"Когда человек разговаривает сам с собой, это нормально? С точки зрения врачей - не совсем. Потому что два разума в одной голове это явная патология. А если головы две, тела тоже два, но человек один? Это как, нормально? С одной стороны да, ведь собеседников по факту двое. А с другой? Человек-то тот же самый".
После свидания с самим собой Володя пребывал в некотором возбуждении, а потому в голову лезла всякая чушь. И пусть год назад он уже побывал на этом рандеву, но тогда смотрел на собеседника с другой стороны. Да и прошлогодняя встреча, помнится, встряхнула его гораздо сильнее, чем сегодняшняя. Тогда в одно утро, с небольшим интервалом, он увидел аж двух двойников, из прошлого и из будущего. К тому же, случилась та встреча для него впервые. А при внезапном появлении самого себя в дверях у кого угодно разум циркулем пойдёт. Но нынешнему-то ему чего было волноваться, зная обо всём заранее? А вот зацепило, растревожило, привело в состояние какой-то непонятной эйфории. Впрочем, и здесь можно найти объяснение его теперешнему состоянию, ведь свидания с самим собой из прошлого случаются далеко не у каждого.
Кстати, сами определения для двойников - "из прошлого", "из будущего" - насколько они вообще верны? С какой точки зрения смотреть правильнее? Для Вовки, который только что ушёл за Серую полосу вместе с Иалонниэль, два других Володи были однозначно "из будущего", тогда как для него сегодняшнего - оба двойника "из прошлого". Забавно, но с точки зрения остальных жителей города, все три Вовки "из настоящего", потому как день на календаре тот же самый.
"Нет, лучше оставлю эту шараду для мозгокрутов. Блин, как хорошо, что я не врач из псих диспансера! Иначе, ломая голову над подобной загадкой, неминуемо тронулся бы чердаком, и плавно перетёк из категории "персонал" в разряд "пациентов".
Отгоняя назойливые мысли, Володя даже головой затряс, подобно лошади, чем вызвал у прохожих настороженные взгляды. "Пьяный или обкуренный с утра пораньше?" - без труда читалось в их глазах. Но Вовке было плевать на мнение окружающих: ему предстояла поездка через весь город в промзону на общественном транспорте, где народ сдержанностью не отличался. Так что ещё наслушается, узнав много нового о себе и своей родословной.
Взгляд со стороны: Серая полоса.
- Вжика! - мысленно позвал Вовка, выбираясь из клубов сизого дыма.
Клац! - щёлкнули клыки безобразной бульдожьей морды, неожиданно возникшей прямо перед его лицом. Вовка испуганно отшатнулся назад, целиком уйдя в Серую завесу. Что такое? Амулет против стражей вот он, на груди, и активирован как полагается, а эта тварь на него почему-то не реагирует. Странно, неужели амулет сдох? Парень сделал несколько шагов в сторону и осторожно, крадучись двинулся вперёд. Стоило появиться просвету в серой мути, как он вновь воззвал к Вжике. И тут же снова спрятался. Вынюхивающий рядом страж метнулся к нему быстрее молнии. Чуть-чуть, буквально пары сантиметров не хватило псовидному монстру, чтобы вцепиться Вовке в шею. "Сволочь, точно неисправен!" - пронеслось в голове у Володи. Он лихорадочно зашарил по карманам туго набитого рюкзака в поисках второго амулета. Того, который должен был использовать ещё при первом пересечении завесы. Во время поисков запасного амулета ко лбу парня несколько раз чувствительно приложилась торчащая меж завязок рюкзака рукоять жезла. Отмахиваясь от надоедливой трубки, он наконец-то отыскал пропажу. Вот он, серебряный пенал с кусочком ветки молодого дубка из Священной рощи эльфов, тихо-мирно лежит себе там, куда положили. Так, стоп, а это что рядом с ним в кармашке? Вовка просто похолодел, опознав в этом "что-то" крышку от пенала. Блииииин! Ну всё, теперь это уже не амулет, а всего лишь никчёмная деревяшка. Рюкзак-то он брал с собой в город, а в мире без магии из амулета с нарушенной экранировкой всю ману как пить дать выветрило. Теперь он только на выброс...
А вдруг не всю? Вдруг там ещё что-то осталось, пусть самая капелька, буквально на пару минут работы? Докричаться до драконы Вовке этого времени вполне бы хватило. Однако лязг клыков в непосредственной близости от тела межмирового проходимца подтвердил полную негодность амулета. В очередной раз упустив добычу, страж даже взвыл от досады.
Ну, Мадариэль, ну, сука! Подстроить такую заподлянку! И как изящно провернул, сволочь, чисто по-эльфийски. Мол, был барон, и нет его. Куда делся? Ушел за Серую полосу. Вернётся? Да кто его знает, может да, а может нет. И, что самое главное, эльф тут совершенно не при чём. Каззззёл...
И что теперь делать? Возвращаться назад в обычный мир? А смысл? Амулеты там не зарядить, ибо нечем. Это ведь не телефон, их в розетку не сунешь. Тут топтаться? Но завесу открытой долго держать нельзя, иначе посторонние пострадают. Мало ли, забредёт какой-нибудь любопытный, и всё, с концами. К тому же, закроешь её сейчас, а как потом открыть, когда амулет-ключ был одноразовый... Что ему, отсюда звать Вжику? Так дохлый номер - для ментальной связи нужно находиться внутри межмирового перехода, а не на его границе. Как ни крути, а теперь у Володи оставалось лишь два пути: либо к тварям в зубы, либо в обычный мир без надежды когда-нибудь попасть в магический.
От безысходности Вовка взвыл почище стража, тот аж с ноты сбился.
"Ну что, дедушка, пенёк ты замшелый, добился-таки своего, выпнул меня из магмира? Выпнул... Знает же, что без амулетов анти-стража мне Серую полосу не пересечь, вот и испортил их. И я дурак, не проверил. Хотя, как бы я их проверять стал? Тестером что ли, как батарейки? Ну, дедуля..."
"Что же делать, тупо прыгать взад-вперёд и пытаться звать дракону? Так рано или поздно пёсик сцапает! Сожрёт же, гад, и не подавится".
"Говорят, пуля усыпляет почище снотворного. Будем надеяться, что жезл подействует аналогично. В смысле, успокоит взбудораженного стража не хуже амулета", - решился Вовка, вытаскивая жезл. Шагнув несколько раз в сторону, он на мгновение высунулся, привлекая внимание твари, тут же сделал шаг назад и наудачу всадил огнешар прямо перед собой. После чего осторожно выглянул и, не увидев монстра, мысленно завопил:
- Вжика! За хвост тебя об пень! Ты где? Меня тут скоро съедят, а амулеты не работают!
Безответно позвав дракону ещё несколько раз, он напрягся и перехватил жезл поудобнее: на смену уничтоженному зверю, по снежному покрову мчался новый страж. Вовка выстрелил - мимо. Он стрелял ещё и ещё, но зловредная псина с изумительной ловкостью уворачивалась от огненных сфер, с каждым прыжком приближаясь на десять-пятнадцать метров. Уже ретируясь в серые клубы, Володя наконец-то услышал мысленный посыл драконы:
"Буду через десять мгновений. Пока скройся, а после выходи".
Отсчитав для верности полминуты, Вовка осторожно выглянул из серой мути. Первым, что он увидел, был костяной наконечник хвоста стража, которым тот азартно размахивал из стороны в сторону. Чуть дальше на ледяном торосе сидела Вжика, окруженная повизгивающими от восторга стражами.
- Уже можно выходить?
- Выходи, я их держу.
Володя огляделся по сторонам, но не увидел планера.
- Вжика, где моя птица? Ты обещала, что она будет тут.
- Слева от тебя, посмотри внимательнее.
Единственное, что видел Вовка по левую руку от себя, так это сугроб. Большой такой, пушистый. Но таки да, немного напоминающий очертаниями Голубку. Если на ту вывалить пару КАМАЗов снега. Подойдя к месту, где должно было находиться место пилота, парень приступил к раскопкам. Снег был сухой, рассыпчатый, и ухватить его какое-то заметное количество не получалось при всём желании. Да и много ли захватишь голыми, моментально озябшими ладонями? Работа шла медленно, а тут ещё Вжика нервировала, непрерывно бухтя под руку.
- Давай быстрее, холодно тут, я уже вся замёрзла.
У Вовки тоже уже зуб на зуб не попадал: одет-то парень был по-летнему, в тонкие брюки и рубашку с коротким рукавом. Лёгкая ветровка поверх рубахи от холода практически не спасала.
- Хочешь быстрее, так помоги делом, а не просто подгоняй со стороны.
- А как, снег растопить? Давай! Дыхну раз...
- Нет-нет-нет! - запаниковал Володя, даже недослушав. - Ни в коем случае!! После твоего дыхания от планера одни угольки останутся. Лучше зависни над ним и хорошенько поработай крыльями, чтобы снег сдуло. Заодно и согреешься.
Вжика на шпильку никак не отреагировала. Молча поднявшись в воздух, она устроила такой буран, что сдула снег не только с планера, но и на десять метров в стороны обнажила гладкий, кристально-чистый лёд. Настолько прозрачный, что Вовку так и подмывало опуститься на колени и хотя бы одним глазком глянуть, что там под ним. Будь здесь хоть чуть-чуть теплее, он бы не удержался от соблазна, но холод сработал не хуже кнута, гоня прочь из этих негостеприимных мест. Да и завеса стоит открытой непозволительно долго, слишком много времени ушло на игры в прятки со стражем.
Поднявшись в воздух, Володя вынужденно продолжил борьбу с холодом. Ведь чем меньше скорость, тем дольше находишься во власти мороза, а стоит разогнаться, как набегающий поток моментально выдувает оставшиеся жалкие крохи тепла из окоченевшего тела. Вот и решай, что предпочтительней: замерзать быстро или всё же лучше медленно? Словом, из Серой полосы возле Западного баронства Голубка выпорхнула с ледышкой на борту. Вторая, не менее промёрзшая ледышка, долго дышала пламенем в зев пещеры, прежде чем нырнуть в благословенное тепло. За неимением собственного огня, Вовка отлёживался на печи.
Его неудержимо клонило в сон, и только мысли о гадском эльфе не давали Володе уснуть. За время перелёта сквозь холод, не только он промёрз, но и гнев его остыл, вернув способность рассуждать трезво. Если хорошо подумать о подставе с амулетами, то в авторстве Мадариэля возникают некоторые сомнения. Первое: дед всегда всё делал обстоятельно, на совесть. И из его ловушки Вовка так бы легко не выбрался. Второе: если учесть знание деда о способности Вжики усмирять стражей, то запланированная якобы им западня из смертельного капкана превращается в мелкую пакость. А до пакостей старый эльф никогда не опускался. И третье: на кого сгоряча подумал Вовка, обнаружив амулеты повреждёнными? Вот то-то! Так может, неизвестный на то и рассчитывал? Дескать, сожрут стражи техномага - хорошо. Нет - так хоть с Мадариэлем рассорится. Вопрос задачи: кому нужна эта ссора и кому НАСТОЛЬКО встал поперёк горла Вовка?
Все эти рассуждения вместе с рассказом о собственных приключениях в завесе, Володя вывалил на голову Мадариэля, пришедшего поутру проведать зверски простуженного барона. Чем загрузил старого мага всерьёз и надолго. Как не сопротивлялся дедушка, как ни противился, но против логики переть не стал, ибо эльфийские уши из следа торчали слишком явственно. Самым главным аргументом в пользу данной версии был способ, которым неизвестный вывел из строя амулеты. Человек бы их сломал, подпалил, спрятал, словом, испортил бы их механически. Но амулеты-то привели в негодность магически, путём добавления на дно серебряных пеналов крохотной толики зачарованной земли. В результате чего деревяшки просто немного... подросли! Тупо увеличились в размерах и столкнули крышки с пеналов. После чего благополучно разрядились. Ну, а принцип "ищи кому выгодно" лишь подтвердил рассовую принадлежность злоумышленника.
Володя:
Бочку на эльфов можно катить долго, благо поводов заносчивые ушастики представляют массу, но вот чего у них не отнять, так это медицины. Точнее, магии жизни. Тут они действительно впереди планеты всей. Дедуля мимоходом, не отрываясь от размерянной беседы и построения версий о личности нашего злого гения, умудрился выгнать из меня всю хворобу! Ещё полчаса назад я наматывал сопли на кулак, жутким кашлем пугал собак до истеричного лая, морщился от боли в груди, истово мечтал о жаропонижающем, а сейчас полностью здоров. Заметьте, никаких особых манипуляций дед со мной не проводил, ничем не поил, даже понюхать ничего не дал! Не шаманил, не делал магических пассов перед лицом. Ни-че-го! Просто посидел рядом, а после его ухода я ощутил себя здоровым. Чудеса, блин!
Дед на прощанье попросил особо не афишировать историю с амулетами, дескать, он сам займётся поисками злыдня. Уж больно старому хотелось взглянуть в глаза этого криминального таланта. Причём, судя по некоторым междометьям мага, кое-какие версии у него уже были. Я охотно согласился: лезть в эльфийские леса под стылый дождик и пытаться качать там права? Ищите дураков, я лучше в мастерской посижу, поближе к гудящей печке. У меня вон, амулет смерча ещё не отработан.
Вы никогда не копировали рисунки карандашом с помощью стекла? А я, помнится, в детстве часто им пользовался. В чём смысл: кладётся на стол рисунок, рядом с ним чистый лист бумаги. На стык между бумажкой и рисунком вертикально ставится кусок стекла. Вы смотрите через стекло и видите в нём отражение рисунка на фоне листа бумаги. Остаётся лишь обвести его карандашом. Фсё!
Единственным нововведением в этот древний способ копирования стало увеличительное стекло, через которое я взирал на рисунок среза, уж больно тот был маленьким. А с увеличилкой видна каждая прожилка. Правда, и карандашный рисунок получился раза в два больше оригинала, но я не расстроился - мне ведь главное убедиться в работоспособности амулета. Пока перерисовал, пока перенёс полученный рисунок на медь, пока протравил - день и прошел. Испытания решил проводить утром, со свежей головой прямо в кузне, надеясь попутно припахать к этому делу кузнеца. Ненуачё, для него же стараюсь!
Вот только кузнец, гад, моих добрых побуждений не оценил и потом месяца три дулся как мышь на крупу. Почему обиделся? Честно скажу, не знаю. Мы ведь кузню не совсем спалили, а только крышу, и ту не целиком. Да там даже стропила целыми остались! Обгорели, конечно, не без того, но ведь не рухнули же...
А дело было так. Прихожу я утречком к кузнецу, показываю новенький амулет и рассказываю, для чего он нужен и как я предлагаю его использовать. Кузнец в затылке почесал, хмыкнул недоверчиво и говорит, мол, "пустая задумка, но, коль тебе так хочется, давай попробуем". Я даже слегка оскорбился от такого недоверия к магии. Но смолчал. Прицепил к амулету малый накопитель и сунул в трубу. Активировал. В трубе будто стая демонов взвыла! Подношу руку к трубе, а там тяга как у хорошего промышленного вентилятора.
"Во, смотри, как тянет!" - говорю кузнецу. Тот сунул ладонь, снова хмыкает. Дескать, "да, тянет, но не там где надобно. Он из-под козырька сосёт, что чад над горном собирает. А нужно чтобы тяга через уголь шла, чтоб его раздувала!"
"Не вопрос", отвечаю, "ты, когда горн разжигаешь, заслонки на козырёк вешаешь? Ну, чтобы дым не по всей кузне расходился, а в трубу шел?"
"Вешаю."
"Ну и повесь их! Тогда амулет будет сосать воздух не со стороны, а сквозь уголь. Только отверстие снизу горна нужно расширить."
Кузнец ещё раз помассировал затылок и одним нервным движением кувалды проломил в кладке горна приличную дыру. Видимо надоело ему, уже закипать начал.
"Ну что? Так хватит?"
"Наверно. Давай заслонки поставим".
Поставили. Три встали нормально, а когда кузнец стал прилаживать на место последний железный лист, тот у него сам прилип к горну. Воздухом присосало! А горн к тому времени уже пылал вовсю. Стоило убрать с боков подсос воздуха, как заслонки стали накаляться. Прямо на глазах! Задымили, завоняли, потом и побежалость по металлу пошла. А следом слышим, по крыше удары бум, бум. Как будто камнями кто-то бросается. Кузнец выскочил накрутить хвоста баловникам, и вдруг я слышу его маты. Причём, в мой адрес! Выскакиваю следом, а там... мамочка родная! Из трубы не только дым со снопом искр валит, но и горящие угли вылетают. Сначала вверх, потом вниз. Часть мимо летит, а часть на крышу падает. Я в кузню скачками. Сунулся отключить амулет, да куда там! Заслонки так тягой присосало, что их бульдозером с места не сдвинешь!
Словом, повезло. Причём, повезло дважды. Первое, это что на дворе стояла дождливая пора, а потому мокрая крыша занялась неохотно. А второе, это то, что я к амулету прицепил малый накопитель. Он когда раскалился, рванул не очень сильно. Можно сказать, скромно рванул. Лишь трубу развалил да дверь вышиб. А что касается стен, то они от ветхости и так едва держались. Короче, зря на меня кузнец обижается, зря.
Зато теперь у меня возле усадьбы стоит новенькая кузница, с приводом мехов от водяного колеса. От того же колеса и молот. И генератор от Протце. И провода от него до самого господского дома. Хотя, сказав "провода", я им откровенно польстил. Проволока там, обыкновенная проволока, из которой кузнецы кольчуги плетут. И пусть те эрзац-провода из сырого железа, пускай со множеством скруток, пофиг что с изоляторами в виде старых крынок, которые я собирал по всем окрестным сёлам. Зато работают! И у меня в доме теперь почти цивилизация. Всегда есть свет (до ледостава точно), можно даже радио подключить. Только оно не ловит нифига, кроме помех и грозовых разрядов, потому и не включаю. Но есть.
Одну фару я, как и собирался, повесил в трапезной, чем привёл в несказанный восторг Стефу. Другую воткнул в мастерской, там она нужнее. Кабинет и спальня обошлись лампочками из подфарников. Особого света они не дают, но в качестве настольных ламп вполне достойная замена свечам. Лампа из стоп-сигнала вместе с жестяным отражателем повисла под потолком нужника. Да, тускловато, но там не читальня, там другим делом заниматься нужно. Протянул провода (в доме использовал в изоляции, немецкие от грузовика), развесил лампы и думаю: что? Вот что мне мешало сделать это раньше? Ведь так удобно! Нет же, тянул чего-то, откладывал...
А кузнец на меня почему-то всё ещё дуется. Я уже велел поставить ему новую кузницу, и мужики её уже даже поставили, а он до сих пор недоволен. Точно говорю - мизантроп!
Алексей:
Сколь уж времечка минуло с тех пор, как свела меня судьба с нашем барином, а я всё никак не могу перестать поражаться уму Его Милости. Вот уж башковитый! Как ловко он ту упряжь летучую придумал. Я с нею почище стрижа в небе порхаю, простору радуюсь. Влюбился в неё словно в красну девицу. И всем она хороша, вот токмо ветер в глаза бьёт нещадно, порой быват из-за слёз ни зги не вижу. Помянул про то барину в разговоре. Нет, не жалился, а так, про меж слов само собой проскользнуло, а барин возьми да ухватись. Запомнил и озадачился. Стал думу думать, да не один, а мага ельфийского тем же озадачил.
И вот как-то поручает мне Его Милость слетать до каменоломни и взять там тонкую пластинку с ладонь размером и в палец толщиной. Токмо чёб гладкая была и без сколов. Можно даже не гранит. Мол, камень любой бери, какой душе угодно. Ну, я и полетел, мне ж лишний раз к облакам взлететь токмо в радость! Прилетел, передал волю барина управляющему и сижу жду, покуда ту пластинку выпилят да отшлифуют. Не долго ждал, к ужину уже принесли. Ну, я её в тряпицу завернул, за пазуху сунул и в обратный путь скорее, покуда солнышко не зашло. Барин у меня пластину принял, слово благодарственное сказал и повернулся уходить. А меня же любопытство разбирает, к чему та пластина, зачем. Барин лишь усмехнулся. Мол, подожди, сам потом увидишь. Дескать, тебе же подарок. Вот тут я даж онемел малость. Мне же никто и никогда подарков не дарил!
Не, вру, Налка как-то рубаху подарила, что сама сшила... Эх, Налка, Налка... как помяну, так в нутре всё обрывается. За что же ей судьбина такая лютая выпала? Жалко мне её до слёз. Хорошая жонка была, добрая. Как я по ней горевал-убивался, всё отомстить хотел тем тварям, которые обратили мою хорошую в зверя лютого, кровожадного... И сейчас хочу.
Минуло два дня, когда призывает меня барин, на мешок в углу кажет и велит примерить. Я к мешку, а там... котелок, ни котелок, шелом, ни шелом. Не, на шелом-то как раз похоже, токмо странный он какой-то. По весу железный, а по виду серебряный. И забрало на нём глухое из той каменной пластины, что я привёз, под частой сеткой из серебра. Спрашиваю, как же смотреть-то? А барин мне, ты, мол, вначале примерь, спрашивать апосля станешь. Токмо стал я тот шелом нахлобучивать, когда позади дверь скрипнула. А тут и шелом на место сел. Оборачиваюсь, гляжу - маг ельфийский пожаловали. И не вдруг, а токмо миг спустя до меня дошло, что ентого мага я УВИДЕЛ! Сдёрнул шлем, глядь - камень как камень, непрозрачный. Одел - будто сквозь чистое стекло смотрю. Чудеса! И ведь дурья моя башка, не смекнул сразу, что сия пластина и тот камень приближающий, что у барина на ружье примотан, братцы двоюродные. Оба зачарованы заклятьем схожим, но всё ж не одним и тем же. Когда смотришь изнутри, камни оба прозрачны. Всё отличие, что один приближает, а другой нет. Видимо, в тот миг моё лицо было изрядно ошалелым, потому как барин с магом смеялись от души.
Но сей шелом, молвит мне барин, отсмеявшись, покуда не готов, его ышшо спытать надобно. Я подивился: как пытать, саблей, чтоль, рубануть? А барин мне: ты, мол, Ляксей, в сим шеломе поднимись повыше, да на спуске разгонись что есть мочи. А, покудова летишь с небесной горы, примечай всё и запоминай. Может так статься, что шапочка твоя будет голову тебе задирать, аль в сторону её крутить, иль ышшо чего.
Энто таперича мне ведомо, что неспроста барин про то речь завёл: он-то всё наперёд знал, ышшо по иному миру. Молвил, были у них там повозки самобеглые о двух колёсах, на коих токмо в шеломах ездить дозволялось. Так вот, коль шелом велик, аль на голове сидит не ладно, то его встречным ветром вертеть начинает. Помню, подивился я энтим словам, даж усомнился малость. А после, когда сам попробовал, понял правоту барина. Ведь стоило мне подняться к облаку и кануть оттуда вниз, как потянуло шелом набок. И, чем шибче лечу, тем сильнее тянет, ажно шею выворачивает. Помнится, апосля мы с кузнецом не раз и не два тот шелом переделывали, покуда он своевольничать не перестал. Времечка убили - страсть! Но-таки сделали.
А тогда всего энтого я не ведал, а потому закидал вопросами преизрядно. Долго пытал, кажну мелочь для себя проясняя. Вот барин с магом мне и растолковали, что шелом тот железный, а потому любой удар сдюжит. Чай, не мяконькое серебришко. А оным тот шелом токмо сверху тоненьким слоем укрыт. И не для красы то серебро, а дабы сдерживать волшбу, разум помутняющую.
Вон оно как. А ведь ведомо мне, что той волшбой лишь ельфы лесные да кровососы из высших балуют. Эге, думаю, так вот на кого наш барин нацелился! Ну, супротив лесовиков идтить, тута я дажить не знаю... народец оне, канешн, пакостный, но войной на них идтить как-то... не по-соседски, что ли. Разве что в ответку, за каку-нить очередную шкоду покарать.
Другое дело кровососы! Супротив этих тварей я выйду со всей нашей великой радостью. В чём угодно выйду, хучь в серебре, хучь в одних портках. И бить их стану без счёта, покуда последний из них чадным дымом над костром не развеется.
Всё энто я не таясь высказал Его Милости Володимиру. Тот смеяться не стал, токмо вздохнул тяжко. Мол, войной идтить мы ни на кого не станем, но мож так статься, что к нам гости незваные сами пожалуют. И, дескать, не угадаешь, от какого роду-племени заявятся. Вот для встречи тех гостей мы наряды и готовим. Тут я на дыбки и взвился! Эт чтож, война на носу, а я, поставленный старшим над всею дружиной, об том ни сном, ни духом? Как так? Иль я из доверия выпал? За что, за какую-такую провинность?
"Не кипи на ровном месте!" - осадил меня барин. И поведал про всё: про козни ельфов с амулетками, про горошину кровососов, что почитай цельный год у нас в главной усадьбе обреталась. Добавил, што сиюминутной угрозы войны нет, но наготове быть нужно. Ибо кто могет знать што, как и куды оно обернётся. Бросать всё и хвататься за ковку сабель с доспехами тож не стоит, как не стоит отрывать селян от плуга для ратного обучения. "Будем готовиться к войне чуть иначе" - молвил барин, - "Один умный человек в моём мире сказал, что для войны нужны всего три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги! Вот их-то мы и будем зарабатывать. А на заработанные медь и злато накупим серебра, потому как одним железом против магии мы много не навоюем". Молвил как припечатал. Ну, что тут супротив сказать? Всё ведь верно помыслил, всё верно рассудил, так оно и есть на самом деле.
И токмо тут до меня дошло, что все бариновы придумки не из пустого желания обогатиться, как у прочих баронов. Что любая задержка его планов есть не просто недосчитанная прибыль, а недостаток серебра для сабельных насечек, нехватка харчей для ратников или плохонькие доспехи ополченцев. А сие обернётся лишней кровью обычных селян, лишними жертвами средь простого народа, который ратник не смог защитить из-за своего худого доспеха, голода или слабости оружия.
Я вдруг явственно осознал, понял, прочувствовал, шта все хитрованы, корыстолюбцы и обыкновенные лентяи не просто ставят палки в колёса нашему барину, нет! По сути, они приближают гибель и нищету всех жителей баронства. Они такой же враг, как и тот, что приходит к нам с оружием. Вот давеча мотались мы с барином в каменоломню, там ещё камнерезы едва бунт не устроили из-за худой кормёжки. Я поначалу мыслил, шта причиной всему были лишь скудоумие и гонор управляющего со старостой. Недоумевал, пошто барин на них столь яро вызверился. Мол, дураки, што с них взять? А теперь понял, што простой дурак иной раз окажется во сто крат хуже иного ворога. Порой такого наворотит, шта вражий набег апосля мелочью покажется. Ведь случись тот бунт, были бы у нас накопители? Хучь для той же сбруи летучей? И вдруг война, поднялись бы мы в небо? Да, речи нет, мы бы и на земле своей бились бы честно, но вот такого урона ворогу ужеб не нанесли. Вот она, истинная цена спора двух тупых гордынь из-за сломанного тележного колеса - слабость дружины.
Ух, как я тогда разозлился! И решил, што иного пути у меня нет и не будет, кроме как помогать барину во всём. И карать всех хитрованов и дураков стану нещадно. Скажет барин "пороть" - выпорю так, чтоб навеки вечные запомнил! Ибо ты сейчас дурака пожалеешь, а он тебя отблагодарит бездумностью, от которой апосля всем навзрыд плакать придётся.
Его Милости господину барону Западному, Залесском, Иссурийскому и Алчевскому тож
от Его Сиятельства князя Ёнига
письмо.
Будь во здравии дорогой соседушка и друг мой сердешный! Во первых строках сей грамотки хочу высказать табе благодарность великую за весточку от табя долгожданною и за кошель с монетою тож. Всё получил в целости и сохранности аж до последнего медяка. За то будь спокоен и не тревожься понапрасну. Сии деньги почитай целиком ушли оплатой за шесть сёл и не то пять, не то семь деревенек. Промеж тех шести есть и сельцо Тимра, что с усадьбою баронской. Сталбыть, владение им даёт мне право на баронскую корону. Но мне она без надобности, ибо будет умалением, чай венец княжеский и так имею. Став полновластным хозяином оных земель, спешу молвить, шта все наши уговоры в силе, крепки и нерушимы. Как давеча условились, табе и твоим людишкам на веки вечные ход чрез мои земли невозбранный и беспошлинный в любой день и ночь любую.
Об одном прошу: по первости, покудова землица доход приносить не станет, поставь ко мне на постой дружину, хучь малую, хучь большую, всякой рад буду. Оная нужна для защиты землепашцев от татей ночных и прочего разбойного люда. Покудова злыдней мало и помех оне много не чинят, но станут мои людишки обживаться да добро копить, тут оне и набегут, поганцы!
Засим остаюсь твой сосед и друг твой верный
Князь Ёниг.
Писано со слов Его Сиятельства секретарём Афонькой.
(А деревенек прикуплено князюшкой ровным счётом семь, об чём и свидетельствую.)
Взгляд со стороны: Западное баронство.
Это письмо передал Лесьяр, наконец-то притащивший многострадальный джип к воротам центральной усадьбы Западного баронства. Вовка подсчитал и ахнул: в дороге дружинники провели больше месяца! Помнится, он на двуколке этот путь проехал за неделю, а на Голубке долетел вообще за семь часов. Впрочем, понятно: одно дело лёгонькая двуколка и совсем другое тяжелый автомобиль. К тому же, в столь долгом путешествии отчасти была и Вовкина вина, он ведь перед отлётом попросил Лесьяра особо не светить машину, дабы по пути движения не вводить в соблазн власть имущих. Вот ребята и подошли к делу со всей ответственностью. Они замаскировали авто под большой воз сена и долго-долго везли его окольными дорогами. Особо трудно пришлось на перевалах у границы Вольных баронств и Северного королевства из-за крутизны спусков и подъёмов. А так же на участке от Белина до Западной усадьбы. Тут дожди и слякоть превратили укатанную дорогу в непроходимое липкое месиво, продраться через которое само по себе сложная задача, а с таким грузом особенно. Если же учесть пропоротое гвоздём заднее колесо на выезде из Белина, то содеянное Лесьяром со товарищи затмевает собой все подвиги легендарного Геракла. Володя поначалу высказался, что, мол, надо было из Белина прислать ему весточку, он бы прилетел и помог с заменой колеса и перегоном. Уж на такой-то путь остатков бензина в баке должно было хватить. Но, подумав, махнул рукой: дело уже сделано, а задним умом мы все крепки.
Зато теперь он мог приступить к записи давно обещанных Микичу пластинок. Дисков из солнечника селяне уже давно наделали, а главное оборудование на баронской фирме грамзаписи - магнитола из джипа - находилось где-то в пути. И вот, наконец, прибыло. Саму фабрику Вовка обустроил в глубоком погребе, вырытом на склоне холма. Ему не очень хотелось доставать окружающих бесконечными повторами одной и той же мелодии, а при индивидуальной записи каждой пластинки это было бы неминуемо. Ну и возгласы пришедшей искать барина Стефы на записи тоже были бы неуместны. Поэтому, по примеру революционеров-подпольщиков, в погреб и только в погреб, от всех подальше! Дело двинулось, постепенно набирая обороты. Стопка записанных дисков росла, и уже близился день, когда нужно будет загружать Голубку для полёта в Ровунну, дабы обменять там одни жёлтые диски на другие. Поменьше размером и из благородного металла.
В перерывах, пока писался очередной диск, Вовка ломал себе голову над переделкой двигателя джипа с бензина на магию. Повторить опыт с движком от Протце не получалось из-за разных КПП автомобилей. У немца стояла обычная механика, а японец оснащался автоматической коробкой передач. Переделанный тевтонец под нагрузкой раскручивался на магии всего лишь до трёхсот оборотов в минуту. Максимум до четырёхсот. Для механики это было терпимо, с учётом ровной как стол местности в Ровунне, а вот для автомата, да на местных ухабах... Попробуйте проехаться на машине с автоматом, едва касаясь педали газа. Понравится вам такая езда? Боюсь, что нет. Первый же подъём, первая встреченная яма станет для вас неодолимой преградой. Тут бы газануть, а никак, ибо больше движок не раскручивается. Вот Володя и морщил лоб в попытках изобрести какой-нибудь иной способ получить вращение с помощью магии. Он даже попробовал скрестить дедов амулет вихря с крыльчаткой. Скрестил, попробовал. Да, крутилось, но явно слабовато. Зато выло на всю округу! Повторять же "Блошиный" опыт его не тянуло: в памяти ещё были живы воспоминания о том, как медленно набирал скорость почивший в бозе маготанк. Словом, как ни хотелось Володе сделать подарок Леяне, но пришлось отложить этот замысел до лучших времён, в надежде, что когда-нибудь его всё же осенит прорывная идея.
Леяна. Тоже ещё одна проблема! Девчонка уже больше месяца прячется, не показываясь на глаза. И, главное, не понятно почему. Обиделась что ли? А на что? Блин, пойди пойми этих баб! Вечно что-нибудь себе надумают и потом сидят дуются. Но ни одна прямо не скажет, в чём дело. Мол, ты должен сам догадаться. Можно подумать, мне больше делать нечего, как их шарады разгадывать. Или всё же слетать к ней в Залесье и там на месте разобраться? Слетать и спросить прямо в лоб, что ей не так. Но как тут слетаешь, когда уже три недели погода стоит не лётная, то дождь, то морось. Полотняную обшивку магопланера размочит моментально, а с хлопунами на крыльях не очень-то полетаешь. По земле тащиться, через грязь и слякоть? На такую поездку минимум неделю убьёшь, а тут дел выше крыши. К тому же Вовке очень не хотелось появляться на глаза Леи просто так, без повода. Переделанный джип мог бы послужить отменной причиной для визита, но долбанный автомат испортил всю малину. Смотаться за Серую полосу и притащить механическую коробку? Тогда уж проще спереть там новое авто! Нет, и это не выход, потому как чистой воды лотерея. Кто может с уверенностью сказать, какой окажется местность в межмировом переходе и пройдёт ли там машина? Да никто! На памяти Володи участок меж серых завес уже дважды оказывался непреодолимым для колёсного транспорта. То снега по пояс, то бездонные пропасти.
И тут, укладывая очередной диск под иглу рекордера, Вовка выматерился в голос, проклиная собственное тугодумие. Куда только его глаза смотрели: вот же он, отменный повод для визита в Залесское баронство, перед самым его носом! И как подарок очень не плох. Что ему стоит записать ещё десяток-другой пластинок и соорудить к ним проигрыватель? Да ничего! Подумаешь, недополучит лишние полсотни монет. Какая мелочь, право слово. Возможность примириться с Леяной стоила в глазах Володи и не таких трат.
Собрать проигрыватель... хм, а вот его-то как раз можно сделать не на падающей гире, как у Ровуннской знати, а на магии. Нагрузка в устройстве смешная, так что силы вращающегося колеса с амулетами левитации вполне хватит на приведение диска в движение. И центробежный регулятор оборотов можно завязать не на торможение излишне раскрутившегося диска, а на регулятор подачи маны из накопителя. Всё же меньше посторонних шумов при работе. Только делать граммофон лучше не в горизонтальном, а в вертикальном исполнении, чтобы избежать появления в конструкции отчаянно жужжащей угловой передачи...
Мысли в голове выстраивались в ровную логическую цепочку, чётко цепляясь одна за другую, как вагоны поезда. Скоро на помощь воображению пришли кусок бумаги и карандаш. Вовка рисовал, правил нарисованное и снова рисовал, добавляя всё новые и новые детали или корректируя вид уже нарисованных. Дождавшись окончания записи очередной пластинки, Володя полностью выключил магнитолу, запер погреб и помчался в мастерскую. В руках, что называется, зудело. Ему не терпелось проверить свою теорию практикой и убедиться, что всё им придумано верно.
Два дня. Два долгих, наполненных творчеством дня ушли на приведение проигрывателя в окончательный вид. Вовка был счастлив, ибо именно в такие дни он ощущал себя живым. Ну, и результат тоже радовал. Узкая вертикальная тумбочка, чем-то напоминающая напольные часы, была целиком отдана под резонатор, благодаря чему звук у проигрывателя получился глубоким, насыщенным, без жестяных металлических ноток. Пластинка с записью устанавливалась на чуть выступающий из тела диск, там, где у часов располагался бы циферблат. Дощечка выше диска образовывала карниз, под которым прятался шарнир тонарма. Венчал устройство одетый в серебро брусок накопителя. Просто, скромно, без лишней помпезности или вычурных украшений, столь любимых местной знатью.
Вовку вновь одолел зуд, но теперь уже иного свойства: ему хотелось поскорее вручить подарок. Ну, и услышать некую толику похвал было бы не плохо. Собрался и полетел, благо погода установилась ясная, хотя и чуть морозная. Слетал, в общем-то, зря, разве что подарок отвёз. Леяну в Загорье он не застал: по словам челяди, та была в отлучке, в маленькой деревеньке, где-то на краю баронства. Через неделю слетал ещё раз, с тем же результатом. "Госпожа управляющая в отъезде!" - отвечали Володе, старательно пряча глаза. Вот эти-то бегающие глазки и подсказали, что тут не всё чисто. Осмотревшись пристальным взором, парень заметил ещё несколько странностей: небрежно брошенная на спинку стула шаль, приоткрытая дверца шкафа, откуда торчал край какого-то платья, незакрытая чернильница на письменном столе. Это у Леяны-то, у известной аккуратистки?! "Нет, что-то тут явно не так," - решил Володя и своё третье появление в Загорье провёл по всем правилам настоящей войсковой операции по захвату важного пленника.
Группа из шести всадников появилась в окрестностях усадьбы ближе к вечеру. До сумерек они пережидали в глубине леса, не показываясь на глаза бдящему под навесом вышки дозорному, а с наступлением темноты выдвинулись к опушке. Через приближающий камень Вовка осмотрел усадьбу и заметил слабый свет свечи в комнате Леяны. Пять чёрных теней - шестая осталась с лошадьми - взмыли в тёмное небо и подобно коршунам упали на крышу засыпающей спокойным сном усадьбы. Неслышно ступая, четверо разбежались по дому, перекрывая объекту все возможные пути к отступлению. Пятый же спокойно подошел к покоям госпожи управляющей и тихо поскрёбся в дверь... Через десять минут на вышке загорелся фонарь. По этому сигналу шестой провёл в приоткрывшиеся ворота усадьбы лошадей, определил их на конюшню и, вместе с четырьмя остальными тенями, отправился спать. Конечно, они сначала поужинали, попили бражки с замковой стражей, побалагурили и только после уснули.
Утро наступившего дня озарилось ярким солнцем, затмевая которое сияла радостная мордашка Леяны. Господин барон сиял немногим меньше, всего лишь как начищенный медный таз. Но тоже сиял.
Взгляд со стороны: где-то за Лазурной пеленой.
Древний ящер с поблёкшей чешуёй когда-то в далёком прошлом чёрного, а ныне серо-пегого цвета недвижной глыбой возлежал на уступе горы, седоголовым великаном нависшей над заливом. Небрежно придавившие густую траву вольготно раскинутые крылья, полуприкрытые глаза, опавшие, растёкшиеся бугры мышц и спокойная, расслабленная поза зверя могли легко ввести в заблуждение стороннего наблюдателя, окажись такой поблизости. Туго натянутая шкура на животе ящера говорила о том, что зверь недавно пообедал, а потому сыт, ленив и неопасен. Со стороны казалось, что старый дракон просто нежился в лучах полуденного солнца, безмятежно дремля или предаваясь воспоминаниям о далёкой молодости. И лишь нервное сокращение видимого края зрачка говорило о том, что дракон напряженно думал. Если бы кто-нибудь мог заглянуть в глубинные, сокрытые от всех мысли ящера, он бы поразился несоответствию каменно-неподвижного внешнего облика и той свирепой бури, что бушевала в разуме древнего гиганта. Зверь был взбешён, оскорблён и... растерян. Долгие века спокойной, размеренной жизни, похоже, подошли к концу. Никаких предвестников, никаких божественных откровений, даже вновь найденных древних пророчеств, и тех не было.
А началось всё с того, что в мир просочились маленькие двуногие создания, угрозы в которых драконы поначалу не увидели. Обосновавшись в Сером и Алом анклавах, обжившись, эльфы продолжили шляться по мирам, притаскивая с собой разные безделушки. Так продолжалось некоторое время, долгое для эльфов, но крайне малое для драконов. Пока ушастые не приволокли из очередного похода магического паразита. Растение, способное пожирать ману. И делало оно это столь стремительно, что пока драконы осознали степень грозящей им опасности, заросли розовой аралии заполонили весь Серый анклав, вплотную подступив к драконьим мегалитам.
Драконы пробовали бороться с паразитом, но тщетно: ведь чтобы окатить злое дерево потоком пламени, нужно к нему приблизиться. А вблизи даже маленький кусок древесины мгновенно вытягивал ману из крылатого зверя, полностью лишая того сил. Пока крылатое племя искало способы борьбы с розовой мерзостью, эльфы, не меньше драконов страдающие от магического паразита, привели в этот мир ещё один вид двуногих.
Короткоживущие, чей век был в восемь-десять раз короче века ушастых, совершенно не обладали магическим даром, зато не несли в себе ни капли маны. Это позволяло людям делать то, на что оказались не способны ни эльфы, ни драконы: вырубать на корню злое древо и сжигать его на кострах. Два поколения людей сменилось, прежде чем розовая колючка исчезла с территории Серого анклава. Сохранилась только одна маленькая роща на границе земель драконов, за размерами которой бдительно следили люди. Эта роща была нужна драконам для отработки способов борьбы с магическим паразитом. Пока борьба шла "в одни ворота" - неизменно побеждала колючка, пасуя лишь перед человеческим топором.
Некоторые горячие головы из крылатого племени призывали покарать непоседливых ушастых пришельцев, но большинство с ними не согласилось. Слишком уж привыкли драконы к размеренной жизни, чтобы заниматься войной, пусть и обоснованной.
Но не успели покорители небес отойти от одной встряски, как ушастые устроили им новую: они окружили источники преобразованной маны своими растениями, которые меняли свойства источаемой силы, делая её более пригодной для эльфов, но мало подходящей драконам. Причём, самих драконов, построивших мегалиты для преобразования природной чёрной маны в серую, никто спросить даже не подумал! А ведь чёрная мана была одинаково бесполезна для всех рас, тогда как серую мог использовать кто угодно. Не столь эффективно, но мог. Тут уж драконы не стерпели! Во-первых, выходка была слишком наглой, а во-вторых, прошло слишком мало времени с предыдущей, чтобы ящеры могли забыть содеянное. Словом, новая обида великолепно улеглась на дрожжи старой. Крылатые не успокоились, пока не выжгли все эльфийские леса на день пешего пути от мегалитов, и не установили для ушастых максимально возможное количество их священных рощь. Пригрозив впредь уничтожать ещё по две рощи за каждое древо жизни, высаженное сверх установленного числа.
Казалось бы, получив такой урок, ушастые должны были притихнуть и не тревожить драконов своими выходками как минимум лет пятьсот но... Для эльфов даже триста лет срок. Не большой, но и не малый. Им вполне хватило трёх столетий, чтобы начать считать войну с драконами чем-то из области преданий. Впрочем, прямо выступать против крылатых или как-то задевать их интересы ушастые пока опасались. Зато между собой резались смело, устраивая войнушки по любому поводу. В одну из таких войн они притащили из чужого мира ещё одну, уже третью разновидность двуногих.
О, эта раса оказалась куда страшней розовой аралии! У пришельцев имелись выдающиеся способности к магии. К чужой, большей частью непонятной, но оттого не менее действенной магии. Главным образом к ментальной. Подобной разновидностью магических плетений владели и драконы, но они использовали её только для общения на расстоянии или передачи больших объёмов информации. А применять ментальную магию как оружие, такое драконам даже в голову не приходило! Соответственно у крылатых не нашлось защиты от подобного оружия. Никакой.
Большая часть пришельцев попала в Серый анклав, меньшая в Алый. И, если в Сером анклаве люди худо-бедно сдерживали пришельцев, убивая их на расстоянии, то в Алом таких воинов не нашлось. Способность пришельцев обращать людей и эльфов в себе подобных, молниеносно наращивая свою численность, вкупе с владением ими ментальным подчинением, делало их поистине страшным противником. Даже для драконов.
Старый ящер рассерженно клацнул клыками, впервые за долгое время нарушив свою неподвижность. Он был зол, страшно зол на пришельцев, одевших на его соплеменников ошейники подчинения, и досадовал на драконов Алого анклава, позволивших пришельцам сотворить с собой подобное. Впрочем, досадовал старый дракон больше сердцем, так как разумом понимал всё бессилие соплеменников перед ментальной магией. Именно это бессилие заставляло кипеть разум древнего дракона, отчаянно искать выход и... не находить его. Казалось, над всеми драконами нависла смертельная угроза. Ведь, окончательно покорив Алый анклав, пришельцы обязательно двинутся на помощь своим братьям в Сером. И, объединив силы, покончат с сопротивлением людей. В таком случае участь драконов Серого анклава предопределена.
Будь древний дракон человеком, он бы сейчас выдал матерную тираду в тридцать три колена с перехлёстом и семью загибами. А всё из-за тупости и недальновидности крылатых Серого анклава, сожри их бездна! Однажды решив, что коллективный разум превосходит ум одиночки, тамошние драконы сосредоточились на создании амулетов ментальной связи. С помощью таких "магических костылей разума" один дракон мог быть услышан многими соплеменниками и сам слышал ответы многих. Амулеты имели чёткое разделение по рангам: низший связывал сознания пяти драконов, более высокий ранг объединял десяток, а самый мощный амулет, созданный в единственном экземпляре, связывал носителя сразу со всеми крылатыми жителями Серого анклава.
Привычка к коллективному мышлению не могла не сказаться на психике драконов. Присоединясь к общему разуму, каждый из них становился мудр, проницателен, дальновиден. Но стоило дракону оказаться наедине с собой, как он сразу откатывался до недалёкого, инфантильного, капризного, эгоистичного ребёнка. Много ли понадобится времени коварным пришельцам, чтобы подчинить себе таких глупеньких детишек? Мало, очень мало! А если попавший под ментальное влияние дракон к тому же окажется владельцем амулета единения, то и того меньше. Ведь взяв под контроль одного, кровососы порабощали сразу многих. Сколько именно, зависело только от ранга амулета. Словом, к возможности драконов Серого анклава оказать какое-либо сопротивление кровожадным пришельцам, древний ящер относился крайне скептически, хотя ему очень хотелось ошибиться. Но, если он окажется прав, то в этом мире драконам останется место лишь в третьем анклаве, в Лазурном.
Надолго ли? Нет ответа. Да, пока он неприступен, ибо отделён от остальных земель океаном. Да, он обширен и богат пищей. Но это лишь анклав, а не весь мир. Ограниченный же анклав по сути является своеобразным гетто. Тюрьмой, если хотите. Пусть комфортабельное, сытное и пока спокойное, но всё-таки место ссылки. Осознавать подобное для свободолюбивого дракона было просто невыносимо. Ему хотелось взреветь, начать крушить скалы, залить округу яростным огнём, броситься в бой, уничтожить врага в честной схватке, но... Как раз честную схватку никто не предлагал. Ни ему, ни другим драконам. Кровожадные пришельцы предпочитали делать всё тайком, незаметно, исподтишка, или воздействовать на драконов с безопасного расстояния, вне досягаемости их клыков, когтей и жаркого пламени. Что в такой ситуации оставалось делать драконам Лазурного полога? Лишь ждать и надеяться. Ждать развития событий, полагаясь на сведения от трёх оставшихся свободными драконов Алого анклава. И надеяться. На что, древний дракон не знал. Только без надежды крылья опускаются сами собой.
Взгляд со стороны: Священная роща Черного Дуба.
- Всё, Ваше Величество! Древо жизни вновь стоит ровно, смотря вершиной точно в зенит. Сейчас кроты зарывают корни Древа глубже, а лоси утаптывают копытами взрыхлённую землю сверху. Пройдёт ещё одна-две луны, и за судьбу главной святыни нашего Клана можно будет не беспокоиться.
- Надеюсь, что это так, Старший мастер Узора. Очень надеюсь. Значит, слова моего старого учителя о пользе гладких лиан оказались справедливыми, а его советы полезными?
- Да, Ваше Величество! Как ни печально признавать чьё-то превосходство, но вынужден сообщить, что без отступника Мадариэля вернуть Древо Жизни в нормальное положение Клану бы не удалось. Увы, но это так. Именно он подсказал, где взять нужный сорт лианы, как правильно разделить её на черенки, как прорастить саженцы, как добиться того, чтобы корни с одной стороны крепко ухватились за землю, а корешки другого конца бережно обвили бы ствол Древа Жизни, не повредив при этом кору. Именно он настоял, чтобы выросшие и укрепившиеся между стволом Древа и землёю лианы уменьшали свою длину очень медленно, постепенно натягиваясь и давая время корням нашей святыни привыкать к новому положению.
Фалистиль мельком взглянула на Старшего мастера Узора и вновь вернулась к созерцанию величественной картины: Чёрный Дуб, Древо Жизни Клана опять стоял ровно, удерживаемый в таком положении огромным количеством тонких лиан, исполнявших роль живых оттяжек. "Пожалуй, толстяк в этот раз не врёт" - подумала она - "и Клану действительно удалось сделать небывалое. Хранители Традиций изучили огромное количество летописей. В трёх из них говорится о падении Древа Жизни от ужасных ураганов, но ни в одной из них нет упоминания о Кланах, сумевших вернуть свою Святыню к полноценной жизни. Значит, мой Клан будет первый в истории!"
"Главное только вновь не пустить в Священную Рощу техномага!" - ехидно шепнул королеве внутренний голос, напомнив об официальном виновнике плачевного состояния Чёрного Дуба.
Эльфы живут дольше людей, а потому дольше хранят память. Пожалуй, в этом их превосходят лишь драконы, чей век куда длинней эльфийского. Что же касается злопамятности, то эльфийки в этом плане легко затмят всех, даже крылатых. Нет, конечно же, дамы помнят не только о плохом, но и о хорошем тоже. В теории. На практике же хорошие моменты... нет, они ими не забываются, просто оказываются отложенными в дальний угол за ненадобностью. А вот что-то плохое удерживается в женской памяти исключительно крепко.
Фалистиль в этом плане не слишком отличалась от прочих эльф. Она легко закинула в самый тёмный чулан памяти всё хорошее, что видела от Володи, зато всячески раздувала и берегла воспоминания о пощёчинах, якобы отвешенных техномагом Клану и ей лично. То, что эти "пощёчины" были всего лишь его ответной реакцией на пакости эльфов, в расчёт королевой, естественно, не принималось. Зато желание отомстить Вовке за последнее перенесённое ею унижение росло и крепло. Фалистиль никак не могла забыть своего страха перед взбешённым Володей и собственного бессилия при виде прирученного им дракона. Даже покосившееся Древо Жизни не вызывало в ней такой острой жажды мщения!
Поэтому так легко было дано королевское согласие на использование лиан для выпрямления покосившегося Чёрного Дуба. Две причины заставили Фалистиль согласиться сразу: первая, что восстановленное положение и крепость святыни усилят Клан, и вторая, что лиану для этой операции предлагалось изъять из владений техномага. И сложно сказать, которая из этих двух причин главенствовала: в мыслях, желаниях и побуждениях королевы запутался бы любой менталист. Причудливым и невероятным образом в королевском разуме сочетались и одновременно боролись ответственность перед Кланом с банальной женской обидой на не поддавшегося её чарам мужчину. Причём, даже не эльфа, а простого смертного! Это раздражало, злило, приводило в ярость и порождало жгучее желание хоть чем-то досадить наглецу, осмелившемуся слишком глубоко проникнуть... зацепить... Куда проникнуть и что зацепить, Фалистиль особо не задумывалась, поскольку главным для неё стало "досадить".
Обычно никогда не покидавшая Священной Рощи королева вдруг воспылала желанием лично понаблюдать за изъятием транспортной лианы из владений техномага, для чего прибыла к границам Западного баронства в сопровождении Ловца Вестей и небольшого конвоя. Заранее приняв "кошачий глаз", Фалистиль хорошо видела в ночной темноте крохотную фигурку Мадариэля, возникшую на краю обрыва над логовом дракона. А когда туго натянутая лиана вдруг перестала держаться корнями за землю и, окруженная "пологом безмолвия", бесшумно рухнула вниз, королева испытала настоящий восторг. "Не знаю, зачем тебе была нужна эта наклонная нить, но больше ты ею никогда не воспользуешься!" - с мстительной радостью подумала она. Удивительно, но боль расчленяемой на части лианы, мучительно отозвавшаяся в сердце каждого эльфа, королеве принесла лишь положительные эмоции. Каждый удар топора (да, да, когда нужно, эльфы не гнушались сами взяться за столь проклинаемый ими инструмент) крушащий плоть лианы, отзывался у Фалистиль волной чистого наслаждения. О, если бы тут лежало тело самого техномага, и если бы это в него вонзались лезвия топоров! От сладких мечтаний королеву отвлёк Ловец Вестей, легко коснувшись её руки:
- Пора возвращаться, Ваше Величество. Здесь всё уже кончено, а нужное количество черенков для проращивания набрано.
Никогда и никому не прощавшая фамильярностей Фалистиль только благожелательно кивнула.
Почему вдруг королева сблизилась с главой внешней и внутренней разведки? Может, потому, что Ловец не лебезил перед ней, подобно остальным мужчинам Клана, и этим отчасти напоминал ей Вовку? Конечно же нет! Да услышь такое Фалистиль, она бы самым страшным способом казнила на месте любого, дерзнувшего выдвинуть подобное предположение! Но почему тогда неудача затеи Ловца с амулетами не вызвала королевского гнева, в то время как любая промашка кого-либо другого подвергалась самой жёсткой критике? "По крайней мере, он хоть что-то пытается сделать сам, а не вечно ждёт указаний, как прочие!" - отмела она аргументы завистников Ловца.
Володя:
"Всё! Всё, что нажито непосильным трудом..." - набатом гудела в голове фраза товарища Шпака из старой доброй комедии. Блин, слетал, называется в Ровунну. Вот так на пару деньков отлучишься, а по возвращении узнаешь, что ты гол как сокол! Спрашивается, кто спёр транспортную лиану? Кому она могла понадобиться и, главное, зачем? А дракону-то кто уволок, а?
Я в полном обалдении стоял над опустевшей пещерой Вжики и тупо глядел на влажно-зелёные пятна, жутковатым пунктиром протянувшиеся от усадьбы к далёкому скальному хребту. Что это за пятна я догадался сразу: лиану на куски рубили, целиком-то её фиг утащишь. Но двух моментов не понимал, хоть убей: что это, простое желание подгадить или началась вторая серия приколов с амулетами?
Если хорошенько подумать, то вполне логично второе предположение. Ну не вышло у ушастого господина грохнуть меня с помощью стражей, не учёл он фактор Вжики. А мои хождения за Серую полосу неведомому эльфу уже поперёк горла встали. Или приказ он такой получил, что тоже возможно. Спрашивается, что ему ещё остаётся, как не продолжать попытки устранения неугодного техмага, только уже с учётом вновь открывшихся фактов? Ведь способ преодоления мной завесы - много раз по лиане, и только однажды на Голубе - ни для кого секретом не являлся. Вывод напрашивается сам собой - грохнуть лиану и, на всякий случай, устранить дракону. Не удивлюсь, если в одну отвратную ночь полыхнёт сарай с магопланерами. Блин, нужно их как-нибудь рассредоточить или вообще убрать из баронства.
Правда, один упрямый факт выбивается из стройной цепочки рассуждений - Вжика. Как ни крути, а дракона далеко не безвольная овечка, которую можно спокойно увести за собой на верёвочке. Она зверюга на редкость упрямая, да и эльфов не слишком жалует. Но ведь как-то они её увели?
И тут меня как молотком по башке шарахнуло: ментальная магия! Ушастикам она хорошо знакома, я это точно знаю, поскольку уже имел сомнительное удовольствие испытать действие их плетений на собственной шкуре. Два? Нет, три раза: первый раз в их Священной роще, когда мы с Лёхой проводили прополку зелёных насаждений. Второй раз, уже дома, в техномире, когда Мадариэль утихомиривал баньдюков. Меня тогда тоже краем зацепило. Третий раз там же, но чуть ранее, когда дедуля пытался расположить к себе жителей моего дома.
Правда, для полноты эффекта, ушастому злодею следовало бы лишить меня общения с престарелым магом, а он, почему-то, этого не сделал. Стоп! Или уже сделал, только я, дурак, ничего не понял? Ведь когда я в последний раз видел дедулю, две недели назад или три? По ходу три. Бли-и-и-ин! По спине сверху вниз ломанулась стая ледяных мурашек, каждая размером с Лёхин кулак. Я замер столбом не зная, куда бежать и за что хвататься, когда вдруг заметил бредущую со стороны эльфийского леса понурую фигуру дедушки. Ну вот, один нашелся, хоть это радует.
Только радовался я не долго. Мадариэль подошел с видом побитой собаки, старательно пряча глаза. Само собой, я начал расспрашивать деда, что за фигня тут происходила, и какая сволочь так вольготно повеселилась в моей усадьбе. Выяснилось, что это дедова затея. По примеру монахов ордена иезуитов, дед то заливался крокодильими слезами, то стучал себя во впалую грудь с подвыванием "mea culpa", то переходил на чисто эльфийский пафос, обличая всех и вся направо и налево.
Если отжать в центрифуге дедову мокроту, то дело обстояло так: в нынешнем наклонном состоянии чёрный дуб зиму не переживёт. Это факт. Как следствие, хана клану. Это тоже факт. Умный дедушка припомнил, как я объяснял ему принцип растяжек на Голубе, приведя в пример мачту радиоантенны. Вот и смекнул божий одуванчик, что можно попытаться выпрямить дубок с помощью большого количества растяжек. А в качестве тросов использовать мою лиану. Похерачить её на кусочки, тем самым получив разом нужное количество саженцев, а уже ими, после проращивания, привести деревце к вертикали.
На резонный вопрос "почему он не вырастил ту лиану с нуля", ведь раньше он это проделал за ночь, дед начал юлить похлеще китайской джонки. Мол, нонеча не то, что давеча, а сейчас и звёзды раком встали, и богиня пребывают в обиде на собственный народ, а потому на помощь жмётся. Словом, семь вёрст до небёс и всё лесом. Ага, эльфийским и дремучим. Дескать, время поджимало, вот-вот заморозки грянуть должны, потому-то и решился дедуля на изъятие моей лианы. А у меня спросить? Почему обязательно тишком, украдкой? Дед давай блеять, что опасался моего отказа.
Нет, вы только посмотрите на него! Чтобы не нарваться на отказ, решил попросту украсть. Сука, точь-в-точь как нынешние "хозяева малого бизнеса", те тоже всегда готовы спереть то, что гвоздями не прибито. "А как быть с твоим обещанием, что ни один эльф не сможет переступить туманную полосу на границе моего баронства?" - Подкинул я старичку ещё один каверзный вопрос. Выяснилось, что никак. Ему, дескать, одному со здоровенной лианой не справиться, вот и позвал помощников. Ну не красавец ли! Получается, он, как те английские джентльмены, всегда хозяин своему слову: хочет даст, не хочет - назад возьмёт. И как на такого соратника можно положиться, когда он в любой момент кому угодно откроет доступ в мою спальню?
Дед давай вновь пафос включать, мол, речь идёт не о моих подштанниках, а о судьбе целого клана! На что получил вполне однозначный ответ, что мои труселя для меня важнее всех кланов и священных рощ вместе взятых. Интересуют эльфов мои проблемы? Нет! Тогда почему меня должны волновать их трудности? Словом, к консенсусу нам придти не удалось из-за слишком разной системы ценностей у спорщиков.
Так что разругались мы с дедушкой в дым и, было видно, что к такому результату старый маг готовился заранее. Всё же не первый день он меня знал, а потому предугадать мою реакцию для него труда не составляло. Блин, знал, старый пенёк, всё знал заранее, и всё-таки пошел на конфликт! Видимо, эльфийски корни никакой руганью с соплеменниками не выкорчевать. А для меня урок на будущее - оборону своих владений нельзя поручать никому, даже лучшему другу. Сейчас он друг и искренне желает тебе помочь, но... Верно говорят: всё течёт и всё меняется.
Из всей перепелки с дедом удалось выцепить лишь один положительный момент - Вжику эльфы не уводили. Зверюга сама куда-то утёпала по своим звериным делам сразу после моего отлёта в Ровунну. Мол, иначе эльфы вообще бы не осмелились ступить на мои земли. Ладно, хоть за неё переживать не придётся. Будем надеяться, вернётся, когда нагуляется.
Взгляд со стороны: Западное баронство.
Вовка с Лёхой, Лесьяром и дедом Михеем устроили настоящий мозговой штурм на тему обороны баронства от коварных эльфов. Два дня выдвигали версии одна бредовее другой, тут же разбивали их в пух и прах, спорили до хрипоты, чуть за грудки друг дружку не хватая. Вовка даже вспомнил о проводах с высоким напряжением от автомобильной катушки зажигания. Такую систему он соорудил ещё в самые первые дни своего пребывания в магмире. Но одно дело пустить проволоку по верху забора вокруг довольно скромного по размерам домика, и совсем иное окружить ею целое баронство. Понятно, что тут никакой проволоки не напасёшься.
Лёха горой стоял за воздушные патрули дружинников, мотивируя тем, что облёт всего баронства с помощью летучей сбруи займёт в десятки раз меньшее время, чем потратят те же всадники. Михей не мог не вставить шпильку в Лёхин монолог. Мол, сколь времени продержится в небе та сбруя, покуда накопители не иссякнут? Раз границу облетишь и всё, пора заряжаться. Так, да? На что Лёха ярился, возражал, едва не брызгая слюной. Словом, у них в очередной раз начинался пустой спор, уже успевший набить Вовке основательную оскомину.
"Плохо. Спустись ко мне" - донёсся до Володи ментальный призыв драконы. Он с радостью воспользовался предлогом, чтобы сбежать от порядком надоевшего переливания из пустого в порожнее.
Унылая, понурая Вжика свернулась клубком на песчаной лежанке, никак не отреагировав на появление человека.
- Что случилось? - спросил Володя, усаживаясь на песок возле головы драконы. Он потянулся погладить ей надглазные бугорки, но Вжика, всегда с охотой принимавшая ласку, неожиданно отвернулась. В голове Володи возникла картина "вид баронства с высоты драконьего полёта". Парень словно смотрел глазами драконы, наблюдая эдакое слайд-шоу от первого лица.
Вот Вжика поднялась ещё выше, вот перед ней открылся портал, но не привычное зеркальное марево, а круг серого дыма. В этот круг дракона нырнула, не снижая скорости и очутилась в межмировом переходе.
"Опаньки!" - подумал Вовка - "Оказывается, не только эльфы могут открывать Серую полосу! Нужно будет запомнить."
Между тем одна картина сменяла другую, показывая стремительный полёт крылатого зверя по узкому коридору меж клубящихся серых стен. И вдруг цвет границ изменился, мгновенно став из серого алым. Дракона пролетела сквозь алые клубы и оказалась возле разрушенного города, в котором Вовка когда-то разжился вампирской горошиной. Внезапно Володя услышал в своей голове вкрадчивый и одновременно повелительный голос: "Иди ко мне. Ко мне, ко мне, скорее иди сюда!" Парень даже головой завертел в поисках источника голоса, пока не сообразил, что это тоже часть Вжикиных воспоминаний.
Видимо, из-за расстояния голос был слаб, потому что дракона не кинулась безропотно на зов, а набрала высоту, поднявшись выше слоя облаков. Теперь землю она видела только в магическом спектре. Зато так хорошо была видна ослепительно-яркая точка, до жути похожая на ту, что видел Вовка на обратном пути из Ровунны. Именно на эту точку летела Вжика. По мере приближения возле точки можно было разглядеть два странных, вытянутых пятна, каждое с омерзительным тёмным наростом сверху. Третье пятно, чуть ярче и без нароста, медленно, словно нехотя, приближалось к первым двум. Вжика что есть силы заработала крыльями, стрелой пронзая небеса. Третье пятно приблизилось вплотную к двум другим, когда зов изменился. Голос уже не призывал, а удерживал: "стой, замри, зависни, не шевелись, просто зависни".
Оказавшись точно над троицей, дракона сложила крылья и камнем рухнула вниз. Следующая картинка показала трёх драконов, стремительно увеличивающихся в размерах. Двое имели всадников - бесформенные фигуры, замотанные в ворох тряпок. Разогнавшись в падении, Вжика настигала их сзади, оставаясь вне поля зрения наездников. Вот по этим-то фигурам и хлестнули языки жаркого пламени, выпущенные Вжикой практически в упор. Два чадных костра устремились к земле, пачкая небо чёрными столбами дыма. Но, лишившись всадников, драконы почему-то не воспользовались обретённой свободой, а набросились на Вжику. Как понял Вовка, дракона оказалась ошарашена таким поворотом событий и потому лишь слабо отбивалась от соплеменников, стараясь не слишком им вредить, а только удерживать тех на расстоянии. Зато драконы в ошейниках никаких моральных терзаний не испытывали, а потому нападали яростно, свирепо, беспощадно.
Тут картинки замелькали часто-часто, словно дракона хотела скорее проскочить неприятные для неё моменты. Вот один из нападавших бьёт лапой с растопыренными когтями в попытке разодрать перепонку на левом крыле Вжики. А другой, зайдя сверху, тянется оскаленной пастью к её затылку. Вот дракона уходит в сторону, а то место, где она только что была, пронзает струя пламени. Вот враги разом бросаются на неё с разных сторон, но Вжика проваливается вниз и, извернувшись, в свою очередь посылает сноп огня им навстречу. Вот носители ошейников наваливаются на дракону сверху, пытаясь прижать её к земле и лишить свободы манёвра. Вжика мгновенно строит портал, закидывающий её под самые облака. Но и соперники не отстают, вываливаясь из своих порталов в опасной близости от драконы, впереди и позади неё.
И солоно пришлось бы Вжике, не приди ей на помощь третий дракон. Освободившись из плена ментального воздействия, он вихрем налетел на противников, сломав крыло одному и основательно разодрав когтями бок другому. Вот только страшная рана никак не сказалась на активности дракона в ошейнике, продолжавшего нападать с яростью настоящего берсерка. Против своего желания Вжика была вынуждена драться всерьёз.
Вдвоём с новообретенным союзником они быстро справились с последним из противников, только радости та победа им не принесла. Протрубив в синеве небес кличь скорби по погибшим соплеменникам, превращённым злой магией в жуткие машины убийства, Вжика и Хуррг - так звали спасённого ею дракона - помчались прочь от места схватки. И вовремя! Потому что внизу, возле упавшей яркой горошины, уже открывались порталы, выплёскивающие всё новых и новых драконов. В ошейниках и с всадниками на загривке. Погоня была долгой но, прыгая из портала в портал, двум свободным драконам удалось-таки оторваться от преследователей. Хотя несколько раз казалось, что им не уйти, настолько силён оказывался голос магии подчинения. И будь менталист хоть чуть-чуть ближе или звучи его приказы чуть громче, Вжика не смогла бы противиться зову. Но память о прошлом пребывании в ошейнике наполняла её холодной яростью, придавала драконе сил, подхлёстывала и помогала открыть новый портал, а затем протолкнуть в него измученное борьбой тело.
А потом был новый полёт по узкому коридору между дымных стен и выход из межмирового перехода возле скальной гряды на границе Вовкиных владений. Хуррг не решился появляться на глаза людям, отыскав себе подходящую пещеру в скалах. Он планировал выждать здесь некоторое время, чтобы потом вернуться в Алые пределы. Не для мести, нет. Хотя сама по себе идея мщения была для него очень привлекательной. Будучи разведчиком в стане врага, Хуррг знал, что его сообщения очень ждут в Лазурном анклаве. И надеялся, что его сведения помогут выжить оставшимся драконам.
Умостив по собачьи голову на лапах, дракона замолкла, перестав слать ментальные картины. "Да, подруга, досталось тебе!" - невольно прошептал Володя. Увиденное его устрашало. Он не раз видел драконов в полёте, знал, насколько опасными они могут быть, но первобытная ярость драконьей схватки в небе поразила Вовку до глубины души. А ещё он почувствовал - именно почувствовал сердцем, а не понял разумом - то, о чём Вжика умолчала. Ей было очень, очень больно из-за смертей своих соплеменников, а то, что убила их она, пусть и невольно, лишь добавляло драконе страданий.
- Не вини себя! - слова застревали в пересохшем горле и их приходилось проталкивать насильно. - Ты не убила их, а освободила. Убили их те, кто одел на драконов ошейники. Сама знаешь, что от долгого пребывания в ошейнике подчинения разум угасает. Остаётся лишь зверь, сильный, опасный, изворотливый, смертоносный зверь. Кому хочется остаток своей жизни провести в звериной шкуре? А именно от этой участи ты их спасла. И, чем злиться на себя, лучше обрати свой гнев на истинных виновников трагедии. На вампиров.
Вжика подняла голову и одарила Вовку нечитаемым взглядом. По крайней мере, Володя ничего не смог увидеть в её глазах, а в ментале дракона закрылась наглухо.
- Значит так, с сегодняшнего дня я займусь для вас серебряными шлемами. По себе знаю, что серебро хорошо помогает против ментальной магии. По крайней мере, от эльфийской точно. Что же касается магии кровососов, то тут пока ничего вразумительного сказать не могу, нужно пробовать.
С этими словами Вовка поднялся и направился к выходу.
- Да, вот ещё что. Если у меня что-то получится, то ты сможешь устроить мне встречу с Хурргом? Думаю, ему такая шапочка будет не лишней.
Володя:
Давая такое обещание Вжике, я наивно не представлял, во что ввязываюсь. Нет, сами-то шлемы мастеровые отлили легко, изведя на них пятую часть запасов серебра в баронстве. Немногим дольше я провозился, снимая слепки с драконьих голов. Но всё это было потом, когда конструкция шлема более-менее вызрела. К сожалению, шлем не ягода-скороспелка, а потому вызревал он не один день.
Сначала мы долго не могли сообразить, с какого боку вообще подобраться. Ведь с одной стороны, чтобы никакое зловредное плетение не просочилось, шлем нужно было сделать глухим. Полностью! Но с другой стороны, делались-то шлемы для живых существ, которым нужно дышать, есть, пить, смотреть и слушать. Словом, полностью глухой шлем тут не подходит. А какой тогда? Вопрос без ответа.
Ладно с ушами и ноздрями, их частой сеткой из серебра прикрыли и нормально. С пастью тоже всё решилось быстро: сделали под челюстью забрало на шарнирах, по типу как на рыцарских шлемах. Когда пасть закрыта, верхняя часть шлема плотно смыкается с забралом, образуя наглухо закрытый объём. Но вот глаза, с ними-то как быть? Сетка не прёт из-за особенностей устройства драконьего зрения. Делать систему зеркал, по типу перископа? Но тогда у дракона обзор будет как у танка - строго в узко ограниченном секторе. А сие не есть гуд.
Сначала решили оставить глаза открытыми, снабдив отверстия в шлеме быстро закрываемыми пластинами из серебра. А чтобы зверушка и тогда хоть что-то видела, усеять те щитки кучей перфорированных отверстий. Мол, в случае атаса лёгким движением... Да-да, "брюки превращаются... превращаются брюки... в элегантные шорты"! Вот только нужно решить, движением чего опускать пластины. Лап, хвоста? Но драконьи лапы куда грубее человеческой руки и на такую тонкую манипуляцию в принципе не способны. Хвост... Тем хвостом хорошо только деревья валить. В горячке боя дозировать усилия сложно. Двинет Вжика себя пятой конечностью по головке, и сотрясение ей гарантировано. Никакой ментальной магии не понадобится.
Крепко подумав на эту тему и в процессе обсуждения изрядно пополнив запас ненормативной лексики, договорились сделать привод на щитки от челюстного забрала. А чё, ведь при облучении вражьей магией челюсти нужно стиснуть, чтобы замкнуть внутренний объём шлема. И щитки нужно опускать в таком же случае. Вот и пускай стискивание челюстей одновременно закрывает глазные щитки! Правда, в спокойной обстановке драконам придётся летать с приоткрытой пастью. Думаю, это не страшно. Не простудятся.
Осталось лишь испытать шапочки в боевой обстановке. Трудности начались сразу, как только я приволок Вжике шлем на примерку. Осмотрев уродливую, по её мнению, конструкцию, дракона наотрез отказалась напяливать сие украшение на голову. Где-то она была права, ведь за дизайном-то мы особо не гнались. Пришлось приложить много усилий и всё своё красноречие, чтобы убедить строптивую красавицу надеть шлем один раз, и только для испытаний.
Встреча с Хурргом прошла в напряженной обстановке взаимной подозрительности. Хоть Вжика и убеждала, что Хуррг дракон разумный и на человека ни за что не бросится - она, мол, ему за это хвост оторвёт - но мне всё равно было не по себе. Дракону я знал уже давно, а этого товарища вижу впервые. Что у него на уме, и не повредился ли он кукушкой от состояния постоянного преследования, я не знаю. Насколько страшна для дракона перспектива остаться бесхвостым - тоже. Вдруг крылатые способны отращивать хвосты, как ящерицы? А чё, родственнике же, пусть и очень дальние.
Хуррг опасался нашей встречи не менее меня. В его мире люди были основательно запуганы вампирами, и чтобы избежать участи стать ужином, местное население легко и просто сдало бы неохваченного ошейником дракона. Вдруг в Сером анклаве такие же нравы?
Сначала разговор шел через Вжику, потом, когда я уловил окрас ответов Хуррга и смог настроиться на "его волну", переводчик уже не требовался. Кстати сказать, то, что я смог сам выйти на мысленное общение с драконом, немало его удивило. И добавило мне веса в его глазах. А моё намерение отправиться вместе с драконами за Алую полосу, существенно повысило степень удивления. Ну, и уважения тоже, если можно вообще говорить о каком-либо уважении к людям со стороны дракона из Алого анклава. "И на ком ты собрался лететь, человек? На мне или на ней?" с некоторой угрозой в ментале обратился ко мне Хуррг. Я послал ему образ самого себя в Голубе, летящего рядом с Вжикой. Хорошая картинка получилась, красочная, из нашего первого с ней совместного полёта. А потом не удержался и показал все кульбиты, которые мы тогда вытворяли в небе. Вот тут-то Хуррга проняло! Он недоверчиво уставился на Вжику, а она, зараза эдакая, в ответ показала все мои судорожные барахтанья в сером небе межмирового перехода. Кстати, если я действительно собираюсь лететь за Алую стену, то нужно немедленно заняться переделкой управления Голубя. Иначе опять буду болтаться цветком в проруби и фиг угонюсь за шустрыми дракошами.
Подготовка к походу за Алую стену затянулась на целую неделю. Вжика четыре раза водила меня вчерез серый портал для испытаний, пока я не счёл переделанное управление магопланера годным к использованию. Драконам потребовалось гораздо меньше времени, чтобы привыкнуть к головным уборам из благородного металла. Чтобы не изойти на слёзы, выдавливаемые из глаз встречным потоком, я нагло узурпировал у Лёхи его новенький шлем. То, что он покрыт серебром, тоже оказалось фактором в пользу отжима. Оставаясь в усадьбе, Лёшка с менталом явно не столкнётся, а мне там может прилететь. Нет, понятно, что целить будут в драконов, но мне даже под случайный рикошет попадать не хочется.
Короче, вооружился до зубов, напялил шапочку с летучей сбруей в роли парашюта, и пристроился к набиравшим высоту драконам. Хуррг всё норовил подлететь поближе и как следует рассмотреть рукотворную птицу. Но делал это вроде как невзначай, украдкой бросая на меня изучающий взгляд. Стоило нам влететь в клубы портала, как поведение драконов резко изменилось. Они рванули вперёд как на форсаже, ловко вписываясь в многочисленные изгибы серого коридора. Ну и я поднажал, чтобы не отстать. Честно скажу, было очень сложно угнаться за стремительными ящерами, но я старался изо всех сил. К концу полёта у меня даже что-то начало получаться. По крайней мере, в алую стену мы влетели с минимальным интервалом, очень тесной группой.
Зато по Алому анклаву летели, выдерживая приличную дистанцию: впереди Хуррг, за ним на расстоянии пары километров Вжика и только потом я. Вот тут-то и началась самая веселуха! Позади едва видимой точки Хуррга мелкими пятнышками открылись три портала, откуда вынырнули четыре осёдланных дракона. Хуррг молодец, он не забыл наших предварительных договорённостей. Обменявшись парочкой пламенных приветов с новоприбывшими, он нырнул в портал, выход из которого пришёлся точно под Вжикой, только ниже метров эдак на пятьсот. Само собой, дракона тоже загорелась желанием поучаствовать в веселии. Она уже виденным мной приёмом разогналась, зашла с хвоста на преследователей Хуррга и точным выстрелом сдула из седла одного всадника. Только дым следом потянулся, как за сбитым мессершмитом! Заметив угрозу сзади, один из вампиров погнал своего "коня" вверх, чтобы оттуда упасть на Вжику, но не учёл моего там присутствия. Когда передо мной замерцал серебром выход из портала, я тут же всадил в него "воздушный кулак". Блин, отменно получилось! Дракон едва только нос из портала показал, а тут ему в этот самый шнобель смачная плюха прилетела. Естественно, "коня" и всадника выкинуло туда, откуда они пришли. Причём, в крайне оглушенном состоянии. А там уже Вжика барражирует. Девочка не стала ждать, пока вампир приведёт в чувство своего "скакуна", а метко нацеленным языком пламени обратила всадника в пышущую жаром головёшку. Хуррг тоже не оплошал, ссадив на землю третьего кровососа. Четвёртый, оставшись в явном меньшинстве, тут же рванул прочь. Два оставшихся без всадников дракона потянулись за ним. А вот третий... Зверюга вцепилась в Хуррга крепче, чем алкаш в бутылку. Вжика, летевшая следом, могла бы легко его спалить, но... Вот тут-то мне и пришла в голову безумная идея. Я разогнал Голубя до пронзительного свиста в расчалках, настиг Хуррга и знаками показал ему идти вниз. Кстати, вот и первый недостаток серебряных шлемов обнаружился: отменно блокируя магию подчинения, они напрочь лишали возможности ментального общения.
Похоже, дракон меня понял. Он потянул в сторону, одновременно сбрасывая высоту. Бросаясь из стороны в сторону, Хуррг постепенно опустился до каких-то жалких пяти метров. Я выждал, пока под драконами не окажется просторный луг, и только тогда пустил в ход полученный от дракона Серого анклава перстень. Получилось довольно удачно: Хуррг замер с распростёртыми крыльями, а его преследователь как раз поднял их вверх перед началом очередного взмаха. Посему один спланировал и мягко опустился на землю, тогда как другой резко провалился вниз, до самой земли-матушки. Хорошо хоть кувыркаться не стал, а то бы напрочь переломал себе крылья.
А дальше пошли пляски вокруг ошейника. Собственно, я не слишком рвался повторять свой прошлогодний опыт, но уж больно Вжике хотелось освободить хотя бы одного своего соплеменника. Трудиться пришлось одному, ведь от драконов с их мощными лапами в таком тонком деле толку мало. Вернув Хурргу свободу движения - благо отлетел он порядочно и повторное включение перстня не зацепило пленного дракона - я попросил его оглядеться магическим взором и поискать маячки вампиров. Вдруг такие были у сожженных кровососов. Тогда их нужно поскорее отключить, а то всякие разные понаоткрывают здесь порталов, налетят, расшумятся. Оно мне надо? Тут вон Вжика на меня глядит умоляющими глазами, подталкивая к подвигу освобождения дракона. Зачем мне лишние помехи в операции по снятию ошейника? " Зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен!"
Таким несерьёзным, легковесным трёпом я отвлекал себя от лихорадочного поиска пустых накопителей. Без них ошейник не снять, а имеющиеся в моём распоряжении забиты под завязку. И разряжать мне их совсем не хочется, чтобы не оказаться безоружным на вражеской территории. Да уж, дилемма. Или всё же рискнуть? Подумав, взвесив и ещё раз подумав, всё же рискнул. Выпустил в зенит десяток "воздушных кулаков", чем полностью разрядил накопитель в жезле, и только тогда приступил к стягиванию ошейника. Расстрел неба "воздушными кулаками" мне пришлось повторять дважды: слишком неудобным оказалось стягивать ошейник одной рукой, когда вторая прижимала накопитель к кожаной полоске. Но снял. Быстренько забрался в Голубя, поднялся над замершим драконом и оттуда, сверху снял оцепенение с ящера. И сразу отлетел подальше. Кто этого дракона знает, осталось ли в нём хоть крупица разума?
Да, осталось, но не более крупицы. Или просто потрясение оказалось для него слишком велико? Не знаю. Но ящер только ошалело вертел головой, тупо глядел по сторонам, хотя никаких попыток к нападению не предпринимал. Ну, и то хлеб. Интересно, как Хуррг с Вжикой будут с ним объясняться? Драконы-то общаются ментально, а серебро на их головах такой возможности не даст.
Но Вжика вести беседы не собиралась. Или решила, что сделанного нами достаточно, или в её намерениях было нечто иное, только она оттолкнулась всеми четырьмя от земли, замахала крыльями и стала набрать высоту. Вслед за ней потянулся Хуррг. И - сюрприз! - тот ящер тоже взлетел. То ли признал соплеменников, то ли просто решил не отрываться от коллектива. А я что, рыжий оставаться в одиночестве? Словом, летим, выстроившись эдаким неправильным ромбом. Впереди Вжика, чуть позади и по бокам от неё мы с Хурргом, а сзади ковыляет безымянный дракон. И полёт у него какой-то странный, дёрганный, неуклюжий. Он что, летать разучился?
Взгляд со стороны: Западное баронство.
Начало зимы в баронствах отмечала целая череда праздников. А что, урожай убран, но ещё не съеден, работы в поле нет, а та повседневная, что по домашнему хозяйству, селянами и за работу-то не считалась. Вот и гулял народ, пока была такая возможность. А заодно свадьбы играл. Жизнь-то на месте не стоит, дети вырастают, влюбляются, торопятся обзавестись второй половинкой.
Выказывая неподдельное уважение, селяне приглашали Вовку на все гуляния, но тот всегда вежливо отказывался, отговариваясь занятостью. И не слишком лукавил при этом: дел у него, действительно, было невпроворот. Причём, не только те, что он сам себе наметил, хватало и сторонних заказов. И заказчиков. Одни драконы чего стоили.
После кратковременного вояжа в Алый анклав, крылатые пребывали в восторженном обалдении. Особенно Хуррг. Он раньше искренне верил, что от магии подчинения спасения нет и быть не может, что попавшие в рабство драконы обречены. А тут вдруг выясняется, что кровососов можно давить как клопов, что даже на их хитрую магию найдётся достойный ответ. Но главным для него потрясением было то, что придумал всё это человек. А ведь раньше драконы Алого анклава людей даже за разумных не считали. Теперь же получается, что без этих короткоживущих гордым драконам элементарно не выжить. Ибо кто, как не человек, способен сделать защищающий от ментальной магии шлем? Ясно, что не гордые драконы. Зато теперь, с серебром на голове, Хуррг может без страха находиться в пределах Алого анклава столько, сколько сочтёт нужным.
Для Вжики новостью было лишь свойство серебра обезопасить крылатое племя от злой магии, потому как всё остальное она уже знала. У неё, похоже, появился бзик отстреливать вампиров и избавлять драконов от рабства кровососов. Что подобное возможно, она знала твёрдо, ибо сама была тому примером. А тут ещё один примерчик появился: взрослый дракон, но с разумом пятилетнего ребёнка. Впрочем, теперь уже скорее шестилетнего, поскольку под плотной опекой Вжики, найдёныш развивался невероятно быстро.
Естественно, что со всеми своими хотелками драконы обращались к Вовке. Если Хуррг был готов удовольствоваться новым, более удобным шлемом, то аппетиты Вжики оказались куда более обширны. Сначала, конечно шлем, более удобный и конечно же более красивый. Затем пара волонтёров, которые должны будут мотаться с Вовкой по Алому анклаву и помогать ему стягивать с драконов ошейники. Плюс большой набор пустых накопителей, плюс новые пещеры, куда Вжика будет расселять спасённых ими драконов. А тем драконам новые шлемы по числу голов.
Вовка подобным аппетитам не удивился, лишь усмехнулся про себя. "Вот так всегда, если мужчине нужно что одно конкретное, то женщине подавай всё-всё-всё и ещё немного сверху".
Впрочем, в хотелках драконы был свой резон - с вампирами Алого анклава действительно нужно что-то делать. С учётом возможностей драконов к межмировым переходам, появление новых кровососов из Алого вполне реально. Да и Лёшкины охотнички что-то подзаскучали. Всех кровососов в Вольных Баронствах перебили, а теперь от безделья маются. Принять у себя в баронстве вызволенных из рабства драконов Вовка тоже был не прочь. Если крылатых тут поселится хотя бы десяток, то никакие эльфы ему будут не страшны. Скорее наоборот, уже ушастики будут сторониться баронства как зарослей розовой аралии. Десятой дорогой обходить станут.
Но сначала нужно всё как следует обдумать, а не просто тупо переть в Алый и там крушить вампиров налево и направо, как предлагала Вжика. Похоже, взбудораженная нечаянным успехом дракона никаких сложностей в упор не видела. А они были, и немалые. В этот раз им просто повезло встретить всего лишь четырёх кровососов. А если бы их оказалось десять или двадцать, что тогда? Ничего хорошего. Поэтому нужно чётко понимать, что наиболее эффективной будет тактика партизанских действий. Тишком пришли, грохнули двух-трёх вампиров и скачками назад.
Далее. Освобождать драконов от ошейников сразу на месте схватки не верно. Может так оказаться, что в самый разгар снятия украшения с шеи ящера к ним на огонёк заглянут несколько обиженных кровососов. Что тогда, бросать отбитого дракона и бежать? Или вступить в драку и с честью погибнуть? Ни тот, ни другой вариант Вовку не устраивал. Вывод: драконов нужно утягивать с места схватки в укромное место, и ошейник снимать уже там. После чего выделять провожатого и отправлять в Вовкины земли.
А если обездвиженный ящер сломает крыло при посадке, как это случилось с Вжикой, что тогда? Через межмировой переход по воздуху в баронство его не переправить. Вести по земле, прячась от каждой тени над головой? Такое уже было - с той же Вжикой - и повторения Володя не желал. Значит, нужна база в самом Алом анклаве. Хорошо замаскированная и укреплённая база, где при нужде можно спокойно отсидеться. И транспорт, способный поднять в воздух дракона. В каком бы состоянии тот не был, имел свободу движений или нет. И хорошо бы, чтоб тот транспорт мог передвигаться не только в магмире, но и в межмировом коридоре.
Разложив по полочкам задачи, Вовка переключился на способы их решения. Поиски места под базу лучше всего поручить Хурргу, один фиг тот собрался обратно в Алый. Вернётся - расскажет, есть там что-либо подходящее или нет. В любом случае, искать и находить пещеры лучше драконов не может никто. Жалко, что тут гномов не водится. Те пещеру если не найдут, то отроют.
Теперь транспорт. С учётом требуемой скорости драпа с места мордобоя, это должно быть что-то летающее, не зависящее от рельефа местности. И достаточно просторное, чтобы туда поместился целый дракон. Пожалуй, подобная хрень окажется заметно больше так пока и не полетевшей Совы. Чтобы такой вагон взлетел, придётся затратить огромное количество энергии. Блин, это ж какие накопители для него потребуются, какие амулеты левитации!
Стоп, а нафига огород городить на ровном месте? Сначала сколачивать громоздкий ящик, а потом надрывать пуп, пытаясь оторвать его от земли. Ведь есть же проверенное снаряжение, с которым Вжика летать начинала. Нацепить эту упряжь на замершего дракона, один конец верёвки привязать к его рогам, а другой дать в лапы второму дракону, пусть поработает буксировщиком.
Окрылённый идеей, Вовка тут же связался с Вжикой. Та идею оценила, но высказала ряд сомнений, подтвердить или опровергнуть которые можно было лишь опытным путём. Для испытаний нужен был второй дракон. Своего подопечного Вжика привлекать отказалась наотрез. Мол, разумом он ещё дитя, а издеваться над ребёнком она никому не позволит. Хорошо хоть Хуррг не возражал, согласившись поучаствовать в эксперименте.
На первом этапе решили проверить саму возможность буксировки одного дракона другим. В роли прицепа выступала Вжика. В сбруе она провела много времени и уже успела к ней привыкнуть. Хуррг же ко всему постороннему на теле относился с недоверием, поэтому надевать ремни не рискнул, согласившись на скромную роль буксира. Вязать верёвку к рогам Вжика тоже отказалась. Причём с чисто женскими возмущёнными интонациями. "Что, вязать грубую верёвку к моим прелестным рожкам?! Да никогда! И вообще, я вам не какая-нибудь коза на выпасе. Я - дракон!" Но согласилась подержаться зубами за кончик Хурргова хвоста. Тут уже занервничал Хуррг, с опаской поглядывая на Вжикины саблевидные клыки.
Словом, препирались дольше, чем испытывали. Дошло до того, что Вовка был вынужден рявкнуть, и только тогда дело сдвинулось с мёртвой точки. Воздушным паровозиком Хуррг потаскал Вжику над Вовкиной головой, развивая временами вполне приличную скорость. По его словам, никакой трудности он в буксировке не находил. Сложности начались, когда Вовка попросил Вжику развести крылья в стороны, имитируя обездвиженного дракона. В зависимости от положения крыльев - вверх, в стороны или вразнобой - поведение "прицепа" менялось кардинально, что сразу отметил Хуррг. Теперь ему было уже не так легко тащить упирающийся груз, ведь драконьи крылья обладали приличной парусностью и сильно тормозились набегающим потоком.
Казалось бы, всё уже оговорили, попробовали, убедились в работоспособности метода, осталось лишь его внедрить, но Вовке что-то мешало поставить окончательную точку. Что же, иногда такое бывает, когда решение проблемы вроде очевидно и лежит перед глазами, но что-то внутри горячо протестует против его использования. Вот не лежит душа, и всё тут! В таких случаях важно не пороть горячку, а попытаться понять, что именно, какой из многих аспектов вызывает это самое неприятие. Здесь очень хорошо помогает переключение внимания на другую задачу, никак не связанную с предыдущей.
Таким "переключателем" для Вовки стал амулет вихря, случайно попавшийся ему на глаза в мастерской. Под тихую музыку, льющуюся из динамиков снятой с джипа магнитолы, думалось легко и свободно. Выступая поочерёдно в роли творца и скептика, Володя вел с собой примерно такой диалог:
Что такое вихрь?
Это круговое движение воздуха.
А при любом движении по кругу возникает центробежная сила. Оная сила отбрасывает частицы воздуха наружу, вследствии чего в центре вихря образуется разряжение. В эльфийском варианте смерча именно это разряжение засасывает пыль.
Ага, и куски угля тоже.
Где и как можно применить такой вихрь?
Кроме поджога кузниц? Не знаю. Тут нужно прикинуть и порассуждать.
Что будет, если на центр металлической пластины положить амулет вихря?
Его нафиг унесёт им же самим вызванным вихрем! Поэтому амулет нужно не класть, а прикручивать или приклёпывать наглухо.
Ладно, допустим, перед нами пластина с закрепленным в центре амулетом. Включаем и видим, что над амулетом возникла перевёрнутая воронка вращающегося воздуха. Теперь мысленно накрываем пластину перевёрнутым тазом, что будет?
Правильный ответ "ничего". Ведь такая система замкнута сама на себя.
Ладно, тогда так: берём квадратный лист с диагональю больше диаметра донышка таза, но меньше его наружного размера. Если такой квадрат опустить в тазик, то он застрянет на половине высоты. Просто упрётся углами в боковые стенки таза. Между стороной квадрата и бортиком таза образовались четыре отверстия. Система уже не замкнута. Теперь на внутренней стороне пластины закрепляем амулет, включаем. Что получилось?
Ответ тот же самый - "ничего". Потому что отверстия для выхода воздуха теперь есть, а для входа нет.
Хорошо. Точно над амулетом пробиваем отверстие в донышке таза. Что будет?
Стефа грохнет. За испорченный свой любимый таз, она прибьёт кого угодно.
А серьёзно?
Тогда, по идее, должен получиться неплохой вытяжной вентилятор. С более высоким КПД чем просто амулет в трубе. Такой не только куски угля засосёт, он и кувалду втянет!
А если к открытой стороне таза приложить конус, который будет собирать в один поток выброшенный воздух, что тогда?
Думаю, такой агрегат должен неплохо дуть. Но насколько сильно - не скажу, тут нужно пробовать.
И Володя попробовал. Действительно, с такими насадками амулет выдавал вполне приличную струю воздуха. А когда методом научного тыка Вовка подобрал диаметры отверстий на входе и выходе, то смог получить такую тягу, что довольно увесистый, полутораметровой длины "вентилятор" под действием реактивного момента поехал по верстаку!
Вовке пришла в голову мысль испытать полученную капельку в небе. Почему капельку? Форма у получившегося в итоге устройства очень напоминала каплю. На толстом конце отверстие для забора воздуха, из отверстия в коническом хвосте капли воздух выбрасывался. Как-то раз брякнул "капля", название и прилепилось.
Для испытаний каплю привязали под брюхом Голубя. Дав ману на амулеты левитации, Вовка оторвал планер от земли, поднялся чуть выше деревьев и запустил воздуходувку. Сначала медленно, но постепенно ускоряясь, Голубь двинулся вперёд. Даже по первой минуте полёта было понятно, что для такой большой массы тяги капли явно недостаточно.
Возвращался к месту старта Володя с чувством некоторой досады. Ему уже давно хотелось сделать Голубя более похожим на самолёт. Всё дело в том, что магопланер не мог долго лететь на одной высоте. Для движения вперёд ему требовались постоянные спуски и подъёмы, а такие небесные горки кого угодно измотают. К тому же они не очень хорошо сказываются на маневренности, а в бою с оседлавшими вёртких драконов вампирами, маневренность жизненно необходима. Но даже сделай Вовка ещё одну каплю и, тем самым, удвой тягу, её всё равно было бы мало. Да и сама конструкция Голубя слабо подходила для фигур высшего пилотажа. Следовательно, для полноценных воздушных боёв в Алом анклаве нужно строить новый аппарат. Меньше, легче, маневренней, изначально основывая конструкцию на реактивном принципе движения. Только мощность движка нужно будет увеличить. Как? Вовка пока не знал, но надеялся, что когда-нибудь сможет получить приличную тягу. А каплю в её нынешнем виде лучше поставить на Сову. Только не одну каплю, а две - Сова-то тяжелее Голубя раза в три будет. Да, с такой тягой приличной скорости не добиться, но от транспортного мула никто и не требует носиться наперегонки с драконами.
Словом, к поделке Вовка несколько охладел, поэтому на просьбу Лёхи дать ему каплю "на попробовать", только равнодушно рукой махнул. Мол, бери, если так хочется. Лёшка тут же оседлал "вентилятор", включил свою сбрую на подъём, запустил каплю и... исчез из виду. Вернулся он не скоро, прилетев совершенно с другой стороны и двигаясь странными рывками. Кое-как плюхнувшись перед воротами усадьбы, он слез с капли и на дрожащих ногах подошёл к встревоженному Вовке.
- Барин, отдай мне сию штуковину! Што угодно проси взамен, токмо дай!
- Ты сначала впечатленьями поделись и объясни толком, чем тебе эта капля приглянулась.
Если для тяжелого Голубя тяги капли было явно маловато, то для впятеро более лёгкого Алексея её оказалось с избытком. Капля стрелой домчала Лёху к границе баронства, где он был вынужден прервать полёт и опуститься на землю. Причина проста: рулить такой штуковиной парень не мог. Нечем. Поэтому он совершил посадку, ножками развернулся в нужную сторону и опять взлетел. Увы, но с определением сторон вышла некоторая промашка: Лёха промчался много восточнее усадьбы. Опять опустился, прицелился хорошенько, взлетел и... проскочил над усадьбой, едва не улетев к эльфам. Не успел затормозить. Регулятора тяги на каплю Вовка не ставил, поэтому у неё было всего два режима: либо полный вперёд, либо стоп. Из-за чего Лёше пришлось возвращаться рывками, включая двигатель на короткие мгновения и двигаясь дальше по инерции.
- Токмо вот ышшо што, барин. Када я на ней летел, приметил: амулетки меня кверху тянут, а твоя капля хучь и не больно тяжела, всёж чего-то да весит. Потому и норовит из-под меня выскользнуть да оземь шмякнуться. Мож её тож каким ремешком к сбруе пристягнуть, а?
Вовка невидящими глазами смотрел мимо Лёшки и как-то заторможено качнул головой из стороны в сторону. Увидев в казалось бы неудачной конструкции неожиданный потенциал, мысленно Володя был уже не здесь.
Две недели Вовка провёл в мастерской, выползая из неё лишь поздно вечером, чтобы поесть, упасть на постель и забыться глубоким сном. А с первыми лучами солнца снова исчезал в запретном для посторонних сарае. Две долгих недели жители баронского дома слышали доносящиеся из мастерской звуки: то глухих ударов, то металлического лязга, то гремевшей на всю округу музыки, то жуткого, демонского воя. А потом наступила тишина. Странная, непривычная и оттого пугающая. В этой тишине скрип открывающейся двери показался собравшемуся у мастерской народу громовым раскатом. Похудевший, всклокоченный, красноглазый Вовка стоял на пороге и улыбался. Затем шагнул обратно, поманив за собой Алексея.