есть боль острей, чем девственницы груди,
годами от неё страдают люди,
не лечит время некоторых ран,
осталось только умолять о чуде,
опять закат, как голова на блюде,
опять на кухне протекает кран,
за окнами ветшает вечный город,
от паха до грудины я распорот,
но встану невредимый и живой,
ведь чудо есть. оно скрипит, как ворот,
оно бодрит, как предрассветный холод,
и пахнет свежескошенной травой.