Вокруг всё тщательно выметено и убрано. К слову одна из обязанностей моего друга, поэтому застать его на улице можно так же часто, как и в кузне, пристроенной для удобства сбоку. Над крышей вился слабый дымок, раздавались размеренные удары о наковальню, а за углом обитал жилой дом, ранее бывший складом. Был он ещё более приземистый, чем окружавшие его дома. А всё потому что его помещения сильно углублены в землю, из-за чего внутри всегда прохладно.
  Осторожно заглянула в распахнутое настежь окно кузни и насмешливо провыла:
  - Ми-и-иха-а-аль...
  - О, здорово живёшь! - Жилистый парень в кузнечном фартуке приветственно помахал мне молотком и вернулся к работе, попросив: - Посиди тихо. Я сейчас закончу и можно будет отдохнуть...
  - Без проблем. - Подтянулась и села на окно, покачивая ногами и мурлыча под нос похабные частушки. Шум за спиной успокаивал, и я задремала, пригревшись на вечернем солнышке.
  - Сорока...Сорока, ты спать пришла? Пойдём лучше в лавку. Там удобней устроиться можно... - Меня потрясли за плечо.
  -Ммм...иду. Сейчас...ещё пару минут...
  - Светило магии... - Неожиданный толчок в спину и я слетела со своего насеста на улицу.- О, в этот раз совсем хорошо!
  - Кто-то сейчас получит...
  - Да? И что же?
  - По шее!
  - Правда что ли? - Мих устало улыбнулся, закрывая кузню. Выглядел он неважно. Под глазами пролегли тени и, выбившиеся из хвоста, волосы облепили острое лицо.
  - Ты что не спал совсем? - Заглянула в глаза другу.
  - Почему же спал...
  - Ага, знаю я, как ты спал...
  - Сорока, не начинай! Пойдём, поедим лучше. Ты с собой ничего не захватила?
  - Обижаешь! Всё своё ношу с собой!!! - Гордо продемонстрировала ему свою сумку и ласково погладила её. - Правда, ничего существенного нет. Только вчерашняя халява...Я тебе твоих любимых кексов оставила!
  - О! Моя признательность! Прошу, - он открыл двери и пропустил меня вперёд. Внутри было по-домашнему комфортно, всё родное, как будто к себе домой пришла. Светлая комната, чистый, на зависть мне, деревянный пол, высокий прилавок, но главное, куда ни кинь взгляд везде мечи, ножи, щиты, связки подков, ящики с гвоздями, в общем, чего только не было. Мы привычно устроились среди разложенного оружия, чуть сдвинув его в сторону. - Я что-нибудь запить принесу...
  Я активно закивала, уже успев затолкать в рот сладкий крендель.
  - Подождала бы хоть... - В ответ округлила глаза и развела руками: кто успел, тот и съел. Друг побоялся оставлять меня надолго наедине с горкой всяких вкусностей, поэтому вернулся быстро с запотевшим кувшином в руках. Заинтересованно сунула в него нос.
  - Кисель...? - разочарованно протянула. - А хотя бы чая раздобыть?...
  - Савва спит. Проснётся, делиться придётся. А ты ведь знаешь, что он как бездонный бочонок...
  - Что я слышу? Ох, какой запах... - Кто-то шумно втянул воздух.
  - О, нет...
  - Да-да, Михаль Ко! Что тут у вас? Хорошо живёте! И лучше всё же чаю... Сходи? Не в службу, а в дружбу? - Савич поправил широкий ремень, удерживающий добротные штаны, и с удобством расположился на приготовленном для себя Михом стуле, вопросительно взглянул на парня и значительно побарабанил внушительными когтями. Друг обречённо вздохнул и молча развернулся, отправившись за чаем. - Ну, Сорока, как житьё-бытьё?
  - Здравствуй, Савич. Да помаленьку, - смущённо улыбнулась.
  - Не срослось таки... Ну и ладно! Съешь конфетку.
  Маленькая жёлтая конфетка весьма мило смотрелась меж двух внушительных когтей. Савич красиво подкинул яркий шарик в воздух и поймал в ладонь.
  - У вас с Вигнаром похожий способ бороться со стрессом, - хмыкнула, принимая жёлтый шарик из чешуйчатых пальцев, словно в ярко-изумрудной перчатке.
  - И в этом нет ничего удивительного! Сколько мы с ним прошли вместе... и пером не описать! Насколько я помню, он либо делает вид, что ничего не случилось, либо уплетает за обе щёки, старый скупердяй, - протянул Савва. - О, что это у тебя?
  - Где?
  - Бровь разрезала. А ничего. Тебе идёт. Скоро совсем своей станешь.
  - Чьей своей?
  - Да магом. На них посмотреть иногда страшно, особенно ежели боевой. Работа такая... не позавидуешь. Хотя сейчас больше в городах, да сёлах сидят... Вот в былые времена...
  - Но все хотят стать магом!
  - Все хотят... не преувеличивай! Вы мрёте, да с ума сходите! Чему тут завидовать? Вот уж глупость... - Грустно выдохнул колечко дыма.
  - Посторонись! - Миха, мелко семеня, добежал до стойки и водрузил на импровизированный стол самовар. - Я мало залил. Должен скоро...
  - Как мало?! Да, тут только-только на один глоток и хватит! Лей больше!
  - Мы тут до утра сидеть будем?!
  - Лей-лей! Сейчас я, подмогу... - Савва глубоко вздохнул и выдохнул тихое пламя, мягко объявшее импозантный самовар. Драконье пламя, а Савич был именно драконом со всем ему причитающимся: хвостом, крыльями, рогами и костяным гребнем вдоль хребта, до сих пор оставалось лакомым кусочком для учёных мужей. Не знаю, над каким вопросом они бились, но меня всегда заботило: как можно кипятить воду, оставляя самовар холодным? - Так-то лучше!
  - Если бы ты с таким воодушевлением работал... - подковырнул друг, подсаживаясь к нам и спасая из лап злобного дракона последний пряник.
  - От такой работы кони дохнут! Это ты непрошибаемый! А себя надо беречь, а то останется твоя зазнобушка одна одинёшенька...
  - Не останется!
  - Конечно. Она молода, хороша собой... - На подначку Савича, Миха радостно улыбнулся, но быстро спрятал её, затолкав в рот остатки сдобы.
  - Ох-хо-хо... Когда свадьба? Не зря же ты так корячишься... Должно быть что-то грандиозное готовишь?
  - В конце лета планирую, может в начале осени. Обязательно приходите. Я буду рад, да и Яра тоже.
  Я от такой новости захлебнулась в кружке с чаем и поперхнулась вставшим поперёк горла печеньем.
  - Не всем... Эй, Сорока? С тобой всё хорошо? - дракон прервался и осторожно похлопал меня по спине. Его квадратная челюсть с темными утолщениями на подбородке заходила ходуном, как перед тем, как выдохнуть пламя, но на самом деле выдавая его волнение.
  - Всё хорошо. Кхе... Не в то горло попало... - Гортань саднило и мелкий кашель мешал нормально вздохнуть. Савич внимательно посмотрел на меня, погладил по спине, пока я окончательно не успокоилась и спохватился продолжить свою мысль:
  - Так о чём я?...А, конечно, придём! Как не прийти? Там, поди, столько вкусненького будет... - Савва зажурился и мечтательно облизал пальцы.
   Драконы живут долго, но иногда меня посещает мысль, что они не взрослеют также как и люди. Разве можно назвать взрослым того, кто до сих пор боится темноты и ходит по дому в тёплых тапочках с пушистыми медвежьими ушками. Причём, их любовно пришивал сам, закусив кончик языка для пущей важности. Я это хорошо помню, потому что перед этим он гонял нас с Михой в лес "выбирать" ему медведя.
  - Тебе лишь бы живот набить... - подначил друг, и в комнате установилась сосредоточенно жующая тишина. Потому что все удивлённо воззрились на убывающую снедь и набросились на неё с удвоенной силой. Первая сдалась я, "вспомнив" что живот у меня не бездонный, тягаться с драконом им не стоит, кроме того глее-то здесь меня должны поджидать заготовки. Поэтому осторожно подёргала за прямую прядь русых волос, перехваченных кожаным шнурком. - Миха, а мой заказ готов?
  - Угу... - согласно промычал парень, рукой показал под прилавок. Перегнулась - стоят родимые.
  - Благодарствую! Ого, как много!
  - Да не за что, Сорока! - Пожал плечами парень, спокойно продолжавший что-то жевать. Не удержавшись, поставила ему щелбан на лбу.
  - Аучь! Сорока! Иди-ка сюда! - Миха зажал мою голову и натёр так, что горело огнём, хотелось потрогать и удостовериться, что волосы до сих пор на моей многострадальной голове, а не осыпались горсткой пепла. Пока я неуверенно ощупывала себя, услышала возмущённый голос парня:
  - Как это ты всё съел?!
  - Хм, вот ещё одно осталось. Хочешь? Нет? - Савва хмыкнул, подкинул печенье в воздух и поймал на лету, довольно запив чаем. - Эй, спокойно. Это всего лишь мелочи жизни. Приятные и вкусные мелочи, но не более.
  Дракон подмигнул мне янтарным змеиным глазом, ярко вспыхнувшим в закатном солнце.
  - Вот ведь бездонная бочка!
  Друг ещё что-то хотел сказать, но я толкнула локтем. И предложила:
  - Хотите посмотреть на мой улов?
  - На рыбалку ходила? И как? Клюёт? - Навострил острые ушки Савва.
  - Да не! Я не про это...да где же? О, кажется, нащупала!- Гордо выложила на стойку костяной браслет.
  - Приятная безделица. - Первый схватил её Миха, рассматривая работу.- Можно попробовать повторить на свой манер. Должно хорошо смотреться на...
  - Уступи-ка старшим. - Дракон ловко выхватил украшение прямо из-под носа у парня. - О, какая вещица... Работа хороша. Хм, небольшой брак. Но ничего, почти не заметно. Хм, а тут что у нас... Знакомая вязь...только в толк никак не возьму...
  - Что не возьмёшь? - В нетерпении заёрзала на месте. А дракон не торопясь рассматривал и так и эдак и под линзой, прицыкивая языком.
  - Нет, не помню. - Раздражённо прищурил глаза и тонкая струйка дыма вырвалась из ноздрей. По столешнице тихо застучал острый коготок. - Но где-то видел уже нечто подобное... Впрочем, не суть! Смотрите сюда, здесь выемки и к рунами они далеки. Видите?
  Мы согласно закивали, ощущая под пальцами ровные, гладкие углубления.
  - Искать тебе, Сорока, куда приладить её. - Довольно мигнул глазами Савич и расправил плечи.
  - Приладить? А куда её можно приладить?
  - Не у меня спрашивай, но работа на альдскую смахивает. Но эти да-а-авно уже ничего не делают стоящего. - Дракон грустно вздохнул. - Раньше что только у них не встретишь! Такую красоту мастерили! Загляденье!! Может, к двери ключ, может ещё к чему... Полисун его разберёт, Рад.
  - Хм, Сорока, не оставишь ненадолго? Хочу поподробнее разглядеть, - попросил Михаль, заинтересованно слушающий Савву.
  - Хорошо, только домой сношу. Хочу Вигнару показать. Может он что-то знает...
  - Вряд ли, - ехидно влез дракон.
  - Тогда надо попробовать расспросить магов, пока они не уехали... - задумчиво предложила я.
  - Другой разговор, - согласно закивал Савва.
  В следующий миг сильный порыв прервал меня на полуслове, ударив в створки. Они не выдержали напора и гостеприимно распахнулись. По комнате игривой кошкой пронёсся ветерок, бросив в лицо волосы. Пришлось поторопиться и закрыть окно. На прощание легкомысленный ветер запустил за шиворот ледяную ладошку. Я передёрнулась и посмотрела наверх на мчащиеся на восток лохматые тучи.
  - Похоже, мне пора... Миха, не мог бы подать моё добро?
  - Мешки-то твои? - Парень всё ещё крутил в руках браслет и похоже отрываться от него не собирался.
  - Ага!
  - А сама сходить?
  - Пожалуйста! А я тебе последнюю конфету дам... - Я выудила её из кармана, шурша голубым фантиком.
  - Давай, я тебе подам и она моя? - Когтистая рука потянулась ко мне. - Ну как?
  - Кто о чём, а вшивый о бане... - усмехнувшись, покачал головой Михаль.
  - По рукам. - Конфета перекочевала к новому владельцу и была съедена драконом, а я подставила раскрытую сумку. В неё всё поместилось без особых проблем. Запустила в раскрытую горловину мешка руку, ощущая приятно холодящие ладонь стальные бусины. Довольно стянула и повесила на плечо, потрясла на всякий случай и, помахала рукой. - Ну я готова. Погода портится. К тому же поздно уже, а наш упрямец ещё не отдыхал наверняка.
  - Да...
  - Ага, работает как проклятый, ей-ей! Не понять мне его, - зевнул Савич, вставая. В лавке потолки были рассчитаны под необычного хозяина, но в любом другом доме ему приходилось пригибаться, чтобы не биться головой. - И я пойду, подремлю...
  - Постой, Сорока! Ножи-то свои не хочешь забрать? А тебе куда спать? Ты только встал! А заготовок тьма тьмущая лежит....
  - ...Права, Сорока. За окном тучи собираются. Ночью шторм будет, а у огня хорошо, тепло... Счастливо, Сорока, - не заметив возмущения своего напарника, продолжил Савва.
  - И тебе не хворать, Савич, - тепло попрощалась изумрудношкурым великаном. Ворчащий Миха отыскал мои железки и мы вместе вышли на улицу. Предгрозовое затишье, но всё усиливающийся ветер трепал одежду, словно драчливый щенок-подросток.
  - Держи уже. Всё честь по чести сделал, как новые теперь. И в следующий раз будь осторожнее. - Протянул два совсем простых кинжала с деревянными рукоятками.
  - Это был эксперимент!
  - Да? И что же они должны были делать?
  - Светиться, если рядом нечисть. Я читала, что можно такое сделать. - Поспешно спихнула с себя ответственность под скептическим взглядом, которым одарил меня друг.
  - Когда же ты вырастишь...- Осторожно подёргал за ремень сумки. - Не тяжело?
  - Нет... - Со смешком выдохнула и помотала головой. Сколько ношу, столько он удивляется её странности. - Кстати, вот держи, - сыпала ему в руку оставшиеся конфеты из другого кармана.
  - Ого! Может тебя потрясти? Глядишь, ещё чего нападает...
  - Только попробуй! Всё, ухожу я. До встречи! - Я поспешила прочь, надеясь, что попаду домой до того, как начнётся дождь. Небо почернело, в лицо бил холодный ветер, но было в буйстве природы что-то завораживающее. Хотелось, противореча себе, задержаться на улице и встретить весенний ливень, который разгорался на глазах первыми каплями.
  Мельница ветра, являющиеся неофициальным символом магов, встревожено и беспорядочно звякала медными погнутыми колокольчиками, разноцветными осколками стекла и металлической стружкой, нанизанной на лохматые истёршиеся верёвки. Дурачась, схватила нижний хвостик и подёргала, как хорошего знакомого, но в этот раз он не захотел со мной расставаться и, оторвавшись, стукнул меня по носу. Потирая ранение и воровато оглядываясь, сунула его в сумку, решив позже незаметно приладить обратно.
   Внутри дом встретил меня сумраком, тишиной и сквозняком, который громко хлопнул дверью за спиной.
  - Рада это ты? Проходи скорей!
  - Что случилось? - Испуганно проскользнула в гостиную, откуда звучал голос.
  - Проходи, садись! - Старик удобно расположился в своём любимом кресле у зажжённого камина с кружкой в руке. Рядом стоял заставленный съестным стол, а под ним безобидно возлежал Василий, перекатываясь с боку на бок и кося глазом и лапой в сторону окорока, который в прямом и переносном смысле стоял на краю. - Есть хочешь? Я наготовил всего, что ты любишь. Ещё, вот! Глинтвейн! Попробуй. Хорошо получился...
  -Я что-то пропустила или появилось что отметить?
  - Конечно! Я поздравляю тебя с выступлением. Ты достойно держалась.
  - Да-а-а...?
  - Хотя, конечно, глупостей совершила не мало, но об этом не сейчас... Ты ешь, ешь, не смотри на меня, - спохватился Вигнар, сделав приглашающий жест. Я подозрительно посмотрела на него, на стол, на кота под ним, но осторожно примостилась на жалостливо заскрипевший стул. Отломила кусочек мягкого покупного хлеба, потому что сдоба у наставника была что камень - не отличишь, и сунула в рот. Что-то на краю сознания не давало мне покоя, но я не могла понять что.
  В гостиной повисла тишина, нарушаемая лишь басовито-требовательным урчанием Васьки. Осторожно покосилась на как будто ничего не замечавшего наставника и все-таки сжалилась над проглотом и тайком покормила с "праздничного" стола. В благодарность он сыто фыркнул и направился к сумке впопыхах брошенной на пол. На неё же, облизываясь, и завалился спать, скрутившись большим уютным клубком. А в моей голове неожиданно прояснилось, что меня так смущало - Вигнар выглядел до неприличия довольным жизнью!
  - Вигнар...
  - Д-да, - неуверенно запнулся наставник, посмотрев мне в глаза, пылавшие замаячившей отгадкой.
  - Ты участвовал в ставках?
  - К-хм! Конечно... - поперхнулся Вигнар и уставился на меня в праведном гневе, -...участвовал! Ты же знаешь, что это традиция!
  - И на кого ты поставил?
  Наставник посмотрел на меня, как на дитё малое, и признался:
  - На тебя. На кого мне ещё ставить, дурёха?! И на кой я взял себе ученицу...? Сколько тебя трясти надо, чтобы из тебя хоть какой-то толк вышел?
  - Правда, на меня?
  - Истинная, - улыбнулся и кивнул, потом поднялся и подошёл, взяв за плечи и заглянув в глаза. - И знаешь что? Езжай в Рытвин.
  - Что?!
  - Что слышала. Я уже обо всём договорился.
  Самодовольно потрепал меня по волосам и схватил за нос, как будто решил сделать "сливу".
  - Правда? - счастливо прогнусавила я и полезла обниматься. В этот момент Василий и не подозревал, на чьей беззащитной спине остановился мой оценивающий взгляд: - Корми его три раза в день. Я постараюсь приготовить на первое время, но...
  - Нет-нет! Его ты возьмёшь с собой!
  - Зачем?!
  У Васьки во сне дёрнулась задняя лапа.
  - Будешь использовать по прямому назначению,- непреклонно сложил руки на груди Вигнар. Я представила удивлённо вытягивающуюся морду Василия, когда я попытаюсь его оседлать.
  - А чем я его буду кормить в дороге? Он же ест, как не в себя! Точнее в себя, но...
  - Пусть ловит! Как говориться, проходит школу жизни в полевых условиях.
  - Но...
  - Никаких но! Либо берёшь его с собой, либо сидишь дома!
  - Ладно, возьму, - сдалась я.
  - И ещё... Я отправляю тебя не прохлаждаться! Поняла? - Брови недоверчиво дрогнули, но я нашла в себе силы с готовностью кивнуть. Вигнар строго посмотрел в мои самоотверженные глаза и продолжил: - Мне необходимы дополнительные сведения, чтобы убедится в правильности моих предположений... Тебе всего лишь надо будет заглянуть в столичную библиотеку и переписать пару книг.
  Наставник остановился и выжидательно притопнул ногой.
  "С помощью магии? Да сколько душе угодно! Похоже отдых таки прибудет со мной..." - подумала я и радостно уведомила об этом Вигнара. Он похлопал меня по плечу с видом "я в тебе и не сомневался" и обыскал свои пустующие карманы. Наконец, после пятого подробного обыска наставник с радостным возгласом извлёк из-за пазухи свиток и довольно, как объевшийся сметаны кот, протянул его мне.
  Уверенно перехватила и удивилась, ощутив в руке приличный вес. С любопытством взялась за край и встряхнула: свиток ожил и стрекозлом скакнул у меня из рук, с глухим стуком ударившись об пол, и покатился, покатился... Остановился он на другом конце комнаты прямо у кошачьей лапы, игриво выпустившей когти. Я в онемение смотрела на бесчисленный список, составленный мелкими кривыми строчками всё время съезжающими куда-то вниз, а то и тянущимися вдоль края. Сил у меня осталось только безмолвно ткнуть в это безобразие пальцем и прохрипеть:
  - Всё?!
  - Нет, конечно! Только первые пятьдесят, остальное на твоё усмотрение. Обрати особое внимание на первые десять. Без них даже думать не суйся мне на глаза. Поняла?
  Старик сурово сложил руки на груди. Следующий час прошёл бесплодно: ни стенания, ни увещевания, ни с трудом подобранные доводы, всё грянуло в пропасть равнодушия. Единственное, он согласился рассказать до чего докопался в своих исследованиях:
  - Жить без цели скучно, Сорока. - Щёлкнул меня по носу. - А когда я взял тебя к себе, то не до разъездов стало... Не смотри так! Прежде я годами не появлялся, а пара месяцев разве срок? Увлёкся изысканиями, даже мемуары опробовал писать... Но, к счастью иль нет, ещё не настолько стар, чтобы увлечься выдумыванием баек для потомков... А результат какой-никакой получил - давнюю историю об одном небезызвестном артефакте. Ему приписывали всевозможные свойства вплоть до воскрешения мёртвых. Чушь, конечно, несусветная, но вот что главное, ты только вдумайся, до него доходили и даже возвращались, доблестно верещали, а потом а-а-м и нет их...
   - Ты меня пугаешь...? - неверяще отфыркнулась я, подсаживаясь поближе к огню и обхватывая колени.
  - Хм, если только самую малость, - лукаво улыбнулся Вигнар. - Но то, что они бесследно пропадали - правда. И меня заинтересовало этакое положение дел... Одно дело в пути, другое дома среди друзей, родных и в условной безопасности. Объяснить можно, чем угодно от недоброжелателей до проклятия и болезни, подцепленной в дороге. Тогда я решил заглянуть в более давние источники, и не ошибся. И вот тут-то ты мне и поможешь...
  - А что нашёл ты? Ты же сказал, что не ошибся?
  - Перепиши книги и я расскажу продолжение, - черноволосый маг откровенно ухмыльнулся во всю ширину золотой челюсти, на которой недобро заплясали огненные блики. - Буду ждать тебя осенью. Не задерживайся надолго, Рада... А теперь спать. Завтра будет тяжёлый день - надо как следует отдохнуть.
  Вигнар с чувством выполненного долга отправился на боковую, по дороге что-то бурча себе под нос наподобие: "Уж тогда... старые... как миленькие повесят в центре в золотой...".
  Я же со смешанными чувствами осталась сидеть и невидяще смотреть на красные пламенные хвосты, медленно затухающего камина. Рядом сладко нежился Василий и был в глубоком неведении о грядущих лишениях.
  Следующие несколько дней прошли в хлопотах о предстоящем путешествии. Вигнар предусмотрительно спустил все наши деньги на свои примочки, склянки, травки и стопку каких-то листовок, которую он ревностно спрятал у себя в комнате, прежде погрозив мне пальцем. Потом царём-императором расхаживал по дому и разводил руками, указывая на то, что на испытаниях я потеряла последний шанс на халявные деньги, а теперь мне остаётся только продать цацку. О ней я так и не успела спросить, маги быстро собрались и укатили по своим делам прямо на следующий день после испытаний, поэтому о продаже даже речь не допускала. Добровольно отказаться от интригующей головоломки? Не орком делана!
  В день отбытия все были ещё более сонные и усталые, чем в предыдущие суматошные дни. Утренняя свежесть действовала на меня бодряще, что нельзя было сказать о Василии, которого я еле вытолкала веником (его он боялся до нервного шипения и превращения в пушистую рыбу-шар - меня это всерьёз заставило задуматься, чтобы взять сей предмет с собой) из дома, но он так и норовил разлечься посреди улицы. Вигнар медленно шествовал впереди, на ходу поклёвывая носом, и сам, наверное, не заметил, как пришёл к выходу из города - нешироким деревянным воротам с небольшими решетчатыми башенками по бокам, на одной из которых сверху выглядывали концы копий, а снизу свешивалась простоволосая голова уснувшего стражника.
  Мы расположились рядом в ожидании друзей. Они обещали прийти попрощаться. Кот с Вигнаром поспешили составить компанию стражнику и прикорнуть, усевшись прямо на мостовую и привалившись спиной к башне. Мне оставалось маятником расхаживать вдоль ворот и поглядывать по сторонам. Естественно, я первая заметила грузно ступающего по узкой боковой улочке Савича. Высокую массивную фигуру дракона ни с кем не спутаешь. Особенно если этот кто-то с изумрудной шкурой, впечатляющими прямыми рогами, расположенными над надбровными дугами, маленькими крыльями (Савва никогда не умел летать, зато бегал на удивление быстро, причём на всех своих четырёх) и толстым хвостом, лениво изгибающимся при ходьбе. Периодически Савич подтягивал сползающие штаны за широкий кожаный ремень и выдыхал идеально ровные бублики дыма. За ним спешил Миха, выглядевший мальчишкой-сорванцом рядом с драконом, по дороге пытаясь что-то ему выговаривать, но тот флегматично поводил подвижными ушами и продолжал уверенно двигаться вперёд, не забывая благородно отнекиваться, словно родовитый муж.
  - Здоров будь, Сарыч! - дракон пожал руку моему старику и, умилённо сощурившись, глянул на меня. - Наконец-то, тебя можно поздравить, друг, с выпин... вышвыр...э...отправкой своего ученика в вольное плавание.
  - О, твоя правда! Не благодарное это дело - воспитание молодого поколения. Теперь хоть отдохнуть можно...
  - Началось... - со вздохом закатила глаза я.
  - Не отнимать же последнюю радость у старичков, - прошептал мне на ухо Миха и подмигнул. Драконье ухо возмущённо дрогнуло, но его хозяин уже запальчиво открывший рот, вдруг вздрогнул и переспросил что-то у Вигнара. Разговор вскипел с удвоенной силой.
  Друг усмехнулся и предположил:
  - Наверно цену на репу подняли... - переглянувшись, мы прыснули от смеха.
  Неожиданно громкий вопль всколыхнул тишину:
  - Ра-а-ада-а-а-а!!!
  Кажется, даже заливающиеся утренними серенадами птицы примолкли. Вдалеке радостно прыгали Сонг с Улей. Рядом с ними стоял Фил, он приветственно поднял руку и виновато пожал плечами. Ответ последовал оттуда, откуда не ждали - из окна ближайшего дома высунулся длинный нос, а потом его хозяйка, визгливо вопросив:
  - Чему можно радоваться в такую рань?! А?! Идите работать, лоботрясы! - погрозила им и стала закрывать ставни, тихонько ворча себе под далеко выдающийся нос: - Совсем подурели...в такую рань...
  На что троица ничуть не усовестилась и бегом помчалась к нам. Первым добежал Сонг, схватившись за мою куртку для более точного торможения, а Улька вообще на полном ходу врезалась в меня, потом, правда, обняла, сделав вид как будто, так и задумала. Только Филин справился своими силами.
  - И скоростная же ты! Мы только завтра планируем отбыть, а ты вон как...- мне тут же пришлось уворачиваться от тычка Сонга.
  - А расторопней надо быть! И будет тебе счастье, - утешающее похлопала парня по плечу. Сонг не мог оставить свою честь не отвоеванной и с удовольствием вязался в словесную перепалку, в которую мы втянули всех, даже Савва с Вигнаром не остались в стороне. Но в какой-то момент меня за ухо вытащил из круга друзей наставник, загоревшийся желанием что-то мне срочно рассказать. Он неуверенно поскрёб небритую щёку и выдал:
  - Я нанял тебе наёмника.
  - Что? И где он? - поперхнулась я. - Кто он? Ты его хорошо знаешь?
  - Скажем, у меня предчувствие.
  - Что? Предчувствие? И всё? Стоп, ты на него потратил все наши деньги?!
  - Ты чего возмущаешься? Я пекусь о твоей сохранности Сорока, - возмутился Вигнар.
  - Как его хоть зовут? - обречённо выдохнула я.
  - Кажется...Воль...Волк. Нет-нет, Вольг точно, - кивнул наставник сам себе.
  - Я с ним не пойду. Ты даже его имени не знаешь.
  На меня многозначительно посмотрел Вигнар:
  - Не забывай, маги совсем другое дело, нежели простые люди...
  - Да неужели? - многозначительно вздёрнула брови.
  - Конечно. Вспомни, как рождается магия. Важны лишь чувства. И ты, как маг, должна слушать свой внутренний голос. Запомни мои слова, Рада, и может быть из тебя выйдет толк.
  - Я его и слушаю, - проворчала я, вглядываясь в замаячившего на горизонте человека. Им оказался давешний выпивоха из корчмы, только в старом потрёпанном плаще и, если мне не показалось, мечом на перевязи. - Теперь я могу с полной уверенностью сказать - я с ним никуда не пойду.
  - Тогда тебе придётся подождать.
  - Чего?
  - Пока не найдётся другой, - спокойно пожал плечами Вигнар. Я в сердцах хлопнула себя по ноге, тут же отозвавшейся звонкой болью. Все примолкли и наблюдали приближение наёмника, которого немного водило из стороны в сторону. - Я чувствую, что с тобой должен быть кто-то... И я не отпущу тебя, пока все условия не будут выполнены.
  - Может...
  - Не обсуждается.
  - Да что же это такое?! Где логика?!
  - Я о чём только что распинался?! - разозлено нахмурил брови наставник. - У магов её нет!
  - И это многое объясняет, - пространственно выдал Михаль, вызвав смешки.
  - И даже не думай забыть кота...
  
***
  
  Некто важно расправил густые белые усы и аккуратным бисерным подчерком вывел:
  "Идёт седмица от начала цветня 13096 год от сотворения мира.
  Решилась судьба вел... Великой Экспедиции, задуманной мной много месяцев тому назад.
  За семьдесят и один день до этой даты мой помощник начал подготовку. Медлительный, но с делами справляется. Нареканий нет.
  В услужении у меня девица преданная, но бестолковая. Глаз, да глаз нужен! Прошедшим днём чуть не забыла приготовить мне ужин, а с утра дала неизвестно что! Я был уверен, что туда упала муха! Я видел её собственными глазами! Но готовясь к походу и не желая ослаблять организм, потребил предложенную пищу.
  Также ко мне приставлен наёмник для моей сохранности. Доверия не внушает, но помощник клялся и божился.
  Буду надеется на лучшее".
  
   Глава 3.
  Как можно забыть кота... Тем более такого здорового, наглого котищу. Тем более когда наставник провожает чуть ли не до первой развилки, чтоб уж наверняка не обнаружить дома хвостатый подарок. Хотя лучше бы я забыла своего "охранника". Не заладилось у нас сразу, ещё с корчмы, когда я пыталась выторговать у него шляпу, а он мне баял про убиённого восьмилапого василиска. Про него он говорил много и с упоением. Упоминания оного могло вызвать что угодно, вплоть до надоевших комаров, дескать, куда вы лезете, я голыми руками, да за все части тела душил самого... и так далее и тому подобное...
  После этого я оценила насколько красиво вокруг, в особенности тишина.
  Мало-помалу бело-кружевные берёзы остались позади, и полумрак сосен осклабился игольчатыми лапами. Шустрые рыжухи-белки норовили прыгнуть прямо на макушку, но стоило шикнуть, как они бросались врассыпную. Одна особо впечатлительная таки не удержалась и изящно ухнула вниз, закачавшись несколькими ветками ниже. Пахло тягучей янтарной смолой.
  По утрам незвано приползала белая мгла. Из-за неё, карги, дальше сажени выглядывать, только время терять. Идёшь, а шаг за шагом из "молока" проступают тёмные шелушащиеся стволы. Под ногами извивается ужом тракт, подкидывая раз за разом загадки. На обочинах в россыпи коричневой хвои вырастали в паутине тонких трещинок рёбра, черепа, позвонки, выгрызенные суставы... Мы даже об заклад бились чьё это и где находилось ранее. Хоть какой-то связный разговор с этим Вольгом, а то баба должна, да баба обязана.
  Однако вопреки подобравшейся кампании, продвигались вперёд мы сносно и, в конце концов, я свыклась с мыслью, что дорога затянется на пару дней. На ночёвки мы устраивались в лесу, но вскоре должны были дойти до основной полосы, вдоль которой стоят трактиры, как полагается, в дне перехода друг от друга. Сейчас наверняка не все восстановили, но и того что есть нам должно с лихвой хватить.
  К моему негодованию, кроме моего котика - он и так всегда был уверен в моей истовой обязанности - Вольг командным тоном обронил, что варка исключительно женское дело. Я опять же не смогла с ним согласиться. Во-первых, исключительно из профессиональной вредности, а во-вторых, из своей природной отпущенной богами зловредности. Меня попытались вразумить и наставить на путь истинный, но ничего не вышло, и меня оставили в покое, питаясь, как и обещал Вигнар, подножным кормом.
  - Твой кот еще бесполезней... некоторых, - вздохнул на показ наёмник.
  - Да не то слово, - поддакнула я, откровенно намекая на него самого, и остервенело поскребла ногу. Очень хотелось почесать под сапогом, но снимать его на ходу было жутко неудобно.
  - Конечно, что за девка, которая не любит готовить?
  - Не представляю.
  В таком русле проходили наскучившие пешие прогулки, но вялые препирательства хоть немного оживляли наше сонное царство.
  Первому встречному трактиру я обрадовалась как родному дому. Пусть немного старому, кое-где грязному, но по-дорожному уютному. Со звучной речью проезжих, запахом разлитого хмеля, как в кружки, так и по деревянным лавкам и снующими разносчицами вдоль длинных столов. А как пахло из котла, где варилась похлёбка - аж, слюнки потекли!
  Посетителей в этот час было немного и девушка, принёсшая нам заказ, словоохотливо поведала обо всём, что баят путники, приправив местными слухами. Одной из них оказалась дорожная легенда о неком трактире-призраке. О нём девушка поведала настолько серьёзным тоном, что говори она о государственной тайне и вопросов бы не возникло. А так я не сдержалась и прыснула со смеха, но под её строгим взглядом, быстро взяла себя в руки и приготовилась слушать:
  - Дорога тут езженная к столице ведёт, так на каждом переезде и стоит, значит, постоялый двор-то. - Девушка с опаской оглянулась назад: не смотрит ли хозяин, что она прохлаждается с постояльцами и, успокоившись, продолжила: - Но, сами понимаете, что в те годы-то тёмные было. Одна разруха, да запустение. Вот это, - для убеждения девушка постучала кулаком по столу, - и то почитай с основания строили, а посередь дороги и подавно. Но бают, что сохранился двор не тронутый, как будто хозяева на часок вышли. Ни пылинки по всему дому, а людей то тю-тю! - она смешно вытаращила глаза и развела руками, призывая нас ощутить в полной мере сей момент. - Так бают, что если зайдешь туда, никогда не выйдешь. Вон оно как...
  - Так если никто не выйдет, то почём знают то?
  -Тьфу! Говорю же, нечистый он! Мало ли как известно стало...- Девушка обхватила себя за плечи и поёжилась. - Токмо опасно же. Я вам всю правду-матку, а вы смеётесь...
  Девушка разобиделась и уплыла прочь. А я, наевшись и попрощавшись, поднялась к себе и уснула без задних ног, обняв толстую Васькину шею, незнамо как пробравшегося на второй этаж из сеновала, где мы его оставили.
   Утро для нас настало с первыми петухами. Мы позавтракали, прикупили припасы и отправились дальше. Я насвистывала незатейливый мотивчик и наглаживала пушистый Васькин лоб, изредка бросая косые взгляды за спину, где медленно таял бревенчатый дом. Хоть и посмеялись мы вчера над глупой байкой о трактире-призраке, но что-то скреблось на душе. Вчера звучали истории и страшнее и таинственнее, но вряд ли мы сейчас направимся раскапывать мертвецов или полезем к сумасшедшему хламовщику, а ночевать хочешь-не хочешь пойдём под крышу... Украдкой посмотрела мужчину: идёт, довольно жмуриться под пригревающим весенним солнышком, покусывает себе свежесорванный стебель дурман-травы... Я покачала головой - нет, на него надежды нет - и удивлённо наткнулась на светящиеся пониманием глаза Василия.
  Вопреки моим страхам дорога гладко стелилась под ногами, и мы лёгко осилили два перехода, а на третий погода решила, что туманы для нас стали делом обычным и даже скучным, и из лучших побуждений разнообразила наше времяпрепровождение. Заморосил неприятный дождик, грозящий в скором времени перейти в ливень. Небо на глазах чернело и грозно хмурилось. А мы упорно шли вперёд к следующему трактиру: в лесу без заранее приготовленного ночлега оставаться никто не хотел, особенно Васька, несчастно поджимающий к пузу мокрый хвост. И нам улыбнулась удача, хлопнув за нашими спинами тяжелой деревянной дверью. На улице загремел первый раскат грома.
  - Ух, успели...! - Я радостно принялась отжимать свою косу.
  Василий радостно мявкнул-булькнул и поспешил стряхнуть с себя лишнюю влагу. Я встрепенулась, бросив своё занятие, и ухватила кота за загривок. Разбираться нужна или не нужна постояльцам бесплатная помывка мне не хотелось.
  - Конечно, успели. Удача всегда на моей стороне. - Пожал плечами, как само собой разумеющееся, Вольг и встряхнулся мокрым псом, разбрызгивая вокруг себя капли влаги. А потом, как ни в чем не бывало, направился к трактирщику, обречённо натирающему кружки.
  - Да, ладно? По тебе не скажешь, - прошипела в спину.
  Мужчина принялся загибать пальцы:
  - Я жив, здоров и почти счастлив... - Он довольно указал на бочонок с краником: - Осталось дойти до стойки.
  Вольг хрипло рассмеялся и хлопнул рукой прямо перед носом у коренастого и широкоплечего трактирщика, который мог похвастаться крепким пивным животом и вислыми усами. Мужчина в ответ даже не вздрогнул, лишь неодобрительно нахмурил брови, осведомившись:
  - Вечер добрый. Зачем пожаловали? Ужин, комната?
  - И то и то! И еще животину пристроить. - Вольг ткнул пальцем себе под ноги, указывая на съёжившегося до размеров крупной собаки Ваську. - Дюже бесполезная зверюга. Вот нет бы коня какого доброго, а то кошка дранная...
  Василий недобро прижал уши и потянулся острым когтем к торбе наёмника. Мне ничего не оставалось, как вмешаться и стукнуть по шаловливой лапе. А то, зная своего попутчика, зашивать его имущество пришлось бы мне. Кот обиженно посмотрел на меня, явно решив, что я заодно с Вольгом, и развернулся ко мне привычной стороной: "Ладно-ладно, обратись ко мне за чем-нибудь...".
   - Пристроить можно. Только ущерб от зверя оплачивается сполна. - Пожал плечами трактирщик. - Отведем на конюшню, миску поставим... Грушка! Слышишь?!
  - Слышу! Не разорваться же мне?! Сейчас сделаю, - раздался раздраженный женский голос, а за ним вплыла в зал и его обладательница. Пышная молодая девица со смоляными прядями, выглядывающими из-под платка.
  - Он у вас спокойный? - поинтересовался трактирщик, перевесившись через стойку. На него уставился подсыхающий клубок шерсти с огромными жёлто-зелёными глазами на скуластой морде.
  - Да, конечно!
  - Тогда Грушка сама справиться, а вы проходите, садитесь.
  - Х-хорошо... - Я настороженно наблюдала, как девушка уводит "дюже бесполезную зверюгу". Как бы, какой фортель не выкинул... - А как вас...
  - Меня Виленом кличут. Пойду, найду, что вам на ужин. Вы проходите к огню, погрейтесь, а то дрожите все. А лучше давайте я вам комнату отделю, переоденетесь хоть...
  Вилен выдал висячий замок и ключ к нему, сопроводив указаниями, как пройти, а сам нырнул в невысокую дверь, наверняка ведущую на кухню. В тёплом помещении мокрая одежда по-особенному неприятно липла к телу, и я поспешила воспользоваться предложением. А Вольг прямо так пристроился к карточному столу и, довольно жмурясь, потягивал из чужого кувшина.
  Мне оставалась только завидовать. На лестнице неожиданно зазудело меж лопаток, и я, остановившись, окинула взглядом просторное помещение. Ничего примечательного не заметила: те же столы-лавки, немногие постояльцы и пышная разносчица одна на всех; на огне томится пузатый чан с бурлящей на поверхности водой; на стенах развешаны разномастные рога; а старая стойка привычно отделяет зал от подсобных помещений. Хмыкнула, почесала спину и продолжила подъём.
  Отсчитала нужную мне дверь и недоверчиво потянула на себя ? ??- пусто. Тёмная комната с узкой кроватью и единственным стулом, стоящим у изголовья. Из пустого окна зияла Луна в окружении преданной стаи. Дрогнувшей рукой выпустила в воздух с дюжину тёплых светляков.
  "Кхм, всё поуютней. Жаль, здесь занавесок нет", - подумала я, принявшись выпутываться из приставшей к телу одежды. И конечно браслеты намертво увязли в складках рубашки. Я стояла, распекала их во все корки, пока меня не прервал нахальный вопрос:
  - Кхе-кхе...! Не подскажете, как пройти до библиотеки?
  Я резко повернулась, пытаясь одновременно поправить одежду и рассмотреть, кто ко мне вломился, но это у меня вышло, мягко говоря, неудачно: нога поехала, руки, как были скованы, так и остались. В итоге я упала сначала на кровать, а потом съехала на пол. Как по мне, что пол, что кровать разницы никакой я не ощутила. Зато я, наконец, увидела кому обязана честью пересчитать и опробовать на мягкость кровать и гостеприимный пол. Высоченная, в косую сажень ростом [2], альда. Её кожа успела потемнеть от солнца. Из-под бордовой тирольки, которая непостижимым способ ещё не сверзилась с её головы, выглядывали неровно остриженные кровавые, как бересклет, пряди. Одета в простые штаны, мягкие сапоги, свободную рубашку с широкими рукавами, закатными до локтя, и кожаный жилет с высоким воротником. Сама она, на мой взгляд, неуловимо напоминала то ли медведя, то ли лисицу.
  - А чего бы и нет... Выходишь, закрываешь с той стороны дверь, от трактира направо, и идёшь до развилки, от неё налево, доходишь до первого посёлка, а уж там тебе подскажут...
   Девушка рассмеялась:
  - Приятно иметь дело с человеком с чувством юмора. Я ненадолго, только вернуть вот это. - К длиннопалой ладони прилип не без помощи магии до боли знакомый амулет с тролльей руной эгисхъяльм (среди своих её величают не иначе, как "чтобы тролли не заездили твоего коня"). - Совершенно случайно подобрала внизу.
  Врёт и не краснеет. Хмуро посмотрела, как красноволосая расслабленно дотронулась до тирольки и блаженно почесала за правым ухом, неровно порванным от мочки до хрящика. На пол упала деревянная курительная трубка. Альда ругнулась, подняла и вновь заткнула за ухо.
  - Что не отлипает? - сочувственно покачала я головой. - Конечно, заберу. В чём проблема? Только заветное слово скажу...
  Красноволосая навострила уши.
  -...кладень.
  - Что? - сбилась альда.
  - Что-что? Раскошеливайся, - радостно ухмыльнулась я.
  Девушка хмыкнула, опустившись на пол напротив меня, и заглянула мне в глаза. У неё они были круглыми, без белка, цвета крепкого чая и тонким горизонтальным зрачком. Она замысловато выудила из воздуха оговоренную монету, но отдавать её не спешила, рыбкой замельтешив меж пальцев: - Хорошо, будет кладень. А скажем другой артефакт переколдовать можно?
  - За чужое браться не стоит. Это очень не вежливо по отношению к коллегам.
  - Если узнают... - Альда достала из потайного кармана жилета небольшую склянку с водой на самом донышке.
  - Ого какая! И сколько она у тебя? И как далеко маг?
  - День. В запасе час-два...
  - Немного. Маг хорошо постарался, чтобы увеличить вместимость, но ещё чуть-чуть и всё разольётся... Сложная схема и принцип... Разноплановая штука.
  - Знаю. - Девушка схватила себя за прядь. - На что-то опасное блок посложнее ставят, не с чего не рванёт, а мелочи попадаются очень любопытные... В последний раз ковырялку в ушах раздобыла, потом не знала как от неё избавится. Сначала бегала, потом терпела, а потом и сказать стыдно... Словом, возьмись. Лишние деньги никому не помешают. А что не запрещено, то разрешено, ведь так?
  Я прикрыла глаза и взвесила: с одной стороны некий маг, с другой склянка, которую можно изучить...и какие-никакие деньги.
  - С утра. Приходи с утра. И не вламывайся ко мне больше!
  - Идёт! - Красноволосая довольно прищурилась, оставила мне склянку и ушла, сославшись на то, что не хочет мне мешать.
  Первым делом после её ухода, я влезла в тёплое шерстяное платье, а потом запечатала склянку, чтобы без моего ведома с ней ничего не случилось. И, отряхнув руки, ринулась за обещанным горячим ужином, разумно рассудив, что на пустой желудок дела не делаются... и даже немедволисы мне его не испортят!
  Внизу за время моего отсутствия ничего не изменилось. Кроме поплывшего по залу аромата мяса и каши и тихих басовитых переборов гитары. На стенах играли тени, причудливо изгибаясь по углам и таясь в укромных нишах. Нерешительно остановилась и огляделась, подыскивая местечко по вкусу, но моё созерцание прервал Вольг. Он крякнул из самого дальнего стола и отсалютовал огромной с две обычных кружкой:
  - Эгей! Ты где бродишь? Всё остыло.
  - Ещё бы дальше спрятался...
  - Вот поэтому и нельзя доверять бабам мужские дела, - с удручённым вздохом почесал шрам на брови и кивнул на зал: - Смотри! Всё хорошо просматривается, никто не подойдёт незамеченным. Чем плохо?
  - Тем, что выход на другом конце. И окон рядом нет. Ничего нет. Увидим мы... А дальше что? Кажем кукиш?
  - Ну если магов этому учат... - насмешливо развёл руками наёмник. Я возвела глаза к потолку. Удобоваримым ужин оказался только в обжигающе горячем виде, который, к сожалению меня, не дождался. Однако голодать я не привыкла, поэтому ела и тихо проклинала дурную воровку.
  Вольг закрыл глаза, прислушиваясь к сменившейся задорной мелодии. Я поискала источник звука и наткнулась на подмигнувшую мне красноволосую альду с дуарой в руках - от гитары она отличалась наличием второго грифа и отсутствием известных изгибов - но другого на звание менестреля не нашла. Вдруг наёмник приоткрыл глаз, поставил на стол кружку, которую не выпускал из рук и направился к красноволосой. Они перебросились парой слов, монетка перекочевала в загребущие менестрельничьи ручки, а мужчина довольной походкой направился обратно ко мне.
  - Песня для Рады Сороки! - хорошо поставленным голосом возвестила вредная менестрель и ударила по струнам, проигрывая небольшое вступление:
  У меня был кот,
  Он мне сильно надоел,
  Я решил расстаться с ним:
  Он слишком много ел.
  Я посадил его в автобус с детьми и женой
  И целые сутки наслаждался тишиной.
  Но кот пришёл, мой кот пришёл назад,
  Я ему не рад, моя душа не рада.
  Он вернулся, гад.
  Такая вот засада, брат!
  "Песню для Рады Сороки" я слушала с превеликим удовольствием (когда мне ещё что-то посвятят? Пусть в исполнении альды - пела она и в правду хорошо, душевно), но Вольг, жихарь его возлюби, вклинился в мелодичный проигрыш:
  - А почему сорока?
  - Поклёп и клевета, - не задумываясь, я скрестила руки на груди. Не люблю каверзные вопросы. К тому же, чем всем не нравится сорока? Хорошая же птица! Предупреждает в случае опасности...
  Хорошо, что в дело вновь вступила красноволосая, заставив наёмника замолчать. Не хочу вспоминать прошлое... Хотя ради "охраничка" я бы на такое вряд ли пошла. Тогда хорошо, что мне не пришлось снова сорится с Вольгом.
  Мой кузен Семён обожал "портвешок".
  Я купил ему "пузырь", он запихнул кота в мешок,
  Отнёс мешок на берег, размахнулся посильней...
  Тело Семёна всплыло через восемь дней...
  А кот пришёл, мой кот пришёл назад,
  Он прошёл сквозь ад, а потом восстал из ада.
  Он вернулся, гад...
  Такая вот досада, брат! [3]
  Если не обращать внимания на мелочи, то вечер прошёл очень уютно. Под низкое гудение подсевшего трактирщика, хмыканье наёмника, бренчание дуары и глухой перестук кружек об деревянные столешницы.
  Первой, насвистывая, ушла альда, перекинув ремень музыкального инструмента через плечо. Потом я, позёвывая в кулак, побрела вслед за ней, оставив заговорщицки переглядываться мужчин. На тот момент меня уже ничего не волновало и стопы вели прямиком в кровать в предвкушении долгожданного отдыха. Но в комнате коварно притаилась в ночном полумраке забытая склянка. Она ехидно сверкнула в свете вспыхнувших светляков.
  Я обречённо привалилась к закрытой двери и боролась, боролась с желанием бросить всё как есть и завалиться спать. Но поколебавшись, убито полезла в сумку за хлипкой книжкой в потёртой обложке, кое-где прожжённой и вдобавок с россыпью малиново-зелёных пятен. Посмотришь на этот кошмар и не подумаешь, что он может представлять огромную ценность. Гримуар, рабочий дневник и сосредоточие удач и неудач каждого мага, где описываются заговоры, зелья, нечисть, в общем, всё вплоть до выплавки магических клинков и советов как взрастить денежное дерево.
  Помнится, лет десять назад произошла поучительная история об одном архимаге. Этот самый архимаг почил, а неделю спустя братство уже вовсю гудело растревоженным ульем ?- всех интересовал его гримуар. В нём по немногим достойным доверия сведениям наличествовала альдская карта старо-лохматых времён, когда господство на воде безоговорочно принадлежало альдам, а оркским парусникам и тролльим драккарам оставалось грызться между собой. Не мудрено, что охотников нашлось предостаточно. В этот раз на карту, в прямом и переносном смысле, было поставлено многое, и игра в золотоискателей развернулась во всей своей красе с подставами, интригами и другими не менее целеустремлёнными средствами. В итоге, если коротко, то гримуар нашли спустя три года, чтобы, наконец, после всех испытаний, прочесть: чем лучше удобрять землю для роз, что надо делать при болях в пояснице, рецепт воскресных пирогов, расположение любимых харчевен и ещё много-много чего, к сожалению, бесполезного в плане карт.
  Палец скользил по страницам, исправно слюнявил замусоленные уголки и не находил запрашиваемое, а на меня снисходило понимание, что в данном случае времени понадобится куда больше, чем неполная ночь. Неожиданно-пронзительный птичий крик мягкой кистью провёл по хребту. Я оторвалась от текста и взглянула в чёрный провал окна, в котором отражалось моё бледное от усталости лицо и жёлтые магические шары.
  Такое ощущение, что если подойти и заглянуть в эту чернильную темень, то рискуешь столкнуться с чужим взглядом... Похлопала себя по щекам и вновь углубилась в гримуар, развернувшись к окну вполоборота. Ещё не хватало темноты бояться! Тоже мне бесстрашный маг! Однако в комнате, вопреки моему желанию, установилась гробовая тишина, нарушаемая лишь шуршанием переворачиваемых страниц и моим дыханием. Поэтому тихий на грани слышимости зловещий смех ввёл меня в оцепенение и, как назло, недалеко заговорила пугающе деликатными смешками сова.
  Вдруг вздрогнула дверь, за которой запоздало повторила и я, но осталась сидеть, где сидела. В горле пересохло. Открывать, кому бы то ни было, у меня желания не возникло, но дверь уже медленно с тихим присвистом делала своё дело, давая в полной мере насладиться зрелищем абсолютно пустого коридора.
  Поднялась и крадучись стала подбираться к своенравнице. Осторожно коснулась ручки...
  - Эй, девка, ты чего шебуршишься? Слушай, раз тебе все равно не спиться, то заштопай мне по мелочи, а? - Из проёма позёвывая выглянул Вольг и привалился к косяку. - Или ты и этого не умеешь?
  От неожиданности я подпрыгнула на добрый вершок и взбешённо рявкнула:
  - Н-нет!!! Не умею! - Со второго раза ухватила ручку с явным намерением на лице закрыть дверь перед носом мужчины, но меня остановил грохот, раздавшийся с первого этажа, и громкий вскрик. Мы замерли и молча подождали, но больше ничего не услышали.
  - Иди, проверь что там, - широким жестом предложил наёмник.
  - Я?
  - А кто? Должна же ты хоть на что-то сгодиться...
  - Чья бы корова мычала, - фыркнула я, ощущая брожение в крови после пережитого испуга. С сожалением подумала, что сна мне сегодня не видать. Вернулась за сумкой и направилась на выход в указанном направлении, потянув за собой свои огоньки.
  Посмотрел на мою шествующую процессию Вольг и сморщился:
  - Эх, девка... Оставайся, а то у тебя вон ноги дрожат.
  Пожала плечами и буднично произнесла:
  - Это от жажды. Слабость у меня.
  - Какой ещё жажды? - не понял наёмник.
  - Крови. А ты не знал? Нам для волшбы жертвоприношения нужны. Думаешь для чего деревенские таскают кроликов, курочек... То-то же!
  - Хлебушек, молочко, яйца, мешки картошки... Жраткие вы, как я посмотрю...
  Я подавилась смешком и солидно покивала, мол, да это только на вид мы слабые и хлипкие, а дай нам волю, мы и не такое сожрём.
  Внизу было тихо и спокойно. Составленные на столы стулья, стойка заполненная кружками, в очаге дотлевали алые угольки, подсыхал свежевымытый пол. В воздухе ещё витал аромат сырой древесины. Тишину нарушала лишь старая потрескивающая свеча на стойке. А ещё дверь на кухню была приоткрыта, в которую тут же устремился Вольг, говоря, что такую возможность нельзя упускать.
  Видимо, наёмника ослепил халявный харч, потому что он почти бегом помчался к заветной цели, но буквально в двух шагах поскользнулся и забавно улетел на спину, вскинув вверх ноги. Словно перевёрнутый на спину таракан. Шебуршится, ножками сучит... Подленько захихикав, поинтересовалась:
  - Ты в порядке?
  - А что, похоже? - промычал с пола мужчина и осторожно сел. - Будь оно неладно! Я во что-то вляпался...
  Вольг носом уткнулся в свои ладони, испачканные в чём-то чёрном, потом с трудом поднялся и подставил руки под свет. Я присела около "места крушения". Вольг наступил в самую гущу, от которой вели меленькие капли в зал, а покрупнее на кухню. Мазнула пальцем: вязкая жидкость, быстро окрасила кожу в тёмно-вишнёвый цвет, медленно растёрла. На запах дикая мята с неприятным привкусом крови.
  - Тебя никто не учил, что с пола в рот тянуть нельзя? - участливо осведомился Вольг в то время, пока хлопал прилипающей ладонью по столешнице и отирал о край.
  Я промолчала, пропустила над головой светляков и пошла по следу. Услышала возмущённый возглас из-за спины, полуобернулась... и почувствовала как тяжёлая тёплая капля приземлилась около правого уголка глаза. Кожу ожгло, капля неохотно поползла вниз по щеке.
  Светляки замерли и замигали. Я осторожно задрала голову к потолку, красочно представив многоногое, многоглазое и с бездонным желудком... Но над головой было девственно чисто, если не брать в расчёт грязные разводы от протекающей крыши.
  Да, у всех бывают моменты слабости. Тем более, у всех магов довольно живое воображение. Профессия обязывает. А пауков я с детства не люблю, точнее боюсь до жути, но стараюсь хранить с ними нейтралитет, из-за вбитого в голову поверья: раздавишь паука - дождь пойдёт. Почему он пойдёт? Причём здесь пауки? Это не суть важно. Главное, что дождя мне не сильно хотелось. Мне тогда из дома выходить запрещалось после одного моего эксперимента...
  Кто же виноват, если Вигнар сказал, что не стоит придумывать, почему тебе могут сказать нет. Лучше сделать и они сами всё сочинят. И знаете, действительно сочинили.
  Сельчане магов вообще не очень жалуют. Думаю, помните, что случилось на ярмарке, когда Сонг снежок для красоты решил наколдовать. Вот после такого дурная слава и слывёт. А хорошим магам потом мучайся.
  Между делом мазнула пальцем по лицу - на руке осталось клякса. Явно не дождевая вода. Больше, честно говоря, похоже на варенье. Вопрос только как оно там оказалось...
  Я внимательно всмотрелась в полумрак. Впереди мне представилась обычная кухня, такая в каждом доме наблюдается. Гора грязной посуды, подмели на скорую руку и забыли убрать метлу. Её прислонили к высокому столу, а с него стекали вязкие бардовые потёки. Вдруг один изменил своё направление, а потом вовсе оторвался от деревянной глади и потянулся в мою сторону, как слепой котёнок, тыкаясь в воздухе в разные стороны. Пульсируя, волна за волной приходил объём и в последний миг откуда-то из глубины выплыл глаз и еле заметно затрепетал верхним веком...
  Мне стоило лишь на миг прикрыть глаза, как напротив уже стоял наёмник и макал раздобытую где-то хлебную корочку в "малиновое варенье", как пояснил он на немой вопрос, а на столь же выразительный взгляд пожал плечами: "Не с пола же. И не спи - зима приснится, замёрзнешь".
  Подозрительно посмотрела, но смолчала, вместо этого спросив:
  - Про зиму сам придумал?
  - А? Да не. Поговорка такая. Северные зимы, знаешь какие злющие? Чуть прикорнёшь и всё. - Вольг выразительно провёл по горлу. - А что делается у распроклятых альдов? Представь, утром трава зеленеет, ветерок тёплый, солнышко, а к вечеру мороз, да такой, что хоть стой, хоть падай, а лучше скорей рой берлогу, как северный бурлень! Уж они-то толк знают, поверь мне на слово!
  Тихо рассмеялся непонятной мне шутке. Потом его брови взлетели вверх и он достал из-под стола котелок, принюхался и деловито прищёлкнул языком, ища взглядом ложку.
  - На заставе стоял?
  - Ага. Целых шесть лет. Почти как жизнь. - Серьёзный тон никак не вязался с тем, как мужчина уминал оставшуюся в котле кашу. - Хочешь? Тут самое мясо осталось?
  Покачала отрицательно головой и подумала о том, что порой становится даже страшно, насколько может быстро меняться человеческое отношение. Настолько, что в привычном наёмнике увидела значительного и заслуживающего уважения человека, пусть и уплетающего всякую гадость... В тишине ложка противно заскребла по железному дну.
   Осталось узнать, кем он там приходился на заставе.
  Неторопливо обходила комнату, заглядывала в укромные уголки. Нашла пару симпатичных баночек, решила попробовать выкупить у хозяина. Пока не решила, зачем они мне, но что-нибудь придумаю. Неожиданно на затылок прилетела ещё одна капля, где показалась значительно более прохладной. Сморщилась и брезгливо принялась растирать её по голове. В неприятном процессе меня застал глухой хлопок, звучавший, как мне показалось, совсем рядом. Пожевала губы, продолжила обход и к большой радости наткнулась на открытый ход в подвал.
  Мужчина повернул ко мне голову, дожёвывая непонятно откуда взятое мочёное яблоко, и подавился:
  - К-куда? Постой!
  - Что ещё? - недовольно зависла ногой в воздухе, вторая уже стояла на ступеньке.
  Вольг замялся и уныло посмотрел на лаз.
  - Тебе оно надо, а?... А что? Надо так надо... Кто спорит? Только давай я первый? - без особого энтузиазма спросил мужчина и направился ко мне, оттёр и спрыгнул вниз, откуда тихо и досадливо донеслось: - Ещё не хватало, чтобы шею себе свернула, хотя... должен быть тут.
  Нервно выдохнула, вздохнула. Почти успокоилась, как меня подбросило от вопля:
  - Уходи! Девка спасайся! Уходи!! Скорей!
  Я остолбенела и, из головы разом вышибло все мысли, пробился только робкий вопрос: "Ты слышишь, Рада?" На нём я уже скатывалась с лестницы. С меня скопом сыпались искры, в руках шипело, рассерженной кошкой, синее пламя, а глаза без каких-либо ухищрений стали размером с кладень.
  И что я увидела?
  Приятный полумрак, импровизированный стол, здоровая бутыль с плещущейся мутной жидкостью, трактирщик Вилен с выпученными глазами и стопками в руке и куда уж без него... Вольг поднял на меня бесстыжие глаза и обреченно вздохнул: "Жаль не вышло... Эх, разливай на троих!".
  Молча отыскала окошко почти под потолком, встала на ящики и выкинула подальше кольцо-пламя. На этом ни в чём не повинный куст или невысокое деревце - в темноте сильно не разберёшь - прекратил своё существование. Похоже, сегодня я упражняюсь в терпении. В долготерпении. Постояла на цыпочках, пока не затекли ноги, подышала прохладным ночным воздухом, потом неохотно опустилась на корточки и уселась на ящики. Самым внимательным образом оглядела притихшую двоицу и воззрилась на противоположную стену. Между плотно подогнанных брёвен сочилась медово-жёлтая жидкость, похожая на смолу, но в таком количестве её не выделяет и живое дерево, не говоря уже о лет ...ацть мёртвом!
  Вилен неуверенно взял слово, но я прервала его и жестом указала посмотреть себе за спину. Они непонимающе обернулись и тут же вскочили на ноги. Трактирщик поспешил отойти ко мне, а Вольг остался на месте. В "смоле" один за одним появлялись крохотные пузырьки, пока они не слились в огромный прозрачный шар. Он тонко задрожал и из него соткались коротенькие пухлые и очень подвижные... лапки или скорее носы в форме звезды, как у землероек.
  Шар озадаченно ощупал пространство вокруг себя и встряхнулся. В разные стороны полетели тяжёлые янтарные капли. Затем прошлась волна по "телу" и принесло глазное яблоко (откуда оно там взялось?!). На нём проступили широко открытые веки. У меня аж глаза зарезало, как садистки они выглядели! Зрачок совершил круг, подробно осмотрел комнату и остановился на наёмнике. Вольг доблестно вылупился в ответ. Неизвестное око пристально рассматривало мужчину, а его выдержка улетучивалась с каждой секундой. Вон уже по щекам слёзки потекли. И пока я лихорадочно думала, что это и что с этим делать, наёмник занёс руку и не по-рыцарски ткнул в неизвестный глаз пальцем. Он зажмурился, и из-под век потекли крупные градины слёз. Мы с трактирщиком в ужасе переглянулись.
  Вольг отмахнулся от наших похоронных мин и спокойно встретил злобный мокрый глаз пожатием плеч, мол "на войне все средства хороши". Око в ответ злобно сощурилось и закатилось, явив нам белое бельмо, потом в одно мгновение набухло и лопнуло, ручейком двинувшись к дальней стенке, увешанной полками с соленьями, да и просто всяким хламом.
  Вилен не выдержал и тихо испуганно поинтересовался:
  - Что это?
  - Он у вас живёт. Стало быть это мне спрашивать надо что это! - Трактирщик качнул головой и сотворил божий крест, что де ведать не ведает и знать не знает. Я же могла вспомнить только давние Вигнаровы байки. Он вроде искренне пытался меня заинтересовать, чтобы запомнила на всю жизнь и всё такое... Но теперь я не знала, что с приобретёнными знаниями делать! И со временем, мне всё больше кажется, что наставник просто отменно "пошутил", когда заставлял выучивать это наизусть. Я значительно откашлялась и значительно спросила: - Слыхал о жихарях? Мне о них наставник рассказывал, но чему верить уверять не берусь. Все его истории звучат одинаково бредово.
  - Почему? - влез наёмник. Он упёр руки в боки и орлом-соколом принялся оглядывать комнату.
  - Потому что наша братия натуры сплошь тонкие, эмоциональные...
  - Потом! Всё потом! Расскажи лучше о своих жихарях, - перебил меня, раздувая усы, Вилен.
  О них я могла немногое вспомнить: домашняя разумно-всеядная нечисть. В сущности, не злобная, но памятливая. Ценит дружбу и взаимовыручку. Вигнар бы обязательно прибавил: "Дюже чевствует плесневелый сыр и печатные пряники. Поняла?" Исходя из этого, назревает вопрос: где взять плесневелый сыр и печатные пряники? За ними отправили опешившего трактирщика. А сами продолжили наблюдение за тем, как жихарь откручивает крышки банкам и заглядывает внутрь.
  С четвёртой пошло что-то не так: из неё показалась красная "вареньевая" конечность, уцепилась за край и вытянула себя на свободу. Подобное повторилось ещё с двумя банками и одной бутылью. Причём, перед последней выстроились все остальные. Двое из них ударили по "рукам", а третий очень правдоподобно покачал несуществующей головой.
  После освобождения они встряхнулись и забегали, как ошпаренные, по комнате, обыскивая каждый угол, заглатывая съедобное, а остальное порядочно надкусывая. Покусились на Вольгину настойку, так и забытую на импровизированном столе.
  - Что-о-о?! Да я ж восьмилапого василиска голыми руками...! - взревел наёмник, порываясь на спасение заветной тары. Жихари зашкварчали и по их телу пошли мелкие дуги-волны. Я схватила Вольга за рукав и с энтузиазмом наблюдала за осушением бутыли. Наёмник стряхнул мою руку и разобижено хлопнул крышкой погреба. А я достала гримуар и осторожно подсела к четырём жихарям, обосновавшимся на приготовленным для себя двоицей столом...
  Знаете, никогда не думала, что увижу, как домашняя нечисть налакалась, стала вспоминать прошлое и обливаться горючими слезами. Очень необычный опыт. Думаю, будет полезно описать это в своём гримуаре.
  
***
  
  Выбравшийся на кухню мужчина сел на стул и удручённо подпёр голову. Мимо пролетел запыхавшийся Вилен, прижимая к груди зелёный кусок сыра. Вольг оценивающе проводил его взглядом и в следующий раз, когда трактирщик в вытянутой руке нес сухой обгрызенный пряник, цапнул его за рукав.
  - Сожрали, ироды?! - побелел Вилен, и на пол полетели с трудом найденные продукты.
  - Да, - горько уронил голову наёмник, печально хлопая рукой по плечу трактирщика. - Всю до капли осушили...
  Вилен зашатался, схватившись за край стола.
  - Да что же это... А что теперь делать?
  - А у тебя другой нет? - Вольг с надеждой заглянул в лицо трактирщику.
  Тот, не задавая более вопросов, приготовился обряжать в штаны и рубаху ухватистую Грушку... Но неожиданно чётко пробившийся снизу голос: "А вы людей едите?...Нет? А можете?... Нет-нет! Не стоит показывать!", прервал его размышления.
  - А не обращай внимания... Магичество дурью мается. Я говорю, у тебя другой настойки нет?
  Вилен смерил наёмника грозным взглядом, но почувствовал острую потребность в чём-то успокаивающем...
  
***
  
  Моя работа шла своим отдельным чередом от излияний наёмника и трактирщика. Жихари не могли в полной мере говорить, но бодро вырывали слова из уже сказанного и составляли вереницу из чужих голосов и интонаций. В этом доме они жили издавна и ладили с хозяином вплоть до его кончины. Потом пришел другой и пригрозил им, если они отсюда не уйдут, то... Тут они замялись и продолжили с момента запустения трактира. В сумеречные годы сюда кто только не забредал и путники, и охотники, и хищная нечисть. Противопоставить им они ничего не могли и предпочли прятаться и пережидать ненастное время, пока однажды не додумались спрятаться в банках, но впали в спячку он нехватки еды и воздуха.
  Трудности в общении мешали только в начале, а потом мы разговорились и всю ночь напролёт жаловались на жизнь, а наутро встретили спустившегося Вилена мирным и доброжелательным уведомлением, что у него появились новые работники. Мне они смущённо признались, что с детства увлекаются кухней и были бы счастливы поделиться своими знаниями. Вольг радостно потёр руки: "Хоть сносно поедим на дорогу!". А на вопрос, что он делал до этого, он попросил не сравнивать.
  - Тогда за работу. Постояльцы уже встают. - У трактирщика явно болела голова, но держал себя в руках изо всех сил. Жихари переглянулись и с писком просочились в стену. Наверху громыхнули котелки. Мы наперегонки рванули к лестнице посмотреть, как студенцы готовят завтрак.
  В кухне посветлело и стало в разы чище, а затопленная печь, важно выдыхала жар. Бесцветные "руки" с клубящимися внутри пузырьками начищали овощи - заглотнут в себя, а потом уже абсолютно чистую выплюнут в тарелку. К слову, этаким образом они управлялись со всем: и с грязной посудой, и с едой. Кто-то взялся замешивать тесто, следующий отправился обжаривать заправку, а остальные продолжали наводить свой порядок: выкидывая, счищая слои гари или просто переставляя в другое место, в процессе отращивая лапы, ноги, руки, носы и даже крылья - его удивление читалось большими рунами, когда вместо ушей отросли белые симпатичные крылышки.
  За окном зазвучали птичьи песнопения, и я решила оторваться от занимательного подглядывания и немного вздремнуть. Преспокойно дошла до своей комнаты, щелкнула замком и онемела на несколько минут...от безысходности. Один полосатый негодник вновь каким-то образом пробрался в комнату, естественно расположившись на единственной кровати. Мордой зарылся в подушку, раскурочил постельное белье, скинул одеяло, растянувшись во всем этом безобразии, к большему удобству свесил заднюю лапу и во сне нервно поддёргивал кончиком хвоста.
  
***
  
  В это время, где-то далеко в мрачной атмосфере разбойничьего произвола, общей распущенности и убийственной жестокости в самом дальнем углу питейного заведения на столешнице дымились две чашки горячего шоколада, а их счастливые обладатели кутались в тёмные тяжёлые плащи. Негромко звучали приглушённые голоса.
  - Время подходящее, - коротко бросил один. - Когда прибудет агент?
  - Терпение. Он должен быть с минуту на минуту.
  - Хорошо. Дела идут неплохо, - тихо хмыкнул. - Ты уверен, что это последняя деталь в механизме?
  - Почти. Может ещё одна или две. Помельче.
  - "Помельче"? - мрачно переспросил. - Когда-нибудь я тебя повешу.
  Повисла тишина, прерываемая стуком чашек о столешницу, звуков молчаливо разбиваемых рож, и смачных шлепков засаленных карт. Но непостижимым образом делалось это всё тихо, можно даже сказать с присущей высокородным аристократичностью, чего в столь злачном месте ждать не приходилось.
  К коновязи подъехал рыжеволосый всадник на верховом псе. Легко спрыгнул, и седло тут же затерялось в густой белоснежной шерсти. Совсем немного и он присоединится к знакомому столу, а его верный друг отправится добывать себе пропитание, не удовлетворив оный сеном и зацвётшей водой.
  - ...выкуп провалился. Отдали его за второе место. Мне удалось выяснить подробную информацию по новому владельцу. Но она в считанные дни покинула город. - Рыжий сидел бледный, с прямой спиной на выправку и торопливо рассказывал подробности своего первого крупного провала: - Выкрасть не удалось. Дома у неё находился сторожевой наездный кот... и маг магистерской степени, наставник кажется.
  Взгляд двух плащеносцев упёрлись в переносицу молодому человеку.
  - Сколько же потребуется времени, чтобы вернуть?
  - Я... я... мало! Я приложу все усилия, чтобы...! - Рыжий вскочил, поклонился и, ударившись об угол, стремглав выскочил вон.
  Двое обменялись мрачными взглядами:
  - Кто-то нас опередил...
  
***
  
  Безрезультатно пробившись около четверти часа над спихиванием Васьки, я плюнула и собралась идти в зал, чтобы устроиться там. В носу засвербело от почти не ощущаемого запаха костра. По полосатой шкуре пробежал солнечный зайчик и упал куда-то на пол. Кот лениво дернул ухом, проводив его янтарным взглядом. Но стоило мне громко чихнуть и выйти за порог, как Василий упал на пол вслед за мной.
  - Что голод - не тётка? - Со смехом потрепала кота за ушами. Мы спустились в пустой зал, я сняла стулья с облюбованного стола и... с кухни раздался визг. Я на всех порах кинулась к дверям, гадая что же произошло: "Может Грушка увидела новых кашеваров? Или кто-то из постояльцев их увидел? Не покусали же они никого? Или покусали...".
  Но открыв двери, столкнулась нос к носу с разъярённой девушкой, обрадовавшись, что моё наитие не такое уж пропащее, как любит говорить Вигнар. Она взрыкнула и выпихнула вперёд знакомого кота, который неохотно переставляя лапы, облизывал длинные белые усы. Я потерянно посмотрела на нежданную пропажу.
  - Забирай свою скотину! А не то сегодня на ужин будет кошачья колбаса!!! - На последнем слове Васька замер и полез ко мне прятаться, протиснулся за спину и уткнулся в ноги широким лбом. Вторая половина пушистого негодника осталась невинно подрагивать хвостом.
  Подавальщица круто развернулась и увидела вовремя вышедшего жихаря с разделочной доской на голове и скородой в руках, коей приветственно и помахал. Грушка помотала головой и рванула искать Вилена, напрочь забыв обо мне. Благо теперь у меня есть связи на кухне, где я могла попросить завтрак и себе, и Василию.
   Подавальщица круто развернулась, увидела вовремя вышедшего жихаря с разделочной доской на голове и скородой в руках, коей приветственно и помахал, тихо присвистнув. Грушка помотала головой и рванула искать Вилена, напрочь забыв обо мне. Благо теперь у меня есть связи на кухне, где я могла попросить завтрак и себе, и Василию.
   Кот посмотрел вокруг, особенно внимательно и мстительно проводил Грушку, небезосновательно решив, что под столом самое удобное и безопасное место. Там тёмно, тесно, словом, то что надо для настоящего убежища. Туда он с трудом, но забрался, чуть его не уронив. Когда на пол ставили его миску с едой, он диким зверем следил за медленно уплывающей верх рукой. Распустил, сверкнув остро отточенным лезвием, когти, и огромная лапа потянулась к добыче. Осторожно подцепила железный краешек миски и утянула под стол, где послышалось, леденящее душу, чавканье. Согласно приступила к своей порции. Приготовлено было так, что пальчики оближешь! Если не забивать голову мелочами о способе готовки...
  Напротив, немало не смущаясь, упала красноголовая альда, напевно протянув: "Мне не проснуться и не уснуть, прошу достань же что-нибудь" [4], но с такой откровенно пошлой хрипотцой, что я подумала, она ошиблась адресом. Однако обратилась она всё-таки ко мне, слава богам, хоть без своих напевов!
   - Как наши дела?
  - Ждут. - На немой вопрос тяжко вздохнула и полезла в сумку. Рядом подавилась воздухом альда. Наверное, она никогда не пыталась стянуть у мага сумку, что делает ей честь. Наконец-то, я выловила склянку, щелкнула по ней ногтем, добившись глухого звона, и взяла за руку менестреля.
  Когда говорят о магии поэтично, то она непременно рождается от соприкосновения сознания с энергией мира. По-моему, в этом есть доля правды. Потому что от рождения все дети в той или иной мере могут колдовать, и каждый может стать колдуном или колдуньей. Но почему мир ещё не наводнили толпы слоняющихся туда-сюда магов? Вопрос. Перестаём ли мечтать, верить или верить в то, что создано из ничего. Боимся ли остаться после всего пройденного на начале пути, и бросаем, так и не решившись пойти по призрачному пути. А те, кто решается? Что обретаем мы...
  Банальный вопрос, порождает банальный ответ, но меня иногда прям тянем философствовать попусту. Прямо откровения свыше слышу из своих уст, пока не услышу их от кого-нибудь ещё. Тогда всё их очарование покрывается плесенью и хочется поскорее выбросить такую обветшалую вещь из головы, ибо нудеть я прекрасно умею сама, себе и не только, к тому совершенно безвозмездно и с большим удовольствием.
  Состояния транса становится самой обыденной вещью, когда вы постигаете магическое ремесло. Месяцы улетают в попытке поймать тень за хвост. Почему, например, большинство магов предпочитают владение огнём, а не скажем воздухом? А если задуматься, сколько в среднем за год можно обжечься? А упасть с того же дерева? И соль в том, что когда обжигаешься, можешь очень долго ощущать последствия ожога, а не сломанной ноги после неудачного полёта с соседней крыши. Я пробовала, я знаю. Поэтому овладеть огнём в разы легче, собственно из-за чего эта стихия одна из самых излюбленных среди магической братии. Также как и научиться разрушать быстрее, чем научиться созидать. Лёгки путь, как любят говорить мэтры. Но на самом деле это лишь призрак...
  Да, везде есть свои гении, только в нашем мире они выражаются в силе веры в своё Я. Чем меньше ощущений и чем они тусклее, тем больший нужен талант.
  А милые сердцу колдовские вещицы - они наше оружие, потому что впадать в транс на поле боя очень опасный манёвр.
  - Готово. Забирай.
  Альда странно прореагировала на мои слова. С её лица исчезли все эмоции, как корова языком слизала. Отделалась от меня парой незначащих слов и растворилась в воздухе, не заплатив мне вторую половину оговоренной суммы. Пока я убивалась по поводу уплывших монет, рядом нарисовался посвежевший Вольг.
   - Где мой завтрак? - шумно устроился рядом наёмник.
  Кот попытался укусить его за ногу, но получил по носу и обиженно отвернулся, опасно закачав столом.
  - На кухне.
  - Хм, и то правда. Тебе принести что? - дождавшись пока я злобно не пробурчу: "Пирог... а лучше два...Я там видела с творогом и ягодами!", ушел.
  За столом повисла гнетущая тишина. Вилен бегал за стойкой, Грушка неторопливо прохаживалась по залу и изредка бросала косые взгляды. Рядом переговаривались торговцы - они направлялись в прибрежный город и обсуждали сложности перехода через дварфские земли. Один предлагал: "Уж очень много дерут за переход, а что будет за перевоз? Надо по небу фьюуть!". Другой посмеивался в ответ: "Ну, брат, даёшь! Драконы такую цену заломят! Лучше под землей ход прорыть и по готовым туннелям пройти. У них же там, что мостовые!". Первый постучал себе по лбу: "Да кто тебе даст там шататься?! Ни с какими драконами не сравнятся! По небу надо фьюуть и всё!"
  Обратно Вольг топал в сопровождении Вилена и тащил разнообразную снедь разве что не на голове. Вопрос озолочения быстро отпал, когда Вилен учтиво обронил, что половину расходов возьмёт на себя. И с сомнение оглядел наш стол. Потёр подбородок, пожелал приятного кушания и удалился.
  Вольг шумно рыгнул и придавил ногой беспечно разложенную пятую хвостатую конечность. Василий не смог стерпеть нанесенную обиду и, подбадривая себя воем, выскочил на неожидавшего этого мужчину. Наёмник попусту взмахнул руками и упал вместе со стулом на спину. А кот, совершив бросок, вновь залез под стол, как в раковину, и опасно засверкал глазами в полумраке.
  Я усмехнулась, глядя на барахтавшегося на полу мужчину, и перевела взгляд на окно. Тонкие дорожки влаги собирались в ручейки и стекали вниз. Туман подступал к самому дому. Только острые верхушки сосен, как мачты кораблей, качались на ветру поверх молочной дымки: - Холодная весна.
  - Тьфу! Дурная зверюга! - погрозил наемник кулаком. - Да обычная весна. Поначалу вон какая дружная была. Думал, скоро плавать будем. Ух, и потеснили бы широкомордых!
  За спиной на мягкой подошве прошла альда. В дверях мелькнул чехол дуары. Я рванула и в считанные секунды добежала до дверей и громко окликнула недолису. Но на меня удивленно воззрились две лошадиные морды и насмешливо заржали. А альда вновь как сквозь землю провалилась. И почему я не обошла трактир, когда она в первый раз от меня сбежала?
  Вернулась обратно, уселась, отобрала шляпу из восьмилапого василиска и нахлобучила на голову, прикрыв глаза. Вольг похмыкал, но забирать её у меня не стал, вместо этого подсунул под нос пирог с творогом и ягодами.
  - Вкуснотища! Попробуй! Я бы тоже себе хотел таких... и трактирчик было тоже неплохо.
  За соседним столом постоялец громко прочистил горло и сплюнул на пол. Из стены не преминула появиться прозрачная рука и отвесить подзатыльник. Постоялец вскочил и заозирался, но рядом никого не было. Почесал затылок и неуверенно сел, продолжая исподтишка оглядываться. Так и мания преследования у человека разовьётся.
  Отправились дальше мы только на следующий день, за который нас успел не раз проклясть Вилен. Но проводить вышел, как и жихари, оторвавшиеся от любимой кухни. На прощание постаралась запечатлеть в памяти этот момент: как стоят в ряд кашевары, трактирщика, улыбающегося искреннее и дружелюбнее, чем обычно, а над ними шильду с гостеприимной надписью: "Будь, как дома, путник!".
  Оставшийся путь прошёл как по маслу, немало удивив красотой весенних полей и небольших рощиц, которые всё чаще встречались на пути.
  - Скоро уже придём! - Вольг целеустремленно шагал впереди. Что было не удивительно - все его хмельные запасы кончились ещё вчера утром. Василий тоже меня бросил, услышав, что скоро попадём в облагороженные условия передвижения, и теперь бежал впереди наёмника. Ещё поклажу бы нёс, и цены ему бы не было...
  - Давай быстрей, твоё магичество! Смотри... Вот она - столица Рытвин!
  
***
  
  Некто почесал ястребиным пером за ухом и бисерным подчерком вывел:
  "Идет тритейник середины цветня 13096 год от сотворения мира.
  В своей Великой Экспедиции я дошел до первого пункта назначения.
  В дороге мои слуги проявили себя как безответственные, безнравственные и неуправляемые. Требуется широкое и всестороннее вмешательство.
  Во-первых, не раз просыпался, когда в мою кровать пробиралась девица! Как отучить не ведаю. Перепробовал несколько методов, такие как: столкнуть на пол - показать, где ее место; вываляться в траве вонючке - для отбития всякого желания и другое.
  Во-вторых, наёмник. Доказал свою полную не профессиональность! Был замечен в непригодном состоянии для несения службы, злословии и применении силы в отношении охраняемого объекта.
  В-третьих, почему мой помощник не позаботился о средстве передвижения? Очень большой недосмотр. В следствии выше написанного, я пересмотрел свои решения и объявляю выговор за организацию.
  Продвижение Великой Экспедиции под вопросом".
  
   Глава 4.
  
  Не сказать, что название города соответствовало ему, но я не теряла надежды выяснить причину его появления. В столице я не первый раз. К тому же здесь у меня жили родственники, у которых я и остановилась. Лучшей новостью по прибытию стало понимание: наконец-то я одна. Почти. Кот никуда не делся.
  Сейчас я направлялась на ежедневную работу по просиживанию штанов и порче глаз. Солнце взвилось к полудню. Широкие улицы позволяли спокойно разойтись с редкими встречными. Они проходили мимо, безразлично мазнув взглядом, и неспешно торопились по своим делам. И я, к несчастью, была не исключением. Глаза слезились и норовили закрыться от назойливого дневного света. Со вздохом ухватилась за горячий кошачий загривок и прикрыла их, время от времени поглядывая себе под ноги.
  - Сверху с пяток накидывай, "рыцарь"! Кража "царевишн" дело обстоятельное, так ещё и вы вечно прискачите и ну своей зуботычиной честным драконам в лицо казать! Родным сказать - засмеют ведь! - восклицал низкий рокочущий голос.
  - Да смилуйся! Где же я столько возьму?! Приходи ко мне на свадебку - откушай, а потом уж мою невестушку и похить...Ей дюже приятно будет!
  Моргнула и прищурилась, проводив колоритную пару из белого длинношеего дракона и явно лукавившего купца в красной рубахе. По глазам скользнула яркая солнечная полоска, от которой я поспешила спрятаться в тень и уже оттуда увидела, как дракон похмыкал, покачал головой и ударил по рукам.
  Навстречу спешил светлый веснушчатый паренёк то и дело, выкрикивая: "Свежие новости! Горячие! С пылу с жару!". В вытянутой руке он гордо держал широкий лист бумаги, словно войсковое знамя.
  - Сколько?
  - Медяшка. - Он прищурился от попавшего в глаза солнца и сморщил тронутый рыжиной нос, попытавшись закрыться "знаменем".
  Я не стала раздумывать и протянула запрашиваемую монетку. Хорошо жить в столице - "новоиспечённые" новости можно узнать раньше, чем станет известен их конец.
  Заскользила взглядом по ровным строгим строчкам, пропуская мимо местные страсти. Чуть зацепилась за громкий заголовок, припомнив, как в детстве меня любил запугивать разными небылицами Вигнар:
  "Древние "великаны" в реалиях современного мира.
   ...Учёные мужи и девы ведут раскопки близ драконьего хребта, где не единожды находили подобные захоронения. Но, в связи с рядом фактов, они выдвинули смелое предложение об прежде опровергаемом эволюционном древе..."
  Передёрнула плечами и перевернула лист. Обратная сторона была полностью выделена под огромного хмурого мужика. Он уверенно тыкал в меня толстым пальцем и вопрошал:
  "А ты записался в армию?! Встань на защиту! Не посрами пращуров!"
  Что они опять задумали? Грызня между соседями обычное дело. А уж, когда вы были ближе, чем соседи, то и говорить не о чем! Ещё недавно существовавшая империя раскололась на две неравные половины: побольше - Северная Мглистая Империя с прежними порядками, императорской семьёй и неуправляемым соседями в лице троллей; а вторая - мы, самоназванный Союз, власть совету, даёшь магов и "пойдём, оттяпаем кусок альских земель, всё равно погань покрошить надо!". Вот так и живём.
  В поле зрения появилось одно из немногих зданий знакомое мне с давних пор. Большое и основательное, как я привыкла. Из пепельно-серого камня шершавого на ощупь. В два этажа, дюжиной простоватых колонн и поистине выдающимися трубами. На двустворчатой двери приколочена дощечка с выжженной надписью: "Вход со всякой тварюкой строжайше воспрещён". Вполне объяснимо - я же иду в Государственную библиотеку ССЗ им. Х. Итрого.
  Но настоящая причина запрета кроется совсем не в бережном отношении к древним трактатам, а в нежной любви библиотекаря к маленьким пакостливым зверушкам. К слову сказать, он приходится мне дальним родственником, точнее двоюродным братом моего деда. У него, как раз, я остановилась "на пару дней" незаметно растянувшихся на ещё пару и ещё пару. Поэтому я могла беспрепятственно открыть двери и пропустить вперёд Василия, чуть-чуть подтолкнув его под пушистый зад. Хорошее дело родственные связи. Можно, хоть ненадолго, почувствовать себя могущественной. Пусть даже тем, что запустить кота в дверь. А что? Вполне себе могущество библиотечного масштаба.
  Я вошла сразу вслед за Васькой, глубоко втянула пыльный воздух... Сколько воспоминаний навевают эти пыльные хоромы...
  
***
  
  - Я первая!! Я первая! - опередив брата и с натугой открыв дверь, вбежала в огромный зал и притихла, струхнув.
  Этажи были объединены и бесконечные ряды книжных полок, тянувшиеся высь аж до потолка. К каждой из которых приставлена железная лестница на колёсиках, чтобы легко и удобно было доставать даже из самых дальних уголков. Из широких окон падал тёплый свет, и в воздухе кружилась золотистая пыль, оседая на старых корешках. В помещении витал запах бумаги и свежих чернил.
  За спиной раздались тихие шаги. Сердце испуганно подпрыгнуло. Оказывается, это брат решил пройтись вдоль полок. Место до жути напоминало мне таинственный лабиринт с затаившимся где-то неподалёку чудовищем. Кажется, я видела в тени горящие огоньки глаз... вдалеке, куда свет не достаёт. Вздрогнула и поспешила прибиться к старшему, ухватив его за рукав. Он же, не обращая на меня внимания, заинтересованно крутил головой по сторонам.
  Впереди всё свободное пространство занимали длинные столы, в окружении простоватых поскрипывающих стульев, стояли кое-где неубранные огарки свеч, а вдоль стен покоились кушетки, обитые зелёным поистершимся бархатом. Зал был огромен и пуст, как старый склеп.
  - Что вы здесь делаете? - громыхнуло откуда-то сбоку. Я пискнула и спряталась.
  - Отец наказал...принести гостинца, - выдавил из себя брат.
  - Отец значит... - Тон смягчился, стал теплее. - А ты, стало быть, Гровен и...?
  - Рада. - Осторожно стрельнула глазами. Неулыбчивый мужчина с крупными чертами лица и мясистым носом-картошкой. На висках ещё сохранились светлые клочки волос. Но недостаток растительности на голове заменяла шикарная борода. Ухоженная, подстриженная, насыщенно медового оттенка.
  - Будьте как дома, Гровен и Рада. Пойдёмте. У меня печенье есть...с ягодой.
  
***
  
  Помню, именно в ту поезду в столицу я встретила Вигнара. Я как всегда носилась по опостылевшей библиотеке и случайно опрокину чернильницу на бумаги мага, потом подожгла их с испугу и закономерно облила водой. На этом моя жажда разрушения не остановилась. Всё-таки на меня взирал их хозяин, на тот момент огромный волосатый дядька, с ног до головы мокрый и воняющий палённой щетиной, как хряк. Тогда я решила, что бегство лучший вариант и почему-то чуть не "убежала" Вигнара в стену напротив...
  Да, а ведь так всё хорошо начиналось... Печенье с ягодой. Кроме него, конечно, у деда ничего не водилось. Тогда и его любимой внучки на свете не было. Внучка это не я, она сейчас дома...
  Неожиданно спокойный поток моих мыслей прервал знакомый голос. Он недовольно загремел прямо у меня над ухом:
  - Вся в отца! Сколько можно тебя ждать? Сначала полуночничаешь, а потом спишь до обеда! Полуночница, - обидно припечатал, как показалось деду Конрату. Он ничуть не изменился за прошедшие годы. Тот же неуживчивый характер, та же борода, разве что морщин прибавилось вокруг строгих серых глаз. - Когда ты повзрослеешь, Рада?
  Только теперь я заметила, что так и топчусь в проходе. За мной никто не стоял, но я поспешила отойти в сторону, чтобы не смущать своего деда. Вдруг посетители нагрянут, а тут я - и всё, не пройдут.
  - Никогда... - тихо под нос и уже нормальным голосом спросила: - Ты мои книги не убирал?
  - И кто тебя надоумил всею ночь бродить, аки тать в ночи? - вздохнул дед. - Знал же, что не стоит верить тому магу... Он сразу странным показался. Да что уж теперь. Испортил ребёнка. А я говорил твоим родителям...
  - Де-е-еда-а-а? Книги?
  - А? Да вон стоят, где ты их оставила...
  Я понятливо кивнула, прошла в зал к ставшему почти родному столу. На нём непрезентабельными горами гнездились мои книги. Сначала таскаешь их, таскаешь, а как подумаешь что скоро обратно их убирать, так хочется подпалить их к нечисти дремучей!
  - Зря ты так. Вигнар очень известный маг и хороший наставник. И не думаю, что ночной тать будет корпеть над пыльными... Опять крошек накрошили! - охнула я, углядев маленьких белёсых шалопаев величиной с кулак. Казалось, они состояли из одной умильной мордочки с мышиными ушками. Широкая пасть от уха до уха и острые пики мелких клыков. Гладкая молочная шёрстка с проплешинами бархатистой кожицы, короткий толстый хвост и крепкие крылья. Дракозябры одним словом!
  - Ты мне тут не скалозубь! - погрозил мне пальцем и усмехнулся в бороду. Уж что-что, а поспорить с кем для него радость. - Убирала бы - всё в порядке было, да Василий? А маг мне твой всё равно не нравится...
  Дед запустил руку в Васькину шубу, почесал широкий лоб и за ухом. Кот понятливо мурлыкнул и получил в награду ещё немного ласки. Разомлел и упал, где стоял, потянувшись как самый обычный дворовый. А я побежала спасать свои фолианты от громко урчащей стайки дракозябр, догрызающих печенье с запечённой ягодой и примеривающихся попробовать на зуб драгоценную бумагу. К моему огорчению, те не пожелали удаляться с такого удобного обеденного стола. И я, осторожно бросив взгляд на нахмурившегося деда, смирилась с тем, что время от времени у меня пытались что-то стащить, оторвать или сгрызть прямо на мне.
  Тяжко вздохнула и в очередной раз выловила за хвост охотника, сбившего мне колдовское перо. На миг он обмяк в моих пальцах и его мордочка обратилась ко мне, растягивая широкую пасть в широкой улыбке. По щёчке малыша прошёлся длинный вишнёвый язычок. Вдруг он громко фыркнул и вырвался, шумно шмякнувшись на стол. За спиной послышалось неодобрительное цыканье. Вжала голову в плечи и поспешила спрятаться за "усердной" работой.
  Маг я, аль не маг? Мне бы мешки таскать, лишь бы лёжа! Поэтому вот уже в течение полутора недель я добросовестно закупала перья, да чуток приколдовывала, спокойно занимаясь своими делами. Правда, где-нибудь неподалёку, но и то хлеб.
  Сейчас библиотека в отличие от моих воспоминаний никогда не пустовала. Бывало, конечно, и такое, что за весь день придёт два-три человека. Сегодня нас порадовала своим визитом женщина лет за сорок. Широкая юбка, круглое лицо с тонким носом и поджатые уголки губ. На лбу грозными рожками топорщились кончики цветастого платка. Она походила, порыскала взглядом и подсела ко мне. Тяжко повздыхала и, широко разведя рукой, независимо прошептала: "Касатка моя, де же про бабье счастье бают ...?". Что делать - показала. Напоследок она, прижимая к груди стопку рукописей, ухватила моё самопишущее перо: "Сколько цеж такие стоят? Сколько?! Какие це же перья?! Це же пыра!". Бросила его, словно поганое, подхватила юбку и убежала, плюясь через плечо. Вот такое разнообразие в мои трудовые будни.
  За хлопотами незаметно сгустились сумерки, и на столе появилась толстая казённая свечка, заботливо зажжённая дедом. Смолила она нещадно, а света давала с гулькин нос. Но по родственному настоянию: "потушить не смей - глаза испортишь", терпеливо спорила, отпихивая на противоположный край стола. Наши препирательства могли продолжаться вечно, но всё изменилось, когда мне в руки попал один ветхий талмуд, хищно выпрыгнувший на меня с пыльной полки.
  - Что?! На тролльем?!
  - Что ты раскричалась? Не на базаре... - заворчал дед Конрат. Взял у меня книгу, дунул, заставив нас расчихаться, и протянул. - А, знаю. На. Полезно будет.
  Развернулся и направился от меня прочь. На его плече сидел зябрик, с которым он тихо перешёптывался и кормил печеньем.
   Со спины вылитый капитан оркского корабля. Он бы так же ходил, кормил кого-нибудь у себя на плече, стучал бы по палубе деревянной ногой и орал: "тысяча чортей тэбе пад киль!".
  - Полезно? В ней сплошная брань...
  - Написано тебе? Значит надо!
  - Может и надо... Но языка-то я не знаю. Как мне её читать? - забурчала тихо под нос, перелистывая хрупкие страницы. - Ну и каракули...
  - А ты не читай, а пиши.
  - От руки? - В ужасе замерла.
  Магия дело рук лентяев, но и здесь найдутся свои подводные камни. Например, сейчас главный валун - это перо, которое писать то, не знаю что не будет. А жаль... Что же мне теперь делать?
  Грустно подпёрла щёку и посмотрела на парочку дракозябр. Они, громко шипя и бодаясь, отвоёвывали друг у друга хвост третьего, который втихаря что-то дожёвывал, поблёскивая влажными бусинками глаз. В голову закрадывалась мысль спрятать книгу и сказать, что таковой не нашлось.
  - Эй, есть тут кто?! Твоё магичество?! - Возвестил о своём присутствии знакомый голос. Вольг пропал, как только мы пересекли черту города. Что, впрочем, не помешало ему найти меня позже и изредка портить кровь своими визитами.
  - А, опять ты... - равнодушно протянул библиотекарь. По лицу деда хорошо читалось, что сейчас он не может решить кто его заботит больше: некормленый кот или мелкие проглоты. На меня не глянет, пока с тварюками не закончит. Жалостливый у меня дед.
  - Здоров будь, Конрат! А ты тут что? Ещё чахнешь? - С довольной миной уселся напротив и положил рядом шляпу.
  Наёмник поддел обложку тролльего письменного искусства, округлил глаза и многозначительно выдал:
  - О, что маги оказываться зачитывают! А я-то гадал...
  - Угу. Зачем пришёл?
  - Поздороваться. Понимаешь хожу туда сюда и ни одной знакомой рожи... На душе нехорошо стало. Думаю, дай зайду, проведаю.
  - Из последней корчмы вытолкали?
  - Ну что ты сразу! - возмутился наёмник и тихо пробурчал. - Не из последней...
  - Конечно, так я тебе и поверила, - закивала головой, не заметно потянувшись к шляпе. Но моё поползновение пресекли и переложили подальше. Вольг выудил у меня троллий опус и многозначительно замолчал. - Не мусоль. Всё равно ничего не понимаешь...
  - Да что тут понимать? Или думаешь только маги обучены срамные стишки на заборах писать? - хмыкнул мужчина. Вдруг цепко ухватил за обжёванный краешек печенья, с другой злобно заурчал острозубый охотник.
  - И что там написано?
  - Тролли они и есть тролли. - Вольг предвкушающее улыбнулся и разжал пальцы. Печенье вместе с дракозябриком, подвывая на одной писклявой ноте, умчалась прямиком в спинку кушетки, по которой облегчённо и сползло, мотая из стороны в сторону головой. - Подожди... В те времена небо было низкое, что любая баба могла дотянуться и положить скалку на облако.
  - И?
  - Всё. Дальше опять крутить начал... Слушай, а неплохо... Прям с душой! И так обложит и эдак... Красота! Закалка чувствуется! Умели раньше, да...
  - Ищи следующую строчку!
  - Следующую... Листаем, листаем, листаем... В те времена деревья были высокие, что с вершины был виден край мира...Холера какая-то! Давай лучше я тебе процитирую то, что между? Ладно-ладно... В те времена золотые осы паслись на кошачьих лугах....
  Васька лениво приподнялся и вопросительно посмотрел на нас. Лениво встал на лапы и подошёл, сунув любопытный нос к наёмнику.
  - Кто? Осы? Что за чушь?
  - Ага. А кошачьи луга тебя не смущают? - Насмешливо посмотрел на меня Вольг, отталкивая кота. Василий сел, недовольно постукивая хвостом, и решил действовать силой.
  - Не уж... читай, - скрипнула зубами.
  - ...и молоко их пили...хм, боги. Вот откуда "молочко от бешеной коровки", - задумчиво пожевал губами наёмник.- Один вроде как самый умный, пил... большую чашу. Ясен пень тогда, что самый умный! Другой, Локхарт что ли, самый...тут не разберёшь - добрый, глупый или злобный. В общем, чашу он себе захотел. А самому лень. Пошёл к какому-то двадцать шестому народу и понеслась душа в Ирий...
  - Двадцать шестые это кто?
  - В душе не чаю. Я здесь не знаток... Вот то, что на заборах, другое дело. - Мужчина вдруг хмыкнул и указал на Ваську. Тот прижался к полу и горящим взором следил за намеченной добычей. Кот сосредоточенно подрагивал густыми усами и пучками бровей, морально готовясь покончить раз и навсегда со здоровым наглым... Я со вздохом потрепала Василия по загривку и обняла за шею. Он же возвёл глаза к потолку и стукну лапой по полу. Упустил наёмника, вот беда! А я ему всегда меж ушей стучала, что нельзя брать в рот что ни попадя.
  - Я тут прикинул... У нас под рукой библиотекарь с вековым стажем... - как бы невзначай обронил Вольг. Мы переглянулись и посмотрели на бесконечные книжные полки.
  - Дед Конрат! Деда!
  - Оглашенная! Что опять случилось?! Обижает?!
  Родственник появился как будто из ниоткуда с огромной железной кружкой, заставившей дракозябриков замереть и застричь ушами, к тому со столь воинственным видом, как будто хотел ей огреть моего незадачливого помощника.
  - Нет, что ты! Дед, кто двадцать шестые по-тролльи?
  - Фу-ты, ну-ты! Пугает меня! А я уже не молодой! Раз и нет меня! - Выжидательно посмотрел на наши лица, но не дождавшись какой бы то ни было реакции, присел за стол, рядом поставил тару, от которой шёл крупными кольцами пар. - Какой, говоришь? А, вострухие.
  - Альды?
  - Да. Они самые.
  - А до них кто? Столько насчитать надо постараться. - Мысленно стала загибать пальцы. Остановилась на шестом.
  - Как помню, сначала великаны были и дварфы, только совсем по-другому описывались они, потом... - замолчал дед Конрат, задумавшись, и развёл руками, посетовав: - Память уже не та, что была... Коль интересно - иди почитай "Тролли. Мифы и легенды". Там всё найдёшь. Смотрю всерьёз заинтересовались... Это хорошо. Это правильно. Где остановились, молодёжь?
  - ...и совершили то, чему нет в мире прощения.... - пафосно продекламировал Вольг.
  - Ого! Это что же?
  - Молоко пропало, - отмахнулся дед. - Могла бы и догадаться, коль головой бы думала. Они воспользовались силой чаши Одрина. Поищи-ка это место. Тут хорошо должно быть написано.
  Наёмник молчаливо зашуршал страницами, отыскивая продолжение.
  - ...задумали стать богами и создать... создать...или воскресить древнего короля... Чтоб вас всех! - неожиданно взвыл Вольг.
  Голодные малютки полезли за свои угощением и, навалившись всей стаей, опрокинули содержимое железной кружки прямо на наёмника. Горячее что-то.
  Дракозябрики кинулись слизывать разлившееся золотистое лакомство с терпким пряным ароматом. Питный мёд? Окунула палец и осторожно лизнула - угадала. Язык загорелся и сладость разлилась по гортани. Вознамерилась повторить свои нехитрые действия, но вздрогнула, наткнувшись на враждебные бусинки глаз. Они не то, чтобы подсказывали передумать, они настоятельно советовали даже не начинать это делать.
  Наёмник понемногу успокаивался и приходил в себя, поглядывая на вредителей совсем не миролюбиво. Дед Конрат деловито хлопотал, собирая на глазах густеющий поток мёда обратно в кружку. Вдруг охнув:
  - Что ж ты, культяпый, реликвию погубил?!
  - Ничего я не губил!
  - А это что?! - Потряс дед слипшейся и обгрызенной книгой, украдкой отодрав своего любимца от переплёта и осторожно отбросив в сторону.
  - Вон! Им и суй под нос! Твари мелкие! - Вольг погрозил кулаком хищно облизнувшимся малышам, но засомневался кто кому угрожает. .
  - Ты мне зубы не заговаривай! Плати за трактат древний!
  - Ты чего, дед?! На кой он мне сдался твой замшелый трактат? Велика беда, тролльи словеса испоганили... Их вон на каждом шагу! Ходи - любуйся!
  - Не переводи на пустой разговор! Вот! Смотри! Погублена? Погублена. Плати.
  - Деда...
  - Что?! Что деда? - проворчал родственник и взглянул на меня, тяжко вздохнул. - Хорошо, спишем на непредвиденные случаи... Вся в отца пошла. Он тоже всё правого виноватого искал... Не то, что твоя мать. Ох, и скора на руку была! - восхищённо прицыкнул языком. - Бывало зайду, а она уже всем тумаков раздаст и сидит, присматривает свысока за чужой работой. Хороша, что сказать!
  - А ещё одной такой нет? - осторожно увела родственника от воспоминаний.
  - Откуда же ей взяться? Не пишу же я их сам, - фыркнул дед. Он отыскал где-то тряпки и торжественно вручил их Вольгу и мне. Наёмник вздохнул, и тихо забормотал себе под нос: "Ты посмотри... С виду какой правильный, а сам выжига выжигою...", но отнекиваться не стал. Мыл он на удивление хорошо, основательно, поэтому мне оставалась лишь самая малость. Рядом стоял дед Конрат, придерживая стул за спинку, и тихонько рассуждал:
  - Но помнится мне в ходу эта легенда у троллей, как мирополагающая. Можно попробовать поискать копию.
  - И где же её искать?
  - А где бы ты искала? - строго спросил дед.
  - У троллей? - подал голос Вольг.
  - Правильно. Ещё где? - молчание затягивалось. Серые глаза темнели, пока устало не закрылись. - Ладно, расслабьтесь тугодумы. Пока добьёшься, ночь наступит. В Горск надо. Коль поспешите, успеете до осени обернуться.
  - Думаешь?
  - Не думаю, а точно говорю! Слово держать необходимо! Иначе, какой же ты человек? - всплеснул руками дед Конрат. - Всё хватит! Дырки протрёте. Давайте сюда. Ты домой сегодня, Рада? Или здесь останешься?
  - Домой.
  - Правильно. Тогда скоро пойдём. Сейчас обожди, кину с глаз долой.
  Мой дед удалился в лабиринт полок, в котором до того ловко управлялся, что и после смерти будет являться незадачливым посетителям и талдычить о смекалистости своих любимцев, пока жертва не одумается и не убежит без оглядки.
  - Кхм...
  - Что?
  - Мне тебя ещё обратно в Сырой Камень провожать...
  - Зачем? - не поняла я.
  - Оговорено и заплачено. Не могу же я получается тебя оставить? Вдруг тебя по дороге схарчит кто?
  - Не схарчит, - отмахнулась. - Маг я или погулять вышла?!
  - Ты серьёзно спрашиваешь или просто для красного словца? - растерянно почесал бровь наёмник.
  - Забудь... - небрежно отмахнулась и вздрогнула. В голову пришла незамысловатая и крайне неприятная мысль: кто мне прочтёт тролльи словеса?... На лица наёмника расплылась широкая улыбка, и он иронично поиграл бровями. Удручённо вздохнула, чувствуя, как увязаю в трясине "авось как-нибудь сам отвяжется":
  - Да-да, я найму тебя! Я не верю, что это говорю. Будем считать, что найм продлён до нахождения этого... трактата.
  Вольг запрокинул голову и от души рассмеялся, перечисляя:
  - Охранником нанимали, проводником, лес валить, вещи таскать, а книжку читать ещё ни разу! Расту, твоё магичество!
  - Жду послезавтра утром. И без никаких, понятно?
  - Будет сделано, - довольно скрестил руки на груди Вольг. - Сколько же всего предстоит сделать... Ха, можешь не провожать! - Взял со стола свою шляпу, избежавшую всех треволнений, и нахлобучил на голову. А я, честно говоря, ни о чём таком даже не помышляла, провожать так точно. По мне пусть плутал бы, меньше проблем бы было.
  Прошла вдоль столов, проверила всё ли в порядке. Затушила ту пару свечей, что ещё остались гореть, и была готова выдвигаться, но дед Конрат задерживался, собирая своих питомцев по всей библиотеке.
   Когда мы, наконец, покинули пределы государственного учреждения, то в горле привычно запершило от дыма, который и днём и ночью вился из вездесущих труб, а на одежде осели чёрные снежинки сажи. Заметно оживились широкие городские улицы, и в окнах загорелись первые огни. Дома в Рытвине были не в пример узкие и высокие аж до четырёх этажей, ещё и ломанная крыша хорошо могла послужить пятым.
  Над головой заскрежетало и что-то болезненно ударило меня по затылку. Запрокинула голову и увидела взбирающиеся вверх женские сапоги с железной набойкой на невысоком каблучке. Тихо ругнулась на их хозяйку и непонятную мне манеру строительства. Это ж надо такое придумать, что к себе домой, как вор, взбираться по лестнице с улицы! А если зима? Гололёд? С порога пятой точкой ступени отсчитывать? Неожиданно дед легонько толкнул меня локтем в бок, привлекая внимание, и указывал на ответвление улицы:
  - Вон там особливо живут богатые.
  Я прищурилась, приглядываясь к обиталищу местных власть имущих и возмутилась:
  - Здесь?! Да не может быть. Халупы халупами.
  - Ой, темнота! Это же ан-ти-ка-ва-ри-ат! - поперхнулся возмущением дед Конрат и уже спокойнее прибавил, сплюнув: - Тьфу, пока выговоришь эти новодварфские слова... Если по-простому, то с жиру бесятся.
  - А-а-а, понятно. Но всё равно не понимаю... маленькие, старые, разваливаются на глазах...Какой ещё ан-ти-ка-ва-ри-ат?
  Дед выразительно посмотрел и махнул куда-то в сторону рукой, больше не сказав ни слова. Мне оставалось только переглянуться с Васькой. Он тоже ничего не понял и солидарно насупил кустистые белые пуговки бровей.
  На подходе к дому мы почувствовали дух жареных пирогов, манящий нас из открытого окна. В животе одиноко заурчало и мы, не сговариваясь, ускорили шаг.
  На пороге нас встретила Ладала, внучка деда Конрата. Симпатичная невысокая крепышка с двумя толстыми косами цвета топлёного молока. На её круглом личике с острым подбородком расплылась улыбка, заиграв глубокими ямочками на щеках.
  - Я пирожков напекла! С картошкой, свежей капустой и ещё с мясом. Сейчас с творогом буду делать, чтобы не пропал. Он ещё лежал с...
  - Правда? Я с тобой дружу! - Я повисла на звонко рассеявшейся девчонке. Василий согласно прижался с другой стороны, подставив широкий лоб. Но неудачно зацепился когтем за длинную Ладину юбку и чуть нас не уронил, пытаясь освободиться от коварных пут.
  Дед остановился где-то в дверях и покашливал себе в бороду. У глаз его разбежались лучики морщинок, но, тем не менее, он строго прогудел:
  - Встали же! Не пройти - не проехать! Лада, где мои тапочки?
  - Где и всегда. Повернись направо - они под шалью, - отчитывалась внучка, балансируя и придерживаясь за моё плечо. Васька продолжал тянуть её за юбку, а я пыталась поймать кота и расцепить его с шерстяной тканью. - Той, которой ты обычно поясницу греешь. Помнишь, как позавчера на крышу полез за...
  - Лада! - смущённо прикрикнул дед.
  - Ты сегодня тоже завяжи, а то не ровен час прихватит.
  - Завяжу. А ты иди лучше малышей выпусти. Тяжело им - места мало.
  Пока Василий хлопал глазами и разминал лапы, девчонка перехватила кожаный мешок, который ходил ходуном в её руках, и умчалась выполнять поручение. Кот ошалело замер и понёсся вслед за Ладой, встопорщив хвост трубой. Видимо решил, что из первых рук ужина дождаться быстрее, но прогадал.
  После всех метаний по квартире, мы осели на крохотной кухоньке, где места хватало еле-еле, чтобы периодически стукаться лбами и наступать на Васькин хвост. Дед Конрат на правах старшего занял обеденный стол и уплетал за обе щеки пирожки, к тому же не забывая подкармливать домашнюю живность. К нему-то и пристроился мой кот, сердито сверкая на меня жёлтыми глазищами. А что? Я действительно случайно отдавила...
  Ладала сноровисто раскладывала творожную начинку на заготовленные сочни, а я украдкой её подъедала из большой тарелки с красивой голубой каймой. Неожиданно в комнате затрепетал свет. О лампу бился мотылёк. Крупный коричневокрылый с парным рисунком-точкой на кончиках. Он остановил мерное биение и пополз верх, полураскрыв крылья. Незаметно для меня к лампе подошёл дед Конрат, поймал мотыля и выпустил в открытое окно. С улицы потянуло вечерней прохладой и мёдом от ночных цветов стоящих этажом ниже. Запоздало отправила в рот зависшую в воздухе ложку со сладкой массой и привкусом сырого яйца.
   - Лети, а то и тебя раздавит, егоза... - Потеребил бороду узловатыми пальцами.
  - Неправда! - Всплеснула руками внучка. На пол полетела ложка, которую дед проводил сумрачным взглядом. Видимо, не до гостей сейчас. Подтверждая мои мысли, родич повелел:
  - Подбери быстрей! Авось божий крест не направит... Да, что ты мне рассказываешь? Я самолично намедни видел, как ты полотенцем мошкару давила.
  - Это не считается, - смутилась девчонка. - Налетело много, а сам потом жалуешься, что спать не дают...
  - Кто тогда считается?
  - Я на тараканах гадаю.
  - Не мели чепухи. Их у нас отродясь не было.
  - Теперь есть, - пожала плечиками Ладала и вернулась к своему делу.
  Дед сжал кулаки, осторожно посмотрел на пол, как будто ожидал увидеть полчища рыжих вредителей и сокрушённо вздохнул:
  - Гадальщица нашлась на мою голову! Лучше бы в доме две магички было...
  Я довольно зажмурилась и облизала следующую ложку. Недавно, эдак в позапрошлый вторник, Ладала принесла с собой рукописные свитки. Естественно, я не могла не заглянуть в них краем глаза. Кое-что очень любопытное удалось занести в гримуар, но в остальном ничего зловещего за строчками не таилось. Кроме некоторых способов предсказания суженого-ряженого. Начиналось всё очень прилично - воск, гребни, блины и прицельное метание сапог. Жаловалась только, что морозов нет, с баней обождать придётся. Потом - перья, потроха и кости. До того странно смотрели на нас соседи, когда милая Лада таскала домой целыми вёдрами всякую гадость. Сейчас - давленые тараканы покоятся по все углам, а что потом будет даже для меня загадка.
  Ложка скорбно заскребла по дну тарелки и Ладка, у которой ещё остались пустые сочни, прогнала меня полотенцем, подняв белое мучное облако. Со смехом вылетела из кухни и упала в кресло-качалку. Оно одиноко доживало свой век в небольшой общей, прямо напротив кухонного проёма. Оттолкнулась, чтобы посильней раскачать кресло, и подобрала под себя ноги, умиротворённо слушая доносящиеся с кухни голоса и наблюдая за игрой теней в отсветах лампы. Погодя ко мне пришёл Василий, требовательно кладя на меня тяжёлую лапу и заглядывая в глаза.
  Подхватила его когтистую пятерню на манер уличной предсказательницы, наклонилась и таинственным голосом, растягивая гласные, заговорила:
  - Предстоит тебе, Василий Котофеич, дальняя дорога. Путь не близкий, опасный, но в стократ он обернётся, коль по нему пройти сумеешь. Ожидают тебя яства несметные, прекраснейшие из ко...- Васька медленно моргнул и смачно чихнул, облизывая себя розовым шершавым языком. И пока я шипела проклятия, отвернулся и ушёл, махнув на прощание хвостом.
  Кот, сам того не подозревая, напомнил мне об одном человеке. Затеребила порядком растрепавшуюся за день косу, нащупала ястребиное перо и, морщась, потянула к себе, выпутывая из паутины волос. Облегчённо провела им по щеке, пощекотала шею и принялась нашёптывать послание Вигнару. Потом прокралась в темноте к окну и выглянула наружу. Почти впритык стоял соседский дом, подмигивая мне занавесками с некими кровожадными мордами. По прикидкам свободного места для задуманного мне должно хватит. Внизу морем-океаном разлилась лужа, в которой отражалась луноликая Мать-Волчица. Сегодня она в одиночестве щерила черепной оскал на тёмно-бархатном небе и грозно вздымала загривок в преддверии летнего солнцестояния. Я прикрыла глаза и расслабилась, чтобы в следующее мгновение почувствовать гулкое биение сердца в своих руках. В бирюзе лунного света сверкнул красновато-жёлтым ястребиный глаз. Птица завозилась, щекоча тёплыми боками, и уставилась на меня немигающим взором. Глупый мешок с перьями.
  - Ты знаешь, что тебе делать. Лети, давай. - Подбросила в воздух ястреба. Он неуклюже и шумно забил крыльями и в пику мне сел на ближайшее окно с теми самыми мордастыми занавесками. Размером оказался немногим меньше средней сороки, в избытке скачущими по крышам, но перепутать белобоку и ястреба смог бы разве, что слепой.
  Поиграла с птицей в гляделки и, не выдержав, громко зашипела:
  - Кы-ш-шь!!! Лети куда сказано! Давай, поднимайся!
  В ответ ястребок задумчиво-медленно расправил крыльяи насмешливо заклекотал, раззявив хищно-загнутый клюв.
  - Ну и катись колбасный жмых! - Хлопнула и закрыла ставни. Всё равно ему никуда не деться! Доставит в лучшем виде! И что, что через год? Или через два... Поёрзала и прильнула одним глазом к щёлке - сидит и не чешется.
  С животными куда легче найти общий язык. Только Вигнар ругается жутко после моих посланий, в последний раз вообще говорит: "Головой-то думай! Что о тебе люди подумают, а что важнее скажут, если твои слова передают всякие козлы?!". А я виновата? Что было под рукой, то и отправила. Эка невидаль, козёл к градоправителю в дом вломился и замогильным голосом потребовал принести сметанки и свежего творожку. С кем не бывает?
  Ещё раз тяжко вздохнула, посмотрела на несносную птицу, которая с самым царственным видом созерцала ночные красоты, и отправилась спать. Утро вечера мудренее. Если что завтра решу и кину в неё какой-нибудь гадостью, чтобы жизнь малиной не казалась, например, зябриком. Представила, как большеротый малыш летит, раскрыв во всю ширину пасть, редкие шерстинки развеваются на ветру, хвост топорщится, крылья машут... И как он со всего маху врезается в стену под удивленным взглядом ястреба и деда, который по родственному готовит лопату. На всякий случай, чтобы не искушать судьбу, на ощупь расстелила кровать и легла, проваливаясь в сон.
  Традиционный уклад был нарушен бухнувшейся где-то сбоку Ладой. Она столкнула с меня заворчавшего кота и тряхнула меня.
  - Рада, Рада, Рада...
  - Неправда. Я не рада...
  - Ты уходишь? Да? Уходишь? - расстроено затеребила мою косу девушка.
  - Угу. - Из окна падал свет, очерчивая чёрным фигуру Ладалы и скрывая лицо, но её волосы казались сотканы из невесомой мягко сияющей материи. - Сегодня пойду в Представительство и, если всё сложится, завтра отбуду.
  - Ты говорила, что будешь у нас до конца лета... Ещё два месяца, - заканючила девчонка. Оставаться вновь один на один с дедом ей явно не хотелось.
  - Я приеду, как закончу дела. В крайнем случае, ты всегда можешь приехать ко мне.
  - Правда? Правда-правда? Смотри! Ты обещала! - Порывисто обняла за шею и умчалась. А я лежи, сна нет, кота нет. Что делать?
  Откинула, ставшее бесполезным одеяло, и поплелась посмотреть, что стало с ястребом и требуется ли его чем-нибудь одарить для большей подвижности. Но окно с мордастыми занавесками (днём они выглядели ещё хуже, чем ночью) пустовало. Поэтому с чистой совестью отправилась умываться и завтракать.
  На кухне уже кипела жизнь, мурчаще-курлыкующая и пахнущая вчерашними пирожками. Дед сидел на своём месте и кормил своё стадо дракозябриков. Мой проглот тоже не отставал: слопал свою порцию и теперь пытался утащить что-нибудь у других. Лада со смехом пресекала его попытки, постукивая ложкой по мохнатой лапе, а то и по широкому кошачьему лбу. Я потрепала Ваську за уши и схватила первый попавшийся пирожок, но как только потянула его в рот, меня укоризненно зацепила мягкая когтистая лапа, заставив заглянуть в полные укора огромные блюдца янтарных с прозеленью глаз. Дала понюхать - отвернулся и с надеждой подсел к деду Конрату.
  Внучка захихикала и с надеждой спросила:
  - Рад, может, зайдешь на обратном пути в пекарню? В первую в пекарском проулке. Слоёные крендельки с сахаром там вкуснющие, - заоблизывалась Лада, - А вечером посидим, проводим тебя в путь дорогу? Там ещё булочник такой со странностями...
  - Не болтай про людей! - грозно глянул на внучку дед, подсовывая что-то Василию, зачавкавшему так, что лопатки ходуном заходили.
  - Да, все так говорят! Можно сказать, чистая правда.
  - От того, что её все говорят, она чище не становится, - ворчливо нахмурил брови дед, поднимаясь из-за стола. Тут же сноровисто подскочила внучка, помогая в кратчайшие сроки всё собрать, утрясти и вручить прямо в руки. Мне волей неволей пришлось вставать и собираться вместе со всеми, а уж как я оказалась у закрытой двери, из-за который в последний момент мигнуло хитрое янтарное око и мокрый нос, для меня так и осталось загадкой.
  - И вот так каждое утро, - понимающе обронил дед Конрат, любовно прижав ладонью мешок с запищавшими зябриками, и осторожно начал спускаться по лестнице.
   Вместе с дедом я дошла до развилки и свернула в "ан-ти-ка-ва-ри-ат", где должно находится искомое Представительство Магической Братии ССЗ им. И. Ререка (в наших Землях любят громкие слова, даже последнюю пивоварню нарекли не иначе, как Главная Государственная Пивоварня ССЗ им. Э.Н. Зэ?-Шершня). Но вернемся к Ререку, одному из тех, кто стоял у истоков раскола Северной Империи и остался стоять во главе новоявленного государства. Маги хорошо поспособствовали расшатыванию трона императора, они же, минуя всех прочих, и прибрали всё к рукам. Установили Всебратский Совет, создали Малый, или его ещё называют, совет избранных, обтекаемо обозначив его сферу: "для быстрого реагирования на острые проблемы", но каждый мало-мальски толковый понимает, что к чему и кто в хате верховодит.
  За этими размышлениями долго блудила по старым улочкам, которые в корне отличались от окраин. Поэтому, как только я выходила и видела широкие мостовые и уже привычные высокие дома, с проклятиями сворачивала назад туда, где крыши не поднимались выше второго этажа, не было никакой мороки с лестницами, зато стояли высокие ограды, а на стенах выкладывались объёмные лубки, изображающие шуточные отрывки из басен (на одной красовалась огромная рыба, выпускающая прямо из головы струю воды, а на её спине девушка с коромыслом глубокомысленно изрекала: "Чей берег, того и рыба"). И, в конце концов, остановилась около неприметного строения, мимо которого с дюжину раз успела пройти, но от дальнейшего хождения меня спасла вовремя забряцавшая ветряная мельница.
  Благодарно щёлкнула по медному колокольчику-хвосту и опасливо шагнула за дверь. Встретил меня тёмный узкий коридор с чистым полом и пустыми стенами, сквозь которые приглушённо доносились голоса, за коридором последовал светлый холл, где в центре возвышалась винтовая лестница. Что меня удивило так это то, что единственным дополнением к ней были открытые окна и гуляющий по помещению тёплый ветерок. Поймала взглядом, как из окна впрыгнул на просторный пол трусливый солнечный зайчонка, скакнул взад-вперёд и, дрогнув, исчез, проглоченный наползшей тенью.
  Поднялась наверх и столкнулась нос к носу с огромным портретом мужчины с резким изломом тёмных бровей и в чёрном плаще на одно плечо. Выполнен он был столь реалистично, что возникало желание поскорее скрыться с его грозных очей, но сделать это было не так легко, потому что отовсюду на меня смотрели десятки незнакомых мне лиц и не менее грозных очей. Но были и те, кого я хорошо знала и восхищалась: все эти портреты признанных мэтров магической братии. Странно, что Вигнар никогда об этом не упоминал, обычно он не прочь щегольнуть чем-нибудь этаким.
  В нашей когорте крайне редко появляется кто-то с бухты-барахты. Скажу даже больше: таких случаев можно пересчитать по пальцам одной руки. В магическом ремесле все очень тесно переплетены, даже не смотря на то, что у магов нет специальных школ, гимназий или академий, а лишь один единственный наставник, который выступает в качестве мамки, папки, брата, друга и злобного дядьки-тётки со здоровой палкой, которой грозится то ли указать, то ли прибить. А уж как выбирается ученик отдельная песня.
  Несколько часов я гуляла от портрета к портрету, рассматривала имена и даты, а ещё аккуратно подыскивала место для своего... И это будет точно не вон тот угол, где всё покрылось пылью и паутиной. Хм, кто же этот "везунчик", прозябающий в темноте? Протянула руку и провела пальцем по небольшой позолоченной полоске с именем, лениво бросив на неё взгляд, и закаркала, подавившись от вдруг вставшего поперек горла воздухом. Подскочила на цыпочки и по слогам прочитала: "Вигнар Сарыч-Самсрукович".
  Давно я так не смеялась! Чтобы сидеть на полу и размазывать слёзы смеха по щекам. Потом постучала по груди, выгоняя его остатки, и на нетвёрдых ногах поднялась, чтобы посмотреть в лицо своему наставнику. Набрала в лёгкие побольше воздуха и сдула лишнюю пыль. С улыбкой встретила бунтарский взгляд молодого Вигнара, с язвительной усмешкой от уха до уха демонстрировавшего золотую челюсть.
  - Чтоб вас приподняло, да прихлопнуло, - равнодушно произнес утомлённый голос за спиной. - Откуда вас столько?
  - Нас? - переспросила я, оглядываясь по сторонам. Никого вокруг не наблюдалось, кроме меня и стоящего напротив худого парня с огромными синяками под глазами. Имели ли они от природы красивый раскосый разрез глаз или от недосыпа меня не волновало.
  Он покрутил в воздухе указательным пальцем, склонив голову, как будто что-то вспоминая, а потом наставил его на меня:
  - Вас, - подтвердил. - Хочешь чаю? Я, смерть, как хочу чаю. Крепкого. Пошли?
  - Пошли. А ты кто?
  - Зови меня Винн. - Мы спустились вниз и зашли за лестницу, где оказалась неприметная дверь. И как только она открылась, меня оглушил громогласный гомон, который, впрочем, тут же смолк, и на нас уставилась собравшаяся толпа. Винн поднял руки и объявил:
  - Обеденный перерыв! Приходите через... позже! - и тихо в сторону, - А лучше совсем не приходите... О, ты ещё здесь? Идём.
  Подхватил мой локоть и потащил сквозь ворчащий народ. Кто-то оставался ждать здесь, а кто-то, поплёвывая, шёл на выход.
  - Что здесь происходит?
  - Разброд и безбожие, - мрачно откликнулся парень, пропустив меня в маленькую комнатушку, где вмещался только стол, стул и короткая софа, на которую Вин и упал, уперев локти в колени и уронив голову на подставленные ладони. Его волосы услужливо занавесили лицо. Я выжидающе остановилась напротив, нехотя оглядываясь вокруг. Что при входе, что в холле, что здесь - глазу не за то зацепиться. Хватит трёх слов, чтобы передать общее впечатление: пусто, голо, чисто, за исключением интригующего столпотворения людей. Вот, где все мои чаяния воплотились в жизнь! Разнообразные украшения, посохи и трости, одежда от шаровар до волоховатых шуб. В ней мне на глаза попался белый-пребелый старик-тролль. Он стоял ровно, с уверенно расправленными плечами, на одном из которых сидел огромный серый ворон - как его только не согнуло от такой тяжести, ума не приложу - и бросал недобрые взгляды на громко гогочущих соседей. Эх, походить бы там, поговорить, да посмотреть. А нет, утянули сюда, и, похоже, этот кто-то завалился спать...
  "Так дело не пойдёт...", - оценивающе прошлась по спящей фигуре и осторожно толкнула чужое колено. Рука, опиравшаяся на него, поехала и уронила удерживаемую темноволосую голову. Винн подскочил, осоловело уставился на меня и наставил палец, сказав одно слово: "Чай", и выскочил вон.
  Через пару минут дверь с грохот распахнулась от смачного удара ноги, явив причину моих проклятий с парой стаканов и с большой пузатой бутылью с мерно бултыхающейся черной начинкой. И пока я придумывала повод потактичнее от неё отказаться, Винн залихватским движением разлил и, переведя дыхание, осторожно пригубил. Судорожно заходил кадык на тонкой шее, парень, сморщился и, кажется, даже его волосы зашевелились и встали на голове дыбом, зато, как я отметила, округлились глаза. С любопытством понюхала то, что мне гостеприимно подсунули в руку: в носу засвербело от острого запаха специй, сделала маленький глоток, и язык тут же ожгло жгучим перцем и пушистым шаром прокатилось по гортани. Винн звякнул тарой и терпеливо посмотрел на меня, подбодрив: "Да, ты пей-пей! Настоящий чифирь на белом корне. После него сна ни в одном глазу! И живот заодно почистишь...". Я поперхнулась - такое в мои платы точно не входило. Предпочла незаметно отставить полезный напиток и занять внимание собеседника волнующими меня вопросами.
  Оказалось, что в Представительстве уже с неделю проходит всеобщая магическая перепись. Из-за неё-то Винн и не спит уже третьи сутки. Рассказывая об этом, он не забыл гордо выпятить подбородок и заявить дрогнувшим от смеха голосом, что он - золотце, как хорош: работает в поте лица, не покладая рук, да ещё тише травы и быстрее ветра, иначе бы до сих пор протолкаться нельзя было, а так получил с утра нагоняй и оп - почти пусто. В ответ прыснула от смеха, глядя на его хитрый бегающий прищур и задранный к потолку нос.
  Не забыла поинтересоваться и причиной своего посещения. Оказалось мне крупно повезло. Задержись я ещё на день-два и никто бы меня через границу не пропустил. Сейчас же Винн с готовностью пообещал уладить с полагающимся документом и незамедлительно спросил, за какими коврижками меня понесло на юг в такое непростое время. Я удивленно подняла брови:
  - Какое время?
  - Первая перепись с сумеречных годков. Чуешь, чем пахнет? Войнушка какая никакая затевается... - многозначительно глянул на меня Винн. - И хотелось бы знать из-за чего весь сыр-бор... Власть? Месть? Женщины?
  - ...карты, стрелы, два меча... - с сарказмом буркнула в сторону, благо собеседник меня не слышал и продолжал в своём духе:
  -... О-о-о! - заворожено протянул Винн, покачав пальцем. - Тут должен поится потрясающий скелет!
  - Воюют за ресурсы, а не за месть и женщин...
  - П-ха! Как узко и не интересно мыслишь!
  - О-о-о! - осенено передразнила я его. - Так вот почему ты не спишь по трое суток... Сплетни, да байки собираешь?
  - Информацию! Я собираю информацию, - открестился заулыбавшийся парень, собираясь что-то добавить, но в дверь немилосердно бухнули, требуя продолжения праздника, то бишь переписи. - А вот, кстати, и поставщики... По голове себе постучи! Чтоб тебя приподняло, да прихлопнуло! Рад посиди, я сейчас шлёпну тебе бумажонку. Да сейчас-сейчас, коллеги спокойнее! Не надо никаких самооткрывалок! Сам выйду!
  Винн бочком протиснулся за дверь, на всякий случай держа руки ладонями наружу.
  И часа через полтора моих терзаний я радостно вышагивала в пекарский проулок, вдыхая свежий воздух и щурясь на взъерошенное в преддверии ночи Солнце. Шум на улице поутих и свёлся к сворачиванию торговых мест, скрипу телег и неторопливым разговорам за жизнь. Где-то под ложечкой заюлил маленький червячок: а ну не дождётся меня пекарь и закроет лавку? Но мои переживания быстро испарились под напором сладкого аромата сдобы, нежно обнявшего за плечи и подтолкнувшего в нужном направлении.
  Лада вроде говорила, что нужна мне первая пекарня в проулке... Не широкий и длинный, похожий на туннель, проулок пестрил яркими шильдами по обеим сторонам. На них изображались и замысловатые крендели, и огромные торты с многозначительным "Раз попробуешь - никогда не забудешь", и горсти цветных конфет, но на нужной мне красовалась криво нарисованная буханка хлеба. А выражение безграничного ужаса от ожидания занесённого над её "телом" ножа для масла, можно было сравнить только с выпученными от сладострастия глазами банки варенья, которая и держала тот самый рельефный нож.
  Помялась у входа, полюбовалась на сие произведения искусства и зашла в лавку. Над головой звонко затирликали миниатюрные то ли колокольчики, то ли бубенчики.
  Передо мной предстала просторная комната. Посредине стояла круглая, как яйцо, тёмно-серая печь. Из открытой заслонки танцевали язычки пламени, а на "лбу" печи расположилась две чёрные точки. На секунду мне представилось, как она устало зевает и медленно моргает, прогоняя сон. Ощутимо похлопала себя по щекам и перевала взгляд на столы. Они были расставлены широким полукругом вокруг печи. Но чем они привлекали внимание так это горой разнообразной выпечки: баранки, пряное печенье, сушки, разные помадки, с маком, яблоком... О, Ирий! Перебираясь взглядом от одной безумно желанной вкуснятины к другой, подумала, что не зря у банки с вареньем был такой взгляд... Хоть самой бери тот нож и вставай у дверей лавки, живой наглядной шильдой.
  Неожиданно я услышала приятный баритон, тихо напевающий: "Пышные, румяные...". Прошла немного вбок и заглянула за печь. На меня удивлённо воззрились два карих глаза, а вместе с ними и высокий мужчина лет за сорок в белом поварском фартуке, охотно подчёркивающим главный аргумент в вопросе: "Кто здесь булочник?!", и нежно-кремовой косынке в зелёный горошек. Пекарь опомнился быстрее и воскликнул:
  - Ох, что же вы стоите?! Молчите! Проходите скорей! Чем я могу помочь? Ох, что же я? Зовите меня просто Оке. - Мне протянули мягкую ладонь, немного перепачканную в муке и корице, а потом, когда я уверенно за неё схватилась для рукопожатия, галантно поцеловали.
  - Да я... - смутилась я. - Мне бы всего понемножку... У вас всё так вкусно выглядит и пахнет.
  - Ох, спасибо большое! Ещё мой прадед был пекарем! Он, к слову, до сих пор небо коптит, дай берегиня ему здоровья! Великого таланта человек! Может проходить когда будете... так заходите к нему на мельницу. Это близ Перворчёлова. - Пока говорил, булочник ловко, не прерываясь, скидывал в тканевый мешок свои изделия. - Дело своё знаем! Да идите сюда, поближе - выбирайте! Хотите сахарные крендельки? Сегодня они изумительные!
  - Давайте, - не стала отпираться я и заулыбалась, глядя на добродушного, но с хитринкой дядьку.
   Пока ожидала заказ, ненароком заглянула в рабочую зону пекарни. Опять столы, пара табуретов, огромные бочки и малые бочонки, свешивающиеся с потолка веники трав и сушёных перцев, и бесчисленное множество баночек, банок и иже с ними, заполненных разноцветными порошками и крупами. Приятное на первый взгляд место, если бы на дальнем столе, где возвышались огромные кастрюли, белые от муки и в потёках теста, не было кое-чего ещё... Очень похожее на женщину. Из теста.
  Сглотнула и встретилась с лучащимися участием глазами булочника:
  - А кексы? Кексы будете? С изюмом.
  Как откажешь в такой щекотливой ситуации? Но расстались мы вполне довольные друг другом: он, взвешивая в руке увесистую сумму, а я - мешок с продовольствием.
  Но стоило мне облегчённо выдохнуть и оказаться под открытым небом, как заметила мчащегося прямо через дорогу белого дракона, вывалившего набок раздвоенный язык. Конечно, попробуй не угори, когда у тебя на хребте восседает настолько справная дивчина, а в спину дышит гурьба вооружённого вилами народа во главе с грозным бородатым мужиком в красной рубахе.
  Интересно, можно ли считать белого дракона противоположностью чёрной кошки? Мне бы немного удачи не помешало бы. Размышляла я над этим вопросом вплоть до дома, но все доводы как за, так и против разбивались об простое: а почему бы и нет...
  А дома уже вовсю шли приготовления. Растрёпанная Лада бегала по кухне и стряпала-крошила, не забывая отпихивать и вылавливать из кастрюль дракозябриков. Дед Конрат расположился неподалёку и, судя по широкой складке, избороздившей его лоб, не мог решить: спасать продовольствие от питомцев или своих питомцев от продовольствия (а ну обкушаются или, что вероятней, получат половником по лбу). Но, несмотря на занятость, обрадовались мне так, как на моей памяти никогда не радовались и поспешили отобрать мешок. Приятно наблюдать за радостью близких тебе людей. Но где же Василий?
  Покрутила головой, поискав полосатого толстячка, но поблизости его нигде не было. Поцыкав, отправилась на прогулку по комнатам, негромко кыс-кыская. Последним местом, которое могло послужить пристанищем кото-отшельнику, был чуланчик, где Лада хранила разный хлам, как то лыжи, банки, оленьи рога, старые шубы и тому подобное. И точно, Васька, как ни в чём не бывало, сидел в чулане, привалившись спиной к старому комоду, и увлечённо что-то творил. Мне было не рассмотреть, и я решила подойти поближе, но зацепилась за какую-то палку. Кот вздрогнул и медленно повернул голову, крайне быстро заработав передними лапами, сгребая всё в сторону. Ещё и задней протолкнул в совсем уж тёмную и пыльную щель. Мне оставалось только подивиться, потому что Васька ловко оттеснил меня к выходу из чулана, а потом и вовсе к кухне, где Лада с дедом уже сидели за столом и добропорядочно ожидали героя вечера.
  Посидели мы очень душевно, даже разобиженный на что-то Василий усмирил свой нрав после угощений и развалился под ногами шикарным тёплым ковром. Зябрики продолжали пакостничать и таскать со стола всё что ни попадя. Думаю, Ладала будет ещё долго находить "заначки" в неожиданных для себя местах.
  
***
  
  После отъезда ученицы Вигнар вздохнул с облегчением. Его работа тронулась с мёртвой точки, и теперь главное держать руку на пульсе, а то, зная Сороку, всё шиворот навыворот сделает! Острая молния боли кольнула виски и змеёй свилась внутри черепа, поигрывая погремушкой на кончике хвоста. Мужчина помассировал виски, глотнул из старой доброй фляжки и осторожно устроился в любимом кресле, вытянув и сложив на стол ноги.
  Вдруг окно содрогнулось от мощного удара. Вигнар подхватился и настороженно замер, потом подошёл и заглянул за стекло - пусто. Отворил сворки. С улицы потянул свежий ветерок и в комнате зазвучали высокие детские голоса.
  "Опять ребятня шалит?! - нахмурился чёрноволосый маг и высунулся наружу: заросшие кусты, тренировочная площадка, соседские дома, прохожие, явный оркский говорок предлагает по дороге заскочить в трактир, мол: "Отмэнные растигайчики новый кухарь состряпчиваэт. Трактыр такой, це "Буд, как дома путнэк". Крюк надо... дэ, но растигайчики чи стоят". Маг ещё раз хмуро обвёл взглядом прилежащую территорию, напоследок глубоко вздохнул...
  И неожиданно что-то мелкое, не больше кошки, шумно вспоров воздух, вспрыгнуло на подоконник, заговорив человеческим голосом: "Вигнар, твою книгу залили мёдом и слопали...".
  Мужчина оторопело уставился на щенячьи виляющего хвостом и заглядывающего в глаза ястреба, продолжавшего как ни в чём не бывало вещать об испорченной книге и, не забывая, время от времени перемежать рассказ нытьём и руганью.
  - Пламя и Молнии на твою голову, Сорока! - зачарованно выдохнул мужчина.
  
***
  
  Ни свет, ни заря завалился Вольг и сметелил всё, что осталось с вечера. А на праведный гнев домочадцев спокойно пожал плечами:
  - Почему только пропил? Я ещё и проел. Ваше здоровье!
  Я скрипела зубами на пару с Ладой, которой было не выносимо наблюдать за разгромом родной кухоньки. Поэтому когда я взяла в руки сумку, смотрела на меня, как на чиновника, а именно с надеждой на скорый уход. От торжественных проводов я наотрез отказалась. Попрощалась с родными: дед Конрат с видом "завтра на войну" обнял, поцеловал в щёку и кратко пожал руку Вольгу: "Узнаю, что обидел Радку - пеняй на себя...", а Лада молча полезла обниматься, щекоча выбившимися прядками нос.
  По старой привычке присела на дорожку под нетерпеливое постукивание, похлопывание и притопывание, как будто в комнате завели сразу несколько барахлящих хронометров и, пока родственники не кинулись выпихивать меня за дверь силой, отправилась в путь-дорогу. Василия я в очередной раз забыла, но кот, порядком меня напугав, бодро трусил рядом, загадочно мурлыча некое: "М-мрава-а-у-у...".
  Просто переступила городскую черту, как ко мне вернулось подзабытое чувство лёгкости в ногах - ждёт новое путешествие. Перед глазами разливалось по зелёным полям золото, а прочь от города пастух гнал стадо серых ворон. Здоровы, мясисты птицы, аж до пояса вырастают. Но в этом стаде таких всего две-три, остальные пуховые подросточки, трусливо жмущиеся к своим матерям. Вдалеке приветственно шумел лес, приглашая заглянуть за грибочками, да за чаем к полисуну.
  
***
  
  Рано утром в город въехал всадник на белом верховом псе. Выглядел он откровенно измотано, но на постоялый двор не спешил. Целый день пробегал по городу, вечером снял комнатку и в сапогах завалился спать. На следующий день он нашёл разыскиваемую квартиру, взлетел по лестнице и громко настойчиво постучал.
  Никто иная как Ладала остановилась и задумчиво обтёрла руки. Она как раз взялась за стирку, которая накопилась за неделю ничегонеделания, как ворчал дед. Неужели он? Она собственноручно его собирала, и забыть он ничего не мог. Ну кроме самого себя.
  Лада открыла дверь, готовясь задать мучавшие её вопросы, но на пороге увидела молодого рыжего парня приятной наружности. Под глазами пролегли тени, тонкие губы взволнованно сжаты, а с шеи на щёку карабкался подживший ожог. Но он совершенно его не портил, даже добавлял романтичной шелухи в глазах девчонки.
  - Добра, хозяюшка, - негромко поприветствовал молодой человек. У девушки возбуждённо заблестели глаза: "Наконец-то!". - Я ищу Раду Сороку...
  - А зачем? - томно поинтересовалась Лада. В уме она уже влюбилась, женила и родила двойню.
  - По личным делам. - Слова пробились до девушки только со второго раза. И когда она прокрутила их ещё раз, заметила, как застенчиво улыбается незнакомец. Даже сквозь загар на щеках проступил румянец. На самом деле его перекашивало от одного упоминания словосочетания "Рада Сорока".
  - По личным... - Ошеломлённо захлопала длинными ресницами. - Да что же вы стоите?! Проходите! А то стоите! Ни бэ ни мэ! Смелее надо, смелее...
  Девичья ладошка схватила парня за предплечье и втащила внутрь квартиры. Он ещё не догадывался насколько сильно он влип... Ему любая муха в варенье позавидовала бы, хотя, может, вскоре он сам ей сильно позавидует.
  За окном стемнело, а на уютной крохотной кухоньке пахло свежезаваренным чаем. Уже в десятый раз. За столом сидела девчонка, подперев подбородок, и внимала. Её собеседник был скорее мёртв, чем жив.
  - Так всё же, как вы встретились? Это была любовь с первого взгляда? Да? Ваши глаза встретились и...и...
  Лада подпрыгивала от азарта и поедала глазами парня шестой час подряд. Тот со вздохом уронил лицо на ладони, крепко протёр, как будто пытаясь очнуться от кошмара, и уставился на девушку красными глазами.
  - Да! Так оно и было! Мы увидели друг друга. Бац! И всё! Теперь вот жить не могу, как вновь хочу увидеть! Где, етить её, Сорока?!
  - Кто это тут ругается?! Ремнём как по ж... Лада?!
  В дверях стоял дед Корат в окружении преданной стаи голодных глаз.
  - Деда, это жених Рады! - радостно возвестила внучка, бессовестно тыча пальцем в гостя. - Приехал свататься.
  - Да? - Дед пожевал губы, отодвинул стул и сел за стол. - Сейчас посмотрим кто таков буде... Ну рассказывай.
  - !? Ч-что рас-сказывать?
  - Как что? Чем живёшь, что за душой имеешь... Ты имей виду абы кому мы Радку не отдадим! Словом всё рассказывай, - подытожил дед и приказным тоном произнёс: - Лада, чай!
  Это прозвучало как окончательный, смертный приговор.
  
   Глава 5.
  
  Вот уже с неделю как мы идём на юг. А несколькими днями раннее мы встретили местных кумушек. Женщины бодро бежали из леса, несли здоровые корзины с ягодами и довольно улыбались. С утра, да за ягодой, комарьём, да по доброй воле? Не обо мне речь баяли.
  - Здравия, красавицы! - Вольг лучезарно подмигнул. - Как нынче с дорогой? Скоротать бы...
  "Красавицы" благосклонно поздоровались, зардевшись, и самая высокая поправила съехавший платок:
  - Дорога-то? Это можно! Только слышали? Оборотни завелись во лесочке-то...
  - Да точно и есть, - важно закивали остальные, как по команде.
  - Да, ладно? Откуда им здесь взяться? - усмехнулся Вольг на бабью глупость.
  - Вот те крест! - хором открестились женщины и возмущённо-взволнованный шёпот прокатился по их рядам.
  - И многих загрызли ваши оборотни?
  - Октись! С чего ж они нашим-то стали?! В людей они оборачиваются, охальники! Навроде тебя... а то и девицей молоденькой... и ну по лесу голышом скакать! Вот срамота-то! - Женщины с горящими праведным гневом глазами потуже затянули платки и разом сплюнули через левое плечо.
  В голове медленно всплыли давние слова Вигнара: "В оборотня превращаются от укуса..." и картина, где к дикому зверю крадется человек, оскалив в неверном свете луны крепкие зубы...
  - А зачем нам в тот лес? - вставила я свои пять медяшек. - Дорога в другую сторону ведёт. Вон по голубым верхушкам.
  - Вы же короткую дорогу спрашивали? Идти вам значит через лес этот-то. Он тихий так-то... никогда ничего. Так что может и обойдёт вас напасть-то...
  И мы пошли. Что обращать внимание на глупости? Да и чего только не привидится? Увидели кого... и что? Велико дело нагишом по лесу пробежаться, да позавывать. При должном подпитии и не такое сделаешь. А мысль скоротать путь весьма греет все пятнадцать душ. Три моих, три Вольгиных и девять кошачьих... Где только они помещаются в кошачьем теле зреет у меня вопрос. С подозрением посмотрела на Ваську: самодовольно прищуренные глаза, задранный курносый нос и белые усы во все стороны - самая что ни на есть снобистская морда.
  На востоке солнце встопорщило мокрые иголки шерсти, встряхнулось и неохотно покарабкалось ввысь. Из глубины леса тянуло прохладой и сырой листвой из-за прошедшего ночью дождя. Деревья вокруг нежились в первых лучах, довольно жмурились, мурча старые легенды, и сумрачно поглядывали на компанию из двух человек и крупного наездного кота с благородно-белой манишкой на груди. Где-то вдалеке гордо крякала ворона и стучал дятел.
  Над головой низко пролетела стая кворлецов и расселась в опасной близости от тропы. Вольг тихо прицыкнул, глядя на значительное количество пушисто-пернатых зверьков, и зло сплюнул:
  -Вот напасть!! Тихо! Понятно? Чтоб ни звука! И животину свою подбери...
  - Надеюсь, ты про кота... - заворчала я и притянула к ноге Ваську.
  Проследила за напряжённым взглядом. На вид обычные кворлецы. Издалека они напоминают средних размеров сову. Но при ближайшем рассмотрении пёстрое серо-коричневое оперение, совиные стрелки бровей, а затем и кроличья мордочка с плюшевыми вислыми ушами и подвижной розовой сопелкой. А какие у них потрясающие лапы! Сразу и не поймешь, кому они принадлежат: цепкой птице или - пухлые и с мягкими подушечками - кролику.
  И чего Вольг испугался? У нас они постоянно гнездятся. Помню в детстве, когда Вигнар приступил к моему обучению, мы долго бродили по колкам, кущам, болотам, коих великое множество близ нашего Сырого Камня. Естественно, он не упустил из виду, что я в восторге от маленьких кворчат, и уверенно указал на ближайшее почтенное древо: "Рада, тебе нравятся кворлецы? А ведь, знаешь, они совсем не так просты, как кажутся. Смотри! Видишь дупло? Они прогрызают их у самых корней. А знаешь почему? Нет? Они ведут прямиком в кволичье царство...". Ох, и повеселился же тогда наставник! Хорошо хоть, кроме него об этом знает только Миха. Он на пару со мной пытался протиснуть голову во все отверстия, которые хоть по каким-то представлениям подходили на высокое звание прохода в "кволичье царство". Самое обидное: работать головой мы додумались, а опробовать хотя бы палкой безопасность предстоящего мероприятия нет...
  В лесу что-то затрещало. Стая заволновалась. Они молчаливо закрутили головами, прижимая уши плотнее к голове, и в одночасье вспорхнули с веток. Я только успела заметить, что Вольг как стоял, так и упал на тропу и споро скатился куда-то в заросли кустарника. Кот, перепуганный выкрутасами наёмника, противно заорал и скакнул в сторону, словно бодливый козёл. А я осталась одна наблюдать за глупыми метаниями кворлецов. Они сталкивались друг с другом, с деревьями, да и вообще со всем, с чем можно столкнуться. Особи с более крепкими лбами продолжали свой полёт, как ни в чем не бывало, а кто менее - нашёл пристанище в россыпи опят на старом рассыпавшемся бревне.
  - Экая удача! Сейчас мы его...- услышала радостный возглас откуда-то сбоку. Наемник выбирался из своего убежища и спешил к упавшему птице-зверьку. Он схватил его за крыло и хорошенько встряхнул, добившись испуганного визжания от своей жертвы. Рядом с интересом примостился Василий с любопытной настороженностью наблюдая за чужими действиями. Мне же стало не по себе от мысли, что животное, о котором я в детстве мечтала, пустят на суп...
  День пронёсся мимо, не успев, и подмигнуть на прощание, а вечер начался лично для меня очень неожиданно:
  - Он насильничает мою ногу...
  - А что ты хотела? Это же кворлец! - отмахнулся от меня Вольг. Он всё ждал, когда я сдамся и вручу ему трудящегося в поте морды пернатого зверя. Васька, впрочем, сидел рядом с ним и смотрел с тем же неодобрительным выражением: "С едой не играют! Её едят! Тьфу, что за бестолочь на наши головы?!".
  - Сорока, тебе не надоело? Давай лучшего его того, а?
  Я пока ещё держалась, в прямом смысле слова за уши и шкирку крылатого, и предпочла не заметить вопроса, поинтересовавшись:
  -А что с ним? Сколько их помню, они никогда не творили ничего подобного...
  Тяжкий вздох, рука устала и радостно возбужденный зверь кидается на другую ногу.
  - Там откуда ты - они гнездятся. Им уже не до этого.
  - Хочешь сказать во все остальное время они именно такие? - Подняла ногу для лучшего обзора. Пернатый удержался и даже не оторвался от своего дела.
  - В яблочко! Только представь, целая стая и твоя нога...
  - Брось! - неверяще фыркнула я.
  - Серьёзно. Эти так... мимоходом. Остановись они на ночь, их бы никто уже не разнял. Хоть подходи и бери голыми руками. Если осмелишься... - мрачно закончил Вольг. Нервно дёрнулся кошачий хвост.
  С сухим треском костёр выплюнул в вечерние сумерки хвостатые искры. Они закружились осенним вихрем и унеслись прочь. Туда где мигали одинокие зелёно-жёлтые светлячки, и доносился монотонный рычаще-стрекочущий шум.
  Пернатого разбойника я на время усыпила: и ему полезно и остальным спокойно. И после тяжёлой трёхминутной борьбы с собой решила приготовить ужин. Почему? Во-первых, я лишила их "супа", а во-вторых, это однообразное безвкусное месиво, называемое наёмником гордым словом "каша". Поэтому я поспешила независимо отобрать котелок у растерявшегося Вольг:
  - Ты всерьёз? Завтра грядёт Гибель Богов? Или вновь сумеречное время? - беззлобно рассмеялся Вольг, но с радостью расстался с опостылевшей утварью. Я язвительно фыркнула и вытащила на свет все свои мешочки с травами. А их у меня было очень и очень много. И некоторые я уже не помню с чем именно.
  Что ж, приступим.
  Василий подобрался и сместился на безопасное расстояние. Мужчина проводил его насмешливым взглядом. Кот всегда сидел при нём, ожидая своей первой очереди. Но когда Сорока сыпанула в котелок первый мешочек со словами "для навара!" и из него повалили зелённые клубы, исказив черты девичьего лица, Вольг понял - до этого он вовсе не шутил.
  С внутренней дрожью мужчина следил за порхающими руками, из-под которых раз за разом вырывались разноцветные облачка и злые вспышки огня. Каждую щепотку Сорока по привычке проговаривала вслух: "Для цвета, для запаха... О! Хм...боги с ней! Кашу маслом не испортишь! А теперь... самое главное... - Не зная чего ожидать, попутчики "ведьмы" замерли. - ... Для вкуса!". Котелок тихо шикнул и чихнул приятным парком. Для чего было всё выше перечисленное Вольг не заморачивался, первым вонзив ложку в получившееся варево.
  ...
  - Я с-шломал ш-шуб!!!
  Кот привычно подгрызал ужин и снисходительно облизывался на возмущённо картавящего наёмника.
  - Всего лишь сколол... - я осторожно поправила Вольга и предложила исправить это с помощью магии. Наёмник язвил и отнекивался, но вскоре сдался и махнул рукой. Работа предстояла трудная, кропотливая. Выдернуть зуб ?- раз плюнуть! Но нарастить... На этом мысли плавно перетекли в русло магического совершенствования, архимагов, вершины мастерства ...
  ...Медленно открылись круглые совиные глаза, и тонкий зрачок заметался, опасно расплескавшись по хищной радужке.
  Раздавшийся далеко окрест Васькин вопль застал врасплох не только меня, но и казалось весь лес, потому что на несколько минут воцарилась гнетущая тишина. В эти мимолётные мгновения я с похолодевшим сердцем рассматривала обновленную острым, как шило, клыком челюсть. Сунула окровавленный палец в рот и прислушалась. Вольг тоже брезгливо облизнулся. За спиной надрывался Васька... или пробудившийся скворлец. Я не могла решить кому из них приписать лидирующую партию. Обернулась - кот петлял почище любого зайца, но крылатый упорно преследовал свою жертву, расставив лапы и обнажив когти.
  С проклятиями поспешила на помощь и в увлекательной игре "Спасём хвостатого - поддержим срединцского производителя" добавился третий игрок. Когда я, наконец, поймала за "жабры" кворлеца, он ухитрился прокусить сапог и с тихим вскриком усвистал в тёмное небо. Кот вмиг превратился в непобедимого воителя с нечистью. Я же шипела, переступала с покусанной ноги и безрезультатно любовалась небом, тёмным как бархат.
  - Далеко полетел... Вот что ты за девка?! Такое жаркое по небу пустила! - Вольг не выдержал строгого тона и в полный голос расхохотался, тут же поранившись о новоприобретение, и забавно свёл глаза в кучку. Теперь смеялась я, а потом безрезультатно подтачивала клык под выразительным взглядом "я так и знал!". Незаметно минула полночь.
  На следующий день мы встали как всегда на рассвете и, легко позавтракав, сонно продолжили переход. Теперь Вольг при любом маломальском поводе усмехался на одну сторону и разводил руками, как бы говоря: "Кто пострадавший - тот и решает кому пирог, а кому объедки". И я, в конце концов, не выдержала:
  - Губа не треснет? Второй для полноты картины не отрастить?
  На что мне равнодушно пожали плечами и попросили не отставать. Тут же захотелось не просто его прибить, а сделать как-нибудь по-особому, чтобы вражья морда оценил! Нет, всё-таки мне всегда было жалко злодеев в байках. Ходят они за героем, брызжут слюной (вот как я сейчас), стучат кулаками по любым подвернувшимся поверхностям, а сделать-то ничего не могут. Тут хочешь не хочешь умом двинешься. Зато добрый молодец только знай себе смеётся, да красавицу волочёт обратно в терем, на полати.
  Я оценивающе осмотрела представленную на обозрение мужскую спину. Я бы, конечно, ни за что не признала в нём ни теоретического, ни тем более практического борца со злом (я ведь себя не признаю мировым злом, впрочем, я себя даже домашним злом не признаю, ибо всегда спихивала эту роль на Ваську, слава богам, коты говорить не умеют). Но ведь и в байках не всегда сразу разглядишь кто хороший, а кто плохой, что уж говорить про настоящих людей или нелюдей. В каждом из нас сидит зверь. Никакой это не секрет. Поэтому только по отношению к себе и можем решить чёрной краской кого намазать или белой. Про другие цвета мы естественно и весьма неосмотрительно забываем, но это уже тонкости. Тонкости, о которых сразу забываешь, когда, запнувшись, летишь вниз на испуганно подставленные руки.
  Щ-щеркот! Давно я так не падала. К боли в прокушенной ноге добавились ссадины на руках. Потом боль в копчике и правом боку. А всё потому, что наша весёлая компания зашла в самую чащобу этого леса. Древесным корням здесь даже места не хватало, их выпихивало наверх, где они переплетались плотным ковром. Идти по нему становилось невозможно. Я постоянно оступалась, скользила, как будто корни сами выворачивались из-под моих ног. И после сотого, как пить дать, падения я распласталась на неудобных древесных буграх и скомандовала: "Привал! Дальше через мой труп!". Рядом покладисто зашуршал стачиваемыми когтями Василий, и не преминул вытянуть ноги Вольг, отцепив от перевязи старый полуторник с "яблоком" на навершии. Ведь так и таскается с ним. Я думала в Рытвине пропьёт, так нет, ходит ещё, гремит железом.
  Вольг сидел, переживал о чём-то. Я лежала на вовремя подошедшем Василии и внушала векам не закрываться. Хотя огонь здесь разжечь будет невозможно, так что почему бы и не поспать?
  - Магичество, скажи то, что сыпала в кашу хоть колдовское? Для силы какой?
  Наёмник так и сидел, вытянув ноги, но с надеждой обернулся ко мне. Железяку свою он положил рядом вместе с поклажей. И вроде бы больше никуда не собирался. Хорошо, значит, спать можно.
  - Да простые. - Пожала плечами, взбивая и заодно отряхивая от нацеленных колючек "подушку". Васька гордо отбивался, но подушка была нужнее и важнее кошачьих неудобств.
  - Может для усиления здоровья, или для восстановления чего?...
  - Я ж сказала! Для вкуса! - Я шикнула на кота и со вздохом легла. Васька обреченно замер и шлёпнул лапу мне на лицо.
  Наёмник подвигал скулами, посмотрел и тяжело вздохнул:
  - Зря пострадал...
  На темнеющем зареве появились первые признаки приближающейся ночи -острые волчьи уши. Говорят, если они хорошо видны на закате, то ночь грядёт тёмная, а следующий день жарким. Слышала ещё, если небо становится красным, как голова одного знакомого нам вороватого менестреля, то неудачная будет жатва на земле, и более чем среди живых, много душ к праотцам уйдёт. Но, как мне кажется, это верно лишь в военное время, ибо в мирное сколько бы я ни видела огненного небосклона ничего не происходило.
  Мысли медленно и беспокойно переползли к разметке нашей дороги. По уверениям местных лес должен был кончиться ещё день тому назад. Сегодня мы рассчитывали выйти к горам Щхиски и по дварфским тропам пересечь Драконий хребет. За ним, слышала, шалят южные ветра. Они необычайно игривы и часто тащат всё, что плохо лежит. Надеюсь, когда мы дойдём до туда, они будут не в настроении играть. Иначе пусть только попробуют что-нибудь у меня стащить! В порыве гнева я толкнула локтём Ваську в живот, за что тут же получила хвостом по лицу и задней лапой под задницу. Дальше я вела себя очень осторожно и вскоре задремала.
  Спать на корнях оказалось неудобно, даже с учётом смягчающего фактора. Над ухом похрапывал кот, а чуть подальше Вольг. Солирующая партия на лесном устрашающем фоне. Ночная идиллия прям. Я недовольно заелозила, однако бока не поддавались и продолжали нещадно ныть. Глаза слипались, но стоило их закрыть - сон не шёл. Сквозь ночную тьму проступали очертания деревьев, на ветвях, словно браслеты у танцовщицы, нанизались грибы. То здесь, то там вились спирали бледно-зелёных светлячков. Кустарник неподалёку зашуршал. Я затаилась, напряжённо всматриваясь. Вроде ничего. Выдохнула и снова откинулась на "подушку". Шуршание повторилось ещё раз или два, а потом ближайшее, как мне казалось, дерево потыкало в меня палкой. От ужаса я замерла и зажмурила глаза. Раздался глубокий голос:
  - Это что за дела? Мы с прошлой полусотней не разобрались, а тут нате вам! Лежат!
  - Бери и тащи. Пока лежат смирно... А то потом разговаривай, объясняй... ле-е-ень, - протяжно пророкотал второй. - Спать хочу.
  - Ещё бы! Ты даже когда спишь, ноешь "спать хочу-у-у!"...
  - А ты не подслушивай. Не хорошо. Может, их чем того? ... Для лучшего сна.
  - Давай! Вон блохастого! На дух не переношу смазливых наглых...
  Послышался вздох, и меня ухватили за руку, приподняли и закинули на широкое плечо. Воздух, пфекнув, покинул мои лёгкие. Кто бы это ни был ?- он очень большой. На другое плечо приземлился Васька. Мягко ударился головой и заполошно заскрёб лапами. Его встряхнули - кот проникся. Я утешающее подмигнула закаменевшему с выпущенными когтями Василию и подняла глаза, столкнувшись с удивлёно округлившейся пастью, в которую без проблем войдём голова моя, Вольга и Васьки до кучи.
  - О! - Влажный нос дрогнул и пасть умильно растянулась, бархатисто проурчав: - Прошу прощения за неудобства, барышня! Но мы вас и ваших спутников задержим до выяснения обстоятельств.
  - Чего? - сдавленно пропищала я.
  - Не знаю. Мы всех тащим кого найдём в лесу. Повышенная безопасность все дела... Да, Бер?
  - Пошли уже. Скоро светать начнёт. А я вторые сутки не сплю.
  - Он мало разговорчив. - Мой собеседник сокрушённо покачал головой, поправил отчаянно храпящее тело наёмника и поднялся на ноги. Мне представилась возможность хорошо, в наступивших рассветных сумерках, рассмотреть кто сподобился нас подобрать. По моим наблюдениям существо оказался высотой около трёх саженей. Фигура почти человеческая, голова только волчья (может пёсья, один щеркот), одет в одни штаны с бечёвкой вокруг бёдер. Может ещё что упустила, но я просто зажмурилась от страха и попыталась успокоиться. Потому что тот, на ком лежала я, зашевелился. А мне и до этого было весьма нервно.
  "Кто же нас подобрал? - мысленно пустилась в рассуждения, скорее от желания отвлечься от того, что происходит, чем действительно сейчас занятая этим вопросом. - Неужели те самые оборотни, о которых нам рассказывали? Простой люд с радостью примет за оборотня любого человека шатающегося ночью по лесу. Но это через чур даже для меня". В горле вопреки моим усилиям пересохло, да и язык точильным камнем прошёлся по губам.
  Моё плечо поехало высь и ветер радостно вцепился в мои волосы. Отслеживать путь, вися задом наперёд, мягко сказать, затруднительно. Даже если твой скакун передвигается нешироким шагом. Поэтому сначала я просто лежала, привыкала, в основном к позади идущему... назовём его волком. В честь головы. Интересно тот, на ком я лежу, тоже волк? Ладно, потом узнаю, когда на ноги встану.
  А сейчас первый волк настроен вроде бы дружелюбно. В этом я убедилась чуть позже, когда осторожно задала ему вопрос, а дальше из него сам полился поток нескончаемой информации. Ему даже ответ особо не требовался, лишь бы кивать в такт не забывала. Представился он очень "по-рыцарски" - преклонил колено (Вольг опасно закачался) и чинно продекламировал: "Варлак к вашим услугам, милая барышня!". Потом он подпортил мне впечатление, довольно облизав морду. Страшно, такому я только на два укуса.
  Бер, его имя ещё не раз упоминал волк, нарушал нашу идиллию громкими протяжными зевками. Он был пониже волка и покоренастее. Хорошо обдумав и присмотревшись повнимательнее, к имени, широкому затылку, округлым ушам и ногу сломит чему ещё, я догадалась, что мой скакун - медведь. Впрочем, я тут же задалась вопросом как объединить волка и медведя в один народ, о котором битый час жужжал Варлак. Себя они называли древопасы. Жили в лесу, мол, он для нас и хлеб и соль и материнское молоко. Что ж, кому земля, кому лес... Раз за разом они переезжали с места на место и искренне считали, что избраны самим Твердобогом.
  Я, наверное, с ума сойду, пока найду логику некоей избранности. Потому что из всех четырёх богов самым известным является Твердобог. Не потому что сильнее или мудрее, а просто из-за того, что в каждой бочке затычка. Кого-то прокляли? Твердобог! Благословили? Твердобог! Молоко скисло? Твердобог!! Ни о каких четырёх началах говорить не приходится. Хотя учат с малолетства, мол, Огнебог, Ветробог, Водобог и Твердобог составляют божий крест и силы их равны и мудрость бесконечна и так далее и тому подобное. А на деле... Эх.
  Древопасов, как водится, тоже "благословили". Ибо по-другому у меня язык не поворачивается сказать. И теперь вместо молчаливых деревьев, они имеют целые леса страждущих понимания и защиты в общем целом и по отдельности. Они могут бить, ругаться, даже строят козни, словом что угодно только не стоят смирно. А древопасам перебегай от стоянки к стоянке, живи с постоянным "ты должен!" от только что увиденных деревьев. Не жизнь, а кошмар!
  Хотя чем любая другая жизнь отличается от их?...
  По лесу древопасы передвигались ловко до неуловимости: несётся на тебя с мощью тарана толстая ветвь, а потом раз и она уже за спиной; или широкий овраг с буреломом, а они прямо не останавливаясь, только волк на время замолкал, делают длинный шаг и на другой стороне. Я только и запоминала свист в ушах и непередаваемое ощущение полёта местом, на котором больше сидится, чем летается. Не скажу, что мне понравилось, но ощущения не забываемые. Было бы не плохо изучить некоторые эффекты. Я больше чем уверена, что здесь замешана определённого вида магия. И толи является чертой физиологической, как например, непомерная сила или способность оборачиваться, или умственной, что наглядно демонстрирую я. Поэтому у меня руки чесались чего-нибудь испытать, да протестировать. Но не то положение, щеркотовы кутята!
  За моими терзаниями и непрекращающимся словесным потоком мы, наконец, попали в поселение. Теперь я оценила правоту Варлака, ибо здесь взаправду большинство жителей настоящие олени. Также присутствовала пара рысей. Мужчина и низенькая женщина грелись в объятьях друг другу, словно настоящие кошки. Чуть дальше, в глубине, сидел старый бородавчатый кабан, пускал из широких ноздрей красновато-белый табачный дым. Он окутывал его голову и нервно втягивался всё в те же ноздри. За ним я следила до последнего, пока этот старый бородавочник не ухмыльнулся мне, чуть протянув трубку размером с мою ногу. Длинная к тому же, зараза! А так бы опробовала, если, конечно, Бер отпустил. Косулю ещё видела. Но она скучно ткала полотно около дома. Которые из себя представляли что-то похожее на знакомые с детства шалаши, только в виде конусов и сделаны куда более основательно и сноровисто.
  У всех жителей без исключения не было рубах, зато все ходили либо в штанах, либо в юбках. Может я бы и засмущалась, но вместо привычной человеку кожи и мышц под ней, у них древесная кора. Кожа начиналась от запястий, от пояса и ближе к шее, переходя в животную голову. Сама грудь щеголяла укрепленной дополнительной бронёй. Из плеч и локтей часто вырастали ветви. На них даже кое-где зелённые листочки качались. Я прищурилась и глянула на своего волка. М-да, а вместо уха-то у него засохшая коряга. То-то мне казалось странным, что шевелит он только одним.
  Пройдя напрямик, через всё поселение, мы прибыли на место. Где нас тут же нежно бросили на землю. Голова гудела, перед глазами расплывались красочные пятна. Но даже они не смогли мне помешать рассмотреть тех, перед кем мы предстали. Они расселись полукругом, в котором мы сейчас находились, и были пятью достойнейшими головами во всём этом лесу! Я чистую правду говорю! Такие рога поискать надо! Они просто завораживали своей величиной и бархатистостью, кроме того рога постепенно к концам превращались в молодые побеги и обрастали сочной листвой. А над ними щебетала стайка ярких канареечных пичужек. Красота! Только не обгадили бы...
  Всё-таки, если представить, какие должны быть мышцы, чтобы выдержать всё это добро? Я заинтересовалась и поймала себя на том, что уставилась голодным взглядом на оцепеневших глав. Я тут же извинилась, но, кажется, мне не поверили. Один из них откашлялся и всё же поприветствовал нас.
  Вольг независимо поднялся, как будто и не он только что искупался в пыли, однако отряхнуться не забыл.
  - Уф! И вам будьте здоровы! Не вы ли поставляете замечательную медовуху на диком мёде и с можжевеловыми ягодами? Я как-то пробовал, дух захватывает!
  "Я тихо, про себя, застонала, - Горбатого только могила исправит... - но говорить ничего не стала".
  - Нет. - Строго качнул увенчанной головой местный старейшина, шумно втянув воздух шрамированным носом, и, не моргнув глазом, добавил: - Наша на дикой вишне и золотолистой тарде, куда как лучше, чем с можжевельником... - и тихо в сторону, - Ох, уж эти конкуренты...
  - Т-ш-ш! Не об этом сейчас, - вмешался самый почтенный из присутствующих. Насупил густые с проседью брови и выдвинул вперёд нижнюю челюсть. - Варлак, лес говорит на востоке не спокойно, а вы ещё не выяснили положение по прошлой жалобе. Где Бер? Я не вижу его.
  Волк, стоящий рядом с нами, спокойно пожал плечами и покрутил головой, безошибочно указав на широкую спину, привалившуюся боком к толстому полузасохшему древу. Старейшины вздохнули, осторожно покачали головами и приступили к обсуждениям.
  Каждый вопрос они "пережёвывали" медленно, обстоятельно. Волк обречённо вздохнул, закатил глаза и исчез минут через десять. Вместе с ним пропал Вольг. Василий посмотрел на меня, на совет, махнул лапой и привалился к древу с другой стороны от Бера. Так они и лежали, почёсывая бока, пока не наступил вечер.
  Я не теряла надежды до последней минуты, пока солнце не отправилось за горизонт, а старейшины, хмуро посмотрев на закат, не разошлись. В этот момент моё недоумение можно было резать ножом. Что теперь мне, собственно, делать? Неужели всех, кого притаскивали сюда Бер с Варлаком, проходили через подобное? Кхм, тогда есть обнадёживающий фактор - костей я не видела, значит они не успели состарится и умереть. Может, и мы не успеем. Прервал мои размышления Варлак, который притрусил специально за мной.
  - Дождалась? - ехидно проурчал волк и встряхнул богатым загривком. - Пошли, найдём вам ночлег. Поедите, поспите. Наши олени ещё не скоро решат, что с вами делать.
  - Но мы не можем задерживаться...
  - Придётся. Не вы первые кто куда-то спешит, барышня. А теперь о насущном. Ночью одна никуда не выходи, зови, коль куда приспичит. Остальных я уже предупредил. Поняла?
  - Да. А почему?
  Варлак зевнул.
  - Узнаешь.
  Мы шли под привычное разглагольствование волка. Я не знаю что у них здесь за тропы, но меня только и спасала реакция моего спутника, который без устали хватал меня за куртку. Потом ему надоело, и он просто перестал меня отпускать, так и вёл, как ребёнка, придерживая за ворот. И ему легче и мне спокойней. Хотя бывало воздуха не хватало. Зато больше под ноги стала смотреть и на свою голову увидела, как недавно вздыбленный корень, один из многих об который я запнулась, разочарованно хлопнул по земле толстым концом и вальяжно уполз к себе с проторенной тропы. У меня в голове как будто щёлкнуло: Вот оно "благословение"! Как же я могла забыть! Только с чего бы лесу на нас охоту открывать? Или он со скуки балуется? Этот вопрос я не могла не задать Варлаку, но тот лишь пожал плечами:
  - Да кто его знает!
  Действительно, какая разница убить тебя хотят или покалечить? Гр-р-р!
  Пришли мы, как я и подозревала, в гости к Беру. Хозяин дома не нарушал традицию и мирно возлежал в ворохе шкур, лапника и сена. Посреди шалаша бездымно горел огонь, легко понимаясь выше моей головы и выплёвывая раскалённые хлопья. На нём грелся чёрный от копоти чан с водой. Василий обретался неподалёку и ворчливо жаловался на возмутительное отсутствие ужина и на бессовестного наёмника, который кидался подобранными где-то шишками. Я шикнула на Вольга, погладила бедного котика и поспешила выложить на стол с трудом найденные продукты: помятый хлеб и поплывший от жары сыр (остальное - крупы, сырыми не закусишь, а рисковать дружелюбием и готовить мне не хотелось...). Варлак поискал глазами, поводил носом и предложил вяленного мяса, распотрошив хозяйские запасы.
  Мы путешественники простые, прожорливые, поэтому согласно умяли и своё и предложенное. Пока ужинали внутрь стали проникать ветви, сначала голые, а потом глядь, листва дрожит под огненными языками и, пригреваясь, переворачивается с боку на бок, как на раскаленной сковороде. Мы подивились и осчастливили волка целым ворохов вопросов, он прям таял от уточнений.
  Уснули мы вполне закономерно - сидя и очень-очень поздно.
  Когда я открыла глаза, то сначала из-за царившего сумрака обрадовалась. Думала ночь, можно спать. Но полоска света в стороне от входа быстро привела меня в чувство. Утро на дворе! Хотя так тихо, что никогда и не подумаешь. Дома спать невозможно от криков петухов и ругани, тут уж поспать лишку практически невозможно. Даже если сильно захочешь. А здесь... Ушли все куда, что ли?
  Никого в доме действительно не оказалось. Теперь мне не терпелось посмотреть на улицу - вдруг и там все куда-то ушли. Неожиданно совсем рядом раздалось знакомое мурлыканье (обычно таким Васька сообщал, что готов к завтраку), а затем равномерное шкряб-шкряб-шкряб когтями по дереву. Ох, надеюсь, всё же это не мой кот...
  - М-ма-ау-ррв-а-а-у-у!!!
  Безнадёжный случай.
  Я прослушала весь куплет в исполнении моего любимца, растёрла лицо и встала. Кажется теперь пора на выход.
  Первым неприятным известием стал уход из поселения Бера с Варлаком, а вторым - нам уходить настоятельно не советовали. Я пренебрежительно фыркнула и натолкнулась на угрожающую ухмылку дуба, разрезавшую могучий ствол, потом на ещё одну и ещё... Естественно мы решили задержаться. На третьи сутки старейшины вещали столь же тщательно, как и в предыдущие, но утекающее время заставляло слушать их внимательнее и искать выход из сложившейся ситуации. Иначе зазимовать недолго! А мне это надо?...
  - ...на востоке всё ещё не спокойно. Эти стаи диких лесорубов хуже лесного пожара! Сколько от стада уже зарубили? Много. Надо оповестить охотников. Пусть готовят облаву. Флажки расставят... загоняют... Кого? Наших мало - их много...Как не загоняй их, всё уходят, душегубы...
  Не ухватится за этот разговор было бы преступлением. Поэтому я быстро разыскала Вольга (он всё пытался разнюхать, где хранится расхваленная медовуха), и выложила ему свои соображения. Наёмник посоветовал не выдумывать и положиться на Уроборос, мол, великая змея на то и великая, что всё само собой складывается и лучше бы я помогла ему искать... Зашипела и схватила его за ухо, потащив на поклон к старейшинам. Успели мы тик в тик: старейшины уже посмотрели на садящееся солнце, встали, но благосклонно согласились выслушать.
  - Мы поможем вам решить проблему с дикими лесорубами на востоке. Вы только позаботьтесь, чтобы не было никаких... неудобств со стороны леса. Ни подножек и ничего прочего ни во время выполнения, ни после...
  Рядом оживился Вольг:
  - Да-да! Изгнание гарантируем! И предоплата вперёд! - Я украдкой ткнула наёмника в бок, но он перехватил локоть и жарко зашептал: "Как человек со стажем говорю! Без предоплаты никуда! Штаны всегда есть на что починить. Вот после восьмилапого василиска с голым задом почитай чрез две границ...".
  Старейшины осторожно переглянулись и многозначительно скосили глаза друг на друга.
  - Надо вынести на совет, - протянул почтенный. Остальные согласно покачали головами. - Предлагаю собрать чрезвычайный.
  Все вновь покачали. У меня затеплилась надежда.
  - Хорошо. Думаю, в этом случае это оправдано, - вступил старейшина со шрамом и первым опустился на своё место...
  ...Решение было принято к обеду следующего дня. Нам гордо вручили предоплату - колючую ботву с маленькой семейкой похожей на чеснок. Вольг куснул... Никогда не думала, что человек способен в одно мгновение побагроветь от кончиков пальцев до корней волос. А какой у него был изысканный фиолетовый оттенок! Глаза выкатились из орбит, даже слёзы выглядели ядовито жгучими и испарялись с еле заметным паром. Словом, любой дракон бы обзавидовался той элегантной лёгкости, с которой Вольг в тот момент изрыгал пламя. Вот так, благодаря неосторожности и неосведомлённости наёмника я смогла пронаблюдать на практике действие редкого в наших краях нур-люхрача.
  Зато, как мне известно, его очень уважают орки, которые нур-люхрач потребляют в больших количествах, причём с ярко выраженным удовольствием на широком зелёном лице, ещё и пальцы возьмут оближут... За это их часто ненавидят, но и уважать уважают.
  Недавно пропавшего кота мне вручили как главный приз, украшенного репьями от кончика хвоста до усов, и выжидательно сложили руки. Я поблагодарила, попрощалась и сделала пару шагов. За спиной послышалось настороженное молчание, обернулась - персты указывали в противоположную сторону. Даже одноглазый Василий со слипшимся репьём глазом раздосадовано взирал на меня. Дотянулась и мстительно отодрала самый здоровый шар с кошачьего уха и широко зашагала в указанном направлении.
  Меня быстро догнали, кот милостиво привалился к ноге, щедро поделившись колючками, а Вольг посторонил, уронив: "Дай я вперёд. Я неплохо ходил последу. Заканчивалось всё плохо, но ходил я по нему неплохо...". Коротко хохотнул и принялся негромко рассказывать:
  - Помню, забрели на какие-то развалины... Помойка страшная! Ходим-смотрим, и вдруг на нас выскакивает чумазый оборванец в круглой шляпе из риса... Ну жёсткая трава такая, над ней ещё кровососы дюже трясутся. Чахнут над сорняком и зубы скалят: "Куда лапы тянешь, хрен с горы?", - пискляво просипел наёмник, потянув вниз края шляпы, и доверительно пояснил: - Хрен у них самое обидное... Ха-ха, им только кажешь его, они сразу в обмок бряк! Ну не дураки ли после этого? ...Вот выскакивает он и бормочет что-то себе под нос. Мы пока вслушивались, что он там бормочет, его кореши нас обошли и такого нам наваляли - мама, не горюй!
  У Вольга аж слёзы от смеха потекли и пока я ждала продолжение, он с довольной рожей достал из-за пазухи криво слепленный бутерброд и фляжку, многозначительно ей побултыхав:
  - Будешь? Медовуха что надо!
  - Вольг!!
  - Что? Она оказывается и не охранялась никем...
  Привал пришлось делать до темноты. Устали идти по буеракам, да и Василия требовалось привести в порядок. Для последнего этот вечер стал настоящим испытанием на силу воли. Наёмник вольготно устроился на лапнике и на особо жалобные Васькины стоны советовал: "Да побрили бы... во мечом! Он длиной самое оно! Раз одна сторона, раз и другая сторона! И твоя животина гладкая, как лысина императора! ... Или пыхни чем на него! А чё? Сразу южный загар...".
  В таком ключе прошёл вечер, а потом пролетели ещё два дня. Мы выслеживали стаю диких лесорубов, выслеживали, а результату фигу. Вольг уверял, что мы вот-вот их нагоним. Но "вот-вот" не наступало. Наша уверенность (к себе я по широте душевной добавила Ваську) таяла, потому что наёмник повторял это с завидной регулярностью, а мы даже какого завалящего лесоруба не видели ни издалека, ни, на худой случай, его следа. Когда я совсем повесила нос, нам помог случай: кот чего-то испугался и дёрнулся в сторону, наступил в чью-то нору и завалился в жёсткие, как колючки ежа, кусты. Я поспешила проверить всё ли с ним в порядке и наткнулась на приятную полянку на самой опушке. Ближе к краю полыхал костёр и маленькие поджаристые тушки капали жиром на шипящий огонь. Вокруг в задумчивых позах сидели здоровые полуголые мужики. При себе они имели: длинные гривы волос, перехваченные платками лбы, бороды, нательные рисунки с головы до пят, разнообразной величины шрамы и суровые взгляды из-под суровых бровей.
  - Я же говорил вот-вот! - радостно просипел Вольг.
  - А ты уверен, что это они? - недоверчиво пробормотала я. Снизу придушенно вякнул Васька. Мы глянули вниз и смущённо слезли. Подняли, отряхнули и заткнули за наши широкие спины: из-за одной выглядывала голова, из-за другой хвост.
  - Сейчас узнаем. - Наёмник бодро направился к стоянке. Я переглянулась с котом и покачала головой. Но сомневалась я зря. Люди всегда больше доверяют эдаким чудакам.
  Нас пригласили к общему костру, поделились ужином и рассказали, как они дожили до жизни такой. Мне, кажется, ради этого они нас и пустили, выговорится. Друг друга слушать они уже не могли, а эмоции не отпускали. Даром что мужики здоровые, только перед смертью все едины и боятся её все одинаково. Наши горе-лесорубы каждый год приезжали сюда за сезонным заработком, но в этот раз дело не заладилось с самого начала... Твердобогу коня пожалели, утиных яиц за шиворот не насовали...
  - Ты понимаешь?! Мы ни сном ни духом! А теперь? Куда идти? Обратно?! Оно же почитай на наших глазах отхватило Харту от сюда и до сюда! - Черноволосый рассказчик яростно расчертил своё тело и вновь осел, схватившись за голову. - Ты понимаешь? Это ж... что за нечисть?! Хорошо, Зорьки живы-здоровы...
  Мужики с любовью глянул в поле, где недалече паслись Марноргнебские горбатые быки. Их если от горба мерить с человека будут, а если от серповидных рогов - с полтора наберётся. Полезные животные, но по какой-то причине с детства не доверяю этим огромным коровам с аршинными рогами и крысиным хвостом.
  - Что, все Зорьки? - деловито уточнил Вольг и тоже устремил взор в темноту.
  -Да. Все родимые.
  Молчаливо встал сутулый парень, единственный кто остался при своём исподнем, и нервно почёсываясь от укусов комаров, отправился за дровами. Оставшиеся, в том числе и мы, мужественно терпели, но периодически ожесточённо расчёсывали кожу до кровавых борозд.
  -... Завтра-послезавтра обратно пойдём. Всех не пожрёт! Подавится! - Мужики одобрительно загудели. - В озере искупаться захотели, а ток в воду заходить, оно возьми и выскочи! Ну мы ему по мордасам понятно дело надавали, но оно чёт не утопло... Теперь вот, сидим... - эмоционально мешая выражения, объяснял всё тот же черноволосый, в запале выдирая волосы с головы.
  Мне не к месту, а может как раз к месту, вспомнилось, как мы спрашивали короткую дорогу, да как нас пугали неправильными оборотнями. Случится вдруг, что не так уж далеки были те женщины от истины. Бродит-таки по их лесу нечисть наоборот. Ведь если подумать древопасы жаловались на постоянные набеги лесорубов. А те наверняка в озере купались не впервой, так может и бегали не в последний раз... А что? Внешне они и в спокойном состоянии смотрятся вполне устрашающе, а дать им топор в руки и по лесу пустить вообще страх.
  Ой, а к чему меня это вдруг заинтересовало? Я встряхнула головой и попыталась выбросить из головы ораву диких лесорубов. А они не хотят! Глаза горят, бороды развиваются, железо в свете Луны сверкает, орут что-то...
  - Нечисть? Здесь в лесу? - спросила я напряжённым голосом.
  Мужик-рассказчик молча кивнул, закинул в рот кусок жаренного мяса и кинул кость в сторону леса. Остальные подтвердили, но как выглядела эта тварь, никто сказать не мог. Только хмурились и тяжело вздыхали. Я задумчиво теребила в руках несчастную тушку, разламывая и сминая в пальцах мягкое мясо с еле заметной кровинкой. В горло ничего не лезло, голова заработала в одном направлении: кто обитает на озере. На колено опустилась тяжёлая лапа, и Василий мелодично проурчал:
  - М-мнема-а-у м-я-уау?
  - Чего тебе? - Протяжный громкий ответ и честно вытаращенные жёлтые глазищи. - Не ори. Что ты орёшь? Ну что ты орёшь? Давай, иди спать.
  Скинула его лапу и решила ещё подкоптить себе ужин. Кот поворчал, потёрся об меня и, громогласно фыркнув, ушёл спать. Один. Впервые за время нашего путешествия.
  Утро выдалось прохладное с изморосью на траве и недовольной мордахой Василия, сморщившейся сушённым боярышником и низко протяжно чихавшей.
  Вчера мы (большей частью я) пообещали пойти на озеро и вернуть людям честно нажитый скарб. В любом случае выпроводить из леса людей надо? Надо. Так пусть будет миром. Заодно я посмотрю, что это за озеро и что там творится. Лишние строчки в гримуаре никогда лишними не будут. Нам в который раз за последнее время указали дорогу, рассказали всё, что вспомнили и перекрестили, попрощавшись с нами на веки, благородно пообещав отомстить за нас и Харта.
  Сейчас розыски не должны были занять много времени, но чем боги не шутят... В моих краях почитают четверых, о них я уже упоминала. Правда, также никогда не гнушаются поклоны бить перед лесо-поле-печной нечистью. До родных нечистых быстрей и надёжнее достучаться - принёс сластей, расхвалил и он твой, сердцем и душой. Но нечисть нечисти рознь, и раз на раз не приходится... Может она и не любит сласти, подай солёные огурцы и мочёного яблока! А кому и мясо. Вот в проклятых землях домашнюю встретить, как с самим Твердобогом за руку поздороваться, а хищную только руки подставляй.
  Кстати о богах. Им преподношение не особо требуется, дай только полюбопытнее историю и не поразрешимей вопрос или не задавай его вовсе, коль не жаждешь получить то, чего не хочешь. Но, к счастью иль нет, каждый бог меряет по своему локтю - один не поможет, другой откликнется. Поэтому люди зачастую творят сразу божий крест, наивно предполагая, что лучше лишний раз призвать всех, чем ничего не получить от одного. И в итоге получают и в помощь и по шее, а иногда и вовсе только по шее.
  К озеру мы вышли ближе к вечеру. В вытянутой чернильной капле толстым хвостом уходящей за частокол деревьев. Водная гладь заросла кувшинками, а по краю бахромой тянулась мелкая болотная тина. Подход к нему был хорошо протоптан, и я поискала глазами вещи, оставленные лесорубами, не сразу заметив ещё одного помощника. На берегу пыхтела знакомая красноволосая менестрель. Она увязала всё добро воедино, обвязалась, как селянский битюг, и медленно ползла от нас прочь.
  - Что ты делаешь?
  Альда замерла, бросила на нас взгляд из-под бересклетовой чёлки и выпрямилась, смахнув пот со лба, и с интонацией "само собой разумеется" произнесла:
  - Хочу вернуть остолопам-хозяевам, что же ещё!
  - Правда?
  - Нет, вру.
  Мы удивлённо захлопали ресницами. Первым в себя пришёл Вольг, разродившись глубокомысленным "Вертай на место, ..., а не то...!". Мы с котом подивились его знанию тролльего. Красноволосая тоже призадумалась, уважительно прицыкнув языком, но её ответ ещё больше поверг нас в восторженную зависть.
  "Мне здесь делать нечего", - подумала я и решила пойти окормить уточек, пока взрослые люди и альды решают, кому достанутся пожитки стаи диких лесорубов.
  Похлопала кота по спине и потянула его к озеру. Сняла сапоги, села на бережку и с удовольствием поплюхала босыми пятками по холодной воде. Василий устроился рядом, но смотрел на всё, как хитроумную ловушку, готовую в любой момент сработать. Мне тоже не стоило спускать глаз, но по другой причине. Под толщей воды я различила потемневший наплечник, правее - новёхонький сапог, а дальше что-то очень похожее на... не утопленник бы! А как же нам увидеть таинственного обитателя здешних вод? Подобрала ноги и сложила на колени голову, искоса посмотрев на Ваську.
  "Нет, кота жалко", - поняла я, вздохнула и перевела взгляд на озеро. Кувшинки медленно дрейфовали, ненавязчиво стягиваясь к нашему берегу. Я присвистнула и стала натягивать сапоги, отгоняя ими же Ваську в лес. Устроилась в наиболее удобной для низкого старта положении и стащила с косы бусины. Крупные аккуратные листья медленно плыли, а из-под воды с беззвучным всплеском выныривали белые головки бутонов, словно поплавки на удочке. Вот они оказались на расстоянии вытянутой руки и равнодушно затрепыхались подгоняемые ветром. Какое-то время так и стояли: я смотрела на них, они на меня и, кажется, всех всё устраивало. Может палкой ткнуть?
  Но жёстких мер от меня не потребовалось, потому что в один момент кувшинки поднялись на толстых стеблях, раззявили клыкастые листы и угрожающе затрясли бутонами, чуть слышно зашипев. Лес вокруг взволнованно зашумел и, как мне показалось, одобрительно засучил ветвями. Я метнула первую бусину и отскочила. Растение даром, что водное рвануло за мной клыкасто-вонючим клубком. Ещё и мелкую рыбёшку по пути раскидало.
  Вольг с альдой всё ещё спорили, но когда увидели, что на них несётся, единодушно выдохнули:
  - Что за... происходит?!
  Кот выпучил глаза и медленно скрылся в кустах.
  Вольг расчехлил меч. Альда втянула носом воздух и заскребла ногами, пытаясь сдвинуться с места, потом попыталась отвязаться от собственноручно завязанных верёвок, но ни то, ни то ей толком не удалось. Кувшинка разъяренно зашуршала листьями и понеслась прямо них. Наёмник поднял повыше меч, уронив его на ожившее растение. Меч тут же увяз в трёх пядях. Однако Вольг не потерял боевой дух, он повис на кувшинке и стал пинать её в бок. Меня нисколько не удивило, что после двух или трёх раз его нога провалилась, противно чмокнув, по колено.
  В то время пока Вольг отвлекал внимание, я воспользовалась знакомым трюком - подскочила к кувшинке и засунула ей внутрь разрывных бусин, уменьшив силу заряда, чтобы вместе с растением не прибить ненароком наёмника. Из кувшинки повалил пар, запахло болотом и на траву вывалилась пара ножей, топор, пожёванная клетчатая тряпка и, куда уж без него, Вольг. Он упал чуть ли не под спятившее от боли растение. Красноволосая внимательно проследила за этим процессом и утроила усилия, сносно "побежав" с поля боя.
  После взрыва уязвлённый Вольг оскорблено вопрошал:
  - Магичество, ты меня добить решила?! - но встал рядом, наблюдая вместе со мной за корчами кувшинки, а когда она прочихалась и вновь узрела нас, взволновано спросил: - Жгучая хреновина, где она...? Ага вот она!
  Вольг вдруг выхватил у меня из-за спины нур-люхруч, куда я его приладила, пожалев засовывать в сумку, чтобы не помять. Наёмник и так откусил будь-здоров, хоть оставшееся хотела сохранить. Так нет! Эта отрыжка земляного червя швырнула мой ценный ингредиент кувшинке. Та, не будь дура, разинула пасть и заглотила огненный корень как собака сахарную кость, потом задумчиво замерла, с сомнением кашлянув, и выплюнула струю огня, как-то разом пожухнув и завизжав. А потом как помчалась к родному озеру! Только стебли с цветами и свивались в странного вида закорючки!
  - Мой нур-люхрачик... Я из него даже сварить ничего не успела...
  - Сплюнь три раза! Туда ему и дорога, - поправил меня наёмник. - Вот мой меч - это да...
  Меч так и остался торчать в кувшинке и теперь наверняка покоился на дне озера.
  Я насупилась:
  - Зачем? Ты им пользоваться, как следует, не умеешь.
  - Без меча воин - не воин. Чем больше мотыгу возьмёшь, тем больше уважают. Дикой народ. Необразованный.
  Если подумать, то не вижу здесь ничего предосудительного. На кого поставить: на того кто с мечом или без него, для меня ясно, как божий день. Хотя после увиденного и передумать...
  - Ох, твоё магичество! Ты сама не знаешь на что способна, а берёшься судить других. - Кажется, дух Вигнара обитает в каждом, даже в Вольге, а я думала это у него только по пьяни. - А где пожарная орясина? Пошли, Сорока, поищем её. Ух, Хорошо! Как после хорошей потасовки. Помню в Горске...или это было в Ванавре... а может Пелендуй? Да не суть! Главное сошлись мы стенка на стенку...
  Кивнула и спохватилась, разыскивая знакомые кусты, в которых засел Василий. Заглянула - сидит в полной бое-готовности: лапы расставлены, хвост трясётся, уши прижаты. Поднял голову и посмотрел взглядом "Что ты творишь, бестолочь?! Ты меня раскрыла!", отряхнулся и снисходительно протоптал по моим ногам, мазнув хвостом по лицу. Я чихнула, обругала хвостатого прохвоста и побежала вслед за ними. Как собачий хвост.
  Найти альду не составило труда: за ней такая просека осталась, что в пору Марноргнебскому горбатому быку. Может мы и засомневались бы, если бы эти животные не были настолько нежными и ранимыми, что на любые трудности реагировали двумя путями. Либо разносили всё в клочья, либо замыкались в себе и впадали в уныние. А так как хладных тел мы не увидели, унылых животных тоже, имелась одна единственная загнанная особа с бардовой тиролькой набекрень и в клубах табачного дыма. К тому же она нервно пела что-то странное:
  Я голосую за мэра гея,
  За президента женщину,
  Религию на всех одну,
  Я выбираю тех, кто никогда
  Не выберет войну![5]
  Вольг остановился и попробовал малодушно развернуться:
  - Что это с ней? Лучше пусть будет подальше от нас.... Вдруг заразно?!
  Пришлось упереться ему в спину и хорошенько подтолкнуть. Красноволосая с неугасающим интересом наблюдала за терзаниями наёмника и даже что-то себе помечала на замасленном свитке, не делая никаких попыток к бегству. Оно и понятно, если бы я так талантливо делала вид "я не причём" на вопрос о задолженных монетах, то тоже ни о чём не волновалась. Представилась старая новая знакомая Мирионикой Альд, но попросила звать просто Мирой в честь совместной победы над чудовищем. Ничего совместного я не припоминала, но Вольга от немедленной расправы остановила. Девушка великодушно позволила забрать нужные нам вещи: она попросту окончательно запуталась в собственных узлах и веревках, когда распахивала целину, унося ноги, и теперь исправляла свои ошибки нашими руками. А потом, как ни в чём не бывало, налегке увязалась за нами, вновь распевая странные песни.
  Далеко мы не ушли, остановившись на первой попавшейся поляне, и кряхтя попадали на землю. Сил, чтобы что-то готовить и чем-то заниматься, не было. Мы с надеждой посмотрели на альду, но она примерилась к дереву и, даром что здоровая, белкой вскочила наверх. Из листвы свесилась только одна покачивающаяся нога и негромко забренчала дуара. Я обречённо прикрыла глаза.
  Дорогу назад к лесорубам мы нашли по чистой случайности - они отправились за нами. Мстить, как веско высказался один из них. Но раз дело сделано, то ничего не попишешь. Остаётся только одно: праздновать! Мне не удалось отвертеться от настоятельных требований праздника, а остальные, включая свалившуюся на нашу голову белку переростка, были очень даже за.
  Итак, вновь горел костёр, плавились птичьи тушки, и по воздуху плыл аромат жаренного мяса. Люди горланили песни, заторможено падали на каждом шагу, подразумевая ярые пляски, и были счастливы. Я сидела в стороне и просто любовалась ночью, запоминала ощущения, чтобы в старости писать мемуары и продавать их втридорога, получая неплохие барыши и почётную славу. Таким образом, всё шло своим чередом. Они сами по себе, я сам по себе...
   Слева что-то мелькнуло. Я подслеповато прищурилась в ночную мглу, но всё-таки встала и неспешно направилась туда. Остановилась на пригорке - дальше пологим спуском земля уходила из-под ног в открытое поле. На небе резвилась полная стая, ветер трепал высокую траву. Послышались завывания. Вслед за ними в поле выскочили чёрные тени. На бегу встали с четырёх на две ноги и кругами, срезая друг друга, заносились наперегонки с лунной стаей. Мурашки по спине. Зато какое поле для деятельности!... У меня даже руки зачесались!
  ...Позже я смущённо опущу момент в каком виде меня нашли в том поле.
  Как и то, кто же всё-таки в лесу настоящие оборотни наоборот.
  Из благодарности нас даже удосужились довезти на нужный тракт, от которого мы сильно уклонились за время срезания дороги. Мужики вскачили на быков, ухватив их за загнутые назад рога, потом помогли забраться нам, а кота, как украденную девицу, перекинули поперёк. Может скакать быстрее, но с непривычки я возблагодарила богов, когда мои ноги коснулись твёрдой земли. Мы тепло попрощались с лесорубами, размялись и со вздохом счастья пошли по утоптанному тракту на юг, в замаячившие голубые горы Щхиски. Мимо ещё мелькали колки, но скоро и они должны были кончиться.
  - Барышня!! - Я удивлённо воззрилась на Варлака, сидящего на обочине рядом с дремлющим в тени Бером. Он помахал рукой и плавно поднялся: - Мы шли вам в помощь, но деревья сказали, что они ушли, и мы решили подождать вас здесь. И видимо не зря... - подмигнул огромный волк. - Вот. Я не знаю, зачем вам она, но оленье верховодство настаивало.
  Он протянул зажатый в руке пучок листьев. Вольг сморщил перекошенное надеждой лицо, в сердцах сплюнул и растёр ногой. То, что в руках Варлака казалось крохотным, в моих обернулось внушающим почтение растением размером с трёхлетнего ребенка и чем-то напоминающее белую репу.
  - Держишь, барышня? Держи его крепко. Они, заразы, доставучие.
  - Да, держу. Благодарю вас. И куда вы теперь?
  - Мы уходим из этих мест. Подзадержались. Вон даже мандрагоры повылазили. На север пойдём. Не знаю, что мы там ищем, но видимо что-то есть, - волк тихонько рассмеялся и встряхнул гривой.
  - Что ж, если будете проходить Сырой Камень, заходите в гости, - злорадно пригласила я, но не покривила душой. Я буду рада увидеть эту парочку, и даже оленье верховодство. Но когда-нибудь потом.
  - О, непременно, барышня! - Подмигнул Варлак, и на этом мы распростились. Мы проводили взглядами две широкие спины, исчезнувшие в древесном сумраке, словно в ночной мгле, и отправились дальше. Альда легко шагала рядом и, в конце концов, Вольг лениво поинтересовался:
  - Так и будешь нас преследовать?
  -Ты видишь здесь ещё одну дорогу в горы?
  - Нет...
  - Тогда да. Я так и буду вас преследовать.
  Я тихонько рассмеялась и не заметила выбоину, запнулась и упала на зашипевшего от возмущения Ваську. Наёмник прервал свои размышления над ответом Мире и вызверился на меня:
  -Да положи ты её куда-нибудь! Несёт как писанную торбу!
  Ну а что я? Сказано - сделано.
  
***
  
  Некто встряхнул помятые листы, стряхивая лишние куски пыли и прилипших крошек. С гусиного пера соскользнула черная капля, довольно растёкшись по шершавой бумаге и угрожающе потянувшись к любовно прописанным замечаниям. Встряхнул и перечитал последнее:
  "Идёт шестница начала липня 13096 год от сотворения мира.
  В городе нашлись неоспоримые факты, подтверждающие не безосновательность моей цели. Великая Экспедиция должна продолжаться!...
  Потом почесал за ухом. Послышалось негромкое приятное слуху ворчание на ужасные условия работы, но, как бы то ни было, перо быстро принялось дописывать:
   "Идёт седьмица середины липня 13096 год от сотворения мира.
  Великая Экспедиция идёт своим чередом. Сделал пару заметок на новую книгу. Черновое название "Всё о двудлиннолапых". Думаю описать опыт нахождения с ними в чрезвычайных, или в не привычной сфере обитания, ситуациях. Например, совсем недавно я был уверен в полном понимании со стороны слуг, за исключением ночлега. Этого девица освоить так и не смогла. Но в новых для себя условиях они могут повести себя более чем странно...
  Например, подходишь и вежливо просишь: "Положите мне ещё этого чудесного жаренного мяса". А они смотрят на тебя в упор и орут: "Что ты орёшь??? Ну что ты орёшь?? Иди спать!". Хотя раньше(!) понимали с полу слова.
  
  ...Продолжаем продвигаться на юг. Что очень странно, потому что нам надо на северо-восток...
   Глава 6.
  
  - Может, устанет и оставит нас в покое?
  - Не думаю...
  Мы воровато обернулись. Встретились с налившимися кровью "коровьими" глазами альды (Не так давно Вольг разглядел нашу попутчицу и с придушенным гыканьем воскликнул: "Твоё магичество, смотри! Корова! Рогов и хвоста не хватает...!", под этим он подразумевал горизонтальный зрачок Миры, свойственный к слову не только коровам, но поправлять его было поздно. Девушка взялась за удачно подвернувшийся сук, читай дубину: циклоп бы увидел - позавидовал, Вольг - вряд ли, особенно когда красноволосая с остервенением загоняла его, как волк овцу, с упомянутой мечтой циклопа наперевес), а из-за спины кальды в несметный раз выплыл источник наших кошмаров с тоненьким звонким голосочком маленькой девочки. Дарёному коню в зубы не смотрят, но сейчас эта истина насмешкой нависла над нашими головами. Уже который день за нами бежал, шебутно размахивая ботвой, лесной дар. Догнать его не представлялось возможным. Он подпрыгивал и убегал, растягивая постоянно писклявое "Ля-ля-ля!" в одно сплошное "ЛА-А-А!!!". И поверьте, в сравнении с ним рёв медведя казался писком комара над ухом.
  Поэтому мы с надеждой следили за приближающимися дварфскими горами, мечтая укрыться в тишине подземелья. Голубизна сменилась знакомым остовом камня и зелёными пятнами короткой, как шерсть, травы. У здешних гор не было пиков, но это не мешала кромке облаков окутывать вершины. На уступах теснились чёрные коряги и горные козлы. Последние равнодушно стояли на верхушках кривых деревьев и, выворачивая челюсть, медленно пережёвывали бородатый мох. Смешно сказать, парнокопытные лазили по деревьям лучше, чем когда-то это делала я. Да, к слову и сейчас тоже.
  Вход в подземелья дварфов расположился в самой неприятной части скал. Там, где над головой нависали лавинообразные складки, и постоянно сыпалось крошево. Поэтому этот отрезок мы почти пробежали, выдохнув только у двустворчатых ворот с устрашающей полоской аршинных шипов. Перед глазами, как-то самой собой представилась картина, где белые рыцари трубят атаку и под ликующие крики самостоятельно нашпиговываются на шипы, а за дверью потирают руки бородатые дварфы, коварно сморкаясь в свои клетчатые юбки. Но мы, конечно, не стали действовать столь радикально - нас бы даже на все шипы не хватило, что срамиться? Но ворот я устрашилась: как их открывать-закрывать? Надорваться же можно!
  Наверное, поэтому открыты они были лишь наполовину, а в созданном тенёчке развалился привратник в исконно дварфском одеянии: килт до груди, знак отличия на шее, да шапка из гривы здешних обезьян (и это в жару, когда только мухи на солнце не дохнут). Больше никого в поле видимости не было, если не считать вездесущего старого козла. Этот прохиндей был столь же нагл, как и толст. Стоял и не отказывал себе в удовольствии пожевать килт, выплюнуть его и снова пожевать, и снова выплюнуть... Занимательное зрелище. По тому, как он плевался, я предположила, что одежда дварфов качественна и хороша на вкус.
  Привратник открыл белёсые глаза, внимательно смерив нас взглядом, и пренебрежительно вздохнул:
  - С носа по четверти кладня, рьяха широкомордая. За животное половину.
   Альда умело оттолкнула возмущённо разинувшего рот Вольга и затараторила на дварфском так, что даже страж привстал. Потом он прищурился, посмотрел на скачущий кошмар возле нас и покачал головой:
  - Да, выпья ваша сыть!
  - Да, дромбодь тебя возьми, бери! Дело говорю! Такое больше нигде не достанешь. Деньжищ немереных стоит!
  - Да, мерзопакость подсовываешь! Раз стоит, так и торгуй сама. А мне деньги неси.
  - Да, едрёна отрыжка, где мне тут? За труды себе и возьмёшь. Честь по чести...
  Спорили они долго и со вкусом. В конце, радовались, как дети, каждому новому обороту речи, на ёмкую характеристику своих родных до девятого колена, на описательные вставки и на нетрадиционные сюжетные ветки... Мы с Вольгом играли в карты на щелбаны. Мой лоб был уже багровый и надувалась шишка, а наёмнику смешно, мол, юность ему напоминаю, только рогатого шлема не хватает, ещё и дварф сюжетную линию заваливает, бездарь необразованный! Пообещал, показать на деле мастеров словесных поединков, потому что его слушать я наотрез отказалась. Под боком закатывал глаза Васька и, зажимая уши, слушал ляляканье дареного куста.
  Вот раздалось долгожданное:
  -Да, щеркот с тобой!
  Кот подхватился, рванув к заветной тишине, но застрял у привратника, который в последний момент умудрился прижать Ваську - первая половина прошла, а задние лапы скорбно заскребли наружи - дварф смерил нас суровым взглядом и строго произнёс:
   - Идите прямо, никуда не сворачивайте. Свет везде должен гореть. Проще некуда, храпофндыр вам в тележку. - Потом ухмыльнулся в бороду, и кот пробкой улетел внутрь, откуда донёсся жалобный: "Мауштоумея-у это-о-о-у!".
  Привратник с видимым удовольствием прислушался к завываниям Васьки и задумчиво почесал красную шею. На него уже внимательно смотрел даренный куст, длинные зелённые листья выжидательно полоскались на хилом ветерке.
  Ля-ля?...
  Глухой чмафк и за нашими спинами закрылась створка ворот. Наступила тишина, почти звенящая... Теперь её хоть ложками жуй, но как же это, дракон тебя укради, хорошо! А альда у нас молодец. Это ж надо! Мало того, что прошли на халяву, так и от кошмара избавились. Красота!
  Теперь мы могли наблюдать, как вперёд уходил бесконечный туннель, по стенам тянулись столь же бесконечные стеклянные коробки с метелью фосфоресцирующих спор. Около входа, почти над одной из стекляшек висели летучие мыши. Целых две. Сам туннель был широк - вчетвером мы свободно шли бок обок, да и головой о потолок не шаркали. Даже высокая альда не сказала дурного слова. Хотя ещё не вечер, так что за ней не заржавеет.
  Идти в мёртвенно зелённом свете в замкнутом пространстве удовольствие на любителя, но карабкаться по горам удовольствие, на мой взгляд, на ещё большего любителя. Поэтому мы шли, шли, бежали, снова шли, запнулись об кота, ушастый обиделся, и сделали привал. Любопытно то, что на пути нам ещё никто не попался и не попробовал обогнать. Я думала, что в дварфских туннелях не иссякает народный поток, а оно вон как! Может, случилось что? Надо бы поспрашивать при удобном случае что к чему. Вряд ли та заварушка с империей могла так повлиять. Вроде Винн говорил, что промедли я и не смогла бы выйти за границу, но это для магов. Силы стягивают или кровь для ритуалов цедят, шут их разбери, а торговцы - кто их остановит? Да и зачем? Может, всё дело в дварфах? У них какие нелады творятся. Народ скрытный, подводные камни, расовые волнения всё один к одному... Кхм, хотя таким макаром можно на кого угодно бочку катить.
  Исходя из этого вывод один: дурное место, вот дурные мысли в голову и лезут. Не по себе идти по тёмной кишке в таинственном освещении, да ещё стоило мне пожаловаться, что того и гляди какой щеркот выскочит, как Мира радостно взялась травить байки. Правда, раз от раза их конец становился всё печальней, а после дюжины я гадала, когда она начнёт с того, что "Однажды все умерли и никого не стало...".
  -Твоё магичество!!! - вскрикнул Вольг.
  Я испуганно остановилась:
  - Что?!
  - Запнулся... - пожаловался наёмник и, как ни в чём не бывало, прошёл мимо. Я мстительно сделала зарубку в памяти, но на что именно не решила.
  Кроме этого незначительного случая всё было тих. Считать лампы мне быстро наскучило. Тем более я всё равно сбилась, поэтому решила растормошить альду на какую-нибудь историю:
  - Мира, а ты давно ходишь по трактам?
  - Не мало. Некоторые столько не живут.
  - Да ну?
  Красноволосая меня не разочаровала:
  - Ну да.
  Я обиженно засопела, разгневанным драконом, которому прищемили хвост во время чайной церемонии в покоях принцессы. Но историю мне по-прежнему хотелось. Пришлось поджать отдавленный хвост и зайти с другой стороны:
  - А что за песни ты постоянно поёшь?
  - Хм, какие?
  - Странные, - проникновенно свела брови.
  - Ну что ты! Странные я не пою - это против оккультных убеждений, - холодно отрезала красноволосая.
  Я тихо охнула:
  - Чьих?
  - Моих! - Нет. Кажется, надо мной издеваются... Я надулась и замолчала. Больно надо! Просто хотела скрасить наше путешествие. Заодно узнать чего нового... В своих мыслях я была настолько правильной и оскорблённой, что вскоре Мира заискивающе протянула:
  - Ну хо-ро-шо... Раз ты так хочешь, чтобы я что-то рассказала... И что же ты хочешь узнать? Что-нибудь жуткое? Таинственное? И, конечно, про любовь? - У меня загорелись глаза. - Не дождёшься! - и громко рассмеялась.
  В это время Вольг проявил чудеса тактичности и подпихнул между нами Ваську, чему тот точно не рад не был:
  - Магичество, да ты расслабься. Давай, выдыхай! Вон покраснела вся. - Но столь же тактично успел вытолкнуть кота обратно, когда я легла на него, чтобы дотянуться до ухмыляющейся альды. Ещё и за шкирку меня ухватил! Предатель! - Магичество, ты осторожней! Кота отдавишь! А если лапу зашибёшь? Я его не потащу!
  Я хрипела и рвалась к отмщению, но Вольг крепко держал, продолжая нести какую-то успокаивающую чушь. А Мира довольно показала большой палец и, снова что-то мурлыча под нос, пошла вперёд, пока не дошла до конца. Точнее, до того момента, как свет в туннеле кончился. Дальше разлилась тьма - что глаз выколи, что с ним останься всё едино.
  - Сломались, что ли?? - Вольг быстро бросил меня и подошёл к одному из фонарей. - Может, куда огонёчек кинуть?
  - Не надо ничего кидать! Мы потом с дварфами не рассчитаемся, - заполошно схватила наёмника за руку, пытаясь отобрать уже зажженный "огонёчек" и старательно пихаемый им во все щелки. Альда вздохнула:
  - Думаю, надо поворачивать. Посмотрим, пропустили чего иль нет?
  - А если нет?
  - То лучше выйти к знакомым воротам, чем свалится в шахты.
  Падать куда бы то ни было плохая идея, и, разворотив таки один стеклянный ящик, мы повернули вспять. Вольг не удержался, видимо на нервах, и перехватил инициативу переругивания с Мирой. Скажу я, занимательное действо в их исполнении. Наёмник настаивал на том, что она как чёрная кошка, только красная корова. Альда давилась смехом и отнекивалась на Ваську (кот! к тому же полосатый!) и меня (...! ведьма! сжечь её! - откуда у неё такие варварские наклонности приходилось только удивляться).
  Но вскоре тишина наступила как-то сама собой. Но какая-то ежовая, сопящая и явно нехорошая. И почему всё, что говорится в запале, всегда неприятно к исполнению? Вышли мы снова не туда. Ибо оказались на перекрёстке дорог, где два боковых туннеля исправно горели фонарями, а средний был мило тёмен и пуст. Понятно дело в средний мы точно не пойдём. Но какой из двух оставшихся выбрать? Или снова повернуть назад?
  - Разделяться не будем, - значительно проговорил Вольг. Я, Мира и Васька возвели глаза к потолку и посмотрели на наёмника. Он пожал плечами:
  - А что я такого сказал?...Всегда кто-то предлагает разделиться в таком случае! - возмутился мужчина. Мы не стали с ним спорить. У нас и так было над чем подумать.
  Если сюда мы шли по освещённому, значит и выбирать надо из боковых или всё же идти назад... Остаётся решить из трёх дорог. В голову забрела старая заплесневелая мысль о том, что все маги (поголовно!) должны обладать неким предчувствием. Вигнар всегда и всё оправдывал им, даже разбитую чашку и недельную гулянку у нас дома с битьём посуды, морд и лиц. Сейчас выдалась возможность проверить взаправдашность сказанных слов. Чистый эксперимент в полевых условиях. Как же Вигнар говорил... "Важны лишь чувства. И ты, как маг, должна слушать свой внутренний голос. Запомни мои слова, Рада, и может быть из тебя выйдет толк". Что ж, хорошо!
  Встряхнулась, села посреди дороги (Васька снисходительно подвинулся) и прислушалась к себе. Холодный пол, спёртый воздух с примесью кислинки, ноги гудят от усталости, в животе урчит, над ухом ругань попутчиков и ничего похожего на компас или шильду: "Налево выход, направо - всю жизнь пасти горных козлов". Что же делать-то? Не маг я, что ли?
  - Идём направо!
  - Почему направо? - Двое замерли на месте.
  - Я маг! Я лучше знаю! - рявкнула и уверенно пошла направо. Надеюсь, там не "всю жизнь пасти горных козлов"...
  Оказалось, нет. Всего-навсего тупик. Но вроде с дверью (всё-таки маг!). Я зажгла светляков и присмотрелась. Невысокая, округлая, около ручки круглое углубление, вся взрезанная животными, птицами и ещё много чем. И это много чем, показалось мне знакомым. Полезла в сумку, еле нашла под нужным хламом браслет (тот, который по весне выиграла на соревнованиях) и примерила к углублению в двери. Савва говорил приладить? Сейчас и попытаемся.
  Приставила его к замочной скважине, поднатужилась и затолкала внутрь. Подёргала дверь - заперто. Ну, было бы странно, если всё было так просто... Подковырнула браслето-ключ кинжалом, нервно сглотнув. Застрял! Всякие мысли мигом выдуло из моей головы, и я лихорадочно заработала лезвием. Над душой скорбно дышали, порядком меня нервируя.
  В итоге мне удалось изрезать, исцарапать и исковырять браслет, дверь, свои руки, при этом щедро залить это кровью, а что взамен? Чёрная неблагодарность! Вольг вспомнил незабвенное: "Сорока, положи откуда взяла. Убьёшься же...Кто потом будет кормить твою животину?", а альда хмыкнула, скептически глянув на кота:
  - Нет ничего эффективнее дубины из-за угла. Отойди! - Она без затруднений вытащила исцарапанный браслет и вручила его мне. Потом присела и сосредоточенно зазвенела связкой отмычек. Замок щёлкнул. Мира довольно поднялась, дёрнув дверь на себя. - Вуаля!
  В нас врезался поток горячего воздуха, послышались далёкие глухие удары. Всё исправно горело, пологим спуском уходя вниз. Пара сотен шагов и мы оказались в неровно выдолбленной зале со сваленным у стен хламом. Какие-то пластины, панцири, железные перчатки, огромные болты, несколько кувшинов и железные орясины разной степени гнутости. Мира повела плечами и потом мы только её и видели, как она появлялась то там, то здесь, с видом знатока прицыкивая языком. Мы прошли к другому концу залы, выбрали одну из четырёх дверей, решив, что рано или поздно найдём хоть одного дварфа и тогда уж пусть он разбирается куда нам надо было идти, а куда нет.
  Обстановка изменилась с той лишь разницей, что около стен валялся не только хлам, но и готовые изделия. За спиной раздался радостный возглас, и мимо нас пронеслась красноволосая каланча, с разбегу запрыгнув на неизвестного предназначения махину. Потом на ещё одну и ещё... Надо идти дальше и быстрее, иначе менестрель навсегда останется ужасом дварфских подземелий.
  Точно такое же повторилась с нами и в трёх последующих залах, пока мы не валились в рабочих цех. Всюду, муравьями, сновали дварфы. Летели искры и плавился металл, огненной патокой сминаясь в руках мастеров. Печи выдыхали жар, а о наковальни стучали молоты. В центре на возвышении возвышалось огромное нечто, утянутое лесами, веревками, кранами и на всём этом строительном хаосе суетилось много, очень много представителей горного народа. Такое количество и разом можно представить разве что пару тысяч лет назад, когда они схлестнулись в войне за обладание Драконьим хребтом. Зачем он им понадобился гадают до сих пор, но на всякий случай хребет решили оставить при себе, положив при этом уйму народа. Словом, если что-то кому-то нужно, значит небесполезно.
  Вольг хмуро осмотрелся, придерживая плюющуюся Миру за шиворот. Он её изловил, когда она неслась к очередной горе. На неё сочувственно поглядывал Василий, но предпочитал сидеть рядом со мной. Я и погладить могу и что вкусного подсунуть. На этом периодически начал попадаться наёмник, и мне нравилось делать понимающее лицо и успокаивающе хлопать его по плечу - кошечек любишь? Ничего, каждый рано или поздно ощущает это в себе...
  Но сейчас Вольг окликнул одного из рабочих, для порядка выйдя вперёд. Тот удивлённо оглянулся, сделал страшные глаза и вмиг покраснел:
  - Что, отрыжка земляного червя, здесь делаете?!
  - Заблудились мы в ваших "идите прямо", "свет везде"... - принялся основательно объяснять Вольг. Но вокруг стало твориться странное. Цех медленно, но верно прекращал работу и к нам стягивались новые и новые дварфские силы.
  - Вы видели летучий корабль, - зловеще перебил наёмника один из противостоящих нам.
  - Что? Правда что ли? Не, не заметил... - раздосадовано поскрёб макушку наёмник.
  - Ни один, едрёна копоть, шпик не выходил отсюда живым! Взять их! - Слушать наши возражения они не стали, бросившись на нас. Мы же в свою очередь бросились вставлять им палки в колеса, то бишь рванули прямо на них вслед за сорвавшейся с места альдой. И если Мира на бегу легко перепрыгивала через дварфов, то мне споро приходилось колдовать, чтобы освободить путь.
  А не отстать от опытного менестреля задача оказалась посложнее, чем убегать от соседской собаки в штанах непрокусах. Всё моё внимание сосредоточилось на её спине и возникающих на дороге препятствиях. Васька с вытаращенными глазами скакал рядом, порядком помогая мне при прыжках в высоту. А Вольг замыкал нашу процессию, отбиваясь и отбрехиваясь от погонщиков. Мы сделали широкий круг и нырнули в знакомую дверь.
  Мы куда-то свернули, неизвестно куда, но путь был чист и светел, всё как говорил страж, поэтому без раздумий припустили по нему. В боках нещадно кололо и перехватывало дыхание. Знала ведь, что не стоит забрасывать тренировки! Но лень, лень-матушка... За спиной бахнуло и в ладони от меня что-то просвистело. Нервно сглотнула. Значит, щит, который я поставила уже истаял. Надо останавливаться, а потом снова нагонять. Ох, не выдержу!
  Но неожиданно Мира предупредительно замерла, повела носом, прислушиваясь, и резко бросила:
  - Ищите дверь! Она где-то рядом!
  И пока я сдерживала преследователей (Ну как сдерживала... катала. На пол лёд, а в лицо обжигающий ветер. И грозные дварфы ретиво на шикарных бородах поехали назад), мои спутники отыскали нужное. Альда забренчала отмычками и почти без промедления открыла дверь, куда мы и проскользнули прямо перед носом у разъярённых дварфов, которые приноровились к погодным условиям и пылали. Некоторые отмщением, другие взаправду - с ветром у меня всегда были некоторые проблемы.
  Как только мы оказались по ту сторону Мира не дала нам и шага ступить. Остановила, загородив обзор с самым загадочным видом, а потом торжественно отступила, насмешливо разведя руками. Мы посмотрели куда вышли и обмерли. Стоим прямо на пятачке уступа, как горные парнокопытные, и с замиранием сердца наблюдаем за подвесным мостом, ведущим на другую гору. Этот самый мост, по чести сказать, доживал не самые лучшие годы: веревки поистёрлись, дощечек не хватает, а расстояние предстояло преодолеть не малое. То, как ругался наёмник, непередаваемо и достойно восхищения. Мира достала откуда-то замусоленный свиток и принялась записывать, кивая в такт логическим остановкам, а я просто. Из солидарности. Дверь содрогнулась, от неё побежали трещины. Нам явно надо торопиться, хоть я и колданула на дверь, но ведь они себе новую сейчас таким макаром сделают!
  Первую мы вытолкали альду. Сопротивлялась она вяло, поэтому с этим мы справились без хлопот. У неё из-под ног улетела пара дощечек, но дошла она в целости и сохранности, жизнерадостно помахав нам с другого конца. Настала моя очередь. Шла я вместе с Васькой, которому должна была послужить стимулом, то бишь той самой палкой, которой тыкают вредничающим ослам в круп. Первая половина проскочила незаметно, но чем дальше мы шли, тем сильнее раскачивался мост, и тем страшнее мне становилось. В скалах мне виделись лица, с вываливающимися языками, раскроенными головами, с рогами или расщелинами глаз, в общем, с чем угодно и на любой вкус. Под ногами всё дрожало и медленно плыло. Ветер врезался, рвал с меня волосы, к тому же жесткие веревки грубо впивались в голые ладони. Меня мутило. А кот спокойно топал впереди, грациозно виляя задом.
  В себя я пришла уже на другой стороне. В дверь опять со всей дури грохнули, и она вылетела наружу. Вольг был только в самом начале пути. Он не торопясь вышагивал, наслаждался открывающимися красотами, но плита, прилетевшая чуть ли не по голове, сбила весь настой, и наёмник широкими скачками помчался к нам. За ним угрюмо засеменили дварфы, а группа, оставшаяся на выступе, повозилась, повозилась и как жахнула! Всё заволокло густым облаком. Прилетело в саженях трёх от нас. Уши заложило, как будто воды налили. Вот уж точно неприятные ощущения! Вольг, про которого за всем происходящим я постыдно забыла, выбрался и теперь надрывал лужёную глотку:
  - Съели?! Я восьмилап...!
  Теперь уже Мира схватила его за шиворот и потащила по единственной тропе наверх, на гору. Василий последовал её примеру и ухватился за меня, большей частью повиснув, нежели помогая. Всё-таки удачливый кот, ничего не скажешь.
  Не знаю, какую мозоль мы отдавили дварфам с их летучим кораблём, но она была очень больная или очень гордая. И шанс избавиться от погони нам вдался в самый последний момент, почти у вершины, где начинались просторные травянистые поля, на которых паслись баснословные стада обезьян. Крупных, коричнево-рыжих гилад, с красными песочными часами на груди.
  Что-что, а затеряться среди них, поверьте, не я это предложила.
  Больше всех гиладам по вкусу пришёлся Василий. Они окружили его и заработали лапами, перебирая кошачью шерсть, а он закатывал глаза и зловеще урчал. Остальные искали местечко за чужими спинами. Вольг пристроился к группе пышногривых самцов. Альда улеглась за камень, закинув ногу на ногу и закурив трубку. А я, побегав, пристроилась к самой плотной кучке среди щиплющих траву. Сделанное было чистой воды нахальством, но оно прошло, мельком мазнув по нам взглядом и подстрелив двух обезьян.
  Мы выждали какое-то время, разогнали гилад от безвольной кошечьей тушки и подошли к краю. Вниз кольцами уходили зелёные ступени с рыжими точками, медленно кочующих из стороны в сторону. На соседней горе качались стебли кукурузы, виднелись дома, мельницы и падающая вниз белоснежная речушка. Тут же, как назло, захотелось пить.
  - Кукуруза... - мечтательно протянул наёмник.
  - И что?
  - Девка, девка... Слово "виски" тебе ни о чём не говорит?
  - Нет. - Отрицательно помотала головой. Вольг поражённо схватился за сердце и ещё долго ворчал под нос: "Как можно?! Лучшее дварфское виски...Лучшее...". Мира усмехнулась и показала мне большой палец. Интересно что это могло значить?
  Итак, мы на воле, но ведать не ведали куда идти. Наёмник настаивал, что нам надо как раз через вон те, кукурузные поля. Красноволосая насмешливо хмыкала, но соглашалась, поясняя тем, что дварфы живут кланами, или семьями, и у нас есть неплохая возможность спросить дорогу до того, как станет известно о "шпиках". Больше предложений (в последний момент посмотрела на внимательно слушающего нас Василия - развёл лапами и принялся умываться) не было. И мы отправились под воодушевлённым предводительством Вольга по кратчайшему пути - напрямик, то бишь спуститься, перейти и вновь подняться. Долго, зато точно уж придём на место.
  Наверное, после достопамятного леса меня должен был насторожить кратчайший путь, но нет. Не на того напали. Мы спокойно шли вслед за счастливым наёмником, который решил, что альда не единственная кто умеет петь, и горланил что-то абсолютно жуткое. Наверное, реши он это раньше и дварфы сами бы от нас отстали, а так вся "радость" досталась нам. После полутора часов над нами даже падальщики кружили в ожидании, когда же болезненный издохнет.
  Мы почти спустились с горы, когда заметили у подножия громадный череп - по виду ящера - с широкими наростами над глазницами. В них буйно цвели сиреневые кусты, а на выбеленных пластинах грелись на солнце хохлатые змеи. В стороне возлежала остальная часть скелета. Меж его ребёр бегали чёрные балахоны и хаотично размахивали руками, издавая пугающие горловые звуки. Может у них ритуал какой? А у меня, как назло, заготовки кончились на случай возжелания жертвенной крови...
  С неба медленно упала птица, с шикарным размахом крыльев в две сажени. Этакий пернатый дракон. Лениво села на ребро, отломала кусок от кости и улетела, заглотив её прямо на лету. В вышине завистливо захлопали крылья. Балахонщики продолжали абсолютно бестолково носится внизу.
  - Радуха?! - совсем неожиданно ахнул один из них. Причём очень знакомо ахнул.
  Помню, во времена, когда я только попала к Вигнару, а Васька совсем котёнком бегал за мной репьём, к нам в гости пожаловала моя тётка. Привезла, как полагается, гостинцы, и отвлеклась на моего наставника: высказать всё, что накопилось за долгое время путешествия. Была она с юга и помимо разных сластей нашёлся красный, как игрушка, перчик... Как же они перепугались, когда из комнаты раздался печальный вой, дескать, умираю! Срочно кота мне и завещание!
  И вот, скинув капюшон и сверкая на меня стервозными глазами, стояла та самая тётя Сола. Невысокая сухопарая женщина с короткими пепельно-пегими прядями. Лицом она обладала узким, носом выдающимся, а характером принципиально противоположным от любого другого.
  - Что ты здесь делаешь? Где Вигнар?!
  Пришлось бегом спускаться. Иначе она могла подняться и насильно всем объяснить чего стоит учёная дева с двадцатилетним полевым-раскопочным стажем работ.
  Позже, после бурной встречи, мы сидели на козлах старой кибитки и пили горячий травяной настой. Моя тётя оказывается здесь уже не первый месяц. Ищет подтверждение своей научной теории с помощью этих заплесневелых костей. А остальные, как она выразилась, ей мешают.
  На небе разыгрывался закат. На запад лениво удалялось солнце в окружении рдяных торопыг. Их успевали погонять и прихватить за короткие хвосты серые тени. Одна парочка клубком свалилась в траву и рванула по широкой дуге, цепляя по пути не вовремя попавшиеся котелки, срывая балахоны и бросая пыль в лицо. За всем этим безобразием благосклонно наблюдала волчица, насмешливо скалясь в спину соперника. Хоть не одного зайца её стая не поймала, но хоть погоняла вдосталь.
  А по нашим ногам и меж колёс оживлённо сновала дюжина ездовых хорьков. Они тащили тёткину кибитку. Стайные животные, выносливые, внешне длинные, как лапша, с короткими лапами и изжелта-кремовой шкурой. Они непосредственно приставали ко всему, что движется, заставив нас постыдно ретироваться на места повыше от земли и от них самих. Только Вольг куда-то ушёл после ужина, на прощание галантно приподняв шляпу. Василий сидел рядом со мной и снобом поглядывал вниз. На него тоже поглядывали, но с заметным гастрономическим интересом. Мира бесцеремонно разлеглась внутри повозки, попыхивая своей трубкой. А тётя Сола, фанатично пылая взглядом, рассказывала о своих изысканиях:
  - Радуха, в жизни всё имеет свой цикл. И я думаю, что у развития тоже есть свой цикл. И как раз сумеречные годы стали самым ярким подтверждением. В то время когда с неба упала звезда...
  -...звезда рока... - мечтательно булькнула альда, переложив ногу на ногу.
  Тётя неодобрительно нахмурилась, но не стала отвлекаться:
  - Так вот своим падением она обеспечила новый толчок. И если представить, что жизнь это не спираль, а например, много-много отдельных нитей, то этот толчок сравним с обрубанием лишнего. Как в природе. Слабого съели, сильный выжил. Поэтому я считаю, что образовалось сразу много видов и со временем ничего не менялось. Только вымирали. Ни внешне ни духовно, как было три души, так и они и остались, - самодовольно усмехнулась тётя. После каждого предложения она вставляла утвердительное "Угу-м?", к чему я никак не могла привыкнуть. - Что за глупость сказать, что человек произошел от обезьяны? А орки от кого? От водорослей? Грибов? У них ведь даже самок нет! А тролли?!... Хотя вот тут как раз все ясно... - Она остановилась, как будто с размаху налетела на риф и теперь медленно уходила на дно, но собралась с силами и твёрдо выдохнула: - Из камня.
  Она потёрла подбородок и кинула хлебную корочку хорькам. Образовалась куча-мала из попискивающей "лапши".
  - А дварфы?
  - Ну то, что по их жилам бежит виски совершенно точно!
  - Но я... разве... разве не всех слепили боги?
  - Что?! Нет, конечно, что разом это да, но боги?! - задохнулась тётка. - Выбрось это из головы! В каком веке ты живёшь?
  - Но...
  - Нет, нет и нет! Никаких но! - Из кибитки донёсся ядовитое хихиканье, которые всё-таки вывело тётю из себя: - Что смешного я сказала?! Всё веселье внутри! Я говорю о важных вещах!...
  За спиной негромко пропела альда:
  - "Чтобы жить и наслаждаться жизнью, она купила наручники и телескоп...".[6]
  Я заинтересованно прислушалась:
  - Что?
  - Что слышала, - невинно откликнулась красноволосая. Из повозки раздался скрежет. - Драконий обжиг? Неожиданно.
  - Что... ты делаешь? - Развернулась и заглянула внутрь, перевесившись через бортик. Мира лежала на пузе и самозабвенно карябала своим ножом дно.
  - Авторские права.
  - Какие ещё авторские права на моей малышке?! - разъярилась тётя Сола.
  От выяснения отношений нас спас кот. Он внезапно решил, что ему срочно надо спуститься вниз. Он отдавил ногу мне, отломал непонятную ручку и упал на тётку. Она не удержалась и, красиво перекосив лицо, ухнула за борт. У Васьки, как и ожидалось, приземление вышло крайне удачное. И не потому что кошки всегда падают на четыре лапы. Причина была куда прозаичнее и крылась в расчётливости или всё той же удачливости хвостатого проглота, а именно вовремя вытолкнутой вперёд тёте Солы.
  Теперь мы просто обязаны были задержаться до выздоровления тётки, да и Вольг не вернулся ни наследующий день, ни через неделю. В воздухе ощущалась подступающая осень и, кажется, моё скорое возвращение в родные края накрывалось медным тазом. В раскопочном лагере байки ходили одна другой круче, мол, троллий конунг решил отвоевать горную цепь Хъялль и побережье Тролльего моря (когда-то всё это им и принадлежало, но что упало, то пропало), также баяли о вольных острогах. Появился де главарь Льга Варедной, изящно творит беззаконие и предаётся большой политике. И напоследок наш Союз всерьёз взялся собачиться всё с той же империей. Надо же! Стоило только выйти из родного дома, как мир вокруг сошёл с ума.
  Во время вынужденной задержки я много размышляла, отказавшись от неоценимого опыта раскопок и отпугивания костежоров. Тётя, конечно, вновь принялась за любимую игру на нервах, дескать, бестолковая, бесталанная, так хоть бы чему доброму научилась. Но и я не орком делана! Отвечала я гордо, излюбленным способом - никак. Родственники всё-таки, на ножах жить врагу не пожелаешь - сожрут.
  А так с меня не убудет, хвост не вырастет, а честолюбие растёт как на дрожжах. В моей семье почему-то все такие. Вывернутые на этом. Только приложение силы разное. Кто-то как тётя в раскопки, кто-то в семью, кто-то ещё в боги весть что. Словом, в мире всегда найдётся куда себя деть, главное не воспринимать её всерьёз, грозит умственным просветлением и потерей рассудка.
  Пока мы прохлаждались, лагерь собрался переезжать (откапывать, как и защищать стало нечего - всё съели, а что не съели, то понадкусали). Тётка же, узнав, куда мы направляемся, радушно предложила довезти, ещё и в гости зазвала. Как-никак живёт недалеко, в пригороде. Там и воздух чище, и улицы спокойнее, и дома дешевле.
  В последний момент приплёлся Вольг, чудом нашёл кибитку и на глазах багровеющей от злости тёти Солы завалился спать. На все её попытки как добудится, так и вытолкнуть его особу наружу громко рапортовал: "Да! Крепость взята!", "Дракон побеждён! Жду приказаний!" или "О! Ведьма! Нет, это не к нам...". Пришлось пыхтящей родственнице смириться.
  
***
  
  Вперёд медленно катилась крытая телега. Хорьки, которые и тянули ту самую телегу, споро перебирали короткими лапами. Порой они путались меж собой и злобно свистели друг на друга. Вожжи держала молодая девка с длинной тёмной косой, рядом с ней сидела альда, дымя курительной трубой. К ним рвался огромный кот, но задние лапы постоянно сползали куда-то вниз, и ему приходилось постоянно за что-то цепляться. За что именно, было не принципиально, будь то дерево, ткань или нога его хозяйки. Крытая часть таинственно колыхалась при полном отсутствии ветра и время от времени оттуда вылетали бутылки. Не всегда пустые, с темно-янтарной жидкостью. За всем этим следила одна из лучших подзорных труб, а вместе с ней и светловолосый дварф в дорогой одежде. Был он невысок, даже среди своего народа, но на дюжих плечах покоилась шкура барса.
  - Что показывает барометр?
  Его спутник осторожно достал из-за пазухи золотой кругляш и маленькую ручную лупу:
  - Одну тысячу двадцать, ахтыжрукожрых. Ясно.
  - Хороший знак. - Труба вновь взлетела верх. - Сначала узнаем от кого они...
  
***
  
  Никогда не думала, что буду настолько рада видеть рожу наёмника. Теперь у тётки появился человек, которого можно третировать почти по любому поводу, хотя и без него она с честью с этим справлялась.
  - Поговори мне, клыкастый! Я прикус-то исправлю! - ревела тётя.
  - Мадам, все вопросы не ко мне! Обратитесь к Сороке... - Вольг на ходу выскочил на дорогу и побежал рядом, ухватившись рукой за борт. - Что за бабы меня окружают? Ни одной нормальной.... Слушай, магичество, мне кажется или в последнее время слишком много женщин угрожает мне непонятными знаками внимания?
  - Тебе кажется,- смалодушничала я.
  - А, ну ладно.
  Негромко подавилась смешком альда, глядя на озадаченное выражение лица Вольга, и показала мне большой палец. Может, наконец, спросить, что это значит?
  Васька жалобно пискнул-булькнул и попытался протаранить меня лбом. Мало того, что ногу чуть не разодрал, так ещё под колёса решил уронить, дуралей! Отпихнула и вновь сосредоточилась на дороге. Мне надо было следить за хорьками, чтобы они бежали куда надо. Делали они это исключительно из-за наживки - мыши, привязанной к палке и болтавшейся чуть выше, чем мог достать хорьковый вожак.
  По правую руку от меня, да и от повозки, раскинулось море-океан. Берег всё больше и больше уходил прочь, обнажая широкую прибрежную полосу из мелкой гальки и примеси плесневелых валунов. Склон медленно, но верно набирал высоту, и вскоре вода плескалась от нас на достаточном расстоянии, время от времени доставая солёными брызгами. Тётя Сола пообещала, что через несколько дней доберёмся до места, и мне уже не терпелось увидеть Горск. Этот город был одним из трёх морских городов-государств, где правили...да, кто там только не правил! И кого там только не было! Около половины населения гордо расхаживали орками. Поди, стучат себе деревянными ногами, таскают попугаев на плече, достают руками до земли, не нагибаясь, и вообще творят всякие непотребства. Что-что, а о зелёнокожих ходят не самые лестные высказывания. Виной тому зависть к поеданию нур-люхрача, бесперебойному потреблению рома, рукам не из того места и не той длинны (хотя работает же!) или просто вольногуляющий характер - неизвестно. К тому же они являются одними из лучших корабельщиков и моряков.
  Также в большом количестве наблюдается альдские лица, причём всех цветов и расцветок. Сбежались же отовсюду. Раньше тоже жили кланами, как дварфы, а теперь все свои, все родные - сплотились перед лицом неальдской принадлежности. Хотя, как упоминала Мира, даже теперь у них остались какие-то тайные общества, но больше я из неё выудить ничего не смогла. Ко мне подсел Вольг и предложил рассказать слезоточивую историю своего детства. Долго слушала обрывчатые фразы, пока он своим смехом разбудил задремавшую тётю Солу и она взялась за любимое дело: промывать и полоскать мозги, как помешанный на чистоте енот полоскун.
  На чём я остановилась? Ах, да! В Горске и люди, конечно, были. Куда без них? Дварфы, и ещё много кого, о ком я знаю меньше, чем хотела бы рассказать. Поэтому, наверное, и не буду. Потом при встрече пороюсь в памяти.
  Наконец, я смогла разглядеть громаду, которая вонзалась в чистую линию горизонта, было то - не то гора, не то скала, даже не знаю, что правильней. На ней-то с удобством и расположился Горск. Море полукольцом выело каменное нутро, из-за чего нашлась тихая заводь для кораблей. В воду опускались толстые цепи и вырезанные из камня лестницы. И то и другое давно утратило первоначальные цели, зато теперь по ним быстро добираться до пристани.
  Жаль, что мы остановились задолго до того, как я могла бы рассмотреть подробности. Но свора кораблей смотрелась внушительно, а остальное нам вскоре предстоит увидеть.
  Наши колёса встали у скромного строгого и на вид заброшенного особнячка. Был он одинок, к тому же стоял на самом обрыве, поэтому из окна можно наблюдать, как плещется прибой о скалы и слушать бесконечно голодные крики чаек. Также дом мог без зазрения совести похвастаться лужайкой. На ней даже трава не росла. От зелёной кровли исходил еле заметный парок на подпекавшем солнце после студёного утра. Доносились детские крики и лай собак.
  - Вот мы и дома! - Тётя вздохнула полной грудью. - Давайте, пошлите! Моих крошек мы распряжём позже. Дети! Де-е-ети?
  На миг всё стихло, а потом мы услышали топот стада кабанов и радостные возгласы: "Мама! Мама приехала!". Земля дрожала, дом стоически скрипел.
  Тётку, нас, всех окружили дети. У меня от страха вырывалось только:
  - А...О...Ууу! - На моей памяти их было только пять...
  Но когда страсти поутихли, я смогла всех рассмотреть - количество сократилось на треть и то хорошо! С трудом представляю, как их всех запомнить и что с ними делать. Самой старшей было немногим больше Лады, а самый маленький среди этой оравы сорванец радостно расстреливал меня из выдуманного лука. Васька почуявший, что пахнет палёным скрылся, но ненадолго. Его нашили (спрятаться догадалась только первая половина Василия, а весь спиной мозг и хвост остались проветриваться) и ликующими криками выкурили из убежища, то бишь из-под кибитки, куда он забился перед удивлёнными мордами дюжины хорьков.
  Потом нас волной унесло в дом, где царил просто идеальный порядок. У меня даже зазудело под ложечкой. Навстречу нам вышел сухощавый лысый мужчина, держа в руках новостные листы с тем самым мужиком, тычущим в нас пальцем: "А ты записался в армию?!...". Также он обладал впалыми щеками, чуть оттопыривающимися ушами и безмятежным взглядом отца многодетного семейства. Звали его Дем. Раньше, до того как осел и обзавёлся домом, был одним из немногих охотников за приключениями. Это не то, что наёмники или даже маги, это собиратели с большой буквы. Только у них можно приобрести что-то по-настоящему редкое. Встретить на своём пути охотника большая удача, а осевший охотник это столь же большая головная боль. Впрочем, тётя Сола тоже не одуванчик, жалеть её не стоит.
  К вечеру детей уложили по кроватям, а мы собрались за столом. Первой слово взяла тётя. Она плавно перешла с тоста о возращении на всё те же кости, некое древо и найденных останках. О них она говорила долго и с огромным воодушевлением, размахивала стаканом, била себя в грудь и убеждала нас в необходимости есть побольше рыбы, говорит, для костей полезно, сделаем доброе дело для будущих поколений учёных. Её, рыбы, на столе было более чем в достатке, и к своему большому удивлению я заподозрила за этим потаённый смысл, о котором мне не хотелось думать лет ещё этак с пятьдесят. По крайней мере, пока не обрету славу и почёт, и место для своего портрета в магическом Представительстве. Иначе маг я аль не маг?
  Вольг и Мира, благосклонно поддакивая, опустошали стол не хуже голодающих чаек. Кот тоже старался не отстать и под шумок утаскивал угощение - восстанавливал жировой запас после детей и пряток на выживание. Наконец у тёти Солы пересохло горло, был взят короткий ("короткий", - значительно подняла палец) перерыв. После непродолжительного молчания, заговорил её муж в своей хладнокровной манере. Произнёс тост, выпили, посидели. Тётя ещё не оправилась. Опять тост, выпили... Тётя держалась до последнего, но была сражена превосходящими силами брожения. А Дем дозрел до короткого воспоминания, естественно, по традиции после тоста за молодых-зелёных:
  - Иду, смотрю, на встречу мне вышагивает... На голове шлем, что дуршлаг, кираса кожаная в заплаточках... ворьё выкинуло, постеснялось... на ногах сандалии...знаете, такие дорогие тряпочки в камушках-самоцветах, в одной руке секира, в другой белиберда какая-то. Рассказывает, тут одно нашёл, тут второе, у циклопа нижнее бёльё уволок... А сам мне под нос какую-то вонючую палку суёт. Сияет, говорит, жезл некроманта. Да были же времена... - Дем мечтательно улыбнулся. - Сейчас такого днём с огнём не сыщешь.
  Слушать мужчину было интересно, познавательно. О разных местах рассказывал, о случаях, о драконах. Мол, забрёл в горы, а там дракон-отшельник решил к своим корням вернуться. Наворов...добыл злата, принцесс подстелил и потчует, на скуку жалуется. Тогда-то Дем и встретил тётю. Она гуляла неподалёку и вот те на! Дракон в горах! Диковинка. В общем, она достала отшельника вопросами, и он умолял избавить его от надоедливой девицы. Ему, дескать, своих хватает, а эта оторва их баламутит.
  Тихо вздохнул Вольг:
  - Спас на свою голову...
  Дем тонко усмехнулся.
  Незаметно время перевалило за полночь и мы один за одним стали рассасываться по комнатам. Я помогла тёте с уборкой, а потом, выслушав наставления, поднялась к себе. Васька выжидательно просидевший около стола, поднялся за мной, и мы тихонько заглядывали в комнаты, искали куда приткнуться. Но не находили ни одного свободного места и шли дальше, пока не наткнулись на одну "сокровищницу" или скорее хламовницу, но для мага - это равнозначно.
  В открытое окно подмигивала Луна и сверкала на острых гранях разнообразного оружия от заморского копья "волчий хвост" или ещё известного, как "волчья метла" до топоров и ятаганов! По стенам были развешаны пугающего вида чучела. С потолочных балок свешивались кипы одежды: кринолины, шубы, кожаный доспех... По углам стояли мешки. Но до них мои руки не дошли.
  Утром нас застал на месте преступления Дем. Васька красовался в котелке, повязкой на один глаз, бабочкой и приклеенными усами. Свои кот забавно топорщил и раздувал, обещая страшную месть. Я в пышном платье, остроконечной шляпе и с точно таким же приклеенным украшением на лице кланялась коту в лапы и просила пощады. Тот презрительно кривил морду, вальяжно почесываясь задней лапой под шеей. Глаза дяди приобрели то несравнимое ни чем выражение, когда человека застали за самым сокровенным, а потом он быстро вытряхнул нас из костюмов, и ни слова не говоря, отвёл в комнату, которую нам полагалось делить с альдой.
  Но в ней уже никого не было. Открытое окно, убранные кровати. Свежо и пахнет утром. Глаза слипались, но я подошла и выглянула наружу, полюбовавшись на чёрно-синюю плошку океана и красную встрёпанную точку вдалеке. Идёт в город. Под пальцами осталось вырезанное объявление о некой "огненной и зелёноглазой" и короткая строчка: "Не имею привычки что-то обещать. Оно всегда встанет с ног на голову. Мирионика-Альд".
  Последнее, что мне запомнилось, как на меня вспрыгнул Васька, помял лапами и почему-то решил, что самое время вымыться (попытался вылизать меня, но дольше отплёвывался от волос). В нос забивался аромат мокрой шерсти. Мне снился дом, Вигнар и грандиозная гулянка, устроенная в мою честь.
  
***
  
  Время... Белоснежный пёс тяжело отталкивался лапами от дороги, и его дыхание вырывались с тугим присвистом горячего воздуха. Хок понимал, что ещё немного и белый зверь упадёт, и никому иному, как ему придётся успокаивающе гладить длинные острые уши, покатый лоб, и виновато прятать взгляд, шипя проклятия в адрес, щеркот её подери, Сороки...
  Он никогда не забудет, как простое на вид дело обернулось трёхдневным допросом. Он и всерьёз-то его не воспринимал. Подумаешь, зайти спросить у хозяев, куда делась одна...магичка, но вскоре рыжий понял: шутки кончились, доигрался. Такие мастера на дороге никогда не валялись, готовые в любой момент вынуть душу и разложить её по полочкам. Поэтому Хок не мог поверить в свою удачу, когда уловив краткий миг - дед отвернулся, а девчонка ненадолго отлучилась за водой, недобро причитая: "Чай ставить надо, а воды нет! Но не волнуйся! Я быстро!" - просто, как есть, выпрыгнул в окно.
  Потом молодой человек долго передвигался короткими рывками из тени в тень. Отчасти из-за повреждённой при падении ноги, отчасти из страха, что его схватят за шиворот и отволокут назад, на злополучную кухню.
  Его память надолго сохранит крохотную комнатку, прибранную, уютную и два абсолютно разных лица, неуловимо похожих друг на друга. Ему чудилось, что они разрывали его на две половины. Их вкрадчивые вопросы то и дело повторялись. Они пытались поймать его. Но на чём? "Значит, жениться надумал? Ну-ну. Расскажи-ка нам, что у тебя за душой...", "Давай, сначала... Так как, говоришь, встретились?", "А сам-то ты откуда? Ненашенский гляжу... Нехорошо". Он всегда старался лгать, как говориться, ближе к телу. Немного недоговорить, немного исказить, но здесь всё теряло всякий смысл. Рыжий парень встряхнулся, как будто стряхивая вязкую паутину кошмара, и стал готовиться ко сну. Сегодня Черч, так звали белого пса, больше никуда не пойдёт.
  Позже пёс жалобно лежал - его бока всё ещё ходили ходуном - и провожал взглядом своего хозяина. Тот маятником расхаживал взад-вперёд. Собирал хворост, на ходу кидая в потрескивающий костёр, перекусывал, между делом стряпая ужин Черчу.
  Следующим днём они достигли своей цели - дварфских подземелий. Не то, чтобы этот путь был единственным, но точно самым коротким. Но вход был опечатан и наглухо закрыт, а над ним скромно покачивался белый флаг, в котором угадывались фирменные кружевные панталоны одного из дварфских кланов. Этот самый клан безмерно ими гордился и обязал каждого своего выходца непременно носить пару с собой, а лучше две. Для поддержания семьи так сказать. Стоит ли говорить, что его выходцы предпочитали отмалчиваться или сразу бить кулаком промеж глаз на каверзный вопрос?
  Неожиданно на дорогу медленно вышел здоровый овощ. Его ботва странно опала, изрядно пожелтев. Он радостно разинул беззубую варежку и...
  - Ля-ля?
  Пёс чуть не сел на хвост вместе со своим всадником.
  - Что за редька?! Черч, фу! Фу, кому сказал! - Хок дёрнул пса, разворачивая его боком к шипастым воротам. Ему совсем не нравилось, что дварфы никогда не поступавшиеся лишними монетами, закрыли проход. Парень чесал затылок и тихонько бормотал: - Это ж надо... Даже в войну ворота открытые стояли, а тут... Пойдём-ка мы отсюда. Не нравится мне здесь... Пусть коротышки сами разбираются, что у них происходит.
  И пара поспешила уйти с солнцепёка в тень, а оттуда прямиком взяла направление на горный перешеек в нескольких днях пути отсюда. А ещё рыжий тихо гадал: повезёт, не повезёт с продовольствием. Но на всякий случай придётся урезать пайку. Как найдут какое поселение тогда и пожируют. Ох, не рассчитывал он на подлость дварфов! Но ничего! И не в таком бывал. Выберется!
  - Ля-ля! - Дружелюбно запрыгал за ними овощ. Теперь "редька" выглядела куда более жизнерадостно.
  - Да отстань же!
  - ЛА-А-А!!!
  
   Глава 7.
  
  Проснулась я поздно, и, поворочавшись, решила совершить набег за чаем. На кухне помимо оного нашлась тётка, одиноко кудахчущая у печи. Я молча присела за стол и подпёрла рукой щёку. В детстве моя мать вела себя также. Все ложились спать, а она хлопотала по дому: через прикрытую дверь в комнату, где спали мы с братом, пробивался свет, негромкий шум, плещущейся воды, и её бормотание то на внезапную грозу, то на нашего отца, ещё более непредсказуемого, чем погода. Тётя эмоционально взмахнула руками, бросив тряпку, которой до этого отирала гарь, и крутанулась на месте.
  - Радуха? Что ты здесь делаешь? - строго поинтересовалась тётя Сола.
  - Чаю хотела...
  Тётя кивнула. Она выставила на стол огромный пузатый самовар, налила воды. Мы какое-то время помолчали.
  - Мне не нравится та кампания, с которой ты якшаешься. Конечно, твоя жизнь всегда была связана с теми, с кем связывать её не хотелось бы. Особенно для такого ребёнка, как ты, Радуха. - Тётя непреклонно скрестила руки на груди. - Вигнар неплохой человек, но поверять ему ребёнка... Немыслимо, и очень похоже на неё.
  - По-моему, поздновато это говорить. Тебе известно что-нибудь о ней? - осторожно спросила я.
  - Нет. Ничего. Хотя меня это не удивляет. Ни я, ни она не утруждали себя подобными мелочами. Как и наши родители. Зато я слышала твой брат стал... стал... о, боги! Я забыла! - воскликнула тётя, саданув кулаком по столу. - В то время я как раз нашла... - На меня посыпались термины, ненужные уточнения, и остановить или перевести разговор в другое русло стало невозможно. Мы просидели на кухне до глубокой ночи. За это время я не выслушала прочувствованную подробную лекцию. Затем пришёл Дем и насильно повёл свою дражайшую супругу спать. На прощание он иронично уверил нас обоих, что завтра мы сможем продолжить. Это стало главным аргументом смыться из дома как можно раньше. Я даже завтракать не стала. На что кот обиделся вдвойне. Пошёл, разбудил Дема, вытолкал его на кухню и прильнул к его ноге, как единственному адекватному источнику пропитания. Я с умилением наблюдала как мой маленький котик размером с низкорослую лошадь жмётся к ноге мужчины и закатывает глаза в голодном обмороке. Мужчина покачивался, но стоял. Выражение его лица говорило такое...
  Что я предпочла ускорить своё отбытие из гостеприимного дома. А что? За родственников надо платить, ибо какая жена такие и родственники! А то, что её ему всучил ушлый дракон, так никто же не виноват. Кроме ушлого дракона разумеется, вот пусть к нему и обращается, может обменяет.
  С собой, чтобы было не скучно, я прихватила наёмника - всё лучше, чем одной. Путь мы взяли в город и соответственно в городскую библиотеку. Я хотела поскорее закончить с делами, которые нас сюда привели. Чем ближе мы подходили к городской черте, тем в больший восторг я приходила: дома кривые косые у подножия, к вершине превращались в нечто абсолютно разваливающееся, зато многоэтажное; недавно представлявшиеся новыми, ярко-красные крыши превращались в гору сушённого жгучего перца; всюду лежали какие-то мосточки, верёвочные лестницы и на всём этом рьяно рос дикий виноград. Да ещё, нельзя не упомянуть о вездесущих голодных кошачьих глазах-блюдцах. Шерстяные клубки сидели на крышах и рядами вдоль дорог, на заборах и даже на загривках смирившихся поселенцев, провожая каждый шаг суровым настороженным взглядом.
  Не успели мы войти в город, как в Вольга врезалась толстая баба, ещё и тележкой наподдала.
  - Ты куда глаза застишь? - возмутился наёмник.
  - Столб соляной! Не видишь на дороге стоишь?! - прикрикнула обрюзглая дама с бородавкой у носа и с яркой пурпурной чалмой на голове. Она нежно прижимала к себе побитую тележку полную всякого тряпья, ещё бы погладила её, если перед ней не стояла прямая возможность полаяться. Но, увы, её прервала другая женщина помоложе, но с явным внешним сходством:
  - Где ты пропадаешь?! Базар ждать не будет, пока растелишься! Эти гарпии налетят, быстро места наши займут!
  - Ой, идём-идём! - испугалась баба с чалмой, хватая другую под руку и таща её верх по улице.
  - Постойте, пожалуйста! Постойте! Красавицы! - На "красавиц" женщины откликнулись, поначалу сделав вид, что ничего не слышат.
  - Да? - кокетливо обернулись.
  - Не подскажете где местная библиотека. Нам побольше.
  - Городскую, - тихо подсказала я.
  -...городскую, - покорно повторил Вольг.
  Женщины задумались, шипя друг на друга рассерженными гадюками: - Направо или налево? Нормальной или длинной? Ты вечно говоришь: пойдём нормальной! И идём какими-то козьими тропами, а там собаки чьи-то кости догрызают!
  - Не нам же! Значит так, - обратилась к нам помоложе, - Идите туда до поворота, а там по прямой. Идите, идите, а там увидите. Вот, ей богу, не пропустите. Если что идите на дым.
  - На дым? - Повернулся в указанную сторону Вольг.
  - Ну да! Глухие, что ли? Пошли, Ляф!
  - Благодарствую, дамы! - крикнул им в спины Вольг и вздохнул: - Ну, пошли, магичество, на дым, как сказали мадамы.
  - Интересно, они показали нормальную или длинную?
  - Раз "идите, идите", то длинную, хотя ваш женский род не поймёшь. - Рассудительно поскрёб щёку мужчина. - У вас "идите-идите" может и коротко быть, и средне, и криво, и некрасиво, что угодно.
  Я пожала плечами, не желая спорить, но в корне с этим не согласная.
  Мы продвигались вглубь выше и выше. Неба, как ни странно, становилось меньше. Те немногие лоскуты, открывающиеся в самом городе, заслоняли деревья. Корни можно было встретить и над головой и под ногами и даже приветственно распахивающие объятья напротив. Нелюди и люди самой разбойничьей наружности спешили в солидные питейные дома верхом на грязных до неузнаваемости скакунах. Отдавали узды спешащим к ним слугам, а, позавтракав за бешенные деньги, вразвалочку шли к уже вылощенным и преимущественно чёрным зверюгам.
   Пару минут спустя, как мы последовали по указанному пути, за нашими спинами разыгралась любопытная картина: в город входила абсолютно дикая кампания. Впереди бежал пылающее рыжий конопатый парень, таща на поводу здорового пса. Пёс огрызался и громко протяжно выл. Их преследовал до боли знакомый куст. В какой-то момент пёс совершил отчаянную попытку откусить кусок от надоедливого преследователя. Рыжий парень судорожно ухватился за собачий ошейник, но, несмотря на полученный опыт за последние дни, завалился прямо на спешащего мимо светловолосого дварфа. Тот, застигнутый врасплох, повалился навзничь, размахивая руками словно ветряная мельница. Что-то противно звякнуло.
  Спутник поверженного дварфа дрожащей рукой нашарил на земле разбитый барометр и заплетающимся языком обронил: "Плохая примета, ахтыжрукожрых! А мы только вошли...". Последнее что можно было уловить - это ликующее ляляканье куста, который бегал вокруг устало поднимающего на ноги рыжего. Насупленные брови горцев не сулили ему ничего хорошего.
  В это время мы остановились около небольшого столпотворения, которое задирало головы на близлежащую крышу. Там виднелась крылатая фигура и жалостливо во всё горло голосила: "Я щас спрыгну! Я щас спрыгну!", но не прыгала.
  В толпе в основном стояли зеленокожие орки и лениво перебрасывались: "Чи брешет. Чё ему будэт? Нэ поглядэм чё...". Крылатый самоубивец жалостливо изогнулся, ухватившись за косой шпиль, и расчётливо глянул вниз, ожидая реакции. Толпа понятливо разошлась. Самоубивец досадливо крякнул и принял другу позу не менее жалостливую.
  - Эй, что тут происходит? - Наконец подоспели стражники, прощупывая окружающих орлиным взором.
  - Дэ подився - дракон-суициднэк. С крыши сигануть грозится, - насмешливо пояснили из толпы. Стражники наморщили лоб, меряя высоту предоставленного сооружения.
  - Я щас спрыгну! - "вспомнил" самоубивец, обвив хвостом шест, то бишь шпиль.
  - Давай скорей! Нам ещё на другую сторону бежать - там вроде ограбление, - миролюбиво откликнулись стражи правопорядка.
  - Мы тут уж с полчаса стоим! Сигай! - радостно поддержала толпа.
  - Ах, так! - оскорбился дракон-суициднэк. - Как дракон, так нехай с ним?!
  - Что с тобой случится, котлета заморская? Сигай! Пади впрэд нас в кабак навостришься!
  Дракон задумался, посмотрел вниз на задумчивые лица и вздохнул:
  - Эх, ну вам ничего доверить нельзя! Такое представление загубили... Щас спрыгну.
  Неудавшийся самоубивец расправил крылья и приготовился грациозно ступить на землю, как раздалось недоуменное: "О, мертвяк! Цэж день - адын крендец!". Дракон любопытно вытянул шею и поскользнулся. Упал он точь-в-точь за спинами отвернувшихся зевак, переключившихся на новое событие в виде только что найденного бездыханного тела.
  Убийство то действо, которое вызывает бурю эмоций, но сейчас никто не выказывал никаких полагающихся чувств: все живо переговаривались, в том числе сами стражи, делали предположения и даже бились об заклад, ставя на неизвестные имена, и предполагали как именно был убит несчастный. Восседающая на крышах, окнах и фонарных столбах кошачья орда заинтересованно переступила с лапу на лапу, хищно прищурившись, однако забытый всеми дракон сипло прохрипел: "Я в порядке! В порядке! Приземление выполнено... Ох, моя спина, спина...!". Коты разочарованно сомкнули веки. Ничего, как видно из их количества в городе, они не привыкли отчаиваться.
  Стражи спохватились кто в курятнике петух, и поспешили разогнать подступивший народ от нежданной находки:
  - Вы затопчете все улики!
  - Ба! Какие улики? У тэбэ под самым носом шмякнули! Глаза разуй!
  - Поговори, поговори! Посажу в яму на денёк другой! - вкрадчиво осадили стражи, отодвигая топу в сторону и принимаясь за дело: достали из широких штанов свитки и принялись записывать, старательно слюнявя указательный палец. - Тэ-э-э-к... Состав преступления...
  Неожиданно раздался спокойный холодный голос:
  - Лицензия! Всё под контролем. Лицензия! Слышите? - Из тени переулка вышли двое: мужчина и женщина, судя по высоченному росту и остроте ушей - альды. Один прилизанный с презрительно вздёрнутой головой и сеткой синих ниток под тонкой кожей. Он настолько сильно напоминал морскую медузу, что меня передёрнуло. Его напарница красовалась распущенными чёрными волосами, тёмными кругами под глазами, и незажжённой сигарой в зубах. Оба обряжены в хламиды, но за плечами на всеобщем обозрении висели арбалеты. - Будьте спокойны. Мы позаботимся об этом.
  Народ до этого любопытно пялившийся на мёртвое тело, резко изменил своё мнение и, негромко переговариваясь, разошелся в разные стороны. Стражи тоже неожиданно быстро засобирались на другую сторону, мол, ограбление, дела горят, всем нужны! Я удивленно провожала их взглядом. В чужой дом со своими порядками не ходят. Но, мне кажется, здесь вообще никакого порядка нет! Чего это за двоица такая, что в мгновение ока разогнала всех по углам?
  Серая пичужка, которая давно металась над головами толпы, спасаясь от заполонивших город котов, попала в другие руки. Цепкие пальчики прибывшей альды сжали птицу так, что та замолчала и прекратила биться. Птичье сердце в одночасье вспыхнуло прозрачно-синим пламенем. Женщина нетерпеливо откинула тяжелые прямые пряди назад, из-за чего на пару мгновений открылись унизанные серьгами острые уши, и поднесла "зажженную" птицу к своей сигаре. С наслаждением глубоко затянулась, выпустила струю голубоватого дыма, а затем выбросила птичку в воздух, не заботясь шмякнется ли пичужка или нет. Но та полетела, жить ей осталось немного - ровно два дома вниз.
  Мне стало не по себе, я подцепила руку Вольга и рванула прочь отсюда, подальше от этой ненормальной. Это ж надо так мимоходом, не задумываясь, жечь чужую душу! Пусть птичью. Но тот кто может проделать это с птицей с лёгкостью заменит на душу покрупнее. Последнее, что мне удалось услышать это глухой хрипловатый голос:
  - Вот беда, опять опоздали. Третий раз за месяц. Не зря город наводнили кошки...
  Лающий смешок.
  Мы торопливо трусили по узкой, как и все улицы в Горске, извивающейся тропке. Она петляла долго, но вывела-таки нас к конечной цели. Мы совсем не так себе её представляли, поэтому удивлённо поймали отпавшие челюсти и смело остановили старого дедка. Он как раз размеренно прогуливался в длинной ночной сорочке. Думаю, самое то задавать нелепые вопросы.
  - Э, прощу прощения, но это библиотека?! - Напротив, куда я указывала, живописно расположились дымящиеся останки строения. Площадь после пожара осталась крохотная. Однако по оставшимся стенам и лестницам можно было предположить, что дом был очень высокий и скорее всего соединялся с соседним подвесным мостом. Его опалённый хвост свисал с торца. Вокруг вились птицы, одинокие и не очень мародёры и, как ни странно, бегающий туда-сюда стражник, пытающийся поймать если не обнаглевших мародёров, то на худой случай птиц.
  - Угу, была, - немногословно откликнулся старый дед, негромко заперхав, и было заковылял дальше, но я снова перегородили ему дорогу.
  - А... а что произошло?
  - Орки. Может тролли. Кто их ночью разберёт?...
  - А орки с троллями здесь причём? - не поняла я.
  - Ну они же развалили! Что же здесь непонятного?!
  - Понятно-понятно, - успокоила я старца. - А библиотекарь? Библиотекарь жив?
  - А с ним-то что станет?! - несказанно удивился дед. - Он среди первых был. Сам же и спалил, давно жаловался, что к нему никто не ходит. Да вы может его и найдёте - он уже с неделю отмечает. Пойдите на пристань поспрашивайте его дружков, они чего путного может и скажут. Я так думаю, хотел он руководить банями, - после короткого раздумья вынес смелое предложение дед. - Да-да! Банями! Они ведь там, в своих островах, совсем не моются! Приезжают бани в глаза, ей-ей, не видели! Годами сидят и хоть бы хны! Представляете, годами! Зато здесь, как не идёшь - орки моются!! Спасу нет! Хоть рано утром, хоть поздно вечером! Вот он решил, что бани оно куда лучше, чем вшивая библиотека, ведь так?!
  За время самоотверженной речи дедка мы пожалели, что остановили именно его. Моя теория про нелепые вопросы с крахом провалилась. Надо было бежать. Что мы и сделали, когда услышали подходящую паузу. Но как бы ни бежали вслед нам ещё долго неслось: "Ведь бани лучше?!".
  - Какой пылкий старикан, - возмутился Вольг, глядя за спину. Там всё ещё маячила фигура в многообещающе развивающейся сорочке. Я согласно закивала и снова перешла на бег, выбрав дорогу под склон. Как раз должны к пристани выйти. Что ж, поищем этого пьянствующего библиотекаря-поджигателя...
  - Надо было хоть имя спросить... - внезапно осенило меня. Как мы будем его искать? Тыкать в каждого пальцем и вопрошать: а не библиотекарь ли он? Бред.
  - Найдётся! - уверенно отмахнулся от меня Вольг. Вот уж кто ни о чём не волновался. Я вздохнула. Неплохо, если найдётся.
  Мне на время пришлось отвлёчься от своих тяжких дум, потому что меня чуть не сбил мальчишка с почтовой сумкой наперевес. За ним разбрызгивая слюни и искры во все стороны нёсся молодой бурый дракон, вопя о том, чтобы тот разделил с ним территорию или он позовёт свою "крышу"! Успела только проводить эту парочку, как увидела следующую. Навстречу нам шла крепко-накрепко сцепленная двоица уже порядком навеселе. Из-под кожаных плащей - я заметила, что в Горске не просто уважали кожаные плащи, здесь их просто обожали - по частям вываливался внушительный оружейный арсенал. Вольг уступил им дорогу и предложил присоседиться к веренице их преследователей. Однако те до того мрачно посмотрели, что мы сочли за благо оставить эту идею.
  Как бы то ни было, на улицах становится оживлённей. Это нельзя не заметить...
  Городская гавань скорее всего - рукотворный залив, расположенный полукольцом в скале, в чреве которой с удобством разместились разнообразные кабачки, или корчмы, постоялые дворы и, конечно, куда без борделей. Рыболовы уже вышли в море. Их цепочка была хорошо заметна из-за то и дело пикирующих чаек. Здешние причалы по сравнению с остальными постройками в Горске лишь слегка заваливались на бок и напоминали разухабистую расхристанную дорогу. Уже лучше, можно похвалить здешних строителей. Тут же рядышком стояли корабли, с рульками серых парусов.
  В то время пока я рассматривала местные красоты, к гавани подгребал, ощетинившись длинными вёслами, троллий драккар. Строением он был гораздо проще, чем орские корабли, на боках красовались яркие круглые щиты, а на носу виднелась саблезубая змея, которая кусает сама себя за кончик хвоста - её тело замысловато переплелось в форме восьмёрки или песочных часов - эта змея некто иная, как почитаемая троллями Уроборос, покровительница и владетельница судеб.
  На берегу их заметили и громко заулюлюкали. К причалам стали подтягиваться орки. На корабле это не оставили без внимания - меня не покидало ощущение, что подобное в порядке вещей - они встали левым боком, а затем громко поприветствовали, затронув все самые интересные аспекты жизни зеленокожих. Те тоже не остались в долгу. И очевидцы, коими был и мы, смогли насладится, как взревели на корабле тролли. Их обычно белоснежные, северные, лица молниеносно вспыхнули багровым: целый борт был заполнен красными орущими мордами, потрясающими кулаками и лопочущими с частотой скорострела.
  Как ни странно развеселило это немногих. Не знаю, мне было смешно. А большинство искренне разозлилось, взявшись отстаивать честь мундира, то бишь кричать как можно громче. Ещё при большом желании можно было разодрать на себе рубаху. Любоваться на это мне вскоре наскучило и я решила приняться за дело. Правда в основном меня посылали куда подальше, но я не теряла надежды, слоняясь по гавани. К тому же Вольг куда-то запропастился. После его исчезновения меня не покидало зудящее предчувствие неприятностей.
  За этим делом мне даже почудилась та пара альд, которая во всеуслышание заявляла про лицензию. Я встретилась с ними глазами, и через томительную паузу они двинулись ко мне, быстро огибая толпу, пока не наткнулись на старую дряхлую кошку. К моему удивлению они будто одеревенели, застыв прямо на дороге. Я ждала, а они всё стояли, пока их не скрыла толпа. Зато в противовес им внезапно объявился Вольг, которого я уже не чаяла увидеть ближайшие пару дней.
  - Вот ты где, магичество! Я всё нашёл! - Он схватил меня повыше локтя.
  - Точно? Библиотекаря?
  - Кого? Нет. - Наёмник неуверенно почесал в затылке, подходя к самому крупному в округе кабаку, широкому округлому дому с плоской крышей. Шильда висела над дверью, тихо поскрипывая, когда разгорячённый ветер в очередной раз врезался в неё лбом. На ней красовалась рыжая девица с одним глазом, второй был надёжно скрыт под копной волос никак иначе, как во избежание обмороков от лицезрения сразу двух прекрасных очей. Она прижималась широкой грудью к броской надписи "Рыжая кабаносья". Из одежды на ней был разве что кокетливый цветок за ухом. - Ну я не спрашивал... Но! Он знает нужную нам историю. Запишешь её и дело с концом, разве не так?
  - А если он побасенки сочиняет? Как мы это узнаем? - нахмурилась я. - Нам сюда? Если...
  - Э, не смотри на меня как сыч! Ты его даже не видела, а уже "если, если"! Давай, входи. - Вольг распахнул передо мной дверь и хорошенькой подтолкнул меня вперёд, как я обычно подгоняю Ваську, то бишь ногой под зад. Ощущения, скажу вам, ниже среднего, поэтому я уже открыла рот грозно рыкнуть, но так и замерла, заворожено разглядывая зал. Он был круглый, по стенам тянулись винтовые и просто необычно изогнутые лестницы на второй и сразу на третий этаж. На разной высоте мягко светились красные бумажные фонари, ковром застилающие потолок. Под ними стояли круглые столы. Сейчас они до отказа забиты разгульным сбродом, где простой моряк соседствовал с упившимся до розовых свинок чиновником. Зал вдоль и поперёк прочёсывали ночные так называемые феи, а разносчицы не успевали выкручиваться из навязчивых объятий. Под ногами сновали коты, играли гармошки. Орки задорно горланили что-то своё, национальное. Остальные убеждённо орали самое главное, то бишь что могли повторить:
  Хаяр-р-р-р!!!......
  .......................
  Хай-хай-хо! Хай-хай-хэ!
  Кь-я-я-я-я!!!........
  Хай-хай-хо! Хай-хай-хэ!
  Кь-я-я-я-я!!!........
  .....................
  Хай-хай-хо! Хай-хай-хэ!
  Кь-я-я-я-я!!!........
  Йо-хо-хо! Эй, дайтэ рому!!!...
  Хаяр-р-р-р!!!...
  Вольг молча потянул меня вглубь к неприметному столу. За ним развалился орк, лениво потягивая из кубка. При каждом глотке он закатывал глубоко посаженные чёрные глаза. От их уголков разбегались глубокие морщины. Этим его глаза чем-то напоминали мне блестящих чёрных жуков. Чёрные же тяжёлые волосы падали на плечи. Туловище у него было, как у всех орков, квадратное, без широты плеч, но крепкое. Будь оно неладно, но с Вольгом они были два сапога пара!
  - А, Волк! Прошу за мой скромный стол. - Он ногой толкнул стул, приглашая меня сесть. - Вольг, почему ты не сказал, что меня ждёт девушка? Я бы меньше выпил, - упрекнул орк наёмника. Говорил он абсолютно чисто, без акцента, может только запинался слегка заплетающимся языком.
  - Ты верно много выпил. - Вольг бесцеремонно упал на отодвинутый стул. - Сорока, это Ферк. Ферк, это Сорока. Познакомились? Теперь главное. Ферк, ты говорил, что знаешь одну легенду.
  - Конечно, я даже не одну знаю. Кабы знал, что заставляет порой делать скука, никогда б не пошёл в торговлю...
  - А? Да-да! Троллий миф о чаше с молоком, про альд ещё что-то...- Грубо перебил орка Вольг, но его голос приглушался по мере того, как он погружался в стоящий на столе кувшин. Я вздохнула - надо брать дело в свои руки:
  - Я рада с вами встретится, Ферк. Нам нужна мирополагающая легенда у троллей. Про чашу.
  - Что вас могло в ней заитересовать? - Улыбнулся орк, положив голову на руку. Кончики его длинных ушей до альдских размеров не дотягивали, но отскочили назад вполне ретиво.- Хотя, какая мне разница, правда? Конечно, я знаю эту историю. На удивление нудная, но раз вы хотите... Начну, пожалуй, сначала. В стародавние времена, когда мы ещё сюда не приплыли, здесь было чудесное местечко. Прекраснейшие луга, дремучие леса, и ни слова о сумеречных годах. Хорошо звучит, не так ли? На лугах паслись осы - правда, с этим словом у троллей сходно ещё одно, но официально версия, конечно, осы - давали молоко, да не простое, волшебное, чудотворное, но о детальных свойствах этого молока история умалчивает. Зато говорится кто любил им лакомится - боги. Чем сильнее, тем больше они его пили. Боги у них простые, одолеваемые всеми страстями, и однажды не самый выдающийся божок захотел местечко повыше. - Ферк негромко рассмеялся. - Мы уважаем хитрость, хитрость и силу, но вот эта, о которой повествует легенда, не даёт повода для гордости. Этот божок обратился за помощью, наобещал с три короба... Н-да... Но исполнить не смог.
  - Но что там было про чашу?
  - Про чашу? - Орк пожевал губы. - Есть про чашу. Между делом. Главное то не в ней, а в её размере, и силе, а следственно в обретаемых возможностях. С ними можно призвать Короля.
  - Короля? Призвать? Не воскресить или ещё что-то...
  - Нет, нет! Только призвать. О нём говорится в ужасно пафосных выражениях и я их пропустил. Эй, друг, друг, с тебя хватит! - Ферк отобрал у Вольга третий заказанный кувшин.- Мог бы позаботиться о добром друге. А то знаешь, горло пересохло. Ай, пьёшь эту кислятину!
  - А где она?
  - Чаша? - удивился орк, с недовольным выражением лица отставляя кувшин и глазами выискивая разносчицу. - Не знаю. Наверно, у бога. Расколотая, но по-прежнему действенная.
  - А хитрый божок?
  - А, его прах развеяли по тем лугам, на которых паслись осы. Хозяйственные боги у троллей, нам это по нраву: и неудачника казнили и землю удобрили. Хорошо придумали, не так ли?
  Я узнала даже больше, чем предполагала. Ферк радостно поймал выслеживаемую добычу, шлёпнув пониже спины, и с блаженным видом закал ром. По-моему, уходить он не собирается, тогда используем его, чтобы узнать насущные дела получше.
  - Ферк, а кто в Горске правит?
  - Правит? Что за нехорошее слово? У нас никто не правит. Существует закон... и деньги. Что не дозволяет закон, дают деньги.
  - Лицензии?
  - Точно. - Орку наконец-то принесли его ром.
  - А у кого покупать эти лицензии?
  - Девушка, неужто вы задумали что-то противозаконное?
  - Н-нет, конечно, нет. Но на убийство у вас тоже есть лицензии? - Ничего плохого я не думала, но когда Ферк упомянул об этом, то почему-то сразу раскрснелась. Орк усмехнулся одними уголками губ и придвинулся ближе ко мне:
  - Скажу так, Сорока, лучше к частникам не обращайся, иди прямиком в Хоран Шие. Там всё оформят, дадут гарантию, словом, по высшему разряду. - Ферк вдруг остановился, отхлебнул из кубка, и продолжил: - Только в последнее время у них дела не очень идут. Эти кошки... Так то в общем неплохо, крыс, мышей стало меньше, но альды. Ходят теперь стайками, бормочут про проклятие богини, что она их покарает. Богиня, судя по всему, кошатница ещё та.
  - Причём здесь альды?
  - Просто. Разговор поддержать.
  - Хоран Шие - это гильдия? Убийцы? - Где-то я слышала раньше это название, но сейчас голова отказывалась вспоминать, раздражённо вышвыривая из глубин сознания всякий мусор.
  - Точно. Одна из самых богатых и самых влиятельных альдских общин. Всё законно, богато и респектабельно. Вот бы мне так жить, но мордой не вышел, - весело посетовал орк.
  - Угу, - я ненадолго ушла в себя. Мне просто жизненно необходимо обдумать некоторую информацию. - Если мне ещё понадобиться ваша помощь, где я вас могу найти?
  - Не надо так формально. В ближайшие дни буду здесь. Не могу отказаться от вкусной еды. Знаете, на корабле всё не то, что на суше. Потом мы отходим в море. Успеете - поймаете, а нет так вина не наша.
  Орк чему-то улыбнулся.
  - Хорошо. Можно ещё пару вопросов? - Дождалась ленивого кивка. - Где в городе можно найти Магическое Представительство, старьевщиков, и кузнеца.
  Приступим к насущным делам. Сейчас, пока время есть, похожу, поспрашиваю, может кто что подскажет насчёт моего браслета, а нет, так продам. Волшебного мешочка с нескончаемым золотом у меня нет, а накопления имеют нехорошую привычку улетучиваться столь быстро, что даже почувствовать ничего не успеваешь.
  - Представительства здесь нет. Их вытурили ещё в сумеречные годы, когда один маг устроил бойню в городе. Вроде он сошёл с ума после походов по проклятым землям. Старьевщика ищи на два уровня выше, а кузнец... Сходи лучше за город, там живёт один мой знакомый. Цена и качество соизмеримы.
  - Спасибо за сведения. Сколько с меня?
  - Я сделаю небольшую поблажку за приятную беседу. Пять золотых.
  - Сколько?! - Горло перехватило. Я глупо переводила взгляд с серьёзного Ферка на Вольга, но их выдержки хватило ненадолго: сначала они стали похихикивать, а потом громогласно заржали, хлопая кулаками по столу. Орк, всё ещё утирая выступившие от смеха слёзы, поднялся, утешил меня, что действительно был рад со мной пообщаться и Вольг уже взял на себя расчёты, поэтому он откланивается. Как только орк скрылся с наших глаз, наёмник насмешливо посоветовал не принимать его слова близко к сердцу и приготовить монеты на выпивку. На всей протяжении истории Вольг молча лакал вино, но сейчас я не видела и следа алкоголя в его глазах.
  Он кинул на меня быстрый полувзгляд:
  - Ты ведь на самом деле не за этим сюда пришла? Не за этой историей.
  - С чего ты взял?
  - Я еще в Рытвине заметил. Всё ждал, когда же я узнаю, зачем ты меня наняла...
  - И что же заставило тебя сознаться сейчас? Так и ждал бы дальше. - Откинулась назад. Неожиданный поворот разговора не на шутку испугал меня. Вольг был серьёзен, и каким-то другим, незнакомым.
  - Будем считать что любопытство, опыт и тяга к жизни.
  - О! - Больше я ничего говорить не стала, только вопросительно подняла брови.
  - Не пойдёт, да? - грустно поинтересовался Вольг. - Жаль. Что ж, мне и в самом деле нечего тебе сказать. Меня наняли довести тебя до Рытвина, примерно сообщать что ты делаешь и немного подталкивать в нужном направлении.
  - В каком?
  - Подальше от дома.
  С моими наблюдениями рассказанное сходилось, но теперь мне надо думать, что рассказать Вольгу, ведь мне он нужен. Заменять его кем-то другим уже не с руки. Хотя знать, что он брехал старику... вряд ли Вигнар собирался мне как-то навредить - он же мой наставник, но любопытно зачем ему вообще это понадобилось.
  - В чём-то ты прав. Я давно стала замечать, что с Вигнаром творится что-то не то. Точнее, он до чего-то докапался и собирается куда-то. Спать почти перестал. Обычно подобного за ним не водилось. Он всегда и всё планировал. Его знают как сорви голову, но это далеко не так. - Я отхлебнула из кружки, смерив Вольга взглядом. Он сидел спокойно, расслабленно, но его светлые глаза смёрзлись и повзрослели. - Я случайно нашла бумаги в его кабинете. В основном выписки из дряхлых фолиантов с громкими, даже вопиющими заголовками. Никакие предсказания о конце света им и в подметки не годятся! Ещё пару карт звездного неба, вот в общем-то и всё. Но кое-что всё же было... Сам понимаешь. Я решила разузнать подробней и вот я здесь, - Я рассеянно развела руками. - А ты... мне не понравилось, что старик всучил мне непонятно кого, а когда ты отказался уходить... Шпиёнов никто не любит, уж прости. Но в конечном счёте я решила, что раз старик тебя выбрал, то неспроста.
  - Да чего там! - Наёмник всепрощающе улыбнулся. - Мои уши и не такое слышали. Рад, выпьем?
  - С чего бы?
  - Давай, поднимай свою кружку! У тебя там что-нибудь ещё есть? - деловито поинтересовался, оттянув мне руку. - Ага, вроде есть. Сейчас мы поднимаем этот напиток за благоприятный исход дела! Ты же не думаешь возвращаться домой?
  - Чего я там забыла? - хмуро отозвалась я.
  - Славно, очень славно, значит, моя работа закончено. - Вольг вдруг поднялся, поправив шляпу и развернулся ко мне спиной. Что? Это он таким способом решил удостовериться достаточно ли далеко меня отвёл, что ли? Я такого поворота не ожидала. Это сколько же Вигнар ему заплатил, чтобы он столько времени со мной няньчился...
  - Стой!!
  - Что ещё? Книга прочитана, мы в Горске. Работа сделана, Сорока. - Спокойно взглянул в мои пылающие бешенством глаза. У меня, кажется, даже правое веко дёргаться начало.
  - Ничего подобного! Неужели тебе не интересно куда мы направлялись все это время?
  - Думаю, я знаю. И лучше тебе забыть об этом как о ночном кошмаре.
  - Вольг... Стой! Я... я подниму оплату!!
  Наёмник остановился, но не поворачивался.
  - На восьмую часть.
  Спина оскорблено застыла.
  - На восьмую с половиной? - с надеждой вопросила я.
  Спина огорчённо поёжилась.
  - И часть от будущих доходов?
  Вольг полуобернулся. Что? Что ем ещё надо, кровопийце?!
  - И...и... десятую часть от будущего дохода и премия. - Это я выдавила с ужасной головной болью. Судорожно втянула носом воздух. Сколько же несуществующих денег я пообещала этой наглой роже?! Надо теперь их добыть. А премия? Какая к щеркоту премия?!
  Неожиданно я покачнулась, в голове как будто взорвался котёл, и я осела бесформенным кулем, ощущая, как из меня тянет силой. Верх выстрелил столб сияющих золотых пещинок, сбив с ног одного или двух громил, стоящих выше на лестнице. Они уже достаточно давно алчно поглядывали, когда думали, что я их не замечаю.
  В зале послышались испуганные крики, грохот опрокинутых стульев и скрежет деревянных ног. Внезапно всё стихло: мельчайшие золотистые пылинки начали медленно, как первый снег, падать. На одежду, на зелёные лбы и уши. Тех, кого я видела, в глаза загорались огни, даже у самых здоровых, шрамированных громил.
  - Ой... Ух! Мольфарка, давай ещё! - Послышалось восхищённое со всех сторон. Однако мне уже было не до этого, лишь бы выйти отсюда. Уф, как я устала... и голова опять болит.
  - Эй, магичество, можно и без премии... Давай, выдыхай! - Передо мной нарисовался Вольг. Он сидел на корточках и, охая, обводил зал взглядом: - Это что тут такое произошло, а? Магичество? Надо же так нервничать из-за каких-то денег? У-у-у, ну и скупердяйка ты, девка. Это правильно, баба должна быть прижимистая, хозяйство хорошо будешь вести.
  - Ой, вот только не надо этого!
  - Чего? Странная ты, девка. Хвалю её, а ей не нравится! Лучше вот, что мне скажи... Думала кто будет нашим проводником?
  - Проводником? А разве не ты?
  - Понятно. Ну ничего, ты не зря меня наняла. Найдём.
  Он успокаивающе похлопал меня по плечу, не забыв напомнить, чтобы я дышала, словно корову с норовом успокаивал, а затем подхватил меня за подмышки, как маленькую девочку, и поставил на ноги.
  Что ж, продолжим.
  
***
  
  В темноте горела свеча. Некто, пыхтя, протискивался в узкий проход, осторожно подпихивая её вперёд, пока, в конце концов, не застрял. Послышалось ворчание, что де не стоило, право, есть утром те колбаски, ночью то можно - растрясётся... Но как пахли, о-о-о, право! Последний изгиб тела и некто выскользнул из ловушки. Огонёк затрепетал. Развернулись прямо на полу свитки, перо, порядком замызганное, заскользило по изжамканной бумаге:
  "Идёт... неделя серпня или понедельник вересня 13096 год от сотворения мира.
  Мои слуги взяли выходные дни для удовлетворения своих низменных потребностей. Также они должны раздобыть припасы для Великой Экспедиции. Пока мне выдались свободные дни постарался провести их с пользой: высчитывал дни на дорогу, составлял схему пути, с которого мы сбились из-за никчёмности моих слуг. Подумать только -даже направление пути сохранить не могут! Ясно написано: северо-восток! Нет, они идут на юг! Бестолочи!
  К тому же по их глупости мы попали в абсолютно ужасные условия существования. Из дому ступить нельзя. Они позорят само звание, пятнают честь и очерняют образ в глазах двудлиннолапых. Набежали со всей округи. Мало ли какой тут фестиваль радужной форели... Того и гляди нас раскусят...
  Как бы то ни было, Экспедиция должна продолжаться..."
  Некто встрепенулся, прислушиваясь к еле слышным шорохам. Кто-то идёт!
  Перо в ужасе царапнуло бумагу:
  "Они идут!..."
  
***
  
  После кабака "Рыжая кабаносья" мы скупо обсудили детали, решив, что Вольг займётся проводником - у него кто-то был на примете. На моей совести останется снаряжение. Наёмник вопреки ранней осени посоветовал позаботься о тёплой, зимней одежде. Заняться этим я планировала завтра с самого утра, а сейчас устроиться где-то на ночь, желательно перед этим плотно поужинав.
  Собственно говоря, поэтому сейчас я стою на дороге и любуюсь небом. Не лучшая моя идея, однако небо стоит того, чтобы остановиться. Оно было багровое, настороженно следило за наступлением ночи, пряча под тёмной водой раскалённый клинок. Осень не самое мирное время на небосклоне. Даже миленькие солнечные зайцы отращивают бивни и сражаются с лунной стаей. А ведь где-то по осени должен жениться Михаль... Такое чувство, что с того времени пролетел год: всё прошло и как будто меня не касается.
  Навстречу или из-за спины, задевая меня плечами, шли нелюди: виднелись сутулые фигуры орков, с безвольно болтавшимися длинными руками (обманчивое впечатление); группы, словно пришпиленных друг к другу, альдов подозрительно зыркали по сторонам; меньше людей, один-два дракона, мелькали людо-звери и редкие тролли, с масками вместо лиц. С некой закономерностью из ранее гостеприимных дверей вылетали перебравшие посетители. Теперь лежат через дорогу, пока хозяевам дома не надоест их пьяный бубнёж.
  Я тронулась с места, пробираясь к концу улицы, чтобы забраться на деревянный помост для глашатаев и осмотреться. Но попав туда, я всё равно ничего не увидела. Тогда я присмотрела поблагонадёжнее одетых людей и пошла следом. Вывели они меня в пустой проулок. Сами они зашли в дом, чей "чёрный" вход захлопнулся прямо перед моим носом. Я выругалась, смутно вспоминая как шла сюда и готовясь плутать по местным закоулкам. Прошла я совсем немного, как после очередного поворота получила чем-то тяжёлым по голове.
  Рухнула я удачно, но больно. Надо мной нависла косая на один глаз рожа со словами:
  - Она? Тогда мы готовы. - Потом он отошёл, продолжая что-то болтать.
   Меня не потрудились ни оглушить, ни связать. Я смирно лежала, украдкой копошась за пазухой. Грабители столь же культурно обсуждали свои дела в стороне. Слышала я их слово через слово, хотя понять, что они охотились на меня, не стоило больших трудов. Гораздо интереснее, зачем они это делали? Неожиданно у меня выпала связка амулетов, громко звякнув о булыжники.
  - Руки!! - Как мне показалось, кто-то рявкнул прямо у меня над головой, от чего всё вышло самопроизвольно, как понос. Хорошо, что один амулет активировала, а то могла б сразу все... Бывало у меня подобное. Ох, как потом я получала от Винара. - Ахтыжрукожрых!!!
  По земле прокатился глубокий воющий гул. Слышно было как недограбители бегут. Не знаю все или не все, но произведенного эффекта должно хватить, чтобы я смогла скрыться. Я поднялась на ноги, осматриваясь, но рядом уже никого не было. Привалилась спиной к стене, переводя дыхание, и наблюдая за результатами многодневной работы. А хорошо пошла! Душевно. В небе пылал огненный вихрь - надо же от неожиданности (!) активировать именно его. Улучшенный, последняя версия для празднований, между прочим только за большие деньги, а теперь...Теперь над всей улицей расцветал огненный цветок, пик цветенья, и его листья стали медленно увядать. Треск пламени стоял такой, что услышать что-либо было невозможно. Цветок почернел, испещрённый красными прожилками, и вновь вспыхнул. В небе разворачивал крылья дракон, свечой уносясь в высь. Когда он отдалился, я смогла расслышать испуганные крики. Время улетучивалось в прямом смысле этого слова - дракон начал раздуваться. По моей задумке он будет увеличиваться, пока не превратится в игольчатый шар с маленькими перепончатыми крылышками. А потом...
  БУХ-Х-Х!!! С неба посыпались мириады багровых искр, сдержанно рдеющих в завихрениях южного ветра.
  - Держи вархомолку! - На меня неслись два дварфа. Обычные дварфы: толстые коротышки в килтах, ещё на одном накинута шкура, по пятнам - кого-то из крупных кошачьих. Может, того же щеркота. Они распространенны в дварфских горах. Кому они кричали держать меня не понятно, потому что вокруг по-прежнему не было ни души.
  Меня всегда поражало, как дварфы всегда при любых обстоятельствах не забудут наградить сомнительным комплиментом, что при сделке, когда пожимают руку, что в подворотне, когда хотят набить морду - удивительный народ. Однако я повременю со знакомством, уж больно страшно они глаза выкатывают, когда злятся! Или это боевая ярость? Рассказывали мне как-то о ней, в жизни я никогда не наблюдала настолько взбешённых дварфов.
  Больше не колеблясь, я побежала. Успела только с облегчением подумать, что у горцев ноги короче, значит бегать я должна быстрее, потом вспомнила горных козлов, которые по деревья тоже хуже должны лазать, и приуныла. Вильнула в проулок, где хаотично высились башенки из бочек. За одной из таких скрывался узкая неприметная улочка, в которую я тут же свернула. Здесь я еле протискивалась между старыми вонючими бочками. Всё ближе раздавались взволнованные отрывистые команды. Я с нарастающей тревогой поспешила вперёд, но, поскользнувшись на рыбьей чешуе, упала ничком, снова неплохо приложившись головой. На макушку тут же шмякнулся рыбий хвост и, кажется, смесь из кишок и пузырей. Фу! Ну и вонь!
  - Куда она побежала?! Видел?
  - Нет, не уверен, ахтыжрукожрых. Может туда? Говорил же плохая примета...
  Дварфы негромко препирались и, в конце концов, пробежали мимо. Их шаги затихли. Я тихо истерично рассмеялась, скидывая в бочку рыбий хвост, тоже похромала прочь.
  Теперь я, как только вышла в более-менее оживлённый участок, просто и незамысловато спросила, дескать, где здесь ближайший постоялый двор. Народ в Горске закалённый разными ядрёными запахами, почти не поморщившись, отправил меня прямо по адресу. Там я наскоро вымылась, с удовольствием отужинала, хотя еда, откровенно говоря, не стоила заплаченных денег, но всё перекрывал ром. В смысле после него я абсолютно не чувствовала вкус еды. А потом почти ползком от усталости добралась до своей комнаты. Уснула я под хрипящее от радости "Кья-я-я-я!!! Хай-хай-хэ!!!".
  Вставать пришлось рано. Ибо кто возвращался домой громко и очень злорадно желали хорошо потрудиться всем и каждому, кто только шёл добывать себе на буханку хлеба, те, разумеется, тоже не могли промолчать. Забавно, почти как кошка с собакой, или как наёмник с альдой. Они тоже постоянно зубоскалили, причём порой я даже не понимала о чём.
  На улице светало, цокали копыта, из открытого окна тянула костром и солью. Я полежала ещё около получаса, удостоверившись, что уснуть всё равно не получится, спустилась вниз за завтраком. Там уже царила круговерть с полным залом посетителей. Я покрутилась-покрутилась, плюнула и пошла по делам, успокоив себя тем, что по пути перехвачу пирожок. Вчера вкусные попались с капустой и варённой морковью, острые, как извержение вулкана! Думала, глаза из орбит вылезут! Но тьфу, тьфу!
  Первым кого я задумала посетить - это старьёвщики. Располагались они рядышком друг с другом, что было мне на руку, да и покупать я у них ничего не планировала, только разузнать на счёт браслета. Ферк говорил искать их на два уровня выше, туда и пойдём. Только бы пирожки не пропустить! Есть охота, в животе зверски урчит. Ноги после непривычно длинного подъёма чувствительно ныли в икрах, да и всё остальное неприятно напоминало о себе, особенно вчерашний удар по голове. Надо будет к лекарю зайти обновить припасы, заодно пусть голову посмотрит. Она, конечно, у меня крепкая, однако не железная.
  На последнем издыхании я поднялась на нужный уровень, клещом вцепившись в столб объявлений. Они тут на каждом углу стоят. Улепленные снизу доверху. В основном с предложением разных лицензий: от открытия фигурной стрижки бороды до основания собственного маленького государства с таинственной припиской "Всё включено!", ещё что-то о крышах, мол, моя крыша самая лучшая крыша на всём свете! Что интересно рядышком пристроилась точно такая же листовка про овощи (моя помидорина самая лучшая помидорина...). В общем, здесь находилось много разнообразных шедевров. Даже Хоран Ши, гильдия убийц, о которой мне рассказал Ферк, не чуралась черкнуть о себе пару строк.
  Нужная мне улица лениво закруглялась влево, плотно утрамбовав торговые лавки и не только их. Над головой хлёстко хлопало чистое бельё. Ещё сырое, пахнущее недавней стиркой. Аккуратные шеренги гераней выстаивались на узких балкончиках. Надо же утром с высоты, оказывается, открывается потрясающий вид на море-океан! Тёмно-синяя гладь серебрилась, то и дело атакуемая белыми галдящими чайками, злобно пыжились на гадящих птиц корабли, рыбацкие лодочки тоже не уставали махать на них вёслами, зато птичий базар выглядел до глупого счастливым. Ещё бы! Не им же потом отмывать следы своего пребывания и пролетания.
  Несмотря на утреннее оживление, лавки ещё не открылись, кроме одной. Мрачного стиснутого со всех сторон дома с одним единственным пыльным окном на первом этаже. Осторожно заглянула, не спеша проходить внутрь, тут же наткнувшись на остекленевшие глаза рыжей совы сипухи. Чучело стояло в тени на высоких неказистых часах, выдвинутых чуть ли не на середину небольшой комнаты. Видимо, чтобы прилавку не одиноко было пылиться. Пустые стены, голый пол, комки пыли по углам и, кажется, пара мышиных скелетов.
  Стоит сказать, всё это производило не лучшее первое впечатление, и я решила поискать удачу в другом месте, но опоздала. К прилавку вышел средних лет мужчина. Опрятно одетый, бабочка на шее чудно подчёркивала лошадиную вытянутость лица, вкупе с высокими залысинами и узким ртом. Почему-то узкий рот считают чертой высокородных, у которых по жилам бежит голубая кровь, а кость исключительно белая. Всегда любопытство мучило с чего такая легенда. Проткнуть бы кого, но не водилось у меня под рукой чистокровных высокородных. Может к счастью.
  - Доброго утра, вам! Чего изволите? - обратился ко мне лавочник глубоким красивым баритоном.
  - Доброго! А почему у вас пусто?
  - Не обращайте внимание. Сезонные распродажи. - Тонко улыбнулся мужчина. - Но, думаю, мне найдётся, что вам предложить. Только намекните дядюшке Жоржу.
  - Да? - Неуверенно оглянулась на дверь. Мне всё ещё не нравилось здесь. - Мне нужно узнать кое-что о браслетах или...
  - Браслет? Минуту! У меня великолепнейший браслет! Посмотрите! Одиннадцатое тысячелетие от сотворение мира. Больше вы нигде такого не найдёте...
  - Нет, нет, мне нужно, чтобы вы посмотрели... - Предприняла я попытку объяснить мои чаяния.
  - Нет? Ну тогда я могу предложить часы-медальон. Ужасно популярные в прошлом тысячелетие....Тогда серьги! Я вижу вы большой поклонник. Винтажные. Девятое тысячелетие.... Уникальное предложение... Подъюбник самой императрицы... Гребень оркской наложницы...А, это замечательно чучело редчайшей совы сипухи? У него невероятнейшая история! Это чучело сделали из знаменитой... Знаю, знаю, знаю!!! Вы будете в восторге!... - Жорж вытянулся, подпрыгнув на месте, и быстро куда-то умчался, громко топоча каблуками. Я же почти кинулась к выходу, как услышала за спиной ликующий возглас. Лавочник потрясал в руках неширокий, в общем, простой медный обруч. Что на этот раз он предложит? Какую ещё холеру? - Обруч высокоуважаемого мэтра Вральского! Посмотрите, какая красота! Совсем недавно он носил это на своей голове...
  - Прям на голове...
  - Да, да!
  - Беру!
  Знаете, бывает о некоторых словах сожалеешь сразу, как только их произнёс, а о некоторых чуть позже. Например, мне понадобилось, чтобы злополучная лавка скрылась из виду, как в голове прояснилось. На что я теперь буду покупать снаряжение? А платить переводчику? У меня осталась небольшая сумма, но этого хватит либо на очень дешёвое снаряжение и на ещё более дешёвого переводчика, либо... либо... Со вздохом уронила горящее лицо на ладони. Ладно, сначала попробуем вернуть обруч, потом будем отталкиваться от того, что имеем. Хотя что-то мне подсказывает надо идти сразу к лекарю, купить валерьяны, и пусть, щеркот возьми, посмотрит, что с моей головой! Потому что с ней явно что-то не в порядке! Уф, дыши, Рада, дыши... Спокойно, вдох-выдох.
  Как я и ожидала, старьевщик не то чтобы отказался вернуть деньги, но его вообще там не оказалась, как и несуразных часов и даже чучела совы сипухи, что почему-то меня особенно огорчило. Побившись головой о стену, пошла за валерьянкой. По-хорошему, за ромом надо, но, думаю, хватит на сегодня необдуманных поступков. Да-да, и это сказала магичка.
   Дорогу до лекаря жители указывали даже не задумываясь, только заикнись. Естественно, с такой повальной востребованностью врачеватели могли позволить себе жить на широкую ногу, как не каждому власть имущему по плечу. Вспомнить хотя бы нашу незабвенную столицу: их "ан-ти-ка-ва-ри-ат" до сих пор мне икается. В Горске же всё было как у нормальных, отягощённых лишними деньгами толстосумов, с золотыми ночными горшками, миниатюрными статуями имени себя, и всяким иным дорогим бесполезным хламом.
  Узнать мне это удалось только потому, что лекарю позарез нужен был маг - решил в кои-то веке воспользоваться благами магического искусства и избавиться от комаров. И я оказалась как нельзя кстати, принявшись со всем пылом убеждать о пользе такого решения, не забывая, осторожно поднимать плату. Лекарь - высокий худой мужчина с короткими светлыми волосами и нервным надменным лицом - кривился, пока не догадался, что пришла я сюда не просто так. Тогда кисло скривилась я, и мы ударили по рукам.
  Полдня или даже более того я провозилась с созданием оберегов, а потом под руководством дражайшей супруги моего нанимателя их творческим развешиванием, потому что видите ли мои амулеты, просто приколотые к оконной раме, "мешают положительным эманациям проникать в дом", поэтому их обязательно (!) надо перевесить вон то попробуй-пролезь-сломаешь-шею место, иначе всё, смерть и запустение в доме! Ужас! В общем, из этого крайне полезного опыта я уяснила, что бегать вокруг людоедской кувшинки в стократ проще, чем угодить взбалмошной богачке. Так и запишу для потомков, мол, идите все в лес.
  - Мы закончили. Посмотрите. Если вас что не устраивает... - Я вышла в богато обставленную столовую, где хозяин дома читал новостные листы, пил чай, лениво надкусывая бутерброд с маслом. Сейчас я была готова накинуться и съесть что угодно, боюсь думать, что и кого угодно, и собственно говоря, как угодно.
  - Всё устраивает. Я доверяю упорству своей супруги. - Этот индюк ко мне даже не повернулся. Я нервно хмыкнула. Солнечные свет красиво лежал на светлых стенах, столе, начищенных до блеска кухонных принадлежностях, да и светлые волосы хорошо сюда вписывались, из-за чего мужчина казался лишь ещё одним хорошо подобранным предметом мебели. Неожиданно он поднялся и предложил следовать за ним. Также не оборачиваясь, он повёл меня через хитросплетения гостиных в свою приёмную - на самом деле в соседний дом, его немного перестроили и оборудовали дополнительным сквозным ходом - где он принимал посетителей. Там мне понравилось больше, хоть сесть не страшно, а устрашающего вида инструменты... Главное, что ими в меня не тыкают.
  - Сели? Хорошо. Та-а-а-ак... Начнём. - Он натянул стоящий колом фартук и подошёл ко мне, протянув руки. Вообще, я привыкла, что лекари это особый народ с пожизненным девизом: "Что естественно, то не безобразно". Но каждый раз сталкиваясь, у меня от страха волосы на затылке встают. Потому что буквально каждый из них абсолютно не нормальный. Наверное, тоже самое думают о магах, судить не мне. Но по сравнению с ними, мы белые овечки.
  - Я ударилась... - принялась объяснять я причину посещения.
  - Помолчите. Вы мне мешаете. - Что? Второй раз за день? Кому из богов я перешла дорогу?! - Та-а-а-к. Сыпь...
  - Сыпь?! Я больна? - Трагически схватилась за лицо.
  - Нет. Пока нет. Всего лишь клопы...
  - Клопы?
  Мужчина не ответил мне, вместо этого снова протянув: - Та-а-а-ак...
  Я постаралась расслабиться, но перед глазами насмешливо скалясь прыгали кусачие насекомые, размахивали лапками, и зазывно манили к себе. Волевым усилием вытряхнула их из головы. Но их место занял медный обруч Вральского. Тяжело вздохнула, тут же схлопотав втык, чтобы не вертелась, и не вздыхала, иначе поставят что-то страшное. Не то банки, не то клизму, не то всё вместе - этот серьёзный довод заставил прислушаться к себе, и я замерла.
  
***
  
  Намного позже, вечером я сидела в кабаке "Рыжая кабаносья". Туда меня привёл Вольг, принявшись ругаться на чём свет стоит, и чуть ли не впервые я чувствовала себя ужасно виноватой.
  - ... Я знал, знал, что вам, бабам, ничего доверить нельзя!!! - разорялся Вольг.
  - Раз знал, то и нечего было доверять, - устало буркнула я. Ну кто же знал, кто же знал, что так всё выйдет.
  - Какого чорта ты попёрлась куда-то с больной головой?!
  - Она у меня тренированная...
  - Что Вигнар лупил? - устало поинтересовался наёмник.
  - Нет, - гордо опровергла я. - Сама хорошо справлялась.
  Вольг застонал, схватившись сначала за голову, а потом за принесённый ему кувшин.
  Я виновато посопела.
  - Всё же хорошо кончилось.
  - Да! Потому что я оказался рядом! Ты же нас почти в рабство продала, Сорока!
  - Ты преувеличиваешь...
  - Да что ты?! - вызверился на меня Вольг. Бледные колючие глаза впились в моё лицо. Волосы он туго стянул в хвост на затылке, из-за этого его лицо стало резче. - Ты, магичество, понимаешь, что, подписав ту писульку, обязалась перед оркским капитаном?
  - Но это же Ферк...
  - Это - оркский - капитан, - членораздельно повторил наёмник.
  - Ладно. Я поняла, что чуть не совершила огромную ошибку...
  Вольг нервно хохотнул.
  - Это слабо сказано! Ну раз ты всё поняла... - многозначительно посмотрел на меня, - где наше снаряжение? И да, нашего проводника я нашёл. Обещался завтра подойти.
  - Э, хорошо.
  Ему явно не понравилась лёгкая заминка, прозвучавшая в моём ответе.
  - Что?
  - Да ничего. Всё в порядке. Снаряжение у меня. Сейчас надо забрать кота. Так что допивай и пойдём.
  Кажется, мои слова успокоили Вольга, но он всё равно странно на меня косился, как будто у меня неожиданно отросли рога. Впрочем, после сегодняшнего дня я уже ничему не удивлюсь, разве что только безграничности своей дурости.
  После лекаря я вышла, вопреки всему в самом радужном настроение, хотя он стянул с меня монеты за такое, чего я даже не помню. Загадки тут никакой не было - всему виной стал излюбленный способ лечить посетителей маком. Теперь понятно откуда у простых лекарей баснословные состояния. И почему жители на зубок знают в какой стороне находится лекарская лавка.
  Итак, когда я вышла от лекаря, то решила купить себе пирожок, о котором мечтала с самого утра. Направилась я вниз, на уровень ниже, где находился торговый базар. Он работал до глубокого вечера, в отличии знакомых мне ранее. Те открывались на рассвете и к полудню все торговцы расходились по своим делам. Здесь же торговля продолжалась круглые сутки, и заглушить отчаянные попытки сбить цену могли только гнусавые кошачьи драки. Уж не знаю, как здесь было ранее, но псами, о которых мы с Вольгом подслушали, войдя в город, здесь и не пахло. То ли "дамы" напутали, то ли в городе расстановка сил поменялась. Теперь видимо в подворотнях коты догрызали кости неудачливых псов. Мимо снова проплыл длинный кожаный плащ, его полы соблазнительно распахивались и мелькали стройные ножки, затянутые в высокие сапоги.
  Именно в это момент, занятый завистливым разглядыванием чужих ног, выбрал для своего появления Ферк. На его голове красовалась треуголка, с одиноким куцым пером. Его непроницаемо чёрные глаза довольно сощурились, когда он предложил мне свой локоть:
  - Какие люди! Не желаете прогуляться?
  Прогуляться я желала, как и мой разум, который решил покинуть мою неуютную голову и отправился навстречу приключениям. Дальше только мелькали торговые лавки, незнакомые лица, странные места и действа, некие свитки и зелёные рожи, в прямом смысле зелёные, но апогеем стала почему-то красная. И не кого-нибудь, а наёмника, сочетающего в своей речи абсолютно страшные сцены с моим участием. Потом он намотал на кулак косу и потащил меня в кабак. За спиной остался пожимающий плечами Ферк, участливо напоминая, что ждёт нас послезавтра.
  И вот, сейчас я сидела напротив надирающегося наёмника, подперев подбородок, и безуспешно пыталась вспомнить, что я ещё натворила за то время, что была с орком. Перед сознанием мелькали смутные картинки: вот к нам подходит какой-то рыжий парень, потом ещё кто-то, глухой вопрос: "Очевидцы?", мы отрицаем, рыжий не успевает; на него падает утвердительное "Очевидцы!", куда-то волокут, красным на солнце блестит его голова; огромный пёс рвётся с привязи; группа чопорных альдов бросается в рассыпную, когда я со смехом предлагаю им поймать кошку, которую прижимаю к себе... в общем, сплошная несуразица.
  - Пошли, пока не стемнело окончательно. - На ноги поднялся Вольг, взял с собой ещё кувшин. Ему я так и не призналась в причине своего странного поведения, рассказала только о вчерашнем нападении. Хватит мне того, что он считает меня ушибленной на голову, мне ещё истории про мак не хватало.
  На небе собирался дождь. Облака бежали на восток. Деревья гнулись поперёк и стучали ветками в окна. Море бушевало, огромными волнами накатывая на берег. Рядом шмыгал носом Вольг, да и мне было холодно, и всё ещё очень плохо. Воздух бодрил, но не настолько, чтобы не желать поскорее оказаться в тепле, с кружкой горячего крепкого до черноты чая.
  Когда мы пришли на знакомый порог строгого особнячка, то нам пришлось долго стучаться, чтобы нас запустили внутрь. Тётка Сола, ахнув, быстро разложила нас по кроватям, только на наёмника хмуро посмотрела. И он перёшел в руки её мужа, Дема. Им будет легче найти общий язык, с полным кувшином-то. Ваську я пока не увидела и очень волновалась по этому поводу. По пушистому толстячку я соскучилась. О нём я и спросила тётка. Она замялась.
  - Что? - похолодела я.
  - Радуха, на чердаке чудило. Сидит там, орёт, не хочет слазить. В лаз, по которому туда залез обратно не проходит, а лестница там крутая. Боится.
  Представила себе, как толстый кот жмётся к стене, глядит вниз и крестится, пуча жёлтые глазищи, и рассмеялась. Потом успокоила тётку, что обязательно стащу Ваську с чердака. Она мигом успокоилась, и даже сделала мне выговор за выходки моего питомца, удалилась. Я подумала и пошла проведать кота. Я ожидала увидеть, что угодно, но вид разлёгшегося толстого кота, с одной стороны которого была одна миска, а с другой другая, чуть подальше третья, а на подоконнике четвертая, к тому же Васька был одет в детское платье, и подпоясан поясом с игрушечной саблей. Насмешливо хмыкнула, кот царственно разлепил глаз и посмотрел на меня, холопку. За это был нещадно затискан. Уснули мы в обнимку, на чердаке.
  Никогда не задумывалась, что может значить тот или иной сон. В этот раз мне снилась лужайка у дома. То что она именно у дома говорило само за себя: ухоженная, только ровные ряды деревьев и кустарников пышно зеленели; на сочной листве скакали солнечные зайцы, подгрызая молоденькие листики. Мои босые ноги щекотала молодая травка, пахло вызолоченным утром, а кожу овевал тёплый ветерок. Хорошо, спокойно. Хотелось вечно сидеть на травке и подставлять лицо солнцу. Издалека доносились строгие покрикивания: "Давай, давай! Ровно только! Нет, криво! Давай, ещё раз! Вух, хорошо, что их много... Может их ещё и покрасить? Для красоты...". Надоедливо резал слух противные вжикающие звуки. Но в остальном - благодать!
  Утром я проснулась рано, в доме царила противоестественная тишина. Я позволила себе немного понежиться, потрепать кота, пообещав, что скоро вернусь. Отправилась умываться, избрав для этого бочку во дворе с дождевой водой. Кот лениво поднял не меня голову и, прижав уши, зашипел.
  - Ты чего? Тихо! - отругала я Ваську. Кот осоловело проводил меня взглядом. Шерсть на его хребте стояла дыбом.
  Во дворе было прохладно, свежо после домашнего тепла. Я бодро потрусила к бочке, заглянув внутрь, и удовлетворённая осмотром, запустила руки в воду. Холодная! Пара пригоршен, и я окунула в бочку и голову, собираясь вымыть заодно и шею. Но... но...
  - ДЕТИ!!!
  
   Глава 8.
  
  Да-да, это было то самое утро, которое не заладилось с самого начала. Первым гвоздём в крышку моего гроба стала внеплановая стрижка. Нет, я рада переменам, да и коса в последнее время отросла не на шутку, но таких перемен в своём внешнем виде я не желала. Вольг по отработанной схеме предложил сбрить, дескать, теперь только серьгу в нос.
  Я расстроено потянула за особенно длинный и тонкий пучок у виска. Попробовать наколдовать, конечно, можно. Но на Вольге я прошлый раз тренировалась и как показала практика не совсем чисто. Хотя какая к щеркоту разница?! Эксперимент есть эксперимент! Только бы чего такого на голове не вырастить...
  Я села прямо на пол напротив зеркала и сосредоточилась на своём отражении. Босые ноги; льняная рубашка с широким воротом (ворот то широк, а из него только выпирающие ключицы и видны); крупные черты лица, большие открытые зелёно-карие глаза; на голове пятнами выделялась голая кожа. Холодный свет рыскал по комнате, белым расчерчивая мебель, стены, кажется, сам воздух становился в полоску. В окна бился настойчивы ветер, внизу до того громко, что дрожание окон может оказаться не только заслугами ветра, отчитывала детвору тётя Сола. Они, честно говоря, не замышляли ничего страшного. Хотели взять себе по пряди. На вопрос зачем она им, ссылались на байку. Как по мне, так чушь несусветная, но дети...
  Мол, давно-давно в сумеречные годы жила-была магичка. Умная, красивая, сильная, что дух захватывало - всё как положено - но от ужасов, что населили земли после сумеречных лет сошла с ума. Не рассчитала силы, не выдержала напора и сломалась. Дел наворотила таких, что в подробностях слушать могут только дети, по ночам, со свечкой. Взрослые же предпочитают вообще такое не слушать - сон дороже. Но, слава богам, не долго она на свободе резвилась - заточили её в самую высокую башню, чтобы ни слуху ни духу её не было на земле. Естественно, устроили по этому поводу праздник, как без праздника-то? Да и забыли о ней на долгие годы. Я к слову совсем не понимаю этой бессмысленной благотворительности: вместо того, чтобы казнить безумную, они ей башню дарят. Зачем? Она всё равно не оценит, да и жить на свете спокойней, когда проблема решена раз и навсегда. Как бы то ни было, магичка не умерла - маги жуть какие живучие, а если их ещё и не кормить, то активизируются скрытые ресурсы такие как: "все умрут - один останусь", "вы ещё познаете мою мощь" и, как же последнее..., а, "даёшь магов!". С последним лозунгом любой маг может претворит в жизнь абсолютно любую свою задумку. Знаете, это как учёные мужи, которые бегут по улице нагишом и орут: "Ради науки!" и все понимают - ради науки.
  Как я уже сказала, магичка не умерла, и даже не копила никакие злобные силы, точнее злобу она таила, но ничего конкретного не делала, кроме того, что растила волосы. Растила, растила, и выросли они такой длинны, что смогли с лихвой достать до земли. Тогда-то начинается самый интересный момент байки - рыцари, которые раньше знать не знали ни о какой красавице в башне, неожиданно кинулись спасать невинную деву. Один за другим (щеркот возьми, они себе смену готовили, что ли?) рыцари воспевали песни, им скидывали волосы и больше их никто не видел. Бают, что волосы оживали и сами душили своих жертв. А как по мне магичка, наконец, после стольких лет заточения обустроила себе быт, с постоянными поставками продовольствия. Но после всей этой истории, я так и не поняла: зачем ребятне мои волосы?!
  Ой, что-то я отвлеклась! Волосы росли, также неровно как и были обстрижены, но почему-то то завиваясь в колечки, то выпрямляясь и тяжелея, ровным водопадом падая на плечи. Последний вариант меня устраивал. Но как бы то ни было и что бы не произошло надо не забывать, что эксперименты на то и эксперименты, чтобы, получив даже самый бесполезный результат, с чистым сердцем выбросить всё в мусор и начать сначала. Черновик. Следующая работа будет лучше, мои труды вознаградятся.
  К чему я всё это говорю? Просто так, как и то, что искрений смех - это оружие, которым надо пользоваться с умом. Нет, я сейчас не пытаюсь задушить Вольга. Я просто хочу заставить его замолчать! И что, что теперь волосы стоят гребнем на голове, зато остальная часть красиво падает на спину. Лицо удлиняет, в этом даже есть что-то высокородное! Да, не гнуться! Нет, не из железа! По крайней мере я очень на это надеюсь... Зато блестят как? Да и цвет хорош, насыщенный, тёмный, у меня отродясь так волосы не выглядели!
  - Конечно, - задыхаясь от смеха, согласился Вольг. - Когда ж они у тебя, как у петуха, стояли то? Ой, извини, магичество, курицы!
  Такие уточнения мало способствую успокоению, поэтому я без зазрения совести вытолкала бессовестно хохочущего наёмника из комнаты. И за что мне всё это? Волосы стали толстыми, прочными, к тому же постоянно кололи шею и плечи. Выглядели они необычно, отнюдь не плохо. Надо просто чем-то их прибрать, например, например... Мне кажется или в моей сумке барахло растёт без моего ведома?! Сколько же здесь всего! А это что? Зачем мне старые челюсти? Передних зубов нет... Ладно, пусть лежат. Нужны же они были мне зачем-то. О, обруч Вральского! То что нужно! С трудом устроила медное украшение на голове. Виски тут же сдавило, чувствительно запульсировала кровь, но через пару минут вроде стало терпимо. Что ж, через пару часов голова либо привыкнет, либо отвалится.
  Тётя Сола уже закончила распекать детей, и теперь они стояли по разным углам по всему дому, бросая друг другу тщательно замаскированные торжествующие взгляды, что порядком меня настораживало и заставляло судорожно перебирать поводы. Дем оказывается тоже отлучался в город, и вернулся оттуда не с пустыми руками. Стол ломился от еды и подарков, к тому же осталась немалая сумма, которую в руке взвешивала тётка, светясь от счастья - гуляем! раскопки ждут! Об этом её муж скорее всего догадывался, но пока справлялся с неуемной энергией жены. Вольг хозяйски разгуливал вдоль щедрого стола и складывал себе в тарелку что повкуснее. Васька, который из любопытства самолапно спустился вниз, к слову до сих пор в платье и с саблей, тоже заинтересованно принюхивался, ловя за ногу наёмника. Тот ругался, пытался спасти свою добычу, но в конце концов откупился половиной.
  Тётя Сола услышала, как я спустилась и обернулась в мою сторону, подавившись заранее заготовленной фразой. А мужчины и того лучше, сделали вид, что всё в порядке, видимо решив, что с женщинами, как с покойниками, либо хорошо, либо ничего. Коту же вовсе было не до этого - он углубился под стол, где мог разделить трапезу лишь с самим собой, что его полностью устраивало.
  - Куда направитесь сейчас? - тактично взял огонь на себя Дем. - Вы ничего не рассказывали о цели вашего посещения Горска.
  - На север. - Тема была щекотливая, поэтому я попыталась её сменить: - В Горске интересно и очень много необычного.
  - Да?
  Дем стоял спиной к столу, поэтому мне было хорошо видно, как Василий довольно облизываясь выполз из-под стола. Немного постоял, а потом тяжёлой походкой направился к окну. Тяжело подпрыгнул, свалив что было на подоконнике, и противно заорал, требуя свободы вольному кошачьему представителю. Я боком сместилась к нему, приплюснула его к стене и открыла окно, чтобы вытолкать под зад одного наглого кошару. В распахнутые ворота свободы он бултыхнулся, как в прорубь, с тихим всхлипом: "М-немяу н-меу этоу хотеу-ууул!!!".
  - Конечно, Дем! - как ни в чём не бывало продолжила я, хотя чувствовала что температура в комнате немного похолодала: сквозняком потянуло. - Чего стоят только лицензии. В первый раз такое встречаю!
  - Ещё один повод драть с добропорядочных граждан деньги. - Согласно кивнул Дем. Он выставил стул и сел, облакотившись одной рукой на стол. - Что ещё вы узнали о городе?
  - Ещё? Ну мы были среди зевак, когда кого-то убили, потом появились двое из Хоран Шие... - Дем еле заметно напрягся и подался вперёд. - и всех разогнали. Потом мы сходили в библиотеку, но её оказывается уже нет.
  - А где она? - от удивления перебил меня мужчина.
  Вольг, который деловито набивал рот конфетами, подавился от смеха:
  - Там же! Только от неё одно пепелище осталось. Знатное там гульбище видать было! - Наёмник потянулся за добавкой, но мешочек с конфетами отобрала тётка, уничижительно впечатав наёмника в пол, Вольг здраво рассудил, что конфет много, а жизнь одна и ретировался на другой конец стола - пока тётя уберёт продукты с той стороны, он уже стрескает половину с этой. А пожелание подавиться давно перестали иметь какое-либо значение.
  - Всё равно туда никто не ходил... - равнодушно бросила тётка. Она бегала по кухне, быстро расталкивая припасы по разным углам, потом вдруг поражённо остановилась: - Что?! Там же были мои сочинения! Всё собрание! Собственноручно, больше ста свитков! И ещё две книги! Ну они у меня получат!!
  Она оправила юбку, приготовившись хоть сейчас отправиться в город и обрушить на них свой гнев, во имя науки конечно, но муж её вовремя поймал. Думаю, ненадолго. По глазам видно! И скалке судорожно зажатой в руке.
  Неожиданно, заставив всех замолчать, в дверях показался Василий: спина дугой, хвост крючком, глаза выпучены. Он взвыл и рванул вперёд, топоча как стадо Марноргнебских горбатых быков. В другом конце дома тренькнуло стекло, минута затишья, топот стал приближаться. Кот опять застыл в проёме двери, и снова, утробно заорав, рванул с места в карьер, то бишь с места в оконное стёкло, добившись знакомого треньканья.
  "Даёт ушастый! - восхищенно прицыкнула я языком". В это время кот задумчиво дёргал хвостом, потом повернул морду к нам, на коем безумно выкатились жёлтые глазищи, и опять заорал, безумно загребая лапами, как будто от этого зависела его жизнь.
  На шум в комнату осторожно заглянули дети и я наконец "вспомнила", что у меня потерялось помимо косы - мои заколдованные бусины! Хлопнула себя по лбу, и не обращая внимания на прострелившую голову боль, рванула разыскивать свои пропажи. Однако, голова на правах главной в нашем тандеме рассудила иначе. До двери я не добежала, растянувшись в полсажени от них.
  Очнулась я от похлопывания по щекам. Я разлепила веки, глаза тут же резанул дневной свет. Одно хорошо - на Ирий это точно не похоже: во-первых, Вольг, который навис надо мной и обгладывал чью-то ножку, во-вторых, дальше уже можно не перечислять, наличие Вольга говорило само за себя.
  - Сколько я пролежала? - больным голосом спросила я. Чувствовала я себя неважно: затылок ломило, и бок, и предчувствия нехорошие, и наёмник... Одним словом навалилось.
  - Минуты три от силы
  - Что? Не может быть! - возмутилась я, усаживаясь на софе, куда меня перетащили. - Сколько времени?
  - Немногим больше полдня, - прошамкал Вольг. В его руках, помимо зажаристой птичий ножки, я заметила щеркотов обруч, даром что Вральского, который он небрежно крутил в руке. - Ну ты девка, магичество! - восхищённо "обругал" меня наёмник. - Ты хоть думай, прежде чем на голову что-то цеплять!
  - Я думаю. Просто иногда это бывает выше моих сил... Вот хламовщики - думаешь сами виноваты? - Вольг серьёзно кивнул: именно так он и думал. - Нет! Это что-то вроде инстинкта выживания. Чем больше ты насобираешь, тем защищеннее себя чувствуешь!
  Наёмник саркастично хмыкнул. Не верит - щеркот с ним. Я обиженно надулась и откинулась на софу.
  Кажется, он говорил, что сейчас полдень? Прекрасно! Сходим кое-куда. А бусины... Никуда не денутся, расстояние позволяет, а активировать их дети не активируют, зато Вольг в силах уничтожить все запасы, мои родственники взбунтуются и выставят нас в ночь. Кстати, а где они?
  - Отправились в город. - Ухмыльнулся наёмник. - Неугомонная у тебя тётка. Сплошная головная боль мужику. Хочешь ножку? Давай, садись, а то на тебя смотреть страшно... Что? Идём? Куда?! Магичество, давай хоть с собой захватим...
  Ферк рассказывал про кузнеца за городом, я решила, что сейчас самое время его навестить. Правда, из советов оркского капитана не вышло ещё ничего хорошего, но лучше проверить, чем корить себя за лень. Идти до него оказалось недолго, мы управились часа за полтора, зато сидели на пороге до позднего вечера. За это я была не раз упомянута в длинных и преимущество ругательных речах. Из этого я уяснила, что со временем начинаешь многое пропускать мимо ушей, бормочет себе и пусть бормочет, если получает от этого удовольствие. Куда полезнее сколько сможешь навешать на уши, пока вся лапша под собственным весом не свалится. За этими размышлениями под тихий аккомпанемент ворчания мы дождались кузнеца и смогли его расспросить о браслете (о нём он ничего нового поведать не смог), о том, что происходит в городе (там вроде всё как обычно), о погоде (это Вольг), о ... (да сгинете вы или нет?!) - пришлось срочно сгинуть, пока кузнец ненароком нас не прибил. На обратном пути была сплошная романтика, то бишь холодно, голодно и звёзды.
  Проводник, с которым Вольг по его словам договорился, так и не появился.
  Следующий день начался бодрее, чем предыдущие. Причиной тому стал мокрый Васька с головы до кончика хвоста, решивший поискать утешения в моей кровати.
  - ..аська-а-а-а!!
  - М-маа-а-уу! - безутешно прорыдал мне в ответ хвостатый негодник, зарываясь в тёплое одеяло и заливая меня водой. - Ма-ур-в?! Ма-а-а-у!!
  От такого яростного напора я позорно ретировалась, оставив толстопуза сушить свою драгоценную шубу в одиночку, вместо этого я поспешила одеться и спуститься вниз, откуда уже соблазнительно пахло яичницей. В столовой сидела вся семья и самозабвенно орудовала ножами. Над столом летали хлебные снаряды, обгрызенные овощи, и неопознанные куски чего-то загадочного. Тётя Сола тихо разговаривала с Демом и Вольгом. Они сидели немного в стороне, отставив тарелки, и прихлёбывая только из кружек. Все трое были до изумления серьёзными. Мне было очень интересно о чём они говорят, но как только я появилась в поле зрения, дети тут же примолкли, в восторге уставившись на мои волосы. Конечно, опять работы им раздобыла, режь, да режь!
  - Встала? Мы на кухне оставили тебе яичницы. - Тётя приподнялась, вслед за ней приподнялся и Вольг, но немного по другой причине:
  - Эй, девка! Прихвати сыр, а?
  Я бы хотела из вредности сказать, мол, ничего не слышу, но это было бы слишком мелочно.
  После завтрака я бросила силы на розыск пропавших бусин. С их выдачей мне пришлось немало повозиться, но в конечном счёте я стала счастливой обладательницей своих же волос, на которые были нанизаны бусины, перья, ленточки и прочая дребедень. Тратить время и заплетать всё вновь я не стала - просто покидала оставшееся в сумку. Простота, с которой я лишилась всех своих запасов, показала, что данная тактика себя не оправдывает. Видимо пора взять на разработку новую...М-да, не зря говорят: хочешь жить - умей вертеться, а не умеешь, так не ной, но будем считать, что моё финальное испытание только впереди. Я собрала все свои пожитки, не забыв заодно предупредить Вольга: сегодня мы уже вряд ли сюда вернёмся. Надеюсь, если проводник появится-таки на пороге тёткиного дома, то успеет нас догнать, иначе придётся экстренно придумывать план Б.
  С супружеской четой мы попрощалась очень тепло. Вольг напустил на себя вид бывалого волка и самодовольно раскланивался, не спеша переступать порог. Тётя Сола напряжённо улыбалась, но попыток как-либо посодействовать ему не делала. Чему в немало степени помогал Дем, крепко обнимающий жену за плечи.
  - Радуха, ты помнишь, что я тебе говорила? - громким шёпотом спросила тётя, дёргая бровью в нервном тике.
  - О том, что Вольг не та кампания? - негромко предположила я, обнимая тётушку.
  - Будь осторожна. - Она крепко сжала меня, а потом отстранила, заглянув в глаза.
  - Хех, постараюсь. - Улыбка получилась кривоватая. Пожала руку Дему. Он выглядел спокойным, как удав, но тоже не удержался, чтобы не предупредить:
  - Если имеешь дело с альдами, самый лучший ответ - нет.
  - Э...хорошо. - Уточнять откуда корни такого странного совета я не стала, вместо этого повернулась к детям. Они натужно разулыбались. Их я за время совместных пыток узнала лучше, чем за предыдущие дни, они меня, впрочем, тоже... - Я не прощаюсь! Слышите?!
  На этой трагичной ноте я покинула гостеприимный строгий особнячок. Кстати, после запоминающегося забега Василия, дети выдали его сами, даже платье с саблей отобрали, - кот пристыжено прикрылся хвостом - а потом долго косо смотрели что на Василия, что на меня (не к месту, а может как раз к месту вспомнилась альда с незабвенным "...! Ведьма! Сжечь её!!).
  В этот раз до Горска мы дошли быстрее, однако плутали там не в пример дольше. Виной тому стали всё те же кошки. По-моему, они начали не просто размножаться, а уже делиться, вытесняя с улиц - благо все строения в городе успели мало-мальски забаррикадировать - не только животных, но и самих жителей. Стойкий кошачий дух уже не выветривался и плотное запашистое облаком плотно окутало город, зато альдов всех до единого с улиц сдуло. Орки ругались на чём свет стоит и вез всякой задней мысли пинками расчищали себе проход в урчащей массе. Когда мы вышли к пристани, я поняла, что значит благословение Твердобога - смотришь: океан переливается красным бликами на чёрно-синей глади, в полукольце скал солнце почесывало бока, и в этот момент самое оно разразиться некой глубокомысленной мыслью... А я? Стою и радуюсь, что нос таки окончательно перестал дышать!
   Ферка мы нашли. Ещё бы попробуй не заметить один из самых больших кораблей в гавани! Трёхмачтовый барк со смешанными парусами, на вид на последнем издыхании, на нём стояло столько заплаток, что казалось он не развалился горой хлама только из-за одного маленькой, но очень гордой детали - имени. "Неубиваемый" по праву гордился им, ведь вопреки здравому смыслу он ещё держался на плаву и даже очень неплохо улепётывал при необходимости. У орков в отличии от троллей ни бока, ни нос корабля ничем не украшались - не отвалилось бы ничего и то радость - но спутать, например, один барк с другим не удастся даже по пьяни, на ощупь, затылочной костью.
  Ферк стоял почти на самом конце одного из причалов, что-то обсуждая с седовласым одноглазым земляком. Когда мы подошли достаточно близко, капитан приподнял шляпу:
  - Вы пришли! Хорошо. У вас всё с собой? Тогда прошу на корабль! - Гостеприимно махнул рукой. Одноглазый поморщился.
  - Мы бы хотели для начала обсудить... - осторожно начала я, ведь ни одного пункта, кроме одного - места, где обязуется по окончании дела, высадить нас оркский капитан, я не помню.
  - Конечно, с огромным удовольствием. Но позвольте "для начала" убраться отсюда подальше. Пойдёмте. У меня есть всё необходимое, чтобы вести вас в курс дела. - Ферк первым подал пример, ступив на трап.
  Я переглянулась с Вольгом:
  - Где твой проводник? - тихо прошептала я.
  Наёмник рассеянно пожал плечами и пошёл вслед за капитаном.
  Проблемой стал Василий. Как только коту указали на трап, он прижал уши и сел на хвост, разбросав в разные стороны лапы, как диковинный зверь осьминог. На любую попытку отодрать "присоску" яростно шипел, да и вообще всячески показывал, что де данное корыто не подходит его царскому величеству. Насилу справились. Теперь Васька на полусогнутых жмётся к любым вертикальным поверхностям, и делает короткие перебежки, изредка с испуганным рёвом врезаясь в членов команды. Ветер на корабле почему-то стал холоднее и сильнее, чем пять минут назад, на причале. Меня подмывало проверить, но я отказалась от этой затеи - сходить было незачем, поэтому я огляделась, нашла капитанский мостик и направилась туда. Хоть поближе посмотреть, дома меня никогда не пускали на такие большие суда, тем более на капитанский мостик. Только бы Ферка оттуда вытеснить... Вольг остался стоять у борта, облокотившись на него и разглядывая город или скорее то, что происходило на суше. Толпа гнала кого-то вдоль пристани. Ветер урывками доносил отголоски: "Эй! Вер...ни наши д...еньги!!".
  Беглец неожиданно прыгнул вбок на рыбацкую лодку, чья отара послушно качалась у берега, перепрыгнул на следующую, прыжок, ещё прыжок на наш причал и понёсся что есть сил от города, от толпы, добежал до нашего корабля, лихо взбежал по канату... Но не хватило совсем чуть-чуть - канат отвязали. Однако в последний момент длинные пальцы уцепились за борт, напряглись и на палубу спрыгнул...ла Мирионика Альд, с незаменимой дуарой за плечами.
  Вольг хлопнул её по спине и поинтересовался:
  - Надолго к нам? Ещё есть шанс сойти...
  Мира рассеяно посмотрела вниз.
  - Не думаю. Где моя каюта?
  Теперь на неё покосились мы, потом на Вольга. Который развернулся ко мне, красноречиво тыча пальцем, мол, смотри, проводник! Я скрежетнула зубами. Действительно альда как никто должна знать дорогу, будучи менестрелем она бывала в разных передрягах и вполне могла за себя постоять, тем более мы с ней уже знакомы, иначе говоря её кандидатура должна стоять первая в списке. Если бы она не была настолько себе на уме. Мне по горло и наёмника хватает, так теперь ещё и красноволосая?
  - Не уплаченный пассажир, - негромко заметил капитан, кивая на альду, чья высокая фигура ярко выделялась среди зеленокожей команды. В небе, душераздирающе стоная, пролетела птица, её мрачно проводили взглядом, и вновь остановились на менестреле.
  Всё же каюту мы ей предоставили, правда, недолго ей придётся наслаждаться одиночеством. О чём ей по доброте душевной не сообщили. Зачем портить настроение? Раз каюта всё равно одна на четверых. Остальные были то ли чем-то забиты, то ли только должны были забиться, но их берегли, словно девиц на выданье. Впрочем, для Миры это будет не единственным разочарованием. Но об этом потом...
  Итак, от Горска мы отплыли, менестреля в трюм затолкали, можно отдохнуть, выпить чашку горячего шоколада и поговорить о предстоящем плавании. Однако на самом деле за это время я вся извелась, и когда Ферк наконец пригласил нас в свою каюту, я его совершенно случайно от нервов не иначе впечатала в дверной косяк, хотя он пытался галантно пропустить меня вперёд. Вольг посмотрел на краснеющую меня, как маков цвет, хмыкнул: "Вот так бесславно и погибают...", за что получил тычок под рёбра и обещание лютой мести. Пусть только встретится мне в дверном проёме!
  Внутри обстановка не поражала воображение: дверь чуть ли не билась о широкий стол, сплошь заваленный бумагами, поверх них разлёгся старый фонарь; с другой стороны "баррикад" на нас недоумённо взирало кресло с высокой мягкой спинкой и солидными подлокотниками - гостям предлагалось такое же, только потёртей; в углу койка, на вид жёсткая, однако изобилие небольших подушек с лихвой это окупало - у нас-то ни одной не было, только колючее одеяло. Может удастся выпросить по одной?
  Все доступное, да и часть недоступного пространства стен было затянуто полками с неровно уложенными книгами, свитками и прочим. Удавалось лишь удивляться, как капитан ходил по своей каюте и не сшибал лбом торчащие кладези знаний. Я осторожно прошла вдоль полок, больше прячась от спутников, чем из интереса к учёным трудам. Нашла толстый нетронутый том "Мифотворчество", пожёванную "Озолотится за три дня", "Хлам - или альтернативный источник дохода", а также полку настолько замасленных книг, что разобрать как они назывались было уже невозможно, ещё таинственную "Дварфские женщины - миф или реальность", здесь неприлично прихрюкнула и бросила это занятие, вернувшись обратно.
  Вольг уже развалился в кресле для гостей, расслабленно откинувшись и закинув ногу на ногу. Мне предоставили во временное пользование капитанское. Ферк же трепетно расстилал карты, негромко проклиная всё на свете.
  - Х-хорошо, - сквозь зубы процедил орк и ткнул пальцем в карту. Мы перегнулись и дружно скривились. Настолько оркской картой могли пользоваться только орки. По берегам тянулась вереница корявых предупреждений: "Бдрызг!", "Не-не, зубастая штука!!!!", "Не ходить сюда", материк же был абсолютно пустой, а Ферк указывал прямиком в "Пых!". - Сюда. Недавно там мой корабль с хабаром пропал. Посмотреть надо. Только ход там один, через сирен. Я потому мага на тот корабль и переправил, чтоб уж наверняка без проблем дошли. Раньше там рыбка покрупнее водилась, до этих пиявок, сирен, да со временем всё мельчает. От команды "Непотопляемого" давно ни слуху ни духу. Что могло случится?...
  Вопрос повис в воздухе.
  - Что мешало им забрать твой хабар и удрать? - Почесал длинный нос Вольг.
  Капитан встряхнулся и прислонился бедром к столу. - Ничего. Но я предпочитаю верить, что они разбились. Знаете, мороки меньше. Ведь коль сбегут, ловить надо, наказывать, а это стоит времени и денег. Но не ловить нельзя. Репутация дороже. Поэтому сходим, посмотрим.
  - После? - нерешительно спросила я. Меня уже давно занимал этот вопрос, ведь не зря же меня Вольг пугал? Хотя он говорил, что вроде успел. Только что он успел? Ведь "ту писульку" я подписала...
  - Высадим, как договаривались, - кивнул Ферк. Я свободно вздохнула, но закашлялась, когда орк закончил свою мысль. - Под подписку о временном прерывании контракта.
  - Временном?
   - Да, всё-таки у меня на руках типовой пожизненный, со всеми вытекающими. Таким, как вы понимаете, не разбрасываются. Я и представить не мог, что его может кто-нибудь подписать. Так... Таскал, конечно, всегда с собой, надеялся... Лет десять уже, - усмехнулся капитан. - Да, единственным условием, которое ты выдвинула, это высадить тебя на западном побережье. Что я после выполнения дела и сделаю. Уж, больно не люблю на своём корабле магов. Головной боли много, а пользы кот наплакал.
  - Как это кот наплакал?! То есть, как это единственное условие? Вы уверены, что побережье западное? - С каждой минутой масштабы катастрофы приобретали всё более глобальный характер. Что меня по-настоящему интересно так это: зачем мне понадобилось западное побережье, если с севера ближе? Как я вообще додумалась до западного? Но это всё же лучше, чем ничего...
  Ферк молча почти сочувственно покивал головой.
  Зато наёмник сейчас аж залоснился.
  - Вот хорошо, что я тогда оказался рядом, прям как чувствовал! - Вольг довольно сложил руки на груди, глядя на мою унылую рожу. Я вздёрнула бровь, дескать, давай, не стесняйся. - Теперь хоть один из нас нормальный свободный человек!
  - А разница? Со мной плывёшь же...
  Наёмник вздохнул поглубже и выдохнул:
  - В ощущениях!...- сделал паузу - я краснела, бледнела, но держала себя в руках - однако Вольг, не дождавшись ожидаемого результата, демонстративно разочарованно протянул: - А-а-а, ты ж девка, вы ничего не понимаете в этом...
  Повезло, что Вольг сидел по другую сторону стола. Так бы разрушений было меньше.
  
***
  
  Как только рыжий маг вошёл в город, он понял, что идёт не поперёк, а вдоль пресловутой чёрной полосы. И ни какие коврижки не заставят его с неё сойти. Столько эмоций... Какие ощущения от первого провала? Каково попасться в лапы к любящим и очень ответственным родственникам? Когда вы ещё сможете сказать, что любой, даже самый противный зудящий шум для вас музыка? Поэтому уже закономерная подлость почти не пошатнула уверенность мага дойти до конца. А ведь дварфский кулак это не хухры-мухры, это гарантия качества и выбитых зубов! Впрочем, зубы остались на месте, что немало способствовало понятию духа, но и после столь яростного приветствия рыжий мог только зализывать раны. Как телесные, так и душевные.
  На следующий день он отправился на поиски, прихватив с собой Черча. Пёс с радостью рванул с места, частью от надоевшей редьки, частью за наглыми котячьими мордами. Рыжий поздно понял свой промах. В основном потому, что в конечно счёте волочился за не в меру разыгравшимся верховым псом. По городу они бегали много, а кое-кто и с наслаждением. Там поспрашивали, здесь облаяли и в конце концов нашли того, кто видел пару из длиннокосой девушки и высокого мужчины. Старик в ночной рубахе "случайно" пару раз чуть не упал подолом на лялякующий куст. Уж очень ему приглянулась странное растение. Хок с радостью ему помог бы, но уж больно старик необычный попался. Он долго рассказывал про какие-то бани, только вскользь упомянув о нужной рыжему информации.
  После этого рыжий уже ничему не удивлялся. Даже тому, что когда после всех испытаний он встретил Сороку и решил добром забрать браслет, к нему подошли двое альд и бесстрастно спросили: "Очевидец?". Что они имеют в виду, Хок, естественно, не понял. Зато когда Сорока открестилась сразу за себя и за своего спутника, здоровяка орка, опять же понял кому обязан вердиктом: "Очевидец!", шишкой на лбу, и ночью полную неожиданностей на жёстком стуле и верёвкой во всех интересных местах. Хотя до родственницы Рады, как бишь её, им ещё учиться и учиться... Чтобы вызвать то чувство безнадёги, которое посещало на уютной кухоньке, нужен настоящий талант! После этой, как ни странно, успокаивающей мысли маг смотрел на окружающих как на дилетантов.
  На следующий день рыжего выдернули из допросной и куда-то повели, ему уже было всё равно. Почти. Иначе бы он не подглядывал во все доступные щели. Увиденное ему не понравилось. Ему давно доступно объяснили, куда он попал. Но вот не вязалась прославленная гильдия убийц с тем, что там творилось. Каждая новая комната вещала на свой лад: одна взывала отречься от деяний своих, перебить отступников и оставшиеся дни просить у кого-то прощения; другая призывала тихо, мирно выпить яду, ибо какая разница, мы все умрём; третья скромно предлагала порешить две предыдущие комнаты и сделать вид, что так и было; другая возражала зачем торопить события вторая и так скоро окочуриться... В общем, атмосфера в гильдии стремилась упасть в недра, там окопаться и действовать бородатым горцам на нервы, ибо не всё коту масленица, а дварфам горы.
  Наконец Хока довел до камеры попроще. Маг хмуро осмотрел своё новое пристанище. Одна лавка, ведро в углу, к тому же его избавили от верёвок, солнышко через ажурную решётку проглядывает - можно передохнуть. От собственного оптимизма рыжего скривило. Он поспешил махнуть рукой: "Сойдёт. И не в таком бывал! Выб...", вовремя прикусил себе язык и осторожно улёгся на лавку.
  Через пару часов он имел счастье лицезреть двух давешних знакомых дварфов, чей кулак довольно близко познакомился с его физиономией.
  Их втолкнули к нему в камеру. Ветеран и новоприбывшие хмуро смерили друг друга взглядом. Но раз с неофициальной частью, то бишь мордобитием, уже было покончено, худо-бедно разговорились. Рыжий вкратце пожаловался на судьбу и злостно отравляющую её магичек. Вышло душевно, даже дварфы всплакнули. Потом бородатые утёрлись, пошевелили мозгами, и возмущённо поведали, что их тоже де из-за девки загребли! Они хотели немножко, самую чуточку припугнуть, чтоб держала язык за зубами. Дык оказывается, чтоб по голове втихаря огреть, лицензия какая-то нужна! Совсем озверели в этом городе, ахтыжрукожрых! Маг солидарно покивал, хотя Сороке бы он не поскупился и лицензию купить.
  Заключение мага подошло к концу через пару дней. Когда Хока вышел на белый свет, его радостно встретил Черч.
  - Эй, дружище? Ну как ты? - ласково позвал маг. Пёс восторженно набросился на блудного хозяина, как будто всю жизнь только этого и ждал, сбил рыжего с ног и, если бы маг вовремя не ухватил бы пса за шею, то точно избороздил бы носом землю. Как ни странно сейчас парень даже редьке обрадовался. Недолго, но эти мгновения слабости останутся в памяти Хока Шелеспёра навсегда. Ибо редьку он дождался.
  Сейчас троица шла вниз по улице. Хок хромал и безумно хотел залезть на пса. Но в его состоянии непросто оседлать и смирное верховое животное, а когда оно постоянно рвётся поотрывать чьи-то не в меру задранные котячьи хвосты - подавно. Поэтому парень бодро хромал себе по дороге, не обращая внимания на нарастающий гул, пока его бесцеремонно не оттолкнули в сторону. За что он после был очень благодарен. Потому что стоять на дороге у толпы, которая орёт "Верни наши деньги!", это предпоследнее в списке, как бы он хотел покончить с жизнью. Причём, одно из самых жестоких.
  Пропустив основную массу вперёд, рыжий поспешил за ней. Несмотря на общую побитость, любопытство умирает последним, вместе с надеждой и верой в лучшее. Народ бежал быстро, упорно, как волки, загоняющие добычу, хотя и добыча оказалась не лыком шита. В этом молодой маг убедился, когда красноголовый вор споро пробежался по рыбацким лодочкам, выскочил на причал и устремился к оркской развалюхе. Хок отошёл в сторону и с ухмылкой проследил, как ловкач взлетел на палубу. "Минута, другая ничего не решит", - подумал Хок и привалился боком к псу, а спиной к подвернувшееся стене. Паруса раскрывались, команда суетилась - всё как обычно, кроме...
  - Ч-ч-чтоб тебя!!!
  
***
  
  Прошла пара дней, за которые мы успели поперепортить друг другу не один десяток литров крови, и счёт верно шёл к тому, чтобы исчисляться галлонами. Впрочем, Вольг меньше всего заморачивался, у него были свои взгляды о чём стоит переживать, а что послать катиться подальше в пропасть.
  Порча чужой крови началась сразу, как только мы вернулись в каюту, потому что коек было две, одну занимала Миру, значит оставалась одна свободная на двоих людей. Кота в тот момент мы в расчет не брали. Шёпотом поставив вопрос ребром: кто тот наглец, который оставит друга корчится на жёстком полу?! Тем наглецом хотелось быть каждому. Мы с Вольгом тыкали в друг друга пальцами, вспоминали прегрешения, и вообще всячески восхваляли свое положение в команде, пока за нашим возмущенным шёпотом тихо не скрипнула койка. На нас невинно хлопал глазами Васька, забравшись под одеяло и сложив голову на с трудом добытые подушки. Мира в это время крепко спала на верхней полке, она даже не проснулась, когда мы с Вольгом пытались стащить во все лапы упирающегося Василия. Он ещё, гадёныш, за подушку клыками уцепился. Естественно в конечном итоге он остался один, царственно возлежать на отвоёванном со страстно обслюнявленной добычей, а мы ретировались на пол. Подстелили одеяло и кое-как, чуть не разорвав пополам, поделили единственную оставшуюся нам думку. Коту ведь её выпрашивала...
  Наутро настроение граничило между "пойти и утопиться", чтобы спина перестала, наконец-то, ныть, и "пойти и утопить всех остальных", ибо нечего светить довольной рожей, когда у других болит спина, бока, и заодно голова. Нет, естественно мы привыкли спать на земле, но доски не земля, там местечко помягче не выберешь, да и лапника на корабле взять негде. В общем, когда выспавшаяся альда обратилась к наёмнику с вопросом об оплате, то получился примерно следующий диалог:
  - Где мои деньги?
  - После удачного завершения дела, - равнодушно буркнул Вольг. Она поймала его на выходе на палубу, он встряхнулся и привалился к косяку, выжидательно глядя на хмурящуюся менестреля.
  - А предоплата?! - Нехорошо сузила глаза красноволосая.
  - Обычно её получают до начала дела.
  - Но...!!
  - Но, если хочешь, у тебя есть ещё шанс спрыгнуть и доплыть до берега. - Вольг указал в сторону, где на горизонте виднелась туманная полоска. Не то ещё берег видно, не то обманчиво облака легли, словом на заплыв не вдохновляло.
  Альда прищёлкнула языком, постояла какое-то время - Вольг равнодушно стоял напротив - и ушла, видимо, решила не связываться до поры до времени. Я же была рада, что этот разговор выпал не мне. Хотя по-хорошему именно я должна была разбираться с этим вопросом, а так выходит уже не понятно кто в нашей команде главный. По наглости, сумасбродности, требовательности и бесполезности вообще выходит Васька. Но мы же знаем, что кот не может быть главным, ведь так.
  Но, как бы то ни было, погода стояла загляденье: хоть и осень, но тепло было по-летнему. Южные ветры взаправду оказались шаловливыми, не оставляли корабль ни днём ни ночью. Ластились к бортам в виде крупных воздушных кистепёрых рыб, да и просто с удовольствием шныряли по палубе, сбивая с ног. Я расположилась на связках верёвок - не знаю зачем они нужны, но раз меня никто не гнал, то я с удовольствием наслаждалась морским воздухом. Ферк был прав как никогда, когда говорил, что от скуки можно сделать что угодно, - например, совершить набег на капитанскую каюту под предлогом "Ой, мой кот забежал!" - и даже взять в руки книгу, неожиданно оказавшейся про то самое "бабье счастье". А так как послонявшись, я всё-таки уселась пролистать добычу, то то и дело подпрыгивала, когда кто-то проходил мимо, и отчаянно краснела. Мне вообще не нравилось подобное чтиво, но любопытно же. Да-да, знаю, так все говорят.
  - Чем это ты тут занимаешься, а, магичество? - насмешливо поинтересовался Вольг и зачитал, пока я не успела захлопнуть книгу: - "...Находя его неотразимым, она сама сделалась неотразимой для него". О, девка-а-а! Хе-хе! - Улыбаясь от уха до уха, уселся рядом. Заговорщицки пихнул меня локтём. - Дашь почитать?
  - Издеваешься?
  - Есть чуть-чуть. Что ты её прятать начала? - Вольг вытянул из моих рук книгу, раскрыл на середине, и свёл брови в кучку. Вчитался.
  - Ой, вот только не надо этого! Просто... не люблю, когда кто-то лезет читать через плечо. Рефлекс.
  - Ударила в поддых, был бы рефлекс, - невнятно пробормотал Вольг. - Ты, магичество, слишком много думаешь. Вот в чём разница кто её писал?
  - В тебе вновь проснулся брюзгливый старикан? Мне Вигнара хватает. Благодарствую. - Я выжидательно посмотрела на наёмника, но он продолжал сидеть неподвижно, перелистывая страницы. Палубу лениво скрёб с самым мрачным выражением на лице орк. После него оставались две дорожки: одна, которую он только что отскрёб, а вторая плевки, с завидной равномерностью тянущиеся от одного конца корабля к другому. Ферк тихо напевал, стоя на капитанском мостике. Конечно, где ещё стоять капитану корабля как не на капитанском мостике. Такое ощущение, что он оттуда не сходил даже ночью, чтобы недоброжелатели его ненароком не захватили.
  - В основном тем, чем те и другие уделяют внимание, - осторожно предположила я.
  - Ну сказала... По-простому: мужики хотят подвиги, и ждут в какой момент на них упадёт красотка или, как любите вы, бабы, говорить, любовь всей жизни, а бабы хотят мужика, ну а с ним всё то, что он достиг своими подвигами. Вот и всё. - Вольг поднялся на ноги. - Неплохая книга. Я её тебе позже верну.
  - Нет! Я ещё не дочитала! Стой! - Но наёмник, преспокойно увернувшись от моих неуклюжих рук, отправился восвояси. Я растёрла лицо. Может и к лучшему, что Вольг её забрал...
  Неожиданно на весь корабль раздался сдавленный возглас: "Девственница ли ты?!". Про последовавший громогласный хохот я вообще говорить не буду, ибо сама не удержалась, чтобы не рассмеяться.
  Орк, который недавно скрёб палубу тоже ушёл, чтобы вернуться через пару минут и торжественно водрузить посреди палубы ведро с водой. Поплевал на руки - я заметила, что здесь все так делают, полы ли моют или есть садятся, без разницы - приготовился к помывке. Но его кто-то позвал, и ведро осталось в одиночестве.
  Из тени выполз Васька, убедился в своей безопасности и крадучись двинулся к оставленному без присмотра вожделенной ёмкости. Понюхал, попробовал лапой - мокро - потом на язык. По тут же свернувшимся спиральками вибриссам можно с убеждённостью сказать, что морская вода не основное блюдо наездных котов. И что ему оно сдалось? У самого стоит миска, со свежей - или не совсем - водой, пей не хочу! Нет, у моего кота мания лакать из чего попало! Или мания преследования... Василий, презрительно дёргая задними лапами, пополз обратно. Ему бы какой стол, чтобы спрятаться, но стола, кроме капитанского, из-под которого здорового котищу уже выдёргивали, как репку, не было. А во второй раз мне уже никто не поверит, что кот забрался туда без чьей-либо помощи...
  
***
  
  И уж точно никто из людей не мог предположить, что бродит в этой голове. Некто проклинал слуг и глупое, недальновидное, по его мнению, похищение, но не желал ослаблять организм и продолжал делать вид, что всё под контролем и коварно объедать недругов. Ветер взъёрошил шерсть, мигнул, горящий ненавистью, янтарём глаз. Он заполз в свою нору, только хвост возбуждённо отбивал ритм, обещая боль, страшную боль...
  
***
  
  Однако Вольг развлекался не только тем, что отбирал у меня книги, но и не оставлял попыток разговорить команду. Чаще все он приставал к одноглазому орку, оказавшимся боцманом "Неубиваемого". Спрашивал его о том, о сём, как говориться о жизни. С ним даже впоследствии ромом делились как с членом команды. По моим подозрениям именно этого наёмник и добивался. Но в начале знакомства у них часто возникали недопонимания. Не знаю о чём шёл разговор, но Вольг, почесывая бровь, признался:
  - Мы срединцы...
  - Сардинцы? - Боцман устремил на него голодный взгляд.
  - СРЕДИНЦЫ!
  Мне это запомнилось надолго, отчасти из-за возмущённо бьющего себя в грудь наёмника и доказывающего, что он де точно не сардинец! Отчасти из-за их лиц, когда я дико расхохоталась за их спинами. Жаль только, Вольг потом всё испортил, заботливо спросив: "Магичество, тебе плохо? Ты это осторожно. В море часто сходят с ума. Особенно когда с два десятка лет просидят на необитаемом острове. Хочешь высадим?". Я обиделась и ушла к альде, восстанавливать авторитет. Лучше было бы, конечно, восстановить его на Вольге, но я не нашлась сразу что сказать, а подходить два часа спустя ?- это не тот случай.
  Альда нашлась на наклонной мачте на носу корабля. Она болтала ногами, курила трубку и мучила свою дуару. Жаль, что из-за шума ничего не было слышно. Несмотря, что характер Миры порой раздражал, хотя зачем врать - каждый порой раздражает, пела она хорошо, да и песни необычные, интересно послушать.
  Я ждала, девушка не торопилась, поэтому, немного помявшись, попробовала добраться до неё. Я панически цеплялась за тросы, восторженно пялилась как волны облизывали скулы "Неубиваемого", и хрипло ругалась. Скорее от удивления - куда я лезу?! Наконец я упала рядом с красноволосой.
  - Больше места не нашлось?! - возмутилась я. Сидеть здесь было захватывающе и рано или поздно я бы сюда забралась, но сама, без всяких поводов в виде внезапного желания пообщаться.
  - Нет, - буркнула Мира. Расстроено загудела дуара. Кхм, да, намёк понят. Я задумчиво почесала за ухом.
  - Я не могу предложить тебе положенную сумму, но я маг. Потому может договоримся?
  Она развернулась ко мне, положив на одно колено инструмент, а вторая нога осталась задумчиво покачиваться.
  - Артефакт? - Я кивнула. - Тогда... можешь заколдовать её?
  Альда указала на дуару: - Хочу кое-что...
  Я внимательно выслушала её. Лет пять назад я была бы в шоке, а сейчас... хоть визжащая шляпа в виде утки, которая несёт яйца. Мы ударили по рукам. Мира молча предложила мне трубку, которую до этого мастерски держала в зубах. К таким поворотам я уже привыкла, чай, не первый год приторговываю. Поэтому спокойно взяла трубку, осторожно затянулась, но всё равно почувствовала, что в горле запершило. Красноволосая хоть и не смотрела на меня, брянькая струнами, но уголки её губ приподнялись в усмешке "куда тебе!". Я, осторожно прокашливая в кулак, вернула трубку. Что мне действительно было интересно, так это давно забытый разговор. Тогда он закончился не очень-то...
  - Так твои песни... ты сама сочиняешь?
  - Нет, - признала Мира после короткой паузы. - Я услышала их. Мне их подарили, с одним условием...
  - Авторские права?
  Альда согласно покачала головой, вспоминая:
  - Я жила в столице, Тамхасе, - Я снова закашлялась, но Мира поняла по-своему: - Да, его близнец Там разрушен полностью. Даже удивительно насколько важны бывают мелочи... Всё случилось на кануне праздника. Песни, танцы, сладкие... - посмотрела на меня и закончила, - булочки. Все ходили друг другу в гости... Мы ждали праздника. Но погода внезапно испортилась. Небо почернело, оно стало настолько черным, что мы подумали наступила ночь, вдалеке гремели грозы, поднялся ветер. С каждой минутой он усиливался и усиливался, пока не стало опасно и нам не объявили, чтобы все срочно расходились по домам. Тогда пошли ропоты. И как-то стало не до праздника... - Альда вдруг засобиралась. - Слушай, ты посиди немного, мне срочно надо отлучиться... Я скоро! Приду минут через десять!
  Мы с ней выбрались с нашего насеста. Мира тут же убежала, а я осталась изнывать от любопытства. Как развернулись дальнейшие события? Кто подарил ей песни? Одни вопросы... Но альды не было ни через десять, ни через двадцать, ни через час. Я успела обежать весь корабль, спросила каждого, попавшегося мне на пути: её все видели, но никто не знал где она сейчас. Мне оставалось только ждать и медленно, но верно закипать. Я сидела, придумывала обвинения, тщательно подбирала слова и контратаки, репетировала неподкупные выражения лица, словом, я обыграла сцену обвинения от и до, готовясь морально уничтожить красноволосую.
  Однако же когда она появилась, она мило улыбалась и протягивала кусок пирога. Она не представляла, как я её ненавидела в этот момент. Естественно, продолжения я не дождалась, однако от меня так просто не отделаешься! Но и этоМире это давалось с завидной регулярностью.
  Пару дней спустя - альда ещё скрывалась от возмездия! - по правому борту показалась россыпь островов, с возвышающимися на них громадными вулканами. Сначала я подумала, что это горы, зелёно-голубые, с кромкой облаков на вершинах и кольцом тумана у подножий, однако неслышно подкравшийся Ферк считал иначе.
  - Вулкан Пых, - гордо изрёк капитан, - следующий, который побольше, Большой Пых... и так далее. Гордость орков! - потом посмотрел в подзорную трубу и с удовольствием подытожил: - Посеянное мясо на месте и, кажется, хороший приплод...
  Мне послышалось? Я переспросила, но оркиский капитан с невозмутимым видом подтвердил: да, посеянное мясо. Живность всякую оставляют на островах, она плодится, если повезёт, то на обратный путь будет местечко с обеспеченным ужином. В общем, этот вечер мы провели на морском берегу, жарили мясо, распевали и распивали ром. На закате один из команды на спор плавал к кораблю. На обратном пути решил покрасоваться, поплыл ещё дальше. К нему не выдержала и присоединилась ещё парочка. Так они и плавали в закатных лучах, пока один из них не заорал во всю мочь своих лёгких:
  - Ай! Меня укусила рыба! - Орк тут же рванул к берегу, впрочем, орать он не переставал, пока... - Спасите! Спа... Я поймал рыбу! Я поймал рыбу!
  На сушу он вышел, триумфально потрясая рыбиной. Вскоре она потеснилась с остальным мясом. Вокруг приплясывая ходила команда, капая слюной около костра. Чтобы скрасить ожидание Вольг на пару с боцманом попытались что-то спеть, но их быстро заткнула альда. А когда она запела, замолчали все.
  Их пятнадцать в одному гробу.
  Йо-хо-хо а в бутылке ром
  Помощник пикой заколот в бок, (нервный и самый трезвый орк схватился за бок)
  Разрублен боцман наискосок, (боцман икнул, зажмурил единственный глаз и с ног до головы осмотрел себя)
  В жестокой схватке задушен кок (кок упал, пока в обморок, потом посмотрим встанет или нет)
  На глотке пальцев следы видны.
  Лежат родные и хоть бы хны,
  Как будто в стельку они пьяны...
  Йо-хо-хо а в бутылке ром
  Мира не думала останавливаться, и встревоженные взгляды прошлись по рядам, выискивая следующие жертвы.
  Здесь их оставили навсегда.
  Йо-хо-хо а в бутылке ром
  В затылок шкипера, как в косяк, (все радостно, кроме самих жертв, воззрились на следующего)
  Помощник кока вонзил тесак, (возмущённо погрозили пальцем смутившемуся подростку-помощнику)
  Но сам на нож налетел, дурак
  Йо-хо-хо а в бутылке ром [7]
  Конец грустно пропели хором, утирая пьяные слёзы, и утешающее хлопая "жертв" по плечам и в тайне радуясь, что остались "живы". Ну по крайне мере каждый был в этом уверен. Что не скажешь о Ваське. Последнее время он вёл себя странно, даже для кота. А теперь так вовсе изображал из себя дохлый воротник, злобно шипящий при попытке на него наступить. Я присела рядом, хотела погладить, но клыки клацнули, чуть не прихватив мне пальцы. Так мы и просидели до утра, придрёмывая, слушая прибой, подначки, песни и не самые приятные звуки из ближайших кустов, пока всё это не сменил многоголосый храп. А утром я обнаружила, что кот забрался на меня, рассудительно предпочтя тёплую лежанку, вместо остывшего песка. Но когда я пошевелилась, Васька осоловело потряс головой и с оскорблённым видом вскочил, в прямом смысле втоптав меня в песок, конечно, ужас! Как он дошёл до такой жизни! Кот мой сарказм проигнорировал и слава богам, а то бы полез кусаться. А с его ростом, он кусает в основном за одно место.
  Потихоньку - после бурного вечера команда работала урывками: быстро на глазах капитана, и медленно, когда он ничего не видел - на корабль погрузили прокопченную дичь, набрали питьевой воды, втащили пару мешков с неизвестным содержимым. В них заглянул Ферк, прищёлкнул языком и скомандовал к отплытию. На корабле команде пришлось попотеть под неусыпным контролем капитана, но они справились: корабль хоть и странным манером бодро потрусил дальше, словно бродячий пёс, успевший стащить кость у домашней болонки. "Болонка" мрачно следила за наглецом, однако с места послушно не двигалась. Неприятные ощущения. Постепенно очертания островов размывались, отдалялись, пока совсем не исчезли. А ощущения остались.
  Последнее время Ферк стал поглядывать на меня испытывающе, предупредив, что мы почти на месте. В горле от волнения образовался ком, и ни туда его и ни сюда. С сиренами я никогда не сталкивалась, и как с ними разбираться, кроме усекновения, я не знала. На берегу они не обитают, а далеко в море я не плавала. Всю информацию о сиренах я почерпнула во всё тем же байкам. По которым они выглядели как полудевы, но то ли полуптицы, то ли полурыбы, а может полуптицы-полурыбы, щеркот их знает. Конечно, в последнее верилось меньше всего, иначе откуда столько польстившихся моряков? Только если не старое доброе: наступил на грабли, расскажи соседу ? - пусть тоже сходит.
  Всё свободное время я посвятила колдовству. Так, что от меня в конце концов стали шарахаться и чуть ли не крестится. Особенно кок. Подумаешь, увидел как я ночью "потрошила" наёмника, пытаясь разжиться парой капель крови на амулет, так нет теперь под нос мне суёт хрен и вообще всюду, куда дотянется. Хорошо, что к нему никто не прислушался, а то живо выкинули меня за борт. После этого я была осторожнее и ходила за кровью только днём, хотя куда чаще приходилось работать со своим ограниченным ресурсом.
  Вопреки словам капитана "место" никак не находилось. Орк чернел, но молчал, нервно расхаживая по капитанскому мостику. Команда тоже далеко от него не ушла, ведь все, кроме нас, знали где, что и когда. Из-за этого плеваться орки стали в разы больше, полы мыть в разы меньше, но ничего не помогало.
  Переночевать в каюте, тем паче на койке, становилось задачей не из лёгкий. Василий сделался злобным и непредсказуемым как беременная женщина. Вроде улеглись: кот на отвоёванной койке с выпрошенными подушками и одеялом, мы большей частью на полу с тихими ругательствами в адрес ушастого. Однако просыпаться от гнусавых рулад не перестали. Глаза кое-как продерёшь, встанешь, а Васька к стене отвернётся и гундосит. Рявкнешь на него - затихнет, но смотрит до того невинно, как будто не он это. Чуть погодя начинается леденящие душу почесывание когтей. В общем, наша троица предпочла палубу под победно забранный хвост.
  В этот раз ничего не изменилось, только мне не спалось. Голова после работы противно ныла. Поэтому я просто лежала, следила за лунной стаей. Волчица лениво трусила за ней следом, периодически останавливалась, задумчиво пряла ушами и снова торопливо нагоняла. Зимой начинается горячее время для стаи - она выходит на охоту. Единственное время в году, когда Волчица может проглотить Солнце. По легендам подобное уже случалось, только я не помню чем всё разрешилось. Хотя из подобной ситуации три выхода: два общеизвестные, а третий помощь друга в лице каких-никаких, а богов.
  Неожиданно на мою пятую точку опустилась чья-то конечность. Естественно, моей первой реакцией было убить наглеца, а потом посмотреть кто посмел. Кулак яростно прочертил дугу и с неизбежностью кувалды приземлился в назначенном месте. Но ощущения меня мягко говоря несколько удивили, ибо я никогда не трогала настолько противных, склизких рук.
  Я резко развернулась и взвизгнула, как девчонка. Ну, правда, не люблю, когда ко мне приближается что-то настолько противное, тем более, когда это что-то меня трогает. Корабль оплетали щупальца, толстые, как дубовые стволы, они постепенно сходили на нет, острыми концами ощупывая палубу. Присоски варьировались от самых маленьких до аж половины человеческого роста, но думаю, у чудовища есть диаметр и побольше, там за бортом. Кроме щупалец, по палубе елозили странные длинные человеческие руки. Правда, ни суставов, ни сочленений я не видела, только сами кисти и остальная вытянутая часть, спускающаяся за борт. Откуда они растут? Кому принадлежат? Не понятно. На вид синюшные, с длинные фалангами пальцев и острыми когтями. Ими они стрекоча бегали по палубе от орка к орку, от Миры к Вольгу, тянулись вниз, в трюм, тащили за ноги спящих к бортам...
  Наступила ногой на ближайшую "руку", которая вцепилась в ухо наёмника, но тот почему-то ворчал на меня и пытался отбиться ногой.
  - Вольг!!! Щеркот тебя за ногу!! Вставай! - рявкнула я, второй ногой пытаясь дотянуться до спящей неподалёку альды. Но этого не понадобилось, все и так заелозили, сонно протирая глаза и тихо шипя проклятия в мой адрес. Пока не разглядели, что творится, тогда из них стали сыпаться проклятия на порядок громче.
  Прокатилось злое по кораблю: "На мель сели!".
  Я огляделась, и точно "Неубиваемый" залез брюхом на отмель прямо перед старым облупившимся маяком. Свет в нём не горел, и похоже там давно никто не жил. О чём ясно свидетельствовал крылатый "светлячок", который взволнованно крутился на крыше башни. "Светлячки" очень симпатичная нечисть, многие богачи даже дома в клетках их держат. Этакий крупный крылатый лис, преимущественно белого окраса и рыжими до красноты подпалинами. Вместо нормальных лисьих лап у него птичьи, чтобы с деревьев не падал в самые неподходящие для охоты моменты, всё-таки зверь около лесной, даже скорее болотный. Самое главное, почему он получил прозвище "светлячок" - длинные вибриссы, чьи кончики светились в темноте, благодаря им он сначала уводил путников с дороги, а потом прыгал с высоты, как рысь, правда, убивал он чаще если своим весом.
  Я отвела взгляда от радостно-возбуждённого "светлячка" и присмотрелась к берегу. То что раннее казалось прибрежными скалами, оказались такими же севшими на мель кораблями. Большие и малые, богатые и простенькие рыбацкие шхуны, здесь собралась целая коллекция, к которой наш барк неплохо подойдёт. На многочисленных мачтах сидели молчаливо шушеры, птицеподобные звери. Тело их было покрыто жестким тёмным оперением, а вытянутая трубкообразная морда сильно напоминала муравьеда. Шушеры падальщики и очень редко убивали самостоятельно, предпочитая подбирать остатки и высасывать из них последние соки. То, что здесь собралось настолько их много, прибавить к ним хищника "светляка", который по понятным причинам изменил себе, польстившись на прибрежную открытую полосу, говорит, что смерти здесь хватает, и нам повезло наткнуться на кого-то из ряда вон выходящего...
  Чтобы прийти в себя после не радостной картины, я подняла глаза на небо. Может удастся узнать где мы по звёздам... Но вместо этого прямо над нашими головами победоносно скалилась Мать-Волчица. Её морда приблизилась настолько, что я могла пересчитать её клыки и заглянуть в глотку. Мягкий язык нетерпеливо прошёлся по пасти, мазнув влажный чёрный нос. Луна ждёт. Где-то в основании черепа у меня замкнуло от страха. В себя я пришла, когда "рука" схватила меня за голень и дёрнула. Ударить в грязь лицом я ещё не успела, но у меня неплохо вышло ударить им о палубу. Голову хорошо прочистило. Теперь можно сосредоточится на нашем поганом положении.
  На шум и крики подтянулась остальная часть команды во главе с Ферком. Посыпались вопросы, впрочем, они никому не мешали продолжать кромсать щупальца и "руки", ответов-то всё равно ни у кого не было. Круг моих способностей на корабле оказался сильно ограниченным. Об огне пришлось забыть, или действовать очень осторожно. Для сирен я приготовила воздушные лезвия. Я хотела просто и незамысловато перерезать им шею, но щупальца оказались либо толще, либо прочнее, и я отсекала только самые-самые кончики. По итогу толку мало, а проблем много, ибо после того как я срезала часть щупальца, конечность приходила в бешенство от боли и молотила всё вокруг, по кораблю, по оркам, раза два досталось Вольгу. Он наорал на меня и сказал, если я хочу кого-то угробить, то он с удовольствием поможет мне скинуться с "Неубиваемого". Я приготовилась озвучить ответ, как по палубе пронёсся ужасающий по противности вопль - два щупальца за хвост из трюма тянули кота. И ведь, удивительно, вдвоём не могли вытянуть! Не зря он столько тренировался на нас. Парочка воздушных лезвий сделало своё дело, и Васька ошалело приземлился на все свои четыре лапы, дунув прямиком в каюту капитана.
  Не знаю, что стало сигналом, но в какой-то момент щупальца замерли и поползли прочь с барка. "Руки" тоже не стали отставать. Последним штрихом к своему исчезновению они прихватили собой завизжавшего помощника кока. Помочь ему никто не успел, и он с протяжным взвизгом ухнул в воду. Мы перегнулись через борт, наблюдая как один за одним лопаются пузырьки воздуха от ушедшего под воду паренька, а потом совсем исчезают, как и окружающий шум. Стало тихо как в склепе, только шушеры заинтересованно тянули шеи, шурша оперением. Вдалеке вода окрасилась красным пятном, на поверхность выплыла пара огромных воздушных пузырей, потом одинокий поближе и вот почти под самым кораблём.
  Небольшая заминка, и вода вспенилась, стал образовываться водоворот. Мы напряжённо замерли. Самые смелые остались у борта, чтобы рассмотреть получше, а я отошла. Ничего хорошего ждать не приходится. Команда и так благоговейно перешёптывалась, толкая друг руга в бока: "Кракен эт!! Кракен! Нэ думэл, це когда-нэбуд, да чи самыми глазами... Чин ча тэпэрь мыться не буду! Чи самой рукой, значит, рубил!! Чи мыть её нэ буду!". Мне бы их воодушевление.
  Мира не стала толкаться вместе со вмеси, вместо этого она забралась на мачту. Хотя может быть она там всё это время сидела, и теперь делала гордый вид вперёдсмотрящего. Но как бы гордо и недоступно она не выглядела, для шушера альда показалась достаточно аппетитной, чтобы попытаться её слопать. Птицезверь грузно подпрыгнул со своего насеста и шумно хлопая крыльями полетел к нам. Красноволосая засобиралась вниз, успев крикнуть, что водоворот усиливается.
  Конечно, альда успела быстрее спуститься, чем шушер долетел до барка. Он разочаровано дал два круга и раз такое дело - еда почти на блюде - закружил более осознанно, примериваясь кого бы ухватить. Еда как назло не хотела хвататься, а бегала и чем-то постоянно потрясала. Шушер спустился ниже, интересно же чем потрясают. Однако узнать ему это не довелось. Из воды выскочило огромное тело, схватило шушера и рухнуло обратно. Впечатляющее зрелище. После этого короткого выступления финальным аккордом рухнул водяной столб поднятый чудовищем. Орки минуту назад дававшие зарок не мыться, почти попрыгали за борт, то ли в надежде соприкоснуться с прекрасным, то ли в попытке избежать оного.
  Я же окапалась в своей сумке, должно же быть что-то, что кракен не сможет проглотить как пикантную специю к основному блюду! Родной гримуар зажала подбородком, браслет нацепила на руку, чтобы не мешался, мешок бусин (нет, его обратно, а то рассыплю), хвост ветряной мельниц (подумав, сунула его к бусинам), в руке что-то пронзительно-противно пискнуло. Пригляделась мягкая жёлтая уточка-чучелко (а она как здесь оказалась?!).
  Пока я вопросительно разглядывала новоприобретение, кракен попытался как любое разумное существо "сесть" к столу. Его щупальца обвили корабль, короткий мышечный спазм, и "Неубиваемый" стащило с мели. Вода недовольно забурлила. Щупальца забили по воде, вновь оплетая барк. Первая попытка вышло не сильно удачной, впрочем, вторая тоже, зато с третьей на палубу упала голова, длинная, мясистая, щёлкающая огромным клювом. Она обмякла, и цвет с пурпурного сменился на грязно-серый, пошёл красными пятнами и снова приобрёл глубоки пурпурный оттенок. Оказывается у кракена только голова, клюв и щупальца. Конечно, что ещё надо для счастливой жизни? Чудовище щёлкнуло громадным клювом, намекая, что неплохо было бы поторопиться и накормить гостя, негоже же держать голодным.
  Сейчас, сейчас мы тебя так накормим! Руки сами дёрнулись за мешком с бусинами, однако меня опередила альда. Она схватила ВСЮ сумку и радостно закричав: "Проверенный способ, самый верный!", метнула в глотку морского чудовища. И сумка точнёхонько попала в радостно подставлены клюв. А ведь я её никогда даже одну в комнате не оставляла... нельзя, а то бы рванула, прям как сейчас...
  - Ложись! - взвыла я, подавая пример, и бухаясь на грязные доски. Рядом послышался равномерный стук падающих тел, пару мгновений спустя свист стальных бусин, звук шмякавшихся кусков мяса.... На корабле вместо кракена образовалась огромная свалка, просто невероятных размеров. "Неубиваемый" опасно просел. Только что было убито морское легендарное существо... потому что съело щеркотову гору хлама и лопнуло. Да, опасны вещи магов. Особенно отдельно от самих магов. Мне же можно гордится, моя сумка почила смертью героя.
  В воздухе неуверенно раздались радостные вздохи. Ясноокая Луна разочарованно прищёлкнула клыками и ушла, на прощание махнув хвостом. На маяке взволнованно забегал "светлячок", его вибриссы часто-часто мигали: "Куда же вы?".
  От команды осталась четверть и "Неубиваемый" оказался не таким уж неубиваемым. Тем более, что теперь на запах крови захлопали крыльями падальщики. Вскоре мы уже отбиваться от них кусками кракена, прицельно метая их по противнику. Шушеры пока были довольны. Свою часть они получили, и наверно даже больше, чем обычно.
  Однако в этот момент, когда я мокрая от крови кракена, копалась в его останках, больше всего меня раздражала альда. Мира расхаживала гоголем, "убийца кракена" щеркотова! А я? Конечно, бери больше, кидай дальше! Гррр!...
  
  Глава 9.
  
  К полудню положение дел не изменилось. Если быть точнее: корабль ещё держится, шушеры ещё летят, капитан нервничает. Всё в порядке вещей. Только в барке обнаружилась пара пробоин, которые в обычной ситуации довольно быстро латаются, но не в нашей, когда за спиной то и дело раздаются голодные крики. Необходимо было найти безопасное место, наверное, что-то вроде затопленных лесов. Куда крупные шушеры смогут пробраться только на своих двоих, а спикировать прямо с воздуха шиш. Появился бы небольшой шанс на передышку. Однако орки, да и Вольг с Мирой думали по-другому, иначе давно уже возмутились.
  Видимо, чего-то я не знала или недопонимала.
  После многочасовой монотонной работы руки отваливались, да и всё остальное грозилось тем же. Вольг громко переругивался с боцманом. Спорил, что собьёт двоих одним шматом мяса. Уже третий час пошёл с их забавы, а им ещё не надоело. Впрочем наёмник ещё ни разу не попал, так что интрига действа сохранялась в полной неприкосновенности. Капитан хмуро расхаживал на залитом кракеновыми чернилами мостике. Сам он тоже был под стать обстановке, можно даже сказать сливался с ней, ведь в тот момент, когда чёрный сгусток долетел до мостика, орк не покидал свой пост. Тогда подумали всё, "Неубиваемый" без капитана остался... Но тьфу-тьфу! Некоторые в воде не тонут, в огне не горят. Кстати, о тех кто не тонет! Мира тоже попадалась на глазах то здесь, то там, но нигде надолго не задерживалась. Не геройское это дело, однако, за собой убирать!... Я метнула яростный взгляд, доставшийся не вовремя выскочившему коку. Тот подпрыгнул и заскочил обратно. Послушался вскрик, стук, треск досок и звон металла, скорее всего половников - мне только оставалось виновато поморщится, как будто весь его короткий путь с вершины я прочувствовала на своей шкуре.
  Ох, кажется, мне надо выпить и хоть чуть-чуть отдохнуть. Или сцедить яд, иначе рано или поздно сама себя покусаю, уж больно мне по больной мозоли альда топчется. Против моего желания зевок до боли разодрал губы, аж в уголке кровь выступила, и хрустнула челюсть с правой стороны. Больно, щеркот! Пойти Ваську проверить? Он наверняка не вылезал из капитанской каюты. Ему никто теперь не запрещал сидеть там, некогда. Расслабляйся хоть на столе, хоть под столом, хоть около него - никто и слова не скажет. Нет, тогда не пойду. Пусть отдохнёт, раз не мне, то кота облагодетельствую...
  Устало вздохнула, отбросила подальше кусок склизкой кожи. До чего противно на ощупь, хотя мне почти нравится копаться в этом. Можно что-то, да почерпнуть для себя. Например, несколько бутыльков чернил никогда лишними не будут, а если учесть чьи это чернила, то вполне можно кому-нибудь за приличную цену и продать... Особенно после того как большая часть моих вещей пропала безвозвратно, а оставшаяся... Желала мне всего наилучшего, подсунув вместо тёплой одежды странного (порой даже для меня самой) вида предметы, которые я, горько вздыхая, выбросила. Складывать-то уже некуда... Эх.
  Спасть хочется. Может всё-таки проверить сходить Василия? Он мягкий, тёплый, если не кусается, что в последнее время для него более чем норма, гадюка пухнорылая...
  - Эй? Проснись, - кто-то несильно потряс за плечо.
  - А? Что? Я не сплю!
  Мира, а именно она настойчиво требовала моего внимания, сидела на корточках напротив, голова повёрнута направо. Она куда-то пристально всматривалась, пока не повернулась ко мне, и я не встретила её глаза. Абсолютно для меня непонятные. Что думает? Что чувствует? Ни одного намёка на чувства не улавливаю. Вот светлые глаза Вольга - другое дело. Хоть и дурак, но свой, понятный, а красноволосая? Не было бы печали разбираться в её настроениях.
  - Конечно, всем бы так не спать, - широко зевнув, согласилась Мира.
  Я немного покраснела. Что тут скажешь? Что не заметила как уснула? Думаю это она и без меня поняла. Я подобралась и встала, заметив нешуточную суету на палубе.
  - Что случилось?
  Мира поднялась вслед за мной, довольно бесхитростно ответив:
  - Приехали. Дальше пешочком.
  Услышав её, напряжённо загоготали орки. Они разделились на две группы: тех, кто отгоняли шушер, и тех кто сгружали припасы с корабля. "Неубиваемого" подвели к самому берегу, почти без надежды стащить его обратно в море. Капитан настолько не хотел терять времени, что пожертвовал единственным кораблём? Кажется, мне очень надо расспросить о пределах моего невежества.
  Подобраться к капитану сейчас было практически невозможно, зато некоторое время спустя он сам налетел на меня. В основном затем, чтобы наорать: мы, значит, прохлаждаемся, а нас никто ждать не будет, когда кто-то (!) будем выковыривать своего чортова кота, бей его Кучуба, из его каюты! Я поспешила уверить, что всё будет как надо и никого ждать не придётся, не забыв мимоходом поинтересоваться в чём дело, что за спешка? Ферк стоял мрачный, с посеревшим лицом, и мрачно буравил меня взглядом, пока не обронил:
  - Магичка-магичка... ничего ты оказывается не знаешь. Сейчас мы на стыке с запретными землями. Погода здесь такое чудит... Поторапливайся! Когда я сказал, что ждать не будем - я не шутил.
  Орк, размашисто размахивая руками, ушёл, оставив меня в раздумьях. Что он имел в виду, сказав, что погода чудит? Неужели это так страшно? Улика, моя подруга, которая по весне приезжала на ярмарку в мой родной город, никогда ничего подобного не рассказывала, да и я пару раз бывала на границе и тоже ничего не видела. Интересно будет посмотреть. Кхм, сколько я ещё не знаю о том, куда иду? Впервые меня посетила крайне здравомыслящая мысль: а не откусила ли я больше, чем смогу прожевать? Но отринув её, как слабость характера, я пошла за Василием. Сейчас лучше делать, что говорят. Мало ли чего ещё я не знаю.
  Вообще мне за последнее время встретилось довольно много настораживающих вещей. Например, первое, что всплывает, это наводнение кошек в Горске! Альды ещё какое-то проклятие по этому поводу выдумали. А дварфы с их непонятными "шпиками"? Однако если посмотреть на моих спутников, тоже странностей не оберешься. Хотя, что далеко ходить, посмотреть на меня... Деваха с кучей хлама и наездным котом упрямо тащится выяснить, что скрывает её наставник, получить пряников и жизненный опыт, к тому же оправдывает это нелепой мечтой.
  - Эй, магичество, как там у тебя? Капитан буйствует. - Я вздрогнула и метнула взгляд под стол, откуда на меня не менее недоумённо посмотрел Василий: "Бестолочь, ты часом столом не ошиблась? Этот занят!".
  - Я сейчас! Уже почти! - крикнула я. Но как мне "уже почти" подходить к этому делу не имела ни малейшего понятия. Видимо Вольг, который и зашёл проверить мои дела, понял что что-то не так и, бурча под нос, пришёл мне на помощь.
  Ваську выволокли на белый свет как на казнь. Впрочем, он наверняка так и думал, уж больно морда злая была. Глаза совсем превратились в немигающие жёлтые плошки, зрачок почти исчез, источившись до нитки, усы торчат, уши прилизаны - настоящая нечистая харя.
  На корабле мы остались одними из последних, только Ферк, да верный боцман поджидали нас. Мира мирно уплыла ранее, прихватив весь наш нехитрый скарб. Шушер пустили на корабль, пировать остатками кракена, из-за чего появилось немного времени, чтобы убраться подальше. Первым полез в шлюпку боцман. Я перегнулась через борт. Шлюпка так сильно болталась, что казалось её вот-вот унесёт, но орк спокойно расположился в ней и призывно помахал рукой. Вдох-выдох, перебросила ногу. За спиной раздалось деликатное покашливание. Я обернулась. Вольг потыкал пальцем в сжавшегося Ваську.
  - Наверное, его надо обвязать? - смущённо предложила я, возвращая предательскую конечность на палубу. Обвязать Ваську получилось с трудом, ещё труднее его было вытолкать с корабля. Кот логично предполагал, что лучше вечно шатающаяся суша, чем вовсе без неё и сражался как раненный зверь до последнего. Однако общими усилиями мы совершили страшное злодеяние. Василий из последних сил повис над пропастью, держась лишь за счет когтей на передних лапах, на нас он взирал полным презрения взглядом. У меня сердце разрывалось от жалости, но взобраться обратно на барк я ему не дала.
  Наконец-то Васька отцепился, верёвка радостно зажужжала. Мы шкодливо вжали головы в плечи, осторожно прислушались: по боку корабля проскрежетали когти, Василий где-то зацепился, громко возопив о коварных предателях, но долго живописать нашу гнусность ему не удалось. На третьем затяжном мяве, он вновь поехал вниз, закончив своё выступление смачным плюхом. Боцман, наблюдавший картину снизу, радостно заорал:
  - Есть!
  Что ж, наша очередь.
  Берег, где встал "Неубиваемый", был обрывистый, да и вся местность изобиловала сопками. Здесь росло много деревьев, хвойных и не только, но в основном каждый уголок порос травой, вытесняя любую другую растительность. Бегали полосатые бурундуки, и ещё какие-то зверки, не намного крупнее обычной кошки. Они обладали огненно красной шкурой и длинными хвостами, которые торчали изо всех мало-мальски приятных глазу мест. Уровень привлекательности тут же снижался, ибо огненные зверьки и по натуре оказались не промах и отстаивали свою территорию агрессивнее иного бешенного медведя. Одного орка чуть не задрал, насилу отбили.
  После хоть и не продолжительного морского путешествия было приятно стоять ногами на твёрдой почве, а вот твёрдо ходить я начала только дня через два, когда до моей головы неожиданно дошло: всё, море кончилось. Но до того момент ещё далеко. Сейчас мы почти бежали, обливаясь потом под собранным орками грузом. Куда и как долго я не знала и просто старалась не отстать. Я уже тысячу раз прокляла всё, что меня окружало, когда мы остановились. До этого мы бежали вверх, по поднимающемуся холму, и теперь вид открылся как на ладони.
  Знакомые уже сопки имели вид сдвинутой чьей-то умелой рукой колоды карт. Всю их поверхность покрывала редкая подтопленная растительность. От неё вверх поднимался молочный пар, истаивая в пол сажени от земли. Деревьев стало в разы меньше, их оставили только на стыках. Стояли маленькие деревянные домики. Угадывались люди в соломенных шляпах. Но Ферк махнул рукой в сторону. Идти нам оставалось недолго, так как мы быстро вышли к одинокому строению, точнее к святилищу магических песнопений. Я думала их все разрушили, поэтому встретить здесь, да ещё в хорошем состоянии было подобно чуду. Святилище, конечно, громко звучит для тех посеревших от времени колонн, но сущность-то осталась. Только подумать, сюда приходили многие поколения магов, чтобы... ох, я забыла... Они приходили сюда, и как все паломники пили воду из источника, умывались и... Нет, надо попробовать, так я не вспомню.
  Я отделилась от группы, которая почтительно остановилась на расстоянии, и направилась к видневшемуся внутри святилища источнику.
  - Не думаю, что стоит это делать, - равнодушно предупредил голос. Незнакомец как раз появился на хорошо протоптанной тропе, со стороны виденного нами ранее поселения. Он был среднего роста, среднего телосложения, с коротко стриженными русыми волосами, однако обладал длинным грязно-коричневым плащам, тростью и стареньким, но очень вонючим кадилом, коим он радостно размахивал во все стороны. - Я не смог его очистить после...кхм, осквернения. Мало ли какие результаты даст после омовения. Ферк! Рад видеть тебя! Но что заставило тебя заглянуть в нашу глушь второй раз за год? Это на тебя не похоже.
  Вперёд вышел капитан, горячо пожав руку мужчине. Он назвал его Нэдд, потом они заговорили о вещах, известных только им. Остальные переминались с ног на ногу, но молчали. А раз все молчат, почему бы и мне не помолчать, этак поближе к источнику магических песнопений... Меня недвусмысленно схватили за руку повыше локтя. Пришлось смирно дожидаться, пока двое наговорятся. Зато я подробнее рассмотрела этого Нэдда. По возрасту я дала бы ему за тридцать, ближе к сорока, но как-то так неопределённо, что лучше вообще не называть никаких цифр. Лицо обычное, с переломанным носом. За спиной у него болтался мешок, из которого выглядывал скорбно повядший куст. И кто он? И что он забыл в этой глуши? Словом, понятно, что ничего не понятно.
  Наконец-то Нэдд спохватился и повёл нас вниз по тропе. Он согласился помочь нам и сказал, что места всем найдётся, как и работа для лишней пары десятка рук. Кривится нам уж точно не приходилось, чай не каждый в дом чужаков пускает. Первого местного жителя мы увидели достаточно скоро, он, как и многие другие, копался в поле. Увидеть-то я его увидела, но глазам своим далеко не сразу поверила. В общем, местные были невысокие, даже очень, и дело даже не в том, что они работали согнувшись, потому что это впечатление создавал горб на их спине. Глаза светились красным из-под длинных полей соломенных шляп, руки походили на кошачьи лапы. Одежда непритязательна, и напоминала подпоясанные робы. Ещё я заметила, что на поясах они носили вместительные кожаные кошели, но на этом их общее сходство заканчивалось. Я не могла не то, что разобрать их возраст, но даже сказать женщина передо мной или мужчина. Зато их узнал Вольг.
  - Да это же вампиры!
  Кто-то запнулся, кто-то выругался и только Ферк не растерялся:
  - Какие ещё "вампиры"?! Это корреды. Мы уже много лет сюда по пути...
  Однако Вольг не смог дослушать орка:
  - Как же нет?! Они! Хрена ещё бояться. Я когда-то проверял...
  Сделаю небольшое отступление. Про вампиров Вольг действительно что-то упоминал. Давно-давно. Запомнилось мне, ибо когда ещё услышишь, что вампиры расхаживают в широких шляпах, выращивают рис и боятся хрена.
  - Хм, может главное не что, а как ты им показывал? - философски откликнулся Ферк. - Даже не вздумай ничего подобного при них сказать. Забьют насмерть. Они-то как раз знают, что из себя представляет настоящий вампир.
  - Забьют - это ещё самое милосердное, что можно будет ожидать, - тихо подтвердил Нэдд. Он слегка побледнел после заявления Вольга. - Лучше молчите о том, чего не знаете. Ух, ух, отдышаться не могу! Нельзя же так... Ух! Здесь часто пропадают. Конечно, это не только... - Нэдд состроил страшное лицо, - много чего может поджидать, даже если ты просто вышел с утреца отлить. Поэтому вам лучше быть осторожными. Вы быстро привыкнете. Ух! Почти пришли.
  Нэдд привёл нас, как я поняла, в общинный дом, где здешние старейшины обговорили и распределили орков. Нам, а под этим я подразумеваю себя, кота, наёмника и Миру, они остаться не разрешили, по крайней мере не под их крышей. Дескать, они ни разу нас не видели, чужаки, поэтому пускать никуда нельзя. Сказали приходить завтра. Но по тому как побледнели мои спутники стало понятно, что до следующего утра в данном случае мы вряд ли доживём. Ни споры, ни увещевания не помогли, нас выставили за дверь. За нами вышли Ферк с Нэддом. Капитан тут же взял слово, подняв руку:
  - Пойдёте с ним. - Кивком головы указал на нашего недавнего проводника. - Он попробует вас устроить. Я останусь с командой. Надо что-то делать. Сорока, как мы и договаривались, я вас высадил на берег. Условие выполнено. - Я криво усмехнулась. Подобная гримаса появилась почти у всех, кроме Василия конечно, он пытался тишком стащить связку рыбы со стены дома. - Я предпочёл бы другие обстоятельства, бей тебя Кучуба! Пожизненными контрактами не разбрасываются, даже если очень хочется, это не по-деловому. Я рискну. Приходи, через год, для ровно счёта, в кабак в Горске, в "Рыжую кабаносью", знаешь его.
  - О... Он ещё стоит? - удивился Нэдд. - Надо же! Когда же я там последний раз был?... Какие там были девочки! Любо-дорого вспомнить!
  Я бросила долгий взгляд на него, на капитана.
  - А если я не приду?
  - Придёшь. Не зря же уже много лет никто не подписывает пожизненные.
  Вольг неопределённо пожал плечами. Что в равной степени могло значить: "Стоит же перед нами ду...девка, значит ещё как подписывают!" и то, что Ферк что-то недоговаривает или попросту врёт.
  - Никому не хочу мешать развешивать лапшу, но время идёт. Мы так и будем здесь торчать? - Мира указала пальцем в небо. Я ничего не увидела в небе, не поняла про лапшу, но остальные чуть ли не рысью сорвались с места. Подумаешь темнеть начало! В чём дело-то? Однако задать этот вопрос у меня не получалось, мы то сворачивали, то спускались, то совсем в наглую бежали прямо по полям (на босу ногу ошпариться можно, жар через сапог ощущался), словом, я искренне не понимала, что происходит и бежала только потому, что все бежали. Ферк остался стоять у общинного дома. К нему подошёл корред, указав на вход, и они ушли в дом. Надеюсь, я смогу завтра узнать подробности того, что мне предстоит ровно через год ля ровного счёта. Или того как от этого можно отвертеться.
  Когда мы наконец выкатились прямо под нужную дверь, потому что от дома только дверь и было видно. Остальное так увил плющ, что не укажи мне и прошла бы мимо. К ней радостно подскочил Нэдд. После стремительного бега его кадила не только не потерялось, хотя я очень на это надеялось, но и воодушевлённо фырчало сладко-едкими парами. Он набрал побольше воздуха и как саданул ногой в дверь!
  - Открой проповеднику магических песнопений!!! Эй, у меня есть потрясающее предположение! Тьфу, предложение! Слышишь?! Да, хватит спать, ей богу, когда у меня озарение! - Проповедник свирепо забил ногой по косяку, потом постоял, подождал. В доме было тихо, как на кладбище. - Открой!!! Ночь близится! - заревел проповедник, нещадно подпихивая кадило под дверь, чтобы въедливый запах распространился внутрь. - Скоро вновь взойдут звёзды! И что ты будешь делать, когда найдёшь поутру моё хладное тело?!
  Дверь раздраженно отворил косматый черноволосый мужик, пятерней пытаясь продрать "челку".
  - Прикопаю, пока не запах. Ну? Что надо?
  - Ночь... - Неуверенно потыкал пальцем в небо.
  - А что ж ты сюда припёрся? Вот и шёл бы домой.
  - Тут такое произошло! Никак же не предугадаешь! Можно сказать судьбоносное событие!! - с жаром принялся увещевать проповедник. - Тем более уже к вечеру дело... Так что.. не пустишь ли нас...
  Нэдд скромненько шаркнул ножкой.
  Мужик смерил его взглядом и вздохнул:
  - Давай, заходи!. А вы чё? - обратился он к нам. Между его бровями залегла глубокая морщина, как если бы её хозяин много хмурился. - Заходите тоже, что ли?
  Махнул рукой и скрылся в глубине дома. Проповедник нырнул вслед за хозяином. Громко прочистил горло Вольг.
  - Это случайно не твой родственник, а, магичество?
  - Кто? - не поняла я.
  - Который проповедник, - подсказала Мира. Она шагнула первая к открытой двери, потому что из неё донесся громоподобный бас: "Если не заходите, закройте дверь! Сквозит!". Она взялась за ручку и выжидательно повернулась к нам.
  - Нет. А почему вы так решили?
  - Немного безумный, несёт всякую чушь и...
  - Хватит, хватит! По-вашему мы тоже можем быть друг другу родственниками?!
  Вольг с Мирой переглянулись:
  - Нет. Однозначно нет, - и одновременно шагнули внутрь. Я почесала маковку. Родственников у меня действительно много. Может и родня, всех же не упомнишь, особенно если это седьмая вода на киселе. Если не помнишь, то какой же это родственник. Их главная черта это присутствие в твоей жизни помимо твоего желания, даже если это просто ежедневные разговоры на кухне о дяде Яше, которого ты даже не помнишь, но уже искренне ненавидишь, ибо знаешь его жену, свекровь, всех детей, что ест его собака, и чем болела корова прошлой зимой.... После всего этого просто нельзя относиться равнодушно.
  В общем, так мы попали в жилище Корноуха. Дядькой он оказался душевным, пусть и только с одним ухом. На кухне поставил самовар, грозно водрузил на стол маленький в цветочках заварной чайничек, чашки и бросил с силой корзинку с ватрушками. Увы, называть их ватрушками приходилось только по внешним догадкам.
  Самоназванный проповедник магических песнопений пристыжено замер посреди комнаты.
  - Ну? - грозно протянул хозяин дома.
  Мы поёжились под угрюмым взглядом, сбившись кучнее. Естественно, как всегда в этом случае пострадал Васька, ему отдавили отдавленный хвост. Зато от его пронзительного мява очнулся Нэдд, который замахал руками на сурового, как медведь, мужчину.
  - Ты садись-садись!
  - Я не сажусь. Я падаю! - рыкнул Корноух, виновато добавив: - Совсем радикулит замучил. Нэдд?
  - Ух. Представляешь, они нашли кракена... или он их, но не это главное...! - дальше проповедник долго и со вкусом живописал наши приключения, порой даже нас заставляя удивляться, но выходило у него неплохо, этакие борцы с нечистью, а не беженцы с затонувшего "Неубиваемого" корабля. Через час мы освоились и, сидя за столом, все вместе уплетали ватрушки. Они оказались не так плохи на вкус, особенно первая. Ибо горячее не может быть не вкусным.
  За окном стемнело, на столе появилась горелка. Неожиданно для всех Вольг "вспомнил" своё давнее заблуждение и решил выяснить, насколько он заблуждался. В ход вновь пошла история про хренобоязливых вампиров. Я закатила глаза и отошла к окну. Во-первых, отсюда я могла беззастенчиво посмеяться над глупостью наёмника, , а во-вторых, мне было интересно, что происходит на улице. Столько рассказов, страхов, что удержаться просто невозможно.
  За спиной раздавались подозрительные вопросы о быте и нравах местных корредов. Заодно выяснялось схожесть с прежними заблуждениями.
  - Кровь они пьют?
  - В принципе могут, - признался Корноух. - А ты?
  Молчание затягивалось.
  - В принципе могу...
  Я кашлянула в кулак, отодвинула довольно засаленную занавеску и заглянула в ночную темень. Белые точки рыскали на улице, останавливались у окна и пролетали мимо. Неужто снег? Чудеса. Некоторые снежинки ожесточенно врезались в стекло, где и замирали на время. Создавалось безумное впечатление, что они как будто следили за мной, пока не истаивали каплей влаги. Похоже у меня развилась мания. Снег уж точно ни за кем следить не может.
  Я пробралась к выходу и осторожно открыла дверь. Честно, я не увидела ничего дальше собственного носа. Свет вырывался из-за спины, в его желтоватых отсветах снег вспыхивал покатыми изгибами. На миг мне показалось, что он не хаотичен, а составляет единое целое - огромного снежного зверя. Мгновение спустя этот зверь настороженно повернул ко мне морду. А потом, радостно взревев, рванул прямо на меня, впился иголками мне в лицо. Я взвизгнула, тут же почувствовав, как кто-то затаскивает меня домой и с натугой закрывает дверь.
  - С ума сошла? Ей-богу! Что ты хотела сделать? - шёпотом заругался на меня Нэдд. - Ты в порядке? Нельзя выходить ночью на улицу! Я говорил про осторожность! Нельзя о ней забывать! Иначе...
  - Да-да, а то поутру найдут хладное тело. Но что это было?
  - Что? Просто ночь на запретных землях. Температура очень сильно меняется. У Корноуха дом хорошо продуман. У корредов это ощущается очень сильно и у меня тоже. Поэтому я частенько живу здесь. Но тс-с! Если Корноух догадается, то кончится моя халява. Он думает, мне нравится его выпечка. Да, с годами у него получается всё хуже и хуже. Вот когда его жена, её души сейчас в Ирие, готовила, то было блаженство... Только умерла она давно, не пережила сумеречные годы. Гадости столько наползло, что непонятно как Корноух остался только без одного уха... Ух, что-то я заболтался! Пошли, тебе надо чего-нибудь горяченького выпить! Пошли-пошли!
  На кухне Вольг продолжал с серьёзным лицом пытать своими вопросами про "вампиров".
  - А хрена они боятся?
  - То есть умрут ли они от него? - Наёмник серьёзно кивнул. - Смотря насколько крупный корнеплод и куда ты собрался его засунуть.
  - Ты смотри, и здесь всё враньё! А хрен с горы что значит?
  - Уймись! Даже мне уже тошно, - мрачно буркнула Мира. Под столом согласно подхрапнул Василий. Бедный кот. После всех испытаний на его шкуру, ему наверное кошмары должны сниться.
  - Нет! Я хочу узнать, что значит хрен с горы! Не может быть, чтобы всё было неправильно!
  - Может то и значит? Хрен с горы?
  - А почему у них были такие испуганные рожи?
  Альда опустила ресницы, сдерживаясь, чтобы кое-кому не треснуть чем-нибудь тяжёлым по голове.
  - Я устала. Можно мне лечь?
  Красноволосая поднялась, вслед за ней поднялся и Корноух, уводя её из кухни. Вольг нахохлился, даже на меня поглядывая как на своего злейшего врага. Мне же было глубоко всё равно какая вожжа попала ему под хвост. Пусть сам с эти разбирается. Единственное, что меня сейчас волновало: можно ли пройти по запретным землям, не копая каждый день землянки. Иначе это могло значительно нас задержать. Надо поговорить со спутниками, что они смогут рассказать. Я бросила косой взгляд на Вольга. Завтра, лучше поговорить обо всём завтра.
  
***
  
  Проснувшись, я чувствовала себя ещё более разбито, чем вчера. Это казалось невозможным, но факт на лицо, опухшее и заплывшее, с чётким красным отпечатком импровизированной подушки. Растерев его, я отправилась за водой. Но если вчера голод заглушал все мои ощущения, то сейчас моя челюсть противно заныла новыми доселе мне не известными ощущениями боли. Самая робкая попытка открыть рот каралась, и жёстко пресекалась. Но отказаться от завтрака? Не-е-ет! Не на того напали! Надо что-то посильнее, чем больная челюсть, но вот от жалоб это окружающих не избавило.
  - Ой!... Челюсть уже дня три болит... М-м.
  Вольг, который наливал себе чай, обернулся ко мне и озадаченно почесал бровь.
  - Правда? У меня так друг умер.
  Я застыла с неприлично распахнутым больным местом, пытаясь переварить, сказал ли он шутку или вправду его друг умер от столь деликатной проблемы. Но нахал фыркнул, а потом и подавно громогласно рассмеялся. Щ-щеркот!
  Я кривовато усмехнулась. Похоже мне надо ждать, как скоро судьба макнёт меня головой в лужу. Верить настолько безобидным шуткам - это тревожный знак. Хотя почему нет? Настроение странным образом немного улучшилось. На улице во всю сияло солнце, пробивалась молодая листва сквозь подмерзших сотоварок, а птицы громко нагло разорялись, мешая думать о чём-то серьёзном. Зато Василий с блаженным видом поводил ушами, не трогаясь с места. Насколько я помню, раньше он их боялся, бежал и прятался мне под одеяло, потом он, конечно, нашёл более безопасное место. Разве что после кракена до него дошло, что птицы это как раз меньшее зло? Альда хмуро бренчала на дуаре. Я её ещё не доделала, но уже сейчас её звук значительно улучшился, а дальнейшая работа должна её кардинально преобразить. Нэдд с Корноухом самозабвенно спорили о том, могли мы выжить или нет. По всем их предположениям выходило, что нет. Приятно осознавать свою уникальность.
  Собрать всех вместе я смогла только к вечеру и то, потому что наступило время ужина, который плавно перетёк в военный совет. Проблема с землянкой, по словам наёмника, решалась просто, если добраться до леса. Мол, там свои правила, зато нет такого погодного безобразия.
  - Куда мы идём? Не везде же можно пройти лесом, - Мира лениво дёрнула самую тонкую, самую противную струну дуары, которая даже во время приёма пищи лежала у неё на коленях. По комнате поплыл противный писк. Мы поморщились и попытались отобрать инструмент, за что получили по рукам и один подзатыльник. Я, потирая руку, сварливо проворчала:
  - Вольг тебе не сказал? А как же ты тогда согласилась?
  - Мне тогда было не до этого, если ты помнишь. В городе сложились такие обстоятельства, что требовали моего срочного исчезновения. А что в этом случае может быть лучше, чем морской отдых?
  - Да, конечно. Тогда нам повезло, или тебе повезло. Ты говорила, что родилась в столице, в Тамхасе, туда мы и идём.
  Нэдд закашлялся.
  - В столицу дылд?! Что вы там забыли? Хотя, конечно, она одна более-менее сохранилась...
  - Да, и поэтому встретить альду моего возраста, родившуюся в столице совсем не редкость. Потому что там как раз в основном и выжили... - вставила Мира.
  -... Но стоит ли так рисковать ради сотни другой золотых монет, ей богу?! - закончил проповедник. Ему согласно закивал корноух, почесывая пятернёй бороду.
  - Сотни-другой?! - от возмущения красноволосую аж подбросило. - Из Тамхаса и за сотню лет оттуда всё не унести!!! Хотя мне не нравится идея разграбления моего родного города, но... я была бы не против побывать в местах своего детства. Ностальгия знаете ли.
  - Знаете ли! - передразнил Вольг. - Сказала бы прямо, мол, не прочь сама пошуровать...
  - Заткнись!!!
  - Что...?!
  Около часа ушло на то, чтобы разнять двух не совсем разумных представителей многочисленных народов. У Вольга появился ярко-лиловый синяк под глазом и замечательный образец волос своего оппонента, когда он пытался отодрать от себя взбесившуюся Миру. Нэдд обзавёлся пятью красными полосами на щеке, я такими же на другой щеке и ударом мизинчиком об угол. Зато Корноух остался сидеть свеженьким, чистеньким, как только что купленный свиток.
  Да-а-а, мы ещё и шага не ступили за дверь, но уже раздавалось тихое оханье от полученных ранений. Страшно представить, что будет дальше. Кот кстати зашёл к нам, посмотрел задумчиво на это. Не знаю как другие, но я прочитала в его жёлтых плошках укор и разочарование, хотя скорее всего он хотел, чтобы его накормили... Но видимо остальные тоже прочитали укор и разочарование и быстро прогнали его прочь.
  Я судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы, когда Нэдд обрабатывал мои царапины. Потом я таки не выдержала и отобрала у него раствор и тампон, занявшись этим сама. И себе проще и им больнее.
  - Успокоились? Что можете сказать про лес? До столицы возможно добраться без него?
  - Можно. Куда денемся? Только надо что-то наподобие юрты сделать... - предложил Вольг. Он посмотрел на свою руку, в которой всё ещё был зажат клок, и сморщившись выбросил его. Альда сумрачно проводила взглядом.
  - Не надо ничего мастерить. Просто пройдём с востока...
  - Очаг на востоке! Нельзя там ходить! Ух! Вспомните об осторожности!
  Наш боевой совет затянулся до раннего утра, единственное чему я искренне радовалась - это отсутствую рукоприкладства. Подзатыльники я исключила, пометив их, как упрощенный метод передачи информации. В итоге мы всё-таки решили пройти с востока, к тому же нас согласился немного проводить Нэдд. Сказал, что должен отдать свой долг перед смертниками и хотя бы провести нас через ближайший пролесок, мол, в последнее время много пропадать стало. Но я всё равно сочла это очень милым и от души поблагодарила.
  Следующие пару дней мы отрабатывали у Корноуха запас еды, несколько комплектов одежды и ночлег. Я отдала в уплату свой обруч Вральского, чудом выпотрошенный из кракена, сказала, что ужасно дорогой артефакт. Не скажу, что он мне поверил, но с паршивой овцы, хот шерсти клок.
  То, что пока у нас всё шло очень даже не плохо, меня несколько пугало. В таких случаях сразу хочется посмотреть в чём дело и какой тапок лучше выбросить подальше, пока не наступил во что-то не очень приятное.
  
***
  
  Поле того как Хок Шелеспёр вновь упустил Раду, он с ног сбился пытаясь узнать с кем, куда и почему. На последний вопрос ему, конечно, никто не мог ответить, да и на первые два он получил скорее не ответы, а дополнительный ворох вопросов. Хочет девчонка податься в пираты - пожалуйста! Но, зная Сороку, этого можно было ожидать только если на горизонте маячил первый приз. Неважно за что! Главное красиво выведенная единичка на его боку. Он не один год отбирал у неё победу на соревнованиях, и вот аукнулось, так аукнулось, что хоть волком вой.
  Сейчас Хок лежал в каюте, отсыпался, раз он отвалил поистине пиратскую сумму за место на корабле. Груз ответственности давил на него всё сильней. Чему немало поспособствовали та парочка дварфов. Они нашли его день спустя. Рыжий так и не узнал, как бородатые узнали, что ищут они одного человека. Светловолосый горец, препрводив Хока до ближайшего кабака, завёл разговор:
  - Маг, ты же всё равно ищешь эту свою магичку, так припугни их. Приплатим тебе. Мы позорим свой род. И примем наказанием, когда вернёмся. - Он немного помолчал. Его спутник уныло пробормотал "Охтыжркожрых" и снова замолк. - Но дальше мы идти не можем.
  Рыжий взъерошил свою шевелюру, порядком растрепав свой и без того неаккуратный хвост.
  - Почему?
  - Барометр разбился.
  Вся дальнейшая логика разбивалась об это утверждение. И теперь Хоку оставалось только размышлять кого ещё успеет достать Сорока, пока он её догонит. Думать, что так он проведёт всю свою жизнь ему не хотелось, но думалось. Он вздохнул и перевернулся на бок. Через час его дыхание выровнялось. Маг наконец-то уснул.
  Очнулся рыжий со смутной тревогой глубоко ночью. Он приподнялся на локтях. В светлом от лунного света прямоугольнике дверного проёма стояла слегка изменившаяся редька. Страшно признать, но знакомый овощ офигурился, в невысоком обрубке проступили знакомые женские изгибы. Хок зажмурился и ущипнул себя за ногу. Это ж надо! Так заработаться, что женщины чудятся буквально во всём!!!
  В это время редька приняла более устрашающую позу, и маг услышал зазывное придыхание.
  - У-у! Ля-ля-я-я!
  В неприличности данного призыва можно было не сомневаться.
  
***
  
  Единственный кто хоть как-то прореагировал на мои сборы в дорогу, был Василий. Пока я бегала из одной комнаты в другую и оставила шкаф открытым, Васька прокрался к вожделенному предмету. Когда я укладывала вещи, услышала жуткий грохот, естественно, я бросила всё и помчалась посмотреть. На обломках шкафа сидел кот. На его ухе повис носок, добавить к этому презрительный взгляд: "Бестолочь, как ты могла мне подсунуть столь хлипкий шкаф?" и будет точь-в-точь мой разбойник. Мне стоит добавить, что этот день ушёл на то, чтобы собрать шкаф и отработать ещё один ночлег?
  На следующий день рано утром мы наконец покинули дом Корноуха, направившись на север и забирая немного на восток. Встреченные корреды смотрели на нас неодобрительно, вкупе с красными глазами становилось понятно почему раннее Вольг называл их вампирами. Хотя я слышала только байки о них. Бледнокожие, красноглазые, спят в гробах и сосут у живых кровь. Впрочем, местные никак не пытались помешать нам, чему немало способствовал Нэдд, который с каждым здоровался и справлялся о его делах. Отвечали они скрипучими шипящими голосами, продолжая немигающее смотреть на нас. Потом проповедник успокоил, что к подобному быстро привыкаешь, главное не забывать об осторожности. Никогда не оставаться на ночь у корреда, который раннее тебя никогда не видел. Сейчас, конечно, не сто лет назад, чай спокойнее, дружелюбнее стали. Однако съесть всё же могут. Что делать обычаи такие.
  Порядком задержавшись из-за Нэдда, в лес мы вошли только после полудня. Здесь всё отличалось от того, к чему я привыкла. Деревья не те, повсюду мох (хоть что-то родное!), с веток свешиваются толстые голые стебли, словно зажравшиеся змеи. Только подставь горло, задушат. Словом, неприятно, как будто с разбегу попал в паутину. Может я чересчур предвзята... Но это большей частью потому, что не успели мы далеко отойти как я, засмотревшись себе под ноги, врезалась в обглоданное тело, подвешенное за ноги на дереве.
  Нэдд ему обрадовался как родному, пояснив:
  - О! Старый шаман! Добрейший был человек...
  - И что? За это его того? На дереве? - удивлённо перевела на него взгляд Мира. Вольг тоже заинтересованно почесал бровь. А я избавлялась от завтра в ближайших кустах.
  - Э... за это тоже. - Нэдд похлопал рукой по стволу, на котором висел мертвец. - Не задерживайтесь. Скоро вечер. Рада, не вздумай снимать его оттуда, иначе его дух будет преследовать тебя до конца жизни. Рада!!! Знаете, я раньше жил ближе к северу. Красота там неописуемая, ей-богу. Совсем не то, что здесь. Особенно после сумеречных лет. А там... О, из-за родной ивы олень выглядывает, да дорогу переходит: топ-топ-топ... Из-под ног андатры шурх только. И лемминги, зверьки такие маленькие на мышек похожие, много-много! Ягоды видимо-невидимо! И грибы! И самое интересное только хорошие, не ядовитые! Ей-богу!
  К вечеру мы разожгли костёр, натаскали на лежанки и расселись у костра. Спать вопреки насыщенному дню пока никто не хотел. Тогда я попросила рассказать о местной нечисти. Нэдд вспомнил о знакомых уже шушерах и "светлячке", каменного баасланга, баргеста, куда уж без полисуна, русалок, но остановился он вновь на вампирах. У меня чуть зубы от оскомины не свело. Однако когда он стал рассказывать, я резко изменила своё мнение.
  - Сами по себе они слабы, немощны. Тщедушное тело, глаз...щёлочки одни, носа, кажется, нет, зато рот от уха до уха... вот только ушей тоже нет. Увидеть их практически, ей-богу, невозможно. Что они хотят, то и внушат тебе. Могут стать братом, сватом, собственной матерью или отцом, кому ты доверяешь, за тем и пойдёшь. Осторожность только и спасает жизни...
  - Ничего подобного. Если это безликий, у нас их так называли, то обречено, - негромко сказал Вольг. Его взгляд остановился на полыхающем костре. Огонь выбелил и без того побледневшее лицо. - Один такой моего... моего напарника сожрал. Неужели здесь водится это... этот...
  - Очень жаль твоего друга. Вампиры везде разные. Точнее они хотят, чтобы думали, что они разные. Если помните, то один безликий сел наместником в Северной Империи... Что потом там стало твориться... - Нэдд поворошил палкой угли. - Скоро можно класть картофель печься. Безликие, вампиры... Они одиночки, охотятся даже на себе подобных. Из-за этого они, слава богам, не заполонили здесь всё. Вот бы они однажды друг дружку порубили, ей богу, потихоньку и дело с концом. Но не дождёмся мы этого. Умные, как я или вы...
  Мира прочистила горло, достала свои замусоленные свитки и заскребла по ним пером. Я раскрыла свой гримуар и того раньше. Вольг продолжал смотреть на огонь. В остекленевших глазах играли тени. Плотно сжатые губы разомкнулись.
  - Точно на вид слабые, а попробуй шею перерубить, быстро заберёшь свои слова обратно. - Он хохотнул, потом помолчал и добавил: - А что до их разумности...чистая правда. Я с таким три дня "охотился", пока он не переварил моего друга и не напал на меня...
  - Ты... ты встречался с таким и выжил? Это невозможно... - еле слышно выдохнул проповедник. На Вольга он смотрел как на ожившего мертвеца.
  - Я жив, стало быть можно. Я тогда служил на заставе. Мы совершали обход... на самом деле от скуки прошли промяться, но какая теперь разница, а обход звучит лучше. Вдвоём пошли, я и Сыч. Хороший парень был... Шли мы и шли, долго шли - назад с пустыми руками возвращаться нельзя, капитан загрыз бы не хуже этого безликого. Он у нас лютый был. Вот значит и искали мы какую захудалую тварюшку, чтоб его умаслить, а они как назло, словно попрятались все. Мы несколько дней по болотам плутали, грязные как... хорошо-хорошо, не буду говорить как кто... но были как...Ай! Не бей меня! Из-за тебя я забыл на чём остановился! А, плутали мы по болотам, пока не устали вконец. Решили пусть горит всё синим пламенем! - наёмник махнул рукой и красноречиво провёл по шее. - Жрать сухари достало, во где уже сидели. В общем, обратно повернули, и только повернули - сразу на след напали. Представляете? Я не хотел, но Сыч заупрямился, говорит: "Пошли, посмотрим!". Мы и пошли.
  Он доедал кого-то, то ли оленя, то ли ещё какую животину. У него морда вся в крови вывожена была. Чавкал так, что мы его издалека услышали. Да-да, безликий это был! Мира, ты чем слушаешь?! Зачем нам к нему подходить? Мы его издалека хотели, с собой как раз арбалет был... Сыч тогда в меня выстрелил, благо болт чиркнул только, промазал он по большому счёту. А я испугался, думал, совсем из ума выжил Сыч, отбежал, а когда вернулся на том бревне, где мы увидели безликого, сидел мой напарник. Нет, не знали мы тогда, кого повстречать посчастливилось. Ничего не знали. Напарник сидел, дрожал как лист, прощения просил. Под ногами у него этот проклятый арбалет валялся. Говорил, привиделось ему, с испугу в меня спустил.
  Зверь я что ли? Махнул ему рукой, потом перевязали мне чем пришлось... А затем надо было сразу на заставу идти, так какая вожжа мне под хвост попала. Он предложил поохотится - я согласился. А что? Рана у меня плёвая, да и отомстить за обиду хотелось. Кроме того след хороший остался и сухари не столь плохи на вкус... Здесь точно насторожиться на было. Эх... Три дня, три дня с Сычом бок о бок ходил, пока однажды ночью он не попытался меня сожрать.
  Спать мы легли в полнейшей тишине.
  Я долго не могла уснуть. Что проповедник, что наёмник дали много информации к размышлении. Теперь мне с одной стороны очень хотелось увидеть безликого, а с другой никогда с ним не встречаться. Но что мне действительно казалось подозрительным, так это то, что они оба слишком много знали о нечисти, по их словам, столь смертельной, что от неё никто не уходил живым.
  Но знания - это ещё не повод для обвинений. Если разобраться, чем больше знает наш проводник, тем больше шанс пройти без каких-либо проблем. Немного успокоившись, я уснула. Васька уже давно мирно подхрапывал под треск огня. А остальных я не слышала.
  На следующий день, чтобы немного отвлечь нашу компанию, я пристала к Мире. Не знаю почему меня тянет играть на её нервах, когда нечего делать... Своего рода её крест.
  - Мира, а почему альды боятся кошек?
  - Боятся? А. Простая паранойя. Всё нормально. Сейчас в Горске произойдёт смена власти и всё образуется, - безразлично объяснила Мира. Лагерь быстро складывался, позавтракать мы решили на ходу.
  - Понятно. А почему они меня могли преследовать?
  - Кто? Кошки?
  - Альды, - досадливо поправила её я.
  Красноволосая задумчиво возвела глаза верх и предположила:
  - Паранойя?
  - Их? - я сбилась с шага. Не хватало на мою голову сумасшедших наёмных убийц!
  - Ваша. Можно сказать общая.
  Нет, я конечно ожидала чего-то подобного, но всё равно хотелось в порядке исключения услышать серьёзный ответ. Угу, с Мирой держи карман шире. Как бы то ни было основная миссия была выполнена: Вольг снова меня подкалывал, кот путался в ногах, Нэдд ухал впереди, а за спиной фырчала менестрель. Однако помучить альду о её прошлом я не удержалась, правда безрезультатно.
  На привале возник первый серьёзный конфликт. Мира как с цепи сорвалась, когда услышала намеченный Нэддом путь. Вопрос вынесли на голосование. При двух проголосовавших за проповедника, одного воздержавшегося и гордо поднятой за себя руки альды, выиграл Нэдд. Красноволосая демонстративно уселась напротив своего противника, любовно провела рукой по дуаре и... тряньк, тряньк-тряньк, тря-я-я-яньк!! Да простят меня мои спутники, я не понимала какое оружие даю в руки этой садистке!
  Я зажала уши. Васька уселся рядом с менестрелем, впившись в неё стервозным взглядом, и дёргал хвостом из стороны в сторону. Оставалось гадать, когда он решится укусить музыкантшу и куда. От этих мыслей я злорадно усмехалась и сильнее зажимала уши. Вот у кого не было проблем так это у Вольга, он просто упал и уснул. Я повернулась к проповеднику магических песнопений. Он болезненно морщился, как от зубной боли, но терпел. Через час Мира устала и отставила свой инструмент, занявшись оборудованием своего спального места.
  Я заметила, что Нэдд провожает её отнюдь не ласковым взглядом (и не мудрено после того, что она устроила!), однако не это заставило мой сон буквально испарится. Мне привиделось как его лицо бледнеет, вытягивается, рот увеличивается, мелькают острые треугольники зубов... а потом раз и всё кончилось. Сердце учащённо забилось, к горлу подкатывал ком. Это просто игра воображения. Я же маг, бывают моменты, когда даже мэтры путают реальное и надуманное. Это всё дурацкие байки! Я зло завернулась в жёсткое одеяло, однако без сна пролежала почти до утра.
  Итак, я стала помимо воли присматриваться к нашему добровольному проводнику. Не зря говорится чем дальше в лес, тем больше дров. Потому что лес есть, потенциальные "дрова" тоже, да и шли мы всё дальше и дальше. С каждым днём расстояние, которое мы преодолевали, сокращалось. На пути чаще стали попадаться кривые уродцы, мёртвые остовы, выеденные изнутри, а на ещё здоровых паразитировали лишайники и ядовитые грибы. Попробовали сбить один, так он рассыпался тёмно-зелённым облаком. Потом расчесывали кожу до крови, пытаясь избавиться от надоедливого зуда. Но настораживало не это, такого и в обычном лесу навалом, - птицы молчали, вообще стояла противоестественная тишина. Так всего лишь за пару дней лес из негостеприимного мрачного места превратился в больного безумца, частью которого я начинала себя ощущать.
  И не я одна.
  Сначала ко мне подошла Мира. Ей не нравилось, что мы шли этой дорогой, точнее её отсутствием. Завести нас в чащобу и оставить становилось её навящивой идеей. Однако бунт на нашем маленьком корабле был уже подавлен, ибо никто из нас не мог сказать куда идти. Только Нэдд по каким-то своим заметкам вёл нас.
  После альды ко мне подошёл Вольг. Он сильно изменился за короткое время. Разворошённое прошлое не давало ему покоя. Пролегли тени под глазами, осунулось лицо. Волосы, которые раньше всегда были небрежно стянуты ремешком, он обрезал, щеголяя коротким светлым ореолом вокруг головы. Вкупе с голубыми глазами наёмник походил на заблудшего агнца. Впечатление портили лишь многочисленные шрамы, и жёсткие скупые движения.
  - Магичество, мы должны были давно пройти тот лес. И к слову мы лучшая жертва. Никто нас не знает, никому не нужны. Если нами решили откупиться, то те, кто остался, только вздохнут с облегчением, мол, не мы и ладно.
  - Глупости. Если бы хотел, то давно бы убил. Или ему в другом месте, а не в тёмной пещере, не в нос? Нет. Мне кажется здесь что-то другое. Будь настороже. Мне тоже не по себе.
  Вечером, когда мы поужинали и готовились спать, первой должна была дежурить я, однако Нэдд галантно предложил:
  - Ты вся иззевалась. Ложись спать. Я первый посторожу.
  - Хорошо, - кивнула я, ложась на своё место. Чья бы корова мычала... ведь как раз из-за него я плохо сплю в последнее время. Не могу выкинуть из головы привидевшуюся картину, да и слова Миры с Вольгом попали на благодатную почву. Подозрение крепло, нервы натягивались, сон пропадал. Когда же кончится этот дурацкий лес?
  Кто-то потряс меня за плечо. Я открыла глаза и уставилась на дружелюбную улыбку Нэдда.
  - Что? Почему ты меня не разбудил... ночью?
  - Я... задремал... немного, ей-богу! Ну и потом сразу к Вольгу... - Наёмник мрачно кивнул. Мира тоже не блистала хорошим настроением. Она только что спрыгнула с ближайшего дерева, почти грациозно приземлившись.
  - Неподалёку следы. Свежие. Кто-то бродил здесь ночью. Хотите посмотреть?
  Даже если бы мы хотели, а мы хотела, то кому принадлежат понять не смогли, только Нэдд забормотал что-то мало разборчивое. Вид тонкой когтистой ступни значительно подстегнул желание переставлять ноги чаще и быстрее. Завтракали мы по уже заведённой привычке на ходу.
  Увы, с ночным гостем мы всё-таки встретились. Проповедник пискнул что-то об осторожности и упал в обморок. Впереди стояла высокая, выше альды на голову фигура, если она выпрямит сутулую спину, то и на две головы повыше будет. Разглядеть подробности было невозможно из-за бьющего в глаза солнца. Пока мы оторопело смотрели на распластанного Нэдда, незнакомец медленно пошёл к нам. Чем ближе он подходил, тем глупее казалось первое впечатление. Вот же, напротив обычный отшельник, приятное лицо тёмное от загара, жилистые руки и ноги, потрёпанная, но аккуратно залатанная одежда, словом, приятный человек.
  Он приблизился ко мне и протянул руку. У меня даже мысли не возникло отвергнуть её. Рука оказалась сухая, нагретая солнцем, как камень на родном побережье. Отшельник ободряюще улыбнулся мне и потянул за собой. Я зачарованно сделала шаг, ещё..., пока в уши не винтился противный писк. Минутой позже до сознания дошло - дуара! Хотелось наорать на Миру и её дурацкую дуару, сказать, чтобы перестала. Однако пелена с глаз спала. Держал меня за руку тот самый безликий, которым нас столько пугал Нэдд. Лица у него не было, только рот. Точно такой, какой мне привиделся, когда я смотрела на проповедника. Вместо глаз узкие щёлки, достаточно широкие. Смотреть в них страшно, ибо не видно ничего, пусто.
  Безликий потянулся рукой к моей шее. Я отступила, отбив его руку. Дуара не замолкала и её звук раздражал нечисть. Он то и дело поворачивался туда. Поэтому сжечь его мне не составило труда. Горел он молча, всё также протягивая ко мне руки. Я дождалась, пока он осыплется пеплом и пошла на звук. Мира сидела на дереве с дуарой. Под ним стоял знакомый молчаливый улыбчивый отшельник. Странная, если честно, картина. Чего она туда забралась, если он просто стоит и улыбается? Но узнать это можно и потом, этого молчуна я также сожгла.
  - Эй, где Вольг? - крикнула я Мире. - И Васька?
  - Кота не видела. А этот увёл настоящего. Подожди, - красноволосая спрыгнула, отстегнула струну и махнула мне рукой. Но когда мы вышли, наёмник уже справился сам. Он был весь в крови, на лице блуждало какое-то безумное выражение. Тело у его ног пугало. По сравнения с моим мороком, реальный безликий действительно был опасен. А так он лишь разделил нас, чтобы по очереди высушить. Я осторожно осмотрела Вольга. Кажется, я видела открытые раны, но он быстро одёрнул одежду, неловко сказав:
  - Надо забрать Нэдда, - и ушёл.
  Мы переглянулись с Мирой. Она полушутливо проверила на прочность струну. Я поставила себе зарубку как можно быстрее доделать её дуару. Кажется со дня на день наша компания начнёт разваливаться, если уже не начала.
  Скоро вернулся Вольг, на его плече покачивался проповедник. Не хватало только Василия. Около часа я искала его, пока случайно не вышла из леса. У меня даже горло перехватило. Два шага в стону и потянулись поля, огромное солнце встряхивает пушистую шубу! Вдаль простёрлись сухие кое-где почерневшие сухостои, на горизонте виднелась огромная чёрная скала, похожая на гребень дракона, рядом с ней возвышались тонкие кручённые башни. Неужели Тамхас? Я вновь заскользила взглядом по полям. В первый раз я пропустила, во второй сразу распознала полосатую шкуру. Кот с ожесточение рыл землю. Потом уселся и уставился на меня злым взглядом смешно контрастирующей с курносой мордой. Смешной право слово! Я уже хотела подойти к нему и потрепать, как он взвыл.
  - Трам-мв-а-ау-у! - Понёсся он прямо через поля на север. Я оторопело смотрела на проламываемый им туннель.
  Хоть я и порывалась бросится за Васькой, но не могла оставить остальных, да и бросаться туда не подумавши - глупо. След Васька оставил хороший, я обязательно найду его... Растерев лицо, пошла за оставшимися позади троицей. Вместе мы решили переночевать здесь, ночь была уже не за горами, а с утра пойти вслед за котом.
  Утром Нэдд исчез, оставил только продукты и следы тонкой когтистой ступни. Кто такой проповедник и куда он ушёл, узнать нам наверняка удаться ещё не скоро.
  
***
  
  Некто в спешке, разбрызгивая чернила, записывал:
  "Идёт понедельник конца вересеня 13096 год от сотворения мира.
  С момента моей последней заметки прошло много времени и событий. Пережить мне удалось и ужасное путешествие сквозь мокрую смерть и предательство слуг. Однако по прошествии времени, мне удалось понять их план, и ничего плохого он мне не сулил. Они привели меня туда, куда надо. Окончание Великой Экспедиции намечаю на конец года. Больше писать не могу. Ситуация становится всё напряжённей. Может статься так, что всё пропало...".
  
   Глава 10.
  
  Васькин след вёл нас всё это время, но день тому назад мы его потеряли. Он затерялся в каменной пустоши, что окружает Тамхас. Не было в Тамхасе никаких привидевшихся мне издалека крученных башен, а если и были, то давно пали. Город оказался низким, крепким, состоящий казалось бы из одного камня. Что скала рядом, что северная столица. Холодные ветра мы почувствовали ещё на подходе, зато смена погоды здесь почти не ощущалась. Кто знает, стоит ли поблагодарить за это те же скалы? Наш город тоже выстояла скала, если это можно так назвать. Тогда вода и ветер работали сообща, что не сметут с суши, зальют, сломают толщей воды. Потом подоспел огонь. Первый, первый, а тогда отстал от своих побратимов. Можно сказать только Твердобог нас и оградил, наверное, за это и виноват всегда и везде.
  Сейчас дома, дороги затянул дикоцвет. Раскуроченная, кое-где вздутая брусчатка, разрывалась нарывами, из которых почва выталкивала то брёвна, то давно вкопанные в неё крепления. Альда сказала, что это проклятое место, ещё в её времена подобное земля не принимала ничего в себя, выталкивала, разрушая город. Его латали, латали, латали, а посмотри до сих пор стоит. Одна из шуток змеи Уроборос, или Судьбы.
  Отовсюду смотрели пустые провалы окон. Животные орнаменты бежали вслед за нами от одного конька крыши к другому. Они удивительно напоминали уже успевшую надоесть мне, и думаю не только мне, вещицу. Задумчиво подняла руку со слегка погнутым браслетом. Может здесь мне улыбнётся удача? Я, конечно, уже попробовала пару...десятков раз, однако просто так выкидывать такую... такое... в общем, рано ещё! Правда на нём уже стёрлись все различия между медведем и лебедем, впрочем, между остальными тоже. Просто медведь и лебедь мне нравились больше всех. Жалко их. Приеду домой, закажу у Михаля такой же. Пусть попробует не повторить мне моих лапочек! Заодно пусть и Васеньку пририсует... Эх, где мой пухнорылый проглот?...
  Вольг за то время, что мы сюда шли, яростней кутался в куртку, старался натянуть её чуть ли не на уши. В остальном был в полном порядке. После того, как вышли из леса, снова стал шутить, доставать вечным перегаром и подковырками. На душе тогда у меня немного посветлело. На время, потому что как только стали подходить к столице его охватило какое-то лихорадочное состояние. Он и так вечно пребывал немного не в себе, здесь же его провалившиеся с чёрными кругами глаза заметались, порядком пугая потерей рассудка своего хозяина.
  Мира как всегда шла чуть впереди. Никому не должна и никто не должен ей, как говорится. Она то и дело порывалась зайти куда-то, но отдёргивала себя и только осторожно проводила ладонями по старым бокам каменной кладки. Я знала лишь общие черты что здесь произошло, а мой ручной очевидец не хотел делится былыми воспоминаниями. Но, не будь я магом, у меня есть способ узнать немного больше! В магической братии не принято вмешиваться в чужую жизнь... точнее признаваться в этом. Но она же не оставила мне выбора, сама попросила поработать над её дуарой, сама отказалась добровольно рассказывать... Она просто не оставила мне выбора! Тем более она об этом даже не должна догадаться. Ну, в теории.
  Мне пришлось осторожно переместиться в конец нашей процессии. Там я настороженно приготовилась к активации заклинания, заключённого мной ранее в любимый инструмент менестреля Мирионики Альд. Но кто же знал, что эти воспоминания, столь желанные мной, будут почти реальны...
  
***
  
  Ёще совсем молоденькая красноволосая альда пряталась на чердаке, чтобы передохнуть от домашних забот. Они, конечно, были в радость, ибо хлопоты эти связаны с любимым праздником. Мира, а это была именно она, выглянула в окно. На улице только рассвело, но хозяйки уже бегали из дома в дом, чтобы поделиться своими рецептами любимых блюд. На одежду они пока не обращали внимание, выбегая прямо в старых халатах и разношенных башмаках, ой, а что творилось на их головах... Сразу и не поверишь, что вечером эти дамы будут щеголять изысканными, или хотя бы просто, причёсками.
  По всему дому Мира слышала ту же возню. Её родители ждали этот праздник не меньше остальных. Это было время, когда можно расслабиться и отрешится от проблем, ведь на дворе Славная Ночь. Ночь, когда время останавливается и сколько бы ты не работал, или не веселился, всё растянется на гораздо дольший срок. И если дело не заладится, будешь долго потеть, но ничего не сделаешь, правда, существует и другая опасность... Если веселье будет испорченно, то переживать по этому поводу ты будешь тоже гораздо дольше. Поэтому столь Славную Ночь называют ещё Ночью болотной ведьмы. Мира часто задавалась вопросом: почему болотной, а не скажем горной или лесной?
  По городу уже третий день трубят о некоем событии, после которого начнётся новая жизнь. О, они представить себе не могли насколько окажутся правы! Однако сейчас молодая девушка ни о чём таком не думала, она вздыхала пыльный чердачный воздух и фантазировала как пройдёт сегодняшний праздник.
  После полудня улицы стали заполнятся. Хозяйки бегали в два раза быстрее, из-за чего на их головах творилась ещё более, казалось куда бы, ужасающая бедствие (здесь тогда ещё маленькая Мира нашла для себя ответ "почему её любимая ночь в году просвещенна ещё и ведьме", осталось, как говорилось выше, узнать почему болотной). Вслед за своими мамами сновали малыши. Стоило их родительницам отвлечься, как их кулинарный шедевр подвергался надкусам, а иногда и полному исчезновению. Мужчины тоже на своей шкуре успели прочувствовать нервозность вторых половинок и теперь целенаправленно сбивались в группы, так и веселей, и от взбешённых жён отбиваться легче.
  В общем, в городе царила идеалистическая картина. Но к вечеру погода стала портиться. Альды задирали голову, прикладывали руки козырьком для лучшего разглядывания и сокрушённо прицыкивали языками. Плохо, конечно, если пойдёт дождь, однако всегда можно собраться у кого-то в гостях и не менее весело отметить событие. Может только молодёжь по-настоящему расстроится по этому поводу. Ненадолго, зато очень эмоционально. Но вскоре небо грозило не просто пролиться дождём, оно настроилось на настоящую бурю, о которой заволновалось даже правительство. И нашумевшую строчку про "новую жизнь" сменил настоятельный приказ разойтись всем по домам. По улицам замаршировали военные, помогая кому и силой, разойтись по указанному адресу.
  Как бы то ни было, они не успели. Погода в считанные минуты развернулась во всю свою мощь. Небо почернело, словно сверху накинули толстое одеяло, наступила ночь. Вдалеке загрохотал гром, и над головой толстыми жгутами исполосовали тьму молнии. Мира вместе со своими родителями не успела добежать до дома. Она ощущала как судорожно сжимает мать её ладонь, как рядом плачут дети и чёткие приказы военных, а потом поднялся ветер. Он усиливался и усиливался, по за ним уже ничего нельзя было расслышать. Тогда начался ужас, кошмар, который Мирианика Альд запомнит на всю жизнь. Но рассказывать... Нет, она никогда даже вслух сама себе не признается, что тогда было.
  Зато утро на следующий день было удивительно тихое, молочное из-за поднявшегося тумана. Только из-под разрушенных домов доносились тихие стоны. В то утро Мира осталась сиротой. За год другой прежде оживлённая столица опустела. Не жилось здесь альдам теперь. Никто не мог назвать причину, но болезни, смерти возросли многократно. Когда отсюда ушла Мира, было уже известно, что весь восток порушен, остались только города к югу, в глубине материка. Туда-то девочка и направилась. Заблудилась правда, плутала долго. Уйти с кем-то она почему-то не захотела, как будто какой-то зловредный дух за ниточки дёрнул, но шла девочка только на одном упрямстве. С каждым пройденной верстой земля менялась, как озлобливалась что ли. Естественно, Мире казалось, что идёт она куда-то совсем не туда, куда надо, но повернуть, сойти с выбранного пути она не могла. Вот и шла, наблюдала, как вокруг становилось враждебно, недобро.
  Пока не наткнулась на человека посреди леса. Она ему даже обрадовалась - не всё ей одной блудить, да и выглядел он пройдоха-пройдохой. Кто же в лес ходит в такой лёгкой одежде? К тому же столь странного покроя. А где же его сапоги? Что же это за тапочки такие... Девочка подобралась ближе, не решаясь сразу выйти и показаться на глаза. Парень сидел на поваленном толстом-претолстом дереве, подложив под пятую точку правую ногу, и пытался выстрогать себе острый наконечник у палки. Видимо копье мастерил. Мира навострила уши и, прислушавшись, различила неизвестный язык, на котором бормотал незнакомец. Что-то вроде: "Дай! Дай! Май дарлинг!!!", причём так ожесточённо, требовательно. А вообще он оказался очень хорошим, правда, сумасшедшим немного... Может даже не немного, но Мира прикипела к нему, особенно после того, как они вместе наловили рыбы, целую одну, в речушке неподалёку.
  
***
  
  В моей голове мельтешили ещё размытые картины далёкого прошлого, подступала головная боль, кроме того я пыталась успокоить свою подозрительность, но нет-нет гляну настороженно на альду. Чем скорее всего и вызвала её недоверие. Она покосилась на меня, и до меня не сразу дошёл её вопрос. Она повторила:
  - Вы здесь затем, чтобы призвать Короля?
  - Кто тебе такое сказал?!
  - Кто? Разве это был секрет? - альда вытянула губы в трубочку. - Так да или нет?
  - Ну не такой уж... Нет, конечно. Зачем нам альдский Король? Я хочу артефакт, с помощью которого его когда-то вызвали.
  - С чего ты решила, что он здесь?
  - По тому, что это единственный город, который есть в нашем распоряжении. Остальные это здоровые могильники, поросшие бурьяном, ты это не хуже меня знаешь. А может даже лучше. Нет, это крайний случай. К тому же, если что-то отличается, значит что-то здесь не так.
  - Так себе догадка.
  "Угу, так я тебе всё и рассказала, - мысленно фыркнула я. - Вольга и так надо вздёрнуть за раскрытие важной информации". Наёмник кстати как будто чувствовал шкурой моё настроение и понемногу отставал, чтобы не попадаться мне на глаза. Слышно было только как хлябает крышка его фляжки.
  - Какая есть. Где здесь лучше остановиться? Нам надо поставить лагерь. Скоро ночь, кроме того можно будет разметить территорию, с которой лучше начинать поиски.
  - Пошли. Всегда мечтала попасть в дом к одним богачам, - мечтательно протянула менестрель. Её дуара шустро закачалась впереди, только усиливая мою подступающую к горлу тошноту. И на кой ляд мне понадобились эти воспоминания?! Ох, как плохо...
  До нужного дома мы дошли всего спустя двадцать минут. Альда возбуждённо зарычала и полезла выбивать дверь, потому как здесь замки оказались сделаны на совесть. Но для красноголовой сейчас преград не существовало, тем более таких ненадёжных для алчущей наживы менестреля. Конечно, мне самой хотелось в очередной раз испытать сой "ключ", но вставать на пути Миры я не решилась. Особенно после долгого предупреждающего взгляда. Убранство внутри действительно покоряло своей... мне даже слова подобрать сложно... это как зайти в невероятно красивый, но давно заброшенный замок. Неизвестно что в нём таится, то ли принцесса, то ли дракон, но и в то и в том случае сокровища должны быть обязательны. Из-за этого к крови примешивался еле ощутимый огонёк, подзуживающий, даже в моём плачевном состоянии, обойти все прилегающие территории и даже (о, боги!) спуститься в подвал, а в крайнем случае на чердак. Вдруг там какая захудалая пентаграмма начерчена...
  К сожалению, после тщательного осмотра ничего стоящего внимания найдено не было. Со мной не согласятся спутники, которые набили свои заплечные сумки всяким хламом, однако я решила, что на сегодня достаточно шататься без дела - пора спать. Я только не смогла удержаться, чтобы не составить план на завтра, всё-таки нас ждёт целый город. Мечтательно вздохнула и откинулась на спину - спать мы решили в зале, поэтому устроились прямо на пыльных тахтах, расположенных вдоль стен и перемежаемых цветочными горшками. В воздух поднялось облако пыли. Я тут же зажала нос, чтобы не расчихаться, ибо тогда пойдёт вторая волна и придётся срочно эвакуироваться из помещения. Когда пыль немного осела, я смогла отпустить многострадальную часть тела. Теперь я уже спокойно заскользив взглядом по узорам на потолке. Красивый дом ничего не скажешь. Хотела бы я увидеть его в своём расцвете. В груди как всегда защемило. Почему-то мне безумно жаль вот такие брошенные, медленно разрушающиеся здания. Как будто кто живой умирает. Годами, медленно под натиском стихии и времени... Верно всё-таки, что маги к концу жизни почти поголовно того самое, из ума выходят, тихо хлопнув дверью.
  С раннего утра мы взялись за работу. Если это можно назвать работой, потому что такой счастливой я не ощущала себя давно. Я даже не заметила, как пролетела первая неделя. Зато потом у меня начало создаваться впечатление, что прибыли мы все сюда с каждым собственноручно определёнными целями. И это не мне понадобился охранник и проводник, а им пусть пустоголовый, но хоть какой-то маг. А так как мои цели как-то само собой получились самыми расплывчатыми (подумаешь, я не потеряла надежду воткнуть куда-нибудь свой браслет, и что что радовалась разрытому логову мелкой нечисти больше, чем артефактам, хотя я им тоже очень радовалась, ну уходила я практически из города, чтобы найти Ваську, так ведь не нашла же... Глупый, ушастый комок шерсти!), то это я бегала за ними практически ручной собачкой и преданно заглядывала в глаза. Неприятное ощущение. Ведь я действительно делала то, ради чего сюда пришла. Однако мне оставалось скрипеть зубами и делать выражение лица попроще. Это напомнило мне кота. Будь у него такая морда, давно бы схлопотал от меня жаркие объятия. Гы-гы, я-то знаю, как он их не "любит"...
  За то время, что мы пробыли здесь, запас еды значительно сократился, а воды так и вовсе грозил иссякнуть. То, что мы смогли найти в городе, в пищу не годилось. Над нами нависла нешуточная проблема, которую необходимо было решить в ближайшее время или убираться отсюда подобру-поздорову, пока мы в состоянии самостоятельно передвигать конечностями. Выход из ситуации пришёл мне в голову неожиданно. Поздно вечером мы сидели в своём лагере в несколько подавленном состоянии. Здесь уже было не так пыльно и шевелиться можно было без риска покончит с жизнью. Это как казнь с водой, только с пылью: дышишь, пока не задохнёшься.
  - Мира, у тебя склянка всё ещё с собой?
  - Какая?... - Потом до неё дошло, о чём я говорю, и её лицо приобрело задумчивое выражение. Она похлопала себя по бокам, потом повторила это с дуарой. Вольг непонимающе нахмурил брови.
  - О чём вы? Что за склянка?
  - Первый раз мы встретились в трактире. Помнишь, когда в подвале встретили жихарей? - Наёмник коротко кивнул. - Тогда-то Мира и посетила мою комнату на предмет перезачаровния. У неё была склянка с водой, точнее с целым озером. Ну... я надеюсь, что с озером, иначе мы можем вместо того, чтобы умереть от жажды, попросту утопиться в новообразовавшемся море-океане.
  - Ты можешь не всё вылить из неё? - опасливо спросил мужчина, настороженно покосившись на всё ещё рыскающую по своим вещам альду.
  - Не знаю.
  Наконец-то Мирионика извлекла склянку. В свете та блеснула чистой, как слеза, жидкостью. Вольг сглотнул:
  - А вы уверены, что там вода?
  Красноголовая пожала плечами, дескать, не попробуем - не узнаем.
  На следующий день мы стали подыскивать место. Я, уже как всегда, бежала вслед за Мирой. Вольг, впрочем, тоже. Мне кажется, он не терял надежды, что долгожданная жидкость окажется совсем не "водой". Или я придираюсь, тут сам полисун ногу сломит в буреломе.
  Место отыскалось на севере города, за городской стеной. Мы забрались на неё, осмотрели прилегающие территории. Здесь, честно говоря, росли настоящие великаны всего деревянного царства. То ли общая проклятость земель сказывалась, то ли земля сама по себе плодородная. Хотя, по-моему, на севере не должно такого быть... Зато крупной нечисти здесь почему-то наоборот не водилось. Вот это я как раз бы поняла. Всё у них не как у людей! Только и остаётся вспоминать того задохлого вампира. И тот достался Вольгу. Мне даже рассмотреть его как следует не дали.
  На всякий случай мы спустились ещё и вниз, уточнить точное расположение местности. Для торжественного откупоривания склянки мы избрали еле найденный по воспоминаниям Миры овраг. Потом мои спутники вручили мне тару и попросили подождать пока они не отойдут. Я молча хлопала ресницами и провожала взглядом их спины. Что ж, зато у меня появилось время насладится дикой природой. Как будто ранее мне её не хватало. Покрутила в руках склянку. С нашей последней встречи она ничуть не изменилась. Интересно как поживают жихари и Вилен? Грушка так и расхаживает по трактиру или не выдержала конкуренции? Надо будет навестить их на обратной дороге. Если я не пойду через Империю... хотя вроде у нас война сейчас с ней. Нет, лучше сначала вернуться домой, а уже потом...
  - Эй! Магичество! Не спи!
  Я поморщилась. Чтобы активировать склянку, необходимо её открыть. Звучит просто, вот только если она не разобьётся о землю, придётся пробовать ещё раз и хорошо если она не треснет прямо в руках. Можно, конечно, откупорить и бросить, но успею ли я отбежать? Вот почему не люблю чужие вещи - никогда не знаешь какую пакость задумал их хозяин! Хотя бывает сам не знаешь какую пакость учудишь и когда её найдёшь.
  "Горло узкое, - вдруг подумалось мне. - Конечно, какой маг будет разбазаривать вещи...".
  Не знаю, правильная догадка по поводу склянки была или нет, но открытая тара не спешила утопить меня в своих шикарных объёмах. Я успела попить (обычная вода, хотя вкус у неё уже не очень свежий), наполнить свою фляжку и неспешно удалиться. Озеро будет к завтрашнему утру. Об этом я уведомила заметно погрустневших хитрецов. А сейчас, так как ещё не вечер, решила продолжить осмотр города. Со мной никто не пошёл, предпочли переминаться с ноги на ногу и ждать. Зря, очень зря. Я бы поделилась фляжкой, но раз нет, то и суда нет. Напевая удалую песенку, направилась вглубь Тамхаса.
  Центр меня особенно привлекал. Там и власть обитала, и богатеи и кого только не было. Мира рассказывала, что именно здесь находился центр гильдии убийц Хоран Шие. Тогда они были ого-го какие, совсем не тот детский сад, что расквартировался сейчас в Горске. В былые времена древнее общество проповедовало свой культ. Не сказать, что мне бы он понравился, но то, какого размаха они достигли, заставляло их уважать. Сейчас подобного я и в пример привести не могу. Чтобы в столице в центре города, да ещё со всеми привилегия располагалась гильдия убийц... Удивительно!
  Думаю, если пройти ближе к побережью можно будет тщательнее изучить альдское кораблестроение. Там поди не одно кладбище кораблей осталось с прежних времён. К тому же найдётся что-нибудь интересное для гримуара. Говорят, на самом востоке альды восстановили один из своих городов, только туда опять же никого не пускают. Даже торгуют строго вне стен, колбасные жмыхи! А было бы интересно туда попасть...
  Не знаю во время или нет, на глаза мне попала красивая дверь. В последнее время я столько таких испохабила со своим ключ-браслетом, что пройти мимо данной я просто не смогла. Не учла только одного - альды рядом нет. В общем, после первой же попытки "ключ" намертво застрял, а мне вдруг подумалось: "А если вдруг... он не от двери". Теперь я вдумчиво рассматривала почти искорёженный артефакт, как приглашение на второй раунд. И похоже он точно будет не в пользу браслета, ибо даже если он его переживёт, то дальнейшее его существование будет под крупным вопросом.
  Я немного потопталась, но решила оставить всё как есть. Потом приведу Миру, пусть аккуратно вытащит мне артефакт. А то боюсь, в моих руках он не доживёт до второго этапа наших отношений. Пока же похожу здесь, обследую что, куда. Естественно, особо выбора куда идти передо мной не стояло, я как и все путешественники выбрала самое большое и богато украшенное здание и направилась к нему. Оно оказалось то ли местной ратушей, то ли ещё какой чиновничьей обителью. Но мародёры здесь полазили знатно. Широкий холл устилали бумаги, и солнечные зайчики из разбитых витражей яростно носились по ним взад-вперёд. Перевёрнуты столы, скамьи и стулья. Мягкие подушки с них вспороты, и мягкий пух забился в углы и вольготно расположился вдоль стен.
  Подцепила с пола пару листов и с удивлением прочитала заметку о разгорающейся войне между двумя человеческими провинциями, мол, дорогие граждане альды будьте спокойны, нас мелкие человеческие распри не касаются, мы останемся гордым процветающим государством. Посмотреть сейчас, и точно, ничего в мире не меняется. Ну кроме "гордого и процветающего", хотя на смену ему обязательно придёт какое-нибудь другое, не менее гордое. Не зря, моя тётя Сола мне все уши прополоскала со своей теорией цикла. Может в ближайшем будущем нас ждёт ещё один виток? А что "человеческие провинции" опять меряются силушкой, осталось только определиться с "гордым" народом. Хм-м-м, а ведь есть такой... с этим, как его... летучим кораблём. Если, конечно, дварфы как всегда не сбегут в торговлю. У них же глаза загораются, как у кошки в охоте, когда они видят золотой. Нет, точно пропащий вариант. Будут перевозить через свои горы не только под землей, но и по воздуху.
  Я покачала головой, усмехнувшись, и пошла дальше. Коридоры разветвлялись, делились на комнаты, что-то уходило на этаж верх, что-то на этаж вниз. Меня привлекли следы грязных лап на полу. На вид свежие, отпечатком схожие с крупной кошкой. Немного подумав, зажгла светляков и двинулась по оставленной цепочке. Вышла в высокую залу, судя по люстре для торжественных приёмов или альды настолько зажрались в то время, что у меня слов подходящих не находится. У дальней стены было сооружено подобие сцены из грубо обструганных досок. По всей площади комнаты валялись поваленные стулья, тумбы, разломанные софы сложены в подобие сигнальных костров, их даже поджигали. И это в закрытом помещении! Неудивительно, что здесь чёрный потолок и стены. И гарью как будто пахнет.
  Б-бух!!! Порядком меня напугавший грохот раздался со стороны сцены.
  - К-кто тут? - дала я петуха. Вух, хорошо! Бежать не бросилась... А то бы не хорошо бы получилось.
  На меня, вроде, никто не нёся, и кроме небольшого шума (с трудом промочила пересохшее горло), больше ничего не происходило. Вот, не люблю я такие гнетущие атмосферы. Привлекают они меня, но не люблю, ибо тогда становлюсь нервной и мнительной. Мне невольно подумалось: "Может, ну это всё на...!", но потом собрала волю в кулак и осторожно направилась туда. Рядом со сценой покачивался поваленный колченогий стул - источник моей мании преследования на старости лет. Присела возле него, вновь осмотрела помещение. На досках нашла клочок шерсти. Помяла меж пальцев. Ваську вычёсывала всегда я, ибо во время линьки в доме творился настоящий хаос, плохо только, что линял кот круглый год. И вот здесь что-то внутри мне подсказывало, что надо двигаться вдоль импровизированного возвышения. К тому же маг я аль нет? Хотя в этот раз от моего внутреннего голоса ничего не зависело. Решало знание и опыт.
  Так к чему я это говорю, ради Пламени и Молний, я ль родную шкуру не узнаю?!
  - Держись, бестолочь! Найду - своими руками..!
  Внутри у меня горело от гнева, и единственное чего мне по-настоящему хотелось - это оттаскать негодника за уши! Потом, конечно, порадоваться, что котик в порядке, но сначала оттаскать, чтобы неповадно было меня так пугать!! Я разъяренно пошла по следу, отыскалась и потайная дверь для прислуги и узкий коридорчик, в общем, плутала я долго. Даже попрощалась с белым светом, когда наконец вывалилась в чей-то рабочий кабинет. Какого-нибудь распорядителя, наверное. Обстановка проста, без излишеств. Стол, два кресла напротив, маленький столик и книжные полки на всех стенах. Я устало опустилась на ближайшее кресло, прежде подтащив его ближе к окну, и смачно выругалась. Проходила здесь до темноты! Теперь придётся здесь куковать. На улице-то снег идёт. Прав тогда был Вольг, только здесь не всё так просто: утро - травка, ночью - снег, здесь творится настоящая круговерть с погодой. Правда лишь в том, что ночью на улице выжить действительно практически невозможно. И даже не знаю из-за погоды или из-за чего-то более непонятного.
  Подпёрла щёку рукой. Теперь, наверное, Вольг с Мирой мои вещи поделят и завтрак сожрут. А ведь где-то здесь должен бродить Васька... Я не могла ошибиться.
  
***
  
  Некто дождался, пока слуга захрапит в своём кресле, и выбрался на свет Луны. В последнее время некто сроднился с луноликой Волчицей. Ещё немного и (О, срам для столь великого разума!) завыл бы! Некто с удобством расположился за столом, со вздохом извлёк изжёванное, искромсанное перо. Писать оно не пожелало. Даже собственной кровью создателя дневника. Пришлось горе-писцу идти на поиски за более сговорчивым.
  На обратно пути заглянул в лицо спящей девушки. Оно вытянулось с их последней встречи, под глазами синяки приобрели прямо таки чернильный оттенок. Но выглядела эта кожа да кости трогательно для полуголодного искателя. Он бы сейчас и на менее аппетитное посмотрел с не меньшей нежностью. Правда, именно эту, глупую дурёху, некто и вправду любил. Было б одеяло обязательно натянул, а так прошёл снова к столу и окунулся в мир своих исследований.
  "Идёт ... жовтень (?) 13096 год от сотворения мира.
  Ранее я думал, что не смогу продолжить записи, но мне удалось найти время зафиксировать свои изыскания. Сейчас я могу открыто и абсолютно ясно высказаться: цель Великой Экспедиции погублена, раз и навсегда. Однако после моих стараний в поисках по всему проклятому городу могу заявить - шанс ещё есть! Скорее всего, последний. К тому же мои бывшие слуги, кроме бестолковой девки, которая постоянно путала свою кровать с моей, намерены помешать мне во исполнение своих целей, о которых чёткого представления не имею.
  Так, стоит приступить к фиксированию того, что я нашёл в этом городе.
  Во-первых, распространения проклятия истинно пошло отсюда или из ближайшего пригорода.
  Во-вторых, проклятие не было основной целью совершения обряда.
  В-третьих, обряд был совершён по всем правилам, однако источники его возникновения скрываются в начале времён, то не исключено нарушения каких-либо норм, что привело к достаточно плачевным результатам. Кроме того, что его создатели принесли в жертву около половины континента, данное действо полностью завершилось и должно было привести к своей конечной цели. Если такового не случилось, то... даже не знаю... (тщательно зачеркнуто). Результаты не найдены.
  В-четвёртых, чтобы достигнуть цели Великой Экспедиции..."
  В окнах забрезжил свет. А некто просидел до утра, но дальше так и не написал ни строчки.
  
***
  
  Утром меня разбудила лапа, здоровая лапа, которая заткнула мне нос, рот и заодно всё лицо. Я от испуга чуть в штаны не напрудила. А потом не могла отдышаться и сносно, буквально выражаясь, задушить паршивца в объятиях. Он знай себе бил меня лапой, мол, давай, тащи поесть! Но сейчас я сама бы огрела его лапой, если бы он принёс мне завтрак. Увы, не всё в мире зависит от грубой силы.
  Широко раскрыв глаза, на меня смотрел Василий. Худой, на боку запёкшаяся кровь, морда грязная, словом, превратился мой котик, если не в настоящего матёрого котяру, то в простого уличного кота точно. Следующие полчаса утонули втуне моей радости и Васькиного отчаяния во спасении девяти своих душ. После тщательного осмотра друг друга, мы с котом отчалили из ночного пристанища. Я надеялась, что мой завтрак меня дождётся, думаю, примерно, на это наделся и Василий, потому что я не раз и не два ловила довольно кровожадные взгляды, пока мы не вышли на свежий воздух.
  С утра в Тамхасе слово "свежо" приобретало новый смысл. Здесь поистине мороз пробирал до костей, хотя солнце уже взошло и его тёплые лучи пригревали спину и плечи. Однако и зимняя промозглость не покинула городские улицы. Снежинки собирались стаями и бороздили крыши пустующих домов. В солнечных лучах они переливались яркими красками и мне виделись дикие звери, то и дело вытягивающихся в длинных сильных прыжках. Их холодные спины ластились к рукам, щекотали колючей шерстью открытую кожу, порой её даже прикусывали, но неизменно бежали дальше. Через час другой они исчезнут, вместе со стылым ветром. И кости, наконец, перестанут ломить.
  Кот ёжился, но без привычного вяканья бежал рядом. Я тоже то и дело ускоряла темп. Лопатки начало сводит от холода, хотелось поскорее дойти до нашего лагеря. И не заплутай я, это случилось бы немногим раньше. Вольг и Мира ещё спали, мой вещь мешок стоял не тронутым. Но я на всякий случай проверила всё ли самое ценное в порядке. Естественно, я уже не помнила, что я могла назвать ценным. Ведь гримуар всегда со мной, а "ключ"-браслет до сих пор не извлечён из неподходящей ему двери. Поэтому я покормила Ваську, поела сама, бряцаньем ложки разбудила боевых товарищей и счастливо им продемонстрировала нашедшуюся пропажу. Они почему-то не выказали особого восторга, сказав: "Кормить его будешь из своего пайка", только жалостливый (кто бы мог подумать) Вольг предложил часть своих запасов. Честно, я не наглела!.., сильно.
  Тем более что на наше новообразовавшееся озеро стали паломничать разные зверюшки и зверюги, в основном нечисть, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба и курица птица. Есть нечисть вредно для здоровья, но голодать ещё вреднее. В общем, я решила, что лучше помереть сытой и довольной, чем голодной и злой.
  Ещё около недели мы изучали город. Браслет мне Мира достала, нашли много всяких разных штук, даже комнату ритуальную. Вообще, они тут в каждом доме присутствовали, хоть маленький уголок, хоть закуток, но будет, однако найденная нами находилась в подвале храма. Не то, чтобы её прятали, скорее деталь традиционного уклада, но выглядела очень устрашающе, если честно. Я только туда сунулась и сразу вылетела пробкой обратно. Вольг посмеялся надо мной, тоже сходил - задержался немногим больше, курткой за дверную ручку зацепился. А вот альда фыркнула и царственно вплыла в обитель зла. Дождались мы её только к утру. Ходила задумчивая, дуару свою теребила, поглядывала на наёмника странно, как будто что узнала, известное теперь только им двоим. Обидно, ей-богу!
  Как-то ночью меня, ворочаясь, разбудил Васька (он, кстати, снова взялся за своё, спит на мне как на грелке!). Из-за чего я услышала один преинтересный разговор:
  - Это возможно? - Это Мира.
  - По легенде возможно.
  - Я думала, ты её выдумал...
  - Ну положим, зачем выдумывать, если придумали всё до нас? Оставь это магичеству.
  Какой снисходительный голос! Как пну его высокомерный наёмничий зад - улетит на обед нечисти! Г-р-р-р!
  - Она нужна для проведения ритуала?
  - Она-то? Нет. Магичество своё уже сделала. Хотя порой, ей-ей, я думал всё, хана. Правы были те, кто сказал: "Маги это дураки, наделённые невероятной удачей, с ними нельзя остаться нормальным, можно лишь поддаться безумию, а перепадёт что, так и самому выжить". Теперь дело за нами. И немного за Сорокой. Надеюсь, её не зря Сорокой окрестили...
  - И что теперь?
  - Тебе понравится. Видишь мою шляпу?
  - О-о-о, нет!!!
  Последний возглас был очень страстен. Хотя, как я не прислушивалась, больше никаких звуков не услышала. Даже неприличных. Тут бы я заткнула уши, мне не сложно, но когда ты слушаешь и ничего... Как-то не этого ожидаешь. Что ж, чтобы они не задумали, я подожду. Я мерно выдохнула, зарылась в кошачью шерсть и постаралась доспать конец ночи. Там уж по обстоятельствам. Главное не забыть пнуть под наглый наёмничий зад... пнуть под...
  Следующий день прошёл тихо и спокойно, я заскучала и начала действовать всем на нервы плохим настроением. В конце концов, мне был обещан персональный кляп, гроб и ближайшее дерево в виде надгробия, если я не заткнусь. Столь глупая смерть меня не прельщала, поэтому я вняла совету. А потом попросила рассказать что-нибудь Миру. Она вздохнула, посмотрела на меня и снова вздохнула.
  - Что рассказать?
  Так, так, так! Как город пал я видела собственными глазами, а вот кого она встретила... Как же это спросить-то?
  - А кто сочинил песни, которые ты поёшь?
  Красноволосая выдержала долгую паузу и, когда я уже готова была завязаться кренделем от любопытства, сказала:
  - Человек.
  Догадывайтесь, как я скакала вокруг неё? Так сейчас я вам расскажу!
  - А какой он?
  - Хорошенький.
  - Кто хорошенький? - в свою очередь "нашлась" я.
  - Человек.
  Как не трудно догадаться, узнать мне удалось немного, практически вырвала правду из лап медведя. Только что мне делать с информацией о некоем хорошеньком человеке, который безвозмездно, но при паре-тройке условий, дарит тексты и музыку песен? Не знаю. Наказал ей ещё писать неизвестные "авторские права"...
  - Зачем их надо писать?
  Красная побарабанила пальцами по подбородку.
  - А мне жалко, что ли?
  Рассказать ей жалко - это да! А испоганить всё, что попадётся под руку - это пожалуйста, это мы можем! У, менестрель! Мысленно показала ей кулак, а в настоящем продолжила допрос.
  - А как его звали?
  - Я звала его Югуеин.
  - Как?!
  - Югуеин.
  - Ты по буквам повторишь? Постой. Разве это не ваше имя? Ты же говорила он человек?
  - Угу, человек. Я звала его Югуеином, а как он звал себя - я не знаю. Можешь просто записать как Юг. Вдруг потом прочитать полное имя не сможешь?
  На этих, сказанных с затаённой грустью и прикрытой долей ехидства, словах дикая боль пронзила мою голову. От затылка к вискам, к глазам...
  
***
  
  Две фигуры перебирались вброд через реку. Одна повыше, отсвечивала на солнце бересклетовой шевелюрой, другая пониже и на первый взгляд потоньше, пыхтела позади.
  - Давай, быстрее! Мы не можем целый день потратить на переправу! - рявкнула красноголовая. - Нам до обжитых земель идти и идти!
  - Сейчас... я сейчас... - неубедительно пыхтел второй путник.
  Красноголовая всё-таки вернулась и помогла, но то какими словами она осыпала лучше не повторять. Когда они торжественно преодолели реку, она сказала:
  - Будешь Югуеином. На нашем это "удачно рождённый". Будем считать, что тебе невероятно повезло, когда ты посреди леса встретил меня.
  Другой, что пониже, присел на корточки. Устало щурился на воду и стирал пот со лба.
  - Зови, как хочешь, только дай отдохнуть... Мне действительно чертовски повезло, когда я встретил тебя.... А что ты делала посреди леса, Мира?
  - Гуляла, - буркнула альда и поспешила залезть на дерево от лишних вопросов. Она хорошо научилась лазить по деревьям за время своего путешествия. Но в самом деле, не признаваться же, что она просто заплутала и сама чуть от радости не прослезилась, когда увидела хоть кого-то разумного. Ладно, человек, на это она с радостью закроет глаза, раз кого более... мыслящего не нашлось, внутренне удержавшись от более обидного словца, рассуждала альда.
  "На время, - тихо прошептала сама себе красноволосая девушка, привалившись спиной к тёплому стволу. - На время...".
  
***
  
  В этот раз видение пришло спонтанно. Я очнулась на уже ставшей родной тахте. В комнате было морозно. Из-за рта вырывался парок. В детстве, когда на улице холодало, я представляла себя с трубкой в зубах, выдыхала "дым" и строжилась над Михалем, единственном кто безропотно выполнял все требования. Главным начальником у нас был Савва. Дракон разваливался в старом любимом кресле, брал на руки маленького Ваську и ел конфеты из праздничной вазы, запивая чаем из торжественной кружки. Торжественной, как вы понимаете, она была, потому что на свет извлекалась только раз или два в году, на праздник, а вообще пить из неё не советовалось, ужасно неудобно. Вот так я бегала к Савичу, мы съедали по конфете, а потом я бежала к Михе, где топала ногами и грозилась страшной расправой. Как вспомню, постоянно думаю, каким я была маленьким чудовищем.
  А теперь Михаль даже не мой. Всегда был моим и на тебе... Свадьба у него.
  Но сейчас лучше не об этом думать. А над тем, что за заклинание я сотворила и как скоро оно перестанет действовать. Я лишь хотела посмотреть на последний день, увериться в своих догадках и в расчётах Вигнара. Всё-таки я до последнего не верила, шла из упрямства. Хотя пока ничего не нашла. Скорее артефакт уже ворован-переворован и ловить здесь остаётся разве что материал для гримуара. Что я, к слову, и делала все последние дни, исключая, конечно, поиски Василия. Теперь же если Мира узнала в чью голову я запустила свои грязные лапы, то по шёрстке не погладит это уж точно.
  Я покряхтела, но села, придерживая раскалывающуюся на части голову. Стоит ли мне дождаться компаньонов? Или пока не поздно... Нет-нет, бесполезно. На глаза я рано или поздно я выползу, так лучше раньше. Меньше волноваться, да и чего таить, лень мне куда-то идти. Лучше немного посидеть. Только наколдовать чего, чтобы теплее стало. Щеркот, а сейчас раннее утро или вечер? Почему так холодно?
   - Кто-нибудь есть?! Ау!
  - Ау! Грибники, гляжу, у нас завелись. Даже здесь от них никуда не денешься. - В комнату со смехом вошёл Вольг. Руками он растирал лицо, плечи, кисти. С улицы, что ли. - Чего хотела, магичество?
  - Сейчас утро?
  - Угу.
  Утро значит. Уже хорошо. Проснуться к ночи куда неприятней, потом майся всякой ерундой. Зато теперь можно будет пройтись, заодно воды набрать.
  - А Мира где?
  - Ходит где-то. Зачем она тебе?
  - Просто.
  - Обратно мы когда? Надоело мне уж тут. Неплохо, но тоска берёт. - Наёмник ходил по комнате, туда-сюда, собирал какие-то вещи, что-то перекладывал. Зачем? Собирается он уже куда, вон вопросы задаёт. Хотя прожили здесь почти неделю и ни единого.
  - Можно собираться. Думаю, пройти на север. Там бухта...
  - Предлагаешь вплавь по Тролльему морю? Задница не треснет? - Вплавь я ничего не планировала, я надеялась на тех самых троллей. С ними я ещё не общалась, а до них отсюда не так уж далеко. Хотя рискованно это, продовольствия мало, одежды тоже не хватает. Лучше вернуться как пришли. Потом, на следующий год соберусь к троллям. Если смогу отвертеться от злосчастного орского контракта. Пусть сейчас икается Ферку, может одумается быстрее, чем я возьмусь за это дело.
  - Треснет. Ладно, пойдём обратно. Завтра. Сегодня ещё погуляем.
  Вольг согласно кивнул. Он свалил все вещи в одну кучу и завалился с ногами на тахту. Я пару минут смотрела на него и в то же время не видела. Мысли метались из стороны в сторону, не желая уходить отсюда, ничего толком не разыскав. Я вздохнула. Пора за водой, может ветер голову продует, выдует всё лишнее.
  Однако так просто выйти из дома мне не удалось. Откуда то вынырнул и преградил дорогу хмурый Васька:
  - Едау-у-у! Дау-у-у! Мауру-м? - Малодушная попытка обойти... и нет, попытка с треском провалилась о твёрдокаменный лоб Васьки, меня таки запрягли к готовке. Кот может есть сырое, ел же, когда гулял, но как только появился выбор, взялся за старое и не только в плане тёплой подстилки на ночь. К тому же из комнаты донеслось храброе наёмничье: "Сваргань и мне! Я попробую!". Кхм, что-то он расхрабрился. Позабылся прошлый опыт, ничего мы быстро напомним. Хе-хе.
  Василий остался при мне, перекрыв выход, и серьёзно следил за моими манипуляциями, время от времени повторяя:
  - Едау-у-у... Едау-у-у!
  Когда более или менее сварилось, я щедро оделила кота, позвала Вольга и наконец отбыла в желаемом направлении.
  До нашего озера я дошла быстро. На улице морозец стоял похлеще чем дома. Самый раз, чтобы не задумываться ни о чём лишнем. С последнего моего посещения, здесь разве что воды прибавилось, значительно прибавилось и, кажется, продолжает прибавляться. По-хорошему надо перекрыть поток, но как это сделать, если склянка где-то там, на глубине? Не нырять же в самом деле... Вон из середины озера уже макушка ели еле видна, или что это там за дерево. Со стороны леса я рассмотрела парочку шушер и кого-то похожего на волка. Если бы на водопой никто не приходил бы, мы уже давно домой, поджав хвосты, бежали. Как ни ужасно, но жить можно везде. А если не знать что где-то живётся лучше, то и счастливо.
  Осторожно спустилась к воде, набрала фляжки, умылась.
  "Бр-р-р, ну и холодная!! Поплавать бы, - не к месту мечтательно подумалось мне. - Я ведь даже лето не заметила. Раз и нет его. Домой приду, снова сплошная ночь будет. Как там Вигнар? К Савве обязательно зайду. Пусть мне тоже медвежьи тапочки с ушками сошьёт...".
  Шурх-х...
  Что? Я обернулась, чтобы увидеть как мимо, буквально в пяти шагах, меж деревьев, ползёт здоровый, мне по колено, змеиный хвост. Красивый, щеркот его дери! Сам тёмный, а каждая чешуйка с золотистой каймой, ещё топорщится волнами. То на дыбы встанет, то глаже шёлка прильнёт. Где же голова у этого чуда? Я стала отходить и забирать по направлению к голове. Интересно хоть одним глазом глянуть кто сегодня на водопой пожаловал. Последний день, как ни крути.
  Хозяина хвоста я нашла - он уже давно наслаждался местной водицей, а хвост сам подтягивался, уж больно длинным вымахал. Нашла я его просто. Нет, не наступила, как могло показаться. Просто в какой-то момент я стала понимать, что иду немного не в том направлении, если хочу остаться в живых. Пришлось ме-е-едленно отступать обратно. Зато рассмотрела я достаточно. Змеюка обладала поперечными гребнями на голове, на подобие широкого ворота. В расслабленном виде смотрелось словно рептилия обзавелась длинными волосами, украшенными костяными цацками. Шея короткая, как и туловище, супротив всё ещё подтягивающегося хвоста. Шея судорожно дёргалась при каждом глотке. У этого чуда, как ни удивительно, нашлось место для лап. Точно рассмотрела две пары спереди, ещё одну в конце туловища. На вид короткие, толстые, неповоротливые, увенчанные крупными полумесяцами когтями. В общем, что я могу сказать? Зверюга необычная приползла.
  Я почти ушла, когда рептилия напилась и оторвала морду от водной глади. Повернула голову и вперилась взглядом в сторону. Туда, где недавно находились шушеры. Нечисть никуда не торопилась, они парой стояли, даже не шелохнувшись, когда к ним стала подползать змей. Он медленно двигался, не сводя с окаменевших шушер взгляда, раз за разом переступая короткими лапами. Одна пара, вторая... четвёртая... Неужели?...
  Давно я не бегала с таким пылом. Я добежала до дома и во всю глотку заорала, только распахнув дверь:
  - Там василиск! Василиск! Во! - развела руками, как увлечённый рыбак показывает размер увиденной рыбины. Наёмник до сих пор лежал на тахте, за зуб вроде держался, но как только услышал, тут же вскочил.
  - Что?! Где?!
  Мира сидела в углу, дёргала за струны дуару. Та ей что-то отвечала, однако менестрель выглядела не очень довольной.
  - Там! На озере! - Я лихорадочно тыкала пальцем в дверь, хотя в действительности озеро располагалось несколько в другом направлении. Поискала глазами Ваську - не нашла.
  "Главное, чтобы не там, где василиск, а всё остальное он переживёт, - не без гордости подумала я. - Вырос котяра!".
  - Пойдём-посмотрим! - воодушевлённо заявил Вольг. Мира покрутила пальцем у виска. Хотя нас не бросила, поплелась следом.
  Как я уже упоминала, до озера было рукой подать, но и то расстояние мы преодолели в самые короткие сроки. Моя рептилия никуда не делась, а спокойно заглатывала вяло поддергивающиеся конечности шушеры. Наша троица зачарованно следила как нечисть исчезает в совсем не бездонной на вид глотке. Наглядная иллюстрация к простой фразе: внешность обманчива. Я, продолжая следить за трапезой, толкнула локтём наёмника.
  - Это же восьмилапый василиск? Ведь так?
  - Ну вроде он...
  - Невероятно... Глазам своим поверить не могу. Постой! Ты же говорил, что задушил его голыми руками?!
  - Ты посмотри на него! Думаешь, так-то это просто?! Конечно, я душил его... А вот, посмотри, какая гадина живучая попалась!!!
  - Как же ты шляпу из недодушенного василиска сделал? - едко спросила я.
  - Его хвост...
  Кончик хвоста действительно был подозрительно ровный, самый-самый кончик. Вольг самодовольно потёр подбородок.
  - Хороший шляпник попался. Понятливый.
  Мы с Мирой не удержались от смешков. Я так и представила себе, как в лавку к шляпнику вваливается мужик весь в крови (как никак хвост рубил), потрясает тем самым куском девятой конечности и вопит про восьмилапого василиска. Шляпнику в такой ситуации моё воображение отводит скромную роль: пучить глаза и молить о спасении от душевнобольных.
  - Ой! - Мне в голову вдруг пришла одна простая мысль. - Это тот василиск, о котором ты рассказывал? А где ты его в прошлый раз встретил? Где-то недалеко?
  Наёмник смешался, а потом перевёл внимание на утолившего первый голод василиска. Тот поднял морду, из которой насмешливо показался змеиный язык, и посмотрел на нас. Один глаз у него отсутствовал, его место перечеркнул неаккуратный раскуроченный шрам. Зато второй, ярко-оранжевый, взирал на нас с нескрываемой враждебностью. Гребень начал медленно подниматься, давая рассмотреть дивный жёлто-алый узор с хорошо прорисованной ещё одной парой глаз взамен уже подпорченной. Теперь рептилия решительно направилась к нам, гребень её мелко задрожал, бока раздулись, а из разинутой пасти показались нешуточные клыки.
  - Пойдёмте отсюда, - предложила я. Однако Вольг заупрямился.
  - Глаз! Мне нужен его глаз!
  - Что он тебе сделал?! - испугалась я за бедного змея.
  Наёмник не ответил. Мира тоже хранила молчание, напряжённо всматриваясь в василиска, зато лицо её приняло очень задумчивое выражение. Всё, я окончательно теряю связь с логикой того, что здесь происходит! Зачем им его глаз? У него и так одного нет! Одного нет... Вольг их ест, что ли? Лекарство такое? Или что? Теперь вот Мира заинтересовалась. Может, мне тоже нужен этот глаз? На всякий случай, вдруг что полезное на самом деле из него варят... Верится с трудом, но кажется никто без глаза уходить не намерен. Даже, вон, змеюка сюда ползёт. То ли, что менее вероятно, пожертвовать своим глазом, то ли, что более, слопать наши. С первым бы я как-нибудь смирилась, последнее же меня отнюдь не устраивало. Я переступила с ноги на ногу. А бусин-то больше нету...
  - Что никакого толка с тебя не будет, а, магичество? Косу твою, дубильную, оттяпали...
  - Посмотрим, - фыркнула я. Послушайте его! Толка с меня не будет. За собой бы лучше последил!
  Пока я препиралась с Вольгом, это недомедведь раздобыла где-то верёвку и сама подскочила к василиску. Естественно, змеюка на миг ошалела, а потом бросилась с удвоенной силой - на неё же только что напали! Сами! Вообще, что за хамство вокруг? Однако красноголовая порядком нас удивила. Думаю и василиска тоже, ибо именно он, болезненный, оказался со внезапно связанной мордой, а сверху на него приземлился немалый груз в виде менестрельничьей туши. Я и Вольг синхронно сглотнули: "Неплохо...", продолжая изображать из себя двух филинов в тёмном лесу, случайно узревших как полевая мышь превращается в волка.
  - Соль вам в...! Помогите мне уже!!! - вызверилась Мира. К ней даже жертва прислушалась, а мы вообще бросились со всех ног, кто к хвосту, кто около морды постоять, пальчиком осторожно потрогать. В общем, у всех дело нашлось. Потом же... оно столь же плачевно застопорилось на одном месте. И ни туда и ни сюда...
  Ближе к вечеру.
  - Дай, я уже выколупну его! А потом отпущу его на все четыре стороны!
  - Это же редкое создание! Оно не выживет там совсем одно!!
  - Так иди с ним!!
  Где-то в подобном ключе мы и спорили уже довольно давно, и спор даже не близился к концу, пока Мира не сказала, что темнеет, и у меня в глазах по-настоящему потемнело. Не потому что наступила ночь, просто кто-то очень умный помог мне потерять создание, ибо "как вы меня достали!" - такое объяснение мне дали после того, как я очнулась. Дома, на родной уже тахте. Я что-то такое уже говорила, но сейчас голова жутко болит, совсем не думается и не вспоминается. Даже "редкое создание" приходит в голову не чаще, чем два раза в минуту. Хоть шкуру бы с него... всё равно помрёт ведь там в лесу... Растраты какие. Гримуар не перетянут уже сколько лет.
  На следующий день мы активно собирались уходить из Тамхаса. Собрали все вещи, Васька нашёлся, словом, хоть сейчас в путь. Решили напоследок пройтись по улицам, да может ещё раз заглянуть в какой дом. Вперёд повёл Вольг. Шёл он уверенно, как будто заранее решил куда нам стоит заглянуть. Вот мы и шли.
  Что ни удивительно оказались мы около той ритуальной комнаты, из которой я вылетела, не успев зайти. В этот раз я сдержалась. Мира здесь хорошо поработала, вычистила, даже все ужасы исчезли. Но меня всё равно не покидало ощущение что что-то изменилось. Вроде та же большая круглая зала, дорожка-кайма по стенам, середина полностью засыпана песком. Потолок куполом, на нём волчица со стаей изображена, как она поедает солнце. А внутри нет-нет ёкнет.
  В центр, утопая сапогами в песке, вышел наёмник. Потоптался немного, посмотрел наверх. Потом отступил ровно на три шага в сторону и наступил на что-то. Послышался треск. Я заозиралась и, наконец, нашла по какой стене пошла трещина. К ней подошла альда, надавила и проскользнула внутрь. Я тоже с долей любопытства пошла следом. Что такое там находится? Они всё это время что-то от меня прятала. Почему?
  - Рада, - Вольг остался там, где стоял.
  - Что? Разве за ней нельзя идти?
  - Можно. Пошли. - Его поведение вызывало во мне всё больше и больше недоумения. К чему он меня сначала звал, а потом "пошли"? Впрочем, вслух я ничего говорить не стала. Ведут и ладно, посмотрю сначала, а потом решу стоит ли дело свеч. В это время наёмник подошёл к стене, нажал на неё и даже галантно придержал её пока я не пройду. Но как только я оказалась на той стороне, я не смогла подавить разочарованный вздох - мы снова оказались на улице!
  - И всё? Вся загадка? Я рассчитывала на что-то более... загадочное, - я с улыбкой обернулась к Вольгу. Он стоял напротив, не отходя далеко от здания, в которое мы недавно входили. Как странно, а почему мы снова у парадного входа? А где Мира?
  Я было хотела задать эти вопросы вслух, но вдруг ощутила как сильно хочу спать. Очень-очень. Глаза закрывались. Вольг оказался рядом, тряхнул меня за плечи, заставляя посмотреть себе в глаза.
  - Как только очнёшься, ты уйдёшь отсюда. Слышишь, Рада? Как можно быстрее. И не забудь найти гримуар. Ты же не можешь его оставить, так ведь?
  А глаза-то... глаза-то... нечеловеческие.
  Я сонно кивнула.
  
***
  
  После этого мужчина уложил девушку на мостовую, отряхнул руки. Ему на глаза попался Сорокин гримуар. Он подобрал его, перелистал любовно исписанные и изляпанные страницы.
  - Эх, магичество... - грустно вздохнул, потом размахнулся и закинул книгу как можно дальше.
  - Сколько ты будешь ещё копаться?! - от входа раздалось шипение. К бывшему "наёмнику" спустилась альда, комкая в одной руке тирольку, а в другой меж указательного и безымянного пальцев был зажат знакомый оранжевый глаз. Он поблёк, но всё ещё выглядел ужасающе. - Я всё подготовила. Осталось куда-то деть этот глаз... и можно начинать ритуал.
  - Не надо его никуда девать. Дай сюда. - Вольг выбил ладонью столь заботящее менестреля око василиска и, зажмурившись, кинул его в рот. На удивлённо округлившиеся глаза альды, пояснил: - Ты думала легко поддерживать столь реалистичный морок? Для начала, чтоб создать его, нужен василиск. Я сюда-то забрёл как раз поэтому.. Ну а потом всё время приходится пить кровь.
  - Надеюсь, не нашу?
  - Надейся. - Ухмылка "наёмника" вполне могла соперничать с акульей. - Ого! Смотри. Помощь Сороке прибыла. Даже не верится, что план вновь попал в своё русло...
  - А он был? - с сарказмом хмыкнула менестрель, но Вольг её не слушал. Рыжая шевелюра настойчиво приближалась в их направлении. К тому же её сопровождали ни с чем не спутываемые высказывания.
  - Ха, а лялька наша нигде не пропадёт! Интересно, он знает, что за ним бегает мандрагора?...
  Двоица, негромко споря, направилась ко входу. Им предстоит большое дело.
  И они, разумеется, уже не заметили, как в закрывающуюся дверь за их спинами проскользнула хвостатая тень.
  
***
  
  Естественно рыжий Хок не имел ни какого понятия ни про какую мандрагору, но пришлось узнать о ней, когда спасался по всему кораблю от не в меру любвеобильной "репки". После корабля жизнь сложилась не лучше и не хуже, чем в последнее время. Главное скоро он догонит Сороку. Ведь последние дни он отказывал себе во всём, только Черч заставлял его немного притормозить, отдохнуть. Когда он зашёл в город и увидел явные следы пребывания здесь мародёров, Хок немного растерялся. Пока не узнал знакомый "подчерк". Всё выглядело до того бестолково, что сомневаться кто оставил эти следы не приходилось.
  Найти их убежище сразу у рыжего не получилось - уж больно много наследили. И вот, наконец, он кого-то видит. Бессознательно ускоряет шаг и успевает заметить как кто-то скрывается в здании. Парень не бросился за ним только потому, что заметил лежащую без движения девушку. Он тут же поспешил к ней. Черч, трусивший за ним следом, тоже последовал за хозяином. Пёс обнюхал лицо сначала хозяина, потом девушки, лизнул и, сморщившись, чихнул. Что-то ему пришлось не по вкусу. Однако сейчас Хок не обращал внимание на выходки питомца. Он таки догнал Раду Сороку. Немного помятую, значительно отощавшую, но знакомую девицу с целой связкой шил под пятой точкой. Теперь надо вытрясти из неё браслет. За что тут же и принялся молодой человек. Правильно, когда ещё представится возможность обыскать бессознательное девичье тело? К тому же у него возникало сомнение, что Рада, которая притащила артефакт в такую даль, добровольно согласится с ним расстаться. А так мало ли где выпал и кто нашёл, не так ли? Парень принялся за дело с удвоенным рвением.
  - Что - ты - там - делаешь?! - с расстановкой произнесло раннее "бессознательное девичье тело". Хок замер, правда, не с самой благоприятной расстановкой рук.
  - Отпусти меня! Что ты вообще здесь делаешь?! - зашипела Сорока, шлёпая рыжего по рукам. - Нет, постой! Помоги мне подняться!
  Хок с готовностью выпрямился. Всё времени побольше, чтобы придумать подходящий предлог. Однако, кажется, Сороке никакие объяснения не требовались. Она встала, возмущённо разинула рот, а потом как-то замерла, глаза остекленели и из её горла вырвалась фраза:
  - Надо быстрее уходить отсюда! Мне надо найти гримуар! - Она почти сорвалась с места, если бы не Хок, который вовремя схватил её за руку. Рада продолжала с упорством мула рваться в сторону. Тогда рыжему ничего не оставалось как отвесить ей звонкую пощёчину. Вместе с далеко разнёсшейся звонкой оплеухой, взвизгнул пёс. Мандрагора после своих выступление на корабле притихла. Даже сейчас она только грустно посмотрела и еле слышно вздохнула. Зато глаза Рады прояснились, на её щеке осталось красное пятно.
  Образ охотницы за приключения понемногу продолжать обрастать деталями, как того и хотела магичка.
  К счастью для мага, Сорока не стала тут же кидаться на обидчика с кулаками, она потирала покраснение и недружелюбно смотрела на мир вокруг.
  - Спасибо. - Она развела рукой.
  - Обращайся, - хмуро ответил Хок. Он предпочёл не держать её. Пусть бы бежала. Браслет только сначала отдала бы, а там нехай с ней. Не жалко. - Я хотел бы... тот браслет, который ты выиграла. Мне он очень нужен.
  - Зачем?
  "Затем! - передёрнуло рыжего".
  Посмотрев на его красноречивый внешний вид, девушка надулась.
  - А правду сказать у тебя язык отсохнет?
  - Слушай, я готов тебе за него заплатить. Правда лишь в том, что он не обладает никакими магическими свойствами и он мне действительно очень нужен. - Про себя Хок добавил: "Просто жизненно необходим". - Что ты скажешь?
  - Вставить его куда надо было?
  - Вставить? Не знаю. Это же просто украшение. На руку одела бы.
  По глазам Сороки было ясно, что магичка мягко говоря недовольна таким ответом. Но всё же со вздохом стала рыться по своим карманам. В висках у парня забила набатом кровь: вот оно! Он протянул вдруг задрожавшую руку, в которую Сорока, чуть смущаясь, сунула артефакт. Хок поднёс её к глазам и чуть за сердце не схватился как какой-нибудь дряхлый старец.
  - Ты что с артефактом сделала, юродивая?!
  - Ничего не делала! - отпёрлась девушка. Потом посмотрела в глаза рыжему магу и торопливо заявила: - Он такой и был! Честное слово! Вот такое дают за второе место! Только представь до чего ожлобились!...
  Разумеется, парень ещё не сошёл с ума, чтобы поверить этой... Сороке! Но и долго злиться не стал. Пёс с ней! Это её награда, что хотела, то и делала. Сейчас она за неё ничего не попросила, только вздыхала так, как будто он у неё кусок печени или почку вырезал. От сердца оторвала, ага. Тут уже отрывать нечего - считай, мусор. Как он его своему начальству понесёт? Ох-хо...
  Сорока уговорила его проверить ближайший дом. Тот, в котором скрылся человек, когда он подходил. Однако потоптавшись там, они ничего не нашли. За то время, что они там пробыли, Рада успела плечо выбить, когда билась о стены, и раскроить коленку. Но, слава богам, обошлось малой кровью. На этом Хок считал дело законченным, можно спокойно отправлять Сороку за гримуаром и чем быстрее, тем лучше. К слову, дневник её пропал по-настоящему, позволив его хозяйке в своё удовольствие изливать гнев и брызгать вокруг слюнями.
  Когда они вышли на белый свет, то оный уже клонился к закату. Стоило поторопиться. Однако Рада считала иначе. Она села на ступени у входа, уронила на колени голову и заплакала. Да так горько, что рыжий парень, помявшись за её спиной, сел рядом. Сорока что-то шипела и глотала слёзы, маг старался не забывать похлопывать её по плечу, а сам рассуждал по какой дороге лучше обратно возвращаться. Черч играл с репкой, то бишь лежал и лениво бил её лапой. Та подхихикивала и кокетливо закрывалась листьями. Солнце сонно ползло на запад, окрашивая улицы золотистым светом. Под его светом ещё можно было погреться, но холодок понемногу прихватывал за руки.
  "Долго ещё здесь сидеть?" - с неудовольствием подумал Шелеспёр. Он уже хотел бло встать, как услышал тонкий высокий лай Черча. Пёс смотрел куда-то в сторону, в переулок. Присмотревшись, маг различил, как там что-то шевелится. Он осторожно тряхнул за плечо Раду и указал причину своего беспокойства. У девушки тут же просохли слёзы, она подскочила на ноги и приставила к лицу ладонь, чтобы солнце не мешало. Облизала губы и пошла туда.
  - С ума сошла?!
  - Куда уж дальше?!
  Выругавшись, Хок направился следом. Не успели они сделать и десяти шагов, как из тени прямо на них рвануло чёрная туша, хлеща за собой длинным жгутом хвоста. Морда была вся в крови, но это единственное, что удалось разглядеть магу. Зато Сорока опознала нападавшего. Недавний знакомый не сильно изменился за короткое время, если не считать полное отсутствие глаз. Пёс было метнулся к своему хозяину, но Хок рявкнул на Черча, чтобы тот даже не лез сюда. И без него проблем хватает. Пёс как бежал сел на хвост, заскулил, покорно загребая лапами на обратный толчок. Однако разъяренный змей, даром что слепой, метко стеганул хвостом, словно хлыстом. Молодой маг заорал, как и Сорока. На миг ей показалось, что на месте белого пса, визжа, барахтается её кот, родной проглот. Она стояла ближе и бросилась к упавшему Черчу. Собака лежала без движения. Зато василиск себе такого не позволял. Он прислушивался, принюхивался и на любой мало-мальски повод реагировал жёстко.
  Рада успела первой. Она добежала до пса и закрыла обоих магическим щитом. Она давно не обновляла свой запас амулетов, многое пропало, но пара тройка у неё всегда за пазухой про запас болталась. Надо бы, конечно, больше, но Сорока всё махала на это рукой. Совсем иной человек выходил когда-то из дома в столицу, книжки переписать. И вот теперь этот переписчик стоит, прикрывает верхового пса щитом от василиска. А сама про себя думает: "А что дальше-то?". К счастью иль нет, у неё нашёлся напарник, который ни тогда, ни сейчас не пренебрегал заготовками.
  На бедную рептилию что только не посыпалось. Тут уж не до разборчивости магу, как говорится, чем богаты, тем и рады. Хотя, несмотря на все старания, василиску хоть бы хны сделалось, хоть клык какой закачался бы. Так ведь нет! Пуще прежнего скачет. От водной стихии, на которой специализировался Хок, здесь мало толку. Рада, конечно, исподтишка бросалась всякой пакостью, но это походило скорее на комариные укусы, чем на полноценные магические атаки. Постепенно магия затихала - сил совсем не оставалось. Змей тоже стал точнее вымерять удары, однако ни о какой капитуляции с его стороны речи не шло. Оставался один выход - бежать. Хок не мог подойти и помочь Сороке с Черчем, который ещё не пришёл в сознание, а та не могла утащить пса в одиночку. Идти получалось очень медленно, а это бегством не назовёшь, только переползанием на новое поле битвы.
  Когда девушка окончательно надоело барахтаться на оном месте, они предприняли другой план. Рада оставила защиту на псе, а она с Хоком должны были разбежаться в разные стороны. Там уж пусть сам ящер выбирает кто ему больше по духу.
  В общем, Сорока не пробежала и сажени. Ноги затекли и подвели свою хозяйку. Последние минуты растянулись: василиск мчится к своей жертве; с его морды капает кровь, заливается в распахнутую пасть; за его спиной остаётся чудом не раздавленный Черч... А потом страх настолько сковывает, что боль ощущается на секунду до... Последние усилие, руки дёрнулись вгоняя короткий кинжал в горло змею.
  Рыжий маг поздно заметил, что случилось с его напарницей. Он не успел отвлечь, увести змея от неё. Зато смог добить. Чёрная туша погребла под собой девичью фигурку. Хоку потребовалось много труда, чтобы извлечь её оттуда. В тёплую, красную кровь упали первые снежинки. Потом ещё, и ещё, пока небо не заволокло белой снеговой шалью. Снег запорошил тёмные волосы, которые разметались по мостовой, превратили в белоснежный сугроб Черча. А мандрагора весело бегала от Сороки к псу и сто-то лопотала по-своему, по-мандрагорски.
  Хок Шелеспёр безразлично следил за ней. У него осталось полчаса, потом наступит ночь. Надо было уходить. Хоть Рада и Черч ещё живы, но утащить их обоих он не успеет.
  ... По-своему, по-мандрагоски...
  Щеркот бы его побрал! Если у него есть с собой мандрагора, так почему не испытать на деле её магические свойства?! Оживляет же она, в конце концов, мертвецов, так пусть и не совсем мертвецов оживит! Рыжий схватил кинжал, которым Сорока защищалась, и занёс над запищавшей мандрагорой.
  ... Редька мученически обмякла на руках, её последние слова прозвучали гордо, не сломлено:
  - Ля-ля...ля-ля-ля...ля.
  
  
  
  
  Эпилог
  
  Где-то по пути из альдских земель медленно брёл один чрезвычайно удачливый человек. Варрчик не первый год разорял альские города и в этот раз его улов оказался не хуже чем обычно. В некотором даже лучше. Всю обратную дорогу он листал случайно попавшуюся под ноги книгу. Как для мародёра, Варрчик гордился свой начитанностью. Как никак его отец был старостой, а его хотел отправить на стезю божественного креста. Благодаря этому Варрчик выучил грамоту, приметы, лекарское искусство и много чего ещё, а потом молодой человек решил хорошего помаленьку и отправился на поиски удачи. И нельзя сказать, что он её не нашёл.
  Мужчина поправил заплечный мешок, послюнявил палец и перевернул страницу. Хотя иногда он раскаивался своей необычной любовью к книгам. Вот, например, как сейчас. Он удивлялся как кто-то с такой маниакальной кропотливостью мог написать настолько бестолковый гримуар. А он его сможет прочитать! Магами ещё называются.... Тьфу! Благородный мародёр сплюнул, ещё раз посмотрев на обложку. Она, к слову, полностью соответствовала содержанию: такая же пожеванная, кое-где подпаленная и просто ужасающе неопрятная! Да и конец какой-то... ни рыба ни мяса. Героиня то ли померла, то ли нет. Но мандрагора хороша, неплохой куст получился.
  Однако выбрасывать книгу Варрчик не стал, несмотря на все свои нарекания. Такие необычные вещички неплохо продавались у любителей диковинок. Зато теперь, когда ничего уже не отвлекало, дорога под ногами побежала гораздо быстрее. Скоро до перевалочного пункта дойдёт, а уж там в кои-то веке на перелёт на драконе раскошелится. Ох, щеркотов ревматизм!
  До дома Варрчик добрался быстро, даже быстрее, чем рассчитывал. Он уже не мог дождаться, когда сможет насладится мягкой кроватью, баней, вкусной едой и, конечно, девочками. Мужчина по приезду сразу направился к знакомому перекупщику, чтобы избавиться от лишнего хлама, а потом зашёл в первый же трактир. К слову сказать, очень высокого уровня, соответственно и платы. Зато со вкусом. Мол, почувствуй в себе высокородного.
  Варрчик особо задирался, но любил отметить удачную поездку с размахом. Он заказал себе комнату на втором этаже, бадью с горячей водой, как и мечтал, и все радости жизни, которые могут предложить за деньги. Напевая старую разухабистую песенку, залез в воду, откинулся и прикрыл глаза. Приятно, едрёна копоть! Вода начала остывать, когда мужчина услышал шум за дверью. Целой её он видел в последний раз, потому что в следующую минуту она вылетает из дверного проёма как кот, которого хозяин наградил хорошим пинком. Дверь, как и кота, Варрчику было жалко. Но себя жальче. Напротив него остановилось нечто - нечисть, если одним словом! А как человека напоминало! Чудеса! Это скоро дома уже себя в безопасности не почувствуешь. Нечисть будет словно к себе на ужин заходить. К тому же дико орать:
  - Где он?! Где мой гримуар?!!
  Неизвестно как сложился этот разговор, но трактира в этом городе больше не существовало.
  
***
  
  Помимо необычайно удачливого мародёра границу проклятой земли пересёк рыжий маг. Хок Шелеспёр сидел верхом на медленно бредущем Черче. Пёс очнулся от предсмертного крика мандрагоры. С его помощью Хок смог перетащить в убежище магичку, так они пережили ночь. Сок мандрагоры помог Раде, однако её состояние нельзя было назвать нормальным, но и умирать она не спешила. На следующий день рыжий заставил себя исследовать труп василиска. Срезал кожу, она замёрзла и значительно потеряла в качестве, но всё равно оставалась весьма ценной. Также в желудке змея Хок нашёл пару очень интересных предметов, явно магического характера. То ли среда желудка ящера способствовала их сохранению, то ли неизвестные маги знали немного больше, чем большинство ныне живущих. Кроме артефактов Хок обнаружил полный набор доспехов, разных комплектов. Но не суть, одеть их при желании вполне возможно.
  Провозившись с расчленением рептилии целый день, маг вернулся в убежище. Черч лежал около бредящей во сне девушки и негромко поскуливал. Молодой человек подсел к псу, ободряюще потрепал за уши. Постоянный горячечный шёпот Сороки: "Уйти отсюда! Быстрее! Гримуар!", ощутимо раздражал. Но парень старался не обращать на него внимание. Он решил отдать один из найденных артефактов Сороке, даже положил его к её вещам. К счастью.
  Потому что этой ночью, ближе к утру, магичка пропала.
  "Баба с возу, кобыле легче", - подумал наутро Хок, но на душе был непорядок. За больной не уследил, пропадёт же... если уже не пропала. Парень растёр лицо и принялся собираться в дорогу. Ему не хотелось задерживаться в этом городе.
  Итак, Хок покинул альдские земли и приближался к тому, чтобы закончить своё задание. На окраине Империи, ближе к границам Союза, он отыскал особняк. Слеплен он был на совесть, просто, но крепко. Он как обычно оставил пса у входа, а сам направился внутрь. Волнения, как и в прошлый раз, у него присутствовала, однако никакого страха у него не было. Парень отыскал в доме того, кто руководил его поручением, собирался доложить по всей форме, но тот даже слушать не стал. Выхватил браслет и направился куда-то быстрым шагом, позволяя Хоку следовать за собой.
  - Наконец-то! Дварфы с их внезапной атакой летучего корабля основательно пошатнули расстановку сил! Пришлось отозвать... Ах да, что это я... Настал наш час!!! -В большой зале, куда запыхавшись влетел счастливый обладатель неизвестного предмета, стоял голем, размером с самого здорового тролля, которого когда-либо видел Хок. Массивен, несокрушим, к тому же очень красивыв, как предмет мебели. Потому что вряд ли деревянный голем, к тому же со столь искусной резьбой, можно было заподозрить в любви к разрушении. Однако хозяин дома считал иначе. Он с благоговением приставил недостающую деталь к коленной чашечке голема, но вот беда она не входила в пазы Мужчина бегал вокруг, приставит и с этой стороны и с той... Он был уверен, что именно этой детали ему не доставало, однако...
  - Что такое? Почему она не подходит?!
  Хок Шелеспёр неслышно отступил, прикрыл за собой дверь и сбежал. Подальше от начальства, от голема, да и от поганой службы, ради которой он столько пережил. Кроме того, не будет же он рассказывать с каким трудом выправлял опротивевший артефакт после того, как Сорока тыкала её во все полюбившиеся ей места, етить её разэтак!!!
   Во дворе его поджидал верный Черч. Слава богам, он никуда не успел улизнуть. Хотя это неудивительно, ведь он очень серьёзно относился к перебинтованной подруге.
  
***
  
  Очнуться на перекрёстке дорог, причём одна из которых ведёт прямиком домой - это чудо. У тому же в моих вещах обнаружился потерянный гримуар и странного рода предмет, похожий на непонятную штуковину. У меня даже предположений не возникло что с ней можно сделать. Поэтому утрата ключ-браслета приобрела новый виток. Теперь я буду действовать более разумно. Надеюсь. Только найду одежду взамен прохудившейся.
  Но, несмотря на приятные мелочи, путешествие закончилось совсем не так, как я ожидала. Я снова потеряла Василия. Кот остался щеркот знает где, а я, по какой-то необъяснимой причине босая, еле телепаюсь по этой колючей хвое, смешанной со льдом и снегом.
  Цель самого путешествия... может и оправдалась. Гримуар значительно располнел, приобрёл бурые разводы и нестираемые жирные пятна. Мне удалось многое узнать, сделать заметки на будущее. Кажется, на следующий год у меня будет работа. Не лучшее начало для будущего мэтра, но всем приходится с чего-то начинать.
  Я вздохнула - муторно на душе и в то же время пусто. И самую-самую чуточку любопытно. Но возвращаться сейчас обратно... я не самоубийца. Взглянула на затянутое, как будто колпаком, небо. Ни облачка, ни солнца, ничего не видно, кроме редко пролетающих мимо птиц.
  В родные стены, в Сырой Камень, я вошла со смешанными чувствами. Вроде рада, но похвастать откровенно нечем. Родные дома, корчмы, хламовое дерево. На нём, гляжу, утвари прибавилось. Мимо меня проходят знакомые, не узнают - и слава богам! Не похоже это на блистательное возращение героя. Не того, я хотела. Со вздохом подковырнула ногой камень. Пожалуй хватит народ смущать, пойду до дома. Надеюсь, наставник меня на порог пустит. Потом к Савве с Михом зайду, потом, всё потом...
  Ветряная мельница привычно звенела хвостами. Порог с прошлой нашей встречи столь же рьяно сообщал о званных и не очень гостях. Говорила же, что починить надо. Уф...
  Дверь оказалась не закрыта. Я заглянула одним глазом внутрь, оценить обстановку. На ум пришло, что когда-то я так после гулянок с утра возвращалась. То бишь с лазанья вместе с Михом по всей близлежащей округе в поисках всякой разной волшбы. Удивительно, как после всех наших прогулок, Миха вообще выжил и не убил за это меня.
  Нервно хихикнула, крадучись пробираясь наверх, к себе в комнату. Если уж перед встречей мне не удастся привести себя в божеский вид, то хоть сапоги какие натяну.
  Когда я их натянула, то собралась с духом повторно.
  - Вигнар? - Не знаю почему, но наступать на пол я старалась как можно тише. Да и звала наставника шёпотом. Однако его навыки ещё не заржавели, он меня услышал.
  - Рада?
  - Вигнар?
  - Почему не предупредила о своём приезде? Я тебя не ждал. - Вигнар вышел с кухни. Оттуда же выпорхнула миловидна женщина, поправляя на ходу волосы. Поздоровавшись, она поднялась наверх. А я осталась с разинутым ртом стоять напротив ухмыляющегося наставника. Он похлопал меня по плечу и предложил:
  - Пойдём в зал. Будешь чай? Подожди, сейчас сделаю.
  Я прошла в комнату, встала около окна и осмотрела двор. Вроде ничего не изменилось.
  - Вот и я. Держи, - старик протянул мне большую кружку. От неё приятно пахло травами, мятный привкус, как раз для морозного дня. - Рассказывай, до чего ты там добралась. Ты же добралась?
  Вместо всех слов я поставила на стол ту непонятную штуковину. Потом подумала и многозначительно добавила:
  - Вот!
  -... Что это?
  - Ты не узнаёшь? - патетично вопросила я.
  - Нет.
  - Я тоже.
  Вигнар потёр подбородок.
  - Тогда лучше спросить у магической братии. Иначе может произойти как с предыдущим...
  - Отдать неизвестный артефакт, о котором я не имею ни малейшего представления?! Да ни за что! Мы его изучим! А потом, если ничего не найдём, то спросим у совета... Ладно?
  Кружка со стуком приземлилась на стол. Я скрестила пальцы на удачу.
  - Ладно. Рассказывай дальше.
  Облегчённый выдох. Пришлось даже взять небольшую паузу, чтобы продолжить.
  - Хорошо. Я не сразу решила про... путешествие. Я нашла твои записи, а когда подвернулась возможность немного пройтись - не удержалась. Тем более та книга. Троллья легенда про чашу, с помощью которой можно Короля призвать.
  - Короля?
  - Да. Думаю, что-то такое произошло, когда наступили сумеречные годы. Легенда гласит... - По ходу рассказа брови Вигнара ползли верх. Я упомянула не только саму легенду, но и воспоминания Миры. Указала на странности в её поведение и, в конце концов, то как они поступили со мной. Из всего услышанного старик возмутился лишь на одно.
  - Что?! Нет такой легенды!... А если и есть, то я о ней не имею ни малейшего понятия...
  Меж слов читалось "А такой легенды, о которой я не имею ни малейшего понятия, нет!".
   - Потом этот наёмник... Он приходил ко мне узнать у меня о моих исследованиях. А, как ты уже успела ознакомится, она повествуют о источнике сумеречных лет. И замечу, никаких тролльих легенд там нет! Разумеется, я не стал говорить ему ничего значительного. Но... тогда я консультировался у одного очевидца, который волею судеб оказался в городе. К тому же праздник был, а я так устал, что... решил устроить себе небольшой отдых.
  - Ты отправил меня в другой город, а Вольга приставил следить за мной?
  - Я?! - натурально удивился Вигнар. - Нет, конечно! Я послал тебя, чтобы ты увела его! Он опротивел мне за неделю. Расскажи то, расскажи это! В кошмарах начал сниться. Да, я приплатил ему, чтобы он отправил письмо, потому что знал ты мне точно напишешь и я смогу сравнить ваши слова и, наконец-то, спать в полном спокойствии, что его в городе нет.
  Вигнар переплел пальцы и сложил руки на животе, откинувшись назад.
  - Почему ты не предупредил меня?
  - Ну... я тогда нехорошо себя чувствовал... но потом обязательно отправил тебе письмо, - спохватился Вигнар, заметив мой уже совсем зверский взгляд.
  - Я ничего не получила.
  - Правда? Значит, я недооценил подозрительность.
  "Вот уж...наставник!!! Это ж надо отправить в другой город неизвестно с кем! Так... а что он мне за спи..." - вопрос, пришедший на ум, я поспешила озвучить устно.
  - Что ты мне за список всучил? Тот в сажень длинной.
  - А-а-а. Это мой список литературы. Я уже со всеми ознакомился. Тебе тоже неплохо бы...
  Глядя на моё краснеющее лицо, наставник замахал руками, мол, молчу-молчу, но почитать тебе всё же стоило.
  - Ты сказал про консультации. Кто это?
  - Некая Мирионика Альд. Она менестрель и... - В голове у меня что-то щёлкало и хотелось то ли чихнуть, то ли почесать. Где-то там под черепом. Я терпеливо выслушала старика, чтобы потом торжественно заявить, что мой очевидец и его это одно лицо. Наставник задумался. Мы пришли к тому, что на протяжении всей истории помимо несменяемого менестреля присутствует ещё один человек. И если учесть нынешние обстоятельства, то привидевшиеся мне нечеловеческие глаза пугают. А если вспомнить кто переводил легенду...
  - Тогда откуда... - исправилась. - Зачем ему...?
  Этот вопрос повис в комнате. На столе стоял артефакт. Мы одновременно посмотрели в окно. Туда, где сгущались тягучие, как кисель, сумерки. Кажется, в чём-то по поводу цикла тётка была права.
  
***
  
  Далеко-далеко от Сырого Камня, в неизвестном маленьком городке на площади собирался народ. Им обещали зрелище, и они ждали его с нетерпением. Сюда нечасто заезжал кто-либо. Уж больно расположение городка неприятное, прямо на границе с запретными землями. Небо не баловало хорошей погодой, но вопреки всему на помост вышел зазывала, во всю луженную глотку представляя странствующего менестреля:
  - Сегодня только сегодня! В нашем небольшом городе выступит Мирионика Альд! Приветствуем!
  Зазывала махнул рукой и скатился с помоста. На его место вскарабкалась высоченная красноволосая альда. В руках она держала настоящее чудовище, только по ошибке называемое "дуара". Девушка ударила по струнам - толпу снесло звуковой волной, а менестрель, восторженной сверкая глазами, заорала:
  - Вдарим рок в этой дыре!!!
  И никто, ни собравшийся народ, старавшийся хотя бы гордо уползти от моструозного менестреля, ни сам менестрель, захваченный азартом, не замечал, как на севере образовывается чёрная воронка...
  
  
   Примечания:
  [1] Дальше прозвучало короткое пятиминутное ругательство на родном тролльем языке. Сей народ возвел изощрённость оскорблений в ранг искусства. Широко известна легенда о недельном противостоянии двух тролльих вождей. Они не допустили ни одного повтора в своём поединке, но, к сожалению, абсолютно обессилев, упали замертво. И многие-многие поколения молодых троллей вспоминали их добрым словом, заучивая на память заковыристые обороты древнего наречия.
  [2] Привычные меры измерения альда на дух не переносила и, морщась, педантично поправляла свой рост на два метра сорок восемь сантиметров. Впрочем, её всё равно никто не понимал.
  [3] На трактирном столе искусно взрезали объявление. Внизу змеёй свивался набор непонятных слов. Первые: 'Green Crow - Кот пришёл назад'.
  [4] На кончике змеиного хвоста: 'Ю. Коган - Огонь и лёд'.
  [5] Дерево недовольно потёрло новое сомнительное украшение: 'Мара. Головокружение', провожая ядовитого двудлиннолапого зверя.
  [6] На кибитке фигурно вырезано 'Крематорий - Всадник'. Чуть ниже: 'Жгучая тёмноглазая брюнетка, виртуозно владеющая музыкальными инструментами, скрасит ваше время исполнением тематических произведений на всех празднованиях от вашей свадьбы до похорон. Обращаться по адресу: Горск, аллея Боллиндерри. Мирионика-Альд'.
  [7] Совершенно неожиданно рядом с именем 'Неубиваемый' появилась скромная: 'Green Crow - Сундук мертвеца. С честью спою на любых празднованиях от свадьбы до похорон. М. А.'.
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"