Сверчок Кулёма будучи в задумчивости всегда скреб в затылке. Вот и сейчас был именно тот самый случай. Кулёма вздыхал грустно, да скреб - вдруг мысли какие наскребутся. Хотя бы и в гости. Правда, у него это как-то не очень получалось. Лап-то хватало, да, но все равно чего-то... не хватало.
Утомившись, запиликал Кулёма потихоньку легкую пиеску собственного сочинения, да подпел мелодии в пол голоса. "Тирьям-там-там, тирьям-м".
А еще ему Луна подпевала, да. Вот только ее никто не слышал - уж больно далеко она как-то забралась. Впрочем, ее это ничуть не смущало. Поэтому она и могла безбоязненно распевать во все горло,- Тил-ли-ли-бом-бомм! Тил-ли-ли-бом-бомм!, - и плевать хотела со своего седьмого неба, что поет она ни в склад, ни в лад. Да и в такт, если честно, тоже ни разу не попала.
-Ха-ха! А все равно плевать! - Кричала Луна расшвыривая глупые облака, пасшиеся на вечернем небосклоне.
Облака в панике разбегались во все стороны от разошедшейся Луны. Все, кроме одного - черного, дремавшего в последних лучах отваливавшего на боковую солнца. Пнула Луна в сердцах по черному облаку, да только ногу отшибла, а облаку хоть бы что - задумалось оно, видите ли, нет бы испугаться как все.
У Луны конечно же, всякое желание петь тут же пропало. Как она надулась от злости, да как раскрыла свою коробочку, да как принялась облако костерить, на чем свет стоит! То аж прослезилось от неожиданности. А подумав немного, уже и от злости. Да разойдясь не на шутку, ка-а-ак влупит дождем в ответ!
А Луне тот дождь - только в радость: она и сама умылась, и деревья знакомые напоила и полы в избе надраить до блеска успела, да и состирнуть там, кой-чего по мелочи. Но тут дождю все надоело и облако перекрыв крантик убрело подкрепиться в ближайший бар. А Луна тут же расстроилась - самовар-то она наполнить забыла, такая кулёма! Пришлось к соседям бежать. Заодно и сахаром разжилась.
Самовар вскипятила, да Сверчка позвала в гости. Кулёма, было, отнекиваться стал, мол - пьеска все никак не оканчивается, такая досада, - да Луна его уговорила и они вместе пили чай и молча смотрели на звезды.
А потом Кулёма взял скрипку и принялся играть, подпевая себе что-то в пол голоса, а Луна подперла щеку рукой и смотрела на него, но в песню уже не встревала - стеснялась.
Луна осталась чашки мыть, а Сверчок отправился новую пиеску заканчивать. Он сидел на завалинке возле дома и снова скреб в затылке. Пьеска у него так и не выходила, но Кулёма сдаваться не собирался - времени-то у него было навалом, до самого утра.