Это произошло в начале 90-х годов, когда нищая и голодная Россия, вырвавшись из советского плена, жадно набросилась на блага западной цивилизации, в особенности на то, что для простого советского человека было совершенно недоступно - на автомобили. Благодаря советской отсталости, со свистом очищались европейские (и не только европейски) свалки, поскольку наши хватали все без разбору, с единственным условием - как можно дешевле. Многим эта дешевизна, впоследствии, очень дорого обошлась.
Но не будем о трагическом (сколько знакомых умерло, да пока-лечилось на старых неисправных машинах), а вспомнимуслучай, когда все это закончилось, просто, на уровне анекдота.
Дамочка "ближе к сорока" из соседнего подъезда, рассорившись с мужем, осталась одна-одинешенька и замаялась душевной тоской. Сыну - тринадцать лет, мать ему совсем не интересна и нужна только как источник денег. Любовник, особенно женатый, улучающий тебе редкие минуты среди вечной спешки домой, к семье, та еще головная боль. А не женатый, тем более молодой, требует значительных расходов. Поскольку она была женщиной не то, чтобы красивой, но чертовски привлекательной и знала себе цену, то ни того, ни другого ей не хотелось. А чтобы скрасить свое одинокое существование решила купить себе автомобиль. Но поскольку зарплаты в те годы почти у всех были копеечные (выпускающий продюсер радиостанции получая всего лишь две тысячи долларов чувствовал себя в этой стране чуть ли не миллионером), то у нее хватило денег только на старый-престарый Форд, которому от роду было лет пятнадцать. Я как-то прокатился на этой машине - неустойчивость ее была потря-сающей, а руль великолепно чувствовал все неровности дороги. Все это больше напоминало карету с деревянными колесами, а не автомобиль.
Заплатив, аж целых, полторы тысячи долларов за это чудо с немецкой помойки, она не нашла ничего более умного как сразу же поехать на нем на дачу, расположенную среди Оршинских болот близ города Калинина (нынешняя Тверь). По ее словам, туда она добралась более-менее сносно и довольно быстро. Заглушила тоску одиночества, как положено у русских людей, выпивкой. Отдохнула два денька и собралась обратно.
А вот на обратной дороге и началось...
Но, как положено в художественной литературе, где в отличие от милицейских сводок, все поставлено с ног на голову, я начну повествование с конца.
Итак я стоял во дворе и курил. Было как раз, около полудня. Солнце, несмотря на летнюю погоду, еще не начало припекать, хотя начало 90-х годов было отмечено значительным потеплением. Поэтому можно было спокойно стоять на открытом месте посреди двора и, куря, рассматривать проходящих людей и проезжающие (тогда!!) изредка автомобили.
И вот, в дальнем конце двора замаячил темный силуэт ольгиного Форда. Здесь стоит заметить, что наш двор имеет форму острого угла, причем я стоял именно в вершине этого уголка, поэтому ее автомобиль сначала, приближался ко мне, а потом, совершив вокруг меня, практически, разворот, удалился.
Проводив его глазами, я, с тревогой, заметил, что за ним тянется четкий след из капель разного размера, переливающихся на ярком дневном свете. Оба-на - подумал я и посмотрел туда, откуда автомобиль приехал. След тянулся до самого въезда во двор и терялся где-то на улице
Проблема!
Я изо всех сил рванул к остановившейся машине с криком: "Глуши мотор! Глуши мотор!"
Ольга, которая к тому времени уже припарковалась среди других автомобилей, стояла около капота и удивленно смотрела на меня. Заметив мою взволнованность, она послушно открыла дверь и выключила двигатель.
- Теперь капот открой!
Она, начав искать ручку открывания капота, которую трудно бы-ло нащупать, как это часто бывает на старых машинах, поскольку она была более чем наполовину отломана, одновременно стала спрашивать меня, что же такое произошло с ее машиной, если она на двести километров пути заправлялась четыре (!!!) раза.
- Сейчас узнаешь, но вначале проветрим - буркнул я.
Все еще неосознавая случившееся, она подняла капот, продол-жая повестовование о ста шестидесяти сожженных литрах и прой-денных двухстах километрах.
- А это тебе ни о чем не говорит - спросил я - тыча пальцем на оставленный во дворе след, который, несмотря на нежаркий, но теплый, день, еще не высох.
- Нет! - бесхитростно ответила она.
- Это!... (сделав значительную паузу) - Бензин! - буквально прокричал я.
- А!... Так значит он у меня попросту вытекал... - многозначи-тельно произнесла Ольга. - А я то думаю - почему машина ест так много - может сломалась.
- Нет, не сломалась, так - ничего особенного - усмехнулся я, добавив расхожую фразу "иномарки ведь не ломаются" - могла устроить небольшой фейерверк на пути в Москву.
- М...м...м - как-то непонятно замычала Ольга. Что в этот мо-мент творилось в ее голове трудно было сказать. Но на лице никаких мыслей и чувств заметно не было. Так - если приглядеться, легкое недоумение, и все...
Поскольку времени за разговорами прошло много я решил, что бензин малость проветрился.
- Заводи - приказал я.
Она запустила двигатель и сразу стало видно, как из лопнувшего бензопровода брызжет веселая струйка бензина. Машина была старая - еще карбюраторная и, как назло, лопнул шланг до бензонасоса, поэтому она, несмотря на перерасход топлива, все же ехала.
Меня не удивило, что эта дамочка ничего не заметила. Но ведь она четыре раза заезжала заправляться! Неужели во все эти разы никого не было рядом, неужели никто не обратил внимания на тяну-щийся за ее машиной бензиновый след. Даже на дороге и то можно было бы его заметить. Или всем на все и на всех плевать. Послед-нее вернее.
Я выключил движок. Стало тихо...
- А что? Сможешь мне шланг поменять? - преспокойно спросила Оля.
Я устремил на нее испепеляющий взгляд, но она, судя по всему, не поняла его значения и, решив, что мне неохота помочь ей, надула губки.
- Ты хоть понимаешь, (я едва не сказал "дура"), что чуть-чуть не сгорела?