Кто же все-таки творит историю, кто является ее главным 'подвижником', личность это или народ?
Кто является главным двигателем общественного прогресса: инициатива гения, или творчество масс?
Такие вопросы нередко возникают перед человеком, когда пытается познать исторические процессы и задумывается о том, как повлиять на будущее, чтобы оно не было мрачным, таким, каким его описывают всевозможные пессимисты, антиутописты.
И ответ на эти вопросы действительно важны, ибо они должны дать нам необходимую точку опоры для исследовательских, теоретических изысканий, и, в зависимости от того, насколько близко мы подойдем к истине, зависит то, насколько жизнеспособными окажутся наши идеи.
В принципе, почему-то принято считать, что анархисты являются сторонниками той точки зрения, что историю творит именно народ и никто иной, а личность - это не более чем продут творчества масс, роль личности - второстепенна.
С другой стороны, ещё Петр Алексеевич Кропоткин в своих работах задавался этим же вопросом, так как он старался понять для себя то, как происходит прогресс развития социалистической (анархистской) мысли, что в нем первично, а что вторично. Он при этом пришел к выводу (как и подавляющее большинство, наверное, анархистов, как до него, так и после), что историю все-таки творит именно народ, а личность же находится полностью на вторых ролях (о чем примерно говорил и писал и Лев Толстой, особенно при этом было бы уместно вспомнить его 'Войну и Мир').
При этом марксисты нередко делают высказывания в том ключе, что, мол, разрешение данной проблемы, данного вопроса в рамках идеологии анархизма невозможно в принципе.
Ну, и что мы можно на ответить на данное утверждение?
Конечно, мы можем и согласится с ними, сославшись на то, что анархистская идеология настолько сложна и разностороння, что, из-за этого, как минимум, нельзя дать ответ, который удовлетворил быть хотя бы большинству анархистов, так как кто-нибудь всегда найдет свои возражения... но, по крайней мере, это довольно странно, так как от нас и не требуется давать ответ, удовлетворяющий всех, или даже большинство, от нас требуется наш ответ, ответ совершенно конкретных анархистов, которые приняли вызов, и желают на него ответить.
Ну а доводы тех, кто считает, что анархизм - это слишком абстрактное и наивное направление философской (в данном случае речь как раз ведь идет именно об этом аспекте анархизма) мысли, по меньшей мере, необдуманны, так как человек, утверждающий подобные вещи, просто напросто плохо знаком (если конечно вообще знаком) с теорией анархизма. Дело в том, что развитие идеи - это отнюдь не единовременный и совсем не единообразный процесс, и развивают его, в первую очередь Гении (именно с большой буквы, так как речь идёт о людях, посвятивших свою жизнь служению народу).
При этом, говоря об идеи, мы, конечно, рассуждаем вовсе не о чем-то абстрактном, но о либертарном взгляде на жизнь, на окружающий мир.
Но, кто же их развивает, эти идеи, кто пробивает им дорогу в большую жизнь? Конечно же, это человек, считающий себя анархистом (сторонником анархизма), хотя при этом плохой знаток теории анархизма (речь сейчас о людях, по меньшей мере, с сочувствием относящихся к данному идейному течению) в частности (и истории вообще), скажет, что, конечно же, это происходит отнюдь не благодаря конкретным личностям, но благодаря самому народу, который, собственно и устраивает революции, вынуждает правителей делать жизнь свою (народную) лучше и более 'человечной', более комфортной и качественной.
При этом, человек, считающий анархистов глупцами и недоучками, скажет вам, что первична (конечно же) мысль личности, Гения, ибо сначала он формулирует идею, обличает ее в слова, декламирует её на митинге (сходке, собрании), после чего ведёт за собой народ, своих верных последователей.
Ну, и чья точка зрения выглядит более справедливой и доказанной, более взвешенной и продуманной?
Как нам представляется, ответ просто и чертовски банален: правы все, и никто одновременно. Почему? Да по той простой причине, что Гений и народ действуют взаимосвязано, их действия зависят друг от друга, и они неразделимы совершенно, их существование фактически невозможно по отдельности.
Теперь по порядку.
С одной стороны, мы имеем народ, народные массы. Допустим (хотя, что допускать, по большому счету, если мы говорим о рабочем классе в широком смысле этого слова, и говорим о нем применительно к жизни в условиях существования государств и капиталистических отношений), что он плохо живёт и совершенно недоволен своей беспросветной жизнью.
Но вот чаша трпения народа переполняется от того, что жить по-прежнему становится совершенно невозможно, да и ухудшается эта самая жизнь совершенно уже до невыносимых пределов. Что же происходит в таких условиях? Что происходит, когда чаша терпения переполняется и наступает революционная ситуация? Тогда на улицы городов и деревень выходит народ, он требует перемен, но, обычно не может толком сказать, чего же он хочет... Происходит стихийный, подчас совершенно неорганизованный бунт против Системы. Люди, конечно, догадываются о том, что им нужно, но они не знают толком, как это выразить словами, не могут облечь свои разрозненные пожелания в конкретно и четко сформулированные требования.
Это с одной стороны, ну а с другой стороны, мы имеем перед собой человека, Личность, который занимается, чаще всего, философскими рассуждениями о причинах несправедливости и выстраивает (мысленно) конструкции совершенного общества, в котором не будет тех недостатков, которые он может каждодневно наблюдать на протяжении всей своей жизни. Как правило, он ведет свою научно-исследовательскую (философско-созерцательную) деятельность уже задолго до вызревания в обществе социального кризиса (хотя конечно вовсе не обязательно именно так, ведь он может родиться и сформироваться как личность уже в процессе этого кризиса). И именно он оказывается тем, кто обличает чаяния народа в конкретные требования, пишет книги и манифесты, переводит витавшие до того в воздухе (в головах) мысли на бумагу.
Причем, следует заметить, что работу он свою начинает ещё тогда, когда нет открытого конфликта народа и власти, но, уже есть брожение умов (а, так как в условиях государства определенная степень напряженности в отношениях человек-власть есть всегда, то и работа Гения, а, вернее, Гениев ведется также непрерывно, постоянно развивается, один Гений передает эстафету другому, и так, до момента социального кризиса, когда нужно действовать) - это если он все-таки родился в предкризисную эпоху, что, как мы уже отметили, бывает отнюдь не всегда, тем более, что кризисные настроения в обществе имеют обыкновения накапливаться.
Таким образом, мы получаем, что народ и личность - это одно единое целое, что они развиваются и действуют параллельно, и, нельзя говорить о чей-то первостепенности, так как одно без другого малоэффективно (а точнее - совсем неэффективно), равно как и нельзя нивелировать ничью роль, так как, если народ не выйдет на улицы и не станет ничего требовать, то личность останется так и незамеченной историей, и, в тоже время, если народ выйдет, но на трибуну не взойдет Гений, то народное творчество загнется из-за отсутствия логической завершенности своих чаяний, из-за отсутствия четкой программы действий, обращенных на будущее - народ будет задавлен хитрой и искушенной в интригах властью, которая сможет людям легко запудрить мозги, и, банально его обманет.
Можно сказать, что это была пока несколько отвлеченная речь о процессе эволюции социальной мысли, а теперь, собственно, немного о самом 'действии', о том, как все это выглядит на исторических примерах конкретных событий.
Так, например можно на примере время рассмотрения реалий некоторых гражданских войн непосредственно убедиться в справедливости наших суждений о взаимосвязанности судеб отдельных выдающихся личностей и народа в целом.
Так что, конечно народ способен самоотверженно бросаться в бой за свои идеалы против правительственных войск, против карателей всевозможных, однако, без грамотных командиров (лидеров, которые, в идеале должны быть не просто военноначальниками вооруженного народа, но быть его идейными вождями), этот самый народ будет быстро и безжалостно разбит (как это часто и происходит во время народных бунтов, когда власть легко громит восставших очень и очень быстро). Примеров таких лидеров история помнит достаточно, и, если говорить о вооруженной анархистской борьбе, то это, безусловно, Нестор Иванович Махно и Буэнавенуро Дуррути.
В конце концов, если бы не было Махно, то у украинских крестьян не было бы достойного вождя и история видимо, пошла бы совершено иначе (кто знает, возможно, и большевики не смогли бы победить в той гражданской войне, если вспомнить о том, какой махновцами был внесен вклад в победу над белогвардейцами, а так же какой ими был нанесен удар по немецко-австрийским интервентам, и как это способствовало подъему народа на борьбу со своими поработителями), хотя, возможно, не будь его, был бы кто-то иной (одно можно сказать точно, будь на его месте другой человек, совершенно точно, что история была бы другой, вопрос в том, насколько). Можно конечно много об этом спорить, но, бесспорно одно, махновское движение добивалось наибольшего размаха именно под руководством Нестора Ивановича (речь не о победах, а именно о размахе движения), так что становится очевидным, что народная стихия нуждалась в своем проводнике. При этом, надо понимать, что и Махно без народы был никто, ведь если вспомнить, то мы видим, что до начала Революции о нем практически никто и не знал: так, обычный анархист тех лет - входил в группу анархистов-революционеров, занимался эксизмом, попал в тюрьму, несколько лет отсидел... но именно Революция дала ему возможность войти в Историю... и он в нее вошел.
То же можно сказать и о многих других выдающихся и известнейших анархистах.
Какой мы можем сделать из всего этого вывод?
По всей видимости, следующий: историю творит народ, ведомый своими лидерами, всецело отдавшими себя, свою жизнь делу народу, слившимися с ним; и разделять их не представляется разумным - личность без народа незаметна, народ без личности малозначим.
Можно конечно говорить о том, что это однобокий взгляд на историю, типа - вспомните о войнах, о правительственных реформах (реформировании системы государственного управления), о выдающихся достижениях научной мысли и т. п. Но, позвольте, ведь воевать и менять шестеренки в системе госаппарата - это ещё отнюдь не означает творить историю, так как для народа это либо плохо, либо не особенно-то и заметно - одна система принуждения меняется другой (и т. п.). Ну, а что касается науки, то она ничто без народа, да и служить должна, прежде всего, именно ему, его интересам, а иначе - в ней нет практического смысла, то есть научные достижения - это результат работы над улучшением жизни людей, то есть, можно сказать, что это в чем-то выполнение народного заказа.
Так что, историю творят не Личности, но, и не Толпа - важны все составляющие данного процесса, просто у каждого своя роль, и он должен её сыграть достойно, так, как от него и требуется...