1970-2014 г. Чего встал? Проезжай! Или вспомнил через сорок с лишком лет
Этот случай, почти позабытый мною за давностью лет, неожиданно вспомнился в августе 2014 года, когда, спускаясь вниз от Рынка к Волге по правой стороне Северной улицы города Зубцова, я услышал за своей спиной требовательное "Би-би".
Для жителей крупных городов напомню, что тротуаров на большинстве улиц мелких городишек не существует, поэтому там люди ходят по краешку проезжей части, благо в таких местах и движение-то совсем вялое и автомобилей мало, поэтому, и пешеходы, и автомобили друг дружке не мешают - всегда можно объехать идущего.
И вдруг "би-би"!
Удивительно!
Решив, что это, вообще, не мне, поскольку раздалось оно откуда-то издалека, на первое "би-би" просто не обращаю внимания и продолжаю идти дальше, тем более, что в моем возрасте двигаться под гору просто одно удовольствие.
Бибиканье повторилось, но уже очень настойчиво и, самое неприятное, намного ближе, что заставило насторожиться, остановиться, обернуться и увидеть, что метрах в десяти от меня прямо по самому краю дороги спускается маленький синий автомобильчик Hundai Getz, на передних сидениях которого можно было рассмотреть силуэты двух женщин - пожилой и молодой, по-видимому - матери и дочери. Молодая была за рулем...
Я уж хотел отвернуться и двигаться дальше, как вдруг осознал, что автомобиль медленно напирает на меня, но уже без бибиканья и явно не предпринимает ничего, чтобы объехать меня. Я решил не двигаться с места, дабы разобраться - что, собственно, здесь происходит. Если бы у девченки отказали мозги, руль или тормоза, то автомобиль не тащился бы с такой похоронной скоростью. И мне, на самом деле, надо было бы резко уносить ноги. Но машина явно управляема, так какого же черта она держит курс точно на меня, когда у нее слева - полторы полосы для объезда и ни одной машины вперед-назад на всем протяжении Северной улицы.
Стою... пытаясь глядеть ей прямо в глаза, насколько это позволяет бликующее лобовое стекло, и замечаю, что молодая водительница, закусив губу, корчит такую напряженную мину, которую можно увидеть у человека только, когда он тужится при сильном запоре... На машине загораются левые мигалки, руки девушки чуть-чуть дергаются влево и она проезжает мимо на таких "миллиметрах", едва не задевая меня зеркалом.
Я поворачиваюсь ей вслед и обнаруживаю, что на заднем сидени этого "миньона" сидят три здоровенные тетки, а на стекле пятой двери налеплен "чайниковый" значок.
Ах! Вот оно что! Учимся ездить!
И в этот момент мне неожиданно вспоминается требовательно-смущенный окрик: "Ну, чего встал? Проезжай!" И вся эта сцена, виденная мною в далеком-далеком детстве.
Я громко расхохатываюсь, встряхиваю головой, чтобы, по известному поверью, освежить воспоминания и... забываю не только запомнить номер удаляющегося автомобиля, но и сфотографировать его!
Что ж, овце за рулем, повезло - иначе бы она ославилась не только на страницах моих воспоминаний. И, слава Богу, - может через несколько лет она наконец научится ездить и сможет объезжать пешеходов, не создавая для них опасности, да и вообще - научится не мешать никому вокруг.
Я заметил, что она свернула на Пугачева, но припаркованного Гетца там не нашел. Видимо, она объезжали весь город или, не ожидая от меня ничего хорошего, по тому жесту, который я показал ей вслед, запрятала автомобиль во дворе. Пес с ней!
Боже мой - все повторяется!
Сколько же лет прошло?
Сорок? Нет! Больше!
Я был, явно в пятом классе, значит 1970 год! Конечно - только что умерла моя бабка и мать, решив, что мне не фига валандаться летом во дворе, среди хулиганствующих друзей, с которыми только что курить, да пиво пить, стала брать меня с собою в командировки. Тем более, что командировки ее были лишь по ближнему Подмосковью. И самый первым водителем, с которым мне довелось ездить, стал Михаил Дуплищев. Его странной, полной противоречий, незаурядной личности и не менее неординарной судьбе я посвятил отдельный рассказик в Гипробайках. Но сейчас не об этом, а о том, что же случилось тогда - сорок четыре года назад.
А тогда мы ехали через лес... Нет - не по лесной, а по отлично заасфальтированной двухполосной дороге, где-то неподалеку от Кантемировской части. Не знаю может в самой части, а может за ее пределами.
Нам приходилось много раз останавливаться, поскольку мать осматривала местность, списывала номера с кабельных или квартальных столбиков, иногда промеряя что-то рулеткой и зарисовывала все это в журнал. Когда же я ездил с ней, то записи вела она, а все остальное с превеликим удовольствием выполнял я.
И вот, во время очередного останова, выскочив из машины, я заметил, что вслед за нами, вдалеке, движется военный автомобиль (как мне объяснил Дуплищев - Зил 131). Я мельком взглянул на эту мощную зеленую махину, но, чтобы рассмотреть ее получше, дожидаться не стал - дела важней! К тому же решив, что, может быть, если быстро побегу, то успею возвратиться как раз вовремя - когда она поравняется с нами.
Но оказалось, что беги - не беги, а все равно - не успеть! Столбик оказался весь залепленный грязью и прежде чем я смог рассмотреть и запомнить написанное на нем, мне потребовалось его отчистить, по-варварски, рукой. Ни тряпки, ни щеточки со мною не было. Трудно было ожидать, что в долго стоящую сухую погоду где-то найдется присохшая грязь. Столбик был из шершавого бетона, поэтому оттирать его было не только неприятно, но и сложно, порою ногтем выковыривая комочки грязи.
За трудами я уже и думать позабыл про Зил-131, поэтому каково же было мое удивление, когда, прочитав, наконец, написанное, я поднял глаза и вдруг увидел эту громадину, стоящую прямо за нашим Газ-69. Обрадовавшись, я рванул что было сил и, задохнувшись от натуги, уже подбегая к дороге, услышал громкое бибиканье Зила. Не придавая этому значения, я начал внимательно рассматривать автомобиль, особенно меня поразили его громадные колеса, которые были выше моего тогдашнего роста. Вдруг бибиканье повторилось, потом еще раз и, наконец, из кабины высунулся солдат и, размахивая левой рукою, громко закричал: "Ну чего встал? Проезжай!" К этой фразе добавилось такое продолжительное и пронзительное бибиканье, что у меня заломило в ушах.
И тогда распахнулась дверь нашего Газика из которого вихляющей, жиганской, походкой вышел Дуплищев. Высыпав на молодого солдатика длинный поток отборнейшей ругани, он, громко вдохнув воздух, спросил: "Тебе что дороги мало?" и помахал правой рукой в сторону пустой полосы.
"Послушай, будь другом, отъедь - меня объезжать еще не учили" - грустно ответил солдат.
Харкнув на землю и растерев ботинком слюну, Дуплищев развернулся, быстро вскочил в кабину и переехал на противоположную сторону дороги. Потом вышел и демонстративно размахивая руками, как военный регулировщик, показал, что путь свободен.
Громадный Зил взревел, неуклюже дернулся сначала вперед, потом откатился назад и как-то неровно, подергиваясь, поплелся вперед.
Я, глядя ему вслед, сказал: как повезло солдату - на каком автомобиле ездит. А в это время рядом со мной хохотал Дуплищев, поминая бестолковую армию, недоучек солдат, тупых офицеров и все туже ебену мать. Продолжая свою речь, я мечтательно заметил, что хотел бы ездить на такой громадной машине. На что он ответил, что сначала надо бы на маленькой научиться - вот, дескать, будешь со мной ездить - глядишь года через три и научишься. А вырастешь - и до грузовиков быть может доберешься.
Дуплищев сдержал свое обещание - за три года научил меня ездить. И, когда, летом 1974 года я самостоятельно провел его газик километров пятнадцать по лесной дороге, где-то возле нынешнего Сергиева Посада,, изобилующей крутыми поворотами, спусками и подъемами, ямами и рытвинами, и даже преодолел один небольшой брод, то он подарил мне ручку (шарик) от рычага коробки передач своего предыдущего автомобиля в знак моего посвящения в шоферы.
Этот шарик я вожу в каждом своем автомобиль уже на протяжении многих-многих лет, как амулет.
А вот на большой машине мне работать и даже ездить не довелось. Единственный вездеход, который я целый месяц гонял и в хвост и в гриву на институтской практике - Шишига - Газ-66. Машина отличная, но значительно меньшая все того же Зила-131.