Аннотация: Жестокости войны заставляют задуматься о природе человека!
"Никто из нас не в силах окончательно преодолеть страх смерти. Это цена, которую мы платим за пробуждение своего самосознания..." Ирвин Ялом
...Идущий последним Сергей шел словно в тумане, спотыкаясь и даже иногда падая и часто получал прикладом автомата между лопатками. От боли и унижения, поднимавшаяся внутри ярость преодолевала страх за свою жизнь.
"Ну, сука, подожди! Я выберу время и всё-таки покажу тебе, что издеваться над людьми - это западло!"
Он вдруг вспомнил, почти с нежностью, зэковский лагерь в котором отсиживал свой срок и тамошнюю охрану. Там всё-таки можно было даже пошутить, а иногда и папироску стрельнуть, да и караульные к ним, зэкам привыкли и потому не злобствовали...
У него, после контузии всё гудело в голове и слух возвращался медленно - не обращая внимания на окровавленные ноги, он вертел головой и пытался услышать хоть что-нибудь, кроме противного гула в ушах, казалось застрявшего в голове навсегда...
Наконец, Сергей начал различать то, что изредка сипел ему вслед злобный Гамзало и от этого, ещё больше злился. Вдруг, в очередной всплеск прояснения сознания, ему захотелось, чтобы хоть немного облегчить страдания, крикнуть что-нибудь грязное и матерное, такое изощрённое ругательство, которому в лагере научаются в первую голову - кажется, что обидная брань, может помочь преодолевать не только унижения, но и физическую боль...
Часа через полтора, пришли на просторную поляну посередине леса, заросшую дикой травой, с домиком в одной стороне и несколькими старыми ульями, в другой. Солнце тем временем поднялось в зенит и яркими лучами осветило великолепную панораму лесистых гор и скальных, могучих пиков выстроившихся на горизонте, словно суровые стражи этих замечательно красивых мест. Чистый прозрачный воздух давал возможность наблюдателю видеть и треугольные снежные навершия высоких сопок, и ломанную линию каменистых хребтов на горизонте, и тёмно-синее бездонное небо, особенно легкое и прозрачное в сравнении с белым, плотно-глубоким снегом вершин.
"Да, - думал Сергей, с тоской поглядывая в сторону мрачных и равнодушных чеченцев, - среди такой красоты жить бы мирно, да радоваться - наверное так и жили в этих местах ещё совсем недавно, во времена Союза. Но пришли эти болтуны-либералы придурок "перестройщик" Горбатый, и вся жизнь разрушилась.
А потом этот мрачный шут Ельцин, преемник и ниспровергатель Горбачёва, пьяница и сепаратист, вначале спровоцировал отделение от России её извечных земель и союзников, а потом затеял эту дурацкую войну, в которой не будет победителей!"
"О чем это я, - вдруг мысленно перебил он сам себя. - Может быть, через час мне здесь придётся умереть, а я время трачу на обсуждение этих идиотов, которых, будь моя воля, давно бы надо принародно повесить, чтобы людям жить не мешали..."
Сергей, по рассказам армейских старожилов знал о свирепости чечей и потому, готовился к самому плохому и прощался с жизнью. И вдыхая этот ароматный воздух, он никак не мог поверить, что жизнь его и этих молодых пацанов заканчивается и может уже к вечеру, их трупы будут лежать в густой траве с отрезанными головами и вокруг будут жужжать и кружиться рои мух, привлечённые мертвечиной.
"Мало пожил - думал он, всей грудью делая полные вздохи, не отводя взгляда от далёкого горизонта - а вот уже и смерть близка.
А ведь последние годы, особенно в лагерях, не жил, а существовал. Вся эта шпана уголовная законов дурацких напридумывала, чтобы свои права качать!"
Тут, из дальнего угла синего чистого неба послышался необычный звук, который, нарастая, превратился в гул моторов боевого вертолёта. Чеченцы засуетились, зашли под защиту густого леса и туда же, Гамзало перегнал пленных. Когда Сергей чуть задержался, стараясь высмотреть в небе приближающийся вертолёт, Гамзало ударил его прикладом по спине и прохрипел:
"Побыстрее двигайся русская свинья!".
Андрей, невольно яростно ощерился глянув в сторону свирепого чеча, а в голове вспыхнула мысль: "Так просто свою жизнь, этому скотине не отдам. Одного чеча, да зацеплю с собой!"
Вертолёт пролетел чуть правее и, видимо заметив поляну, заложил крутой вираж и возвратившись, облетел её чуть снизившись. Нуха проводил вертолёт взглядом, стоя совершенно неподвижно, и думая при этом:
" Эх, сюда бы гранатомёт хороший, пристрелянный. Можно было бы повалить этого летуна..."
Нуха, вдруг вспомнил, недавний случай...
В окрестностях Ханкалы, знакомые бойцы из соединения Хаттаба, сбили "корову",- громадный вертолёт Ми - 26, полный молодых десантников, которые по рассказам, стояли внутри один рядом с другим, плечом к плечу, как сельди в бочке...
Реактивный снаряд, выпущенный из гранатомёта, нашёл сопло двигателя и вертолёт загорелся как факел, падая и после взрыва разбрасывая обрывки дюрали и вспыхивая языками белого пламени. Тогда федералы сообщали, что этих молодых в вертолёте было около ста двадцати человек...
Все боевики праздновали этот неожиданный успех, а федералы погнали из армии тех офицеров, кто отдал команду переброски, в опасном районе такого количества солдат одновременно. Но мертвых уже было не вернуть!
... Когда вертолёт, ничего не заметив в зелёнке улетел, Нуха, посовещавшись с боевиками подозвал Гамзало и приказал:
- Думаю, что федералы хватились БТРа и нам надо уходить отсюда как можно быстрее. Так что отдаю их тебе - и показал рукой в сторону пленных. Ну, ты знаешь, что с ними делать...
Я тебе ещё троих бойцов оставлю и ты, когда закончишь, догоняй нас!
Подозвав трёх, особо свирепого вида чеченцев, он приказал им остаться с Гамзало.
"А он знает, что делать" - закончил Нуха свои мысли и засмеялся совсем беззлобно...
После этого все чеченцы, подстелив под себя молитвенные коврики и сняв обувь, совершили полуденную молитву - они встали на колени лицом к востоку и, кланяясь до земли, замирая в таком положении на некоторое время, помолились Аллаху, благодаря его за удачу в этой засаде. Потом, закончив шептать привычные слова обращенные к Всесильному и Всевидящему, огладив бороды двумя руками сверху вниз, они поднялись с колен и сложив коврики запихнули их в рюкзаки.
Когда позволяло время и место, они молились по пять раз в сутки и это привычное действие и эти знакомые с детства молитвы помогали им преодолевать и усталость, и голод, и боевые опасности, а единение в вере делало их всех равными перед великим Аллахом, который обещал борцам за веру райские кущи на небесах и своё благоволение здесь, на земле!
... Гамзало, выведя пленных на поляну подвёл их к большому бревну и приказал лечь головами к этому бревну, на живот, а руки приказал держать на затылке. В это время отряд, закинув за плечи трофейные автоматы, прошёл мимо и выйдя на торную тропу, углубился в лес.
На поляне осталось девять человек: пятеро пленных русских солдат и четыре заросших, бородатых чеченца в камуфляже, которые выглядели как - то особенно мрачно и решительно. Оружие своё они положили на бревно, нисколько не беспокоясь, что русские смогут каким-то образом им сопротивляться.
Эти чеченцы, уже не первый раз убивали русских солдат и знали, что стоить на глазах у них убить первого пленного, как оставшиеся, от ужаса приближающейся смерти будут находиться в особом психологическом ступоре и начнут, дрожа умолять сохранить жизнь, обнимать им ноги валяясь на земле, плача от предчувствия неизбежной смерти!
И этот страх, и эти мольбы только возбуждали их - никого не трогало, что это были молодые пацаны, часто не старше двадцати лет...
Между тем, Гамзало сходил в дом, принёс оттуда большой мясницкий нож, сверкавший под солнцем холодным свечением стали. Эльдар, самый молодой из чеченцев, стоял над солдатиками лежащими за толстым бревном вросшим в землю, и смотрел на русских пленных как на баранов, которых должны были принести в жертву беспощадному Богу войны...
Раньше, до начала войны за независимость, колхозный пасечник, старик Муса, часто сиживал на этом корявом бревне любуясь закатом над величественными и живописными горами, окружавшими зелёную поляну.
С той поры прошло не более двадцати лет, но старый пасечник умер, а в Чечню пришли новые люди и новые идеи. Развал Союза подтолкнул чеченских лидеров к мысли о независимости, а новая московская власть, вначале смотрела на это сквозь пальцы, лишь бы чеченцы поддержали их!
Ельцин сказал тогда знаменитую фразу:
"Пусть каждый регион получит столько независимости, сколько сможет освоить".
Он, вообще, вначале не был уверен, что удастся развалить Союз и даже слетал в Америку, чтобы заручиться поддержкой Вашингтона, а в России, в национальных республиках искал союзников и задабривал местную клановую бюрократию разными, часто нелепыми и опасными обещаниями.
И новые вожди чеченской республики восприняли это, как разрешение к отделению от России. Сразу вспомнили старые обиды и унижения нанесённые как во времена усмирения Кавказа, так и в советские времена, когда Сталин и большевики, железной рукой подавили стремление к независимости, а в конце Великой Отечественной войны, в наказание чеченцам сотрудничавшим с гитлеровцами, выслали всех чеченцев из родных мест.
В масштабах Великой войны, эта операция была одной из десятков проведённых за эти страшные годы на просторах от Тихого океана, до Балтийского моря, а для чеченцев, это была национальная катастрофа.
При Хрущёве чеченцев вернули на родину, но многие, особенно молодые, затаили обиду. И вот великий Советский Союз рухнул, и кое-кто посчитал, что настало время поквитаться обидами!
Появился и национальный герой, как и должно, было быть - военный, советский генерал - Дудаев и возглавил борьбу за независимость. Началась чеченская война, которая с той поры и не прекращалась...
Эльдар в те годы учился в Ростове, но как только Москва ввела войска в Грозный, он вернулся в Чечню и ушел в лес. Он, по временам возвращался в родное село и жил там, а по временам, когда война обострялась, уходил к боевикам, хотя кровь и ненависть ему уже опостылели.
Но он не мог идти против своего народа, а точнее против призыва его вождей и потому, продолжал воевать уже не понимая зачем и почему гибнут люди с обеих сторон. Будь его воля - он бы устроился работать, женился бы и выстроив свой дом, зажил бы в нем на радость своей семье и людям. Поэтому Эльдар, в отличие от Гамзало, смотрел на русских без ненависти, понимая, что тех тоже гонят на войну российские чиновники, часто зарабатывающие на этой кровавой бойне большие деньги.
Вот и сейчас он видел только стриженые головы молодых испуганных парней и невольно содрогался от мысли, что эти дрожащие от страха солдаты, будут скоро убиты, испытав перед смертью ужас бессмысленного и бесцельного уничтожения.
Самый старший из них, видимо контрактник, лежал неподвижно, но по напряжённой спине было заметно, что он тоже переживает приближающееся последнее испытание своей воли и чувств.
Эльдар вздохнул, достал сигарету и чиркнув зажигалкой, закурил. Аромат дешевого табака распространился в воздухе. Сергей уловил этот аромат и вздохнув подумал:
"Вот бы покурить, может быть в последний раз, в этой неудачной и всё-таки единственной и потому неповторимой жизни..."
С поляны, окружённой густым лесом со всех стороны, открывался замечательный вид на горы покрытые зеленью до серых, почти отвесных скалистых вершин, невесомыми громадами нависающих над речными долинами, словно мрачные облака обретшие каменную массивность и твёрдость.
Чистый, прозрачный воздух создавал иллюзию легкой достижимости и близости этих вершин и потому казалось, что дойти до гор и этих, даже на вид прохладных снежников, можно необычайно просто.
Под порывами легкого ветерка, листва на буковых деревьях трепетала и шум леса то стихал, то разгорался вновь, предчувствуя хорошую погоду на долгое время.
Аромат окружающего лиственного леса, запах трав и цветов растущих на луговине, щекотал ноздри и заставлял дышать полной грудью.
Молодой солдат Анедченко лежал с краю и потому, мог, повернув голову видеть горы и в полной мере ощущать красоту этой благословенной земли. Он прикрыл глаза, и вспомнив молитвы, которым его в раннем детстве учила бабушка - истовая богомолка, шептал:
"Господи Иисусе, спаси и помилуй мя! Если удастся отсюда вырваться, буду жить, так как ты заповедовал. Только спаси меня и дай возможность жить и радоваться жизни, которую мы совсем не ценим, живя как обычно и как все"...
Он вспомнил давний бой с чечами и облаву, когда они с Сергеем и Петровым окружили засаду уничтожая врагов, и с надеждой вздохнул. Но страх и дурные предчувствия, которые приходят к людям в решающие минуты жизни, вновь заставили его беспомощно молиться!
...Дальше он уверял Бога, что если спасётся то переменится и, например, не будет пить бражку которую готовили знакомые ребята из автороты; не будет курить сигареты с травкой; не будет, запершись в туалете, привычно заниматься рукоблудием, после просмотра дурацких фильмов с полуобнажёнными красотками; напишет родителям письмо, в котором попросит у них прощения за все свои плохие поступки и даже слова.
Он с отвращением вспомнил сладковатый запах "конопли" и дурноту, которая вскоре сменяется смешливым настроением.
Наблюдая, как другие бессмысленно смеются после того, как покурят "травки", он каждый раз давал себе слово не курить больше, но по слабости характера, раз за разом делал это уже привыкая к противному "зелью"!
Чеченцы, между тем, о чём-то громко переговаривались и особенно спорили Гамзало и Эльдар. Гамзало почти рычал, и злобно блестя единственным глазом, по временам взглядывая в сторону пленных лежащих за стволом, а потом переводил свой глаз на острый, плоско-широкий длинный нож в руке.
Наконец, Гамзало победил в этом споре. Подойдя к пленникам и пнув лежащего с краю Анедченко, приказал:
- Ну, ты, русская свинья, вставай!
Анедченко, дрожа крупной дрожью, поднялся и Гамзало, схватив его за локоть поволок на противоположную сторону бревна, чуть подальше от лежащих сослуживцев.
Там, он приказал встать пленному на колени, подталкивая обезумевшего от страха приближающейся смерти солдатика.
"Боже! Что они собираются со мной делать? - вскинулся Анедченко. - Я ничего плохого не сделал: ни этим бородатым страшным чеченцам, ни их родным или знакомым... Я даже стрелять из автомата по настоящему не умею, а убить другого человека - для меня проблема. Я и кошки-то не убил за свою жизнь... Боже спаси и помоги!"
Он уже не помнил, как стрелял в чеченцев, захваченных в их засаде, врасплох. Он совсем забыл о той взорванной чеченской засаде - в такой момент, даже память отказывалась говорить правду ему самому.
Анедченко, никак не мог, а скорее не хотел понять чего хотят от него эти злобные чечи, и когда Гамзало попытался его повалить, он изо всех сил стал сопротивляться. Завязалась борьба. Подскочивший Ахмед, стал выворачивать ему правую руку и тут, Анедченко, понимая, что его хотят убить, заплакал, завыл от ужаса и стал умолять, ухмыляющихся чечей.
- Дяденьки! - ныл он. - Я ничего плохого вам не делал. Отпустите меня. Я за вас богу молиться буду!
Анедченко сопротивлялся как мог, а страх смерти делал его очень сильным в этой последней борьбе, но именно это сопротивление и раздражало чечей - его вопли и мольбы только разжигали в его мучителях ещё большую злобу.
Они, конечно, помнили о друзьях, родных и близких, убитых этими русскими, пришедшими на их землю с оружием в руках.
Поэтому, этого, уже вставшему на колени трусливого русского, они ещё больше ненавидели за эту трусость и жалкие слова, похожие на последнюю молитву.
А молодой солдат, уже совсем забыв о человеческом достоинстве, умолял сжалиться над ним и оставить ему его молодую, только начинающуюся жизнь.
- Я не хочу умирать, - говорил он всем чеченцам всхлипывающим голосом, быстро переводя взгляд с одного на другого.
- Я ещё молодой и хочу жить!!! Простите меня...
Ахмед, оскалил зубы в ярости и отвращении, проговорил издеваясь:
- На том свете тебя пожалеют!
И вдруг, разъярившись, выхватил нож висевший в чехле на боку, и несколько раз ударил им сверху вниз, по голове и по шее Анедченко!
Стоя на коленях и склонив голову почти до земли, молодой солдатик не видел этих ударов и ему показалось, что его били кувалдой по голове. Он почувствовал, как в волосах, а потом, перетекая на шею полилось что-то горячее и липкое...
Тут, от охватившего его смертного ужаса, от боли и кружения в голове, он завыл ещё громче и Гамзало, зажав ногами, обезумевшего от страха надвигающейся смерти русского, словно овцу при стрижке шерсти, высоко замахнулся и ударил его большим ножом, как саблей, куда-то между головой и плечом - из перерубленной шеи, на зелёную траву толстой струёй хлынула горячая, красная кровь!
Звериный вой Анедченко смолк и, повалившись на окровавленную землю, он наконец потерял сознание - эту последнюю связь с реальным миром.
Гамзало, ударил его ещё несколько раз для верности и убедившись, что тот мёртв, отрубил ему голову несколькими ударами тяжёлого ножа. Потом, брезгливо морщась, вытер окровавленные ладони о грязные брюки и поправил автомат за спиной. Эльдар в это время, нервно закурил новую сигарету, старательно отводя глаза от отвратительной сцены убийства. Он к этим жестокостям Гамзало никак не мог привыкнуть...
Сергей, слыша эти вопли и жалкие мольбы молодого солдата, в какой-то момент потерял страх смерти и в его сознании осталась только ненависть к мучителям, ярость и жажда ответного убийства.
"Звери! Животные!" - билась одна мысль в его оглушённом контузией и всем происходящем сознании.
И вдруг, наступило холодное, отрешенное понимание того, что надо делать! И хотя следующая очередь была не его, он поднялся держа руки за головой на затылке и проговорил, почти спокойно и внятно: - Следующим убейте меня... Только дайте покурить напоследок, перед смертью...
Гамзало удивился, и разочарованно ощерился в ухмылке, услышав эту необычную просьбу от трусливых русских, но кивнул головой, разрешая. Сергей не курил уже лет десять и потому, когда Эльдар дал ему сигарету и чиркнув зажигалкой зажёг кончик, он первый раз глубоко затянулся и закашлялся, согнулся почти пополам от мучительных спазм в горле, сделал несколько невольных шагов в сторону Гамзало, который смотрел на него с нескрываемым пренебрежительным презрением...
Это пренебрежение его и погубило! Сблизившись с одноглазым боевиком, этот странный русский, вдруг, молниеносно выпрямляясь схватил державшую нож расслабленную руку Гамзало и крутанул вниз и в сторону. Одноглазый чеченец, охнув от боли, выпустил нож и согнулся почти до земли, а потом упал на колени... Остальные чечи, словно заколдованные решительностью этого русского, стояли оцепенев не веря своим глазам!
Да к тому же, их автоматы лежали на бревне и они даже если бы хотели, то ничего не могли сделать!
Держа левой рукой обезумевшего от боли чеченца - его плечевой сустав хрустнул и сломался - Сергей, подхватив правой рукой, нож с травы, ударил им Гамзало, несколько раз изо всех сил и тот ткнулся окровавленной головой в землю, Соловьёв в два прыжка достиг бревна схватил один автомат и короткими очередями: в начале добил Гамзало, а потом расстрелял Ахмеда и Эльдара, которые, так ничего и не поняли в том, что произошло.
Четвёртый чеченец, побежал в сторону избушки и заскочив в неё, спрятался там, тоже не совсем соображая, что делает.
Сергей между тем крикнул страшным голосом:
- Вставайте салаги. Хватайте автоматы и слушайте меня! Быстро! - рявкнул он, не отрывая взгляда от домика...
Петров первым преодолел замешательство и страх, подхватил один из автоматов, другой бросил Хвиру, коренастому круглолицему ефрейтору из их взвода.
Подскочив к Эльдару и заметив, что он шевелится, перевёл автомат на одиночные выстрелы и приставив ствол к голове, выстрелил. Эльдар дёрнулся и умер мгновенно.
Потом Петров подбежал к Ахмаду и проделал тот же приём.
- Держи дверь под прицелом - приказал Сергей Петрову и тот залёг за ствол и проверяя, ударил короткой очередью по окну домика. Зазвенело стекло, на землю посыпались осколки...
Сергей, не теряя ни минуты обыскал мёртвых чечей, снял с них несколько гранат и побежал по дуге, стараясь зайти к домику с противоположной стороны. Обогнув его, он перебежками, припадая к земле, а потом вскакивая, приблизился к разбитому окну с тыла. Вновь короткой очередью, Петров ударил по двери, и в этот момент Сергей обогнул угол и собравшись, метнул внутрь гранату, а сам сжавшись, в броске упал на траву!
Грянул взрыв из окна и растворившейся двери вылетели клубы огня и дыма, и после, изнутри раздались стоны. Переждав несколько минут, Сергей вскочил, подбежал к распахнутой двери и пнув её вытянутой ногой, в образовавшуюся щель несколько раз выстрелил внутрь.
Немного подождав, держа автомат у плеча он вошёл внутрь и тотчас, оттуда раздался глухой одиночный выстрел.
Вскоре Сергей вышел из избушки и криво улыбаясь, подошёл к молодым, которые при его приближении, невольно, встали и подобрались. Сергей ухмыльнулся, махнул рукой и нервно зевнув приказал:
- Петров. Ты встань вот там и секи поляну. А вы - он обратился к Хвиру и Бондарю, - снимите с убитых башмаки и принесите сюда. Он сел на ствол, и увидев в траве, упавшую сигарету прикурил и теперь уже по настоящему затянулся, выпуская дым длинной струйкой в воздух...
Петров стоял рядом с ним и преданными глазами смотрел на Соловьёва, ещё не до конца веря в то, что остался жив. Опасливо озираясь на убитых, Хвир и Бондарь - четвёртый из оставшихся в живых русских, дрожащими руками снимали обувь и бросали её к бревну...
- Пары не перепутайте - прикрикнул на них Сергей и повернулся к Петрову: - А ты ничего, молодец, всё сразу понял - похвалил он и тот, широко улыбаясь ответил:
- А я тоже уже думал, как им не даться, как не быть овцой на заклание... Я уже хотел вскочить, и кинуться на этого Гамзало, да вы меня опередили. Он почему-то стал обращаться к Соловьёву на вы.
В это время Сергей примерял ботинки Гамзало и, не обращая внимания на вонючий запах потных ног, стал обуваться.
Молодые последовали его примеру, казалось, что о мёртвом и лежащем тут же неподалёку обезглавленном Анедченко, они на время забыли!
Обувшись Сергей встал, потопав ногами, убедился, что башмаки впору и приказал:
- Теперь каждый берёт автомат, по гранате и надо будет уходить отсюда, пока остальные чечи не вернулись. Они, может быть, слышали выстрелы и взрыв... Но перед этим спрячем тело Анедченко в лесу, чтобы потом вернуться и похоронить...
- А сейчас надо поскорее уходить - проговорил он через паузу уже спокойным голосом!
2006-2023 год. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal