Зигфрид вошел в темный неприветливый подъезд. Он знал, что нужно подняться на двенадцать ступенек. Шагнул в вонючую сырую пустоту. Нога привычно наткнулась на первую ступеньку. Теперь можо было довериться собственному автоматизму. Он стал медленно подниматься.
"Она уже ждет, раскинувшись на шелке протыни, в одной руке дымящаяся сигарета, в другой- стакан неразбавленного виски..." Зигфрид почувствовал. как во рту собирается ком слюны.
Перед дверью был расстелен аккуратный зеленый коврик, и это почему-то умиляло, словно напоминало о маме, детстве. Мамы уже давно не было..."Нашел о чем..." Он нервно передернул плечами и достал из кармана ключ. Вставил в замочную скважину. Повернул два раза влево. Коричневая дверь открылась безшумно. Зигфрид безошибочно в темноте переступил высокий порог, протянул руку к включателю, надавил пальцем на плоскую пластинку. Резко освещенное пространство обнажило неизбежное убожество наемной комнаты. За круглым столом, накинув одну изящную длинную ногу на другую, сидела женщина. И это была не Эльза. Профессиональный взгляд успел заметить прищуренные глаза, ярко-красный глянцевый очерк губ, темный невыразительный деловой костюм, темную волну волос...Потом он отключился.
Когда сняли черную грубую повязку, Эльза увидела, что находится в абсолютно белой комнате. Потолок, стены, пол-все было выкрашено белой масляной краской. Посередине стоял стол и два стула. На одном сидела она. Второй напротив был пуст. Эльза огляделась вокруг. Взгляду не за что было зацепиться. Внутри холодной ртутной лужей растекалась тоска.
Она услышала, как за спиной открылась незамеченная сразу дверь. Потом послышался тонкий стук каблучков. Боковым взглядом Эльза увидела силуэт женщины; она медленно обходила стул, потом стол, не поднимая взгляда от папки с документами.
Эльза подобралась и не сказала, а хрипло прошептала вопрос:
- Где я? Кто вы такие? Я в полиции? Я не буду говорить без адвоката!!! Вы не имеете права!!!
Последние две реплики Эльзы наткнулись на спокойный ироничный взгляд серых глах. Женщина уже заняла свое место напротив.
- Успокойтесь, фрау Нольке. В ваших интересах сотрудничать с нами. С вами не случиться ничего плохого, если ответите на несколько интересующих нас вопросов.
- Я не бу говорить без адвоката.- Уже спокойнее произнесла Эльза.
Женщина растянула свои ярко- красные губы в класически прекрасную улыбку. Затем ее брови вскинулись в притворной досаде.
-Жаль. У вас очень красивое лицо. Вам его разобьют. Выбьют зубы. А они у вас тоже прелестны. Зачем вам это?
Струйки холодного пота заструились по спине Эльзы. Женщина не угрожала, она констатировала факт, и именно это внушало ужас.
- Что вам от меня нужно? Кто вы такие?
Зубы Эльзы начинали выбивать мелкую дробь, противную, трусливую дробь, но она ничего не могла с этим поделать. Нервно сглотнула ком слюны. Посмотрела в глаза той, что сидела напротив. Она безучастно листала папку. Казалось даже ничего не ждала от Эльзы. Затем она подняла взгляд.
- Мы сотрудники службы государственной безопасности. От вас нам нужна всего лишь информация, которой вы можете располагать.
Она снова опустила голову к папке.
Мысли Эльзы поскакали безудержным горным ручьем, хаотичным грязным потоком сомнений, страха, бессильного гнева. Она попала в какую-то жестокую ловушку.
- Что вы решили?- Женщина снова подняла голову от документов и уставилась на Эльзу пустым серым взглядом.
- Что вы хотите знать?- На Эльзу навалилась мягкая беспричинная усталость, которая казалось поглощала звуки, потому что голос чиновницы, раздавшийся в следующий момент, донесся глухо. словно сквозь слой ваты.
- Просто ответьте на несколько вопросов.
- Хорошо.
Свой голос показался Эльзе чужим, далеким и сломленным. Она знала, что ответит на все вопросы.
- Ваше имя.
- Эльза.
- Фамилия.
- Нольке.
- Вы замужем?
- Да.
- Назовите имя мужа.
- Йоганс Нольке.
- Сколько лет вы состоите в браке?
- Семь лет.
- У вас есть дети?
- Двое.
- Укажите пол и возраст.
- Мальчик- четыре года и девочка- два с половиной.
Процесс был до жути автоматическим: вопрос-ответ, вопрос-ответ...У Эльзы кружилась голова. Она вспомнила, что забыла позавтракать. Она выпила чашку кофе. Она каждое утро выпивает чашку кофе. Вот уже семь лет она каждое утро поднимается в 6.00, готовит завтрак Йогансу, детям. Провожает мужа на работу. Целый день ее посвящен детям и дому. И только в четверг к 11.00 она отправляется на Андернахе Штрассе к Зигфриду. Проводит два волшебных часа и возвращается в свою серую, как глаза этой чиновницы, действительность.
- Вы работаете? Где? Кем?
- Я домохозяйка.
- Чем занимается ваш муж?
- Работает инспектором по труду в госдепартаменте.
- Знаете ли вы чем занимался ваш муж до 1947 года?
- Нет. Мы познакомились в 1948...
Женщина подняла голову и испытующе посмотрела на Эльзу. Эльза выдержала взгляд. Чиновница досадливо поморщила холенное лицо.
- Неужели муж с которым вы прожили в браке семь лет не сказал, чем занимался в прошлом? Не поделился ничем, что на душе? Вы думаете я в это поверю?
И в этот момент Эльза сорвалась. Сначала она с шумом втянула воздух. Слезы брызнули из глаз потеи так, что Эльза не пыталась их остановить. Она заговорила. Речь ее похожа была на предсмертный хрип, то поднимающийся до фальцета, то срывающийся до шепота.
- Что...вам...от...меняя...нужно..?? При чем..ссдесь..детии..??? Осттавте насс..фф..покоиии...Я...ничиггоо...не..сснаюю...
Эльза сидела приклонившись к коленям головой и качалась всем корпусом. Реь становилась все бессвязней. Всхлипывания все больше напоминали судороги. И наконец она разразилась громкими рыданиями.
Кофейня на Хаупштрассе была шумным популярным местом. Зигфриду было здесь неуютно, он бы предпочел что-то малоприметное на одной из боковых улиц. Но местечко было выбрано тем, кого он ждал.
Зигфрид скользнул взглядом по часам: до встречи оставалось ровно тридцать минут. Но он любил приходить раньше назначеного времени. Всегда так делал: можно спокойно осмотреться, выбрать стратегически выгодную точку наблюдения. Сейчас Зигфрид тоже наблюдал. Думал.
Голова после вчерашнего удара ныла, но в общем бывало и хуже.
Когда он очнулся в той же убогой комнате на Андернахе Штрассе, то увидел женщину с классически красивыми глянцевыми губами. Он вспомнил ее. Она была агентом Семнадцатого. Сел на полу, потер затылок. Удар был профессиональный, он был в отключке не более двадцати минут.
- Зачем было бить по голове?- Заворчал Зигфрид, но посмотрев в глаза агента, понял, что вопросы задавать бесполезно. Она встала со стула,подошла, присела. Взгляд Зигфрида успел выхватить безукоризненную линию нежного тела там, где заканчиваются чулки. Потом пришлось перевести взгляд к ее лицу. Агент смотрела серым взглядом нежным, как удавка. Но Зигфрида нельзя было смутить. Он ждал, пока станет понятно: зачем здесь она, эта женщина, не Эльза, его Эльза, на которую он мог только на одну смотреть не испытывая раздражения и ненависти. Но минуты шли, понятно не становилось. Агент отошла к окну. Молчание становилось абсурдным. Зигфрид поднялся и сел на стул, поглаживая ушибленный затылок. Тот, кто его ударил, находился наверное где-то рядом. Агент молчала. Зигфриду это начало надоедать. Он взял сигарету из пачки, принадлежащей скорее всего женщине, даже не став спрашивать разрешение. Взял тут же лежащюю миниатюрную зажигалку. Повернул ее. На тонкой металлической пластинке была еле приметная изящная надпись: "Чтоб найти любовь, нужно найти друга. Твой Альберт." Затем было выбито: "6583nxowks". Зигфрид поднес зажигалку к сигарете, затянулся и положил ее на стол. Агент повернулась от окна.
- Семнадцатый просил передать, что в этом деле вы больше не нужны.
- Семнадцатый должен был бы вам сказать, что приказы я получаю только от него.
- Как хотите. Я передала.
Женщина подошла к столу, легким тренированным движением смахнула свои вещи и медленно направилась к двери.
- Да, еще кое-что...Не нужно ждать фрау Нольке. Она не придет.
Агент сказала это, стоя перед самой дверью. Потом открыла ее и вышла. Зигфриду стоило собрать всю свою волю, чтоб не вздрогнуть, не застонать, не закричать, не броситься вслед этой плоской серой рыбе, чтоб задушить ее. Он остался сидеть на стуле. Только почувствовал, как в его мозгу рванулось что-то тонкое, рванулось с горечью и бессилием, с осознанием того, что ловушка захлопнулась. Но в ней оказался не тот. Вернее, в ней оказалась та, которая не была ни в чем виновата. "Эльза, милая моя...Моя девочка...Моя любимая девочка..." Зигфрид шептал сейчас те слова, которых никогда не сказал ей за те десять лет, что они были вместе. Он не осознавал, что сидит один все в той же убогой комнате, сидит на стуле, поставив на стол локти и положив на руки склоненную голову. Он видел только ее- свою единственную любовь- Эльзу. Вот она с рассыпавшимися по подушке волосами цвета янтаря...Вот она еще молоденькая девченка, неуклюже бежит ему навстречу по мокрой после дождя аллее, и беретик съехал на бок, она его поправляет на бегу и улыбается...Вот она...Вот она..."Милая моя...Как так вышло? Мы же все предусмотрели...Я знаю ключ, Эльзочка. Я узнал этот проклятый ключ случайно вот сейчас. И не нужны были эти семь ужасных лет смерти." Зигфрид знал, что Семнадцатый не выпускает тех, кто к нему попал. И пока он не знал, что делать. "А ключ...Вот он, теперь у меня. Но теперь у меня нет Эльзы..."
Зигфрид вошел в подъезд своего дома. Консьерж метнулся к нему.
- О, герр Мейц. Приходил какой-то человек, спрашивал вас. Но я сказал, что вы здесь давно не живете, как вы просили. Он оставил записку на случай, если я все же увижу вас. Я сказал, что вряд ли. Но он все равно оставил.
- Спасибо, Ганс. Вы все правильно сделали. Давайте сюда записку.
Ганс сунул в ладонь Зигфриду аккуратный серый квадратик, а взамен получил новенькую хрустящую купюру. Подняться по ступенькам, открыть дверь, войти в теплую пустоту своей комнаты, включить лампу над тумбочкой и развернуть записку было делом нескольких минут. В записке было несколько слов: "Завтра в 18.00 в кофейне на углу Хаупштрассе. Альберт."
"Что тебя от меня нужно? Ты отнял у меня любимую женщину. Что теперь ты захочешь у меня отнять?" Зигфрид знал, что пойдет в ту кофейню. Только не знал: зачем...Эльзу этим не вернешь. Ключ ему теперь не нужен. Да и сам Альберт ему не нужен. Когда-то он хотел только одного: отомстить этому человеку, разрушить его жизнь, разнести по камням все, что тот построит для себя. Когда-то он специально вытащил Эльзу из глухой деревушки, из грязи, послевоенного голода и произвола, лишь потому, что как только увидел ее, понял: если Альберт и влюбится когда-нибудь в женщину, то это будет именно она. Зигфрид привез Эльзу в Берлин, нучил одеваться, пользоваться духами, обучил этикету, даже нанимал учителя музыки. Эльза стала именно такой, какой ее должен был увидеть Альберт. А он к тому времени замел следы, сменив несколько гражданств, стран, профессий, имен, и наконец, вернулся в Берлин Йоганом Нольке. И никто не узнал бы в нем офицера СС. Никто, кроме Зигфрида. Потому что он его не просто узнал. Он его почувствовал всей своей ненавистью. Зигфрид жестоко и цинично объяснил Эльзе, для чего она ему была нужна, что ей предстоит соблазнить другого мужчину, а потом выйти замуж за него. Объяснил и ушел. Оставил ее в квартире одну на две недели. Ему было все равно, что с ней произойдет. Ему было все равно, что она умоляла не поступать так с ней, ведь она любит его...Он не хотел этого знать. Это было семь лет назад. Эльза разыграла свою партию, как по нотам. Но в тот момент, когда она стала фрау Нолькен, Зигфрид понял, что проиграл и в этот раз.Он стал просто ждать, когда будет можно нанести удар и вернуть себе Эльзу. Семь лет превратились не в торжественное предвкушение мести, а в семь кругов ада. Только его- Зигфрида- ада.
Он сидел в кресле возле своей кровати. Он ничего не мог вспомнить, кроме запаха ее волос. Он все хотел забыть, но память, как старая злобная стерва, подсовывала ему воспоминание: залитое слезами лицо Эльзы, ее руки, похожие на срезанные цветы...Он знал, что уже ничего не исправить. Даже если пустить себе пулю в лоб.
Завтра он посмотрит Альберту в глаза. Завтра он уже ничего не сможет сделать. Сегодня он тоже ни на что не годится.
Унылое утро застало его в том же кресле, в том же положении. Глаза Зигфрида были открыты, а взгляд устремлен в пространство. Он просидел без движения много часов. Зато теперь он знал, что сделает. То, что давно нужно было сделать. Только это. И не было бы семи лет ада. Но тогда не было бы Эльзы. В любом случае: сейчас ничего исправить нельзя. Можно сделать только это.
Зигфрид поднялся. Все тело мгновенно пронизала боль. Тупо отозвался вчерашний ушиб на затылке. Но он привык не обращать внимания на подобные мелочи. Подошел к платяному шкафу, открыл дверцу, нашарил на верхней полке коробку, достал. Открыв ее, он достал свой старенький потертый браунинг. Рукоятка привычно и уютно легла в ладонь. Когда его пальцы сомкнулись на холодящем кожу металле, он знал, что решение принял правильное.
Зигфрид снова скользнул взглядом по часам. Альберт должен появиться через шесть минут. Кофейня на Хаупштрассе смешивала все планы Зигфрида. Вокруг было слишком много людей. Но его это не смущало. Он был профессионалом. Хотя Альберт тоже был профи. Но Альберт от него этого не станет ждать...Ведь родные братья...Несмотря ни на что...
В витрине мелькнул черный корпус крайслера- подъехал Альберт. "Вот сукин сын...Откуда у него деньги на дом и машину?"- заворочалось у Зигфрида, но он отбросил эти мысли. Для него в общем-то никогда не были важны вещи, так как были важны для Альберта. Он отсчитал еще тридцать секунд. Потом открылась стеклянная дверь кофейни и вошел его брат, его когда-то самый близкий человек, а теперь враг- Альберт.
Волнение Зигфрида выдало только невольное нервное подергивание щеки. Но этого никто не мог заметить, кроме его самого и Альберта. Альберт медленно пробирался между столиками, и Зигфрид мог его рассмотреть. Они не виделись очень много времени после смерти Генриетты , хотя всегда знали все друг о друге, никогда не выпускали из виду один другого.
"Хмм...Постарел Альберт...Сдал...Где тот самоуверенный блестящий аристократ, офицер с головокружительной перспективой, гордость старинной немецкой фамилии???..." Перед столиком встал сероватый человек с усталыми взглядом, тонким бледным лицом, соломенными волосами, словно прибитыми пылью...И только в глубине этого невыразительного взгляда можно было заметить что-то непреклонное и даже жестокое. Но Зигфрид знал о том, что таится в глубине глаз Альберта.
- Здравствуй, Георг. Двести лет...
- Лучше- Зигфрид. Я отвык от своего настоящего имени. Здравствуй, Альберт. Двести лет-ничто...
Альберт опустился на стул. Какое-то время они сидели молча. Бурливая жизнь популярной кофейни весело плескалась вокруг, но натолкнувшись на этот островок немых вопросов, отступала, как волна, наткнувшись на голую неподатливую скалу.
- Что ж, Зигфрид, настала пора поговорить.
- Я предпочел бы обменяться парой-тройкой ударов на шпагах.
Раздался сухой смех Альберта.
- Все еще питаешь слабость к холодному оружию...Мы в 20 веке, Зигфрид. Захотел бы- давно убил бы меня из снайперской винтовки.
В этот раз раздался смех Зигфрида.
- Ты знаешь, что это не мой стиль.
Они вновь какое-то время молчали.
Альберт вытащил сигареты из кармана, щелчком выбил одну, сунул в рот. Затем его рука нырнула за зажигалкой. Зигфрид следил за его движениями, понимая, что возможно последний раз видит брата в этом жестоком веке. Понимал это и Альберт. Он догадался, что Зигфрид захочет его наконец убить. Наконец сегодня. И это будет в четвертый раз. Он так же знал, что заслужил эту смерть. Эту, как и все предыдущие. Он знал, что брат никогда не простит ему. Но никто, кроме него не знал, чего он никогда не простит себе сам.
- Ты убьешь меня?
На миг Зигфриду показалось, как в глубине взгляда Альберта метнулась тень тоски. Но это был лишь миг.
- Сначала скажи, что с Эльзой.
Альберт пожал плечами.
- Ее забрал Семнадцатый. Они вышли на меня. Им нужен ключ от сейфа. Впрочем как и тебе. Им нужны деньги ордена. Они до сих верят в их существование.
Альберт снова разразился сухим смехом, похожим на кашель.
- Мне уже не нужен ключ. Мне нужна Эльза.
Альберт удивленно вскинул бровь.
- Ты все таки позволил себе снова влюбиться в смертную женщину? Это безумие, Зигфрид. Ты меня убил в 1704 из-за Генриетты. Ты мне до сих пор не простил этого. Впрочем, моей вины, видит Бог, там не было. Она сама ко мне пришла. Теперь- Эльза...Ты снова хочешь меня убить...Из-за смертной женщины...Убей. Если честно, я устал от этого проклятого века, от проклятой войны. От чувства вины...От того, как ты дышишь мне в затылок. Убей, Зигфрид. Кто знает, когда придет твой черед умирать. Но пока твоя смерть придет, ты будешь один. Эльза- не вернется, сам знаешь. Что тебе еще нужно? Ключ от сейфа? Ведь из-за ключа ты заставил Эльзу выйти за меня замуж. Ты отдал мне любимую женщину сам, Зигрфрид! Из-за проклятого золота...А может его уже нет? А может это только легенда, Зигфрид? Ведь прошло семь веков!!! И никто, кроме безумного полуистлевшего монаха это золота не видел!!! И ради этого ты отдал мне Эльзу!
Зигфрид чувствовал, как пальцы без его воли смыкаются на рукояти браунинга. И вдруг он увидел посредине лба аккуратное маленькое отверстие. Потом Альберт медленно, словно уставший человек, опустил голову на руки, лежащие на столе. А Зигфрид сидел и смотрел. Он не мог постичь то, что видел. Он понял, что Альберта убили из снайперской винтовки. Входное отверстие было безукоризненным. Такой совершенный выстрел могла сделать только...Эльза. Ведь он сам обучил ее.
Кофейня продолжала расплескивать веселье и фокстрот. Никто не заметил произошедшего. Труп Альберта был похож на хватившего лишку и сомлевшего человека. Зигфрид мог встать и выйти на улицу. И никто его не задержит. Но в этот момент на ухом раздался чей-то голос:
- Прошу прощения, господин. Вас к телефону.
Зигфрид обернулся. Над ним стоял официант.
- Меня? Вы наверно перепутали.
- Нет, господин. Звонит дама. Она довольно точно описала вас. Просила пригласить герра Мейца. Зигфрида Мейца.
- Хмм...Да, это я...Я сейчас подойду.
Трубка телефона была прохладной, но какой-то вонючей. Зигфрид брезгливо поморщился, но услышав голос Эльзы, забыл обо всем.
- Здравствуй, Зигии. Я все правильно сделала?
Она говорила медленно, но без волнения.
- Да, Эльза.- Только и смог ответить он.
- Выходи из кофейни и приходи на Андернахе Штрасс. Я все расскажу.
Зигфрид последний раз взглянул на труп брата. Пока он ничего не чувствовал. Хотя знал, что они еще встретяться. Они ведь были бессмертные. Но уже не в этом проклятом 20 веке войн и голода. Он остался один.
Зигфрид вышел на улицу. Вдохнул теплый ароматный воздух. И вдруг он понял, что вокруг во всей своей молодой силе звенит переливается весна. Что-то похожее на радость и просветление пришло в его душу в этот момент. Он поднял руку и тотчас рядом загудело такси. Нырнув на сиденье, Зигфрид улыбнулся. Его ждала Эльза.
Андернахе Штрассе в это время уже покоилась в тишине. Зигфрид вошел в тот-же темный вонючий подъезд и начал подниматься по ступенькам. Он знал, что сейчас скажет Эльзе. Он скажет ей то, что не говорил никогда. Он попросит у нее прощения. Прижмет ее к себе. Закроет от всего мира. Зигфрид подошел к двери, вынул из кармана ключ, вставил его в замочную скважину, повернул влево два раза и толкнул. Его лицо было просветленным до дна и счастливым. Он почувствовал запах Эльзы. Сердце сладко замерло. Зигфрид протянул руку к включателю, нажал пальцем на плоскую пластину. Резкий свет очертил предметы. На стуле сидела Эльза. Его Эльза, его милая, любимая девочка. Он улыбнулся.
- Я хочу тебе ке-что сказать. Эльза, я всегда тебя...