Однажды кто-то позвонил и сказал, что Марине Калачевой сделали операцию, а потом через паузу добавил: "...онкологическую..." Это так не вязалось с цветущей Мариной, что я стал что-то уточнять, перезванивать, суетиться... Но меня успокоили, сообщив, что операция прошла успешно и больные после таких хирургических вмешательств живут долго, и что медицина в этой сфере ныне творит чудеса, особенно когда о них рассказывает по телевизору доктор Бранд, такой надежный и основательный.
Болезнь печали.
Встретив через какое-то время Марину, чуть похудевшую, но с искрящимися глазами и по-прежнему ослепительной улыбкой, лично я поверил, что современная медицина, действительно, делает невозможное. Медицина, наверное, да! Но вот жизнь по-прежнему нет. Рак, по моим наблюдениям, - это болезнь печали, хворь растревоженной души. Последние годы Марине жилось несладко и в личной жизни, и на работе. Усугублялось еще тем, что природа, создав ее по самому привлекательному образу, совсем лишила иммунитета к коварству, предательству, грубости и особенно современной наступательной наглости. Как это ни больно признавать, люди, не защищенные от этого, в сегодняшней действительности живут плохо, хуже того - недолго. Будучи настоящей телевизионной звездой, искренне любимой публикой и с огромным профессиональным авторитетом, она, как ни странно, робела и терялась в толпе нынешней телегурьбы, сторонилась ее, терпела унижение и наскоки. Вынуждена была терпеть. Могла, но не стала Почти случайно появившись на Краснодарской студии телевидения, она быстро освоилась в эфире. И на первых же курсах повышения квалификации при Центральном телевидении молодая дикторша с Кубани сразу обратила внимание и не только фотомодельной внешностью, но и многообещающими профессиональными качествами. Сам строгий маэстро и взыскательный судия всех дикторов страны Игорь Кириллов выделил ее из остальных. Марина нравилась по всем статьям, дополненным к тому же совершенным знанием английского языка. Нужно было сделать встречное движение, показать желание работать в столице, но она почему-то уклонилась от этого предложения, чем немало удивила всевластного руководителя дикторской группы ЦТ. Главные ценности Марины оставались всегда дома. Она дорожила ими, была привязана к семье, особенно к маленькой дочери. Ей нравилась работа, где ее ценили, и, если говорить честно, боялась столичных потрясений, где каждого новичка пропускали через суровую систему испытаний. Случайности и закономерности Марина приняла решение и навсегда связала свою судьбу с родным для нее краснодарским телевидением. Будучи человеком чистым и бесхитростным, она, к счастью, попала тогда в коллектив, где к ней все относились тепло. Ее почти сразу приняли зрители, а потом и полюбили. Марина приходила в каждый дом как желанный гость, с добром, с хорошими вестями, с искренней улыбкой, с тем обаянием, которое так редко встречается и так высоко ценится, особенно на экране. Ее абсолютно не коснулось высокомерие известности, что удивительно, тем более сегодня, когда сплошь и рядом сталкиваешься с малопородными вертлявыми существами, рекламирующими какую-нибудь депиляцию растительности ног или баню с веником и позиционирующими себя как властелинов дум. Марина появилась в профессии, когда телевидение было храмом, а дикторы - его жрицами. Тогда существовала прочная школа и любой диктор, что на телевидении, что на радио, становился заметной личностью. Марина еще успела попасть в систему давних традиций и строгих правил. Сегодня "храм" поделен на "коммунальные" клетушки. Телестудию или нечто подобное можно открыть в хлебном магазине или в купажном цехе. В эфире сразу зазвучало пронзительное базарное многоголосье, этакий "жопкин хор", как говорила незабвенная Мария Владимировна Миронова. В отличие от многих людей этой профессии Марина никогда не стремилась усилить впечатление о себе, и все равно оно всегда было побеждающим, причем любого собеседника, даже Президента. Интервью с Ельциным Я вспоминаю случай, который был связан с президентской кампанией Бориса Николаевича Ельцина и его приездом по этому поводу в Краснодар. Накануне я получил сообщение, что Президент даст Кубанскому государственному телевидению эксклюзивное интервью. При этом была высказана рекомендация, чтобы интервью брала дама, лучше, если это будет дама приятная, а еще лучше - приятная во всех отношениях. Должен вам сказать, что в нашей среде эта задача весьма сложная. Необходимо было соединить нечто несоединимое. Умные журналисты (да простят они меня грешного) часто несут на себе печать многих наших цеховых недостатков и даже пороков - бессонные ночи в табачном дыму, алкогольное впадание в истерику, усугубленное неустроенностью в быту и личной жизни. Внешность при этом является отражением внутренних мук. К тому же (особенно в те времена) внутренняя агрессивность вполне способна воплощаться в дерзкие вопросы, в том числе и Президенту. После такого "интервью" лично мне оставалось только искать подходящий способ самоубийства. Должен признаться, что с красивыми еще хуже. Если они и есть, то так зациклены на своей внешности, что с трудом воспринимают все остальное. И тогда качества облика снижаются до уровня ума и достоинства плавно переходят в недостатки, только еще худшие. Вот такая была дилемма, но в ходе размышлений я пришел к выводу, что интервью должна брать только Марина Калачева. Я уж не говорю о внешности, а рост! Сто восемьдесят шесть сантиметров без каблуков. А когда каблуки? А у Марины они всегда не меньше десяти сантиметров. Словом, с Мариной не страшно и к Президенту идти. Вот тогда я убедился: красивой и обаятельной женщине позволено все, тем более когда она устремлена навстречу обстоятельствам в блестящем сочетании природного дара, тонкой косметики и хорошего вкуса и бесконечного обаяния. Марина, конечно, постаралась, а она это умела. Стройная фигура в великолепном белом платье, ослепительная улыбка, сияющие глаза на загорелом лице, красивая прическа, а главное - одного с Президентом роста. В конце интервью, которое продлилось много больше запланированного, довольный Борис Николаевич подарил Марине свою фотографию, поцеловал руку и более чем тепло попрощался. Рассказывали, потом в самолете вспоминал: "Ну какие же очаровательные барышни на Кубани!" Трудное время Последние годы для Марины были очень трудные. Она испытала сильное предательство. Предавали как раз те, кто искал когда-то с ней дружбы и сближения. Она с трудом переходила критический дикторский возраст, пыталась найти продолжение творческой работы. Увы, но это почти закономерные проблемы любого телевизионного диктора. Обычно людям с такими заслугами помогают найти новое амплуа с учетом известности и популярности, зрительской любви, наконец. Критическая пора Марины выпала на бессердечное время, когда ни до кого не было и нет дела. Уличная гурьба ведь может ведь только улюлюкать вслед, и радуется, когда ей удается опустить вчерашних кумиров до уровня своей пупырчатости. Переносить все это было невыносимо тяжко. Обстоятельства усугубляла личная драма. Что скрывать, Марина, красивая и видная, всегда была в центре мужского внимания. Семейная жизнь, первая попытка которой была предпринята еще в студенчестве, не сложилась сразу. И потом все шло как-то наперекосяк. Ее избранники тешили только себя - ах, какая женщина рядом! Но счастья полноценного не было, надежного и крепкого спутника рядом и не оказалось. Последнее предательство такого рода, совмещенное со сложностями на работе, Марина перенесла очень тяжело. Может быть, это и сдетонировало развитие событий по роковому сценарию. Ну, а дальше все пошло по той дуге, когда течение обстоятельств завихряется в воронку, выплыть из которой Марине уже было не суждено...
* * *
Я думаю, что с уходом из жизни Марины Калачевой навсегда исчезло что-то очень важное для всякого простого и любящего сердца. Кануло в прошлое, когда далекое незамысловатое оконце ненастным вечером вдруг озарялось светом ее улыбки. Любая простенькая хатка где-то на околице залитого дождем кубанского хутора согревалась теплом ее голоса. Покидая экран, она умела так попрощаться, что ее непременно ждали снова, как ждут близкого, родного и дорогого человека, с которым всегда спокойно и хорошо. Помнить будут, наверняка, долго, рассказывая детям, может быть, даже внукам о красивой белозубой кудеснице, светом своим неповторимым способной развеять любую грусть. Она так много всем нам дала. Давайте помнить ее такой...