Осколок резца просвистел в сантиметре от Сашкиного уха, гулко ударил в металлический корпус пульта управления станком и отлетел куда-то под станину. Сашка испуганно хлопнул по красному грибу кнопки аварийного отключения станка, и жуткий скрежет суппорта, наезжающего на испорченную деталь, сменился умирающим гулом останавливающихся на свободном выбеге электродвигателей. На подгибающихся от пережитого страха ногах Сашка шагнул к тумбочке с инструментом и тяжело опёрся о неё. От соседнего станка, смешно переваливаясь на коротких кривых ножках, подбежал встревоженный Витька.
- Что случилось, Санёк?
Сашка трясущимися руками пытался достать из пачки сигарету.
- Ты что, сдурел? - зашипел Витька, указывая другу на мастера, который, выскочив из конторки, уже спешил к ним по пролёту цеха, ловко огибая горки деталей и короба со стружкой. - Здесь же нельзя курить!
Сашка сунул пачку в карман и вытер бейсболкой с лица пот.
- Что тут у тебя? - взволнованно спросил мастер. - Запорол деталь?
- Станок сломался! - стуча зубами, ответил Сашка. - Резец полетел. Чуть бы левее, и прям мне в глаз...
- А ты куда смотрел? Вовремя остановить подачу не мог? Под статью меня подвести хочешь, Сэкондхенд недоделанный!
- Что ты на него орёшь, Михалыч? - встрял Витька. - Станок же всё на автомате делает. Сашка только детали меняет да кнопку "пуск" нажимает...
- А тебя кто спрашивает? - повернулся к Витьке мастер. - Ты лучше за своим станком смотри, защитничек.
Витька презрительно хмыкнул и неторопливо, в развалочку, пошёл к своей каруселке.
- Я не виноват, Михалыч, - обиженно прохрипел Сашка. - Работал, как всегда. Не знаю, что случилось, но суппорт вдруг полетел вперёд и на полной скорости врезался в деталь...
- Щас узнаем.
Они подошли к распахнутому настежь шкафу управления станком, в котором уже копошился невесть откуда взявшийся наладчик.
- Ну, что там? - спросил его мастер.
- Контакты у пускателя приварились, - ответил тот, складывая свои инструменты в сумку. - Видать, большой перегруз по току был.
- А чего ж защита не сработала? - удивился Михалыч.
- Да тут какая-то сволочь автомат закоротила, - сплюнул под ноги подошедшим слесарям наладчик.
- Ну, - рявкнул, повернувшись к ним мастер. - Кто из вас напортачил?
- Я за механику отвечаю, - невозмутимо ответил толстый небритый коротышка неопределённого возраста. - Мне ваши автоматы по барабану! Это работа электриков.
- А я тут всего второй месяц работаю, - сказал молодой высокий парень. - К этому станку вообще первый раз подхожу.
- А брак мне на кого списывать? - не унимался мастер. - Не найдёте виновного, на всех электриков распишу.
- А чего сразу на нас-то? - возмутился электрик. - Вон и наладчик говорит, что большой перегруз был. Значит, автомат этот постоянно вышибало. Вот его и коротнули.
- Точно! - вспомнил Сашка. - Михалыч, ты ж сам на прошлой неделе орал электрикам: "Сделайте что-нибудь, что б станок работал. План горит!" Помнишь?
От подобного перевода стрелок Михалыч просто задохнулся и стоял, глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег. Его седые усы странно подёргивались на морщинистом лице, перекошенном от незаслуженной обиды и ярости.
- Надо было неисправность искать и устранять, а не защиту отключать! - вмешался наладчик. - Хорошо ещё, что станочник цел остался...
- Мы, что ль, её искать должны? - огрызнулся в ответ электрик. - Сам же говоришь, что перегруз был. Значит, виновата механика!
- А ты на нас бочку не кати, - возмутился слесарь. - Молод ещё! Ты сначала докажи, что виновата механика. - Он повернулся к Михалычу. - У нас всё в порядке.
- У вас всегда всё в порядке, - хмуро процедил наладчик. - Ну что за порядки на этом заводе! Механики никогда ни за что не отвечают, а вот электрики обязаны всем доказывать свою невиновность.
- Вот и доказывай! - нагло ухмыльнулся ему в лицо слесарь.
- Тихо, тихо! - Вклинился между ними мастер. - Так какова сейчас ситуация? - обратился он к наладчику. - Когда станок заработает?
- От вас зависит, - ответил тот. - Пусть электрик заменит пускатель и подключит, как положено, автомат. А механики должны устранить перегрузку.
- Какую перегрузку? - забухтел слесарь.
- Такую! - зло сказал наладчик. - На этом станке разомкнутая система смазки. У вас всё масло давно вытекло в поддон под станиной, и насос вместо смазки гонит воздух! - Он слегка пнул бак гидростанции, и тот ответил гулкой пустотой. - Если б вы согласно инструкции регулярно доливали сюда масло, мы бы сегодня здесь не собирались.
- Ну, что стоите? - заревел на слесарей Михалыч. - Действуйте!
Электрик побежал за новым пускателем, а механик, достав из кармана комок ветоши, стал протирать указатель уровня масла, упрямо не веря, что бак пуст.
- Михалыч, а мне-то что теперь делать? - спросил Сашка.
- Заголять и бегать! - народной мудростью ответил ему мастер. - Ну, а ты чего стоишь? - накинулся он на слесаря. - Заливай масло!
- Ишь, раскомандовался, - сплюнул тот. - У меня свой начальник есть. Иди, на него ори.
- Слушай, - с трудом сдерживаясь, понизил голос мастер. - Чего зря время-то терять: всё равно ж тебя пошлют...
- Я - слесарь-ремонтник шестого разряда. С вёдрами бегать вокруг станков не буду. Вон у нас, в слесарке, три бездельника вторую неделю сидят, музыку через наушники слушают. Практиканты из училища. Вот пусть они и потрудятся. А если ко мне с этой ерундой приставать будете, я лучше в соседний цех перейду. Меня туда давно зовут.
- Нет, ты видел? - беспомощно указал наладчику на уходящего слесаря мастер. - Никто работать не хочет! Одному мне, что ли, план нужен?
- Какой план, Михалыч? - удивился Сашка. - Социализм и план уж лет двадцать как отменили.
- Ерунду не говори! - махнул рукой мастер. - Забыл, как прошлым летом весь завод на два месяца в отпуск за свой счёт отправили? А сейчас у нас заказы срочные появились. Вон он, наш план! - показал Михалыч на груды деталей у гудящих станков. - Теперь у людей и работа есть, и зарплата.
- Кстати, о зарплате, Михалыч, - встрепенулся Сашка. - Как мой простой оплачивать будут? Не по моей же вине станок сломался!
- Видал ухаря? - с горечью спросил мастер наладчика. - Не по его вине, вишь ты, брак и простой...
- А что? - оскорбился Сашка. - Он же сам сказал, что виноваты механики с электриками...
- Ишь, какой деловой! - недобро усмехнулся наладчик. - А ты куда смотрел? Для чего у тебя на пульте управления приборы стоят? Ты что, не видел, что ток нагрузки зашкаливает? А что манометр системы смазки на нуле, тебя тоже не волновало?
- А его одни девки волнуют! - приободрился Михалыч. - Он думает, что работа станочника - это детали менять да кнопки нажимать. Не работник, а сэкондхэнд какой-то...
От столь неожиданного отпора Сашка впал в ступор.
Наладчик взял свою сумку с инструментом и приборами, сказал мастеру:
- Я тут, в соседнем пролёте буду. Там строгальный чего-то барахлит. Зовите, когда всё исправите.
И ушёл.
- Вот так вот, Сэкондхэнд! - ехидно пропел в лицо Сашке Михалыч.
Кличка была глупой, детской, но каким-то путём проползла за Сашкой на завод. Родители его когда-то занимались этим бизнесом. Сашка и сам щеголял тогда в тряпках из тюков секондхэнда, и всех своих друзей и знакомых снабжал по дешёвке заграничным шмотьём. Родители смотрели на это сквозь пальцы. Они с гордостью говорили окружающим, что их сынок уже сам успешно зарабатывает себе на карманные расходы.
Потом была армия. А когда Сашка вернулся в Коломну, то узнал, что на его родителей наехали рэкетиры, те свернули свой бизнес, продали квартиру и переехали в деревню, где под руководством бабы Любы начали выращивать кроликов. Сашка не захотел менять город на деревню. Он прописался у бабы Кати, другой своей бабушки, городской. Искать постоянную работу бывший сержант-десантник не спешил: решил отдохнуть после армии. Летом он иногда подрабатывал грузчиком на рынке, зимой устраивался сборщиком мебели в магазин или охранником в супермаркет. Высокий, красивый, со спортивной фигурой и лёгким характером, почти всегда весёлый и не жадный парень моментально привлёк внимание окрестных девушек и бросился во все тяжкие. Вскоре бабушка умерла, оставив Сашке свою маленькую квартирку. Не стало её пенсии и сбережений. Случайные заработки не покрывали даже квартплату, и Сашка пошёл на завод. Здесь тоже было полно незамужних девушек и разведённых женщин, и старая бабушкина софа, кряхтя, пропустила через себя хоровод самых разнообразных девиц. Но какое до всего этого дело Михалычу?
-Никуда не уходи, будь здесь, - мастер погрозил Сашке пальцем. - Сегодняшний план, кровь из носу, надо выполнить. Тогда и про испорченную деталь, может, никто не вспомнит...
И убежал искать механика цеха.
- Да пошли вы все!.. - всхлипнул вслед мастеру Сашка и потянул из кармана пачку сигарет...
Летом рабочие курили на улице: выходили из цеха в специально отведённый и оборудованный для этого недалеко от запасного выхода закуток. Здесь были пара урн, стол с лежащими на нём костяшками домино и грубо сколоченные из деревянных досок скамьи вокруг него. Рядом, на стене цеха висел красный противопожарный щит с инвентарём в виде лопаты, конусообразного ведра и огнетушителя. Под щитом стоял ящик с песком.
Сашка курил и бездумно смотрел на Москва-реку, нёсшую свои грязные воды в десятке метров от него. Когда-то, говорят, река была чище, и рабочие даже купались в ней в обеденный перерыв и ловили рыбу. Сейчас в метре от кромки воды стоял двухметровый забор из колючей проволоки. То ли защищал завод от гипотетических воров, могущих приплыть на лодке, то ли рабочих от опасных вод именитой реки. А, может, и от того, и от другого. Крутой берег зарос высоким репейником, редким кустарником и невысокими ивами.
Сашка бросил окурок в ящик с песком и пошёл к реке. Июльское солнце пекло неимоверно. Расстелив рабочую куртку поверх высохшей пыльной травы, Сашка лёг в тени ивы. Надвинув на глаза старенькую бейсболку, откопанную им когда-то в тюке сэкондхэнда, он решил вздремнуть оставшийся до обеда часок. "Всё равно станок раньше не починят, - решил он. - Ну и сволочь этот Михалыч! И наладчик - гад. Приборы... Да кто на них смотрит?" Честно говоря, Сашка ничего не понимал в этих приборах. Что толку смотреть на них? Другое дело - Нинка- крановщица! Хороша, стерва! Грудь - номер четвёртый, не меньше. Задница, как круп у коня. Глазищи чёрные, наглые, как у цыганки. Как, однако, она его вчера продинамила...
Давно Сашку так не кидали девки. А ведь всё было, как обычно: кафе, танцы-обжиманцы, поцелуи, такси до дома. И вдруг, когда распалённый Сашка уложил Нинку на свою много повидавшую софу и решил приступить к завершающему туру "марлезонского балета", девица ехидно захихикала и заявила, что ничего не выйдет. У неё сегодня типа критические дни! Ошеломлённый Сашка на миг потерял бдительность, Нинка змеёй выскользнула из его ослабевших рук и, хохоча, исчезла за дверью, благо жила, как оказалось, в соседнем дворе...
- Санёк, вот ты где спрятался! - раздался вдруг рядом голос Витьки. - А я тебя по всему цеху ищу.
- Куда там! - захохотал Витька. - Ты бы видел, как Михалыч с механиком сцепились. Орали на весь пролёт. Эти придурки - практиканты, с плейерами в ушах, вдвоём полчаса одно ведро с маслом к твоему станку несли. И всё равно чуть ли не половину расплескали!
- Чего ж ты меня тогда будишь?
- Так обед же уже! Пора в тошниловку идти.
- Не может быть! - встал Сашка. - Я ж только прилёг...
- Счастливые часов не наблюдают, - заржал Витька. - Видать, ты вчера по крупному кое с кем прилёг. Признавайся, Нинка-крановщица всю ночь спать не давала? Она, говорят, баба ненасытная!
- Да пошёл ты! - буркнул, отряхивая поднятую куртку, Сашка. - Идём в столовку, пока все плюшки не разобрали...
Народу в столовой было немного. Кормили здесь невкусно и дорого, поэтому многие носили обеды из дома. Сашка с Витькой готовкой себя не утруждали, а потому вынуждены были ходить в заводскую столовую. Единственным вкусным блюдом здесь были свежие булочки. Сдобные, ещё горячие, румяные, обсыпанные сахарной пудрой. С пылу, с жару! Разбирали их моментально.
Взяв подносы, приятели встали в очередь.
- Смотри, Коса опять с тебя глаз не сводит! - толкнул друга в бок Витька.
Сашка в ответ раздражённо дёрнул плечом. Его ничуть не интересовала эта шмакодявка с толстой русой косой, недавно пришедшая в их цех после окончания школы. Она была, по мнению Сашки, слишком молода и невзрачна. Сашка предпочитал девиц опытных, ярких и без комплексов. Он знал, чего хочет от них. Они тоже это знали и принимали правила игры. Всё было быстро, легко и к обоюдному удовольствию. Никаких проблем и осложнений. Вчера - Анька, сегодня - Ленка, завтра - Нинка... Чёрт! Ладно, с Нинкой вышла осечка, но всё равно эта зараза от него никуда не денется.
А что Сашке делать с этой вечно румяной несовершеннолетней школьницей? Она даже косметикой не пользуется! Ходит в каком-то дешёвом платьице, вместо причёски - дурацкая коса аж "по самое не хочу". Ну, кто сейчас носит косу? Наверняка и парня у неё никогда не было. Что ж теперь, вместо получения удовольствия Сашка должен всему учить эту недотёпу? Преодолевать её страхи и комплексы? Оно ему надо? Словом, Сашке эта малолетка была совершенно неинтересна. Зато он её пленил с первого взгляда.
Как-то пару недель назад, Сашка, закатав рукава рабочей куртки, расстёгнутой на мускулистой груди чуть ли не до пупа, перекладывал с поддона груду поступивших к нему деталей поближе к станку. Вообще-то, делать это надо было с помощью небольшого тельфера, но Сашка, красуясь перед Нинкой-крановщицей, ожидающей освобождения поддона, решил поиграть мускулами. Не так уж и тяжела эта деталь - всего каких-то восемь кило! С этим тельфером одна морока и потеря времени: пока подцепишь крюком деталь, пока поднимешь. Потом надо переместить её и точно опустить в намеченное место, отцепить крюк... Деталей тех - десятка два, а Сашка на сделке: больше сделал - больше зарплата. Вручную и быстрее, и мускулы наливаются так, что ни в какой тренажёрный зал ходить не надо. Да и Нинка, наконец, обратила на него внимание. Свесилась из окна кабинки крана и с интересом наблюдает, как Сашка, внешне легко, хватает с поддона две детали сразу и перекладывает их на специальный деревянный настил у станка.
И вот как раз в этот самый момент Коса, как зовёт её Витька, шла по пролёту цеха, неся кому-то какую-то бумажку. Поддон перегородил проход, и девушке пришлось стоять и ждать, пока Сашка закончит перекладывать детали, и кран увезёт препятствие. Можно было, конечно, проскользнув между станками, перейти в соседний пролёт и продолжить путь, но Коса не могла отвести от Сашки зачарованного взгляда. А тот её даже не заметил.
С тех самых пор коровий взгляд этой девицы преследует Сашку повсюду. Особенно, в столовой. Она и ходит-то сюда только ради него, понял Сашка. Ничего не покупает, ест из стеклянной поллитровой банки какие-то супчики, пьёт что-то из термоса. И глаз с Сашки не сводит!
- Слышь, Санёк, - продолжает бубнить рядом Витька. - Будь мужиком, уважь девочку. Вишь, с ума по тебе сходит.
- Уважу, - угрюмо буркнул Сашка, заметив за одним из столиков хихикающую Нинку-крановщицу в компании подружек. - Прям сегодня и уважу...
После работы Коса обычно провожала его до автовокзала. Просто от самой табельной шла сзади, не приближаясь и не обгоняя. А на вокзале стояла в сторонке и ждала, пока Сашка сядет в подошедший автобус, и тот, выпустив клубы чёрного вонючего дыма, отъедет от остановки. Из окна Сашка не раз видел, как, проводив взглядом его автобус, девушка, опустив голову, идёт в сторону трамвайной линии.
- Ну, давай, Санёк, дерзай! - хохотнул Витька, когда они миновали заводскую проходную. - Завтра расскажешь...
Сашка двинулся к автовокзалу. Толпа внесла его на железнодорожный мост, отпустила на привокзальной площади и начала быстро редеть, разливаясь людскими ручейками. Одни из них текли на электричку, автобус, маршрутку или трамвай, другие растекались по магазинам и продуктовым киоскам. Сашка резко встал и развернулся, чуть не столкнувшись со спешащей за ним девушкой. Коса тоже остановилась, робко взглянула ему в лицо и густо покраснела.
- Как тебя зовут? - спросил её Сашка.
- Маша, - тихо ответила та, держа перед собой, как щит, хозяйственную сумку.
- Чего ты хочешь от меня, Маша?
- Ничего.
- Тогда зачем за мной ходишь?
Она долго не отвечала, опустив глаза и покачивая в руках сумку, в которой звякали друг о друга термос и пустая поллитровая банка, закрытая белой пластиковой крышкой.
- Разве я Вам мешаю? - наконец послышался тихий голос, в котором эхом звучали слёзы.
- Не реви! - резко приказал Сашка.
Людской поток обтекал их, в нём мелькнули скалящийся в ухмылке Витька, строгий Михалыч, Нинка-крановщица со стайкой подружек...
- Иди за мной, - сквозь зубы прошипел Сашка и пошёл в сторону трамвайной остановки.
Он не оборачивался, и когда, перейдя шоссе, остановился перед трамваем, в двери которого ломились потные, разгорячённые люди, девушка была рядом.
- Тебе какой маршрут нужен? - спросил Сашка.
- Мне в другую сторону, - ответила она.
- Далеко? - Сашке не нравилась толпа на остановке. Он терпеть не мог давку. Его автобус приходил, когда основная масса заводчан уже уезжала на маршрутках и трамвае.
- Не очень.
- Тогда, может, пройдёмся? Я тебя провожу...
Она молча перешла трамвайную линию и пошла по тротуару вдоль витрин и подъездов. Сумка теперь болталась у неё в левой руке, а правой девушка теребила переброшенную на грудь косу. Лучи солнца просветили тонкую материю её платьица, и поспешивший за девушкой Сашка с удивлением отметил, что фигурка у той очень даже ничего! Кругленькая попка, осиная талия, ровные ножки. Да, ножки, а не палки! И грудь! Красивая высокая грудь, а не плоскогорье или отвисшее вымя. А глаза! Какие у неё глаза! Огромные, серо-зелёные, окаймлённые длиннющими пушистыми ресницами. Пухлые маленькие губки, яркие и влажные без какой-либо помады. Румянец так и не сошёл с её щёк. Тем более, что она заметила, как Сашка откровенно разглядывает её всю, с головы до пят.
- А ты, оказывается, миленькая, - признал он. - У тебя уже был парень?
Она отрицательно качнула головой.
- Мама не разрешала мне ни с кем встречаться, пока я не закончу школу. Потом надо было готовиться к институту. Мама хочет, чтобы я стала учительницей, как она.
- А ты? Что хочешь ты?
- Не знаю. Мама очень расстроилась, когда я провалилась в институт. Не прошла по конкурсу. А на платный факультет у нас денег нет.
- А отец что говорит?
- У меня нет отца. Только мама с бабушкой.
- Прям, женский монастырь какой-то, - усмехнулся Сашка. - А у меня полный комплект. Бабушка вот только умерла три года назад. К счастью, успела мне отписать свою однокомнатную хрущобу.
- А я не представляю себе жизнь без бабушки, - вздохнула Маша. - Она мне ближе, чем мама. Это бабушка посоветовала мне пойти на завод. Мама хотела устроить меня в школьную библиотеку, что б я могла готовиться к поступлению в институт в следующем году. А бабушка сказала, что хороший учитель должен знать настоящую жизнь, а не по книжкам и кино. И любить должен уметь по-настоящему...
- Это точно! - гордо выпятил грудь Сашка. - Насчёт жизни, не знаю, но вот с любовью я тебе помогу. У тебя дома-то кто есть сейчас?
- Нет. Бабушка с мамой в огороде. Сегодня воду дают для полива. А что?
- Как это, что? Ты же хочешь узнать настоящую любовь, не книжную? Я тебя всему научу!
- А Вы, разве, знаете её?
- Кого?
- Настоящую любовь.
- Детка, не сомневайся! Перед тобой специалист. Ты, хоть, целовалась когда-нибудь?
- Так Вы только это называете любовью? - тихо сказала Маша.
- Не только. Поцелуи - это только начало, - хохотнул Сашка. - Самое интересное будет потом.
- Понятно, - протянула Маша грустно. - А почему Вы сегодня вдруг решили... заметили меня?
- Это не важно, - нахмурился Сашка, отгоняя образ хохочущей Нинки-крановщицы. - Радуйся, что я вообще тебя заметил. Ты посмотри на себя: в чём ты ходишь, как выглядишь? Три бабы в семье! Неужто никто не удосужился научить тебя наряжаться, пользоваться косметикой? А эта твоя коса! Ты в каком веке живёшь?
- Значит, если б я отрезала косу и завила кудри, накрасила глаза и губы, укоротила юбку и надела полупрозрачную блузку, Вы бы раньше меня... заметили? - грустно спросила Маша.
- Само собой! - твёрдо ответил Сашка. - Девушка должна быть яркой, как бабочка. Мышь потому и серая, что б её кот не замечал. Если у тебя денег на фирменные шмотки не хватает, сходи в сэкондхэнд. Простирнёшь, погладишь - никто и не поймёт, что бэу. Зато - вид будешь иметь! Тем более, фигурка у тебя, что надо. Отрежь эту дурацкую косу, сделай причёсочку, глазки подкрась. Я сделаю из тебя конфетку, вот увидишь!
- Вот Вы, значит, какой... - прошептала про себя Маша.
- Так я не понял, есть у вас дома спиртное? - не слушал её Сашка.
- Нет. А зачем?
- А закуска?
- Бабушка щи сварила. С мясом.
- Годится. Водку тебе рановато, пожалуй, - с сомнением взглянул на девушку Сашка. - Подожди меня здесь. Я сейчас забегу в этот магазинчик и куплю пузырь вина.
- Зачем?!
- Дорогуша, надо ж тебе расслабиться. У меня нет времени возиться с тобой до утра. Да и предки твои могут вернуться раньше, чем мы закончим урок. Всё, я побежал. Жди!
В магазине, как всегда по окончании рабочего дня, толпился заводской люд. Когда взмыленный Сашка, наконец, снова вырвался на улицу, Маши уже не было.
- Не дождалась, - неприятно поразился Сашка. - А я, дурак, даже адрес у неё не спросил...
Матерясь вполголоса, Сашка рысцой ринулся по тротуару, пытаясь разглядеть впереди знакомые платье и косу. Он на мгновение заскакивал в попутные магазинчики, расспрашивал сидящих у подъездов жилых домов старушек - девушка, как в воду канула.
- Вот блин! - разозлился Сашка. - Ну что за дела? Вчера Нинка кинула, сегодня - Машка...
Неожиданно солнце скрылось за невесть откуда взявшейся чёрной тучей. Где-то за домами сверкнула молния, загремел гром, взвыла сигнализация припаркованных вдоль тротуара машин.
- Вот только дождя мне для полного счастья не хватало, - обречённо пробормотал Сашка и бросился к ближайшей трамвайной остановке.
Но "чёрная полоса" ещё не закончилась. Когда Сашка под первыми каплями с ходу впрыгивал в трамвайную дверь, пластиковый пакет с бутылкой вина и плиткой шоколада, болтающийся в его руке, глухо звякнул о поручень, и из него на фирменные сашкины джинсы и кроссовки потекла красная жидкость.
- Одно к одному, - устало вздохнул незадачливый донжуан и под насмешливо-сочувственные взгляды пассажиров точно швырнул "кровоточащий" пакет со всем его содержимым сквозь уже начавшую закрываться дверь в урну на остановке.
Трамвай тронулся. Гром гремел всё чаще и сильнее. Но Сашке, наконец, повезло. Бодро стуча на стыках рельс, вагон оторвался от надвигающейся грозовой тучи и вырвался из влажной духоты в жар солнечных лучей. И вскоре Сашка, сухой, но унылый, вошёл в свою квартиру, воняющую ночным загулом с Нинкой-крановщицей.
Солнечная сторона, как оказалось, имела и свои недостатки. Летом приходилось занавешивать окна плотными шторами, чтобы зной с улицы и палящие лучи солнца не превратили комнату в парилку. Сашка раздвинул шторы и настежь распахнул окно, дав приток свежему воздуху. Дождя ещё не было, но гроза явно приближалась, и гром превратился в непрерывную барабанную дробь. Сашка плеснул в стакан остатки вчерашней водки и рухнул на тахту...
"Чёрт его принёс! - с раздражением подумал Сашка сквозь дрёму. - И охота же шляться в такую грозу? Как он вошёл? Неужели, я не запер дверь?"
- Вставай же, соня, - не унимался Витька, тряся друга за плечо.
Сашка с трудом разлепил глаза. Он лежал под ивой, на откосе берега. Внизу, за колючкой забора плескались мутные воды Москва-реки. Рядом стоял Витька и, как обычно, лыбился во весь рот.
- Очухался? Я его по всему цеху ищу, а он на бережку дрыхнет!
Сашка очумело встал. Рядом с курилкой дебилы-практиканты, перевернув пустую бочку из-под машинного масла, самозабвенно колотили по днищу спёртыми из слесарки огромными гаечными ключами.
- И как ты только можешь спать при таком грохоте? - удивился Витька. - Видать, ты вчера кое с кем по крупному прилёг! Признавайся, Нинка-крановщица всю ночь спать не давала?
"Грозы не будет, - понял Сашка. - Это был сон". Он обрадовался: не было этой глупой соплячки, посмевшей развести его, Сашку Сэкондхэнда, на пузырь дорогого вина и кинуть. Только Нинка, зараза, посмела это сделать вчера. Но с ней-то он ещё посчитается! А дурацкий сон, кроме него, никто не видел.
- Мой станок починили? - спросил Сашка.
- Куда там! - захохотал тот. - Ты бы видел, как Михалыч с механиком сцепились. Орали на весь пролёт. Эти придурки - практиканты, с плейерами в ушах, вдвоём полчаса одно ведро с маслом к твоему станку несли. И всё равно чуть ли не половину расплескали! А теперь, вон, развлекаются, - кивнул Витька в сторону барабанщиков. - Обезьяны!
- Так чего ж ты меня будишь? - словно по сценарию, сорвалось с губ Сашки.
- Так обед же уже! - ожидаемо ответил Витька. - Пора в тошниловку идти.
"Де жа вю, - вспомнил Сашка сотню раз просмотренную комедию. - Вот только девушки с длинной русой косой в столовке не будет. Или будет?"
- Ты веришь в сны? - спросил он Витьку, поднимая и отряхивая куртку.
- Верю, - неожиданно серьёзно ответил тот. - Сны, брат, это дело такое... Некоторые вообще считают, что во время сна душа человека попадает в параллельный мир. Там почти всё, как у нас. Но где-то в чём-то немного отличается. Или вот ещё бывают вещие сны. Мне однажды приснилось, что я бегаю по цеху и никак не могу сортир найти. Так на следующий день загремел в больницу с жутким поносом! Вирус какой-то, сказали, ртом поймал. Неделю продержали!
- Брехло ты! - засмеялся Сашка.
Он надел куртку, и приятели отправились в заводскую столовую.
Когда друзья вышли на центральную аллею завода, по обе стороны которой теснились корпуса цехов, их обогнала стайка пёстро одетых девушек. Они громко смеялись, крутили во все стороны коротко остриженными разноцветными головками и с откровенным интересом стрельнули густо накрашенными глазами в сторону Сашки.
- Практикантки, - восхищённо прищёлкнул языком Витька. - Отработали свои законные четыре часа и по домам! Эх, нам бы в цех хоть парочку таких...
- Зачем? - удивился Сашка. - Они ж ещё несовершеннолетние. Статью хочешь схлопотать?
- Какую статью? - не понял Витька.
- Уголовную, - покровительственно улыбнулся другу Сашка. - За развращение малолетних.
- Дурак ты, Санёк! - заржал Витька. - Там давно уже развращать некого.
И словно в подтверждение его слов, одна из девушек вдруг отстала от подружек и преградила путь Сашке.
- Привет! - сказала она, широко улыбаясь красными, как у вампира в фильмах ужаса, губами. - Я - Кристи, а тебя как зовут?
Сашка оторопел от неожиданности. Он стоял перед наглой пигалицей, вдыхая терпкую смесь пота, косметики и сигаретного дыма, густым облаком окутывающую девицу, рассматривал разноцветные пряди её сальных, давно немытых волос, гроздья едва замаскированных прыщей на щеках и не знал, рассмеяться ему или сразу послать юную соблазнительницу в далёкое эротическое путешествие по детородным органам.
- Сэкондхэнд его зовут, - спасая друга, осклабился Витька.
- Гонишь! - не поверила девица, переводя густо накрашенные опухшие глаза с Сашки на Витьку и обратно. - А на вид - первый сорт...
- Александр я, - бросив на друга кровожадный взгляд, ответил Сашка. - Чего надо?
- Алекс, значит, - "перевела" его имя девушка. - Приходи сегодня вечером в парк, к фонтану. Пивка попьём, перепихнёмся по-быстрому за кустиками. Часикам к девяти подгребай.
Кристи смотрела на Сашку такими ясными и бесхитростными глазами, что тот машинально кивнул, прежде чем до него дошёл смысл сказанного ею. Просто Сашка не привык отказывать женщинам. Это был его принцип. И теперь он стоял и беспомощно глядел на уходящую вихляющей, под супермодель, походкой девушку.
- Эй, Кристи! - окликнул её Витька. - А мне можно придти?
- Парк не мой, - картинно дёрнула костлявым плечиком та. - Вход для всех свободный.
- Как ты это делаешь? - с завистью спросил Витька, провожая жадным взглядом пёструю стайку девушек, вновь двинувшуюся с нарочито громким смехом в сторону центральной проходной завода.
- Ты про что? - удивился Сашка.
- Вот про это самое! Почему Кристи тебя пригласила, а меня нет?
- Всё было на твоих глазах, - самодовольно пожал плечами Сашка. - Учись, пока я жив!
- Нет, Санёк, я серьёзно спрашиваю, - не отставал Витька.
- Да ты в зеркало на себя хоть когда-нибудь смотришь? - повернулся к другу Сашка. - Морда небритая, волосы, как стог соломы! А фигура? Тебе кило пять, как минимум, сбросить надо. Брюхо уже над ремнём морской волной нависает...
Друзья свернули к зданию столовой. Перед ним был небольшой скверик, в центре которого пылился полуразрушенный фонтан. Никто из нынешних заводчан никогда не видел его работающим. В тени гигантских тополей сидели на скамейках отдыхающие, жуя принесённые из дома бутерброды, и с тоской смотрели на статую девушки с кувшином в центре чаши фонтана. Полуденнное солнце пекло невыносимо!
- Глянь, Санёк, и здесь фонтан! - заржал Витька. - А я его раньше как-то не замечал.
- Интересно, лилась ли когда-нибудь из этого кувшина вода? - сглотнул пересохшим горлом Сашка.
- При Сталине, небось, или при царе, - беззаботно ответил Витька. - Зато в парке бьёт вовсю!
Друзья подошли к бетонной чаше фонтана и посмотрели на заполняющий её мусор: окурки, сальные от пирожков бумажки, целлофановые пакеты, бутылки.
- Да-а-а... - задумчиво протянул Сашка. - А в парковом под водой на дне монетки блестят. Говорят, уборщики с окрестными пацанами из-за них по утрам чуть ли ни дерутся.
- Слышь, Санёк, - ткнул его в бок Витька. - Видал я, как ты снимаешь девок, но вот как девка снимает тебя, видел в первый раз. Сейчас, наверно, ни в одной школе уже девственниц не осталось. В детском саду искать надо! А интересно вечером будет поглядеть, как эти малолетки умеют любить.
- Да уж... - хмыкнул Сашка, вспоминая наглую девицу, её острые, козьи грудки, ясно видимые сквозь полупрозрачную блузку, тощий плоский зад, чуть прикрытый облегающей миниюбочкой, порочный оценивающий взгляд. - Эти наверняка уже всё умеют. С первого класса, небось, любовью балуются...
Друзья, хохоча, покинули загаженный фонтан и двинулись ко входу в столовую. И тут перед мысленным взором Сашки неожиданно всплыло милое лицо Маши. Её чистые наивные глаза, казалось, взглянули в самую его душу. "А Вы знаете, какая она, настоящая любовь? - явственно услышал он печальный голос девушки из сна. - Так вот что Вы называете любовью...".
Сашка всё ещё улыбался, слушая трёп Витьки, когда на него вдруг нахлынула жуткая тоска. "Нет её, - окончательно и бесповоротно понял он. - Нет этой замечательной, чистой и красивой девушки". Он, дурак, злился во сне, что она его кинула. А на самом-то деле, это он сам себя кинул! Маша предложила ему любовь. Любовь! А он был готов только к сексу. Сашка всегда считал, что чувства, семья, дети - это потом, когда кончится молодость. А сейчас нужно жить на полную катушку, ни в чём себе не отказывая, без долгов и обязательств. И вот его, как распоследнюю дешёвку, сняла за банку пива малолетняя шлюшка! Да и пиво то, скорее всего, Сашка оплатит сам.
"Не зря меня зовут Сэкондхэндом, - с горечью подумал он. - Вся моя жизнь - сплошной сэкондхэнд. Я хожу в чужих обносках, сплю с бэушными девками. Даже когда мы с Витькой снимаем в клубе расфуфыренных тёлок, мы всё равно получаем сэкондхэнд, потому что этих девиц уже кто-то неоднократно пользовал до нас. И Нинка-крановщица - тоже сэкондхэнд. Сколько мужиков у неё было до меня? Почему я с таким упорством и постоянством добиваюсь чужих обносков и объедков? Почему так горжусь своим прозвищем? Почему, даже во сне, я отверг новое и чистое, сделав всё, чтобы немедленно окунуть Машу в грязь, уравнять её с Нинкой-крановщицей? Мне от всей души предложили любовь, а я даже этого не понял! Стал готовить в ответ собачью случку...".
Сашка остановился в дверях столовой и замычал от боли и тоски.
-Что с тобой, Санёк? - встревожился Витька. - Живот схватило?
-Да пошёл ты! - с ненавистью к себе простонал Сашка. - Ничего у меня не болит, и в этом-то всё и дело...
С неожиданной ясностью он понял, что его жизнь сегодня дала трещину. Её прежняя часть, как тот никчёмный осколок резца, просвистела мимо, срикошетив о проклятый сон, и канула куда-то вниз, чуть не утянув его за собой на дно. А какой будет новая, он даже не представляет.
"Как же мне теперь выбираться из всего этого? - мысленно выл Сашка. - Кто поможет?"
- Странный ты сегодня какой-то, - примирительно пыхтел Витька, пропихивая друга в зал. - Может, на солнце перегрелся? Ничего, сейчас пару плюшек схаваешь, и всё пройдёт.
Они встали в очередь, и Сашка начал машинально накладывать на поднос тарелки с едой: гороховый суп, котлеты с картошкой, салат, рыбу под маринадом, сметану, компот из сухофруктов, чёрный хлеб и, конечно, плюшки.
- Смотри, - толкнул Витька локтём хмурого Сашку. - Вон твоя Нинка сидит. С ней Светка и Катька. Глянь, Санёк, она показывает в твою сторону, и все три ржут, как лошади. Да посмотри же!
Сашка сунул кассирше деньги, равнодушно кинул взгляд вглубь зала и замер. За столиком у окна спиной к нему в одиночестве сидела девушка. Синий рабочий халат скрывал под собой платье, но вот коса... Толстая русая коса свисала с головы незнакомки почти до пола.
- Кто это? - хрипло спросил Сашка.
- Где? - проследил его взгляд Витька. - У окна, что ль? Так это же внучка Михалыча! Провалилась в институт, вот он её к нам в цех кладовщицей и устроил. Пойдёшь после обеда получать новый резец, познакомишься. Только я тебе не советую: она ещё зелёная совсем. Не то, что Кристи. Да и Михалыч в случае чего тебе голову оторвёт. А, может, и не только голову. Эй, Санёк, ты куда? Сдачу забыл!
Но Сашка, не отвечая, решительным шагом направился к столику у окна. Он осторожно поставил поднос и сел напротив удивлённой девушки.
- Здравствуй, Маша! - прерывающимся от непривычного волнения голосом сказал он. - Прости меня...
Её милое лицо зарделось, зелёные глаза засияли.
- Здравствуй, - тихо ответила она. - А я боялась, что ты теперь ко мне никогда не подойдёшь...