Аквариумные рыбки, купленные мною у невнятной старушки, вечно торгующей всякой живностью у входа в зоомагазин - сдохли!
Хотя объективных причин для этого не было...
Я кормил их, научился у соседа по лестничной клетке ежемесячно менять им воду. Даже купил им маленького, булькающего водолазика, которому они, согласно заверениям автора книги "Аквариумный рай" Лады Аукштыкальнис, должны были несказанно обрадоваться. Но все усилия, по созданию отдельно взятого эдема, оказались напрасны. Третьего июля, в своей квартирке, я оказался совершенно один (ну, тараканов я не считаю!)
Через пять минут я уже вдавливал черноватую кнопку дверного звонка своего соседа. Юный натуралист, моему консультанту едва стукнуло семь, удивленно посмотрел на меня.
--
Вот...
--
Что?
--
Они...
--
Ну? - мой собеседник был по-утреннему не мно-
гословен.
--
Умерли...
Эрик недоверчивым, но опытным взглядом пронзил стеклянные берега едва удерживаемого мною рая.
--
Давно?
--
Угу - кивнул я.
Мой гуру сразу кинулся атаковать.
--
Не кормил? Забыл про кислород? Выключил
лампу? Давно не менял воду?
Я на все отрицательно качал головой, пытаясь доказать, что моей вины в этом страшном происшествии нет. В доказательство, взахлеб стал рассказывать про очаровательную Ладу Аукштыкальнис, чьей фотографией я любовался на первой странице ее феноменальной книги с картинками, о маленьком человечке на дне, появлению которого, рыбки радовались так, что еда не раскачали аквариум. Даже припомнил, что у старушки, любезно предложившей купить это счастье за смехотворную сумму, было вовсе не невнятное, а по-старчески красивое, благородно-морщинистое лицо.
--
Эрик, завтракать! - прервал мой монолог
материнский голос.
--
Иду.
--
Знаешь, возьми его себе!
--
Но у меня уже есть... - сказал Эрик, обхватывая
мой подарок.
--
Будет еще один! А я стану приходить к тебе в гос-
ти...
Расставшись со своей мечтой, я опустил правую руку в аквариум и через мгновение вытащил ее. Когда сквозь пальцы просочились последние капли слегка зеленоватой воды, три золотистых сокровища бездыханно ютились на разжатой ладони.
--
Их, я похороню в горшке с цветком. Помнишь, у
меня на балконе?
--
Помню...
--
Эрик! - С нетерпением донеслось из глубины
квартиры.
--
Мне пора...спасибо!
Я услышал щелчок запирающейся двери и собирался вернуться к себе, но едва обернувшись, замер. Передо мною стоял Тибальт - огромный черный пес. Он уперся передними лапами мне в живот, пытаясь очевидно увидеть то, что лежало у меня в руке. Но я демонстративно сжал кулак, всем своим видом показывая, что не стану делиться с ним обрушившимся на меня горем. Пес взглянул на меня обиженно...
Пес поник окончательно, поскольку явно стеснялся визгливого голоса своей длинноногой хозяйки - девушки с обесцвеченными волосами.
- Тибальтушка! Милый... - Это был позор, которого
гроза нашего двора вынести не мог, и предпочел ретироваться, исчезая в пролетах нижних этажей.
Я решил, что будет лучше избежать встречи с хозяйкой черного демона, поскольку только теперь осознал, что на мне из одежды были лишь старые тапочки и плавки с непонятной надписью "Hello". А самое главное, из моей квартиры доносились мелодичные переливания телефона. Звонила Ольга Владимировна. Когда у нее был плотный график, она справлялась о моем здоровье таким образом. Выслушав мой рассказ об утреннем происшествии, она велела мне не очень волноваться и постараться уснуть. Пообещав, держать себя в руках, я оборвал связь.
После похорон, я не мог найти себе место. Несколько раз пересек большую комнату, затем, протиснувшись сквозь суету коридора, прогулялся по кухне и, убедившись в пустоте холодильника, заглянул в ванную, мимоходом нарушив тишину моего жилища, грохотом водопада сливного бочка.
Дабы бы ни что не напоминало о случившемся, я отнес Эрику галогеновую лампу. Потом избавился от остатков корма и жидкости для мытья аквариума. И последний раз потревожил соседей, когда решил подарить им злополучную книгу, вырвав перед этим ее первую страницу.
Затем я уснул. Я любил спать, поскольку, во сне у меня никогда не болела голова, а главное, я не чувствовал страха. Мне снилась гроза за окном. Море, которого я никогда не видел. И мама, чем-то неуловимо похожая на Ладу Аукштыкальнис...