Как-то два разбойника Том Верзила и Джим Хохотунчик шли по рынку, чтобы потратить на что-нибудь дельное сотню шиллингов, отнятых в Шервудском лесу у какого-то заблудившегося бездельника. Вообще-то, такое дело даже грабежом назвать было нельзя - просто они указали растяпе тропинку до ближайшей деревни, а тот оказался не джентльменом и отказался оплатить эту ценную услугу.
Том не спеша двигался между торговыми рядами и чинно пробовал лежавшие на прилавках окорока, колбасы, семечки, ананасы, арбузы и многое другое.
- Кончай жрать! - пищал Джим, которому ничего не перепадало, - Когда мы чего-нибудь купим, ты не захочешь это есть. Не порть себе аппетит.
Но Том не мог ответить на эти явно оскорбительные речи, так как рот его был постоянно набит, и вообще, он предпочитал работать кулаками, а не языком.
Том, увлеченный снятием проб, и Джим, занятый содержательной беседой, под ноги не смотрели, и поэтому не заметили деревянной ноги какого-то нищего инвалида, лежащей прямо на проходе. Первым, пискнув, споткнулся Джим, но он благодаря своей природной ловкости удержался бы на ногах, если б на него не свалилась огромная туша Тома. Соседний прилавок издал прощальный треск и все трое оказались под его обломками. Такое дело, конечно, не осталось незамеченным... Тут же раздался свисток констебля и топот ног и его добровольных помощников. Тому и Джиму ничего не оставалось, кроме как стремительно покинуть рынок, по пути свалив еще десяток прилавков. При этом Том не забыл о нищем и, зажав подмышкой тащил его с собой, чтобы в более спокойной обстановке примерно наказать.
Они шустро добежали до ближайшего леска. Погоня безнадежно отстала. Том прислонил к пеньку нищего инвалида и вытащил из-за пояса два небольших ножичка не больше ярда длиной.
- Сэр, - начал Джим свою обвинительную речь, - из-за вашей неловкости мы чуть было не влипли! Я думаю, будет справедливо, если вас отсюда отнесут прямо на кладбище для бродяг...
Нищий, не удостоив его ответом, неожиданно ловким движением разорвал рубаху на груди. Среди густых вьющихся волос обнаружилась наколка "Вильям Фунт" и яблоко, из которого, как червячок, высовывалась змея.
Том и Джим с трудом подавили стон умиления - перед ними сидела живая легенда - разбойник, "подвиги" которого гремели несколько лет назад на всю Англию. - Вы думаете, если я на пенсии, значит вам все можно? - проскрипел старик, но Том и Джим уже и так поняли, что им можно не все...
Когда стемнело, все трое сидели у костра. Том рубил тесаком огромный окорок, а Джим разливал по кружкам крутой горячий грог, от которого скосорылило бы даже Йоркского извозчика. Том, как всегда, угрюмо молчал, а Джим, подливая грог в здоровенную кружку Вильяма, все пытался раскрутить его на занимательную историю.
- Мистер Фунт, - щебетал он, - про вас ходят столько слухов... Многим я просто отказываюсь верить... Но разве может один человек разогнать роту королевских гвардейцев и отнять у лорда-хранителя его печать?!
- Все, что про меня болтают - сущая правда, - прервал его инвалид, - если вы плеснете мне еще грогу, я расскажу историю из жизни моей пра-пра-пра-прабабки, которая была основательницей нашего разбойничьего рода. Джим торопливо налил до краев его кружку и уселся напротив. Уши его сами собой оттопырились, но в этот момент из-за спины послышался богатырский храп Тома Верзилы.
- Очнись, скотина! - Джим, несмотря на мелкий рост, мог рявкнуть так, что порою жертва от одного крика валилась с ног, - Поговорить с тобой не о чем, так хоть послушай умных людей!
Том, конечно, не проснулся, но храпеть перестал, и теперь в рассказ старого разбойника вплетался лишь шепот ветра и треск вылетающих из костра искр...
- Дело было лет двести назад, когда разбойники не по двое-то трое бродили по лесным дорогом, а огромными ватагами рыл по сорок. - Начал Фунт свой рассказ. - Они нападали даже на графские замки. А охотились на нашу братию не королевские гвардейцы, а конные рыцари, закованные в железо с головы до пят.
Леди Кэт, потомком которой я имею честь быть, в детстве начиталась книжек про амазонок, и когда отец выгнал ее из дому - в то время была такая традиция: подросших дочерей из дому гнать, чтобы сами искали себе дело. Она собрала шайку таких же бездомных девиц, и они в этих лесах долго не давали никому проходу. Они наловчились лазить по деревьям, как обезьяны, стрелять из лука, как великий Робин Гуд, скакать на конях, как сарацины. Но при этом они не забывали, что они леди... Когда в шайку вступала новая сестренка, все бросали любые дела, пока не добывали для нее собственное зеркало. У каждой из них был сундук с нарядами.
Светские манеры их были столь безукоризненны, что часто им удавалось пробраться на маскарады при королевском дворе. Правда, потом королевский мажордом не досчитывался многих вещей и драгоценностей. Но в те времена даже самые благонравные светские дамы не брезговали тем, что плохо лежит. Беседуя с блестящими придворными королевами, подружки леди Кэт выведывали у них что король замышляет против разбойниц и поэтому застать их врасплох было невозможно.
Как-то раз леди Кэт, разумеется, в маске, танцевала с рыцарем сэром Фрэнком Фунтом. А рыцари, как известно, беседуя с дамами, любят рассказывать о своих подвигах, как уже совершенных, так и предстоящих. Причем, это единственный случай когда правила этикета позволяли рыцарю слегка приврать... "Леди Незнакомка, - говорил сэр Фрэнк, - я бы с удовольствием сегодня же пригласил вас в свой замок отужинать, но, к сожалению, на рассвете мы выходим в поход против банды свирепых разбойниц, наводящих ужас на Шервудский лес и его окрестности. И когда мы их переловим, король обещал оказать нам честь и отправить в крестовый поход. Так что, мы с вами видимся в первый и последний раз..." На что леди Кэт ответила: "А я думою, что мы еще непременно встретимся", - и как всегда, была права.
Утром леди Кэт уже спрыгнула со своего белого коня в самой глухомани Шервудского леса. Сестрички-разбойницы уже ждали ее и свежих новостей из королевского замка. "Немедленно всем переодеваться в самые изысканные наряды! - скомандовала моя пра-пра-пра-прабабка, - и не забудьте взять по самому роскошному и большому носовому платочку. Это будет нашим оружием в сегодняшнем сражении."
А дорога, ведущая от резиденции короля до Шервудского леса, уже сотрясалась от тяжелого топота копыт. Не только сами рыцари, но и их кони были закованы в железо, поэтому грохот был слышен чуть ли не в самой Нормандии. Рыцари на полном скаку ворвались в лес, круша встречные дубы и клены, но то, что они увидели на первой же поляне заставило их натянуть поводья, да и кони были настолько удивлены, что стали как вкопанные. Напротив доблестного воинства стояло две дюжины прелестных дев, одетых по последней моде, держащей каждая по белому платочку с искусной вышивкой. Когда рыцари замерли в недоумении, девы как по команде уронили свои платки.
Рыцарям, как известно, положено непременно поднимать то, что уронила дама, и обязательно это самое даме подать. В противном случае пострадало бы их рыцарская честь, они, конечно, тут же сползли с коней и пошли поднимать брошенные платочки. Когда рыцари дружно наклонились, тяжесть доспехов свалила их на землю, и встать без посторонней помощи они уже не смогли.
А прекрасные девы под командой леди Кэт начали по одному оттаскивать их в лес и там стягивать с них железо. Таким образом, отборный отряд Ero Величества короля был взят в плен.
После такого конфуза, конечно, не один из доблестных рыцарей вернуться назад не мог - он стал бы посмешищем для всего королевства. Им ничего не оставалось, кроме как связать свою судьбу с прелестными разбойницами. Через неделю они вместе взяли штурмом соседнее аббатство, и святым отцам пришлось тут же обвенчать бывших рыцарей и пленивших их дам. Благо, что их оказалось как раз поровну, так что никто не был обижен. Моя пра-пра-пра-прабабка леди Кэт вышла замуж за Френка Фунта - вот от них-то и пошла наша разбойничья династия.
Вильям Фунт закончил говорить... Джим Хохотунчик молчал, потрясенный этой удивительной историей. Молчал и Том Верзила, проснувшийся где-то посередине рассказа, но и он не мог от удивления закрыть рта... - Ну что, сынки - время позднее, - сказал старый разбойник, располагаясь на лежанке из еловых веток, - вам на работу пора... А я пока вздремну...