Нефертити была необычайно раздосадована. С самого утра все пошло не так. Вернее, началось это еще ночью: ее опять мучили кошмары. Не удивительно, что, проснувшись утром в холодном поту, она обнаружила отвратительные синяки под глазами. Одно только это может вывести из себя. При помощи современных достижений в области косметологии ей удалось полностью скрыть все следы беспокойной ночи. Но на этом несчастья не закончились. Во время утреннего купания нерадивая служанка умудрилась опрокинуть в ванну полный кувшин розового масла. Неслыханная наглость! Никто не может упрекнуть царицу в скупости, но ведь оно на вес золота, тем более что теперь все пропахнет этим чертовым маслом! Пришлось приказать выпороть негодницу и посадить ее на хлеб и воду на пару месяцев.
Дальше был прием просителей и посетителей. Главный архитектор, возводящий новый дворец Нефертити говорил очень долго и нудно, пересыпая речь специальными терминами. В конце концов, чаша терпения царицы оказалась переполнена и она громко осведомилась, завершено ли собственно строительство, поскольку именно сегодня заканчивался срок, и ей не терпелось осмотреть новые покои. Архитектор заметно занервничал, но вынужден был дать отрицательный ответ, утверждая, однако, что завтра все будет готово к приему ее царского величества.
Невероятно! Нефертити была в ярости, а это ее так портило: рот искривлялся, лоб хмурился, и все лицо искажалось свирепой гримасой. Догадываясь, что может означать сверлящий взгляд прищуренных, подведенных глаз, все рабы, жрецы, просители и даже стража попятились и потупили взоры. Сначала Нефертити хотела было казнить архитектора, но во время вспомнила, что он был лучший во всей стране, и найти ему замену было бы чрезвычайно трудно. Поэтому царица Египта передумала и приказала казнить прораба, пять надсмотрщиков и человек 10-15 рабов. Почувствовав после этого некоторое облегчение, она продолжила аудиенцию. Однако все это уже начинало ей порядком надоедать. Вечно все чего-то просят, на что-то жалуются, плачут, умоляют. Уже на втором просителе она с трудом подавила зевоту, услужливая служанка не замедлила прикрыть ей рот рукой. Нефертити взглянула на нее с благодарностью, и мысли ее потекли в совершенно другом направлении. Дескать, трудно нынче достать преданных слуг, да и розового масла надо еще купить... Видя отсутствующее выражение на царственном лике, Верховный жрец решил прервать прием.
- Прошу прощения, царица. Всего еще один вопрос требует твоего решения.
Нефертити очнулась и протянула:
- Ну что еще?
- Грядут торжества в честь Анубиса, царица. Как будем проводить их в этом году?
- Скажем, для угощения забейте сотню быков, пару сотен баранов ну и птицы, сколько получится. Вина выставите бочек 500, не меньше.
- Что насчет жертвоприношений, о великая?
- Как обычно: пожертвуйте Анубису 10, нет, 20 быков. Остальное, как в прошлом году.
Потеряв интерес и к этому делу, Нефертити блуждала взглядом по залу, пока жрец вещал что-то о ее величии и важности праздника в честь верховного божества. Внезапно внимание скучающей царицы привлек юноша, стоящий среди слуг. "Похоже, новенький, - подумала она. - Довольно хорош, статен, немного злоупотребляет маслом для тела, но это ничего. А как восхищенно смотрит на меня. Боги, он чертовски красив!" Перехватив взгляд Нефертити, та же расторопная служанка наклонилась и зашептала прямо в прекрасное царственное ушко: "Это племянник министра торговли. Он новенький, почему-то не стал поступать в стражу Вашего величества, непременно хотел служить лично Вам, и потому вступил в ряды Ваших слуг. Ему всего девятнадцать, но он уже готов отдать всю свою жизнь Вам". Нефертити довольно улыбнулась, жестом прервала бурные излияния Верховного жреца, давая понять, что аудиенция закончена, и поманила пальцем юношу. Тот подошел к ступеням трона, не отрывая глаз от лица царицы, принявшего самое очаровательное выражение, способное покорить чье угодно сердце. Сузив зеленые как у кошки глаза, она промурлыкала:
- Это правда, что ты жаждал лицезреть меня и преданно мне служить? Такое рвение заслуживает похвалы и даже награды. Поэтому я милостиво приглашаю тебя отужинать со мной. Ты согласен?
По лицу юноши было более чем заметно, что он согласен. Что он согласился бы на что угодно, лишь бы это исходило из уст Нефертити. Дрожа от восторга, он рухнул на каменный пол, не в силах выразить словами чувства, захлестывающие его.
- Я вижу, ты не против. Ну что ж, следуй за мной.
И царица медленно поднялась с трона, величественно спустилась по ступеням, улыбаясь и бросая быстрые взгляды на юношу, и прошла через тронный зал к двери справа, дав знак придворным, чтобы они не следовали за ней. Дверь открылась перед Нефертити и шедшим за ней слугой и захлопнулась, оставив их наедине.
Она обратила к нему свое лицо, золотисто-бронзовое лицо статуи в свете горящих факелов, заглянула ему в глаза и спросила, заметив, что он все еще дрожит, как осиновый лист на ветру:
- Ты боишься? Не надо, тебе нечего боятся, не съем же я тебя, - и она провела ладонью по его щеке. - Но проход здесь очень узкий, и тебе придется идти впереди и освещать путь факелом.
Она сделала еще шаг и оказалась совсем близко, так, что он мог бы прикоснуться ней, но не смел. Ее аромат одурманивал его, а зеленые глаза затягивали все глубже.
- Ну, иди же, - она слегка подтолкнула его.
Юноша послушно взял факел и пошел; на губах Нефертити играла торжествующая и таинственная улыбка.
По стенам плясали размытые тени от дрожащего и беспокойного пламени факелов. Глаза и волосы Нефертити блестели золотом в этом свете; слегка прищурившись, она скользила взглядом по обнаженной бронзовой спине юноши, обретшей рельефность из-за игры света и тени на выпуклых мышцах. В теплой и обволакивающей тишине прохода слышался только шорох шагов и слабый шелест платья, впрочем, юношу оглушало его собственное дыхание и учащенное биение его сердца. Несколько раз он оборачивался и бросал быстрый взгляд на царицу, ловя в ответ ее, подбадривающий и многообещающий. Время шло неторопливо, бесконечно, как нить, натянутая вдоль по коридору. Жар, охвативший юношу, передался и Нефертити, легкая дрожь прошла по ее телу, но она подавила порыв, чуть повела головой и пристальнее уставилась в его шею и спину.
Совершенно неожиданно правая стена прервалась, и у проема он, повинуясь ее властному шепоту, остановился.
- Проходи, я за тобой. Стол уже накрыт. Факел поставь туда.
Он послушно переступил порог комнаты и сделал несколько шагов к сервированному на двоих столу. На приборах играли отблески огня, его окутала мягкая тишина. Он прислушался - ни звука. Оглянулся - в дверях никого не было. В воздухе еще витал ее аромат, но где она сама? В недоумении он снова повернулся к столу и осмотрелся, нерешительно кашлянул и ужаснулся, как оглушительно это прозвучало.
Она кралась мягко и бесшумно, шаг за шагом. У нее это всегда отлично получалось. К тому же на нее играл эффект неожиданности.
В общем, последнее, что он увидел, были изумрудные глаза, черная с серебристым отливом шерсть, молнией блеснувшая в прыжке, и алмазно-острые когти, занесенные над ним.
"Пожалуй, день прошел не зря", - подумала Нефертити, не спеша направляясь к себе в опочивальню, сладко потягиваясь и удовлетворенно облизывая губы.
Примечание автора:
Надеюсь, сие сочинение никогда не попадет в руки египтологов, так как все, описанное в нем, есть исключительно плод фантазии автора, которая завела его далеко от достоверного описания образа жизни древних египтян, культа фараона и пантеона богов. Как говорится, история написана по мотивам, а любое совпадение имен и событий совершенно случайно.