Аннотация: Бытовая драма с истерикой, слезами и битьем посуды
Я его слепила из того что было,
А потом что стало, то и закопала.
(с) автор неизвестен
Сердце отчаянно колотится в решетку клетки из ребер - валидолу что ли под язык, а то еще ребра на хрен переломает... Сигарета, вторая, третья.. новый блок, хруст картона, пачки - камнепадом - на пол... и тишина, а в ней - шевелящийся треск в камине, огонь жрет ровную бумагу формата А5, белые листочки переваривает в темно-серый пепел... Что же я наделала, господи! Убьет ведь, прежде чем успеет опомниться, меня - а потом себя...
Он у меня - писатель.. Оно, наверное, меня и заколдовало, это звание, звонко звучало, волшебно. Что мне, двадцатилетней, могло показаться счастьем? У Аньки - инженер, у Таньки - новый русский, у Верки - алкаш, а у меня - писатель! Может, я его даже тогда и любила. Сама создавала вокруг него ауру загадочности, сама же и тянулась к ней. А ему и делать ничего не надо было - я уже через месяц стала его женой...
А потом стала литературным критиком - ради него. Всех направо и налево бомбила, ругала и опускала ниже асфальта, а ему день и ночь писала хвалебные речи, рассылала рассказы по разным журналам, мужественно от его же имени отбивала нападения матерых акул пера. День и ночь (в основном, ночь) печатала его бесценные труды, то тут то там стирая и добавляя - а он и не замечал ничего, ослепленный своим талантом. Кормила всем свеженьким, выносила пепельницы, выращивала в домашней теплице при комнатной температуре - не дай бог музу спугнуть. Перечитывала по сто раз рассказы, перед тем как отдать в печать: может, еще чего не хватает? Устраивала грандиозные обеды и ужины в честь его призов и премий, терпеливо слушала охи и вздохи выпивших расчувствовавшихся подруг: "Повезло тебе... Он у тебя - писатель!.."
От всех берегла - от себя не смогла...
Что же это на меня нашло... Носилась по квартире как чумная с новенькой толстенькой книжкой, вдыхала свежий запах типографской краски, полные легкие истерической радости: он у меня - гений, гигант, наконец-то добилась, миллионный тираж! А потом как-то внезапно, оборванным движением рухнула на ковер, всю себя трясущимися руками обняла - "добилась"... В том-то и дело, не "добился", а "добилась", долго билась, изодрала себе все нервы, сил больше нет... Все, гений, гигант, биться больше не за что - опустить руки? Как? Десять лет.. Как одна горбатая ночь за печатной машинкой...
Полетела толстая книжка в рыжий огонь, тяжело, неуклюже - нет больше сил!!! Слезы, дым, листья с ровным типографским почерком - хватит!!!
Боже мой, как же я.. Ведь скоро вернется, поздравить надо будет с миллионным тиражом. Ужин, свечи.. А я - как? - прости, дорогой, любимый, талантливый, я все-все уничтожила, все-все сожгла.. Потому что ты у меня - бездарь.. Господи, как?
Нет, не так! Никаких обьяснений, рецензий, комментариев! Сыта ими, по глотку, до рвоты... Ветер бьет прямо в лицо из распахнутого окна. Главное, говорят, - вниз не смотреть... Огонь в камине сыто урчит, расправившись с бумагой.
Ты ни в чем не виноват. Просто ты больше не писатель.