Калинин Алексей

СуперМаня

   - Почему он хочет напасть на нас? - пожилой человек встревожено мял в руках салфетку.

   - Профессор Гауди, он же злодей по определению. Вы сами его создали таким по заказу НАТО, - пояснил молодой человек в очках с толстыми линзами.

   На экране монитора вырисовывалась мощная фигура полуобнаженного человека. На бугристом от мускулов плече покачивалось прилипшее бревно, в руках блестел пулемет Гатлинга. Шесть дырочек смотрели на дверь отсека. Человек неспешно приближался к бункеру. Из одежды присутствовали мохнатые шорты и носки с дырками на больших пальцах.

   - Где же наша охрана, Дженкинс? - взвизгнул профессор.

   - Он её вывел из состояния работоспособности. Хорошо ещё, что никого не убил, - глаза ассистента напряженно всматривались в равнодушное лицо злодея.

   Мускулистая фигура человека приближалась. На пыльной равнине за его спиной горели взорванные машины, ползали раненные люди. Так как никто не хотел рисковать своей жизнью, то люди ползли в одном направлении - к ближайшему салуну, где им окажут квалифицированную медицинскую помощь, или нальют "огненной воды". Фигура приближалась...

   - Да что же ему надо? - старого профессора трясла крупная дрожь.

   - Требует вашу одежду. Может отдать ему? И волки целы и овцы сыты, - Дженкинс пытался вспомнить слова хотя бы одной молитвы и выписать на листочке. Может, Бога и нет, но перестраховка - первое дело в любых испытаниях.

   Могучая фигура остановилась в десяти метрах от входа. Губы человека зашевелились. Голоса не слышно - ассистент отключил звук, когда взрывы и стрельба разрывали барабанные перепонки. Сейчас же молодой человек срочно исправлял выключение, щелкнул тумблером и в динамиках раздался металлический голос.

   - Профессор, выходи, подлый трус! Мне нужна твоя одежда! Профессор, выходи, подлый трус! Мне нужна твоя одежда! Профессор...

   На одной волне, без намека на эмоции. Психологическая атака принесла свои плоды, когда старый человек в белом халате зажал уши и кинулся опрометью прочь. Ассистент тут же отключил громкоговоритель и кинулся за профессором. По пути он ударился о стол, и на кипельно-белую поверхность из мензурки выплеснулась прозрачная капля какой-то жидкости.

   - Он не уйдет, профессор! Нужно что-нибудь придумать, иначе вскоре он прорвется в двери, - увещевал молодой человек.

   - А что придумать?

   - Можем попытаться использовать нашу последнюю разработку, преобразователь фантазий, - почесал переносицу Дженкинс.

   Профессор с испугом уставился на него, потом перевел взгляд на экран монитора, на котором виднелись губы мужчины. Стальные глаза смотрели на профессора так, что не оставалось даже малой надежды на благополучный исход нападения. Средств защиты не осталось, хрупкая двадцатитонная дверь вряд ли надолго задержит их творение. Гауди вспомнил о заложенных функциях в человекоробота и застонал сквозь стиснутые губы.

   - Оно же ещё не прошло все стадии испытаний, - выдавил из себя профессор.

   Ассистент уже принес из соседней комнаты журнал с комиксами и раскладывал их под распознавателем. На картинке скалилась нарисованная рожа зеленокожего монстра. Гипертрофированные мышцы составляли сущность данного индивидуума, и потому Дженкинс решил, что это чудовище победит их врага. Да и мышцы на картинке казались больше чем у человекоробота снаружи.

   - Профессор, а чем мы рискуем? За наши жизни и так никто не даст ломаного цента. Если не попытаемся, то отдадим себя на поругание нашему же творению. Создать ещё одного такого же не хватит времени, а вот преобразователь фантазий может выручить из беды. Не волнуйтесь, профессор, мы прожили хорошую жизнь, - одобряюще улыбнулся ассистент.

   Улыбнуться-то он улыбнулся, но поджилки затряслись, когда в зеленую рожу ударил яркий луч распознавателя. В больших сосудах у стены скорчились в позах эмбриона три фигуры из биомассы. Они похожи на манекенов из магазина: бесполые, без лиц. Три фигуры - три шанса на избавление от сотворенного оружия, которое повернулось против них же...

   Из раструба над одной фигурой полился зеленый свет. Он окрасил жидкость в салатовый цвет. Фигура дернулась и начала понемногу распрямляться. На руках вздулись пики бицепсов, мышцы ног грозили прорвать кожу, крупные вены по всему телу обрисовались змейками. На лице формировались черты лица, словно вырубленные топором из чурбака. Картинка исчезала со страницы комиксов, монстр проявлялся в колбе.

   - Теперь нужно вдохнуть в него немного национального характера. Что у нас осталось? - поинтересовался профессор, который не отходил от приборной панели. Его руки шустро сновали по тумблерам, добавляли мышечную массу, убавляли процент жира, уплотняли кожу.

   Без национальной черты не удавалось одушевить создаваемых клонов в преобразователе. Плохо только то, что не до конца оставалось исследованным влияние сущностей различных народов. Порой образцы вели себя непредсказуемо, и их приходилось аннигилировать.

   - Осталась грузинский лаваш, еврейская маца и русский каравай. Что добавлять? - ассистент выставил три упаковки на стол.

   - Наиболее неизученные образцы, - опять простонал профессор. - Давай грузинский, что ли? Говорят, что это самый воинственный народ на планете.

   Дженкинс кивнул и покрошил немного в колбу, откуда за ним следили злющие глаза оживающего монстра. Крошки поплавали по поверхности и вскоре пропали в зеленом свете, льющемся из раструба. Чрезмерно накачанный человек мощно вздохнул и расправил плечи. От этого движения стенки колбы лопнули, и питательная жидкость рванула струйками наружу.

   - Какой же он большой, - простонал профессор. - Он точно справится с нашим врагом?

   На экране монитора всё также виднелось непроницаемое лицо застывшего человека. Бревно на плече покачивалось в такт окончаниям фраз, словно ставило восклицательные знаки.

   Человек-монстр ещё раз расправил плечи, стекло осыпалось бриллиантовыми осколками. Он сделал шаг наружу. Под босой ногой хлюпнула питательная жидкость, хрустнули стекляшки. Монстр не обратил на это никакого внимания, лишь почесал пятую точку, скрытую под фиолетовыми рваными шортами.

   - Приветствую тебя, творение науки! - пафосно воскликнул профессор Гауди.

   Пышущие злобой глазки уставились на него. Профессор на всякий случай отступил назад.

   - Вах! Вах! Вах! Ти кито? - громыхнуло под сводами лаборатории. Ручищи способные скрутить рельсы бантиком сжимались и разжимались, в такт дыханию.

   - Я твой творец, можешь называть меня папа, - пролепетал профессор.

   - Какой ты тварэц, эсли ты мой папа? - грохнуло так, что на столе вновь подскочила мензурка и из неё выплеснулась ещё одна капля. - Кито тэбя абазвал тэварью?

   Дженкинс пытался слиться со стенкой. Всегда большая лаборатория вдруг стала тесноватой, когда из преобразователя фантазий вышел человеообразный монстр.

   - Вон тот человек! - подхватил идею профессор и показал на монитор, где терминатор всё также шевелил губами.

   - Вах, какой нэхороший чилавэк! Пойду зарэжу! - грохотнул зеленокожий монстр и двинулся в сторону выхода. - Будэт знать, как абижать папу Нахалка.

   - Кого? - пискнул ассистент.

   - Нахалка, - повторил огромный человек и посмотрел на Дженкинса. - Патом вэрнусь и тэбя зарэжу.

   - Меня-то за что? - ассистент почувствовал, как по брюкам протекла теплая струйка.

   - Штобы нэ лэз в разгавор джыгытов! - веско уронил Нахалк и шагнул в открытую дверь.

   Тяжело ступая он вышел наружу и остановился возле застывшего робота. Что-то спросил, тот ему что-то ответил. Дженкинс опомнился и опрометью бросился к тумблерам громкоговорителя.

   - Ти кито такой? Э? Давай да свыданья! - проревел зеленокожий монстр.

   - Я Т-1000-О-2000-Ш-3000-А-4000, - четко отрапортовал человекоробот.

   - Э! Длинный имя, я нэ запомню! Давай тэбя назаву Тоша? - Нахалк продолжил после кивка. - Чиго тэбэ надо, Тоша?

   - Я пришел к своему создателю, чтобы... - роботу не удалось договорить.

   - Э! Прафессор тожэ тибя саздал? Да ми с табой братья? - улыбнулся Нахалк. - Слюший, брат, давай пайдем барана искать? Бишбармак зделаэм, пасыдим - пагаварим, делюги асбудим. Иначэ зарэжу.

   Профессор застонал. Он явно не ожидал от собственного творения такой всеобъемлющей глупости. В робота он успел вставить функцию тактического обмана и теперь мог только бессильно вглядываться в то, как одно его творение облапошивает другое.

   - Гамарджоба, генацвали! Я видэл стадо баранов та-а-ам, - робот махнул рукой в сторону уползших раненных охранников, - но там злые чилавеки, они могут памэшать нашей бэседе.

   - Всэх убью, адын астанусь! - взревел Нахалк и приготовился к прыжку. - Брат, падхады туда, я такой люля сдэлаю - пальчыки на нагах аближешь!

   Земля потрескалась в том месте, откуда выпрыгнул зеленокожий монстр. Человекоробот Тоша лишь покачнулся, когда Нахалк пролетел мимо него огромной зелено-фиолетовой ракетой. Бревно плюхнулось на землю. Терминатор не стал его поднимать. Вскоре зеленокожий скрылся из видимости, а со стороны городка повалил черный дым.

   - М-м-м, - промычал профессор.

   В очередной раз его творение обернулось против людей. Хотя и терминатор создавался как оружие против непокорных, но против чужих непокорных... Которые там далеко... За океаном...

   - Профессор, выходи, подлый трус! Мне нужна твоя одежда! Профессор, выходи... Клац!

   Дженкинс снова отключил тумблер и подошел к распознавателю. На месте Халка белело пустое место. Ассистент перелистнул страницу. С новой картинки на него грозно смотрел человек в черной маске, за спиной человека развевался плащ в виде крыльев летучей мыши. "Тоже ученый!" - вспомнил Дженкинс. - "Вот он-то нам и нужен!"

   Он потрепал по плечу зажавшего голову профессора и кивнул на картинку.

   - Профессор Гауди, я нашел того, кто нам нужен. Этого не удастся так просто обвести вокруг пальца. К тому же предлагаю использовать еврейскую мацу, для усиления эффекта!

   - Хорошо, Дженкинс! Надеюсь, что этот герой нам поможет. Смотрите, Дженкинс! Он приготовился стрелять! - профессор указал на экран монитора, где робот поднял пулемет и шесть стволов закрутились вокруг своей оси. Выстрелов не было.

   - Он пока только пугает! - решительно сказал побледневший ассистент.

   Дрожащими руками он поместил картинку под распознаватель и нажал на кнопку. Яркий луч снова вбирал в себя изображение. Свет над второй колбой почернел. Потемнела и жидкость в колбе. Дженкинс покрошил лепешку. Профессор добавлял функции ума и сообразительности, щелкал по кнопкам и переключателям, как сумасшедший пианист по клавишам. Фигура в колбе трансформировалась, на теле появлялась одежда, на лице вырисовывалась угловатая маска.

   Пулемет в руках терминатора закончил вращение, и губы нападающего вновь зашевелились. За его спиной уже вовсю полыхал город. Подпрыгивая, прокатилось перекати-поле.

   - Не знаю, поможет или нет, но я тут выписал молитву. Если и этот не справится, то можем вместе прочитать. Так, на всякий случай, - Дженкинс протянул листочек с выписанными словами.

   В этот момент из глубины колбы раздался удар. Стекло оказалось слишком прочным для нового персонажа. Мужчина во всём черном недоуменно посмотрел на кулак. Попробовал ударить ещё раз. Опять безуспешно. Тогда в прорезях маски обозначилась вселенская скорбь об извечно обманутом народе. Человек в черном костюме поднял вверх руку. Из скрытого устройства вылетела веревка с прихотливо изогнутым крючком на конце. Крючок в виде летучей мыши вонзился в потолок и мужчина одним длинным прыжком вырвался из колбы.

   У Дженкинса от неожиданности выпал из рук журнал комиксов и упал на соседний стол. Две капли скрылись под красочной обложкой.

   Черная маска выпячивалась далеко вперед из-за длинного крючковатого носа. С остроконечных ушек свешивались две завитые спиралью пряди волос. Человек в плаще повернулся к ученым, оглядел себя и скептически вздохнул.

   - Азохен вей! Таки что я вам сделал такого неприятного, что ви решили создать меня в таком некошерном костьюмчике? Спросили бы меня, и я с радостью сказал бы вам за портного дядю Фиму? Шо, ви не знаете дядю Фиму? Таки зачем вы коптите эти небеса? Дядю Фиму знают все, за него скажут много хорошего и Молдаванка и Пересыпь. Когда его первый раз арестовывали, то слезы комиссара были размером с куриное яйцо от пеструшки тети Розы. Ви не знаете тётю Розу? Ой вей, мама, роди меня обратно! Тетю Розу...

   - Молодой человек, мы создали вас для защиты... - вклинился профессор, но не тут-то было.

   - Таки да! Я сейчас доскажу за тетю Розу, и мы обсудим условия нашего контракта. Таки вот, за эту почтенную женщину с походкой гагары много знали на Привозе...

   - Молодой человек, да помолчите же вы хотя бы десять минут! - не выдержал Дженкинс.

   - Вей зе мир! Абрам Исаакович Бэрдмэн всегда умел молчать! Ви даже не можете представить себе - как я умею молчать! Один раз я молчал так долго, что моя мама Сара успела подумать, что её любимый сын взял и тихо умер. А ведь я так и не выучился играть на скрипке. Представьте, что творилось на уме у бедной женщины, когда в Марианскую впадину рухнула последняя надежда услышать вальс Мендельсона в исполнении ненаглядного Абраши. А вы говорите, что я не умею молчать...

   Профессор ощупал свою взлохмаченную голову, она ощутимо начинала болеть. Поток словоизлияния можно остановить одним способом, и он извлек кошелек. Поток захлебнулся на слоге, полные скорби глаза уставились на корешки купюр.

   - Вам нужно избавиться вон от того человека, и я отдам вам половину содержимого, - со вздохом сказал профессор, указывая на монитор, где терминатор продолжал шевелить губами.

   - О вей, какой большой шлемазл! - ужаснулся человек в плаще. - Половина содержимого может послужить только авансом за этого поца. Но ми с вами деловые люди и уверен, что сможем договориться. Ведь у бедного Абрама ещё семеро детей и жена...

   - У вас нет ни детей, ни жены! У вас нет мамы! Вас создали только что! - не выдержал Дженкинс.

   - Таки ви думаете, что мои дети, когда они появятся в этом коварном мире, скажут папе огромное спасибо, что он даже не поторговался за этот гешефт? Они будут плакать и стенать, стенать и плакать, а у жены ослепнет левый глаз, когда она узнает о таком горе. Опять обманываете бедных евреев! - взвыл Абрам Исаакович Бэрдмэн.

   - Хорошо, я согласен. Только избавьте нас от этого... ммм... поца, - устало ответил профессор и потер виски.

   Человек в плаще ещё немного посокрушался, что так мало запросил за такую большую работу, но ученые пригрозили, что у них есть последняя колба и они не преминут ею воспользоваться. Громко завывая о несовершенстве этого мира и об извечном обмане бедных евреев, Абрам Исаакович Бэрдмэн вышел к человекороботу.

   - Мне не нужна твоя одежда! Мне нужна одежда профессора! - донеслось с экрана монитора, когда Дженкинс в очередной раз переключил тумблер.

   - Зачем же ему нужна ваша одежда? - поинтересовался Дженкинс у профессора.

   Тот лишь пожал плечами и из-под белого халата показался исписанный ручкой манжет. Ассистент не преминул ткнуть в него пальцем. Профессор недоуменно уставился на манжет, а тем временем снаружи разыгрывалась очередная драма. Абрам Исаакович словно принюхивался к человекороботу - так дергался его выступающий нос.

   - Ой, я имею интерес спросить - таки шо ви устраиваете тут гембель, как обманутая девочка из дома тети Софы? Нужна вам одежда? Таки есть шанс на неё заработать. Вдали горит городок, сходите туда и потушите пару пожаров, вам заплатят хороший барыш за помощь. Таки справите отличный костьюм у дяди Фимы и не сдался вам коцаный халат профэссора, - заговорил Брэдмен.

   Человекоробот оглядел черный плащ нового врага, латексную одежду, высокие уши и кудрявые пейсы. Модель разговора подобралась моментально, недаром же процессоры производили миллиарды операций в секунду.

   - Ви мне делаете мозг немножечко беременным. Не надо оваций и ненужного пыхтения: портное ателье дядя Фимы догорает и от него вот-вот займется ювелирный магазин Иосифа Губельмана. Уважаемый Изя вырвал почти все пейсы - ведь сегодня должны были снять кассу, и он собирался поместить её под очень хороший процент... - робот не успел договорить

   - Таки мне некогда, молодой человек, - заторопился рыцарь без страха и упрека. - Ми с вами будем иметь дальнейший разговор, когда я бескорыстно, почти задаром, помогу своим родственникам.

   Терминатор кивнул и посмотрел, как Брэдмен вытащил из отделения черного пояса небольшой квадратик. Этот квадратик упал на землю и трансформировался в мотоцикл величиной с революционный поезд.

   - Ой вей! - прозвучало от скрытого в клубах дыма Абрама Исааковича и он умчался в сторону горящего города.

   - Мы не уменьшили ему жадность, - прозвучал голос Дженкинса.

   Профессор вырвал последние пучки волос со своей головы и с отчаянием посмотрел на буйную шевелюру ассистента. Тот благоразумно отбежал на безопасное расстояние и без слов швырнул комикс с последней картинкой под преобразователь. К сожалению, Дженкинс не посмотрел, что на картинке отпечатались две капли. Они-то как раз и изменили структуру рисунка...

   Ассистент покрошил в колбу русский каравай и вскоре крошки растворились в круговороте питательной жидкости. Фигура начала приобретать форму мускулистой... женщины. Дженкинс протер глаза, но молочные железы явно выпирали вперед. Он кинулся к преобразователю и увидел, как на картинке расплылись две капли на уровне груди. Умная машина решила, что это женская особь...

   Глаза профессора вылезли из орбит и не хотели забираться обратно. Дженкинс молча подсунул ему свою голову и лишь кривился, когда клочья волос падали на пол. В колбе формировалось женское тело в голубом костюме и красном плаще...

   Васильковые глаза открылись и внимательно посмотрели на застывшую скульптурную группу, пародирующую великий памятник "Геракл делает эпиляцию немейскому льву". Рядом, на экране монитора, на фоне горящего города, шевелил губами мускулистый человек. Пухлые губы изогнулись в улыбке и женская фигура легко вылетела из колбы. Вылетела и зависла в десяти сантиметрах от пола. Дженкинс с профессором оглядели своё новое творение. Симпатичная, женственная, сексуальная и в тоже время мощная и сильная. Черная коса спускалась до пояса. О таких женщинах говорят, что сначала из-за угла показывается грудь, а через три минуты выходит и их обладательница.

   - Пошто тревожите, бояре? - с сильным оканьем произнесла женщина. Алый плащ струился по спине, каким-то чудом вся одежда оказалась сухой и выглаженной.

   - Э-э-э, - промямлил профессор.

   - Нам нужно избавиться вон от того небоярина, - Дженкинс показал пальцем на экран.

   - Экий же красный молодец! - прицокнула женщина. - Дозволите ли, я его себе заберу?

   Профессор оглядел женщину, сглотнул слюну и активно покивал. Хотя такую он бы и оставил себе. Что-то шевельнулось внутри, что-то давно забытое...

   - Вот и ладушки! - захлопала в ладоши женщина и вылетела наружу, разметав в стороны бронированные створки дверей.

   - Мне не нужна твоя одежда! - начал было терминатор, но женщина не дала ему договорить.

   - Конечно же не нужна, ну што ты бабское-то оденешь? Тебе бы рубаху плисовую, штаны атласные, да сапоги из бычьей кожи - вот тогда краше на всем белом свете не сыскать! - проговорила женщина.

   Терминатор попытался найти программу беседы с женщинами, с "окающими" женщинами. Такой программы не было. Тогда он избрал роль самца-доминанта.

   - Женщина, ты должна уйти с моего пути! Не мешайся, тебе ещё детей рожать!

   - Ой, какая же я женщина? Девушка на выданье да и только. Суперманя меня зовут, но можешь называть просто Мария, или же Маня, - женщина в синем костюме показала сахарные зубки.

   - Просто Мария? - переспросил терминатор. - Ты мне не нужна, мне нужен профессор...

   - Ну и хорошо, значит - сладим, - не слушала его женщина, потихоньку приближаясь к человекоподобному роботу. - Стерпится-слюбится. Знаешь, какие я пироги пеку? А от блинов за уши не оттянешь. Так что летим со мной, а то в коровнике крыша прохудилась, забор покривился, да и покос скоро.

   - Мне нужен профессор... - попытался протестовать терминатор.

   - Да что ты заладил, профессор да профессор. Жена тебе нужна хорошая, ласковая да терпеливая... Я! Ну куда ты побежал? Стой, догоню - хуже будет! - Суперманя кинулась за тактически отступающим роботом и вскоре догнала.

   Пара взмыла в воздух, только мелькнул алый плащ, да на землю упал шестиствольный пулемет. Профессор выдохнул с облегчением. Наполовину облысевший ассистент прикладывал лед к горящей коже головы.

   - Так зачем ему нужна была ваша одежда, профессор?

   - Да пустяки, - отмахнулся профессор Гауди и поддернул рукав халата. - Как-то сидели с полковником в ресторане, и я записал ингредиенты куриного супа на манжете. А чтобы не срамиться перед воякой, пошутил, что открыл сильнейшее биологическое оружие на Земле.

   - Ну и шуточки у вас, профессор, - промолвил Дженкинс, наблюдая в монитор за горящими на горизонте останками города. - Ну-у-у ту-у-упые!