Аннотация: Посвящается всем тем, кто готов жить не только ради себя.
Близнецы
Патруль не спеша передвигался по старой канализации. Шейн, которому в этот раз выпал жребий идти во главе, настороженно бегал глазами по стенам бесконечного тоннеля, тонущего в полумраке. Приятного от картин серости, сырости и безвременья было минимум, отчего свое оружие, автомат с непонятными простому люду зарядами, он сжимал крепко и немного неуверенно. Ему то и дело хотелось схватить в руки кинжал внушительного размера, который болтался в плохо укрепленных ножнах и бил парня по бедру, чтобы успеть пырнуть ужасную крысу-мутанта, которая, по мнению Шейна, вот-вот должна была наброситься на него (персонально на него!) в попытках съесть. Ведь только недавно "старшие" пугали "молодняк" ужасными историями, в которых крысы загрызали целые отряды, а те из людей, кто оставался жив, помирали от жутких болезней. Конечно, ложность историй подтверждали строки о любви крыс "есть тех, кто помладше, повкуснее", но менее страшно от этого не становилось. Шейн в который раз повторял себе, что больше не будет слушать "дедовские" истории перед патрулем. И перед сном, желательно, тоже.
Но рассказы были не только страшными. Попадались и очень интересные. Например, о прошлом, которые рассказывали уже Ветераны Катастрофы. Например, оказывается, людям когда-то нравилось смотреть страшные фильмы, читать страшные истории, слушать песни о чудовищах. Шейн так и не понимал, зачем оно надо. Но винить парня в этом никак нельзя - он не видел того времени, которое сейчас называют Прошлым. Он не видел той беззаботности простых людей. Аварии, катастрофы, даже войны тех времен не могли сравниться с тем, что творилось сейчас. Но Шейн не мог и представить Прошлое с многочисленными людьми, животными, природой. Образно говоря. Конечно, представить-то он мог, но довольно скупо и без фантазии. Это как попытки ребенка представить бесконечность Космоса. Вроде ясно, не в голове не укладывается.
Шейн не был единственным несчастным, которого беззаботная жизнь Прошлого обошла стороной. Все, кто родился не более сорока пяти лет назад, тоже не успели увидеть Прошлое. Не успели. Что произошло сорок пять лет назад - до сих пор не выяснено. Заговор стран и последующий сброс ядерных боеголовок на Страну, вышедший из-под контроля эксперимент, вмешательство инопланетян или что еще другое... может, кто-то и знает, но не простые патрульные, однозначно. Только слухи, пустые версии и новые росказни на эту тему с целью убить время перед сном.
Кстати, одни из тех смельчаков, что осмеливались пускать недостоверные, хоть и интересные рассказы на запрещенные темы, шли сейчас позади Шейна.
Два брата-близнеца, которые были известны под патрульными именами Рейл и Ристо. Лихачи, сорвиголовы и неудержимые оптимисты. Похожие друг на друга, как две капли воды: хитрыми серыми глазами, острыми носами, впалыми щеками, угловатыми скулами; даже щетина у них была одинаковая. Единственная разница заключалась в том, что, в отличие от темноволосого брата, Ристо был обладателем волос светло-пшеничного цвета. Как все ни старались, никто так и не прознал, из-за чего же так вышло. Сами же близнецы только загадочно улыбались и пожимали плечами.
Но во время патрулирования братья менялись в корне: они становились покладистыми, серьёзными и жутко напряженными. Дыхание Смерти, которое витало в тоннелях строго коллектора, не давало покоя никому.
- Почему именно мы?.. - подумал вслух Шейн, и Ристо невольно дернулся.
- А вот так. Везучий ты, а мы с тобой за компанию, - ответил близнец, стараясь унять дрожь в голосе. Страшно было. Особенно страшно было отвлекаться.
- Везучий... да кому оно надо? - совершенно убитым голосом спросил Шейн, не обращаясь ни к кому.
- Везенье-то? - тут же подхватил любитель отвечать на риторические вопросы Рейл. - Везенье - это такая хорошая штука... ну, без неё бы мы в патруль не пошли...
- Да не... а зачем тут патрулировать что-то? Тоннель давно не атаковался, и вроде как крепкий...
- Да вот затем и нужно, чтобы убедиться в том, что ты сейчас нам наговорил про этот тоннель, - снова подхватил Ристо. - Вот не дай Бог (с коим таинственным человеком я так и не познакомился), что тут во время Операции что-то случится. Пусть даже из-за мелкой бреши, даже трещинки! Тут не только обидно будет.
- Операции? - вдруг оживился ведущий и резко остановился. Повернулся к своим спутникам-близнецам. - Я что-то упустил?
- Ах да... ты же тогда заразу подхватил... болел... вот и не сообщили... - таинственно протянул Ристо.
- Рассказывайте! - Приказал Шейн. Остановился. Затем выбрал место посуше и уселся, прислонившись к стенке спиной.
Рейл с сомнением посмотрел на часы, кивнул сам себе и произнес:
- Полчаса лишних только есть. Не дотерпишь до конца дежурства?
- Нет, - коротко ответил Шейн, покачав головой.
Близнецы переглянулись и, не став спорить, присели на корточки рядом с ведущим.
- Ну так вот, вкратце и не по секрету... - Начал Ристо. - Что-то стало известно о наших "дорогих" мутантах... и теперь все тоннели готовятся к выступлению. Поговаривают, что в Логове не останется почти никого из боеспособных. Вот и... вот так... кажется, нашлись какие-то установки, мы их штурмовать и пойдем. Была - не была, всё равно выбора не много. Прикинь, ходят слухи, что солнце еще не погасло... что его можно разжечь снова.
Ристо умел настолько быстро и отрывисто говорить, что Шейну пришлось пару раз мотнуть головой и переспросить близнеца некоторые моменты, чтобы все мысли привести в порядок. Братец в добавок умел говорить не только быстро, но и интригующе, будто новый рассказ. Но говорить неправду о таком он не мог.
- И всё равно, нет ничего хорошего в том, что выпало обследовать тоннель именно нам! - только и смог выдать Шейн. - Каким бы тихим он ни был.
Уже меньше, чем через минуту парни продолжили идти вперед. Всё было тихо.
Вдруг фонарик Шейна начал мигать, а по тоннелю прошла какая-то вибрация, быстро превратившаяся в тряску, а потом уже стала похожа на настоящее землетрясение.
Патруль из трех человек встали спиной к спине, лучи фонарей бегали по стенам, по которым начали расползаться трещины, становившиеся всё шире и длиннее. Парни рванули назад, понимая, что обвала не избежать.
Раздался жуткий крик одного из дежурных, когда прямо в потолке образовалась огромная дыра, а в тоннель упало истекающее кровью чудовище. Оно было разъярено. Парней заметило почти сразу же, благо громадное нечто упало мордой в их сторону.
- Подмогу, подмогу вызывай! - заорал Шейн Ристо, который уже пытался поймать связь с командованием.
Чудище издало дикий рев, что было последним воспоминанием о том случае у Шейна, ведь именно в этот момент он поскользнулся и упал, а какой-то тяжеленный каменный кусок отломился от потолка тоннеля и придавил парню ноги. От жуткой боли Шейн потерял сознание.
- Ну и где ваша удача?! - спросил Шейн, лежа с загипсованными ногами на больничной койке для тяжелораненых. После часа "промывки мозгов" близнецами, он не только поверил в то, что еще жив, но и порядком осмелел. - Не повезло нам с тоннелем. Точно вам говорю.
- А, темный ты человек, Никита! - покачал головой Ристо. Шейн не заметил, что его назвали настоящим именем.
- Вот ты пока тут лежал без сознания, мы патрули встречали, - подхватил Рейл.
- И знаешь что?.. Удача нас определенно не обошла стороной, - слишком серьёзно продолжил Ристо, что заинтриговало и даже немного испугало Шейна.
- И где же? Где она?..
- Мы живы.
Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять: вернулись не все. По выражениям лиц близнецов легко всё понять и без всяких слов...
В воздухе повисла тишина, только какая-то мошка билась о разбитый плафон тусклого торшера. Шейн не мог больше смотреть на близнецов. Его теперь давила не только физическая слабость, но и моральная. Он отвернулся и, размышляя о жизни, быстро уснул. Когда он проснулся, близнецов уже не было.
Больше вообще никого в палате не было.
***
Новости о выступлении дошли даже до пустой больничной палаты, в которой тихо сходил с ума Шейн. В связи с тем, что близнецы были загружены делами, они уделяли ему мало времени, хоть и приносили какие-то книги. Из-за практически полной изоляции он толком и не узнал, что да как. Какие планы, какие новости, что узнали. Даже на счет даты выхода Шейн ничего не знал - кажется, в правительстве решили не тревожить тех, кто совершенно недееспособен.
А здоровье юного солдата оставляло желать лучшего. На то, что Шейн сможет когда-нибудь нормально ходить, можно было только надеяться.
Кроме болтунов близнецов к нему просто так никто не заглядывал. Не было у него практически друзей. А те, что были, погибли.
Так что Шейну оставалось только грызть ногти на ногах, чтобы хоть чем-то себя занять в ожидании того, когда узнает, что же происходит вокруг.
Прошло не меньше месяца, как близнецы, после очередного рейда на поверхность, притащили из развалин больницы старое кресло-каталку, и Шейн смог выбраться из своей палаты. Поблагодарить братьев он никак не мог - ну не получалось у него их застать! Никак! У парня даже создавалось впечатления, что они его как-то избегают...
- Блин, да мне кто-нибудь вообще расскажет, что тут происходит?! - просто заорал Шейн, выбравшись "в люди". Никто не ответил. Только после конкретного допроса один охранник пояснил, что не положено всё знать кому попало и с кем попало трындеть тоже запретили.
Шейна это убило наповал. Теперь он никто и зовут никак? Перестал быть нужным в войне - и теперь не нужен вообще никому? После этого Шейн не вылезал из палаты несколько недель, пока к нему не зашли оба брата-близнеца, весьма потрепанные, но всё такие же невозмутимо-весёлые.
- Ну что, как ты? Не киснешь тут? - задорно спросил Рейл, кладя на стол стопку книг. - Не скучай... скоро все закончится...
- Что все?
- Да так...
- Не имеешь права рассказывать?
- Ну типа того.
- Ясно... а может, хоть что-то? Ну, по секрету?
- Канешна! А ты что думал? Молчать будем? Ха! - сразу завелся Ристо. - Слухай давай... через неделю выступаем.
- Куда? - ошеломленно спросил калека.
- Да вот туда... - Ристо указал пальцем вверх. - На поверхность. Знаешь, сколько рейдов у нас было? О-го-го! Страшно - жуть, а сколько наших полегло... в общем, я отклоняюсь от темы. Нашли эти умники, как спасти наш род человеческий...
- М?
- Да, и такое бывает. Выступаем ровно через неделю. Первый выход... эх... мы и зашли-то попрощаться.
- Что?..
- Да времени-то совсем не будет... сейчас уже спешить надо... в общем, прощай, Шейн.
- Ты всегда был для нас хорошим другом и верным товарищем, - подхватил Рейл. - Прощай...
***
После этого действительно близнецов Шейну было не видно и не слышно. По Логову всю последнюю неделю не ходили ни их шутки, ни рассказы; больше никто не напевал их песен, не выкрикивал речевок и частушек... Весь подземный мир людей будто начинал морально погибать, осознавая войну. Сейчас, как никогда, нужна была моральная поддержка бойцам.
На самом деле близнецы были в ударе, их деятельность поддерживала моральный дух всех отрядов, но Шейн не мог этого знать по понятным причинам. В главных бункерах они не показывались.
Но вот настало время войны. Настоящей. Не простые попытки вырвать свою жизнь из лап мутантов, а самая настоящая, злая и беспощадная война нахлынула смертельной волной...
Шейн не знал, что и как шло. Во время наступления его одолевала жутка мигрень и психозы. Шейн подумал, что Ристо назвал бы это "борьбой на ментальном фронте". Хотя стоп, он так и сказал, когда уходил: "Будешь помогать нам на ментальном фронте"! Странная эта штука - жизнь...
Вот настал тот самый день, который перевернул многое в жизни Шейна.
В его палату, медленно перебирая ногами, вошел Рейл.
- Ну как? - тут же спросил Шейн, которого распирало любопытство. - Я тут "как в танке"...
- Первый этап выполнен успешно, - тихо и безрадостно ответил Рейл, не отрывая взгляда от пола. - Осталось еще чуть-чуть, и мы победим.
Шейн был искренне рад - ну неужели он, именно он дожил до такого момента?
- Что ты грустишь? - задорно спросил Шейн близнеца. - Монстров что ль больше не постреляем на дежурствах, а? Да мы же как заживем... на поверхности! - Никита не понимал, почему Рейл не радуется вместе с ним. - Да что с тобой? А где Ристо?
Повисло недолгое молчание. И даже за эти несколько секунд Никита понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, что-то непременно ужасное.
- Нет больше Лёши, нет... - прошептал Рейл, всё так же не смотря в глаза инвалиду.
- Как?.. - только и смог произнести Шейн.
Тишина сгустилась. Оба парня молчали, и никто из них не желал говорить ни слова. Каждый из них ушел в свои мысли.
- Как он умер?.. - прервал молчание Шейн, не сумев вынести давления.
- Никак... - промямлил Рейл, и добавил уже более уверенно: - Я не знаю, он исчез... вроде шли с ним рядом, а потом вдруг смотрю... нет его... вроде я видел, видел его силуэт пару раз... но потом... короче, он просто не вернулся.
- Много полегло?..
- Колоссально. Чуть меньше четверти.
Но Шейну было уже всё равно. Он никак не мог воспринять смерть лучшего друга. Да он был не просто другом! Он был частью жизни! Не только его, а всех! Всех!!
- Сожалею... очень сожалею, э...
- Денис.
- Денис, я понимаю, как тебе тяжело...
- Ничего. Переживу, - спокойно ответил парень, но голос его предательски дрогнул.
- Крепись... - Никита даже не знал, что сказать. Такой потери он еще не знал никогда.
- Ему было всего девятнадцать лет, - грустным голосом проговорил Денис. - Жизнь только начиналась...
***
Шейн всё чаще стал выбираться из палаты, в которую так и не положили больше ни единого тяжелораненого. Видимо, действительно, всё умирали на месте. Редкие получали незначительные травмы и, выжив, надолго в больничном крыле не задерживались.
Парень, которого теперь все прозвали Калекой, не знал, зачем ему постоянно выбираться в людные места. Он теперь считал себя одиноким даже в самой плотной толпе. Скорее всего, он и не хотел избавиться от одиночества. Он просто где-то в глубине души надеялся увидеть ту самую белобрысую голову, того самого человека, воспоминания о котором останутся в сердцах людей навсегда. Но он понимал, что больше никогда не увидит его. Ни-ког-да.
Шейн Калека зачастую появлялся около выходов в тоннели. Наблюдал по вечерам за приходами патрулей.
И вот он снова направлялся встречать дозорных. Опираясь на оба костыля, он не спеша подходил к тому самому коллектору, в котором дежурил в последний раз в жизни...
Но кто-то пришел вперед него.
- Никита? - Денис обернулся к Калеке. - Что ты тут делаешь?
- Я хотел спросить то же самое, - горько улыбнувшись, ответил бывший солдат, носивший когда-то кличку Шейн.
Денис не стал больше ничего говорить. Только опустил взгляд и отвернулся к проходу.
Оба они стояли, дожидаясь патруля.
Шейн был в большом смятении. Он никогда не видел такого Рейла. Никогда. Даже когда умер их общий друг. Хотя Калека понимал, если ему-то смерть Ристо нанесла большую травму, так что же творится на душе брата покойника... даже слово "хуже" здесь было неуместно.
И всё же, понимая, что ничего уже не изменить, они ждали. Ждали и надеялись, что патрульные вот-вот придут и приволокут с собой израненного, истощенного и уставшего, но живого Лёху Ристо...
Но чуда не произошло.
***
И вот настал тот день, в который решится судьба всего оставшегося в живых человечества.
Палата для тяжелораненых и инвалидов.
Вовнутрь буквально вваливается молодой солдат с истрепанными темными волосами и бледным, свойственным жителям подземки, лицом. Поспешно подходит к инвалиду с искалеченными ногами, которой молча сидел на своей койке.
- Калека! Никита! - произнес солдат. - Ну, вот и всё...
- Когда выходите?
- Скоро. Очень скоро. Я пришел... попрощаться...
- Эх... - Шейн явно был расстроен. Да он самого утра клянчил у врачей успокоительное. - Прощай... и прости меня за все, что я сделал не так.
- Прости меня тоже.
- Да что ты? Вам с братом обязаны все. Вы столько для нас сделали!
- Да, кстати, - не обратив на хвалебную реплику, сказал Денис. - О нас с братом... ты это... - он порылся в кармане, и достал какую-то чуть мятую бумажку. - Не забывай, ладно?
Он протянул её Калеке.
Это оказалась фотография. Судя по всему, ей было не больше года. И являлась явно не дешёвой: она была не только достаточно чёткая, но и цветная, хоть краски и довольно тусклые. А изображены были двое парней, похожих друг на друга как две капли воды, не считая цвета волос. Близнецы Денис Рейл и ныне покойный Лёха Ристо.
- Пусть это останется у тебя. Помни нас, ага?
Калека посмотрел на него подозрительно.
- Ты что, рассчитываешь не вернуться?
Денис опустил взгляд. Это говорило лучше всех слов.
- Да ты что? - вспылил Никита. - Ты вообще в своём уме? За братом вслед хочешь? С таким настроем в войну нельзя, ничего путного не выйдет!..
- Остынь, - успокаивающе и без какой-либо злобы произнес Рейл. - Я не собираюсь глупо подыхать.
- Ну а что тогда?
- Собирали особый отряд... камикадзе. Я записался добровольцем.
- Что?! Зачем?!
- Я хочу быть нужным, Шейн! Нужным! Лёха многое сделал для людей...и погиб ради них. Чем я хуже? Да и вообще...
Денис замолчал, обдумывая слова.
- ...я не могу без него, понимаешь? Мы с ним как одно целое... эээ, - Рейл махнул рукой. - Ты не понимаешь... когда с человеком провёл всю свою жизнь... там что-то покрепче даже той любви, ради которой топятся. Он не просто мой брат, он часть меня! Как я без него?!
Еще минут пятнадцать Шейн успокаивал друга. В итоге отдал часть своего успокоительного.
Разговор их много не продлился.
- Всё... прощай, прощай навсегда, Никита. Прощай нав-сег-да. И знай, ты был мне дорог.
Это - последние слова, которые Калека слышал от близнеца. Он ожидал, что всё обойдется, что смерть друга не понадобится и тот выживет...
Но Денис Рейл действительно не вернулся.
***
Прошло тридцать лет.
Недавно восстановленный парк. Молодые деревья. Недавно выложенные дорожки из каменных плит. Клумбы. Свежая, совсем молодая трава, сквозь которую видна здоровая бурая земля.
Тишина и спокойствие.
По одинокой дорожке медленно, но умело двигаясь на костылях, прогуливался мужчина. И по одному гордому и в то же время ностальгическому взгляду можно было понять даже без всяких возрастных расчетов: этот мужчина пережил Время Катастрофы.
Но этот мужчина, хоть упрашивай его, ни за что не скажет, что он - ветеран. Нет. Да, он родился и жил во Время Катастрофы, участвовал во многих стычках и дежурствах, но из-за серьёзных переломов ног он не смог участвовать в Битвах. Он не считал себя героем. А для него слово Ветеран - и есть синоним слову Герой.
Да, это был Никита Шейн Калека, воин с тремя именами.
В руках он зажимал букет красивейших цветов, четное количество. Их он положил у подножия статуи. Нет, совсем не статуи в честь победы в Великой Войне.
На постаменте из дорогого для тех времен камня стояли два совсем молодых парня, похожих друг на друга как две капли воды, и лучезарно улыбались, смотря куда-то вдаль...
Надпись гласила:
Братья-близнецы Денис "Рейл" и Алексей "Ристо".
Они были не только благородными воинами, но и замечательными людьми. Без них, казалось бы, простых мальчишек, мы всепали бы духом. Наша победа - большей частью их заслуга. Они жили и умерли, спасая человечество. Они - великие люди, заслуги которых невозможно отблагодарить словами. Спасибо вам, друзья. Мы никогда вас не забудем. Ваши труды спасли наш дух, а затем и жизни.