Продолжая смотреть на приятно тлеющую стопку книг он закрывал рот, ... или даже не он, а она - кукушка, кукушка от старых, почти работающих часов, уже вторую сотню лет висящих на стене; усталый механизм с угасающим энтузиазмом крутил шестеренки, приводя в действие фигурку кукушки... хотя нет, фигурка кукушки давно валялась где-то в углу; скорее это были уродливо скрюченные палки, которые неуклюже торчали из деревянной коробки. Изгрызанные ножки почти дивана никак не выделялись из общего пейзажа. Казалось, что сама дверь уже устала скрипеть от частых дуновений ветерка, который проникал внутрь через отверстие поломанного окна. Канарейка висела, висела на шнурке, при воздействии на который зажигался свет. Сопливым голосом, подкашливая, и хромая на правую часть хвоста, заползал кот - вернее его затаскивал пес, а кот - кот вообще давно умер совсем, но может...
Кровать же, да, кстати, её тоже не было. Подохшие рыбки равномерно распределились на поверхности сгнившей воды, чугунного горшка. Глаза давно покрылись веками, и раздавалось прерывистое сопение.