Аннотация: Легенду придумал сам, совпадения с другими историями прошу считать случайностью:) Финалист конкурса "Вера, Надежда, Любовь"
Песня плыла над широкой рекой, залетала в камыши, касалась листвы плакучих ив.
Спешу по дороге любимой навстречу,
Сердце поет, ожидая свидания.
Дождик бисером брызжет на плечи,
И капли смывают слезы прощания.
Заслушавшись незнакомыми звуками, снижались пролетающие птицы. Звери подкрадывались ближе, чтобы рассмотреть сидящего на утесе певца. Даже облака стопорили свой извечный бег, собираясь косматыми кучами над развесистым дубом.
Луна из-за туч ярким глазом моргает,
Звезды крикнут с небес: 'Тебя заждались!'
И ветер, что с листьями в салки играет,
Слегка подтолкнет: мол, давай, торопись.
Тягучей волной песня шелестела по замершей траве. С каждым новым словом затухал шепот ветра в кронах деревьев. Звенела в песне обжигающая боль оттого, что нет рядом возлюбленной, и безбрежное счастье - что она есть на белом свете.
Шепчутся тихо кусты у дороги:
- Взгляни на него, до чего же счастливый.
Спешу я на встречу, и несут меня ноги
К единственной, милой, родной и любимой.
Звучала неизмеримая любовь к той, единственной. К той, ради кого оставил дом, отправился в дальние страны. Слышалась бескрайняя нежность к той, чье имя согревало холодными ночами. К той, чьи глаза блазнились в каждом сне.
Заветный цветок на груди притаился,
Насквозь пропитался души теплотой.
Пусть он расскажет, как я влюбился,
Пусть он споет про пропавший покой.
Девушка в цветастом сарафане внимала каждому слову, по румяным щекам катились слезы от нахлынувшей тоски - вот если бы ее так любили. Она осматривала певца, пока тот ее не видел.
Старик с длинной бородой, волосы сплошь седые, глаза печально смотрели на раскинувшиеся просторы. Сгорбленной спиной прижался к шершавой коре огромного дуба.
Стоптанные лапти, прохудившаяся рубаха, грязные штаны - все уходило в сторону, когда он бархатным баритоном выводил следующее слово. В плечо черными коготками вцепился серый соловей. Маленькая птичка склонила головку, слушая старика.
Мягкий свет струится из твоего окна,
Медленно сгорают тяжелые свечи.
Мы одни на Земле, и нам не до сна
В этот волшебный и сказочный вечер.
Прозвенело последнее слово. Эхо унесло песню дальше - ранить сердца влюбленных.
Девушка набрала в грудь воздуха, чтобы похвалить певца, когда старик извлек из-за пазухи пастушью дудочку. Птичка посмотрела на девушку, и в черных глазках почудилась просьба не мешать.
Губы тронули дудочку, и красивая мелодия понеслась вслед за улетевшей песней. Но теперь ласковому наигрышу вторил серый комочек на плече. Пронзительными, пробирающими до глубины души трелями невзрачная птаха рисовала искусную вязь.
Девушка ощутила, как в горле набух упругий ком, а из глаз пуще прежнего полились горячие капли. Но то слезы радости. Чарующая дудочка обещала, что всё будет хорошо. Рулады маленького певца вели мелодию за собой. Они вместе касались верхушек облаков и спускались, чтобы снова взлететь. И завтра будет новый день - пели они - и всё наладится, и люди станут немного добрее, немного лучше, немного счастливее.
Волшебная мелодия оборвалась на самой душещипательной ноте. Старик тяжело вздохнул и аккуратно убрал дудочку-сопель.
- Дедушка! Как же ты дивно поешь и играешь! - проговорила девушка.
Старик вздрогнул, слезящиеся глаза посмотрели на девушку:
- Давно ль ты здесь, краса-девица?
- Только твою песню прослушала да переливы соловушки. Очень уж вы жалостливо выводите, аж сердце плачет навзрыд. Но так хорошо потом, словно утренней росой душу окропили, - всхлипнула девушка, и вытерла глаза кончиком платка.
- Спасибо, красавица, за слова добрые. Давно я здесь не был, вот и накатила грусть-тоска по родным местам. А птаха вольная поддержала песней, - вымолвил старик, морщинистые пальцы осторожно пригладили перышки соловья. - Прибилась на днях, все же не так скучно по ковылю ступать.
- Уезжал куда, деда? - девушка помогла старику встать.
- Да, уезжал, - вздохнул старик. - Три года в поисках, а нашел возле дома.
- Три года? - переспросила девушка, - Знать, много где побывал? Много чего видывал?
Старик и девушка потихоньку спускались с утеса, серая птичка также крепко цеплялась за рубаху. Из-под ног прыскали ящерки, вдалеке на тяжкую долю жаловалась кукушка.
- Побывал на востоке, где восходящее солнце окрасило кожу людей в желтый цвет. На западе тоже искал, от закатного солнца там все покраснели. На юге особенно жарко, поэтому люди голые ходят, черные как головешки в печи. Непривычно везде для северян, ох и непривычно. Все одно дома краше! - старик оглядел заливные луга, линию густого леса на виднокрае.
- А что искал-то, деда? - спросила девушка, перед её глазами проходили люди с кожей разного цвета.
- Цветок, что сравнится по красоте с моей любимой, - ответил старик. - Искал далеко, а нашел почти под боком. Теперь несу своей избраннице. Зарок у нас такой случился, принесу цветок, и она выйдет замуж за меня.
При этих словах птичка на плече издала жалостливую трель.
Девушка внимательно слушала старика, поддерживая его за локоть при спуске.
- Цветок-то нашел, да только куда ей такой старый-то нужен буду? На него обменял у колдуна свою молодость, но зато зарок исполню - докажу свою любовь. А там будь что будет, - покряхтывал старик. Больше себя успокаивал, чем рассказывал девушке.
Он достал из-за пазухи небольшой мешочек. Из вышитого кисета тянулась вверх черная ромашка. Ничего особенного, но взгляд притягивала - не оторвать. Лепестки, прожилки, листья - никакому мастеру не повторить. Поставь рядом с самыми красивыми цветами - не увидишь цветов.
- Ой, деда, ты никак шутить надо мной вздумал? Совсем глупой считаешь, если старые сказки рассказываешь? - улыбнулась девушка.
Нахмурившийся старик убрал ромашку обратно.
- Не сказки то, девица! Три года я искал цветок, а нашел недалече отсюда, в хижине у колдуна. Видать, за время моего путешествия здесь поселился, коли я не слышал о нем никогда прежде. Попросился к нему переночевать, а он отказывался, мол, ночи у него долгие. Но всё же упросил, а утром заметил во дворе эту красоту неземную. Я совсем было отчаялся и с повинной домой возвращался - а тут такой подарок. Колдун продать не согласился, но предложил обменять на молодость. А мне без любимой и молодость ни к чему. Вот и сделали мену.
- Деда, перестань над наивностью смеяться! В нашей деревне рассказывали, как молодой пастух тридцать лет назад влюбился в местную красавицу Ладославу да жениться ей предложил. А та в ответ: 'Принеси цветок, что по красоте со мной сравнится, тогда и выйду за тебя замуж!' Парень ушел и пропал. А Ладослава покоя не находила, всё корила себя за насмешку над молодцем и лет через пять тоже исчезла. Говорят, что сбросилась с этого утеса. Но это все до моего рождения было. Да и нет у нас поблизости никакого колдуна. Дедушка, что с тобой? - девушка встревоженно подхватила тщедушное тело.
Старик побледнел и опустился на землю. Ноги не держали. Из черных бусинок-глаз птички лились мелкие слезы.
- Как звать-то тебя, девушка? И кто твои родители? - выдохнул старик.
Из груди рвался отчаянный крик. Но старик ждал ответа, хватался за спасительную ниточку надежды, что все это неправда, и девушка разыгрывает его. Вот, сейчас. Сейчас она рассмеется, и вместе продолжат путь. А там...
- Родитель мой, Гордибор-кузнец, Яромилой назвал. Деда, может знахаря позвать? На тебе лица нет, - ответила девушка, и засуетилась возле старика, сидящего в дорожной пыли.
- Не надо, Яромилушка. Ты иди домой, а я посижу немного, охолону да и пойду потихоньку дальше. Кланяйся отцу, немало мы с ним игрищ провели, а на кулачках всегда спина к спине стояли. Иди, девица, иди, - бормотал старик, голова опускалась всё ниже.
Птичка на плече огорченно выводила трели, словно утешая старика.
- Так ли всё хорошо, дедушка? - Яромила дождалась кивка и снова спросила. - А от кого поклон-то передавать?
- Скажи, что от Светозара, - улыбнулся старик.
Горечи в этой улыбке было больше, чем в кусте буйной полыни.
Девушка оставила сидящего старика и побежала домой, все же намереваясь позвать знахаря. Мимо пролетал чертополох, васильки берегли лохматые головки от босых ступней. Яромила торопилась, репей впивался в подол, одуванчики осыпали мелкими пушинками.
На горизонте показалась деревня, когда она неожиданно остановилась.
Светозар!
Именно так звали того пастуха!
А она своими словами...
Девушка бросилась назад.
Издалека слышны отчаянные соловьиные трели. Утес. Седовласая фигура на вершине. Она не успевала.
Дыхания не хватало, чтобы окрикнуть.
Еще шаг и старик упадет. В руках покачивалась черная ромашка. Над седой головой кружилась птичка, кидалась крохотным тельцем на грудь.
Яромила бежала. Под ноги попалась кротовья нора, и ничком на землю.
- Стой, - шептали перепачканные землей губы.
По запыленным щекам пробились две дорожки. Растрепанные волосы лезли в глаза.
Пронзительный крик сокола в вышине.
Шаг...
В старика врезался огромный белый сокол, и Светозар отшатнулся назад. Цветок спланировал вниз. Пастух безучастно смотрел, как сокол ударился о землю. Напротив Светозара встал глубокий старец, в светлых одеждах.
- Так вот кто был колдуном, - проговорил Светозар. - Жестокий ты. И время забрал, и молодость, и Ладославушку. У меня не осталось ни веры, ни надежды, ни любви. Отойди в сторону, я хочу забыться.
- Так ты распоряжаешься дарами, данными свыше? - громовым раскатом ударил голос, Яромила вжалась в нагретую траву. - За прихоть любимой ты отдал молодость, а сейчас еще и жизнь хочешь отдать неизвестно за что.
К шее Светозара прижалась серенькая птичка. Тельце дрожало, тихие трели звучали как всхлипы. Тот снял ее с плеча, но соловушка снова вскочила на прежнее место.
Громогласный старец кивнул на птичку.
- И она также отдала свою человеческую жизнь за возможность быть с тобой, Светозар! Как и тебе, я не дал ей сброситься с обрыва. Тогда она попросила только об одном - всегда быть с тобой рядом, и неважно в каком обличье.
Светозар удивленно уставился на старца. Кругом всё замерло. Могучий дуб не позволял шевельнуться и листочку.
- Разозлили вы меня оба, но коли любите друг друга, то могу помочь вам соединиться вновь, - прогремел старец.
- Ты видишь, что нам жизнь друг без друга не дорога, - выдохнул Светозар, он держал в руке небольшую птичку.
Держал как драгоценный бокал из тончайшего хрусталя, боялся пошевелиться, чтобы не разбить.
- Ты говорил о ЛЮБВИ, она в твоих руках. Ты говорил о ВЕРЕ, она в твоем сердце. Ты говорил о НАДЕЖДЕ, так подними с земли цветок, - старец указал на упавшую ромашку.
У Светозара в руках цветок из черного обернулся белым.
Обычная луговая ромашка.
- Видишь, на что ты променял молодость? На обыкновенную ромашку! - Светозар поник головой и старец обратился к птичке. - А ты хочешь остаться с ним, хотя ему осталось две седьмицы?
Черный клювик тут же опустился.
- Великий Род, ты обманул нас! - вымолвил Светозар. - Если бы не ты, то не прошло бы столько времени за одну ночь.
- Я проучил вас!!! Вот отдал бы ты цветок, а она захотела чего-нибудь ещё. И, в конце концов, ты сложил бы голову за очередную прихоть, и она осталась бы ни с чем! Безумные влюбленные, вы видите - из-за чего друг друга мучаете? - прогрохотал гневный голос. - Вы не бережете того, что имеете!
Белый лепесток спланировал к башмачкам появившейся девушки. Взметнувшиеся серые перышки подхватил ветерок и умчал их прочь.
- Ладославушка, - выдохнул молодой парень с ромашкой в руках.
Красивая и статная девушка прижалась лицом к его груди. Беззвучные рыдания сотрясали тело.
- Мне нужен пастух для волков, чтобы поддерживать равновесие между зверями и людьми. Был Егорий, да вышел его срок. Судить будешь справедливо. А тебе, краса-девица, зарок - томить переливами влюбленные сердца и петь на радость людям. За добрую службу, раз в сто лет, вы целый день будете вместе. Покуда полностью не облетит цветок. А как наказание исполните, то оставлю вас в покое. Найду нового пастуха и певунью, - морщинки у глаз выдали улыбку старца.
Светозар кивнул в ответ и тут же забыл обо всем на свете, держа в руках самое дорогое и любимое создание.
- Что ж, Волчий Пастырь, оставляю вас до завтрашнего утра, - прогудел старец, и тут его взгляд упал на Яромилу, застывшую в траве. - А ты что, егоза, подслушиваешь да подсматриваешь?
- Ой! Мне бы тоже такую любовь, - прошептала девушка, размазывая по щекам пыль пополам со слезами.
- Будет у тебя любовь, и жених будет, и детей куча. А сейчас оставим их вдвоем, очень нескоро они еще увидятся. Чего лежишь? Цыть отсюда! - и Яромилу словно ветром унесло с утеса.
В предзакатном небе звонко прозвучал соколиный клич. Яромила обернулась.
На утесе, под старым дубом, обнималась влюбленная пара. Кругом всё замерло, боясь потревожить молчащих людей. Слова не нужны - они сердцами общались друг с другом. Глаза в глаза - не насмотреться, не оторваться. Они одни на Земле, и им не до сна, в этот волшебный и сказочный вечер.
Бабушка Яромила рассказывала эту историю сорока двум внукам и ста пятидесяти пяти правнукам, но те принимали ее правдивую историю, как добрую сказку. Тогда грустная Яромила дожидалась погожей летней ночи и выводила неверующих на улицу.
При полной луне над лесами и полями летел далекий волчий вой. В звучащую кручину вплетались нежные переливы соловьиного пения. От этой суровой тоски и мягкой надежды на будущее что-то сжималось в груди у детишек. Клялись они себе страшными клятвами, что никогда не будут мучить капризами своих избранниц и избранников, а будут жить вместе в свете и ладе.
Улыбалась Яромила и учила девчат гадать на цветке надежды - "Любит - не любит"...