Аннотация: Холодный вечер и классическая музыка, напомнили о судьбе Александра Блока.
...Вечером, до концерта, ожидая открытия Питерской филармонии, ходил по морозным улицам в округе и смотрел на вечерний Петербург в свете фонарей. На улицах было холодно и одиноко. Вышел на канал и поднялся на мостик, напротив Церкви "Храма на Крови" - позади осталсяНевский и угол Казанского собора.
Вода в канале черная, с блёстками отражений фонарей в мелких волнах поднятых колючим ветром. Невольно вспомнил Блока, который наверное так же, неприкаянно прохаживался здесь, в очередной раз проигрывая в голове очередную ссору с Надеждой - женой которую он любил несмотря на предательства и эгоистический характер.
Придя домой и запершись в кабинете, ещё переживая чувство захватившее его в холодном мрачном осеннем городе поэт написал знаменитое стихотворение:
"Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь..."
...Вспоминая Блока, я подумал, что это стихотворение очень точно отражает настроение, бесцельно бредущего вдоль канала Блока. Да и моё настроение в тот вечер, кажется было не лучше!
К этому времени, самый читаемый и обожаемый российской публикой поэт уже был болен хандрой, которая, раньше времени свела его в могилу. В эти страшные годы Революции, домашние и государственные дела были в состоянии хаоса, а отношения в семье совсем разладились, да и в творчестве образовался тупик.
Оставалось только умереть, что Блок и сделал - как говорил Шекспир: "Он умер даже не болев"!
...В такие темные осенние дни и вечера, в городе, как-то особенно бесприютно чувствуешь себя, будто жизнь заканчивается и впереди только мороз и мрак! Кажется, что ты совсем один на целом свете, несмотря на прохожих, уныло бредущих по пустым улицам...
Невольно вспомнилось далекое прошлое...
Прошло уже более сорока лет с того весёлого времени, когда я жил в Ленинграде, у друзей, неподалеку от филармонии, в общежитии студентов театрального института.
Помню, что после очередной вечеринки, мои друзья-студенты уходили утром на занятия, а я собирал стеклотару и сдавал её в ближайшем магазине. А на вырученные деньги покупал колбасу и булку хлеба для общего ужина коммуны!
...Тогда и попал я в ленинградскую филармонию, в первый раз!
Играл знаменитый симфонический оркестр - лауреат, а за дирижерским пультом стоял высокий, сухой, горбоносый и седой Мравинский.
Исполняли Седьмую симфонию Шостаковича. Он был похож на старого строгого судью, расследующего случай убийства тысяч и тысяч неповинных людей!
Я сидел в партере и прятал левую ногу, на которой был обут рваный башмак, под сиденье, стесняясь посторонних глаз...
Но началась торжественно мрачная музыка и очень быстро, мои "бытовые страдания" переключились на переживания трагедии осаждённого Ленинграда, так мощно выраженной в музыке Шостаковича.
Громкие звуки труб и литавр, военные звуки кларнетов, бой барабанов и всхлипывания скрипок, рассказывали о борьбе и смерти в этом осажденном врагами городе...
С тех пор, как только услышу музыку Шостаковича, которого исполняют в Англии по радио очень часто, так вспоминаю те далекие, но интересные времена.
А в тот осенний вечер, я слушал и представлял себе жизнь холодного города, замерзающих в нетопленных квартирах голодных людей и драматическую безысходность долгого умирания.
Та страшная осада, длившаяся несколько сотен дней поглотила тысячи и тысячи заложников этой бесчеловечной, средневековой акции, наложила трагический отпечаток и на тех, кто выдержал и пережил эту блокаду!
Но жертвы той бесчеловечной осады были не напрасны и страна победила жестокого врага, спасая весь мир этими сотнями тысяч добровольных жертв, от смерти и рабства всего мира!
В этот раз, в зал филармонии я вошел первым, разделся и сел в просторном буфете - гостиной на бархатный диванчик, чтобы отдохнуть от бесцельной ходьбы по морозному городу.
Постепенно зал наполнялся слушателями и я ушёл в зал, чтобы осмотреться.
Женщина капельдинер, предложила всем, кто как и я купил дешевые билет, пересесть поближе к сцене. И удобно устроившись в шестом раду, на виду фортепьяно и солиста, исполняющего сольный фортепьянный концерт, я погрузился в переживание музыки. Мне нравилось слушать и переживать музыку, когда никто не дышит в затылок и шуршит бумагой программки...
Играл молодой писанист - лауреат конкурса Чайковского, исполняя произведения Ионеско, Равеля и Листа...
Для разминки, он сыграл небольшую медленную и грустную вещь Ионеско,. Затем была сонатина Равеля - трудная для исполнения, но мастерски сыгранная.
А я, как обычно на симфонических концертах, впал в медитацию и мысли стройными логичными рядами и образами возникали у меня в голове.
А эти образы, передаваемые через звуки, оформленные в сложную мелодию, вырастали в стройный рассказ о переживаниях композитора. И я сопереживал этому рассказу, воспринимаемому через сложные невесомые образы!
...Музыка - самая абстрактная вещь среди искусств и потому, для понимания и восхищения ею требует не только развитый интеллект, но и тонкое чувство прекрасного!
И главное, для восприятия такой музыкальной драмы, необходимо, чтобы человек - слушатель хотя бы раз в жизни переживал чувства одинокого, всеми покинутого на этом свете, существа!
Живая музыка в зале производит на меня волшебное впечатление, будит море чувств и образов. И вместе успокаивает, погружает в состояние медитации, когда мысли текут стройно и плавно...
Вдруг вспомнил детали недавней поездки на Сицилию, синее море, старинный греческий город Сиракузы. Храмы, с встроенными в барочные здания, сохранившиеся колонны из древнегреческого храма. И рядом - Средиземное море, волны бьющие в высокую, каменно-белую набережную, запах моря и музей Архимеда который поразил воображение древними остроумными механизмами...
И ощущение давно умершей красивой жизни, которая закончилась неожиданно и трагично. Люди, жившие здесь многими поколениями умерли, а город разрушился, не в силах противостоять давлению неумолимого времени!
Воспоминания пробудила первая пьеса, сыгранная пианистом - молодым грустным и кажется совершенно одиноким среди этого полупустого зала...
Потом была пьеса "Печальные птицы" - напоминающая перекличку чаек над волнами. Поразила виртуозное владение техникой и напряженная сосредоточенность пианиста, в рассказе о печали птиц потерявших любимых. Птицы - это образ девушек, плачущие о потерянных близких, а может быть об умерших детях!
И третья пьеса: "Лодка в море". И сразу возник образ одинокого суденышка на волнах в бурю, испуганный человек в лодке, борьба за жизнь. Грохот волн и свист ветра и кажется, что уже не выбраться, не выжить! Но море медленно отступает, разочарованно утихает и лодка входит в тихую гавань...
Это образец музыкального импрессионизма, который в те годы был и во французской живописи главным течением. А в музыке - это конечно Равель и Дебюсси с его "Полуденным сном фавна" и тем же "Морем"!
"Алборадо" известная пьеса Равеля: танцевальные ритмы, кажется стучат кастаньеты, на сцене кривляется невеселый шут с грустными глазами... Картинка выразительная и печальная...
Потом был Лист и вдруг пришла в голову мысль о похожести многих искусств в определённые, недавние эпохи расцвета и эта похожесть, определяется свояйствами человека творца, чем бы он не занимался в искусстве!
А Лист, светский лев и сам замечательный пианист, в своих душевных переживаниях, похож на такого грустного шута, не понимающего, что в жизни счастья нет, "но есть покой и воля".
Вновь вспомнился Александр Блок, переживший славу и обожание тысяч и тысяч поклонниц и вместе, трагически несчасчастного в семье, подавленного суетливым бытом и не понимающего, как сочетать два этих события!
...После концерта, я побрёл в сторону Невского, вспоминая всю свою жизнь, нечасто дарившую мне такие грустные, но счастливые вечера.
Я был уже не так одинок и думал, что жизнь все-таки прекрасна и удивительна именно этим сочетанием грусти и страданий, которые воспитывают в человеке умение ощутить сложность и величие яростного, но и счастливого человеческого бытия!
Октябрь 2019 года. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal