Доренн Бакли выставила на стол тарелки, разложила приборы, пристроила на подставку исходящую паром кастрюлю, на круглую деревянную доску разломила на несколько частей булку свежайшего хлеба, мягкого и с хрустящей корочкой. Финальным штрихом, главным украшением стола, устроила на салфетке свою отрубленную голову - так, чтобы удобно было кормить с ложки. И позвала:
- Бэйв, иди сюда! Всё готово!
- Ну и чего ты разоралась, как кроха Маккон О"Лири, который собственную мамашу довёл до того, что его снесла в лес к волкам... - Бэйв О"Лири возникла в дверях кухни и тут же сменила ворчание на восторг: - О, ужин! Что ж ты сразу не сказала!
- Ты просто сверхъестественная ворчунья, Бэйв, - рассмеялась Доренн.
- Это ещё ничего, - заверила её Бэйв, - не знавала ты старика Херебарда О"Лири, который своими придирками свёл в могилы троих невесток, а собственную дочь довёл до нервного расстройства и приюта для душевнобольных, а всего-то не нравилось старому хрычу, как те ему молоко с кровью смешивали: не то противосолонь, не то наоборот, уже не припомню.
- Посолонь, - уверенно заключила Доренн.
- Я рассказывала уже? - удивилась Бэйв.
- Нет, не беспокойся, за те двести лет, что мы вместе живём, ты ещё ни разу не повторялась, - успокоила её Доренн. - Просто я уже составила некоторое представление о семействе О"Лири, и могу предположить, что им могло понравиться только то, где есть "против-".
- Твоя правда, - хмыкнула Бэйв, усаживаясь за стол.
Доренн взяла в руки половник и принялась разливать варево из кастрюли.
- А я думала, ты сегодня опять на свидание, как легкомысленная блудница, собравшаяся уйти в монастырь, но споткнувшаяся по пути, - заметила Бэйв. - Уже думала, то ли зажарить себе на ужин змеиных яиц, то ли банку консервированной фасоли открыть...
- Достаточно было простого спасибо, - беззлобно откликнулась Доренн.
Её тело уселось за стол и взяло в руку ложку.
- Радуйся, что вместо склизких, и не спорь, мы обе знаем, как ты готовишь, яиц или холодной фасоли ты сегодня ужинаешь вкуснейшим тыквенным супом с крылышками летучей мыши и жабьей икрой.
Набившая полный рот хлеба, Бэйв промычала что-то, видимо, бывшее радостью. Или очередной поучительной историей из жизни семейства О"Лири.
- А на свидания я больше не пойду, - вздохнула Доренн. - По крайней мере, точно не с Джеком...
Раздался громкий плюх - это Бэйв уронила кусок хлеба в суп. С усилием проглотив всё, что было во рту, она с трепетом уставилась в тарелку. Затем подняла взгляд на сидящее напротив тело Доренн. Затем снова опустила в тарелку...
Затылком почувствовавшая неладное, Доренн развернула свою голову к Бэйв, оценила подругу, из которой начисто выбило все ещё байки и замысловатые ругательства - то есть в принципе дар речи, и расхохоталась.
- Это просто тыква! Просто тыквенный суп! О, проклятье, Бэйв, не подумала же ты, что я его приготовила из головы Джека?!
- Не, я бы тебя осуждать не стала, - медленно выдавила Бэйв, - но даже для О"Лири это было бы немного крутовато...
- Да я просто порвала с ним, он оказался скучным молчуном! - голова Доренн снова расхохоталась так заливисто, что тело затряслось в слабых конвульсиях. - Но от него так аппетитно пахло тыквой, что я не удержалась и купила одну на суп! Ох, Бэйв, ты бы себя сейчас видела, выглядишь хуже, чем те, к кому я являюсь перед смертью!
Она неловко смахнула с глаз слёзы левой рукой, потому что правой продолжала удерживать голову лицом к Бэйв.
- Смейся-смейся, - проворчала та, вылавливая из супа раскисший кусок хлеба. - Как смеялся... Или смеялась... Что ж там было-то... Проклятье!
- Вспомнить не можешь? - продолжала веселиться Доренн, она снова вернула голову на салфетку и облизнула ложку. - Сколько лет тебя знаю, а и подумать не могла, что ты настолько впечатлительная, что аж память отшибает...
- Проклятия зато по-прежнему при мне! - рявкнула Бэйв. - Что б тебе, Доренн Бакли, впредь хохотать только на похоронах, да в самые неловкие моменты, а над твоим прахом что б сначала чихнули, а потом, что собрали, в кошачий лоток бы ссыпали, что б все ухажёры у тебя впредь были только тыквоголовые, да к тому же невкусные, что б у тебя на спине здоровенный фурункул вскочил, что не дотянуться и не почесать, и зудел, зудел страшно..!
- Ешь давай, - заботливо напомнила Доренн. - Пока не остыло.