Аннотация: В этом рассказе есть немного юмора и религии. Религия заключается в том, что имеется секта.
Сквозь сон я почувствовал, что пробуждаюсь, или показалось? Нет, не показалось. Холодный воздух заставил меня снова встрепенуться. Уже совсем открыв глаза, проклял открытую форточку, весь этот холод, пробиравший меня до костей, да и плохую погоду за окном, которая не замедлила явиться после столь прекрасного вечера. Соскочив с постели, начал делать утреннюю зарядку, не подводившую меня никогда. Довольно быстро я согрелся. Спустя двадцать минут, я уже сидел за столом, опрятно одетый, и допивал кофе.
- Какие же планы у нас на сегодня? - так я всегда начинал беседу со своим котом Мурзиком, правда, я его величал не иначе, как Мурз.
Кот посмотрел на меня роскошными изумрудными глазами, умоляя не дать ему подохнуть с голоду.
Далее я разговаривал сам с собой – Мурз просто не желал никого слушать, уделив все свое драгоценное внимание огромному куску мяса.
Я немного посмотрел, как кот уминает свои запасы пищи, потом взглянул на свои запасы, никак не желающие проникать в желудок. Бросив это бессмысленное занятие, я взялся за газету, а там было что прочесть – первая страница пестрела заголовками об очередном самоубийстве:
«Внимание, еще один акт самосожжения, подробности на 2 стр...»
Открыв вторую страницу, я начал читать весьма интересную статью:
«26 мая вечером в 23 часа 10 минут жители дома №43, находящегося на улице Жукова стали свидетелями происшествия, не впервые происходящего в городе Новосибирске. Во дворе вышеуказанного дома в быстро сгущающихся сумерках раздался ужасных крик, вслед за этим жильцы и просто проходившие мимо люди увидели фигуру человека, объятую пламенем, совершающую, судя по всему какой-то ритуальный танец. Она совершала невообразимые прыжки вокруг одного места, позже выяснилось, что это простая пентаграмма, выцарапанная на голой земле. После нескольких прыжков, человек упал на землю, продолжая гореть. Вызванные на место происшествия врачи и пожарники ничего не смогли сделать. Когда они подъехали, обнаружили обгоревший труп. Невдалеке найдена предсмертная записка, в которой узналось, что это некто Романов Евгений Леонидович. В послании говорится, что в своей смерти Евгений никого не винит и просит, чтобы его труп сожгли в крематории. Вот и все, что известно журналистам. Есть предположения, что в городе образовалась секта, которая находит себе жертв, заставляет писать предсмертные записки, обливает их бензином, спичка... и человека нет. Остается ряд улик, действующих против этой секты – во-первых, пентаграмма, самоубийцы пентаграммы обычно не рисую. Есть исключения, но везде пентаграммы одинаковые. Во-вторых, эта записка – уж слишком хладнокровна она написана, как будто потерпевший не верил в свою смерть как и в существовании убийц. Если бы он хотел действительно покончить с собой, то писал бы иначе. Вот и все, что известно следствию на данный момент. Наша газета занялась своим расследованием. По ходу следствия читатели будут узнавать новые сведения».
- Быстренько об этом написали, здорово наши журналисты работают, да и плюс собственное расследование начали.
Вот уже два месяца прошло с того момента, как я вошел в это сборище фанатиков, сам я не считаю себя фанатиком, просто интересно же узнать про что-то, о чем не догадывается широкая публика. Впервые я узнал об этой секте около четырех месяцев назад от друга – безнадежного фанатика. Он попал в их хитро сплетенные сети, потерял над собой контроль, они вертели им как хотели. С самого начала это было незаметно, но зависимость увеличивалась, преображая Федора до неузнаваемости. Раньше он был веселым парнем, мы вместе устраивали беспорядочные загулы, периодически дело заканчивалось трехдневными запоями. А теперь что? Он ходит, словно буйно помешанный, все время твердит про какой-то конец света. Около месяца я пытался вправить ему мозги, дело чуть не закончилось мордобоем. Тогда я решил действовать снизу. Может быть, самому стало интересно, а может и правда, хотел спасти давнего школьного друга. В один вечер я спросил Федьку:
- Федя, а что же за организация у вас такая, проводи меня к ним, охота посмотреть на них.
Увидев мой интерес к его секте, он начал рассказывать.
- Знаешь, Сергей, тут дело непростое, здесь с первого захода тебя никуда не примут. Сначала нужно, чтобы за тебя кто-нибудь из нашей организации по спасению человечества поручился. И это не есть проблема – всегда к твоим услугам служитель при его высокопреосвященстве брат Феодосий, то есть я, если ты твердо решил вступить в наше общество.
- Конечно, конечно, рассказывай дальше!
- Так вот, одно мое слово ничего не решит, нужно, чтобы ты сам вошел в доверие к его высокопреосвященству брату Павлу, так его называют все братья, совершив поступок, доказывающий, что ты верен братству. Потом к тебе присмотрятся все братья и на всеобщем собрании тебя изберут в наше сообщество, если все будут согласны. Ты будешь на самой низшей ступени в нашем сословии. Затем по мере прибытия новичков ты будешь подниматься все выше и выше, если будешь верно служить нашему богу.
- А кто это, бог?
- О, это великое божество Молох, самый главных бог у нас, его почитали еще в Финикии, Палестине и Карфагене. У него и сейчас есть последователи, взять хотя бы нас. Мы еженедельно приносим ему наши подарки.
Мой интерес стал постепенно возрастать.
- И в чем заключаются ваши подарки?
- Кто что принесет, бывает, собаку, кошку, иногда молодых поросят приносят. Его высокопреосвященство говорит, что Молох требует человеческих жертв. В скором времени придется выполнить его волю.
- И где вы возьмете жертв?
- Этого мы еще не знаем.
- А как вы служите своему Молоху?
- Раз в неделю собираемся у его высокопреосвященства Павла, каждый раз у нас появляются новички, которых мы зачисляем в свое братство и одновременно с этим повышаем ранг достойных братьев. После всех официальных церемоний мы идем на импровизированную поляну, называемую «долина Хинном», некоторые посвященные ее называют «геенна огненная».
- Так это вроде что-то связанное с христианством?
- Не знаю, это могут сказать только посвященные.
- А почему ты назвал себя так странно, Феодосий?
- После принятия человека в братство, ему дают другое имя, чтобы Молох знал в лицо своего новоиспеченного служителя.
Постепенно я вошел в курс дела.
- Я собрался вступить в ваш... э... клуб, как доказать мое рвение?
- Вижу, ты, Сергей, проникнулся благородной идеей, послезавтра у нас сбор, будет совещание. Если ты не против, пойдешь со мной.
Через два дня я был в полной боевой готовности. Идя рядом с Федором, мне приходилось выслушивать все его бредни о том, какие замечательные люди в коллективе, как они преданно служат Молоху, готовы пойти ради него на любые поступки и т.д. и т.п. Судя по его рассказам, мне предстояло узнать много нового и интересного.
Вскоре мы оказались у цели. Цель находилась в особняке, стоящим немного поодаль от остальных домов. Вдоль по тропинке аккуратно рассажены кустарники. С улицы этой тропинки не было видно, так как ее закрывала изгородь из таких же кустарников. У двери дома нас встречал небольшой такой человечек, с огромными очками на не менее огромном носу. Давно не мытая шевелюра ясно сообщала, что ее владелец уже забыл, когда мылся и причесывался, не говоря уже о стрижке. Борода пыталась быть похожей на шевелюру. Цвет волос, равно как и на голове, так и на лице был странного, рыжеватого цвета. Одежда незнакомца явно заимствована у римлян с обложки учебника по истории, к тому явно сделана из простыни. Но не это заставило меня сдерживать смех, хотя можно уже веселиться, на нем были тапочки с зайцами. Да-да, смешные тапочки, красиво сделанные в виде мордочек кроликов, кое-как надетые на волосатые ноги владельца, волосы на ногах, кстати, тоже рыжего цвета с тем странным оттенком.
- Что это еще за чучело?
- Тише, сам его высокопреосвященство вышел встретить нас и насладиться этим прекрасным днем. Держись перед ним в смиренности, если хочешь быть принятым в наше братство.
Проигрывать на полпути к победе не хотелось, придется играть, в смысле актером.
Его высокопреосвященство явно не хотел устремлять свои прекрасные очи на наши скромные персоны, дабы не нарушать своего божественного спокойствия и не утомлять свой взор. По-моему, этот тип вышел просто поглядеть на природу, только не нас. Мое мнение я оставил при себе.
- Добрый день, ваше высокопреосвященство, брат Павел, - осторожно начал Федька.
Недотепа наконец-то повернулся к нам лицом и, прищурившись, долго смотрел из-под очков. Спустя несколько секунд быстренько сообразив радостное изумление на лице, он поприветствовал в ответ:
- Приветствую вас, брат Феодосий, день сегодня добрый, вы, как я вижу, не один, это наполняет мое сердце радостью, словно кубок игристым вином.
Кажется, я уже где-то это слышал?
- Заходите же, заходите, - тем временем продолжал небритый, - мой дом – это ваш дом, он всегда открыт для гостей!
Интересно, это его дом, или какого-нибудь неизвестного нам доброго дядюшки?
- Сегодня вы первые пришли на собрание и этим заслужили похвалу.
- Большое спасибо, ваше высокопреосвященство.
Как только он без проблем выговаривает столь сложное слово? Да лет этому сопляку не больше моих. Надо же, ваше преосвятеще...ще...стви, черт, попробуй, выговори без предварительной подготовки.
После всех этих фраз и реплик мне просто захотелось врезать по его внушительному носу, пришлось сдерживаться.
- Расскажите что-нибудь о себе, почему вы хотите вступить в братство?
- Хорошо, что я вчера репетировал, - промелькнуло в голове и начал рассказывать легенду:
- Впервые я узнал о вас от моего лучшего друга, Федора – он подробно и регулярно рассказывал о вашем замечательном сбо..., э, обществе. Я проникнулся идеей узнать как можно больше о Молохе и его верных служителях, - слова вылетали нехотя, желая вернуться назад в лживый рот или лучше не вылетать из него.
- Нужно дождаться всех остальных, и будет решаться твоя дальнейшая судьба.
Да, о моей судьбе он преувеличивает, это точно. Как бы ему о своей заботиться не пришлось. Ничего, еще не вечер, посмотрим, кто смеяться последним будет.
- Хорошо, брат Павел, - слова по-прежнему сопротивлялись.
Через десять минут успели подойти еще три человека из этого полоумного сборища. Во многом их одежда походила на одеяния брата Павла.
Спустя полчаса вся компания была в сборе. Среди новичков я был не один. За общим столом рядом сидели еще двое, не членов братства – справа сидела очаровательная девушка небывалой красоты, однако лучше с ней ничего не предпринимать, такая же как и остальные – необычайно дикий затуманенный взгляд, им и загипнотизировать недолго. А вот слева сидел дельный парень, в его глазах не отражалось ничего сверхъестественного, кроме любопытства.
- Сбор служителей Молоха объявляю открытым!
Нетрудно догадаться, кто произнес данную фразу.
- Сегодня мы рады приветствовать новых служителей Молоха, но прежде чем вознести дары великому богу для его благословления, нужно спросить у более заслуженных слуг Молоха, вы согласны за принятие новых служителей в братство?
- Да! Да! Да! – раздались с разных сторон стола нестройные крики.
Девушка не смогла скрыть мгновенно появившегося румянца.
- Рада, дура, - мысль была отнюдь не злобной.
- После приема скромной пищи, которую я вам приготовил, мы отправимся на поляну.
Мы отправились, судя по всему в столовую, где находился стол и, собственно, еда на нем. Боже мой! Еда действительно была скромной, зато сколько водки!
Толпа мгновенно оживилась и принялась рассаживаться по стульям.
Через час все уже порядочно надрались. Хотя и сам «брат» был пьян, но видя, что братья и сестры уже дошли до той кондиции, кое-как встал и заплетающимся языком начал:
- Б.. бр-р-ратья и сестры, - постепенно оратор пришел в себя и продолжал уже более внятно, - братья и сестры, сегодня еще осталось время и его нужно провести для дела, нужного дела. Молох требует жертв, мы не оставим его без подарка, нужно, чтобы он принял новых братьев и сестру. До нетрезвой компании начало доходить, не впервой, сразу видно.
- Молох даст вам, братья, новые имена! И сегодня ему в жертву будет принесен поросенок, прекрасный молочный поросенок! Хвала Молоху!
- Хвала! – разом гаркнули все.
Кто-то притащил поросенка. Тот испуганно похрюкивал, чуя неладное. Прямо во дворе устроили «долину Хинном». Поросенка живо связали, положили в центр невесть откуда взявшейся пентаграммы, и пока его служитель обливал неизвестной жидкостью, скорее всего бензином или соляркой, брат Павел начал свою молитву, остальные внимательно слушали, особенно новички.
- О, Молох, прими наш скромный подарок в знак глубочайшего к тебе уважения, сегодня еще трое хотят встать под твой надежный покров, оберегающий нас уже целых пять месяцев. Прими их души!
Последняя его фраза оставила неприятный осадок все в той же многострадальной душе. Видите ли, понадобилась моя душа Молоху. Да не получит он ее, даже под расписку. И точка.
Пока я задумавшись, смотрел невидящим взором куда-то вдаль, просмотрел, как поджигали свинку. Очнулся, когда все дружно орали:
- Хвала Молоху!
Несчастный поросенок только-только успел загореться. С бешеным визгом он пытался освободиться от веревки, напрочь сковавшая движения. Ему, бедному, и оставалось только, что голосить нещадно. В нос ударил запах паленой шкуры, от крика хором кричавшей братвы и визга поросенка постепенно начало закладывать уши. Огонь моментально схватился на живой тушке, охватил все тело, кроме морды животного. Специально голову не облили, сволочи, чтобы поросенок не потерял сознания от дыма и огня. Если бы огонь занялся на морде, то животное сразу же отключилось, а вот теперь... мучается. Прошло пять минут, веревки перегорели, поросенок вскочил. И тут же упал обратно. Его всегда розовый чистый пятачок почернел от гари и копоти, веки были обожжены. Он устал бороться за жизнь, противиться злым людям, которым ничего не сделал плохого, а они так жестоко с ним расправились.
Поросенок продолжал гореть, лежа, на боку, мертвый. Многих на прежнем месте не было, притаившись за кустами дружно блевали, брат Павел, чистый маньяк, не отрываясь смотрел на смерть бедного поросенка. Самые стойкие просмотрели эту сцену до конца. Уже в финале, меня неуклонно потянуло к кустам.
Как только поросенок перестал орать брат Павел поднял руку, призывая всех к тишине.
- Новоиспеченные братья, встаньте передо мной.
Нехотя я побрел прочь от кустов. Федьку я уже давно потерял, еще во время застолья, да и без сомнения в кусты первый сиганул. С противоположного края побрела унылая девица, в ней я не узнал прежнюю милашку, ничего, смерть на ее глазах живого существа наверняка остудил ее пыл.
- Как же только этот Павел выносит каждый раз на своей совести гибель несчастных животных? – спрашивал мой внутренний голос.
- Привычка и не такое с человеком делает! – ехидно отвечал второй внутренний голос, похоже я начинал понемногу сходить с ума.
Приблизившись к брату Павлу поближе, увидел парня, что с нами был. Похоже, он здесь давно стоял.
- Крепкий, блин.
- Братья, Молох принял вас под свое заботливое крыло, теперь вы полноценные члены братства. Брат, мирское имя которого Сергей Козлов, теперь у нас вы брат Сергий, брат Владимир Соловьев, отныне вы именуетесь Вольдемаром, сестра...
- Я, я не хочу у вас оставаться!
- Вот как?
- Я не буду участвовать в ваших бесчинствах!
- Хорошо, госпожа, мы вас проводим до соседней улицы, кто не хочет у нас оставаться, мы не держим. Это дело добровольное, а жаль, вы успели понравиться Молоху, - пошло подмигнул Павлуша.
Да, дело оказалось совсем запущенным. Единственными нормальными людьми оказались я, Вовка Соловьев и Федька. Как и оказалось, он делал вид, что с неимоверными усилиями поклоняется Молоху. Как он объяснил, ему просто надоела старая компания и он поменял круг друзей. Видите ли, я ему надоел! Постепенно я привык к этим фанатам. Хоть и помешаны на своем боге, зато неплохие ребята. Каждую неделю мы приходили к его высокопреосвященству и неплохо проводили время, в смысле напивались даром, потом приносили в жертву какое-нибудь животное. Так и жили, пока брат Павел не сдвинулся по фазе. А произошло это так. Неделю назад во время жертвоприношения он всем объявил, чтобы все приходили к нему на два часа пораньше – мы будем приносить в жертву одного из нас! Вот те раз, у него все животные закончились? Тут же из толпы спросили:
- А кого в жертву приносить будем?
Как видно, предложение все приняли на ура, и ни у кого не было и доли сомнения. Мы с Федькой были настолько пьяны, что и ничего не сообразили.
- Жертву определит жребий, а перед этим все напишут свою предсмертную записку, чтобы с виду это было простое самоубийство. Знайте, братья мои! Быть сожженным во славу богу Молоху – это честь и хвала для всех нас! Мы соберемся у сорок третьего дома, что на Жукова, там, на поляне соорудим «долину Хинном».
Дальше прошло как обычно.
Через неделю я и думать забыл про жертвоприношение человека и то, что собираемся на два часа раньше. Как обычно зашел за Федей, затем вместе пошли за Вовкой и предвкушая богатое водкой застолье чуть ли не бегом отправились домой к брату Павлу. Там никого не было. Первой была мысль, что секта распалась, уже позже заработала память. Все еще отказываясь верить в невероятное, мы побежали к сорок третьему дому. Уже вдалеке в быстро густеющих сумерках увидели пламя и истошные вопли. Перед нами ужасающая по своей реалистичности картина, в точности описанная в газете. Мы убежали. Да, это было трусостью с нашей стороны, но что мы смогли бы сделать среди раззадоренных человеческой смертью пьяных фанатиков. И почему я только не принял всерьез этого Павла?
Вот так умер вчера умер невинный человек, чью смерть мы смогли бы предотвратить, если всерьез задумались о реальности происходящего. Утро перестало для меня существовать. Мозг активно искал выход из сложившейся ситуации, буквально просчитывая каждый ход, подобно мозгу шахматиста, просчитывавшему каждый ход.
Я сидел в задумчивости около часа, судя по Мурзу, безнадежно пытавшегося меня расшевелить.
- Нет, на этот раз мы не допустим гибели человека!
Не забыв газету, я быстренько собрался и пошел к Феде. Дверь он открыл, глядя куда-то в даль отрешенным взглядом.
- Ты читал газету?
- Читал, слушай! – он схватил за рукав и с необычайной силой затащил меня в квартиру, - мы должны остановить этого убийцу!
- Я тоже так считаю.
- Но что же нам делать?
- Может, пойти в милицию?
- Ты что, мы же тоже члены секты, нужно самим все сделать, остановить сумасшедшего поклонника этого Молоха.
- Да, но как это сделать?
- Думаю, что если мы придем, когда все еще будут трезвые, то сумеем как-нибудь образумить их.
- А Вовку будем брать?
- Нет, пускай дома сидит и так страху натерпелся, так же как и мы.
Всю неделю мы обдумывали план наших действий. В конце концов решили, что гневную речь буду толкать я, а Федька поддакивать.
И вот четверг настал. Мы с Федором чуть ли не бегом отправились направлять безумцев на путь истинный. Мы подоспели вовремя. Вся эта ватага смирно сидела за столом, буквально ломившемся от количества водки, и строчила предсмертные записки. Сумасшедший брат Павел готовил спички, то есть отломал половину одной, смешал с остальными и положил все это в специальную коробку.
Эффектно ворвавшись в столовую, я закричал:
- Стойте, вы разве не понимаете, что делаете. Это же преступление против человека. Вы все сошли с ума!
- О, братья Феодосий и Вольдемар, присоединяйтесь, пожалуйста, - с этими словами его высокопреосвященство положил в коробку еще две спички.
- Мы не будем участвовать в этой безумной затее!
- Как? Вы против бога Молоха, вы отказываетесь доставить ему удовольствие?
- Да, и вам не советуем!
Брат Павел повернулся к примолкшим фанатикам.
- Братья, перед нами стоят два вероотступника, еретика. Они не пожелали идти с нами по пути к абсолютному совершенству. Какая же участь их ожидает?
- Смерть! Смерть! Смерть! – завопили все.
- Но это же преступление, убийство, - Федя был бледен, как полотно. Я же почувствовал, что меня сейчас хватит удар.
- Вы черны в глазах Молоха, но он милосерден к вероотступникам, он предлагает очищение от грехов – через сожжения. Хватайте их, братья!
Мы ничего не успели сделать, как уже нас связали, вынесли во двор и бросили на землю.
- Молитесь, братья, и Молох искупит ваши грехи, - сказал Павел, сверкая огромными очками, и начал поливать нас бензином.
От всего этого я лишился дара речи, а Федька вообще сознание потерял. Это надо же, быть заживо сожженным на том самом месте, где все время жгли собак и кошек (иногда поросят)!
Вся ватага в это время истошно орала какие-то молитвы в честь Молоха, стараясь перекричать друг друга. Я впал в транс, крики доносились как будто издалека. Внезапно раздался громкий голос:
- Всем ни с места! Вы окружены! Руки за голову, живо!
Из кустов выбежали с десяток омоновцев. Они быстренько скрутили поклонников Молоха, не забыв надеть наручники. Еще мгновение, и я свободен. Так же быстро веревок не стало и на Феде. На глазах выступили слезы радости – я заплакал.
Прошел месяц.
Мы с Федькой быстренько сообразили на троих в честь круглой даты освобождения из лап смерти. Третьим у нас конечно же был Вовка Соловьев. После удачно принятых сто грамм на душу, мы расселись и начали неторопливый разговор. Время еще не успело залечить все раны.
- Какие мы Федька дураки, что сразу не позвонили в милицию.
- Да, хорошо Вовка постарался. Не он, летали где-нибудь в логове Молоха, очищенные от грехов, как банан от кожуры.
- Молодец Вовка.
Вовка сидел напротив меня, скромно потупив взгляд.
- Просто позвонил в милицию, и они вовремя подоспели, вот и все.
- А если не позвонил бы, что тогда? Ты, Вовка, не отрицай. Пошли лучше еще по сто грамм за тебя выпьем.
Через четыре часа Вовка спал на диване, раскинув руки во все стороны, а у Федьки не хватило сил доплестись до кровати и он угрюмо сопел на полу. Один я способен размышлять. Мысли о фанатиках, в особенности о брате Павле не давали мне покоя. Его дядя влиятельный человек, поэтому его высокопреосвященство отдыхает теперь в тихой психбольнице, старательно залечивая душевные раны, а не где-нибудь в колонии строгого режима. Остальных просто-напросто распустили на все четыре стороны.
Почему человек создает бога, богов, вообще религию? Может он хочет убежать от себя, найти себе невидимую и неосязаемую опору?
Почему во многих религиях отдельно выделяют жертвоприношения, ведь даже в самой благородном и добром христианстве за основу принято отказ от многих радостей, что тоже в некотором роде является жертвоприношением? Человек этим пытается доставить радость богам. В более древнем мире, человеку нужен был бог физически, без него он прекратил бы существование. Бог вселял в человека надежду, что завтра ему несказанно повезет на охоте. Позже бог вселял надежду, что человек победит в войне против другого человека. Ради богов воевал и будет воевать человек, приносить ему жертвы. Современные религии дают надежду человеку, что он станет бессмертным, совершенным существом.
Вообще, у каждого должна быть своя вера. Об этом кто-то уже говорил, и у меня нет оснований не доверять ему. В детстве человек верит в своих родителей, когда он вырастает, наступает переломный момент. Дальше он «переключает» свою веру либо на бога, либо на государство, родину. Даже у тех людей, у кого нет очевидной веры, есть небольшие талисманы, которые защищают их. Те же астрологи, что предвещают будущее человека, то же являются в какой-то мере богами для некоторых. Прошло время ради охоты или войны, наступило время веры ради совершенствования человека.
Постепенно мои мысли утратили свою остроту, приобрели вялость, инертность и я погрузился в мир сновидений.