Юрьевич. Проект44 гл.10

ГЛАВА 10.

Только совершенно невозможное

в конце концов делает возможное

возможным.

Мир

Море по-прежнему было теплым и ласковым, и откуда-то с иззубренных неизмеримой мощью давнего Творения скал время от времени дул порывистый резкий ветер, и воздух был полон солоноватой влаги, а на верхушках возникающих словно бы из ниоткуда волн тонкими разноцветными лучами играло солнце.

И я снова стоял на знакомом, очень знакомом песчаном берегу, и вокруг всего этого великолепия, которое странным и так и не понятным для меня образом являлось частью его самого, широко раскинулся неестественно гладкой каменной твердью Мир, мой Мир, и красные чайки там, вдалеке, снова что-то кричали обо мне и для меня.

Я вернулся.

"ЗДРАВСТВУЙ, МИР. Я ВЕРНУЛСЯ. И Я ВЕРНУЛСЯ НЕ ОДИН." "Я ЗНАЮ, МАЙ." " ТЫ ЗНАЛ, ЧТО ЭТО СЛУЧИТСЯ?" "КОНЕЧНО, МАЙ. НО ТЫ, НАКОНЕЦ, ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ, ЧТО ЗНАНИЕ - НЕ ВСЕГДА БЛАГО." "СПАСИБО, МИР."

Они были здесь, со мной, совсем, совсем рядом - и Леди Синны, и До, и тот, который совсем недавно был Императором, а теперь снова был частью Мира, и с ними, наконец-то, была Этна, и когда я смотрел на нее, мне было хорошо и больно одновременно, больно так, что мне снова хотелось заплакать - как тогда, когда здесь, на этом месте, еще не было ничего, и была только безграничная и всепоглощающая Песня Скорби, и только она одна - и ничего больше.

И тот, который недавно, совсем недавно, был моим Императором, улыбнулся мне, и я, похоже, опять знал, что он хотел бы мне сказать.

И Серая Дева тоже была здесь, и лицо ее было устало и строго, и все было кончено, и крылья ее накидки бессильно поникли, и вокруг нее снова были ее терцено, но сейчас...сейчас их было мало, очень мало, и я понял, что остальные терцено - кем или чем бы они не были - остались там, на Сетере, и только потому, что они навсегда остались там, у ревущей и вбирающей в себя все стены Забвения, я все-таки смог вернуться.

Я ВЕРНУЛСЯ, МИР.

Их было много, и лица многих их были знакомы мне, но не все...конечно, не все, и некоторые из них уже очень давно не должны были быть, но они все-таки были, были здесь, и на влажном песке оставались их следы, и рядом со многими из них, и вокруг них знакомо дрожал теплой затейливой рябью насыщенный влагой и солью воздух, а над ними и надо мной висело обманчиво бездонное синее небо, и, смотря на призрачные контуры последних Вечных, я окончательно понял, что это все-таки случилось, и что великого, загадочного и непостижимого Эсеейра больше нет.

Это казалось невозможным и нереальным, потому что Реальность той Великой Пустоты, которую я знал до сих пор, была принципиально, аксиоматично неотделима от Эссейра, но такова, наверное, природа, на первый взгляд, достоверно и однозначно невозможных событий - когда-нибудь они все-таки происходят.

СЛИШКОМ ПОЗДНО, МИР.

Время снова слово остановилось и застыло, но так уже бывало не раз, и я уже научился не бояться Бесконечности. И все вокруг стало незыблемым и вечным, и я, только я остался в этой субъективной Вечности, которой опять суждено было быть, и когда не осталось ничего, совсем ничего, кроме этой Вечности и меня, передо мной снова расступилась абсолютная и совершенная чернота Заслона, а потом, когда я снова шагнул туда, где я уже был когда-то и где было возможно решительно все, я почувствовал, что Заслон снова - как когда-то - неслышно сомкнулся за моей спиной.

А потом снова пришли Тени.

ЕСЛИ ВЗЯТЬ НЕМНО- Завтра я вызову Турсо и Это совсем не так, как я пред-

ВПРАВО, ОН УЖЕ НЕ объявлю ему свое решение. ставлял. Словно я - это все,

УЙДЕТ. Он, как и все, кто не избран, все, и все что существует вне

попытается понять. Но он меня, одновременно сущест-

Он еще спал, когда я еще не знает, что именно вует во мне, и мое Я переста-

вошла. Он почувство- это погубит его. ет быть Мной и становится

вал мои шаги, и его уш- всем.

ные раковины вздрог- Смирение есть то, что пред-

нули и приоткрылись. полагает мудрость. Я готов Я ДОЛЖЕН РАЗДЕЛИТЬСЯ.

"Я принесла тебе анг- на многое, чтобы доказать ТОГДА ЧУЖАК УЖЕ НЕ

ве," - сказала я. это. Я легко мог бы обра- УЙДЕТ. И КОГДА-НИБУДЬ

тить эти гвозди в прах, но Я СНОВА СТАНУ СОБОЙ

Он не может знать, кто смогу ли я тогда спросить В САМОЙ БОЛЬШОЙ ВО-

я. Я сам узнал об этом самого себя - действитель- ДЕ.

только сейчас. Но этот но ли ты был тем, кем хо-

неррин у входа, кажет- тел быть? Если вы возьмете мою руку в

ся, что-то заподозрил. свою, вы поймете.

Ему не стоило появляться

КАМЕНЬ, Я АЛЬБИ- здесь, Благосклонная. А те- "Кто ты?" - спросили они его.

НОС. У МЕНЯ НУЛЕ- перь уже поздно. "Я третий путник, - ответил

ВАЯ ТЯГА И ЕЩЕ незнакомец. - И теперь пой-

ВОСЕМЬ ЗЕЛЕНЫХ И когда мы уже возвраща- дете вы со мной, потому что

НА ФЛАНГЕ. Я ВЫ- лись, сверху пришла смерть. не услышали вы тех, кто

КРУЧУСЬ, ТОЛЬКО Это была вода, просто вода, был у вас до меня." И пошли

ЗАТКНИТЕ ЭТОГО и было некуда бежать. И не они с ним, и был их путь до-

ИДИОТА! осталось никого - только я. лог.

...ВИЖУ...ВИЖУ...ВИЖУ...ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МЕРЦАЮТ...СЕЙЧАС Я...

...сегодня все должен рассказать Мернинг. Сиятельный больше не может ждать.

И я упал, и была жара, И однажды я решил для се- ТО, ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ

только жара, и стеклян- бя, что я останусь здесь, у ИЗМЕНЕНО - ИЗМЕНИТ-

ные цветы склонились Стены, навсегда. И тогда, СЯ, И НИКТО, И НИЧТО

надо мной, и их сияние может быть, она не исчез- НЕ СМОЖЕТ ЭТОМУ ПО-

слепило меня, и за ними нет, как исчезала всегда, и МЕШАТЬ. НО ЭТО ИЗ-

я уже совсем не видел я смогу быть с ней - если МЕНЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ

солнца. это вообще возможно. КАК БЕСКОНЕЧНО ВЕ-

ЛИКО, ТАК И БЕСКО-

...БУДУ ПРЫГАТЬ...УДАРИТЬ ТАМ, ГДЕ ЯРЧЕ... НЕЧНО МАЛО.

Она подошла ко мне, и почему-то она была одна, а ее терцено издалека смотрели на меня и куда-то сквозь меня, и я не увидел в их глазах ничего, кроме безразличия и пустоты.

Наверное, пришло время все делать не так, подумал я, не так, как раньше, и Тени беспорядочно толпились возле меня, не желая уходить, и Заслон опять вздрогнул и расступился передо мной, потому что так было надо.

- Я хочу сказать вам то, что хочу сказать, - произнесла она. - Обязательно. Пока это солнце не погасло. Но если хотите о чем-то спросить - спрашивайте.

- Когда? И почему? - сказал я, и в этих словах было гораздо больше того, что было сказано, и это были не мои слова - и она поняла это - но сейчас это было неважно.

- Когда...- повторила она, - Вы, люди, всегда стремитесь к упрощению. Вы существуете в объективно причинной Реальности, но, к сожалению, она слишком сложна для вас. Первая часть вашего вопроса не имеет смысла - для меня и для вашей вымышленной Реальности, которая не имеет ничего общего с настоящей Реальностью. И я ничего, ничего не смогу объяснить вам, потому что любой из ваших языков основан на фундаментальных понятиях в а ш е й Реальности, которая доступна и познаваема для вас, но которой на самом деле нет.

- Возможно, в а ш а Реальность для нас тоже будет выглядеть несколько искусственной, - сказал я. - Но я бы не хотел, чтобы из-за этого кто-то из нас перестал быть.

- На самом деле не существует в а ш е й или н а ш е й Реальности, - сказала она. - Реальность одна - и только одна. Но я попробую ответить на ваш вопрос. Если это вообще возможно.

Я понимал, что она имеет в виду - в общих чертах, потому что что-то похожее когда-то, очень давно, говорил мне Мир.

Великая Пустота, а вместе с ней Реальность и Бытие, причинны, а причинность - вероятностна, и в этой схеме нет места для понятия времени в его традиционном непрерывном и причинном смысле. Это совершенно иной уровень абстракции, и он дает о ч е н ь хорошие результаты, но, к сожалению, он неимоверно, запредельно сложен - по-крайней мере, для меня. Но для локальных статичных систем безразрывная временная модель Реальности удовлетворительно корректна и субъективно более предпочтительна и наглядна. Гораздо проще представить плавный, равномерный и необратимый поток Реки Времени, включающий в себя все, обуславливающий все и глубинно управляющий всем, чем ощущать себя всего лишь ничтожным и непредсказуемым вероятностным возмущением Всеобщего Поля Причинности.

И ЭТО НЕВОЗМОЖНО ИЗМЕНИТЬ, МАЙ.

- Я думаю, мы поняли друг друга, - сказал я, хотя, на самом деле, не был уверен в этом до конца.

- Мне хотелось бы надеяться на это, - сказала она. - Поймите, я не могу вам сказать - "когда?..". Эссейр в вашем понимании у ж е не существует и е щ е не существует, и еще обязательно б у д е т существовать. Эссейр возник потому, что Реальность была изменена появлением Ворот, а в этой, измененной Реальности, Ворота возникли при прямом и непосредственном участии Эссейра. А именно сейчас Эссейра нет - потому что есть вы, и потому что есть я. Вам это должно показаться странным, не правда ли?

- Да, - сказал я. - Я ожидал большей ясности.

Она улыбнулась - улыбнулась мне - и на какое-то непередаваемо короткое мгновение исчезла, а потом появилась вновь. И я вдруг увидел за ней и сквозь нее, что прозрачное небо там, над Миром, над моим Миром, как будто начало темнеть, и знал, что я уже когда-то видел это, и я не знал что делать.

НЕ НАДО НИЧЕГО ДЕЛАТЬ, МАЙ. ВСЕ ИДЕТ ТАК, КАК ДОЛЖНО ИДТИ.

Она улыбалась мне и для меня - как тогда - и сквозь ее улыбку я видел, как начинается и вступает в свои права Последний Закат Мира.

- К т о вы? - вырвалось у меня.

Она подошла ко мне ближе, еще ближе.

- Если вы возьмете мою руку в свою, вы поймете, - сказала она, и мне показалось, что я уже когда-то слышал это.

Я сделал так, как она сказала, и ее рука оказалась в моей руке...но я совсем не был уверен в этом.

- Да, - сказала она, и ее усталое лицо исказило страдание. - Это структура, Май - и ничего больше. Я существую только как структура, чистая и очень совершенная структура - и только. Вы можете себе представить, каково это - знать, что ты н и к о г д а не будешь д е й с т в и т е л ь н о существовать?

- Но я же вижу вас, - сказал я. - Разве можно видеть структуру?

- У вас еще остались силы, чтобы сомневаться? - спросила она. - Вы даже не можете себе представить, Май, как вы на самом деле счастливы.

Да, конечно, подумал я, смотря на то, как Тьма очень медленно, но неумолимо обступает Мир - мой Мир, вполне возможно, что так оно и есть, но только я узнаю - если узнаю - об этом потом, когда-нибудь потом - когда, вспомнив то, что сейчас причиняет мне только боль, и, вспомнив себя когда-то - то есть себя сейчас, я отчетливо пойму, что да, да, именно это и было н а с т о я щ и м счастьем. И высохнут ваши слезы, и увидите вы свет, и когда придете вы ко мне, не будет у вас ничего, кроме меня, и будете вы счастливы.

- Я безумно устала от всего этого, Май, - сказала она, и в какой-то неуловимый миг ее несуществующая рука исчезла из моей руки. - Но мне осталось ждать совсем недолго, потому что мое Предназначение уже почти выполнено.

- Мне так жаль, - сказал я.

- Я верю вам, - сказала она. - Но перед тем, как для меня закончится все, мы с вами еще встретимся.

Но я видел - вернее, я з н а л - что за пределами моего Мира не осталось ничего, ничего кроме Тьмы, и еще я знал, что даже у невозможного должен быть какой-то предел.

И я не поверил ей.

- Когда? - сказал я, и учитывая обстоятельства, ирония моего вопроса не выглядела неуместной.

- Не "когда?", Май, - терпеливо сказала она. - Где.

Каким-то образом она опять была не одна, и ее терцено настороженно смотрели на меня, и они опять были невероятно, смертельно опасны, но я знал, что для меня сейчас это не значит ничего.

- Где? - повторил я, уже догадываясь, что ответ существует, и что я знал об этом уже давно.

- Да, Май, - сказала она, и в ее голосе почувствовалась властность. - Вы встретите меня в Ареуме. Потому что вы б у д е т е там. И я надеюсь, - уже мягче добавила она. - Я действительно надеюсь, что т а м вы будете счастливы.

А потом она исчезла, и вместе с ней исчезли готовые на все терцено, и на влажном песке остались только их глубокие следы...а еще я видел и ее следы, маленькие и аккуратные, хотя это было просто невозможно, невозможно, невозможно - но, с другой стороны, мне ли судить о невозможном?..

Я не сказал ей.

Да, теперь я твердо знал, что я буду т а м. И я буду там, и сладко дурманящий запах Садов будет повсюду, и люди, и не люди бесконечной чередой будут идти там, внизу, и я обязательно, обязательно встречу ее, и так будет, потому что все остальное, что должно было быть, уже было.

А потом...потом я, наверное, вернусь. Куда? Я не знаю. Может быть, это будет этот Мир - мой Мир...или то, что останется после него...или то, что будет в м е с т о него. Но, по-крайней мере, я знаю одно.

Я еще увижу Ареуму.

И там я не стану счастливее.

Потому что мое счастье - здесь.

- ...И ВЫ ОПЯТЬ ПРАВЫ, МАЙ-Э. БЫЛО БЫ СТРАННЫМ ОЖИДАТЬ ЧЕГО-ЛИБО ДРУГОГО. НО ЭТО УЖЕ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ ДАЖЕ ДЛЯ ВАС. ОНА ВСТРЕТИТ ВАС, А ВЫ ВСТРЕТИТЕ ЕЕ, И ТАК БУДЕТ - НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, ХОТИТЕ ВЫ ЭТОГО ИЛИ НЕТ. И ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОНА ВСТРЕТИТ ВАС, ОНА СМОЖЕТ ВЫПОЛНИТЬ СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, ИСТИННАЯ СУТЬ КОТОРОГО ЕЙ НЕДОСТУПНА. НО ОНА ЕЩЕ НЕ ЗНАЕТ ОБ ЭТОМ, МАЙ-Э, И, Я ДУМАЮ, ЕЙ И НЕ СТОИТ ЭТОГО ЗНАТЬ. МЫ СОЗДАЛИ НЕПРЕВЗОЙДЕННО СОВЕРШЕННУЮ ДАЖЕ ДЛЯ ЭССЕЙРА САМОДОСТАТОЧНУЮ СТРУКТУРУ, У КОТОРОЙ ОБЪЕКТИВНО ИМЕЕТСЯ ТОЛЬКО ОДИН НЕДОСТАТОК - ДЛЯ УСПЕШНОГО И, ЧТО ОСОБЕННО ВАЖНО, УСТОЙЧИВОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ, ОНА ДОЛЖНА ПРОЕЦИРОВАТЬ СЕБЯ НА ЭМОЦИОНАЛЬНУЮ МОДЕЛЬ, СКОПИРОВАННУЮ С СОЗНАНИЯ РЕАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА.

Конечно, это была Леди - Наследная Леди Синны и Эссейра. И Синны, и Эссера уже не было, и там где они были когда-то, теперь были только бесконечно простирающиеся во всех направлениях Тьма и Ничто, а Леди...Леди была здесь, и я смотрел на нее и видел, как, беззвучно для меня, шевелятся ее тонко очерченные губы, и как она о чем-то - о чем? - разговаривает с Этной и, одновременно - со мной.

- ...ЧЕЛОВЕК ОЧЕНЬ НЕСОВЕРШЕНЕН, МАЙ-Э. НО ИМЕННО ЭТО НЕСОВЕРШЕНСТВО ОБЕСПЕЧИВАЕТ НЕОБХОДИМУЮ ДЛЯ ДВИЖЕНИЯ НЕРАВНОВЕСНОСТЬ, ПОТОМУ ЧТО, КАК ОКАЗАЛОСЬ, АБСОЛЮТНО СОВЕРШЕННЫЕ СТРУКТУРЫ СОВЕРШЕННЫ, СТАТИЧНЫ - И МЕРТВЫ. ЕСЛИ БЫ ЭТО БЫЛО БЫ ПОЛЕЗНО ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, ЭССЕЙР ДАВНО И БЕЗ КОЛЕБАНИЙ ИЗМЕНИЛ БЫ ЕГО, НО В ЭТОМ НЕТ И НИКОГДА НЕ БЫЛО НИКАКОГО ПРАКТИЧЕСКОГО СМЫСЛА. НО ВЕРНЕМСЯ К НЕЙ, МАЙ-Э. ОНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ЗНАЕТ СВОЕГО ИСТИННОГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ, НО НЕ БУДЕМ ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ, ПОТОМУ ЧТО НА ДАННЫЙ МОМЕНТ ЭТО НИКОМУ НЕ НУЖНО. СЕЙЧАС ОЧЕНЬ ВАЖНО ТО, ЧТО ОНА УЖЕ УСПЕЛА СДЕЛАТЬ. ВЕЛИКОЙ ПУСТОТЫ БОЛЬШЕ НЕТ, И ЭССЕЙРА БОЛЬШЕ НЕТ, НО НИЧТО, СЛЫШИТЕ, МАЙ-Э, НИЧТО НЕ МОЖЕТ И НЕ ДОЛЖНО ИСЧЕЗНУТЬ БЕССЛЕДНО.

Я увидел...нет, скорее я почувствовал, что что-то изменилось вокруг, в моем Мире - или, может быть, снова, снова изменился и стал немного иным для меня и для себя самого сам Мир.

Я видел, как Леди продолжает что-то говорить Этне, но я больше не слышал ее - совсем.

И где-то там, в недавнем, но теперь уже таком далеком-далеком Прошлом несуществующие звезды были везде - и нигде, и красные капли все летели и летели вниз, но никогда не долетали до конца, и светящиеся зеленым четкие линии уходили прямо в Великую Пустоту, и мерная ликканская песня печально и протяжно тянулась где-то в темной глубине, и то, что когда-то было самым главным и бесконечно важным, теперь уже не значило совсем ничего.

"ТЫ БОЛЬШЕ НЕ УСЛЫШИШЬ ЕЕ, МАЙ." "ПОЧЕМУ?" "ОНА НЕ МОЖЕТ СКАЗАТЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ МОЖЕТ. ДЛЯ НЕЕ, НЕСОМНЕННО, СУЩЕСТВУЮТ НЕКОТОРЫЕ БЕЗУСЛОВНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ, ОБОЙТИ КОТОРЫЕ ОНА НЕ В СИЛАХ. ОНА ПЫТАЛАСЬ, МАЙ, ОНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПЫТАЛАСЬ, ТЫ ЖЕ СЛЫШАЛ. ОСТАВЬ ЕЕ." "ВСЕ ЭТО ТАК СТРАННО, МИР." "НЕТ, МАЙ. ПРОСТО ОНА ПРОДОЛЖАЕТ ЖИТЬ ПО ПРАВИЛАМ ЭССЕЙРА, ПОТОМУ ЧТО ОНА - ЛЕДИ СИННЫ И ЭССЕЙРА. А СЕЙЧАС НЕ МЕШАЙ ЕЙ, МАЙ. ЭТО ВАЖНО, ОЧЕНЬ ВАЖНО ДЛЯ НЕЕ - И ДЛЯ ТЕБЯ. ТЫ ВЕДЬ ДОГАДАЛСЯ, В ЧЕМ ДЕЛО? " "ДА, МИР. НО Я НЕ БЫЛ УВЕРЕН." "ТЫ ВСЕ ПОНЯЛ ПРАВИЛЬНО, МАЙ."

Небо надо мной и над Миром продолжало темнеть - незаметно, исподволь, и на нем светлой россыпью начали проступать бледные дневные звезды. Это был обман, иллюзия, потому что на самом деле этих звезд уже не было и не могло быть, и от них остался только их свет, слабый и принципиально конечный, и я знал это очень, очень хорошо...но я не хотел думать об этом, потому что это было так невероятно, щемяще красиво - как никогда.

Время пришло, подумал я, и это, к сожалению, не было неправдой. Время пришло, и все, что было или по каким-то причинам не было до сих пор, стало Окончательным Прошлым, изменить которое было не дано никому. И мое личное, предопределенное Эсейром Будущее тоже было почти исчерпано, хотя, конечно, еще оставалось, по-крайней мере, еще кое-что.

Я должен был увидеть Ареуму.

Я должен был увидеть Ареуму, и я знал, что это будет, обязательно будет, и печальная Серая Дева будет ждать меня там - или, может быть, это я буду ждать ее? - и тогда, наконец, окончательно и бесповоротно решится все, все - и для меня, и для нее, и то, что странным и непонятным для меня образом довлело надо мной, превращая меня в безвольную и беспомощную пылинку в безразличной ко всему Великой Реке Судьбы, произойдет, свершится и перестанет быть, и я, наконец-то, получу то, к чему я стремился всегда.

Я буду свободен.

Оттуда, с серых безжизненных скал, разгоняя волны в стороны, снова налетел порыв резкого и колючего ветра, и там, впереди, волосы Этны затрепетали на этом ветру и закрыли от меня ее лицо, и я заметил, что ветер стал сильнее, намного сильнее, и это могло означать только одно - то, что я совсем недавно - или, напротив, бесконечно, бесконечно давно - уже видел на Сетере.

...верьте мне - и будет все, как должно быть, и когда поверите вы в то, что всегда было и всегда есть в вас, узнаете вы то, что должны узнать...

...но не зову я вас с собой, потому что путь мой долог и потому что те из вас, кто хотят видеть меня - увидят...

...и когда уйду я от вас, не останетесь вы одни, потому что пока помните вы меня, останусь я с вами...

Он уходил - к Миру и в Мир, и влажный песок странным, неестественным образом смыкался за ним, совсем не оставляя на себе его следов, и я знал, что Мир примет его, и где-то там, в одной из далеких Реальностей Мира, все повторится вновь и вновь, а потом...потом он тоже вернется, и так будет всегда.

Всегда.

И он уходил, и я просто смотрел ему вслед, пока он бесследно не растворился, исчез, там, вдалеке, где кончалось и прекращалось все и все, и оставался только Мир, мой и его Мир, и вот его уже не стало, совсем и, очень может быть, навсегда, и остались только Леди Синны, Этна, трепещущие вокруг них волнами нестерпимого невидимого жара призрачные силуэты самых последних из последних Вечных - и я.

"НАВЕРНОЕ, ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ БОЛЬШЕ, МАЙ." "КОНЕЧНО, МИР." "Я НЕ УВЕРЕН, ГОТОВ ЛИ ТЫ, НО ВЫБОРА УЖЕ НЕТ. ТЫ УЗНАЕШЬ ВСЕ, НО ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ПЫТАТЬСЯ ЧТО-ЛИБО ИЗМЕНИТЬ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО НЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ НИ К ЧЕМУ И, ПОВЕРЬ МНЕ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ПРИВЕДЕТ НИ К ЧЕМУ." "ХОРОШО, МИР."

Красные чайки подлетали совсем близко, что-то кричали и кричали мне - или обо мне, и улетали прочь, и они были настойчивы и упорны, и воздух внезапно наполнился шелестом и шумом их крыльев, и они не собирались, не собирались останавливаться, но я уже знал э т о и без них.

Мое время пришло.

Я смотрел на изменчивые узоры Мира, невероятно сложный и безостановочный танец которых я никогда, никогда не мог понять, а немного в стороне от моего взгляда Леди что-то все говорила и говорила Этне, моей Этне, и то, что одна из них говорила той, которая когда-нибудь, через необозримо протяженную и неисчислимую вереницу лет, станет ею, скорее всего не было и не могло быть полной правдой, но все непостоянно в этом мире, и очень, очень многое зависит от выбранной в настоящий или иной момент точки отсчета, и правда из правды превращается в полуправду или полную противоположность самой себе, но это все равно не меняет ничего для нее самой, и так было заведено, и, наверное, это вполне могло быть правильным, а потом...потом вдруг стало тихо, очень тихо, словно исчезло все, и в этой необычной тишине я очень четко услышал, что со мной опять заговорил Мир, и то, что он говорил мне, действительно было важным и меняло совершенно все, и я перестал замечать что-либо вокруг, и видеть что-либо вокруг, и это было объяснимо, доказуемо и логично, и поэтому сейчас я хотел только одного - и делал только одно.

Я слушал то, что говорил Мир.

***

Я снова был на берегу, и вокруг снова был песок, песок и песок, и море снова было теплым и ласковым и, если закрыть глаза, можно было представить себе, что все идет по-прежнему и как всегда под тихий шелест набегающих волн, и что если посмотреть назад, то я снова увижу мой огромный и незыблемый Мир, и что ничего, ничего не изменилось - и не изменится никогда. Но обманывать себя не имело смысла, и, в конце концов, что, в конечном итоге, может дать вечный обман?

Потому что все уже было не так.

Не так, как раньше.

Все уже было не так, не так, как раньше, и это был уже не мой Мир, и теперь надо мной висело не мое, а чужое солнце, которое отныне должно было стать моим солнцем, и это ласковое и теплое море тоже было чужим для меня, и не осталось ничего, ничего из того, что было так дорого и близко мне.

Только Этна.

Но обо всем по порядку.

Я увидел Ареуму - как и было предопределено.

И я вернулся.

Я увидел Ареуму, и печальная Дева Серого Рая встретила меня там, и она опять была одна, и мы понимали - и я, и она, и что этот раз - последний, и все будет, наконец, решено и сделано, а вокруг беззаботно и сладко пели яркие райские птицы, и она была рядом, и в глазах ее была совсем человеческая тоска, и я совсем позабыл о том, что Ареума - это заветный и недостижимый для очень, очень многих совершенный и идеальный Рай - потому что мне невыносимо хотелось вернуться.

Но не будем забегать вперед.

Тогда, перед лицом надвигающейся отовсюду Тьмы, Мир рассказал мне все - по-крайней мере все, что я смог понять.

То, что случилось с нашей Великой Пустотой, объективно и безусловно д о л ж н о было случиться, и это Знание и было причиной, из-за которой когда-то, очень, очень давно возник Эссейр. Не будем рассматривать понятие р а з у м н о с т и Великой Пустоты, так как это слишком сложная и необъятная тема, но, если упрощать ситуацию до предела, то произошло следующее - теоретически бесконечная Великая Пустота осознала свою вероятную р е а л ь н у ю конечность, и логическим и неизбежным следствием этого осознания и стало возникновение невероятно мощной, уникальной и внутренне причинно корректной защитной с т р у к т у р ы, самодостаточная целостность которой была неразрывно связана с существованием самой Великой Пустоты. Это случилось очень давно - если пользоваться обычными категориями времени, настолько давно, что, в принципе, возраст Эссейра был сопоставим с возрастом собственно Великой Пустоты - если в данном случае вообще уместно говорить о возрасте. Что вообще характеризует объект бесконечной протяженности в любом смысле, кроме того, что достоверно должен существовать факт н а ч а л а последнего, и это, бесспорно, событие не временного, а причинного характера? Я бы не смог ответить на этот вопрос, и, если честно, даже не стал бы пытаться - что поделать, человек принципиально не в состоянии знать в с е.

Итак, в какой-то точке всеобщего Движения возник, или, вернее, был создан Эссейр - и это событие стало н а с т о я щ е й причиной появления Ворот - и Начала, потому что следует четко понимать, что в сопоставлении с Великой Пустотой люди не значили практически ничего. А потом, совершенно неважно - кем, но почти одновременно с самим Началом, Ворота были использованы в качестве оружия - и то, против чего было направлено само существование Эссейра, случилось.

Естественно, Эссейр пытался выполнить задачу, для решения которой он и был создан, и им было испробовано и использовано все, все и все, но в какой-то момент стало очевидно, что сохранение Великой Пустоты в том виде, как она есть, невозможно.

И тогда Эссейр начал создавать Миры.

Сначала это были Миры До - чистые информационные структуры, бесплотные автономные модели вероятных Реальностей, сложность которых направленно и бесконечно приближалась к сложности Истинной Реальности. Вероятно - и только вероятно! - Миры До были необходимы Эссейру для подтверждения принципиальной возможности создания реальных Миров, требуемых Эссейру, потому что истинную мотивацию Эссейра, побудившую его создать целую россыпь вероятных Миров До, не смог однозначно объяснить себе - и, естественно, и мне - даже Мир. И эти вероятные Миры рождались и умирали, и в них страдала и пыталась осознать себя безукоризненно смоделированная жизнь, и смоделированное Бытие этих Миров порождало смоделированное и просчитанное Движение, и эти странные и непредставимые для меня, существующие и одновременно несуществующие Реальности определялись и направлялись До, и так было - до тех пор, пока это требовалось Эссейру. Почему это был именно До? Мир не сказал мне этого, но мне показалось, что это не имело принципиального значения, и что любой, кто оказался бы на его месте, рано или поздно стал бы тем же, кем стал До - неотъемлемой частью своих Миров и неотъемлемой частью владеющего этими Мирами Эссейра.

А потом стали появляться другие Миры - и эти, другие Миры, были р е а л ь н ы, и то, что происходило в этих Мирах, д е й с т в и т е л ь н о происходило, и юная и трепещущая жизнь этих Миров была настоящей жизнью, а смерть - настоящей смертью, и все не было окончательно предсказано и предрешено в этих Мирах, и Движение этих Миров уже н е м о г л о быть проанализировано и рассчитано с исчезающе малой погрешностью, потому что это уже были не модели вероятных Реальностей, а действительно д р у г и е Реальности, самодостаточные и самоадекватные в своем принципиально непознаваемом и непредсказуемом до конца Движении.

И Миры появлялись и появлялись - потому что так захотел Эссейр, и потому что для того, чтобы выбрать из них тот самый Мир, с которого, после того, как навсегда исчезнет в пропасти Небытия наша Великая Пустота, когда-то все начнется сначала, Эссейру было необходимо создать некоторое минимально необходимое количество Миров.

Мой Мир был сорок четвертым.

Мой Мир был сорок четвертым, и Миры появлялись до него, и Миры появлялись и после него, и точное их число было известно только Эссейру, и в каждом из них, в принципе, можно было поместить стартовую точку Другого Будущего, но Эссейр все еще мог себе позволить увеличение поля выбора, и Миры продолжали и продолжали появляться, пока, наконец, выбор не был сделан.

Чуть дальше, на берегу, немного в стороне от нечеткой границы изменчивых, словно живых волн и покрытого ракушками и высохшими водорослями песчаного пляжа, врос в песок и смотрел в мою сторону темнотой пустых проемов небольшой дом из грубо обработанных камней. Что-то похожее я видел там, на Мр-Айе, только там не было и не могло быть такого моря. Из дома вышла Этна и помахала мне рукой, и на лице у нее не было ничего, кроме счастья. Я помахал ей в ответ.

Она еще не знала.

Я решил не говорить ей ничего - совсем ничего, потому что потом, когда-нибудь, все станет ясно само собой, и то, от чего и ей, и мне никуда не уйти, станет частью нашей жизни - и нас.

Выбор был сделан, и, конечно же, об этом не мог не знать Мир, и, по вполне объяснимым причинам, не должен был знать я. И когда, после того разговора с Леди, я думал, что часть моего Будущего предопределена и неизменна, я ошибался, потому что, как оказалось, предопределена и неизменна была вся моя жизнь, и, вполне может быть - и, скорее всего - даже сейчас я еще не знал всего - и не узнаю никогда.

Итак, местоположение стартовой точки было определено, и Мир был готов к этому, и Тьма наступала и наступала, но время еще было - и тогда, учитывая весь опыт Миров До и других, настоящих Миров, была создана Она - печальная и трагичная Дева Серого Рая. Ничего, совсем ничего не должно было исчезнуть бесследно, но, к сожалению, спасти все было невозможно, и только то, что, на первый взгляд, исчезало и обращалось в прах во время Ее невозможного и прекрасного Танца Желания, переносилось из нашей Великой Пустоты в Великую Пустоту Мира - и рассеивалось в ней в виде элементарных единиц структуры, которые потом, потом, через тысячи и тысячи лет станут новым и одновременно старым Эссейром, и все повторится и повторится, и Великое Кольцо Событий замкнется окончательно и навсегда в очередной бесконечный раз, и когда-то, очень, очень нескоро, где-то в этой новой Великой Пустоте придет время родиться новому мне - и новой Этне, и она еще будет дышать кожей, и она не будет знать, что когда-нибудь, через нескончаемое число лет, она встретит саму себя, потому что тогда она станет Леди Великого Эссейра, который уже будет существовать для нее - тогда, но который сейчас еще не создан мной.

А я стану Миром.

Я стану Миром, но вряд ли я буду сожалеть об этом, потому что это будет логичным и объяснимым для меня этапом моего причудливого жизненного пути.

Я стану Миром - в моем субъективном Будущем, которое все еще является объективным и неизменным Прошлым, потому что мое личное время, как и время Мира, нелинейно и разрывно, и ход его однозначно определяется выстроившейся в предопределенном порядке цепью следствий и причин, и мое Будущее странным образом вплетено в ткань моего же Прошлого, и часто, слишком часто они неотличимы друг от друга, и когда-нибудь я заново создам Ареуму, которую, растворившись в просторах этой, новой Великой Пустоты, принесла с собой Печальная Дева, потому что я помню, как Она тихо шепнула: "Прощай..." тогда, в тот последний раз, когда я уходил из Ареумы - окончательно и навсегда, и больше не уже было видно обязательных древних звезд, а испуганные райские птицы уже больше не могли петь и только тревожно молчали, потому что отовсюду и отовсюду на замерший в ожидании чего-то страшного и неизбежного Рай надвигалась жадная и беспощадная Тьма.

Но все это будет потом, потом, а сейчас...сейчас я был здесь, в этой Реальности этого Мира, и где-то, и когда-то в этой Реальности озлобленная толпа еще будет кричать: "Смерть ему! Смерть!..", и Он еще должен будет умереть на кресте, и тот, который пошлет Его на смерть и страдания скажет им, что умывает он руки, и что это они убьют Его, но это не изменит, не изменит ничего, и то, что случалось всегда - случится, и, я знаю, я действительно з н а ю, Он опять улыбнется им - тем, которые в очередной раз предали и убили Его.

Но это тоже будет потом, потом, потом, а сейчас надо просто жить, и Этна всегда будет рядом, и у нас еще будут дети, и у наших детей тоже будут дети, и когда-нибудь потомки наших детей станут первыми Вечными, но впереди у нас еще была пусть не бесконечная, но очень длинная жизнь, но все равно не стоило тратить ее просто так, и я помнил об этом, когда снова помахал ей, и она остановилась и ждала меня, и лицо ее лучилось счастьем, и я шел и шел к ней по влажному песку, и я очень хотел, чтобы она была счастлива - до тех пор, пока это будет возможно.

Потому что мне еще предстояло создать Эссейр.

2000-2002 гг.

Оставить комментарий © Copyright Юрьевич (zm_zzz@mail.ru) Размещен: 21/03/2012, изменен: 21/03/2012. 36k. Статистика. Глава: Фантастика		Ваша оценка:

Юрьевич : другие произведения.

Проект44 гл.10