Кабаков Владимир Дмитриевич : другие произведения.

Каменистая берлога. Рассказ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Охота на берлоге чаще всего бывает случайна и почти всегда с собакой. Но в этот раз все было иначе...

  Каменистая берлога.
  
  
  Толя, проснулся рано утром и полежав немного с закрытыми глазами, услышал утренний гул большого города и потянувшись, рывком сбросил с себя одеяло, встал и вышел на кухню. В зашторенные окна пробивался розоватый рассвет и отдёрнув штору, он увидел над крышами большого города синее небо и лёгкие белые облачка, висящие на большой высоте, подсвеченные, встающим над городом, солнцем.
  На тонких ветках, висели большие желто-коричневые листья платана и он невольно залюбовался ими. Совсем недавно зелёная листва парила в воздухе обнимая ствол зелёной почти неразличимой массой. А сегодня, листья были наперечёт и казалось, что каждую ночь, они, сорвавшись с дерева улетали в небо и наутро многих из них уже было не досчитаться
  Поставив на газ, чайник, Чистов нарезал хлеба, положил в гриль, и стал варить овсяную кашу. Мерной кружкой засыпал в ковш овсянки, потом туда же вылил такую же кружку молока и две емкости воды.
  Дожидаясь когда эта смесь закипит, встал у окна, он долго и сосредоточенной смотрел куда-то поверх крыш, на время забыв где он находится...
  
  ...Был уже конец ноября и на притихшую тайгу, перед сильными декабрьскими морозами, опускались серые, от низкого облачного неба, сумерки.
  Толя шёл по грязной дороге, обходя лужи тёмной холодной воды в колеях, тяжело вздыхая представлял себе, сухую и тёплую зимовейку на пригорке перед болотистой низинкой, по которой протекала небольшая таёжная речка...
  Дни в это время года были короткие и он, даже не успел устать, когда день незаметно придвинулся к концу и Чистову, невольно захотелось оказаться где-то под защитой стен и крыши.
  Поправив лямки рамочного рюкзака, он ещё раз громко выдохнул, постарался выпрямить затекшую спину, и начал подниматься в пологий подъём, за которым следовал сухой равнинный участок.
  Дорога тут, шла строго по прямой, по широкой просеке, по бокам заросшей кустарником и молодыми сосёнками.
  Вспомнил, как месяц назад, в конце сентября, подстрелили здесь огненно коричнево-оранжевую капалуху и удивлялся её нарядной расцветке...
  Тогда же, только вечером ходил на глухариный ток, на подслух.
  Идя по этой же дороге, заметил на песчаной обочине странные пять точек веером, и эти "веера" повторялись на расстоянии полуметра один от другого. Уже чуть позже, Толя догадался, что здесь шёл медведь и концы когтей на передних лапах при ходьбе, чуть протыкали верхний слой супеси...
  ...Медведь шёл в район, где обычно копали свои берлоги местные медведи. Это был гребень водораздельного хребтика, где среди молодого сосняка стояли невысокие, с мягкими очертаниями скалки, стоящие здесь с незапамятных времён, когда здешние места были покрыты толстыми щитами первобытных ледников.
  Отступая ледник заровнял все обрывы и острые выходы камня, но местами, оставил такие вот гребешки высотой от десяти до тридцати метров.
  Медведь шёл уже несколько дней, ничего не ел и только пил воду и постепенно приближался к месту своей зимовки...
  Придя в зимовье, Чистов со вздохом облегчения скинул рюкзак, осмотрелся и увидел кострище размытое осенними дождями, чернеющее оставшимися угольками.
  "Давно никого не было" - отметил он про себя и вошел в избушку.
  Внутри было сухо и от бревенчатых стен пахло старым, прокопчённым деревом. Железная печка в правом углу стояла на железных лапах, а под маленьким окошком стоял стол с крошками засохшего хлеба и обрывком газеты, вместо подставки для котелка.
  Выйдя на улицу, он, торопясь стал разводить огонь на кострище, изредка поглядывая на другую сторону ручьевой болотины, где темной стеной стояла тайга.
  Вернувшись в зимовье достал из рюкзака закопченный котелок, мешочек с крупой и банку тушенки.
   Вернувшись к костру, положил продукты на одну из чурок стоящих вкруг кострища, с котелком сходил на ручей за водой и повесил котелок над костром на таган, высыпав туда гречку. Потом распрямляя спину сел рядом и стал греть руки над высоким пламенем... Вскоре вода в котелке закипела и крупа фонтанчиками вместе с бурлящей водой стала подниматься кверху.
  Лесным топориком, Чистов привычно и быстро открыл банку тушенки, подождав ещё несколько минут, уже в почти готовую кашу, выложил кривой алюминиевой ложкой содержимое банки.
  Потом отставил котелок на край кострища, посидел ещё глядя на затухающий костер о чем то сосредоточенно думая.
  Когда каша немного остыла, охотник занес котелок в избушку, Чиркнув в темноте спичкой зажег огарок свечи, стоявшей на пустой консервной банке как на подсвечнике.
  Стало немного светлее и он поставил котелок на газету на стол и достав из рюкзака миску и кружку, сел ближе к столу, наложил себе каши, и не торопясь приступил к еде...
  Поев, отставил котелок с недоеденной кашей в сторону, достал из рюкзака второй котелок, поменьше. Снова, уже в темноте сходил, осторожно ступая, по узкой тропинке к ручью, набрал воды и возвратился к потухшему костру. Раздув угли подбросил несколько веточек а когда пламя поднялось над костром подложил ветки покрупнее.
  Повесил котелок над огням, сел на чурбак и стал смотреть на огонь, чутко прислушиваясь к звукам доносящимся из ночной тайги. Все это, охотник делал автоматически, как давно освоенное телом. А в голове тихим потоком двигались мысли.
   Вспомнил дом, раннее утро, когда все ещё спали а он собирался на охоту.
  Сонная жена вышла из спальни и сухо спросила: - Когда вернешься?
  - Дня через три - ответил он и стал запихивать, в грязный помятый рюкзак котелки и продукты...
  Жена тут же ушла досыпать, а Чистов, одевшись в лесную, остро пахнущую костровым дымом одежду, забросив рюкзак за плечи, вышел в рассветную тишину, поеживаясь и поглядывая на небо - как там с погодой...
   Вода закипела, и бросив туда щепотку чая, Чистов вернулся в зимовье, и не спеша принялся пить чай, поглядывая на оплывающий огарок свечи с желтым пятном пламени наверху...
   Долго пил чай с печеньем из помятой обертки, высыпая крошки на ладонь, а потом аккуратно ссыпая себе в рот...
   Спал на новом месте беспокойно - несколько раз просыпался, прислушиваясь к звукам за стенами домика. Но все было тихо и перевернувшись, плотнее накрывшись телогрейкой и поджав под себя ноги, он засыпал...
  Проснувшись в последний раз, встал, зажег свечку и раздув угли, растопил печку - в зимовье стало прохладно.
  Накинув телогрейку вышел наружу скрипнув дверью.
  Ночью шёл снег и засыпал тайгу, тонким белым слоем. Отойдя от зимовья, постоял вглядываясь в тёмное небо и подрагивая плечами вернулся в натопленный домик.
  Окончательно проснувшись, ещё в темноте, охотник подогрел кашу, напился сладкого горячего чаю, помыл котелок и алюминиевую чашку...
  
  Вышел на дорогу ещё в темноте, поправляя легкий рюкзак за плечами...
  Разминая ноги, неторопливо зашагал по дороге, направился в сторону прибайкальского водораздельного хребта, куда давно хотел сходить и хотя бы осмотреть, узнать немного эти таинственные увалы, мимо которых по дорогам ходил уже несчётное количество раз.
  Вчера, в полудрёме, представляя окрестную тайгу в виде карты долин и распадков, ручьев и речек, вдруг подумал, что на этих вершинах увалов, никогда не был, хотя вокруг исходил уже все таежные пади и распадки. Он лежал и думал, что в этой исхоженной и изученной им тайге, есть несколько недалёких мест в которые он ещё никогда не заходил, и которые каким-то таинственным образом, привлекая внимание своей нелюдимостью и глушью, обходил, ни разу не посещая прежде.
  "Тут какая-то загадка. Или наоборот можно всё объяснить очень просто. В районе этого хребтика, не было никаких дорог, но и зимовий знакомых там тоже не было.
  Летом или тем более весной, благодаря долгому дню, хотелось всегда забраться куда-нибудь подальше, и потому, проходил мимо без сожаления, только поглядывая на неровный таёжный гребень, синеющий сосняками, на грани земли и неба.
  А зимой, когда дни коротки и морозны, когда на земле уже лежат глубокие снега, тем более не было никакой возможности дойти туда за день и возвратиться в зимовье. У костра, зимние морозные ночи проводят только уж совсем новички или заблудившиеся.
  А Толя, уже и не помнил, когда сбивался с намеченного плана похода, в этих местах..."
  
  ...Медведь, обогнув знакомое уже зимовье, в окрестностях которого, в предыдущие годы, по осени, он отъедался брусникой нисколько не боясь ни собак, ни печного дыма, который в эти осенние ночи стлался над долиной речки и щекотал чувствительные медвежьи ноздри.
  Люди, после наступления темноты, закрывались в своих лесных избушках, а вместе с ними были собаки - чаще это были беспомощные и трусливые, деревенские полу-дворняжки. Они чуяли страшный запах медведя и забившись под стену зимовья, изредка нервно взлаивали. И люди и собаки боялись темноты, и чувствовали себя много лучше при дневном свете.
  Медведь, и в этот раз, подходя к зимовью ещё издали учуял запах дыма, и инстинктивно опасаясь нежелательной встречи, сделал небольшой крюк по болоту и потом выйдя на дорогу, продолжил свой путь...
  Толя, выйдя на дорогу, шёл по середине просеки, по небу определяя дорожный прогал.
  Он уже подходил к спуску, когда на востоке чуть посинело и на небе растаяли в предрассветных сумерках последние звёзды.
  Разогревшись на ходу, охотник ровно и глубоко задышал, распрямил спину и расстегнув куртку на груди, размерено шагал по снежной целине, которая уже с утра, стал местами подтаивать, оставляя нетронутыми белые поляны в северных склонах и в зарослях ельника, сбегающего по крутым распадкам в широкую речную долину...
  Когда дорога повернула резко влево и пошла по берегу такого распадка, Толя постоял, послушал утреннюю тишину, и потом медленно вошёл в лес.
  Огибая заснеженные кусты, стал медленно подниматься на водораздел, по диагонали, вдоль крутого склона. Ноги в резиновых изношенных сапогах скользили по мокрому снегу и Чистов несколько раз упал на мягкую подстилку их осенних листьев, намочив руки в шерстяных перчатках. Через время, охотник снял и выжал их, а потом положил в карманы куртки.
  Вскоре совсем развиднело и ему, с северного слона открылась далёкая панорама низинной тайги.
  Он какое-то время постоял вглядываясь в знакомые очертания приречных холмов и долин, а потом свернув левее, стал взбираться на крутой склон водораздела.
  Ещё через час, охотник поднялся на самый гребень и к тому времени, ночной снежок местами уже стаял и под ногами зашуршали мокрые листья ольхи и осины, сброшенные недавно с деревьев, растущих на местах бывших больших вырубов.
  Идти по гребню было намного интереснее, потому что во все стороны, и особенно справа и слева, открывался вид на длинные пологие склоны.
  Гребень, то немного поднимался вверх там, где крутым склоном начинался очередной распадок, удящий в долину, а то чуть спускался, образуя неширокую седловину, куда своими вершинами, снизу приходили пади побольше.
  На одной такой седловине Толя увидел свежие следы кабанов и пнув сапогом один из следов, определил, что звери прошли здесь всего несколько часов назад.
  Охотник насторожился, осмотрелся, стал внимательнее и словно стал выше ростом, подтянулся.
  Сняв с плеча ружьё, перезарядил стволы картечью и только после этого прошёл несколько сотен метров по следам, зорко осматривая окрестности впереди и по боками от гребня.
  Впереди, сквозь голый кустарник, в промежутки между высокими, редко растущими берёзами и осинами, увидел вдалеке, каменные останцы и бросив след пошёл в ту сторону. Он знал по предыдущим охотам, что кабаны ложатся дневать под прикрытием этих невысоких скалок, откуда их можно было выпугнуть и потом стрелять - лес на гребне был редким и просматривался на несколько сотен шагов вперёд...
  
  ...Медведь пришёл к этим скалкам неделю назад и какое-то время бродил по верхней части склона и пробовал копать берлогу. Наученный инстинктом, он капнув тяжёлой лапой несколько раз у основания деревьев, либо натыкался на мощную корневую систему, либо выворачивал из супеси обломки камней и ещё немного покопавшись, переходил на другое место.
  Потом он подошёл к тому месту, где была его прошлогодняя берлога, которая за лето просела и козырёк обвалился внутрь. В такой норе, зимой будет холодно и сыро и потому покрутившись на этом месте, медведь, тронулся дальше...
  
  ...Толя шёл медленно, тщательно всматриваясь в подозрительные тёмные пятна на серой поверхности земли. Ближе к обеду, утренний снег растаял и неприглядная серость предзимья, обнажилась во всей скучной сущности.
  "А как здесь было хорошо, ещё два месяца назад...
  С утра синее небо, яркое ласковое, вычищенное первыми утренними заморозками, солнце. И лёгкий ветерок играющий золотой листвой в березняках, приносящий снизу, из широкой долины, ароматы подогретой осенней листвы и разомлевшей на тёплых югах, засыпанной сухими семенами трав и кустарников.
  А здесь на вершине, берёзы шепчутся о чём то печальном. Предчувствуя наступление дождливой погоды и холодов, заканчивающихся внезапным снегом, после жаркого не по срокам, тихого дня..."
  С той поры, о которой мечтал охотник прошло уже недели две и природа пережив роскошь очередного осеннего солнцестояния, всё быстрее катилась к зиме.
  Морозы постепенно сковали землю, несколько раз уже падал ночной снег и потому, тайга из радостной и просторно-золотой, стала сумрачной и серой, а кое-где, в сиверах, уже лежал неровными пластами снег...
  Медведь после нескольких дней поиска подходящего места для берлоги, однажды, уже в сумерках подошёл к скальникам и проходя у подножия серых обглоданных непогодой и дождями, каменных останцев некогда остроконечных и высоких скал, в одном месте заметил небольшое отверстие в каменной кладке и подойдя, заглянул внутрь.
  Это была небольшая пещерка-промоина. Медведь стал раскапывать вход в эту пещерку, отваливая в сторону нанесённые ветром опавшие листья и с корнем вырывая сухую траву, почти закрывающую вход в эту природную нору...
  Днём, Толя решил обследовать южный склон заканчивающийся невысокими гранитными скалками. Он поднимался к камням зигзагами, и не дойдя до них сотню метров, увидел на снегу отчетливые изюбриные следы, и подумав, решил соследить зверя.
  Таким образом, он избежал встречи с тем медведем, который в это время, работая всеми четырмя лапами чистил свою будущую берлогу, выбрасывая из пещерки песок, лиственный сор и остатки мелких камней...
  
   Так часто бывает на охоте, когда зверь проходит мимо человека, а тот и представить себе не может, что по той или иной причине он не встретил оленя, лося, или даже медведя, который на одинокого человека, особенно вблизи своей будущей берлоги, нападает без предупреждения!
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"