Аннотация: Посвящается всем тем, кто готов воплотить свои мечты в жизнь и не боится препятствий.
Сирота
Эта ночь была для него бессонной. Полная луна, не желающая прятаться за облака, освещала комнату частично, оставляя на полу светлые пятна. Он лежал на боку, смотря с верхней койки на мирно спящих мальчишек. Кто спал, завернувшись в легкое одеяло, кто, сбросив на пол и раскинув руки и ноги. Но все, как один, мирно сопели.
Не спал только он. Он смотрел на умиротворенные лица детей, таких тихих, покладистых, не орущих и не дерущихся.
Он облизал разбитые губы.
Он сам решил, что эта ночь будет без сна. Даже не потому, что губы и десна нещадно ныли, не давая даже задремать. Ему нравилась эта тишина, этот покой. Никто не гоняет его. Не смеётся и не пытается ударить. Он слишком много терпел, да и не прекращал терпеть всю свою сознательную жизнь. Он терпел даже тогда, когда ему пытались выбить клыки. Да-да, именно эти спящие мальчишки у этого бедного пацана, которому не повезло родиться не похожим на других. Разумеется, у юных вандалов ничего не вышло: клыки как стояли на месте, так и стоят даже сейчас, когда ужасно болят десна, а из разбитых губ сочится кровь.
Он не побежал жаловаться. Он просто терпел. И на все вопросы о его губах он будет отвечать, что прикусил во сне, - это он решил уже давно. Он не хотел никаких разборок. Он хотел просто покоя.
И только ночью он мог окунуться в свой самый желанный мир, где он может жить спокойно. Здесь есть только тишина, покой и бесконечные фантазии о лучшей свободной жизни.
Это был его мир, где ему было особо уютно. И он не желал ничего другого, только чтобы эта ночь продолжалась как можно больше...
Сейчас ему было хорошо. Он даже улыбался бы, не имея привычки прятать свои клыки от человеческого взора.
Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Каждая ночь сменяется утром. Вскоре стали пробиваться в окно первые лучи рассвета. Мальчик осмотрел подушку, перевернул испачканной кровью стороной вниз и лег, но уже на спину и закрыв глаза.
"Я просто прикусил губу", - уверил сам себя мальчишка и задремал.
Наступила суббота, традиционный День открытых дверей в приюте.
Он ненавидел этот день больше всех остальных дней, даже зная, что именно сегодня его не тронут - за порядком строго следят, да и дети стараются выглядеть приличнее. Чтобы забрали.
Но его всегда ждут только разочарования.
Да, он как всегда спрятался. На этот раз в кладовке. Но нянечки знали все места, куда мальчик может протиснуть своё тощее тельце, поэтому его это не спасло.
Его снова буквально потащили в главный холл, где уже собралось некоторое количество семейных пар, по разным причинам решивших приютить чужого мальчика или девочку, вместо того, чтобы нарожать своих и спокойно жить.
Для кого-то этот день - праздник надежд. Но для него, как всегда, он несёт только разочарования и обиды. Все снова от него с отвращением отворачиваются, некоторые даже отходят подальше и начинают читать молитвы, но никто, совершенно никто не хочет приютить бедного бледнолицего мальчика.
Парнишка уже привык к косым взглядам. Он привык наблюдать за стараниями нянечек, которые хотят отдать его поскорее кому-нибудь. Он относится к этому с иронией: он прекрасно понимает, что они хотят не его счастья, а просто избавиться от обузы.
На какое-то время его оставили в покое. Он решил уйти куда-нибудь поглубже в приют, чтобы никто его не нашел, не потревожил случайно. Настроение упало. Как обычно, в прочем, он даже начал привыкать.
Он погрузился в свои мысли, накручивая себя до такой степени, что из глаз полились слезы. Как это тяжело - быть действительно никому не нужным.
Он не заметил, как зашел в тот единственный корпус, куда не пускали ребят. Даже если кто-то из детей подходил близко к двери коридора, того ругали. А на этот раз дверь была распахнута, а сам мальчик уже перешел порог. Остановился. Коридор был длинный и узкий, на стенах висели какие-то картины, а так же стенды с фотографиями детей. Так же было множество одинаковых дверей, на которых были таблички с номерами кабинетов.
Дверь одного была слегка приоткрыта, а оттуда доносились чьи-то голоса.
И он отчетливо услышал своё имя в разговоре.
Мальчик сначала потоптался на месте. То разворачивался назад но, не успев сделать даже шага, чтобы уйти, поворачивался обратно, не в силах заставить себя упустить такой шанс утолить любопытство. Но решился он достаточно быстро. Подошел к кабинету и сел около огромной вазы, внимательно слушая.
- Поверьте, он замечательный мальчик... послушный, тихий... - это была одна из воспитательниц.
- Он очень странный, - возразил совсем незнакомый женский голос.
- Он просто очень стеснительный. Столько взрослых людей его засмущали, но он скоро привыкнет!
- Мы понимаем и сами, но дело не в этом, - заговорил мужской голос. - У него очень странная внешность... да вы же сами понимаете, на кого он похож!
- Он простой мальчик, уверяю вас! Просто выглядит... немного необычно... но это ничего не значит, он чист, как ангел!
- Нет-нет, всё равно, нет... мы его не возьмём... вы поймите, мы люди верующие, мальчика нужно будет водить в храм. Что скажет священник, если мы приведем к нему...
Следующих слов мальчик уже не расслышал. Он бежал обратно по коридору, не желая никого видеть и слышать. По его щекам ручьем текли слезы, он еле удерживался, чтобы не зарыдать во весь голос.
Он не мог больше терпеть того, что его не считают человеком. Не мог. Воспитательница, конечно, права - за всю свою жизнь он не сделал ничего плохого. Какое-то время он подкармливал кошек и собак, делал какие-то скворечники и птичьи кормушки... в общем, всё то, что мог сделать ребёнок.
Но разве есть тот человек, которому на это не наплевать?!
Глубокая ночь. Мальчик дождался того момента, когда все спокойно засопят во сне, аккуратно обошел кровати, убедился, что всё спокойно.
Нет, этой ночью его больше не ждут грезы о нормальной жизни.
Он вынул из простыни одеяло, завернул в неё все свои немногочисленные личные вещи, завязал тугим узлом. Осмотрел еще раз комнату, пытаясь запомнить тот мир, ради которого и жил всё время. Ради своего мира грёз...
Всё это время на его груди что-то теплилось. Поначалу он не обращал внимания, но потом это что-то нагрелось достаточно сильно. Он ощупал грудь и обнаружил, что у него на шее висит амулет. Точно! Его старый амулет, который он не снимает никогда и постоянно прячет от чужих глаз, из-за чего сам порой забывает о его существовании.
"Чего он так нагрелся? Вроде не жарко... наверное, я просто переволновался, вот так и вышло", - подумал мальчик. Потом подставил камушек в виде капли под лунное свечение, внимательно осматривая на просвет. Ему показалось, что кристально чистый прозрачный камень потемнел ровно в центре и переливался разными цветами, но решил, что показалось, и снова спрятал под майку.
Он скомкал всё оставшееся на кровати, стараясь сымитировать, что кто-то лежит под одеялом. Подошел к окну. Снял крючок, начал аккуратно дергать за ручку. Створки были подогнаны очень плотно, а стекла от каждого резкого движения звякали, из-за чего он чуть не разбудил мальчишек. Или всё-таки кого-то разбудил, но не привлек никакого внимания...
И вот старания не прошли даром, окно вскоре было открыто. Парень посмотрел на ночное небо и немного испугался. Его начали одолевать сомнения.
"А не лучше ли остаться? Не он один буду до совершеннолетия в приюте, и ничего страшного в этом нет. Я такая же обуза, как и все..."
Но что-то влекло его туда, на волю. Это что-то не давало ему оставаться в приюте, в этой клетке с пятиразовым питанием, с одинаковыми серыми днями и полной замкнутостью жизни...
С этими мыслями он встал на подоконник. Он обернулся, какой бы плохой приметой это не было, всё равно мальчику наплевать на всякие там суеверия, кинул скомканный лист бумаги в лежащего на ближайшей кровати парня и быстро выпрыгнул, крепко сжимая в руках свои пожитки. Притаился внизу и ждал до тех пор, пока разбуженный им парень не закрыл окно, как и было задумано.
Парнишка резво побежал прочь с территории приюта, выскочил на улицу и только тогда остановился и всмотрелся в темноту.
Страшно ли ему?
Он вдохнул полной грудью свежий, по-летнему теплый чистый воздух и улыбнулся.