В Темпирелворде в это лето было как-то особенно солнечно и душно и пыльно. Казалось, еще чуть чуть, и солнце начнет плавить черепичные крыши домов, похожих на украшения изысканного тортика. Яркие ставни разных цветов, витражи на окнах особенно богатых домов, разнообразные флюгеры, застывшие в ожидании ветра на остроконечных крышах. Улицы узкие, повозки, то и дело мельтешащие туда-сюда, заставляли людей прижиматься к стенам, а потом кашлять, вдыхая пыль.
В одном из таких домов, на втором этаже в тесной комнатке на кровати лежала девушка, у нее был жар, она кашляла, пытаясь что-то сказать, но, не приходила в себя. Мокрая ткань на лбу должна была сбить температуру. Но, это не помогало. Было понятно, если ничего не предпринять, это милая особа с черными, как смоль волосами, скоро умрет от неведомой болезни.
Мать девушки сидела возле окна, устремив взгляд на стену соседнего дома, и всхлипывала, вытирая свои слезы кружевным платочком.
- Если Юна умрет, я... я... - но она не смогла выдавить из себя фразу, сжав платочек в кулак.
- Успокойся, я послал за целителем в Храм богини Лантеи, он придет и спасет нашу дочь, - отец девушки чувствовал, как по его лбу стекает капля пота. Ему хотелось пить, но он сидел возле кровати дочери Юны и держал больную за руку.
- Мы ждем его уже третий час! - его жена начинала терять терпение.
В этот момент внизу зазвонил колокольчик, муж и жена вздрогнули, отец девушки заставил себя перестать держать дочь за руку и начал спускаться вниз по крутой скрипучей тесной лестнице. Дверца, ведущая и их дом была очень узкой, да и вообще складывалось впечатление сжатости пространства, словно семья жила не в доме, а в спичечном коробке.
Мужчина повернул ключ в замке и потянул дверь на себя. На пороге его дома стоял высокий бледный паренек со светлыми волосами, казалось, будто паренек не был рад, что пришел сюда. Оценивающий взгляд хозяина дома недовольно предположил, что юнцу от силы, лет семнадцать. Это и есть целитель, призванный спасти их дочь? Да, сомнений нет, целитель из Храма Лантеи: этот символ на его синей атласной рубахе, изображающий летящего сокола, держащего в клюве росток пшеницы.
Хозяин дома насупился, он ожидал увидеть кого-то намного опытнее:
- Значит, ты, жрец Лантеи? - спросил он, желая услышать ответ: "да я просто мимо пробегал".
- Еще пока не совсем, - улыбнулся юнец, с недоверием глядя на собеседника темно-синими глазами, - я всего-лишь послушник.
- А почему они послали к нам именно тебя?
- Они заняты, готовятся в еженедельному обряду молитвы Богине, чтобы она послала на город благодать...
- Из-за этих чертовых обрядов, значит, моя дочь должна умирать?! - вскипел отец Юны, больно ткнув юнца указательным пальцем в лоб.
Юноша поморщился, и, потирая лоб, кожа от такого усердного трения покраснела, сказал:
- Почему вы думаете, что я не смогу вам помочь?
- Потому что ты еще слишком зелёный, усек? - мужчина уже хотел захлопнуть дверь, но паренек помешал ему это сделать.
- Скажите, а у вас есть выбор? - паренек был явно уверен в том, что сможет помочь больной Юне. - Конечно, я сейчас могу уйти, мне даже будет не обидно. Но ваша дочь, не дождавшись помощи, умрет. Думаю, ее здоровье должно быть вам важнее, чем внешний вид того, кто ее исцеляет... Или, я не прав?
На лице мужчины отразился сложный мыслительный процесс, он был готов сомкнуть свои пальцы на шее тощего паренька, но вместо этого пустил его в дом. Этот мелкий чертёнок был прав. Кроме него сейчас Юне помочь не сможет никто, а потом уже поздно будет.
***
Солнце светило прямо в глаза, сквозь мутные грязные окна номера в таверне. Зажмурившись и повернувшись на другой бок, Корвин заметил на кровати рядом с собой обнаженную девушку с внушительного размера грудью, прикрытую частью одеяла, больший кусок которого Корвин стянул с девушки еще во сне. Эта мадам еще спала, а, значит, нужно не упустить свой шанс свалить, пока сия особа не проснется. Корвин же ей ничего не обещал. Дуры, клюют на то, что он сын Князя Альмертуса, приемник своего отца, будущий правитель Темпирелворда, и прыгают к Корвину в койку.
- Скукотища, - зевнул юноша, присев на краю кровати, прикрыв одеялом все выдающиеся части грудастой девушки. - бывало и лучше.
Голова у Корвина раскалывалась, и он приложил ладонь ко лбу, пытаясь понять, сколько вчера выпил. Но понять это так и не смог.
- Вот, бездна, - выругался наследник местного престола, осознавая, что с такой больной головой придется через весь город тащиться домой, да еще и мать пристанет "Сынуууля, где ж ты был этой ночью? Я так волновалась за свое рыжее сокровище! Ты же у меня единственный ребенок, а вдруг случится, что плохое... Твоя мать никогда этого не переживет!". Корвин с ненавистью сплюнул, попав слюной на лежащий на полу чулок девушки, беззаботно спящей у него за спиной. "Приторная показуха! Как мерзко!" - подумал Корвин, извлекая свои трусы из под кровати и представляя, с какой силой мама будет его сегодня обнимать в очередном приступе материнской любви.
Корвину было скучно. Почти всегда. Нет, особой тяги тащить в постель симпатичных красоток, у него не было. Он делал это, пытаясь развлечься, но секс почему-то совсем не развлекал. Чего хочет этот странный рыжеволосый наследник местного князя? Даже сам парень не знал. Часто он выделывал что-то такое, от чего волосы отца вставали дыбом, гонялся за адреналином, балансируя на краю жизни и смерти, испытывая нервы окружающих на прочность, дрался с местными стражниками, один раз загремел в тюрьму, но отец его вытащил. Как-то от скуки ограбил вместе с шайкой бандитов торговый обоз, а потом сдал бандитов властям, представ перед стражей отважным героем. А Корвину просто было скучно. Эта апатия, которая поселилась на душе юноши, длилась очень долго, чувства и эмоции редко просыпались, чтобы раскрасить пустоту у него на душе.
Ему было совсем неинтересно жить, наверное, ввязываясь во всевозможные авантюры, он думал, что однажды таким способом погибнет, и именно в момент смерти сможет почувствовать то, что давно угасло. А вот, почему угасло, непонятно. Наверное, если бы существовало средство от апатии, то юноша бы преодолел любые моря и океаны, чтобы добраться до него, принять и снова получать от жизни удовольствие.
Сейчас у Корвина была новая цель - найти дракона, желательно, покрупнее, и сразиться с ним. Нет, Корвин совсем не пытался прославиться этим, да и зачем, если в Темпирелворде он и так почти герой? В моменты, когда жизнь висела на волоске, единственный сын князя чувствовал, что живет, хоть это чувство и не длилось долго. Адреналин - как наркотик, когда ты часто испытываешь свою жизнь на прочность, то уже почти не ощущаешь его в своих венах.
Собрав по полу свою одежду, наследник князя неторопливо оделся, повязал красный пояс, засунул в узорчатые ножны, которые закрепил поверх пояса, верный меч, которому до сих пор не придумал имени, потому что каждый раз на ум не приходило ничего нормального. Такие варианты, как "Грудь раздора", "Клык гарпии", "Глаз грифона", отметались сразу ("У мечей прославленных героев всегда есть имена, так что, подбирай имя своему оружию тщательно" - как-то сказал Корвину дедушка).
- Когда-нибудь ты будешь носить достойное название, - сказал Корвин, имевший обыкновение иногда разговаривать с мечом, и похлопал оружие по эфесу.
Затем, неспешно, юноша вышел из комнаты и оставил даму в одиночестве досматривать очередной сон и грезить о свадьбе с наследником, о которой тот даже и не заикался ночью.
***
Отец Юны с напряжением на лице поглядывал на их гостя, который присел возле кровати больной дочери и что-то шептал, положив ладонь ей на лоб, ладонь при этом светилась фиолетовым светом.
Мать девушки боялась пошевелиться, неотрывно смотрела на дочь и, кажется, пыталась слиться с окном.
- Вот и все, - юноша-целитель поднялся на ноги и улыбнулся.
- Что значит "вот и все"? - побледнел отец Юны.
- Богиня исцелила вашу дочь, - ответил тот. - Приходите как-нибудь к нам в храм и закажите молитву у жрецов, чтобы впредь такого не повторилось.
- Конечно, мы сделаем это! - воскликнула женщина в благородном порыве, решившись все-таки отойти от окна.
В это время Юна пошевелилась и открыла глаза. Казалось, будто она потерялась в пространстве. Расширив глаза от ужаса, девушка закричала.
Юноша-целитель тут же кинулся ее успокаивать. Когда он обнял Юну, отец девушки с трудом удержался от того, чтобы стукнуть его, однако он понимал, что это для благого дела, потому что Юна успокоилась, прекратив напрягаться. Ей стало спокойно и хорошо. Страхи ушли, и она понимала, что все еще дома.
- Ты кто? - спросила она ослабленным голосом, так странно, что ее обнимает какой-то незнакомый юноша.
- Сельвард, - ответил тот и уложил ее обратно на подушку. - Ты пока полежи, силы должны вернуться.
С этими словами он встал, оставив Юну в замешательстве, и проследовал до выхода из комнаты.
- Пожалуй, всё, - он помахал семейству рукой и вышел.
- Какой чудесный мальчик, - заметила мать Юны.
А сама девушка лежала и думала, что такое, пожалуй, произошло с ней впервые. Когда она мыслями возвращалась к тому моменту, когда Сельвард ее успокаивал, то на лице девушки появлялся румянец.
***
Спустившись на первый этаж Таверны, представляющий из себя прокуренное помещение, заставленное круглыми деревянными столами, которые редко протирались, Корвин поймал себя на мысли, что совсем не в восторге начинать свой день с подобных заведений. За грязными столами восседали местные алкаши, не устающие выпивать за все-подряд, от них сильно разило спиртным, а их нищенское грязное тряпье говорило о том, что сие господа не представляют из себя ничего интересного. Спиваются, в то время, как их жены пашут где-нибудь в поле. Кроме этой кучки в помещении еще были люди: за стойкой стоял хмурый хозяин Таверны, который, облокотившись на стойку, безо всякого стеснения, взирал на аппетитные формы своей официантки, вальяжно виляющей бедрами в направлении выхода на улицу, чтобы выкурить противную сигарету, скрученную непонятно из чего. Проводив женщину взглядом, хозяин заведения лениво глянул на Корвина, приблизившегося к стойке и испытывающего сильную непреодолимую жажду. Воздух в помещении был кислым и спертым.
- У вас есть что-нибудь выпить? - Корвин даже не взглянул на хозяина Таверны, к коему обращался.
- Вы и сами, милорд, убедились вчера...
- Воды, просто воды.
- Сейчас всё будет, - мужчина явно огорчился выбору юного господина, но переубеждать не стал. Взял ковш, зачерпнул что-то из бочки за спиной, и подал Корвину. В данном заведении в кружках и стаканах подавали только выпивку, а вода - ее любой дурак может зачерпнуть, если так хочет.
Испив из ковша живительной влаги, Корвин улыбнулся, чувствуя, как по телу разливается прохлада. Вот, теперь можно жить. Но голова, будь она неладна, все еще болит. Наверное и пахнет от Корвина сейчас не цветами. Но юноше было наплевать, а посему, он резко проследовал к выходу и оказался на оживленной улице Темпирелворда.
Официантка, чьи блондинистые локоны были завязаны синей лентой, выкуривала на крыльце что-то вонючее. Вдохнув этот дым, Корвин сдержал кашель, и только сейчас с раздражением понял, что забыл забрать свои рыжие волосы в хвостик. В спешке собираясь, он оставил ночной пассии свою заколку. Хоть его волосы и были чуть ниже плеч, но сейчас Корвин был до такой степени разлохмачен, что длина волос его скорее бесила, а неухоженная челка топорщилась, словно прилизанная коровой, хотя, обычно зачесана на бок и сводит с ума местных дур. Сейчас сын князя мог свести с ума разве что свою мать. Но, до этого момента надо еще дожить.
Встав за спиной официантки, без единого укола совести, будущий правитель Темпирелворда вытянул вперед правую руку и сдернул синюю ленту с головы женщины. Женщина обернулась, собираясь накричать на него, но Корвин, кокетливо улыбнувшись, приложил палец к ее ссохшимся губам и мягко сказал:
- Ты должна быть рада, что сын князя пользуется твоей помощью, - он говорил это, нагло завязывая свои волосы ее лентой. - Когда-нибудь я стану правителем этого захолустья, и тогда вспомню о той милости, что ты оказала нуждающемуся. Может быть, я даже женюсь на тебе.
Пораженная этой речью женщина стояла, разинув рот, она была польщена тем, что САМ НАСЛЕДНИК КНЯЗЯ заговорил с ней. Может быть, она даже была готова уйти от мужа и сдать своих трех детей-проглотов в приют, ради такого случая.
- Но, не сейчас, - подмигнул ей Корвин, спрыгнул с крыльца, и устремился куда-то вверх по улице. Он пытался сдержать смех, вечно эти дуры ведутся!
Удаляясь от таверны, Корвин думал о том, как же устал от этого вонючего квартала бедняков, а, проходя мимо мясной лавки он ощутил запах чего-то явно не очень свежего и сдержал рвотные порывы. Ну, ничего, сейчас он доберется до фамильного замка, а там можно попытаться пробраться в комнату незамеченным, а потом попросить слуг сделать ему ванну с каким-нибудь ароматным маслом, чтобы Корвин смог смыть с себя всю атмосферу пыльных захолустий. И почему его сегодня понесло в этот район?
Задумавшись, Корвин случайно задел какого-то человека, топтавшегося со своей охраной возле лавки часовщика. Странно, но, похоже, сей богатый господин считал этого часовщика хорошим профессионалом, раз снизошел ради этого в квартал бедняков. Пахло от него персиками, а сам господин был пухлым, в желто-оранжевом камзоле и вычурной шляпе, и напоминал большой персик с усами.
Господин нахмурился и обернулся, а один из охранников "фрукта", схватил Корвина за рукав, требуя извинений и почтения.
- Это что еще такое? - голос у персикообразного мужчины был весьма пискляв, а его неуверенные движения никак не придавали шарма.
- Ничего, - ответил Корвин, борясь с желанием рассмеяться.
А ведь вчера они с матушкой сидели в гостиной и поедали чищеные персики вилками, а матушка говорила о том, что скоро Корвину придется жениться, ибо отец послал за какой-то шибко важной невестой, брак с которой может создать союз между двумя княжествами, а этот союз сможет дать отпор листонским завоевателям. Корвин ничего не сказал, растянувшись в кресле и вытянув ноги в таз с горячей водой, в которой плавали лепестки роз.
Господин, похожий на персик, недолго разглядывал княжеского сына. В его глазах юноша заметил вспыхнувшее осознание, а затем, господин пропищал:
- Ох, это ты! Сын нашего дражайшего князя!
- Типа того, - хмыкнул рыжеволосый юноша, который был не в восторге от того, что его узнали. По крайней мере, сейчас.
- Квердин? - писклявый голос исказил имя наследника, и Корвин передернулся от того, насколько глупо это звучит.
- Корвин, - поспешил поправить юноша. Вообще, как этот дворянин смеет с ним так разговаривать! Кто ему давал право фамильярничать?
- Да, конечно, - ехидная улыбка человека-персика совсем не радовала наследника местного престола. - А ты помнишь о своем обещании?
- Я не помню, чтобы вообще с вами разговаривал когда-либо, а уж тем более, что-то обещал...
- Не мне, дочери моей. Авре.
Услышав это, Корвин отчаянно пытался припомнить, кто такая Авра, он редко запоминал имена тех, с кем развлекался ночами. Совесть по этому поводу не терзала. Четыре охранника писклявого господина, встали к наследнику ближе. Казалось, будто они собираются отрезать ему пути к отступлению и схватить. Корвин опасливо посмотрел на дворянина, готовясь припустить от них как можно быстрее. Наверное этот гриб-жировик персикообразной формы бегает плохо, а вот, его охранники - подготовленные к боям наемники, которые даже убивать не брезгуют, такие не отстанут, пока не настигнут. Корвин знает таких, они ради денег на все готовы. Может, состояли на службе в армии его отца, но были оттуда с позором исключены, теперь вот побираются.
- Ты обещал, что женишься на ней, - поспешил напомнить этот знатный господин.
"Я это Каждой второй говорю" - подумал Корвин, чувствуя себя не в своей тарелке.
- А она ждет, когда ты придешь, ждет и надеется! Все уши мне этой свадьбой и своей влюбленностью прожужжала! А ты, что же, разбиваешь сердце моему цветку?
- Я собирался зайти, но не сегодня, - уклончиво ответил наследник местного престола, отводя глаза. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять - юноша лжет.
- Ты обесчестил мою дочь, и, так просто, тебе, юный сын князя, это с рук не сойдет! - господин картинно указал на него пальцем.
- Сколько вам нужно, чтобы забыть об этом? - Корвин думал, что деньги помогут. Они всегда помогали в таких ситуациях. Но, почему-то, сейчас этот план не сработал.
- Мне не нужны деньги! Я лишь хочу видеть дочь счастливой! - парировал дядюшка-персик, поправляя свою идиотскую шляпу. - Ты должен жениться на Авре.
- Исключено, - отказался Корвин, - в очереди невест, что собрались по мою душу, ваша дочь отнюдь не на первых позициях.
Лицо дворянина исказилось от злобы, но он держал себя в руках:
- Тогда, ты женишься против своей воли. Схватите его! И тащите ко мне в особняк. Там мы его запрем, и, пока он не согласится быть с моей кровинушкой, будем его держать.
Выслушивая распоряжение, охранники попытались схватить наследника, но тот оказался проворнее. Пихнув одного из них под дых, он вырвался и побежал, выкрикнув:
- Дурни!
Дворянин-персик аж покраснел от злости, пытаясь побежать следом за нахалом и охранниками, гнавшимися за ним. Но, пробежав метров двести, отец ветреной дочки почувствовал резь в ребрах и осел на землю, тяжело дыша.
- Поймайте его! - пропищал он.
Корвин несся, не разбирая дороги. Нужно поскорее уйти от погони, ведь приводить своих преследователей к замку отца - плохая идея. Явно они нажалуются матери, а та будет гневно цокать языком и говорить, какой Корвин нехороший.
Охранники и не думали отставать, расталкивая попадавшихся на пути людей, они вытащили свои мечи, явно не страшась ранить наследника князя. Но здесь, на людной улице, бой им давать бесполезно, да и что он может сделать - один против четверых?
Пробежав так квартал и оказавшись в районе с более узкой улицей, где ходило меньше народа, Корвин заприметил тележку с помидорами и, под ругательства торговца помидорами, толкнул тележку под ноги преследователям, сбив с ног двоих, и прыгнув за угол. Там он перебежал на другую улицу, боясь запутаться в городе, и затаился. Выждал, пока двое приблизятся, и выскочил на них, рубанув одного по плечу, но доспех выдержал удар меча. Корвин не любил убегать, он ненавидел, когда его считали трусом, и, именно поэтому, редко отступал. Именно поэтому, понимая, что амбалы его сильнее, и он физически не выстоит против четырех, он решил биться с ними. "Я никогда не стану трусом!" - твердил он себе. Даже, если он боялся, он всегда стыдился этого чувства, и постоянно лез на рожон, чтобы доказать, в первую очередь себе, что он храбрый. Корвин плевать хотел на то, что, может быть, они могли покалечить его, и может быть, кинуть его полуживое израненное тело куда-нибудь в канаву.
Двое напирали, размахивая мечами, но Корвин парировал атаки и уклонялся, а люди, которые видели это действо, даже не пытались остановить их, решив как можно быстрее ретироваться. Корвин отпрыгнул, и его чуть не полоснули по щеке. С диким рыком, наследник местного престола размахнулся и ранил обидчика в бок, пробив броню. Это действие отняло у него много энергии, а в следующий миг Корвин почувствовал, как ему в плечо вонзается сталь. Кровь брызнула на мостовую, а юноша, не желая признавать поражение, пятился и парировал. Но он не мог сопротивляться долго. Скорее всего его сейчас вырубят и приволокут этому любителю персиков, который посадит его на замок, как собачку, и будет морить голодом, пока незадачливый наследник не согласится взять в жены его дочь. И вот еще двое преследователей показались, перепачканные в помидорах. Теперь Корвину точно не уйти. Ведь он сам не привык отступать, даже если заведомо погубит себя.
Но вдруг в голову наследника проник гениальный план. Он увидел, как из-за поворота выходит юноша, в синей рубашке с символами местной церкви. Большинство в этом городишке - верующие, они почитают людей, служащих их божкам, нельзя упускать такой шанс!
Корвин побежал, и вцепился в беднягу-жреца, затем повернул его в сторону преследователей и приставил к шее юноши меч. Судя по комплекции, этот монах был слабее Корвина, хоть и выше, значит, сильного сопротивления оказать не способен.
- Эй! Пусти меня! - юный жрец попытался вырваться из его хватки, но Корвин держал крепко, хоть его плечо и кровоточило.
Преследователи остановились в нескольких шагах от них, расширив глаза от удивления. Надо же, похоже, они действительно боятся, что Корвин лишит жизни этого служителя церквушки! Ведь тогда Боги разгневаются за то, что это случилось по их вине.
- Что встали! А ну - брысь отсюда! - осмелел Корвин, обращаясь к обидчикам, его наспех заплетенный рыжий хвостик грозно развевался на ветру.
- Послушай, тебе ведь не обязательно меня убивать? Может, отпустишь? - спросил светловолосый юноша послушник, ощущение от меча, касающегося шеи, было не очень приятное.
- Убью, если эти гады от меня не отстанут! - решительно воскликнул наследник престола. Хотя, мысль убивать человека, которого он даже не знает, видит первый раз, и этот человек не сделал ему ничего плохого - явно тянет на безумие и совсем не радует.
- Зачем так сразу! Хочешь прогневать Богиню? Она пошлет на наш город засуху и неурожай, если служитель умрет! - испуганно сказал кто-то из охранников.
- Верно, парень, не глупи, - призвал тот, что был ранен в бок.
- Вот вы сами и не тормозите! - твердо сказал им Корвин, пятясь спиной и увлекая за собой юношу, - Свалите, тогда ваша дурацкая Богиня не расстроится.
- Нам ведь тогда не заплатят, - прошептал один из мужчин.
- Ну и что? - перебил другой, - Ты хочешь, чтобы из-за нас в Темпирелворде наступила засуха? Я пас!
Охранники взволнованно переглянулись. Тот, что был ранен, сказал:
- Хорошо, малец, твоя взяла. Но, не надейся, что всегда, когда тебе будет грозить опасность, найдется какой-нибудь жрец, чьей спиной ты сможешь прикрыться, - и он сплюнул. - Это еще не последняя наша встреча. Чаще смотри по сторонам, а то мало ли что.
И они, ругаясь самыми отборными словечками, покинули эту улицу. Корвин еще не до конца поверил в то, что типы ушли. Может, они выжидают, когда он отпустит этого послушника, а потом кинутся за ним. Не исключено, что они и сейчас наблюдают.
- Они ушли, - на всякий случай напомнил юноша-послушник. Корвин все еще стоял, прислонив к его шее меч.
- Ага, вижу, - а еще, наследник понимал, что сейчас, чтобы спастись от преследователей, поступил, как последний трус. И это гложило его, ведь Корвин поступил вопреки своим принципам. Он проехался по ним на большой галере и снес их.
- Прости, - и Корвин убрал свой безымянный меч в ножны, разжав хватку.
- Ну, тогда, я пошел...
- А вот нет! - и Корвин схватил послушника за локоть. Хоть ему и было мерзко от своих трусливых действий, но он не хотел, чтобы эти "охранники" подкараулили его где-нибудь за углом и уволокли жениться на какой-то девке.
- Почему? - синие глаза юноши с непониманием на него уставились.
- Потому что ты мой заложник! - поспешно бросил Корвин.
- Это - грех...
- Ой, вот только не надо! - отмахнулся наследник местного престола, и повел свою "жертву" вперед по улице, боясь, что если не будет его держать, послушник церкви сбежит.
Однако тот вдруг остановился, заинтересовано взглянув на раненное плечо. Рубашка в том месте пропиталась кровью.
- Давай, помогу, - и дотронулся рукой до его плеча. Корвин вдруг ощутил что-то странное и теплое, какое-то приятное ощущение расползалось в районе груди.
Рука послушника стала излучать приятный фиолетовый свет, и рана на плече Корвина затягивалась, а еще, юноша был готов поспорить, но голова стала болеть гораздо меньше.
Он даже не заметил, что уже минуты две не держит этого жреца за локоть, и тот идет с ним совершенно свободно, при этом, даже не пытается сбежать.
- Меня, кстати, Сельвард, зовут, - сообщил тот, радушно, - и, если действительно боишься тех людей, то я могу проводить...
- Ничего я не боюсь! - насупился Корвин, свои страхи он мог признать только сам, и то, после тяжелой борьбы с собой.
- Слушай, а почему эти люди напали на тебя? - спросил Сельвард, когда они уже покидали квартал бедняков, выходя на улицу со строгими трехэтажными зданиями, принадлежавшими местным ремесленникам или чиновникам. Треугольные окна последних этажей смотрелись весьма враждебно.
- А кто их знает. Ходят тут всякие идиоты и пристают к мирным гражданам! Даже спокойно из дома выйти нельзя, - буркнул Корвин, он не хотел говорить своему новому знакомому о том, что какой-то малозначительный вельможа хочет насильно женить наследника князя Темпирелворда на своей дочурке.
- И часто такое случается?
- Да, постоянно! - Корвин взмахнул рукой.
- Как-то раньше не замечал, - с лёгким сарказмом хмыкнул Сельвард, ведь, действительно, такие потасовки на улицах города случались довольно редко.
- Да вот, развелось тут всяких! Давай доведешь меня до дома, а? Тебя ведь никто из наших не тронет - сплошные святоши, ха. А вот я, как видишь, в опасности. Разве не твой долг - заботиться о горожанах?
Сельвард задумался. Свой долг на сегодня он выполнил - молодая Юна исцелена, да и в храме было... уныло. А тут возможность пообщаться с новым, ярким и живым человеком. Так что почему бы и нет?
- Вроде бы я уже предложил, что провожу тебя, нет? - хмыкнул Сельвард, соглашаясь довести Корвина прямиком до его дома. Юный послушник не предполагал, кем может оказаться его новый знакомый, и уж тем более не думал, что тот - сын князя Альмертуса.
- Но ты не уточнил, до куда именно! - поспешил вставить Корвин, и взял его за руку, желая ускориться и больше не попадаться на глаза всяким "сомнительным" субъектам. Конечно, больше всего на свете он сейчас желал справиться с остатками головной боли, лечь в свою кроватку с мягкой периной и хорошенько вздремнуть, но, с другой стороны, ему вдруг захотелось больше узнать об этом жреце. Наверное, такого длительного контакта ни с кем из представителей церкви у него еще не было,
Корвин их вообще считал неинтересными фанатичными типами, с утра до ночи бормочущими молитвенный бред кому-то вымышленному, и бьющихся челом в пол. Однако, Сельвард производил другое впечатление. Спокойный, уверенный в себе и происходящем вокруг, да и просто адекватный - в сравнении с остальными жрецами уж точно.
Словно почувствовав мысли о себе, Сельвард резко развернулся к Корвину, дёрнув его на себя за руку.
- Стой и не двигайся, - уверенно приказал жрец в ответ на удивленный взгляд в свою сторону. Рецепторы слегка покалывали, пуская по спине холодок - это всегда значило, что человеку рядом больно. Легкий зуд где-то внутри черепной коробки давал понять, что у его попутчика мигрень, или, как минимум, просто сильная головная боль.
- Чего это ты? - Корвин непонятливо приподнял бровь, но Сельвард не дал ему договорить, прислонив свою теплую руку к его лбу, почему-то холодному. Фиолетовое свечение, исходящее из ладони, убирало неприятное ощущение головной боли из-за похмелья, которая была сегодня раздражающей попутчицей Корвина, и наследник престола вздохнул с облегчением, ибо "попутчица" исчезла.
- Ну, что, лучше? - поинтересовался Сельвард, явно довольный собой, и убрал руку.
Корвин поймал себя на мысли, что хочет, чтобы эта ладонь лежала у него на лбу как можно дольше, и даже чуток огорчился, что тот перестал к нему прикасаться.
- Ну, если твои волшебные ручки использовать немного по другому назначению, думаю, станет ещё лучше, - с хитрой улыбкой ответил Корвин, бесцеремонно пялясь ему в глаза. Целитель пошёл милыми красными пятнами на щеках и шее, и в ответ Корвин рассмеялся. Как дева на выданье, в самом-то деле.
- Мои... кхм, "волшебные ручки" на сегодня уже выполнили свой долг, поэтому давай оставим их в покое, ладно? - Сельварда в первые мгновения накрыло волной паники, а потом, устыдившись собственной реакции на глупые заигрывания, он отругал себя за неуместные мысли. Может, у человека форма общения такая. А он тут уже понавыдумывал... всякого. Определенно, ему следовало поскорее вернуться в храм, подальше от зелени светящихся задором глаз и немного нахальной улыбки.
Смутившись от неловкости ситуации, Сельвард почесал затылок, пытаясь вернуть свою испарившуюся невозмутимость. Он чувствовал себя странно взволнованным, и это юного послушника местной церквушки очень напрягало. Никогда еще он не испытывал таких ощущений при общении с другими людьми. Хотя, если честно, то общаться то было особо не с кем в церковно-монастырском кругу. С людьми, которых он исцелял, Сельвард тоже как-то не особо разговаривал, считая это ненужной тратой сил. А тут вдруг появился яркий рыжий паренек и вытолкал Сельварда из своего панциря, защищавшего от проявления каких-то дурацких чувств, которые испытывать не стоит. Какая глупость! Так быть не должно...
- Да ты не бойся, я вовсе не собирался тебя есть, только если, слегка надкусить, - и Корвин с ухмылочкой, ускорил шаг.
Сельвард промолчал, ему пришлось поднажать, чтобы догнать своего новоиспеченного приятеля.
- А как далеко нам идти? Мне нужно успеть вернуться до захода солнца, - нервно дёргая себя за рукав, вздохнул послушник. В храме, конечно, было не очень весело, а иногда душу и вовсе грызли одиночество и скука, но всё же, это место успело стать родным домом для юноши. И покидать надолго его не хотелось, ибо храм был для Сельвардам убежищем от внешнего мира.
- А что, боишься злобных дяденек, которые прячутся под покровом ночи, - сделав устрашающую - только на его взгляд, (Сельварда и вовсе на смешок пробрало) - гримасу, Корвин зловеще протянул "У-у-у-у!".
- Кто и боится злых дяденек, то это ты, - с гордостью ответил целитель на обидное заявление. Ведь это не он прикрывался другим человеком в надежде, что его самого не тронут. Ведь в тот момент у Корвина не было никаких гарантий на благоприятный исход.
- Эй, ну ты чего? - удивленно уставился на него Корвин. - Обиделся, что ли?
Сельвард устало вздохнул. Ну и как теперь объяснить, что его задело чужое сомнение в его способности самому о себе позаботиться. Он ведь не маленький мальчик, сможет справиться и сам, если нужно будет!
- На такую ерунду? Нет, что ты, - махнул рукой Сельвард, ловя себя на мысли, что ему очень интересно увидеть дом, в котором живет этот надменный зеленоглазый парень, с небрежно завязанной синей ленточкой в волосах.
- А вот мне интересно, как буду объяснять маме кровь на плече? - и мысль Корвина неожиданно, как шальной кузнечик, уже перепрыгнула на другую тему, словно наследник князя Темпирелворда уже забыл о том, что миг назад гадал, обиделись на него, или нет. - Может, удастся проникнуть домой незамеченным, добраться до комнаты и избавиться от рубашки, пока не видит...
В голове наследника престола начался напряженный мыслительный процесс, который прервался неуверенным:
- Послушай, а зачем ее выкидывать, если можно постирать и зашить? - Сельвард искренне не понимал, как так можно поступать с вещами, которые могут еще послужить тебе. Да и, вещей у послушника Богини Здоровья было не так много, чтобы ими разбрасываться. Он и понятия не имел, что может быть как-то иначе, что у Корвина - обширный гардероб, который ломится от всяческий вычурных и богатых нарядов.
- Ты шутишь? - Корвин посмотрел на него, приподняв бровь.