Что-то влажное и теплое коснулось его щеки, разгоняя сумерки снов. Тор заворочался, разлепил веки и увидел здоровущую морду, заросшую серой шерстью так, что и глаз было не разглядеть.
"Фенрир. Опять убег!" -- спросонья мелькнула мысль, и рука тотчас метнулась к Мьелльниру. Как металась не один раз к прославленному молоту, наводящему страх на каждого великана.
Но на сей раз этим дело и кончилось. Ладонь лишь скользнула по знакомой рукояти и медленно легла на душистый ковер соломы. Грозное оружие, теперь понимал Тор, тут было без всякой надобности.
Псина и впрямь изрядно смахивала на отпрыска Локи и великанши Ангрбоды, но точно таковым не являлась, учитывая, что хотела лизнуть его, Тора, в щеку. За Фенриром таких нежностей прежде не замечалось. Кроме того, хоть собака и была огромной, но до размеров чудовищного волка она все-таки не дотягивала.
Место пробуждения, впрочем, совсем не походило на Вальхаллу. Более того, на дом, даже самый захудалый, оно не походило тоже. Четыре дощатые стены со щелями толщиной в палец, дырявая крыша и пол, заваленный соломой. Да еще эта глуповатая псина, обожающая лизать незнакомцев.
Дуреха, однако, не последовала совету. Она опустила голову на передние лапы и, радостно тявкнув, завиляла хвостом. Громоподобный глас защитника Асгарда и Мидгарда ее нисколько не пугал. Ей, по всей видимости, хотелось поиграть. Но Тору было не до игр, поэтому пришлось-таки чуток потрясти молотом. И это, к радости бога, подействовало.
Собака зычно тявкнула, сорвалась с места и стрелой вылетела во двор. А Тор приподнялся, прислонился спиной к стене и тут же услышал, как затрещали доски под тяжестью его тела. Внимательно огляделся.
Куда его занесло, он не знал. День вчерашний вспоминался с большим трудом. Пили, как обычно, много. Кажись, орали песни. Потом вроде бы дрались со славными воинами Вальхаллы. А затем... Что следовало "затем"? Пустота, пустота и еще раз пустота. Без колдовства точно не обошлось.
Нет, это надо же: лишить бога воспоминаний. Наверняка Локи опять постарался, разорви его Фенрир. Все боги как боги, а этот... Хотя, может быть, кто-нибудь из великанов каверзу учинил? А возможно, и Локи, старый плут, и великаны по сговору с ним решили над ним, Тором, позабавиться. Так или иначе, сперва нужно выбраться отсюда, а уж опосля...
Тор поднялся, отряхнулся как следует и, поправив пояс Силы, подобрал молот. Тут-то и призадумался.
Получалось так, что пока он храпел, никто не посягнул на этот самый пояс или хотя бы (что было значительно легче) не попытался стащить Великий Мьелльнир. Удивительно, но все было на месте. Да, понимал Тор, великаны тут, похоже, были не причем. Они бы сразу и молот, и пояс украли. Им только дай возможность.
В не слишком добром расположении духа бог вышел во двор и тотчас застыл как статуя. Только глаза медленно, но верно ползли на лоб. Кстати сказать, не только у Тора. В трех шагах от него еще одной статуей замерла женщина.
Странная то была женщина. Нет, худых и загорелых бабенок Тор навидался с лихвой. Но одежка! Одежка! Какая-то тонюсенькая светлая накидка до колен, стянутая сереньким пояском и с пряжкой цвета золота на плече. Таких чудных нарядов Тору прежде видеть не доводилось. Но не столько они поражали бога, сколько неизвестная округа. Ни в Асгарде, ни в Мидгарде подобных мест точно не было. А уж Тор знал их как свои пять пальцев. И, понятное дело, диковинный дворик у побережья бескрайнего моря не мог стоять где-нибудь в Нифльхеле. Тогда...
-- Дочь человеческая, скажи мне, где я? -- добродушно спросил бог, опустив привычное: "Ибо перед тобой сам Тор, повелитель грома и молнии, вечный защитник Асгарда и Мидгарда".
В ответ молчали. Женщина в чудных одеждах не без страха косилась на здоровущий молот и иногда переводила взгляд на его обладателя в кожаных доспехах и с густыми длинными спутанными волосами.
-- Почему ты не желаешь говорить со мной, дитя человеческое? -- Тор начинал хмуриться. -- Знай же, что тебе выпала большая честь стоять рядом с великим богом Тором.
К удивлению великого бога Тора, женщина не пала ниц, а вдруг звонко рассмеялась, прикрывая ладошкой рот.
-- Да как ты смеешь... -- грозно начал оскорбленный бог и осекся.
-- Ты актер, верно? -- спросила женщина сквозь смех. -- А я-то думала...
Что она думала на самом деле, осталось для Тора тайной. Как только он занес молот и рванулся к ней, смех оборвался, и женщина, попятившись, запнулась и упала навзничь.
-- А ну говори, где я?! -- прорычал Тор. А его рык всегда действовал безотказно на смертных. Так случилось и в это раз.
-- На Итаке. В Греции, -- испуганно пролепетала женщина, прикрываясь руками от возможного удара.
-- Что еще за Итака? Откуда она тут взялась?
-- Всегда здесь была, -- не поняла женщина.
-- Вот глупая баба, -- с досадой проговорил Тор и подумал, что не только глупая, но и слегка тронутая умом. А может быть, и не слегка. Он немного помолчал, потом, сменив гнев на милость, спросил: -- Ну и каким богам поклоняются люди на Итаке?
-- Зевсу, Аиду и...
-- Хватит, -- запыхтел Тор, услышав незнакомые имена. -- Вижу, ума ты лишилась и говорить с тобой все равно, что...
Тор не закончил. Его взгляд застыл на скале, чья вершина терялась в облаках, -- то, что нужно.
Махнув рукой на перепуганную женщину, разгневанный бог затопал к скале. Именно с ее вершины он намеревался оглядеть мир, чтобы понять, куда, в конце концов, его забросило...
***
За время, пока он добирался до скалы, ему встречались женщины, дети и совсем уж дряхлые старики. И ни одного мужчины. Все смотрели на него, как он недавно -- на ту бабу, когда она несла чепуху об Итаке и неизвестных богах. Из разговоров Тор понял, что все мужчины отправились на войну с какой-то там Троей. Сам, впрочем, в разговор не вступал. Так и добрел до скалы -- хмурый, растерянный, ни с кем словом не обмолвившись.
Как и положено, скала вблизи оказалась куда выше, чем виделась на расстоянии. Но Тор ни на миг не усомнился в идее влезть на нее. Тем более что при нем был пояс Силы. А с ним добраться до вершины -- легче только взлететь.
И Тор, закрепив молот на поясе, лихо полез...
Волшебный пояс и впрямь помогал, хотя несколько раз Тор был близок к тому, чтобы как следует ухнуться. Не потому, что силы оставляли его, а больно уж скала была крута. Но удача, как известно, любит смелых. А именно к ним Тор и относился -- как никто другой.
В последний раз он закинул руку, подтянулся -- и стукнулся макушкой обо что-то. Аж искры из глаз посыпались. Хотя, точно помнил он, ничего, кроме небесной глади и облаков, над вершиной коварной горы не было. Да и что, интересно знать, тут вообще могло быть?!
Удивленный бог, чуть ссутулившись, не без опасения поднял глаза. С виду небо как небо, облачное и голубое.
Может, колдовство какое-нибудь или место проклятое? Тор завертел головой в попытке найти то, что его так ударило. Потом, немного поразмыслив, протянул руку к небесам и...
Все чудеса (а их, кстати, было немало), случившиеся с ним за долгую-предолгую жизнь, вдруг померкли, когда кончики пальцев уперлись в твердую, как камень, небесную гладь.
"Определенно, чародейство умелое. Сказать нечего. Это ж надо так небо заколдовать. Но выдержит ли оно удар славного Мьелльнира?" -- размышлял Тор, поглаживая рукоять молота...
***
А в это время в лаборатории института Альтернативной истории и мифологии Вера Ивановна Чудилова, женщина уже в летах и техничка со стажем, мыла полы.
Безжалостное уничтожение грязи при помощи технологий отнюдь не двадцать первого века, то есть швабры и тряпки, происходило между серыми куполами вышиной в два человеческих роста.
Куполов было шесть, и они, размерами куда больше танковой башни, занимали почти все пространство не скромного по площади помещения. К слову сказать, лишись их лаборатория, в ней легко можно было бы играть в баскетбол без всякого нарушения стандартов поля.
Вера Ивановна на миг остановилась, чтобы перевести дух. Все-таки годы брали свое, но на одну лишь пенсию этот же самый дух испустить было -- раз плюнуть. Чудилова оперлась на швабру и, как часто это случалось, из-под стекол очков хозяйским взглядом окинула лабораторию. Тут-то техничка со стажем и услышала звон, будто на пол бросили горсть монет. Это Тор яростно крушил купол, пытаясь выбраться...
***
Чуть позже, когда Веру Ивановну привели в чувства работники института, она сказала, что, лопни ее глаза, если недавно из поврежденного купола не вылез человечек и не метнул что-то ей в лоб. Человечка позднее нашли под куполом мира Скандинавии, а вот проказника-студента, засунувшего Тора в мир Древней Греции, так и не сыскали. Скандал был жуткий.