Клебанова Лина : другие произведения.

Война Судного Дня глазами очевидца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.79*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Воспоминания о войне Судного дня Якова Кедми, - одного из наиболее ярких представителей израильских внешнеполитических служб, с 1992 по 1997 возглавлявшего "Натив" ("Бюро по связям", способствовавшее массовой репатриации евреев в Израиль вначале из СССР, а затем из стран СНГ).

   Война Судного Дня глазами очевидца
   Война бывает разной - локальной и мировой, молниеносной и затяжной, захватнической и не совсем... А еще война бывает страшной. Такой себе повседневно страшной, когда человеческие тела становятся лишь статистическим приложением к стратегическим планам, когда телами этими прикрывают то доты и блиндажи, то человеческую глупость.
   Яков Кедми очень правильно рассказывает о войне, - медленно, спокойно, без надрыва и ненужной патетики. Специалистам по внешнеизраильскому PR его рассказ вряд ли понравился бы. Как-то суховато и жестко очерчено, вместо красочного батального полотна, бурые пятна на песочном пустынном фоне. Но это правильная манера письма. Это точный оттиск психологии поколения и пожелтевшие фото тех ребят, которые правильно жили, и неправильно умирали на выжженном солнцем плато Синая, в октябре 73-го.
  
   Начало 6-8 октября 1973 г.
  -- Я с утра в синагогу не пошел, все газеты читал с очередными благостными заявлениями о там какая у нас жизнь хорошая. Сверху соседка спускается и говорит: Яков, ты знаешь, по арабскому радио сообщают, что война началась. На часах без десяти два, по нашим каналам ничего. И тут вдруг сирена, мощно так...\ Я понял, что надо собирать вещи, забросил форму в машину, даже не обратил внимание, как жена мне еду положила, это в Йом Кипур-то, и в штаб танковых войск. Говорю, ребята, что происходит? Что, что - говорят - война. Вот карты, вот ситуация, но к какой бригаде тебя прикрепляют непонятно. Прихожу к начальнику отдела кадров. Ну?! - спрашиваю. Подождать надо, - говорит. Я ждать не стал, поймал попутку, добрался до Рафедим (военная база вСинае). Пришел в танковую бригаду опять спрашиваю: Ну?!. Там ребята знакомые: "Понимаешь, у нас очередь. Сейчас танк из ремонта выходит, а у нас на него два командира и два офицера претендуют, но мы его за тобой по-свойски оставим". Звоню в штаб танковых сообщить, что пристроился, а оттуда: "Что за бардак, куда ты сбежал, мы тебя уже в батальон зачислили, который на Голланы отправляют. Давай срочно сюда". Я попутным самолетом обратно. Прилетаю, а мне говорят: а ты здесь, ну хорошо, теперь подожди. Я понимаю, что дело нечисто, меня просто морочат. Но с другой стороны в конфликте СССР замешан, а у меня случай неординарный, я через два года пребывания в стране уже попал в школу офицеров военной разведки.
  -- В шпионы зачислили?
  -- Не знаю, может, просто оберегали. В общем, выхожу из кабинета, и сталкиваюсь с Эхудом Бараком он был моим командиром роты во время срочной службы и только прилетел из Стендфорда. О, - говорит, Яша, ты здесь. Поможешь мне батальон формировать. Конечно, говорю, только этому придурку за дверью ничего сообщать не будем до первых боев, а то в штаб вернет.
  -- Жена знала где вы?
  -- Не знала. Я с телефонистками в штабе договорился, мол, жена позвонит, скажете здесь где-то только вышел. Они ее так два дня за нос водили, а на третий кто-то забыл трубку рукой прикрыть и жена слышит как девчонки одна другой: "Слушай, мы ей тут чего-то говорим, а он живой вообще"?.... Больше жена в штаб не звонила.
   Второй раз она обо мне услышала, когда в госпиталь попал мой знакомый. Она тогда переоделась в форму солдатки, пробралась к нему. А что он может сказать? Ну, видел его. Где? Там, на юге. Позывные части такие-то. Моя тогда связалась с женой Арика Шарона (Мы были хорошо знакомы) Лили перезвонила. Он, говорит не у Арика, но живой. Во всяком случае, вчера еще был жив.
  
   Бой у китайской фермы 17 октября 1973 г.
  
  -- В сформированном батальоне часть ребят были танкисты, часть - спецназ генштаба. Нас присоединили к дивизии Брэна. Эхуд - командир батальона, я - командир оперативного отдела. При этом БТРа в котором должны были находится Эхуд и я не было. Мы сели в танк. Эхуд командиром, я заряжающим и радистом, плюс командир разведки и начальник штаба. Правда Эхуд взял в машину еще майора из спецназа, для него пулемет дополнительный поставили. Но в первом же бою, когда мы пытались вытащить ребят Ицика Мордехая, его прошило автоматной очередью, - перебило сонную артерию. Парень мне на руки упал. Кровь хлещет... Я пытаюсь одной рукой зажать ему артерию эту, чертовую, другой управлять пулеметом, бой-то продолжается, а парень умирает глядя мне в глаза. Все кровью залито, я стрелять не могу и Эхуд сверху жестко так: "Яша, тело наружу из танка... \ А ночью потом до деталей расспрашивал как все было, - это друг его был очень близкий.
  -- Это был самый первый ваш бой ?\
  -- Да.
  -- А потом?
  -- Потом от меня народ шарахался. Весь комбинезон - сначала алый был, потом - бурый. Знаешь, шесть литров крови это оказывается очень много....
  -- Ребят Мордехая спасли?
  -- С трудом. Я тогда по рации первый раз в жизни слышал, как Ицик плакал. Их, в общем, на верную смерть послали. С винтовками-карабинами (8 патронов в магазине, осечка после пятого выстрела), против автоматов Калашникова.
  -- Говорят, на войне к смерти привыкают быстро?
  -- К опасности привыкают, а к смерти... не знаю. Вот к ракетам я привык, к звуку их визжащему, к ниточкам на танках.
  -- Каким ниточкам?
  -- Радиоуправления тогда еще не было, и от противотанковых ракет тянулись ниточки кабелей. С танка после боя, как со швейной машинки - ниточки снимали - 10, 15. Снимаешь и считаешь. И когда ракета в соседний танк попадает, - первая реакция - тоже считать сколько человек выберется, - один, два...
  
   Суэцкий канал 17 октября 1973 г.
  
  -- Вы Суэцкий канал в этот же день форсировали?
  -- На следующее утро. Отошли, перегруппировались а потом на плоты и вперед.
  -- Говорят, что перелом начался 15 октября, когда Арик собрал танковую дивизию, посадил на танки резервную армию десанта и вклинился встык между 2й и 3й египетскими армиями. Из песка саперы откопали 4 понтона, которые Шарон закопал, перед тем как уйти пасти овечек на свою ферму, и Суэцкий канал форсировали.
  -- Закопанных понтонов, конечно же не было, были законсервированные метки, опознавательные точки на берегу к которым их потом подогнали. Кстати, ни одно из средств форсирования готовившееся нашими саперами под большим секретом - не сработало, и если б не понтоны эти закупленные в Германии... Вообще техническое оборудование и тактика подготовки частей у нас была в 10 раз хуже, чем у египтян. Они переправились через канал быстро и под огнем. А наше успешное форсирование стало результатом ошибки египетского руководства. Неконтролируемый промежуток между 2-й и 3-й армиями абсолютно случайно совпал с местом переправы, и в сущности, это нас спасло. Если бы там поставили хоть одну бригаду... мы бы не форсировали канал и вся история пошла бы по-другому.
  -- Людей много погибло?
  -- Совсем нет. Сначала на ту сторону десантники переправились, выдавили египтян, закрепились на позициях, а затем пошли плоты. Самые кровопролитные бои шли на восточном берегу и когда брали Суэц.
  -- А как же знаменитые воздушные сражения над Суэтским каналом?
  -- ...В которых мы потеряли весь цвет израильской авиации. Очередной гениальный просчет руководства: штурмовка египетской армии при действующих системах ПВО. Они же наши самолеты в упор расстреливали, больше ста было сбито. При этом никакого тактического преимущества использование ВВС в той ситуации не давало, можно было совершенно по-другому все это решить. Кстати, с системами ПВО история была забавная. Мы когда на ту сторону Суэцкого вышли, Эхуд говорит: Все, будем выводить ПВО из строя, но стрелять только по антеннам, не по ракетам. Мы антенны взорвали, систему управления ликвидировали, но в семье ж не без этого... Один таки шарахнул по ракете, и она без управления минут пятнадцать между танками синусоиды выписывала, потом сама себе куда-то улетела, где-то взорвалась. Помню, мы этого умника на всех языках крыли.
  -- Наступление сразу началось?
  -- Практически. Тем более Эхуд территорию досконально знал. Когда через Суэц плыли, я его спрашиваю, ты когда последний раз здесь "отдыхал"? Полгода назад, говорит. А когда началось наступление, он на Суэц всю дивизию повел, карта топографическая в голове была. Вообще, конечно, зрелище захватывающее. После всех этих боев десятки танков, развернувшись, на полном ходу, только пыль из-под гусениц...
  
   Восточный берег 18 - 22 октября 1973 г.
  
  -- Говорят, что на 9-й день у наших боеприпасы кончились, и Голда заявила Никсону, что будет вынуждена использовать ядерное оружие. Это из области легенд?
  -- Скорее всего. У нас было достаточно оружия и боеприпасов. Просто когда в Генштабе определяли имеющееся в наличии, учли то, что оставалось на складах и базах, а сколько еще в дороге было? Нет, - вопрос с нехваткой оружия, - это вопрос расхлябанности и неорганизованности. Другое дело, что уровень этого оружия особенно стрелкового, - явно уступал противнику. Помню, нашим все хотелось калашников трофейный достать и бинокль, у них оптика была очень сильная. Зато у нас танки были лучше, авиация.
   А воевали они как?
  -- Мужественно воевали. Может, у них профессиональный уровень был не очень, особенно у руководства - проблемы, чем выше, тем серьезней, но солдаты были... Я помню, мы одного три раза переезжали. Стоит напротив танка, глаза в глаза и поливает из Калашникова. Мы на него, а он между гусениц ложится, потом встает и стреляет. Мы танк развернули и опять на него в лоб, а он стоит и ни царапины... В общем, когда он третий раз под гусеницы лег, мы танк развернули на месте.
   Но в профессиональном плане израильтяне оказались сильнее. Одна из бригад нашей дивизии вступила в бой с египетским полком, у которого на вооружении были российские танки Т-62. Мы тогда первый раз увидели, что это такое. Но знаешь, глаза боятся, - руки делают. За 40 минут боя от "русских тигров" ничего не осталось.
  -- А, говорят, страх парализует.
  -- В бою нет. Когда действительно жуткий страх был, - это по утрам. Между командами: запустить двигатели и вперед было несколько минут, и ты понимал, что еще чуть-чуть и все... Но потом машина начинает двигаться и голова сама переключается на какой-то механический режим. Страх потом ночью возвращался, когда оценивать начинаешь из какого молотилова выбрался, - но тоже не на долго. Усталость была жуткая, нечеловеческая какая-то и ты в сон, как в яму.
  -- Ты наверное Ремарка не любишь?
  -- Я вспоминал как-то Ремарка, когда... Было несколько картин совсем сюрреалистических. Нам остановиться приказали, сказали, ребята сейчас авиация работать будет. Ну мы на броне расположились, консервы повытаскивали, бутылку виски...
  -- А виски откуда?
  -- Штабные знали, что Эхуд водку не пьет и к вечеру бутылку Виски обычно подбрасывали. Ну вот. Сидим мы на броне, а на горизонте километрах в трех от нас кино показывают про воздушный бой. Небо синее, синее, наши чего-то бомбят, египтяне... а у нас тушенка, виски и музыка Галей Цаал.
  -- Пикник?
  -- Вроде как, только вместо осенних ароматов, извини, - запах горелого мяса. Вообще - это два запаха войны: трупный и горелого мяса.
  
   Взятие Суэца 20 -22 октября 1973 г.
  
  -- О Суэце помню, что бои шли тяжелые. Танки все-таки не для города. На узких улочках не поманеврируешь, особенно когда с каждой крыши поливают.
  -- А пленных много было?
  -- Много. Когда подходили к Суэцу, пленных было больше чем солдат. Пришел приказ войти в город, мы им и говорим: "Ну все, идите в Каир". Не хотят. Их же там опять мобилизуют, а здесь они живые. Ну, мы оставили им тушенку, одеяла, - пошли штурмовать город. Вечером возвращаемся, а они нас ждут, - ужин приготовили.
   Потом, когда часть города захватили - гражданские прибавились. Помню, семья там одна была, у них девочка красивая, они все ее прятали. Ну, знаешь, боялись - солдаты офицеры. Мы им говорим, здесь можно не волноваться, ее никто не тронет, бояться будете, когда к своим попадете. Потом отвели всех пленных к Египетской части города, офицеру их сдаем, а он: "Ну, и что я с ними делать буду?
  -- А закончилось все как?
  -- Да как-то не заканчивалось все. После "авсакат эш" продолжались бои. Еще 22-го октября ребята гибли. И я когда вернулся, к министерству пришел, где жена работала. Ее позвали, а она с двумя сотрудниками выходит. Они не уверены были, что я вернулся живой, а не в виде сообщения о безвременной утрате.
  
   После войны
  
  -- Знаешь, самое тяжелое было после войны. У нас огромные потери были в батальоне, процентов 70 убитыми и ранеными. Почти никого не осталось, кто бы помнил, где что происходило. Мы тогда с парнем из хевра Кадиша поехали на места боев, извлекали останки ребят из танков, не хотели, что бы остались безымянными... Но, смерть в танке... Понимаешь, когда человек сгорает, от него остается только комок желтого вещества похожего на пластилин, полкилограмма не больше и ты берешь эту массу, разламываешь, потому что единственно, что не сгорает - это дискид (солдатский медальон). И потом... нейлоновый мешок, дискид и эта масса - все, что осталось от человека.
   Я когда шли бои, вел записи, - дата боя, место боя, имена погибших... А когда все закончилось, решил сделать для каждой семьи карту, но потом ее же нужно было передать близким. И в каждой семье расспросы, расспросы... а я не всегда мог говорить все и до конца. Скажем, была такая ситуация, - ночной бой, мы в ста метрах от египтян. И наших ребят накрывает собственная артиллерия. Ну как сказать матери, что ее сын погиб от израильского снаряда. Или помню еще одна семья. Он и она прошли Освенцим, в 49м у них мальчик родился, вырастили, - хороший парень, прямо перед войной закончил медицинский и в первом же бою... Начинаешь рассказывать, а у них в глазах: ты живой, а он погиб.
  
   Если пытаться анализировать
  
  -- Яша, если попробовать проанализировать... С одной стороны говорят, что во всем виновата израильская разведка оказавшаяся не на высоте. С другой - наоборот, что у Израиля были точные сведения вплоть до даты нападения, и к такой тяжелой войне привели кулуарные игры политиков?
  -- Что касается разведки, то оперативной информации у нас было достаточно, у нас была другая проблема - с ее адекватной оценкой. Я год назад разговаривал с одним из ушедших в отставку генералов, который в свое время собирался уволить двоих своих ведущих сотрудников за самоуверенность.
  -- Уволил?
  -- Нет. Эти сотрудники сейчас сами - генералы. Так что одна из причин просчетов - это самоуверенность руководства израильской разведки. Вторая причина, то, что руководство это излишне чутко улавливало настроения политической верхушки, всячески убеждавшей народ, что у нас в стране еще никогда не было так хорошо и спокойно.
  -- Но это точно повторяет Советские принципы взаимоотношений военные - власть.
  -- К сожалению повторяет. И то что Ариэля Шарона не назначили накануне войны главой генштаба, - это абсолютно политический момент. Причем Моше Даян хотел его рекомендовать, но при наличии личного мужества, у него абсолютно не было политического. Голда наложила вето, Даян сдался и Арик ушел с поста командира южного военного округа пасти овечек на свою ферму, а главой Генштаба сделали Давида Элиазара, который, безусловно, уступал Арику в профессиональном плане.
  -- А если говорить о стратегических моментах?
  -- Теоретически у нас все было хорошо в смысле тактики ведения танковых боев, но практически ни один сценарий генштаба не сработал. Кадровые части должны были в течение 24 часов удерживать линию обороны до прихода основного резерва, а они оказались не в состоянии.
  -- Но ведь неожиданно все произошло.
  -- Говоря о неожиданности, можно упоминать Юг, но не Север. Ведь даже решение Даяна о поднятии 7 бригады на Голландские высоты было вопреки мнения военных.
  -- А численное преимущество? 500 танков сирийцев против 100 Седьмой бригады. 57 танков бригады Ицхака Бен-Шохама против 600 машин.
  -- Численное преимущество в танковых сражениях, - это еще далеко не все при жесткой линии обороны, а мы практически потеряли Голланы за 24 часа. Батальон Кахалани держался только потому, что стоял не на основном направлении, а в стороне. Наше счастье, что сирийское командование не поверило донесениям собственной разведки, что от наших танковых дивизий практически ничего не осталось и вместо развития наступления они замешкались. Этих нескольких часов нам хватило, чтобы поднять на Голланы подкрепление (причем танки еще периода второй мировой). Кстати, как раз накануне войны в генштабе решали: создать танковую дивизию или эскадрилью фантомов. Решили фантомы, а не хватило как раз таки танков. Мы оказались не готовы к войне и стратегически и тактически.
   А какой бардак творился на юге? Части вступали в бой разрозненно, стратегического управления не было. Людей совершенно бездумно посылали на верную смерть. Через год после войны, мы собрались с офицерами, попытались проанализировать происходившее, выяснялись фантастические вещи, когда танковый батальон, например, атаковал дивизию, причем не из тактических соображений, а из-за тупости руководства. Был такой укрепленный пункт Миссури и один из наших батальонов шел на него в лоб, прямо на артиллерийские позиции. Причем даже через несколько лет после войны офицеры не знали что в действительности происходило. Или этот знаменитый принцип: "ни шагу назад!". Где? В Синае, когда до ближайшего еврейского поселения километры пустыни. Это у Клочкова позади была Москва, а сирийцы даже не планировали идти по пескам, максимум - захватить западные входы перевалов Митле и Джиди в 15 км от канала. И со стратегической точки зрения нужно было маневром отвести войска - выманить египтян из-под воздушного прикрытия и перемолоть. А наше руководство вместо этого приказывало держать пустыню. Сколько людей угробили, авиацию... Т.е. это было абсолютное непонимание руководством ситуации, которое и привело к огромным жертвам. Для маленького Израиля 3 000 убитых и 10 000 раненых - это очень большие цифры.
  -- Но ведь была комиссия Гранада и всю верхушку армии после войны отправили в отставку.
  -- Высшее руководство сменили, а принципы этого руководства и армейской подготовки остались как 50 лет назад. Это основной парадокс Израиля, что после стольких войн мы так и не научились учиться на собственных ошибках, и вместо глубокого анализа впадаем в состояние эйфории. Ты говоришь отставка. После войны, всех кто участвовал в боях, повысили в звании не зависимо от того, как они себя в этих боях проявили. А сколько в профессиональной армии оказалось людей, которых до войны не брали на командирские курсы за несоответствие? Многие из них сейчас батальонами и полками командуют, смену растят... Попытка заткнуть дыры кем попало закончилась опусканием планки в общевойсковой подготовке. В израильской армии только летчики, спецназовцы, специалисты Хай-Тек и военно-морские офицеры имеют действительно высокий профессиональный уровень, все остальное - банальное натаскивание.
  -- Ты хочешь сказать, что мы не готовы к войне?
  -- К войне мы готовы. И Израильская армия объективно самая сильная в регионе. Но во всех войнах и конфликтах основные проблемы Израиля были связаны с армейским руководством, и с тем, что военные назначения носят не профессиональный а политический характер. При этом процесс деградации в среде израильской политической элиты очевиден. Я в течение тридцати лет общался с руководством страны и заявляю это с полной ответственностью. Общественная инертность, низкий уровень политической культуры и прогрессирующая деградация руководства страны - это те проблемы, которые обязательно сыграют свою трагическую роль в любом военном конфликте будь-то война Судного дня, Ливанская компания или Интифада. Но мы все равно выиграем, пусть даже не благодаря, а вопреки, потому что у нас феноменально талантливый, многогранный, уникальный народ и ребята, которые очень любят свою страну. Я это знаю, я в этом уверен, я это видел.
   "Вести"(Окна)
  
  
Оценка: 5.79*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"