Елене Михайловне Серик,
               Юре Демиденко, 
               Димке Темченко (ныне - Даниэль Таль),
               Жене и Жене Ланиным
               и многим другим.



Мы сушили папиросы и курили втихаря.
В дымном тамбуре меня на стыках дёргало...
А Дигория за спинами растаяла, паря,
разворованная, пьяная и гордая.

Там шахтёры-осетины добывали молибден,
терриконовые сели
		разносили сёла.
Эта серо-фиолетовая, бледная долина
норовила опоить меня, сама уже весёлая.

Сам начальник рудника сидел у нашего костра
и рассказывал, похожий на Дудаева,
как он вместо одного наряда
			пишет полтора
и каков дурак племянничек, туда его!

(А племянник его молча, с забинтованной рукою,
пил араку из моей железной кружки,
				горбясь.
У него вчера невеста вышла замуж за другого,
а он в новеньком "Ниссане"
		чуть не прыгнул в пропасть.)

"А теперь ему машину, понимаешь, покупай!
И руда здесь через два-три года кончится..."
- Слышишь, Юрик, посвети,
			а то там чай перекипает -
наше накрепко заваренное отрочество.

Наши юношеские, почти младенческие сны
все настояны на шорохе смородины.
А на родине
	невесты наши будут нам верны.
Да останется ли что-нибудь от Родины?..