Аннотация: ЛФР про маленькую Лесную Богиню и Ледяного Вождя. Часть 3 (главы 1,2,3)
Часть 3. Глава 1.
Маленькие сверкающие песчинки белого цвета ловили лучики солнца и игрались с ними, переливаясь разными цветами. Они словно покрывало укутывали лес, и под ними нельзя было разглядеть ничего, ложились на зелёные ветвистые деревья, придавая их листьям синий оттенок. Лошади и повозки безжалостно давили белый ледяной песок, оставляя чёткие следы. Волосы Уулов сочетались со снегом, а их чёрные глаза вторили древесной коре, и вообще северяне прекрасно себя чувствовали среди этой ослепительной белизны.
Они путешествовали уже неделю, и Хиби привыкла к дикому народу. Дрек достал ей одежду, и теперь она не только лежала на шкурах, но иногда, чтобы размять ноги, шла рядом, собирая травы и осматриваясь. Уулы приглашали её к своему костру, угощали мясом с приправами и рассказывали ей веселые истории на международном языке, смешно картавя. Гдон первое время лежал без сознания, но вскоре начал приходить в себя, и теперь от нечего делать что-то выпиливал их дерева, про себя ругаясь на собственную бесполезность. Хиби следила за состоянием его ноги, успокаивая северянина, что не пройдёт и недели, как она заживёт. К удовольствию Дрека, они поладили, хоть девушка до сих пор относилась к нему настороженно. А вот Марьяна стала всеобщей любимицей за её дерзость и раскрепощённость, и Хиби с неодобрением наблюдала за тем, как она с каждым днём всё больше и больше времени проводит с Гдоном. Её чуткое женское сердце видело, что подобные улыбки и взгляды, которые они бросали друг на друга, многих приводили к орущим маленьким чадам.
Сейчас Хиби шла рядом с повозкой, носками ботинок загребая снег и создавая вокруг себя самую настоящую бурю. Марьяна лежала на повозке рядом с Гдоном, вдохновлено рассказывая ему про Мэнтанские традиции, про сбор урожая и про Весенний праздник. Казалось, Уул был действительно заинтересован, а вот Хиби не нравилось его внимание к Мари.
- Ты выглядишь злой, что тебя так расстроило? - знакомый голос уже перестал пугать девушку, и она просто оглянулась, встретившись взглядом с чёрными бездонными глазами.
Дрек всегда приближался бесшумно, и порой про себя девушка думала, кто из них более ловкий - Марьяна или северный воин? Она чувствовала его нежное и осторожное отношение к ней и, несмотря на то, что она знала причину, что-то в душе переворачивалось от осознания, что о ней заботятся и приглядывают. Она всю жизнь была сама по себе, у неё никогда не было никого более близкого, чем Мари, и теперь внимание мужчины нервировало и интересовало её, а её маленькая женская гордость раздувалась от восторга.
- Всё хорошо, - Хиби покачала головой и улыбнулась, наблюдая, как его губы тоже поднимаются в ответной улыбке. - Тебе не кажется, что в воздухе витает какое-то возбуждение?
Жизнь в лесу стёрла всякие различия и правила приличия, и теперь Хиби ко всем обращалась на "ты", руками ела мясо, отрывая от него куски, громко смеялась, держась на живот, и, не боясь расправы или гневного взгляда, огрызалась и иронизировала. Она чувствовала свободу, настолько яркую и дикую, что от неё болела грудь и слезились глаза.
- Конечно, ведь мы скоро будем дома, - Уул чуть покачал головой, будто удивляясь её недогадливости.
Хиби споткнулась на какой-то кочке и спиной врезалась в северянина, который не успел затормозить. Его руки легли на её плечи и чуть сжали их, удерживая её так, чтобы она не упала.
- Ты шутишь! - она развернулась, подняв голову, заглянула в его глаза.
Он усмехнулся и дёрнул её за плечи, разворачивая. Его рука вытянулась, показывая куда-то вперед.
- Приглядись, - голос Уула раздался прямо возле уха.
Хиби, привыкшая в его близости, сощурилась, разглядывая далёкие деревья. Сначала она не видела ничего, кроме чёрной коры и белого снега, а потом начала различать более светлые оттенки и серо-зелёный камень.
- Впереди деревня!
- Нет, не деревня, а целый город. Добро пожаловать в северные земли.
Кто-то впереди закричал, и всадники помчались вперед, похлопывая довольно ржущих лошадей по шее. Дрек свистнул, и его белоснежная кобыла, что шла чуть позади, оторвалась от пощипывания редко пробивающейся травки и бросилась к Уулу, ткнувшись ему в плечо. Он легко запрыгнул на неё и подал руку Хиби.
- Будет неправильно, если ты на своих ногах войдёшь в город. Воины возвращаются на конях, гордо выпрямив спину, - он подмигнул ей, и она, смеясь, схватилась за его ладонь.
Уул одним лёгким движением втащил её в седло, посадив перед собой и обняв её руками, чтобы она не упала. Он дёрнул поводья, и его кобыла, резко дёрнувшись и чуть не скинув Хиби, под хохот Дрека помчалась вперед .
Деревня была огромной, с маленькими каменными домами, огородами, рынками и чем-то еще, чьего предназначения Хиби не знала. Дети бегали прямо под копытами проезжающих лошадей, весело смеялись и рассматривали всадников чёрными бездонными глазками, а их длинные белые волосы были убраны за уши и весело развевались на ветру. Женщины северян были безумно красивые - высокие и статные, с фигурами, о которых девушки Мэнтана только мечтали, они одевались в платья и шубы, а их длинные прямые волосы идеальными локонами спускались по спине до самых колен. Однако несколько раз Хиби ловила их враждебные взгляды, и по её спине бежали мурашки - эти женщины напоминали самых настоящих хищниц, диких и опасных. В самом конце деревни, которую Дрек упорно называл городом, возвышался огромный замок из светло-серого камня, названия которому девушка не знала. Дрек рассказывал ей, что это фамильный замок вождя, и они отправляются к нему, чтобы доложить о своих военных успехах.
Они остановились перед огромными двойными дверьми, и Дрек помог Хиби спуститься на землю. Она чувствовала себя не в своей тарелке, и, оглянувшись, с облегчением заметила сзади Марьяну, которая помахала ей рукой и ободрительно улыбнулась. Девушка стояла возле Гдона, который с помощью какого-то воина из своего отряда медленно выбирался из повозки. Хиби почувствовала ревность, но, обернувшись, решила, что сейчас на неё нет времени. Дрек вёл её по запутанным коридорам, и Хиби сравнивала замок северян с её бывшим домом. На полу не было ковров, на стенах не висели картины, окна были высокие, но очень узкие, словно они находились не в замке, а крепости. Двери были из тёмного дерева, а коридоры не петляли в непонятные лабиринты, а прямо вели в большой тронный зал.
Когда они вошли, девушка сначала зажмурилась от яркого света лампад, но медленно её взгляд привыкал. Тронный зал был огромный и мрачный, несмотря на яркость освещения - ни одного украшения, только голые стены с маленькими окошками под самым потолком. У дальней стены стоял огромный каменный трон, украшенный шкурой убитого белого саблезуба - редкого и очень опасного зверя. Сейчас на троне восседал высокий мужчина, чьё суровое лицо было искажено морщинами, а под его одеждой бугрились мышцы. Хиби сглотнула и сделала несколько шагов назад, пытаясь смешаться с толпой воинов. К трону вели ступени, на которых сидела одна из самых красивых женщин, которых когда-либо видела Хиби. Она держала свою спину прямо, а её тонкую шею украшало ожерелье из маленьких белоснежных заострённых зубов. Её глаза неотрывно следили за всеми прибывшими, и, когда она посмотрела на Хиби, то той захотелось провалиться сквозь землю.
Дрек вышел вперед и упал на одно колено. Сидящий на троне мужчина встал ему навстречу, и на его лице изобразилось что-то вроде улыбки. Женщина тоже поднялась, и её чёрные глаза светились радостью и счастьем.
- Сын мой, с возвращением! - её высокий голос, произносящий короткие рубленные слова на северном языке, но проникнутый любовью и добротой, эхом отозвался от стен, и Хиби показалось, что он кольнул её сердце.
Внутренний голос едко назвал её идиоткой и прошептал, что она могла догадаться раньше. Уулы искали целителя для своего вождя. Несмотря на равенство среди них, каждый любит своего правителя и готов отдать за него жизнь. Поэтому её так легко приняли - она заполучила симпатию правителя. А его рассказы о Жрице? Вдохновенные речи Гдона? Он что, серьёзно поверил, что судьба вождя - маленькая слабая пленница? Хиби опустила взгляд, вся обратившись в слух, делая вид, что она смущена и ничего не понимает.
- Добро пожаловать домой! - мужчина подошёл и обнял Дрека, похлопав его по плечу. - Рассказывай о своих успехах!
- Мы сделали всё, что требовалось, - в голосе парня звучал смех. - Мама, иди сюда, дай мне тебя обнять, я так скучал!
Женщина кинулась на шею Дреку, и он крепко сжал её в своих объятиях.
- Дрек, хватит вести себя, как нашкодивший мальчишка, - отец пытался быть серьёзным, но его веселый голос выдавал его. - Вы притеснили войско Мэнтана? Хотя в этом я не сомневаюсь, эти самовлюблённые идиоты больше похожи на откормленных индюков! - Он громко хмыкнул. - Они ни на что не годны! Лучше скажи мне про потери.
Хиби почувствовала, как в висках пульсирует, и руки сами собой сжимаются в кулаки, и поблагодарила Бога за свои длинные волосы, за которыми не видно её пылающих от гнева глаз.
- Мы потеряли от силы два десятка человек, это раз в десять меньше, чем потери Мэнтана, - в голосе Дрека чувствовалось самодовольство. - Но сейчас я бы хотел поговорить с тобой и мамой о других вещах. Наедине.
Воины, будто почувствовав что-то в его голосе, начали продвигаться к двери, не говоря ни слова. Хиби отправилась за ним, но её остановил окрик Дрека, который на её родном языке просил остаться. Хиби развернулась, останавливаясь, и мысленно заставляя себя успокоиться.
- Папа, я попытаюсь быть краток и убедителен. Что бы я ни сказал, ты поверишь мне?
- Конечно, сын, я всегда верю каждому твоему слову.
Гнев стал еще более сильным, теперь он смешался с ревностью. С ней никогда не говорили с такой нежностью, никто никогда не возлагал на неё надежды, никто никогда не верил ей.
- Отец, помнишь ли ты о предсказаниях Жрицы?
- Несомненно, - в голосе мужчины послышались веселые нотки. - Она сказала мне быть вождём, заменить моего старшего брата, который мог привести наше племя к гибели. Она, как любящая мать, указываем нам путь.
- Именно. А мне она сказала о девушке... Девушке, которая должна быть моей судьбой. Я нашёл её, отец, именно так, как и мне говорили.
В зале воцарилась тишина. Хиби медленно выпрямилась и подняла голову. Мама Дрека, очаровательная беловолосая женщина, смотрела на неё... с презрением. А его отец... что ж, по его лицу было сложно понять, о чём он думает.
- Дрек, - мама повернулась к своему сыну, собираясь высказать всё, что думает, но он перебил её.
- Я уверен в том, что говорю.
Женщина отвернулась и с надеждой посмотрела на своего мужа. Тот покачал головой.
- Ты собираешься сделать эту женщину... ребёнка... своей женой?
Дрек на мгновение задумался, а потом медленно и неуверенно кивнул.
- Да, я бы хотел этого.
Хиби замерла, даже перестала дышать. Папа Дрека вздохнул, будто сдерживая свои настоящие эмоции, и, подойдя к сыну, положил руку ему на плечо и заглянул в глаза.
- Послушай... У нас очень сложная ситуация. Мэнтан становится сильнее с каждым днём, а мы стоим на месте в своём развитии. Сейчас нам необходим выгодный союз, а заключается он с помощью брака. Я согласен в том, что тебе не нужна северянка в качестве жены, но я не позволю принять в семью ребёнка с улицы. Тебе нужна иностранная принцесса, которая даст тебе власть. Более того, это маленькое болезненное сознание... Оно не переживёт жизни здесь. Она слабее кутёнка, и ты собираешься сделать её матерью своих детей? Одумайся, сын.
Несмотря на то, что Хиби понимала правильность рассуждений вождя, ей стало плохо и захотелось плакать от несправедливости. Её только что оскорбили, втоптали в грязь. Незаметно она подняла взгляд и посмотрела на сильную спину северянина, на его длинные волосы, спутанные после дороги. Давай же, защити её. Спаси.
- Я понимаю, отец, - Дрек кивнул, и, кажется, улыбнулся. - Я согласен с тобой. После следующего международного съезда я начну поиск достойной партии. Тогда... позволь мне оставить девочку в качестве наложницы?
- Конечно, сын, - отец широко ему улыбнулся, и в его глазах мелькнула гордость. - Ты можешь взять себе сколько угодно и каких угодно женщин.
Наложница. По законам их мира у любого правителя мог быть хоть собственный гарем. У отца Хиби его не было только по той причине, что его мать согласилась выйти за него замуж только тогда, когда он поклялся, что она будет его единственной женщиной. Хотя даже её отец не смог сдержать обещание и уходил к бесчисленным любовницам. Наложницы не имели права отказаться от своего положения, не имели права уйти. Они вообще не имели никаких прав - просто красивые куклы, живущие в красивом замке и таскающие красивые платья.
Хиби показалось, что её ударили - в голове зазвенело, кровь прилила к щекам. Горькое разочарование поднялось откуда-то снизу, пробралось к сердцу и сжало его железными тисками. Впервые в жизни она позволила себе поверить в то, что эти веселые честные люди желали ей добра. Впервые в жизни она позволила себе расслабиться. Она поверила Дреку, поверила в красивые сказки про судьбу и любовь, что вешал ей на уши Гдон. Она верила, что может просто жить. Она не думала, что он возьмёт её в жёны, но думала остаться его другом. Он же предложил сделать её рабыней. Даже тогда, когда она висела связанная на дереве, она могла что-то значить, она могла быть ценной пленницей. Если же она будет наложницей, то в лице всех станет подстилкой, ничем, пустым местом.
Нет.
- Значит, моё мнение значение не имеет? - её высокий и нежный голос, произносящий северные отрывистые слова, напоминающие рычание дикого зверя, показался ей чужим.
Женщина вздрогнула и повернула к ней испуганное лицо, мужчина нахмурился, а спина Дрека будто окаменела.
- Ах, да. Ты был так любезен, что заставил меня забыть, что я всего лишь пленница, - Хиби выпрямила спину и хищно улыбнулась.
Дрек медленно повернулся, и девушке захотелось засмеяться от выражения его лица, настолько ошарашенным оно было.
- Ты... знаешь наш язык? - его голос был хриплым, а губы едва двигались от шока.
- И понимаю каждое слово, - Хиби сделала что-то похожее на издевательский реверанс. - Я дам тебе совет, юный вождь. Не верь маленьким слабым девочкам, которых берешь в плен из вражеского лагеря. На войну детей не отправляют.
- Кто ты такая?! - голос мужчины громом разнесся по пустынному залу, заставив жену и сына вздрогнуть, но Хиби просто продолжала хитро улыбаться.
Нашёл, чем пугать. Хиби не боялась угроз и криков - она была мудрым дипломатом и в любых спорах выиграла нежным убийственным словом.
- Я простая деревенская девушка. Ладно, так и быть, - она закатила глаза. - Не такая простая, как хотела казаться. Дрек, - она заглянула в бездонные чёрные глаза, которые не вызывали ничего, кроме ненависти. - Ты ведь чувствовал, что всё не так просто. Всегда верь своей интуиции, юный вождь. А теперь, - в её нежном голосе зазвенела сталь, - слушай меня, Дрек, вождь северного племени. Я спасла твою жизнь, но твой друг вернул долг. Однако я спасла твоего друга. Интересные сети плетет судьба, правда? Что ты мне тогда сказал? - Хиби прищурилась, будто припоминая, хотя помнила всё до малейшего вздоха. - "Я у тебя в долгу", - она процитировала это на языке Мэнтана, копируя его интонацию и корявость речи.
Дрек резко побледнел, и улыбка Хиби стала еще более хищной.
- Ты же не собираешься нарушать своё обещание? Обещание правителя, человека, что держит в руках тысячи жизней? - Хиби и не сомневалась в его ответе, поэтому продолжила, взглядом прожигая Уула своей ненавистью и злостью. - Так вот, я решила воспользоваться твоим предложением, так любезно и неосторожно данным мне. Я хочу уйти, Уул. Мне нужна лошадь, еда и оружие... что-то маленькое и лёгкое, разбойничий клинок вполне сойдёт. Бутыль питьевой воды. Через час я уеду, и никто из твоих людей не должен преследовать меня!
Дрек вздрагивал от каждого её слова. Она никогда не видела его таким разбитым, и сейчас Хиби ощущала торжество. Внутренний голос смеялся над бессилием и смятением сильного и мудрого северного вождя.
- Ты думаешь, мы так просто тебя отпустим? - в голосе отца сквозила злость.
- Несомненно. Твой сын должен мне. Жизнь за жизнь.
Дрек сжал кулаки и зажмурился. Он думал, кусал губы, бросал на неё непонятные взгляды, но она только улыбалась и ждала его ответа, который не стал для неё сюрпризом.
- Хорошо. Да будет так, - через несколько минут выплюнул он сквозь стиснутые зубы.
Часть 3. Глава 2.
Она стала "своей". Больше не было страха и настороженности, что он видел в её глазах, только жизнь и смех. Ему нравилась её искренность, её улыбка, то, как она сумела расположить к себе всё его войско. Он видел, что она нравится им - то, как она слушает их сказки, сидит рядом за одним костром и делит пищу, то, как отвечает - дерзко, с такой хитрой усмешкой. Она была очаровательной девочкой, и он совершил большую, непозволительную ошибку. Его старые опасения выветрились, он просто смирился с тем, что она была умнее, чем девушки, которых он встречал раньше, сейчас удивляясь собственной наивности. За эту неделю он привык считать, что она уже является частью его мира и что она никуда не уйдёт, и поплатился за это.
- Ты идиот, - в голосе Жрицы скользил гнев, и он вздрогнул, зажмурившись.
Верно. Он считал её своей, но никогда не думал, что будет, когда они вернутся. Где-то глубоко в мыслях сквозили идеи о том, чтобы сделать её своей женой, но Дрек сомневался. Он был уверен, что отец не одобрит, да и он сам ничего не знал об этом ребёнке. Поэтому где-то поселилась гадкая мысль просто привязать её к себе, как наложницу. Из всех его предков никто никогда не держал любовниц, но его отец всегда говорил, что в большом количестве женщин нет ничего постыдного. Наоборот - это доказательство твоего величия. Сейчас Дреку хотелось пойти и набить отцу лицо за такие слова. Он представил, как девочка, что доверилась ему, слышит о том, как её клеймят, словно рабыню, в качестве его любовницы, и Дрек начинал чувствовать себя еще более жалко.
- Я дала тебе предсказание, предупреждение.
- Я понимаю, и я прислушался к тебе, но у меня не было выбора, я должен был отпустить её... - Дрека бесило, что ему приходится оправдываться.
Он вспомнил то странное чувство бессилия, когда она заговорила с ним на их родном языке, когда бросала на него дерзкий и полный ненависти взгляд. Она не была девочкой, она была хитрой и хладнокровной женщиной, и он знал, что играть придётся по её правилам.
- Ты вдвойне идиот. Ты потерял её тогда, когда предложил променять её законное место рядом с тобой на какую-то разодетую куклу, - Дрек поморщился от её слов, и в нём взбурлил гнев за то, что его отчитывают, как мальчишку.
- Рядом со мной место принцессе, а не девчонки с улицы...
Резкий крик и всплеск огня, когда все языки пламени лизнули каменный свод, заставили Дрека замолчать и отшатнуться. Фигура Жрицы оказалась прямо перед ним, и он мог разглядеть её чёрные, блестящие от ярости глаза, которые она прятала под капюшоном.
- Когда ты пришёл ко мне, то мы оба уже знали, что твоё место на троне. Ты думаешь, что я посоветовала бы тебе что-то, отличное от твоего предназначения? Ты забыл, кого я тебе пророчила, мальчик? - Дрек скривился, но здесь, перед этой страшной женщиной, он действительно чувствовал себя ребёнком. - Я пророчила тебе Богиню. И ты верно выбрал её. Когда же она стала "девочкой с улицы"?
- Потому что это её происхождение, и с этим ничего не сделаешь...
- С каких пор северян стал волновать социальный статус? - в голосе Жрицы скользила усмешка.
Дрек вздрогнул, как от удара, и вспомнил. Эти же слова, такая же интонация... Эльза тоже говорила ему это. Уулы всегда были равны... Почему "были"?
- Теперь ты понимаешь, я вижу это по твоему лицу, - женщина отвернулась от него и направилась к своему костру. - Верно, наше племя меняется, и не в лучшую сторону. Знаешь, жена твоего деда... Первая жена, ты когда-нибудь слышал о ней?
- Первая?.. Она умерла в раннем возрасте, а через год дед женился на моей бабушке.
- Первая жена... Она была очень доброй и красивой женщиной, милосердной и горячо любимой, - Жрица остановилась, будто предаваясь воспоминаниям. - Она давала твоему деду силы жить. Он расцветал. В те пять лет, что она была рядом с ним, он добился небывалых военных успехов и авторитета среди собственного народа. Именно он сказал однажды: "Моя жена - звезда, что ведет меня по небу к славе и процветанию". Твой отец прислушивался к этим словам, но, к сожалению, неправильно понял их смысл.
Дрек впитывал каждое её слово. Что-то внутри него переворачивалось, он чувствовал, что слова Жрицы несут в себе какой-то смысл.
- Сейчас ты жалуешься на моего отца... Разве не ты сказала ему занять трон?
- Верно. Из двух зол я выбрала меньшее. Твой дядя развалил бы наш мир, отец же сумел его удержать. Но ты перебил меня, мальчик. Первая жена твоего деда забеременела от него через пять лет, после того, как все решили, что она бесплодна. И кое-кто подумал, что этот ребёнок... будет нежелателен в качестве наследника.
- Ведь нет большей радости, чем дитя вождя? - Дрек чувствовал, как его голос охрип от понимания того, куда клонит эта женщина.
- Только если жена вождя не швея, - кажется, жрица засмеялась, увидев, как остолбенел Дрек. - Верно, у неё не было никакого образования или статуса, вся её семья занималась тем, что шила одежду. Но тогда все понимали, что такое "равенство", и никто не был против, когда твой дед взял её в жёны. Никто, кроме ближайших советников. Власть портит людей, мальчик мой, именно из-за власти и появляется раздробленность в обществе на феодалов и тех, кто ниже их. Советники считали, что кровь вождя не должна смешиваться с кровью "обычного человека", но они терпели, потому что жена вождя была тихой и доброжелательной девушкой и не стремилась к власти. Однако, когда выяснилось, что у него будет ребёнок... Советники обезумели. И случился несчастный случай - однажды во время прогулки мать будущего наследника разорвали волки. А через год твой дед, который стал живым призраком, женился на твоей бабушке, которая была дочерью его ближайшего друга и советника. Я не могу сказать, что твоя бабушка была плохой женщиной, но она была дочерью своего отца - её волновала только власть. Она родила твоему деду двоих детей, и, едва младшему исполнился год, как твой дед скончался. Он приходил ко мне перед смертью и говорил, что больше не может жить без Греты.
- Гретой звали... его первую женщину?
- Любимую женщину. Его, народа. Любимую самой жизнью, я бы сказала. Даже я была очарована ею. А теперь никто даже имени её не помнит.
Жрица замолчала и развернулась к столу, начав маленьким ножиком нарезать сухие травы и ломать их руками. Дрек чувствовал её задумчивость, даже, возможно, грусть. Она знала, кто виноват в смерти Греты, но ничего не смогла сделать, потому что советники имели слишком большую власть... Настолько большую, что слово Жрицы, матери всех их племени, было недостаточно, чтобы обвинить их. Когда же она появилась, эта власть, это превосходство над самим божеством?
- Могу я задать вопрос?
- Сколько угодно, мальчик мой. Сегодня я собираюсь разговаривать с тобой так, чтобы ты понял, насколько мы погрязли в той мерзости, в которой сейчас живёт Мэнтан.
- Её ребёнок, он бы принёс процветание нашему племени?
- Её ребёнок был девочкой, - жрица тихонько засмеялась. - Но она была доброй и живой, как её мать, умной и хваткой, как отец. Но кто знает, к чему бы привел нашу семью её второй ребёнок. Или третий. Я знаю только то, что у неё должно было быть много детей.
- А о покушении... ты знала?
- Да, и я предупреждала твоего деда. Но он слишком верил своему другу. Ты, наверное, не поверишь мне, но я не виню его, наоборот, уважаю. У меня дрогнуло сердце, когда я увидела то светлое и доброе чувство, что он испытывал к своим людям.
Дрек кивнул. Он не знал, каким был его дед, но он помнил восхищение и любовь отца.
- Политический брак, в который собирался втянуть меня мой отец - это тоже идея совета?
- Твой отец находится во власти совета с самого детства. Он уже и не различает своих и его идей. Даже ты под их влиянием начал меняться, - вдруг Жрица развернулась и снова направилась к Дреку. - Я верю, что ты можешь исправить то, что они натворили. Я вижу это. Но для этого тебе нужна жена, и я нашла ту, которая способна помочь тебе во всех твоих начинаниях.
- Но она ушла.
- Нет, сын мой. Ваши судьбы связаны слишком тесно, потому что ты нужен ей так же, как и она тебе. Вы встретитесь снова... И на этот раз тебе будет тяжелее удержать её. Ты не справишься ни силой, ни уговорами. Я дам тебе совет - она не успела далеко уйти, отправь разведчика, чтобы он следил за ней. Когда он через неделю принесёт тебе новость, ты найдёшь выход.
- Ты только что сказала мне ближайшее будущее? - Дрек чуть отшатнулся от неё.
Жрица никогда не говорила с людьми прямым текстом, только намёками. Он чувствовал, как его страхи рассеиваются, и будто камень валиться с плеч. Уже давно что-то странное и непонятное преследовало его, томило, и сейчас Жрица открыла перед ним всю правду. Он чувствовал себя таким свободным, что ему хотелось петь.
- Именно так. Потому что я не могу видеть, как умирают мои дети от собственной глупости. Твоя Богиня - необычная девушка, как ты понял. И обращаться с ней надо соответственно. Дрек, мальчик мой, не подведи меня.
- В этот раз я сделаю всё, как надо, - он чуть поклонился в знак любви и признательности, полный уверенности в своём будущем.
***
Светило солнце, а на небе не было ни облачка. Снег хрустел под ногами, и Хиби дышала полной грудью, слыша странный холодный зимний аромат, который нравился ей. Она путешествовала уже два дня, и, к своему удивлению, не встретила ни одного дикого животного. Хиби была благодарна Уулам, что положили ей мяса, наверное, догадываясь, что охотница из неё никакая. Прошлым вечером она честно старалась поймать зайчика, но зверек глянул на неё такими жалобными глазами, что ей захотелось вогнать клинок в собственное сердце только за идею причинить вред такому милому существу. Вообще девушка обнаружила у себя дикую любовь к зверям и природе. Восход дарил ей потрясающее чувство жизни, а закат одаривал её мечтами о новом дне, деревья укрывали её от дождя и ветра, а птицы, весело щебечущие о чем-то, были её спутниками. Хиби чувствовала, будто лес меняет её, и теперь она не могла поверить, что семнадцать лет прожила за каменными стенами.
Лошадь под ней была своевольная, ленивая и медленная, и не реагировала на просьбы девушки двигаться чуть быстрее. Порой Хиби слезала и шла рядом с ней, потому что от седла болел копчик и затекали ноги. Своеобразная лесная тишина убаюкивала её, и девушка часто погружалась в свои мысли. Она очень скучала по Марьяне, которую оставила у Уулов. Это было тяжёлое решение, но Хиби слишком ясно видела, что Гдон был способен сделать её подругу счастливой. Более того, она и сама не знала, куда приведет её дорога, и не хотела, чтобы Мари страдала из-за неё. Интересно, поймет ли она мотивы Хиби, или решит, что та просто бросила её и сбежала?
Какой-то шум отвлёк её от размышлений. Кобыла под ней фыркнула и остановилась. Впереди среди деревьев мелькнул силуэт другого всадника, и Хиби прищурилась, сильнее сжав рукоять маленького кинжала, что висел у неё на поясе.
Всадник вышел к ней и остановился в нескольких шагах. Он был очень высокий и худощавый, с бледной кожей, тёмными волнистыми волосами, которые были неаккуратно подстрижены, и зелёными глазами. Хиби сглотнула, когда поняла, что перед ней мужчина из Лесного Народа, и чуть кивнула головой, убирая руки от оружия, как бы показывая, что она не опасна.
- Что ты делаешь на наших землях, путник? - голос у него был высокий, говорил он спокойно и размеренно, используя международный язык.
Наверное, Хиби выглядела странно - одетая в одежду северного племени и использующая их лошадь, при этом выглядящая, как Лесная девушка, но с наглыми манерами настоящего жителя Мэнтана.
- Простите за вторжение, - Хиби снова наклонила голову, на этот раз в знаке раскаяния. - Я просто еду... домой.
- Где же твой дом?
Такой простой вопрос заставил девушку вздрогнуть. Она могла ответить: "Там, где пшеничные поля", но... За это время она настолько привыкла к Уулам, к снегу и холоду, к громкому смеху возле костра, что она уже не была уверена, где её место.
- Я... не знаю, - она в растерянности подняла голову и встретилась с ободряющей улыбкой.
- Пойдем со мной, бывшая пленница северян, наш правитель хочет поговорить с тобой.
Хиби чуть приподняла бровь, удивляясь, что Лесной житель сразу не выдал своей осведомлённости о её скромной персоне. Да и она сама могла догадаться раньше - они знают обо всём, что происходит на их территории. Девушка смотрела на удаляющуюся спину и понимала, что ей дают право выбора. Колокольчик интуиции звякнул и затих, будто подавая ей сигнал. Что ж... Если её приглашают, то зачем отказываться?
Хиби чуть потянула поводья, и её лошадь, недовольно ворча, пошла вслед за исчезающим между деревьев мужчиной.
Часть 3. Глава 3.
Лесной народ называли магами. У них не было точных границ, весь лес был их домом. Они жили отдельными племенами или семьями, порою союзами, но нельзя было сказать, что они застыли в прошлом веке в своём развитии - просто таковы были эти люди. Они были грамотны - дети учились у своих родителей, они лучше кого бы то ни было разбирались в травах, цветах и растениях. Они платили дань своему правителю, даже если жили где-то в глухой части леса, потому что он был центром всего их мира. Когда нужно было, они собирались вместе - неотъемлемая часть леса, такая же, как и звери и птицы.
Хиби медленно ехала за мужчиной. Они не разговаривали, и она с удовольствием рассматривала его лошадь - высокую статную кобылу с шикарной гривой и сильными ногами. Мышцы перекатывались под гладкой блестящей шерстью, и девушка не могла на неё наглядеться. Мужчина несколько раз оглянулся, будто чувствуя её взгляд, но по его лицу ничего нельзя было понять. Когда они проехали небольшое озеро, Хиби заметила вдалеке маленькие деревянные домики. Некоторые были наполовину погружены в землю, как землянки, а некоторые располагались прямо на деревьях. Девушка удивлённо выдохнула, рассматривая эти странные строения. Ей казалось, что домики являются неотъемлемой частью леса - просто продолжение земли, деревьев. Она вспомнила дома с Мэнтане - человеческие, каменные, которые будто давили на нежную землю, разламывали деревья и уничтожали травы. Что-то дрогнуло в самом сердце. Хиби не видела жителей, но чувствовала, что за ней наблюдают - спина чесалась от взглядов. Они проехали по узкой тропинке, и девушка заметила дом, более странный, чем все, которые она видела до него. Некоторые деревья словно разламывали его на части, но дом выглядел больше, чем все остальные постройки, и вокруг него вился плющ, под которым угадывались какие-то узоры, выжженные на деревянной поверхности. Кроны деревьев будто держали его в своих объятиях, прятали от чужих глаз, а высокие корни служили преградой для незваных гостей.
- Он ждёт внутри, - всадник кивнул ей, и, развернувшись, поскакал назад, больше не оборачиваясь.
Хиби некоторое время просто сидела в седле, не зная, что ей делать. Сам хозяин дома её не приглашал - можно ли так просто врываться к нему? Потом, решив, что стоять на месте не имеет смысла, она слезла и привязала коня к ближайшему тонкому деревцу, слушая его недовольное фырканье.
Хиби приблизилась к дубовой двери со странным рисунком, похожим на переплетённые ветки, а потом, пытаясь успокоить сердцебиение, постучалась. Откуда-то изнутри послышался приглушённый голос:
- Да-да, заходи!
Глубоко вздохнув, Хиби вошла. Дверь чуть скрипнула, пропуская её внутрь, и девушка оказалась в большой гостиной. На полу лежали шкуры, - и кто говорил, что Лесной народ не убивает животных? - на стенах висели картины - рассвет, закат, одинокая берёза и остальные моменты лесной жизни. Большие окна были украшены мозаикой, и теперь свет в комнате переливался всеми цветами радуги. У одной стены стоял камин, который сейчас горел, распространяя приятное тепло, и напротив него была большая софа и круглый столик рядом. Возле столика стоял мужчина, которому на вид было лет сорок. Его короткие волнистые волосы тронула седина, однако Хиби разглядела его натуральный каштановый цвет - такой же, как и у всего лесного народа. Вокруг его глаз и губ залегли морщинки, но выглядел он довольно молодо. Мужчина держал спину прямо, был высок и грациозен. Сейчас он держал в руках чайник, а на столе стояли две дымящиеся чашки.
- Проходи, садись, я принесу печенье. Ты не против овсяного? - он кивнул головой на софу, улыбнулся и направился к угловой двери.
Девушка некоторое время ошарашенно топталась у двери, думая, что здесь вообще происходит и не сходит ли она с ума. Но потом резкая боль в спине от нескольких дней, проведенных в седле, заставила её воспользоваться предложением дружелюбного хозяина и с удовольствием утонуть в разноцветных подушках.
Мужчина вернулся, неся в руках поднос с маленькими тарелочками. Когда он поставил его на стол, растянувшись в кресле напротив Хиби, то девушка увидела сладости - пастилу и зефир, печенье, мёд и варенье, маленькие булочки с маком. Более того, она увидела глубокую миску с грушами, и её живот заурчал. Сколько же времени она не ела фруктов! Не спрашивая разрешения, девушка вгрызлась зубами в сочную мякоть, и услышала веселый смех.
- Тест пройден, - мужчина кивнул ей, подбадривая.
- Что за тест? - она вытерла тыльной стороной ладони стекающий по подбородку сок и поморщилась, поняв, что слишком пропиталась невежеством северян.
- Всё в порядке, дитя моё, - он сделал жест рукой, предлагая ей продолжить. - Для начала, давай познакомимся? Меня зовут Теадор, и я правитель Лесного народа.
Его голос звучал настолько обыденно, что Хиби не сразу поняла, что он сказал. Но потом, когда до неё дошло, она поперхнулась грушей, а потом резко вскочила со своего места, неловко приседая в глубоком реверансе. Она-то думала, что перед ней дворецкий или слуга! Кто же знал, что правитель сам наливает своим гостям чай и приносит сладости? Что за странные обычаи у этого народа?!
- Простите мне мою невоспитанность... Мне сказали, что меня ждёт правитель, но я... Не отнеслась к этому всерьёз, не признала вас... Меня зовут... Эльза, - девушка подняла виноватые глаза, встречаясь с его широкой улыбкой.
- Пожалуйста, давай опустим формальности, не люблю их, - Хиби села под его взглядом. - Я пригласил тебя как друг, а не как правитель.
Она насторожилась, услышав это странное слово "друг". Если он такой же "друг", как и северяне, то ей лучше немедленно бежать со всех ног.
- И, дитя моё. Ты назвалась "Эльзой" перед моими друзьями... Уулами, как вы называете их в Мэнтане. Но мне ты можешь назвать своё настоящее имя.
Хиби медленно отложила недоеденный кусочек груши и выпрямилась, не отводя взгляда от его улыбающегося лица и пронзительных зелёных глаз.
- Правду говорят о том, что Лесной народ - маги? - кажется, она горько усмехнулась.
- Просто у нас много глаз и ушей, - он подвинул ей чашку с приятно пахнущей жидкостью зеленовато-коричневого цвета. - Чай, он согреет. И, не могла бы ты быть честной со мной? Я знаю о тебе достаточно, чтобы понять, когда ты врёшь, а когда говоришь правду.
- Раз вы так много знаете, то зачем спрашиваете меня? - Хиби одним пальцем отодвинула чашку назад.
- Я уже говорил - я просто хочу поговорить с тобой, как твой друг, - его улыбка казалась искренней, но девушка, наученная горьким опытом, не стала ей верить.
Хиби горько усмехнулась, взяла чашку в руки, обжигая ладони, и отхлебнула. Чай был терпким и очень сладким, и она на мгновение зажмурилась, пока горячая жидкость согревала её тело.
- Что ж... Меня зовут Хиби.
- Очень приятно, что мы поняли друг друга, - Теадор тоже взял чай, принюхиваясь и щурясь от наслаждения. - У тебя красивое имя, но очень необычное для Мэнтана. Кто дал его тебе?
- Моя мама. Может, вы и про внешность мою спросите? Или так часто встречали типичную жительницу полей с тёмными волосами и зелёными глазами? - в его голосе скользила столько едкости, что любой бы передёрнулся.
Но глаза Теадора вспыхнули, и его улыбка стала более дерзкой - кажется, ему нравилось то, как Хиби отвечала.
- Для начала я бы хотел рассказать тебе одну историю. Ты любишь сказки, дитя моё?
- Никогда их не слушала и не читала, - просто у маленькой принцессы было слишком много дел.
- Очень зря. Сказки учат многому. Они как учебник жизни для самых маленьких... Ты же знаешь про Весенний праздник?
- Слышала, - Хиби опустила взгляд, смотря в свою чашку.
- На него приглашены все... Но Лесной народ не любит Мэнтан, поэтому ежегодно только правитель и его свита отправляются туда ради поддержания дипломатических отношений.
- Почему не любят? Праздник, он для всех, там...
- Это то, что говорят. Ты хоть раз была на нём сама? - Хиби прикусила язык. - Весенний праздник - просто прикрытие для создания новых отношений... или же разрыва старых. Поэтому северяне никогда его не посещают. Зато Морских жителей там полно.
Хиби снова отпила, но на этот раз чай принёс с собой не тепло, а разочарование. Наверное, она догадывалась - в таком городе, где всё построено на выгоде, благородства быть не может. Но Праздник казался ей лучом солнца во гадком мире дворцовых интриг... И не только ей.
- Впервые я посетил его двадцать лет назад. Лесной народ хотел сохранить тёплые отношения с Мэнтаном, нам не нужна была война. И с тех пор я приезжал каждый год. Пока однажды не влюбился, - он покачал головой, и его губы дёрнулись, улыбка стала похожа на усмешку. - Для Лесного народа жена правителя - это богиня, наипрекраснейшая и священная женщина. У нас нет такого понятия, как "политический брак", и, кого бы я ни выбрал, мои люди были бы довольны и счастливы... Та женщина, она была... очень красивой, веселой, доброй и живой. Я чувствовал, как нас тянет друг к другу. Я собирался признаться ей и забрать её с собой, но она ушла от меня.
Резкий звук испугал их обоих - чашка, что Хиби держала в руках, разбилась. Девушка с непониманием смотрела на тёмную жидкость, что заливалась в щёлочки досок, образуя причудливый узор.
- Я следил за ней, - как ни в чём не бывало продолжил Теадор. - Я узнал, кто она и с кем живет. И я понял, что, как бы я не хотел, она не станет моей. Я знал, что мне лучше забыть её и найти себе кого-нибудь другого, но я не смог. Ты же знаешь, что правитель - сердце Лесного народа, дитя? Мне уже почти пятьдесят, а у меня нет законной жены и детей, и я в одиночестве живу здесь. Умираю, пусть и не физически. И мой народ умирает вместе со мной. У нас нет сил противостоять Мэнтану. Пять лет назад я отказался приезжать на Весенний праздник, и тогда ваше королевство решило вторгнуться в наши земли. Но Уулы защищали нас. Во-первых, из-за нашей дружбы, а во-вторых, им было невыгодно отдавать лес вашим людям. Однако сейчас и у северного народа большие проблемы, они больше не смогут помогать нам. Лесному народу осталось жить от силы год, пока Мэнтан соберёт силы для похода.
Теадор отставил пустую чашку и взял маленькое круглое печенье, целиком отправив его в рот. Хиби, как завороженная, смотрела за его движениями.
- Но сейчас не об этом речь. Как я говорил, я следил за той женщиной, и обнаружил, что она родила от меня дитя. Моей радости не было предела. Для нас ребёнок - это наша кровь, новый росток жизни. И еще я понял, что выбрал правильную женщину. Она была сильной, сумела защитить то, что было ей дорого. И у неё было чувство долга - она не отступила ради собственных чувств. А мой ребёнок... Это был чудесный ребёнок. Крепкий, сильный. Она взяла от нас самое лучшее. От неё - любовь, доброту и самопожертвование. От меня - силу духа, уверенность, стремление к знаниям. Девочка росла в сложных условиях, но она справилась. Знаешь, мне сотню раз хотелось забрать её, дать ей то, чего её мать дать не может, но я не мог подвести женщину, которая старалась защитить её, и выдать себя, как отца. Поэтому я просто смотрел, как она растёт, как становится красивой девушкой. Маленькой, как её мать, но с моей внешностью. Словно часть "нас", которое никогда не сможет существовать. Но недавно я узнал, что у меня появился шанс забрать её, и я, несомненно, воспользовался им. Дитя, возьми печеньку.
Слёзы капали из её глаз, и она шмыгала носом, размазывая их по щекам. Теадор встал со своего места, подошёл к ней и, сев на софу, резко прижал к себе. Он был большим и тёплым, под его рубашкой глухо билось сердце, а его тонкие жилистые руки были очень нежными, и она упёрлась носом в его рубашку, приятно пахнущую свежестью и каким-то особым лесным запахом. Где-то появилась мысль, что её мать была особой женщиной - даже в качестве любовника она выбрала себе правителя. Хиби казалось, что она должна быть в шоке, что должна всё отрицать и искать лазейки, чтобы раскрыть ложь, но она чувствовала, что Теадор говорит правду. Возможно, потому что у них были одинаковые усмешки и умение ставить речь так, чтобы свалить соперника словом. Возможно, потому что всю беседу они смотрела друг другу в глаза - одинаковые зелёные глаза с черными крапинками и желтоватым ободком вокруг глазка. Возможно, потому что, волнуясь, они одинаково теребили край своей одежды, хотя их лицо оставалось бесстрастным. Они были похожи, как две капли воды, которые никогда не будут одинаковыми, но которые невозможно различить.
- П-прости, - она отстранилась, пряча лицо в ладонях, чувствуя смущение за то, что слезами намочила его одежду.
- Ничего, мне даже нравится, - он с улыбкой снова прижал её к себе.
Они сидели некоторое время в объятиях друг друга. Пролитый чай впитывался в дерево, осколки могли ранить ноги, но им было всё равно. Где-то за окном щебетали птицы, а солнце разноцветными лучами играло на стенах.
- Знаешь, - вдруг нарушил тишину Теадор. - Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь. Конечно, мы не вернём того, что потеряли за это время, но хотя бы познакомимся ближе. И я научу тебе многим важным вещам. Давай попробуем быть отцом и дочкой, ладно?
Девушка, не вырываясь, чуть подняла глаза и встретилась с его улыбкой.
- Хорошо, - она тоже улыбнулась ему сквозь слёзы. - Давай попробуем.