От звука тихого участливого голоса хотелось поморщиться. Это ты так утешаешь меня после моего поражения, Неревар? Или как там тебя теперь зовут? Очень... милосердно с твоей стороны - сначала отнять у меня все, включая жизнь, а потом участливо интересоваться, в порядке ли я...
Стоп, жизнь? Я же должен быть мертв... окончательно и бесповоротно. Но, похоже, этого не произошло, а значит, некая рыжая сволочь... изрядно, впрочем, посеревшая и усохшая к нашей последней встрече, сейчас сильно пожалеет о содеянном, не будь я Ворин Дагот. Уж сил-то дать этому предателю и трибунальскому подпевале в морду мне должно хватить... хотя бы напоследок.
С этой мыслью я открыл глаза. И обомлел.
Моим утешителем оказался не Неревар-как-его-там-теперь-зовут, а совершенно незнакомый данмер. Лысый, худой, с рваными ушами, шрамом во всю и без того страшную рожу и единственным красным глазом, обеспокоенно уставившимся на мою физиономию. Мелькнула разочарованная мысль, что морду бить некому - заглядывающий мне в глаза бедолага передо мной ни в чем не виноват. Следующая мысль заставила нахмуриться - одноглазый как-то не спешил панически орать и давать деру, разглядев мое лицо. Притом, что внешность у всех Возрожденных Сердцем достаточно... своеобразная, скажем так. Без подготовки лучше не видеть. Да и с ней, в общем-то, тоже. Зря я, что ли маску таскал? Это родичам было без разницы, а я на свою рожу без отвращения смотреть не мог. Ворин Дагот, Консул Великого Дома Дагот, один из признанных красавцев народа кимери превратился в уродливую трёхглазую корпрусную тварь, одним видом способную довести до заикания и мокрых штанов кого угодно... включая самого себя.
А сейчас я был без маски - это я ощущал совершенно точно. Тем не менее, одноглазый вёл себя так, словно ничего необычного или пугающего в моей внешности нет, хотя на Спящего или, тем более, Видящего не походил совершенно. Это... озадачивало.
Однако в следующий момент все мысли и странности вылетели у меня из головы: делая очередной осторожный вдох - в крошечной деревянной клетушке, где я оказался, воздух был пропитан зловонными миазмами мочи, рвоты и экскрементов - я ощутил слабый запах морской соли...
Море.
Начисто забыв о своем спутнике и обо всем остальном, я вскочил и сделал шаг к хлипкой двери. Все мои мысли занимало море... которое я не видел три тысячи лет. И пусть большую часть этого времени я провёл в состоянии, которое можно назвать беспамятством, три тысячи лет - это три тысячи лет...
- Стой, куда ты, чудак? - воскликнул одноглазый.
Возглас отрезвил.
- Хотел посмотреть на море, - честно сказал я, не придумав иного ответа.
- Вот чудак-человек, - загоготал он, заставив меня гневно вскинуться. - Куда торопишься? Не сбежит твоё море... А вот стражникам не понравится, если ты вышибешь эту дверь.
- Стражникам?! - переспросил я, украдкой разглядывая собственные руки с целью хотя бы приблизительно определить, на кого я теперь похож и не стал ли, в самом деле, человеком.
Нет, после предыдущего обличья, это был бы не самый худший вариант... но человеком быть я не хотел. Впрочем, кожа моя оказалась того же пепельного оттенка, что и у моего соседа. Данмер, значит... что ж, это не может не радовать.
- Ну да, - мой сосед недоуменно повел плечами. - Ты что - забыл, где находишься?..
Кстати, да. На Палату Сердца, где я проводил большую часть времени после пробуждения, это мало похоже. Даже без поправки на вонь.
- Хотя о чем это я, - пробормотал он, - тебя же вчера без сознания приволокли. Что с тобой делали, я даже представить боюсь, но тебя даже ночной шторм не разбудил. Но я слышал, что мы уже приплыли. Так что скоро нас выпустят.
- Куда приплыли?
- В Морровинд, куда же еще, - хмыкнул одноглазый. - На вечное поселение. Не заслужили мы с тобой ни топора, ни верёвки, приятель.
В Морровинд... На вечное посе... Что?! Меня, Ворина Дагота... хотя... в памяти всплыло лицо Неревара-Нереварина. На себя прежнего, того Неревара Индорила Мору, которого я помнил, пришедший убивать меня данмер был похож разве что формой ушей. Так что, возможно, спокойная реакция этого парня объясняется тем, что на себя прежнего я тоже совсем не похож.
Значит ли это, что меня тоже возродили? Но кто? И, главное - зачем?
А еще - сколько времени прошло с момента моей... второй смерти?
Углубиться в размышления очередной раз мне не дало прикосновение к руке и тихий оклик:
- Эй, слышишь? Стражник идет.
Замечательно.
Хм... не знаю, в чем обвинялся... я, или тот, в ком меня возродили, но пришедший стражник был не один. Чуть позади него переминались с ноги на ногу еще двое. Все трое - люди. Экипировка знакомая - подобные, если не идентичные, образчики были доставлены в Бтуангтув перед первым визитом этого... недоразумения. Значит, прошло совсем немного времени... это хорошо. Главное, чтобы меня действительно освободили, а там... многие Видящие, по их словам, проходили за Предел под видом паломников. Что мешает мне поступить так же? А там... на месте, я разберусь, что делать. Лишь бы не оказалось, что этот олух трибунальский натворил непоправимое... Бездна с ним, с Акулаханом, но Сердце...
Сделав вид, что топающие за спиной н'вахи не конвой, а эскорт, положенный Консулу по статусу, и стараясь не глазеть по сторонам, я прошествовал в местную канцелярию. И вот там начались проблемы.
- Имя? - скучающим тоном поинтересовался пожилой н'вах, подтянув к себе чистый лист.
И я обмер. Называть свое настоящее имя было ни в коем случае нельзя - кто такой Ворин Дагот сейчас помнили немногие, но, к сожалению, именно те, кому мое возрождение встанет поперек горла. Вот так-то - совсем простой вопрос, но ответить на него честно я не мог. А что соврать - не придумал...
- Э-э, - промямлил я, - а разве в сопроводительных документах оно не указано?
И тут же понял, что совершил ошибку.
"Диплома-ат хренов", - словно наяву прозвучал в сознании чуть протяжный насмешливый голос Неревара.
Не этого - прежнего. Настоящего. Того, кому я мог смело доверить жизнь и душу. Того, которого не смог уберечь от смерти...
Человек отложил перо и неприязненно уставился на меня.
- Юноша, - услышав это обращение, я едва не подавился воздухом, - вы издеваетесь? Или рветесь обратно в тюрьму - за оскорбление представителя власти?
В тюрьму я не хотел. Я хотел в Бтуангтув. Домой, где все, пусть надоевшее за столько лет-то, но давно привычное и уже почти родное. Однако шансы туда попасть в ближайшее время таяли с каждым вдохом. Надо было срочно выкручиваться...
- Не помню я своего имени, - буркнул я, опуская голову - будто бы в смущении, но на самом деле, чтобы не выдать себя: не уверен, что мне удалось скроить подобающее выражение на физиономии. - Потому и спросил...
- Как это? - недоверчиво прищурился н'вах.
- Да я вообще ничего не помню - ни кто я, ни за что меня... сюда, - добавить к смущению чуть-чуть испуга и агрессии... так, чтобы решили, будто у меня вот-вот начнется истерика. - Мер, с которым меня привезли, сказал, что на корабль меня доставили без сознания. И что меня вчера во время шторма по всей этой... ну... камере швыряло... Ну и... головой, говорил, тоже...
Про "швыряло" одноглазый, конечно, ничего не говорил, но вряд ли кто-то будет проверять мои слова.
- Вот как, - пробормотал старик, пожевав губами и задумчиво разглядывая то ли стену у меня за спиной, то ли гобелен на ней.
Перевел взгляд на стоящего у двери легионера:
- И что нам делать? Как его регистрировать без имени?!
- Да пусть придумает, - повел бронированными плечами тот. - Или я придумаю. Слышишь, красноглазый? Придумать тебе новое имя?
Я содрогнулся - носить имя, данное н'вахом? Захватчиком моего любимого Ресдайна? Ни за что! Сам придумаю...
- Ох, Неревар, - вздохнул я, размышляя, о том, с кого все это безобразие началось.
- Неревар? - переспросил старый н'вах. - Замечательно. Так и запишем.
А я застыл с отвисшей челюстью. Я - Неревар? Я?!
Хотя... почему бы нет? Лишь бы не Нереварин.
И кстати, хорошо, что я не помянул вслух Кагренака.
Дальнейшая процедура регистрации происходила с учетом моей "беспамятности". Как определяли Знак моего рождения - вообще анекдот. Сам я его за давностью лет, разумеется, не помнил. Да и не придавалось в дни моей молодости этому такого значения. Разве что Дары оказывались какими-нибудь особенными. Мои, насколько я помню, не оказались. Так что я даже приблизительно не представляю, какими они могли быть. Поэтому, когда мне объявили, что отныне я буду считаться рожденным под Знаком Ритуала, я только обалдело спросил:
- Почему?
Оказалось - потому что у этого Знака самое невнятное описание Даров. Дескать, одни боги знают, что это Знак даёт.
И вот так все остальное.
Напоследок этот результат совместного творчества вручили мне для проверки. И я сел прямо там, где стоял. Потому что датой моего "освобождения" было шестнадцатое число месяца Последнего Зерна четыреста двадцать седьмого года Третьей эры. До "битвы" с Нереварином - и моей второй гибели - оставалось больше полутора лет...
2.
Высадившись в порту силт страйдеров, я смотрел вниз, на глинобитные кварталы Балморы. Балмора. Бал-Мора, Каменный Лес на языке давно ушедших поколений...
Глиняный людской муравейник, а не лес. Ничего общего ни с величавой мощью крепостей Дома Дагот, способных успешно противостоять потокам лавы с Красной горы, ни с уютной велотийской архитектурой, столь любимой Индорилами. Индоранион не в счёт - его возводили мастера моего Дома. Это был свадебный подарок для Неревара от Дома Дагот. Мы сами делали для него чертежи... даже неугомонный Думак приложил к ним свою руку, советуя улучшения то там, то здесь... Кто же знал, что после нашей гибели именно Индоранион станет для Дома Индорил лакомой брешью в обороне неприступных цитаделей непокорного Дома Дагот. Много позже я узнал, что Индорилы и примкнувшие к ним Дома, обманутые троицей предателей, даже не пытались штурмовать замкнувшиеся в глухой обороне крепости. Зачем? Намного проще переместиться с помощью пропильонов внутрь и просто вырезать все взрослое население... Впрочем, Когорун не спасла перенастройка арок. Фаласмарион был слишком близко. Было ошибкой настраивать пропильон Ротерана на него, но когда это выяснилось, было уже слишком поздно - войска остальных Домов, ведомые тремя самопровозглашенными Трибунами, уже стояли под стенами Когоруна. И, признаться, я даже рад, что к этому времени был уже мертв... ну, или почти мертв.
И ради чего это все было? Чтобы настроить по всему Ресдайну вот такие унылые глинобитные коробки, которые сметёт первый же поток с Красной горы?..
Шокирующая весть о том, что меня выбросило в прошлое, пусть и недавнее, выбила меня из колеи настолько, что я безропотно подписал все, что мне подсунули в канцелярии и позволил навязать себе поручение по доставке некоего "секретного" пакета в Балмору. Стоит ли говорить, что я, наплевав на прямой запрет, вскрыл его, едва островерхие крыши Сейда Нина - городишки, в который меня привезли, как оказалось, из Киродиила - скрылись за кронами деревьев? Да только без толку - послание было зашифровано. Знакомые даэдрические глифы складывались в такое... Разочарованно запечатывая пакет обратно - пришлось повозиться, потому что магия откликалась крайне неохотно - я с тоской подумал о том, как жаль, что вместе со мной не возродился Турейнул: брат любил головоломки. Даже после Возрождения, не лучшим образом повлиявшего на его характер. Как он скорбел по разграбленной библиотеке Кагренака...
А потом до конца поездки пялился в спину погонщика, пытаясь вспомнить, что мне известно о последней паре лет. Точнее, предстоящей. Вспоминалось немногое. Да и то, что я сумел вспомнить...такое чувство, словно это был не я. А то, что помню, просто подсматривал за кем-то другим. Кем-то, называвшим себя Дагот Уром... и почти никогда Дагот Ворином. Только раз... или два... в том послании к этому... Воплощению и... и все, пожалуй. И, кажется, еще однажды - когда трио предателей в очередной раз явилось в Бтуангтув, чтобы подпитаться силой Сердца. Только для того, чтобы дать им понять, кому они проиграли. Кто отнял у них их драгоценные Инструменты.
Почему я не воспользовался ими? Почему отдал братьям на хранение? У меня ведь было достаточно знаний, чтобы разобраться в рабочих журналах Кагренака - тех самых, которые недоучка Сота Сил счел бесполезными и не уволок в свой игрушечный город - и найти им достойное применение. Но нет, я почему-то уперся в постройку второго Нумидиума...
Только сообщение караванщика о том, что мы прибыли в Балмору, заставило меня встряхнуться и выплыть из размышлений. Подумать о том, что я делал не так и почему не поступил иначе, можно и позднее. А пока стоит передать этот треклятый пакет адресату-н'ваху и получить за доставку обещанную мзду - в отличие от предыдущего, это тело нуждается в регулярном питании. Да и путь до Бтуангтува не близкий... хотя я и не уверен, что мне теперь стоит туда идти. По крайней мере, пока не разберусь со своими воспоминаниями.
Забавно. Немного же мне времени понадобилось для того, чтобы усомниться и начать смотреть вокруг по-другому...
Передача пакета ознаменовала начало неприятностей. Адресат - невысокий седой киродиил - сначала отказался платить за доставку, а потом и вовсе заявил, что я-де к нему направлен, чтобы быть принятым в какой-то орден. Я уж, было, открыл рот, чтобы возмутиться и послать его в Обливион вместе с его приказами и орденами, но н'вах, как оказалось, не договорил. И чем дольше он говорил, тем сильнее я задумывался. Потому что, как ни противно это признавать, говорил он правильные вещи. Например, то, что мне нужна легенда...
Задумавшись над этим вопросом, я бездумно кивал и поддакивал на его реплики и вопросы...
- Неревар, значит... а родовое имя?
- Дагот, - раздраженно буркнул я... и подскочил на месте, сообразив, что именно брякнул.
Почти против воли я вскинул голову. И приготовился дорого продать свою жизнь.
- Дагот Неревар... ну надо же, - пробормотал н'вах, качая головой. - Мда... тяжело же тебе будет...
А я едва сдержался, чтобы не расхохотаться - это же надо было так... Хотя... а почему нет? Имя собственное - в честь преданного друга, а родовое - в честь преданного Дома. Преданного мне, но не мной. Напоминание о том, что нельзя забывать. И прощать тоже. Ни в коем случае.