Надеюсь, что когда-нибудь будет свободное время, и мне удастся закончить эту работу...
Часть 1
Глава 1.
- Нет, - огорченно покачал головой Рос, - он тоже не подходит.
Отец малыша, здоровый бородатый крестьянин недовольно нахмурился, но не посмел высказать свои мысли. Невозможно понять, что надо этому пришельцу, великому воину меча и кулака, отказавшемуся от не одной сотни выгодных предложений о найме на службу и пытающемуся найти для последующего обучения малыша, способного удержать в руках двух огромных скользких угрей. Многие богатые граждане города готовы заплатить немалые деньги за обучение своих чад искусству ведения боя, но такое ощущение, что этому пришельцу с далекого севера не нужны деньги. Он отверг все предложения и заявил, что готов обучать бесплатно, но того ребенка, которого сочтет нужным.
А кого он выберет, если даже не каждый взрослый человек способен удержать угря, а тем более двух, по одному в каждой руке? Хозяин таверны Дюк, у которого столовался пришелец, по секрету разболтал всем горожанам, что Рос через неделю уйдет дальше искать себе ученика, если не найдет его в нашем городе.
Вообще он был подозрительным, этот Рос, его окружала какая-то тайна, усиливающаяся от того, что он никому ничего не рассказывал о себе, о тех местах, откуда пришел, и как он оказался здесь. О нем знали только то, что его нанял в далеких краях богатый купец нашего города Тукан, выгодно продавший свои товары в северных городах, и нанявший Роса для охраны каравана с закупленными там мехами и медом, и не пожалевший об этом ни на секунду. Дорога была длинная и опасная, проходившая через ничейные земли, где устанавливал правила тот, кто был сильнее. Когда караван дошел до города, Тукан готов был молиться на него. Горожане не верили, когда он со священным ужасом рассказывал, как Рос сражался с нападавшими шайками безжалостных бродяг, чуть ли не превращаясь то ли во льва, то ли в ястреба, и оставляя позади себя горы изрубленных в куски врагов.
Рос носил за спиной два крест-накрест перекрещенных меча, которыми владел одинаково в совершенстве, что левой, что правой рукой. Такие мечи были невиданны у нас, владеющих искусством сабли и шпаги. Но все наши самые лучшие воины, отважившиеся вызвать его на поединок, терпели одно поражение за другим, причем складывалось ощущение, что он не сражается, а отмахивается от надоедливых жирных мух.
Наверное, уже все горожане и жители окрестных селений попытались отдать своих детей к нему в обучение, но безрезультатно, и остался один ребенок, не побывавший у него.
Принцу Арно на днях исполнилось два года, и королевский шут Смут, придурковато улыбаясь, предложил королю испытать своего наследника у загадочного чужестранника. Захмелевший от выпитого вина и съеденных рябчиков с запеченными яблоками король Тикс, не отваживавшийся на испытание сына трезвым из-за боязни не пройти отбор, что было бы ударом по королевскому самолюбию, дал команду привести Роса в замок. Все со страхом ждали его появления и самого испытания, которое должно закончиться неудачно и неизвестно какую реакцию вызовет у короля. Шут Смут, сообразивший, что он натворил, не знал куда спрятаться и старательно молчал, пытаясь стать незаметным в толпе придворных.
Рос вошел в пиршественный зал своей гордой походкой уверенного в себе воина, не привыкшего преклоняться перед врагами, и лишь немного склонил голову, приветствуя короля, тем самым, вызвав недовольный шум подхалимов и лизоблюдов короля. Придворный звездочет, взглянув на Росса, вдруг позеленел, и что-то горячо зашептал на ухо королю. Король слегка побелел лицом, но перетерпел, это был не его поданный, и он должен был уйти из его королевства. Тем более что теперь короля волновало то, как ему вести себя и сохранить лицо, когда его наследник претерпит неудачу в испытании.
- Чужестранник! - обратился король к Росу в наступившей мертвой тишине, - говорят, что ты испытал всех детей моих поданных, в надежде найти способного ученика, но ты забыл испытать еще одного ребенка в королевстве, моего сына!
- Ваше величество, - спокойно ответил Рос, - я не отказал ни одному человеку, приведшего ко мне ребенка, не откажу и вам.
Придворные недовольно зашумели, как смеет этот наглый пришелец так разговаривать с их королем! Рос стоял с невозмутимым лицом, на котором не отражалась ни одна эмоция.
- Испытывай! - твердо произнес король, вставая и подталкивая своего сына к Росу. Первый министр, взяв за руку двухлетнего принца, подвел его к Росу и встал рядом. Солдаты внесли в зал бочку с угрями, и весь зал замер в полнейшей тишине, в которой были слышны лишь биения мускулистых тел угрей о воду в бочке.
Двухлетний Арно стоял, широко расставив ноги и с любопытством смотрел на незнакомого светловолосого бородатого пришельца в потрепанной старой одежде с двумя мечами за спиной. Рос повернулся к бочке, его рука молниеносно мелькнула в нее и вытащила мокрого и скользкого угря. Тут же без остановки, Рос протянул угря принцу, внимательно глядя ему в глаза, и тот, словно загипнотизированный, схватил его своей ручкой и удержал! Рос выловил второго угря и подал его принцу во вторую протянутую руку.
О боги! Священный ужас охватил присутствующих от зрелища, которое они никогда не смогут позабыть. Арно держал в каждой руке по здоровенному угрю, каждый из которых был больше, чем он сам, и они выписывали различные кренделя, пытаясь вывернуться и вырваться из его рук, от чего руки принца вслед за ними ходили по самым невероятным траекториям. Сверкающие от воды тела угрей напоминали мечи, и казалось, что это не ребенок стоит посреди зала, а юный бог войны, в совершенстве владеющий мечами...
Рос вдруг встал на колени перед принцем, и его глаза светились счастьем и такой любовью к принцу, что некоторые потом уверяли других, что даже заметили в его глазах слезы.
- Ваше величество! - все также на коленях обратился Рос к королю, глаза которого сверкали гордостью за сына, - прошу вашего разрешения на обучение принца воинским искусствам. Взамен отдаю вам мою жизнь, которая будет принадлежать только вам и вашему королевству. И сразу хочу предостеречь. Боги знают, кому отдать свою благосклонность, и если они отдают ее особам королевской крови, значит скоро быть войне в вашем государстве. Бог войны дает великий дар воина королям только тогда, когда приходит время битв за королевства, время крови, смерти и разрушений. Остерегайтесь!
Придворные испуганно замерли, никто так открыто и бесстрашно не разговаривал с королем, и никто не смел пугать короля будущими бедами. Глаза звездочета сверкали громы и молнии, и было ясно, что Рос, вторгшийся в его обязанности, нажил себе непримиримого врага.
- Чужестранец, - нахмурился король, - ты слишком много берешь на себя! Я беру тебя на службу. И я хочу, что бы ты сделал из моего сына искусного воина. Остальное - не твое дело, и я хочу, чтобы ты запомнил это навсегда!
Звездочет недовольно покачал головой и его взгляд был полон ненависти. Рос склонился в знак признания еще ниже и на следующий день с небольшим мешком своих пожиток въезжал в отведенную ему для проживания в замке комнатушку.
Глава 2.
Фокусник и жонглер Като жил на окраине города, в старенькой разваливающейся лачуге на берегу речки. Мало кто помнил, как он появился в городе, но без него уже невозможно было представить проведение торговых ярмарок и праздников. Като жил свою сороковую весну, имел седую голову и удивительные навыки опытного циркача. Он мог доставать из головы зевак куриные яйца, в его руках самым непостижимым образом исчезали карты и мелкие предметы, которые он с изображаемым негодованием извлекал из карманов зрителей, тем самым, приводя их в неописуемый восторг. Но коронным номером Като было жонглирование и метание ножей. Казалось невозможным то, что он вытворял с ними. Ножи в его руках оживали, летали, парили в воздухе, пели жужжащие песни и втыкались точно туда, куда он направлял их своей твердой рукой.
Старожилы помнили, как десять зим назад Като появился в городе, оборванный как нищий, тощий как облезлая собака, и голодный, словно волк. В таверне у Дюка он заказал жареного барана, и когда тот, недоверчиво глядя на его потрепанные одежды, потребовал предоплаты, без спора достал из-за пазухи целый золотой! Если человек расплачивается деньгами, у нас не принято интересоваться, откуда и где он их взял, тем более что на него никто из граждан города не подавал жалоб. Като ходил тогда с трудом, как после тяжелой болезни, немного приволакивая ноги и, прихрамывая, но несколько человек видели его тело, когда он мылся, и они клялись богами, что на нем нет живого места, все в шрамах. Като о себе ничего не рассказывал, беспричинное любопытство у горожан не приветствовалось, и потихоньку эти сплетни сошли на нет.
Видимо немного денег у него было, потому что он за два золотых купил себе небольшую лачугу, в которой и жил до настоящего момента, и право на королевскую защиту и суд, тем самым, став полноправным гражданином города и королевства. Когда же увидели, что он вытворяет на подмостках, то все стали гордиться им как местной достопримечательностью.
Второй раз о Като заговорили год назад, когда у него неожиданно появился годовалый младенец, при этом Като никуда не уходил и не уезжал. Като всем заявил, что это его сын, но откуда он взялся, кто принес его ему? Чужих женщин и мужчин в городе тогда не было, если только под покровом ночи кто-то передал Като ребенка и ушел, но к чему тогда эта секретность? Несколько дней все обсуждали эту новость, а потом, как водится, дружно забыли, потому что Като был исправным плательщиком налогов и образцовым гражданином, и больше ничем не привлекал к себе внимания.
Като был нелюдим и не имел друзей, никто не мог похвастать, что имел быть честь приглашенным к нему домой. Никто не видел, чем он занимается в свободное время, а если бы и увидели, то сильно удивились, и ничего бы не поняли. Като сидел, о чем-то задумавшись, при этом, раскачивая подвешенного на ремнях малыша так, чтобы тот долетал до стены, и несильно ударялся об нее. Видимо малышу это было не впервой, потому что он не плакал и не пищал, а удовлетворенно погукивая, выставлял к месту касания о стену ноги и руки так, чтобы смягчить удар о стенку.
Никто из горожан не знал, что когда-то Като был одним из лучших членов тайного общества шпионов и убийц, нанимавшихся за определенную плату для выполнения самых опасных и невероятных заданий. Като с тоской вспоминал свое последнее поручение, после которого чудом остался жив, и после чего ему пришлось бежать из родных мест.
Тогда сродный брат короля его родной земли Басколии, чтобы заслужить королевское доверие и любовь, через доверенных лиц нанял трех лучших наемных убийц из их клана. Нанял для того, чтобы предать их королю, предупредив того об опасности. Он ничего не терял, этот подлый шакал Мамот. Если король будет убит, он занимал его место. Если король останется жив, то он заслуживал его награду и доверие, за то, что вовремя предупредил короля об опасности.
Их ждали. Охрана не знала, кто придет и откуда. Но охрана знала, как они опасны. Один из троих погиб в коридорах замка, в неравном бою с дворцовой стражей, угодив в подготовленную засаду. Второй попал в медвежий капкан. Он отрубил себе ногу, но уйти не смог. Его в бессознательном состоянии пленили и долго пытали. Он молчал, и его отпустили, сделав из него человека-свинью. Като не мог без содрогания вспоминать этот бесформенный обрубок, без рук и ног, без языка, с проткнутыми барабанными перепонками и выколотыми глазами.
Като выполнил задание. Он убил короля, с трудом пробравшись в замок и устроившись с ножом и дыхательной трубкой в королевской уборной. Като перерезал ему горло и два дня сидел в королевском дерьме, спрятавшись от охраны на дне выгребной ямы. А потом он стал опасным свидетелем, и брат короля Мамот нанял убийц, чтобы убрать Като. Потому что королем стал Мамот. И чтобы никто не знал тайну гибели короля и ничто не выдало подлого заказчика убийства, Като должен был умереть.
Мамот заплатил большие деньги, чтобы Като поймали и привели к нему. Като продали его же собратья, гнусно предавшие и пленившие его во время сна, когда он не ждал нападения. Во дворце нового короля его долго и мучительно пытали, и его ждала еще более мучительная смерть. Но негодяй недооценил Като. Он не знал, что умеют и чему учат с детства членов тайного общества. Не знал, что жестокими и болезненными упражнениями они расширяли суставные сумки, в результате чего могли вынимать кости из суставных сумок, могли отстегнуть руку или ногу, вывернуть самым невообразимым образом стопу или кисть.
В ночь перед казнью Като с трудом освободился от железных тисков, в которые был закован. Он содрал наполовину кожу со своих кистей и стоп, но вывернулся из железных объятий кандалов. Таким же образом, выставив почти все суставные сумки, он протиснулся в малюсенькую бойницу, через которую не пролез бы даже маленький мальчик и, спрыгнув с огромной высоты в ров, наполненный водой, бежал. Бежал, выкопав небольшую заначку из золотых монет, спрятанную им на черный день, и оставляя позади себя предавший его клан и жаждущего его смерти жестокого правителя.
Он был измучен и еле жив, но опыт шпиона и убийцы помог ему пройти целым и невредимым сквозь пустынную территорию и ничейную землю, где не грабил и не убивал только ленивый и слабый, и куда наведывалась испытать свою удачу вся шваль мира.
Като поселился в этих далеких и тихих краях, где люди давно позабыли, что такое война и смерть, и где король правил справедливо и по закону. Ему понравились жившие здесь люди и законы, и нравилась его жизнь, которая давно бы прекратилась, останься он на родине, потому что редко кто из его клана доживал до сорока зим.
Он не знал, что потянуло его ночью к реке год назад, то ли тоска по родине, где воды было больше, чем суши, то ли грусть о прошлой жизни, цепко державшаяся в его воспоминаниях. Этот непонятный предмет, напоминавший большую корзину и зацепившийся за корни плывшего по реке дерева, Като заметил еще далеко, хотя была кромешная тьма. Стремнина быстро несла дерево по реке, как вдруг, предмет отцепился от дерева, и влекомый ветром и течением поплыл прямо на Като. Его прибило течением к берегу перед самыми ногами Като, и он рассмотрел, что это большая люлька. Из нее не раздавалось ни звука, и Като решил, что ее просто выкинули или потеряли с судна зазевавшиеся моряки, как вдруг оттуда раздался требовательный негромкий писк, от которого Като даже вздрогнул. Он осторожно вынес люльку на берег и нерешительно заглянул во внутрь.
Там лежал младенец, уставший плакать и пищать, и он был таким жалким и беззащитным, что душу Като пронзила острая жалость к нему. Он не раздумывал ни мгновения. Нельзя спорить с богами, которые зачем-то вывели тебя к берегу реки, затем послали дерево с люлькой, и отцепили люльку так, чтобы она попала в твои руки, а не к кому-нибудь другому. Если богам угодно, он сделает все, что они пожелают. А желать они могут только одного, чтобы он научил малыша всему тому, что умеет сам.
И теперь каждый день, по несколько часов Като делает с малышом то же самое, что делали в детстве с ним. Он назвал его Хатто, что означало "приплывший" и полюбил как родного сына. Не знавшая ласки и любви душа Като вдруг затрепетала от незнакомого ей до толе чувства, охватывающего тебя, когда малыш доверчиво прижимается к плечу, и плачет - когда ты его оставляешь. Когда он искренне радуется твоему вниманию и любви и смотрит с недоумением и тоской, когда ты его ругаешь. Который во всем стремится подражать тебе, и ты чувствуешь себя богом в глазах этого малыша. Като не знал, что его душа еще хранит в себе столько ласки и добра, и понял, что же не хватало ему все эти годы.
На шее малыша был надет маленький золотой кулон в форме коршуна. Като сначала снял его и спрятал, а потом, немного размыслив, повесил его обратно на шею мальчика. Может быть, когда-нибудь, благодаря этому кулону, малыш сможет найти своих настоящих родителей....
Глава 3.
Просыпаясь, Арно видел рядом с собой светло-русого бородача Роса, ждущего его побудки. Укладываясь спать, он видел его сидящим рядом с собой и уходил в сон под его внимательным и строгим взором. Сколько Арно помнил себя, столько помнил и этого сурового Роса, проводившим с ним все время и заменявшего ему отца, мать и друзей. Пятилетний Арно не мыслил себя без него, он чувствовал себя молодым отростком старого мощного дуба, прикрывшим своего молодого собрата до поры возмужания от бурь и невзгод.
- Рос! Ну, хватит тянуться! - чуть не плакал от боли Арно, умоляюще глядя на своего воспитателя, придерживающего его на продольном шпагате, - Давай лучше поиграем в цап - царап!
- Поиграем. Только сначала ты должен выполнить все шпагаты. Потом плавание. А потом уже игры, - насмешливо улыбался Рос.
Король с гордостью следил за успехами сына. Это неотесанный мужлан Рос хоть и не был знатоком дворцового этикета, но наставник боевого искусства из него получился отличный. Он не ломал психику Арно жестокостью и безжалостностью, чем страдают опытные воины, обучающие новобранцев. И не надсаживал детский организм тяжелыми физическими упражнениями, уродующими неокрепший организм. Но он медленно и верно помогал превращаться Арно в настоящего воина, воспитывая его не только физически, но и духовно.
Только вот звездочет Гоб следил за чужестранцем непрерывно, на что тот совершенно не обращал внимания. Гоб несколько раз перечитывал звезды, но они всякий раз говорили одно и тоже. Рос - великий чародей, гораздо более сильный, чем сам Гоб, но то ли он не знает своей великой силы, то ли зачем-то скрывает, что может означать только одно. Королевству угрожает опасность. Попытки доказать это королю не увенчались успехом. Здешние короли держали звездочетов больше для важности, чем для дела, не то, что в южных землях, за пустынной землей. Там в большом почете маги и чародеи, на которых правители не жалеют денег и те порой решают судьбу своей земли. А здесь король только посмеялся над словами своего чародея и выгнал. Расслабились короли и люди, слишком долго хорошо живут, без войны и мора. Думают, что так всегда будет, не верят звездочету.
Король не принимал всерьез слова Гоба. Не разбирается этот дурень в смешном колпаке в воинском искусстве, невзлюбил Росса, ревнует к нему, что отодвинет его. А король видит, что Рос никуда не лезет, советы никому не дает, а свое дело знает хорошо. Великий воин Рос, и из принца делает хорошего бойца. В свои пять лет принц легко пробегал пять больших кругов вокруг королевского парка, делал несколько акробатических прыжков, был в состоянии переплыть королевский пруд, но больше всего любил шутливые бои на деревянных мечах с Россом и игру в цап- царап.
Сам король с волнением переживал за сына, когда Арно с Россом играли в цап - царап, требующей мгновенного отдергивания руки или ноги. И вместе с сыном радостно смеялся, когда тот выигрывал, хотя и понимал, что Рос специально поддается ребенку, чтобы Арно не потерял интерес к игре. Рос требовал от принца не только реакции в игре, но и тщательно расспрашивал про его ощущения в ожидания хода противника. Учил смотреть не на руку, а в глаза, разъясняя, что все мысли и действия противника можно прочитать у него в глазах. Как-то раз, когда никто из придворных не видел (чтобы не умолять свое королевское достоинство), король позвал Арно и попробовал сыграть с ним в цап - царап. И к своему великому удивлению не смог переиграть его, мало того, не выиграв ни разу!
Каждое утро Рос с принцем начинали с пробежки, которая стала обычным делом в любую погоду. Арно уже привык к пробежкам и просыпался сам в одно и то же время. Не капризничая и не плача, одевался и с желанием шел с Росом в парк, где они и бегали. После утренней разминки Рос помогал ему проделать упражнения на гибкость, после чего шел любимый принцем утренний бой на деревянных мечах, повторяющий выученные накануне приемы с мечом. Окончив его, они с Россом наперегонки мчались обмыться на пруд, где соревновались, кто больше просидит под водой.
После небольшого завтрака начинались занятия, монотонные и неяркие, заключающиеся в однообразном повторении приемов с деревянным мечом правой, потом левой рукой, а затем двумя мечами обеими руками. Представьте себе, в течение часа описывать круги мечом с концентрацией удара по дуге то вперед, то назад, то вверх или вниз! Зато как интересно было, когда Рос видел, что у принца начинает что-то получаться и принимался подкидывать ему в воздух яблоки, резко разрубаемыми точными и стремительными ударами деревянного меча.
Каждые два-три месяца Рос менял мечи для принца, постепенно утяжеляя их и как-то Арно, взявший в руки свои старые мечи, был поражен тому, насколько они легки и как стремительно летают в руках. Но мечтой его были тяжелые боевые мечи Росса, из которых даже один он не мог поднять двумя руками.
Рос постепенно лепил будущего воина, делая упор на развитие быстроты, ловкости, стремительной реакции и выносливости принца. Король периодически отвлекал принца на королевские советы, где он с высшими должностными лицами государства принимал решения о наиболее важных делах государства. Арно не разбирался в этом, и потому не любил бывать на них, но Рос неодобрительно покачал головой, когда он попытался притвориться больным, чтобы не идти на совет:
- Вы будущий король, Арно, вы должны учиться принимать решения, вам надо учиться думать, учиться выбирать, что может принести благо вашим подданным, а что вред. Если не будет сохранена преемственность власти, и вы, или кто-нибудь другой, начнет строить новую систему власти и законов, то государство погибнет, его разворуют, предадут и разрушат. На стыках смены власти и приходят править негодяи и подлецы. На моей родине есть поговорка - из грязи в князи. Вот такие князи и несут грязь родине. Вы не должны допустить грязи в королевстве.
И Арно старался. После советов он расспрашивал короля, почему он принял такое решение, а не другое. Король радовался детским попыткам принца разобраться в недетских вопросах и с охотой объяснял ему причины, побудившие его принять то или иное решение.
Глава 4.
Като было жалко Хатто, но тот должен был это пройти. Като полгода готовил его морально к тому, что произойдет, и верил, что пятилетний малыш выдержит. После этого испытания малыш станет или трусом, или получит навыки хорошего шпиона - острое осязание, удивительный слух и способность видеть в полнейшей темноте. Като долго искал, и, наконец, нашел подходящую пещеру, уходящую настолько далеко вглубь горы, что он не дошел до конца.
Като учил малыша не бояться темноты, объяснял, что темнота - тот же самый день, но только когда у тебя завязанные глаза. И учил Хатто ходить по дому с завязанными глазами, по памяти и на ощупь. Учил чувствовать, где находится сам Като, учил определять, в какую сторону он пошел. Но это не могло заменить настоящего испытания.
- Хатто, ты должен доказать себе и мне, что не боишься темноты, - ласково глядя на сына, говорил Като.
- Я не боюсь, папа!
- Нет. То, что мы делали дома, еще не делает из тебя настоящего мужчину, Хатто, - отрицательно качал головой жонглер, - ты знаешь, что рядом я, что ты в любой момент можешь снять повязку и оказаться дома. Ты должен доказать себе, что ты не трус. Ты должен семь дней один прожить в подземной пещере, полагаясь только на себя.
Хатто немного побледнел, в его широко открытых глазах мелькнул страх, который он тут же покраснев, усилием воли спрятал далеко в душе. Перед его глазами еще стояли картины полного одиночества в страшной пещере, населяемой всякой колдовской нечистью, сказки о которых рассказывал ему отец.
- Я проживу, мне не страшно, - твердо произнес Хатто, - а если и страшно, то чуть-чуть.
- Молодец, - обнял ребенка Като, - я горжусь тобой.
Они отправились к пещере, находящейся в трех часах пути от города, рано утром, когда весь город еще спал и восток только озарился первыми лучами восходящего солнца. Като нес небольшой заплечный мешок, в котором лежала фляжка с водой и каравай хлеба. Мальчик шел налегке, периодически с гордостью дотрагиваясь до ножа, острого, как бритва, подаренному ему отцом после первого испытания. Хатто сколько помнил себя, столько помнил и ножи, с которыми постоянно занимался под руководством отца. Като заставлял его метать ножи поочередно левой и правой рукой, одновременно обеими руками, с различных положений, стоя, сидя, лежа на спине или боку. Учил метать с замахом и без, хлестким движением кисти пуская нож снизу или сбоку. Утром и вечером Като жестокими упражнениями выламывал у Хатто суставные хрящи, добиваясь от сына гибкости и подвижности змеи.
Неделю назад Хатто прошел первое испытание на владение ножами. Это был первый экзамен, после сдачи которого ребенок, прошедший его, мог считать себя учеником клана и получал свой первый нож. И хотя клан в настоящий момент состоял из одного Като, тот не хотел нарушать традиции и помнил свою радость и восторг, переполнившими его после получения первого ножа. Хатто сделал все, что требовалось. Все десять ножей, с которыми Хатто вышел на испытание, он вонзил в десять мишеней, расположенных на удалении от трех до пятнадцати шагов от него. Здесь не требовалось метание с различных положений и в движении, но надо было уложиться в десять секунд и поразить мишени точно в черный кругляшек, размером с куриное яйцо.
Они подошли к пещере, когда солнце уже поднялось, и ласкало своими теплыми лучами путников. Из узкого входа в пещеру так несло сыростью и тайной, что Хатто почувствовал, как по коже побежали мурашки. Он нерешительно глянул на отца, оттягивая миг разлуки, но отец твердо кивнул ему.
- Время будет тянуться медленно, ты потеряешь счет ему, - заговорил Като, - ты будешь голоден, ты будешь замерзать, но ты должен победить все свои страхи и стать воином. Ты должен прислушиваться к своим ощущениям и поступать в соответствии с ними. Ты должен почувствовать, увидеть и услышать сквозь стены, как ползет, проделывая ход, червяк. Ты должен видеть затылком, как ползет по полу маленький паучок. Ты должен чувствовать и видеть злобный взгляд летучей мыши, в чьи владения ты входишь. Ты сможешь это сделать, если не дашь победить себя страху, который будет овладевать тобой. Вот немного воды и хлеба, чтобы продержаться первое время. Да пребудет с тобой дух Ножа!
Хатто последний раз взглянул в глаза отца, повернулся, и решительно шагнул в черную пасть пещеры. Като закрыл вход в пещеру сваленными бревнами, попросил богов войны помочь сыну выдержать, и с тяжелым чувством отправился домой.
Мальчик шагал в глубь пещеры и мрак все больше поглощал его, окутывая тайной, страхом и пещерным холодом. Хатто взялся рукой за рукоять ножа и почувствовал себя немного уверенней, казалось, что нож подбадривает его, наполняя силой и отвагой. Он шел медленно, спотыкаясь о валуны, и проваливаясь в ямки, и в какой-то момент запнулся, не удержал равновесия и упал, до крови разбив колено. Ему стало так тоскливо и одиноко, что, не удержавшись, он заплакал горько и отчаянно. Рыдания забрали силы, и он, уставший и испуганный, провалился в неспокойный сон.
Он проснулся от холода, озябший и трясущийся, и не сразу вспомнил, где он и что делает, а когда понял, страх опять стал проникать в его сердце. Хатто сжал зубы, вытащил нож и решительно поднялся. Он должен победить страх. Он вызывал самых страшных чудовищ, о которых только слышал, воображая их, бился с ними и побеждал, и, наконец, ощутил, как ужасы стали отступать от него. Уставший, он уселся на небольшой камень и перекусил. Голод заморил половиной каравая, и только проглотив ее, понял, что завтра ему будет нечего кушать. Хатто глотнул воды, и решил поберечь хотя бы ее.
Поначалу казавшаяся необитаемой пещера оказалась населенной всякими мелкими тварями. Тишина, давившая на сознание, вдруг сменилась какими-то шорохами, вздохами и писками. Хатто прислушивался к ним, стараясь разобраться в них и, пытаясь определить возможную угрозу. Иногда он чувствовал чьи-то недовольные взгляды, сверлящие его и полные скрытой ненависти, порой чувствовал любопытство, исходящее от какого-то живого существа.
Он потерял счет времени. Ему казалось, что он родился в этой мрачной сырой пещере и здесь же умрет. Еда кончилась, и чувство голода грызло его изнутри сильнее и сильнее, а потом вдруг пропало, и Хатто охватила какая-то умиротворенность. Воду он пил редко, мелкими глотками, стараясь только смочить пересохшее горло. Засыпал, и казалось, что спал совсем немного, пробуждаясь от сырости и холода, весь замерший и отчаявшийся.
Он знал пещеру как свои пять пальцев, пройдя ее сотни раз до конца. Не раз, упав и больно ударившись, он знал каждый камень на полу, каждую ямку, каждый поворот и каждую нишу. В пещере жило несколько летучих мышей, которые сначала таились, не издавая ни звука, затем приняли Хато за местного жителя, и примирились с его существованием, не обращая на него внимания. Только недовольно пищали, когда он пытался к ним подкрасться. Хатто поражался той уверенности, с которой они стремительно носились по пещере, и завидовал им. В конце пещеры тоже жило какое-то существо, но наблюдавшее за мальчиком с такой ненавистью и злобой, что он побаивался подходить к нему. Иногда он думал, что ему это казалось, потому что оттуда не доносилось ни звука.
Зрение не работало, поэтому действовавшие за него слух и осязание резко усилились. Он чуял резкую вонь, исходящую от мышей, ощущал противный запах от окаменевшего кала какого-то животного, его обоняние улавливало различные запахи, исходившие от стен пещеры. Хатто слышал, как какой-то жучок полз по полу, волоча за собой засохшую травинку. Слышал звуки, идущие из стен, издаваемые какими-то живущими в стенах личинками.
Он не заметил того момента, когда словно прозрел. На него как будто что-то снизошло, и, проснувшись, он сначала ничего не понял. Все было как обычно, и в то же время что-то не так. Мыши висели на потолке пещеры, уцепившись крохотными коготками за выступ, с интересом наблюдая за ним, и вдруг он понял, что не так! Он не чувствовал мышей как раньше, а видел! Видел не тем взором, каким он смотрел на дневном свету, а каким-то внутренним, основанном на чем-то другом, но позволяющим рассмотреть все малейшие детали окружающего мира.
Восторг и радость охватили его. Он сделал то, что надо. Он выдержал! Он будет воином! Хатто поднялся, выхватил нож и уверенно направился в угол, откуда за ним наблюдал злобный враг. Страх пропал, его сменила уверенность и храбрость. Хатто чувствовал, как мыши с удивлением наблюдают за его уверенной походкой, как злобный взгляд в углу начинает смешиваться со страхом, и чуть не рассмеялся. В углу, ожесточенно тараща малюсенькие глазки, на него смотрел крохотный паучок.
Теперь он знал, что выдержал и с нетерпением ждал появления отца. Когда, наконец, пришел Като и, отворив вход в пещеру, позвал его, он был поражен тому буйству запахов, ворвавшихся в пещеру. Чтобы не травмировать его отвыкшие от дневного света глаза, Като пришел ночью, когда на небе был молодой месяц и звезды. Но и их свет слепил его. Хатто обнял отца.
- Я выдержал! Я смог! - он чуть не плакал от счастья, - Я вижу!
Он дышал запахом буйства травы и поражался тому, что раньше не замечал его. Он смотрел в ночную темноту леса и видел крохотного зайчонка, притаившегося в траве, видел змею, повисшую на ветках и озлобленно наблюдавшей за ними.
Они шли домой, гордые друг другом и счастливые. Впереди ждали новые испытания.
Глава 5.
Трудно быть принцем. У принца нет детства и обычных детских радостей. У принца нет друзей-ровесников, с которыми можно весело поиграть, побегать в догонялки, покорчить смешные рожицы. А эти взрослые, что окружают и учат жить и вести себя, такие серьезные и скучные! Только Рос иногда позволял себе подурачиться и на какой-то миг стать ребенком. Только с Россом Арно мог позволить себе быть маленьким мальчиком, только ему мог поплакаться, и знал, что тот поймет и не осудит его минутную слабость. Хотя Рос тоже смотрел с неодобрением и качал головой, когда видел в глазах принца слезы.
- Рос! Я устал, - чуть не плакал Арно, еле передвигавший ногами, - я больше не могу!
- Когда человек устает, он не может пошевелить рукой и ногой, - насмешливо поучал Рос, - ты же двигаешь своими ногами и руками, значит ты не устал. Ты можешь сделать один шаг?
- Могу, но я устал! - стонал принц.
- Если можешь сделать один шаг, сможешь и второй, и третий. Сделаешь три шага, пройдешь и сто. И значит, что ты не устал! Ты не должен сдаваться! Ты принц, и как бы трудно тебе не было, ты должен бороться с собой. Только победив себя, ты сможешь научиться побеждать других!
И Арно учился. Сжав губы, скрипя зубами, он заставлял себя работать под требовательным взглядом Росса.
- Когда ты вырастешь, ты повстречаешь множество людей, которые будут сильнее тебя физически, - рассказывал принцу Рос, - которые тоже будут великими мастерами меча. Но запомни три вещи! Побеждает тот, кто знает, за что он идет на смерть. Побеждает тот, кто умеет думать и выстраивать тактику боя. И побеждает тот, кто при равных возможностях будет быстрее, кто обладает лучшей реакцией и скоростью!
- Рос, а ты, правда, непобедим?
- Нет непобедимых людей, принц. Настоящий воин должен уметь по первому взгляду определять силу противника и заранее знать исход схватки. И зная о будущем поражении и о возможной смерти, идти на бой с гордо поднятой головой. Только глупо идти на смерть из-за мелочи. Ты должен знать, за что погибаешь. Лев легко убьет одного шакала. Лев справится и разгонит десять шакалов. Но сто шакалов, если они кинутся на льва, разорвут его на части. Поэтому не надо думать, что ты всех сильнее. Надо быть умнее и знать, когда отступить, чтобы победить в дальнейшем. Самое главное - твоя сила должна нести людям добро и благодеяния. И никогда не рассчитывай, что благодеяние вернется к тебе, иначе сделанное тобою добро будет иметь вид ссуды. Добро делается для добра.
Арно в свои семь лет уже на равных бился с простыми солдатами из охраны замка. Рос учил его первым делом оценивать мастерство и возможности противника, еще до первого скрещивания клинков. Оценивать по боевой стойке, по манере держать оружие, по взгляду, по поведению. И после этого плести паутину боя, состоящую из атакующих, защитных и обманных приемов. Арно был физически слабее взрослых воинов, но благодаря науке Росса, повергал их на землю, превосходя по скорости атак и передвижений на поле схватки. Атаки противников приходились туда, где мгновение назад был принц, но когда сабля опускалась, казалось что на Арно, того уже там не было. Арно стоял позади партнера, приставив ему к шее меч.
Рос чередовал его схватки с разными противниками, различными по росту, весу, боевым навыкам. Приучал работать разными руками, сначала один бой левой рукой, а следующий правой рукой. Поэтому принц чувствовал себя уверенно, ведя поединок любой рукой.
Арно очень нравилось упражнение на развитие ловкости и реакции, когда надо было поймать выпущенную в тебя из лука стрелу. Конечно, стрелы были без наконечников, и пускались они не в полную силу, но если ты не успевал поймать ее, то она довольно ощутимо била тебя в грудь, оставляя синяки и ссадины. Рос одобрительно поглядывал на принца, который уже уверенно ловил стрелы, выпущенные из боевого лука в полсилы.
Но больше всего внимания, конечно же, уделялось мечам. Рос пока не разрешал принцу вести тренировочные бои с противниками сразу с двумя мечами, требуя прочных навыков владения мечом одной рукой. Но тренировки строил на освоении приемов с двумя мечами. Он показывал и учил атакам двумя мечами, когда мечи от крутимых вертушек сливались в различные траектории и рисунки, когда казалось, что это не человек, а четырехрукое чудовище танцует танец смерти. Рос показывал кувырки и уходы, позволяющими уйти с направления атаки противника и зайти к нему сбоку или сзади, резко сократив расстояние до него. Учил использовать особенности местности, окружающие предметы. Арно отрабатывал приемы в узком замкнутом помещении, на ровном месте, на песке, в воде, где каждая мелочь влияла на манеру боя и проводимые приемы. Принц делал прыжки и сальто с двумя мечами, используя упоры и выступы в стенах, стремительно перемещаясь по площадке.
Арно не мыслил себе другой жизни. Его кумиром был Рос, на которого Арно хотел быть похожим. Рос ничего не рассказывал о своей родине, только тоска и боль застилали его глаза, когда принц пытался расспросить его про дом и семью, про родные края Росса. Рос не расставался с таинственным амулетом, постоянно висящим у него на груди. Арно с интересом рассматривал этот красивый амулет, содержащий какую-то загадку и тайну. Он не содержал ничего необычного, а изображал два меча, сложенных крест накрест на фоне солнца. Амулет словно жил отдельной жизнью, излучая какую-то силу и отражая эмоции Росса. Он искрился радостью, когда Рос смеялся, и темнел, когда Рос был недоволен. Как-то Рос проговорился, что он передаст этот амулет принцу, когда тот станет настоящим мастером меча, и для Арно это стало дополнительным стимулом в ежедневных занятиях. Амулет стал для него желанным символом мастерства.
Глава 6.
- Есть два пути постижения сути ножей, - рассказывал Като, внимательно слушающему семилетнему Хатто, - они различны по сущности и по конечному результату. Ты можешь рассчитывать расстояние до цели, вычислить, сколько оборотов делает нож, если постоянно брать его одним и тем же хватом за одно и то же место и бросать нож в мишень со строго определенного расстояния. Когда ты знаешь, что нож будет делать один оборот с пяти шагов, два оборота с десяти и так далее. Но этого будет достаточно для выступления перед крестьянами на ярмарках. Когда тебе придется метать нож в бою, ты не успеешь рассчитать расстояние и выбрать позицию для метания к примеру с десяти шагов. Ни один враг не будет ждать, пока ты просчитываешь шаги до него и возьмешься своим любимым хватом для метания. Ты должен уметь работать с любой дистанции, любым хватом, докручивая нож движением кисти или плеча. Ты должен уметь метать любой предмет, ибо даже тарелка и вилка являются оружием, не менее страшным, чем нож. Нет таких упражнений, позволяющих научиться так метать различные предметы. Здесь все зависит от тебя, от того, что заложено в тебя богами войны и от того, чего ты сможешь добиться сам, тяжелым и упорным трудом. Твои руки должны чувствовать любой предмет, попавший в них, как его надо метать, как браться и как держать.
И Хатто старался. Он постигал науку ножа через пот и кровь, по несколько часов в день метая ножи в мишени, и постепенно чувствуя, как ножи становятся продолжением его удара, продолжением его воли. Хатто метал их лежа и с колена, в движении и в кувырке, готовясь к сдаче второго испытания и получению права на второй нож.
Он был подвижен и гибок как змея, чему в немалой мере способствовали упражнения и тренировки Като. Он требовал от Хатто совершенных навыков акробата и с самого детства тренировал его делать различные прыжки, перевороты, сальто вперед и назад. После твердого освоения этих элементов на земле, занятия переносились в воздух. Поначалу бревно лежало на земле, и нужно было выполнить все изученные элементы на нем. После уверенного выполнения их на нем, Като закреплял бревно на веревках невысоко над землей и Хатто учился выполнять упражнения на неустойчивом бревне. Сейчас бревно уже было заменено тонкой жердью, и на очереди была веревка.
Для развития прыгучести Като заставлял мальчика прыгать через куст дикой розы, посаженной для этого им во дворе дома и оставляющего свои длинные и болючие шипы в мясе Хатто при неудачном прыжке и приземлении на куст. Като учил его прыгать в высоту, отдавая предпочтение технике прыжка перекатом, руками вперед. Хатто прыгал с сальто и без него, с разгона или с места.
Като требовал от сына огромной выносливости и силы. Как только Хатто начал ходить, отец подвешивал его на ветке дерева, где он должен был провисеть некоторое время, затем самостоятельно вскарабкаться на ветку и спуститься по стволу вниз. Сейчас, в свои семь лет Хатто мог провисеть без особого труда целый час.
Фокусник иногда начинал жалеть ребенка, но, размыслив, решил, что здесь уж лучше перестараться, чем недоучить. Кто знает, как сложится жизнь и судьба у Хатто, что может ему когда-нибудь пригодиться и спасти ему жизнь?
От приезжих купцов, прибывающих в их края с товарами, Като узнавал последние новости с его далекой родины, и они ему не нравились. Мамот был ненасытным и жадным убийцей, мечтающим подчинить себе все соседние королевства и завладеть всеми их богатствами. Он ввел жестокие законы, попиравшие свободомыслие и демократию, посадил в тюрьмы и сгноил всех несогласных и роптавших на короля. Он поддерживал и давал укрытия и пристанища разбойникам, грабившим соседние королевства и торговые караваны. Мамот был рассадником зла и угрозой миру во всем населенном пространстве.
Сейчас Мамот спешно набирал и готовил солдат, и Като с ужасом думал о том, какие это будут страшные, жестокие и беспощадные убийцы. Като не верил, что Мамот просто усиливает свою военную мощь. Лук сгибают, чтобы пустить стрелу, и армия Мамота должна была быть нацелена на кого-нибудь. Только вот кого? Слабая надежда утешала Като, что между его новой родиной и Басколией расположено три королевства: Белой, Красной и Желтой розы, которыми правили три брата и которые, объединившись, могли стать серьезным противником Мамоту. Если только негодяй не разыграет старую проверенную карту интриг и подкупа, благодаря которым он и стал королем.
Если все же когда-нибудь Мамот придет на их землю, надо чтобы Хатто был готов постоять за себя. Но как мало времени! Мальчику только семь лет, и хотя он достиг уже больших вершин в боевых искусствах, еще большее ему надо постигнуть!
Потому и торопится Като, гоняя мальчугана по двору трудными упражнениями, жестокими тренировками выламывая у него пока что мягкие хрящи и растягивая связки. Заставляя до изнеможения метать ножи. Чтобы стать настоящим воином Ножа, надо пройти девять испытаний и принять девять ножей, после получения которых ты можешь считаться мастером.
Наконец наступил день второго испытания. Хатто проснулся засветло, когда еще ночная тьма не озарилась лучами восходящего солнца и прохлада не покинула небольшую лачугу. Хатто лежал и слышал, как под полом пробирается сверчок, как чистит перышки пичуга, сидящая на крыше дома. Он лежал и ощущал все живые существа, находящиеся в доме и возле него. Хатто чувствовал, что Като сидит возле стола и смотрит на него ласковым отеческим взглядом, и осознал, что отец сразу понял, что он проснулся, но не поднимает, жалея его. Улыбнувшись, Хатто откинул одеяло и поднялся с постели.
- Я готов!
- Хорошо, - кивнул Като, - мишени стоят, ты должен дойти до сарая и обратно, поражать мишени только в движении с различных положений. Нож, воткнутый с положения стоя, засчитываться не будет! Нож, воткнутый вне черного кругляшка, засчитываться не будет! Одна ошибка, и испытание будет считаться не пройденным! Ты потеряешь еще год в обучении. Вот ножи.
Хатто взял крепления с ножнами, которые содержали девять ножей, и пристегнул их: по три на каждую руку над кистью и три на грудь. Он не боялся испытания и считал, что готов к нему, но опасение какой-нибудь случайности исподтишка подтачивало его уверенность.
Като поставил перед собой песочные часы. Взглянул на Хатто и кивнул: песчинки побежали отсчитывать время.
Хатто прыгнул в дверь и еле успел увернуться от падающего сверху камня, сброшенного с косяка открывшейся дверью. И увидел первую мишень, белый силуэт с черным кругляшом в районе горла. Мишень находилась слева от него по ходу движения, и левая рука откликнулась раньше, чем успело подключиться сознание. Увертываясь от падающего камня, в прыжке, левая рука выхватила с предплечья правой руки нож, и он беззвучной молнией мелькнул в свете занимающейся зари.
Приземляясь после прыжка, Хатто резко ушел, как учил отец, с логичной траектории движения в сторону, и вовремя. Тупая стрела из самострела пронзила то место, где миг назад стоял мальчик, задевший конский волосок и приведший самострел в действие. Боковым зрением Хатто уловил мишень, стоящую за самострелом, и больше интуитивно, чем целясь, метнул в кувырке нож хлестким движением правой руки прямо в горло противника.
Время остановилось для Хатто, тренированное тело работало само, откликаясь на ловушки и препятствия. Сознанием он запоздало реагировал на все изменения, когда уже нож находил цель и противник был уничтожен. Он влетел в дверь дома, когда последняя песчинка сорвалась с верхней половины часов и была в полете. Като одобрительно посмотрел на него. Мальчик стоял, расслаблено опустив руки, и его дыхание почти не сбилось. Они вместе пошли осматривать мишени, и Като был доволен. Ножи были вбиты точно в центр, где должно находиться горло и он с трудом извлекал ножи, вогнанные туда мощными бросками Хатто.
- Боги приняли твое испытание и признали твое мастерство, - с этими словами Като протянул мальчику второй нож. Хатто опустился на колено, чувство восторга и гордости переполняло его. По сравнению с ножом, полученным им за испытание, меркли все трудности, пройденные во время тренировок, не чувствовались ссадины и ушибы, покрывавшие тело Хатто после прыжков и падений. Он был воином, как и Като, и гордился этим.
Глава 7.
- Рос! А ты боишься смерти? - Арно смотрел в глаза воспитателю внимательно и требовательно.
- Не боится смерти только идиот, принц. Все воины боятся смерти, разница заключается лишь в различном отношении к ней и умением побеждать свой страх.
- А что такое смерть? - настойчиво продолжал допытываться мальчик.
- Не много ли трудных вопросов для девятилетнего мальчика, Арно? - усмехнулся Рос, - много умных людей сломало голову над этим вопросом.
- Рос, но ты ведь тоже не дурак, а голова у тебя целая. Или ты никогда не думал над этим? - взгляд у принца вдруг погрустнел, - Я, как представлю, что умру, и никогда больше не увижу отца, тебя, солнце, никогда больше не искупаюсь в пруду, и мне так страшно становится, я так не хочу умирать!
- Арно! Никто не знает, что такое смерть. Но смерть - конечная цель любого живого существа. Рождение - начало жизни, смерть - ее конец. Ты, наверное, слышал слова: красивая смерть, глупая смерть, тихая смерть.... Смерть - то, к чему мы идем, и от того, как мы живем, ради чего мучаемся и страдаем, зависит, какую смерть мы примем. Смерти бояться глупо. Разве можно бояться того, чего не знаешь? Ты помнишь, когда был маленьким мальчиком и боялся войти в темную комнату? Ты боялся неизвестности, боялся того, что может тебя там ждать. И когда ты научился входить в комнату без страха, готовый к познанию неизвестного, ты перестал бояться темноты. Вот также нужно относиться и к смерти. Не бояться и быть готовым к ней. И не ломай больше над этим голову.
Арно замолчал, но Рос видел, что мальчика мучила еще какая-то мысль.
- Арно, ты хочешь спросить что-то еще?
- Да., Рос, а звездочет правду говорит, что ты чародей? - принц смущенно опустил голову, - и если ты чародей, то можешь превратить кого-нибудь в лягушку?
Рос расхохотался и долго не мог остановиться. Еле успокоившись, ответил.
- Если я и чародей, то чародей меча. И никого превращать в жабу не умею и не буду.
- Жалко. Здорово, наверное, уметь превращать врагов в букашек, - мечтательно произнес принц, - а как это происходит, чтобы от слов с людьми происходили разные превращения?
- Не знаю, принц. Но ты чувствуешь что-нибудь, когда тебя ругают или хвалят?
- Да, мне становится приятно или обидно, - кивнул головой Арно.
- Вот видишь, даже обычные слова простого человека могут воздействовать на тебя, затронуть изнутри. А представь, если это мастер, который знает тайну слов и может выстроить их так, что возможны самые невероятные чудеса. Это как простой воин с мечом и великий мастер меча. Такая же разница. Простому воину тоже кажется, что мастер творит чудеса, который плетет паутину боя из приемов и своих возможностей. А то, что меня ненавидит и боится ваш Гоб, я знаю. И правильно делает, что боится. Потому что я более умело владею мечом, чем он умеет общаться со звездами. И потому я легко смогу победить его вместе со всем его чародейством. Он это знает и за это ненавидит меня. Вообще, в каждом человеке живет колдун и чародей. Каждый, кто стал великим мастером в своем деле, будь то гончар, ткач, строитель, сапожник или кто-нибудь другой, уже может им считаться. И у каждого человека есть к чему-то талант, только он живет и не может найти свое призвание. И счастлив тот, кто нашел. И когда ты увидишь дом, построенный строителем-чародеем, ты остановишься как заколдованный, в восхищении любуясь им. Увидишь танцора-чародея, и не сможешь сойти с места, пока он не остановит свой волшебный танец. Может быть, и я - чародей меча!
Арно в свои девять лет удивлял своей любознательностью и недетскими вопросами. Он впитывал в себя все слова Росса, пропускал через свое сознание и если не соглашался, то пытался спорить. Но Рос всегда находил всему такое простое и разумное объяснение, что противоречить ему было невозможно.
- Ну что принц, на занятия! - сделал приглашающий жест в сторону места для боя Рос, где мялись в ожидании поединков вызванные солдаты, - сегодня бой двумя мечами и одновременно с двумя противниками.
В глазах Арно мелькнула радость. Он давно ждал этих слов, готовился морально и физически, тысячи раз повторяя уходы, перекаты, прыжки и приемы с двумя мечами. Тренируясь в учебных боях с королевскими солдатами и легко побеждая любого из них в поединке на настоящих боевых мечах. Иногда ему начиналось казаться, что они специально поддаются ему, потому что он - принц, но, видя удовлетворенный взгляд наставника, понимал, что это не так.
На первый бой Рос поставил ему в противники одного пожилого и медлительного, но опытного солдата, и одного молодого, недавно принятого, мало умеющего обращаться мечом, но быстрого и наглого. Арно стоял посредине площадки, и мечи расслабленно лежали в его руках. Оба воина кругом пошли вокруг него, выбирая позицию для нападения. Старый солдат был впереди Арно, когда молодой сзади кинулся на принца, при этом, дыша, как молодой бычок и Арно не поворачиваясь, чтобы не выпускать из вида старого, и одновременно резко пригибаясь, сделал правой ногой широкий шаг вправо вместе с приседом. Молодой сделал слишком сильный замах и вслед за мечом, тянувшим его в образовавшуюся пустоту, оступился вперед, споткнулся об ногу принца и под смех ротозеев чуть не упал в объятия старого солдата. Арно решил немного поиграть с ними и стремительно, пока молодой пытался удержаться на ногах, ушел вправо и вперед, зайдя за старого воина, чтобы на линии атаки против него находился лишь один старый воин, который повернулся к нему во фронт. Разозленный молодой, увидев, что противник находится за его напарником, попытался выйти на позицию атаки, обходя товарища с права. Принц зеркально повторил его движение вокруг опытного воина, уходя от того и, используя старого солдата как ось колеса, вокруг которой они и бегали с молодым. Новобранец психовал, чувствуя себя идиотом, но все его попытки обойти товарища не увенчались успехом и он постоянно видел только спину напарника, что вызывало громкие насмешки окружающих. Вдоволь наигравшись, Арно вдруг преобразился. Его расслабленная манера исчезла, и там, где мгновение назад был шаливший ребенок, оказался молодой лев. Его мечи вдруг зашлись в бешеной карусели, что невозможно было угадать, откуда сейчас обрушиться удар. Принц шел вправо, но вдруг оказывался слева, и невозможно было определить его дальнейшее движение. Солдаты не могли устоять перед этим смертельным танцем и попятились, но позади них была стена, и отступать было некуда. Налетевший как вихрь принц вклинился между ними, и из этого клубка вдруг вылетели два меча, и сразу все стихло. Арно стоял, по детски самодовольно улыбаясь. Обезоруженные солдаты замерли, и испуганно смотрели на приставленные принцем к их животам мечи, боясь пошевелиться. Схватка была окончена.
Глава 8.
Като держал в руках нож, выглядевший как кинжал с двумя лезвиями, из которых одно было прямое и обоюдоострое, а второе - вдвое короче и немного загнутое в сторону.
- Вот эти ножи предназначены для ведения поединка против воина, вооруженного саблей или мечом, - объяснял Като, - его можно использовать как кинжал, и в то же время, загнутое лезвие поможет поймать меч противника в развилку и вырвать поворотом вокруг оси. Ты должен быть готов к бою с врагом, вооруженным длинным оружием против твоего ножа. На его стороне будет то, что он может доставать тебя на более дальнем расстоянии, чем ты его. В то же время на твоей стороне будет то, что обычно противники недооценивают ножи, не владеют искусством боя на ножах, и не знают того, что умеем мы.
И Хатто с утра до вечера отрабатывал приемы боя ножом против меча. Като неплохо владел мечом и поэтому играл роль противника. Чтобы лучше понять мышление и поведение воина, вооруженного мечом, они с Хатто вели бои на мечах, изучая приемы боя. Потом отрабатывали приемы с ножом против меча, пока тело не начинало само реагировать на действия противника с мечом, намного опережая сознание.
Дни сменялись днями, занятия с мечами заменялись изучением боя с противником голыми руками, отработкой приемов с копьем, но основное внимание Като уделял ножам. Девятилетний Хатто получил свой пятый нож и прошел уже половину пути Мастера ножей. Като брал мальчика с собой на выступления, где они вдвоем веселили и удивляли публику. Больше всего зеваки поражались искусству Хатто, с завязанными глазами метавшему острые ножи в яблоки на голове Като и попадавшему точно в цель. Собравшийся народ не верил, что такое возможно и многие перепроверяли, как завязаны глаза, пытались закружить Хатто, чтобы тот потерял ориентацию в пространстве, но все было бесполезно.
Им было невдомек, что Хатто обрел второе зрение, которое Като называл экстремальным. Это зрение, позволяющее видеть в полнейшей темноте, и основано оно было не на обычном зрении, а на слухе, обонянии и осязании. Зевакам было не понять, что мальчик видит все также отчетливо с завязанными глазами, как если бы у него не было на глазах повязки.
Среди городских мальчишек Хатто так и не смог завести себе друзей. Уединенный образ жизни и насыщенная тренировками и занятиями жизнь не давала возможности обзавестись друзьями. Като совмещал в себе для Хатто и отца и друга.
Как-то отец отправил его на рынок купить рыбы и хлеба, где он и познакомился с обитавшими там мальчишками. Хатто зашел на рынок со стороны реки, где заезжие купцы торговали всякими диковинными товарами, и где стайками тасовалась местная ребятня. Хатто с интересом рассматривал незнакомого ему маленького серого зверька с огромными ушами, столь несоизмеримыми с его крошечным телом, когда несколько раздавшихся звуков предупредили тело об опасности. Его слух вдруг уловил в громком хоре криков рыночных торговцев, скрипе повозок, реве животных и прочих привычных шумах звук, напоминающий резкий удар тетивы, сменившийся еле уловимым свистом летящего предмета, причем летящего прямо в него. Хатто легким быстрым движением ушел с направления удара, переместившись скользящим шагом вправо, за стоящую рядом повозку. И вовремя. Стоящая возле зверька полная женщина в богатом расшитом золотом платке вдруг подскочила и схватилась рукой за свое мягкое место, затем со злобой развернулась и разразилась громкими воплями вслед убегающим хохочущим мальчишкам, в руках у одного из которых Хатто успел рассмотреть рогатку. Этих пацанов он видел постоянно, отирающихся в основном у прилавков с едой, где они при первой же возможности старались что-нибудь стащить. Хатто удивленно пожал плечами и пошел дальше, к местам со свежевыловленной рыбой, где можно было сторговать подешевле огромных жирных карпов.
Мальчишки ждали его за рынком, рассевшись шумной стайкой у дороги на поваленное старое дерево. Их вожак, рыжий нагловатый переросток, ростом на целую голову выше, чем Хатто, вышел и перегородил дорогу Хатто.
- Эй, клоун, - язвительно произнес он, - ты постоянно ходишь на наш рынок, надо бы хоть немножко платить, за то, что мы тебя не обижаем!
Его поддержало веселое дружное ржание сидевших у дороги товарищей. Хатто улыбнулся своими темными глазами и уверенно шагнул вперед, прямо на рыжего. Тот не ожидал сопротивления, и, напрягшись в ожидании толчка, весь подался навстречу Хатто. Но Хатто в самый последний миг ускользнул влево, подставив ногу проваливающемуся в пустоту рыжему, и тот, нелепо взмахнув руками, рухнул в дорожную пыль. Хатто не торопясь, продолжил свой путь.
- Ах ты, гад! - подскочил с земли рыжий и кинулся на Хатто, - Это тебе не ножи с папашей кидать, сейчас я тебе рога поотшибаю!
Хатто шел не оборачиваясь, четко чувствуя и как бы видя спиной, где находится рыжий. Он покрепче перехватил рыбу и шел расслабленной спокойной походкой, когда рыжий протянул руку, чтобы схватить его за плечо. Хатто свободной рукой покрепче прижал к своему плечу вцепившуюся в него руку противника, и одновременно приседая на одно колено, перекинул через себя рыжего, в то же время, приставляя к его горлу вдруг ниоткуда появившийся в его руках нож.
- Нехорошо лезть и обижать тех, кто меньше и слабее тебя, - улыбнулся он замершему рыжему, - но ты сам вынудил меня обидеть тебя.
Затем легко поднялся, нож также неожиданно исчез в рукаве Хатто, и он не спеша, продолжил свой путь. Остолбеневшие пацаны в изумлении смотрели на своего поверженного вожака и удаляющегося Хатто.
Хатто повстречал их на следующий день, на шумной оживленной ярмарке, где они с Като веселили публику. После выступления к Хатто сквозь толпу протиснулся рыжий вожак пацанов.
- Хатто, ты не обижайся! - смущенно обратился он, - а ты здорово дерешься! Покажешь, как ты меня бросил?
Глава 9.
Ну, куда же подевалась эта чертова пружина? Арно только что с трудом разобрал самодвигающуюся тележку, приводимую в движение заводным механизмом, и, собирая ее назад, не смог удержать пружину, и она куда-то улетела. Внутри игрушки не было чего-то непонятного, и принц был восхищен неизвестным мастером, сообразившим придумать и собрать механизм. Игрушку подарил один богатый купец в честь праздника по случаю дня рождения принца, которому исполнилось одиннадцать лет. И вот сейчас, перед сном, Арно решил посмотреть, что же движет ее.
На полу своей спальни принц осмотрел все, но пружины не было, и осталось лишь одно место, куда она могла улететь. Арно взял лампу в руки, и, нагнувшись, полез под кровать. Пружина лежала в самом конце, под изголовьем, возле стены. Он дополз до нее и уже протянул руку, чтобы взять ее, как не удержал равновесия, упираясь одной рукой о пол, и завалился на бок, при этом ударившись головой о выступ в стене. Неожиданно раздался тихий скрежет, камень под кроватью медленно отодвинулся в сторону, открыв небольшой проход в стене. Арно в изумлении уставился на него.
Проход темнел черной нишей, маня какой-то тайной и загадкой. Арно внимательно осмотрел стену, и нашел выступ, который открыл ему потайную дверь. Принц нажал на него еще раз, и тихо проскрипев, проход закрылся. Если бы сейчас рядом был Рос, то можно было бы поделиться с ним своим открытием, но рядом никого не было и принц задумался. Во-первых, эта была тайна, личная его тайна, которую необязательно кому-нибудь рассказывать. Во-вторых, ему можно самому ее раскрыть, не прибегая к помощи взрослых. А то еще Рос подумает, что Арно испугался неизвестности и темноты, позвав его на помощь. И принц пришел к выводу, что сам подготовится к походу в лаз, и узнает, куда он ведет и зачем проделан.
В мире наступали неспокойные времена. Со всех сторон шли мрачные известия. Везде шли жестокие войны, которые охватывали все большие территории и вовлекали в них все больше народов. И постепенно они приближалась к границам королевства, заставляя чародея смотреть на Росса с еще большей ненавистью и уважением. Рос же только хмурился от приходящих известий и еще упорнее начинал гонять принца, обучая того военной науке.
Арно окреп телом, вытянулся и выглядел постарше своих лет. Рос начинал давать ему большую физическую нагрузку, требуя от него полной физической самоотдачи и напряжения. Он сделал для принца мешок, набитый опилками, который принц по разному тягал вверх и в стороны, набирая силу. По мере того, как мешок становился для Арно легким, Рос высыпал из него немного опилок, докладывая взамен небольшие мешочки с металлом. Не каждый взрослый воин был в состоянии поднять вес, который был под силу одиннадцатилетнему принцу.
Каждое утро Арно занимался с мешком, затем подолгу держал зажатый между ног здоровый камень, тренируя сухожилия и силу ног. Это было необходимо для управления без рук конем, когда требовалось вести бой верхом. Рос рассказывал, что на его родине воины настолько развивали ноги, что могли сжав их, сломать лошади ребра. И в паре они работали с Россом в конном бою, учась биться верхом, и, привыкая управлять конем ногами.
- Почему люди воюют, Рос? - расспрашивал принц наставника, - разве хорошо убивать других людей?
- Оглянись кругом, принц, - объяснял Рос, - везде, во всем, что окружает нас, идет война. Сильный стремится убить слабого, волк оленя, пташка муху, это закон окружающего нас мира. Представь, если ничего этого не будет, то все умрут с голода, все станут хилыми и безвольными. Но люди, в отличие от зверей, воюют не только из-за голода, но и из-за жажды богатства, славы, гордости и зависти. То есть то, что отличает нас от животных, толкает нас к убийству и войне. И делает нас вдвойне глупее по сравнению с ними. Я видел двух воинов, которые спорили, кто высунется дальше с городской стены. Того, что хоронили в правом гробу, выиграл. Я видел купца, который из-за жадности за сто золотых монет съел кучу дерьма. И потом второй, проигравший купец, которому было жалко проигранных денег, поспорил с ним и тоже съел за сто золотых такую же кучу дерьма, отыграв назад свои деньги. И они не понимали, что бесплатно съели две кучи навоза! Люди глупы, завистливы, жестоки и мстительны. Только тот, кто сможет подняться над всем этим, очистить свою душу от людских слабостей, и сможет выжить в этом мире. В котором сейчас брат идет на брата, отец на сына, сосед на соседа. Не надо уподобляться другим людям, Арно. Если все бьются головой о стенку, ты не должен делать этого, ты должен научиться различать, что несет благо тебе и другим людям, а что вред. Ты должен думать не только о себе, но и об окружающих людях, стремиться сделать им добро, и увидишь, что они отплатят тебе тем же. Никогда не будь таким же, как и все, постоянно оставайся самим собой. И всегда думай. Иначе станешь идиотом, и когда на тебя будет лаять собачонка, ты будешь вставать на четвереньки и лаять в ответ. Будь выше этого.
Наконец, обстоятельства сложились таким образом, что король попросил Росса проехать с ним к границе королевства в связи с большим потоком беженцев, уходящих от войны и ищущих мира и спокойствия в соседних королевствах. Арно был уже достаточно взрослым и король хотел его взять с собой, но принц сказался недомогающим, в надежде, что его не возьмут, и он сможет раскрыть тайну потайного хода. Отца он обманул, а вот Росса не смог. Тот посмотрел внимательно ему в глаза, укоризненно вздохнул, но ничего не сказал, за что Арно был ему благодарен.
С вечера он подготовился к походу, приготовив меч и фонарь. С рассвета он нетерпеливо ждал, когда же, наконец, мимо королевского замка проедет королевский кортеж, и к своей радости дождался. Росс ехал рядом с королем, его гордая осанка опытного воина бросалась в глаза, и принц подумал, что отец взял наставника все же потому, что на границах становится неспокойно, а с Россом, как ни крути, ехать все-таки гораздо спокойней.
Арно немного выждал, потом зажег фонарь и решительно полез под кровать. Он нажал на выступ, проход открылся, и оттуда пахнуло сыростью и затхлостью. Принц с тоской оглянулся назад, где была такая знакомая и родная комната, но он должен был туда пойти, и он решительно пополз вперед. Через несколько шагов проход расширился, и свод поднялся, позволив встать и идти в полный рост. Ход вел все время вниз, немного петляя, но ничего необычного не было. Изредка попадались жирные наглые крысы, с удивлением смотревшие на вторгшегося в их владения пришельца. То, что по проходу не ходили очень давно, принц понял сразу. Пыль лежала толстым мягким ковром, слегка пружиня и гася все звуки шагов.
Наконец Арно уперся в конец хода. Он разочарованно подумал, что строители по ошибке создали этот проход, как его взгляд упал на такой же выступ в перегородившей путь стене, как и в его спальне. Арно не раздумывая, решительно нажал на него, и несколько камней разошлись в стороны, открыв небольшой проход. Арно шагнул вперед и пораженно замер. Он стоял за пределами дворца, густой кустарник скрывал его и проход в стене, а прямо перед ним во всей красе и многоголосии шумел рынок. Значит это потайной ход, понял принц, задуманный и построенный еще первым хозяином замка!
Принц никогда не был один в городе. Изредка выезжая в город с королем только на важные мероприятия по случаю проводимых праздников, Арно был лишен возможности понять окружающую его жизнь. Как он понимал, народ любил их и приветствовал его с отцом шумно и весело, почтительно уступая дорогу королевскому экипажу и выкрикивая доброжелательные вопли. Но ни разу принц не ходил в этой толпе, где его могли толкнуть, не упасть на колени, не признать в нем наследника короны и просто обругать. Он не знал их жизни, и она манила его какой-то бесшабашностью и открытостью. Арно хотелось знать, чем они дышат, что едят, о чем разговаривают и о чем думают. Но королевское достоинство не позволяло опускаться до этих воняющих рыбой и потом людей.
Сейчас принц был один, в своей старенькой тренировочной одежде, которая выглядела, конечно, еще даже очень ничего, с одним мечом за спиной и, не осознавая, что делает, Арно шагнул вперед. Народ не кинулся на колени, не стал выкрикивать приветствия, а наоборот, прохожие безо всякого почтения толкали его и ругали, что он встал посреди дороги. Все это было незнакомо и ужасно непривычно и интересно. Арно вздохнул, и не торопясь, пошел вперед по рынку.
Принц с удивлением смотрел на людей, которые совершенно не умели себя вести, орали, пихались, ругались по пустякам и совершенно не уважали друг друга. Они не обладали манерами поведения, чавкали, плевались, и выглядели даже хуже королевских слуг. От них воняло луком, чесноком, дешевой рыбой и давно не мытыми телами. Некоторые с удивлением насмешливо рассматривали его чистую, опрятную одежду и обращали внимание на его спокойный, уверенный в себе взгляд. Другие хохотали и тыкали пальцем в его взрослый боевой меч, столь несовместимый на первый взгляд с ребенком, владеющим им.
Наконец он дошел до конца рынка, где толпа начала редеть, и вот показались рыночные ворота, за которыми по сравнению с рынком лежали тишь и спокойствие. Арно вышел за ворота и, не зная куда идти, решил немного пройтись прямо. И буквально через несколько шагов уперся в стенку подростков, перегородивших ему дорогу и язвительно улыбаясь.
- Это кто же дал малышу поносить меч? - иронически усмехнулся здоровый рыжий парень.
Арно спокойно рассматривал окруживших его подростков, не понимая, что им от него надо.
- Может быть, у тебя в кошельке найдется несколько монет, кроха, тогда мы не будем забирать у тебя меч, а то папочка тебя будет ругать!
- Так вам нужны деньги? - удивился принц, - Но у меня их нет!
- Ну ладно, так уж и быть, давай посмотрим твой меч, может быть нам будет достаточно и его, - засмеялся рыжий предводитель пацанов.
- Нет, - отрицательно покачал головой Арно, - воин никогда не отдает своего оружия в чужие руки.
Дружный хохот встретил его слова, несколько мальчишек катались от смеха по дороге, не в состоянии удержаться.
- Воин! Ха-ха-ха! От горшка два вершка!
Рыжий, в глазах которого от смеха стояли слезы, протянул руку к мечу, закинутого у принца за спиной, как вдруг его рука, тянущаяся к мечу, и почти схватившая его, промахнулась. Тело мальчишки еще двигалось к Арно, который присев и подхватив того за руку, легко перекинул рыжего через свой бок, словно мешок с тряпками. Рыжий со всего размаха хрястнулся о землю и с удивлением смотрел на принца. Двое подростков кинулись на Арно, но было такое ощущение, что они попали в смерч, который, немного потрепав их, выплюнул их из себя.
Ошеломленные пацаны стояли вокруг принца, не решаясь к нему приблизиться, а принц стоял также спокойно, будто ничего не произошло. Рыжий злобно огляделся, и вдруг увидел сына фокусника Като, который, весело насвистывая какую-то мелодию, шел на рынок.
- Хатто! - крикнул он ему, - Здесь мальчишка, который легко надерет даже тебе задницу!
- Я не перехожу ему дорогу, как некоторые, - засмеялся Хатто, - зачем ему надирать мне задницу?
Он взглянул принцу в глаза, и они оба замерли. Так встречаются среди стаи шакалов два льва, полные силы и бесстрашия. Арно с удивлением рассматривал подростка с темными глазами, гибкого и стройного, как лиана, состоящего кажется из одних мышц и сухожилий, чья осанка говорила о прекрасном владении своим телом. Хатто смотрел на голубоглазого принца и его меч, и чувствовал, что меч не просто украшение мальчика, а продолжение его силы, воли и знания боя. Хатто осмотрел поверженных подростков и одобрительно кивнул головой.
- Ты кто такой? - уважительно спросил он принца.
- Я - Арно.
- А я - Хатто. Ты мне тоже не дашь посмотреть меч? - задиристо спросил Хатто, юношеская кровь играла, так хотелось проверить свои силы с этим искусным незнакомым мальчишкой.
Принц отрицательно покачал головой и Хатто вдруг молниеносно бросился к нему, так, что было невозможно уловить его стремительные движения. И на месте только что царящего спокойствия вдруг завертелась карусель из двух тел. Клубок тел распался так же неожиданно, как и возник, два мальчика, Арно и Хатто в изумлении смотрели друг на друга. Хатто был поражен тому, что незнакомец не уступал ему в скорости и в искусстве рукопашного боя, хотя и владел другими приемами, но именно на них и чуть не попался Хатто, чудом уйдя от поражения благодаря выучке и интуиции бойца. Не менее был поражен и Арно, легко справляющийся с взрослыми воинами, и, проигрывая только Россу, мастерство которого пока было непревзойденным.
Хатто из-под широкой мешковатой одежды неожиданно извлек нож с двумя лезвиями, одно из которых было короче другого, и каких никогда не видел принц. Сын фокусника сделал приглашающий жест, указывая на меч Арно, и тот, пораженный наглости Хатто, осмеливающегося идти с ножом на воина с мечом, недоуменно извлек меч.
Хатто сразу не понравилось, как Арно держит меч. Не понравилась его уверенность в себе, расслабленная спокойная стойка и взгляд сквозь Хатто, контролирующий не руку Хатто, а полностью все его тело, все его конечности. Все выдавало в нем искусного и опытного воина, и тем больше хотелось Хатто посадить его в лужу.
Арно только выглядел спокойным. На самом деле, он боялся потерять контроль над боем, потому что этот чертов сын фокусника, двигался со скоростью молнии и владел незнакомыми для принца приемами. И неведомо, что еще можно ожидать от этого Хатто.
Первым начал атаку опять Хатто. Он шагнул, как показалось влево, но в следующий миг почему-то оказался справа, резко сократив дистанцию до принца, и тот еле успел среагировать, выставив меч и уходя зеркально в противоположную сторону, стремясь выиграть время и приспособиться к незнакомой манере боя противника. И тут же чуть не потерял меч. Его оружие вдруг оказалось зажатым между двумя лезвиями ножа Хатто, который, зажав меч, одним махом крутанул свой нож и принц, уже почти теряя меч, успел боковым сальто уйти по навязываемой противником траектории движения, и, приземляясь, вырвать меч из цепких объятий ножа. Оба опять замерли, отступив на шаг друг от друга. Один был поражен тому, что не смог отобрать меч, другой тому, что чуть не потерял меч.
Теперь первым начал атаку Арно. Меч вдруг превратился в сверкающий круг, описывающий в воздухе невообразимые траектории и за которым было невозможно уследить. Хатто с трудом ушел от него, извиваясь как змея, при возможности пытаясь провести контратаки, но безуспешно, оба бойца ничего не смогли сделать. Они остановились, с удивлением глядя друг на друга, и опустили оружие.
Хатто первым поклонился противнику.
- Я восхищен твоим мастерством, Арно, кто учил тебя искусству меча?
- Мой наставник Рос, пришелец с севера, а кто обучал тебя?
- Отец, фокусник и жонглер Като, - ответил Хатто, - если ты согласишься, я приглашаю тебя к нам домой. Думаю, отец будет рад познакомиться с тобой.
Арно согласно кивнул. Ему понравился этот ровесник, виртуозный мастер ножа и как показалось принцу, порядочный человек.
Они вошли вместе в дом фокусника на окраине города, и Като недовольно посмотрел на Хатто, который вдруг впервые привел чужака в их дом.
- Отец, познакомься, это Арно, - довольно произнес Хатто, - и я не смог одолеть его в поединке!
Като внимательно посмотрел на гостя, и тот ему понравился. Открытый спокойный взгляд смотрел дружелюбно и смело.
- Кто ты, мальчик, чей ты сын? - спросил фокусник.
- Я - Арно, сын короля, - с достоинством произнес принц.
- Ну, ты даешь, - засмеялся Хатто, - золото на улицах не валяется, и принцы по городу не бродят!
И осекся, потому что вдруг Като встал на колено и поклонился Арно.
- Я рад приветствовать наследника короля в нашем доме. Что привело вас в наш убогий дом?
Арно замялся и вспомнил, что ему, наверное, пора уже домой, пока его не спохватились во дворце.
- Гулял, - неуверенно ответил принц фокуснику, - и прошу прощения, мне пора! Хатто! Ты искусный воин, я еще найду тебя! Прощай!
Глава 10
Рос вздохнул. Арно в свои тринадцать лет стал настоящим мастером мечей, нисколько не уступающим ему в искусстве боя, а если немного и уступал, то только из-за огромного боевого опыта Росса. На родине Росса в тринадцать-четырнадцать лет мальчики посвящались в воины, проходя испытание на зрелость и воинское мастерство. Принц прошел испытание легко, поразив не только короля, но и самого Росса. Пришло время передавать амулет мастера мечей, очищающий душу и помогающий в трудную минуту принять верное решение. Рос и сам не знал до конца возможности и силу амулета, получив его от своего наставника, великого воина и защитника границ рода, сурового богатыря Кира. Немногословный Кир лишь обмолвился, что амулет был сделан великими колдунами, живущими в горных пещерах вдали от людей, и которым дана возможность общаться с богами. Колдуны создали два амулета, один с двумя мечами на фоне солнца, другой с двумя мечами на фоне луны. Оба амулета были переданы двум самым лучшим воинам, причем амулет солнца был передан более искусному, старшему воину, а амулет луны младшему воину. И колдуны завещали передавать их вместе с воинским искусством мечей по наследству, пророчествуя, что когда-то амулеты помогут спасти весь мир. Не верил Рос, что могут помочь эти значки спасти мир, больше полагаясь на свои мечи и мастерство, но то, что в них была заложена какая-то сила, чувствовал, и поэтому немного побаивался.
-Арно, я не знаю, что может принести тебе этот амулет, добро или зло, - вздохнул Рос, - мне он не дал ничего, но я, как было завещано мне, передаю его тебе. Может быть, когда-нибудь он призовет тебя к великому делу, может быть, когда-нибудь заберет твою жизнь. Но я верю, что в любом случае ты не опозоришь великое искусство меча!
Принц преклонил колено, хоть и не подобает особам королевской крови кланяться простолюдинам, но Рос не был простолюдином. Рос был Россом, великим воином и наставником, выковавшем из принца ратоборца и вложившим в него часть своей души. И принял Арно амулет, и ощутил непонятное волнение, встревожившее его и немного напугавшее. Будто искры посыпались из амулета, словно проверившего, достоин ли новый хозяин его, и утихшего, как бы удовлетворенного от увиденного. Принц надел амулет на шею, тепло, лучившееся из него, приятно грело и успокаивало.
В последние дни обстановка вокруг королевства становилась все напряженнее и напряженнее. Мамот шел по трупам к своей цели - всеобщее господство. Королевства Белой, Красной и Желтой роз не остановили завоевателя, на что надеялся король Тикс. Мамот так мастерски разыграл их взаимоотношения, что братья сами начали войну друг с другом. Он узнал про них все, вплоть до детских взаимоотношений и ссор. Он узнал, кто из них, чем дышит, о чем мечтает, что ест, и что им снится. Он перессорил их друг с другом, и потом, помогая то одному, то другому, подчинил себе. Когда они опомнились, было поздно. Армии у королевств роз не существовало, обескровленной и истощенной в войне друг с другом.
И теперь война подошла к их границам. Король Тикс вместе с Россом несколько раз выезжал на границу и возвращался оттуда хмурым и озабоченным. Поток беженцев с каждым днем усиливался, заполняя улицы и площади городов и селений. Их нужно было кормить, поить, лечить, в общем, тратить на них королевскую казну, чтобы не допустить голода и мора. Среди беженцев были шпионы Мамота, ищущие слабые места в обороне королевства и собирающие сведения о нем. Всех шпионов было невозможно обнаружить и от того Тикс все более становился задумчив, и все более прислушивался к советам Росса. Армия Мамота была мощной силой, прошедшей и завоевавшей не одно государство, а у Тикса войско состояло из небольшой королевской гвардии и охраны. Призванные под знамена короля простолюдины в руках оружия не держали, воевать не умели, и было невозможно представить, как они пойдут в бой.
Чародей Гоб подолгу пропадал в своей комнатке, наблюдая за звездами и, пытаясь прочитать будущее. Но как ни читал, ничего хорошего не получалось. Всегда получалось, что впереди только смерть и разрушение, о чем он говорить королю боялся, ограничиваясь предсказаниями трудностей и бедствий, но Тикс догадывался, что звездочет недоговаривает и что-то скрывает. К своему удивлению Гоб обнаружил, что ореол мага, окружавший Росса исчез, а необычным даром стал обладать принц Арно.
И как ни ждали войны, как ни готовились к ней, она пришла неожиданно. Войска Мамота обрушились на королевство как гром среди ясного неба, и королевское ополчение было сметено моментально. Окровавленный вестник прискакал под вечер, загнав по дороге трех коней, и еле стоял на ногах. Его ввели к хмурому королю, сидевшему на троне напряженно, рядом стоял угрюмый Рос и молодой принц с горящим негодующим взором.
- Война, король! - упал ниц вестник, - Мы ничего не смогли сделать....
Тикс побелел лицом, и молчал, крепко сжав губы. Все замерли в молчании, ожидая его реакции. Наконец он поднял свой взор и взглянул на первого министра, приведшего вестника.
- Трубите тревогу. Войска поднять и готовить город к обороне. Всем жителям, способным держать в руках оружие и пожелавшим этого, выдать его и принять в ополчение.
И загудел город как встревоженный улей. Срочно укреплялись стены и готовились оборонительные укрепления. Чистили свое оружие богатые горожане, доставая его из сундуков, получали из королевских запасов оружие попроще бедняки, с гордостью нацепив его на себя. Принц с крепостной стены смотрел на суету, охватившую город и чувствовал, как возбуждение предстоящей схватки овладевает им. Рос, разглядывая ополченцев, озабоченно хмурился и огорченно качал головой.
- Крови и смерти не видели, драться не умеют, зажрались люди. Не удержат город....
Глава 11.
Хатто сидел напряженно, стиснув зубы и жгуче глядя на отца своими темными глазами.
- Вот так я оказался здесь. Так я обрел новую родину и тебя. Мне некуда бежать и некуда идти. Я готов к смерти, давно готов, потому что давно должен был умереть. И судьба опять сводит меня с Мамотом, который, видимо, добьется своего, увидев мою смерть. Я пойду в ополчение, чтобы хоть что-то сделать для этого города и короля, приютившего меня, и где я прожил свои лучшие годы. За все когда-нибудь приходится платить, за ошибки и просчеты, за радость и счастье, за хлеб и воду. Королю не удержать город, он не представляет себе до конца, кто такой Мамот, не знает всей его подлости и коварства. Мамот подкупил уже кого-то из королевства, и в нужный момент они предадут короля. Но я с радостью дам свой последний бой этому негодяю и убийце.
- Отец! Родину и родителей не выбирают! Что бы ни случилось, я считал тебя своим отцом, и буду считать. И готов умереть с тобой за короля и королевство.
- Не спеши умирать, глупо в твои годы думать о смерти.
- Глупо бояться смерти, - возразил Хатто, - ты сам учил меня этому!