Котенко Владимир Михайлович : другие произведения.

Нашествие амазонок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Накануне олимпиады наши южные границы перешли амазонки и вторглись в дальние пределы Сочи. Они на конях, полуобнаженные, в руке копье. Русские солдаты дрогнули, бросили оружие, началось братание. Путь в Сочи, а потом и на Москву открыт. Как всегда в трудную годину, родину спасла русская женщина Василиса Елкина, возглавившая женское ополчение...

  
   Война с амазонками
  
  
   Горо­д в средней полосе России. Митинг на городской площади. Наши дни, но люди у репродуктора, как в том грозном 41-м. Будоражат кровь военные марши. В годины народных бедствий трудно одному, хочется быть рука об руку, сердце в сердце со своим народом. У репродуктора и повар рабочей столовой ВАСИЛИСА, крепко сбитая бабенка в фартуке и белом колпаке. В руке грозно, как сабля, сверкает половник.
   ВАСИЛИСА. Люди, а что это нынче по радио одни военные марши?
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Правительственное сообщение будет.
   ВАСИЛИСА. Может, кто из начальства помер? Давно не хоронили.
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Что вы! Музыка была бы классическая...
   ВАСИЛИСА. Господи! Хоть бы не было войны.
   Музыка оборвались на каком-то сверхчеловеческом над­рыве. Эхо понесло по улицам суровый голос диктора, словно холодный ветер осенний лист:
   РАДИО. Соотечественники и соотечественницы! Братья и сестры! Дамы и господа! Леди энд джентльмены! Настал час смертельной |опасности! Орды амазонок вероломно перешли южные границы России и вторглись в район Сочи. Наши войска от­ступают по всем направлениям, оказывая врагу ожесточенное сопротивление. Тысячи наших славных воинов попали в плен. Но пусть коварный враг знает: кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. Бyдет и на нашей улице праздник, товарищи-господа! Сохраняйте спокойствие! Не поддавайтесь! Hе распускайтесь! Не похмеляйтесь! Не раздевайтесь!
   ВАСИЛИСА. Господи, что это?
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Вставай, страна огромная!
   ВАСИЛИСА. Да кто же они такие, эти треклятые амазонки?
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Могу дать историческую справку, поскольку это тема моей диссертации...
   Голоса. А ну сыпь, бабуля!
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Амазонки - это воинственные женщины, которые издревле обитали на побережье Черного моря, в Крыму и на Кавказе. Мужей у них не было. Каждое лето они шли в поход за мужчинами...
   ВАСИЛИСА. А как же они до наших дней уцелели?
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Кто знает! Видимо, где-то в недоступных горах прятались.
   ВАСИЛИСА. Они что, путаны? Тоже к морю за баблом пошли?
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Нет, амазонкам нужны не деньги, а потомство. Девочек они оставляют себе, а мальчиков убивают.
   ВАСИЛИСА. Господи! А что они потом делают с пленными мужиками?
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Тоже убивают.
   ВАСИЛИСА. Изверги! Ну, вечно России не везет. Ни один агрессор ее стороной не обойдет. Ой, домой надо. (Стала поспешно выбираться из толпы.)
  
   * * *
   ВАСИЛИСА у себя дома. Ее муж, Миша ЕЛКИН, в майке и домашних тапочках, брился опасной бритвой.
   ВАСИЛИСА. Мишка, слыхал РАДИО?!
   ЕЛКИН. Еще бы!
   ВАСИЛИСА. Они за тобой пришли, Мишка. Не отдам!
   ЕЛКИН (пофыркал над раковиной, омывая лицо от пены). Где мой новый костюм?
   ВАСИЛИСА. Какой?
   ЕЛКИН. Китайский, сшитый по французским лекалам турецкой фирмой в Ростове.
   ВАСИЛИСА (вынула костюм из шкафа). Мишенька, а кто победит, как думаешь?
   ЕЛКИН. Здрасте! Мы их всех пленим!
   ВАСИЛИСА. Не надо! Свои бабы лиш­ние. А почему мы от­ступаем?
   ЕЛКИН (надел костюм, снял с рукава соринку.) Нас с кем воевать учи­ли? С мужиками. А к войне с бабами мы не подготовлены. Не беда, в одну ночь подготовимся. (Прошлепал к зерка­лу, с интересом себя оглядел.) Вот тут бы подгладит, морщит. Галстук дай. Шелковый. С искрой.
   ВАСИЛИСА. Постой! Ты куда наряжаешься?
   ЕЛКИН. В военкомат.
   ВАСИЛИСА. Повестки сперва дождись.
   ЕЛКИН. Эх, дуреха! Повестку в суд дожи­даются, а на войну мужики доброволь­цами идут!
   ВАСИЛИСА. А кто в том году пошел в военкомат, а где оказался? У Люськи в парикмахерской. Чего у нее делал, а?
   ЕЛКИН. Укладку.
   ВАСИЛИСА. В женском зале-то?
   ЕЛКИН. В мужском не укладывают. Где мои новые туфли?
   ВАСИЛИСА. Какие?
   ЕЛКИН. Итальянские, сшитые по туркменской колодке в Индии и проданные в Воронеже.
   ВАСИЛИСА (спрятала туф­ли себе за спину). Не дам!
   ЕЛКИН (надел шляпу, хотел сбрызнуться одеколоном.) Фу, "Тройной". Позор! Я лучше твоими духами...
   ВАСИЛИСА. Тоже подделка.
   ЕЛКИН. Зато французская (полил голову, руки, ноги).
   ВАСИЛИСА (заступила дверь). Не пущу! Пускай хо­лостые ребята воюют.
   ЕЛКИН. Эх, Василиса! Темная ты баба! Какая разница: холо­стой или женатый? Родина в опасности!
   ВАСИЛИСА. А чего нарядился, как на свиданье?
   ЕЛКИН (торжественно). На смерть во всем чис­том идут!
   ВАСИЛИСА. А если калекой вернешь­ся?
   ЕЛКИН. Льготы на лекарства будут. Дай туфли!
   ВАСИЛИСА. Не дам!
   ЕЛКИН. Ладно. Босиком на войну пойду (отодвинул супругу и вышел.)
   ВАСИЛИСА за ним.
  
   * * *
  
   Снова городская площадь. На дверях окружающих ее зданий висят таблички: "Мэр ушел на фронт", "Дума закрылась до окончательной победы над амазонками". Вонзается в душу палец с огромного плаката: "А ты пленил амазонку?" Собираются мужчины, идущие на войну. В руках кровати, матрацы, подушки, одеяла, раскладушки... Настроение бодрое, веселое, в отличие от провожающих их жен. Появляется ге­нерал МАЗОВ при полном па­раде. Надраенные пуговицы мундира сияют, как зеркало. В руках охапка роз.
   МАЗОВ. Запахло порохом! Пора! А то правду клеветали в га­зетах, дескать, армия слишком велика! Теперь прикусят язык! Еще одной горячей точкой стало больше. Сержант Елкин, ты идешь на войну?
   ЕЛКИН. Рад стараться, да жена обувку не дает.
   ВАСИЛИСА. Одного на юга не пущу (прячет за спину ботинки).
   МАЗОВ. А пословица? По дому не тужу, в Красной Армии служу! Мишка в Чечне моим личным шофером был. Одной шинелькой укрывались, из общего котелка чачу хлебали. Стыдно тебе, Василиса.
   ВАСИЛИСА. А неужто ваша жена Оля вас на войну отпустила?
   МАЗОВ. Наши жены - пушки заряжены. Нету моей голуб­ки Оленьки. Еще до войны на юга в санаторий укатила. Не знаю ее судьбу. Без вести пропала.
   ВАСИЛИСА (язвительно). А кому цветы? Врагу?
   МАЗОВ. Нет, конечно, какие глупости, но ... неудобно... они все-таки дамы.
   На инва­лидной коляске появляется ПЕНЬКОВ. Спереди приделан пулемет "максим". Сбоку ракета типа" Земля - воздух - море - земля". На ПЕНЬКОВЕ невооб­разимый мундир: смесь одежд от Преображенского полка до синих беретов, в руках гармошка.
   ПЕНЬКОВ (поет).
   Ты играй, играй, гармонь,
   Золотые кнопочки.
   Засверкали по Рассеи
   Голенькие попочки
   рапортует). Товарищ ваше превос­ходительство! Полный георги­евский кавалер, гвардии ря­довой Донат ПЕНЬКОВ! Следую, как есть на театр батальных действий.
   ВАСИЛИСА. И куда ты без ноги, родимый?
   ПЕНЬКОВ. А зачем на войне нога? Ее там оторвать могут.
   ВАСИЛИСА. А если в плен к амазонкам попадешь?
   ПЕНЬКОВ. Эх, девка! Уж лучше у них в пле­ну, чем у своей бабы. У амазонок не плен, а санатория. Я все плены прошел. И шведский, и немецкий, и турецкий. Ничего, живой!
   МАЗОВ (с завистью оглядывает грудь ПЕНЬКОВа.) Целый иконостас!
   ПЕНЬКОВ. У меня наград, что у сучки блох. Ету вот енерал Кутузов выдал, ету ене­рал Самсонов, ету - командарм Буденный, етой - маршал Еременко одарил... Хороший был барин, душевный, бо­лее двух зубов за раз не вы­бивал.
   ЕЛКИН. Дедушка, а ты Чапаева знал?
   ПЕНЬКОВ. А как жа! Чапай у Су­ворова ординарцем служил. (МАЗОВУ). Труби в бой, товарищ ва­ше превосходительство! За ца­ря-батюшку!
   МАЗОВ. Нету пока царя.
   ПЕНЬКОВ. За веру!
   МАЗОВ. И веры маловато.
   ПЕНЬКОВ. Тады за отечество!
   МАЗОВ. А отечество вовсе еле дышит.
   К ним крадется мальчик в кожанке, в руке пистолет. Это ВИТЯ.
   ВИТЯ. Руки вверх! Лицом к стене! Ноги на ширину плеч!
   МАЗОВ в шутку исполняет приказ.
   Колитесь, на кого работаете? На амазонок?
   ВАСИЛИСА (замахнулась на мальчишку половником.) Да вы не бойтесь, товарищ генерал. Пистолет у него игрушечный. Это Витек из нашего дома.
   МАЗОВ. Шустрый паренек!
   ВАСИЛИСА. И не говорите, всех кошек в подъезде допросил.
   ВИТЯ. Мимо меня мышь не проскользнет. Дяденьки, а куда вы идете?
   МАЗОВ. Военная тайна.
   ВИТЯ. А я все тайны знаю, даже одну лишнюю. В войнушку играть идете. Возь­мите меня с собой.
   МАЗОВ. Дети до шест­надцати лет на эту войну не допускаются.
   ВИТЯ. Я вам пригожусь. Я в кружок юного чекиста хожу. Могу проследить, могу допросить, могу доносить.
   ЕЛКИН. А мамка тебя отпустит?
   ВИТЯ. Пускай попробует не пу­стить. Она у меня под кол­паком. Самогонкой торгует. Настучу куда надо.
   МАЗОВ. А школа как?
   ВИТЯ. И на школу компромат. Директор с десятиклассницами после уроков тусуется. Я в парту залез и тайком на мобильник отснял. Могу загнать средствам массовой информации.
   МАЗОВ. Да, крутой паренек! Лад­но, беру тебя в сыны полка. (Лезет на трибуну. Его голос режет душу). Высо­кий патриотический подъем охватил всю нашу страну. От Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных мо­рей весь наш народ единодушно клеймит ве­роломных амазонок. На­ши доблестные войска закрепились на бое­вых позициях у города предстоящей зимней олимпиады - Сочи! Эту крепость врагу никогда не взять. Сочи станут для амазонок вто­рым Сталинградом! Ах, Сочи! Сколько воспоминаний! Сержант ЕЛКИН, ты бывал в Сочах?
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет! С женой ездил.
   МАЗОВ. Зря. Можно с женой, но с чужой. Отними у нас Сочи и что останется?
   ЕЛКИН. Геленджик!
   МАЗОВ. Э, не тот шарм. (Гаркнул на всю площадь). Стано­вись!
   Мужчины встали в строй.
   ВАСИЛИСА (завыла). Ой, беда! Не вернетесь домой!
   ПЕНЬКОВ. За Русь не трусь, шап­ками закидаем!
   ВАСИЛИСА. А шапки откуда? У мое­го Мишки вон последнюю зимой сня­ли.
   МАЗОВ. У нашего солдата и ру­кавица граната. Равняйсь! Смирно! У пехо­ты обычай такой: портянки высушил и в бой!
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА (вцепилась в ПЕНЬКОВа). Куда, Донат? Горе ты мое! Ты же с каждой вой­ны турчанку приводил.
   ПЕНЬКОВ. Не дрейф, бабка! Я на етой баталии пару амазонок пленю. Будут тебе рабынями на даче.
   Мать (пытается вытянуть Ви­тю из строя.) Витька, домой! Выпорю!
   ВИТЯ. А я на тебя в милицию капну...
   МАЗОВ (голос вознесся до небес). На войну шагом марш!
   Уходит строй. МАЗОВ впереди всех, приложив руку к ко­зырьку. Коляску с ПЕНЬКОВЫМ берут на буксир. В коляску летят цветы.
   ВАСИЛИСА. Мишенька, встретимся ли еще?
   ЕЛКИН. В шесть часов вечера после войны! Не реви. Не на свидание иду.
   ВАСИЛИСА. На свидание, на свидание! (Осела, запричитала). Ой, пропадешь ты у амазонок! Ты же, как дите. Тебе в рот не положишь, ты и не поешь. Штаны задом наперед наденешь...
   ПЕНЬКОВ поет:
   Из Америки кино
   Видел в клубе славное.
   Но для нас главней вино,
   Секс для нас не главное.
  
   * * *
   До боли знакомая панорама Сочи. Но теперь это фронтовой город. Вооруженные до зубов военные. Ок­на роскошных отелей оклеены крест-на­крест газетными полосками. Патруль про­веряет документы. Наши резервисты сгрузились прямо на женском пляже. Картина напоминает ночь перед Бородино. Кто-то дра­ит сапоги. Кто-то пришивает чистый подворотничок. Кто-то пишет заявление: "Иду на верную смерть, прошу принять меня во все партии сразу". Кто-то перед боем штудирует "Камасутру", вошел в такую позу, что не может из нее выйти.
   ЕЛКИН (диктует новобранцам письмо на родину, чтобы было поскладнее). "Если я не вернусь, дорогая, скромным письмам твоим не внемля, не подумай, что это другая, это значит, сырая земля, это значит, зеленые ивы вниз склонятся над пра­хом моим. Точка. Жив, здо­ров, погода хорошая, море теплое, фрукты дорогие, вышли тысячу рублей". Салаги, с вас за стихи по бутылке пива!
   ДОБРОВОЛЬЦЫ (окружили ветерана ПЕНЬКОВА, будто Василия Теркина на известной картине). Дед Донат, соври получше. В бою с амазонками страшно?
   ПЕНЬКОВ. Попервой, конечно, жутковато. Главное - гляди в оба, чтоб амазонка в загс не затащила.
   ДОБРОВОЛЬЦЫ (улыбаются). А тещи у амазонок бывают?
   ПЕНЬКОВ. Тещи бывают, но такие жа молодые, как их дочки, а, то и года на три помоложе.
   ДОБРОВОЛЬЦЫ (вздыхают). Да, братцы, рано мы женились
   ПЕНЬКОВ поет:
   Связи ждет радистка Кэт,
   Почему-то связи нет.
   Но зато любая мразь
   Предлагает вступить в связь.
   ВИТЯ. Дед Донат, смотреть мне в глаза. Органам известно, что ночью ты нырял в самоволку. Где был?
   ПЕНЬКОВ. Много будешь знать, скоро состаришься.
   ВИТЯ. СМЕРШ все должен знать. Такая служба.
   ПЕНЬКОВ. Ну, коль служба, тады другое дело. Я, унучек, не могу на пляжу ночевать, от камней старые кости болят. Вот и упехал себе фатеру искать. Весь город облазил, не нашел койку. Самый сезон, дикарям все сдали, вплоть до собачьей конуры. Хотел под пальмой, пристроиться, аки негр шелудивый, да все ж таки одна местная бабенка надо мной сжалилась, полкойки своей сдала. А ночью ейный мужик из командировки без телехрамы вернулся. Как в том анекдоте. Увидал в супружеской постели посторонний объект, схватил нож: "Зарежу б...!" А она ему в ответ: "Тише, Коля, мне удалось сдать солдату полкойки".
   Общий хохот.
   ПЕНЬКОВ (мастерски сделал паузу). А ейный мужик пуще лютует: "Задушу! На ету площадь ты могла бы пустить цельный взвод!"
   Хохот еще больше. МАЗОВ и ЕЛКИН на спасательной вышке с биноклем.
   МАЗОВ. Кажется, к врагу прибыло пополнение. Сплошные блондинки! Кто они? Откуда пришли? Диверсантки? Интервентки? Интердевочки? Фу! Духами на всю нейтральную полосу несет... "Шинель N6", как у моей жены, Оленьки... Где она сейчас, моя голубка. Все Сочи перерыл, как в воду канула. Неужто в окружение попала?
   ЕЛКИН (смотрит в бинокль). Ого, какие у них лифчи­ки!
   МАЗОВ (отнимает бинокль.) Нет, это не лифчики, а бронежилеты. Вернее, бронелифчики. Самые отборные части... А что у них в бу­тылках? Коктейль Молотова? Плохо вид­но, далеко. У тебя глаза помоложе. Смотри, докладывай...
   ЕЛКИН (смотрит в бинокль.) Шампанское, товарищ генерал.
   МАЗОВ. О, это еще опаснее!
   ЕЛКИН. Товарищ генерал, они применили новое оружие!
   МАЗОВ. Лазерное?
   ЕЛКИН. Еще хуже.
   МАЗОВ. Бинарное?
   ЕЛКИН. Стриптиз! Идут в атаку, а на ходу раздеваются.
   МАЗОВ. Психическая атака! Сколько у них грудей? Одна или две? По историческим сведениям должна быть одна, чтобы из лука стрелять не мешала. Считай!
   ЕЛКИН. Одна, две, три, четыре...
   МАЗОВ. Что, в глазах двоится? Пил?
   ЕЛКИН. Исключительно за победу...
   МАЗОВ (командует своему войску). Орлы, за Родину, за олимпиаду в бой! В атаку!
   Наши солдаты закричали "ура!" и броси­лись на врага. Впереди всех ПЕНЬКОВ на коляске. В тылу остались МАЗОВ и ЕЛКИН.
   МАЗОВ (восхищенно). Орлы! На­стоящие русские орлы! Но почему они атакуют без ору­жия?
   ЕЛКИН. В битве с амазонками сила не в оружии. Не пойму... По всему фронту началось братание. Пушки уткнулись стволами в небо, а караби­ны штыками в землю. Ама­зонки вплетают цветы в гри­вы коней и себе в волосы. Танцы - шманцы - обжиманцы под гармошку ПЕНЬКОВа
   Доносится шалов­ливый женский смех, ему вторит мужской гогот. ПЕНЬКОВ поет:
   Я готов за кружку пива
   Голым задом сесть в крапиву.
   А сто грамм бы мне подать -
   Можно на ежа сажать.
   Товарищ генерал, они наших солдат уводят! В их числе Пенькова и Витю!
   МАЗОВ (схватился за голову.) На расстрел?
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет! В кусты!
   МАЗОВ (вопит в мегафон). Мальчишку отпустите согласно Женевской конвенции! Он несовершеннолетний!
   ЕЛКИН. Всех увели!
   МАЗОВ. Мы отом­стим этим треклятым бабам! Нам не страшны никакие их прелести. Собирайся, сержант, пойдешь к ним в тыл.
   ЕЛКИН. Зачем? Мне жена к бабам ходить не велит.
   МАЗОВ. На разведку.
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет! Какой из меня разведчик? Я простой шофер...
   МАЗОВ. Сейчас ты нужен родине, как разведчик, а не как шофер. Генеральный штаб требует точные тактико-технические данные противника. Количе­ство грудей, качество, объем, раз­мер. Чтобы бить врага, на­до знать его оружие. Если у них одна, (показал впереди себя) - нужна одна тактика, если две, то две тактики. (Развернул кар­ту). Фронт перейдешь вот в этом месте, у озера Рица. Бывал там в мирное вре­мя?
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет!
   МАЗОВ. Ах, какое озеро! Сколь­ко приятных воспоминаний. А какие там подавали вина, какие шашлыки! Но сейчас космический спутник за­сек в этом месте большое скопление врага. Внедрись и возьми в плен амазонку. Самую главную. По предварительным агентур­ным данным есть там у них такая фифа. Вся из себя. Их королева! Доставь ее сюда, а я уж сам у нее все сосчитаю и измерю с точностью до сантиметра. Мне позарез ну­жен бюст, то бишь язык...
   ЕЛКИН. Не понял... Бюст или язык?
   МАЗОВ. Бюст в смыс­ле языка, вернее, язык в смысле бюста... Черт, сам запутался. Одним словом, без пленной королевы не возвращайся.
   ЕЛКИН. Будет! Что, что, а бюст будет!
   МАЗОВ (обнял сержанта). Ну, сынок! Иль грудь в крестах, иль голова в кустах. И не ешь мяса. Путь к победе над амазонкой лежит через пустой желудок.
   Доносится пение ПЕНЬКОВа:
   Там, за речкою, туман
   Развернулся скатертью.
   Если б был не так я пьян,
   Ты была бы матерью.
  
  
   * * *
  
   Город, откуда наши добровольцы ушли на фронт. Снова пло­щадь. На этот раз здесь женский митинг.
   Груз­чицы принесли бревно.
   - Будем таранить амазонок.
   С ломо­м дорожная работ­ница.
   - Против лома нет приема.
   Дворничиха с мет­лой.
   - Вымету их с земли русской!
   Женщина-землекоп с лопатой.
   - И закопаю!
   Уборщица со шваброй.
   - И даже след их смою.
   Всем раз­дают форму: оранжевые жилеты.
   ВАСИЛИСА (на трибуне воинственно размахивает половником, произ­нося пламенную речь). Кто спасет Россию? Нефть? Дудки! Газ? Фига! Баба завсегда Россию спасала. Россия - это советская власть, нет, любая власть, плюс баба, минус мужик. Дорогие бабушки и матери, сестры и жены, невесты и невестки, золовки и свояченицы, то­варки и эти... как их...
   Площадь. Залетки!
   ВАСИЛИСА. Правильно! К вам об­ращаюсь я, подруги мои ми­лые! Враг покушается на наших дедов, отцов, мужей, братьев, женихов, сыновей, хахалей и этих... как их...
   Площадь. Командированных!
   ВАСИЛИСА. Правильно! Отступать некуда, за нами Москва. А наш мужик увидал амазо­нок, распустил нюни и рас­стегнул штаны. А все эти конкурсы красоты да эти... как их... ток-шоу по телеку. Бриллианты! Валютные телки! Чувихи в шубах! А мужики глазеют. Чем их дома удержать? Щами да кашей? Не отда­дим врагу наших мужичков! Хоть и лоды­ри, хоть и гвоздя в доме не прибьют, хоть и забулдыги, хоть не в семью, а из семьи тащат, зато свои, нашенские. Бабы, пора и нам на юга идти!
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Загорать?
   ВАСИЛИСА. Мужиков выручать!
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Что вы, милая?! Разве слабый пол в армию берут?
   ВАСИЛИСА. Я всех беру! В женское ополчение! Всенародный клич брошу! Писали вон, кухарка должна управ­лять государством, а я пова­ром в столовой работаю. Мне с руки. Ну чего, бабы, идем воевать?
   Площадь. Служим России!
   Ядреная баба (в клеенчатом окровавленном фартуке). Василиса, меня первой в ополчение пиши! Я на мясокомбинате годо­валого бычка через забор перебрасываю! Я этих шалав в море закину.
   Тетя (ядреная в бедрах). И меня пиши! Я у себя на силикатном заводе со смены сорок кирпичей в трусах выношу. (Достает из себя кирпичи). Я их стройматериалом забью!
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. И меня возьмите. Буду читать пленным амазонкам мораль, как нехорошо, гадко, неинтеллигентно разбивать чужие семьи. В том числе мою. Как там мой Донат? Все еще мой?
   ВАСИЛИСА. Бабуля, политруком у меня будешь?
   ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ СТАРУШКА. Как Фурманов у Чапаева?
   ВАСИЛИСА. Во-во!Лезь на трибуну...
   Старушка влезла.
   ВАСИЛИСА. Все в сборе? А что-то я Люськи - парикмахерши не вижу? Куда она делась? Почему с нами не пошла? Неужто сдрейфила? Лады, с ней трибунал разберется. (Она потрясает половником). За наших мужиков! За наших недотеп! За алкашей и тунеядцев! За прописанных и бомжей! В общем, за Роди­ну, за Ста... Черт, вот въелось... Только за Родину! На амазонок, мать их так, вот так и раз этак!..
   Губы ВАСИЛИСЫ долго еще шевелились, но брани не слы­шно из-за частушки ПЕНЬКОВА.
   Птички зернышки клюют,
   Выбирают мелкие.
   Девки в снайперы пойдут,
   Будут очень целкие.
   Женское ополчение уходит на фронт.
  
   * * *
   Озера Рица. Утро. Странная женщина крадется в тылу у амазонок. Она в тунике, напоминающей древ­негреческую. На голове парик, лицо неумело размалевано, волосатые ноги споты­каются в туфлях на высо­ком каблуке. Грудь огромная, но почему-то одна. Это, как вы уже догадались, переодетый разведчик ЕЛКИН. Из кустов он фотогра­фирует военные занятия противника. Амазонки под командованием своей королевы отрабатывают бой на мечах. Бросают копье в цель, где цель - красивый мужчина с рекламного плаката. Занимаются разными видами восточных единоборств. ЛЮСЯ сражается в паре с королевой.
   КОРОЛЕВА. Ах, какой рассвет нам подарила богиня утренней зари Аврора...Руби! Коли! Сестра ЛЮСЯ, угадывай движения противника. На обман мужчины отвечай обманом. Представь, что перед тобой не я, а мужчина. Твои действия?
   ЛЮСЯ бросает меч, обнимает предводительницу.
   Правильно. Наши объятия сильнее любого оружия. А если ты ему не понравишься?
   ЛЮСЯ. Убью гада!
   КОРОЛЕВА. Но сперва роди от него девочку.
   ЛЮСЯ. А я мальчика хочу.
   КОРОЛЕВА. Только девочку.
   Щелкает фотоаппарат разведчика. Щелк, щелк.
   ЕЛКИН. Люська - парикмахерша у врага! Предательница родины!
   КОРОЛЕВА. Сестры, окончить боевую подготовку! Переходим к политзанятиям. Мы совершили удачную вылазку в Сочи, взяли пленных и отступили в тактических целях. А на днях идем на полный разгром Сочи, этой цитадели, где мужчины развле­каются, словно мартовские коты, а сейчас строят себе новую игрушку - всемирную олимпиаду. Сочи - ахиллесова пята мужчин, куда мы больно уда­рим. Клянемся богом войны Аресом и богиней красоты Афродитой, что к бархатному сезону мы возьмем этот город.
   Амазонки (падают на ко­лени, стучат ладонями о землю, кричат). Долой олимпиаду!
   Появляется ВИТЯ с докладом.
   ВИТЯ. Ваше величество, на нашу сторону перешел полк путан из Сочей!
   КОРОЛЕВА. Гнать путан в шею! У нас с ними разные идеалы. У них свободная любовь, а нам она по уставу не положена. Никаких внебрачных связей. Загс, законная связь с мужем, утром его смерть. Все! Сестры, а теперь я хо­чу поговорить о дисциплине в наших рядах, и, прежде всего о бабовщине. Сестра ЛЮСЯ, по какому праву ты отни­маешь у новобранок бикини и косметику, заставляешь стирать свои колготки?
   ЛЮСЯ. Они салаги!
   КОРОЛЕВА. Кля­нусь Фемидой, еще раз узнаю, лишу тебя звания отлични­цы боевой и политической подготовки. Разойдись! При­ступить к утреннему туале­ту! Красота наше самое страшное ору­жие.
   Амазонки разбегаются. ЛЮСЯ накручивается на бигуди, глядясь в воду озера, как в зеркало. Странная женщина в тунике, прячет фотоаппарат, вылезает из кустов.
   ЕЛКИН (женским голосом). Привет, сестра!
   ЛЮСЯ. Сестра, у тебя пудра есть?
   ЕЛКИН. Никак нет! Так точно! (Отдал ей свою косметичку.)
   ЛЮСЯ. Помада! Тени! Пудра! Франция! Я торчу! Где взяла? Купила?
   ЕЛКИН. Нет, подарил один сержант!
   ЛЮСЯ. И я себе такого сержанта хочу.
   ЕЛКИН. Сестра, между нами... А сколько у тебя этих...как их... грудей?
   ЛЮСЯ. Военная тайна.
   ЕЛКИН. А у других амазонок??
   ЛЮСЯ. Не считала.
   ЕЛКИН. И вообще, кто та­кие амазонки? Откуда при­шли? Зачем?
   ЛЮСЯ. А ты что, не знаешь?
   ЕЛКИН. Я новенькая.
   ЛЮСЯ. И сама толком не знаю. Я вообще-то не амазонка родом.
   ЕЛКИН. А кто?!
   ЛЮСЯ. Я на их сторону переметну­лась. Мужика себе хочу пленить. Есть у меня на той стороне фронта один паренек. Тоже сер­жант. Давно по нем сохну.
   ЕЛКИН. Кто такой? Может, я его знаю?
   ЛЮСЯ. Миша Елкин.
   ЕЛКИН. Мишка?! Господи! Да кто ж его не знает? Он на все Сочи один такой. Орел! Герой!.. Нет, не знаю... Но говорят, он женатый.
   ЛЮСЯ. То-то и оно. (Решительно спряга­ла косметичку в свой карман.)
   ЕЛКИН. Отдай!
   ЛЮСЯ. Конфисковано! Ты салага. а мне сто дней до при­каза. И платье у тебя крутое. Снимай туфли. Мой раз­мер. По фир­ме хоть перед боем упакуюсь. (Пытается его раздеть.)
   ЕЛКИН. Караул! Грабят! Спа­сите!
   На шум прибежала КОРОЛЕВА.
   КОРОЛЕВА. В чем дело, ЛЮСЯ? Что, опять неуставные отношения? Воистину Юпитер лишил тебя разу­ма... Три наряда вне очере­ди! Будешь детей Доната ПЕНЬКОВА нянчить.
   КОРОЛЕВА (по­гладила ЕЛКИНА по голове). Вся дрожишь, бедняжка. Как тебя зовут?
   ЕЛКИН. Миша... то есть Маша.
   КОРОЛЕВА. Ты из Сочи убе­жала, Машенька?
   ЕЛКИН. Так точно! Мужики приста­ют - спасу нет.
   КОРОЛЕВА. Хочешь быть амазон­кой, чтобы им отомстить?
   ЕЛКИН. Никак нет! Так точно! Мечтаю.
   КОРОЛЕВА. Посмотрим, на что ты способна. (Бросает ЕЛКИНУ меч.) Защищайся, сестра!
   Ловким приемом КОРОЛЕВА выбивает у него из руки меч, приставляет свой к его гру­ди.
   КОРОЛЕВА. Плохо защищаешься... А теперь покажи, как должна идти амазонка в на­ступление.
   ЕЛКИН виляет бедра­ми, будто манекенщица на помосте.
   Фу, как вульгарно! Это надо назад, это вперед, а это прямо. Люся, покажи.
   ЛЮСЯ демонстрирует.
   КОРОЛЕВА. А теперь, Маша, подмигни мне. Будто я мужчина.
   ЕЛКИН. Зачем?
   КОРОЛЕВА. Взмах наших ресниц бьет, как стрела.
   ЕЛКИН моргает изо всех сил.
   Фу, как пошло! Сестра, тебе надо пройти курс молодой амазонки. Хочешь к Пенькову в жены?
   ЕЛКИН. Женой?! К деду?!
   КОРОЛЕВА. Да, десятой.
   ЕЛКИН (вопит) Только не к Пенькову!
   КОРОЛЕВА. Ты что, его знаешь?
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет. Я этого старого хрыча и знать не хочу! И вообще, я еще эта... как ее... дева... Непорочная как Афродита.
   КОРОЛЕВА. У нас правило: всех девственниц сперва к ПЕНЬКОВу в гарем!
   Амазонки волокут упирающегося ЕЛКИНА.
  
   * * *
  
   Гарем ПЕНЬКОВА.
   ПЕНЬКОВ (свесив пьяненькую голову с инвалидной коляски, наяривает на гармошке, поет.)
   Вот коньяк "Наполеон"!
   Дорог. От французов.
   Мне не взять его в полон -
   Я же не Кутузов.
   Жены пляшут.
   ЛЮСЯ (вталкивает ЕЛКИНА.) Дед Донат, заявку на новую жену подавал?
   ПЕНЬКОВ. Ешшо неделю назад. Чего тяните?
   ЛЮСЯ. Получай кралю. Кровь с молоком.
   Дед Донат ущипнул ЕЛКИНА за ляжку.
   ЕЛКИН. Руки!
   ПЕНЬКОВ. Ты глянь-ка! Необъезженная лошадка! Ништяк, милая, обратаю. Ознакомься с моим гаремом. Вон ента, тьфу ты, имечко - Пенелопа. Видал, какая у нее опа? У какой поужее - Федра. Я ее выдрой зову. А вот ента... Не могу выгово­рить... Евтерпа. Все терпит. Ну и так далее. Все они мои законные. Я их в строгости держу. Даже кошку на вы называют.
   ЕЛКИН. Старый ты козел! Это в твои годы столько юных жен!
   ПЕНЬКОВ. Какие-такие наши го­ды? (Выскочил из коляски, пошел вприсядку, при этом наяривая на гармошке.)
   Милый мне шептал слова -
   Закружилась голова.
   И теперь я временно
   Чуточку беременна.
   Чудо! Чудо случилось! Я с самой гражданской не вставал. А в плену у них оклемался. Молодая баба лучше любого дохтура. (Лихо сложил гармошку. Прогнал гарем). Всё, девахи, прощевайте до утра. Отдохните. А ты, новенькая, останься. Глянулась ты мне. Сердцу, едрена феня, не прикажешь...
   Жены покорно удалились.
   ЛЮСЯ (на прощанье.) Сестра, роди нам двух маленьких амазонок сразу.
   ЕЛКИН. Двух?!
   ЛЮСЯ. Скоро штурм Сочей. Будут большие потери.
   ПЕНЬКОВ (достал из коляски яркий полушалок, покрыл заботливо плечи ЕЛКИНА.) С головы до ног наряжу, будто княжну...
   ЕЛКИН. Дед, куда лезешь? Глаза залил? Ты мне по пояс.
   ПЕНЬКОВ. А я люблю здоровенных баб.
   ЕЛКИН. Ослеп. У меня усы.
   ПЕНЬКОВ. А мне по душе. Очень еротично.
   ЕЛКИН. Как вмажу! Отстань, старый пень.
   ПЕНЬКОВ (огляделся по сторо­нам.) Привет, Мишка!
   ЕЛКИН. Машка.
   ПЕНЬКОВ. Я тебя сразу признал. Ты сосед мой, Мишка ЕЛКИН.
   ЕЛКИН. А чего лез, как на бу­фет?
   ПЕНЬКОВ. Чтобы тебя не выдать. Витька всюду шпи­онит и королеве сту­чит. Он у них начальником СМЕРШа заделался... Что, земеля, и тебя они пленили? Здорово! Хоть выпить будет с кем! А то кругом одно бабье. Тоска. ( Достал пару флаконов одеколона, один вручил ЕЛКИНу.) Им такой боекомплект выдают, чтобы нашим ребятам голову кружить. Ну, со свиданьицем в тылу не­наглядного врага!
   Выпили не без удовольст­вия.
   ЕЛКИН. Меня не пленили. Если хочешь знать, я здесь в разведке, но это сугубо между нами.
   ПЕНЬКОВ. Я - могила. А задание, какое?
   ЕЛКИН. Не имею права разглашать.
   ПЕНЬКОВ. Небось, королеву хочешь пленить?
   ЕЛКИН. А ты откуда знаешь?
   ПЕНЬКОВ. А какого хрена тут ешшо де­лать?
   ЕЛКИН. Как полагаешь, ее пленить можно?
   ПЕНЬКОВ. Всякую бабу можно. Надо места знать.
   ЕЛКИН. А какие у королевы слабые места?
   ПЕНЬКОВ. Те же. Подмигни, ущип­ни, гостинец сунь - и в кусты. А можа тута останешься? Глянь, сколько девах. Если с умом взяться, так дивизию амазонок можно из строя вы­вести на девять месяцев. Будем вместе в тылу врагу вредить.
   ЕЛКИН. Я обещал генера­лу Мазову быстро вернуться. Значит, они мужчин все-таки не убивают, коль ты живой?
   ПЕНЬКОВ. Меня нельзя. От меня только девочки родятся. Держат на племя.
   ЕЛКИН (вздохнул.) Эх, как там наши сражаются? Душа болит. Дед, у тебя радио хоть есть?
   ПЕНЬКОВ вынул из коляс­ки транзистор.
   ДИКТОР. "Говорит Москва! Работают все РАДИОстанции Российской федерации! Передаем послед­ние известия. Как всегда в истории нашего отечества, в самый трудный час ушли на войну наши славные жен­щины-труженицы. В эту грозную минуту женские патриотические си­лы страны сплотила вокруг себя повар столовой N17 Василиса Елкина - простая, скромная, сильная ду­хом русская женщина. Это о таких, как она, сказал поэт: "Коня на ска­ку остановит, в горячую баню войдет..." Рука в руку, нога в ногу с ней идет в бой доктор исторических наук политрук Клара Пенькова.
   ЕЛКИН. Боже! Про мою Василису толкуют, что ли?
   ПЕНЬКОВ. Про твою. И про мою. Во бабы! Зверь! (Поет).
   Девка в армию пошла,
   Махала уполовником.
   Под полковника легла -
   Встала подполковником.
   ЕЛКИН. А я, олух, ее не слушался. Год просила ковер повесить, а я по телеку футбол глядел, завтра, завтра, не сегодня... А она вон - народная героиня. Если вернусь живой, обязательно ковер повешу.
   ПЕНЬКОВ. Ну, давай за нее еще по флакончику!
   ЕЛКИН. Давай... И пойду королеву в плен брать. Надо Василисе помочь с этой стороны фронта.
   ПЕНЬКОВ. Кланяйся от меня енералу. И моей супружнице, Кларке - антиллегентке, привет. Передай, дескать, я не предатель, а вредитель. Партизан. Вывожу кадры врага из строя в меру своих половых сил и возможностей. (Поет).
   Ой, люли, ах, люли,
   Девки нас посглазили.
   А если бы не сглазили,
   Мы бы с них не слазили.
  
  
   * * *
  
   Штаб амазонок. ЕЛКИН навытяжку перед ко­ролевой.
   КОРОЛЕВА. Сестра, тебя как зовут? Я запамятовала...
   ЕЛКИН. Миша...в смысле Маша.
   КОРОЛЕВА. Так вот, Машенька, у нас непредвиденные затруднения. Мой начальник штаба ушел в де­крет. Хочешь командовать штабом? Ты ведь из Сочи, хо­рошо знаешь дислокацию войск противника.
   ЕЛКИН. А мне тоже скоро в декрет.
   КОРОЛЕВА. Уже?! Ну, Пеньков! Прямо хоть ясли при нем открывай.
   ЕЛКИН (подмигнул.) Слушай, королева, а где я тебя раньше видел?
   КОРОЛЕВА. Нигде. Клянусь Венерой!
   ЕЛКИН. Врешь, клянусь Афиной! Сними очки.
   КОРОЛЕВА. Никогда!
   ЕЛКИН снова отчаянно мигает.
   Сестра, ты зачем мне строишь глазки?
   ЕЛКИН. Взмах наших ресниц бьет, как стрела. (Ущипнул королеву.)
   КОРОЛЕВА (свирепо). Ой! Ты ущипнула меня, словно какую-то шлюху.
   ЕЛКИН схватил секретную карту со стола, сунул за пазу­ху, сгреб королеву в охап­ку. Тащит в лес.
   КОРОЛЕВА (вопит). Сестры! Похищение! Боевая тревога!
   Пого­ня. Далеко ли уйдешь от группы захвата на высоком каблуке да еще с такой ношей на плечах? ЕЛКИНа быстро настигли. Заломили ему руку.
   ЛЮСЯ. Туши лампу! Машка хо­тела королеву украсть! Зачем?
   ВИТЯ (грозно). Сейчас все узнаем. У меня заговорит. У меня мертвый и то заговорит, че­стное пионерское. И не вздумай снова бежать, я бью белку из лука в глаз за километр.
   ЕЛКИНА уводят.
  
   * * *
  
   СМЕРШ. Детектор лжи. Гудят зуммеры, мигают лампочки. ЛЮСЯ и КОРОЛЕВА стоят с обнаженными мечами, чуть что - голова ЕЛКИНА слетит с плеч. Он в кресле, опу­тан проводами, словно змеями.
   КОРОЛЕВА. Начинайте допрос, особист!
   ВИТЯ. Слушаюсь, ваше величество! Тетя Маша, а почему у тебя усы растут?
   ЕЛКИН. Забыла побриться.
   Возмущенно гудит детектор.
   ВИТЯ. Так побрейся.
   ЕЛКИН. Электробритва "Харьков" сломалась!
   Аппарат даже трясется от возмущения.
   ВИТЯ. СМЕРШу мозги пудришь? На кого работаешь? На мужчин?
   ЕЛКИН. На женщин...
   Стрелки зашкаливают.
   ВИТЯ. Тетенька, а по­чему у тебя грудь только одна?
   ЕЛКИН (гордо). Я амазонка!
   ВИТЯ. А у всех две.
   ЕЛКИН. Я настоящая амазон­ка, а они нет!
   ВИТЯ (долго тянет из-за пазухи ЕЛКИНА тряпку, слов­но фокусник в цирке.) Тетенька, да у тебя грудей вовсе нету!
   ЕЛКИН. Отрезала. Я с обеих рук из лука бью...
   Детектор лжи вспых­нул и сгорел от возмущения.
   ВИТЯ. Тетенька, а ты зна­ешь, кто на самом деле?
   ЕЛКИН. Кто?
   ВИТЯ. Дяденька!
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет!
   ВИТЯ. Честное пионерское! (Сдернул с ЕЛКИНА парик.) Дядя Миша?!
   ЕЛКИН. Тетя Маша!
   ЛЮСЯ. Елкин!
   ЕЛКИН. Палкин.
   ЛЮСЯ (кинулась ему на шею.) Мишенька!
   КОРОЛЕВА. Шпион? К стенке!
   ЛЮСЯ (взмолилась). Ваше величество, пощадите! Он мой земляк! Я ушла на войну его пленить. Он такой...такой...
   КОРОЛЕВА. Ты что, его любишь?
   ЛЮСЯ. Торчу!
   КОРОЛЕВА. А ты знаешь наш устав? Амазонка не имеет права на любовь. Только ради потом­ства. Отрекись от него!
   ЛЮСЯ. Не могу!
   КОРОЛЕВА. Советую одуматься!
   ЛЮСЯ. Нет! От любви не отрекаются.
   Амазонки привязывают Люсю к дереву, вешают ей на грудь таблич­ку :"Она любит мужчину!". Толпа женщин возмущенно кричит: "Позор"! Взглянуть на казнь прикатил ветеран ПЕНЬКОВ.
   ПЕНЬКОВ. А то еще раз с татарами было. Под Цусимой. Я толкую маршалу Коневу: "Барин, дадим в ухо шведу под Берлином!" Прощевай, ЛЮСЯ ненаглядная!
   Поет:
   Ты, мой милый, не балуй,
   За амбаром не цалуй,
   А цалуй, по крайней мере,
   В семикомнатной квартере.
   Амазонки поднимают копья, чтобы поразить свою сестру.
   ЛЮСЯ (с вызовом). Амазонки! Какие же вы дуры! Вы хоть знаете, что такое настоящая любовь?
   Крик. И не хотим знать!
   ЛЮСЯ. И зря. Вы хоть раз в жизни плакали из-за чувака?
   Крики: Нет! Нет!
   ЛЮСЯ. Мочил ли он вас из ревно­сти до полусмерти?
   Крик. Нет!
   ЛЮСЯ. Пропи­вал ли в доме все до последней копейки?
   Крик. Нет!
   ЛЮСЯ. Мне вас жалко. (Плачет). Мишенька, миленький, а ведь я ребеночка от те­бя хотела.
   КОРОЛЕВА. Бэби?! Это круто меняет дело. Отвязать ее!
   ЛЮСЮ освобождают.
   Бери его на одну ночь.
   На ЛЮСЮ надевают фату, осыпают ее цветами.
   КОРОЛЕВА (по ра­ции). ППЗ! ПП3! Срочный вызов...
   ЕЛКИН. Какой КПЗ?
   ЛЮСЯ. Не КПЗ, а ПП3. Наш полевой походный загс. Приезжает быстрее "скорой по­мощи".
   Прибыл отбитый у наших частей танк, на борту написано "ППЗ". Он весь в розовых лентах, на стволе кольца, на башне кукла.
   КОРОЛЕВА. Лезьте в танк, ЕЛКИН.
   ЕЛКИН. А зачем?
   КОРОЛЕВА. Мы хоть и дикие племена, но в связь с мужчиной без брака не вступаем.
   ЕЛКИН. У меня нету с собой паспорта. Куда будете штамп ставить?
   КОРОЛЕВА. А штамп мы ставим мужчине на лоб.
   ЕЛКИН. Что, и первая брачная ночь будет?
   ЛЮСЯ (всхлипнула). А первая брачная ночь, Мишенька, будет для тебя последней. На рассвете я тебя своим... ко­пьем в сердце... Так велит наш устав.
   ПЕНЬКОВ. Земеля, не боись. Хоть ночка да твоя. Всю жизнь на том свете поминить будешь. Амазонки бабы - огонь.
   КОРОЛЕВА. В танк!
   ЕЛКИН. Не имею права! Я женатый. Люська, учти, ВАСИЛИСА убьет нас обоих. Ты ее знаешь.
   ЛЮСЯ. Значит, ко мне в парикмахерскую ходил, а в загс не хочешь?
   ЕЛКИН. Ну и что такого? Я укладку делал...
   ЛЮСЯ. И все?
   ЕЛКИН. Усы подстригал.
   ЛЮСЯ. А почему ко мне в кресло всегда садился? Любую очередь выстаивал.
   ЕЛКИН. Нравилось, как ты обслуживаешь.
   ЛЮСЯ. Вы слышали, сестры? Сам признался, что ему нравилось мое обслуживание.
   Возмущенный ропот амазонок. ЛЮСЯ тащит ЕЛКИНа в танк, он изо всех сил упирается.
   ПЕНЬКОВ. Чего к парню пристала? Могу его заменить.
   ЛЮСЯ. Отстань, кобель облезлый!
   ЕЛКИН. Я распишусь... я распишусь, так и быть. Только все равно ничего у тебя, Люська, не получится...
   ЛЮСЯ. Почему?
   ЕЛКИН. Я контуженый в бою под Сочами. Даже жене срочную телеграмму дал, разрешил любовника завести.
   ПЕНЬКОВ. Видала, Люська? Придется мне его подменить.
   ЛЮСЯ плачет.
   КОРОЛЕВА (хмыкнула). Люся, успокойтесь. Мы проверим его потенцию. Начальник СМЕРШа, пытка N1.
   ЕЛКИН. Бить будете?
   ВИТЯ. Хуже, дяденька!
   ЕЛКИН. Иголки под ногти?
   ВИТЯ. Еще хуже, честное пионерское!
   ЕЛКИНУ подают на подносе шашлык на шампуре и бутылку армянского коньяка.
   ВИТЯ. Угощайся, дядя Миша!
   ЕЛКИН. Ну, у вас и пытки! Вот у нас в армии баланда на обед - это настоящая пытка. (Поднимает рюмку.) Ваше здоровье дамочки! (Пьет. Уплетает шашлык за обе щеки.)
   ПЕНЬКОВ (рвется к подносу.) И я пытку желаю!
   ВИТЯ. Не положено.
   КОРОЛЕВА. Пытка N2. Люся - в дело.
   ЛЮСЯ. Слушаюсь, ваше величество!
   Звучит легкая музыка. ЛЮСЯ исполняет сладострастный танец. Что-то там у себя расстегивает.
   ВИТЯ (подливает пленному.) Дядя Миша, хорошенько закусывай. Мужчина должен есть много мяса.
   Челюсти ЕЛКИНА работают, будто смазанные. ЛЮСЯ в танце еще что-то с себя снимает. ЕЛКИН смотрит с интересом, не забывая пить и жевать. ЛЮСЯ опять что-то сбрасывает.
   ЕЛКИН (проявляет легкое беспокойство.) Люська, прекрати... Люська, не смей... где твоя девичья гордость?..
   ЛЮСЯ продолжает стриптиз.
   Так вот какая у вас пытка! Понятно, зачем шашлык и ароматный коньяк! Хуже фашистов. Люська, пускай будет стриптиз, но по-русски. Без раздевания.
   КОРОЛЕВА. Нет, только по-французски.
   ПЕНЬКОВ. Мишка, держись! Самое страшное начинается.
   ЛЮСЯ готовится снять последнее.
   ЕЛКИН. Вы опять нарушаете Женевскую конвенцию. Вы негуманно обращаетесь с пленным. Завяжите мне глаза, я не могу это видеть...это безнравственно...
   КОРОЛЕВА. Вы сами их можете закрыть, если сил хватит.
   ЕЛКИН. Издеваетесь? Да как же я их закрою, если я с начала войны бабы не видел. Изверги, лучше звезду мне на спине вырежьте. Люська, имей ввиду: стриптиз унижает женщину... А я не вижу! Я не смотрю!
   КОРОЛЕВА (смеется). А что же глаза открыты?
   ЕЛКИН. А я не вижу с открытыми глазами. Я научился.
   КОРОЛЕВА. Начальник СМЕРШа - проверить потенцию. Мы отвернемся.
   Амазонки отворачиваются.
   ВИТЯ. Мужик стопроцентный. Честное пионерское!
   КОРОЛЕВА Что и требовалось доказать!
   ЛЮСЯ снова натягивает фату.
   ЕЛКИН (Вите). Ты-то ради чего стараешься? Ты кто? Мальчик, то есть мужчина. Они тебя убьют согласно своего устава.
   ЛЮСЯ. Мишенька, хватит ля-ля. Пошли в танк. Чего резину тянуть?
   ЕЛКИН. За меня отомстит Василиса. Она всем отомстит! Она сюда женское ополчение ведет.
   ЛЮСЯ. Врешь!
   ЕЛКИН. РАДИО слушать надо. Последние известия.
   ПЕНЬКОВ. Могу подтвердить. Русские бабы идут. Спасайся, кто могет!
   ЛЮСЯ. Ваше величество, с Василисой шутки плохи. Крутая женщина.
   Амазонки притихли.
   КОРОЛЕВА. Елкин, мы подарим вам жизнь, если вы обрисуете дислокацию ваших войск в Сочи. Где стоят танки?
   ЕЛКИН. На пляже.
   КОРОЛЕВА. А наша разведка донесла, что там одни пивные ларьки.
   ЕЛКИН. А в ларьках танки.
   КОРОЛЕВА. А где же ваши ракеты?
   ЕЛКИН. В ресторанах и барах. Под столиками.
   КОРОЛЕВА. Да?! А что в оркест­ре?
   ЕЛКИН. Командный пункт. Ес­ли лезгинку заиграют, зна­чит, боевая тревога.
   КОРОЛЕВА. Клянусь Зевом, при­думано весьма хитро. Куда советуете ударить в первую очередь?
   ЕЛКИН. По женскому пляжу.
   КОРОЛЕВА. Почему?
   ЕЛКИН. Там наибольшее скопление солдат.
   КОРОЛЕВА (рассмеялась). А что? Тактически тонкая мысль! Кто команду­ет обороной города?
   ЕЛКИН. Генерал Мазов!
   КОРОЛЕВА. Мазов? Это очень интересно. И вы его хорошо знаете?
   ЕЛКИН. Лучше вас. Он мой сосед... Он на вас десантников бросит. Он меня спасет.
   КОРОЛЕВА. И как Мазов? Жив - здоров?
   ЕЛКИН. В полном здравии!
   КОРОЛЕВА. Интересно, интересно...
   ЕЛКИН. А что, вы его знаете?
   КОРОЛЕВА. Так... слышала.
   ЛЮСЯ. А я его знаю. Он тоже ко мне ходил.
   КОРОЛЕВА (выхватила меч.) Убью!
   ЛЮСЯ. Стричься.
   КОРОЛЕВА. Другое дело (убрала меч). ЕЛКИНа, зачем вас забросили к нам в тыл?
   ЕЛКИН. За языком, вернее, за бюстом. Количество, качество, объем, размер... Генеральный штаб требует точные данные.
   КОРОЛЕВА. Понятно! Вам нужна пленная амазонка? Вот по­чему вы пытались меня похитить. А хотите, я сдамся вам в плен, если вы достави­те меня к Мазову?
   ЕЛКИН. На руках отнесу! Но у меня тоже есть условие. Требую выдать наших пленных. Всех. В том числе Пенькова и вот этого маленького вертухая. Без пленных к генера­лу не поведу!
   КОРОЛЕВА. Париж стоит мессы, а Сочи каких-то нескольких муж­чин. Я буду вести с гене­ралом МАЗОВым переговоры, чтобы он сдал город без боя. Зачем нам лишние потери? Я ли­шу генерала воли! Я пущу в ход все свое обаяние. Я сделаю их полководца мягким и послушным, будто воск. Сочи - это ав­гиевы конюшни, которые мы очистим от мужчин не хуже Геракла!
   Амазонки кричат "ура", воинственно потрясая копьями.
   ЛЮСЯ. Ваше величество, а моя первая брачная ночь?
   КОРОЛЕВА. Откладывается. Надо успеть взять Сочи до прихода женского ополчения.
   ЛЮСЯ. Не отпущу Мишку!
   КОРОЛЕВА. Я его верну тебе после победы. Люся, остаешься за меня. Если я ровно через час не вернусь, начинайте штурм Сочи.
   ПЕНЬКОВ поет:
   Пусть положат мне в гроб,
   Не гуляла больше чтоб,
   Вставят в руки мне свечу,
   Я вскочу: "Хочу! Хочу!"
  
   * * *
   Снова Сочи.
   МАЗОВ (зачитывает приказ перед строем). При­каз: "Ни шагу вперед!". "В связи с большими потерями в живой силе каждый русский сол­дат обязан сделать все, что­бы не понравиться амазонкам. Категорически запре­щается стричься, бриться, стирать форму, умываться, пришивать свежие подворот­нички. Честь мундира - в грязных, сальных пятнах на нем. Лучше умереть в поле, чем в бабьем подоле!" Вопросы есть?
   СОЛДАТ. Товарищ генерал, а в море купаться можно?
   МАЗОВ. В море что? Вода! Нельзя!
   СОЛДАТ. А загорать?
   МАЗОВ. Запрещаю. Загар украшает мужчину.
   СОЛДАТ. А одеколониться?
   МАЗОВ. Только вовнутрь.
   ЕЛКИН (вводит пленную амазон­ку.) Товарищ генерал, ваше приказание выполнено!
   МАЗОВ. Елкин, ты? Вернулся? Молодец, сержант! Я всегда в тебя верил. Королеву привел?
   ЕЛКИН. Никак нет! Так точно!
   МАЗОВ (осматривает пленную.) Хороша! Волосы блондинистые, глаза брюнетистые, ноги - две параллельные прямые, которые никогда не пересекаются. Вот такой была моя жена Оля... Пропала, голубка...ЕЛКИН, мою супругу у них в плену не встречал?
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет!
   МАЗОВ. Сержант, представлю тебя к ордену.
   ЕЛКИН. Согласен на медаль!
   МАЗОВ (достает метр, старательно измеряет пленную.) Девяносто, шестьдесят, девяносто... Теперь понятно, почему мы отступаем... Я должен сосчитать Венерины бугры... Генеральный штаб ждет.
   Лезет рукой ей за пазуху, но получает полновесную пощечину. Солдаты хохочут.
   КОРОЛЕВА. Генерал, я амазонка, а не легкомысленная нимфа.
   МАЗОВ (потирает щеку). Что-то мне эта рука знакома. Сними очки!
   КОРОЛЕВА. Нет, генерал! Амазонка может снять все, кроме очков.
   МАЗОВ. Интересно... Очень интересно... Почему вы на нас на­пали?
   КОРОЛЕВА. Мы вас ненавидим! При одном виде мужчин нам хочется стрелять, ко­лоть, резать, бить... целовать. Мы вас всех уничтожим или выйдем за вас замуж.
   МАЗОВ. И все-таки, сколько у вас этих самых? (Показывает на себе)
   КОРОЛЕВА. Военная тайна.
   МАЗОВ. Сколько коней, мечей, щитов, стрел, чулок, колготок, духов, бигудей?
   КОРОЛЕВА. Генерал, я требую, чтобы вы меня допросили тет-а-тет.
   МАЗОВ. Как? Тет на тет? Я не умею.
   КОРОЛЕВА. Визави.
   МАЗОВ (растерянно). И так не умею. А ты, Елкин?
   ЕЛКИН. Не пробовал.
   КОРОЛЕВА. Ах, генерал! Какой же вы непонятливый! Допросите меня в каком-нибудь уютном ресторанчике. Го­ворят, в Сочи к олимпиаде приготовили столько интимных мест.
   МАЗОВ. С врагом в ресторан?! Какова наглость!
   КОРОЛЕВА. Генерал, это мое пос­леднее желание. Вы ведь рано или поздно меня расстреляете.
   МАЗОВ. Само собой. Ты - агрессор!
   КОРОЛЕВА. Последнее же­лание свято. Бокал холодного шампанского, танец в полумраке - и, может быть, я открою вам все тайны. В конце концов, я могу за вас в ресторане заплатить. Приходилось слышать, что в вашей в армии неплатежи...
   МАЗОВ. Российский офицер с женщин денег не берет! Разве только взаймы. Так и быть, допрошу тебя в ресторане. Выпьешь, скорее язык развяжется.
  
   * * *
   Ресторан, превращенный в штаб МАЗОВА. Висит карта военных действий. Офицеры совмещают прият­ное с полезным: пьют и тан­цуют с дамами. Офи­цианты в смокингах. Пляшет луч прожектора. За столиком МАЗОВ и КОРОЛЕВА. ВИТЯ и ЕЛКИН в охране: с автоматами за их спинами.
   МАЗОВ (наполнил бокалы.) За победу!
   КОРОЛЕВА. За нашу победу!
   Пьют.
   МАЗОВ. Вы смотрите наши фильмы?
   КОРОЛЕВА. Да, фильмы у вас были неплохие. А сами вы мне антипатичны генерал! И ваши усы, и ваша седина, и ваша благородная осанка. Я готова за­душить вас в своих объяти­ях. Значит, вы женаты?
   МАЗОВ. Холост... То есть не­много женат... Вернее, не­много холост... Моя жена пропала без вести. Здесь, в Сочах.
   КОРОЛЕВА. Да кто же супругу одну на юг отпускает? Только русский олух!
   МАЗОВ. А когда мне? Всю жизнь на войне, особенно в мирное время. То Афган, то Чечня, то Югославия... Моя Оленька, вылитая ты. Только она у меня брюнеточка. Итак, нач­нем допрос. Почему вы на­пали на нас, а не на Фран­цию или эту... сапогом... Италию?
   КОРОЛЕВА. Французы и итальян­цы хороши в роли любовни­ков, а русский - только муж. (Шарит pукой под столом.)
   МАЗОВ. Что ты там ищешь? Мою ногу?
   КОРОЛЕВА. Ракету.
   МАЗОВ. Черт! Кто тебе выдал наш секрет?
   КОРОЛЕВА. Елкин.
   МАЗОВ. Я разберусь.
   Оркестр играет лезгинку.
   КОРОЛЕВА (падает на пол). Ложись!
   МАЗОВ. Что с тобой?
   КОРОЛЕВА. Лезгинка - боевая тревога, официанты - ракетная прислуга. А в орке­стре командный пункт.
   МАЗОВ. ЕЛКИН информировал? (Махнул ЕЛКИНу.)
   ЕЛКИН подбежал.
   Ты разгласил военную тайну?
   ЕЛКИН. Какую?
   МАЗОВ. Про мой ресторан... то бишь мой штаб.
   ЕЛКИН. Виноват, товарищ ге­нерал! Они меня пытали.
   МАЗОВ. И ты испугался пы­ток? Трусливому бойцу по­гоны не к лицу! Сын полка, допросить ЕЛКИНа! Немедленно! Только учти: у чекиста должно быть горячее сердце и холодные ноги... Нет, ноги горячие, а руки длинные... Ладно, не­важно.
   ВИТЯ. Фамилия, имя, отчество?
   ЕЛКИН. A ты не знаешь?
   ВИТЯ. Вопросы здесь задаю я.
   ЕЛКИН. Елкин Михаил Федоро­вич.
   ВИТЯ. Звание?
   ЕЛКИН. Сержант.
   ВИТЯ. Пол?
   ЕЛКИН. Мужской.
   ВИТЯ. СМЕРШу мозги пудришь. А почему ты был у амазонок в женской одежде? Tы кто в самом деле, дя­денька или тетенька?
   ЕЛКИН. Дяденька.
   ВИТЯ. А чем докажешь?
   ЕЛКИН. Ты сам мне в штаны заглядывал.
   ВИТЯ. Это не доказательство.
   ЕЛКИН. Усы растут.
   ВИТЯ. Проверим. Может, наклеил.
   ВИТЯ дернул ЕЛКИНА за ус.
   ЕЛКИН. На месте?
   ВИТЯ дернул сильнее.
   ЕЛКИН. Ой, больно!
   ВИТЯ (дернул изо всех сил, оторвал усы.) Суду все ясно, чест­ное пионерское! Дяденька Миша, а ты на самом деле тетенька Маша!
   ЕЛКИН (стонет) Ты бы еще вместе с головой оторвал! Господи, что же это творится? Там я мужик - здесь баба. Две контрразведки догово­риться между собой не мо­гут.
   ВИТЯ. Под трибунал пойдешь, тетенька-дяденька. За сокрытие пола от народа!
   МАЗОВ. Увести! Судить по законам военного времени.
   ВИТЯ. Тетя Миша, сдать ремень и шнурки от ботинок.
   ЕЛКИН снимает. Его уводят. Ботинки соскакивают с ног. ЕЛКИН несет их в руке.
   Генерал (с интересом разглядывает амазонку.) Хороша чертовка! Неужто у вас все такие?
   КОРОЛЕВА. Все, генерал!
   МАЗОВ. Опасно, очень опасно! А сколько у вас этих самых? (Показал впереди себя.) Одна?
   КОРОЛЕВА. Две.
   МАЗОВ. А по пред­варительным историческим данным од­на. Выходит, и древнюю ис­торию надо переписывать? И там белые пятна?
   КОРОЛЕВА. Грудь - наше самое глав­ное оружие, генерал!
   МАЗОВ. Опять придется ме­нять образ врага. Кто вы такие? Пошто пришли в наши мирные земли? Пошто топчете наши нивы, города и веси?
   КОРОЛЕВА. Гене­рал, я хочу танцевать. Это входит в мое по­следнее желание, клянусь богиней Герой. Не имеете права отказать.
   Они танцуют.
   КОРОЛЕВА (кла­дет голову МАЗОВУ на грудь.) Генерал, я хочу иметь от вас девочку, малень­кую, белокурую.
   МАЗОВ. Авось да небось на фронте брось! Еще одну ама­зонку родить! Никогда! Гм... а почему именно от меня?
   КОРОЛЕВА. В ваших жилах течет благородная генеральская кровь. (Прижимается к не­му всем телом.)
   МАЗОВ (от­страняется.) Враг рядом, бей при­кладом! Мозоль не пуля, а с ног валит... Дети тоже вхо­дят в последнее желание?
   КОРОЛЕВА. Разумеется. (Лезет с поце­луем.)
   МАЗОВ (упрямится). От врага не жди пирога!
   КОРОЛЕВА. А хотите, я перестану быть вашим врагом?
   МАЗОВ. Как это?
   КОРОЛЕВА. Если вы сдадите мне Сочи, то я сдамся вам. На всю ночь. Нет, на всю жизнь...
   МАЗОВ. Ура грянет, врагу жар­ко станет! Ну, ты даешь, до­рогая! Я тебе целый город, а ты мне всего лишь себя.
   КОРОЛЕВА. А разве я не стою Со­чи? Взгляните на меня по­лучше, генерал. Надеюсь, не хуже вашей жены?
   МАЗОВ. Моя жена тоже молодая и красивая, но куда ей до тебя. Ты КОРОЛЕВА!
   КОРОЛЕВА. А вы - Зевс! Усы... Седина... Благородная осанка...
   МАЗОВ. Не жди пушку, лови врага на мушку. (Пытается посадить ее на колени, она проти­вится.)
   КОРОЛЕВА. Мой гене­рал, сперва подпишите акт о капитуляции.
   Он лезет с объятиями, она отталкивает.
   Я капиту­лирую только в том случае, если вы под­нимите над Сочи белый флаг.
   МАЗОВ. А где я его возьму? Нам выдают только красный, чтобы мы не сдавались.
   КОРОЛЕВА. Поднимите портянку. Свои кальсоны, на худой ко­нец.
   МАЗОВ. Самому нужны.
   КОРОЛЕВА. Сейчас лето. Настоящий гусар отдаст женщине не только кальсоны, но даже город. Учтите: через полчаса мы нач­нем штурм Сочи. Зачем бессмысленные жертвы? Сда­вайтесь!
   Генерал (раскрыл объятия.) Сперва ты сдайся!
   КОРОЛЕВА. Нет, сначала вы!
   МАЗОВ. Эх, грудь в крестах иль голова в кустах. Хорошо, сдаюсь.
   КОРОЛЕВА (положила на стол ручку и бумагу.) Ловлю на слове. Пиши­те.
   МАЗОВ. Что писать?
   КОРОЛЕВА. Акт о безоговорочной капитуляции. До штурма осталось пятнадцать минут. Поторапливайтесь.
   МАЗОВ. Ладно, диктуй. Мне города не приходилось сдавать, только брать.
   КОРОЛЕВА. "Город-курорт Сочи сдается амазонкам вместе с ресто­ранами, барами, пляжами, пивными заведениями, олимпийскими объектами и мужчинами. Войска капитулируют на суше, на море, в возду­хе и в кустах". Подпишите.
   МАЗОВ подписал.
   КОРОЛЕВА. По рации отдайте войскам команду о немедленной сдаче.­
   МАЗОВ (по рации). Солдаты, это я, ваш отец, прославленный гене­рал Мазов. Мы с вами вы­несли на своих плечах всю тяжесть войны. Мы дрались за победу, не жалея живо­та своего. Чем тыл крепче, тем врага бить легче. Принял присягу, от нее ни шагу. Но теперь сопротивление становится бесполезным! Можно сказать, мы ле­жим на лопатках. Приказы­ваю сдать Сочи! Городом больше, городом меньше. В России городов много. Русский мороз погубил Наполеона, Гитлеру задницу прищемил, а амазонкам в их бикини... бикинях... словно трудное... тем паче не устоять...
   КОРОЛЕВА. Сейчас лето.
   МАЗОВ. Значит, комары нам по­могут. Гнус грызет, враг бе­жит, солдат спит, служба идет. А генеральное сражение мы дадим амазонкам в районе вечной мерзлоты... (Убрал рацию). Теперь твоя очередь сдаваться.
   КОРОЛЕВА. Генерал, куда спешить? Надо прове­рить наши чувства. Подружить пол­года, сходить в кино, пока­таться на шлюпке в море...
   МАЗОВ. Ты ломаешься, будто моя Оленька, когда я за ней ухаживал. Сдавайся! Подними ноги...тьфу ты...руки.
   ДИКТОР. "Говорит Москва! Последние известия с фронта. Части ге­нерала Мазова взяли в плен королеву ама­зонок. За огромные заслуги в деле защиты олимпиады ге­нералу Мазову присвоено высокое звание маршала!"
   МАЗОВ. Москва еще не знает, что я сдал Сочи... Ура! Я маршал!
   КОРОЛЕВА. Поздравляю. Если вы маршал, значит, я маршальша.
   МАЗОВ. А ты-то тут при чем?
   КОРОЛЕВА. Надеюсь, мы будем не чужие?
   МАЗОВ прикрепляет на по­гоны огромные звезды.
   Уже и звезду пригото­вили?
   МАЗОВ Плох тот генерал, который не меч­тает стать маршалом. Плох тот маршал, который не мечтает стать генералиссимусом. Эх, где же моя Оленька? Вот бы за меня порадовалась.
   Демонстративно рвет акт о капитуляции.
   КОРОЛЕВА. Что вы делаете?!
   МАЗОВ. Я уже маршал! А если сдам южную столицу, то меня разжалуют в солдаты.
   КОРОЛЕВА. Но вы по рации отдали команду о капитуляции.
   МАЗОВ (хохочет, кидает рацию в угол.) Бесполезная хреновина. Давно батарейки сели, а новые нам не выдали.
   КОРОЛЕВА. Это предательство, кля­нусь Герой!
   МАЗОВ. Пошла ты со своей Герой! Велика Россия, но лишних городов нету. Хорош грибок белый, а солдат сме­лый. Знает и ворона, что нужна оборона. Но ребеночком я тебя, так и быть, одарю. Этой же ночью.
   Слышны воинственные женские крики, топот и ржанье коней, свистят стрелы.
   МАЗОВ. Что это?
   КОРОЛЕВА. Штурм амазонок!
  
  
   * * *
  
   Они смотрят в окно штаба - ресторана.
   КОРОЛЕВА. Все идет по плану, генерал! Наши всадницы скачут по улицам. Занимают пивные ларьки, откуда не успевают выползти ваши танки.
   МАЗОВ. Черт!
   КОРОЛЕВА. С женского пляжа уводят ваших солдат. Берут их тепленькими в гостиницах и барах, где они кайф ловили. Путан под конвоем выводят из ночных баров и кабаре.
   РАДИО. "Приказ N1 комендатуры амазонок города Сочи. За безнравственность немедленно выслать всех путан в административном порядке за границу... Сочи. Для лиц мужского пола вводится комендант­ский час. Разрешается выходить на улицу только после закрытия винно-водочных магазинов и до от­крытия ночных баров. Категорически запре­щено собираться втроем".
   МАЗОВ. А что за странный танк сюда ползет. Броня украшена лен­тами и кольцами, на башне написано "ППЗ". За ним волочится коляска с нашим Пеньковым.
   КОРОЛЕВА. Это ППЗ, генерал! Наш полевой походный загс.
   ПЕНЬКОВ поет.
   На привале два танкиста,
   Третьим взяли тракториста,
   И пошла у них братанка:
   Не нашли потом и танка.
   Лязгая гусеницами, танк въезжает в зал. Оркестр играет лезгинку. Официанты срывают с себя смокинги, теперь они в форме спецназа. Из-под столов выползают ракеты. Из люка танка показывается ЛЮСЯ, в ее руке копье.
   ЛЮСЯ. Чуваки, сложить ору­жие! Ваш штаб - ресторан окружен. Сдавайтесь, пока не поздно!
   ПЕНЬКОВ поет:
   В нашей армии по моде
   Одевают всех солдат.
   Пишет мне жених Володя -
   Каждый день дают наряд.
   МАЗОВ (у тан­ка). Люся, это ты! Узнал! Я у тебя под полу­бокс стригся.
   ЛЮСЯ. Ваше величество, вы свободны! Мы прорва­ли фронт! Всех пленили.
   МАЗОВ. Все-таки придется сдаваться. Сила солому ломит.
   Ракеты ползут обратно под столы, как нашкодившие коты. Спецназ срывает камуфляж и маски, теперь это вновь официанты.
   Дача! Машина! Адъю­тант! Все пропало. Погоны с плеч! Люсенька, умоляю, выведи амазонок из Сочи. Я могу лишиться нового звания.
   ЛЮСЯ. Так тебе и надо!
   КОРОЛЕВА. Да здравствует воль­ный женский город Сочи!
   МАЗОВ. Кишка тонка! Вам не устоять перед всей державой. Мужчины непобедимы!
   ПЕНЬКОВ поет:
   Мы случайно в бане,
   Видели у Вани,
   И с тех пор его зовем:
   Сексуальным большинством.
   ЛЮСЯ (показала пачку те­леграмм.) Это телеграммы. К нам уже присоединились Ивано­во и другие города с бабским населением. А эта вот поздравительная от госпожи Клинтон. А эта от Аллы Пугачевой. А вот от Меркель, Валентины Матвиенко, Верки Сердючки, Бори Моисеева... Наша победа!
   КОРОЛЕВА. Шампанского! Успех надо обмыть.
   Официант наливает бока­лы. Амазонки пьют. Голос из оркестра: "В честь победы амазонок ис­полняется "Танец с сабля­ми" Арама Хачатуряна!"Амазонки танцуют, воинст­венно размахивая мечами.
  
  
   * * *
   В окопах под Сочи. ВАСИЛИСА с половником в руке держит речь.
   ВАСИЛИСА. Бабоньки! Хватит в окопах вшей кормить. Враг взял Сочи и всех наших мужиков в плен. Да неужто мы с вами это потерпим? Идем в наступление! Даю эту... как ее... опе­ративную установку: мочить, мочить и еще раз мочить амазонок!
   ПОЛИТРУК (рванула на себе тельник.) В атаку, боевые подруги! Бой начнут отборные части - первые красавицы страны: мисс красоты Воронежа, Липецка, Архангельска, Томска, Синих Липягов. Их поведу я, первая красавица первой пятилетки. Уверена: командиры мужских соединений положат свои знамена к нашим длинным но­гам без боя.
   ВАСИЛИСА. Толковая мысль, политрук. Тактический расклад на бой такой: рота доярок на полном скаку остановит коней амазонок, а пожарницы войдут в горящие виллы.
   ПОЛИТРУК. Батальон научных работниц зайдет с фланга. Надеюсь, очки не помешают им выполнить ратный долг. Рота оперных арти­сток хорошо поставленными голосами пропоет "Ополченка, смелее в бой" так, чтобы испугать врага верст за десять.
   ВАСИЛИСА. А когда противник в панике будет драпать, его догонит батальон легкоат­леток, нар­вет крапивы, и всыплет агрессору по ж... по тылу крапивой. Лично я возглавлю воздушный десант. Нас сбросят в центр Сочи. Политрук со мной. А вы, бабоньки, окружайте город и отрезайте амазонок от гор, чтобы не смылись. В бой!
   Ополченки с криком "ура" выскакивают из окопов.
   Слышна частушка ПЕНЬКОВа.
   Пригласила тракториста,
   Налила ему грамм триста,
   Зря потратила вино,
   Не завелся все равно.
  
   * * *
  
   Сочи. Десантницы во главе с Василисой врываются в штаб - ресторан МАЗОВА. Му­зыка оборвалась.
   ВАСИЛИСА. Амазонки, руки вверх! Всем стоять на месте!
   Вид у ополченок столь грозный, что амазонки подняли руки.
   МАЗОВ. ВАСИЛИСА, ты?!
   ВАСИЛИСА. Мужи­ки, вы свободны!
   МАЗОВ. Да ты врожденный полководец! Суворов! Жуков! Тебе следует дать самое вы­сокое звание. Прапорщиком хочешь быть?
   ВАСИЛИСА. Надо обмыть нашу победу.
   ПОЛИТРУК. Офи­циант, шампань со льда!
   ОФИЦИАНТ. Шампанское кончи­лось! Слишком много победителей.
   ВАСИЛИСА. Поговори у меня!
   Официант наливает.
   ПОЛИТРУК. За разгром сочинской группировки противника! Ура!
   Голос из оркестра: "В честь победы ополченок ис­полняется танец с половниками Арама Хачатуряна!" Ополчен­ки танцуют. Входит порученка, докладывает:
   ПОРУЧЕНКА. Мы отбили у амазонок пивной ларек номер один! Пиво вылили на землю.
   ВАСИЛИСА. Развивайте успех. Люська, ты?! Привет, подружака! Ты что, амазонкой заделалась?
   ЛЮСЯ (с вызовом). Да!
   ВАСИЛИСА. Моего Мишку пленить хочешь? Да я тебя за не­го своими руками придушу.
   ЛЮСЯ. Души! Амазонки никого не боятся.
   ВАСИЛИСА. Ну, выходи один на один! (Засучила рукава.)
   ЛЮСЯ (стала в стойку.) Учти, амазонок учат приемам каратэ.
   ВАСИЛИСА. А нас учат мешки да ящики таскать. Бей!
   ЛЮСЯ. Ху! (Бьет, рука повисла, словно плеть.)
   ВАСИЛИСА. Другой бей!
   ЛЮСЯ. Ху! (Бьет другой рукой, стонет.) Василиса, у тебя шея или же­лезо?
   ВАСИЛИСА. Гранит! Ногами бей!
   ЛЮСЯ прыгает.
   ВАСИЛИСА (ее ловит, держит под мыш­кой.) Вот так я у себя в столовке мешки с мукой тас­каю. Где мой Мишка, отвечай!
   МАЗОВ. Успокойтесь, дамочки. Вашего Елкина я арестовал.
   ВАСИЛИСА. Чего он опять натво­рил?
   МАЗОВ. Как бы это объяснить... Только не падай в обморок. Оказалось, он... женщина.
   ВАСИЛИСА (захохотала). Ой, помру! Мой Миш­ка - баба!
   МАЗОВ. И при этом амазонка.
   ВАСИЛИСА. Ой, не могу!
   МАЗОВ. Зря смеешься. Он собственноручно под­писал признание, что всю жизнь скрывал от народа свое ис­тинное половое лицо. Согласился по­нести любое наказание.
   ЛЮСЯ. Подать сюда Мишку живого или мертвого!
   МАЗОВ. Ввести арес­тованного!
   ВИТЯ. Пойду, гляну, может, еще не успели шлепнуть.
   ВАСИЛИСА. Как шлепнуть?
   ВИТЯ. Ваш муж, тетенька Василиса, под вышку загудел.
   ВАСИЛИСА (замахнулась половником.) Ах ты, маленький пога­нец! Да я тебе!
   ВИТЯ убежал.
   ПОЛИТРУК. Это что за особа такая, полу­голая? Вот как вы воюют, господа мужчины? В ресторане! Только цыган не хватает.
   Сразу после этих слов со сцены запели цыгане.
   МАЗОВ. Это мой штаб. А расположился он в ресторане для маскиров­ки. А это пленная КОРОЛЕВА амазоно­к, я ее допрашиваю. Василиса, беда! Меня произве­ли в маршалы за пленение их королевы, но амазонки меня самого пленила, а ты пленила амазонок... Так все запуталось... Похлопочи, пусть ос­тавят мне маршала...
   ВИТЯ вводит ЕЛКИНА. Он без ремня, босой, руки свя­заны, глаза завязаны.
   ВИТЯ. Уже у стенки стоял. Не успели. Тя­нут, вечно тянут...
   ЛЮСЯ (развязала ЕЛКИНУ глаза и руки, она все еще в фате.) Миша, я за тобой! Лезь в ПП3!
   ЕЛКИН. Я и так в КПЗ.
   ВАСИЛИСА (бросилась к мужу.) Мишенька, живой!
   ЕЛКИН. Это ты, ВАСИЛИСА! С благополучным прибытием тебя в город-курорт место будущей зимней Олимпиады.
   Обнимаются.
   ВАСИЛИСА. Миш, а где твои ши­карные усы?
   ВИТЯ (вынул из кармана усы.) Вещдок для трибунала!
   ВАСИЛИСА. Миша, неужто, и, правда, ты признал, что женщина? Изменить своему полу еще хуже, чем Родине.
   ЕЛКИН. В органах хоть че признаешь. Витька между ног ногой метит. Чему их только в школе учат?
   ПЕНЬКОВ (проснулся в коляске). Люська, а кады твоя свадьба? Горько!
   ЛЮСЯ (сорвала с себя фату.) Какая тут свадьба? Он бабой оказался.
   ПЕНЬКОВ. А я?
   ЛЮСЯ. Да вот только ты один мужик на всю державу остался.
   ПЕНЬКОВ поет:
   Изменила ему я,
   Обещал - застрелится.
   Обманул меня, свинья.
   Жив. В другую целится.
   К ПЕНЬКОВУ подходит ПОЛИТРУК. Обнимаются.
   ПОЛИТРУК. Здравствуй, муженек неверный!
   ПЕНЬКОВ. Привет, Клара ненаглядная!
   ПОЛИТРУК. Много амазонок пленил?
   ПЕНЬКОВ. Всех. (Поет).
   Я люблю таких девах,
   Чтобы аж трещали в швах,
   Чтобы с ними ё - моё...
   А досталось мумиё!
   К ВАСИЛИСЕ подбежала порученка.
   Порученка. Докладываю! Идут тяжелые бои. Мы отбили у амазонок пивной ларек номер два! Пиво уничтожено.
   КОРОЛЕВА. Люся, почему мы отступаем? Где наша первая рота?
   ЛЮСЯ. В декрете.
   КОРОЛЕВА. А вторая?
   ЛЮСЯ. Тоже в декрете.
   КОРОЛЕВА. Третья?
   ПЕНЬКОВ. В роддоме.
   КОРОЛЕВА. Пеньков, ты всех дос­тал?
   ПЕНЬКОВ. А кто же ешшо? Боком вам эта агрессия вышла.
   ЛЮСЯ. Ах, ты, хрыч старый! У нас в тылу вредительством занимался?
   ПЕНЬКОВ. А че, семечки с ва­ми шшелкать? Я Рассею спа­сал. (Поет).
   У матроса на грудях
   Голубые якори.
   Вот, наверно, почему
   Под ним девки крякали.
   ВАСИЛИСА. Ни черта не понимаю. Люська не настоящая амазонка. А королева хоть на­стоящая?
   ЛЮСЯ. У нее спроси.
   ПОЛИТРУК. Особист, допросить королеву!
   ВИТЯ. Запросто! Ваше величество, пятая графа?
   КОРОЛЕВА. Какая еще графа?
   ВИТЯ. Национальность?
   КОРОЛЕВА. Амазонка!
   ВИТЯ. Место рождения?
   КОРОЛЕВА. Гора, где орел клевал печень Прометея.
   ВАСИЛИСА. Врет! Живую курицу в стране не увидишь, не то, что орла. Одни импортные окорочка.
   ВИТЯ. Родственники за границей есть?
   КОРОЛЕВА. Много. Уже у Гомера есть о нас упоминания. Наша первая царица Ипполита была, увы, убита Геркулесом, который отнял у нее пояс верности. Мы выступали против греков в защиту Трои. Позднее наша царица напала на полководца Александра Македонского, чтобы иметь от него детей...
   МАЗОВ. На самого Александра Великого?! Не верю.
   ВИТЯ. Хватит нам зубы заговаривать. Товарищ генерал, ей нужна пытка номер один. Подать королеве шашлык и коньяк!
   ОФИЦИАНТ развел руками, мол, кончились.
   ВИТЯ. Лады, обойдемся! Му­зыка!
   Звучит томная мелодия.
   ВИТЯ. Мужской стриптиз! Дяденька генерал, сломай ей волю.
   МАЗОВ. А почему я?
   ВАСИЛИСА. Ломай, кому велят!
   МАЗОВ. Пуля - дура, штык - молодец, в атаке граната вместо брата. (Танцует. Снимает с себя фу­ражку.) Витек, глянь, сло­мал?
   ВИТЯ. Рано.
   МАЗОВ. Во холодная бестия! (В танце МАЗОВ расстегивает пуговицы на кителе.) Сломал?
   ВИТЯ. Нет, дышит ровно.
   МАЗОВ. Какие же ледяные эти амазонки! Эх, чего не сделаешь ради победы! (Снял китель).
   КОРОЛЕВА. Генерал, поче­му рубашка несвежая?
   МАЗОВ. Приказ стирать не велит. (Снимает сапоги.)
   КОРОЛЕВА (в ужасе зажала нос.) Только не сапоги! Прекрати­те мужской стриптиз! Я все скажу!
   ВИТЯ. Говори, кто такая?
   КОРОЛЕВА. Жена Мазову.
   МАЗОВ. Какая еще жена?
   КОРОЛЕВА. Законная. Могу паспорт предъявить. (Показывает).
   ВИТЯ (читает). Мазова...
   МАЗОВ. Подделка! Воин воюет, а жена дома горюет. Моя жена брюнетка, а ты блондинка.
   ВИТЯ сорвал с КОРОЛЕВЫ парик, теперь она брюнетка. Очки КОРОЛЕВА сня­ла сама.
   КОРОЛЕВА. Узнал, дорогой?
   ВАСИЛИСА (всплеснула рука­ми). Оля! Соседка, ты?! Неужто нашлась?
   МАЗОВ. Но у моей жены нет родинки на щеке.
   КОРОЛЕВА платком стерла родинку.
   МАЗОВ (растерянно). В бою окопался - жив остался. Интересно, у кого сейчас пивные ларьки? Вот бы холодненького... Оля, прости, дорогая. Как же я, идиот, свою родную супругу не узнал?
   КОРОЛЕВА. Потому что редко видишь. То в Анголу от меня смоешься, то в Никарагуа, то в Афган, то в Грозный. В любую заварушку лезешь, лишь бы дома с женой не сидеть.
   МАЗОВ. Служба такая. Давно пора вернуть наши исконные русские земли: Аф­рику, Латинскую Америку, Океанию...
   ПОЛИТРУК. Что-то новенькое в политической географии. Разве Океания наша?
   МАЗОВ. Океан наш, значит, и Океания наша.
   ЛЮСЯ. Теперь и я королеву узнала. Соседка Оля! Я ей дома и химию делала, и перья и выщип...
   КОРОЛЕВА дает мужу пощечину.
   МАЗОВ (стонет). За что?
   КОРОЛЕВА. К амазонке приставал.
   МАЗОВ. К какой еще амазонке?
   КОРОЛЕВА. Ко мне.
   МАЗОВ. К жене!
   КОРОЛЕВА. Тогда ты еще не знал, что я твоя жена.
   МАЗОВ. Я это чувствовал! Та­кой красавицей может быть только моя жена.
   Пришел черед изумиться ЕЛКИНУ.
   ЕЛКИН. Мать честная! Так это я вашу половину в плен взял?
   МАЗОВ. Надо смотреть, кого бе­решь, валенок! Оля, как же ты, жена видного российского ко­мандира, перешла на сторону врага?
   КОРОЛЕВА. А врага-то и нету!
   МАЗОВ. Как так? Неужто все амазонки наши жены?
   КОРОЛЕВА. Почему? Есть и неза­мужние. Люся, к примеру. Я со­звонилась, списалась со сво­ими подругами, они со своими. И пошел по всей державе тайный призыв в амазонки. Мы заказали в одной фирме мечи, копья, луки, сами сшили себе форму. Кстати, форма обошлась недорого, на юге, достаточно бикини. Мы собрались в горах и объявили вам, мужчинам, войну.
   ПОЛИТРУК. Почему?
   КОРОЛЕВА. Мы против Олимпиады!
   МАЗОВ. Что?!
   КОРОЛЕВА. Еще одна мужская игрушка.
   ПОЛИТРУК: Пожалуй, я с вами соглашусь. И весьма дорогая игрушка. При бедном народе. Нечто вроде пирамиды Хеопса. Восьмое чудо света.
   МАЗОВ. Оля, а насчет этих... как их... детишек? Это была шут­ка?
   КОРОЛЕВА. Почему шутка? Василиса, вы хотите девочку?
   ВАСИЛИСА. Мальчика. Такого голосистого, кучерявого. Да, разве мо­его Мишку уговоришь? Ему надо для себя пожить, а годы летят.
   КОРОЛЕВА. И моему вечно недосуг. Мужчин можно заставить исполнить свои прямые обязанности только силой оружия.
   ПЕНЬКОВ поет:
   Он спросил: "Ну, как дела?"
   Я сказала: "Родила".
   Спросит, думала: кого,
   Оглянулась - никого.
   ЛЮСЯ. А если нарожаем, куда их девать? Ни яслей, ни детсадов.
   ВАСИЛИСА. Под казино ушли.
   МАЗОВ. Оля, но почему именно ты амазонок возглавила?
   КОРОЛЕВА. Я жена генерала, значит, генеральша.
   ВАСИЛИСА (обняла коро­леву.) Соседка! Моя боевая под­руга! Выходит, мы с тобой за одно и то же по разные стороны фронта кровь проли­вали.
   КОРОЛЕВА. А вы за что сражались, Василиса?
   ВАСИЛИСА. За наших мужиков.
   КОРОЛЕВА. А мы против них. Мы за мужчин! За настоящих мужчин!
   КОРОЛЕВА. Где они нонче, настоящие-то? Не до жиру, быть бы живу.
   КОРОЛЕВА. Лучше никаких, чем такие.
   ПЕНЬКОВ поет:
   За стеною в поздний час
   Грохнуло не слабо.
   Под соседом взорвалась
   Надувная баба.
   ПОЛИТРУК. Значит, иностранок в вашем войске нет? Все свои? Весьма любопытная ситуация. Вам не кажется, уважаемая Василиса?
   ВАСИЛИСА. Очень даже кажется. Эх, дура, я дуреха! Выходит, я не то спаса­ла. Я спасала Россию от ама­зонок, а надо Россию от мужиков спасать. Во главе страны и семьи дол­жна стоять баба. Ты проиг­рал эту войну, маршал! (Надева­ет на себя его фуражку, ки­тель, сапоги, все, что он снял в танце.) Генералами и маршалом теперь будем мы! Ополченкам приказываю бра­таться с амазонками! Женщины, берите власть в стране, а мужик пускай варит щи, стирают пе­ленки, становятся на уклад­ку шпал и к асфальтному катку.
   ПОЛИТРУК. И хватит показухи, господа мужчины! В том веке к 80-ому году коммунизм народу сулили, а дали что? Олимпиаду в Москве. К 2014-му тоже обещаете красивую жизнь, а получим что? Снова олимпиаду.
   ЛЮСЯ. Зимнюю в тропиках! Умора! На пляже в коньках! Горнолыжные трассы по морю! Шик, блеск!
   ВАСИЛИСА. А у нас не всякая семья лыжи имеет.
   КОРОЛЕВА: А глобальное потепление? Что если зимой в 2014 году все горы растают?
   МАЗОВ. Будет летняя олимпиад.
   ЛЮСЯ. Снег из Сахары завезут.
   ВАСИЛИСА. Нет, бабы, не будем перегибать палку. Олимпиада - дело неплохое. Но пусть сперва стране марафет нужен. Чтобы в каждом дворе спортплощадка была...
   ЛЮСЯ. А при ней бассейн!
   КОРОЛЕВА. И непременно теннисный корт! В цивилизованных странах все владеют ракетками. А мы только ракетами.
   ВИТЯ. И футбольное поле у дома. Да разве бы я пошел в чекисты, если было где мяч погонять.
   МАЗОВ. Генералами быть захотели!? Королевами? Услыхали, что кухарка должна управ­лять государством. Да ведь это писалось специально, что­бы вы, бабы, были кухарка­ми, а мнили себя Королевами. Ваша вечная участь: пеленки, пли­та, лом, шпалы...
   ВАСИЛИСА (погрозила ему ку­лаком). А вот по телеку говорили, что, дескать, гене­ралов да маршалов у нас слишком много. Больше, чем в других армиях.
   МАЗОВ. Чем больше, тем лучше! Если все наши люди станут генералами, то у каждого будет большой оклад, слу­жебная машина и персональ­ная дача. Так страна выйдет из нищеты. Милые дамы, если вы сделаете меня генералиссимусом, я буду командовать обеими армиями: и мужской, и женской.
   ПОЛИТРУК. Как это?
   МАЗОВ. Сперва в мужском штабе разработаю операцию, потом в женском. Сперва мы наступа­ем, потом вы. Сперва вы нас пле­ните, потом мы вас. Сначала вы женщины, потом мы.
   ПЕНЬКОВ (поет)
   Я миленка в лопухи
   Пригласила на грехи.
   Что творилось в лопухах!
   Это был роман в стихах.
  
   * * *
  
   Звучит песня: "Утро красит нежным све­том стены древнего Крем­ля". Ее играет и поет по микрофону ПЕНЬКОВ. На три­буне ВАСИЛИСА, КОРОЛЕВА, ЛЮСЯ, ПОЛИТРУК, другие женщины в форме ге­нералов и маршалов. На пло­щади строй мужчин в оран­жевых жилетах, в руках метлы, лопаты, ломы. ВАСИЛИСА произносят речь.
   ВАСИЛИСА. Мы торжественно за­являем, что победа над якобы сильным по­лом, о необходимости кото­рой не раз говорили женщины, свершилась!
   Раскатистое "Ура-а-а!"
   Мужики, равняйсь! Смирно! На пра-во! Лопаты и ломы на пле-чо! К торжественному маршу побатальонно! Дистан­ция на одну метлу! Первый, второй, третий, чет­вертый батальоны прямо на укладку шпал, ремонт дорог, строительство роддомов, школ, детсадов, спортплощадок, на кухню - шагом марш!
   Строй мужчин идет парадным ша­гом.
   ПЕНЬКОВ поет:
   Ох, подружка дорогая,
   Я сейчас в прострации,
   Предлагает мне любовь,
   Глава администрации.
  
  
   * * *
   ЕЛКИН, МАЗОВ и другие мужчины на железной дороге. Кладут рельсы, шпалы, забивают костыли.
   ПЕНЬКОВ (руководит из коляски). Шпалу взяли! Еще взяли! Еще раз! Еще два! Еще три!
   МАЗОВ (кладет лом, вытирает лоб, пьет воду.) Ненавижу эту женскую работу. Хоть убей, не ложиться шпала, как надо.
   ПЕНЬКОВ. Барин, а ты ее, сволочугу, ломом поддень.
   МАЗОВ. У меня от лома мозоли кровяные. Новая власть рукавиц и тех не выдала.
   ПЕНЬКОВ. Рукавички наши на важный объект уплыли. Роддом строится.
   ЕЛКИН. Перекурить бы!
   ПЕНЬКОВ. Да ты че, парень! Не дадим им план, ох, лютовать будут! Народ в Сочи на олимпиаду поедет, а дороги нету.
   ЕЛКИН. Не боись, бугор, управимся.
   Садятся, закуривают.
   МАЗОВ. Прямо как рабы на галерах. Получка когда?
   ПЕНЬКОВ. Никогда.
   МАЗОВ. Порядок в роте - старшина в почете. Дед, ты наш бригадир. Требуй с них бабки!
   ПЕНЬКОВ. Стребуешь с них... большой и толстый. Зарплата наша в Сочах кантуется. По морю лыжня строится. Аж до Турции.
   ЕЛКИН. Бежать надо...
   ПЕНЬКОВ. А куды?
   ЕЛКИН. Куда глаза глядят.
   ПЕНЬКОВ. Поймают. Загудишь на лесоповал...
   ЕЛКИН. Забастовку объявить. Всероссийскую стачку.
   ПЕНЬКОВ. Ты даешь, парень! Бабы вовсе озвереют. Пить запретили, а то и курево накроится.
   ЕЛКИН. Может голодовку объявим?
   ПЕНЬКОВ. А какую? Сухую али мокрую? Сухую не могу. Без закуса проживу хоть сто годов, но ежели не похмелюсь - сразу смерть.
   ЕЛКИН. А я, наоборот. Рюмку выпью, помру без закуски.
   МАЗОВ. Где враг слабей, туда и бей. Будем сопротивляться, но тайно. Вредить им, где только можно. Пусть земля горит у них под ногами. К примеру, гайки на рельсе крепко не завертывайте. А когда объект сдадим, ночью все гайки открутим на грузила для удочек. Что еще? Где их слабое место? Моя Оля, к примеру, обожает у зеркала вертеться.
   ЕЛКИН. Все они такие.
   МАЗОВ. Значит, зеркала им надо по всей стране перебить.
   ПЕНЬКОВ. Точно! Баба без зеркала завянет.
   МАЗОВ. Куда еще ударим?
   ПЕНЬКОВ. К примеру, моя старуха десяток сериалов в день глядит. До посинения.
   ЕЛКИН. А моя Василиса пятнадцать.
   МАЗОВ. Значит, надо портить телевизоры. Вынуть тайком какую-нибудь деталь - боеспособность потеряна.
   ЕЛКИН. Жалко. Я сам штук двадцать смотрю, но, так и быть, собой пожертвую ради общего дела.
   МАЗОВ. А главное - никакой интимной близости. Если все мужчины России притворятся импотентами, бабам хана. А кое-кому и притворяться не надо. (Вздохнул).
   ЕЛКИН. Силой заставят. Они такой народ. Ненавижу ночь!
   МАЗОВ. Сопротивляйся до последнего патрона. Достань справку от врача. А если заставят, стругай мальчика, а не девочку. Есть научное обоснование. Чтобы родился мальчик, мужчина весь день должен за обе щеки уплетать мясо, пить пиво с воблой, ходить на футбол, забивать домино. Одним словом, бездельничать. Если не будет девочек, а только мальчики, власть к нам вернется. Этак лет через сто (Листает газету).
   ПЕНЬКОВ. Барин, чего нового в печати?
   МАЗОВ. Ого, чего удумали! Они вызывают нас на соревнование, хотят доказать, что не мы, а они сильный пол. Указ женской государственной думы. Читаю. "В связи с дальнейшим развитием эмансипации и феминизации, а также во избежание женской дискриминации на предстоящей зимней олимпиаде спорт не будет разделен, как прежде, на мужской и женский. Во всех видах спорта женские команды выступят против мужских. Женскую сборную России возглавит Василиса Елкина, мужскую - генерал Мазов".
   ЕЛКИН. Мужики против баб! Что, и в слаломе?
   МАЗОВ. И в слаломе.
   ПЕНЬКОВ. И в хоккее?
   МАЗОВ. И в нем. Вот она возможность вернуть нам авторитет. Волку верь убитому, а врагу разбитому. Понесем их по кочкам как при Бородино. Не трусь, за нами Русь! Гитлер капут! Завтра начнем усиленные тренировки
   ПЕНЬКОВ. Кончай перекур! Рельсу поправим, а потом айда горбатиться на роддом. Матриархат, мать твою...
   Мужчины работают.
   ПЕНЬКОВ поет.
   Я шепнула Митеньке:
   - Не ходи на митинги,
   В судьбоносные моменты
   Отобьют все аргументы.
  
   * * *
   Парикмахерская. ЛЮСЯ, КОРОЛЕВА, ВАСИЛИСА, ПОЛИТРУК в креслах, ВИТЯ их обслуживает.
   ПОЛИТРУК. Витенька, вы теперь дамский мастер?!
   ВИТЯ. На всех женских работах теперь мужчины.
   ЛЮСЯ. Мне лондонский выщип. Чтоб разил, как пуля.
   ВИТЯ. Отолью вам пулю, тетя ЛЮСЯ.
   КОРОЛЕВА. Мне голландский выстриг. Чтобы бил, как мина.
   ВИТЯ. Ваше величество, вам противотанковую или противопехотную мину?
   ВАСИЛИСА. А мне, Витек, сообрази "катюшу". Чтоб мужики от нее дрожали, как в войну фрицы.
   ВИТЯ. "Катюшу" какую? Шестимесячную?
   ВАСИЛИСА. Трехлетнюю. Недосуг мне сюда шастать. Есть дела поважнее. Государственные.
   ВИТЯ. В прейскуранте трехлетняя не значится.
   ВАСИЛИСА. Пора освоить. Зачем тебя в Париж на курсы посылали?
   ПОЛИТРУК. А мне и лондонский выщип, и голландский выстриг, и русскую "катюшу". Одновременно. Чтобы победить на олимпиаде.
   КОРОЛЕВА. Если мы будем красивыми, мужчины будут хуже бегать на лыжах, не устоят на коньках, промахнутся в стрельбе. Они увидят не мишень, а нас.
   ВИТЯ. Тетеньки, сделаю в лучшем виде. (Манипулирует ножницами, льет краску на головы клиенток, сажает всех под фены.)
   Женщины вылазят из фенов неузнаваемые.
   ЛЮСЯ (смотрит на КОРОЛЕВУ, хохочет.) Королева уродина!
   КОРОЛЕВА. А ты на себя глянь.
   ЛЮСЯ. Какой ужас! Что ты с нами сделал, цирюльник? Где зеркала? В парикмахерской ни одного зеркала.
   ВИТЯ. Убрал. В Париже такая мода. Клиенты полностью доверяют мастерам.
   ВАСИЛИСА. Кутюрье хренов? Почему я стала белой?
   КОРОЛЕВА. А я красная.
   ЛЮСЯ. А я вообще синяя.
   ПОЛИТРУК. А я сине - красно - белая.
   ВИТЯ. Цвета российского флага, тетеньки.
   ВАСИЛИСА. Мы пропали. Кто сдаст олимпиаду вот таким?
   ПОЛИТРУК. Он специально нас изуродовал.
   ВИТЯ. Тетеньки, не шейте мне политику. Не сумел, не получилось. Творческая ошибка.
   КОРОЛЕВА. От трибунала тебя спасет только возраст.
   ВИТЯ. Прощайте, дамы! Ко мне очередь. Прошу оплатить работу. С вас по десять тысяч.
   ВАСИЛИСА. Во хапуга. Платить не будем. Это тебе наказание за вредительство.
   Уходят.
   ВИТЯ (по мобильнику). Товарищ генерал! У аппарата ВИТЯ. Я их нейтрализовал. Но пасарант!
  
   * * *
   Квартира ЕЛКИНЫХ. Поздний вечер. ЕЛКИН возится на кухне с ужином. Он в поварском колпаке и в фартуке. Появляется ВАСИЛИСА в мундире маршала.
   ВАСИЛИСА. Ох, устала! С утра заседание правительства: оборонный бюджет в пользу детей сокращали, в обед два пленума ЦК по развитию косметики и бижутерии, а вечером в спортзале была тренировка. Надо быть в хорошей форме, чтобы победить на олимпиаде...
   ЕЛКИН (крестится). Свят... свят... кто ты?
   ВАСИЛИСА. Не узнал, что ли?
   ЕЛКИН. ВАСИЛИСА, что с тобой?
   ВАСИЛИСА. Витька, подлец, напортачил. А почему наше трюмо разбито?
   ЕЛКИН. Кошка прыгнула. И вдребезги. Ужин готов. Будешь?
   ВАСИЛИСА. Не хочу. Живот болит.
   ЕЛКИН. А я так старался. Приготовил твою любимую селедочку под шубой, зразы с грибочками, сырнички с изюмом, клубничный кисель...
   ВАСИЛИСА. Что-то не то съела в столовке. И не я одна. Все наши спортсменки до ветру бегают. Кто нынче в столовой шеф-поваром?
   ЕЛКИН. Я назначен...
   ВАСИЛИСА. В еду нам чего-нибудь подсыпал?
   ЕЛКИН. Все согласно утвержденной тобой рецептуре.
   ВАСИЛИСА. Проверим тебя на лояльность. Ужинай, а я погляжу.
   ЕЛКИН. Я на ночь не ем. Фигуру сохраняю.
   ВАСИЛИСА. Покормим твою любимую кошку. (Зовет). Пуся, кыс, кыс...
   ЕЛКИН. Нет, только не кошку.
   ВАСИЛИСА. Значит, признаешься?
   ЕЛКИН. Да.
   ВАСИЛИСА. Подсыпаешь?
   ЕЛКИН. Немножко. Пургена. Для вкуса.
   ВАСИЛИСА. Придется сдать тебя Витьку. Пусть допросит.
   ЕЛКИН. Витек на нас работает.
   ВАСИЛИСА. И на нас. Силовые структуры на всех работают. На первый раз прощаю, хоть и нарушаю устав. Но гляди! Больше не балуй. (Снимает мундир.) А теперь, Мишенька, бай-бай.
   ЕЛКИН. Зачем?
   ВАСИЛИСА. Будем девочку стругать.
   ЕЛКИН. Ты о пацане мечтала.
   ВАСИЛИСА. Теперь нам нужны девочки. Немедленно исполни свой гражданский долг.
   ЕЛКИН. Супружеский долг я лучше отдам деньгами.
   ВАСИЛИСА. Нет, мой золотой. Это раньше ты не исполнял супружеский долг, а теперь не исполняешь гражданский. А за это строго и будет еще строже. Стране нужен взрыв.
   ЕЛКИН. Какой?
   ВАСИЛИСА. Демографический. Быстро в постельку!
   ЕЛКИН. Посуды гора...
   ВАСИЛИСА. Потом вымоешь.
   ЕЛКИН. А мне еще уборку делать. Мокрую.
   ВАСИЛИСА. Делай. А я пока любимый сериал погляжу.
   ЕЛКИН. Телек сломался.
   ВАСИЛИСА. Кругом одно вредительство. Ладно, после уборку сделаешь. Под утро. Ложись!
   ЕЛКИН. Сегодня не могу. Голова болит. Может, завтра. Посплю, вымою волосы, сделаю прическу...
   ВАСИЛИСА (опять набросила на плечи китель). Сержант ЕЛКИН, ко мне!
   ЕЛКИН. Так точно! Никак нет!
   ВАСИЛИСА. Это приказ маршала!
   ЕЛКИН. Ты ведешь себя, как оккупантка.
   ВАСИЛИСА. Нет, как победительница. Ложись! А то влеплю десять демографических взрывов вне очереди.
   ЕЛКИН (охает, ахает, но идет к постели строевым шагом.) Товарищ маршал! Сержант Елкин по вашему приказу прибыл! (Рухнул в кровать, как подкошенный.)
  
   * * *
   РАДИО. Передаем женские новости. Страна преображается на глазах. Пройдите самыми красивыми улицами и вы увидите, что на роскошном здании перечеркнута вывеска "биржа" и написано "школа". На другом старинном красивом доме зачеркнуто "казино", теперь здесь вновь детский сад. Далее по улице вместо бара будут ясли и т. д. Во всех дворах спортивные площадки. В одной деревушке, где осталась не полная сотня пожилых жителей, возведен стадион на тысячу мест. Зачем? На вырост. Все старики и старушки играют в футбол, благодаря чему народонаселение неуклонно растет...
   ПЕНЬКОВ поет:
   Стенька Разин, Стенька Разин!
   Твой поступок безобразен...
   Как не стыдно Волгу-мать
   Женским полом загрязнять?
  
  
   * * *
  
   Госдума. В зале женщины. СПИКЕР - политрук ополченок. Среди депутатов один мужчина - генерал МАЗОВ. Он спит.
   СПИКЕР. На повестке дня главный вопрос: кому рожать детей. Этот весьма болезненный и трудоемкий процесс целиком лег на хрупкие женские плечи, но так было не всегда. В древности детишек рожали мужчины...
   МАЗОВ (проснулся). Клевета!
   СПИКЕР. А вы, уважаемый депутат от фракции мужчин, прочтите широко известную работу Фридриха Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства", где он описывает времена матриархата. Рожала, разумеется, женщина, однако считалось, что это делает мужчина. Он стонал, кричал, изображал роды, но в последний момент из соседней пещеры ему приносили младенца, где на самом деле рожала его жена. Считалось, что роды подрывают авторитет женщин, которые тогда были у власти.
   РЕПЛИКИ из зала:
   - И мы теперь у власти!
   - Сколько можно наш авторитет ронять?
   - Пусть мужики побудут в нашей шкуре.
   - Политика, футбол, рыбалка - вот настоящее бабское дело.
   СПИКЕР. Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы рожал мужчина, прошу голосовать... Все за. Впрочем, депутат Мазов и за, и против, и воздержался. Пусть он обоснует свою позицию.
   МАЗОВ. Говорил бы много, да враг у порога. В бою не ждут, когда кухню подвезут...
   СПИКЕР. Переведите!
   МАЗОВ. Фигура у мужчины испортится... пиво пить нельзя... курить вредно... Но если родина прикажет, родим.
   СПИКЕР. И даже вы, генерал?
   МАЗОВ. А я первый! Я рожу! Я!
  
   * * *
  
   Роддом. На двери табличка: "Мужская палата". Весит тот самый знаменитый плакат с женщиной - матерью: "А ты родил девочку?" МАЗОВ лежит в пижаме, курит, читает газету, смотрит по телевизору футбол.
   Входит МЕДСЕСТРА.
   МЕДСЕСТРА. Роженик, к вам посетители с подарками и гостинцами.
   МАЗОВ (поспешно гасит сигарету, прячет газету, запихивает под пижаму подушку, добавляет еще одну.) Как там моя Оленька?
   МЕДСЕСТРА. Начались схватки.
   МАЗОВ. Ой, у меня тоже. (Ложится, стонет, вопит). Ой, мама, мамочка, роди меня обратно!
   МЕДСЕСТРА вносит сверток с младенцем.
   МАЗОВ. Кто у меня?
   МЕДСЕСТРА. Мальчик.
   МАЗОВ. Прекрасно! (Кладет рядом сверток). Запускайте посетителей!
   ЕЛКИН, ПЕНЬКОВ, ВИТЯ вносят цветы, приданое, погремушки, ввозят детскую коляску.
   ПЕНЬКОВ поет:
   Пропою я вам частушку
   Про чудесные дела:
   Привезли в музей старушку -
   Она с Энгельсом жила...
   Елы - палы! Молодчина, товарищ - барин! Утер бабам нос!
   ВИТЯ. Дяденька генерал! Дай ребеночка подержать. (Берет). Спит.
   МАЗОВ. Пускай спит, а то разорется, посидеть всласть не даст.
   ВИТЯ. А кто это? Мальчик или девочка?
   МАЗОВ. Что за вопрос? Конечно, мальчик!
   ВИТЯ. Вырастет, я сам допрошу: кто на самом деле: девочка или мальчик.
   ПЕНЬКОВ (достает из коляски бутылки с пивом.) Барин, копытца бы обмыть. Пивка для рывка.
   МАЗОВ. Молоко пропадет.
   ПЕНЬКОВ. От пары бутылок не скиснется. Из-под полы достал. Одна минералка на прилавке, блин.
   Чокаются бутылками.
   Дай Бог, чтоб не последний!
   МАЗОВ. Последний? Я еще десять мальчиков в один год рожу. Им на зло.
   ЕЛКИН (вздохнул). Мне на днях тоже в декрет. ВАСИЛИСА уже мои декретные получила и шубу себе купила. А с материнского капитала сулит мне новый спиннинг подарить. Она девочку требует. Как быть?
   МАЗОВ. Чем быть в плену, лучше пасть в бою. Отставить девочек! Лучше аборт.
   ЕЛКИН. Аборты тоже запрещены.
   МАЗОВ. Криминальный. А ты, дед Донат, какой внес вклад в нашу борьбу?
   ПЕНЬКОВ. Сменил сабли на грабли. Всю жизнь от меня девахи рожались, а нынче сплошь мальчуганы вылетают.(Поет).
   Вот закончилась война
   И осталась я одна.
   То ль корова, то ли бык,
   То ли баба, то ль мужик.
   МАЗОВ. Одна осталась надежда: олимпиада. Как только выйду из декрета, возобновим усиленные тренировки. Отрезай врагу дороги, чтоб не унес он ноги. Как русский за штык берется, так враг трясется.
   Входит МЕДСЕСТРА.
   МЕДСЕСТРА. Роженик, к вам корреспонденты из газет и телевидения.
   Отбирает бутылки.
   Фу, надымили! А курить в России запрещено указом женского правительства. (Открывает окна).
   МАЗОВ. Запускай!
   Входят КОРРЕСПОНДЕНТЫ.
   ПЕРВЫЙ. Журнал "Плейбой". Господин МАЗОВ, вы стали мировой сенсацией. Разрешите вас сфотографировать на нашу обложку в полный рост с младенцем на руках.
   МАЗОВ. Как мадонну? Валяйте.
   Встает, позирует. Вспышки фотоаппаратов.
   ВТОРОЙ. Журнал "Штерн". Извините за нескромный вопрос, но почему у вас такой большой живот?
   МАЗОВ. Какой живот? Где? Ах, этот? (Вынул подушки.) Я жду мальчика.
   ВТОРОЙ. Но вы только родили!
   МАЗОВ. Еще жду. (Вставил подушки обратно).
   ТРЕТИЙ. Журнал "Вопросы гинекологии". Как прошли роды? Успешно?
   МАЗОВ. Отвечу честно: первые роды мужчина переносит нелегко. Вторые лучше, потому что капитал отцовский светит. А третьи роды может вообще не заметить и сразу перейти к четвертым.
   ЧЕТВЕРТЫЙ. Газета "Красная звезда". Не помешают ли роды подготовке мужской сборной к Олимпиаде?
   МАЗОВ. Наоборот! Мальчики подрастут и займут место в нашей сборной. Не теряй отвагу, назад ни шагу. Обратите внимание: за последний год в стране не родилось ни одной девочки. Только мальчики!
   Входит МЕДСЕСТРА.
   МЕДСЕСТРА. Господа, придется расстаться. Пора кормить младенца...
   ПЕНЬКОВ поет:
   Не враждуют хромосомы
   У Петрова дяди Семы:
   У него рожает баба
   И яврея, и араба.
  
   * * *
  
   ДИКТОР. И вот, наконец, 2014 год. Долгожданная зимняя олимпиада. Парад в Сочи. Идет женская команда: амазонки в бикини и ополченки в ватниках. Впереди ВАСИЛИСА с флагом. Мужская команда в оранжевых жилетах. Впереди Мазов в генеральской форме с флагом и ветеран всех войн Пеньков в коляске с гармошкой.
   ПЕНЬКОВ поет:
   В олимпийском ресторане
   Мне подали суп-харчо.
   А добавкою к харчо
   Дали по уху еще.
   ДИКТОР. А теперь очень увлекательное зрелище! Из лука стрелой с горящим факелом предстоит зажечь олимпийский огонь в чаше на горе. Лук берет в руки Василиса... промах... Люся делает попытку, тоже неудачную. Промахнулась и Политрук. Очередь Пенькова. И стрела ветерана летит мимо. Витя!... Промах. Мазов! Мимо! Лук в руках у амазонки в огромных очках. Поздравляю! Стрела метко зажигает чашу. Гром аплодисментов. Президент торжественно провозглашает зимнюю олимпиаду 2014 года открытой! Итак, чей пол сильнее?
  
   * * *
   ДИКТОР. Сегодня мужчины и женщины померяются в силах в состязании по слалому. Подъемник переполнен. Уже знакомая нам амазонка в огромных очках не хочет ждать другой подъемник, бежит на лыжах в гору, выше, выше, встречает подъемник на вершине горы. Она обогнала подъемник! Я вижу такое впервые. Потрясающе! Хватит ли у не сил совершить успешный спуск?
   МАЗОВ (на лыжах в генеральском мундире. Говорит амазонке в очках). Опять маскировка? Кто ты такая?
   ДИКТОР. Таинственная амазонка умчалась вниз.
   МАЗОВ. Догоню! Открою тайну!
   ДИКТОР. В погоне за ней, МАЗОВ падает на крутом повороте. Амазонка в очках закладывает невообразимые виражи. Трасса уткнулась в море. Спортсменка мчится по воде, отталкиваясь палками от волн, аки по суху. Ее радостно приветствуют дельфины. Необыкновенное зрелище!
  
   * * *
  
   ДИКТОР. Схватка полов продолжается. Соревнования в одиночном катании на льду. Села на пятую точку Василиса, Люся кое-как удержалась, Политруку и это не удалось. Зато амазонка в очках показала чудеса: прыжки, аксели, тулупы, дубленки и т.д. Внимание: на лед выходит сам Мазов. Сейчас генерал продемонстрирует тройной тулуп!
   МАЗОВ надевает один тулуп, на него другой, третий. Еле стоит, машет рукой.
   ДИКТОР. Кажется, спортсмен хочет еще тулуп. Четыре тулупа! Впервые в истории спорта...
   Еще тулуп набрасывают на плечи МАЗОВУ, он делает шаг, падает.
  
   * * *
   ДИКТОР. А теперь бобслей! Женская команда во главе с таинственной амазонкой вихрем мчится вниз на своем бобе. Невиданная скорость! Пока это лучший результат Олимпиады! Очередь мужской команды. Она на старте
   МАЗОВ: А где наш Елкин?
   ВИТЯ: Подозреваю - в тылу отсиживается.
   МАЗОВ. Чем тыл крепче, тем врага бить легче.
   Разгоняют инвалидную коляску ПЕНЬКОВА, поставленную на лыжи.
   ДИКТОР. Коляска ветерана умчалась со старта как из пушки: пилоты даже не успели впрыгнуть в свой снаряд... Скорость нарастает! Пятьсот километров в час! Что это? Пеньков не удержался! Он вывалился из коляски перед самым финишем. Судьи совещаются. Новый мировой рекорд в скорости! Но поскольку мужской боб пришел без ездоков, результат не засчитан.
  
   * * *
  
   В раздевалке разборка полетов.
   МАЗОВ (грозно). Суворов Альпы брал. Почему мы слабы в коленках?
   ПЕНЬКОВ. Дык разве их победишь, баб-то окаянных? Это ж не хранцуз тебе какой, не турок, да и не швед.
   ВИТЯ. Пахнет изменой.
   МАЗОВ. Какой еще изменой?
   ВИТЯ. В нашу команду затесался крот.
   МАЗОВ. Кто?!
   ВИТЯ. Женщина. Она нам вредит.
   ПЕНЬКОВ. Не могет быть. Я бабу за версту чую. И лезу, как на буфет. (Втягивает носом воздух.) Не чую.
   ВИТЯ. Она замаскированная. Вдоль и поперек.
   ПЕНЬКОВ. И кто ж эта сучка?
   ВИТЯ. Ты!
   ПЕНЬКОВ. Я?! Окстись!
   ВИТЯ. Товарищ генерал, ветерану Пенькову требуется половая проверка...
   МАЗОВ. Какая? Полевая?
   ВИТЯ. Нет, половая.
   МАЗОВ. Гм... не знаю... впрочем... шпиона проворонишь - свою честь уронишь...
   ВИТЯ. Пытка N158!
   ПЕНЬКОВ (испуганно). Братцы, братишечки! Мы с вами в одних окопах кровь проливали. Какой же я крот?
   ВИТЯ. У амазонок в плену был?
   ПЕНЬКОВ. Ну, был. Что с того?
   ВИТЯ. Может, они тебя завербовали.
   ПЕНЬКОВ. Куды?
   ВИТЯ. В женщины.
   МАЗОВ. Вождь как учил? У нас нет пленных, а только предатели.
   ВИТЯ (ставит на стол бутыль, стакан, кладет огурец.) Это чача. Сто двадцать градусов. Если подозреваемый выпьет целый стакан и не упадет, он - мужчина. Если подозреваемый рухнет с этой дозы, он - женщина.
   Наливает.
   ПЕНЬКОВ (залпом пьет.) Хороша!
   ВИТЯ. Закусывайте, подозреваемый!
   ПЕНЬКОВ (занюхивает рукавом.) После первой не закусываю. Так кто я? Дедушка аль бабушка?
   ВИТЯ. Еще не знаю. Бывают такие исключительно крепкие женщины.
   ПЕНЬКОВ. Тады капни ешше. Пондравилась пытка.
   ВИТЯ. Сколько лить?
   ПЕНЬКОВ. Краев не видишь, щенок?! (Выпивает еще стакан.)
   ВИТЯ. Закусывайте.
   ПЕНЬКОВ. После второй не закусываю.
   МАЗОВ (восхищенно). Вот это да! Как Кутузов.
   ВИТЯ. Подозреваемый, Слушай мою команду! Упал! Отжался! Сто раз.
   ПЕНЬКОВ (выполняет команду.) Ешшо лей!
   МАЗОВ (отнимает бутылку). Хватит, хватит. Верим! Умелый боец везде молодец.
   ВИТЯ (торжественно). Гражданин ПЕНЬКОВ! С вас снято подозрение! Вы дедушка, а не бабушка.
   ПЕНЬКОВ играет и поет. "Врагу не сдается наш гордый "Варяг"...
  
   * * *
  
   ДИКТОР. А теперь один из самых любимых в народе видов спорта. Биатлон! Команды готовятся к старту. Получают последние указания...
   МАЗОВ (перед строем своих лыжников) Кто промажет, лично пристрелю на месте! Ясно?!
   Лыжники. Так точно!
   ДИКТОР. Старт! Амазонка в очках мчится с луком за спиной, за ней МАЗОВ...
   МАЗОВ (ее настигает.) Говори, кто такая?!
   Амазонка. Ах, отстаньте! Идите своей дорогой.
   МАЗОВ. Лыжню!
   Амазонка. Судьи! Этот мужчина ко мне пристает в грубой форме!
   МАЗОВ. Почему в грубой? В генеральской...
   Амазонка. Снимите его с дистанции! Я требую.
   ДИКТОР. Судья дает Мазову предупреждающий свисток, грозит ему кулаком... Мазов отстал. А вот и мишень. Амазонка кладет стрелы из лука в десятку и убегает. У Вити рогатка с оптическим прицелом. Стреляет! Тоже неплохие показатели. Политрук уверенно разит цель из ТТ. Прибывает Пеньков в коляске на лыжах, заряжает свой мушкет, зажигает фитиль, оглушительный выстрел, от мишени летят клочья.
   ПЕНЬКОВ поет:
   Если б я была цыганка,
   Ножки, как у гулюшки,
   Я б все пела и плясала,
   А работать - дулюшки!
   ДИКТОР. У мишени генерал Мазов. В руке пистолет Макарова. Огонь! Падает, сбитая на лету шальной пулей, ворона. Мазов промазал! Он снова стреляет: падает самолет... Еще выстрел. От дерева летят щепки. МАЗОВ опять промазал. Он стреляет, стреляет... Дерево падает. Ни одной пули в цель!
   Зрители хохочут. С горя МАЗОВ приставляет пистолет к своему виску. Стреляет.
   ДИКТОР. Опять мимо! Придется пройти лишних пять кругов.
   МАЗОВ еле плетется.
  
   * * *
   ДИКТОР. А теперь прыжки с трамплина. Таинственная амазонка в огромных очках улетает в облака. О, как высоко она взлетела! Она парит над горами. Что это?! Орел бросил клевать печень Прометея и устремился за спортсменкой. Клюв хищно открыт. Она ловко лавирует, вверх, вниз, вправо, влево. Она уходит от орла!
   ГОЛОС АМАЗОНКИ. Кыш, проклятая птица! Свежей печенки захотелось?!
   ДИКТОР. Все кончилось благополучно. Орел возвращается к Прометею, а спортсменка на землю.
   Овации.
   МАЗОВ. Такой бесстрашной может быть только моя Оленька! Огню важно пламя, а воину знамя.
  
   * * *
   ДИКТОР: Самый зрелищный вид спорта: сноубординг. Полюбившаяся зрителю таинственная амазонка в огромных очках оставляет доску на старте, мчится вниз на одной ноге, выделывая при этом какие-то необыкновенные кульбиты....
   МАЗОВ (смотрит в небо). Моя Оля. Ее почерк.
  
   * * *
   Мужская раздевалка. Все в хоккейных доспехах.
   МАЗОВ (мечет громы и молнии.) Кто ночью бегал на свиданку?
   ВИТЯ. Донат Пеньков!
   МАЗОВ. Опять, дед, спортивный режим нарушаешь?
   ПЕНЬКОВ. Слегка, барин! До вечерней зари обернулся.
   ВИТЯ. Врет! До утренней.
   МАЗОВ: Один рядовой, да и тот кривой. Дед, когда угомонишься?
   ПЕНЬКОВ. Никогда! Кровь очертено горячая, барин. Бурлит.
   МАЗОВ. Будем на ночь к кровати привязывать.
   ПЕНЬКОВ. Привяжи сперва Люську, барин. С вечера знай мне подмигивает. Я ей в лобок...
   МАЗОВ. Куда-а?
   ПЕНЬКОВ. В лоб. Вопросик: "Ты почему, такая-сякая, мигаешь мне, будто тот маяк на берегу?" Она хвостом вертит: "Дедушка, Донат, покатай меня на своем "Мерсе". И бух в коляску на коленки. "Вези меня в горы", - требует. Я то спрашиваю: "С какой стати я тебя в гору на себе попру?" А она, мол, у меня к тебе любовь, дескать, ненавижу молодых мужиков. Я и растаял. На своем драндулете на гору Казбек ее припер. Прям на самую вершину, где снег лежит. Думал, впрямь любовь, а вышло - один секс. Голый. Тьфу! Обманула, стерьва...(Поет частушку).
   Над горой взошла луна,
   Жмусь к своей милашке я...
   Нет любови ни хрена,
   Так, одни движения.
   МАЗОВ. Эх, дед, дед! Она тебя специально перед игрой вымотала, чтоб ты еле ползал. Коварный маневр. Знают, что ты у нас самый главный игрок. Голкипер.
   ПЕНЬКОВ. Хрен им! У деда Доната силенок хватит их всех по горам прогнать с ветерком. Меня на днях в НХЛ звали. Большую деньгу сулили.
   МАЗОВ. Хоть снова приказ отдавай: не стричься, не бриться, не одеколониться, чтобы у соперника вызывать отвращение. Ты, кстати, Елкина, на вершине не встретил?
   ПЕНЬКОВ. Нету, барин.
   МАЗОВ. Как в воду канул. Особист, ты его искал?
   ВИТЯ. Нюхом чую: дезертир.
   ПЕНЬКОВ. Не верю! Мишка Елкин предатель?! Все с передовой убегут, а он один останется. Такой гарный парубок!
   МАЗОВ. Черт побери! Когда же вы все поймете, что на этих играх наша судьба решается. Последний шанс! Если победим, то вернем себе пол, а, значит, и власть. Если проиграем, останемся век бабами. Но пока они нас несут по всем статьям. Как говорится, до Москвы на танках, от Москвы на санках. В чем наша ошибка? В стратегии или тактике?
   ВИТЯ. И в стратегии, и в тактике. В нашей команде все-таки есть крот.
   МАЗОВ. Женщина?! Но кто? Пеньков проверен. Кто еще под подозрением?
   ВИТЯ. Вы, товарищ генерал!
   МАЗОВ. Что?! К нам с пушками, а от нас с клюшками. Волку верь убитому, а врагу разбитому. Особист, ты говори да не заговаривайся...хотя... я иногда... сам себя подозреваю. Эх, была, не была - проверяй и меня!
   ВИТЯ. Пытка N174! (Ставит на стол бутылку, кладет огурец, наливает полный стакан.) Смысл этой пытки в следующем. Женщина не будет пить чачу ни при какой погоде, даже при такой, как в Сочах. Мужчина наоборот не сможет не выпить при любой погоде. (Смотрит на секундомер.) Отводится пять минут. Время пошло!
   МАЗОВ не пьет.
   ПЕНЬКОВ (бьется в коляске). Господин - товарищ - барин, пей!
   МАЗОВ. В бою окопался - жив остался. Солдат без ружья хуже воробья. Не могу.
   ВИТЯ. Осталось три минуты!
   ПЕНЬКОВ. Сколько войн прошел, сколько пленов, а такой страшной пытки не видал. Барин, пей через не могу!
   МАЗОВ. Вразнобой не ходят в бой. Граната мала, а бойцу мила. Не могу. Нам на лед выходить. Ответственный матч!
   ПЕНЬКОВ. Ды хрен с им, с хоккеем ентим. Главное докажи, что ты барин, а не барыня!
   МАЗОВ тянется рукой к стакану, но отдернул. Снова тянется, но бьет себя по руке. Набравшись мужества, подносит стакан ко рту, нюхает, однако зажимает себе рот и возвращает стакан на стол.
   ВИТЯ. Еще минута - и вы не дяденька, а тетенька.
   ПЕНЬКОВ. Эх-ма! А такой золотой мужик был!
   ВИТЯ. Осталось десять секунд!
   МАЗОВ залпом пьет. Наливает еще, пьет.
   ВИТЯ (отнимает третий стакан) Верим, дяденька генерал, что вы не тетенька генерал.
   МАЗОВ. А я еще хочу!
   ПЕНЬКОВ. Нельзя, барин, гражданин судья свистит!
   МАЗОВ. А я под градусом лучше сыграю. (Пьет. Возвращается к обязанностям наставника.) Особист, с каким счетом думаешь выиграть?
   ВИТЯ. 1-0. Больше не потянем.
   МАЗОВ. Отставить панические настроения!
   ВИТЯ. Если постараемся, 2-0. У них тренер - канадец.
   МАЗОВ. А у нас русский генерал! При этом играющий. Нечего скупиться: 10-0!
   ВИТЯ. В чью пользу?
   МАЗОВ. Разумеется, в нашу!
   ПЕНЬКОВ. Барин опупел!
   МАЗОВ. 10-0. Это приказ! Категорически запрещаю бить мимо ворот! Причем все голы должны быть забиты в "девятку". Публике это н-нра... н-нравится... (МАЗОВ пошатнулся.)
   ДИКТОР. Команды выходят на лед!
   МАЗОВа ведут под руки. ПЕНЬКОВ поет: "Трус не играет в хоккей".
   ДИКТОР: Итак, команда "Дамы" против команды "Кавалеры". Мазов и Василиса выводят свои ледовые дружины. У мужчин в воротах Пеньков, у женщин сама Василиса. Любопытная деталь: на женских майках реклама "Мартини", на мужских - "Первача". Во избежание конфликтов болельщики расположились отдельно от болельщиц. Да, сегодня будет жаркая схватка. И не только на поле.
   ВАСИЛИСА в воротах. У нее грозный вид: на голове кастрюля, в руке вместо клюшки половник. ПЕНЬКОВ своей коляской загородил ворота. Мужчины стоят, обнявшись в кружок.
   МАЗОВ. Клянемся умереть или победить!
   Команда вторит: "Клянемся!" ВИТЯ прошмыгнул мимо защиты, вбросил шайбу. Стадион взорвался от хохота. Судья отчаянно свистит, машет руками.
   ДИКТОР. Гол не засчитан, поскольку шайба забита до свистка. Свисток! А вот теперь пошла настоящая игра. "Дамы" играют широко, быстро проходят середину поля, а у "Кавалеров" пока не все получается. Много безадресных передач, технического брака...
   ЛЮСЯ строит мужчинам глазки, поднимает свою майку, показывает бюст. У мужчин опускаются клюшки. ЛЮСЯ у ворот противника. Бросок!
   ДИКТОР. Быстрый го-о-ол!
   На табло: "Дамы" - 1, "Кавалеры" - 0.
   С трибун крики мужчин. Грязная игра! Судью на мыло!
   ДИКТОР. Гол засчитан. Два игрока постоянно держат Мазова с обеих сторон. Что сегодня с играющим тренером? Болен?
   Амазонка в очках рвется к воротам команды "Кавалеров". Легко обводит МАЗОВа. Силовым приемом МАЗОВ прижимает ее к борту.
   МАЗОВ (лапает ее.) Все равно узнаю, кто такая? Пошел в разведку - бери все на заметку.
   Болельщицы вопят: "Нечестный прием!"
   ДИКТОР. Мазов на скамейке штрафников. Мужчины в меньшинстве, но Витя у женских ворот. Щелчок!
   ВАСИЛИСА в самой "девятке" ловит шайбу в половник и везет ее к воротам ПЕНЬКОВА. Бросок! На табло 2-0!
   ДИКТОР. Мазов опять на поле, какими-то непонятными маневрами несется с шайбой к своим воротам... Вот он один на один с вратарем. МАЗОВ штурмует собственные ворота!
   ПЕНЬКОВ. Барин, не в ту дырку.
   МАЗОВ. Главное - гол. Огонь!
   ДИКТОР. Гол в свои ворота!
   На табло 3 -0 в пользу команды "Дамы". Трибуны ревут и стонут.
   ПЕНЬКОВ поет:
   Попросила вратаря:
   Ты хоть шайбу отбивай!
   Он в ответ: болтаешь зря,
   Лучше больше наливай.
   МАЗОВ падает и не встает.
   ДИКТОР. Что с ним? Мазов не может встать... его не сбили... он сам рухнул, как подкошенный... Минутку, кажется, встал...
   МАЗОВ постоял на непослушных ногах, пропел "Шумел камыш", рухнул и захрапел.
   ДИКТОР. Игра прервана по технической причине. Проверка мужской команды на допинг.
   На лед выходит АВТОИНСПЕКТОР, заставляет игроков дышать в трубку.
   ДИКТОР. Странно! У Пенькова цвет жидкости стал серо-буро-малиновым.
   АВТОИНСПЕКТОР. Пил?
   ПЕНЬКОВ. Ешшо в первую мировую. И то только через ж... Чтоб фельдфебель не учуял.
   ПЕНЬКОВА уводят.
   ДИКТОР. За прием спиртного вратарь дисквалифицирован на всю олимпиаду!
   ПЕНЬКОВ поет:
   Я готов за кружку пива
   Голым задом сесть в крапиву.
   А сто граммов мне подать -
   Можно на ежа сажать.
   АВТОИНСПЕКТОР будит МАЗОВА, тот дышит в трубку. АВТОИНСПЕКТОР падает.
   ДИКТОР. За прием допинга в неограниченном количестве генерал Мазов дисквалифицирован на две олимпиады!
   МАЗОВА уносят, других игроков увозит милиция - за ними прямо на поле выезжает "воронок". У "Кавалеров" остался только ВИТЯ. Он занимает ворота. Болельщики вопят: "Витек, не сдавайся!"
   ДИКТОР. Щелчек от клюшки Политрука!
   На табло 4-0.
   "Дамы" буквально расстреливают ворота "Кавалеров".
   На табло 5-0!
   ВИТЯ. Тетеньки, хватит! Мне страшно! Я в школу пойду! Учиться на хорошо и отлично.
   На табло 10-0.
   ДИКТОР. Игра окончена. Сокрушительный разгром мужчин.
  
   * * *
  
   ДИКТОР. Зимняя олимпиада в Сочи заканчивается. Награждение победителей. На низшей ступеньке Василиса, второе место у Люси, а выше всех та самая ловкая и быстрая амазонка в очках. Она стала подлинным украшением соревнований и по праву заняла самую почетную ступеньку. У нее десять золотых, двадцать серебряных и все бронзовые медали.
   Гром аплодиcментов в ее честь, летят на лед цветы. Президент жмет ей руку, надевает на голову лавровый венок.
   МАЗОВ (троекратно ее целует.) Молодец, Оленька!
   Амазонка снимает очки - это ЕЛКИН.
   МАЗОВ. Елкин, ты?!
   ЕЛКИН. Никак нет! Так точно!
   ДИКТОР. Сенсация! У женской сборной значительно больше медалей, но большую часть их завоевал мужчина.
   МАЗОВ. Мы победили!
   ВАСИЛИСА. Нет, мы.
   МАЗОВ. Но Елкин чей? Наш!
   ВАСИЛИСА. А выступал за чью сборную? Нашу!
   МАЗОВ. Но он мужик!
   ВАСИЛИСА. Да, но в женских рядах.
   ДИКТОР. Судьи в полной растерянности. Стадион замер в ожидании.
   ВИТЯ. Я допрошу его... ее... Кто он? Мужчина или женщина? Следуй за мной, подозреваемый... подозреваемая... сдать ремень и шнурки от обуви. Руки за спину, голову вниз. Шагом марш!
   ВИТЯ уводит Елкина.
   ДИКТОР: Боюсь, что вопрос: какой пол сильный, останется открытым на вечные времена...
   ПЕНЬКОВ поет.
   Увидала - полюбила,
   Думала, что женится.
   Подошел ко мне мой милый:
   Оказалось, девица.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   41
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"