1939-1940 год. Пик настоящего расцвета в отношениях между гитлеровским Рейхом и сталинским режимом. Совместный пакт, так удививший многих, подписан. Подчёркнуто дружелюбный тон советской и германской печати бросается в глаза. "Правда" печатает пространные выдержки из речей Гитлера. Гитлер поздравляет Сталина с днём рождения. Сталин, в свою очередь, поздравляет Гитлера с торжением в Норвегию. В угоду Гитлеру закрываются посольства европейских стран в Советском Союзе, одно за другим по мере их оккупации нацистами. В советской печати, в речах советских деятелей настойчиво повторяется один и тот же, совпадающий с нацистской пропагандой мотив: не Германия, а "правящие круги Англии и Франции" являются "поджигателями войны".
В Москву зачастили гости из дружественной Германии: военные и технические эксперты, дельцы, сотрудники немецкой разведки, чины из гестапо и СС. Да, да - и эти тоже. Нужно было многое согласовать и отработать. С гестаповцами, в предверье совместного нападения на Польшу, сверяли списки польских подпольщиков. Им же передали, что называется, с рук на руки - немецких антифашистов.* Эсесовцев знакомили с работой советских тюрем и лагерей. "Экскурсоводами" были сотрудники НКВД. Было что показывать. Скажем, подвижные газовые камеры (душегубки) начали широко применяться нацистами в 1942 году и по ошибке считаются "изобретением" Третьего рейха. На самом деле, нацисты лишь слегка модифицировали советский вариант газовой душегубки. По воспоминаниям генерала Григоренко, душегубки использовались в начале 30-х годов для расправы с "кулаками", крестьянами, сопротивлявшимися сталинской насильственной коллективизации в деревне. *
Применялись они и для уничтожения приговорённых к смертной казни "врагов народа" в конце 30-х годов. Об этом пишет в книге "Два сталинских наркома" профессор Валентин Ковалёв, бывший одно время министром юстиции Российской Федерации. Так что можно говорить о плодотворном сотрудничестве в эти годы советских и фашистских заплечных дел мастеров. Впрочем, в тот период "великой" дружбы даже упоминание слова "фашизм" применительно к Германии было запрещено, За антифашистские разговоры можно было схлопотать тюремный срок. Антифашисты были объявлены Сталиным ни много ни мало, как провокаторами. "Разоблачая происки западноевропейских политиков, стремящихся столкнуть лбами Германию и Советский Союз, надо признать, - заявил Молотов на сессии Верховного Совета, - что в нашей стране были некоторые близорукие люди, которые, увлёкшись упрощённой антифашистской агитацией, забыли о провокаторской работе наших врагов".
Отныне провокаторам-антифашистам была одна дорога - в легерь. Туда же вела и дорога из плена. В ноябре 1939 года началась финская война. По окончанию её из Финляндии были репатриированы советские военнопленные. Как только они пересекли границу, их всех тут же арестовали. Офицеров расстреляли, рядовых отправили в концлагеря. На смену тем, кого уже перемолола мясорубка ГУЛАГа.
Заключение в лагеь нередко происходило после жутких избиений и пыток в тюрьмах. Сталинские костоломы пытались, в буквальном смысле этого слова, выбить из обвиняемого необходимые им показания. Можно даже говорить о различной специфике пыток в зависимости от тюрьмы и места её расположения. Набор пыток при этом был воистину инквизиторским. Роберт Конквест, автор книги "Большой Террор", фундаментального исследования о сталинском времени, перечисляет эту "узкую" специализацию разного рода местных энкеведистов. Так, в Ростове, заключённых били по животу мешком, набитым песком. В случае смертельного исхода, врач удостоверял, что подследственный умер от злокачественной опухоли. В Баку, например, специализировались на вырывании ногтей, а в Ашхабаде били по половым органам. Вот, что пишет Рой Медведев в книге "О Сталине и сталинизме": "По свидетельству А.В.Снегова, в пыточных камерах ленинградского НКВД заключённых сажали на цементный пол и накрывали ящиком, в котором с четырёх сторон торчали гвозди...Говорили, что этот метод заимствован у финской охранки. НКВД перенимал опыт пыток и у гестапо". "По свидетельству С.Газаряна, - продолжает Р.Медведев, - не добившись от С.Буачидзе, командира грузинской дивизии, нужных показаний, ему распороли живот и бросили умирающего в камеру".
В своих воспоминаниях маршал Жуков писал, что перед началом войны в тюрьмах оставалось около 300 высших военачальников. Через что проходили эти люди видно из судьбы генерала Горбатова: "...До сих пор в моих ушах звучит зловеще шипящий голос (следователя) Столбунского, твердившего, когда меня, обессиленного и окровавленного, уносили с допроса: "Подпишешь, подпишешь!" Выдержал я эту муку во втором круге допросов, но когда началась третья серия допросов, как хотелось мне поскорее умереть".
Горбатову повезло. Его, вместе с генералами Рокоссовским и Мерецковым, после пыток и издевательств выпустили в самом начале войны. По личному распоряжению дрогнувшего перед лицом войны Сталина. Но даже в октябре 1941-го и в июле 1942-го, т.е. в самый критический период войны, продолжались расстрелы военачальников. Так, 28 октября 1941 года были расстреляны Штерн, Лактионов и Смушкевич (два генерал-полковника и один генерал-лейтенант). В ходе сталинского террора погибли:
3 из 5 маршалов,
60 из 67 комкоров,
136 из 199 комдивизий,
221 из 397 комбригов.
Были арестованы все командиры корпусов. Были расстреляны командующими флотами, флотилиями: флагманы, адмиралы и вице-адмиралы. "Что сказать о последствиях для армии тридцать седьмого-тридцать восьмого года, - сказал в беседе с Константином Симоновым маршал Советского Союза А.М.Василевский. Вы говорите, что без тридцать седьмого года не было бы поражений сорок первого, а я скажу больше. Без тридцать седьмого года, возможно, не было бы вообще войны в сорок первом году. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл. Да что говорить, когда в тридцать девятом году мне пришлось быть в комиссии во время передачи Ленинградского военного округа от Хозина Мерецкову, был ряд дивизий, которыми командовали капитаны, потому, что все, кто был выше, были поголовно арестованы".
В концлагерях, находившихся глубоко в тылу, режим лишь ужесточился с началом войны. Сроки заключения пересматривались и назначались новые, дополнительные. Несмотря на страшные потери на фронте, где каждый боец был на счету, штат охранников и работников НКВД в лагерях увеличивался. "Было что-то поразительное и неправдоподобное в этом, - пишет узник сталинских лагерей Л.Грудзинский. В сообщениях с фронта что ни день звучали названия оставленных городов, а в Ерцево (место, где находился лагерь) ежедневно прибывали свежие пополнения молодых рослых бойцов НКВД, брошенных на укрепление охраны лагерей... Если считать, что в России было тогда 20 миллионов заключённых, то эта операция должна была обойтись советской власти примерно в миллион призывников, оставшихся совершенно бесполезными для фронта".
Война и вместе с ней угроза строю, при котором энкеведисты были наделены непомерной властью, делала сталинских палачей ещё свирепей, ещё кровожадней.
В своей книге "Путешествме в страну зе-ка", невероятно промучившийся в сталинских лагерях Ю.Марголин, вспоминает: "Мы знаем о чём вы шепчетесь, - бросил заключённым, обсуждавшим события войны, начальник лагеря. Вы ждёте, чтобы разорвали на куски Советский Союз. Но раньше мы ваши тела разорвём на куски! Мы прольём море крови, но не выпустим власть из рук".
В 1989 году, в Белоруссии, в лесном массиве Куропаты под Минском, были обнаружены массовые захоронения жертв предвоенного сталинского террора. Районы Западной Белоруссии были присоединены к территории Советского Союза в результате полюбовного раздела Польши между Германией и Советским Союзом. На плечах советской армии в эти области вторглась целая армия энкеведистов. Они должны были заняться кровавой чисткой среди местного населения. На Белоруссию обрушилась тогда лавина арестов. "Меня били палкой, кулаками, носками и каблуками сапог, мраморным прессом, - вспоминал узник белорусского НКВД К.Н.Такушевич. Четверо суток секли скрученным шнуром от настольной лампы, пока не изорвался шнур. Несколько суток я сидел на ножке табуретки, до последних сил стоял на полусогнутых ногах с вытянутыми руками. По 4-5 часов заставляли делать приседания, при этом надевали шинель, натягивали на уши шапку и ставили около горячей батареи... Подвешивали вверх ногами и били. Однажды всю ночь продержали в противогазе, периодически зажимали клапан, а когда задыхался, его временно открывали. Не раз одевали смирительную рубашку и избивали до обморочного состояния. Несмотря на то, что обливался кровью, били по ранам..."
Многие из заключённых, прошедшие по всем кругам сталинского ада, приговаривались затем к расстрелу. Как рассказывали жители Куропат, с 1937 по 1941 год каждый день и каждую ночь привозили в машинах обречённых на смерть людей и расстреливали. В Куропатах были обнаружены останки 32.000 расстрелянных. Аналогичные казни происходили во Львове, Смоленске, Кишинёве, Харькове, Днепропетровске и других городах Союза. С началом войны, расстрелы приняли лишь более интенсивный характер. "В начале войны, - вспоминает очевидец, - в Орловском политизоляторе находилось пять тысяч заключённых. Среди них были бывшие лидеры левых эсеров Мария Спиридонова, Христиан Раковский и личная жертва генсека - профессор Плетнёв. Когда немцы подходили к Орлу, заключённых загнали в подвалы и затопили помещение. Погибли все. Все пять тысяч".
Карательные органы чётко выполняли указ Сталина о ликвидации узников тюрем и лагерей по мере приближения фронта. Похоже, что лучше всех оказались подготовленными к войне именно энкеведисты. Что и неудивительно. Ведь Сталин уделял им куда больше внимания, чем боевой готовности армии. Впрочем, органам НКВД и не требовалось никакой особой подготовки к войне. Они под "мудрым руководством" вождя и учителя никогда и не прекращали войны с народом, начав её задолго до 1941 года. У них была своя Отечественная война. Жертвы этой войны никогда не были толком подсчитаны. Одни говорят о 15 миллионах, другие о 20 миллионах. Но то, что им "несть числа" - беспорно.
*
"Меня на этот путь освобождения от пут коммунистичекой идеологии поставил Василь Иванович Тесля. Каждый его рассказ о тои или ином жизненном пути оставил след не только в моей памяти, но и в душе. В это время Тесля был директором совхоза и, естественно, больше всего рассказывал он о том, что происходит в сельском хозяйстве, однако затрагивались и другие темы, среди них и тюремно-лагерные воспоминания. И вот однажды мы как-то коснулись вопроса фашистских жертв:
- Какими же зверями, нет не зверями... растленными типами надо быть, чтобы додуматься до душегубок.
В ответ Василь Иванович, поколебавшись произнёс:
- А вы знаете, Пётр Григорьевич... душегубки изобрели у нас...для так называемых кулаков... для крестьян. И он рассказал мне такую историю.
Однажды в Омской тюрьме его подозвал к окну, выходящему во двор тюрьмы, сосед по камере. На окне был "намордник". Но в этом наморднике была щель, через которую была видна дверь в другое тюремное здание.
- Понаблюдай со мною, - сказал сокамерник.
Через некоторое время подошёл "чёрный ворон". Дверь в здании открылась, и охрана погнала людей бегом в открытые двери машины. Я насчитал 27 человек - потом забыл считать, хотел понять, что за люди и зачем их набивают в "воронок", стоя, вплотную друг к другу. Наконец, закрыли двери, прижимая их плечами, и машина отъехала. Я хотел отойти, но позвавший меня зек сказал: "Подожди. Они скоро вернуться". И действительно, вернулись они очень быстро. Когда двери открыли, оттуда повалил чёрный дым и посыпались трупы людей. Тех, что не вываливались, охрана повытаскивала крючьями... Затем все трупы спустили в подвальный люк, который я до того не заметил. Почти в течение недели наблюдали мы такую картину. Корпус тот назывался "кулацким". Да и по одежде видно было, что это крестьяне".
П.Григоренко. "В подполье можно встретить только крыс".
*
После заключения в сентябре 1939 г. договора о дружбе с Германией Сталин совершил беспрецедентное преступление. Большая группа немецких антифашистов была передана гестапо".