Аннотация: В юности, жизнь представляется сплошным приключением!
Из сборника коротких рассказов - "Мужская жизнь"
"Дело было давно. Тогда Андрею было восемнадцать лет и он был наивен и потому мил, как начинающий поэт. Он верил в добро и справедливость и ничто не могло поколебать его веру.
Тогда он работал в мехколонне и вместе с соработниками строил ЛЭП - линии электропередач.
Тогда с ним случилась романтическая история - первая влюблённость..."
...В первую командировку, как уже говорил, поехали всей бригадой на Байкал, где вдоль побережья, в сторону Улан-Удэ, строили ЛЭП-220.
Места красивые, но зимой, а дело было уже ближе к весне, из посёлка в лес было не выйти - снега навалило более полуметра и по такому больше километра без охотничьих лыж или снегоступов не пройдёшь, да и некогда было выходить - работали, по сути от света до света.
Я стал жить в доме бывшего танкиста, снимал маленькую комнатку за загородкой со своим приятелем, молодым украинцем, Петей Ляшко. Он был старше меня и уже после армии приехал с Украины подзаработать и устроился в нашу мехколонну.
Человек он был закрытый, о себе мало что рассказывал. Внешне выглядел тихим и даже стеснительным, но из коротких реплик я понял, что он в армии попал в переделку и поэтому, служил больше положенного срока.
И глаза у него были очень неспокойные, это я тоже подметил.
В отличие от остальных соработников, водку Пётр не пил и потому, с ним было спокойно, хотя и скучно. Надо отметить, что и остальные тоже не очень пьянствовали - времени для этого не было - все хотели побольше заработать.
Но, иногда, отрывались по полной и об этом я расскажу ниже...
Как-то Петя проговорился, что хочет заработать денег и уехать на Украину, в Киев, где жила его семья. Он был тихим человеком, но в этом молчании чувствовался характер.
Как-то мельком он рассказал мне, что в армии попал в военную тюрьму - дисциплинарный батальон и пережил там много непростых дней.
Потом он замолчал, а я, видя, что ему неприятны воспоминания, не стал эту тему развивать!
Когда в мехколонне получали зарплату, то на следующий день вся наша бригада заезжала на своей машине в магазин, брала ящик водки и уезжала на трассу, где и пьянствовала целый день, а у меня, как непьющего, в этот день был выходной.
Вечером, все кое-как добирались до дому, а наутро надо было снова ехать работать.
Однажды, после дня пьянки прямо в тайге, ехали по Байкалу, где бригада вчера уже в темноте ехала пьяная в дым - рассказывали, что пьяного водителя забросили в кузов, а машину вёл какой-то любитель-бригадник, менее пьяный, чем все остальные.
Днём, по свету и на трезвую голову оказалось, что по льду ехать было очень опасно. Все столпились у заднего борта фургона и с волнением смотрели, как лёд под машиной прогибался, а в образующихся трещинах кое-где была видна вода, бегущая вслед тяжёлому грузовику...
Все надеялись, что если машина провалится, успеют выскочить из под тента и спастись!
К счастью, всё обошлось...
Иногда, с субботы на воскресенье, в вагончиках на базе мехколонны возникали пьяные кровавые драки и потом мужики всю неделю ходили с синяками - сегодня, с улыбкой называю такие пьянки и драки "настоящей мужской жизнью", но над этой шуткой мало кто смеётся.
Я уже говорил, что жил в посёлке и потому, не видел этих кровавых столкновений, а замечал на лицах уже результат.
Драк я не боялся, потому что в своём районе мне не один раз приходилось участвовать в разборках улица на улицу и говорят, что у меня неплохо получалось - во всяком случае, друзья меня уважали за боевитость, а недруги побаивались...
В дни после получки, когда все пили, я можно сказать отдыхал и не выходя на работу, сидел в доме и читал книжки. У меня было два тома "Жизнеописаний" Плутарха и я упивался романтическими историями греческих и римских героев и полководцев.
Тогда же я купил себе одеколон "Шипр", стал следить за внешностью, старался хорошо выглядеть и одеваться. Купил выходной костюм, несколько рубашек и даже галстук. Волосы у меня на голове отросли и стали чуть виться - одним словом, я стал "молодым человеком".
Сейчас мне смешно, когда я смотрю на свои старые фотографии, а тогда, некая торжественность и самодовольство во взгляде, были для меня вполне естественны...
И вот там, в командировке, я в первый раз влюбился!
По вечерам, в выходные, я ходил ужинать в железнодорожный буфет и однажды, на обратном пути, проходя мимо домов, где жили железнодорожники, заметил, что за низкой изгородью палисадника молодая женщина неумело рубила дрова.
Я перескочил ограду, взял у неё топор и стал колоть дрова быстро и умело - на нас с братом, в детстве, когда дома было ещё печное отопление, ложилась обязанность заготавливать дрова для печек. Потом провели отопление, но навык заготовки дров остался.
В тот весенний вечер, я наколол кучу дров и познакомился с женщиной, её звали Верой.
Она была стройной, красивой, с яркими, словно накрашенными, губами и копной длинных, почти чёрных волос.
И почему-то, каждый раз как я ловил на себе её вопросительный взгляд, она улыбалась и прятала глаза - наверное стеснялась.
Только сейчас начинаю понимать, что стеснялась она моей молодости, если не детскости - действительно, телом я был вполне взрослый мужик, а в душе ещё младенец.
Я восхищался и вместе с тем боялся женской красоты и мне казалось, что женщины это особая порода людей - настолько я был невинен и наивен!
Через два дня, а это была суббота, я пригласил Веру погулять.
Мы долго ходили по железнодорожному пути, а вернувшись вечером, в коридоре - перед дверью её квартиры, я первый раз в жизни, поцеловал женщину!
Я просто чмокнул её в щеку около губ и спешил повторить поцелуй. Вера стыдливо хихикала, но на второй поцелуй ответила и засмущавшись убежала домой.
Потом выяснилось, что она жила с матерью и маленькой дочкой, но без мужа - она была старше лет на семь и стеснялась моей неумелости и простодушия. А я только потом это понял.
Ну а тогда я был слегка влюблён, но ситуацию контролировал - настоящей влюблённости я ещё не знал и не понимал.
Однажды, идя из станционного буфета, я увидел одного мужика из соседней бригады, который заметив меня, остановился прямо напротив окон нашего дома.
Он стал вязаться ко мне, матерился и обещал "задницу надрать".
Не понимая причину его ярости я молчал, видя, как из его щербатого рта от раздражения и злости, сквозь золотые коронки брызжет слюна.
Надо сказать, что в мехколонне работал всякий отчаянный народ, в том числе несколько бывших зэков.
Оказалось, что мой "соперник" был одним из них и поэтому я его побаивался зная, что у таких, где-нибудь в укромном месте в одежде, может быть спрятана финка.
Поэтом я отступал, а мужик уже начал хватать меня за грудки!
В это время калитка в воротах нашего дома отворилась и на улицу выскочил хозяин с топором в руках. Мужик с фиксами кинулся убегать, но хозяин - среднего роста, широкоплечий мужчина - размахивая страшным оружием и матерясь, почти догнал его.
Тогда, этот неудачливый "ловелас" заскочил во двор соседнего дома и спрятался под поленницу, а точнее спрятал голову под дрова, а разъярённый танкист насел на него размахивая топором.
Я оттаскивал хозяина от фиксатого, а тот, чуть ли не визжа от страха просил прощения и всё превратилось в какую-то не страшную, нелепую комедию.
Позже выяснилось, что хозяин мой, в начале афганской войны служил в армии и попал со своим танком в самое пекло боёв. Там, после какой-то тяжёлой контузии он стал психованным, и с ним случались эти приступы неуправляемого гнева.
Вечером, уже придя в себя он, рассказал мне, что жена увидела как фиксатый ревнивец пристаёт ко мне, то есть к постояльцу и пожаловалась ему.
А он, видя какой я вежливый и аккуратный, относился ко мне хорошо и потому, мгновенно вспыхнув схватил топор стоявший около печки и поспешил мне на выручку...
Потом всё как-то само собой уладилось, но весь посёлок узнал об этом происшествии и Вера перестала со мной встречаться...
2011 год. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal