Аннотация: Иногда то, что ты видишь, на самом деле является совершенно другим.
- Здорово, бомжатина! Ты чего здесь развалился? Я тебе уже десять раз говорила, чтобы не маячил у ларька! - Марина сегодня не в духе, но пока сдерживалась. - А ну вали отсюда, убогий!
Заросший недельной щетиной, мужчина покорно встал и отступил на пару шагов от ступенек. Марина поднялась к двери, зазвенела ключами и наткнулась на взгляд бездомного. Тот сразу отвернулся. Весь его вид, грязная одежда, порванные ботинки - вызывали такое неприятие, что Марина брезгливо фыркнула и вошла в свой ларек. Хлопнула дверь, оставив мужчину за порогом. Снаружи зашуршали листы картона - мужчина убирал свою "постель".
Сигареты, пиво, конфеты, деньги, сдача... Сережка из школы прибежал, посадила его в уголке и краем уха слушала детские новости. Кто кого обозвал, кто с кем подрался, кто кому нравится, кто пару получил, а кого похвалили.
- Выйду замуж за Светку! - уверенно сказал Сережка.
Марина автоматически поправила, что не выйдет замуж, а женится. За обслуживанием клиентов и проверкой домашней работы пролетел весь день. Мда, задают же теперь задачки, и это всего лишь второй класс... Сын принес из столовой два контейнера с супом. Сегодня повариха Катя расщедрилась на смачные куски мяса, нужно будет подкинуть ей блок тонких сигарет.
Она снова наткнулась на оборванного мужчину, когда выходила с рынка. Тот сидел у ржавой изгороди и курил один за другим подобранные окурки. "Работать бы шел, а не побирался!" - полыхнула мысль, и она вновь отвлеклась на житейские проблемы. Дома их никто не ждал, но нужно что-нибудь приготовить на ужин. Она не видела, как мужчина проводил её взглядом, тяжело поднялся и пошел устраиваться на ночь.
***
- Вставай, бомжара! Новый день пришел, пора искать работу! - сегодня Марина проспала, и от этого настроение испорчено больше обычного.
Ну и что, что хозяйка ларька? Она опоздала на утренний проход пассажиров к станции, а это треть дневной выручки. И этот бездомный ещё валяется и щурится на солнышко, будто обожравшийся сметаной котяра. Вот у кого ни забот, ни хлопот, а она вертись, как белка в колесе.
Мужчина вскочил, словно подброшенный мощной пружиной, скользнул взглядом по красным пятнам на щеках Марины и поспешил убраться подальше. И правильно! Сегодня она планировала ещё провести еженедельную инвентаризацию, так что нечего мешаться "всяким" под ногами. Дверь хлопнула так, что чуть не слетела с петель. Она не обратила никакого внимания на шуршание картона. Пусть убирается, здесь не приют для бездомных бродяг! Ещё раз дала себе зарок поговорить с охраной рынка по поводу этого "бомжары".
- Мам, а мам? Можно я пойду погулять? - днем в окошечко влезла растрепанная голова Сережки.
- А уроки кто будет делать? Пушкин, что ли? - не отрываясь от тетради с собственными записями, проговорила Марина.
- Мам, так мы с Игорем уже сделали, - проныл сын и попытался засунуть ранец в окошечко. Не тут-то было, пришлось заходить через дверь.
- С каким Игорем? - подняла голову Марина, когда сын показался на пороге.
- Да вон он, на плите сидит. Умный очень, он мне с математикой помог, а я ему пирожок отдал, - Сережка показал пальцем на улицу.
- Нельзя показывать пальцем, - Марина взглянула, куда указывал сын, и увидела сидящего на бетонной плите "бомжару". - И Сереж... с этим дядей я запрещаю тебе разговаривать. В следующий раз сам доедай пирожок.
- Хорошо, мам. Так я пойду, погуляю?
Марина вздохнула, не хотелось отпускать сына, но инвентаризация только перевалила через половину. Она наказала Сережке далеко не убегать и грозно взглянула на курящего бродягу. Тот ответил виноватой улыбкой и пожал плечами. Надкушенный пирожок лежал рядом на клочке газеты. Марина ничего не сказала, только хмыкнула и отвернулась. Цифры ждали.
Вечером они вновь видели сидящего на корточках бродягу, но у измученной подсчетами женщины не осталось сил на гневные мысли. Она прошла рядом с домиком охраны и решила зайти завтра, всё-таки он помог сыну.
***
- Ты что, обосрался, что ли? Пошел на хрен, скунс вонючий! - от громкого крика бродягу смело со ступенек, как перышко от дыхания урагана.
Марина за десять метров учуяла запах экскрементов. Пахло так, что на глаза навернулись слезы. Мужчина покачал отрицательно головой и открыл было рот, но женщина уже подняла с земли обломок кирпича. Бродяга выставил вперед руки, как делают дети, когда на них кто-то нападает. Ладони были неожиданно чистыми, Марина же думала, что они у него чернее, чем у негра. Этот жест беспомощности взбесил ещё больше. Такой же жалкий, бесполезный козел, как и её бывший муж...
- Проваливай отсюда, сволота позорная! Чтобы ноги твоей здесь больше не было! - кричала женщина на присевшего мужчину.
Тот покорно кивнул и начал подниматься с земли, не отрывая от неё глаз. Этот виновато-собачий взгляд переполнил чашу терпения, и женщина метнула оружие пролетариата. Острый край кирпича вонзился в скулу, заставил голову мотнуться назад. На грязной коже выступила алая кровь. Мужчина прижал ладонь к щеке и быстрыми шагами скрылся между палаток. Даже не ойкнул, засранец...
Марину трясло. Он ушел, а запах экскрементов никуда не делся. За ларьком она нашла испачканную тряпку, от которой шел отвратительный запах. С омерзением женщина кинула влажную ветошь в пакет и зашвырнула его в мусорный бак. Но долго ещё казалось, что запах витает в воздухе. Даже Сережка, когда пришел после школы, наморщил нос и постарался смыться как можно быстрее.
В этот вечер Марина не видела бродягу у забора. Женщина решила, что он оставил её в покое, и не стала тревожить охранников.
***
Следующим утром женщина не увидела привычную картину у своего ларька. "Прогнала?" - кольнуло под сердцем. Она не знала - или радоваться этому событию, или огорчаться. С одной стороны, он портил ей торговлю тем, что ошивался неподалеку и отпугивал клиентуру замызганным видом. С другой стороны... привыкла она к нему, что ли?
Даже толстый картон не лежал на ступеньках. Женщина вошла в ларек и погрузилась в работу. Люди шли, заказывали, платили, она отдавала товар, отсчитывала сдачу. Принимала товар, расплачивалась и записывала. Марина несколько раз ловила себя на том, что выглядывает из окошечка и старается найти взглядом бездомного. Его нигде не было. Ни на бетонной плите, ни у ограды. Червячок вины за свою несдержанность глодал её изнутри.
- Сереж, как дела в школе? - Марина подождала, пока сын расскажет новости, и потом задала интересующий вопрос. - Слушай, а ты сегодня не видел своего знакомого? Как его, Игоря?
- Нет, мам, не видел. Ты же сама запретила с ним разговаривать, - удивился сын. - А он тебе нужен? Хочешь, я поищу?
Марина взъерошила мягкие волосы сына, чмокнула его в лоб, отчего он зажмурился и попытался вырваться.
- Нет, не нужно. Делай уроки. Я тебя пока закрою и схожу до столовой.
День прошел спокойно. Марина так и не увидела оскорбленного бродягу, решила про себя, что и черт с ним. Вот ещё - о всяком бомже беспокоиться. Да любой на её месте сделал бы также! Она взяла сына за руку и почти вышла с территории рынка, когда внезапно остановилась у домика охраны. Марина и сама не могла сказать, почему она туда пошла. Или червячок вины сделал своё дело, или же все-таки она решила до конца выжить этого бродягу...
- Подожди меня здесь! Я быстро, - Марина передала сыну пакет с продуктами и зашла в домик.
- Привет, Петрович! - поздоровалась женщина с пожилым мужчиной в черной форме.
- А Мариночка! Привет-привет! Ну как ты? За лыцаря ещё замуж не вышла? - Петрович улыбнулся так широко, что морщинки превратили лицо в печеное яблочко.
- За какого "лыцаря"? Ты о чем, Петрович? - недоуменно посмотрела на него женщина.
Теперь пришла очередь удивляться охраннику.
- Дык ты чё, ничего не знаешь, штоль?
- Чего я не знаю, Петрович? Рассказывай, не томи. Я запарилась сегодня, так что башка не варит совсем, а ты ещё загадки загадываешь.
- Дык это, Игорь-то. Бомж местный. Я о нем. Он же возле твоей палатки как пес по ночам ходил. Всё охранял. Даже спал на ступеньках. Я было прогнать собрался, а он мне так душевно и выдал: мол, не гони, батя. Влюбился, грит, в хозяйку ларька, а подойти боюсь. Он и убирался возле твоей палатки, бумажки да ветки собирал, мухе садиться не давал. Грит, что уже месяц пойла в рот не брал, понравилась ты ему сильно, мол, только тобой одной и живет.
Марина почувствовала, как в груди нарастает упругий ком. В глазах стало тепло-тепло. Она прерывисто вздохнула.
- Да ну, влюбился. Врал, поди. Пожрать хотел, вот и вертелся рядом.
- Не, Мариночка, не скажи. "На пожрать" он в магазине грузчиком зарабатывал. Он и с Сережкой вон подружился, помогал ему уроки делать. Знаешь, какой Игоряха башковитый? Сканворды на раз-два-три решает. А тут позавчерась пассажир пьяненький за твою палатку зашел. Так Игорь его выгнал с матюками, тот даже штанов не успел нацепить. Правда, вредный мужик оказался. Подождал, пока Игорь отойдет, да дерьмом ларек и вымазал. Игорь догнал, да сунул пару раз этому пьяненькому, а потом до утра твой ларек отмывал. Свою майку пожертвовал, а у меня ещё ведро для воды брал.
Так вот почему у него ладони были чистые... А она его кирпичом... Если бы она только знала... Марина ощутила, как слезы жалости и вины полились горячими каплями из глаз. Тушь потечет... Да плевать!
- Ну не плачь. Он живой остался.
- Живой? - переспросила Марина и ощутила, что дыхание замерло в груди. - С ним что-то случилось?
- Ну да, в больницу его отвезли. В Склиф. Вчера ночью снова тот пассажир пришел с друзьями. Сильно видать его Игорь обидел. Вытащили ломики, а твой лыцарь встал у двери и никого не подпускал. Они ить хотели Игоря поломать да ларек твой разгромить. Я покуда наряд вызвал да наружу выскочил, кто-то лыцаря ножиком и пырнул. Меня увидели и убежали, а я уже "Скорую" вызывал. Геройский он у тебя мужик, оказывается. Помыть, одеть и за человека сойдет. Ты куда, Марина?
Женщина вышла на улицу. Сережка что-то спрашивал у неё, но она не слышала. Ноги не держали, она опустилась на асфальт и слезы хлынули рекой. Плакала навзрыд минут десять. Выплакивала тяжелую жизнь матери-одиночки. Выплакивала одинокие ночи в холодной постели. Выплакивала жестокосердность по отношению к настоящему мужчине.
Петрович принес кружку с водой. Марина половину расплескала, пока осушила до дна. Сережка обнимал её и что-то ободряющее шептал. Охранник похлопывал по плечу, на них озирались люди. Оглядывались, делали свои предположения, выводы и спешили по делам. Марина смогла взять себя в руки и утереть слезы.
- Ты сказал, что его в Склиф увезли?
Петрович утвердительно кивнул.
***
По светло-зеленому больничному коридору спешила запыхавшаяся женщина. Её сначала не хотели пускать, пока она чуть не упала на колени. Говорила, что приехала к раненному мужу, что очень нужно, слезы так и струились по щекам. Сына оставила внизу, сказала, что вернется быстро. Она только туда и обратно. Вот и нужная палата. Марина перевела дух, оправила халат, выдохнула и открыла дверь.
Он лежал возле окна. Лицо бледное, худое, на скуле кровоподтек. На шум двери он повернулся и...
- Здорово, бомжатина! Ты чего здесь развали-ился? - Марине не удалось выдержать веселый тон, на последнем слове голос предательски дрогнул.