Очнувшись, Эрик увидел перед собой лишь отливающую красным темноту. Впрочем, он тут же сообразил, что просто лежит с закрытыми глазами. Мысли неторопливо текли где-то на задворках головы. Было немного неудобно, он повернулся и тут же ощутил резкую боль в плече. Воспоминания вернулись незамедлительно.
-- Ты меня слышишь? -- женский голос был очень знакомым.
-- Дэйзи! -- Эрик наконец открыл глаза. -- Что со мной было?
-- Я так рада, что ты очнулся! Мы же сидели здесь несколько дней -- я, Аттила, Мелинда и Гордон. Ты так исхудал... Хочешь поесть? Я, правда, не знаю, можно ли тебе, сейчас сбегаю и спрошу.
Эрик не успел ее остановить, и девушка ускользнула в коридор. Попробовав подняться, он обнаружил, что совсем ослаб, и ограничился тем, что сел, прислонившись к стене.
Он находился в собственной комнате, но чувствовалось, что здесь в большом числе бывали незнакомые люди. Кровать была переставлена в угол, кресло придвинуто ближе к ней. В углу стояли три стула, которых раньше не было. На тумбочке стоял кувшин для сидра, Эрик подтащил его поближе и немного отпил. Похоже, Дэйзи добавляла в сидр сахар.
Усилием воли Эрик заставил-таки себя встать на ноги. Из одежды на нем были только длинный халат без рукавов и нечто вроде тряпичного подгузника. Захватив штаны и рубашку из своего шкафа, Эрик быстро перебрался в ванную.
Сквозь шум воды он слышал, как кто-то переговаривается в его комнате, но выходить к гостям не торопился. Перед зеркалом Эрик наконец смог рассмотреть рану на плече -- она была зашита какими-то блестящими нитками и выглядела вполне сносно. Разве что слегка беспокоила мысль о том, что эти швы еще придется снимать.
Он долго стоял под душем, очень хотелось смыть с себя все пережитое. События, произошедшие с ним в Файрдене, нужно было выбросить из головы, превратить в далекое прошлое. Здесь, в штаб-квартире, Эрик был далеко от тех мрачных лесов, но в памяти против воли возникали картинки Азаррима и каменной гряды, по которой они с Мелиндой убегали от погони. От этих мыслей становилось не по себе, он даже умудрился слегка порезаться безопасной бритвой.
Когда Эрик вышел из ванной, комната оказалась полна людей. В кресле расположился Найджел Пирсон, Аттила и Дейзи присели на кровать, на стульях сидели Гордон и Мелинда. Около самой двери стоял мужчина в черных очках -- Эрик не смог вспомнить его настоящее имя.
-- Похоже, за твою жизнь можно больше не опасаться, -- произнес Пирсон. -- Признаться, я очень рад. Кстати, князь Уимбри передал тебе свои извинения и соболезнования, он надеется, что с тобой все будет в порядке.
Эрик присел на свободный стул, слегка смущенный таким вниманием.
-- Я почти ничего не помню, -- проговорил он после некоторой паузы. -- Мы с Мелиндой переплывали Азаррим на лодке, а Тар-Легвен стрелял по нам из лука. Одна стрела воткнулась в мое плечо, и мне стало очень плохо. Кажется, мы все-таки смогли добраться до берега. Дальше я не помню ничего, а от тех мест до Адена совсем не близко.
-- Примерно так и было, -- Мелинда совсем не улыбалась, в отличие от остальных. -- Ты потерял сознание на заболоченном берегу Азаррима, вдали от поселений. Нести тебя я не могла, уходить далеко - боялась. Пока можно было, плыла на лодке вглубь леса. К счастью, встретился крестьянин, собиравший грибы. По-моему, он был слабоумным, но все-таки смог привести помощь. Местный лекарь, только понюхав рану, сказал, что ты уже мертв.
-- То есть? -- Эрик не смог удержаться от восклицания.
-- Я не знаю, кто тебя обучал, но мог бы уже и сам выяснить, что стрелы здесь почти всегда отравлены. Иногда эти яды лишь усыпляют, если кого-то нужно захватить живым, но дружинники Файрдена не собирались с нами церемониться. Наконечник стрелы, попавшей в твое плечо, был смазан соком черноцвета. Ты должен был умереть в течение часа. К счастью, у людей с Земли есть свои преимущества.
Так или иначе, в деревне тебя погрузили на телегу и повезли к городу. Сделать мы ничего не могли -- даже извлекать стрелу было слишком опасно, в Файрдене распространены наконечники со специальными зазубринами. В Восточном Эрранге я нашла Даймонда. Он всегда сообщает мне, где будет останавливаться во время своих путешествий. Его связей оказалось достаточно, чтобы наш экипаж пропустили через все границы. Здесь, в штаб-квартире, тебе сделали небольшую операцию. Оставалось лишь ждать, когда ты придешь в себя.
-- Пришлось вспомнить старое ремесло, -- добавил Пирсон. -- На Земле я некоторое время работал хирургом. Может, с тех пор и изобрели много нового -- пенициллин или как его там, -- но уж удалять пули и осколки мне приходилось регулярно. Это не забывается даже за семьдесят лет. Медицинских инструментов, правда, не нашлось, просто прокипятили серебряные ножи и иглы. Чтобы извлечь наконечник, пришлось сделать дополнительный разрез. Воспаления почти не было, заживала рана быстро. Правда, яд проникал в кровь слишком долгое время, я не мог знать, какие будут последствия этого. Мы перенесли тебя сюда и установили добровольное дежурство.
-- На самом деле здесь почти все время сидела одна Дейзи, -- произнес из своего угла Аттила. -- Я советовал ей хотя бы иногда отдыхать, но она не хотела уходить.
-- Да ладно тебе, вы же все постоянно были заняты... Кто-то ведь должен был за ним следить? -- Дейзи, похоже, была смущена словами немца.
Эрик решил перевести разговор на другую тему:
-- Я всем вам благодарен. Даже не знаю, что еще сказать.
-- Меня можешь не благодарить, -- усмехнулся Пирсон. -- Я сам частично виноват в произошедшем. Но, по крайней мере, я не зря послал Мелинду в Файрден. У меня было определенное предчувствие, что там что-то произойдет. В частности, я не сомневался, что Хастван вновь попробует вернуть южную часть государства под власть ярлов. Конечно, такого печального исхода я не мог ожидать.
-- А что там все-таки произошло? -- поинтересовался Эрик. -- Я же ничего толком не видел. Советник Хаствана сказал мне, что тот утром погиб от отравления. Убедиться в этом мне не довелось, но дружинники под предводительством самого Тар-Легвена вряд ли стали бы отправляться по моим следам без веского повода. Опять же, я видел корону на его голове.
-- Новости идут медленно, -- отвечал Пирсон. -- Пока я знаю только, что Тар-Легвен начал переговоры с южанами. У него всегда было достаточно сторонников среди старейшин Южного Файрдена, может, хотя бы теперь война закончится.
-- Я не совсем об этом. Мне непонятно, почему решили, что отравлена была именно корона. И, что самое главное, кто мог это сделать? Помнится, у меня возникла идея, что призрачная медь ядовита сама по себе.
-- Это не так, -- веско проговорил Даймонд. -- Обычный металл. Вообще, такие яды -- не редкость, и история того же Файрдена знает много примеров, как отравляли боевые доспехи правителей. Видимо, Хастван просто забыл об этом. Думаю, постарался его отец. Мерзкая история, но постарайся больше о ней не думать. Жив -- и то ладно. Ну и путь в Файрден тебе закрыт навсегда, наверное. Невелика потеря, я полагаю.
-- Лучше и не скажешь, -- прокомментировал Пирсон, вставая с кресла. -- Приходи в себя, отъедайся и отсыпайся. Швы я скоро сниму. В целом, поручение твое считаю выполненным. Когда я посчитаю, что ты готов к следующим заданиям, то сообщу об этом.
Вместе с заместителем комнату покинули почти все присутствовавшие, остался один Гордон, не проронивший до этого ни слова.
-- Я понимаю, что ты устал, -- произнес наставник Эрика, пересаживаясь в кресло, где до этого сидел Пирсон, -- но мне бы хотелось побольше узнать о том, что произошло. Ты знаешь, что за тобой следили? После того, как Чак где-то пропал, Пирсон решил усилить наблюдение за новичками. Он был обеспокоен, когда эмиссары сообщили, что ты решил идти через Иртис. Это было исключительно безрассудным решением, ты понимаешь?
-- Я не мог знать, чья эта слежка, -- ответил Эрик, располагаясь поудобнее на своей кровати. -- Пирсон хочет, чтобы курьеры были параноиками, и я вел себя соответственно.
-- Параноик не стал бы соваться в Схарт. И тем более -- в Иртис.
-- Там не было ничего страшного. Лишь очень милые люди, которые обо мне позаботились.
-- Тебе пока везет, Эрик, -- Гордон выглядел уставшим. -- Очень везет, как я посмотрю. Мне немало лет, ты ведь знаешь. И за эти годы мне довелось похоронить многих молодых людей, которые считали себя удачливыми. Иногда я чувствую себя врачом, который принимает роды и констатирует смерти. Или священником, который крестит и отпевает. Впрочем, я сам выбрал для себя эту работу.
-- Я могу это понять. Но что ты предлагаешь мне делать?
-- Я и сам уже не знаю, -- Гордон поморщился, будто у него болел зуб. -- Понимаешь, когда я только начинал работать в Службе, то был полон энтузиазма. В то время как раз достроили это здание, появились филиалы в Эргедрефе и Тассуре. Люди продолжали прибывать, а я помогал им освоиться. Видел Даймонда? Ты не поверишь, но на Земле он был студентом консерватории. Правда, по классу контрабаса, но все-таки. Сейчас он -- один из самых ценных людей в Службе, и я думаю, что в этом есть и моя заслуга.
Но время не остановить. Мы можем выглядеть молодо, но возраст проявляется не только морщинами. Мне семьдесят шесть лет, тому же Пирсону - более ста; сколько на самом деле лет сэру Альфреду, я даже не представляю. Наша работа въелась нам под кожу и исказила наше представление о жизни. В этом тысячелетнем городе поддерживают традиции; вот и Служба Доставки уже стала такой традицией. Нам платят большие деньги, но больше по привычке, мода на наши услуги давно прошла. Я думаю, ты понимаешь, что это положение может устроить лишь очень ограниченных людей. А в этот мир такие почему-то не попадают.
-- Ты считаешь, что мне не стоит заниматься доставкой? -- задал вопрос Эрик.
-- Тебе стоит думать, что и для чего ты делаешь, -- произнес Гордон. -- Понимать, чего ты хочешь добиться в конечном итоге. Представь, что ты работаешь в родном городе почтальоном. Станешь ли ты бежать через шоссе, где потоком несутся машины, чтобы быстрее донести письмо? Станешь ли ты сражаться с уличными бандами, чтобы доставить кому-то счет? Никто ведь и не оценит твое геройство. Оно неуместно.
-- Что-то похожее говорил мне в свое время Пирсон.
-- У нас с ним немного разные мотивы. Ему нужны хорошие живые работники. А мне просто не хочется видеть, как гибнут молодые люди.
-- Гордон, я бы дал тебе слово, что буду осторожнее, -- проговорил Эрик, -- но ведь я не мог предугадать, что все так получится. Я не собирался идти через весь Схарт, я не собирался попадать в Иртис. Я всего лишь хотел оторваться от своих преследователей. Мне не нравится, когда за мной следят, даже если это делается для моей собственной безопасности.
-- Наверное, я что-то не так говорю, -- вздохнул Гордон. -- Дело не совсем в осторожности. Просто ты не рожден быть странствующим героем, и не стоит об этом забывать. Думай о последствиях своих шагов. У меня есть ощущение, что этот мир потихоньку меняется из-за нас, людей с Земли, и вряд ли к лучшему. Правда, это ощущение у меня возникло не сегодня и не вчера, может, это всего лишь моя внутренняя тревога так проявляется. Или попросту старость.
-- Ну не каждый же раз мне будут давать такие задания? -- Эрик сделал вид, что не услышал последние слова Гордона.
-- Не каждый. Я вообще был удивлен, когда Пирсон послал туда тебя. Для того, чтобы правильно разговаривать с коронованными особами, нужно иметь уже какой-то опыт. Думаю, он полагал, что такая радостная новость затмит любые твои ошибки.
-- Примерно так и было, -- подтвердил Эрик.
-- Кстати, ты ведь еще не знаешь других новостей. Аттиле Найджел поручил доставить сундук с драгоценностями одному эксцентричному пожилому господину, проживающему в усадьбе где-то между Файрденом и северным океаном. Этот господин оставил сундук в нашем филиале в Эргедрефе с просьбой передать его ему в руки через месяц, поскольку сам он опасается грабителей.
-- И чем закончилось? Судя по тому, что Аттила невредим, ему не пришлось пускать в ход свой кистень.
-- Зато корабль, на котором он плыл из Эргедрефа, наткнулся на подводные скалы в устье Серой реки. Дело, в общем-то, обычное, учитывая, что те края далеко от осей нормальности. С сундуком ничего не сделалось, но он потерял целый день. Добираться вдоль реки ему пришлось на санях, там продолжает идти снег. И вот после этих приключений Аттила прибывает в нужную усадьбу, только чтобы узнать от мальчишки-конюха, что хозяин поместья недавно уехал куда-то, не сообщив слугам, когда вернется.
-- Оставил бы сундук и возвращался, не вижу в этом проблемы, -- сказал Эрик.
-- В контракте было сказано, что сундук нужно передать лично господину Тафхерту, где бы он ни находился. В филиале он заявил, что наверняка будет дома, разве что может отлучиться в Нижний Эрдин, это небольшой поселок на берегу Серой реки. Аттила съездил туда, но там лишь подтвердили, что богатый седой мужчина отплыл на север. В порту удалось узнать, что Тафхерт направился на небольшом быстром судне куда-то на запад, скорее всего, в Эргедреф.
-- И что теперь?
-- Да ничего. В Эргедрефе найти его практически невозможно, туда ежедневно прибывают десятки таких кораблей. Если заказчик будет достаточно сообразителен, то сам обратится в филиал. Но контракт-то нужно выполнять в любом случае! Боюсь, Аттиле придется ездить за этим господином еще долго. Пирсон разрешил ему отдохнуть сутки в штаб-квартире, но через пару часов наш немецкий друг опять поедет в Эргедреф. А потом, может быть, опять к Серой реке. Так и будет ездить кругами, пока господин Тафхерт не соизволит где-нибудь задержаться.
-- Забавно получилось. По-моему, для Аттилы это самое подходящее задание, -- усмехнулся Эрик.
-- Я думаю, если бы ему досталось твое поручение, он бы просто потерял корону где-нибудь по дороге. Может, Аттиле и не везет так, как тебе, но больших последствий казусы, которые с ним случаются, не имеют.
-- А что известно по поводу Чака?
-- В последний раз его видели около западных гор дня три тому назад. Свое задание он выполнил, но обратно в Аден возвращаться почему-то не стал. Подробностей я не знаю, лишь надеюсь, что с ним все будет в порядке.
После этих слов Гордон встал с кресла, подошел к зеркалу и некоторое время потратил на то, чтобы поправить свой галстук.
-- Если ты себя уже хорошо чувствуешь, Эрик, -- произнес он на прощание, -- то можешь через некоторое время подниматься наверх. Повар обещал приготовить твои любимые слоеные пирожки с настоящим мясом, я ему сейчас об этом напомнить.
-- Да уж, приятно вернуться домой, -- Эрик вновь разлегся на кровати.
Гордон аккуратно закрыл за собой дверь, и Эрик остался в комнате совершенно один. Он не мог понять, хочется ли ему сейчас идти в столовую, преодолевая шесть лестничных пролетов. Особенного голода Эрик не ощущал, но и оставаться здесь в одиночестве не хотел. По крайней мере, стоило зайти в библиотеку за новыми книгами -- те, что лежали на полках, были прочитаны не по одному разу каждая.
Особенно ему хотелось поговорить с Мелиндой, желательно наедине. В конце концов, она спасла ему жизнь, а возможно, и не один раз. Эрик чувствовал, что нужно как-то выразить свою признательность, но не представлял, как это можно сделать. Мелинда была из тех людей, которые не скрывают своего недовольства, и к нему она относилась не особенно хорошо.
С другой стороны, уж больно нарочитой выглядела эта неприязнь. Может, она просто скрывала какие-то другие чувства за этим? "Ага, она просто не хочет показывать, что считает тебя идиотом", подсказал внутренний голос. Да, что-то подобное тоже нельзя было исключать. Он действительно вел себя не самым разумным образом. Но разве это могло быть настолько существенным? Просто необходимо было пообщаться с Мелиндой поближе. Эрик не сомневался, что во время разговора сможет почувствовать, как она на самом деле к нему относится.
Во время своих раздумий он привычными движениями готовил бурый чай. Напиток получился, пожалуй, чересчур крепким для пустого желудка, Эрик даже поначалу почувствовал боль в животе. Однако после нескольких глотков стало получше, постепенно исчезла болезненная сонливость и появилась уверенность в движениях. Эрик надеялся, что у аденского чая нет вредных побочных эффектов, потому что он уже не представлял себе, как можно обходиться без этой мутной жидкости со слабым запахом смолы.
Почувствовав себя достаточно окрепшим, Эрик поднялся с кровати и нашел под тумбочкой свои сандалии. Прикрыв за собой дверь, он направился по коридору к лестнице. Навстречу ему вдоль стены семенил Хиро Ямикото, один из преданных почитателей пения Эрика. Поболтав некоторое время с забавным японцем, Эрик ощутил, что полностью пришел в порядок. По ступеням он взбежал с легкостью, даже не запыхавшись после подъема.
В столовой почти не было людей, за исключением нескольких крайних столов. Эти места пользовались особенной популярностью благодаря мягким диванчикам возле стены. Сначала Эрик заметил слева светлые волосы Мелинды и уже успел обрадоваться удаче, как обнаружил, что она не одна. Напротив девушки сидел Даймонд. Хотя в помещении столовой было довольно темно, эмиссар не снимал своих темных очков. Они переговаривались, пусть и не особенно оживленно, не замечая Эрика.
Смуглый повар встретил его широкой улыбкой, демонстрируя свои золотые зубы. Шаэрт был родом из Хазраэта, с крайнего юга города; когда-то он, рискуя жизнью, выручил из беды сэра Альфреда, приговоренного к казни. Обстоятельства сложились так, что Шаэрт не мог более оставаться в своем районе. Будущий глава Службы взял его с собой в Аден, где быстро проявились кулинарные способности южанина. Последние двадцать пять лет Шаэрт трудился в столовой штаб-квартиры, ему помогали двое сыновей и жена. Как и другие местные работники, он отличался исключительным добродушием, всегда помнил о днях рождения каждого из Службы и не забывал готовить специальные блюда по значимым поводам.
-- Гордон сказал, что у тебя есть для меня что-то особенное?
-- Да-да, Эрик, просто взгляни на этот противень. Правда, они чудесно выглядят?
-- Самые замечательные слоеные пирожки, которые я видел, -- искренне произнес Эрик. -- Положи мне вот этой фасоли с овощами, и кувшин сидра к этому всему.
-- Сейчас принесу, -- и Шаэрт удалился куда-то в глубины кухни.
Эрик уселся за отдельный стол на одного так, чтобы видеть Мелинду, но не обращать на себя слишком много внимания. Еда была отменной, сидр -- свежим, однако ему все равно было как-то не по себе. Он старался не смотреть слишком часто на девушку, но это получалось с трудом, слишком сильно его задевало то, как Мелинда разговаривала с Даймондом. Длинноволосый эмиссар вел себя так уверенно, будто у них отношения продолжались уже довольно долго.
Доев свой обед и поблагодарив повара, Эрик поторопился к выходу, однако Мелинда сама его окликнула:
-- Эрик! У меня осталась твоя одежда, она теперь чистая. Я даже зашила дырку от стрелы. Там был сложенный серый лист, я не удержалась и развернула. Скажи мне, что это за схема?
-- Это карта Иртиса, -- ответил Эрик, остановившись в проходе.
-- Иртиса? Откуда она у тебя? -- изумился Даймонд.
Эрику ничего не оставалось, кроме как присесть на соседний стул и рассказать об отце Элайдже и его церкви в запретном княжестве. Даймонд посоветовал как можно быстрее отнести бумагу картографам в библиотеку, Эрик с ним согласился. Мелинда сказала, что дверь в ее комнату не заперта, одежда и прочие вещи Эрика лежат на видном месте, а сама она сейчас пойдет выяснить один маленький вопрос у князя Уимбри. Эрик улыбался и вообще вел себя самым дружелюбным образом.
Сначала он не хотел заходить в комнату Мелинды в ее отсутствие, но на четвертом подземном этаже ноги сами свернули в сторону коридора. За первой дверью с левой стороны оказалось довольно просторное помещение. При входе его поразил слабый запах парфюмерии, причем не здешних пряных ароматических веществ, а легких оттенков чего-то совершенно земного.
Его одежда, аккуратно свернутая, лежала на полке возле двери, там же Эрик нашел один из своих кошельков, пояс с вложенным внутрь ножом, зажигалку, два черных кинжала и немного смятый лист серой бумаги. Остальные вещи, включая часы, должны были быть в кожаном рюкзаке, который остался у него под кроватью.
Собрав все в охапку, Эрик уже собирался уходить, как вдруг заметил то, что его весьма расстроило. На вешалке в углу комнаты висел черный мужской плащ. Эрик уже видел его раньше, отделка была достаточно узнаваемой. Именно в нем Марк, он же Даймонд, впервые заговорил с ним в лафрадском трактире. Было бы наивно предполагать, что Мелинда в свободное время занимается тем, что ремонтирует одежду всем своим знакомым. Как правило, люди оставляют плащи там, куда собираются вернуться. С этой неутешительной мыслью Эрик погасил свет в комнате и побрел к себе на шестой подземный этаж.
Он так и не успел поговорить с Мелиндой -- девушка той же ночью отправилась в Тассур. Даймонд также больше не появлялся в штаб-квартире. На юге возникли какие-то неприятности, и лучших работников Службы одного за другим отсылали в том направлении.
Через несколько дней здание совсем опустело, но Пирсон не торопился давать новое задание Эрику. В ходе одного из разговоров заместитель дал понять, что положение в южной части города очень сложное и он не хотел бы, чтобы Службу представлял неопытный в политике человек. Эрик больше не задавал вопросов, решив немного отдохнуть от дел.
Вечерами он гулял по красно-черным улицам Адена, добираясь иногда до соседних районов. Ему понравились полупустые трактиры Хемсфольда, где не было знакомых лиц и к незнакомцам относились с безразличием. Приходилось тратить несколько часов, чтобы добраться до тех мест, но у Эрика все равно оставалось слишком много свободного времени.
Как-то в штаб-квартиру заглянул Аттила, но более чем на час не задержался, стремясь настигнуть-таки зловредного заказчика. Эрик даже прогулялся с ним до южной границы, настолько тоскливо было сидеть в подземельях здания Службы.
Одним дождливым вечером Эрик решил для разнообразия посетить какой-нибудь другой трактир в Хемсфольде, в двух привычных заведениях стало слишком скучно. Понадобилось всего полчаса, чтобы среди остроконечных шпилей жилых домов обнаружить питейное заведение "Дым и пепел". Приземистое серое здание, облицованное мелкой квадратной плиткой, выглядело совершенно чужеродным среди здешних каменных строений.
Хозяин трактира тоже выглядел по-особенному; Эрик даже вздрогнул от неожиданности, увидев, кто стоит за стойкой. Он не раз слышал, что в городе обитают не только люди, но представителя другого вида увидел впервые. Из книг Эрик знал, что такие существа родом с крайнего запада, где они тысячелетиями сосуществовали вместе с горцами. Кайо были лишены выступающих носа и ушей, их ноздри и слуховые отверстия закрывались дополнительными веками, редкие жесткие светлые волосы обычно заплетались в косы. Смуглая, чуть синеватая кожа была плотнее человеческой, довершали картину полупрозрачные перепонки между пальцами.
Возможно, другие кайо обладали нечеловеческой красотой и грацией, но этот трактирщик был невысок, грузен и явно немолод. Разговаривал он с легкой одышкой, Эрик не знал, была ли такая манера присуща всем кайо.
-- Что будете пить, сударь?
-- Что-нибудь необычное, на ваш вкус, -- Эрик надеялся, что кухня кайо достаточно подходит для людей. -- И какое-нибудь сытное мясное блюдо, я изрядно проголодался.
-- Интересуетесь нашей кухней? -- трактирщик улыбнулся, демонстрируя четыре пары клыков.
-- Вроде того. Если можно, хотелось бы обойтись без насекомых и прочей ползучей гадости.
-- Как насчет печеного рыбоеда?
-- Что угодно, я не разбираюсь в кулинарии кайо.
-- Тогда за шесть серебряных лепестков я подам вам рыбоеда с зеленью и кружку нашего красного эля, -- хозяин заведения что-то записал графитовым стержнем на глиняной дощечке. -- Обычно я варю его для себя и родственников, но знаю и нескольких ценителей среди людей. Присаживайтесь, скоро все принесут.
Эрик успел облюбовать для себя столик около окна, располагавшийся на некотором возвышении. Он уселся на грубо сколоченный стул с шестью ножками и тут же ощутил на себе пристальный взгляд человека в капюшоне, который сидел чуть поодаль.
-- Ты этого рыбоеда раньше пробовал? -- сипло пробурчал наблюдатель.
-- Чак? -- Эрик до глубины души обрадовался тому, что странный посетитель оказался хорошим знакомым. -- Тебя же ищут в Службе!
-- Если ты не проговоришься, еще долго искать будут, -- произнес шотландец. -- Мне эта Служба вот совсем сейчас не нужна. Не вернусь я в Аден, и не упрашивай. Лучше ответь на вопрос, который я тебе задал.
-- Нет, не пробовал, -- Эрик не сразу вспомнил, о чем была речь.
-- Специфическое блюдо, поверь мне. Зато красный эль пить можно, хотя здесь можно найти пойло и получше.
-- Ты, Чак, умеешь обрадовать. Расскажи хотя бы мне, что произошло, тогда я и решу, стоит ли сообщать остальным о том, где я тебя видел.
-- Что произошло? -- Чак пересел за столик Эрика, захватив с собой высокую глиняную кружку. -- Я остановился на постоялом дворе, шел к себе во флигель и вдруг вижу: парень на земле в припадке дергается. Я хотел ему помочь, отвел к себе, перечной настойкой напоил и уложил на вторую кровать. Он еще так благодарил, спасителем называл. А ночью -- сплю я сейчас паршиво -- вижу, как он начал по моим карманам шарить. Ну, я его мигом скрутил и по морде надавал. Тут он и выдал, что работает на Службу, а Пирсон его подослал меня проверить. Противно так стало сразу... Парня я отослал обратно, но бумажки все-таки довез, раз обещал. Возвращаться в Аден я уже не собирался.
-- И где ты сейчас живешь? Гордон мне рассказывал, что чужаков в городе не любят.
-- В Адене -- наверное, -- Чак закашлялся, а потом продолжил: -- Около гор мне самому не понравилось, вернулся сюда, в Хемсфольд. Побродил по улицам, потом в этом трактире заночевал, благо курьерских денег хватало. Ну и предлагал свою помощь всем подряд. Может, я мало что умею, но человек честный. В магазинах и ремесленных цехах сразу отказывались, а здесь хозяин быстро согласился. Жалованье небольшое, но и работы немного. Да еще и эль наливают бесплатно.
-- Ты в этом трактире работаешь? -- изумился Эрик.
-- Вроде того. Слежу, чтобы воры и бродяги ничего не вытворяли, с поставщиками ругаюсь, телеги разгружать помогаю. Мастер на все руки, в общем. Йокви, хозяин мой, порядочный человек, мы с ним вроде как подружились. То есть, конечно, не человек он вовсе, но уж лучше я с безносыми якшаться буду, чем с этими лгунами из Службы. Йокви ведь сам здесь чужак, ему со мной проще, чем с этими ремесленниками, которые свою родословную от основателей города провести могут.
-- Да ты неплохо устроился, Чак, -- произнес Эрик. -- Трактир-то процветает?
-- Не скажу, что в деньгах купаемся, но жить можно. Раньше здесь много всякого мелкого жулья было, но я их быстро в шею погнал. Теперь и приличные люди заходят, чтобы диковинками побаловаться. Смотри, кстати, вот и твой ужин.
Эрик повернул голову -- на длинном подносе несли две тарелки и приличных размеров кружку. Еду подал не сам хозяин, а кто-то из его помощников; судя по всем, это была женщина, молодая и стройная. Эрик с удивлением отметил, что эта кайо была исключительно привлекательной, причем, скорее, не в сексуальном плане, а как творение выдающегося скульптора. Он некоторое время смотрел ей вслед, а затем обратил свое внимание на еду.
Рыбоед, как ни странно, оказался рыбой, занимавшей чуть ли не всю тарелку, почти круглой формы и с блестящей чешуей. От блюда шел горьковатый аромат хвои. На соседней тарелке вперемешку лежали свежие и маринованные пряные травки и молодые побеги.
-- Давай я лучше тебе сразу объясню, что это за лакомство, -- сказал Чак. -- Рыбоед -- хищная тварь, разводят его в подземных прудах и кормят рыбешками помельче. Кайо предпочитают запекать его целиком в сосновых ветках непосредственно после кормления. Фаршированная рыба получается.
Эрик с подозрением посмотрел на рыбину у себя на тарелке.
-- Да не волнуйся ты так. Объешь с краев, делов-то. Кайо решат, конечно, что ты оставил самое вкусное, но у тебя-то уши и нос на месте, значит, и еда такая тебе не подходит.
-- Что бы я без тебя делал, Чак, -- с легкой иронией проговорил Эрик.
-- Не благодари, не за что. Главное, не говори в Службе, где я.
-- Без вопросов, Чак.
Поковыряв рыбу и расправившись с зеленью, Эрик допил кисловатый эль и попрощался с шотландцем. К тому времени основательно стемнело, можно было остаться ночевать в трактире, но Эрик все же предпочитал собственную кровать. Снаружи его встретил привычный мелкий дождь и плотный туман. Запахнув непромокаемый плащ, приобретенный специально для таких прогулок, Эрик зашагал по каменной мостовой по направлению к штаб-квартире.
Добрался до дома он глубоко за полночь, но в холле здания было довольно-таки многолюдно. И если Гордон любил проводить ночи в кресле возле входа, то остальные выглядели так, будто только что выбрались из постели. В центре комнаты стоял незнакомый курьер в мокрой одежде и что-то рассказывал остальным, на Эрика никто не обращал внимания.
Из сбивчивого монолога и подсказок Гордона Эрик смог уяснить для себя следующее: на юге произошел некий конфликт между Тассуром и Эскандаром. В результате Тассур договорился с союзным Схондом об объявлении бессрочной блокады Эскандара, зажатого между этими двумя районами. Союзники разрешили доставку еды в окруженную часть города, однако прочая связь с Эскандаром отсутствует, а жителям запрещено покидать район. Когда гонец Службы уезжал из Тассура, Эскандар обносили деревянной стеной, чтобы пресечь любое сообщение с осажденными.
Сами по себе эти новости не представляли бы такого интереса, но в Эскандаре действовал небольшой филиал Службы, и восемь человек не могли покинуть район. Более того, людей Службы не пропускали на осажденную территорию, поскольку тассурцы опасались, что с помощью курьеров эскандарцы смогут согласовывать свои действия со своими союзниками в других районах. При этом даже не нарушался договор о непричастности, по которому работа курьеров не зависела от военных действий, -- официально никакого объявления войны не было. Тассурцы предупредили представителя Службы, что блокада приравнивается к карантину, и никаких исключений быть не может.
Но и это не было достаточным поводом для того, чтобы будить руководство Службы среди ночи. Еще два дня назад ситуация считалась стабильной и южные филиалы самостоятельно искали выход из положения. Но потом тассурцы перехватили в катакомбах двух эмиссаров Службы и обнаружили при них обращения эскандарского совета старейшин к правителям Адена и других союзных княжеств. После этого события верховное собрание Тассура постановило изолировать здание местного филиала, а пойманных эмиссаров взяли под стражу. Собрание также единогласно высказалось за временное приостановление действия договора о невмешательстве, пока не будет снята блокада Эскандара.
Если для Пирсона и Гросса шоком стало это заявление тассурцев, то Эрик был больше обеспокоен другим. Одним из двух перехваченных эмиссаров оказалась Мелинда. К некоторому облегчению Эрика, Даймонд оставался на свободе и не сидел в заточении вместе с девушкой.
Вскоре шум в холле утих: руководители Службы удалились на отдельное совещание, а остальные постепенно разошлись по своим комнатам. Лишь Гордон остался сидеть все в том же кожаном кресле, уставившись невидящим взглядом во входную дверь.
Наутро Эрик проснулся с ощущением, что должен поступить единственным образом. Наспех умывшись и одевшись, он взбежал по длинной лестнице на третий этаж и постучал в черную дверь кабинета заместителя. Не дождавшись отклика, Эрик потянул ручку -- дверь была заперта. Он поспешил вниз в столовую, где проще всего было найти кого-то из Службы.
Повар сообщил, что Пирсон сегодня не еще появлялся. Добежав до холла, Эрик обнаружил, что и Гордона не было на привычном месте. Вернувшись на третий этаж, он собрался с духом и постучался в другую дверь.
-- У тебя какой-то вопрос ко мне? -- лучезарно улыбаясь, проговорила Ванда Пирсон.
-- Не совсем к вам, -- Эрик не проходил в кабинет, оставаясь у самой двери. -- Меня интересует, где можно найти Найджела.
-- По-моему, ты боишься наступить на этот ковер, -- Ванда вскинула голову, поправив локоны. -- Проходи, у меня есть время для разговоров.
Эрик невольно посмотрел вниз: на полу перед ним лежало несколько светлых звериных шкур, сшитых воедино.
-- Не понимаю, почему люди постоянно спрашивают у меня о моем муже, -- меланхолично продолжила Ванда. -- Я знаю, где он находится, только когда мы рядом.
-- Может, вы знаете, кто может мне подсказать его местонахождение? -- с надеждой спросил Эрик. -- Должен же кто-то знать, где найти заместителя Главы Службы.
-- Я не видела мужа с того момента, как он поднялся с кровати вчера ночью, -- недовольно произнесла Ванда. -- Не знаю, что у него стряслось, но в постель он так и не вернулся. Я была очень разочарована этим. Посмотри в заведении Практа, что на улице Последнего Приюта. Он часто уходит туда, когда хочет подумать. Я надеюсь, что это именно такой случай.
-- Спасибо, -- Эрик исчез за дверью, не дождавшись ответа.
Он знал, где находится эта пивная, но ни разу там не был. Это было не совсем обычное питейное заведение с особым аденским колоритом, когда общего зала не было, а здание разделялось перегородками на множество закутков так, чтобы других посетителей не было видно вовсе.
Улица Последнего Приюта находилась недалеко от штаб-квартиры. Когда-то здесь располагались многочисленные открытые кладбища, но вскоре места стало не хватать, и могилы постепенно перенесли в подземные фамильные склепы. Улица по-прежнему начиналась как кипарисовая аллея с гробницами князей предыдущих династий, но дальше представляла собой оживленный торговый проспект.
Отыскав вход в заведение Практа, Эрик отворил обитую железом дверь, ускользнул от официанта и направился вниз по деревянной лестнице. Лучшие места в таких пивных находились в подвальных помещениях. Он старался как можно меньше мешать уединившимся посетителям, пробираясь по лабиринту узких проходов.
Пирсон сидел в кресле у камина в самом дальнем отделении зала. Рядом, на каменном столике, стояла бутылка крепленого вина и глиняный стакан. Заместитель был одет в длинный плащ поверх халата, его губы чуть шевелились.
Заметив Эрика, Пирсон не стал скрывать своего раздражения:
-- Если ты думал, что я сижу в таком месте, чтобы принимать посетителей, ты сильно ошибаешься.
-- Извините. Я не надолго, -- Эрик попытался быть любезным. -- Я прошу послать меня поближе к Тассуру, мне небезразлично то, что там происходит.
-- Садись, -- Пирсон отхлебнул из стакана. -- Я тоже думаю только об этом. Чем ты можешь мне помочь, Эрик?
-- Не знаю. Мне подойдет любое задание.
-- Не подойдет тебе любое задание, и ты сам это отлично знаешь, -- Пирсон сделал второй глоток. -- Курьеры не работают в тех местах, где не действует договор о непричастности. Эти правила придумал не я, но в них есть свой резон.
-- Может быть, я могу поехать хотя бы в Схонд?
-- Там тоже собираются приостановить действие договора. Знаешь, с этими республиками одни хлопоты. Ни один князь не позволил бы себе такого.
-- Я могу, например, доставить кому-нибудь ваши указания, -- предложил Эрик. -- Я слышал, тот же Даймонд на свободе.
-- Даймонду не нужны мои указания, -- заместитель вдруг разгорячился. -- К дьяволу, зачем тебе это? Рано или поздно там все успокоится. У тебя там родственники, что ли, обнаружились? Это мне нужно думать, как восстанавливать авторитет Службы. Мы же не еду доставляем, нам платят, пока от нас есть толк.
-- Родственников нет, но есть люди, за которых я беспокоюсь, -- Эрик решил, что лучше быть честным. -- Мелинда спасла мне жизнь, и я в некотором роде чувствую себя обязанным ей помочь.
-- Женщина, значит, -- Пирсон покачал головой. -- Знаешь, я могу это понять. Но ты уверен, что тебе будет проще находиться с ней по разные стороны стены, чем на таком расстоянии? Поверь, ее и Гленна Мюррея охраняют так, что ты и с пулеметом не сможешь ничего поделать.
-- По крайней мере, я буду чувствовать, что что-то делаю, -- произнес Эрик.
Пирсон ничего не ответил, углубившись в размышления. Эрик не стал ему мешать, но и уходить не собирался, пока заместитель не озвучит свое решение. Это молчание продолжалось несколько минут.
-- Ладно, -- вздохнул Пирсон. -- Я кое-что могу сделать для тебя. Сейчас оставь меня в покое, я еще о многом должен поразмыслить. Заходи ближе к вечеру, а лучше ночью, мне еще нужно будет выспаться. Впредь не приходи сюда и другим об этом месте не рассказывай.
Попрощавшись, Эрик выбрался из узких проходов на солнечный свет. Особого ликования он не чувствовал, скорее это было ощущение выполненного долга. Конечно, ничего конкретного он еще не предпринял, но по всему выходило, что скоро придется отправиться на юг, где можно будет оценить ситуацию своими глазами.
Время тянулось невыносимо медленно, но Эрик решил, что не будет тревожить заместителя до полуночи. Ожидание несколько скрасил его старый знакомый Эдвард, которого все теперь называли не иначе как Малыш Эдди. Посылать на задания щуплого боязливого Эдди никто не собирался, вот он и сидел в штаб-квартире, пытаясь придумать себе достойное занятие. Последней идеей Эдди была стенгазета Службы Доставки, которую он разместил в коридоре на деревянном стенде. Со статьями у Малыша возникли большие проблемы, зато на серых листках красовались сразу четыре кроссворда.
Эрик был одним из тех, кто оценил работу Эдди, он даже попросил парня делать для него копии всех новых кроссвордов -- естественно, за плату. Эрик уже успел слегка подзабыть об этой просьбе, но этим вечером Малыш принес несколько исчерченных листков бумаги. Развлечения этого хватило всего часа на три, кроссворды оказались довольно простыми. Впрочем, жаловаться было не на что, свои деньги Эдди отработал вполне.
До полуночи Эрик так и не смог высидеть, к Пирсону он направился без четверти одиннадцать по часам Службы. Гордон когда-то говорил, что в этом мире сутки длиннее, чем на Земле, но только сейчас Эрик ощутил это на себе.
Пирсон был в кабинете, теперь он выглядел куда более собранным и энергичным, чем в заведении на улице Последнего Приюта. Заместитель, как обычно, полулежал в кресле с ногами на подоконнике.
-- Полагаю, Эрик, мое задание станет для тебя несколько неожиданным, -- Пирсон даже не посмотрел на вошедшего, он умел узнавать людей по звуку шагов. -- Я не хочу нарушать правила Службы, отправляя тебя в Тассур или Схонд. Я поступлю проще.
Эрик решил, что не стоит перебивать продуманную речь своего руководителя.
-- На столе лежит конверт, в нем -- послание для старейшин Эскандара. Я поделился с ними своими планами по разрешению конфликта. В конце концов, наш филиал в Эскандаре все еще действует. Конечно, тебе придется что-то придумать, однако по сравнению с путешествием по Схарту это задание не представляет большой опасности.
-- Как я могу пробраться в окруженный район?
-- Не знаю, -- беззаботно произнес Пирсон. -- Найди Даймонда, он может что-то подсказать. Вообще, в тех местах очень глубокие катакомбы, я когда-то в них бывал; мне кажется сомнительным, чтобы тассурцы смогли перекрыть все выходы. Ты же смог пробраться в Иртис и выйти оттуда.
-- Только теперь мне запрещен доступ в запретное княжество, -- сказал Эрик.
-- Правда? -- удивился Пирсон. -- Жаль, я думал, что тебя можно будет использовать как специалиста по Иртису. Впрочем, это пока подождет. Пока займись этим поручением.
-- Но если меня схватят, что мне грозит? Если выяснится, что Служба старается помочь эскандарцам, это приведет к большому скандалу.
-- Я не так глуп, чтобы писать письмо от собственного имени, -- Пирсон наконец развернулся лицом к Эрику. -- И мне, по большому счету, все равно, чем там все закончится. Я хочу лишь, чтобы все закончилось побыстрее. Письмо мы составляли вместе с князем Уимбри, про его дружбу с Эскандаром и так всем известно. Тебе ничего не грозит, в Тассуре решили лишь приостановить наш договор. Посидишь под стражей вместе со своей девушкой, если что.
-- Она не моя девушка, -- машинально выговорил Эрик.
-- Неважно, -- отмахнулся заместитель. -- Но имей в виду, что план, который изложен этом послании, долго готовился. Если найдется возможность прорвать блокаду, Тассур отступит. Они никогда не решатся на активные военные действия.
-- Понял, -- произнес Эрик. -- Мне просто нужно пробраться в Эскандар.
-- Ага, -- подтвердил Пирсон. -- Именно. О Даймонде сможешь узнать у наших людей в Тассуре. Если думаешь, что тебе понадобятся деньги, спроси у Ванды. А вообще, не стесняйся просить денег у торговцев, которые работают на Службу. Удачи.
Пирсон вновь отвернулся лицом к темному аденскому небу, видневшемуся через распахнутое окно. Эрик забрал конверт со стола, закрыл за собой дверь и начал неторопливо спускаться по лестнице. Он собирался отправиться в путь сегодня же.