Я не знаю, с какой планеты прилетел - иероглифы на панели челнока так и остались тайной. Да, я умею читать - приемные родители научили, но эти инопланетные письмена прочесть не в состоянии. Лишь одну строку откуда-то знал: "Ты послан для великого дела!" Одна надпись, одна поломавшая жизнь надпись... Какую кнопку нажимать?
Когда я очнулся в челноке, то увидел озабоченные лица двух человеческих особей. Позже назвал их отцом и матерью. Они тоже не знали иероглифов, но приняли меня и растили как сына. Я в пятилетнем возрасте показал им, что могу поднимать тяжеленные камни, прожигать взглядом предметы и быстро перемещаться в пространстве. Они сначала испугались, но когда прочел надпись, то успокоились и велели ждать того, ради чего я отправлен с неизвестной планеты. А до той поры скрывать свои силы, быть как все. Учиться и расти... Ждать великого дела...
Холодным ноябрьским утром соседка принесла весть, что большевики устроили революцию и свергли царя. Я тогда подумал, что вот оно - великое дело. Вот оно! Пора вступиться за царя и отечество! Мама удержала меня и сказала, чтобы я поберег силы, чтобы не тратил их понапрасну. А большевики что? Их вскоре всех разгонят. Даже когда в чистые сени ворвался грязный батрак, которого отец с матерью за постоянное пьянство выгнали со двора, приемная мать умоляла не применять богатырскую силу. Когда мы вместо двухэтажного добротного дома, построенного руками отца, перебрались в разваленную хибару, даже тогда мама просила не вмешиваться. Просила расти, учиться и трудиться... Ждать великого дела...
Спустя несколько десятков лет в июньский полдень, по радиоприемнику в колхозном клубе сообщили, что грянула война. Вот оно! Вот то великое дело, ради которого я был послан сюда! Мать снова удержала меня от демонстрации своих сил и велела быть как все. Отец к этому времени уже лежал в холодной земле, хотя я сумел бы вылечить его от тифа прикосновением ладоней. Однако он сам оттолкнул меня и велел беречь силы для великого дела. Я отдал матери заработанные трудодни - на фронте они мне без надобности. Она же взяла с меня клятву не лезть на рожон и сохранять силы для великого дела. А так же не показывать никому, что я могу и умею. Сражаться как все... Ждать великого дела...
Я не сдержал клятву... Нарушил данное слово, когда закрыл непробиваемой грудью сержанта. Пули должны были разорвать его в клочья, семь или восемь стволов целились именно в рваную тельняшку. Я не дал безносой забрать кудрявого парня. Снаряды отскочили сплющенными кругляшами, и во время затишья пришлось во всем ему признаться. И про челнок и про надпись. Даже показал, как умею летать - в то время успел научиться. Сержант вместо благодарности отругал меня и отправил в тыл - ждать великого дела. Сказал, что как фрицы в Москву войдут, так я их должен встретить. Не вошли... Я помогал в госпитале раненым... Я ждал великого дела...
Даже в космос полетели без меня, хотя и рвался в космонавты... Выбрали парня с обаятельной улыбкой. Он облетел вокруг сине-зеленой планеты и вернулся обратно - праздник состоялся неимоверный. Я к этому времени облетал Землю тысячи раз без ракеты, но люди радовались ему, а не мне... А я трудился на стройке и ждал... ждал великого дела...
Года летели, я не старел. Приходилось переходить с одного места работы на другое, чтобы не привлекать внимание. Я строил, был прорабом, начальником участка, директором строительного управления. Потом уходил на другое место и снова начинал с простого работяги. Под моими руками росли города, дома высились многоэтажными свечками. По ночам зажигались окна. Я гулял неподалеку от бетонных гигантов и тепло катилось по груди: в одиночку отремонтировал вон ту квартиру, и ту, и даже вон ту; в крайних трудились вместе с напарником; а на балконе последнего этажа я обожал обедать, болтая ногами и поплевывая вниз. Я жил, трудился, ждал великого дела...
В конце восьмидесятых страна взволновалась и начала метаться в разные стороны. А я к тому времени женился и растил двоих крепышей. Обычных, без сверхспособностей. Грянул путч, и я решил, что вот оно! Вот то великое дело, когда я смогу повести заблудившийся народ к светлому будущему! Жена удержала, она знала обо мне всё и тоже просила подождать. Просила проявить свою силу только в самом крайнем случае. Случай так и не представился. Я торговал на рынке мелочевкой, платил рэкетирам, жил обычной жизнью. Ждал великого дела...
Сыновья выросли, появились внуки, страна вновь двинулась в одном направлении. Живет и развивается, а я постарел... Старость накатила незаметно, хотя я и могу летать и бегать быстрее леопарда, но к чему это? С женой расстались когда второй сын съехал на свою квартиру. Я ушел от неё. Тошно стало почему-то. Вчера похоронил сержанта, он на прощание улыбнулся и спросил меня о великом деле. Ответа он уже не услышал. И вот я стою у космического челнока и вспоминаю свою жизнь, которая пролетела как одно мгновение в ожидании чего-то. Чего-то великого, светлого. Челнок замигал разноцветными огоньками, прозрачная крышка отъехала в сторону, и показалось кресло, из которого сто тридцать лет назад вынули ребенка два добрых человека. Я забрался в челнок, и знакомая строка заскользила по табло. "Ты послан для великого дела!" Челнок завибрировал, стеклянная крыша закрылась... Звезды рванули ко мне так резко, что дыхание замерло...
Я оглянулся на планету, где люди справлялись со своими бедами без меня, они молодцы, им не нужен суперпомощник... Я включил режим омоложения. Следующая планета - Альтаир 5. Побочный эффект молодости заключается в том, что я забуду о невостребованном герое планеты Земля, но в мозгу крепко засядет одно выражение: "Ты послан для великого дела!" Надеюсь, что в этот раз для меня найдется то самое...