Квадратные плитки тротуара с проросшими между ними травинками убегали вперед, медленно приближалась арка перехода. Вдали шумело море, где-то над головой - лень смотреть, да и не так это и важно - кричат чайки, ветер треплет воротник рубашки. Он знает, что это сон, и знает, что не обязательно идти именно туда - ведь можно свернуть, придумать для себя приключение. Вон море - одна секунда - и на горизонте вздымается громада парусов, а на берегу собирается толпа зевак в одеждах веков восемнадцатых... Или - свернуть вправо, к густому лесу - и ты - сильный охотник в диких джунгглях... А еще можн пожелать оказаться в городе будущегт - ведь это так дегко! Но он упрямо идет вперед, и ноги почти не слушаются, как будто он шел уже несколько часов без отдыха... Так часто бывает во сне.
Вперед, метры и метры неровных рядов плитки, ажурная арка все ближе. Ему - туда. Вокруг голое поле, с одной стороны - море, с другой - поле граничит с лесом. Кто сделал здесь эту дорогу - из ниоткуда, без начала, утыкающуюся в странную арку, позади которой тоже ничего нет - лишь все то же лысое поле? Он часто во сне прхдит сюда, идет по этой дороге, долго, наверно действительно часами... И наконец на горизнте возникает тонкая конструкция перехода. Собрать все силы и бежать - с такой скоростью, с какой никогда не сможешь в реальной жизни, на последнем дыхании уткнуться лбом в пхладный камень, ветер взъерошивает волосы, ветер дует от моря и из арки - уже другой, и запах у него совершенно особый. Странно для сна так ярко чувствовать запахи, температуру, странно ощущать под пальцами шершавую поверхность камня. Странно и привычно. Этот сон всегда такой, словно и не сон вовсе, а и вправду он переступает через грани двух миров - из серого промозглого начала осени в яркий летний день.
Шаг - и уже теплый мягкий ветер склоняет под ноги травы, упрямо пробившиеся между квадратными плитками тротуара. Шаг - и воруг только ярко-зеленая трава и огромное синее небо. Там, в реальности, такого синего небе не бывает, там оно блекло-голубое, словно вылинявшее от частых стирок, с прозрачными тоже какими-то полинявшими облачками... Он поднял голову. В небе огромное белое облако медленно двигалось куда-то в сторону горизонта, плавно меняя свои очертания. Сейчас оно было похоже на дракона с тремя головами... Вот две головы по бокам словно отделились стало понятно, что это тоже - дракончики, только маленькие... А раньше верили, что у Горыныча три головы. А это не Горыныч, а Горыновна, и на спине она драконят носит... Он встряхнулся, и радостно зашал вперед, оставив Горыновну лететь куда ей надо.
Эта Арка видимо была построена даже раньше чем та, в которую он входит, здесь она и выглядит по-другому, и плиты совсем растрескались от времени, и их давно уже затянуло густро травой... Почему-то всегда, когда он сюда приходит, здесь лето. Пушистые листья и венчики каких-то цветов щекотят босые ноги, здесь нет жгучей крапивы или чертополоха, можно не бояться... здесь вообще нет ничего плохого или страшного.
Здесь есть город. Небольшой, тихий, светлый... Как и в любом другом городе на улицах прогуливаются старушки с палочками, во дворах звенят детские голоса, а на витринах стоят красивые вещи и на одной даже целый город, где каждый домик размером с наперсток. Он всегда останавливается, разглядвает его, все сделано так тонко и искуно, что и не верится, что это просто украшение витрины. Он не знает точно, но хочется верить, что по вечерам в домиках зажигаются огни, а на крохотных улицах свпыхивают светлячки фонарей. Это детская вера и жажда чуда.
В этот раз он лишь скользнул взглядом по стеклу огромного окна. Сегодня ему надо в другое место. Он там, кажется, не был, но знает, как туда пройти. Пара дворов, потом в дыру в заборе, через заброшенный корт, перепрыгнуть через невысокую оградку.
Этот дом был уже давно заброшен. Пыль, тонкие паутинки по углам, где-то под полом скребутся мыши.
Он медленно пошел по комнатам, прикасаясь к старинным вещам. Телескоп с разбитой линзой у одного из окон; старый глобус, пожелтевшый от времени; дамская шляпка с вуалью... Их уже много десятков лет не носят. Покрутил в руках и положил на место ржавый кинжал. Красивый, его бы почистить... Стопка писем на секретере, ваза с засохшими цветами на столе. И как только не упала? Следы в пыли рядом с ней - какой-то котенок тут недавно так же ходил и был явно заинтересован сухоцветами...
Он замер у странного аквариума, прикрытого темной тканью. В таких... Он приподнял край полотна и восторженно выдохнул. Ппарусник. Модель небольшой каравеллы. Размером с ладонь, но настолько тонко сделана - планка к планке набран паркет палубы, из тонких ниток связаны лестницы, паруса из шелка подняты, блестит медный якорь...
Осторожно взять в руки это сокровище, поднести к глазам, разглядывая узлы на канатах, потрогать якороек. Какой крохотный... И зная, что все равно это сон, что все равно - проснется и его не будет - взять с собой. Обратно, через корт, дыру в заборе, по улицам - к пустырю и арке... После которой будет утро.
Ветер на прощание дернул за рукав, мол, не уходи, останься здесь. Прижав к груди каравеллу и зажмурившись, он шагает в темный проем...
И тут же распахивает глаза.
Все как и должно быть. Комната, высокий сероватый потолок, старые обои на стенах, захламленный стол...