Снег мокрыми хлопьями покрывал лицо. Медленно вытаптывая путь во тьме, Лютик тяжело дышал.
- Где же этот чертов лагерь?! Сколько можно идти!
Он повалился на колени от усталости. Собрав снега в дрожащие ладони, охотник закрыл глаза и понял, как скучает по дому, от которого не осталось и следа.
Война началась четырнадцать лет назад. Днями и ночами люди рыщут по лесам, дорогам, городам, чтобы принести очередную смерть. Бездумно, они с особой жестокостью вырезают любую магическую живность. Почва в этих краях сырая, гнилая и черная от костров, на которых жгут туши волшебных зверей. Наверно, такой запах имеет ненависть...
Лагерь ютился на самой высокой точке Северной Горы и был госпиталем для редких существ, которые чудом спаслись из Южной Долины. Там все живое сгоняют тысячами в отравленные болота и заминированные карьеры. Кажется, что даже горизонт в Долине выстлан рваными шкурами и раздробленными останками. Каждый шаг по этой проклятой земле отдается густым чваканьем и хрустом. Ей богу, под ноги лучше не смотреть.
Пожалуй, Северная Гора - единственное место, где магия сохранена в первозданном виде. Таких источников осталось два. Они дают Сведущим огромные силы исцеления, ясновидения, разрушения, телесных превращений. Бытовое колдовство питается взращиванием искусственных магических волокон и кристаллов.
Лютик пробирался сквозь метель и мороз уже шестые сутки. Спать приходилось в ледяных пещерах. В них не было ветра, и это позволяло хоть немного согреться. Кедровые орехи и медовуха, прихваченные в попутной забегаловке, были на исходе. Поднявшись на выступ, он разглядел очертания долгожданного лагеря. Суровое лицо охотника расплылось в улыбке. Лютик поймал себя на мысли, что через пару часов сможет побаловаться копченым сыром и глинтвейном. Бесспорно, раса людей жадная и слабая, но надо отдать им должное: алкогольные напитки придумывают славные. Любитель глинтвейна на одном вздохе преодолел череду мелких ступенек и, поскользнувшись, знатно приложился лбом о дубовые ворота. Надобность стучаться кулаком отпала сама собой. Лютик бодро направился в мини-отель на конце единственной улицы. Срочно надо помыться, пока весь городок не пропах.
"Бурлеск" встретил охотника звоном стекла и бутылкой, вылетевшей со второго этажа. Лютик машинально поймал ее левой рукой. Криво наклеенная этикетка и темное стекло выдавали в пойле некую паленую бурду.
- Я тебе ща язык на рог намотаю, чмо ты парнокопытное! - огласил округу женский вопль из того же окна.
- Себе намотай, коза бешеная! - пьяный бас не замедлил ответить.
Охотник ухмыльнулся. Жизнь в городке кипит. Дышащая на ладан фанерная дверь визгнула петлями, пропуская Лютика в тепло и вечернюю суету общего зала. После кедровых орехов он проглотил бы и жареную крысу, но здесь, на всю эту безнадежную дыру, обнадеживающе пахло настоящим свиным окороком. Возле камина уставшего путника ждал небольшой столик. Пробитая крупной дробью поверхность блестела чем-то липким, а у единственного стула была варварски отломана спинка. Не горя желанием отклеивать меню, Лютик пробежался по нему взглядом. Паштет из двухголовых слизней, чечевичный суп, оливье с семгой, салат с морскими рогульками, стейк минотавра, печень пещерного гоблина, шейка единорога запеченная... Ничего привлекательного. По акции сегодня подавали "Царский обед"- рагу со свининой и черный пакетированный чай. То, что надо. Пока он ждал еду, задумчиво мял пальцами пакетик чая, пытаясь разобрать название.
Говорят, этот недоцейлон пакуют на местном комбинате эльфы-нелегалы. Некогда они были через одного искусными кузнецами, врачами-воскресителями, мировыми дипломатами, - сплошная аристократия и элита. Представители этой расы из года в год занимали первые позиции рейтинга "Forbes". Но все настолько изменилось, что сейчас эльфов даже на черную работу не берут. Боятся. Перед войной случился повсеместный геноцид, и почти все знания бессмертных были осквернены и уничтожены. От обиды и унижения сердца покровителей эльфов охватила тьма, породившая Великое Проклятье. Древнее пророчество сбылось. Без оркестровой музыки, помпы и сгустившихся туч. Взяло да осуществилось. Эх, в сказке обязательно нашелся бы супергерой, который остановил бы ход роковых событий. Но в жизни все обстоит иначе. Боги жестоки: ни один эльф на этой земле больше не может продолжить свой род. И придет день, когда они вовсе исчезнут с лица земли - кто из-за болезни, а кто от вражеской руки. Без детей, без семьи, без чести. Эти мысли тяготили Лютика. Так и не прочитав корявую надпись на чае, охотник вспомнил о трагической судьбе одной школьной эльфийской подруги. Учились вместе лет пятнадцать назад. За год до начала войны. Та не могла смириться, что потомства не будет. От отчаяния согласилась на сомнительные эксперименты. Переубедить ее не удалось никому. И ему, лучшему другу, в том числе. Да разве можно обмануть Проклятье? Любому в здравом уме ответ на этот вопрос ясен, как день. Любому ясно, а ей - нет. Операция по искусственному оплодотворению закончилась внутренним кровотечением.
- Я что, непонятно сказала?! Дайте мне телефон руководства! Закроют эту вашу обрыгаловку! - уже знакомый женский голос со второго этажа громогласно зазвучал на первом. В холл тяжелыми, но уверенными шагами спускалась единорог. Немолодая, с кругами под глазами и вульгарно одетая, та во все стороны размахивала какими-то бумажками и мобильником. Багровая, она кричала и брызгала слюной на барную стойку. Никак не могла уняться.
- Мадам, мы пгиносим извинения за доставленные неудобства, но мясо единогогов не запгещено законом, - сохраняя завидное спокойствие, картавый администратор-фавн с замученным видом пытался замять конфликт. Дело в том, что однорогой посетительнице по ошибке принесли вырезку единорога. Конечно, поднялся жуткий скандал: подать существу мясо его же сородича - грубейшее оскорбление. В фавна летели тарелки, столовые приборы, стаканы, - всё, что под копыто попадалось.
- Я тебе сейчас такие законы покажу, идиот, что мало не покажется! - с этим девизом вдребезги разлетелась литровая пивная кружка.
- А вот это уже погча имущества, уважаемая! Синил, выведи! - терпение худосочного администратора закончилось. В холл, громко дыша, боком влез огромный минотавр. Чтобы войти, ему пришлось пригнуться. Он сделал это медленно и аккуратно, стараясь не задеть косяки. В строгом костюме-тройке и с намотанной на мощные руки цепью, вышибала одним своим видом заставил буйную мадам замолчать и перестать размахивать бумажками. Воцарилась немая сцена. Минотавр сверлил взглядом единорога, и вены, размером с древесные корни, на его шее раздувались с пугающей скоростью, туго натягивая ворот белоснежной рубашки. На лацкан пиджака была нашита маленькая красная роза. Охотник с растущим любопытством поглядывал на эту деталь в образе брутального минотавра и с удовольствием жевал добрый кусок сочной свиньи. Собственно, телевизор можно и не включать. Зрелищ достаточно. Наблюдательный пост оказался на редкость удачным: просматривался весь первый этаж от стены до стены. Довольно скоро конфликт был исчерпан.
- Надеюсь, мы не очень помешали вашему ужину? - извиняющимся тоном осведомился фавн, нервно перебирая тонкими пальцами. Его лоб был покрыт глубокими морщинами, по которым скатывались крупные капли пота. В зубах застряла невыносимо маленькая петрушка. И с лосьоном от черных точек ресторатор явно не знаком. Плотная рубашка ярко-василькового цвета сидела ужасно нелепо. Она была размера на три больше, чем надо. Потертая жилетка из тонкой кожи василиска, надетая поверх, точно была не данью моде, а попыткой скрыть неотстиранные пятна. Жену бы ему. Однако парфюм и аккуратно уложенная золотисто-светлая бородка выдавали в нем интеллигента старой закалки. По карим глазам фавна было понятно, что он понял, к кому обратился.
- О, ничего страшного, люди всякие бывают. Вернее, люди и всякие верблюди! - охотник, расхохотавшись, ударил по столу и прищелкнул пальцами, дабы подчеркнуть свое неземное остроумие. Такой юмор он любил. Девушка, пошутившая в его присутствии про повесившегося колобка, рисковала бы незамедлительно получить предложение руки и сердца!
- Простите, а вы ведь и есть Лютый Стриж, предводитель похода в Южную Долину?! - смутившись еще больше, полутораметровый фавн, казалось, уменьшился в размерах. - Я случайно заметил, что у вас... ну это... на плече нашивка Северного движения...
- Да, Родрик, это я. Спасибо тебе за заботу, но, пожалуйста, не зови меня больше Лютым Стрижом. Просто Лютиком, будь так добр. - Стриж помрачнел, имя больно прошлось кинжалом по сердцу. Он не хотел называть себя так никогда и тем более слышать это от других, покуда ужасы войны не прекратятся. Вокруг него и внутри.
![[]](/img/k/kafetulina_k_r/sonnakryshe1/5127.jpg)