Качалов Алексей : другие произведения.

Белая Горячка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Леший долго вглядывался в старуху и, наконец, признав в ней старую знакомую, воскликнул: - Ну ты, Верка, и допилась! - Какая я тебе Верка, придурок, - зло огрызнулась старуха. - Ведьма я, понял? Разуй глаза-то. - Чтоб мне век страдать с похмелья, - только и нашелся что пробормотать Череп. В глазах ведьмы блеснул злой огонек. - Сам напросился. Так и будет...
   Как всегда с утра Череп страдал с похмелья. Поднявшись, он в тысячный раз дал себе слово опохмелиться и все - шабаш - завязать к чертовой матери. Ну хотя бы на месяц. Не то что бы Череп проникся идеей пагубности алкоголя, а просто, несмотря на солидный стаж, он никак не мог избавиться от похмельного синдрома, и всегда очень болел. Даже присказка у него была такая: "Чтоб мне век страдать с похмелья!" Впрочем, настоящее похмелье случалось с ним довольно редко, так как пил он всего раза четыре в год, зато каждый раз по три месяца, отчего был настолько проспиртован, что казалось даже волосы на его голове - и те пьяные. Но рано или поздно профилактика требуется любому организму. И этот момент, по ощущениям Черепа, настал.
  Как вы уже догадались, был Череп законченный алкаш и котяра. Основной способ заработка себе на жизнь (вернее на очередную порцию алкоголя) состоял для него в сборе стеклотары. Хотя, при случае, он в легкую мог прихватизировать и то, что плохо лежит, в том числе и у того, кто уже лежит. Но это случалось эпизодически и Череп, в глубине души, считал себя честным человеком. Дополнительный заработок приносило Черепу то, что, будучи в запое, устраивал он из своей хибары в трущобах на окраине города форменный бомжатник где, спасаясь от холода и ментов, постоянно тусовались окрестные алкаши обоих полов и прочие подозрительные личности. Пили здесь круглосуточно. Ну а Черепу наливали на правах хозяина. Постоянным завсегдатаем бомжатника был сосед Черепа Леший, крупный плотный мужик, в прошлом мясник, кулаком валивший среднего бычка, а теперь спившийся котяра с головой поросшей редкой кучерявой растительностью, словно пень мхом, за что и получил кликуху. Были они с Черепом собутыльники - не разлей водкой.
   Этот злополучный день начался с того, что не успел Череп опохмелиться (хотя бутылка в загашнике имелась) как приперся Леший с глупой идеей сообразить чего-нибудь на закусь. Черепу это было вовсе ни к чему, так как пил он всегда не закусывая, считая, что самогон - и так продукт питательный, высококалорийный и усваивающийся целиком, а потому никакой закуси к нему не требуется. От этого, наверное, и был Череп, что называется, кожа да кости. Жиру в нем не содержалось ни грамма, одни только жилы. Так и прозвали его Шкелетом, однако, слово показалось труднопроизносимым и остался от скелета один только Череп. А вот Леший, в силу своих физических кондиций, никак не мог не закусить хотя бы раз в неделю.
  "Вот приспичило ему закусывать, взбрело ж в голову, чтоб мне век страдать с похмелья, - ворчал Череп. - Давай заглотим этот пузырь - и к стороне. А так - хлопот не оберешься".
  Дело в том, что в трущобах гораздо проще было найти самогон, чем закусь, вернее бухло здесь и искать не надо было: достаточно подойти к любому окну первого этажа, постучаться и, с вероятностью 50 на 50, пузырь, в обмен на наличку или на какую-нибудь свежеворованную вещь вам был гарантирован. А вот с закусью всегда возникали проблемы. Алкашам приходилось охотиться на голубей, собак и даже кошек. При этом надо заметить, что они вовсе были не злодеи - жрать просто очень хотелось. Голубятина, кстати сказать, считается истинным деликатесом - мясо птицы, оно и есть мясо птицы. Собачатина также ничего - та же баранина, разве что пожеще, да пожилистей, и жиру почти нет. А вот с кошатиной все гораздо сложнее. Есть ее, если и возможно, то только с перепою, усугубленному длительной голодовкой. Но куда деваться, если всех собак и голубей в округе уже давно приели? В общем, Череп с Лешим рассчитывать могли только на кошатину.
  Едва наши кошкодеры зашли в соседний двор, как сразу же напоролись на черного кота. Ну совершенно черного, лишь с тремя седыми волосками на лбу.
  - Вон какой суповой набор бегает, - кивнул Череп, слегка удивившись необыкновенно крупным габаритам кота.
  - Черный, - суеверно скривился Леший.
  - А какая разница? Прикончим - и к стороне, - отмахнулся Череп, которому не терпелось опохмелиться, а потому сортировать котов он был не намерен. Загнать кота в мешок особого труда не составило. Тот, казалось, настолько был ошеломлен производимыми над ним действиями, что даже не сопротивлялся.
  - Совсем зажрался, чтоб мне век страдать с похмелья, - прокомментировал поведение кота Череп. - Пошевелиться - и то лень.
  Однако, спустя минуту пребывания в мешке, кот пришел в себя. Он остервенело мяукал, временами переходя на вой, и яростно скреб лапами, словно надеялся порвать мешок.
  - Стремный какой-то кот, и мяучит странно, не по-нашему как-то, - снова с каким-то суеверием заметил Леший.
  - Чует, собака, что скоро пойдет на закусь, - отмахнулся Череп и ботнул пару раз мешком об угол. Кот присмирел.
  До хибары Черепа кошкодеры добрались совершенно без проблем. Проблемы начались когда мешок с котом был небрежно брошен на пол. Пока Череп искал накануне заныканный пузырь, коту, почуявшему опору под ногами, все же удалось разодрать мешок и вырваться наружу. Тут он совершенно пришел в себя и превратился в неистовую зверюгу. Глаза его сверкали каким-то необыкновенным блеском, шерсть стояла дыбом. Выгнув спину и волнообразно вертя распушенным хвостом, кот метался по всей квартире, ища выход. Приятели, боясь упустить добычу, принялись ловить его, однако кот ни в какую не желал превращаться в банальный суповой набор и сопротивлялся этому изо всех сил. Он кусался, царапался, истошно верещал. Но и наши любители дичи не желали отступать. В конце концов, кота загнали на кухню, и тут случилось самое страшное. Кот, вскочив на шкаф, задел выставленную Черепом бутылку с самогоном. Упав на пол, та разбилась вдребезги. Череп припал к осколкам. В глазах его стояли слезы. Затем он принялся неистово материться и в буквальном смысле рвать на себе волосы.
  - Ты это, не переживай так, - попытался успокоить его Леший. - Она того, не целая была. Я отхлебнуть успел чуть-чуть, с половину.
  Утешение не возымело действия.
  - Ну, сукин кот, держись! - с этими словами Череп метнулся в прихожую, схватил колун, который несколько дней назад прихватизировал у соседа, в надежде загнать рано или поздно за пузырь. Ра-аз! И шкаф прорезала трещина. Кот перепрыгнул на стол. Ра-аз! И стол разлетелся напополам. Кот прошмыгнул в комнату и забился под тумбочку. Череп не отставал. Ра-аз! И та же участь, что и стол, постигла тумбочку. Когда кот запрыгнул на телевизор, старый, еще советского производства, Череп на мгновение задумался, но вот и телевизор разлетелся вдребезги, а кот был невредим. До сей поры Леший философски наблюдал всю эту картину разрушения, однако тут и его словно черт дернул. Выбежав из квартиры, он возвратился с довольно увесистым топором для разделки мяса, который остался у него в память о прежней работе. Вид топора, казалось, произвёл на кота впечатление. Несколько раз он благополучно отскакивал от ударов, но под конец всё же был загнан в угол. Собутыльники со своим грозным оружием наизготовку наступали на бедного кота. Кот изогнулся, ощерился, глаза его бешено сверкали, но отступать ему было некуда, а топор с колуном были уже занесены над ним. Тут что-то хлопнуло, и весь угол заволокло вонючим дымом.
  Когда он рассеялся, изумленным взорам кошкодеров предстала странная фигура. Длинная, худая, в чёрные лохмотья закутанная старуха! Её выдающийся острый подбородок трясся от ярости, беззубый рот, на который наползал крючковатый нос, осклабился в злобную ухмылку, а светящиеся кошачьи глаза бросали искры. На голове торчали чёрные щетинистые волосы, и - чтобы сделать эту гадкую рожу вполне отвратительной - два больших ожога перерезывали левую щёку до самого носа. Леший долго вглядывался в старуху и, наконец, признав в ней старую знакомую, воскликнул:
  - Ну ты, Верка, и допилась!
  - Какая я тебе Верка, придурок, - зло огрызнулась старуха. - Ведьма я, понял? Разуй глаза-то.
  - Чтоб мне век страдать с похмелья, - только и нашелся что пробормотать Череп. В глазах ведьмы блеснул злой огонек.
  - Сам напросился. Так и будет. Вы, - ведьма ткнула костлявым пальцем в сторону кошкодеров, - чуть меня не угробили. За это я накажу вас самым страшным наказанием: отныне все, что бы вы ни пили, будет превращаться в обыкновенную воду. С этими словами ведьма сделала пасс, отчего в глазах у собутыльников зарябило, и, противно захохотав, прошла мимо них к окну. Раскрыв его, она ловко выпрыгнула вон из квартиры, расположенной, между прочим, на втором этаже. Когда кошкодеры подскочили к окну, то увидели лишь удиравшего прочь черного кота.
  -Нет, ты видел? - наконец выдавил из себя Череп. - Ну и коты пошли, все с сюрпризами какими-то. Надо срочно принять, пока крыша не поехала.
  - Не-ет, - протянул Леший, - пора с этим завязывать. Допились. Глюки пошли.
  - А-а, - небрежно отмахнулся Череп, - мне, бывает, ещё и не такое мерещится. А средство одно - клин клином.
  После недолгого совещания было решено загнать колун за бутылку, что и было незамедлительно сделано. На обратном пути Леший, отвернув пробку и с вожделением вдыхая сивушные пары, проговорил, припомнив проклятье ведьмы:
  - А вдруг не подействует?
  - Брехня, - отмахнулся Череп. - И вообще это был глюк.
  Дабы пресечь распространение панических настроений и полностью изгнать воспоминания о странном видении, Череп разлил содержимое бутылки сразу напополам, в два граненых стакана. Выпили залпом. Вот сейчас она должна достичь желудка, а потом побежать по всем жилам, согревая их приятным теплом, затем ударить по мозгам и... И ничего, ни какого эффекта! Прошло уже минут пять, но алкоголь не действовал.
  - Ну, сука, старая ведьма! - в бешенстве вскричал Череп.
  - Поде-ейство-овало-о, - пропел переполненный мистическим ужасом Леший.
  - Какое подействовало - ни в одном глазу. Я ж говорил, не надо брать у Зинки. Она ж вечно выпаривает брагу чуть не до дна - одна сивуха остается, а алкоголю - ни грамма, да водой еще, старая карга, разбодяживает. Бери топор, пошли к Надьке.
  Надькин продукт первой необходимости оказался куда более качественным - при проверке вспыхнул только так. К удивлению самогонщицы, приятели тут же, прямо перед окном, заглотили в два приема весь пузырь. В предвкушении они уселись на ближайшую лавочку. Прошло пять минут, десять - оба были совершенно трезвые. Алкоголь не действовал. Только сейчас Череп осознал весь ужас своего положения. Его пробил озноб, холодный пот выступил на висках, руки пошли в пляс.
  - Это что ж? Неопохмеленными всю жизнь так и маяться? Ну и сука же эта ведьма! - вскричал он, вскочил с лавочки и, нарезая круги, продолжал тираду:
  - Черт бы побрал эту ведьму! Вдарила в самое больное место, сука! Последнего удовольствия лишила, смысла жизни, можно сказать! А все ты, ты! - накинулся он на Лешего, - закусь ему подавай! И-и-и!..
  - Да, тяжело тебе, брат, - вкрадчиво произнес Леший.
  - А тебе что, легко?! - взвизгнул тот.
  - Так я ж ведь, это, опохмелился все-таки, а ты...
   Ближе к обеду из своих нор начали выползать окрестные алкаши и собираться кучками. Вплоть до вечера Леший с Черепом блуждали от одной компашки к другой, рассказывали свою несчастную историю. Им наливали ради прикола, но ни самогон, ни портвейн, ни водка с пивом - ничего не действовало. Наконец смотреть на счастливые пьяные морды Черепу стало вовсе невмоготу, и он понуро побрел домой. Ох и трудно было засыпать на трезвую больную неопохмеленную голову, но Череп все же заставил себя это сделать. А на утро его ждал еще сюрприз.
  Едва открыв глаза, Череп явственно почувствовал все признаки похмелья, причем еще более худшего и невыносимого, чем накануне. Башка трещала до блевоты, во рту стоял страшный сушняк, пот лил градом, руки тряслись впору хоть привязывай. Да еще как назло вспомнился во всех деталях снившийся кошмар с массовыми обрушениями зданий, полетами в пропасть, грохотом, визгом и прочими неприятностями. Череп даже не сразу понял, где он и что с ним. Лишь черный кот, метнувшийся в угол, привел его в чувство.
  - Это ж как же так! - вскричал Череп, обращаясь к коту. - Пьяный не был, а с похмелья болею?!
  Кот осклабился гнусной улыбочкой.
  - И опохмелиться никак! - вдруг вспомнил Череп. - Ах ты, сукин кот, твою мать! Череп со всей злости запустил ботинком в угол, но кота там уже не оказалось.
   Прошло несколько дней, а самочувствие Черепа все ухудшалось: все органы, лишенные привычной спиртовой среды, потихоньку стали накрываться, да и с головой творилось что-то не того. В который раз Череп проходил мимо компашки бывших собутыльников и те, видя его страдающую неопохмеленную рожу, наливали за ради Христа. Он не мог удержаться и выпивал стопку - авось подействует. Но чуда не происходило. Он понуро опускал голову и уходил, не желая понапрасну переводить драгоценную жидкость. Персональный сухой закон оказался столь суровым и невыносимым, что Череп хотел даже повеситься, и почти уже было сделал это, но, не провисев и полминуты, рухнул вниз - веревка не выдержала. Когда поднимался, в углу померещилась та самая ведьма. Она скалилась беззубым ртом и грозила костлявым пальцем.
  Если отсутствие алкогольной анестезии превратило жизнь Черепа в сущий кошмар, то Леший, казалось, выдержал пытку трезвостью и постепенно входил в непривычное трезвое состояние и даже находил в нем свои плюсы, в чем неоднократно пытался убедить Черепа. В конце концов, они разругались вдрызг.
  - Вот, сука, навела порчу, нечистая сила! - пенял на судьбу Череп, выступая перед окрестными бабками, лузгавшими семечки. - Раньше бы эту ведьму давно на костре сожгли или на Соловки отправили. А теперь демократия - порти жизнь народу, сколько влезет, никакой управы на всякую там нечисть нет.
  - Да какая ж это порча? И что тебе неймется? - не понимали бабки. - Не пьется, так и не пей. Она для тебя благо сделала. Вон Леший - как огурчик ходит.
  - Если бы сам хотел бросить - другое дело. А так - сплошное насилие над личностью, - гнул свое Череп. - Да кабы я еще опохмелился, а так - не по-людски как-то. Меня ж каждый день конкретно колбасит! Что ж мне, так и помирать неопохмеленному?
   Вскоре весь квартал знал о беде Черепа. Все мужики наперебой советовали что делать, ибо прекрасно понимали, что совсем без алкоголю русскому человеку - смерть. Сначала кто-то вспомнил рассказ знакомого дальнобойщика. Тот, чтобы не дышать на гаишников перегаром, использовал для принятия алкоголя... клизму. Череп тут же испробовал этот способ, но и с другого конца водка не действовала. Все просчитала проклятая ведьма! Затем кто-то вспомнил: если только, перекрестившись, плюнуть ведьме на самый хвост - то ничего и не будет. Но где же найти эту ведьму? Тогда переловили всех черных котов в округе. Что только с ними, бедными, не делали, но ни один так и не обернулся ведьмой. Советовали Черепу сходить к бабкам, но те только руками разводили, говоря, что слишком сильно заклятье и сделать они ничего не могут. Даже к врачу ходил Череп с жалобой на острую алкогольную недостаточность.
  - Алкоголика губит как выпивка, так и ее отсутствие, - изрек врач, нисколько не удивившись проблеме пациента. Затем пробормотал что-то насчет особого вида белой горячки, обрадовав Черепа, что дальше будет еще хуже, и прописал тому трудотерапию. Череп даже пробовал работать, но не смог. Смысла, заявил, нет: денег заработаешь, а пропить нельзя.
  Вскоре все советы и рецепты истощились, но ничего так и не помогло, и Череп вовсе впал в тоску и уныние. И не мудрено, ведь известно, что когда слишком долго смотришь на этот мир трезвыми глазами, возникает непреодолимое желание спиться к чертовой матери. Но не то что спиться - элементарно выпить не получалось. А жизнь в трезвом видении, да еще отягощенным неудовлетворенным похмельем, предстала пред Черепом сущим кошмаром.
  "Не уж-то я такая же мразь?" - с ужасом думал он, глядя на своих бывших собутыльников.
  "Еще хуже! - кричали в голове какие-то голоса. - Хуже, хуже, хуже!" "Че ж это за жизнь такая, да и жизнь ли это? Хоть вешайся с расстройства!" "Вешайся, вешайся, вешайся!" - уже шептали голоса. "И зачем все это я только увидел? А это еще кто, самый противный, ну и ублюдок. Черт, да это же я!"
   Вся система ценностей Черепа летела к черту. Пьяный трезвого не разумеет, и Череп совершенно выпал из угарного социума. Полностью разладились отношения с окружающими, с которыми не осталось ничего общего, и поговорить даже было не о чем, и которые просто не понимали, как жить трезвым. И вся эта жруще-блюющая мразь, все эти гадкие мерзкие рожи издевательски скалились над Черепом, угрожали и обвиняли. В голове стоял целый хор голосов. И все это сопровождалось то заунывным пением, то нудным скрипом, то сокрушительным грохотом. А потом все резко пропадало, и Череп оказывался в своей халупе в полном одиночестве. Но хуже всего добивал Черепа все тот же паскудный кот. Как-то проснулся он и почувствовал на гуди тяжесть, в лицо кто-то дышал. Открыл глаза - на груди сидел черный кот с тремя седыми волосками на лбу. В ужасе Череп сбил его рукой. Тот упал на пол и точно рассыпался: котов стало несколько, целая стая котов. Они разбежались по комнате. Но вот это уже не коты, а крысы, и тех вдвое больше. Череп вскочил с кровати, боясь наступить на них, и только сейчас заметил, что по комнате шныряют вездесущие тараканы, самые обыкновенные рыжие стасики. У Черепа отлегло от сердца, он присел за стол, и обнаружил одного из этих домашних животных в стакане бесполезного самогона. Осторожно выловив, чтобы не раздавить, он стряхнул таракана на стол. Спустя некоторое время тот начал подавать признаки жизни.
  - Вот, стасик, - заговорил Череп, обращаясь к таракану, - везет же тебе. Нажрался. Теперь вон очухиваешься. А я... Вся беда в том, что когда я не пьян, я трезв, а это гораздо хуже. Да у меня ж весь генофонд подорван!.. Эх! - сокрушенно махнул он рукой. Таракан, словно соглашаясь, дрыгнул ногой.
  - Вот, ты меня понимаешь, - вздохнул Череп и обвел свою халупу взглядом. Раньше здесь вовсю кипела алкогольная жизнь, все бурлило и ворочалось, словно брага в бочке. Теперь же царила атмосфера затхлости и запустения.
  - Чужой я, стасик, - всхлипнул Череп, - всем чужой.
  Таракан уже собирался уползти, как вдруг жалость Черепа сменилась яростью. Он с ненавистью обрушил кулак на таракана так, что аж стакан подпрыгнул. Затем схватил самогон, выпил, и снова притих.
  - Карк, - каркнула ворона с дерева за окном, - карк.
  - Да ни как! - отмахнулся Череп.
  - Ха, - вдруг сказала ворона, - ха-ха-ха!
  Это уже была не ворона, а ведьма. Но сей факт ни сколько не удивил Черепа. Он зло сплюнул в окно:
  - Издеваешься, сволочь.
  И тут его вдруг опять охватил приступ ярости, на сей раз по отношению к себе, должно быть ведьма накаркала. Череп решил непременно отравиться. В течение дня он перепил все, что попадалось под руку: уксус, ацетон, шампунь, скипидар, бензин - но все превращалось в воду. "От воды, видать, моя погибель", - подумал тогда Череп и решил утопиться. Вышел к пруду, скинул одежду, взял камень потяжелее, зашел в воду и все шел и шел, пока вода не накрыла с головой. Дышать было уже совершенно нечем, но он упорно двигался вперед. А где-то на середке
  пруда Череп закрыл глаза и думал, что уже помер, но не тут-то было. Ноздри вдруг вдохнули воздух, он открыл глаза и увидел перед собой противоположный берег. У самой воды сидел черный кот и весело ему подмигивал. Когда несостоявшийся утопленник обошел пруд, ко всему прочему выяснилось, что еще и одежду украли. Так и вернулся домой голышом.
   Наверняка Черепу как-нибудь все же удалось бы угробить себя (он уж и с крыши прыгал, и газом травился, но все портила проклятая ведьма), если бы однажды на пороге не появился сияющий Леший. Причесанный, гладко выбритый и весь в белом. Череп его даже поначалу не признал, тем более что был тот изрядно пьян. Но ведь это могло означать только одно! Пока Леший пытался вписаться в дверной проем, Череп с одной лишь мыслью: "Заклятье снято!" бросился к контрольной бутылке и трясущимися руками наливал самогон в стакан. Спустя пару минут разочарованию Черепа не было предела - алкоголь не действовал. Тем временем Леший все же доплелся до дивана и рухнул, широко раскинув руки. Череп подскочил к нему, схватил за грудки и начал было пытать, как тому удалось так нажраться, но тщетно - Леший отрубился. Череп за два часа, пока ждал, когда Леший проспится, весь извелся и жрал сигарету за сигаретой. Наконец Леший впервые пошевелился. Череп подскочил к приятелю и принялся трясти того, чуть не всхлипывая:
  - Вот везет же, а! А мне. Хоть бы гамм усвоился - все бы за то отдал.
  - Грамм? - открыл один глаз Леший. - Это устроить можно.
  - Как?! - аж подпрыгнул Череп.
  - Ну и рожа у тебя, - не ответил на вопрос Леший. - Короче: брейся, башку хоть сполосни, да оденься поприличнее. А я пока за кофем схожу. Нужно быть как огурчик. Чайник поставь.
  - Да ты хоть скажи, какой расклад, в натуре! - умолял Череп.
  - Делай что сказано, - с этими словами Леший поднялся и направился к выходу. Когда он вернулся с пакетиком кофе, Череп уже был готов.
  - Во! - одобрил Леший его внешний вид, - щас кофе хлебну и пойдем.
  - Да куда же?!
  - В церковь. И заткнись, - отрубил Леший.
  Лишь на подходе Череп все же не выдержал:
  - Ты хочешь... У Него... И что мы будем у Него просить? Не пить же?
  - Раскинь мозгами-то, - отозвался Леший. - Это нечистая сила навела на нас порчу...
  - И что?
  - Сейчас все поймешь. Стой и слушай.
  Приятели отстояли всю службу, правда, Череп ее совсем не слушал: его всего колотило от нетерпения, а вот Леший и крестился и поклоны бил - все как положено. Только когда дело дошло до причастия, Череп понял в чем дело, и рванулся было к чаше со святыми дарами, но его тормознул Леший:
  - Последним пойдешь и все остатки попросишь.
  Наконец, Череп дождался. Он с трепетом вкусил с ложечки святых даров и... впервые за долгое время почувствовал вкус вина. Заклятье ведьмы не действовало!
  - Батюшка, - вцепился Череп в попову рясу, - а что ты делаешь с чашей, когда в ней святые дары после причастия остаются?!
  - А тебе зачем, сын мой? - очень удивился поп.
  - Дай мне ее, Христа ради! - взмолился Череп и, не дожидаясь пока поп примет какое-либо решение, выхватил у того чашу и выпил все остатки залпом. Хоть и было там вина перемешанного с просфорой всего на пару глотков, но после них Череп совершенно ожил. Он готов был плясать, а поп так и застыл, пораженный странным поведением захожанина.
  - Спасибо тебе, батюшка! - радостно вопил тот. - И Ему передай спасибо! Век не забуду!
  - Ну как? - толкнул Леший Черепа в бок, когда они вышли из церкви.
  - У-У-У! - издал звуки всепоглощающей радости Череп.
  -Вот, - принялся объяснять Леший. - Меня тут жена взяла обратно, как узнала, что не пью. Я ей про ведьму рассказываю, а она не верит, говорит, что это проведение, не зря, мол, свечки ставила. Надо, говорит, Богу молиться, вот и затащила меня в церковь. А я как причастился, так и понял: заклятье пало! Ну, тут же в магазин. Того же кагору взял, заглотил разом - и к тебе. Да развезло, видать, с непривычки... Ну ты чего, бродяга, опохмелился, наконец?
  - У-У-У! - снова благостно проурчал Череп.
  - А теперь можно и бухнуть!
  С бутылки кагора Лешего вновь стало развозить, а вот на Черепа магазинное вино не произвело совершенно никакого впечатления. В полной прострации сидел он на лавочке в церковном сквере. Захмелевший было Леший, глядя на приятеля, аж протрезвел.
  - Ну ты, это, не переживай так. Зато хоть опохмелился, будешь теперь жить как человек.
  - Угу. Если человеком жить, надо чтобы мог, а не пил. Вот она, стоит, а ты сильней - вот это значит человек. А насильством, да еще от нечистой силы - не то.
  - Ну уж, если Он не помог...
  - Ну почему же, - вдруг послышался старческий голос.
  Перед приятелями стояла церковная бабка с виду довольно набожная и благодетельная.
  - Знаю твое горе, касатик - душещипательно обратилась она к Черепу, - и могу помочь.
  Во взгляде Черепа появились признаки осмысленности.
  - Страшная порча на тебе, - продолжала бабка, - но ее можно снять.
  - Пытались уже, - отмахнулся Леший, - и ни черта.
  - У меня получится, уж точно. Нужно только выйти за церковную ограду и три раза обойти ее против солнца.
  - И все? - изумился Леший.
  - Да, - подтвердила бабка. - А вы попробуйте.
  - Слышь, Череп, - толкнул приятеля Леший, - давай пройдемся, что ли. Все одно терять нечего.
  Пока Череп в сомнамбулическом состоянии обходил ограду, Леший успел сметнуться до магазина и с уже открытой бутылкой поджидал приятеля у церковных ворот.
  - На, - протянул он пузырь Черепу, едва тот закончил последний круг. Череп, ни на что не надеясь, отхлебнул, потом еще и вдруг оживился.
  - Действует! - заорал он как сумасшедший. - Ей Богу, действует! А где же та бабка?.. Да, черт с ней. Леший, ну и нажремся же мы сегодня!
   На следующее утро Череп проснулся от страшной жажды. Неуверенной походкой он направился на кухню и присосался к чайнику.
  - ...!...,...!!! - во все пересохшее горло заматерился он, едва не захлебнувшись. - Какая сука налила самогон в чайник!
  Он открыл кран водопровода и приложился к нему. Но что за черт! И оттуда шел чистый самогон! Так и не закрыв кран, Череп растолкал Лешего, отрубившегося вчера прямо за столом, и объяснил ситуацию. Тот поднялся, подошел к крану и подставил под струю руку. Понюхал, лизнул, наконец, набрал воды в пригоршню, выпил и авторитетно заявил, что это самая обыкновенная вода. Череп снова сунулся под кран, но оттуда хлестал самогон!
  - А ты попробуй, попей побольше, - посоветовал Леший, - может у тебя только привкус во рту.
  С каждым глотком Череп становился все пьяней, а жажда все невыносимей. Каких только самых безобидных напитков не перепробовал в то утро Череп, но лишь пьянел с них, а напиться никак не мог. Так и рухнул спать, терзаемый жаждой. А на следующий день положение только усугубилось. Череп был на грани полного обезвоживания.
  - Что-то бабка напутала, - решил Леший, поскольку Череп что-либо решать был не в состоянии, и, взвалив приятеля на плечо, отправился к церкви. По дороге Череп очухался и изъявил желание передвигаться самостоятельно.
  Найти бабку особого труда не составило, но та, едва приметив приятелей, почему-то развернулась и пошла прочь.
  - Эй, бабуся! - окликнул ее Леший, та только припустила в ответ.
  Приятели пустились в погоню и, когда уже почти настигли бабку, она резко обернулась и... перед ними стояла та самая ведьма!
  - Хм, придурки! - скобенила она мерзкую рожу. - Без водки жить не могли, теперь вот залейтесь ею! Это еще похуже будет.
  Затем ведьма высунула язык и неизвестно куда испарилась, оставив после себя лишь неприятный запах.
  - Тьфу ты, нечистая, - пробормотал крестясь Леший.
  Череп из-за начисто пересохшего рта лишь что-то промычал невразумительно.
  - Так ведь и помрешь от засухи, вернее от алкоголя, - проговорил Леший, с состраданьем глядя на собутыльника. - Чего ж делать-то?
  И тут на колокольне звякнул колокол.
  - Во! - вскричали приятели разом, так как обоим в голову пришла одна и та же мысль. Леший подхватил совершенно обессилившего Черепа и потащил в церковь. Завидев попа, Череп из последних сил рванулся к нему и просипел пересохшей глоткой:
  - Дай, батюшка, святой водицы испить!
  Поп признал в просящем позавчерашнего богохульника:
  - Сначала вам вина подавай, а теперь воды...
  Череп лишь прошипел в ответ нечто, похожее на мольбу.
  - Батюшка, - вмешался Леший, - ему позарез святая вода нужна, мы потом все растолкуем.
  - Да вон же она в ведре, пусть берет, - предложил удивленный поп.
  Череп подскочил к указанному ведру и принялся жадно пить прямо из него, большую часть воды расплескивая на себя. Спустя минуту он стоял совершенно трезвый и мокрый, приговаривая:
  - Хо, вода - она лучший напиток, да и трезвость иногда очень даже хорошая вещь.
  - Так что ж с вами стряслось? - наконец поинтересовался поп.
  Леший вкратце изложил историю с ведьмой. Поп, казалось, ничуть не удивился, лишь произнес задумчиво:
  - Что-то не верю я в вашу ведьму. Не может нечистая сила сама с собой бороться, а только Бог и человек к Нему пришедший. Не в заклятье нечистая сила, а в водке, в ней, проклятой. Зеленым змием прельстил лукавый и весь русский народ попортил. Ведь на всей стране порча. Теперь об этом избавлении только Бога и можно просить.
  - Проси, батюшка, проси, - вторил ему Череп, - Только мне как быть с заклятьем, скажи.
  - Если что и было, то святой водой смыло, но...
  - Спасибо, батюшка! - перебил его Череп. - Значит, и пить теперь можно как раньше, а то без выпивки совсем житья не стало?
  - А была ли она у тебя, жизнь-то? Разве это жизнь? Упиваться каждый день...
  Приятели были удивлены поповскими познаниями в этой области.
  - Я ведь и сам спивался, - объяснил поп, - но вот пришел к Богу. И больно теперь наблюдать все это.
  - Так ведь все так... Вот если бы все разом пить бросили, если бы сам Бог запретил, - ляпнул Череп, которому не терпелось как можно быстрее добежать до ближайшего магазина, а не слушать эту проповедь.
  - Так вам уж вроде запрещали, толку-то? Запретный плод известно слаще. Запретом здесь не обойдешься. Нужно чтобы сами захотели, по собственной воле - тогда и поголовному пьянству конец. Тогда уж и мир можно переделать так, чтобы, глядя на него, не возникало желание напиться, - начал поп давить на психику.
  - А, может, сначала мир? - буркнул Леший.
  - Нет, сначала себя, - уверенно отрубил поп. - Да только сложно это, воля нужна. А вот вы, вы сами, после всех испытаний, хотите обрести жизнь новую? Не спешите с ответом, идите и подумайте. Подумайте каждый и хорошенько. И если сами решите - приходите. Я проведу обряд экзокцизма. Повыведем дьявольское отродье, уничтожим зеленого змия! И Бог в помощь, ибо жить трезвым - уже подвиг при такой жизни, - все напирал поп.
  - Что же, пить совсем нельзя? - крикнул Череп уже из притвора.
  - Ну иногда можно. Сам Христос вином не брезговал. Главное, сохранить волю. Не жить, чтобы пить, а выпивать, чтобы выжить. Не алкоголь над вами господин, а вы над ним. Решайте, дело за вами! - уже кричал поп вдогонку рванувшим до ближайшего магазина собутыльникам, в надежде их убедить.
  Спустя минут десять приятелей видели сидящими на завалинке не вдалеке от церкви. Между ними стояла бутылка.
  - Вот, ведь, проповедь-то закатил, - говорил Череп.
  - Да, - соглашался Леший, - попы, они это любят.
  - И чего наговорил? "Начни с себя, а потом и мир", то, сё. Тут без поллитры не разберешься.
  - Ну, наливай, что ли. Все пьют, и от нас здесь ничего не зависит. Не пойдем мы к нему никаких дьяволов изгонять.
  - Прально, не фига там делать, ну их к черту. Ху, вздрогнем. Дай Бог не последняя.
  Едва они выпили, как рожи их скривились, а глаза полезли на лоб.
  - Моча!!! - в отчаянии вскричали они разом, так что с крыши соседнего дома даже впорхнул белый голубь и полетел по направлению к церкви. Опешившие собутыльники проводили его взглядом.
  - Неужто сам Святой Дух, - пробормотал Леший.
  Череп, почесав в затылке, простимулировал свой мозжечок и обречено изрек:
  - Пес его знает. Но деваться некуда, и в церковь, походу, придется идти.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"